Сын Люцифера. Книга 2. Секта

Короче, я тебя опять хочу. Сил нет! Только теперь уже чтобы по-настоящему трахнуть. По-взрослому. По полной программе. Пошли для начала аудиторию пустую искать. А там видно будет!

Он чуть ли не бегом устремился к ведущей на этажи лестнице.

— Да подожди ты, Олег! — взмолилась Ирочка. — Дай я хоть перед девочками извинюсь! А то неудобно как-то…

— Перед кем «неудобно»?! Какими «девочками»!? — чуть ли не заорал в ответ Красин. — Очнись! Вспомни, где мы! Нет их!! Нет! Это все миражи. На два часа созданные. Наваждение! Морок. Что с ними церемониться!? У нас всего два часа есть! Ты понимаешь это??!!

Ирочка испуганно замолчала. Он уже почти бежал по лестнице, прыгая через ступеньку. Ирочка лишь с трудом за ним поспевала.

Так,.. второй этаж… Посмотрим для начала здесь… Занято… Занято… «Извините!» Хуй ли я извиняюсь!? Перед кем!? «Извините!» Тьфу ты! Вот бред! Да, действительно… Психологический барьер. Воспитаньице-с. Сказывается, так его растак! Хамить, оказывается, совсем непросто. Даже призракам. «Извините!» «Извините!» Ладно, черт с ними! Ну, где? Где!!?? Блядь, последняя аудитория… Все! Пиздец!! Голый Вася.

Надо на третий этаж бежать. Ебаный в рот! Я так и буду тут здесь все эти два часа по этажам, как заведенный, шнырить? По лестницам прыгать и скакать? Как какой-то, блядь, гигантский кузнечик. Как попрыгунья-стрекоза. «Ну, как Ваше путешествиеце, многоуважаемый Олег Викторович? Понравилось? С пользой хоть время-то там провели?» — «С пользой, блядь! Превосходно-с!» Ебаный в рот! Нет, ну я просто охуеваю! Я просто, пр-росто охуеваю!! Это что же такое делается-то!?

Между вторым и третьим этажом Красина вдруг окликнули.

— Привет, Олег! — перед ним стоял один из его институтских приятелей. Как нарочно, тот самый Жэка, через год погибший в автокатастрофе. Бог ты мой! Сгинь! С нами крестная сила!

— Привет, Жэка! — с трудом заставил себя произнести Красин, еле удерживаясь от инстинктивного желания перекреститься.

— Чего ты на меня так смотришь? — удивленно переспросил приятель.

— Д-да… Д-да…н-нет…н-нич-чего… Ничего! Нормально все! Нормалек! Все путем!

(Черт! Как там тогда разговаривали-то? Какими выражениями? Идиомами? «Нормалек» — это откуда? Оттуда или отсюда? Может, лучше одним матом? Он-то уж точно не менялся.

«Да хуйня! Не бери в голову! Заебись все!»

Хотя, «не бери в голову»... Черт! О чем я опять думаю!!?? «Оттуда»!.. «Отсюда»!..

И, кстати, насчет «заебись». Так я, похоже, сегодня и не «заебусь», если так и дальше пойдет. Вот меня заебут, это точно. Уже, блядь, заебали! Я тут прямо, как Руслан вокруг Головы, битый час уже тусуюсь. «Еду-еду не свищу, а наеду не спущу!» Только с точностью до наоборот. Свищу-свищу да все никак не поеду. Никак не «спущу». Никак у меня не возьмут… в…голову.

Тьфу!! Тьфу! Тьфу! Тьфу! Изыди!! Хватит болтать. Хватит!!

Пора бы наконец и делом заняться. Наехать и спустить хоть разочек. В отличие от этого импотента Руслана. У которого, вероятно, просто не стояло. Вот он Голове и плачется. Помоги, мол! А то я в постели чего-то последнее время все только еду-еду, да никак не доеду, никак у меня не встанет; а если и доеду, если и встанет иногда случайно, так все равно никак не кончу. Не спущу. Ну, а та, вместо того, чтобы взять!... да и… помочь человеку, смеяться над ним начала. Ну, слово за слово… Да-с… Смешно. Юмор, блядь. В коротких штанишках. Это я юморист такой. Свистун. Как Соловей-разбойник. Свищу-свищу…)

— Извини, Жэк. Я тут спешу сейчас. (Ирочку трахать!) Потом поговорим. (В аду!)

Приятель как-то странно на него посмотрел, потом перевел взгляд на стоявшую рядом нечеловечески просто прекрасную Иру, но ничего не сказал. Впрочем, Красин о нем уже почти забыл. Сразу же, как только отвернулся. Некогда! Не до привидений ему сейчас. Недосуг. Не-до-суг.

Хотя, конечно, есть во всем этом что-то странное. Противоестественное. Такое событие, путешествие в прошлое, в другой мир, а я только о том думаю, как бы бабу здесь отодрать. Пусть даже и давно и страстно желанную и горячо любимую. Неужели у меня других интересов нет? Более высоких, важных, что ли?.. Как-то это даже оскорбительно…

А какие «другие интересы»? Конечно, нет! Любовь! любовь!.. Любовь-морковь, сунуть-вынуть — самое главное в жизни. «Aimons, dansons et chantons». «Любим, танцуем и поем». Это и есть жизнь. Все остальное понты. От лукавого. А!.. там еще «buvons», кажется, есть. «Пьем». Если я французский, конечно, не совсем еще забыл. Тоже правильно… Но, в любом случае, сначала «aimons»! Аimons! aimons! аimons! Чем больше, тем лучше. А потом уже все остальное. Все эти chantons и dansons. Потом уже споем и спляшем. На радостях, что дала наконец. На-конец… Хм?..

Еббанный в ррот!! Да я, оказывается, просто болтунишка какой-то! Словесный пачкун. Полоскун-потаскун. У меня просто речевое недержание, понос какой-то словесный тут начался! Умственное, блядь, отравление. Акклиматизация во времени. Болезнь всех путешественников и туристов. О чем-то несвежем, наверное, подумал. О всех этих зомби, к примеру, какими они все симпатичными лет через 20 станут… Все! ВСЕ!!! Все.

Теперь только трахаться. Трахаться, трахаться и трахаться! Как завещал великий Ленин. И никаких гвоздей! Как добавлял Маяковский.

Правильно. Насчет гвоздей надо повнимательней. Трахать-то ее на столе наверняка придется. А где же еще? Ну, или на стульях. Да нет, о чем это я! На каких еще стульях? «Какая еще собака?» Разъедутся еще в самый ответственный момент. Сломаешь себе… чего-нибудь. С дури. Вот только этого, блядь, мне здесь и не хватало! Как это говориться? «С дури можно и хуй сломать»? Во-во!

Можно. Свалившись со стульев. Ничком. Как перевернутый Буратино. Колдуну потом будет стыдно в глаза смотреть. «Ну, как Ирочка?» — «Да я там… видите ли…»

На столе, короче!

То есть не в том смысле «короче», что член, трахая на столе, можно иметь и покороче, поскольку возможность для маневра тут побольше, чем на стульях, или, что сам акт на столе удобнее, а в том, что… Вот черт! Надо же! Когда перевозбужден, об этом деле только и думаешь, все слова потенциально сексуальными какими-то становятся, какой-то второй смысл сразу приобретают. Обретают. Второе дыхание! Подтекст. Даже самые, на первый взгляд, тривиальные, нейтральные и безобидные. Обыденные.

Удивительно! Никогда этого раньше не замечал. Просто внимания не обращал. Наверное, потому, что перевозбужден никогда не был. А может, потому, что суррогатами всегда довольствовался. Эрзацами. Даст, не даст — да какая разница! Не очень-то и хотелось. А тут — очень-то. Очень! Очень даже очень! Еще как хотелось-то!! В смысле, хочется. Причем в самом, что ни на есть, прямом смысле. Первом. Без всяких там подтекстов и задних мыслей.

«Под», впрочем, тоже о-о-очень сексуа-а-альная приставочка!.. Двусмы-ысленная… Имеющая два смысла. Причем второй лежит по-о-о-од первым… А она их обоих при этом еще и име-е-ет… Что же касается задних мыслей!..

Ну, все! Я, кажется, совсем свихнулся! Временное помешательство на сексуальной почве. Спермотоксикоз. Или как это там правильно называется? Когда сперма в голову бьет? Кувалдой. (Ага! Третий этаж. Ну, здесь-то что? Занято…Занято…)

Ну, в общем, на столе. «В общем»-то, вроде, нормально? Ну, если не считать слабого намека на групповуху… Оргию…Но это уже я-явная натяжка!.. Я-явная!.. Эта,.. как ее?.. «смысловая галлюцинация». Еще группешка есть такая… Песенка у них эта… «Вечно молодой». Из фильма «Брат». Как раз про меня. Я тоже сейчас в некотором смысле «вечно молодой». Ну, не вечно, положим. Временно. Временно молодой. Всего на два часа. Которые убегают, уплывают, утекают совершенно бесследно! Кап! кап! кап! «Я мог бы выпить море…» «Я мог бы трахнуть Иру…»

Если бы нашел, блядь, свободную аудиторию в этом гребаном институте!! Битком забитом всяким тупоголовым мудачьем. Намертво окопавшимся ну в каждой буквально аудитории! Ну!.. («Извините!») Всякими, блядь, учеными долбоебами. Н-да… Каким же я, оказывается, был тогда идиотом! Тоже ведь так сидел. Грыз гранит. Ну и что в итоге высидел? Выгрыз? Лысину на всю голову? (Так!.. «Из…» Да пошли вы все! Козлы!) Да… Так о чем я тут думал? А, ну да. Значит, на столе. («Извините!» Чтоб вы сдохли все!! Засохли! За своими компьютерами. Хотя у них тогда еще и компьютеров-то не было. Только большие. Стационарные ЭВМ-ы.)

Посадить ее, лапочку мою, на краешек стола, ножки ей раздвинуть… Или лежа можно. Стол большой. Да нет, лежа стремно. Войдут еще. Застукают. Уроды какие-нибудь. На этом все мои сексуальные подвиги здесь и закончатся. Оставшееся время буду с местным начальством ругаться. С деканом, блядь, каким-нибудь задроченным. Или с кем там?..

О-о-о!.. Пустая!!! Пустая аудитория!! Ну, наконец-то! Нашли.

Красин посторонился, пропуская Ирочку, потом схватил первый попавшийся стул и, вставив его ножку в ручку двери, заблокировал ее. Пусть ломятся, если хотят. Тьфу на них! «Плевать на это — очень хочется!»

Он, дрожа от возбуждения, буквально подтолкнул Ирочку к ближайшему столу и усадил на него, высоко задрав девушке платье и широко раздвинув ей ноги. При виде ее голых ляжек и ослепительно-белых трусиков перед глазами у него опять все поплыло, как тогда, в подъезде.

— Подожди, — шепнула Ирочка, рукой отстранила его, мягко спрыгнула на пол, поспешно сняла, наклонившись, свои трусики и сунула их в карман, после чего, аккуратно расправив платье, снова, торопясь, уселась на стол и широко раздвинула ноги. Тугие, вьющиеся волосики там, между ног, у нее оказались тоже рыжие.

Красин, совершенно потеряв при виде открывшегося ему соблазнительно-манящего зрелища голову, зрелища, которое он до этого видел в своих тайных, сокровенных мечтах тысячи раз, не в состоянии оторвать от него глаз и почти ничего не понимая и не видя и не слыша больше вокруг, быстро спустил трусы и брюки и, путаясь в них (брюки, естественно, сразу же упали вниз, на самые ботинки), неуклюже переступая прямыми ногами, кое-как подковылял к столу. Ирочка блестящими глазами смотрела на его, чуть подрагивающий, предельно напряженный детородный орган, похожий на стрелку часов, указывающую на полвторого

Как только Красин приблизился вплотную, девушка слегка откинулась всем корпусом назад и, опираясь за спиной у себя о стол прямыми руками, ногами обхватила его тело на уровне поясницы. Красин трясущейся от волнения правой рукой обильно смочил слюной головку своего пениса и с нажимом провел им несколько раз — вверх-вниз! вниз-вверх! — вдоль чуть приоткрывшейся призывно в женской плоти, розоватой внутри, зияющей узенькой щелочки. (Ирочка часто задышала, неотрывно следя за всеми его действиями.) И наконец, задержав дыхание, медленно-медленно ввел туда, внутрь, во что-то мягкое-мягкое! нежное-нежное! весь свой член,.. весь!.. без остатка!.. до самого конца!.. (Ирочка полувсхлипнула-полувздохнула: «А-а-ах!..» — и в сладкой истоме прикрыла глаза, почувствовав его наконец в себе, в своем лоне!) секунду помедлил, желая продлить этот блаженный миг как можно дольше, потом так же медленно и плавно двинулся тазом назад (Ирочка опять еле слышно длинно всхлипнула: «А-а-а-а-ах!..», ощутив внутри себя это движение),.. вперед…опять назад..., а затем во все нарастающем темпе, стараясь всеми силами не торопиться и в то же время совершенно не в силах с собой ничего поделать. Девушка глубоко, прерывисто вздохнула, открыла глаза и, обхватив шею Красина руками, порывисто прижалась к нему к нему всем своим телом, сладострастно вздрагивая и коротко вскрикивая при каждом новом толчке: «Аа-а!.. Аа-а!.. Аа-а!..», сначала тихо, а потом все громче и громче.

— О-о-о-о-о-о-о!.. Ми-и-и-и-илый!.. — проворковала-прошептала-простонала-промурлыкала она, почувствовав, что Красин кончил… и в тот же самый миг стул с грохотом упал, и дверь распахнулась! Вероятно, ее давно уже трясли, но счастливые любовники последние несколько минут ничего вокруг себя не замечали.

На пороге стояла взбешенная преподавательница, а за ней виднелась целая толпа с любопытством заглядывающих в комнату веселых студиозов. Судя по всему, у какой-то группы было по расписанию в этой аудитории занятие, вот они и заявились.

Красин, застигнутый врасплох, стоя посереди аудитории со спущенными до пола штанами, совершенно растерявшийся и охваченный дикой паникой, в ужасе на них оглянулся и в то же мгновенье почувствовал, что что-то изменилось. Он не мог себе объяснить как, но он явственно ощущал всех присутствующих, как будто держал в руках какие-то невидимые нити, всеми ими управляющие. Он мог делать с ними теперь, что угодно. Захочет — они замрут, захочет — снова задвигаются. Отныне он их полностью контролировал.

«У Вас там будут некоторые новые возможности. Вы их просто почувствуете в себе — и все», — сразу же снова припомнились ему наставления колдуна.

Ага! Вот он и почувствовал. Опять. Как и ожидал. Предчувствовал. Еще тогда. Когда Ирочку. Красавицей делал. Что ж. Прекрасно! Просто прекрасно. Замечательно. (Красин глубоко вздохнул: «Аааа-ааа!», восстанавливая дыхание.)

Кстати, он впервые за все это время по-настоящему ощутил, что и Ирочку теперь действительно может в любой момент домой отправить. Назад в будущее. До сих пор он по сути просто блефовал. Хотя, впрочем, это-то как раз его сейчас меньше всего волновало. Никуда отправлять ее он не собирался. Особенно теперь, когда с зомбиями с этими проклятыми, кажется, покончено раз и навсегда, никаких проблем с ними больше не будет. Наконец-то! Слава тебе, Господи!

Они у меня теперь как шелковые. Вон стоят, вытаращившись. То-то же!

Он спокойно наклонился, поднял брюки и стал приводить себя в порядок. Черт! Член был влажным и липким. Вытереть бы чем-нибудь! Платок бы какой, что ли. Или салфетку.

Неожиданно в голову ему пришла забавная мысль. Он мельком взглянул на Иру. Перепуганная девушка скромненько стояла с совершенно невинным видом рядом. И платьице на ней было в порядке, и все остальное. Ну, занималась с сокурсником в свободной аудитории наукой. Закрылись, чтоб не мешали. Выводами, блядь, научными увлеклась. И вводами. Красин бы не удивился, если бы она уже и трусики успела надеть. Дамочки в такие моменты еще и не на такие чудеса и фокусы способны! Куда там Копперфильду!

Красин посмотрел на стоящую ближе всех к нему преподавательницу. Ничего, вроде…Молодая. Он еле заметно шевельнул бровью, и женщина двинулась к нему. Ирочка в испуге съежилась. Женщина подошла вплотную, встала на колени, бережно взяла руками его бессильно висящий член и принялась его тщательно облизывать. Красин опять покосился на Ирочку. Та смотрела на эту сцену, вытаращив глаза и не в силах, видимо, вымолвить ни слова.

— Да не напрягайся ты так, — небрежно бросил ей Красин, усмехнулся и подмигнул. — Я, оказывается, могу их всех контролировать. Колдун мне вообще-то говорил об этом, но я его тогда не понял. А сейчас наконец разобрался, что к чему. Сориентировался. Под влиянием аффекта, вероятно, — снова усмехнулся он. — Сильнейшего, блядь, потрясения!

(Он впервые позволил себе употребить при Ирочке ненормативную лексику. Просто вырвалось. Ирочка промолчала. Не обратила на это вообще никакого внимания. Похоже, даже и не заметила. «Ну-ну!.. — с иронией подумал Красин. — Возможно, жизненный опыт у мадам несколько богаче, чем на первый взгляд кажется».) Будучи застигнутым врасплох на месте преступления в самый, так сказать, ответственный момент со спущенными штанами. Пикантная, в общем, ситуация. Сориентируешься тут. Чтобы импотентом на всю жизнь не стать.

— Ладно, хватит! — произнес он, обращаясь к преподавательнице. Женщина послушно встала, повернулась и пошла на свое первоначальное место у двери, на пороге аудитории.

Ирочка проводила ее долгим взглядом, потом в полном изумлении повернулась к Красину.

— Так ты что, действительно можешь делать с ними, что угодно? Как, вот так просто приказываешь, и все? Ничего больше?

(Красин невольно почувствовал укол ревности. Как-никак,.. только что,.. прямо у нее на глазах… Другая женщина… Могла бы, блядь, хоть для приличия слегка обидеться! Ей что, все равно? А как же тогда все эти ахи-охи? «О-о-о-о!.. Ми-илый!»? Это все игра, что ли? Она что, вообще ничего не чувствовала?)

— Да даже говорить не надо, — нехотя ответил он. — Это уж я так. Для пущего эффекта. — Красин помедлил. — Можно и мысленно, — рассеянно закончил он, пытаясь разобраться внутри себя с этими своими новыми супервозможностями. Все-таки не все еще с ними ему было до конца ясно.

— Слушай, Олежек,.. — нерешительно начала Ирочка. Красин изумленно вскинул на нее глаза. «Олежек»! Однако! Ну, надо же! Какие нежности. Это уже что-то новенькое. Так она его еще никогда не называла.

Видно было, что девушка колеблется и не решается что-то сказать.

— Ну, ну!.. — подбодрил ее Красин. — В чем дело?

— Слушай!.. Ну, ты понимаешь… Но ты только не обижайся, ладно?

— Ну, говори, говори! — опять поощрил ее он. Ему стало интересно.

— Нет, ну ты обещаешь не обижаться?

— На что?

— Нет, ну ты мне сначала пообещай!

— Ну, хорошо, обещаю, обещаю! Так в чем дело?

— Нет, не «обещаю, обещаю», а правда пообещай. По-настоящему.

— Господи-боже! Ну, хорошо. Обещаю, что не обижусь. По-настоящему. Торжественно клянусь. Ну что, довольна?

Любопытство Красина было разожжено до предела. Что это она еще затеяла?

— Нет, ну правда?

— Господи!! Да правда, правда! Не обижусь! Говори ты наконец! Ну, что?

Ирочка быстро на него взглянула, потупилась и, покраснев слегка (Красин это с удовольствием заметил), тихо-тихо сказала: «Поцелуй меня».

— Что-о? — ошеломленно переспросил Красин.

— Ну, поцелуй меня! Обними.

Красин, ничего не понимая, послушно обнял и поцеловал девушку. Он хотел уже отстраниться, но Ирочка жарко к нему прильнула, и поцелуй получился страстным и долгим.

— Ты меня любишь? — еще тише прошептала она.

— Люблю, — не раздумывая, соврал Красин. (Трахать! — тут же добавил он про себя.)

— Правда?

— Правда.

(Вот заладила! Правда,.. кривда!.. Чего она, интересно, сказать-то мне такое уж собирается после столь долгих предисловий? Никак все не решится. «Нельзя ль узнать, в чем дело существо, / К которому так громко предисловье?» Признаться, что ли, в чем? Даже не представляю!)

— Тебе было хорошо со мной?

— Конечно. А тебе? — все же не удержался и он от вопроса.

— Очень!! Очень-очень! — Красин самодовольно усмехнулся и погладил девушку по голове. — Правда! Ты самый лучший мужчина на земле. Самый-пресамый! Лапушка, — Красин погладил еще раз.

— Так что ты мне хотела сказать… любимая? — после паузы спросил он. («Лапушка»… Мужской род — «лапушок». Хм… Лопушок!)

— Олежка, а можно мне сейчас еще с кем-нибудь? Ну, из этих?.. Ты же им можешь приказать?

— Как это «еще с кем-нибудь»? — не веря собственным ушам, ошарашенно переспросил Красин, во все глаза глядя на явно смущенную девушку.

— Ну, ты же все равно пока не можешь, и они же все равно вроде как не настоящие. (Да, не настоящие… Дети, блядь! Но ебутся, как взрослые, — вспомнился Красину какой-то старый анекдот.)

— А ты разве не кончила? — не зная, что сказать, произнес он первое, что пришло ему в голову.

— Нет, кончила, конечно! Кончила! — Ирочка снова прижалась к стоявшему, как столб, Красину и жарко поцеловала его в губы. — Но ты же знаешь, у нас, женщин, все по-другому. (Да уж! — мелькнуло в голове у Красина.) Я уже опять хочу,.. — стыдливо, еле слышно, призналась она.

Да-а!.. Вот тебе и Ирочка! Пай-девочка. Ишь, как заговорила! Открытым текстом. Мужика хочу, а у тебя не стоит. И это ведь еще только цветочки. Просто из вежливости. Просто потому, что ей от меня чего-то надо. Что у меня разрешения надо спрашивать. Что без меня ничего не получится.

А на самом-то деле: мужика хочу и желательно нового! Свежего. Раз выбор есть. Для разнообразия. Впрочем, мой милый, когда у тебя опять встанет, то я ведь готова! Всегда пожалуйста! Обслужу вне очереди! С превеликим удовольствием. Я же люблю тебя, ты же знаешь! Больше всех! Всех-всех-всех! Лапушка.

Ну, а пока, пока мой лапушка отдыхает и сил набирается — ну, чего мне зря простаивать-то? Заодно и потренируюсь. Пока.

А действительно, чего ей зря простаивать-то? — подумал вдруг Красин. — Она права. Времени мало, чего его на воздыхания да обжиманья-обниманья тратить? Да и с кем? Кто я для нее? Никто. Мы сто лет до этого не виделись. Она от меня поначалу вообще удрать хотела. А все эти ее: «милый» да «люблю» — просто входят в цену. В условия сделки. Я же ей сам прямо сказал: «изображай!» — вот она и изображает. Старается по мере сил. Отрабатывает.

Но в свободное от «изображения» время… Почему бы ей, в самом деле, и не отдохнуть? Поразвлечься. Расслабиться. Душой и телом. Дать волю фантазии!

Тем более такая возможность! Сказочная. Которая никогда уже в жизни больше не повторится. Ты молодая, красивая, желанная! Полная сил. И все мужики на два часа твои! В твоей полной власти. Делай с ними, что хошь! Хоть сама их трахай. И никто никогда ни о чем не узнает. Да и вообще это вроде как и не по-настоящему. Типа сна. Всегда для самой себя отмазка есть. Если уж ты такая, блядь, честная-распречестная.

Да-а!.. Да я бы и сам на ее месте!.. Я и на своем-то сейчас всех баб бы вокруг перетрахал, по очереди, во все дыры и всеми способами, да, к сожалению, не могу. Физиология проклятая! Видит око, да зуб неймет. Н-да… «Зуб»… Жди теперь, пока он встанет. Зуб этот. Вырастет. Черт!

А чего, пусть трахается! Как кошка. Со всеми подряд. Мне-то что? Да на здоровье! Я ей не муж, в конце концов. Даже хорошо, что она ему рога наставит, еще одни, в моем присутствии. Да и вообще посмотреть интересно. Любопытно. Может, и сам присоединюсь,.. — при этой мысли Красин почувствовал приятное волнение. Не только ревности никакой не было, а даже наоборот. Он вдруг и сам загорелся этой идеей.

Точно! Групповуха. Оргия. Оргия-оргия-оргия! Надо ее на групповуху раскрутить. Хотя на групповуху-то она, наверное, и не согласится поначалу… Хотя!.. Ну, в общем, пусть начнет, разогреется. В процесс втянется, а там уж посмотрим. Поглядим. Как пойдет! Как войдет. И как выйдет. Чего, действительно, время-то зря терять? Я свое в любом случае всегда получу. Я так чувствую, у нее на всех хватит. Вот у всех бы только на нее хватило. Девушка-то серьезная… Впрочем, народу в институте много.

И мне, кстати, тоже прямая выгода. И смотреть приятно,.. быстрее возбужусь… возбудюсь… зуб мой, короче, быстрее вырастет. Который пока «неймет». Хотя самому-то мне уже и опять неймется. Но зуб пока неймет. Ладно, хватит опять болтать. Опять, что ли, начинается? О чем я опять несвежем подумал? Господи, сплошные «опять»! Пять «опять» подряд! Или четыре? Ну, не важно. Это у меня от волнения, наверное. От возбуждения. Да, так о чем я опять плохом подумал-то? (Ну, вот и недостающее пятое!) Испорченном? Да вроде, ни о чем?.. А! о групповухе. Сексуальной оргии. Об эпизодах и массовых сценах. О слишком остром. Эффект для сознания тот же. Умственно слабит. Плохо переваривается. Поначалу. А потом нормально. Потом привыкнешь. Он, он, ты да я — наша дружная семья! Ничего! Привыкну.

А мыслишка-то приятная. Острая,.. соленая… Пря-яная. Оживляет основное блюдо. Как соус. Новый вкус ему придает. Пикантность. Все на борьбу с пресностью! Всем скопом.

Красину уже и самому не терпелось начать. А чего тянуть? Время!

Он новым взглядом посмотрел на Ирочку. Представил, как она стоит на четвереньках… один снизу, под ней,.. ну, как обычно!.. ее имеет... пользует… в смысле, куда обычно… работает, мальчик!.. старается!.. традиционно, так сказать… да… второй — сзади, в попку ее, естессно... трахает потихонечку… сопя от удовольствия,.. с чувством, с толком, с расстановкой!.. лучше вообще пусть это какой-нибудь их общий знакомый будет! так пикантнее!.. ну, а третий — тот спереди, в ротик ее!.. в ротик!.. Сосет она у третьего!.. Лижет ему… Ли-и-ижет!.. Язычко-ом!.. Да-а,.. да-а!.. Во-от!.. вот та-ак!.. У-умничка!.. Сосочка моя ненаглядная… Ми-илая!..

Спереди-то и я могу потом подойти. Когда насмотрюсь-налюбуюсь… Тоже дать ей… Пососать-полизать немножечко… Возбудиться чтобы… По волосам ее мягким и шелковистым погладить, по голове, слова ласковые и нежные на ушко пошептать, наклонившись на секундочку и прервавшись… Потом опять выпрямиться, в рот ей снова с улыбкой вставить неспешно и, не прекращая движений ни на мгновенье, попросить робко, без слов, пальчиком лишь одним указав на… можно, мол?.. ну, пожалуйста!.. прошу тебя… И только когда она поймет, кивнет стыдливо, разрешит, потупясь и покраснев, ответит тоже глазами одними, взором своим: «да!.. разрешаю…» не раньше!!.. — сзади ее тогда. Зомби этого знакомого отогнать — хватит уж! приказать ему мысленно: иди, мол, в рот ей теперь дай! — и — самому… На его место… По проторенной дорожке…

В попочку ей, девочке моей сладенькой, миленькой, ненагляденькой, ласковой моей!.. Звездочке… Солнышку!.. В попочку!.. Любимой самой, желанной!.. Не-е-ежной… Не торопясь… без суеты ненужной… Полюбоваться, как ее… нижний-то этот… В бешеном темпе!.. Спинку ей поцеловать... ляжечки… пощекотать… легонько-легонько!.. губами, кончиками самыми пальцев еле прикоснуться!.. Во-от!.. во-от!.. И сюда, и сюда, мою кисочку… И здесь… Да-да!.. Да-а-а!.. Подождать, пока она сосать у знакомца этого нашего общего начнет… в глаза ему снизу вверх при этом с улыбкой глядя… Того, у которого она с самого начала… того тоже подогнать, пусть присоединяется, нечего ему сачковать… Пусть она теперь с обоими с вами сразу поработает… Опыта понабирается… Во-от та-ак!.. Хорош-шо!.. Вот теперь все при деле…

А потом ягодички ей ее гладкие-упругие и ослепительно-сахарно-белые как сама чистота, как невинность, как снег зимой! бережно и любовно раздвинуть еще шире, головку члена, ей же самой секунду всего назад любовно вылизанного и от ее слюнок девичьих еще влажного, к дырочке ее маленькой, розовенькой аккуратненько приставить,.. помедлить немного,.. примериться… взять ее за бедра… покрепче!.. но не грубо, не грубо!.. сжать их ладонями! бедра ее точеные, безупречные-идеальные!.. вот так!!.. вздохнуть глубоко… и — р-раз!! до конца!!!.. Одним толчком!! одним резким движеньем таза!!!.. А-ах!!..

Засадить ей!!! Надеть ее, шлюху, на свой хуй!! Так, чтобы он весь ей в ж-жопу ее вошел!.. разом! целиком!!.. по самые яйца!!!.. Вытащить — и еще!!.. И еще потом!!!.. Вспоминая и представляя при этом, как ее, паршивку, дрянь! другой только что, знакомец наш с ней общий, у которого она сосет сейчас, так же вот точно в жопу дрючил!!.. Вытаскивал и засаживал! Вытаскивал и засаживал!.. Снова и снова!.. Пыхтел и слюни и сопли от счастья пускал… У меня на глазах прямо!!.. Нас-с-саживал!!!.. Как на вертел!.. На кол!!.. Прошмандовку! Ш-шалаву!!.. Ещ-ще!.. Ещ-ще!.. До конца!!.. Пока она, тварь, и двух других одновременно обслуживала!!!.. И как она, коза, орала и визжала при этом, вертелась-крутилась, мразь, под всеми ними и кончала! кончала! кончала! И оборачивалась еще с восторгом, поскуливая как сучка похотливая, на того, кто ее сейчас в жопу ебет. Рукой за него все хваталась!.. Хотелось ей очень увидеть, как хуй его в нее входит!! В жопу ее!!! На всю длину!!.. Возбуждало ее до безумия это зрелище! Нравилось бляди!.. Смотреть, как знакомый ей туда пихает!.. Прикасаясь еще к нему при этом, трогая его рукой!.. Вон с каким наслаждением она сейчас у него отсасывает! В глаза ему как преданно глядит! Как собачонка прямо… Правильно! Приятно же удовольствие хорошему человеку доставить!.. Ну-ка, кончите ей там на лицо!!! Оба!! Сразу! Давайте!! Прямо щас!! Живо!!!.. Драчите ей в пасть ее разинутую!! Ну!.. Вот так!.. Так!!.. Так!!!.. Господи, сколько же!.. И в рот, и все лицо залито… Облизывается еще, ш-шваль,.. улыбается!!.. Что, вкусно?.. Потаскушка дешевая!.. Подстилка!.. Чем грязнее — тем лучше!!!! Наслажденье тем острее!!! На контрасте!!!!..

Эй, а ты, там, снизу!.. Быстрее! Быстрее!! Двигайся!.. Давай! Тоже кончай!!! Прямо в нее!!!!.. Отъеби ее, мразь эту!!! Ну!!.. Скорей, а то у меня уже уши щас от ее визга заложит!.. Вот!!! Так!! Вижу!.. Течет все… И шлюха эта опять кончила!.. Дрожит вся, нижнего все целует и целует в экстазе как сумасшедшая и рыдает аж… стонет-всхлипывает… С-с-сука!.. Содрогается прямо… всем телом… И сокращения… ануса… да!.. чувствую… членом… Еще… Еще… Еще!.. О-о-о-о!... О-о-о-о-о-о!!.. Я тоже сейчас кончу!!!.. Сейчас!.. В жопу ей сейчас кончу!!!! Любовь свою первую, юношескую!!! Мечту свою!! В жопу выебу!!!!!! Да-а-а!!!! Вот сейчас прямо!!!.. Да!-да!-да!-да!-да-а-а!!! АА!!!-АА!!!-АА!!!-А!!!-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!!!!.. Да!!! Да! да! да!.. О-о-о-о-о-о-о-о-о… Бо-оже… Бо-о-оже… И-ирочка!.. Ра-адость моя!.. И-и-ирочка!.. Кака-ая же ты!.. Ну, к-к-аа!..-аа!-а-а-кая… Тебе ведь хорошо было?.. Хорошо?.. Правда, заинька моя?.. Мне то-оже… О-очень хорошо… И какая же она у тебя сла-а-аденькая… попочка… оказывается… С!-с!-с!.. О-о-о… Даже вытаскивать не хочется… не хочется… покидать тебя… тело твое прекрасное… вынимать… О-о-о-о-о-о… С-с-с-с-с…

Д-да-а… Здорово!! Класс!!! Высший пилотаж! — Красин словно очнулся, настолько яркими и красочными, образными были все эти, представившиеся ему только что картинки. Он будто реально, наяву все это прямо сейчас вот пережил. Даже дышал еще тяжело. — А в попку-то я ведь ее еще действительно и не пробовал, — чуть успокоившись, ухмыльнулся он про себя. — На-адо!.. Тем более в ТАКУЮ попку. Чтобы уж все блюда. Все меню. Согласно прейскурантику. Да к тому же еще и под таким соусом!.. Интере-есно!.. О-очень интересно!.. Ну, прямо, о-о-очень!.. Черт!! Черт, черт, черт! Быстрее, быстрее, быстрее! Время!! Время-время-время! Вре-мя!!!)

— Нет, ну, я не против! — оживленно обратился Красин к все так же недоверчиво-вопросительно глядящей на него (и не подозревавшей даже, что с ней только что происходило!), Ирочке.

Та, по всей видимости, несколько удивленная таким его неожиданным энтузиазмом, сначала с любопытством на него посмотрела, потом облегченно улыбнулась, перевела дух и слегка расслабилась. Вероятно, она все же очень боялась в душе его возможной реакции на эту ее выходку а ля анфан-террибль. В стиле ужасного ребенка. Ее непредсказуемых последствий. Фьюить!.. И ты уже дома, рядом с храпящим дураком-мужем.

Красин все это про себя отметил, и это ему даже польстило. Понравилось. Правильно! Пусть боится.

— Давай-давай попробуем, если хочешь! Мне и самому будет интересно посмотреть… Как тебя… (Ирочка стрельнула на него глазками, слабо улыбнулась, зарделась и потупилась.) Ну что, пойдем выбирать? — он чуть не потирал руки от предвкушения. — Или ты, может, с этим… ну, с мужем твоим будущим хочешь?» — озарило вдруг Красина.

(Как его звали-то?.. Андрей?.. Сергей?.. Не помню уже. Пес его знает… Мысль про мужа была неприятна. Это уже, радость моя, явное предпочтение. Так и назад загреметь недолго. Под панфары. Одно дело, секс ради секса, это я понимаю, и совсем другое — конкретный партнер. Тем более, будущий муж… Опять, что ли, за свое? Много — это, пожалуйста! Это на здоровье! Сексуальная гимнастика. Ко многим я не ревную. Они для меня как наследники Александра Великого, неспособные вместе удержать то, чем владел он один. Диодохи, блядь. А вот один!.. Ну-ка, ну-ка?..)

— Да нет-нет! Что ты-что ты! — чуть не замахала руками Ирочка. — С мужем я еще… Ну, в общем, у меня, еще с ним время будет. Вся жизнь.

— А-а, ну, понятно, — сразу оттаял Красин. — Тоже правильно. Так пошли тогда? Чего время-то терять? Можно прямо здесь смотрины устроить. Я их буду заводить по одному, а ты выбирай. Тем более, что и мебель тут есть, — он кивнул на столы. Ирочка опять смущенно улыбнулась и покосилась в указанную Красиным сторону. Это ее смущение возбуждало Красина еще сильней. — Сдвинем в случае чего… А там где? На полу, что ли? Ну, чего? Начинаем?

Ирочка бросила взгляд в сторону двери и кивнула.

— По одному? — уточнил Красин.

— Да, пусть по одному заходят, — несмело попросила девушка .

— Ты их только смотреть будешь или и ощупывать тоже? — цинично подмигнул ей Красин. — Как племенных жеребцов. Быков-производителей.

Ирочка опять заалелась и засмущалась.

Красин мысленно выбрал первую попавшуюся ему особь мужского пола и приказал войти. Точнее, «приказал» — это было не то слово. Он просто сам как бы вошел в сознание этого молодого парня и, оставаясь в то же время и самим собой, в своем собственном теле, видел теперь одновременно все и со стороны, его глазами. Это ощущение невозможно было как-то передать словами, как невозможно описать, передать словами вообще никакое чувство, скажем, зрение, осязание, обоняние, но оно, это ощущение, несомненно присутствовало. Было! Было и все. Понятно теперь, почему колдун этот тогда ничего ему объяснять не стал. Как такое «объяснишь»? Как объяснить от рождения слепому: «Ты будешь отныне видеть?» Если он вообще не знает, что такое зрение? Что такое «видеть»? Прозреет — сам поймет.

Мужчина вошел. Ирочка мельком, как бы украдкой на него взглянула, сразу повернулась к Красину и отрицательно покачала головой. Она, видимо, все еще смущалась.

— Следующего? — громко спросил у нее Красин. Ирочка кивнула.

— Да не бойся ты! — заметил ей Красин. — Они все равно ничего не понимают сейчас. Как живые манекены. Роботы… Впрочем, потом, если захочешь, можно будет им чувства частично и вернуть, — сразу же успокоил он ее. — Слух или зрение, скажем. Или речь. Все в наших силах! А то, чего тебе, в самом деле, с манекенами трахаться… У робота сосать… Ты же не теленок. (Телка! — усмехнулся про себя он.) Тут же обратная связь должна быть. Удовольствие приятно не только получать, но и доставлять. Я понимаю…

Изрекая рассеянно все эти глубокомысленные сентенции, Красин одновременно смотрел на происходящее глазами стоящего посередине комнаты темноволосого парня.

Рыжеватая стройная девушка… Красивая… Очень… Безумно… Просто сказочно!.. Ослепительно-красивая… Неправдоподобно!..

Рядом парень какой-то невзрачный… Совершенно обычный… Ба-а!.. Да это же я! Чего-то я со стороны… не очень… Н-да… Мудак мудаком. Неужели я действительно так выгляжу? Понятно теперь, почему она меня тогда отшила. И сейчас сбежать хотела. Вот блядство! Никогда не думал, что я такой замухрышка. Зачуханный какой-то… Вроде, и спортом занимаюсь…

Красин придирчиво оглядел глазами парня свои руки. Свою тайную гордость. Ни черта не видно! Никаких, блядь, мышц. Мышцев. Хуй ли я тогда качаюсь целыми днями!? Дохляк какой-то! Как же это она мне дала-то? Я бы на ее месте не дал. Хотя, куда ей было деваться? Чего я дурью-то маюсь? «Как же она мне дала?»! А как же ей было мне не дать? Она уж и так, и эдак!.. а я пристал, как банный лист! Вынь да положь!! Приспичило мне! В смысле, я сейчас выну, а ты себе в ротик-то и положи. «Положь». В ближайшем подъезде. Ну, и чего? Чего ей было делать? Молодой-то побыть хотца. Хоть часок.

Но, по крайней мере, теперь у меня иллюзий никаких нет. Что она меня, там, любит, обожает и прочее. Стоны ее все эти… «Ах, блядь, милый!..» Суду все ясно. Ладно, может, оно и к лучшему. Что никаких иллюзий. И всяких там ревностей. Секс! Только секс. Чистый секс. Голый. Ну, что ж, посмотрим теперь, на что наша девушка способна?!

Произнося про себя эти слова, Красин непроизвольно попробовал вдруг взглянуть на эту сцену и глазами Ирочки. Войти в нее, как в этого парня. Он вовсе не то имел в виду, говоря мысленно «посмотрим», просто случайно так произнеслось, подумалось. Но сама фраза невольно подсказала ему теперь, что делать.

***

Сдвиг! Мгновенный мысленный перебой, щелчок!.. И он оказался… О, Господи! На него хлынул целый поток новых ярчайших ощущений. Теперь он видел всю эту сцену и ее глазами тоже. Парень по-прежнему в нем оставался, никуда он не делся (или он в парне, черт его разберет!), но он тотчас же отодвинулся, сместился куда-то вбок, на второй план! На периферию восприятия. Сам же Красин теперь находится в сознании Ирочки. Внутри ее. Видел все ее глазами, чувствовал то же самое, что и она. Наверное, он мог бы сейчас ею даже управлять, как этими… в коридоре… но пока не стал этого делать. Даже не пытался пробовать. Зачем?

Пока он просто в изумлении как бы осматривался вокруг, прислушивался к чувствам и ощущениям молодой девушки, пытаясь в них разобраться. Ему было невероятно, безумно интересно!

Прежде всего, его приятно удивило, что в ее глазах он выглядел все-таки гораздо привлекательней, чем в глазах того парня. А! ну, наверное, это просто потому, что она ко мне уже привыкла. Глаз замылился. Это на свежего человека я поначалу такое дикое впечатление произвожу, удручающее. Какого-то закомплексованного урода. А она-то уже присмотрелась, просто не замечает.

Да и чувства у нее ко мне, оказывается, все же довольно-таки теплые. Действительно… Ну, надо же!.. Как к какому-то чуть ли даже не приятелю. К другу. К близкому человеку, что ли…

(Как к родному! — не преминул иронически усмехнуться он про себя. — Однако дружба дружбой, а ножки врозь!)

Так… Да!.. Чудеса!.. Никакой враждебности.

То, что я ее к близости принудил… Фи-и!.. Какие мы высокопарные выражения употребляем! Какие мы, оказывается, целомудренные и стыдливые! Кто бы мог подумать!? (Цело-муденные, блядь! Муди у нас пока еще целые. На месте. Пока. Но если так и дальше дело пойдет, если я и дальше буду чужих жен к близости принудивать… при-мудивать… Тьфу!) «К близости принудил»! «Ах, граф!..» А как еще сказать? «Дать заставил»? Как-то не звучит… «Сосать…» Ф-фу-у-у!.. Ну, ладно, ладно, не важно. Не будем отвлекаться. Что там у нас дальше? Насчет «близости»?

Так вот, то, что я ее… склонил, в общем! ей, похоже, все равно. Она об этом даже и не думает. Не заморачивается. Воспринимает как должное. Ну, дала и дала! Более того, последний раз ей даже самой понравилось. Вот ей-богу! Ну, оргазма никакого у нее, положим, не было, это она, конечно, врет как обычно и не краснеет! — но приятно ей было. Было-было! Так,.. в меру… Но и то хорошо! Ха! И на том спасибо. Я, честно говоря, гораздо худшего ожидал. Го-о-раздо! Думал, что она от меня чуть ли не плюется. Тайком потом отплевывается. «Тьфу!.. постылый…»

Красин почувствовал невольную гордость. Его и без того доброжелательное отношение к девушке, возникшее и окрепшее в нем, несмотря на все ее невинные шалости и мелкие обманы, еще более усилилось. Она, помимо всего прочего, была ему, честно говоря, и просто симпатична. Просто как человек. Ему нравились ее твердость, решительность. Вообще она, на его взгляд, достойно вела себя в этой ситуации. Быстро приспособилась. Как хамелеон. Ну, и правильно! А то, что она пыталась его кинуть… Что ж, любой человек имеет право на защиту. Ну, не хотела она у меня сосать! Что ж поделаешь. Не Аполлон!

В общем, ему было бы даже приятно теперь ей как-то помочь, доставить удовольствие… Компенсировать хоть частично моральный ущерб. От общения с ним. (Видел, блядь, я себя со стороны, видел!) Он ей сочувствовал. Они стали на время как бы единым целым. Одним организмом. Симбиозом.

А кстати? Когда она трахаться сейчас будет, он же тоже все почувствует! Ощущения женщины во время секса. Ебли. Когда ее ебут. Красин чувствовал непонятную, удивлявшую его самого, настойчивую, настоятельную потребность употреблять грязные, грубые слова. Они его возбуждали. (Странно!.. Никогда вроде…) Или ее? Он уже не понимал.

Он попытался по-настоящему настроиться, вжиться в сексуальные ощущения девушки, пытаясь их осознать, воспринять, объять во всей полноте, стараясь отделить их от своих собственных. Он и сам еще не понимал, зачем он это делает.

Тепло внизу живота,.. постепенно разливающееся сладкой истомой по всему телу,.. Набухшие, почти болезненно-чувствительные соски грудей — хотелось, чтобы их ласкали, целовали!.. и желание! желание! желание! Острое, нестерпимое!!

Сам Красин таких чувств никогда в жизни не испытывал. Даже когда тащил Ирочку в подъезд. Как он теперь понял, то была лишь слабая тень желания женщины.

А ведь я могу его еще больше усилить! — вдруг сообразил он. — Да!.. действительно могу! Могу заставить ее чувствовать все в сто, в тысячу раз острее! Сильнее! Заставить ее испытывать чувства, которые в реальном мире невозможны! Которым там вообще нет названия. Не оргазм даже, а что-то совсем уж немыслимое! Супероргазм! Архи!! Суперсупероргазм!!! Мега!! Заставить ее сходить с ума, сгорать от страсти и нестерпимого желания!! И беспрерывно кончать, кончать, кончать!

Да, все это здесь в моих силах. И все это я тоже испытаю сейчас вместе с ней! Да!! Да!!!

***

… Теперь ей хотелось, чтобы ее ласкали! ласкали!! ласкали!!! ласкал мужчина,.. несколько мужчин,.. гладили, целовали ее обнаженное тело. И потом брали! Брали ее!! Входили в нее грубо, нежно… а она извивалась, кричала от немыслимого наслаждения, ее сотрясала непрерывная дрожь оргазмов,.. и мужчины тоже кончали один за другим, кричали и содрогались вместе с ней в сладостных конвульсиях!.. Она чувствовала их горячую сперму везде!.. внутри себя, на теле, на лице, во рту. Плавала, растворялась в этом океане страсти, океане неги, океане блаженства… А вокруг стояли другие мужчины… много, много мужчин!.. и все они на это жадно смотрели,.. мастурбировали на нее… И все они тоже хотели ее, они рычали друг на друга и дрожали от возбуждения, и готовы были на все ради нее, ради близости с ней!.. готовы были вцепиться друг другу в глотки, разорвать друг друга на части! Они все были обезумевшими от похоти самцами, и она была их самкой. Единственной и желанной.

Но она не была жестока! О, нет!.. Она любила их всех, всех до единого и хотела, чтобы всем им было хорошо — и тому, и тому, и вон тому… Всем! Всем!.. Зачем вы ссоритесь? Не надо… Ты хочешь меня? Ну, иди, возьми… Не торопись… Осторожно… Во-от так!.. Во-о-от! Во-от так!.. Да-а! Да!! Да! Во-от так!.. Бери меня, бери!!!.. Тебе хорошо?..

И женщины!.. Там еще были женщины… О!.. Как они!.. Как они это делают!.. Как медленно-медленно, медленно-медленно-медленно раздевают ее,.. любуясь ее бельем,.. ее платьем,.. ее телом,.. говорят, шепчут ей комплименты,.. поглаживают ее,.. смеются,.. восхищаются ее безупречным вкусом — ах!.. мужчины в этом ничего не понимают! — и снимают с нее все... все!

Платье — и она извивается всем телом, когда они медленно стягивают его с нее через голову,.. потом лифчик,.. трусики… ах!.. — и целуют, целуют, целуют ее всю!.. всю!.. везде!.. везде-везде! даже там!.. — о-о-о-охх!.. — так, как только женщины умеют целовать,.. ласкают… только одни женщины умеют ласкать,.. ласкать,.. мягко,.. нежно,.. нежно,.. не торопясь… — мужчины все же подчас бывают так грубы! — и ведь только одна женщина может полностью, до конца понять другую… любимую…

И она уже дрожит вся от все нарастающего! нарастающего!! нарастающего!!! совершенно непереносимого уже желания!!!! которое снова куда-то несет!.. увлекает ее… и она плывет, плывет в его горячих, огненных волнах!.. и огромный вал, целая цунами нестерпимой, безумной страсти мягко и бережно подхватывает, приподнимает ее… все выше!.. выше!.. выше!.. к бездонному, чистому, ослепительно-синему небу!.. и оттуда, сверху, из прозрачной эфирной бездны раздается вдруг какой-то манящий, хрустальный, словно ангельский голос. Он зовет,.. зовет ее… его…

***

— Оле-е-ег!.. Оле-ег!.. Олег!!

— А!.. Что?! — вздрогнул Красин и открыл глаза.

Встревоженная жена наклонилась над ним и настойчиво трясла его за плечо.

— Да проснись ты! Что с тобой?

— Что случилось? — сел он на кровати, дико озираясь вокруг и ничего еще спросонья не понимая. Он никак не мог сообразить, что с ним и где он находится. Ирочка,.. подъезд,.. институт, суета вся эта,.. аудитория,.. предвкушение… Страшная догадка вдруг озарила его. Он медленно посмотрел на жену.

— Ты так странно спал, — успокоенно пояснила та, видя, что он проснулся. — Не шевелясь, как мертвый. Я думала что случилось!

— Дура проклятая!!! — в ярости заревел Красин, сжимая до боли кулаки. Никогда в жизни он не поднимал руку на жену, но сейчас желание изо всех сил врезать по ее глупой роже было просто нестерпимым. — Ты меня разбудила!! Я же тебя просил этого не делать! Не будить меня сегодня ночью! Просил!?

— Да не кричи ты так! Всех разбудишь, — лепетала перепуганная жена. — Я проснулась, смотрю, на тебе лица нет. Лежишь, весь белый, как мертвец.

Красин тяжело опустился на подушку. Что с ней разговаривать? Конец! Все рухнуло. Молодость, силы… Желание, которое он испытывал только что вместе с Ирочкой, бушевало в нем, как вулкан. Везувий!! Ему хотелось просто на стенку бросаться, руки себе кусать! Надо было что-то делать. Немедленно! О том, чтобы лечь сейчас рядом с этой старухой — он с отвращением посмотрел на жену — и спокойно заснуть, и речи быть не могло.

Делать! Делать! Делать! Но что? Может, магу позвонить? Время сколько?.. Двенадцать. Еб твою мать!! Я всего только час там пробыл! Всего только час!! Из-за этой дуры тупорылой. Ее специально, что ль, судьба ко мне приставила, чтобы всю жизнь мне коверкать?!

Так,.. что же делать? Да! Магу позвонить, колдуну этому! Может, не спит еще? Времени-то не так уж и много. И он же хотел следить за моим путешествием. Значит, наверняка не спит. Да, короче, позвоню — и все!

Красин схватил трубку. Гудков не было.

А, да! Я же сам его отключил.

Он бросил трубку, нашел розетку и включил ее. Телефон сразу же оглушительно зазвенел. Красин от неожиданности чуть не подпрыгнул.

— Да!

— Алло, это я! — услышал он в трубке рыдающий голос Иры. (Откуда у нее мой номер? Наверное, я ей сам дал тогда в машине… Не помню.) — Что случилось!?

— Меня жена разбудила! (Жена смотрела на него круглыми глазами. Красину это было все равно.)

— Сделай что-нибудь!!! Хоть что-нибудь! Я должна туда вернуться! Должна!! Это нечестно! Всего только час прошел! Хочешь, я все желания твои буду здесь выполнять, как там?! Я вообще на все готова! На все, что угодно! Только помоги мне! Помоги!!! — захлебывалась слезами Ирочка.

(Господи-иисусе! Да у нее истерика! А муж где? Впрочем, какой там «муж»! Объелся груш. До мужа ли ей сейчас! Я и сам себя не лучше чувствую. Хоть волком вой! Головой об стенку бейся. А ей-то каково!.. Можно себе представить! Только было!.. Как на тебе!! Превратиться в одночасье из самой красивой, страстной, желанной и сексуальной девушки на свете в обычную никчемную и никому не нужную старуху! Бог ты мой! Да у нее ломка сейчас! Как у наркомана. Кумар! И все из-за этой бестолковой дурищи! Рептилии, блядь.)

— Пожалуйста, Иришка, ну, успокойся! — стараясь говорить твердо и уверенно, произнес Красин. — Я сейчас колдуну этому позвоню, выясню, что к чему, и сразу тебе перезвоню. Договорились? Жди моего звонка. Хорошо?

— Хорошо, — судорожно всхлипнула Ирочка.

— В общем, жди. Не отходи от телефона.

— Только ты быстрей!

— Ладно, — сказал Красин и повесил трубку.

Так, где у меня номер его телефона-то записан?.. Черт! Он же в газете! А где эта газета?!.. Красин облился холодным потом, испугавшись, что газету могли выкинуть. Но нет, вот она! Фу-у!..Так,.. так…

— А что это за Иришка? — услышал он подозрительный голос жены.

— Заткнись, — холодно сказал он, набирая номер.

— Что значит: заткнись?! Что это у тебя за Иришки еще появились? В 12 часов ночи.

— Я сказал: заткнись! — повысил голос Красин, на секунду остановился с трубкой в руке и тяжелым взглядом посмотрел на притихшую жену. — Позже поговорим. Мне сейчас срочно позвонить надо, — продолжая набирать номер, закончил он. Жена замолчала.

— Алло! — почти закричал Красин, услышав, что трубку сняли.

— Здравствуйте, Олег Викторович, — раздался в трубке знакомый спокойный голос.

— Вы знаете!..

— Да, конечно, я полностью в курсе. Я же Вас просил?

— Да!.. — начал было Красин и сразу осекся, поняв, что все эти его объяснения совершенно бессмысленны и абсолютно никому уже не нужны. Какая разница, почему? Все! Поезд ушел. Что теперь-то делать? — И что теперь? — замирая, спросил он.

— А что теперь? — иронически переспросил мужчина.

— Вы знаете, мне Ира только что звонила, — сбивчиво начал рассказывать Красин. — У нее там истерика прямо. Рыдает в трубку.

— Да, Ирине Николаевне сейчас не позавидуешь, — опять усмехнулся мужчина. — А ведь я Вас предупреждал, Олег Викторович. Чтобы Вы не злоупотребляли там своими новыми талантами. Ведь предупреждал? Зачем Вы все это с ней сделали?

— Да, но… — пробормотал Красин. — Мне же казалось, так лучше…

— Для кого? — мужчина помолчал немного и, не дождавшись ответа Красина, так же спокойно закончил. — К сожалению, исправить теперь ничего нельзя. Второе такое путешествие невозможно.

— Но…

— Всего хорошего, Олег Викторович. Спокойной ночи.

В трубке раздались короткие гудки. Красин помедлил немного и набрал другой номер.

— Да!! — сразу же услышал он в трубке напряженный голос Иры. — Это ты?! Ну, что?! (Господи! Да я еще слова не успел сказать! — подумал Красин, ошеломленный таким напором. — Да-а! Плохо ей там, чувствуется. На мужа и детей она, похоже, вообще забила. Вразнос пошла.)

— Ир, я ему дозвонился, — Красин задержал дыхание, не решаясь продолжить. — Он говорит, что ничего нельзя сделать. Повторное путешествие невозможно. Жаль, что так все получилось, — не зная, что еще сказать, добавил он. В трубке молчали. — Алло!.. Алло!.. Ириш, ты меня слышишь?! — немного громче позвал Красин.

— Да. Слышу, — совершенно мертвым и безжизненным голосом отозвалась женщина.

— Я…

— Я все поняла. Прощай.

Красин опять услышал короткие гудки отбоя. Он задумчиво подержал в руке трубку, потом медленно положил ее.

***

На следующий день Красин с утра пораньше уже был около знакомой двери. «В доме, где булочная». Дверь открыла какая-то заспанная толстая тетка.

— Простите, я тут был вчера по объявлению,.. — начал было Красин.

— Никого тут больше нет! — бесцеремонно перебила его тетка. — Съехали они.

— Когда? — пораженно переспросил Красин.

— Сегодня утром, наверное. А может, вчера.

— Да я же ночью звонил!

— Не знаю я ничего! Я просто убраться пришла. Мне сказали, что жильцы съехали, надо квартиру убрать.

— Извините, — пробормотал Красин.

— Пожалуйста, — равнодушно ответила женщина и захлопнула дверь.

Красин постоял немного и пошел домой. Ближе к обеду он решился наконец позвонить Ире. (Проснулась уже, наверное.)

— Алло! — услышал он голос дочери. (Господи! Ну, словно Ирочка вчерашняя! Копия! Только голос у нее чего-то сегодня какой-то странный.)

— Ирину Николаевну можно?

— А кто ее спрашивает?

— Знакомый. Я ей звонил в пятницу.

— Вы знаете, она…— голос дочери задрожал, — умерла…

— Как «умерла»? — переспросил совершенно потрясенный Красин. — Когда?!

— Сегодня ночью. Отравилась снотворным. (Матерь божья!)

— Извините. Примите мои соболезнования, — тихо сказал Красин и повесил трубку.

Он посидел некоторое время, глядя перед собой остановившимся взглядом, потом медленно встал, подошел к окну и уперся лбом в стекло. На подоконнике лежала какая-то книга. Сент-Экзюпери «Маленький принц». Дочь, вероятно, читает. Он машинально взял ее и раскрыл.

«Мы в ответе за всех, кого приручили», — сразу же бросилась ему в глаза подчеркнутая кем-то фраза. Красин запрокинул вверх лицо и закусил до крови нижнюю губу. По лицу его текли слезы.

Но я же не хотел! Не хотел!! Я не знал!! Прости меня, Ирочка! Прости!! Я не ведал, что творил! Не ведал!! Я всего лишь хотел, как лучше… Как лучше! Как лучше!!!

«Для кого? — вдруг словно наяву прозвучал в его ушах издевательский вопрос проклятого колдуна. — Для кого!?»

***

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Куда отправилась после смерти душа этой женщины: в ад или в рай?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— В ад.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Почему?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Потому что она не нужна в раю.

И сказал задумчиво Сын Люцифера:

— Я не считаю, что это справедливо…

СЫН ЛЮЦИФЕРА. День 6-й.

И настал шестой день.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Сказано: предоставь мертвым погребать своих мертвецов.

Что это значит?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Я покажу Тебе.

ДАР

«Блаженны плачущие, ибо они утешатся».

Евангелие от Матфея

1.

Илья сидел в полной прострации на скамейке в больничном дворике, тупо глядя перед собой. В ушах его все еще звучал только что выслушанный приговор: «Дней десять, не больше…». Столько, по категорическому заключению доктора, осталось жить его жене.

Он вспоминал весь этот, совершенно ирреальный какой-то, кошмар последних дней, когда ему вдруг позвонили и сообщили, что его жену сбила машина, и она находится сейчас в институте Склифосовского. Он прекрасно помнил то ощущение вселенской катастрофы, которое им тогда овладело. Мир закачался. Если она умрет… Илья даже не мог себе этого представить. Он женился по любви, любил свою жену, любил страстно — ну, может, и не как какой-нибудь там весь из себя возвышенный-романтический герой очередного телесериала, но любил, как умел. Жизни без нее, по крайней мере, он вообще себе не представлял. При одной только мысли, что… все внутри сжималось и леденело. Как это ее не будет? Этого не может быть. Это невозможно!

И вот теперь… «Не больше десяти дней»?.. Что там еще этот врач сказал? «Медицина тут бессильна. Попробуйте обратиться к экстрасенсам. Может, они помогут. Вот, позвоните по этому телефону. Скажете, что от меня». Илья готов был обратиться к кому угодно. Хоть к экстрасенсу, хоть к черту, хоть к дьяволу! Да вот только… Чушь ведь все это, все эти экстрасенсы! Никогда он в них не верил и даже над другими всегда смеялся и подтрунивал, когда ему об этом говорили. А вот сейчас сам им звонить собирается. Впрочем, ему сейчас не до логики. Он во все готов поверить, на все готов. Если есть хоть один только шанс, хоть один-единственный! один из миллиона или миллиарда! — он позвонит. Хоть экстрасенсу, хоть якутскому шаману, хоть далай-ламе, хоть папе Римскому. Кому угодно! Если хоть малейшая надежда, самая что ни на есть ничтожная, малюсенькая, микроскопическая существует, что это его Наташеньке поможет!.. Он позвонит!

Илья встрепенулся, полез в карман, достал свой Nokia и листок с телефоном и стал торопливо набирать номер. Сознание, что он хоть что-то делает, приносило некоторое облегчение. В трубке раздались длинные гудки. Лишь бы дома оказался!

— Алло!

— Здравствуйте! Это Станислав Юрьевич?

— Да, — ответили в трубке.

— Я от Вартана Эдуардовича. Он мне к Вам посоветовал обратиться. У меня… — Илья запнулся и судорожно сглотнул. — У меня тут… жена…

— Понятно, понятно,.. — перебил его собеседник. — У Вас ручка под рукой?

— Да, секундочку! — поспешно сказал Илья, торопливо доставая ручку. — Все, я готов.

— Хорошо, тогда записывайте адрес, — мужчина на том конце линии начал диктовать адрес.

Илья стал его старательно записывать на тот же самый листок с телефоном. Благо, места там было много.

— Записали?

— Да.

— Когда Вы можете подъехать?

— Я прямо сейчас могу!

— Вот и подъезжайте. Вам сколько до меня ехать?

— Часа два.

— Значит, через два часа. До встречи!

— До свидания, — сказал Илья и нажал кнопку отбоя.

***

На месте Илья был уже через полтора часа. Он позвонил снизу и сообщил, что уже приехал. Подниматься или внизу пока погулять? Эти полчаса.

— Поднимайтесь, поднимайтесь! — предельно доброжелательно пригласил его экстрасенс.

Илья вошел в подъезд, сел в лифт и поднялся на указанный ему девятый этаж. Дверь в квартире долго не открывали. Илья стал уже сомневаться, туда ли он попал, может, он квартиру неправильно записал? Когда дверь наконец отворилась, на пороге стояла девочка лет двенадцати.

— А папа дома? — в некоторой растерянности обратился к ней Илья. (Дочь, наверное?)

— Да, проходите. Пап, к тебе пришли! — крикнула она.

Из комнаты высунулся мужчина с телефонной трубкой в руке и приглашающе поманил Илью. Илья вошел. Мужчина, не прерывая разговора, указал глазами на отдельно стоящий около стола стул, специально, видимо, приготовленный к визиту Ильи. Илья сел. Мужчина быстро закончил разговор («Да, хорошо. Ну, пока. Я перезвоню еще!») и, приветливо улыбаясь, обратился к Илье.

— Илья?

— Да, — подтвердил Илья.

— Я Вас слушаю.

Илья принялся рассказывать. Это оказалось непросто. В горле все время стоял какой-то ком, мешающий говорить, и потому Илья время от времени останавливался, судорожно вздыхал, и только после этого продолжал. Мужчина, впрочем, слушал очень внимательно и не перебивая.

— Понимаете… — Илья сглотнул. — У меня жену машина на днях сбила… В пятницу… У нее очень серьезные повреждения внутренних органов, разрыв селезенки… — он нервно зевнул, — множественные переломы, сотрясение мозга,.. — он опять коротко зевнул. — Ну вот, посмотрите диагноз, — Илья протянул мужчине приготовленную заранее бумагу. Тот взял ее, быстро пробежал глазами и потом опять поднял их на Илью, молчаливо предлагая продолжать.

— Врачи говорят, что ей жить не более десяти дней осталось, — внезапно севшим голосом, хрипло прошептал Илья, судорожно, с присвистом, вобрал в себя воздух, медленно выдохнул и после паузы продолжил, — Вартан Эдуардович посоветовал к Вам обратиться.

Илья смотрел на экстрасенса и ждал ответа. Он сам не знал, собственно, чего он ждал. Какого ответа. Он, вроде, и не верил ему, не верил во все эти чудеса, и вместе с тем страстно хотел, чтобы тот взялся ему помочь. Сказал бы: «Да все решаемо!.. У Вашей жены просто карма нарушена — сейчас мы ее восстановим, и жена Ваша поправится!». Или еще что-нибудь такое, в этом роде. Что-нибудь такое же, аналогичное. Так уж человек устроен. Хватается в случае нужды и беды за любую соломинку.

Мужчина некоторое время помедлил, изучающе глядя на Илью, и потом наконец неторопливо произнес:

— Я могу Вам помочь. (У Ильи захватило дыхание).

— Моя жена не умрет? — чувствуя, как в душе у него просыпается какая-то отчаянная, безумная надежда! веря ей и не веря, почти неслышно, одними губами, уточнил он.

— Да, она не умрет, — спокойно подтвердил экстрасенс, все так же изучающе на него глядя. — Пока Вы сами этого не захотите.

— Что значит: «пока я сам этого не захочу»? — непонимающе переспросил Илья.

— Я могу сделать так, что Вы сможете управлять внутренней энергетикой любого близкого человека: жены, матери… Сможете удерживать его внутреннюю энергию сколь угодно долго. Проще говоря, сделать так, чтобы человек не умер.

— Я что-то не понял, — покрутил головой Илья. — Так Наташа не умрет?

— Нет.

— И она выздоровеет?

— Нет, не выздоровеет. Просто процесс распада стабилизируется на каком-то уровне. Причем, на каком именно, заранее предсказать невозможно. Может быть, она не сможет ходить. Может быть, ходить сможет, но у нее разовьется какое-то очень серьезное заболевание. Заранее сказать ничего нельзя. Просто ее нынешняя ничтожная, оставшаяся у нее жизненная энергия перераспределится оптимальным образом. Так, чтобы поддерживать жизнедеятельность организма. Ну, мозг, скорее всего, будет почти в полном объеме функционировать — я смотрел диагноз, органических повреждений нет, — а вот все остальное… Скорее всего, это будет лежачий больной. Если и не полностью прикованный к постели, то что-то около того. Детей, кстати, у Вас не будет, имейте в виду!

— Я согласен! — перебил мужчину Илья.

— Подождите, подождите, Вы меня дослушайте! — успокаивающе поднял тот руку. — Так вот, точно так же Вы сможете поддерживать жизнь в любом человеке. В родителях,.. ну, в общем, в ком захотите. Это будет только от Вас зависеть, жить им или умереть, Вы меня понимаете? — мужчина как-то странно посмотрел на Илью.

— Да, конечно, — несколько удивленно посмотрел тот в ответ. (Почему он на меня так смотрит? Если все обстоит именно так, как он говорит? Сохранить жизнь близким людям!.. О чем тут вообще думать!?)

— Хорошо! — чуть помедлив, сказал мужчина, глядя на Илью в упор уже каким-то почти гипнотизирующим взглядом. Тому даже не по себе как-то стало. — Я чувствую, что сейчас Вы действительно этого хотите. Прекрасно! Тогда вот что. Сейчас я совершу над Вами обряд инициации, и Вы почувствуете, что это такое. Ну, ощутите в себе на мгновение этот дар! Но раскроется ли он в Вас, это уж зависеть только от Вас самих будет. От того, захотите ли Вы этого сами. Если через сутки с момента инициации он не раскроется — значит, зерно погибло. Сейчас у нас… — мужчина взглянул на часы, — без десяти три. Если завтра в это время Вы не ощутите в себе пробуждения дара, то он уже никогда в Вас не пробудится. Все будет кончено. Вы все поняли? — обратился он к Илье.

— Не совсем, — несколько растерянно ответил Илья. Он слегка подзапутался во всех этих «пробудится — не пробудится», «захотите — не захотите». — Так почувствовать я что-то должен завтра в три? — правильно я понял?

— Именно так, — кивнул головой мужчина.

— Но могу и не почувствовать, Вы говорите? То есть может и не получиться?

— Может.

— И от чего это зависит?

— Только от Вас. Будете ли Вы хотеть, чтобы это случилось, чтобы дар пробудился.

— Но я же хочу! Я же Вам уже сказал! — взволнованно приподнялся со стула Илья.

— Это Вы сейчас хотите. А до завтра времени много. Может, Вы еще и передумаете.

— Да ничего я не передумаю!! — чуть не закричал Илья.

— Ну, не передумаете — и прекрасно! Чего Вы так волнуетесь? — примирительно заметил мужчина. — Все, повторяю, будет только от Вас зависеть. Так!.. закройте сейчас глаза, расслабьтесь и постарайтесь ни о чем не думать.

Илья послушно закрыл глаза. Мужчина что-то забормотал, и Илья вдруг почувствовал, что с ним что-то произошло. Что-то в нем на мгновенье изменилось. Он на какой-то бесконечно краткий миг почувствовал вдруг в себе тот самый дар, о котором говорил экстрасенс. Как женщина, в которой первый раз внезапно шевельнулся ребенок. Он не мог даже сам себе описать, объяснить, что именно он почувствовал, но почувствовал он что-то несомненно. Теперь он знал, что все это правда. Все, что ему сказали. Он действительно сможет спасти Наташу. А это самое главное. Все остальное неважно. А все эти психозаморочки: «если Вы сами захотите!…» — это все не для него. Это просто глупость какая-то.

Немного беспокоило только то, что он вообще не понимал суть проблемы; что значит: не захотите? Не захочу спасти самого близкого и любимого, родного человека? Почему? Что за ерунда?

2.

Домой Илья не ехал, а летел. Он чувствовал, что с души у него свалился какой-то огромный, тяжелый серый камень, который лежал там последние несколько дней. Мир опять обрел краски.

Наташа не умрет! Она будет жить! Он спасет ее! Он!!

Эмоции переполняли его, били через край. Хотелось что-то сделать. Немедленно всех спасти! Осчастливить! Он представил, как он расскажет о своем даре своей маме, Наташиной… и засмеялся от радости. Не поверят ведь, наверное!.. Ничего, поверят! Увидят Наташин диагноз и поверят. Как тут не поверить! Да Наташина мама, кстати, вообще в экстрасенсов свято верит. Да не важно! Поверят!! Вот ахов и охов будет, когда узнают!

Ожидание до завтра было нестерпимо. Чтобы дать выход своей бурлившей энергии, чем-то себя занять, Илья затеял генеральную уборку квартиры. Подметал, пылесосил. Разморозил холодильник. Посуду всю перемыл.

В разгар уборки в комнате зазвонил телефон. Илья, который в это время возился на кухне с холодильником, наскоро вытер руки и побежал брать трубку.

— Да!

— Здравствуй, Илюшенька, это я, — услышал он голос матери. — Ну, что? Ты в больницу ездил? Чего ты не звонишь?

— А!.. Привет, мам. Ездил.

— Ну, и что сказали?

(Илья замялся. Врать не хотелось. Но, с другой стороны, а что говорить-то? Сразу про экстрасенса? Так ведь не поверит. Решит, что рассудком тут от горя повредился. Да и… Илья был человеком суеверным. Рассказывать раньше времени о даре он попросту боялся. Сглазишь еще! Спугнешь удачу. Нет же еще ничего! Вот когда он во мне будет, когда он у меня завтра откроется, тогда и расскажу. А сейчас пока … Лучше уж по дереву постучать. На счастье. На всякий случай.)

— Сказали, что опасения пока еще остаются, — после паузы, с некоторым усилием все же выдавил из себя в конце концов он. — Завтра во второй половине все окончательно ясно будет.

— Но что хоть врачи-то говорят? — взволнованно переспросила мать. — Как операция-то прошла? Что из тебя слова клещами вытягивать приходится!

— Ну, завтра все ясно будет! Я же тебе сказал! — с легким раздражением ответил Илья. — Но скорее всего она выживет, — все же, не удержавшись, добавил он.

— Так она… выздоровеет?.. — осторожно переспросила мать. Пауза перед последним словом была еле заметна, но Илья ее все же уловил. Он почувствовал, что раздражение его почему-то усилилось.

— Я не сказал: выздоровеет, — почти грубо отрезал он. — Я сказал: выживет.

— Значит, она инвалидом на всю жизнь останется? — еще более осторожно уточнила мать.

— Мам! Ну, о чем ты говоришь?! — совсем уже раздраженно закричал в трубку Илья. — Еще не ясно вообще, выживет ли она? Ты понимаешь это?! Причем здесь: инвалидом, не инвалидом?! Она еще вообще умереть может! Ты что, не понимаешь!!??

— Да нет, понимаю, конечно, понимаю! Успокойся, Илюша, не волнуйся, — мать сразу же пошла на попятный и принялась его успокаивать. — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело! Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — уже почти спокойно буркнул он.

— Тебе Вера Ивановна не звонила? (Вера Ивановна, мать Наташи, жила в другом городе.)

— Нет.

— Ну, позвонит, наверное, еще. Привет там ей от меня передай.

— Хорошо, — нехотя ответил Илья. Ему почему-то хотелось побыстрее закончить разговор. — Ладно, мам, я тут уборку генеральную затеял. Холодильник размораживаю. Давай уж тогда завтра созвонимся. Как будут новости, я тебе сразу сообщу.

— Только ты сразу звони! Как только что-то новое узнаешь! Я волноваться буду!

— Хорошо, хорошо! Как только из больницы выйду, сразу перезвоню!!! — опять сорвался на крик Илья. — Не забуду!

— Ну ладно, ладно, Илюша! Ты успокойся, не кричи так. С тобой правда все в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась мать. — Может, мне к тебе приехать?

— Нет! Не надо ко мне приезжать! — опять чуть не закричал Илья. (Только этого еще не хватало!) — Я себя совершенно нормально чувствую. Ну, все, давай до завтра! А то холодильник течет.

— Ладно, хорошо, хорошо… Не забудь только завтра перезвонить!

— Да не забуду!!

Илья в бешенстве бросил трубку. Его прекрасное настроение куда-то вдруг бесследно испарилось. Разговор с матерью оставил в душе какой-то непонятный, тяжелый и неприятный осадок. Он сам не мог в нем сразу да конца разобраться и понять, чем, собственно, вообще он вызван? Обычный, вроде, разговор…

Убравшись, Илья включил на всю телевизор и до глубокой ночи сидел, тупо и бездумно уставившись в мягко мерцавший голубоватый прямоугольник экрана. Словно пытаясь таким образом уйти от каких-то подспудно зревших в нем и пугавших его самого мыслей и вопросов, о которых он вообще бы предпочел не думать.

Телефон он благоразумно отключил еще днем, сразу после разговора с матерью. Он и сам не знал, зачем он это сделал. Точнее, не хотел знать. Делал вид, что не знает. Предпочитал не задавать себе этого вопроса. Как и многих других. Он чувствовал, что эта страусиная политика, попытка спрятать голову в песок, ничего не видеть и ни о чем не думать — глупа, недальновидна и даже по сути глубоко оскорбительна для него самого (он что, боится? боится взглянуть в лицо правде? в чем дело-то?), но ничего не мог с собой поделать.

Он действительно боялся. Боялся думать. Боялся самого себя. Быстрее бы завтра уж наступило!

3.

Часа в четыре утра Илья выключил наконец телевизор и лег спать. Так поздно (вернее, рано) он обычно никогда не ложился и поэтому надеялся, что усталость его сморит, и он сразу же заснет. Часов до двенадцати дня. А то и до часу. А там, пока умоешься, позавтракаешь… Глядишь, вот уже и три!

Однако расчеты его не оправдались. Заснуть ему так и не удалось. Стоило ему только прилечь, как все те мысли, которые он от себя так упорно гнал, сразу же нахлынули на него со всех сторон.

А действительно, если она (он почему-то избегал в этих своих размышлениях называть жену по имени) инвалидом на всю жизнь останется? Лежачим больным? Да не если, а точно! Она сейчас в таком состоянии, что у нее и энергии-то жизненной почти не осталось. Все, что он сможет сделать, это перераспределить ее так, чтобы она какой-то полурастительный образ жизни вела. Еда-питье, ну и... все остальное. Кстати, насчет всего остального. Она ведь и ходить, скорее всего, под себя будет.

Илья никогда не любил думать на такие приземленные темы — ну, как-то неприятно ему это было! как и любому почти мужчине — но сейчас было не до брезгливостей и не до сантиментов. Морщись, не морщись, а убирать-то за ней кому-то надо! Деваться некуда будет. Ну, станет, конечно, мама помогать, но не может же она тут поселиться! Да и он сам этого не хочет. По крайней мере, до сих пор не хотел. Они же так стремились отделиться, жить отдельно от родителей!..

Господи ты боже мой! Сиделку нанять? А где деньги? Да и тут не одну сиделку надо, а… сколько? Трех, что ли? Ну да, по 8 часов или сутки-трое. Или даже четырех?.. Ну, короче, ясно все! Таких денег у него нет и никогда не будет. Да и чего у него вообще будет?

С работы уйти придется, подыскивать что-то надомное, что ли? Даже непонятно. Да и где такую работу найдешь? Тут и обычную-то днем с огнем не сыщешь. Безработица кругом.

Но ладно! Даже если материальные проблемы в конце концов решить кое-как и удастся: родители помогут — его, ее,.. у него кое-какие запасы подкожные есть… — хотя, какие там «запасы»! на всю жизнь все равно не хватит — но не важно. Прожить кое-как, положим, и можно будет. Но ведь именно кое-как! Все! На жизни можно смело крест ставить. На карьере, планах, перспективах — на всем! На семье даже, на детях. Какая тут «семья»! Какие «дети»!

Теперь вся его жизнь будет — ухаживание за… ней. Борьба за существование. Причем, навечно! До конца дней своих!

При этой мысли Илья невольно поежился. Будущее вырисовывалось перед ним в каком-то все более и более безысходном свете. Начинало выглядеть каким-то совсем уж беспросветным.

Особенно неприятным было то, что он оказался в действительности совсем не таким, каким себя всю жизнь считал. Не таким благородным. Хорошим, добрым, искренним, честным. Горько это было сознавать, но деваться было некуда. Приходилось признавать очевидное. Благородному человеку такие подленькие мыслишки вообще никогда бы в голову не пришли. Он просто делал бы, что от него требовали обстоятельства, и слова бы не сказал. Нельзя же бросать близкого человека в беде!

Да! — со злостью подумал Илья. — «Благородный»! Я тоже вот думал до сих пор, какой, мол, я «благородный»! А вон как оно оказалось, когда жизнь прижала! Откуда что взялось! Самому на себя смотреть противно. Какая я, оказывается, эгоистичная сволочь.

Да и!.. Нет. Не так даже. Мысли все эти паскудные, про горькую свою судьбину чести мне, конечно, не делают, это так! Но все же не все тут так просто.

Если бы Наташка просто после аварии или, там, ДТП инвалидом осталось, я бы, пожалуй, тоже за ней хоть всю жизнь ухаживал и слова бы не сказал. Горшки бы выносил. Но то — другое! То — от Бога! Во-первых, и выбора у тебя в этой ситуации нет, обрушилась беда на тебя — и все! никто тебя ни о чем не спрашивает, нравится тебе это или нет; а во-вторых, как говорится, Бог дал, Бог и назад взял. Всегда эта ситуация естественным путем разрешиться может. Смертью больного. Бог решает, жить человеку или умереть.

А тут я решаю! Я!! Я на себя функции Бога беру. А я всего лишь человек. Человек! Не по плечу мне такая ноша. Что я могу «решить»?! Могу я самого близкого человека, жену горячо любимую убить?! Дать ей умереть, зная, что я в состоянии этого не допустить, не допустить ее смерти, что я в состоянии ей помочь. Могу!? Могу!!?? Ясно, что не могу. Ни черта я не могу. Иначе как я с этим жить потом буду!?

И!!.. Бог ты мой!.. Родители мои! — они же тоже теперь вечно жить будут! Больные, немощные, но они тоже никогда не умрут. Пока я жив, я этого не допущу!

Илья вдруг покрылся весь холодным потом и даже на кровати от ужаса сел. Он вдруг вспомнил, как у одного его приятеля умирала от рака мать. Вся распухшая, страшная, почти не встававшая с постели.

И вот в таком же состоянии ведь и моя мать когда-нибудь будет наверняка. Только она-то не умрет, я смогу на одном из последних этапов болезни стабилизировать процесс и остановить распад организма.

За то мгновенье, когда экстрасенс совершал над ним свои пассы, инициируя в нем его дар, Илья успел понять, что работать со здоровым организмом он практически не может. Только с больным. Причем только на самых последних стадиях болезни. Когда жизненной энергии у человека почти уже не осталось. Вероятно, связано это было с тем, что такие незначительные потоки энергии легче контролировать, ими легко управлять. Управлять большими потоками он не мог. Не мог помочь матерь, пока она здорова.

Итак, мама заболеет… (Илья дико огляделся. Да что это со мной! О чем я думаю!? Но остановиться он уже не мог) …дойдет до какого-нибудь совсем уж ужасного состояния,.. но умереть я ей так и не дам. Так она и будет такая вот распухшая и страшная жить вечно. До самой моей смерти… И папа тоже… И Наташка… Да я с ума просто сойду!! Да я от одной только мысли этой схожу! Меня просто дрожь по коже пробирает!.. Но не хочу же я, чтобы мама с папой умерли? Я же не желаю им смерти!?.. Нет, конечно. Ну, так вот они и не умрут!

Да это проклятие какое-то, а не дар!! Ловушка какая-то дьявольская! Все, вроде, в твоей власти, сам все решаешь, а на самом-то деле оказываешься в итоге загнанным в угол. Что ты можешь «решить»?! Ты же не Бог, чтобы жизнью-смертью распоряжаться? Жизнь у близкого человека отнимать.

Часов в восемь Илья все-таки заснул. Снились ему какие-то кошмары. Безобразные, распухшие мать с отцом, окровавленная жена с переломанными и торчащими из тела костями. Все они медленно ковыляли к нему и тянули к нему свои руки, а он хотел убежать! убежать!! от них!.. но, как это часто бывает во сне, не мог сдвинуться с места. Они все ближе,.. ближе… Илья закричал и проснулся.

Часы показывали уже четвертый час. Илья с замиранием прислушивался к собственным ощущениям. Ну?.. Ничего. Дар не пробудился.

Илья встал, зевнул и пошел умываться. Он чувствовал себя на удивление легко и свободно. Как человек, только что чудом избежавший огромной опасности.

***

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Тяжело ли терять близких, друзей?

И ответил задумчиво Люцифер Своему Сыну:

— Да.

И снова мигнуло, мелькнуло что-то перед глазами Сына Его, и опять увидел Он себя в черной броне, сидящим на коне, и ту же самую равнину и те же бесконечно-стройные, ослепительно-белые шеренги впереди. Только теперь все пространство между Ним и этими шеренгами было завалено грудами тел в белоснежных доспехах. Их было много, очень много этих тел, они лежали повсюду, насколько хватало глаз, до самого горизонта.

Он поднял перед собой согнутую в локте левую руку, и сидевшая на плече птица сразу же неуклюже спрыгнула ему на перчатку. Ворон был весь изранен. Одно крыло у него было перебито, левая лапа почти отрублена и висела на одной только коже. Он внимательно осмотрел птицу, дунул легонько — и раны зажили, кости срослись. Но чтобы полностью восстановиться, ворону нужно было время.

Он снова посадил птицу себе на плечо и, не обращая никакого внимания на замершие перед ним, ощетинившиеся пиками бесконечные шеренги, легко спрыгнул с коня, наклонился к собаке и потрепал ее по голове. Пес благодарно заскулил и завилял обрубком хвоста. Ему тоже здорово досталось. Очень здорово. Даже больше, чем птице. Еще одного боя ни он, ни она не выдержат.

Конь… Да… Рана… Еще одна… И вот еще рубленая…

Тогда Он повернулся спиной к шеренгам и медленно побрел прочь с вороном на плече, бегущей собакой рядом, ведя на поводу коня.

Сзади звонко и мелодично заиграли ангельские трубы, подавая сигнал к атаке, послышались резкие отрывистые крики команд. Но шеренги не шелохнулись, ни один из воинов не двинулся с места.

Услышав за спиной все эти звуки, Он на секунду приостановился и медленно обернулся. Трубы и крики разом оборвались. Мертвая тишина повисла над полем. Ужас сковал шеренги, и под Его немигающим взглядом они словно отшатнулись, качнулись еле заметно назад.

Люцифер помедлил еще мгновенье, потом снова повернулся и среди висящей над полем звенящей тишины так же спокойно и неторопливо продолжил свой путь.

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 7-й.

И настал седьмой день.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Сказано: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим, или признайте дерево худым и плод его худым, ибо дерево познается по плоду». Так ли это?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Что считать хорошим и что считать худым? Вот в чем главная проблема.

ЗАКЛИНАНИЕ

«Горше смерти женщина, потому что

она — сеть, и сердце ее — силки,

руки ее — оковы».

Екклесиаст

СУББОТА

From PR to x13

Привет, x13!

Ну и что? Связывался ты с ними?

From x13 to PR

Hello, PR!

Да всю ночь сегодня сидел! Эта разница во времени задолбала уже. К тому же я язык все-таки не очень хорошо знаю. Пишу, как я сам понял. Если мне самому что-то неясно — я в скобках указываю.

Человек подобен капельке в океане других людей. Океан большой, капелька маленькая. Энергия ее по сравнению с энергией целого океана ничтожна. Поэтому все, что происходит с отдельным человеком, все колебания внутри капельки, влияют обычно только на ближайшее его окружение, на соседние капельки. А дальше эти колебания очень быстро гасятся и затухают.

Все это вполне понятно и естественно. Но в океане, как и вообще в любой системе, существуют так называемые резонансные частоты. И если капелька начинает вдруг колебаться в этих резонансных частотах, то эти ее колебания не гаснут, а наоборот многократно усиливаются и пронзают толщу всего океана. Действительность как бы подстраивается под них или, точнее, они подстраивают ее под себя.

Именно таков механизм воздействия великих людей (Александр Македонский, Цезарь, Наполеон), когда действия одного человека, колебания одной маленькой капельки, обладающей ничтожной энергией по сравнению со всем океаном, оказывают колоссальное воздействие на весь океан в целом. Колебания в резонансных частотах.

Так вот, это заклинание счастья перестраивает что-то в тебе (тут я не понял, термин какой-то, «внутренняя сущность», что ли?) и меняет твои частоты на резонансные. Т. е. отныне действительность (мир) будет под тебя подстраиваться.

Ну, Александра Македонского из тебя, может, и не получится, т. к. настройка все же грубая, но все-таки отныне твое действие будет распространяться на огромные слои воды вокруг тебя, а не только на соседние капельки. А этого вполне достаточно, чтобы сделать лично тебя счастливым. В общем, ты отныне подстраиваешь окружающую действительность под себя. Сможешь активно влиять на реальность.

Ну, вот так примерно. Да, и дальше они пишут, что заклинание очень опасно и пользоваться им надо с осторожностью. Но там уже 6 утра было, у меня голова совсем ничего не соображала, так что про это я уже ничего не выяснил. Почему опасно? В чем эта опасность?

From PR to x13

И когда ты теперь с ними свяжешься?

From x13 to PR

Теперь только в понедельник ночью. Они ж в субботу-воскресенье не работают.

From PR to x13

А заклинание они тебе прислали?

From x13 to PR

Да. Звуковой файл.

From PR to x13

Ты слушал уже?

From x13 to PR

Да. Там слова какие-то непонятные, на каком-то непонятном языке, через паузу. Надо отчетливо повторять.

Т. е. слово, пауза. Во время паузы ты повторяешь слово максимально точно. Ну, стараешься воспроизвести.

From PR to x13

Ты уже пробовал?

From x13 to PR

Что я, дурак? Нет, я в такие игры не играю. На фиг-на фиг!

From PR to x13

Ты что, веришь в это?

From x13 to PR

Не знаю.

From PR to x13

Так ты сам не будешь?

From x13 to PR

Что?

From PR to x13

Заклинание читать.

From x13 to PR

Нет.

From PR to x13

Что, вообще не будешь?

From x13 to PR

Нет.

From PR to x13

Почему? Это же заклинание счастья. Ты что, счастливым быть не хочешь?

From x13 to PR

У меня и так все нормально.

From PR to x13

Ты мне файл с заклинанием сбрось тогда. Послушаю хоть. Интересно же.

From x13 to PR

Хорошо. А ты что, прочитать его собираешься?

From PR to x13

Не знаю. Нет, наверное. Подожду уж до вторника, что там за предупреждение. Не знаю, короче.

From x13 to PR (через 5 минут)

Ну чего, получил? Все нормально?

From PR to x13

Да. Все нормально. Спасибо. Тогда до вторника? Ты чего в выходные-то делать собираешься?

From x13 to PR

Не знаю еще. Может, на дачу поеду. А ты?

From PR to x13

Тоже не знаю. Наверное, дома останусь. Дел полно. Ну, ладно, пока.

From x13 to PR

Пока. Bye-bye!

ВТОРНИК

From PR to x13

Привет!

Ну, как дела? Как выходные провел?

From x13 to PR

Hello, PR!

Да никак. Дома сидел. А ты?

From PR to x13

Тоже. С этими-то связывался уже?

From x13 to PR

Нет, у них с сервером что-то. На сайте объявление висит, что в конце недели только включатся.

From PR to x13

Вот черт! До конца недели, что ль, теперь ждать?

From x13 to PR

А чего ты хотел?

From PR to x13

Ну, как чего?! Предупреждение их почитать. Насчет заклинания.

From x13 to PR

А ты его слушал?

From PR to x13

Конечно, слушал! Раз десять уже, наверное.

From x13 to PR

Ну, и как?

From PR to x13

Абракадабра какая-то. Чушь все это!

From x13 to PR

Так зачем слушал тогда 10 раз?

From PR to x13

Сам не знаю. Как в пропасть какую-то заглядываешь. И знаешь, что не надо, и удержаться не можешь. Так вот словно и подмывает, подталкивает кто: произнеси да произнеси!

From x13 to PR

Ну и произнеси. Ты же говоришь: чушь?

From PR to x13

Да!.. Чушь-то чушь, а все-таки… Страшно как-то… Черт его знает!

From x13 to PR

Вот именно! Подожди уж до конца недели. Пока они откроются.

From PR to x13

Ладно. Ну, давай. До завтра.

From x13 to PR

До завтра. Bye-bye!

СРЕДА

From PR to x13

Привет!

Не удержался все-таки и прочитал заклинание!!!

From x13 to PR

Hello, PR!

Что, правда, что ль? Когда?

From PR to x13

Только что. Минуту назад. Перед тем, как с тобой связаться.

From x13 to PR

Ну, и как? Счастливый уже, небось?

From PR to x13

А то!

From x13 to PR

Ну-ну!.. Слушай, у меня тут дел по горло. Давай тогда до конца недели. Когда у них сайт откроется. А то по работе завал. Вилы!

From PR to x13

О! Действительность уже меняется! Всегда ведь приятно слышать, что другому плохо!

From x13 to PR

Ладно, остряк-самоучка. Все! Некогда мне. Свяжемся... Bye-bye!

From PR to x13

Ладно, ладно! Работай. Пока.

СУББОТА

From PR to x13

Привет!

Ну, где ты там? Проснулся? Открылись они?

From x13 to PR

Hello, PR!

«Проснулся»! Да я уже тут с утра, как пчелка, пашу! В смысле, тружусь. В отличие от некоторых…счастливцев. Которые, судя по всему, «часов не наблюдают» и спят до двух часов дня.

From PR to x13

Слушай, не морочь мне голову! «Пчелка»! Ты лучше скажи, связывался ты с ними??

From x13 to PR

Связывался, связывался! И что за тон?! Думаешь, если ты теперь на резонансной частоте волну гонишь, можешь и мной командовать?

Ладно, шучу, шучу!

В общем, связался я с ними и попросил предупреждение прислать, как ты и просил. И добавил от себя, что один мой приятель, мол, прочел.

Они, кстати сказать, очень серьезно это восприняли и завалили меня вопросами: что и как? Кто ты? Сколько тебе лет? Где работаешь? Когда прочитал? И пр.

Ну, я же сам не знаю про тебя ничего. Да и без твоего ведома в любом случае говорить бы ничего не стал. Короче говоря, они прислали длиннющую анкету с вопросами. Я тебе ее перешлю, и ты сам им ответь. Я тебе их e-mail укажу. O`key?

P.S. Вопросики, я тебе скажу!.. По крайней мере, некоторые. Они сказали, ставь прочерк, если отвечать не хочешь.

From PR to x13

Ну, пришли. А предупреждения?

From x13 to PR

Насчет предупреждений они сказали, что раз ты уже прочитал, то предупреждения теперь излишни. От них тебе теперь только хуже может быть. Все равно уже ничего не изменишь. Теперь надо просто смотреть, как заклинание на тебя действовать начнет.

From PR to x13

И как я это увижу?

From x13 to PR

Они очень просили тщательно отслеживать все происходящее вокруг тебя и сообщать им о любых событиях максимально подробно. Ну, наблюдать за тобой хотят, как за пациентом в клинике. За самочувствием, так сказать.

From PR to x13

Кстати, насчет самочувствия. Я тут что-то приболел последние дни. Чувствую себя как-то… Усталость какая-то, что ли?.. Непонятно даже. Лежать все время хочется.

Так что давай, анкету мне присылай и до завтра. Полежу пойду. Т. е. до вторника.

From x13 to PR

Ну, полИжи!.. Ладно, ладно, шучу! Хорошо, отдыхай. Ложись. Выпей там чего-нибудь. Все. Bye-Bye!

P.S. Оказывается, «счастливые тоже болеют»! Ну, надо же! Кто бы мог подумать!

From PR to x13

Пока. До вторника. Анкету не забудь.

E-mail from box@pr.ru to lеtter@magia.xx

Имя: Павел

Фамилия: Ростоцкий

Возраст: 38 лет

Дата и время рождения: 17 июля, около 12 часов дня

Ежемесячный доход: (до $1 тыс., $1-10 тыс., $10-50 тыс., свыше $50 тыс.) (нужное подчеркнуть)

Профессия: Бизнесмен

Семейное положение: Женат

Дети: Нет

Возраст жены: 19 лет

Красивая ли у Вас жена: нет, красивая, очень красивая

Сколько раз в неделю

Вы занимаетесь сексом

со своей женой? ________

Сколько раз за ночь

Вы можете осуществить

половой акт? ________

Какова средняя продолжительность

Вашего полового акта? ________

Испытывает ли обычно Ваша жена

оргазм во время полового акта? ________

Довольны ли Вы своей

сексуальной жизнью? нет, да, не знаю

Довольна ли Ваша жена

своей сексуальной жизнью? думаю, нет; думаю, да; не знаю

Есть ли у Вас любовница? нет, да

Хотите ли Вы иметь

любовницу? нет, да

< далее еще свыше 100 вопросов >

ВТОРНИК

From x13 to PR

Hello, PR!

Как ты там себя чувствуешь! Слушай, меня тут эти уже достали! Чернокнижники эти. Все твоим самочувствием интересуются. Я им сказал, что ты приболел слегка, так они там, как сбесились! Просят срочно с тобой связаться и все подробно порасспросить. Я чего-то не пойму, что происходит? Ты же, вроде, заклинание счастья прочитал? Резонансные частоты, там, всякие… Ну, и где оно, это счастье? Может, это у тебя сейчас период адаптации?

P.S. Анкету твою они получили. Все нормально.

From PR to x13

Привет!

Чего-то ты рано сегодня. Чувствую я себя как? Хреново, по правде сказать. Совсем чего-то разболелся. Слабость какая-то, головокружение… Никогда такого не было. Лежу все время (лЕжу!). Жена вся извелась. От постели не отходит. Врачей уж человек десять перебывало, а толку никакого. Ни температуры, ничего. Наверное, говорят, переутомление.

В общем, непонятно. Как будто действительно это проклятое заклинание на меня так подействовало. Бред просто какой-то! Жену жалко. Она, бедная, тут… Ладно, впрочем.

Свяжись с этими чернокнижниками чертовыми, пусть советуют, что делать! Пусть снимают с меня эту свою порчу! Может, я заклинание неправильно прочитал, и оно теперь наоборот на меня действует? Короче, пусть делают что-нибудь!

И на фиг я его вообще прочитал!? У меня и так все прекрасно было. Жил себе, жил… Правильно говорят: лучшее — враг хорошего. Счастье ему, видите ли, захотелось. Чернокнижного. На резонансных частотах. Александр Македонский!.. Гай Юлий Цезарь!..

Связывайся, короче, срочно с ними! Пусть сделают хоть что-нибудь! Назад все возвращают. Не получилось из меня Цезаря. Как из Остапа Бендера графа Монте-Кристо. Пора переквалифицироваться опять в управдомы.

From x13 to PR (через 15 минут)

Все я им подробно передал. И про самочувствие твое, и про пожелание. Чтобы заклинание с тебя снять.

Они сказали, что сейчас будут совещаться, чего-то там обдумывать, и ответ дадут завтра. Так что потерпи уж. Ну, я не знаю, может, еще врачей каких вызвать? Даже не знаю, что тебе посоветовать. Ты уж там держись! А завтра я тебе сразу же сообщу, как только от них что-то будет. Договорились?

Ну, давай! До завтра. Держись. Не раскисай.

Bye-bye!

From PR to x13

Ладно, понял. Завтра свяжемся. Пока.

СРЕДА

From x13 to PR

Hello, PR!

Только что получил ответ с сайта. Наскоро перевел и сразу тебе высылаю. Без комментариев! Сам решай. Я тебе тут не советчик.

P.S. Перевод несколько корявый получился, не обращай внимание. Просто я торопился, письмо длинное, редактировать некогда было.

Уважаемый г-н Ростоцкий!

Мы внимательно изучили любезно присланную Вами анкету и Вашу ситуацию в целом. Мы крайне сожалеем, что Вы прочитали заклинание счастья, предварительно не посоветовавшись с нами. Если бы Вы это сделали, то всех нынешних проблем легко можно было бы избежать. Как бы то ни было, но что есть, то есть.

Нам крайне неприятно писать те вещи, которые Вас, наверное, очень расстроят и огорчат, но мы вынуждены это делать. Поскольку ситуация очень серьезная. Надеемся на Ваше благоразумие и здравый смысл и уверены, что Вы с пониманием отнесетесь к тому, что сейчас прочтете.

Если говорить коротко, то Ваша проблема в том, что Вы любите свою жену, а она Вас, по всей видимости, нет. Конечно, это только наше предположение, но говоря откровенно, те Ваши ответы, которые Вы нам любезно прислали, полностью его подтверждают. По сути, Ваша ситуация довольно обычна и заурядна.

Вы богатый человек, ваша жена, как Вы пишете, очень красива и гораздо Вас моложе. Не кажется ли Вам, что если бы Вы не были так богаты, то вряд ли смогли бы так удачно жениться и найти себе такую молодую и красивую жену? Иными словами, вряд ли она вышла за Вас по любви и, скорее всего, с ее стороны это был просто банальный брак по расчету. Согласитесь, подобное предположение звучит вполне естественно!

Ваша проблема в том, что вы действительно, по-настоящему любите свою жену. А когда любишь человека, хочешь прежде всего, чтобы ему было хорошо. Это и есть счастье.

Иными словами, Вы меняете окружающую реальность так, чтобы ей, Вашей любимой, было максимально хорошо, Вы стремитесь реализовать ее подсознательные желания. А ее подсознательное желание — чтобы Вас не было. Чтобы она осталась богатой и свободной.

Мы специально подчеркиваем, что это ее именно подсознательное желание! Ваша жена может быть очень хорошим человеком, и сознательно вовсе не желать Вам зла. И если Вы об этом ей скажете, она придет в ужас и даже обидится. Но тем не менее, с природой не поспоришь. Она Вас не любит. А ей, как и любому человеку, хочется любить, хочется своего счастья. И Вы являетесь помехой.

Все эти проблемы присущи очень многим семьям, но в обычной жизни все эти подсознательные желания так и остаются на уровне подавленных и нереализованных. Но произнеся заклинание счастья, Вы невольно выпустили джинна из бутылки и запустили механизм реализации. Именно в этом и заключается главная опасность, о которой мы писали Вашему другу и которой Вы пренебрегли, поторопившись произнести заклинание.

Вы пишете, что причину болезни врачи определить не могут, и что Ваша жена крайне переживает, беспокоится и буквально не отходит от Вашей постели. Это означает только, что она действительно порядочный человек и сознательно Вам зла не желает.

Подсознательно ей хочется, чтобы Вы умерли не от какого-нибудь ужасного рака или СПИДа, страдая и мучаясь, а просто бы тихо угасли, ушли из ее жизни, умерли у нее на руках, благославив ее перед смертью; а она бы во время болезни самоотверженно ухаживала бы за Вами, не жалея себя, недосыпая и вообще во всем себе отказывая. А все бы вокруг ей сочувствовали и восхищались ее благородством и силой ее любви. И перед самой собой она тоже была бы чиста. Она сделала все, что могла. Все, что в человеческих силах.

Мы умышленно все так жестко и цинично описываем, но ситуация действительно очень серьезна, и Вы не должны строить себе никаких иллюзий.

Если ничего не изменится, то кончиться все может для Вас очень плохо. Процесс пойдет очень быстро и со все возрастающей скоростью, поскольку сейчас Ваша жена почувствовала, что ее тайные желания могут сбыться, свобода действительно возможна, и эта близость свободы усиливает подавленные желания, срабатывает запущенный Вами механизм их реализации, Вам становится еще хуже, ощущение близости свободы еще больше усиливается и т. д. В общем, классический пример обратной связи. Образно говоря, змея кусает себя за хвост.

Что же делать? Снять заклинание невозможно. Решением проблемы явилось бы, если бы Вы разлюбили свою жену, или же Ваша жена полюбила бы Вас. Но, к сожалению, по заказу полюбить и разлюбить нельзя.

Можно, конечно, было бы порекомендовать Вам написать завещание не в пользу жены, чтобы она опасалась Вас потерять и остаться ни с чем, но в данном случае и это бесполезно. Только хуже будет. Во-первых, т. к. Вы ее любите, то Вы, наверное, на это не пойдете, а во-вторых, пока Вы ее любите, все будет все равно оборачиваться в итоге в ее пользу. И завещание она Вас потом все равно опять изменить заставит, и только еще больше Вашей смерти желать будет. Только теперь уже, возможно, еще и сознательно. Раз Вы на такие вещи способны. Она только о Вас и думает, ухаживает, от постели не отходит, все для Вас делает, а Вы в благодарность ее без средств к существованию оставить хотите. Зачем же тогда жениться? И, согласитесь, она по-своему будет права. Ведь на сознательном уровне она Вам зла не желает. Она не ведает, что творит.

Теперь, когда Вы поняли, как мы надеемся, всю серьезность и даже трагичность ситуации, подведем итоги.

Наше резюме.

Пока заклинание действует, сделать ничего нельзя. Что бы Вы ни предпринимали, оборачиваться все будет в итоге в данной ситуации против Вас. И жить Вам, значит, осталось совсем немного. Будем называть вещи своими именами.

Вам необходимо НЕМЕДЛЕННО бросить все и уехать как можно дальше от своей жены. Чисто территориально. На другой конец света. Вы богатый человек, и для Вас это не сложно. Купите сразу по прочтению этого письма билет на самолет и немедленно улетайте. Мы не знаем, может, и это уже не поможет, машина сломается, и Вы на самолет опоздаете — но это Ваш единственный шанс. Возможно, на расстоянии действие заклинания ослабнет. Ведь даже на резонансных частотах Ваши колебания (Вашей капли) имеют все же лишь ограниченную область действия (не весь океан). Очень большую по сравнению с обычным человеком, но все же ограниченную.

В общем, немедленно уезжайте! Немедленно! Там, на удалении от жены, Вы, по крайней мере, выздоровеете, а потом уж спокойно решите, как быть дальше. Не теряйте ни секунды! Возможно, счет уже пошел на дни! Или даже на часы! Это очень сильное заклинание. Все может очень быстро произойти.

С искренним уважением и пожеланием успехов и здоровья, MAGIA.

Слушай, чего ты делать-то собираешься? Срочно мне напиши. Может, тебе помощь нужна? Билеты заказать или еще что! На аэродром, например, отвезти. Только скажи. Мы же друзья, в конце концов. Хоть и виртуальные пока, только по компьютеру. Заодно уж и познакомимся. Короче, обращайся, не задумываясь! Не стесняйся.

From x13 to PR (через 10 минут)

Что с тобой? Почему ты молчишь? Хочешь, я сам билет закажу? Скажи только, куда. Или давай по своему выбору все устрою? И билет, и отель. Деньги у меня есть. Это не проблема. Я тоже человек не бедный. И с визой все решу. А можно на Камчатку, скажем. Чтобы с визой не заморачиваться. Тоже далеко. Только данные мне свои скажи, а я уж сам все сделаю. Даже машину могу прислать, чтобы на аэродром отвезти.

From PR to x13

Спасибо за заботу. Тронут! Правда! Честное слово.

From x13 to PR

Так что с билетом-то? Сам закажешь или мне заняться? Помощь нужна? Не стесняйся.

From PR to x13

Я не полечу никуда.

From x13 to PR

Что???!!! Ты с ума сошел??? ПОЧЕМУ???????!!!!!!!

From PR to x13

Знаешь… Не могу… Мне кажется… Трудно объяснить… В общем, мне кажется, если я убегу, я предам свою любовь. От любимых не убегают.

From x13 to PR

Ты что, дурак?! Да это на тебя заклинание так действует! Не дает тебе от нее уехать. Ты что, не понимаешь?????!!!!!

From PR to x13

Это не заклинание. Это… А может, и заклинание. Знаешь, оно и правда действует. Я никогда еще в жизни не был так счастлив. Как будто судьба послала мне какое-то страшное испытание, и я его выдержал. С честью. Любовь моя его выдержала. Я ее все равно люблю. Несмотря ни на что. Она счастлива — и я счастлив. Ей будет плохо — и мне будет плохо. Зачем же от нее уезжать? Зачем делать ей плохо? Причинять ей боль?

From x13 to PR

Да это заклинание тебя заставляет так думать!!!! Заклинание! Заклинание!!! Не сдавайся! Борись! Уезжай! Уезжай немедленно!!! Борись!!!!!!!

From PR to x13

Знаешь такие стихи? Я их раньше не понимал, а теперь понял:

О, дай мне бог конец такой:

Всю боль испив до дна,

В свой смертный час махнуть рукой

Глядящим из окна.

Это, наверное, немногим дается. Мне бог дал. И я ему вечно за это благодарен буду. Потому что это и есть счастье. Высшее. Больше желать мне нечего.

Все я, боже, получил сполна.

Где, в которой расписаться ведомости?

Об одном прошу: спаси от ненависти.

Мне не причитается она.

Все. Пока.. Трудно писать… Буквы расплываются… Буквы… О чем я?.. Да… Ненависть… Ненависти мне не причитается… Нет! Любовь… Только любовь… Одна только любовь!

From x13 to PR

Что с тобой? Отвечай! Пожалуйста, ответь! Пожалуйста.

ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ

From Romka to x13

слыш чувак! закалебал ты миня уже своим мылом. нет здесь больше ни какого pr. и ни пиши сюда больше! а то урою!!!!!!

Ромка

***

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Лежит ли вина на той женщине за смерть того мужчины?

И ответил Люцифер Своему сыну:

— Нет. Он хотел счастья, и он получил его. Она дала ему это счастье, дала ему умереть счастливым. Это большее, что может сделать один человек для другого.

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 8-Й

И настал восьмой день.

И сказал Люцифер:

— Чудеса не могут принести счастья. Они нарушают гармонию мира. Сильному они не нужны, а слабому бесполезны.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Разве они не помогают человеку получить то, чего он хочет?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Человеку нельзя ничего дать сверх того, что он имеет. Если у него чего-то нет, значит, он этого и не заслуживает. Каждый получает в жизни ровно столько, сколько он стоит. Не больше и не меньше.

Победителей не назначают. Ими становятся. Нельзя назначить волка вожаком стаи. Иначе погибнет и сам волк, и вся стая.

СЕКТА

«После того полюбил он одну женщину,

жившую на долине Сорек; имя ей

Далила».

Книга Судей Израилевых

«Мужчину одного из тысячи я нашел,

а женщину между всеми ими не нашел».

Екклесиаст

1.

Голова болела зверски. Кроме того, тошнило и страшно хотелось пить. В общем, все, как обычно. Полный букет.

Господи, как же я вчера нажрался!.. — с тоской подумал Игорь Рудников, наливая трясущейся рукой в стакан шипящую минералку и выдавливая на ладонь зеленую таблетку темпальгина.

Может, уж две сразу? — засомневался вдруг он и после секундного колебания выдавил еще одну.

Проглотив таблетки и запив их минералкой, Рудников в изнеможении откинулся назад, на подушку и закрыл глаза. Теперь надо полежать спокойно, а в идеале вообще уснуть. Это было бы лучше всего. Тогда есть шанс, что при следующем пробуждении голова хоть, по крайней мере, болеть не будет. Темпальгин — это хорошо. Помогает стопроцентно. Особенно две таблетки.

Заснуть, однако, не удалось. Как же! Заснешь тут! Не тут-то было! Только-только он задремал, как вдруг зазвонил телефон.

— Да! — снял трубку Рудников.

— А-ал-ле! — услышал он веселый пьяный голос Сашки Петрова. — Проснулся?

— Только что, — с усилием ответил Рудников, стараясь говорить как можно тише и меньше. Каждое слово отдавалось в голове тупым булавочным уколом.

— А мы тут уже с утра продолжили! — радостно сообщил Петров — Давай, приезжай! Чего ты вчера удрал-то?

— Да куда «приезжай»! — скривился Рудников. Головная боль усилилась. Черт бы его побрал с этими его разговорами! — Я тут еле живой лежу.

— Да брось ты! Опохмелишься — и все пройдет. Сразу как рукой снимет, — заржал в трубку Сашка. — Примем сейчас по чуть-чуть…

— Ты с ума сошел? Я умру тут, если встану! (Отвяжись ты, Христа ради!)

— В общем, отрываешься от коллектива. Не уважаешь, значит… — полушутливо резюмировал Петров.

— Ну, причем тут «отрываешься»! (Начина-ается!.. Действительно ведь обидится еще сейчас спьяну, чего доброго!) Ты же знаешь, как я все это переношу. Это вам, алкашам, как с гуся вода, а я, блядь, неделю теперь в себя приходить буду.

— Ну, ясно… Да, Гари, ты не наш, не с океана! Ладно, надумаешь — приезжай. Мы тут у Федорыча все сидим.

— Да не надумаю я! Я валяться целый день буду, отходить. И так, вон, уж две таблетки от головы принял!

— Ну, смотри… А то приезжай, — Сашка секунду помедлил. — Ну ладно, пока! — сдался наконец он.

— Пока, — почти простонал Рудников, кое-как положил на место трубку и опять налил себе минералки.

Голова раскалывалась. Черт! Третью таблетку надо пить. Чего звонят? Не сидится им там! Скучно им, блядь, без меня. Ну и пиздец! Это неописуемо. Давненько такого не было. Хоть о стенку головой бейся! Надо лечь и не шевелиться минут пятнадцать. И ни о чем не думать. И телефон этот блядский отключить немедленно. Чего я, спрашивается, раньше этого не сделал? Никаких бы этих разговоров не было!

Рудников с ожесточением выдернул шнур из розетки и бросил его на пол. Это подействовало на него успокаивающе. Дало ощущение уюта и безопасности. Теперь надо просто спокойно полежать, и все пройдет.

Минут через пятнадцать голова действительно прошла. Боль стала постепенно отступать, отступать и наконец совсем исчезла. Рудников некоторое время просто лежал и наслаждался ее отсутствием. Блаженствовал! Все-таки темпальгин — классная штука! Действует гарантированно.

Он полежал спокойно и ни о чем не думая на всякий случай еще минут десять, пока не убедился окончательно, что голова и в самом деле прошла, после чего рассеяно и не спеша начал перебирать в памяти вчерашний вечер.

Хотя чего там перебирать-то! Все, как обычно. Нажрались все как свиньи. До поросячьего визга. Да и воспоминания у него были какие-то отрывочные. С обширными пробелами и лакунами. Не геройствовал, вроде, и не приставал ни к кому — и слава богу! И на том спасибо. А то, блядь, в прошлый раз… До сих пор вспоминать стыдно… Тьфу, черт! Даже сейчас в краску бросило. Чего я там дурище этой тогда на ушко нашептывал… О-о-ой!.. Хорошо хоть, не заметил, вроде, никто. А может, и заметили… А!.. ладно. Все, проехали! Чего эту чушь вспоминать! Мало ли чего по пьяни бывает. Наплевать и забыть. Впредь только этих глупостей не повторять. Помнить, какой я пьяный дурак и идиот. Чтобы к бабам — ни-ни! На пушечный выстрел!

А то еще, блядь,.. чего доброго… Проснешься одним прекрасным утром… встретишь розоперстую аврору… Тьфу! Тьфу-тьфу-тьфу! Лучше об этом вообще не думать! А то все, о чем я думаю — все сбывается. Как по-писаному. Все пиздецы! Только о нем, проклятом, подумаешь — и вот он, пожалуйста! Тут как тут! «Чего изволите!? Звали, хозяин?»

Что у меня опять за дурацкие мысли? Куда меня опять куда-то в сторону увело? Что вчера-то было?.. Чего-то ведь там было… Чего-то я сегодня вспомнить собирался… Точнее, не забыть… Чего ж?

Рудников с трудом напрягся.

Тэ-эк-с… Пьем… Пьем… Тосты-напутствия… Пьем… Напутствия-тосты… Пьем… Семин с Татьяной… Ну, это ладно. Маркин поет… Пробел. Опять, вроде, пьем… Опять пробел. Опять, вроде… Стоп! Вот здесь, кажется, чего-то было. Так!.. Так… Чего ж там было-то?.. Чего-то ведь было… Чего-то, вроде, даже важное… Да-а… Ва-ажное…

Ну, чего? Чего там, блядь, могло быть «важное»? Никого я там не трахнул, надеюсь, на скорую руку? Может, это и есть «важное»? Боже упаси! Да нет, нет!.. Так… Ну, так что? Вспомню я или не вспомню, в конце-то концов?

А-а-а!.. Разговор с Фроловым! Героем торжества.

Рудников наконец смутно что-то припомнил.

Застолье, гомон,.. совершенно пьяный Фролов что-то ему увлеченно рассказывает. По страшному секрету. (Все эти пьяные секреты!..) Монету он, вроде кидает?.. Ничего не помню! Причем здесь монета? Ну-ка, давай все сначала.

Так… Мы сидим, разговариваем, он чего-то там хвастаться начинает. Потом монета… Да ладно, пес с ней, с монетой! Чего он говорит-то?..

А! Сейчас, сейчас…

Рудников выпил еще минералки и наконец вспомнил. Вспомнил, что говорил ему Фролов. А говорил он по поводу своего нынешнего повышения, которое, собственно, они вчера так бурно и отмечали.

− Чего, ты думаешь, меня повысили? Просто так, что ли? Не-ет! Просто так у нас ничего не бывает. Э-эт-то только начало! Я в секту такую вступил, что все у меня теперь по жизни ровно будет! Все тип-топ! Всегда будет во всем везти! Во всем!

Ну да! А потом он монетку стал кидать, чтобы показать, как ему везет.

Интере-есно!.. Хм!.. О-очень интересно!..

Рудников даже про похмелье свое забыл.

Какую еще секту? Чего он там плел? Чего, правда, что ль? Секта?!.. Фролов? Фролов — сектант? Эта пьянь?! Что за бред?! А с другой стороны, не придумал же он все это! Во— первых, он пьяный был в драбадан, лыка не вязал, для таких придумок; а во-вторых, такой бред и придумать-то невозможно. Хм… Так, что, действительно, что ль? Секта…

Черт! До чего все же мерзкое состояние! Голова как ватой набита. Опилками, блядь. Как у Винни Пуха. «В голове моей опилки, да! да! да!.. Не-бе-да!!». И тому… подобное. Да, да, да!. Так о чем это я думал?.. А, о Фролове… Да! да! да! И тому подобное. О секте и сектантах.

А ведь назначили-то его действительно странно, между прочим. Никто этого совершенно не ожидал. Как гром среди ясного неба. Раз вдруг — и на повышенье! А с какого хуя?! Хм… Секта… Я бы, блядь, тоже тогда не отказался в такую секту вступить!

Да, кстати, я же ему так сразу тогда и сказал. Что тоже, мол, хочу. На что он, пьяно ухмыляясь, заявил мне, что «он передаст».

Рудников вспомнил самодовольно ухмыляющуюся рожу пьяного в стельку Фролова и невольно усмехнулся. «Передаст».

Смейся-смейся! — тут же одернул он себя. — А какая у него теперь зарплата и какая у тебя? И если ты такой умный да еще к тому же и веселый впридачу, то чего же ты такой бедный? А? Как, блядь, самая распоследняя церковная мышь! Как тот наш несчастный премьер-бровеносец косноязычный. Посол украинский. Как его, интересно, на украинску мову-то переводят? Так хохлам и надо! Это им за Крым.

Ладно, чего у нас там дальше-то было? С этим передастом. Чего он мне еще интересного успел понарассказывать?

А ничего дальше не было! Тут к нам кто-то подрулил, и на этом вся наша интересная беседа и закончилась.

Ну, и чего? Странный какой-то разговор… Гм… Очень странный. Правда все это, интересно, про секту или просто пьяный треп?.. Да нет, на обычный пьяный треп что-то не похоже. Наоборот, такое впечатление, что это он спьяну проболтался, а теперь, наверное, и сам не рад. Если помнит, конечно, что-нибудь.

Любопытно… Весьма любопытно… Что это за секта такая, которая может с карьерой помочь? Типа масонской ложи, что ли? Да-а!.. А мне-то чего?! Я все равно ни во что это не верю. Ни в масонов, ни в ложи, ни в черта, ни в дьявола! Масонской, не масонской — главное, чтобы это было реально! Чтоб прок от них был. А то вступишь, блядь, к каким-нибудь сирым и убогим… Таким же мудакам, как и я. Юродивым… У которых у самих за душой ни гроша нет. На хуй-на хуй! Такие секты нам не нужны. Я и сам сирый и убогий. Безденежье это, блядь, заебало уже! Бедность, конечно, не порок, но сколько же можно!

И главное, перспектив ведь никаких! Абсолютно. Вот в чем самый ужас! Связей нет, родственников нет, ни хуя у меня нет! Как у Луки Мудищева. «Судьба его снабдила хуем, не дав впридачу ни хуя!» Вот и мне… поневоле тут в любую секту бросишься. Да хоть к черту на рога! От отчаяния, блядь, и полной безысходности. Как в омут с головой. Ласточкой!

Чего я теряю? А вдруг правда? Масоны-то, насколько я знаю, действительно ведь во всех слоях общества существовали. Ложи их. Так что… Э-хе-хе… И чем только люди от скуки не занимаются! Твою мать! Какой только дурью не маются. Бабок лом, делать нечего, вот с жиру и бесятся. В детские игры играют. В ложи с сектантами. В карнавалы с переодеваниями. Лишь бы время убить.

В общем, попытка не пытка, как учил незабвенный наш Лаврентий Палыч. Глядишь, чего и наклюнется. Знакомства полезные заведу, то-се!.. Главное же вовремя в нужное время, в нужном месте оказаться!

Чего-то я, по-моему, не так сказал?.. А?.. А-а!.. не соображаю ничего уже! Ладно, заснуть надо попробовать. В понедельник беру Фролова за жабры и пусть меня тоже в секту эту вводит. А иначе… Можно и по-плохому, в крайнем случае. Припугнуть, например. Он же не помнит наверняка ничего из того, что мне вчера наговорил. Ну, да там видно будет! Чего сейчас этим всем грузиться. Сориентируюсь по обстановке. Никуда он от меня не денется. Влюбится и женится. А не захочет по-плохому — по— хорошему еще хуже будет!

Все! А теперь — спать! Спать, спать, спать…

2.

В понедельник Рудников первым делом решил навестить Фролова. Посмотреть заодно его новый кабинет. (Ба-алшой начальник тэпэрь! Отдельный кабинетик, секретутка, все дела! А тут!.. Твою мать!)

— Привет, Дим! — несколько фамильярно приветствовал он сидящего с крайне озабоченным видом Фролова, сосредоточенно перебирающего на огромном столе какие-то, по всей видимости, очень важные бумаги.

(Нет, ну деловой, блядь, до чего сразу стал! С утра уже весь в работе! Солидол! Как будто это и не он в пятницу весь туалет у Петровича заблевал. Чего ты там перебираешь-то? Ты же, небось, еще с пятницы-субботы не отошел! Не знаю уж, конечно, чем ты потом в воскресенье занимался. «Отдыхал», наверное. На хлеб намазывал. Как обычно).

— А-а… привет, — небрежно кивнул тот в ответ.

Рудникову почему-то показалось, что его визит Фролова не очень-то обрадовал. То ли он теперь вообще со своими прежними сослуживцами не горел желанием так запанибратски общаться, то ли из пятницы что-то помнил и потому именно с ним, с Рудниковым, разговаривать не хочет, вероятно, расспросов опасается. Ну да, сейчас проверим!

— Слушай, Дим, ты, я вижу, занят — я буквально на минуточку! — озабоченной скороговоркой зачастил Рудников. — Я насчет нашего пятничного разговора.

(При этих словах Фролов ощутимо вздрогнул и явно напрягся. Это не ускользнуло от внимания Рудникова.

Тэ-эк!.. Понятненько! — сообразил он. — Значит, дружок, в пятницу ты просто спьяну проболтался. Выложил мне сдуру все свои секреты. А теперь и сам не рад. Ясно-ясно!.. Так и запишем.)

Ты просил меня зайти сегодня с утра. Ну, так, как?

— Э-э… Что «как»? — неуверенно протянул Фролов, недоверчиво глядя на своего неожиданного посетителя. Он явно ничего не помнил. Прекрасно!

— Ну, звонить мне или нет? — с невинным видом уточнил Рудников.

— К-кому звонить?.. Ты извини, Игорек, я в пятницу… сам понимаешь… — как-то натужно усмехнулся Фролов. Глаза его забегали. — Напомни мне, о чем я там говорил-то?

— Ну, как о чем? — совершенно натурально удивился Рудников. — О секте. (Фролов побледнел и отшатнулся.) Ты мне все рассказал… (У Фролова глаза полезли на лоб, и даже рот слегка приоткрылся.) …и телефон их оставил.

(В глазах у Фролова заплескался самый настоящий ужас, челюсть отвисла окончательно. Рудников даже и сам несколько испугался, струхнул, пораженный такой его реакцией.

Чего это он? Может, я зря во все это лезу? Может, ну его на фиг!? Всех этих сектантов сумасшедших. А то ведь не вылезешь потом оттуда. Это, наверное, как в могилу. Обратно дороги нет. Надо мне это?..