Сын Тишайшего-5

Глава 11

Когда я первый раз взошёл на парусный корабль, сходил на нём по Азовскому морю, то был впечатлён. Пусть речь шла о галере, являющейся весьма средним и устаревшим по нынешним меркам судне. Однако есть в этом какое-то непередаваемое очарование. Если не обращать на бытовые мелочи, вроде специфического гальюна. А так корабль плыл сначала при помощи вёсел, затем распустил парус, и тут меня накрыло счастьем. Вру, но эмоции просто переполняли.

Тогда же мне стало понятно маниакальное увлечение Петра флотом. После спуска на воду найденного английского ботика, сердце будущего императора возжелало моря, которое он доселе не видел. Дополнительный задор добавляет вид эскадры, идущей следом. Здесь попахивает волшебством, если трогает даже много повидавшего типа из будущего. Значит, и душу первого императора будоражили такие же чувства.

Что касается плавания, то я, можно сказать, по-хозяйски осматривал будущие владения. Сейчас Саадет Гераю принадлежит только полуостров Крым. Хан заперт там без всякой возможности манёвра. Он полностью зависит от османов, которые могут прислать подкрепления или оружие, и особенно, продовольствие становящиеся дефицитом. Ведь основные пастбища набегово-паразитического государства находились в Диком поле. Но оно перекрыто Перешейком, который снова заняли русские войска.

В восточной части ханства сейчас происходит притирка и делёжка его территорий. Просто один коварный попаданец решил разбавить ногайцев и черкесов, создав несколько форпостов, должных стать будущим Кубанским казачьим войском. Часть запорожцев, донцов с иными свободными людьми прельстилась обещанной землёй и деньгами. К ним должны прибавиться новые воины из пленников, согласившихся поцеловать крест на верность и перебраться в Прикубанье. Ситуация с большей частью Таманского полуострова пока не решена, но он должен войти в состав России. Крепости Тамань и Темрюк уже наши. Зато Анапа пока османская, хотя изрядно разорена, начав приходить в упадок. Большая часть рабов сейчас везут с побережья Анатолии, где передают кабардинцам вне города. Поэтому его покинули почти все купцы. Ведь поток невольников с севера давно прекратился.

Что касается самого Крыма, то горная или юго-восточная его часть принадлежит напрямую Османской империи. Именно там расположены основные города полуострова — Балаклава, Ялта, Судак и Кафа, также пострадавшие от наших набегов и блокады. Единственный нормальный порт, принадлежащий хану — это Гезлёв, будущая русская Евпатория. Но этот городок тоже был атакован и изрядно разрушен моими войсками. По идее, Саадет Герай остался без экономики. Кроме пастбищ, несопоставимых по размерам с Диким полем, на его земле ничего не осталось. Местное земледелие очень слабое из-за отсутствия воды. Промышленности здесь сроду не было. Конечно, есть солеварни, которые пришли в запустение после начала масштабной войны. Торговли тоже нет, а её остатки сосредоточились в городах, принадлежащих султану. В общем, хан собственноручно запер себя в ловушку.

Поэтому мы спокойно плыли вдоль западного побережья, сопровождаемые конными отрядами татар, наблюдавших за нами с берега. Иногда от эскадры шарахались лодки рыбаков, на которых никто не обращал внимания. Мелкие деревушки мне пока без надобности.

Зато картографы и Морозини с интересом изучали побережье, составляя подробную карту. Я решил совместить поход с научной экспедицией, хотя работы в данном направлении начались давно. Но сейчас османский флот нам не угрожает и можно спокойно обогнуть полуостров, тщательно обследовав нужные места.

Отправка эскадры началась с весьма приятных событий. Россия установила полный контроль над Днепровским лиманом! Кинбурн пал буквально за несколько часов. Очаков выдержал двухдневную бомбардировку и был взять после первого штурма. Вернее, наши артиллеристы старались не повредить город, а просто пробили в стенах три дыры, куда устремились штурмовые отряды. Им помогал морской десант, высадившийся в гавани с догорающими остатками магометанских кораблей.

Так как комендант крепости изначально отказался от сдачи, то его предложение о капитуляции после обстрелов, было отвергнуты. Османы защищались отчаянно, но погибли в полном составе, как и большая часть мужчин города, якобы гражданских. Баб с детьми я отдал ногайцам. Их и осталось-то всего три сотни, остальные предусмотрительно сбежали. В Кинбурне произошло то же самое. Только там располагался гораздо меньший гарнизон, а гражданские и жители прибрежных деревушек смылись загодя.

Кто-то может подумать, мол, моей армии слишком легко всё даётся. Пришлось немного подумать, собрав весь доступный материал. Ситуация простая. Нынешние крепости Северного Причерноморья не имеют никакого отношения к фортификациям, которые брали русские войска в XVIII веке.

Я бывал в Крыму моего времени, посетив несколько городов в разных частях полуострова, где не только валялся на пляже, но и осматривал исторические памятники. Например, крепости Еникале, должной защищать Керченский пролив, сейчас попросту нет. Её даже не собирались строить, а возвели только после Азовских походов Петра. То же самое с самой Керчью, представлявшей собой весьма слабый укреплённый посёлок, если смотреть с точки зрения современной фортификации. Кстати, её хотели перестраивать накануне захвата русской армией. Даже пригласили французского инженера, выделили немало средств, и частично приготовив материал. За что османам отдельное спасибо. Мы с радостью воспользовались предоставленными ресурсами при укреплении форпоста.

Похожая ситуация с Очаковым, чей захват был красочно воспет поэтом Державиным. Если мне не изменяет память, то перед войсками Потёмкина предстала твердыня с двадцатитысячным гарнизоном, тремястами орудиями, а также современной и многоуровневой системой фортификаций. Тогда Россия окончательно решила завоевать Дикое поле, о чём в Константинополе прекрасно знали, хорошо укрепив несколько важных опорных узлов.

Мы бы такую твердь точно не взяли. И я не погнал бы людей на убой, не располагая мощными осадными орудиями. Перед нами же предстала посредственная крепость, изрядно устаревшая, со слабой артиллерией и деморализованным гарнизоном. Грех не взять столь полезный городок, если он сам лезет тебе в руки. Про Кинбурн лучше промолчать. Он представлял собой просто форт с малочисленными защитниками.

Можно по-разному относиться к Сагайдачному[1], для меня он палач русского народа. Однако глупо не учитывать черноморские походы, начатые гетманом, и продолженные его преемниками. На протяжении тридцати лет запорожцы и присоединившиеся к ним донцы буквально затерроризировали всё побережье Чёрного моря. Доходило до того, что казаки заходили в Босфор и грабили окрестности Константинополя.

Понятно, что тогда совпало множество факторов. Полякам нужно было куда-то девать огромную братву, привыкшую грабить, сытно есть и сладко спать. С Россией к тому времени уже был заключён мирный договор. Хотя Варшава и попыталась хлопнуть дверью, натравив запорожцев на Москву. Поход 1618 года вообще стал странным и непонятным деянием Сагайдачного. Ведь профит от кампании получил исключительно король Сигизмунд III благодаря Деулинсокму перемирию[2]. Но это другая история.

Возвращаемся к нашим баранам. Кроме поляков, успехам запорожцев поспособствовал тогдашний крымский хан Мехмед III Герай. Этот, безусловно, талантливый правитель решил отколоться от Оттоманской империи и вернуть независимость Крыма. За что и был убит, но своё дело сделал. Просто оцените историю набегов, совершённых казаками. За весьма короткий исторический отрезок они захватили и разграбили Перешеек, Очаков, Килию, Измаил, Кафу, Варну, Синоп и Трабзон. А нападения на Константинополь стало нормой, приводя в ужас горожан. Про населённые пункты помельче можно не упоминать. Только за тридцать лет не пострадал ни один ханский город, включая весьма привлекательный в плане добычи Гезлёв. Ведь на Перешейке, стоял османский гарнизон, вырезанный казаками. Султаны не просто так обложили со всех сторон своих вассалов.

В этот период запорожцы полностью контролировали Днепровский лиман. А их донские коллеги захватили Азов и ходили через Керченский пролив, когда им вздумается. Османский флот практически ничего не смог сделать с постоянными набегами. Пришлось султану надавить на глупых поляков, которые и задавили столь интересный проект. За это они получили освободительную войну под руководством Хмельницкого и вскоре перестали представлять серьёзную силу. Я немного утрирую, но именно так виделась ситуация со стороны.

Так вот, все черноморские крепости вполне по силам современной армии, особенно русской. А доминирование Оттоманской Порты держалось исключительно на войске крымского хана и его союзников. Попробуйте полезть в степь, где хозяйничает пятидесятитысячная орда, знающая местность и привыкшая воевать в таких условиях. А ещё она в любой момент может получить помощь со стороны османских крепостей и флота.

После нейтрализации казацкой угрозы магометане сделали попытку вернуть утерянное реноме, заодно захватить новые земли. Как итог, поляки были разгромлены, лишившись Подолья и формально Киева. Россия отбилась, свела войну вничью и получила де-юре эту самую «мать городов русских». Очень глупое название, кстати. Первый русский город — это Ладога. А история умалчивает, что было в таможенном посте Хазарского каганата до прихода варягов.

Впрочем, сейчас речь об иной истории. Я начал поход на юг с уничтожения крымской орды. Земли тогда были вторичны. Методично моя армия давила сначала ногайцев, потом перешла на татар и прочие племена. Где-то мы действовали хитрее, используя дипломатию, как с черкесами. Иногда привлекали других кочевников, в первую очередь калмыков и башкир, всегда готовых сходить в набег. Очень помогли казаки.

Мой план постепенно выполнялся, а два последующих сражения у Самар-городка и Очакова, стали его квинтэссенцией. Меня меньше волнуют потери осман. Ведь их пехота и даже сипахи, сильно теряют в боеспособности без крымской конницы. А она практически уничтожена, и не только русской армией. Сильный удар по могуществу Гераев нанесла осада Вены, война с Собесским за Подолию и внутренняя замятня. И никто не ожидал возрастания мощи России, конечно.

— Это великолепная бухта, государь! — с лёгким акцентом произнёс Морозини, прервав мои размышления, — Здесь можно расположить базу флота. Её удобно оборонять, если грамотно разместить форты с артиллерией. Мы уже два раза заходили сюда, изучили глубины и расположение подводных рифов. Ранее здесь располагалась генуэзская твердыня, давно уничтоженная кочевниками. Любопытно, но османы не стали строить здесь добротный порт, ограничившись крепостью Инкерман. Хоть, они и владели всем Чёрным морем, но предпочли гавани других городов. Менее защищённых. Поэтому им придётся заплатить за ошибку и спесь. Мне трудно представить лучший рейд для военных кораблей и защиту, созданную самой природой.

При упоминании врага обветренное лицо капитана исказила злая усмешка. Для него происходящие события — просто бальзам для сердца. Мне казалось, что за минувшие два года Джан Паоло вдоволь удовлетворил свою жажду мести. Судя по всему, рана у венецианца оказалась глубокой, а желание убивать магометан бесконечно. Дело в трагической истории, связанной с захваченной невестой молодого аристократа, попавшей в плен магометан. Выкупить девушку не удалось, и она оказалась в гареме какого-то вельможи. Меня же полностью устраивает служба будущего первого русского адмирала. Главное, чтобы эмоции не брали верх над разумом. Пока с этим делом всё хорошо.

Окидываю взглядом залив, в который вошла наша галера, и не перестаю поражаться насколько всё родное, но одновременно чужое. Естественно, речь идёт о Севастопольской бухте. Вернее, Каламитском лимане, названном в честь старой крепости, переименованной турками в Инкерман. Мы как раз приблизились к концу бухты, и мне удалось рассмотреть, заброшенное несколько лет назад сооружение. Внушает! Опять-таки для своего времени. Снова поражаюсь разгильдяйству османов. Ведь Крым атаковали не только казаки, но и русские войска. Тот же Адашев во времена Грозного навёл немало шороха на западном берегу полуострова. Жалко, что Иван Васильевич в своё время не пошёл на юг. Ведь можно было попробовать договориться с Литвой и ударить единым фронтом. К тому времени набеги татар начали терзать и южные пределы великого княжества, которое ещё не вступило в унию с Польшей. Эх, мечты.

— Может, сделаем вылазку, государь? — произнёс Иоганн фон Сиверс, командовавший морпехами пока лечится Апраксин, — У нас на кораблях триста бойцов, да и мелких пушек хватает. А то совсем расслабились басурмане.

Зам Федьки оказался таким же сумасшедшим авантюристом. Хорошо, что эти двое спелись и действуют сообща на благо делу. Перевожу подзорную трубу на правый берег, где начали скапливаться толпы кочевников, чего-то орущих и трясущих оружием. Некоторые даже пробовали стрелять по нам из луков. Не верьте в сказки о великих лучниках и мифических дистанциях, на которые летит стрела. Прицельная дальность композитного лука не более семидесяти метров, а эффективность максимум в два раза больше.

По нам же пулял всякий сброд. Хотя рядом с визжащей толпой расположился десяток степняков на хороших скакунах. Доспехи по такой жаре одевать глупо, а вот кони являются хорошим маркером положения воина.

— У нас другая задача. Нечего тратить силы на всякий сброд, — отвечаю подпрыгивающему от нетерпения немцу, — Но после разворота дозволяю пальнуть пару раз по поганым.

Слова предназначались венецианцу, встретившего их с довольной улыбкой.

— Отдача компенсируется люлькой, крепящейся вот здесь, при помощи особых блоков. И даже после этого корабль может развалиться. Поэтому надо использовать кечи[3], подобные нашему.

Невысокий саксонец был суетлив и излишне подвижен. Ещё он разговаривал слишком быстро на жуткой смеси немецкого, латыни и русского языков. Я-то его неплохо понимал, как и десяток помощников, монтировавших весьма сложную конструкцию, призванную сдержать отдачу мортиры. Морозини и его капитаны мастера понимали с трудом. Зато они с восторгом смотрели на его людей. Прямо мальчишки, увидевшие новую игрушку.

Оно и немудрено. Сегодня мы открываем новую страничку в короткой истории русского флота. Для этого в Воронеже специально построили кеч, единственным предназначением которого было нести две мортиры. В Европе такое судно называется «galiotes à bombes», бомбардирский галеот по-русски. Устойчивый корпус позволяет кораблю выдерживать отдачу орудий, применяемых при осаде крепостей. Именно эти монстры помогли Франции фактически снести с лица земли Алжир в 1682 году, а спустя два года Геную[4]. Говорят, разрушения оказались просто чудовищными. В итоге пираты перестали трогать французские суда. А торговая республика пришла в ещё больший упадок, по крайней мере, верфи они восстановили только недавно.

Забавно, что формально генуэзцам не объявляли войну, а просто наказали за якобы постройку галер для Испании, с которой тогда воевала Франция. Хотя запуганные лигурийцы боялись даже кашлянуть в сторону агрессивного соседа. Финансами занимались, а вот в военные дела не лезли. Кстати, добив республику и опутав её долгами, лягушатники обманным путём отжали у неё Корсику. Что-то мне эта история напоминает. Типа разбомбим Сербию или Ирак, они какие-то недемократичные. Затем давайте чего-то у них изымем — Косово или нефтяную промышленность.

Естественно, генуэзцы затаили обиду. После утверждения моего плана торгаши начали действовать оперативно, восстанавливая флот. Так как они собрались уничтожить Алжир, то решили пойти путём своих обидчиков. И кого, вы думаете пригласили для постройки галиотов? Правильно, их создателя — Бернар Рено д’Элисагарэ. Талантливый инженер, судостроитель и фортификатор чем-то прогневил начальство, наверное, своим умом, и вышел в отставку. После чего принял приглашение Генуи, чьи боссы явно не поскупились. В итоге верфи республики получили мощный импульс. Французы ещё сильно пожалеют, разбрасываясь такими кадрами. Хотя возникает ощущение, что потери десятков и сотен талантливых людей никак не отражаются на культурном, научном и экономическом гегемоне мира. Страшно представить, в какого монстра могла превратиться Франция, реформируй она своё общественное устройство. Мне этого точно не нужно. Пусть чудят дальше и кладут десятки тысяч людей и миллионы ливров в бессмысленных войнах.

Нам тоже перепало ништяков от генуэзских союзников. За что им огромное спасибо! В республике прекрасно понимают, что мне придётся брать многие крепости. И часто противник не ожидает удара с моря. По крайней мере, столь специфического.

Не знаю, как саксонец Иоганн Фридль оказался на побережье Лигурийского моря и стал корабелом. Но немец быстро освоил систему д’Элисагарэ, став его учеником. Кстати, гость — толковый инженер и обратно в Европу я его не отпущу. Такие люди нужны самому. Ведь кеч также построили при помощи саксонца.

И вот мы в Керчи, где работники проводят последние манипуляции, устанавливая две мортиры на корабль. Мы решили не торопиться и обкатать вундервафлю на практике. Пушек в России достаточно, да и построить нужный корабль в Воронеже давно решаемая задача. Зато новых технологий нам не хватает. Конечно, русские мастера за последние годы добились просто невероятных успехов. Но пока они больше оттачивают навыки и воспроизводят европейские изобретения, вроде шведских пушек. Есть и отечественные достижения — лафеты или передки для перевозки артиллерии. Только это мои идеи, как и многие другие вещи. Креатив нам пока не хватает, но есть приятные подвижки. Особенно меня радуют прорывы в производстве различных механизмов и станкостроении. Разве что всё движется очень долго.

Бух! Кеч вздрогнул и окутался клубами дыма. Я сразу перевёл подзорную трубу на османскую крепость. Раскинувшийся передо мной город, пожалуй, самый большой из владений султана в Крыму. По данным разведки в нём около четырёх тысяч домов, из которых четверть принадлежит христианам с евреями. В последнее время население изрядно сократилось, но его численность всё равно внушает. Мощные валы и стены окружают внутреннюю часть полиса, в центре которого расположилась цитадель. Большая часть жителей скрылась за укреплениями, а публика победнее сбежала в окрестные холмы. Это они зря. Русская армия блокировала войска хана на дороге, идущей вдоль Сиваша. А наши поисковые отряды переловят всех умников.

Меня проблемы индейцев не волнуют. Сегодня шериф испытывает оружие, должное стать бичом господним для всех черноморских крепостей Порты. Эк Федю пробило на пафос. Жителей же совершенно не жалко. Кафа — крупнейший невольничий рынок мира после Константинополя. Думаю, не нужно рассказывать, каких невольников здесь продавали тысячами до недавнего времени? Особой нужды в уничтожении города нет. Впрочем, экономически он бесполезен. Мне просто хочется отомстить местным работорговцам. Ну и оружие надо на ком-то испытывать.

Между тем второе ядро, выпущенное через десять минут после первого, врезалось в аккуратный домик. Круто! После того как пыль осела, удалось разглядеть, что половина строения превратилась в развалины. Судя по забегавшим на улице людям, подарок им понравился. Ничего, я только начал. Времени, зарядов и пороха у нас хватает. Есть даже четыре запасные мортиры новейшей конструкции, позволяющие обстреливать противника вне досягаемости его артиллерии. Главное, чтобы выдержал кеч. Поэтому я удобнее расположился в своём кресле и приготовился наблюдать за шоу. Наш галеас стоит в сотне метров от оружейной платформы, дабы избежать проблем на случай разрыва мортиры. Парусники, знаете ли, вспыхивают очень быстро.

В походе мало развлечений. Здесь же отличная погода, вокруг море и красивые виды на побережье. Почти кино, ещё и на огромном экране, за которым ты наблюдаешь с комфортабельной яхты. У меня здесь есть даже мангал, установленный на металлических листах с соблюдением всех мер противопожарной безопасности. Надо приказать, чтобы начинали жарить мясо, раз нет попкорна.

[1] Пётр Кононович Сагайда́чный (ок. 1577, Кульчицы, Русское воеводство, Речь Посполитая — 1622) — старший войска Запорожского, предводитель реестровых казаков на службе Речи Посполитой, православный шляхтич герба Побог из Перемышльской земли.

[2] Деулинское перемирие (пол. Rozejm w Dywilinie) — соглашение, заключённое в селе Деулино близ Троице-Сергиевого монастыря 1 (11) декабря 1618 года или 3 января 1619 года между Русским царством и Речью Посполитой на 14,5 лет. Перемирие завершило русско-польскую войну 1609—1618 годов, и, в широком смысле, Смутное время в России.

[3] Кеч, кэч (англ. ketch) — тип двухмачтового парусного судна с косыми парусами. Появились в середине XVII века в Англии и Северной Америке как рыболовные и торговые суда. Торговые суда аналогичной конструкции ещё назывались гукорами.

[4] С 18 по 28 мая 1684 года французский флот под командованием Абрахама Дюкена бомбардировал Геную без официального объявления войны. В общей сложности с 17 по 28 мая французская эскадра выпустила по Генуе не менее 13 300 бомб. Последствия бомбардировки: порт был полностью уничтожен, как и три четверти городских строений. По сообщениям современников, население Генуи бежало в горы.

Мирный договор был подписан только 2 февраля 1685. Генуэзскому дожу Франческо Марии Империале-Леркари пришлось лично прибыть в Версаль, чтобы 15 мая 1685 принести королю публичные извинения. После этой унизительной процедуры Людовик повел гостя осматривать недавно построенный королевский дворец. Согласно известному преданию, на вопрос тщеславного монарха о том, что вызывает у него наибольшее удивление в этом сооружении, дож ответил с горьким сарказмом: Mi chi («Я здесь»).