Таблоид

Глава 7 Заказные материалы

Повторял, повторяю и буду повторять: работа журналиста хороша всем. Кроме того, что плохо оплачивается. Смиритесь: вам все равно придется подрабатывать.

Чаще всего журналисты берут натурой с тех, о ком пишут.

Музыкальные обозреватели постоянно слушают новые CD и ходят на модные parties. Книжные критики собирают роскошные библиотеки.

Спортивные журналисты и пальцем не пошевелят, если им заранее не приготовлены пакетики с презентами: футболками, кепками и ручками с символикой турниров.

Кроме того, журналисты много пьют. Бывает, что выпить хочется в приличном месте. А проснувшись с утра, ты лежишь и, седея, подсчитываешь, на какую сумму напил-наел вчера халявных продуктов…

Не удивляйтесь, что в газетах так много статей про кухни, бары, вкусные сорта алкоголя и про то, какие замечательные программы бывают в клубах.

Особый вариант — выборы. Парламентские обозреватели зарабатывают на выборах столько, что в состоянии без дополнительных приработков протянуть четыре года до следующего раза.

Знавал я энтузиастов, которые, приехав из Харькова в Петербург накануне президентских выборов, спустя три месяца уже ездили на новом «опеле» по магазинам и заказывали дорогую мебель для своей только что купленной квартиры.

Мне брать деньги от политиков всегда было немного противно. Хотя, разумеется, брал их и я.

Как-то ко мне в кабинет пришел красавчик. В пиджаке и галстуке. Он спросил: ведь правда, что все лидеры религиозных общин Петербурга хотят избрания именно того кандидата, которого красавчик поддерживает? И не хочу ли я им, деятелям, позвонить и проверить?

Кстати, если его догадка окажется верной, то я могу рассчитывать на $400.

Я позвонил. Религиозные лидеры отвечали, что им вообще-то пополам. Об обоих кандидатах они первый раз слышат. Настоятель же синагоги меня просто послал.

Я написал об этом честно. Ну, немного смягчил слова раввина… а так — честно. Четыреста бачков мне принесли в тот же день.

На следующий день в кабинет постучался красавчик номер два. Этот представлял второго кандидата. Его предложение было таким же. Отличалась лишь сумма вознаграждения: $600.

О'кей, сказал я, и еще раз обзвонил тех же самых лидеров. Удивившись моей непонятливости, они повторили еще раз: на выборы им плевать, кандидатов знать не знают. Настоятель же синагоги… можно я не буду воспроизводить то, что он мне сказал?

Вечером я опять получил обещанную денежку. Понятия не имею, почему те, кто мне платил, решили, будто материал рекламирует их кандидата. Может быть, у них просто было чересчур много денег?

Бывает, что платят и за не-политические статьи. Обращаться в кассу рекламного отдела издания всегда дороже, чем принести купюрку лично журналисту. Так или иначе, вам все равно придется писать на заказ.

Тут имеет смысл помнить: вы не шлюха, вы журналист. Разницу видно плохо, но она есть. Получив денежку, не вздумайте сразу брызгать слюнями и уговаривать читателя купить рекламируемый товар.

Приведет это только к тому, что в следующий раз вам заплатят в два раза меньше.

Кокетничайте. Тяните со сроками. Ломайтесь. Потом напишите не то, что от вас хотят, а то, что хочется вам. И скажите деньгодателям, что именно так должна выглядеть их реклама.

Как пример предлагаю прочесть два материала. С трех раз догадайтесь: какой из них является проплаченным, а какой — просто материалом.

Вот материал номер один:

В 1944 году все спецслужбы Соединенного Королевства были подняты по тревоге. Удалось перехватить информацию, что на Уинстона Черчилля готовится покушение.

В доме британского премьера устроили доскональный осмотр. Искали любой подозрительный предмет, который мог оказаться миной или, на худой конец, ядом. Единственное, что нашли бдительные спецслужбисты, — непонятную жестяную загогулину, имеющую форму не то удавки, не то гильотины.

Когда Черчиллю продемонстрировали находку, он смущенно улыбнулся:

— Да не-ет! Это не гильотина. Просто я люблю курить сигары. И иногда засыпаю с сигарой во рту. Вот жена и сделала мне несгораемый нагрудник, чтобы я не устроил дома пожар.

Пожара в Виндзорском дворце Черчилль не устроил. А вот в Книгу рекордов Гиннесса, как человек, выкуривший в жизни более 300 000 сигар, попал. Не хотите попробовать переплюнуть британского премьера?

С конца 1980-х курение сигар как вид светского досуга переживает бум.

Певица Мадонна тратит на сигары больше пятидесяти тысяч долларов ежемесячно. Шварценеггер в день выкуривает не менее семи громадных «хабан» и вкладывает деньги в сигарный бизнес. Квентин Тарантино уверяет, что закуривает первую сигару еще до того, как почистит зубы.

Несколько лет назад мода докатилась и до нас. Сегодня иметь на столе коробку сигар, долларов по триста за штуку, столь же непременный атрибут преуспевания, как длинноногая секретарша и офисная мебель от «Perluchie».

Первые сигары появились в Европе триста лет назад. Почти сразу они превратились в отличительный признак богатых и респектабельных.

Во дворцах знати спешно оборудовались курительные комнаты. Портные строчили для аристократов «смокинги» (пиджаки для курения сигар). Появиться на светском рауте без сигары в зубах было поступком, сравнимым с публичным пуканием.

Табак в те годы был удовольствием дорогим. Находились пижоны, которые курили сигарищи чуть не по полметра длиной.

Основные плантации сигарного табака располагаются на Яве, Суматре, в Бразилии и, конечно, на Кубе.

Место, где выращен табак, — фактор немаловажный. Настоящий знаток запросто почувствует разницу между сигарой с кубинского юга и ее сестрой-близнецом с севера.

Табачный лист — это полотнище сантиметров 50-60 в длину. Прежде чем оказаться у вас в зубах, он проходит не менее трехсот стадий обработки. Даже такую, как размягчение листа вручную.

Издавна занимались этим молодые девушки. Лист они клали на внутреннюю сторону бедра и доводили до кондиции, растирая ладонями. Те, кто помнят сюжет «Кармен», понимают теперь, почему Хосе не пускали на табачную фабрику, где работала его возлюбленная. Пялиться на голенькие женские бедрышки в те времена считалось занятием предосудительным.

Готовый к тому, чтобы превратиться в сигару, табак свозят в Бремен, Германия. Там функционирует крупнейший в мире аукцион сигарных табаков.

Купить табак в Бремене может любой дурак. Другой вопрос — способен ли этот любой дурак превратить его в настоящую сигару?

В мире известно больше 200 производителей сигар. Из них 5-6 крупных. Остальные маленькие и очень маленькие. Как правило, внутрь сигары закладывают табак не одного вида, а смесь из нескольких разных сортов.

Именно от этого зависит букет сигары. Рецепт собственного микса производители держат, разумеется, в строжайшем секрете.

После того как СССР прекратил бесплатно поставлять кубинцам газ и нефть, те прекратили присылать нам свой ром «Havana-Club» и самые вкусные на свете сигары.

Так что у нас в стране под видом сигар жаждущие самоутверждения пэтэушники курят в основном сигариллы. Выглядят пэтэушники при этом глупо.

Разница заключается в том, что внутри сигары находится целиковый, но туго скрученный табачный лист. А внутри сигариллы — табак рубленный, как в сигарете. Отличие во вкусе приблизительно как между водкой «Stoly» и напитком, получаемым методом сования включенной электродрели в банку клея «БФ».

Процесс курения сигар радикально отличается от курения сигарет. Сигарами не затягиваются. Сигару как бы пробуют на вкус, получая взамен не утоление никотинового голода, а гурманское удовольствие.

Прогрейте ее язычком пламени. Опалите конец. Осторожно вдохните. Попробуйте на вкус… выдохните, не затягиваясь.

Кстати, модное веянье мочить сигару в коньяке курильщики со стажем считают оскорбительной профанацией. Хорошая сигара в ароматизаторах не нуждается. Перед вами продукт самодостаточный.

Еще сигарофилы утверждают, что курить сигары менее вредно, чем сигареты. Дело в том, что основной вред здоровью причиняет не никотин (его и в сигарах, и в сигаретах относительно немного), а смолы, выделяющиеся при горении бумаги и клея.

Как вы понимаете, относится это исключительно к сигаретам. Сигара — чистый табачный лист. Кроме того, сигарный дым почти вдвое более холоден, чем сигаретный, или, скажем, марихуановый. Что тоже немаловажно для здоровья.

Как и вино, сигары должны быть выдержанными. Однако ни в коем случае не пересушенными. Чтобы букет доставил удовольствие, храниться сигара должна при определенной температуре и влажности не менее 60 процентов.

Для этого сигары упаковываются в алюминиевые чехольчики. Внутри каждого лежит кипарисовая пластина (для аромата) и кусочек поролона (для влажности).

Сигариллы же для этого просто запечатывают в целлофан. Это дает гарантию кондиционности года на два. Потом можете ее выкинуть. Кстати, сигариллу, купленную поштучно в ларьке, лучше выкинуть сразу.

Для того чтобы хранить уже открытые сигары, многие кладут в коробки кусочек яблока или колбочку с водой. Лучше купить особую сигарницу с ароматическими прокладками, внутри которой постоянно поддерживается нужный микроклимат.

Стоит она дорого. Долларов около шестисот. Но ведь и заниматься вы собираетесь не чем попало, а наколачиванием понтов. В этом деле аксессуары — штука наиважнейшая!

Например, сигары «totalmente a mano» (ручной скрутки) и «hecho a mano» (частично ручной скрутки) имеют острые концы, которые следует обрубать особой гильотинкой или отстригать небольшими сигарными ножницами.

У нас эти гильотинки известны по их смежной профессии. Являясь далекими родственниками отечественных паяльников и утюгов, гильотинки помогают чикагской братве получать долги с клиентов. Будто специально они сделаны под размер человеческих пальцев и… впрочем, вы ведь смотрели фильмы братьев Коуэнов, да?

Прикуривать сигару следует от длинной кедровой спички. В крайнем случае — от газовой зажигалки со специальным двойным пламенем, которое опаляет сразу всю прикуриваемую площадь. Но никогда от «Zippo» или других бензиновых зажигалок! Пары бензина убивают белоiк. Вкус будет испорчен безнадежно.

Ритм жизни курильщика сигар радикально отличен от того, в котором живет человек, судорожно хлопающий себя по карманам в поисках спасительной пачки, стреляющий сигареты у сослуживцев и торопливо затягивающийся, перед тем как бежать дальше.

Сигара — это всегда пауза. Всегда тщательно обставленный ритуал.

Удобно усаживаемся. Достаем тридцатисантиметровую «Койбу». Отстригаем платиновой гильотинкой кончик. Достаем из жилетного кармана спички.

Прикуриваем… вдыхаем ароматный дым… осторожно кладем сигару в пепельницу… выдыхаем дым. Откидываемся в кресле и обводим собеседников умиротворенным взглядом.

И так, перемежая сигару чашечкой кофе и светской беседой с приятными собеседниками, — в течение нескольких часов подряд.

Жизнь удалась!

А вот — материал номер два.

Нет на свете города более странного, чем Петербург!

Город этот молод: семьдесят процентов зданий появились на глазах двух последних поколений горожан. Город этот моложе, чем Нью-Йорк. Но сравниться с ним по странности может разве что Рим или даже Александрия.

В Петербурге сохранилось лишь 217 зданий, относящихся к XVIII веку. Мы же поговорим всего о трех.

В своих мемуарах Джакомо Казанова писал:

«Петербург производит впечатление блестящей европейской столицы, захваченной ордой дикарей. Великолепные площади, роскошные дворцы, широкие чистые улицы — а по ним ходят грязные оборванные крестьяне, и по замерзшей Неве в упряжках из северных оленей ездят карелы».

Чуть ниже он добавлял:

«Впрочем, и среди местных дикарок встречаются весьма прехорошенькие».

К моменту приезда в Петербург Казанова был звездой европейского масштаба. При всех дворах континента болтали о том, как он был шпионом в Стамбуле и, влюбившись, чуть не принял там ислам, или о том, как, выкопав подкоп черенком от ложки, сбежал из Пьомби — самой страшной тюрьмы Старого Света.

Приехать в Петербург Казанова собирался давно. Здесь у него имелась недвижимость. В свое время его мать приезжала сюда с гастролями и приударивший за ней дворянин купил красотке симпатичный загородный коттеджик.

Город рос. Когда в России появился Казанова-сын, коттеджик оказался уже в черте города. Он был арендован спекулянтом-немцем, который сдавал комнаты желающим.

В первый же месяц петербургской жизни Казанова оказался в центре внимания двора. Отправившись на охоту в Петергоф, по дороге итальянец встретил обворожительную крестьянку. Он зашел в дом ее отца, за 100 рублей купил девушку в безраздельное пользование и стал появляться с обновкой в свете.

Сколь-нибудь серьезного поста при дворе Казанове так и не предложили. Зато вместе с новой подружкой и графом Луниным, официальным любовником одного из екатерининских министров, он слонялся с бала на бал и веселился как мог.

Казанова соблазнял женщин. Лунин и подружка — мужчин. Деньги и время летели незаметно. В начале зимы 1765 года деньги кончились совсем, а время перестало лететь весело.

Казанова решает пойти ва-банк. Во время официального приема он заговаривает с фаворитом Екатерины Григорием Орловым. Как человек, долгое время проживший в Турции, он предлагает ему беспроигрышный план взятия Стамбула двумя ударами с суши и моря.

Орлов заинтересовался и изложил план императрице. Правда, авторство он приписал себе. Обиженный Казанова заявил, что ноги его больше не будет в такой гадкой стране!

Подружку он за 500 рублей перепродал архитектору Ринальди. Весной 1765 года Казанова выехал из столицы в Варшаву, где два месяца спустя застрелил на дуэли тогдашнего вице-короля.

А несколько раз перестроенный особняк любвеобильного итальянца и сейчас стоит по адресу: улица Фурманова, дом 16. Зайдите как-нибудь, вам понравится.

Когда карета миновала последнюю заставу и из-за вершин заснеженных деревьев уже показалась крыша Аничкова дворца, кучер встрепенулся и заорал: «Оглянитесь!»

Всего в нескольких метрах за каретой бежал волк. Матерый, огромный, с багровым вывалившимся языком.

В два прыжка настигнув карету, зверь прыгнул. Перемахнув через ездока, он впился в круп обезумевшей лошади. Не останавливаясь, он вгрызался в ее жаркое мясо до тех пор, пока окровавленная туша не вывалилась из упряжи…

Волк оказался зажат между оглоблями. «Гони!» — крикнул ездок. Кучер щелкнул кнутом…

Так два с половиной столетия назад через Центральную заставу у Аничкова моста в Петербург въехал молодой прусский офицер по имени Карл-Фридрих-Иоганн барон фон Мюнхгаузен.

По крайней мере, так описывал это событие он сам.

Для начала, как и все, барон поступил на военную службу. Приписан он был к Гангутскому полку, сплошь укомплектованному контрактниками из Германии.

Казармы полка располагались прямо напротив Летнего сада. Квартиру немец снял неподалеку — на набережной Фонтанки, дом 8.

В то время эти места были почти пригородом. Неподалеку от казарм можно было славно поохотиться. Именно в лесах, располагавшихся в районе нынешней станции метро «Владимирская», было совершено большинство подвигов барона.

Здесь шомполом от ружья он подстрелил целую стаю куропаток, вывернул наизнанку злого волка, без единого выстрела добыл кабана весом в центнер.

А вот насчет оленя, изо лба которого росло вишневое дерево, барон все-таки наврал. Благородных оленей здесь развели гораздо позже, только при Екатерине II.

В сентябре 1735-го сослуживец Карла-Фридриха похвастался ему своим приобретением: роскошным, но совершенно необъезженным скакуном.

Жеребца под уздцы выгуливали по двору дома, в котором жил Мюнхгаузен. И совершенно неожиданно тот вырвался и понес.

Насчет дальнейшего источники расходятся.

Сам барон рассказывал, как бесстрашно вскочил коню на спину и мгновенно его обуздал. Гордый победой, он проехался по двору и, разойдясь, даже впрыгнул в открытое окно, чтобы покрасоваться перед ужинавшими внутри дамами.

Свидетели излагали историю немного иначе. Ключевыми словами в ней были «четыре ящика красного вина» и «потеря человеческого облика».

Как бы то ни было, случай имел резонанс. Чтобы загладить впечатление от выходки барона, полковое начальство отправило его на кстати подвернувшуюся войну в Турции.

А оставшиеся в Петербурге однополчане Мюнхгаузена из Гангутского полка оказались единственными, кто оказал вооруженное сопротивление восшествию на престол императрицы Елизаветы Петровны. За это полк был расформирован. Офицеры понижены в звании и разосланы по провинциальным гарнизонам.

Там большинство их и закончили дни, спиваясь и стреляясь на дуэлях из-за некрасивых провинциалок. Единственным офицером, которого не коснулись репрессии, оказался он — бретер и хвастун, петербуржец немецкого происхождения Карл-Фридрих-Иоганн барон фон Мюнхгаузен.

1 октября 1762 года в газете «Санкт-петербургские Ведомости» было опубликовано объявление:

«Г. граф Калиострос, гишпанский полковник, живущий в доме г. генерал-поручика Виллера, извещает, что оставляет Петербург».

Обычное объявление. Именно такими заметками по тогдашним правилам следовало заранее извещать о том, что вы собираетесь выехать из столицы. Необычным был автор объявления.

Чем только ни занимался, где только ни бывал в течение жизни Джузеппе Бальзамо, граф Калиостро.

Несколько лет он гостил в Египте у членов секты убийц-ассасинов. В Багдаде долго осваивал искусство вызывания духов мертвых. В 1760 году познакомился с графом Сен-Симоном.

О Сен-Симоне говорят, что он прожил на свете 4000 лет. По слухам, последний раз его видели в оккупированной нацистами Франции в 1942-м. Два графа быстро нашли общий язык.

Сен-Симон был знаком с Григорием Орловым. По его заказу он в свое время отравил нескольких петербургских красоток. С рекомендательными письмами к Орлову в следующем году Калиостро выезжает в Россию.

В Петербурге Калиостро снял квартиру на нынешней набережной Кутузова, 28, и принялся за деньги обучать желающих алхимии. О том, что как-то он превратил килограмм свинца в полкило золота, писали тогда все газеты. В смысле — единственная выходившая в Петербурге газета.

Жена графа — Лоренца, одна из красивейших женщин того времени, покорила высший свет. На балах она, свежая, как роза, утверждала, что скоро ей стукнет 60 и ее внук служит поручиком в голландском флоте.

Странно ли, что, плюнув на чары матушки Екатерины, за Лоренцой решил приударить сам князь Потемкин?

Чтобы убрать с пути мужа, он подговорил своего адъютанта вызвать Калиостро на дуэль. Тот и не думал отказываться. Он лишь сказал:

— Так как вызванный имеет право сам выбирать оружие, то я выбираю яд. Каждый из нас даст другому по пилюле. Тот, чье противоядие окажется лучше, и считается победителем.

Адъютант в ужасе отказался. Тогда Потемкин решил поступить проще. Было отдано распоряжение, чтобы ночью, когда Калиостро будет возвращаться из Таврического дворца, его зарезал потемкинский кучер.

Прощаясь в роковой вечер, светлейший князь не удержался и спросил:

— Вы, граф, предсказываете судьбу другим. Можете ли вы узнать, когда умрете сами?

Калиостро, не улыбаясь, ответил:

— Я умру ровно за три дня до вас, господин князь.

Знали бы вы, с какой скоростью мчались посыльные, чтобы отменить приказ об убийстве! На прощание, чтобы Калиостро не дай Бог не простыл, Потемкин даже подарил ему шубу.

Роман Потемкина с Лоренцой раздражал Екатерину II. Насчет князя у нее имелись собственные планы. Кончилось тем, что особым указом она повелела Калиостро в трехдневный срок покинуть столицу и выехать из России.

По тогдашнему обычаю, Калиостро дал объявление в газету, собрал пожитки, упаковал в чемодан выпаренные из свинца золотые слитки, вернул генерал-поручику Виллеру ключи от квартиры на набережной и двинул обратно в Европу.

Спустя несколько лет, всеми покинутый, он умер от голода в Замке Ангела в Риме.

Спустя еще три дня в своем имении в Яссах (ныне территория Румынии) странным образом умер светлейший князь Потемкин-Таврический.

Через сорок лет дом на набережной был перестроен. Вместо двух этажей в нем стало четыре.

Что ни говорите, а нет на планете города более странного, чем Петербург!

Ответ на предложенный тест: за деньги был написан материал номер два.

О сигарах я написал просто потому, что хотелось написать. Просто потому, что в тот момент мне самому нравилось курить сигары.

То, что кубинский консул Феликс Корбальо после выхода материала прислал мне целый пакет «Romeo&Juliette» и «Cohiba», общей стоимостью долларов в семьсот, — не в счет.

А о жуликах XVIII века я написал за деньги. Если вы не поняли, то в материале рекламировалась недвижимость в центре города.