Связанные ненавистью

Глава 4

Мне хотелось, чтобы этот долбаный день скорее закончился. Похороны отца, а вслед за тем нескончаемые часы обсуждения с Кавалларо и Скудери того, как обуздать русских и показать им, кто главный. Мне не нужно было время для скорби. Мы с Лукой давно не испытывали никаких чувств к нашему отцу, кроме презрения и ненависти, но я не был любителем похорон и всего, что с ними связано. Особенно сильно меня раздражал вид мачехи, роняющей фальшивые слезы. Неужели она в самом деле думала, будто хоть кто-то поверит, что она якобы страдает от потери своего мужа-садиста? Да она наверняка плюнула на его останки, пока никто не видел. По крайне мере, мне хотелось это сделать.

Единственным светлым моментом среди этой ужасной пытки было то, что Джианна вместе со своей семьёй должна была присутствовать на похоронах. Она уже неделю не отвечала на мои звонки – с тех пор, как узнала о нашем браке. Но не может же она вечно от меня бегать! Я с нетерпением ждал нашей встречи. Мне нравилось выводить ее из себя.

Я уже направлялся к своему мотоциклу, когда услышал позади себя шаги. Повернувшись, я увидел бегущего в мою сторону Луку. Он крепко прижимал телефон к уху, и лицо его было мрачнее тучи.

Я хотел было спросить, какая муха укусила его задницу, но он опустил телефон и прокричал:

– Звонил Чезаре. На особняк напали русские. Ромеро пытается обеспечить безопасность, но нападающих слишком много.

– Где Джианна и Ария?

– Я, блядь, не знаю. Мы должны взять вертолет.

Я рванул вслед за Лукой к его машине. Едва мы сели, он вдавил газ пол. Нам не стоило позволять Арии и Джианне уезжать в Хэмптонс без нас. Мы думали, что там они будут в большей безопасности. Думали, что русские наиболее вероятно совершать нападение здесь, в городе, куда съехалось много людей – от Синдиката и от нас, – чтобы почтить память отца. Мы оказались гребаными идиотами.

Лука ударил по рулю.

– Я найду и убью каждого русского, если хоть волос упадет с головы Арии.

– Я с тобой, – кивнул я. Мне плевать, сколько человек придется порубить в капусту, чтобы вызволить Джианну. Проклятье.

Когда мы, наконец, приземлились рядом с нашим особняком в Хэмптонсе, мы с Лукой не проронили больше ни слова. Оба понимали, что, скорее всего, уже опоздали.

– Они будут в порядке, – сообщил я Луке.

Выскочив из вертолета, мы выстрелами проложили себе путь. Вытаскивая свой нож из горла какого-то засранца, я выпрямился, услышав, как один из русских ублюдков завопил из глубины здания:

– У нас твоя жена, Витиелло. Если хочешь увидеть ее в целости и сохранности, лучше сложи оружие.

Лука посмотрел на меня.

– Только без глупостей, Маттео.

– Ты не единственный, кому есть что терять, – хмуро пробормотал я. – Джианна тоже там.

Лука кивнул и медленно двинулся вперед. Я следовал за ним. Сначала я увидел Арию. Один из подручных русского главаря, уебок по имени Виталий, приставил нож к ее горлу. Лука прикончит этого урода.

– Так это твоя жена, Витиелло? – спросил Виталий, но я его почти не слушал.

Джианна лежала, растянувшись на полу, на лбу расплывался большой синяк. Я видел, что ее трясло, но не был уверен, от страха или от боли. Она встретилась взглядом со мной. Над ней возвышался русский амбал. Во мне проснулась жажда крови. Я повертел в руках ножи, примеряясь, какую часть тела русского мне отрезать в первую очередь; наверное, ту руку, которой он ударил ее.

Джианна не отводила от меня взгляд, как будто знала, что я ее спасу. Сейчас я рядом и не позволю никому навредить ей. И, видит бог, я заставлю их заплатить, заставлю сожалеть о дне, когда они посмели взглянуть на Джианну, заставлю их жалеть, что они, блядь, вообще родились.

– Отпусти ее, Виталий, – прорычал Лука.

– Это вряд ли, – ответил Виталий с этим своим мерзким акцентом. – Ты взял то, что принадлежит нам, Витиелло, и теперь у меня есть то, что принадлежит тебе. Я хочу знать, где это.

Не знаю точно, что сделал этот говнюк из Братвы, потому что я не сводил глаз с захватившего Джианну русского и с мудаков позади него, но Лука шагнул вперед, потом замер.

– Опусти оружие, или я перережу ей горло.

После дождичка в четверг, козел.

Раздался глухой стук, вслед за ним ещё один. Я посмотрел на Луку и увидел, что он бросил пистолеты на пол. Я не мог в это поверить. Он прищурился, глядя на меня.

Он серьезно? Судя по выражению его лица, вполне. Я медленно опустил ножи. Джианна закрыла глаза, как будто думала, что все кончено. Это еще не конец, отнюдь нет. Не раньше, чем я убью всех мудаков, находящихся в этой комнате, и заставлю их пожалеть о том, что они вообще появились на свет.

– У твоей жены восхитительный вкус. Интересно, она везде такая вкусная? – ухмыльнулся Виталий, притягивая к себе Арию, как будто собираясь поцеловать. Я почувствовал, что Лука в секунде от атаки.

Русский амбал, стоявший позади Джианны, пнул ее ботинком по попе и ухмыльнулся. Что же, следом за рукой я отрежу ему и ногу. Я буду делать это, пока он еще жив.

Виталий провел языком по подбородку Арии. Она выглядела так, словно ее вот-вот вырвет. А затем она дотянулась до заднего кармана своих джинсов и вытащила финку. Где, черт возьми, она ее нашла? В ту же секунду, как она всадила нож Виталию в бедро, я упал на колени, схватив левой рукой пистолет, а правой – один из своих ножей. Я выстрелил четыре раза подряд. Две пули попали по ногам амбала, который пинал Джианну, третья размозжила кости его правой руки, четвертая пробила череп ещё одному уроду. Одновременно с этим я метнул нож, попав в глаз третьему русскому.

Я рванул к Джианне и оттащил ее в сторону, под защиту массивного деревянного буфета. Встав перед ней на колени, я выстрелил в одного за другим двух русских. Лицо Джианны было прижато к моему колену. Я положил свою ладонь на ее макушку и погладил распущенные рыжие волосы.

Послышался женский крик. Оглядевшись вокруг, я посмотрел на Луку, который держал в своих объятьях неподвижное тело Арии. Я замер, мое сердце бешено билось в груди.

– Нет! – захрипела Джианна. Она пыталась сесть, но руки ее не держали, и она вновь рухнула на меня. – Ария!

Я обнял ее, и она испуганно посмотрела на меня.

– Помоги Арии! Помоги ей! – зашептала она.

Джианна вновь попыталась встать. Я помог ей, одной рукой придержав за талию, но не позволяя подойти к сестре. Лука выглядел так, словно готов был убить любого, кто осмелится приблизиться. А еще у него было в лице что-то такое, чего я раньше никогда не видел. С нашим жестоким образом жизни мы с Лукой могли сорваться в любой момент. Но до сих пор я не думал, что на этой планете существует что-то, что могло бы снести Луке крышу.

Джианна расплакалась. Я коснулся ее щеки.

– Тс-с. С Арией все будет хорошо. Лука не даст ей умереть.

Ради всего святого, я надеялся, что прав. Джианна прильнула ко мне, смяв ладонями мою рубашку. Я посмотрел на нее сверху вниз.

Когда Ария наконец открыла глаза, Джианна всхлипнула и спрятала лицо у меня на груди. Обхватив ладонями лицо Джианны, я поцеловал ее. Она никак не отреагировала. Вероятно, из-за того, что была в шоке.

– Что с Джианной, Лили и Фаби? – едва слышно спросила Ария.

– В порядке. – Джианна подняла голову, но не отпустила меня.

Лука поднял Арию на руки и после недолгих споров отнес наверх в одну из спален. Док был уже в пути.

Джианна пыталась стоять самостоятельно, но покачнулась и сжала мою руку. Её взгляд на мгновение расфокусировался, прежде чем снова сосредоточился на мне. Она молча уставилась на меня снизу вверх. Я осторожно провел кончиками пальцев над кровоподтёком у нее на лбу.

– Это единственное место, где тебе больно?

Она пожала плечами и поморщилась.

– У меня болит бок и ребра.

– Эй, Маттео, что делать с этим уебком? – спросил Ромеро, подтолкнув русского амбала, который пнул Джианну.

– Он один выжил?

– Есть ещё один, как минимум, – ответил Ромеро.

– Хорошо. Но этот мой. Допрашивать его буду я.

– Это тот парень, который ударил меня по голове, – тихо прошептала Джианна.

– Я знаю.

Она внимательно посмотрела на меня. Не знаю точно, что она там хотела увидеть. На мгновение Джианна прикрыла глаза, но тут же снова открыла их.

– Тебе необходимо прилечь, – сказал я.

Она даже не пыталась протестовать – плохой признак. Крепче прижав ее к себе, я повел Джианну по лестнице.

– Маттео? – позвал Ромеро.

– Я вернусь через минуту. Избавьтесь от трупов и уведите двух оставшихся в живых русских в подвал.

– Хорошо, – кивнул Ромеро. Его взгляд скользнул к телу Чезаре, распростершемуся на полу. Мы уже ничем не могли ему помочь. Я давно его знал. Он всегда был хорошим, верным солдатом. Придет время скорбеть о нем, но не сейчас.

Я помог Джианне подняться по лестнице и практически пронес её по коридору в одну из гостевых спален. На самом деле, мне очень хотелось отнести ее в свою комнату, но я не хотел ничего начинать до тех пор, пока Джианна не поправится. Она легла на кровать, со стоном закрыв глаза.

Я наклонился над ней.

– Я хочу взглянуть на твои ребра. Не бей меня.

Она широко открыла глаза, и у нее на губах заиграла слабая улыбка. Может, у нее сотрясение мозга, или она наконец-то примирилась с предстоящим браком?

Я медленно стал приподнимать ее рубашку, сантиметр за сантиметром обнажая кожу, и увидел первые синяки. Один большой на талии и два поменьше на ребрах. Я осторожно прощупал кровоподтек на талии, но она дернулась от моего прикосновения, зашипев:

– Черт возьми! Это больно.

Я стиснул зубы. Мне очень хотелось поскорее спуститься в подвал и побеседовать с избившим ее ублюдком. Я скользнул ладонями выше, осторожно прикоснувшись к ее ребрам.

Она задрожала.

– Что ты делаешь?

– Я хочу посмотреть, не сломаны ли у тебя ребра, – ответил я Джианне.

– Так и скажи, что хочешь воспользоваться подвернувшейся возможностью полапать меня. – Эта попытка пошутить не удалась. Её голос дрожал, но я решил немного подыграть. Ей не обязательно было знать, что все мои мысли заняты лишь тем, как продлить мучения нападавших.

Я усмехнулся.

– До нашей свадьбы осталось меньше года. Тогда я смогу лапать тебя, когда и где захочу.

Ее улыбка погасла, и Джианна отвернулась, закрыв глаза. Может, она все же не смирилась с нашим браком…

Я выпрямился.

– Мне нужно вернуться вниз. Я пошлю к тебе дока, как только он закончит с твоей сестрой. Тебе необходимо отдохнуть. Не ходи по дому.

Она не открывала глаз, вообще никак не давала понять, что услышала меня.

Я вышел и закрыл за собой дверь. Док шел мне навстречу с одной из своих ассистенток – молодой женщиной, чье имя я постоянно забывал. Она следовала позади него в нескольких шагах.

– Где Ария? – спросил он резким, прокуренным голосом.

Я указал на главную спальню.

– Когда закончишь с Арией, осмотри Джианну. Не думаю, что она серьезно пострадала, но хочу быть уверен.

Он отрывисто кивнул на ходу. Никому не хотелось заставлять Луку ждать.

– Позвони мне, прежде чем войдёшь внутрь. Я хочу быть там, когда ты будешь осматривать Джианну.

Доку было за шестьдесят, но я все равно не собирался оставлять его наедине с Джианной – не после того, как чуть было не потерял ее.

Он ненадолго остановился, задержав на мне взгляд выцветших глаз.

– Она твоя?

– Да.

Он лишь кивнул и направился в главную спальню. Я развернулся и спустился вниз.

Когда я оказался в подвале, двое выживших русских сидели, привязанные к стульям. Тито, один из наших лучших бойцов, стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Ромеро находился рядом с ним. Другой солдат, Нино, подключал капельницу тому засранцу, которого я планировал разорвать на части. Другой русский был в чуть лучшей форме и не нуждался во внутривенном вливании… пока. Как только этот бедолага попадет в руки Тито, все может измениться.

Тито выпрямился и наклонил голову.

– Надеюсь, ты еще не начал, – сказал я.

– Мы ждали тебя, – ответил Тито.

– Похоже, Тито уже взялся за дело? – алчно спросил Нино. У паренька было нездоровое увлечение пытками.

– Отлично. – Я подошёл к избившему Джианну амбалу. Он поднял взгляд на меня. – Как тебя зовут? – спросил я его.

– Да пошел ты, – выплюнул он на английском с сильным акцентом.

Я ухмыльнулся, взглянув на Тито, Ромеро и Нино, обнажил лезвие ножа и повертел им перед русским ублюдком.

– Ты уверен, что не хочешь сказать мне свое имя?

Он плюнул мне под ноги.

– Где эта рыженькая шлюшка? Меня звала ее киска.

Нино слегка подтолкнул Ромеро с азартной улыбкой. Тито вытащил нож и потер о джинсы.

– Для мертвого сильно сказано, – вскользь обронил я.

– Я ничего тебе не скажу.

– Все так говорят. – Я шагнул ближе. – Давай посмотрим, насколько ты крут. Мне понадобится самое большее двадцать минут, чтобы выяснить имя.

Я врезал кулаком ему в корпус, прямо по левой почке. Пока он хватал воздух ртом, я кивнул, чтобы Тито начал работу над другим русским ублюдком.

Через двенадцать минут я уже знал, что мужчину передо мной звали Борисом, и он работал на Братву шесть лет в Нью-Йорке, а до этого в Санкт-Петербурге. Он по-прежнему неохотно выдавал мне другую информацию. Я прервался, взглянув на его залитое кровью лицо.

– Ты по-прежнему утверждаешь, что у тебя нет ответа на мой вопрос?

Русский закашлялся, кровь потекла ему на рубашку.

– Пошел ты.

– Я могу делать это хоть всю ночь напролет. Мало тебе не покажется.

Мне надоело ждать, когда, наконец, появится Док. Голова уже не кружилась, и я лишь чуть-чуть поморщилась, когда вставала. Честно говоря, после того, что сегодня произошло, мне было некомфортно в одиночестве. Я была уверена в том, что все мы погибнем, и до сих пор не чувствовала себя в безопасности. Сердце билось так часто! И временами меня бросало в пот.

Я вышла из комнаты и нерешительно застыла в коридоре. Лука с Доком, скорее всего, до сих пор занимались Арией. Если я попробую зайти, они меня выгонят, или, что еще хуже, запрут в гостевой спальне, чтобы я не слонялась по дому. Лучше найти Лили и Фаби. Достав телефон из кармана, я отправила смс сестре: «Ты где»?

Вместо ответа открылась дверь, и русоволосая головка Лили показалась в проеме. Лицо у нее опухло от слез, а в огромных глазах затаился страх. Едва завидев меня, она подбежала и крепко обняла.

– Где Фаби? – спросила я, когда вновь смогла вздохнуть. От ее объятий в ребрах появилась сильная пульсирующая боль, но я не хотела, чтобы она знала, что мне больно. Она и так была напугана.

– Спит. Они дали ему какое-то снотворное, потому что у него был нервный срыв. – Она взглянула на меня снизу-вверх. – Я так испугалась, Джианна. Я думала, мы все умрем, но Ромеро защитил нас с Фаби.

Она залилась краской. За последние несколько месяцев она все сильнее влюблялась в Ромеро. У меня не хватало духу объяснить ей, каким он на самом деле должен быть, чтобы Лука выбрал его в телохранители Арии. Очень скоро до Лили дойдет, что нас окружают плохие парни, а не рыцари в сияющих доспехах.

– Что с Арией? Ромеро сказал, что она в порядке, прежде чем уйти и оставить нас с Фаби одних в той комнате. Он велел мне не ходить по дому, потому что это слишком опасно.

– Ее ранили в плечо, но Док о ней позаботится. Она поправится.

По крайней мере, я очень на это надеялась. Я ещё раз бросила взгляд в сторону главной спальни. Попробую проскользнуть туда позже, когда уйдут Док с Лукой.

– Возвращайся в свою комнату, я скоро приду. – Я развернулась, собираясь уйти, но Лили плелась за мной по пятам, как потерявшийся щенок.

– Куда ты собралась? – спросила она.

– Вниз. Хочу оценить масштаб разрушений.

– Я пойду с тобой.

Я вздохнула. Ария сказала бы нашей сестре «нет», но с моей стороны было бы лицемерием приказать Лили слушаться, когда я и сама редко подчинялась приказам. Лили уже не маленький ребенок.

– Хорошо, но веди себя тихо и держись подальше от мужчин.

Лили закатила глаза.

– Они мне не интересны.

– Зато они могут заинтересоваться тобой.

Серьезно, я не горела желанием объясняться с Лукой из-за того, что мне пришлось убить одного из его людей, когда он прикоснулся к Лили. Разумеется, сначала мне нужно будет придумать способ его убить. Мы спустились вниз. В холле был бардак. Пол был залит кровью и усыпан осколками разбитого стекла. Хоть тела и исчезли, но кровавый след тянулся к сваленным в кучу мертвым русским. Я только понадеялась, что с телом Умберто они не станут обращаться таким образом. У меня защемило в груди, но я постаралась не впадать в уныние. Умберто сам выбрал такую жизнь. Смерть была неотъемлемой частью этой игры.

Я постаралась загородить от Лили мертвые тела и потянула ее в сторону гостиной, которая была не в ужасном состоянии. Белые диваны точно придется заменить. Думаю, ни один отбеливатель в мире не способен вывести эти пятна. Лили огорчённо вскрикнула, и я потянула ее дальше, уже жалея о том, что разрешила пойти со мной. Пара мужчин курили на террасе и уставились на нас, когда мы проходили мимо. Их, похоже, совершенно не смущал вид крови. Я ускорила шаг.

– Эй, – заартачилась Лили, но я не обратила на нее внимания. Будь я одна, мне было бы плевать, но мне не хотелось подвергать опасности свою сестру.

Мы двинулись в дальнюю часть дома, где находилась кухня, и чуть не столкнулись с ещё одним мужчиной.

– Смотри, куда прешь, – буркнул он и замолчал, внимательно нас оглядывая. Я его не знала и знать не хотела.

Его взгляд неотрывно следил за нами до самого конца коридора. Повернув за угол, мы оказались перед стальной дверью, которая была немного приоткрыта. Донесшийся снизу крик боли заставил меня вздрогнуть.

Лили сжала мою руку, широко распахнув голубые глаза.

– Что это было?

Я нервно сглотнула, сразу поняв, что происходит, но рассказывать ей этого не собиралась.

– Я не знаю.

Я шагнула к двери, но затем засомневалась. Я не могла взять Лили с собой, но и оставить ее одну в коридоре, когда вокруг ошивались подонки, тоже не могла. Я открыла дверь и взглянула на длинную, темную лестницу. Откуда-то из подвала виднелся свет. Лили почти прижалась к моей спине так, что я чувствовала её горячее дыхание на своей шее.

– Ты же не собираешься спускаться туда? – прошептала она.

– Собираюсь, но ты останешься на лестнице.

Лили сделала несколько шагов вслед за мной вниз по лестнице, прежде чем я предупреждающе посмотрела на нее.

– Не сходи с этого места. Обещай мне.

Еще один крик послышался снизу.

Лили вздрогнула.

– Хорошо. Обещаю.

Я сомневалась в серьезности ее намерений, но вид у нее был достаточно испуганный, так что я была готова пойти на риск. Я осторожно преодолела оставшиеся ступени, но замерла на последней, испугавшись того, что, возможно, увижу. Выдохнув, я шагнула вниз и оказалась в просторном подвале. К горлу подкатила желчь. Я не была наивной и знала, что делает мафия со своими врагами, но одно дело слышать и другое – столкнуться лицом к лицу с чудовищной реальностью.

Я схватилась рукой за край шершавой стены, увидев двух мужчин, привязанных к стульям. Похоже, Маттео и высокий накаченный парень командовали здесь, выбивая из русских информацию. Ромеро стоял в сторонке, но, должно быть, он тоже в какой-то степени принимал участие в пытках, потому что руки у него были покрыты кровью, так же, как и одежда. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем, как выглядел Маттео. И рубашка, и его руки были забрызганы кровью… Всюду было красное, красное, красное и множество его оттенков. Но хуже всего было выражение лица Маттео. В нем не сквозило ни жалости, ни милосердия. Но также не было ни волнения, ни пыла. По крайней мере, он не получал удовольствия от того, что делал. Судя по всему, он не чувствовал ничего.

Я всегда знала, что его добродушно-веселое поведение было всего лишь маской, скрывающей отвратительную правду, но опять же, одно дело – знать, и совсем другое – получить подтверждение своим догадкам. Возможно, будь я наивнее, то могла бы убедить себя, что Маттео делает это, потому что ему пришлось сегодня похоронить отца, он убит горем и дает выход своей боли, но я знала, что это не так. Это была рутинная мафиозная работа. Скорбь не имела к этому никакого отношения.

Один из связанных русских был тем самым мужчиной, который избил меня, и я знала, что именно по этой причине Маттео выбрал его в качестве жертвы.

Я всегда хотела вырваться из мира, в котором была рождена, из этого гребаного мира жестокости, но тот момент стал решающим. Именно тогда я твердо решила попытаться сбежать. Неважно, какой ценой и что мне придется сделать, я сбегу из этого ада во что бы то ни стало. Разве может кто-то захотеть остаться после того, как станет свидетелем пыток?

Люди привыкают ко всему, но я не хотела привыкать. Я заметила, что с каждым разом, как вижу кровь, все равнодушнее отношусь к этому зрелищу. Как скоро картина чьих-то пыток перестанет вызывать у меня какие-либо эмоции? Сколько пройдет времени, прежде чем голос в моей голове, говорящий, что русский подонок это заслужил и при любой возможности сделал бы то же самое со мной, из едва слышного шепота превратится в ревущий крик?

Что-то коснулось моей руки, и, дернувшись назад, я едва не вскрикнула. Лили стояла позади меня, а потом все вокруг очень быстро завертелось. Я ещё не успела открыть рот, чтобы сказать ей хоть что-то, а ее взгляд остановился на зрелище в центре комнаты, и я поняла, что дело принимает дурной оборот. Я и раньше слышала, как кричала Лили, но это было ничто по сравнению с тем звуком, что сорвался с ее губ сейчас, когда она увидела кровь и мужчин, из которых эту кровь выпустили. Вы когда-нибудь задумывались о том, какие звуки издают маленькие пушистые ягнята, когда их отправляют на бойню?

Я даже отшатнулась от Лили. Она широко распахнула наполненные ужасом глаза, а на ее лице застыло выражение, которое напугало меня до чертиков. Все взгляды устремились на нас. Маттео отпустил русского и, прищурившись, уставился на меня своими темными глазами, словно это я сделала что-то не то. Лили продолжала кричать истошным визгом, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом.

– Ромеро! – рявкнул Маттео, кивнув в сторону моей сестры. – Позаботься о Лилиане.

Ромеро шагнул к нам, высокий и внушительный.

Лили постоянно флиртовала с ним, но сейчас она видела в нем только киллера. Его руки были красными. Красными от крови, и Лили совершенно съехала с катушек. Мне оставалось только молча смотреть. Я словно к земле приросла. Где-то на задворках сознания голос подсказывал, что я должна поговорить с сестрой, попытаться успокоить ее, сделать хоть что-нибудь, что угодно, но голос разума поглотил ужасный шум, зазвеневший у меня в ушах.

Над нашими головами с грохотом ударилась о стену стальная дверь, и внезапно на лестнице появился Лука.

– Что за хуйня здесь происходит?

Никто не ответил.

– Успокойся, Лили. Все нормально. – Ромеро принялся успокаивать мою сестру.

Серьезно? Открывшаяся перед нами картина говорила обратное.

Конечно, Лили невозможно было успокоить. Ромеро схватил её за руку, и Лука ринулся ему на помощь, но она сражалась с ними, как зверь. Откуда у такой худышки взялись силы на борьбу с двумя мужчинами?

Ромеро обнял ее, прижимая ее руки к бокам, но это не помешало Лили пинать и его, и все, до чего она могла дотянуться, не переставая кричать во всю глотку.

– Заткните ее! Ария услышит, – прорычал Лука.

Он попытался поймать Лили за ноги, но она вырвалась и пнула его в подбородок. Лука замешкался, но скорее от неожиданности. Конечно, они могли бы легко усмирить ее, если бы не осторожничали, стараясь не навредить ей. Я шагнула к ним, опасаясь, что они могут принять более серьезные меры, но голова у меня закружилась, и мне пришлось снова ухватиться за стену.

– Лили, – пробормотала я. – Лили, остановись.

Она меня даже не услышала.

Высокий накаченный парень сделал к ним несколько шагов, как будто собираясь вмешаться, но Маттео толкнул его назад.

– Нет, не вмешивайся.

Я забыла про Маттео, но пока наблюдала за Лили, ему удалось оттереть руки. Они были еще розовыми, но, по крайней мере, без кровавых разводов. Маттео уставился на меня, но мне пришлось отвести взгляд. Прямо сейчас я не могла ему ответить. У меня появилось чувство, что я и сама на грани того, чтобы вытворить что-нибудь вслед за Лили и слететь с катушек. Медный запах крови витал в воздухе. Он, казалось, впитывался в кожу.

Лили удалось оттолкнуться от стены. Ромеро оступился, потерял равновесие и приземлился на спину, повалив на себя Лили. Он охнул и выпустил мою сестру из своей хватки. Лили тут же вскочила на ноги и посмотрела на меня, как загнанный зверь.

– Лили, успокойся, – попыталась я ещё раз.

Она рванула мимо Маттео, но он был гораздо быстрее. Сжав ее запястье, другой рукой Маттео обхватил ее поперек талии. Вслед за этим она неожиданно оказалась лежащей на спине, а он встал на колени у ее ног, зажав ей руки над головой. Лука двинулся к ним, держа наготове шприц. Это стало последней каплей.

Я заковыляла в их сторону, несмотря на то, что ноги у меня дрожали.

– Не трогай ее! – прошипела я. – Не смей, блядь, причинять ей боль!

– Я очень стараюсь не сделать ей больно, но она все усложняет. Лука, живо! – прорычал Маттео, нависая над моей сестрой.

Я преградила путь Луке и кивнула на шприц:

– Что это?

– Кое-что, что ее успокоит, – ответил Маттео.

– А ну отойди с дороги, мать твою! – Лука протолкнулся мимо меня, опустился на колени рядом с Лили, которая все еще боролась с Маттео, и воткнул иглу в ее руку. Через несколько мгновений, показавшихся бесконечными, она успокоилась и перестала сопротивляться. Маттео отпустил ее запястья и сел. Лили всхлипнула, скорчилась в позе эмбриона и беззвучно заплакала.

– Надеюсь, вы все сгорите в аду, – хрипло прошептала я, присела рядом с ней на колени и погладила по волосам. Маттео наблюдал за мной непроницаемым взглядом. На его шее я заметила лишь несколько пятен крови.

Один из русских расхохотался. В какое-то мгновение у меня возникло желание разбить его рожу. Я даже не могла понять, каким образом он еще способен издавать какие-либо звуки, учитывая то, как он выглядит.

Маттео вскочил на ноги и съездил ему по физиономии.

– Заткнись, блядь, или, клянусь, я разрежу твой член на кусочки и заставлю тебя смотреть.

– Ромеро, уведи Лилиану в её комнату и скажи Доку, чтобы он ее осмотрел, – приказал Лука. Тон его голоса вновь стал деловым.

Ромеро поднял Лили на руки, и она зарыдала, спрятав лицо у него на груди. Он был последним, у кого ей следовало бы искать утешения, одной из гребаных причин того, почему она слетела с катушек. Может, она даже не понимала, кто ее держал.

Я тоже пошла за ними. Я не собиралась оставлять сестру с кем-то из них наедине. Лука схватил меня за запястье.

– Сначала мне нужно сказать тебе пару слов.

– Отпусти меня! – прорычала я, но он не двинулся с места.

Маттео схватил Луку за предплечье.

– Отпусти ее.

Мгновение они с Лукой смотрели друг на друга, а потом меня наконец-то освободили, но теперь Маттео загородил лестницу. Я до сих пор не могла взглянуть ему в лицо и поэтому уставилась на Луку.

– Мне нужно к Лили. Может, вы и не заметили, но у нее случился нервный срыв из-за вас, больные вы ублюдки.

– Она справится с этим, – пренебрежительно бросил он.

– Да ты хоть понял, что сказал? Меня тошнит от тебя. Лили никогда не оправится от того, что сегодня видела. Наверное, у нее теперь, благодаря вам, годами будут гребаные кошмары.

Лука холодно улыбнулся.

– Если хочешь кого-то обвинить, вини прежде всего себя. Я подозреваю, что она оказалась здесь только потому, что пошла за тобой.

– Лука, – предостерёг Маттео, – Джианна не виновата.

Это была моя вина, по крайней мере, отчасти, но я бы ни за что не стала признаваться им в этом. Если бы не их поганый бизнес, ничего бы не случилось. Я решила перейти в наступление:

– Интересно, что скажет Ария, когда обо всем узнает.

Лука сузил глаза.

– Ты не скажешь ей.

– О, в самом деле? – язвительно поинтересовалась я. Конечно, я ничего не собиралась ей говорить. Ни к чему было дополнительное бремя, но Луке не обязательно об этом знать. Маттео встал между нами и взял меня за руки. Я отдернула их, словно ошпаренная.

– Никогда больше не смей прикасаться ко мне!

– Я правда не понимаю, что ты в ней нашел, – хмыкнул Лука.

– Лука, хватит ее провоцировать! – прошипел Маттео, а затем перевел взгляд на меня. – Тебе не стоит рассказывать Арии. Это не имеет никакого смысла, только сделает ее несчастной.

– Может, она решит его бросить. – Я кивнула в сторону Луки.

– Ария никогда меня не бросит, – тихо произнес Лука. – Сегодня она заслонила меня от пули. Я чуть не потерял ее. Я никогда не потеряю ее снова. И не позволю тебе разрушить наши отношения.

Хуже всего то, что он был прав, когда говорил, что Ария не оставит его, даже если я расскажу ей о том, что сегодня увидела. Не то чтобы она не понимала, каким монстром был Лука и что творят его люди по его приказу. Он и раньше убивал и пытал, и она по-прежнему его любила. Каким-то образом она смогла забыть о монстре и видела в Луке только мужчину. Я точно знала, что не способна на такое.

Я не могла поднять глаз на Маттео.

– Я не стану ей рассказывать, – произнесла я, наконец. – Но не ради тебя. Я делаю это для нее. Я хочу видеть ее счастливой.

По какой-то необъяснимой, идиотской причине Лука делал ее счастливой, счастливее, чем когда-либо. Ради ее блага я притворюсь.

Лука обернулся к Маттео.

– Отведи ее в комнату и сделай так, чтобы она оставалась там до тех пор, пока Скудери не приедет забирать дочерей. Я не хочу, чтобы она устроила здесь еще одну сцену.

Я сдержала едкий комментарий.

– Я хочу увидеть Арию. Я ей нужна.

Я видела, что Лука хотел сказать «нет», но он удивил меня, ответив:

– Ты можешь побыть с ней, пока меня нет.

– Как будто я жажду остаться с тобой в одной комнате!

– Джианна, хватит.

Маттео схватил меня за руку и не выпустил, даже когда я стала сопротивляться. Он вывел меня по лестнице из подвала, провел вдоль длинного коридора и вновь по лестнице на второй этаж. Мы не разговаривали, пока не добрались до моей комнаты, и я не вырвалась из его захвата.

Я вновь посмотрела на его руки и залитую кровью рубашку. Маттео, проследив за моим взглядом, поморщился.

– Я пойду переоденусь.

– Не беспокойся, я никогда не забуду увиденного.

Маттео подошел ко мне, а я осталась стоять на месте, несмотря на желание убежать.

– Джианна, ты же умная девочка. Не надо говорить, будто ты не понимаешь, чем мы занимаемся за закрытыми дверьми. Поверь мне, Синдикат со своими врагами тоже не церемонится.

– Я знаю. Вот поэтому и презираю все, что связано с мафией. И ты совершенно прав: я не удивилась тому, что увидела сегодня. Это лишь подтвердило то, что я и так всегда знала.

– И что же это?

– Что ты больной ублюдок и что я лучше умру, чем выйду за тебя замуж.

Маттео притянул меня к себе, его темные глаза практически прожигали меня.

– Может, ты думаешь, что сможешь жить в нормальном мире, может, ты даже рассчитываешь на то, чтобы встречаться с нормальным парнем, но тебе очень быстро все наскучит, Джианна. Наверное, тебе неприятно это признавать, но тебя будоражит мысль быть с кем-то вроде меня. Если обычный парень станет говорить тебе, что сможет ради тебя кого-то убить или пытать, он соврет или в лучшем случае преувеличит, но я даю обещание, которое могу сдержать.

– Отпусти меня, – процедила я сквозь зубы.

Он отпустил, а затем, одарив меня этой своей гребаной акульей ухмылкой, подошел к двери.

– Я закрою дверь. Лука откроет ее, когда придет, чтобы отвести тебя к Арии.

– Значит, ты собираешься вернуться и пытать этого парня?

Во взгляде Маттео мелькнуло что-то, чего я не смогла понять.

– Может, и так. Я больной ублюдок, помнишь? – Он шагнул за порог. – Но, может быть, я сначала позволю Луке немного повеселиться с русскими. – Он ненадолго задержал на мне свой взгляд, прежде чем закрыть дверь и запереть ее. Схватив с комода вазу, я швырнула ее. Она разбилась, и осколки посыпались на пол.

Крепко зажмурившись, я дала себе обещание. Я сбегу до своей свадьбы с Маттео. Оставлю позади этот образ жизни и ни за что не вернусь. Я постараюсь жить честной, нормальной жизнью.

Только сейчас я почувствовала себя спокойнее, хотя и понимала, что сбежать от мафии – задача почти невыполнимая. Мне потребуется какой-то план и помощь, но у меня оставалось еще десять месяцев до свадьбы. Уйма времени.

Позже, когда зашёл Лука и отвел меня к Арии, я даже не стала его провоцировать. Я проигнорировала его просьбу ничего не рассказывать Арии. Ему не стоило переживать. Я не могла взвалить на плечи Арии правду, не тогда, когда ей предстояло жить в этом мире с Лукой.