Часть первая
Абрамов сидел на совещании и что-то быстро записывал в свой небольшой блокнот. Совещание проводил заместитель министра внутренних дел Феоктистов Михаил Иванович. Оно было посвящено проблеме роста количества убийств руководителей предприятий, занимающихся производством ликероводочной продукции. За последние три месяца текущего года, в республике было совершено пять подобных преступлений.
Виктор открыл свой блокнот и, перелистав несколько страниц назад, нашел нужную ему запись. Первым убитым из этой когорты водочных королей, был исполняющий обязанности генерального директора ликероводочного предприятия Хисматов Марсель. Как, выяснилось позже, убийца поджидал его на трассе и когда машина, принадлежащая ему, притормозила на повороте, убийца расстрелял ее из автомата Калашникова. Шесть пуль попали ему в грудь, две пули, угодили в голову. Принятыми мерами, задержать преступника по «горячим следам» не удалось. Это было и не мудрено, так как машину убитого обнаружили лишь через несколько часов после убийства. У преступника было достаточно времени, чтобы скрыться с места преступления.
Вторым, оказался директор завода из Набережных Челнов. Он возвращался домой из своего загородного дома. Его машина была обстреляна из автомата в десяти километрах от города неустановленным лицом. Одна из пуль пробила лобовое стекло и угодила ему прямо в голову. Несмотря на большой поток движущего транспорта по дороге, стрелку удалось скрыться. На месте преступления, оперативно-следственной группой были обнаружены автоматные гильзы и несколько окурков сигарет.
По аналогичному сценарию, погибли еще два директора предприятий. Все эти преступления по-прежнему оставались не раскрытыми.
Сегодня утром был застрелен директор ликероводочного предприятия Сибгатуллин Раис, который был назначен на эту должность, после убийства Хисматова. Он возвращался на своей автомашине из Заинска. Со слов раненного водителя, их джип на трассе догнала белая автомашина марки «Тойота» без государственных номеров. Из мчавшейся на большой скорости автомашины, неизвестный открыл огонь из автомата. Первой же выпущенной из автомата очередью был смертельно ранен Сибгатуллин. Спасло водителя то, что он выскочил на своем джипе с трассы и погнал машину по бездорожью. «Тойота» попыталась преследовать джип, но оторвав на автомашине глушитель, прекратила преследование.
– Что скажешь, Абрамов? – задал вопрос Феоктистов. – Что ты думаешь обо всех этих убийствах?
Виктор Николаевич поднялся со стула.
– Михаил Иванович, пока слишком мало информации, чтобы делать, какие-то выводы. Я запросил все поисковые дела по этим убийствам, надо будет изучить и проанализировать обстоятельства всех этих убийств. Пока, ясно одно, начался передел водочного рынка и все эти убийства – звенья одной цепи. Вы сами хорошо понимаете, что водка в настоящее время является второй валютой в республике и тот, кто владеет легальным производством водки – владеет громадными финансовыми ресурсами. Вы помните, я вам докладывал раньше, что через меня проходила информация, что ликероводочным комплексом республики интересовались наши бандиты из Москвы. Я не исключаю, что все эти убийства спланированы именно ими.
– Все может быть, – произнес уклончиво Феоктистов. – Пока, это одна лишь из рабочих версий. Может, нам что-то хорошее скажет Бухаров?
Бухаров – начальник Управления по борьбе с организованной преступностью, вот уже два дня назад как вышел из очередного отпуска и еще, похоже, не совсем разобрался с оперативной обстановкой в республике. Он поднялся со стула и, взглянув на заместителя министра, произнес:
– Михаил Иванович, вы знаете, что я, как два дня назад вернулся из очередного отпуска. Поэтому, мне трудно, что-то сказать, как вы выразились, хорошее. Вы знаете, что наше Управление не имеет своих сотрудников в этом районе и поэтому, я затрудняюсь, что-либо говорить о мотивах всех этих преступлений. Если, у Абрамова, есть хоть какая-то информация по этому поводу, то у нас подобной информации нет.
– Плохо, Бухаров, плохо, – произнес Феоктистов. – Нужно заниматься разработкой преступных групп, а не заниматься тем, чем занимаетесь вы. Я не говорю, что вы заняты не тем, конечно, нужно выявлять участников этих группировок, ставить их на учет, но ваше подразделение создано не для этих целей, а для реальной борьбы с организованной преступностью.
Заместитель министра пристально посмотрел на него.
– Ладно, садись, Бухаров. Давайте, поработаем в этом направлении, может, что-то и «нароем», по этому вопросу через своих людей.
Бухаров сел на стул и с облегчением вздохнул. Он панически боялся подобных совещаний, где от него требовался вполне конкретный ответ, на поставленный руководством министерства вопрос. Феоктистов поднялся из-за стола и, взглянув на всех участников этого совещания, произнес:
– Все свободны, идите, занимайтесь своими вопросами.
Все стали подниматься со своих мест, громыхая стульями.
– Абрамов! – остановил его Феоктистов, – Задержись на минутку.
Виктор снова сел на свой стул и выжидающе посмотрел на заместителя министра. Когда все участники совещания покинули кабинет, Феоктистов сел на стул напротив Виктора.
– Знаешь, Виктор Николаевич, я порекомендовал тебя на должность начальника Управления уголовного розыска. Так, что, ты можешь стать им, буквально сегодня или завтра.
Абрамов невольно улыбнулся и чтобы каким-то образом скрыть эту улыбку, отвернулся в сторону.
– Ты, что улыбаешься? Я это сказал вполне серьезно, – произнес Феоктистов.
– Михаил Иванович? Скажите, чем вас не устраивает Вдовин?
– Он, похоже, скорее не устраивает министра, а не меня. Выходит, ты против этого назначения?
– Извините, но мне всегда казалось, что у моего непосредственного начальника очень прочное положение. Вдовин, как ни кто другой, всегда мог угодить руководству министерства. Он может без зазрения совести, пройти по головам не только своих подчиненных, но и старых товарищей по службе.
– Похоже, ты еще не совсем забыл его подставу?
– Если бы это был, лишь единичный случай, я бы его непременно уже бы забыл. Но подобных моментов было достаточно много в этой жизни. Я уже стал привыкать к этим моментам. Люди правду говорят, что выигрывают битву генералы, а проигрывают войну, как правило, солдаты.
– А мне на первых порах, казалось, что вы дружны между собой. Вы же вместе начинали свою службу. Что между вами произошло?
– Это длинная история и я не хочу ее ворошить. Между нами лишь служебные взаимоотношения и ничего другого, в том числе и личного. Так, что если вы не пошутили, считайте, что я отказался от предложенной мне должности. Я на живое место никогда не полезу. Какой бы я не был, плохой или хороший сотрудник, у меня есть совесть. Мнение моих сослуживцев для меня дороже этой должности.
Они замолчали. Пауза стала затягиваться. Виктор поблагодарил Феоктистова за оказанное им доверие и, спросив разрешение, направился к себе в кабинет.
***
Абрамов вошел в кабинет и сел за рабочий стол. Раздался стук в дверь.
– Войдите, дверь открыта! – громко произнес Виктор.
В кабинет вошел начальник 2-ого отдела Анатолий Яшин.
– Как дела, Виктор Николаевич? Я слышал, что вас можно поздравить с назначением на должность начальника Управления?
– Пока, рано. С чего ты взял, что я хочу стать начальником Управления? Пока у меня с вами Анатолий Гаврилович, все тот же начальник Управления – Вдовин. Именно, его и назначат начальником Управления после переаттестации.
– Жалко, Виктор Николаевич. Я почему-то рассчитывал, что именно вас назначат на эту должность, – произнес с огорчением Яшин. – Ладно, тогда я пошел.
Виктор встал из-за стола и тоже стал собираться домой. Неожиданно, зазвонил давно молчавший телефон заместителя министра. Он снял трубку.
– Виктор Николаевич! Зайти ко мне.
Спустившись на второй этаж, Абрамов направился к нему в кабинет.
– Ты, что это Абрамов, меня подводишь? Что, промолчать не мог, что ли? Министр, похоже, специально хотел тебя провоцировать, а ты, как мальчишка, повелся и пошел правду-матку рубить?
– Знаете, Михаил Иванович. Если честно, то я хорошо понимал, что меня в любом случае не утвердят на этой должности. И причина этого не то, что я что-то там сказал в защиту моих бывших руководителей. Дело в другом, я вам не нужен в новом виде. Если бы я попросил министра и заверил его в своей лояльности, он бы меня все равно бы не назначил на эту должность. Поэтому, я и не стал просить его ни о чем, для чего все это? Я все эти годы честно работал в МВД и если я, по каким-то причинам не устраиваю министра, то не устроил бы его и в новой должности. Я, не привык ломать шапку перед руководством и это всем известно, кто меня знает. Вот, в этом и кроется причина его отказа.
Феоктистов, молча, выслушал Абрамова и, усмехнувшись, взглянул на него совершенно по-другому.
– Может ты и прав, – произнес Феоктистов. – Лезть за должностью, расталкивая своими локтями конкурентов – ты точно, не станешь. Я это уже знаю давно. Завтра передашь все дела Вдовину, он ведь завтра, выходит из больницы и займись только убийствами. Ты, знаешь, мне работа твоего Яшина, если сказать по-честному, не нравится. Мне кажется, что он всегда старается увильнуть от работы, переложить с себя всякую ответственность. Ты, передай ему, если он будет и дальше так работать, то мне придется с ним расстаться.
– Вы же сами его утвердили на этой должности, хотя я, как вы знаете, был против этой кандидатуры.
Феоктистов посмотрел на Виктора так, словно он его застал за чем-то нехорошим.
– Хорошо, Михаил Иванович, я с ним обязательно переговорю на эту тему – произнес Абрамов и стал с ним прощаться.
Выйдя из кабинета, он направился к своей служебной машине.
– Домой? – спросил его водитель.
– Нет, Игорь, у меня заслушивание в Ново-Савиновском ОВД. Поехали туда.
Машина тронулась с места, и они поехали на заслушивание.
***
Утром, Абрамов приехал на работу в привычное для него время. Прежде, чем подняться к себе в кабинет, он зашел в дежурную часть и переговорил с дежурным по МВД. Получив исчерпывающую информацию в отношении всех, совершенных в течение суток преступлений, Виктор направился к себе в кабинет.
Он вошел в кабинет и, сняв с себя пальто, включил чайник. Пока он закипал, Абрамов стал складывать в коробку все материалы, которые необходимо было передать начальнику Управления уголовного розыска. Он налил себе в чашку чай и, удобно устроившись в кресле, стал знакомиться с суточной сводкой.
От этой работы его отвлек настойчивый звонок телефона. Виктор снял трубку и услышал голос начальника Управления – Вдовина.
– Виктор Николаевич! Зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. Мне необходимо с вами срочно переговорить, до начала совещания.
Через минуту, Абрамов стоял в кабинете Вдовина. Время шло, а он до сих пор делал вид, что не видит его. Виктору ничего не оставалось, как напомнить о себе, легким покашливанием.
Вдовин оторвался от изучения лежавших у него на столе бумаг и посмотрел на него. Абрамов не сразу узнал в нем старого Вдовина, которого он хорошо знал длительное время. Его распирало от важности, занимаемой им должности. Он поднялся из-за стола и, не предлагая Виктору по-прежнему присесть, начал говорить:
– Виктор Николаевич. Я вызвал вас сюда, чтобы с первых минут моей работы в этой должности после аттестации, расставить все необходимые между нами акценты. Первое мое правило, это не иметь на работе друзей, особенно, из числа своих подчиненных. Забудь, кем ты были раньше, что ты когда-то учил меня работать. Так будет лучше и для тебя, и для меня. Этот постулат для тебя не нов. Об этом я с тобой говорил совсем недавно в этом кабинете и мне кажется, что ты его неплохо усвоили. Не заставляйте меня напоминать тебе об этом.
Второе мое правило. Я никогда, заметьте это, никогда, не пью на работе, даже со своими заместителями и коллегами, которых я хорошо знаю. Поэтому, прошу тебя, никогда не приглашать меня на свои попойки. О том, что с тобой выпивали когда-то твои бывшие руководители – Фаттахов и Костин, забудь, я не из таких руководителей.
Подняв на Абрамова глаза, он посмотрел на него, ожидая какой-то реакции. Виктор промолчал, делая вид, что внимательно слушает все его высказывания.
– И третье мое правило, – продолжил он, глядя на него. – Чтобы я не говорил, мои слова не должны никогда тобой рецензироваться вслух, а тем более в присутствии моих подчиненных, даже, если я буду трижды не прав. Я начальник и лишь я отвечаю за кадровый состав своего Управления. Все попытки вмешиваться в мои дела, будут жестко пресекаться. Я, не допущу, чтобы кто-то подрывал мой авторитет в Управлении.
Он снова взглянул на Абрамова и, прокашлявшись, продолжил:
– Четвертое правило. Если тебя не устраивает стиль моего руководства, то я тебя удерживать в Управлении не буду. У меня нет авторитетов, к которым бы я мог прислушиваться. Я хорошо знаю, что ты сделал для этого Управления. Однако, это тебе не дает ни какого права, жить на старой своей славе. Тебе придется все начинать сначала.
Он посмотрел на Абрамова и сев за стол, спросил:
– Ты, меня, надеюсь, понял, Виктор Николаевич. Мне не хотелось бы еще раз тебе напоминать эти простые прописные истины.
– Извините меня, Анатолий Гаврилович. Разве я похож на человека, который не понимает русского языка. Друзей, Анатолий Гаврилович, у меня достаточно, есть с кем выпить и поговорить и поэтому, я вас беспокоить по этим вопросам не буду. В остальном, посмотрим.
– Напрасно, ты становишься в позу, Виктор Николаевич. Незаменимых людей не бывает. Сталин умер, три дня страна плакала, а на четвертый стала работать, словно, его никогда и не было.
– Спасибо вам за удачный намек, а теперь, разрешите мне идти. У меня много дел, – произнес Виктор и не получив ответа, вышел из кабинета.
В девять часов утра, Вдовин собрал руководящий состав, на первую свою планерку после переаттестации. Абрамов вошел в его кабинет и сел на свободный стул. Вдовин начал говорить. Говорил он долго, минут тридцать, призывая руководителей Управления поменять стиль своей работы. В какой-то миг, Виктору показалось, что он начинает немного заговариваться. Он перестал обращать внимание на присутствующих в кабинете сотрудников и больше слушал себя.
«Надо же, какое красноречие, – подумал Абрамов про себя. – Раньше, он не особо отличался подобным красноречием».
Вдовин словно уловив его мысли, наконец-то замолчал. Отдышавшись, он обвел присутствующим своим взглядом и, остановившись на нем, обратился к нему:
– Скажите, Виктор Николаевич, сколько на сегодняшний день не раскрытых убийств по республике и в каких подразделениях, их больше всего?
Абрамов поднялся с места.
– Не раскрытых сейчас, около тридцати убийств, а если точнее то, двадцать шесть. Из них, пять убийств, которые я объединяю в одну серию, это убийства руководителей ликероводочной индустрии. Слабо работают по раскрытию убийств в Нижнекамске, Челнах и Казани. Если говорить о Казани – не раскрыто одиннадцать убийств. Больше всего не раскрытых убийств в Ново-Савиновском ОВД.
Вдовин посмотрел на него и, откашлявшись, переключил свое дальнейшее выступление, критике работы Виктора. Одно обвинение сыпалось за другим. Он обвинял Абрамова в том, что он недостаточно хорошо контролирую эту линию работы, что слабо спрашивает с начальников милиции, что применяемые им в работе методики раскрытия убийств, уже давно устарели и требуют их кардинального пересмотра.
Присутствующие на совещании сотрудники, с интересом стали смотреть в сторону Виктора, по всей вероятности, ожидая от него, каких-то возражений и ответных действий. Когда Вдовин, наговорившись вдоволь, прекратил свое выступление, Абрамов встал из-за стола.
– Извините меня, Анатолий Гаврилович, но я не могу промолчать и не возразить на вашу критику. Я слушал вас, Анатолий Гаврилович и невольно восхищался вашими глубокими познаниями в методики раскрытия убийств, особенно заказных. Еще тогда, когда вы были начальником Ново-Савиновского отдела милиции, а это чуть больше года назад. Там тоже, как и сейчас, было пять не раскрытых убийств. Скажите мне, уважаемый Анатолий Герасимович, что вам такому большому специалисту по раскрытию убийств, помешало их тогда раскрыть?
Лицо Вдовина вспыхнуло. Красная краска разлилась по его бледному заостренному лицу. Не найдя ничего лучшего, он быстро распустил руководителей и, оставшись с Виктором в кабинете, не произнес, а скорей прошипел:
– Если ты еще раз, попытаешься подорвать мой авторитет в глазах сотрудников Управления, ты об этом очень пожалеешь.
– Слушай, ты, Толик! Не выпрыгивай из штанов. Я уже раскрывал преступления и ловил преступников, когда ты еще учился в средней школе и по вечерам делал домашние задания. Ты, забыл Толя, как я учил тебя работать, как водил тебя не смышленого по улицам Казани и делился с тобой, тем, чем владел сам. Чего, молчишь? Ты, знаешь, сколько я пережил здесь таких, как ты начальников? Так, вот, я и тебя тоже переживу. Надо же, на мне решил нажить дивиденды. Не получится, авторитета и знаний у тебя не хватит. Не, трогай меня, без дела и я, никогда не буду тебя опускать ниже плинтуса в присутствии твоих подчиненных. Если ты умный поймешь, ну а если не поймешь, тогда извини.
Абрамов поднялся со стула и вышел из кабинета.
***
Вечером Виктора вызвал к себе Феоктистов. Он вошел к нему в кабинет и остановился у двери.
– Что стоишь, как не свой. Давай, проходи, садись, – произнес Феоктистов. – Пить коньяк будешь?
Абрамов промолчал, не зная, что ему ответить. Особого желания выпить у него не было, но отказавшись от приглашения, он мог каким-то образом обидеть заместителя министра. Расценив его молчание, как согласие, Феоктистов нагнулся и достал из тумбы стола две хрустальные рюмки. Еще раз нагнувшись, он достал блюдце с нарезанным лимоном и бутылку коньяка. Разлив коньяк по рюмкам он поднял на него глаза и, улыбнувшись, произнес:
– Видно хорошо ты причесал Вдовина, что он тут же прибежал ко мне и стал жаловаться на тебя. Представляешь, прибежал, весь трясется, словно кур воровал.
Абрамову не понравилась эта реплика о Вдовине. Он не любил, когда при нем обсуждали его руководителя, которого сами же поставили на этот пост. Поэтому Виктор принял решение как-то смягчить все это.
– Да нет, не причесывал я его Михаил Иванович. Просто сказал ему, что такое хорошо и что такое плохо. Вот он и испугался этого и бросился искать для себя защитника.
Абрамов коротко рассказал ему о своей первой стычки с Вдовиным, чем вызвал улыбку у Феоктистова. Они выпили по рюмке коньяка и заместитель министра, не спрашивая его согласия, снова разлил коньяк по рюмкам.
– Ты знаешь Виктор, Вдовин, поговорив со мной, направился к министру и, судя по всему, тот его принял. Минут тридцать назад министр позвонил мне и дал команду отправить тебя в командировку в Заинск. Придется тебе Виктор поработать по делу убитого два дня назад Сибгатуллина. Кстати, это дело на контроле у президента республики, так – что постарайся раскрыть это убийство. Я не знаю почему, но министр почему-то уверен, что это дело тебе не по зубам и поэтому посоветовал тебе, чтобы ты как можно больше пошумел в районе. Министру нужен шум, чтобы он мог наглядно показать президенту, что министерство работает. А раскроется убийство или нет, это уже не столь важно.
– Вы знаете, Михаил Иванович. Я впервые сталкиваюсь с такой странной постановкой задачи. Раньше руководство министерства подобных задач передо мной не ставило. Это как понимать, что раскрывать это преступление не обязательно, нужно лишь создать видимость работы и все?
– Ты прав, Абрамов. Это команда для того чтобы ты там не особо напрягался. Сейчас времена другие и многие вещи и действия трактуются совершенно по-другому. Если хочешь работать в МВД, то нужно подстраиваться под требования своих начальников. Ты, похоже, привык за свою прошлую жизнь, что черное есть черное. Однако, даже тот же черный цвет имеет множественные оттенки, которые ты можешь сразу и не уловить своим зрением. Различать эти оттенки тебе, как заместителю начальника Управления, может быть и не нужно. Можно продолжать жить дальше таким же дальтоником, за это ты знаешь, не наказывают. Многие так и живут. Говорят черное, значит черное, если это даже ближе к серому цвету. Ты надеюсь, понял меня?
– Вы знаете, Михаил Иванович, я бы не хотел быть кротом, который ничего не видит. Мне больше нравится видеть мир в цветах радуги.
Сделав небольшую паузу, Абрамов взглянул в глаза Феоктистова, словно стараясь прочитать в них, что-то важное для себя. Однако, заместитель министра почему-то опустил их вниз и отвернулся в сторону.
– Михаил Иванович, вы же знаете, почему меня отправляют в эту непростую командировку. Все надеются, что я там сломаю свою голову. Все просто я не раскрываю убийство и как следствие этого, вы со спокойной совестью двигаете меня в любое удобное вам место. Скажите, что это не так?
Феоктистов сидел, молча. Он по-прежнему старался не смотреть в сторону Виктора. Наконец он произнес:
– Поверь, это не моя идея, Абрамов. Ты сам знаешь, как я к тебе отношусь. Это идея министра кто ему подбросил ее, я не знаю. Но то, что это все так – это точно. Нужно создать общественное мнение в отношении тебя и тогда тебя можно будет подвинуть довольно просто.
Абрамов отодвинул в сторону налитую рюмку коньяка и, взглянул на Феоктистова.
– Скажите, когда и с кем мне выезжать? Надеюсь, вы не отправите меня в командировку на общественном транспорте?
– Вот завтра с утра и выезжай. Едешь один с водителем. Утром оформишь командировку и вперед – произнес он. – А сейчас, давай выпьем.
– Спасибо Михаил Иванович, – произнес Виктор. – Мне завтра в дорогу и я не хотел бы чтобы «сушняк» меня мучил всю дорогу до Заинска.
– Ты, что обиделся? Ты думаешь, мне легко крутиться в этой жизни, угождать вам всем.
– Если тяжело, то уходите на пенсию. Там не нужно будет ни кому кланяться. Может, вы на пенсии и увидите эту радугу.
Абрамов встал из-за стола и направился к двери.
***
В Заинск он прибыл лишь к вечеру. Рабочий день в районном отделе, похоже, закончился и сотрудники один за другим покидали отдел милиции, направляясь по домам. Виктор поднялся на второй этаж и направился в кабинет начальника городского отдела милиции. В дверях приемной он столкнулся с секретарем начальника, которая закрывала дверь приемной на ключ.
– Добрый вечер. Извините, а где я могу увидеть Ильхама Шакировича? – поинтересовался он у нее.
Она посмотрела на Абрамова. Мимолетная штатная улыбка пробежала по ее губам.
– Неужели вы думаете, что я закрываю своего начальника? Начальник отдела уехал еще в два часа дня и больше в отдел не возвращался. Думаю, что его сегодня на работе уже не будет.
– Скажите? А, где его заместитель? Почему его нет на месте? Может, он тоже уехал с утра по району?
– Извините. Вы кто такой чтобы я перед вами отчитывалась? – произнесла она и направилась по коридору в сторону выхода.
– Девушка, минуточку. Я из Казани. Я заместитель начальника Управления уголовного розыска. Моя фамилия Абрамов. Я, похоже, с утра с вами разговаривал и предупредил вас о своем приезде. Вы сообщили об этом своему руководству или нет?
– Извините меня. Вы знаете, Виктор Николаевич, я не могла этого сделать, так как в это время начальника отдела и его заместителя уже на месте не было.
– Все ясно, – произнес Абрамов. – Интересно, чем занимается у вас руководство отдела в течение рабочего дня?
Секретарь, молча, пожала плечами, тем самым давая ему понять, что не намерена обсуждать с ним работу своих руководителей.
– Вы хоть номер в гостинице мне заказали или нет? – спросил он ее.
– Извините, но команды от руководства не было, – произнесла она. – Вы знаете, в нашей гостинице всегда есть свободные номера так, что езжайте и устраивайтесь.
– Хорошо. Воспользуюсь вашим советом. Только вы знаете, что? Позвоните вашему начальнику и доложите ему о моем приезде. Если места в гостинице не окажется, то я поеду ночевать к нему, понравится ему это или нет?
Виктор вышел из здания милиции и поехал устраиваться в гостиницу. Однако, новость о его приезде в Заинск моментально разлетелась среди работников отдела. Он уже приготовился лечь спать, когда в дверь его номера настойчиво постучались. Абрамов поднялся и направился к двери, так как сразу же понял, что так стучать могли лишь работники милиции.
– Входите! – произнес он, открывая дверь ключом.
В номер один за другим вошли начальник криминальной милиции и начальник уголовного розыска. За их спиной по все видимости стоял их водитель.
– Виктор Николаевич! – дипломатично произнес начальник криминальной милиции Дмитрий Семенович Толстой. Простите, что не могли вас встретить на въезде в город. Я с утра уехал в Нижнекамск по делам и вот только что приехал в Заинск. А, Алберт, весь день занимался по убийству Сибгатуллина.
Они прошли в номер и стали быстро разгружать сумки, в которых оказалась водка и закуска.
– Постой, постой, мужики! – произнес Абрамов. – Это вы, что надумали? Я на ночь по-честному мужики не пью, чего и вам не советую делать. Завтра у нас трудный день, придется много поработать. Так, что давайте лучше езжайте по домам, отдыхайте, а завтра вечерком, если все будет нормально, посидим, выпьем и обсудим все наши дела.
Они оба обижено посмотрели на него.
– Виктор Николаевич. Поверьте, это ведь от души.
– Спасибо, мужики. Поймите меня. Я очень устал с дороги и хотел бы немного отдохнуть. То, что вы все это затеяли от души, я не сомневаюсь, так как давно знаю вас. А, сейчас, давайте собирайте продукты и езжайте отдыхать, – произнес Виктор.
Они, молча, вышли из номера. Он закрыл дверь и лег отдыхать.
***
Проснувшись утром, Абрамов быстро привел себя в порядок, позавтракал в местном буфете и поехал в городской отдел милиции. Собрав в кабинете начальника криминальной милиции весь оперативный состав, он провел небольшое совещание и заслушивание по результатам работы по раскрытию убийства Сибгатуллина.
Слушая выступление начальника уголовного розыска, Виктор был несколько удивлен тому факту, что в течение тех суток с момента убийства, республиканской прокуратурой не был решен вопрос, кто будет возбуждать уголовное дело. Дело в том, что убийство Сибгатуллина было совершено на границе двух районов республики. Спор дошел до того, что сторонами были приглашены специалисты, которые используя результаты картографии, установили, что убийство все же было совершено на территории Заинского района. Этот вердикт специалистов автоматически обязывал прокуратуру района возбудить уголовное дело.
Дополнительная сложность в расследовании этого дела заключалось еще и в том, что сам убитый проживал в другом районе и все его связи, как личные, так и деловые были вне Заинского района.
Следователь районной прокуратуры, которому поручили расследование этого дела, оказался человеком не многословным. Все совещание он промолчал, и у Абрамова создалось впечатление, что его вполне устраивала работа оперативного состава ОВД.
Отпустив рядовых оперативников, они остались вчетвером: Виктор, начальник криминальной милиции, начальник ОУР и следователь прокуратуры. Взглянув на руководство ОВД, Абрамов произнес:
– Мужики, расследование этого убийства находится на контроле президента Республики, и поэтому мы не можем сидеть здесь неделями и ждать, когда будет возбуждено уголовное дело. Согласно, представленной мне справки, в Заинске проживает около двадцати пяти тысяч мужчин, представляющих оперативный интерес для следствия. Если говорить конкретнее, это ранее судимые, в том числе за совершение аналогичных преступлений. Если почистить этот список и опираться на показания раненного водителя, то в нашем списке останется порядка пятисот человек. Я хорошо понимаю и даю полный отчет своим словам, называя эту цифру, но от нее не куда не денешься. Вот именно с этой массой людей мы и должны разобраться в течение двух недель.
– Мне кажется, что все это больше напоминает какой-то фантастический роман – произнес следователь прокуратуры. – У нас нет ни сил, ни возможности всех их отработать.
– Дмитрий Семенович? – обратился Виктор к начальнику криминальной милиции, – почему вы молчите? Вы тоже считаете, что это не реально и невыполнимо или нет? Считайте, что это не только мое указание, но и приказ министра. Как вы будете это делать, меня не волнует. Мы с вашим начальником ОУР будет отрабатывать соседний райцентр. Запишите все, заслушивание будем проводить каждый третий день в двадцать часов, вот в этом кабинете.
Наметив все необходимые мероприятия, они разошлись по своим кабинетам.
– Альберт! – позвонил он начальнику ОУР. – Скажи, как и где вы искали эту белую «Тойоту», какие результаты?
– Виктор Николаевич, я же докладывал уже. У нас в районе подобной автомашины на учете не значится, – произнес обижено он. – Трудно искать автомашину без регистрационного номера. Мы о ней практически ничего не знаем. Единственно, что нам известно, что это машина марки «Тойота» и, что цвет у нее белый, вот и все. Даже модели и той, не знаем.
– Неужели водитель джипа, не рассмотрел модель машины? Он же не первый год за рулем?
– Виктор Николаевич, у нас Заинск, а не Казань и не Москва. Откуда водитель из глубинки может знать все модели импортных автомашин?
– Альберт. Мне все равно кому ты это поручишь, но нужно определить модель машины. Направьте сотрудника в районную библиотеку, пусть посмотрит там журналы «За рулем» и другие автомобильные издания. Нельзя же искать машину лишь по логотипу производителя?
– Все понял, Виктор Николаевич, сейчас направлю, пусть посмотрит, – произнес он.
– У меня еще один к тебе вопрос, как с оружием? Определились? Что говорят баллисты?
– Пока, лишь предварительно, что стреляли из автомата Калашникова. Пули калибра 5,45 мм. Сейчас ждем назначения официальной экспертизы.
– Хорошо. Давай, собирайся через тридцать минут мы с тобой поедим к соседям. Посмотрим, что наработали они там. Это же второй их директор, которого убивают в течение этих четырех месяцев. Думаю, что мы найдем там чего-нибудь интересное.
Через тридцать минут мы выехали в соседний райцентр.
***
Дорога в райцентр оказалась разбитой и им, чтобы окончательно не разбить свою служебную автомашину, пришлось двигаться по правилам дорожного движения или иначе, с учетом состояния дорожного покрытия. Дорога петляла вдоль холмов, природа была просто сказочной в своем пробуждении после зимней спячки. Вдоль дороги, словно часовые, стояли зеленые березы.
– Альберт покажи мне, пожалуйста, место происшествия? Откуда появилась эта белая «Тойота», на каком приблизительно месте стали стрелять?
–Хорошо, Виктор Николаевич. Здесь уже до места не так далеко.
С правой стороны трассы, появился высокий бетонный забор серого цвета.
– Альберт, что это? – поинтересовался у него Абрамов.
– Пионерский лагерь.
– Действующий или нет?
– Работает практически круглый год. Он у нас санаторный.
Они еще проехали километра полтора, прежде чем Зиганшин сделал знак водителю. Тот сбросил скорость и остановил автомашину. Они вышли из машины и стали осматривать прилегающую местность.
– Виктор Николаевич! Со слов водителя, где-то приблизительно здесь раздались первые выстрелы по их джипу. «Тойота» выехала вон оттуда, из-за той лесополосы.
Абрамов достал свой блокнот и стал схематически изображать место преступления. Зарисовав, он повернулся к Зиганшину.
– Альберт, скажи, работников из этого пионерлагеря опрашивали или нет?
– Нет, – ответил он. – Лагерь далековато, что они могли там увидеть? Они, наверное, даже стрельбы не слышали, а не то чтобы что-то видеть.
– Запиши в план мероприятий, – произнес Абрамов. – Срочно опросить всех в пионерском лагере, вплоть до детей. Дети везде лазят и не исключено, что они и могли, что-то видеть такое, что не заметит взрослый.
– Виктор Николаевич, может не стоит распылять силы. Вы же сами знаете, что людей у меня не так много. Одного сотрудника по вашему приказу, я уже посадил на камеры. У меня осталось в наличии всего пять человек. Поймите меня правильно, мне еще по текущим материалам нужно работать.
– Альберт, я дважды повторять приказ не буду. Кстати, соберете в лагере детишек, приведете сюда и прочешите всю территорию по движению машины. Если повезет, может, найдем гильзы от автомата.
Начальник ОУР, словно маленький ребенок, надул щеки и замолчал. Ему явно не хотелось этого делать, так как он, по всей видимости, считал, что указания Виктора носят чисто формальный характер.
Они сели в автомашину и поехали дальше. Через тридцать минут перед нами показались первые дома районного центра.
«Вот и приехали, – подумал Абрамов. – Интересно, что здесь наработали оперативники?»
***
Поселок городского типа встретил их сильным порывистым ветром и клубами пыли, которую он гнал по малолюдным улицам поселка. Они остановились, около местного одела милиции. Он размещался в двухэтажном здании старой постройки. На крыльце здания их уже ожидали: начальник отдела, начальник криминальной милиции и начальник ОУР.
– Как доехали, Виктор Николаевич? – поинтересовался он у Абрамова. – Может, пообедаем, там и поговорим.
– Спасибо, Айдар Галямович. Доехали мы нормально, а как у вас здесь, дела?
– Работаем, – ответил он.
Его отказ от обеда, похоже, спутал все планы начальника ОВД.
– Сейчас, мы посмотрим, как вы здесь работаете, – произнес Абрамов, словно не замечая, возникшего напряжения со стороны начальника отдела. – Давайте, пройдем к вам в кабинет там и послушаем, что вы наработали за все это время.
Они все прошли в кабинет начальника отдела милиции. Кабинет оказался не большим, однако, как не удивительно, но они все там свободно разместились.
– Кто будет докладывать? – спросил Виктор у начальника отдела.
– Начальник криминальной милиции. Пусть он и начнет, а там будет видно.
Доклад начал начальник криминальной милиции. Он дал краткую характеристику убитому Сибгатуллину и доложил о проведенных ими мероприятиях.
– Извините меня, товарищ Фазлеев. Насколько я знаю, у вас погибает второй руководитель предприятия, однако из вашего не столь большого доклада, я так и не понял каковы на ваш взгляд мотивы этих преступлений? С чем связаны все эти убийства? Может, мне кто-нибудь из собравшихся здесь сотрудников, что-то объяснить по этому поводу? Почему или за что, их убили?
В кабинете стало так тихо. Абрамову даже показалось, что эта тишина зазвенела. Все переглядывались между собой, однако, ни один из сотрудников не решился ответить, на этот казалось довольно простой вопрос.
– Ревизию на предприятии проводили? Что она дала? – поинтересовался Виктор у начальника криминальной милиции. – Кто из вас может доложить мне по этому вопросу? Кстати, где у нас начальник ОБЭП, почему его нет на заслушивании?
– Начальник ОБЭП в отпуске со вчерашнего дня, – произнес, молчавший до этого начальник милиции.
– Где тогда замещающий его сотрудник?
– Он уехал в Казань. Он у нас учится на заочном отделении в академии МВД, вот и поехал сдавать сессию, – вновь ответил начальник отдела.
Абрамов невольно отметил про себя, что начинает понемногу «заводиться» от всех этих ответов.
– Нормально, – еле сдерживая себя в руках, произнес Виктор. – У вас здесь людей бьют, как мух, а мы отдыхаем. Так была или не была проведена ревизия предприятия? Кто-то может мне об этом доложить?
– Нет, мы ревизию не проводили, – произнес начальник криминальной милиции. Сибгатуллина застрелили в соседнем районе, а не в нашем районе. Мы посоветовались с прокуратурой и посчитали, что в проведении ревизии необходимости нет.
– О чем вы говорите, Ринат Завдатович? – раздражаясь, начал говорить Абрамов. – Причем здесь место, где убили этого человека? Наверное, важно, за что его убили. Поэтому нельзя отбрасывать того, что убийство связано с его профессиональной деятельностью. Его свободно могли убить и в вашем районе, если бы стрелявший в него преступник не попал в него первой очередью. Скажите, после убийства директора Хисматова ревизия проводилась или нет?
В кабинете вновь стало тихо. Было слышно, как о стекло бьется залетевшая в кабинет толстая зеленая муха.
– Скажите, пожалуйста, – обратился Виктор к следователю прокуратуры. – Вас, как заместителя прокурора района, устраивает работа оперативно – следственной бригады или нет? Может, вы, меня просветите в этом вопросе, а то, я что-то не совсем понимаю, что здесь происходит?
Представитель прокуратуры отложил карандаш в сторону и, подняв на него глаза, произнес:
– Вы знаете, мне трудно сейчас судить в каком состоянии находится работа по этому делу. Я этим делом вплотную еще не занимался. Мне передали его буквально два дня назад. Теперь я вижу, что работа проводилась из рук вон плохо. Ревизия не проведена, мотивы убийств не известны, рабочих версий как таковых нет.
– Да товарищи руководители, вот так мы и работаем. Зато, какие бравые рапорта и справки вы направляли в МВД. Только по одним этим справкам вас можно было сразу же представить к правительственным наградам. Вот смотрю я нас и стараюсь понять, кого вы обманывали? Министра или себя? Что молчите?
В кабинете, в который уже раз повисла гробовая тишина. Начальник отдела бросил спасательный взгляд на начальника криминальной милиции, словно предлагая ему, добровольно лечь на плаху ответственности за данное дело. Однако, судя по его лицу, Фазлеев явно не хотел приносить себя в качестве жертвы.
– Завтра, Ринат Завдатович, отзовете из отпуска начальника ОБЭП. Получите постановление в прокуратуре для проведения полной ревизии предприятия. Опросите всех работников предприятия, с которыми в последние дни перед убийством общался Сибгатуллин. Надеюсь, задача ясна?
– Виктор Николаевич! – произнес начальник милиции. – У меня кроме этого убийства, еще множество различных дел. Я не могу бросить все силы на эту работу.
– Я, что-то вас не понял, Айдар Галямович? Вы, что отказываетесь проводить комплекс первоначальных мероприятий по раскрытию этих убийств? Почему эти мероприятия не были проведены силами отдела до настоящего времени, то есть до моего к вам приезда? Вы, наверное, забыли, что вы здесь не какой-то хозяйственник, а начальник милиции, главный руководитель всего процесса раскрытия преступления. Не мне вас учить, тем более, на подобных совещаниях. Я думаю, что это вы должны были проконтролировать исполнение этих мероприятий, а не я, прибывший в ваш отдел лишь сегодня.
Лицо Хисамутдинова стало серым. Ему явно не понравился не только его тон разговора с ним, но и задачи, которые Абрамов озвучил в этом кабинете. Единственно, что его сдерживало в рамках приличия это страх перед гневом министра. Ведь все справки, отравляемые ими в МВД, были за личной его подписью.
Закончив совещание, Виктор отпустил начальника ОУР Заинского ОВД домой, а сам решил остаться в райцентре.
***
То, что называлось гостиницей в поселке городского типа, больше напоминало «Дом колхозника», так как все удобства были во дворе. Комната, в которую заселился Абрамов, была метров одиннадцать. В углу, на старой пошарканной временем тумбе, стоял телевизор, который по всей вероятности стоял для интерьера, так как, судя по паутине на задней его стенке, давно не функционировал. Покосившейся платяной шкаф, стоящий у входа в номер, не закрывался. Единственно, что радовало в этом номере это чистая постель, пахнущая ароматом скошенных трав.
Не успел Виктор помыться и привести себя в порядок перед сном, как в номер без стука ввалились, в прямом смысле этого слова, начальник криминальной милиции Фазлеев и начальник ОУР Гафуров.
– Виктор Николаевич, мы тут поговорили между собой и решили скрасить ваш одинокий вечер, – произнес Фазлеев и стал доставать из дипломата водку и закуску.
– Вы, что ребята? Мне ваша водка и закуска не нужна. Я придерживаюсь правила не пить с теми, кого проверяю. Давайте без обиды, да и на ночь я, как правило, не пью.
– Виктор Николаевич! Поймите нас правильно, все это от души, – произнес Гафуров.
– Нет, ребята, извините, но я пить с вами не буду. Если бы у меня к вам не было бы претензий, я еще бы может быть и подумал, а при таком раскладе дел как у вас, пить не буду.
Они с минуту потолкались на пороге и, оставив водку и закуску на столе, вышли из номера.
Рано утром Абрамов сам поехал на ликероводочный завод, которым до убийств руководили покойный Хисматов и Сибгатуллин. Управление предприятия размещалось в небольшом двухэтажном доме построенного, еще во времена Советского Союза. Он открыл дверь и не спеша, поднялся на второй этаж. Коридор был еще пуст. Виктор остановился в нерешительности, не зная, что ему предпринять.
«Спят еще местные районные чиновники», – подумал он и, развернувшись, направился обратно в сторону лестницы. Пройдя по коридору, Абрамов обратил внимание на дверь, на которой еще по-прежнему красовалась металлическая табличка с фамилией покойного директора. Виктор осторожно постучал в дверь и, не услышав ответа, дернул дверь на себя. Дверь не поддалась, так как оказалась закрытой на ключ.
– Мужчина? Вам, кого? – услышал он за спиной приятный женский голос.
Абрамов обернулся и увидел молоденькую девушку, которая ключом отпирала соседнюю с директорским кабинетом дверь.
– Доброе утро, – произнес Виктор. – Вот хотел пообщаться с руководством вашей организации, а дверь почему-то оказалась закрытой.
– Вы знаете, директора нет, – спокойно, произнесла она. – Его в ближайшие дни не будет. Пока обязанности директора исполняет его заместитель – Хайруллин Дамир Халитович. Но и его, сегодня также не будет, он еще вчера выехал по делам в Казань и вернется лишь завтра вечером.
– Жалко. Может, вы мне, чем-то поможете?
Девушка улыбнулась, и кокетливо взглянув на Виктора, спросила:
– Судя по тому, что я вас раньше не видела, вы человек не местный. Наверное, вы из Казани. Ни в Заинске, ни у нас здесь, так не одеваются. И еще, у вас начищены полуботинки, что не совсем характерно для местных товарищей.
– Нужно отдать вам должное. Вы очень наблюдательны, что не характерно для женщин. Я действительно из Казани и прибыл к вам сюда из МВД. Приехал к вам, чтобы разобраться с этими непонятными для людей убийствами.
Девушка открыла дверь своего кабинета и пригласила Абрамова войти внутрь. Несмотря на небольшие размеры кабинета, он показался довольно уютным и чистым.
– Присаживайтесь, – предложила она Виктору.
Он сел на стул и приготовился слушать то, что расскажет ему девушка.
– Вы знаете, я работаю здесь недавно, шесть месяцев, не больше. Занимаюсь немного канцелярией, делопроизводством и когда был жив покойный Сибгатуллин, исполняла обязанности его секретаря. По-моему, вы зря пришли сюда, вам здесь никто и ничего не расскажет. Люди все напуганы этими убийствами и поэтому боятся всего, что связано с именами убитых людей. Они не верят ни милиции, ни прокуратуре, что те сумеют найти этих преступников. Если вы хотите что-то узнать в частности от меня, я вам предлагаю встретиться совершенно в другом месте, только не здесь. Кстати, вы, где остановились?
– А, где у вас здесь еще можно остановиться? Только в вашей районной гостинице. Маленькая, но жить можно.
– Знаете, давайте встретимся сегодня вечером. Вас устроит в девять вечера? Не поздно для вас?
Абрамов кивнул головой в знак согласия. Его действительно вполне устраивало это время.
– Будьте в номере, я заеду за вами в гостиницу. У меня есть машина, и мы где-нибудь остановимся с вами и поговорим. А сейчас, уходите, я не хочу, чтобы нас видели с вами вместе.
Виктор вышел из кабинета и, спустившись вниз по лестнице, вышел на улицу.
***
Утром в санаторный пионерский лагерь «Орленок» приехал начальник уголовного розыска Зиганшин Альберт и инспектор по делам несовершеннолетних Морозова Анастасия Ивановна. Всех отдыхающих детей, педагогов и обслуживающий персонал лагеря собрали в столовой.
– Внимание дети! – произнесла начальник лагеря, женщина средних лет, крупного телосложения. – Дети! Я кому сказала, чтобы вы прекратили шуметь!
Постепенно шум голосов в столовой стих. Начальник лагеря, откашлялась и громко произнесла:
– Ребята! Сейчас перед вами выступит начальник уголовного розыска нашего города товарищ Зиганшин. Он вам расскажет, как наша милиция борется с хулиганами и преступниками.
Зиганшину еще никогда не приходил выступать перед столь юной аудиторией, и он немного смутился после слов начальника лагеря. Он встал со стула и, взглянув на притихших детей начал рассказывать. Он рассказал детям несколько занимательных и поучительных историй о борьбе с преступностью, а в конце своего выступления сообщил детям, что готов ответить на все их вопросы.
Зал оживленно зашумел. Вопросы посыпались, как из рога изобилия. Вскоре, Зиганшин устал отвечать на эти вопросы и с мольбой посмотрел на начальника лагеря, прося у нее помощи. Та все поняла и, встав с места, стала благодарить сотрудников милиции за проведенную ими беседу. Не дав ребятам разойтись, Зиганшин вновь поднялся с места и, подняв верх руку, громко произнес:
– Ребята, кто из вас хотя бы один раз в жизни интересовался вопросом сложно ли работать в уголовном розыске? Скажу по честному – сложно. Для работы в уголовном розыске кроме знаний, силы, требуется еще одно не маловажное качество, это наблюдательность. Без нее сотрудник не сможет хорошо работать. Так вот скажите ребята, только хорошо подумайте, кто из вас десять дней назад видел около вашего лагеря белую иностранную машину? А, если этот человек еще вспомнит марку этой машины и количество пассажиров в ней, тот значит, может считать себя очень внимательным и способным работать в уголовном розыске.
В столовой повисла тишина. Неожиданно для присутствующих, с места встали два мальчика и подняли руки.
– Кто эти дети? – спросил Зиганшин у начальника лагеря.
– Да это братья Семеновы: Павлик и Антон. Они из третьего отряда.
– Вы знаете, мне нужно срочно переговорить с этими ребятами, – обратился он к старшей вожатой, которая сидела рядом с ним.
– Сейчас, все устроим.
Она встала с места, направилась к ребятам. Пока выступала инспектор по делам несовершеннолетних, Зиганшин переговорил с братьями.
Ребята рассказали ему, что в тот день они, воспользовавшись невнимательностью своего вожатого, пролезли в дыру в заборе и оказались за территорией лагеря. Они достали из своего тайника сигареты и, спрятавшись в кустах, решили немного покурить. Внезапно недалеко от них остановилась белая иностранная машина. Ребята сначала испугались и затихли, а затем решили поближе рассмотреть эту машину. Прячась в высоких кустах, они пробрались ближе к машине. Около машины стояло двое мужчин, один из которых был кавказкой национальности. В машине за рулем сидел еще один мужчина, который все время пытался поймать какую-то музыку и постоянно крутил радиоприемник.
Мужчина-кавказец, похоже, волновался и поэтому часто ругался на своем языке и все время поглядывал на часы. Сидевший в машине водитель выключил приемник и что-то сказал кавказцу. Между ними возник конфликт, который чуть не вылился в драку между ними. Если бы не третий мужчина, то они бы обязательно разодрались между собой. Внезапно один из мужчин что-то произнес. Они перестали ругаться и стали прислушиваться к шуму, приближавшейся к ним машины. Кавказец открыл багажник и достал оттуда автомат. Он передернул затвор автомата и сел на заднее сиденье машины. Второй мужчина достал пистолет и, проверив его, сел на пассажирское место.
Вскоре на дороге из-за поворота, показался синий джип. Пропустив его вперед, белая иномарка сразу же поехала за ним. Не прошло и минуты как ребята услышали выстрелы. Они испугались и побежали обратно в лагерь.
Ребята показали ему, где стояла автомашина с этими людьми. Отпустив мальчишек, он стал внимательно осматривать стоянку машины. Ему определенно повезло, что за все это время не было ни одного дождя, и земля была сухой. Ему удалось подобрать на месте стоянки автомашина, два окурка. Теперь следствие уже располагало кое-чем – стала известна марка «Тойоты», эта была «Камри».
Зиганшин вернулся в пионерский лагерь и, поговорив с начальником лагеря, взял с собой ребят из старшего отряда. Он на автобусе довез ребят до места, где джип свернул с трассы и, построив мальчишек цепью, повел их вперед. Через тридцать метров ребятам улыбнулась удача. Один из мальчиков обнаружил стреляную гильзу от автомата. В течение часа, ребята нашли шесть стреляных гильз. Пообедав в лагере, сотрудники милиции поехали в Заинск.
***
Время текло медленно. Виктор сидел в номере и ждал прихода девушки. Она появилась в строго оговоренное ей время. Он вышел вслед за ней из гостиницы и сел в припаркованную у гостиницы автомашину.
– Извините меня, – попросил он прощение у девушки. – Я утром даже не спросил у вас главное, как вас зовут?
– Меня зовут Сафина Роза или просто Роза, – ответила она и покраснела.
– А, меня, Абрамов Виктор Николаевич.
– Могли и не говорить, я и так уже знаю об этом. Сегодня на предприятие приехал начальник нашего ОБЭП, злой как черт. Говорит, что это вы вызвали его из очередного отпуска. Полдня бегал по предприятию, все грозил исполняющему обязанности директора, ревизией предприятия.
– Неужели у вас все испугались предстоящей ревизии и стали мелко дрожать, – поинтересовался он у нее.
Девушка посмотрела на Виктора и улыбнулась. Выехав за пределы поселка, она остановила машину у обочины.
– Виктор Николаевич! Я очень хочу, чтобы вы размотали здесь весь этот клубок. Если вы это не сделаете, то наша местная милиция никогда этого не сделает.
– Роза, почему вы такого плохого мнения о вашей местной милиции? Среди них много грамотных и порядочных людей. Нельзя же всех их причесывать одной гребенкой?
Она через силу улыбнулась.
– Вы знаете, здесь нет сотрудников, которые могли бы пойти против начальства. Они все здесь ручные, словно коты и четко выполняют лишь команды сверху.
– Интересно, интересно. Это откуда у вас, проживающей, как вы говорите в поселке чуть более шести месяцев такое негативное мнение о милиции?
Роза отвернулась от него и тихо зарыдала. Абрамов попытался ее успокоить, однако, все его попытки не увенчались успехом. Ее рыдания становились все сильнее и сильнее.
– Роза! Вы для чего меня пригласили сюда? Вы думаете, что мне приятно смотреть, как плачет молодая красивая девушка.
Она на какой-то миг замолчала, сдерживая рыдания.
– Все дело в том, что я любила Сибгатуллина и очень сильно переживала за него, особенно в последнее время. Вы знаете, наше предприятие образовалась в 1989 году, в результате акционирования местного ликероводочного завода. Оно на тот период уже не функционировало и буквально дышало на ладан. В результате акционирования Хисматов, бывший директор нашей завода выкупил тридцать процентов акций предприятия, а Сибгатуллин Раис – тридцать три процент. Все остальные акции, были выкуплены трудовым коллективом.
Чтобы поднять предприятие с колен он и Хисматов взяли в банке большой кредит. Им пришлось заложить в виде залога не только свои автомашины, но и свое жилье. На эти деньги они закупили новое импортное оборудование, установили его, и предприятие ожило буквально на глазах всего населения райцентра. Оно заработало и вскоре стало приносить неплохую стабильную прибыль.
Пока эти два человека занимались модернизацией производства за собственные деньги, местный глава районной администрации стал втайне от них скупать акции трудового коллектива по бросовым ценам. Когда они узнали об этом, разразился скандал районного значения. Выяснилось, что глава администрации не только скупил весь пакет акций, но уже успел продать этот пакет, какому-то никому не известному чиновнику из Казани, которого никто и никогда не видел в нашем райцентре.
Когда скандал стих, Хисматов и Сибгатуллин решили провести мероприятия по увеличению уставного капитала фирмы. Это мероприятие в случае его успешного осуществления позволило бы им обоим снизить долю этого чиновника. Однако, несмотря на все их усилия в этом направлении, они не смогли это провернуть. Об этой затее стало известно новому акционеру, и он пригрозил им судом, если они сделают это в тайне, от него.
Вскоре, Сибгатуллин узнал, то, что так долго от него скрывал Хисматов. Оказалось, что часть проданных работниками акций новому акционеру, на самом деле принадлежала лично Хисматову. Он в период приватизации выкупил их за свои деньги, но почему-то оформил на своих рабочих. Эти рабочие должны были вернуть ему эти акции в том году, однако, почему-то не сделали это, а продали их главе администрации района.
Хисматов был в шоке от этой сделки. Еще большим шоком оказалось то, что неизвестный новый акционер оказался близким родственником чиновника республиканского значения. Не посоветовавшись ни с кем, в том числе и с Сибгатуллиным, он поехал в Казань, где попытался встретиться с этим человеком, чтобы вернуть хотя бы какую-то часть законно принадлежавших ему акций.
Судя по всему, разговора у него с этим человеком не получилось, и он расстроенный этой неудачей вернулся обратно в поселок. Посоветовавшись с Сибгатуллиным, они решили организовать выпуск левой водки. Это решение позволяло бы им значительно сократить выпуск легальной водки, и таким образом снизить официальные доходы предприятия, подлежащих распределению между акционерами.
Однако, как только предприятие стало гнать эту неучтенную водку, то сразу же на предприятие нагрянули сотрудники ОБЭП и стали проводить ревизию. По указанию главы администрации района следственные органы возбудили уголовное дело по факту выпуска неучтенной продукции. Они передали очень большие деньги главе администрации, чтобы все это замять. Сам глава, не стал влезать в это дело, а отправил их обоих в Казань. Лишь только после встречи с казанским акционером возбужденное уголовное дело в отношении их было прекращено.
После этого случая к Хисматову стали подъезжать ребята сначала из Набережных Челнов, а затем и из Казани. Они требовали от него, что бы он продал свои акции по номинальной цене этому казанскому акционеру. Однако, ни уговоры, ни угрозы не подействовали на него. Он категорически отказался продавать свой пакет акций. Через некоторое время, они потребовали от него, чтобы он добровольно оставил должность директора и вообще уехал из района.
В какой-то момент он понял, что все это может закончиться для него весьма плачевно, и тогда он договорился с Сибгатуллиным, что в случае его гибели все его акции его жена должна была продать Сибгатуллину и ни кому другому. Единственным условием этой возможной сделки, было то, чтобы Сибгатуллин должен был обеспечить его семью всем необходимым для нормальной жизни. Они подписали и нотариально заверили свои подписями этот договор у нотариуса.
Я, не знаю, откуда, но об этом снова стало известно в Казани. Оттуда приехали юристы и через наш местный суд признали почему-то эту сделку не законной, так как она, по их мнению, была заведомо крупной и для ее проведения, необходимо было решение общего собрания акционеров, которого не было.
Хисматов в какой-то миг решился и написал письмо в прокуратуру республики. Я слышала от Сибгатуллина, что тот описал всю ситуацию, однако ответа на его письмо не последовало. По всей вероятности, Хисматов понял, что совершил большую ошибку и сразу же бросился спасать свою семью. Он успел вывести семью из райцентра в Челны, где проживала его родная сестра. На обратном пути в поселок, его убили в дороге.
Сафина замолчала. Она посмотрела на Абрамова, стараясь угадать, какое впечатление на меня произвел ее рассказ.
***
Выдержав небольшую паузу, Виктор попросил ее продолжить свой рассказ. Она снова зарыдала. Дав ей проплакаться, он взглянул на нее, ожидая ее дальнейшего рассказа.
– А, дальше было следующее. После убийства Хисматова, Сибгатуллин начал сильно сдавать, так как угрозы в его адрес стали сыпаться буквально со всех сторон. Вскоре, он узнал, что жена покойного, продала пакет акций, принадлежащих ее мужу, и собралась окончательно уехать из поселка. Теперь, основными акционерами стал человек из Казани и Сибгатуллин.
– Извините меня Роза, за мой нескромный вопрос, – прервав ее рассказ, обратился к ней Абрамов. Меня интересует, как вы познакомились с Сибгатуллиным и почему он доверился вам?
– Все произошло 23 февраля этого года. Мы поздравляли мужчин с праздником Советской Армии, после чего, еще живой Хисматов, организовал в конторе небольшой банкет. Было много веселья, вина. Я по всей вероятности не рассчитала свои силы и немного опьянела от шампанского. Сибгатуллин Раис оказался довольно тактичным человеком и предложил мне свои услуги. В тот вечер мы долго гуляли с ним и только тогда, когда я пришла в нормальное состояние, он проводил меня домой.
– Роза, насколько мне известно, он был женатым человеком? Я знаю, что у него была жена и двое детей? На что вы рассчитывали сами? На то, что он бросит свою семью, детей?
– Вы знаете, это он по паспорту был женат. На самом деле в тот момент он уже больше года, как не жил со своей семьей. Он оставил жене дом, машину, а сам снимал комнату у одной бабушки на окраине поселка.
– Извините меня Роза, но я этого не знал. Да и местные товарищи, мне об этом ничего не говорили.
– Так вот, после этого праздника мы стали встречаться с ним практически постоянно. Он много мне рассказывал о себе, о бывшей своей жене, но еще больше он мне рассказывал о своей работе. Раис никому на работе не верил и поэтому все рассказывал только мне одной. Он надеялся, что если что-то с ним произойдет, то я все это расскажу человеку, который будет заниматься этим делом.
В последнее время наше предприятие стало наращивать производительность, однако по документам, вы этого, наверняка, не увидите. Об этом знает лишь заведующий складом готовой продукции Тазиев Рустем. Я как-то случайно видела, что часть документов он постоянно забирает с работы домой и где-то ее прячет. Это истинные документы, а липовые, всегда находятся на его рабочим месте. Люди между собой говорят, что этот Тазиев является каким-то дальним родственником главе администрации, но я почему-то в это плохо верю. Я еще плохо знаю местных людей и после знакомства с Сибгатуллиным, старалась оградить себя от этих лишних знакомств. Вы знаете, что на двадцатое число этого месяца было назначено общее собрание акционеров нашего предприятия? На этом собрании должен был обязательно присутствовать и Раис, но его, к сожалению уже нет в живых. Теперь у нашего предприятия всего один хозяин. Вы думаете, почему я не называю ни одной фамилии? Если сказать честно, то я просто не знаю их. Раис мне никогда не называл эти фамилии, так как боялся за мою жизнь.
Роза замолчала и снова зарыдала. Ее рассказ позволил пережить ей снова любовь и смерть дорогого ей человека. Виктор сидел и молчал, так как не знал, чем он мог помочь ей. Немного успокоившись, она завела двигатель машины, и они поехали обратно в поселок. Проезжая по улице Терешковой Абрамов увидел, что в кабинете начальника милиции до сих пор горит свет.
– Роза, будьте так добры. Останови автомашину около милиции. Я хочу зайти в отдел милиции.
Она остановила машину.
– Виктор Николаевич! Дайте мне слово, что вы доведете это дело до конца. Больше мне рассчитывать кроме вас, здесь не на кого.
– Роза, я тоже человек системы и подчиняюсь приказам своего руководства. Если меня не остановят, то я обязательно доведу это дело до конца, – произнес Абрамов, выходя из машины.
– Спасибо, я буду надеяться, что вы отомстите им за Раиса.
***
Абрамов, молча, прошел мимо дежурной части и поднялся на второй этаж. Стараясь не греметь шагами, он осторожно прошел по коридору и без стука вошел в кабинет начальника милиции.
– Добрый вечер! Что, не спится?
Начальник милиции вздрогнул всем телом и удивленно посмотрел на Виктора. Перехватив, его испуганный взгляд, Абрамов невольно улыбнулся.
– Вот и мне, почему-то не спится. Я тоже, как и вы, все думаю об этом деле.
Начальник милиции, хотя внешне не выдавал своего волнения, однако, судя по его лицу, он был явно удивлен его вечерним посещением.
– Айдар Галямович! Вы, похоже, чем-то очень встревожены? Скажите, что вас тревожит? Не мой ли приезд к вам в район?
– С чего это вы взяли, Виктор Николаевич? Мне нечего волноваться. Я ничего такого не совершал, за что можно было бы переживать и не спать ночами.
– Вот и не правда. Насколько я знаю, это вы санкционировали возбуждение уголовного дела в отношении убитых руководителей агрофирмы? Мне бы хотелось узнать от вас, где это уголовное дело? Почему-то мне очень не терпится на него взглянуть? Кстати, скажите мне, почему это дело не было зарегистрировано в журнале?
Хисамутдинов заметно побледнел. Рука, державшая шариковую ручку, предательски задрожала и выдала его внутреннее волнение.
– Вы же не глупенький мальчик и догадываетесь, чем может обернуться для вас этот двойной учет. Думаю, что вы едва ли найдете поддержку в прокуратуре района, ведь два фигуранта этого уголовного дела были впоследствии убиты неизвестными нам лицами.
– Извините, но я вас не понимаю, Виктор Николаевич. О каком уголовном деле вы спрашиваете? Кто вам об этом рассказал? Я не знаю никакого уголовного дела! Знаете, что я вам скажу, вы, как бы, не кружили здесь, не искали это пресловутое уголовное дело, вы все равно ничего не найдете. Причина одна. Нельзя найти то, чего нет.
– Как знать, товарищ начальник, как знать. Вы сами, наверное, догадываетесь, что это только прелюдия к большой опере. Если вы не хотите участвовать в раскрытии этих убийств, то хоть не мешайте мне этого делать. Вы же знаете, что расследование этого дела находится на контроле у президента, а с ним, едва ли кто захочет связываться.
– Это, что шантаж?
– Нет, Айдар Галямович, это не шантаж, это пока бесплатный совет вам.
Виктор, молча, развернулся на месте и направился к двери. Взявшись за ручку двери, он обернулся назад и посмотрел на начальника милиции. Как нестранно, он был абсолютно спокоен.
***
«Зацепил или нет? – подумал Абрамов. – Если зацепил, то сейчас начнет метаться, совершать одну ошибку за другой. Чем больше он сделает ошибок, тем проще мне будет работать».
Виктор шел от отдела милиции в гостиницу по абсолютно пустой улице. Часы показывали начало одиннадцатого вечера. В поселке стояла мертвая тишина, даже собаки, обычно лаявшие в ночи, в этот раз почему-то молчали.
«Сейчас в это время в Казани, самое веселое время. Гуляет молодежь, работают кафе и рестораны, а здесь, мертвая тишина, как на кладбище» – подумал он.
Абрамов тогда еще не знал, что после его ухода из милиции, тот стал срочно звонить главе администрации района.
– Марат Марсович, у нас, похоже, возникает небольшая проблема. Абрамов оказался в курсе уголовного дела, которое мы возбуждали в отношении Хисматова и Сибгатуллина. Ему кто-то об этом рассказал. Я не думаю, что это сделали мои люди, думаю, что протекло в другом месте.
– Слушайте, Хисамутдинов. Вы звоните мне ночью и начинаете задавать мне свои идиотские вопросы? Вы для чего там сидите в этом кресле? Это ваши вопросы, откуда он об этом узнал, а не мои. Вы, что собираетесь их переложить на меня? Не получится! Решайте их самостоятельно, без моего участия. Не нужно расписываться в своей беспомощности, иначе мы вас заменим на более активного человека.
Глава положил трубку на рычаг телефона. Начальник милиции явно не ожидал, что его слова вызовут подобную реакцию у главы администрации и поэтому не на шутку растерялся. Он осторожно положил телефонную трубку и открыл свой сейф. Внизу, под стопкой бумаг и документов лежало уголовное дело. Оглянувшись по сторонам, словно опасаясь, что кто-то за ним наблюдает, он достал эту тонкую папку и открыл его на первой странице. На постановлении о возбуждении уголовного дела стояла подпись прокурора района.
«Блефуешь, товарищ Абрамов, не моя подпись на данном постановлении, а прокурора» – подумал он.
На какой-то момент ему стало немного легче от этого. Закрыв папку, он снова положил дело в сейф.
«С утра нужно что-то делать, чтобы он больше не лез в эти дела», – подумал он и стал собираться домой.
***
Утром Абрамову позвонил начальник отдела уголовного розыска из Заинска. Зиганшин кратко доложил ему о результатах выезда в пионерский лагерь.
– Молодец, Альберт, хорошо поработал. Значит, с места вы изъяли окурки сигарет, автоматные гильзы, а также установили модель автомашины. Молодец! Сейчас Альберт нужно постараться найти эту автомашину. Я почему-то думаю, что эта машина ваша, то есть местная. Подготовь ориентировку по машине и раздай ее всем участковым инспекторам. Пусть посмотрят на своих участках, может, где-нибудь стоит она в сарае, ждет нас.
– А что у вас, Виктор Николаевич. Как, у вас там идут дела?
– У меня пока ничего реального нет. Информации много, однако, реального, ничего нет. Кстати, как идет отработка мужского населения? Сколько человек пропустили через камеру?
– Пока работа в этом направлении идет не очень хорошо. Сегодня сам плотно займусь этим вопросом. Пока, отработано всего шестнадцать человек.
– Да, не густо. Такими темпами мы и до зимы, их не отработаем.
Абрамов положил трубку на телефон и невольно задумался. Не успел он выйти из дежурной части, как лицом к лицу столкнулся с начальником криминальной милиции.
– Ринат Завдатович! Вы мне обещали еще вчера занести оперативно-поисковое дело по убийству Хисматова, где оно? Почему я дважды должен обращаться к вам по этому вопросу?
– Простите меня, Виктор Николаевич, закрутился с делами, вот и забыл. Я сейчас разберусь с делами и обязательно занесу его вам.
– Хорошо, я буду ждать вас с делом в кабинете.
Виктор поднялся на второй этаж и направился к себе в кабинет.
Начальник криминальной милиции появился у него, лишь через полчаса. Он вошел в кабинет, в руках держа довольно тощую папку. Ни слова не говоря, он, молча, положил его на стол и собрался выйти из кабинета.
– Минуточку! – остановил его Абрамов – У меня к вам целая куча вопросов, Ринат Завдатович. Присаживайтесь, пожалуйста, работаем немного.
Фазлеев нехотя присел на стул. По его внешнему виду, было заметно, что он не расположен вести с ним, какие-то конструктивные разговоры по данному делу.
– Ринат Завдатович! Скажите, ревизия на предприятии началась или нет?
– Пока не началась. У нас нет постановления прокуратуры на проведение этой ревизии.
– Вон, оно, что? – удивленно произнес Абрамов. – Ведь при мне следователь прокуратуры обещал подготовить это представление. Видно, обещанного у вас действительно три года ждут.
– Вы же знаете, это зависит не от меня. Будет постановление, начнем ревизию.
– Тогда у меня к вам еще один вопрос. Скажите, пожалуйста, у кого находится уголовное дело, возбужденное в отношении Хисматова и Сибгатуллина? Вы знаете, я бы хотел ознакомиться с этим уголовным делом?
Он непроизвольно вздрогнул и посмотрел на Абрамова.
– Я не знаю, у кого оно, – произнес он, слегка заикаясь. – Но, у меня его точно нет.
– Значит, вы не знаете, у кого сейчас хранится это дело? Я правильно, вас понял?
– Да, правильно.
– Спасибо, – ответил Виктор, и молча, достал из кармана костюма японское миниатюрное записывающее устройство.
Только он один знал, что в этом устройстве отсутствуют батареи питания и поэтому это устройство больше походило на психологическое оружие, чем на полезное в работе устройство. Однако, при виде его, лицо начальника криминальной милиции почему-то приобрело совершенно другое выражение.
– Это что? – спросил он Абрамова. – Вы меня писали?
– Писал. А, что разве это запрещено каким-то законом?
Он развернулся и медленно вышел из кабинета.
***
Выйдя от Абрамова, Фазлеев сразу же бросился в кабинет начальника милиции.
– Айдар Галямович! У меня Абрамов требует уголовное дело, возбужденное в отношении Хисматова и Сибгатуллина! Я не знаю, кто ему об этом сказал, но сливают нас с вами, похоже, капитально.
– Ты еще караул закричи. Эта твоя проблема найти этого человека, кто сливает ему информацию. Тебе сколько осталась до пенсии? Пять говоришь, вот и работай Ринат, а то уйдешь из милиции с волчьим билетом в руках.
– Ну и что ему сказать, если он еще раз спросит об этом?
– А, что ты ему сказал сегодня?
– Что, что? Я сказал, что у меня его нет.
Лицо начальника отдела стало напоминать накаленный до красного цвета утюг. По его лицу, пробежала болезненная гримаса, от которой начальнику криминальной милиции стало плохо, словно он схватился за оголенный электрический провод.
– Ты хоть даешь отчет своим словам? Что это значит, что у тебя его нет? Ты, что совсем не соображаешь, что говоришь? Твой ответ говорит о том, что данное дело было, просто сейчас у тебя его под рукой не оказалось. Ты понял, это или нет?
Только сейчас до Фазлеева стала доходить, что он своим ответом автоматически подтвердил наличие этого уголовного дела. Его забила мелкая нервная дрожь. Он почувствовал, как струйка холодного пота потекла между его лопатками.
–Айдар Галямович! Что мне сейчас делать? Абрамов записал мой ответ на портативный магнитофон.
Теперь пришло время удивиться начальнику милиции. Он набрал в легкие воздуха и что есть мочи, закричал на своего заместителя.
– На какой магнитофон? Откуда у него магнитофон?
Он обессилено плюхнулся в свое кресло и вытер лицо, большим носовым платком.
– Ты хоть понимаешь, в какое положение ты поставил нас всех? Короче делай все, что хочешь, пои его, подкладывай баб, но чтобы пленка из магнитофона была у меня. Понял?
– Все сделаю, как вы сказали….
Он моментально исчез за дверь кабинета.
Хисамутдинов снял трубку и, стараясь придать своему голосу деловой оттенок, начал набирать номер прокурора района.
– Да, я вас слушаю, – произнес прокурор.
– Возникла небольшая проблема, нужно встретиться.
– Приезжай, я жду, – ответил прокурор и повесил трубку.
***
Абрамов сидел в выделенном ему кабинете и изучал оперативно-поисковое дело. В прочем слово изучал, наверняка, не соответствовало действительности. Изучать в этом деле общем было нечего. Отложив дело в сторону, он вызвал к себе начальника уголовного розыска. Через минуту, тот вошел в кабинет.
– Эдуард, что это такое? – произнес он и протянул ему поисковое дело. – Тебе не кажется, что за подобное отношение к работе, тебя можно свободно уволить из органов? Если ты рассчитываешь на помощь своего начальника, то напрасно. Твоя судьба сейчас в моих руках.
Гафуров явно не ожидал подобного начала разговора и на какой-то момент, просто опешил.
– Ты, что стоишь, как вкапанный! Давай, садись. Я не люблю, когда люди стоят, а особенно как ты, в дверях. Я жду твоих объяснений?
Гафуров не пошевелился. Он уставился в пол и замолчал. Его пальцы на руках то сжимались в кулак, то снова распрямлялись. Было видно не вооруженным глазом, что он находится в сложном положении, так как не знает, какую позицию ему занять в этом вопросе. По сути, Абрамов был абсолютно прав, в этом поисковом деле практически ничего не было.
– Эдуард! Может, ты считаешь все мои к тебе претензии не совсем обоснованными, тогда подходи к столу, садись, будем вместе вспоминать занятия по оперативно-розыскной деятельности. Скажи, почему в деле отсутствует копия постановления о возбуждении уголовного дела, где копия осмотра места происшествия, в частности – осмотра трупа Хисматова. Эти материалы в деле были или нет? Почему нет документов по осмотру места, с которого стрелял убийца? Вы же нашли эту лежанку? Может, это все секретные материалы? Скажи, почему в деле отсутствует вторая часть с оперативными материалами?
Гафуров продолжал молчать. Его губы от обиды иногда передергивались, отчего его лицо искажала какая-то злобная ухмылка.
– Понимаешь, Эдуард, я не могу с тобой общаться по-хорошему потому, что нормального языка ты, похоже, не понимаешь. Пригласи ко мне срочно начальника криминальной милиции, может, он мне что-то пояснит. Если ты мне сегодня не расскажешь, что у вас здесь творится, ты будешь уволен. Завтра я свяжусь с руководством МВД и решу твою судьбу. А сейчас, иди и думай.
Через минуту в кабинет снова вошел Фазлеев.
– Ринат Завдатович! Вы хоть раз раскрывали это поисковое дело? – спросил его Абрамов и протянул ему дело. – Думаю, что нет. Я не собираюсь читать вам мораль, что такое хорошо и что такое плохо. У вас здесь все плохо, а если сказать точнее, то очень плохо. Была бы моя воля, я бы давно вас всех здесь разогнал, это в лучшем случае, а в худшем – отдал бы под суд за преступное бездействие по раскрытию тяжкого преступления, а именно убийства гражданина Хисматова.
Он, молча, взял в руки дело и стал его бегло листать. Когда он закрыл его, Виктор снова задал ему вопрос о наличии документов в этом деле.
– Извините, Виктор Николаевич, все эти документы были в этом деле. Наверное, оперативник, который подшивал это дело, не вложил их. Я сейчас с ним разберусь.
– Вот возьмите дело и разберитесь. Я думаю, что вам два часа хватит для того, чтобы привести это дело в нормальное состояние.
Он взял дело и вышел из кабинета. Закрыв на ключ дверь кабинета, Абрамов вышел на улицу. Недалеко от него стояла милицейская автомашина, около которой крутился знакомый ему водитель. Увидев его, он поздоровался с ним.
– Виктор Николаевич, вы куда-то собрались? – поинтересовался он у него.
– Да, Ильдар, угадал. Хотел посмотреть на место, где убили первого директора. Ты не подскажешь, где машина вашего заместителя, я что-то ее не вижу? Похоже, что он уже уехал обедать. Нужно, наверное, было предупредить его об этой поездке.
– Виктор Николаевич! У меня сегодня выходной. Машина у меня есть и я готов вас прокатить до того места. Я ведь в тот день был дежурным водителем, и мне самому пришлось выезжать на место происшествия. Так, что это место я хорошо помню.
– Ну, раз так, поехали.
Абрамов быстро сел в его автомашину и они тронулись.
***
Ильдар оказался довольно веселым парнем. Всю дорогу, что они ехали, он безостановочно рассказывал анекдоты. При этом, он смеялся и веселился от рассказанных анекдотов, больше чем Абрамов.
Наконец, машина съехала с дороги и становилась у обочины.
– Вот мы и приехали, Виктор Николаевич, – произнес он. – Вот здесь это все и произошло. Джип с мертвым Хисматовым вылетел здесь с дороги и ударился в эту сосну.
– Ильдар, а откуда стреляли, с какой конкретно стороны? Вы тогда нашли его огневую точку или нет?
– Да, его лежанку мы нашли. Он стрелял вон из-за той небольшой корявой березки, что в метрах ста от дороги. Там и гильзы автоматные нашли и сигаретные окурки.
– А какие сигареты курил убийца? Не «Золотую Яву» ли случайно?
– Точно, товарищ подполковник. На месте мы нашли окурки сигарет «Золотая Ява». Целых шесть штук, если мне не изменяет память.
– Шесть окурков, сорок минут перерыв между сигаретами. Значит, убийца ждал долго, часов пять не меньше. Ильдар! А какая погода тогда была? – спросил его Абрамов. Мороз, метель?
– Ну, градусов десять-двенадцать, не больше. Если тепло одеться, можно спокойно все это время отлежать.
«Да, не жарко было стрелку, наверняка, за эти шесть часов перемерз сильно», – подумал Виктор.
– Ты говоришь, что если тепло одеться? Выходит, он или приехал сюда на своей автомашине или его кто-то привез. Не станет же он, в таком виде двигаться по дороге, да и автомат нужно было, по всей видимости, куда-то положить. Правильно я рассуждаю или нет?
– Наверное, правильно.
– Ильдар, а где стрелок мог оставить свою автомашину? Он же не мог прийти сюда пешком с оружием в руках. Скажи, как вы осматривали прилегающую местность? Кинолог с собакой был или просто так, визуально?
– Кинолога не было, это однозначно. У нас в отделе своей собаки нет, а вызывать кинолога с собакой из Заинска, руководство почему-то не стало.
«Плохо, – подумал Абрамов. – Похоже, что все здесь делалось так, чтобы это дело осталось не раскрываемым».
Они еще немного побродили вокруг этого места. Надеяться на чудо не приходилось. Прошло около четырех месяцев с момента убийства Хисматова, и сейчас, искать какие-то вещественные доказательства, было просто глупо.
Они сели в автомашину и поехали обратно. Проехав около километра от места убийства, Абрамов обратил внимание на небольшое придорожное кафе, стоявшее недалеко от дороги.
– Ильдар, что это? – поинтересовался у него Виктор.
– Закусочная какая-то. Сколько я здесь езжу, ни разу не останавливался около нее.
– Ильдар останови, пожалуйста. Я на минутку только куплю себе минеральной воды, и мы поедем дальше.
Машина остановилась в метрах шестидесяти от закусочной. Абрамов вышел из машины и направился к закусочной.
– Здравствуйте! – поздоровался он, входя в помещение закусочной. – Как дела, как бизнес? Торговля идет или нет?
– Какая здесь торговля? Эту точку давно нужно закрыть, да хозяин почему-то не хочет. Здесь машины практически не ездят, – произнесла женщина, стоявшая за стойкой бара.
– Я слышал, что здесь не далеко, зимой застрелили мужчину?
– Да, было дело. Как сейчас помню. Этот мужик заехал сначала сюда, посидел здесь минут двадцать, словно кого-то ожидал. Ему кто-то позвонил на этот телефон, он вышел из закусочной сел в машину и поехал. Выстрелов я не слышала. Это я потом узнала, что его убили.
– Значит, вы в тот день работали? – спросил ее Абрамов.
Она, молча, кивнула головой и посмотрела с интересом на Виктора.
– Скажите, а перед этим мужчиной никто к вам не заходил?
– А, вы кто такой, что бы задавать мне подобные вопросы?
Абрамов достал из кармана удостоверение и протянул ей. Женщина бегло взглянула на удостоверение и произнесла:
– Я вот сразу догадалась, кто вы. У меня, просто нюх на милиции, – произнесла она и улыбнулась. – Да, сидели двое. Приехали на светлых «Жигулях». Они сначала ушли из кафе вдвоем, потом один вернулся и стал ждать второго. Они сидели вон за тем столом. Часа три ждал, если не больше, второй пришел, чуть живой. Сразу было видно, что он сильно замерз. Выпил грамм сто водки, и они уехали.
– Скажите, когда здесь сидел мужчина, которого потом убили, он не разговаривал с этим мужчиной? – спросил ее Виктор, указывая на тот столик, за которым ранее сидели эти двое мужчин.
– Сейчас, я уже не помню. Похоже, они не разговаривали.
– А, как выглядели эти двое? – задал я ей вопрос.
– По-моему, один был не то армянин, не то грузин, откуда-то оттуда с Кавказа. А второй, наш доморощенный. Я имею в виду, татарин.
– Хорошая у вас память. Спасибо, вам за помощь.
Абрамов купил бутылку воды и чуть ли не бегом, побежал к ожидавшей его машине
***
Вдали, в легкой дымке, показался поселок. Машина, словно понимая это, мчалось все быстрее и быстрее.
– Ильдар, ты Тазиева, случайно, не знаешь?
– У нас поселок не большой и все мы друг друга знаем, кого-то чуть лучше, кого-то похуже. Сам я его, знаю плохо. Он старше меня и мне с ним не приходилось особо сталкиваться. Говорят, что он какой-то дальний родственник главы администрации. Приехал он в поселок около года назад. До этого, говорят жил где-то на севере, а затем, по-моему, в Казани. Друзей в поселке он не имеет. Живет скрыто, замкнуто. С людьми практически не общается. Утром на работу, с работы – домой. Раньше, когда приехал в райцентр, работал водителем. Сейчас насколько я знаю, работает заведующим складом готовой продукции. А почему вы меня спрашиваете о нем, Виктор Николаевич? Он, что тоже в числе подозреваемых вами людей?
– Нет, я просто так поинтересовался у тебя. Сам знаешь, убийство и мне бы хотелось, познакомиться и поговорить со всеми кто каким-то образом был связан с Хисматовым и Сибгатуллиным.
– Понятно. Пропускаете всех, через свое сито.
Впереди показались первые дома поселка. Еще через минуту, другую и машина остановилась около здания милиции.
Не успел он выйти из машины, как к нему подскочил начальник криминальной милиции.
– Виктор Николаевич! Вот возьмите дело, – произнес он. – Как, я вам и говорил, оперативник не подшил в дело несколько листов, на которые вы обратили внимание. Сейчас все нормально.
Абрамов взял в руки дело и направился к себе в кабинет.
«Посмотрим, что вы написали за эти два часа», – подумал он.
Около двери кабинета, Виктор остановил начальник милиции.
– Виктор Николаевич! Вы, что сегодня вечером делаете? – поинтересовался он у Абрамова.
– Иду в Большой театр, сегодня премьера, ставят «Лебединое озеро», – в шутку ответил Виктор.
– Вы все шутите, – произнес, улыбаясь, он. – А я к вам по серьезному вопросу. Дело в том, что сегодня прокурор района собирает небольшой мальчишник. Приглашал и вас поучаствовать в нем. Будет глава района и многие интересные люди из Заинска и Челнов.
– Пока ничего сказать не могу. Сами видите, дела не позволяют мне нормально отдохнуть.
– Так вы оставьте их до утра. Работа не волк, в лес не убежит.
Абрамов поблагодарил его за приглашение и прошел в кабинет.
***
Открыв дело, Виктор снова принялся читать вложенные оперативниками листы. Если бы он не был на месте убийства, то его вполне могли бы устроить вложенные в дело схемы места происшествия. Просмотрев их, он сразу же понял, что составляющий эти схемы сотрудник уголовного розыска не выезжал ни разу на место преступления.
Перевернув несколько страниц, Абрамов начал читать копию изъятых с места происшествия вещественных доказательств. Что его поразило, в этом документе не было ни слова об изъятых окурках сигарет «Золотая Ява». Не нашел Виктор ни слова об автоматных гильзах.
Абрамов сидел на стуле и старался сдержать себя от переполнявшего его негодования. Подняв телефонную трубку, он попросил дежурного по отделу соединить его с заместителем министра Феоктистовым. Прошло минуты две, связи с министерством по-прежнему не было. Он положил трубку и спустился в дежурную часть.
– В чем дело, товарищ майор? Сколько мне еще ждать, прежде чем вы выполните мой приказ? Вы, наверное, забыли мою должность, я могу вам прямо здесь напомнить о ней!
Майор, начал оправдываться перед ним, используя при этом сразу два языка, русский и татарский. Из его объяснения Абрамов понял, что он не мог его соединить с министерством, потому что линия была занята начальником отдела, который разговаривал с министром.
Виктор поднялся к себе в кабинет. Не успел он закрыть за собой входную дверь, как у него на столе зазвонил телефон. Подняв трубку, Виктор услышал голос Феоктистова.
– Здравия желаю. Михаил Иванович, ситуация такова.
Абрамов в течение двадцати минут докладывал ему о положении в подразделениях. Закончив, свой доклад, он поинтересовался у него, что ему делать дальше.
– Пока работай в прежнем режиме. По-моему ты на правильном пути. Виктор, остерегайся местную знать, особо не пугай ее, иначе пути господни неисповедимы, начнут стучать во все правительственные кабинеты, замучимся оправдываться, тем более что прокурор района похоже на их стороне. То, что они попытаются поймать тебя на компромате вполне естественно. От них не шарахайся, но будь предельно внимателен.
– Михаил Иванович, я не звонил и не докладывал ничего Вдовину. Похоже, он рад, что меня нет в Управлении и ни разу, даже не поинтересовался ходом расследования.
– Не обращай на это внимание. Поддерживай связь со мной, если что, я тебя прикрою.
– Хорошо Михаил Иванович, я все понял. Буду вас держать в курсе.
***
Гафуров сидел в своем небольшом кабинете и перебирал в своей памяти отдельные моменты своей служебной деятельности. Он хорошо до мельчайших подробностей помнил день окончания Елабужской школы милиции. Помнил, как ему на плацу, в торжественной обстановке вручали офицерские погоны и диплом. А вручал ему погоны, только что назначенный на должность заместитель начальника Управления уголовного розыска МВД Абрамов. Он хорошо помнил, как он хвалил его смекалку и память, так необходимую в розыскной работе. Сегодня, по истечению шести лет, все тот же Абрамов, обвинил его в полной не компетенции и пообещал уволить его с работы.
Эдуард, считал себя не плохим оперативником и со знанием дела подошел к раскрытию убийства Хисматова. В представленном сегодня Абрамову поисковым деле ранее были все необходимые материалы, начиная с постановления о заведении дела, кончая оперативной информацией. Через два месяца после убийства, поисковое дело было затребовано прокуратурой района. Еще никогда за все время его работы в отделе милиции, прокуратура не требовала для изучения оперативные дела и вдруг, ее заинтересовало именно это дело.
В тот вечер, прежде чем отдать это дело в прокуратуру Эдуард привел его в надлежащее состояние. Во второй части дела, он собрал всю оперативную информацию, которую подшил в отдельную папку. Когда он заканчивал эту работу, к нему в кабинет вошел его начальник, который приказал, чтобы Эдуард отдал в прокуратуру обе части дела.
– Ринат Завдатович! По приказу, вторая часть дела не может передаваться в прокуратуру, – произнес встревоженный этим решением Гафуров. – Она содержит секретные материалы.
– Ты, кого учишь? Меня? Когда я ловил жуликов, то ты еще в школу ходил и делал дома уроки, а теперь пытаешься меня учить? Ты сколько лет в розыске? Ты хоть одного нормального человека знаешь, кому бы были интересны секреты милиции? Почему ты считаешь, что в районной прокуратуре есть такие люди?
Фазлеев взял из рук Гафурова дело и направился к двери. У порога он остановился и, повернувшись лицом к Гафурову, произнес:
– Не переживай, Эдуард. Если возникнут какие-то проблемы с МВД, начальник отдела милиции обязательно тебя прикроет. Он с министром вместе учился в одной группе в университете, и они по молодости насколько я знаю, они были большими друзьями.
Через две недели прокуратура вернула поисковое дело назад. Открыв дело, Эдуард моментально нашел множество сделанных чужой рукой поправок. Первое, что поразило его, это был несколько измененный и откорректированный протокол осмотра места происшествия. В нем отсутствовала перепись изъятых вещественных доказательств, обнаруженных на месте «лежки» неизвестного автоматчика. Из нового протокола получалось, что стрелок стрелял не из лесного массива, а непосредственно с полотна дороги. Окурки и гильзы, изъятые с места его обнаружения, безвозвратно исчезли из протокола.
Возмущенный всем этим, Гафуров направился к Фазлееву.
– Ринат Завдатович! – возмущенно произнес он. – В прокуратуре изъяли все первоначальные документы и вместо них в дело вложили абсолютно новые документы.
– Эдуард, ты не кипятись. Просто так нужно, ты это понимаешь? Твоя работа по раскрытию этого убийства просто закончилась. Не лезь больше в это дело, если не хочешь иметь больших неприятностей по службе.
– Извините меня, как это не лезть? – произнес, совершенно ошарашенный Гафуров.
– Вот так и не лезть. Если тебе не понятно, что я тебе сказал по-татарски, то могу сказать это по-русски. Ты же знаешь, что не все убийства раскрываются, так вот это убийство тоже из этого разряда.
Эдуард не стал спорить со своим начальником и вышел из кабинета.
И вдруг, приехал Абрамов. Взглянув на поисковое дело, он сразу же понял, что здесь произошло. Слушая обидные слова Абрамова в свой адрес, он только сейчас понял, что зря он пошел на поводу у Фазлеева. Абрамов был абсолютно прав, он совершил так называемый должностной подлог.
Выйдя из кабинета Абрамова, Гафуров сразу же направился в кабинет Фазлеева и доложил ему о претензиях Абрамова к его работе. Через две минуты, его вызвал к себе начальник отдела милиции.
– Вот что, Эдик. Ты особо не переживай. Жизнь она многогранна и существует не только в кабинетах милиции, но и за ее стенами. Пойми, так получилось, что ты в этом деле сейчас крайний. Я не думаю, что Абрамов будет настаивать на твоем увольнении из органов. Ну, получишь за это выговор, от него еще никто не умирал. Ты знаешь, что начальник милиции общественной безопасности скоро собирается на пенсию? Вот на эту должность я тебя потом и переведу. Все что ты делаешь сейчас, будет в последствие хорошо оплачено. Заживешь нормальной жизнью, построишь свой дом, купишь машину.
– Извините, но я что-то не понимаю, о чем вы говорите? О каких деньгах и жертвах? Я окончил школу милиции, для того, чтобы бороться с преступностью, а не укрывать его. Мне ваши деньги не нужны.
– Хорошо, раз тебе не нужны деньги, значит, не нужны. Тебе их, между прочим, никто и не предлагал, так что успокойся и иди, работай. А сейчас срочно пригласи ко мне, Фазлеева.
Гафуров вышел из кабинета и, заглянув в кабинет Фазлеева, передал ему приглашение начальника милиции.
Закрывшись в своем кабинете, Гафуров достал бумагу и немного подумав, начал писать рапорт.
***
– Виктор Николаевич! Хватит работать, нужно и отдыхать, – произнес начальник милиции, заглядывая в кабинет Абрамова
– Айдар Галямович, может, как-то без меня обойдетесь. Я ведь кроме вас, там больше никого не знаю, да и они меня не знают. Тем более, как вы говорите среди приглашенных гостей, глава района и его заместители.
– Глава у нас человек простой, очень любит общаться с людьми. Он вчера вернулся из Казани. Не исключено, что вы его скоро можете увидеть его среди членов нашего правительства. Я думаю, что это знакомство не повредит вашему имиджу.
Виктор поднялся из-за стола, убрал документы в стол и направился вслед за Хисамутдиновым. Около здания милиции стояла черного цвета «Ауди» шестой модели. Выйдя на улицу, начальник милиции сразу же направился к машине. Нагнувшись к водителю, сидевшему за рулем автомашины, что-то сказал ему на татарском языке. Водитель заулыбался, обнажив крупные прокуренные зубы желтоватого цвета.
– Виктор Николаевич, не стойте! Давайте, садитесь в автомашину. Не удивляйтесь ничему. Это глава администрации района в знак уважения к вам, прислал за вами свою машину.
– Надо же? Чем же я заслужил подобное уважение у главы администрации, что он присылает за мной свою персональную автомашину?
Абрамов сел на заднее сиденье «Ауди» и машина мягко тронулась. Вскоре они выехали за территорию поселка и машина, набрав приличную скорость, стрелой помчалась по дороге.
– Далеко нам ехать?
– Нет, минут двадцать-двадцать пять, – ответил начальник милиции. – Загородный домик прокурора расположен на берегу озера, вот мы туда сейчас и едем.
Проехав километров двадцать, машина аккуратно съехала с трассы и, сбросив скорость, осторожно поехала по проселочной лесной дороге. Впереди словно опрокинутое на землю зеркало, заблестело озеро.
– Вот мы и приехали, – произнес начальник милиции.
Машина, проехав еще метров сто, уперлась в большие металлические ворота.
«Да, нехило живут местные прокуроры? – подумал Виктор, внимательно осматривая трехметровый каменный забор, обнесенный вокруг большого коттеджа, построенного из красного облицовочного кирпича.
Водитель нажал на брелок и тяжелые металлические ворота, бесшумно растворились. Машина въехала во двор и остановилась на специальной площадке, выложенной тротуарной плиткой.
Абрамов выбрался из машины и стал осматриваться по сторонам.
«Наверняка, квадратов пятьсот, если не больше», – подумал он, рассматривая коттедж.
Из дверей дома вышел мужчина и направился в их сторону. Мужчине было около пятидесяти лет, он был небольшого роста. Его большой не по размерам роста живот, словно рюкзак, торчал у него спереди. Голова мужчины была по форме очень похожей на грушу. Его большие обвисшие щеки, как ему показалось, лежали на его плечах. Он поздоровался с начальником милиции и, спросив его что-то по-татарски, направился в его сторону.
– Здравствуйте! – произнес с татарским акцентом мужчина и протянул Виктору свою маленькую, больше похожую на женскую, пухлую руку.
– Здравствуйте! – ответил Абрамов и пожал, протянутую ему руку.
Пожимая руку прокурору, оперативник моментально ощутил, что внешность этого человека весьма обманчива, так как в рукопожатии чувствовалась какая-то скрытая от внешнего вида сила.
– Мустафин Фаяс Фоатович, прокурор района, – представился он Абрамову.
Виктор хотел также представиться, но он остановил его рукой.
– Не нужно. Я вас хорошо знаю. Вы, Абрамов Виктор Николаевич. Я много слышал о вас от своих знакомых и давно хотел как-то с вами познакомиться. Давайте, не будем стоять во дворе и пройдем в дом. Неудобно держать важных гостей во дворе.
Он развернулся и направился к дому. Абрамов с начальником милиции последовали вслед за ним. Он открыл дверь, и они оказались внутри этого чудесного дома.
***
В огромном по размерам зале, за большим полированным столом сидели человек пять мужчин, которые при их появлении прекратили разговаривать и стали внимательно рассматривать Абрамова. От этих оценивающих взглядов, ему стало как-то не по себе. Он на какой-то миг почувствовал то, что по всей вероятности ощущает проститутка, когда ее внимательно рассматривают и оценивают десятки голодных мужских глаз.
– Здравствуйте! – поздоровался он с ними.
Ответного приветствия с их стороны, Виктор не услышал. Они снова вернулись к своим разговорам, моментально забыв о нем.
– Проходите, Виктор Николаевич, – произнес прокурор. – Садитесь вот сюда, здесь вам будет удобнее.
Абрамов сел с краю стола и стал внимательно рассматривать сидящих за столом мужчин. Судя по их внешнему виду, они уже успели изрядно выпить и чувствовали себя довольно свободно и расковано.
– Виктор Николаевич, я не буду вам представлять присутствующих здесь людей. Думаю, что вы сами с ними познакомитесь в процессе нашего застолья. Могу только сказать, что здесь собрались все мои друзья, которых я знаю давно и которым привык верить, как себе.
Прокурор разлил водку по рюмкам и, подняв красивую хрустальную рюмку, предложил всем выпить за Абрамова, как за нового его гостя. Виктор выпил и стал закусывать водку куском балыка. Стол, за которым сидели гости, ломился от различных закусок. Чего только на нем не было: шашлык, красная рыба, икра и множество других не менее вкусно приготовленных блюд. Увидев на соседнем столике фрукты, он оторвал пару виноградин и положил их в свою рюмку. Из двадцати пяти известных ему уходов от опьянения, он выбрал в этот раз самый простой. Две крупных виноградины, помещенных в рюмку, более чем в два раза уменьшали вместимость рюмки. Его небольшая хитрость, осталась не заметной и вскоре, она очень помогла ему.
Водка и вино лились рекой и вскоре, практически все гости прокурора прилично опьянели. Делая вид, что он такой же пьяненький, как и они, Абрамов продолжал внимательно наблюдать за гостями. Было интересно смотреть на этих пьяных людей. Каждый из них, старался чем-то выделиться из числа других приглашенных на вечеринку гостей. Многие из присутствующих хвалились своими связями, другие деньгами, но основная масса, несмотря на хозяина вечеринки, почему-то хвалила главу администрации.
Вскоре к Виктору с боку подсел глава районной администрации. Разлив в рюмки водку, он предложил ему выпить с ним. Когда они выпили, он про братски обнял Абрамова за плечи и предложил ему выйти с ним, подышать вечерним воздухом. Они вышли во двор коттеджа. На улице было уже темно. Высоко в небе светила крупная желтая луна. Несмотря на царящую вокруг их темноту, они направились к берегу озера.
– Скажите, Виктор Николаевич, для каких целей вы приехали в наш район? Если вы скажите, что вас привело сюда нераскрытое убийство Хисматова, я вам просто не поверю. С момента его убийства прошло четыре месяца и это убийство, насколько я знаю, вообще не волновало никого, ни МВД, ни правительство республики, а тем более, нашего с вами президента.
– Интересный вопрос? Почему вы меня об этом спрашиваете Фарид Наильевич? Вы же знаете, что я человек системы, в которой выполняю определенные функции, а именно борюсь с преступностью и раскрываю преступления. Я далек от политики и если по-честному, то не хотел бы соприкасаться с ней в своей работе.
– Мне тоже это интересно. Хисматова убили нашем в районе, а Сибгатуллина Раиса, в другом. Что общего между этими преступлениями? Кроме того, что оба на момент убийства были директорами нашего ликероводочного предприятия, больше их ничего не связывает?
– Многое, многое связывает. К примеру, акции предприятия. Меня еще раньше учили, зри в корень, ищи, кому была выгодна смерть этих людей. Найдешь, вот там и копай.
– Ну и как, нашли?
– Пока нет, но думаю, что в ближайшие дни непременно найду. В этом мире нет ничего тайного. Вы помните слова Мюллера из фильма «Семнадцать мгновений весны», который в беседе со Штирлицем произнес: «Что такое тайна, если о ней, знает, лишь один человек? Это, не тайна! Вот если о ней, знают двое, то знает и свинья». Вот, так и в жизни. Как не храни тайну, о ней рано или поздно, все равно кто-то узнает.
– Да, непростая у вас работа, Виктор Николаевич, искать этих людей. В конце концов можно и не найти этого человека. Скажите мне, пожалуйста, поиск этого человека для вас лично принципиален или нет?
– Это, смотря в какой плоскости рассматривать этот вопрос. Что такое вообще принципиальность? Для кого-то этот смысл его жизни, для другого человека – просто красивое слово.
– А для вас, лично? Вы разве сами никогда не задумывались над этим непростым для себя вопросом? Вы клялись в верности одному государству, а служите другому государству, где же ваша принципиальность Абрамов? Вы же знаете, что многие белые офицеры во время гражданской войны предпочитали лучше умереть, чем изменить присяге. Вот это я считаю настоящая принципиальность. А сейчас люди только говорят о ней, стараясь заработать на этом слове, как можно больше денег.
– Может, вы и правы, говоря об офицерах Белой гвардии. Сейчас времена другие, но, тем не менее, это слово для многих по-прежнему представляет определенную ценность, в частности для меня.
– Вы вот только сейчас обмолвились о цене этого слова, какова цена вашей принципиальности? Сколько она стоит у вас?
В этот момент Виктор почувствовал на себе пристальный и изучающий взгляд этого человека. Именно не увидел, а почувствовал, так как в этой темноте нельзя было рассмотреть глаз собеседника.
Они, молча, повернулись и медленно направились в сторону коттеджа, из окон которого гремела музыка.
***
Они вошли в дом. В зале кроме выпивших мужчин, хозяйничали четыре молодых женщины. Одна из них увидев их, сразу же направилась в их сторону.
– Где вы ходите? – произнесла она, обиженно сложив в трубочку ярко подведенные губы. – Вы знаете, девочки уже устали ждать вас?
– Откуда взялись эти девушки? – поинтересовался Абрамов у главы. – По-моему, раньше их не было?
– Да это мой водитель привез их из Челнов. Отрываться, так на полную катушку! – произнес он и в грубоватой манере, схватил девушку за зад. Та, от неожиданности вскрикнула как-то игриво и, схватив главу администрации за руку, потащила его к столу.
Абрамов сел за стол и стал с интересом рассматривать присутствующих девушек.
– Виктор Николаевич, кто-то из девушек вам понравился? – задал ему вопрос прокурор. – Вы не стесняйтесь, если понравилась, берите девушку и поднимайтесь на второй этаж. Там три свободные спальни, думаю, что там найдете, где приземлиться.
– Да, я не об этом. По-моему, вон та девушка, слишком молода, вам это не кажется?
– А вы, лишнего не ломайте голову. Тащите ее в спальню, там и разбирайтесь с ее возрастом. Вспомните восточную мудрость, чем зелен плод, тем он вкусней, – произнес прокурор и весело засмеялся.
Прошло еще минут пятнадцать и за столом в зале осталось лишь несколько мужчин. Остальные, прихватив с собой девушек, поднялись на второй этаж.
К Виктору с боку подсел прокурор и, по-дружески обняв его за плечи, предложил ему выйти подышать воздухом. Подобное приглашение было вполне логичным для всей этой вечеринки с участием такого большого количества гостей и проституток. Абрамов поднялся из-за стола и молча, последовал вслед за прокурором.
– Как, вам вечеринка, Виктор Николаевич? Нравится?
– Все нормально, в духе времени.
– Глава с вами разговаривал или нет?
Абрамов промолчал и посмотрел в разгоряченное выпивкой лицо прокурора.
– Вы, наверняка, уже знакомились с материалами этого дела? – как бы издали, спросил он его. – Я, конечно, все понимаю, это не Казань, уровень местных сыщиков желает лучшего.
– Я еще не знаком с самим уголовным делом и хотел обратиться к вам с этой просьбой. В изученном мной оперативно-поисковом деле я не нашел ничего, что могло бы привлечь мое внимание. Я понимаю, что прошло около четырех месяцев с момента убийства Хисматова и сейчас трудно, что-либо восстановить: следы, вещественные доказательств и так далее.
– Вот, именно, правильно вы заметили, что трудно восстановить, а иногда это сделать практически и невозможно. Вы в курсе, что все изъятые вещественные доказательства этими олухами из милиции были полностью утеряны?
– То есть, как это так потеряны? Я об этом еще не знаю, мне об этом никто не докладывал.
– Вот так, просто и тупо потеряны и все. Следователь прокуратуры не проследил за ними и оставил их в кабинете оперативников. Утром уборщица отдела милиции, посчитав это за мусор, выкинула их.
– Надо же! – произнес Абрамов, придавая своему голосу определенный тембр звучания.
– Я, конечно, следователя наказал, однако, сами понимаете, приказом уничтоженные вещественные доказательства, не вернешь.
– В поисковом деле, которое ведет милиция, этот факт не отражен. Там вообще нет ни одного слова об изъятых прокуратурой вещественных доказательствах. Почему, я пока еще не разобрался с этим вопросом.
– А, что разбираться, гоните в шею начальника уголовного розыска. Это явно его химия.
– Это сделать не сложно. Просто хотелось бы разобраться по существу с этим вопросом, почему он так поступил. Кстати, кто, сейчас, владеет акциями этого предприятия? Люди говорят, что кто-то из больших людей, однако, кто конкретно никто не знает? Запросы здесь никто никуда, почему-то не направлял. Может, здесь и кроется причина убийств ведь за такие деньги, которые приносит это предприятие можно нанять роту профессиональных убийц.
– Я не думаю, что мотивом этих преступлений, является корысть, а если говорить точнее, акции предприятия. Я слышал краем уха, что Хисматов и Сибгатуллин кинули ряд крупных клиентов. Получили предоплату за водку, но товар им так и не отпустили. Думаю, что этого было вполне достаточно, чтобы их убили. Правда, насколько правдивы эти слухи, я не знаю, так как не успел еще проверить эту версию.
– Я вас хорошо понимаю. Как это все отработать, если следователь до сих пор не вынес постановление о проведении ревизии на предприятии. Один человек мне рассказывал, что инвентаризация и ревизия проводилась на предприятии полгода назад, но я не нашел в милиции ни каких следов этой ревизии.
– Не знаю, Виктор Николаевич, откуда вы все это черпаете? Я об этом лично ничего не слышал.
– А, об уголовном деле, возбужденном в отношении Хисматова и Сибгатуллина вы слышали? Говорят, что подобное дело, не только существовало, но существует и сейчас. Только найти его почему-то никто не может.
– Странно, но и этого я не знаю. Кто вам сказал об этом?
– Мне подтвердил это Фазлеев. Когда я обратился к нему с этим вопросом, то он ответил мне, что данного уголовного дела у него нет и, где оно хранится, он, якобы не знает. То есть он тем самым подтвердил мне, что данное дело это не вымысел, а настоящая реальность.
Прокурор внимательно посмотрел на Абрамова и тихо произнес:
– Вы интересный человек, Виктор Николаевич. За вашей внешней простотой скрывается большой аналитический ум. Вы знаете, мне с вами было приятно побеседовать. Однако нас с вами по всей вероятности уже разыскивают наши гости. Давайте, вернемся к столу.
Они повернули с ним, и пошли обратно в сторону дома.
***
– Вас, Виктором зовут? – поинтересовалась у Абрамова самая молоденькая девушка.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Да. Меня, зовут Виктор Николаевич. А Виктором меня называет лишь жена и самые близкие мне друзья.
– Ба? – произнесла она. – А я, подумала, что здесь нет начальников. Что мы здесь все, как солдаты в бане – голые, пьяные и счастливые.
– Представь себе, в отличие от тебя, не все. Я здесь просто банщик в вашей бане, а банный зал, вон там наверху, откуда ты только, что спустилась. Давай красавица, вали от меня и не приставай ко мне, если не хочешь скандала.
– Ты, что мне еще здесь угрожаешь? – произнесла она, с вызовом.
– Нет, просто, советую. Мужиков много, вот иди и окучивай их.
Однако девушка по-прежнему стояла в дверях, не давая Виктору пройти в коттедж.
– Что, брезгуешь? Ненавидишь проституток? Да мы вот такие, продаем себя за деньги мужикам, пьем и гуляем вместе с ними. Но в отличие от вас собравшихся, мы продаем вам только тело, а не нашу душу. А что вы продаете? Чего вам не хватает в этой жизни? Пьете сколько хотите, живете в хоромах, ради экзотики и острых ощущений спите с молодыми проститутками. Скажите, что же вас-то толкает на эту панель? Почему вы говорите одно, а делаете совершенно другое, и все это за деньги? Вы же еще хуже нас, грязнее проституток. Что молчите, Виктор Николаевич, или вам, нечего сказать в ответ?
– А что ты хочешь от меня услышать? Ты еще молодая и многого в этой жизни не понимаешь? Почему же ты пытаешься судить меня? Пропусти меня, я хочу пройти в дом.
Но девушка по-прежнему стояла в дверях, не желая впускать Абрамова в коттедж. Наконец, она произнесла:
– Вы знаете, мне глава администрации сказал, что если я вас не затащу на второй этаж, он мне не заплатит за этот вечер ни копейки. Если бы не больная мать, я бы давно плюнула на все эти деньги. Но сейчас мне нужны деньги и не могу проторчать здесь бесплатно, понимаете вы это или нет?
– Ты знаешь, я не педофил и с детьми никогда не связывался. Да и не нравишься ты мне почему-то? Прости, но мне нравятся совершенно другие женщины.
– А я и не заставляю тебя себя любить. Не хочешь, настаивать не буду. Мы просто поднимемся на второй этаж, а минут через десять-пятнадцать спустимся. Не бойтесь, я вас там не изнасилую.
Абрамов посмотрел на нее и произнес:
– Хорошо, пойдем.
Они поднялись на второй этаж и вошли в комнату. Постель была смята, и около кровати Виктор обнаружил лежащее на полу удостоверение личности. Он поднял удостоверение и открыл его. Это удостоверение принадлежало заместителю главы администрации района. Он сунул его в карман своих брюк, чтобы вернуть его хозяину. Девушка вошла в ванную комнату. Вскоре он услышал шум льющейся воды. На тумбочке лежала ее небольшая черная сумочка, из которой выглядывал краешек паспорта. Виктор вытащил из сумки паспорт и открыл его.
«Здорово они все это обставили. Подогнали мне несовершеннолетнюю девчонку. Не хватает лишь заявления об изнасиловании» – подумал Абрамов, разглядывая паспорт.
Девушку звали Дерябиной Риммой, и ей совсем недавно исполнилось всего семнадцать лет. Вернув паспорт на место, он направился к лестнице. Виктор спустился вниз и сел за стол. Гости были уже пьяными, и никто из них не обратил никакого внимания на его возвращение. Время было позднее. Он подошел к главе и поинтересовался у него, собирается ли он возвращаться в поселок.
– Я домой не поеду, – ответил он, пьяным голосом. – Бери мою машину и езжай. Передай водителю, пусть завтра заберет меня отсюда в шесть часов утра.
Абрамов вышел из коттеджа и подошел к «Ауди». В машине разложив переднее сиденье, дремал водитель. Виктор осторожно коснулся его плеча. Он вздрогнул и открыл глаза.
– Поехали домой.
– А, как хозяин?
– Он приказал тебе забрать его завтра в шесть часов утра.
– Падай! – произнес водитель и завел автомашину.
Через минуту они выехали за ворота коттеджа, и машина осторожно поехала по ночной проселочной дороге.
***
Подъехав к гостинице на автомашине, Виктор поблагодарил водителя и направился к гостинице. Дверь в гостиницу почему-то оказалась закрытой. Он постучал в дверь и стал ждать. Прошло минут пять, но к двери никто не подходил. Он снова постучал, на этот раз сильнее и настойчивее. Послышались шаркающие шаги, и дверь открылась. Абрамов, молча, прошел мимо ворчавшей старухи и поднялся на второй этаж. Он сунул руку в карман брюк, надеясь найти там ключ от двери в номер, но карман оказался пустым.
«Куда же я его положил?», – подумал Виктор, похлопывая себя по карманам.
Он сунул руку во внутренний карман костюма и с облегчением вздохнул. Ключ от двери оказался там. Вместе с ключами он вытащил и удостоверение заместителя главы администрации района.
«Нужно было отдать удостоверение, – подумал он. – Для чего оно мне? Ладно, завтра отдам».
Виктор прошел в номер и закрыл за собой дверь. Умывшись, он лег спать.
Проснулся Абрамов рано от сильной головной боли. Голова гудела, словно пустой колокол.
«Этого еще не хватало, – подумал Виктор. – Странно, вроде бы не пил, а голова трещит».
Он умыл лицо холодной водой и почувствовал, что боль сжимавшая голову, постепенно стала затихать. Оперативник быстро оделся и направился на работу. По дороге в милицию Абрамов заскочил в столовую, чтобы перекусить. Дождавшись, когда на него обратит внимание буфетчица, Виктор попросил у нее стакан какао и три пирожка с повидлом. Расплатившись с ней, он присел за дальний столик и стал есть холодные пирожки, запивая их жидкостью под названием какао.
Перекусив, он встал из-за стола и направился к выходу. В дверях столовой он лицом к лицу столкнулся с заведующим складом готовой продукции Тазиевым. Он был одет в старую спортивную майку. На правой кисти его руки синела татуировка. Подобные татуировки оказались и на другой его руке. Взглянув на них, он моментально определил, что все они были нанесены в местах лишения свободы.
«Странно», – подумал Абрамов.
Насколько Виктор помнил, по данным информационного центра МВД РТ он среди ранее судимых граждан не значился.
«Откуда у него подобные наколки? – снова подумал он. – Не мог же он, просто так нанести себе их?»
Пока Абрамов шел от столовой до здания милиции, он старался вспомнить, что ему известно об этом лице. Судя по его анкете, он родился в 1948 году в семье сельских интеллигентов. Отец его был директором сельской школы, а мать заведовала клубом в том же селе. После окончания сельской школы он отслужил в армии, а затем, окончив торговый техникум, длительное время работал в системе общепита.