Такая разная любовь

ГЛАВА ПЯТАЯ

От дома к пляжу, вела узкая тропинка. Стоя на вершине холма, Габриель хорошо видел, как Саша гуляет с детьми по берегу. Его самого закрывал от них большой валун, и он мог рассматривать все происходящее внизу, не опасаясь быть замеченным. Утреннее солнце разбрасывало блики по волнам. Мальчики носились по берегу, собирали раковины и приносили их Саше.

В голубых джинсах, облегающей майке и с завязанными в небрежный узел волосами, Саша была скорее похожа на их старшую сестру, чем на мать. Габриель не мог слышать, о чем они говорили, но время от времени до него долетали взрывы смеха.

Саша посмотрела на море в бинокль, который висел у нее на шее, и что-то крикнула сыновьям, указывая вдаль. Нико подбежал к матери и обнял ее за талию. Сэм тут же встал с другой стороны. Саша по очереди давала им бинокль и что-то энергично объясняла. Габриель прищурился и разглядел вдалеке парочку резвящихся дельфинов.

В сердце Габриеля снова появилась тупая боль. Он никогда не знал материнской любви и ласки. Зато тумаков и оскорблений хватало!

Он решил подойти к ним.

— Смотрите, дядя Габриель! — закричал Сэм. И мальчики наперегонки побежали к холму, с которого он спускался.

Саша сразу напряглась.

Мальчики бегали вокруг Габриеля, хватали его за руки и наперебой рассказывали ему о своих новых впечатлениях.

— Представляешь, мы сейчас видели настоящих дельфинов, — от волнения Нико беспорядочно размахивал руками.

— Я обязательно напишу про них в дневнике, — серьезно объявил Сэм.

— Я тоже напишу.

— Неплохо бы узнать о дельфинах побольше! — предложила Саша. — Можно, например, найти картинки в Интернете, чтобы вы могли наклеить их в свои дневники.

— Мама, а я вчера написал, что теперь у нас есть опекун, — сообщил ей Нико. — Как ты думаешь, нужно наклеить его фотографию?

— Что за дневники? — поинтересовался Габриель.

— Мальчики ведут дневник с тех самых пор, как научились писать. Они записывают туда все, что с ними происходит.

— Сэм, давай, кто быстрей добежит до дома, — предложил Нико, и мальчишки умчались прочь.

Что ж, пока Саша проявляет себя идеальной матерью: любящей, заботливой, внимательной. Но в глубине души Габриель был уверен, что это всего лишь хорошо разыгранный спектакль. Нужно только время, и эта лицемерка выдаст себя.

Когда мальчики скрылись за холмом, Саша ускорила шаг. Ей совершенно не хотелось оставаться с Габриелем наедине. Последние три дня она находилась на грани нервного срыва и почти не спала.

Близнецы уже что-то кричали им от дома, очевидно спрашивая про завтрак.

— Ты напрасно теряешь время. Тебе не обмануть меня, Саша. — Габриель преградил ей дорогу. — Я слишком хорошо знаю, какие мотивы движут тобой. Но актриса ты действительно хорошая.

Его низкий голос заставил затрепетать Сашино сердце. Неужели она никогда не справится со своим болезненным влечением? Никогда не освободится от этих тяжелейших оков?

— Ты можешь говорить все, что тебе заблагорассудится, — спокойно возразила она. — Девушки, которую ты знал, больше не существует. Карло дал мне…

— Что мог тебе дать Карло? — Его голос сорвался на крик. — Сексуальное удовольствие? Разве он мог заставить тебя извиваться от наслаждения, когда ласкал твое тело скрюченными пальцами? Или тебя в эти моменты возбуждала мысль о его деньгах? Что он дал тебе?

Габриель притянул Сашу к себе, удерживая ее одной рукой за талию, а другой запрокинув ее голову, так, что она не могла уклониться от его поцелуев.

Мальчики уже давно скрылись в доме, и утреннюю тишину нарушал только мерный шорох волн, набегающих на песок.

Саша стояла неподвижно, не сопротивляясь его напору. Все было так знакомо: запах кожи Габриеля, его сильные руки, которые властно ласкали ее грудь. И острое желание, охватившее все ее тело.

В небе пронзительно закричала чайка, и Габриель не торопясь выпустил Сашу из своих объятий.

— Кого ты хочешь обмануть? Меньше всего ты похожа на убитую горем вдову, и я только что это доказал. — Габриель тяжело дышал.

Несколько мгновений Саша смотрела на него, не мигая, до нее постепенно стало доходить, что произошло.

Саша почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. В глазах помутилось, и кровь зашумела в голове. Она пошатнулась, но смогла устоять на ногах.

Когда пелена перед глазами немного рассеялась, Саша подняла голову и с вызовом посмотрела в лицо обидчика.

— Мне жаль тебя, Габриель. Ты болен. Тебе не понять, что кто-то может измениться, потому что ты сам на это не способен. Ты никогда не знал любви и уважения, потому что сам никого не любил и не уважал. Отношения строятся не только на животном влечении. Благодаря Карло я выздоровела. Его чувства ко мне излечили мою искалеченную тобой душу. И он сделал мне самый дорогой подарок, на который только способен мужчина, — детей. Я изменилась, Габриель, и уже вовсе не та девочка, которую ты подобрал ночью на дороге.

Она развернулась и пошла в дом.

Бешенство охватило Габриеля. Саша его жалеет? Что ж, пройдет совсем немного времени, и ей придется пожалеть себя.

Как она, женщина, посмела сказать ему, что он болен! Саша изменилась? Это невозможно! Но перед глазами тут же стали всплывать картины сегодняшнего утра. Вот Саша обнимает детей за плечи… Вот она целует Нико в макушку… Его разум отказывался воспринимать увиденное. Не может такая, как она, в одночасье стать любящей матерью и верной женой. Но в его душе уже медленно прорастали первые ростки сомнения. Он что-то упустил, где-то просчитался. Но где…

Нет. Габриель решительно тряхнул головой. Этого просто не может быть. И не важно, что все обстоятельства свидетельствуют об обратном. Габриель не мог простить Саше, что до него у нее был другой мужчина, точнее сказать, другие мужчины. А когда на горизонте замаячило более выгодное предложение, она бросила его без малейших колебаний.

И не важно, что Саша сейчас говорит. Все равно рано или поздно ей придется отправиться на поиски другого богатого олуха, который смог бы занять место Карло. Она вольна сколько угодно изображать из себя примерную мать, но он-то знает, как обстоят дела на самом деле. Женщина, которая любит своих детей, никогда не отдаст их в школу-интернат, чтобы беспрепятственно встречаться с любовником в Нью-Йорке. Особенно когда ее муж находится на краю могилы и вся семья остро в ней нуждается!

Двумя часами позже Габриель сидел в своей комнате перед компьютером. Но он никак не мог сосредоточиться. Мысли то и дело возвращались к Саше. Когда она была далеко, ему удавалось обуздать свой голод по ее телу. Но здесь, в постоянной близости от нее, это стало практически невозможно. Он ощущал ее незримое присутствие всей кожей, и повсюду, буквально повсюду пахло ее духами.

Интересно, сколько у нее было любовников за эти десять лет?

Габриель сердито замотал головой и снова уставился на монитор. Несколько писем, в том числе и от профессора из Флоренции, которому он хотел показать мальчиков. Профессор должен был оценить способности мальчиков, выявить сильные и слабые стороны в их образовании. И тогда Габриель сможет решить, как ему дальше с ними быть. Конечно, он не позволит Саше отправить их в интернат. Еще одно письмо пришло от архитектора, которому Габриель предложил заняться переделкой дома.

Габриель прочел письма и ответил профессору, пригласив его к себе. Конечно, все расходы за счет Габриеля.

Саше не понравится эта идея. Она наверняка рассчитывала отдохнуть от детей некоторое время, полностью посвятив себя походам по магазинам и дорогим ресторанам. Скорее всего, она решила, что, раз Габриель взял на себя заботу о мальчиках, он заодно позаботится и о ней.

Но Саша ошибается. Он не собирается с ней возиться только потому, что в постели она творит чудеса. М-да… Что-что, а в любовных утехах она знает толк. И не раз ему это доказывала.

Прежде чем в тот вечер посадить Сашу в свою машину, Габриель внимательно осмотрел ее полуобнаженное тело. Вроде бы никаких следов от уколов. Да и запаха спиртного или сигарет не чувствовалось. Только после этого он рискнул привезти ее к себе.

Ее неподдельное изумление при виде яхты изрядно развеселило Габриеля.

— Ты хочешь сказать, что это все твое? — Ее глаза широко раскрылись. И в тот момент он ей поверил.

Обычно Габриель никогда не прибегал к услугам дешевых потаскушек, которые толпами стояли вдоль курортных дорог. Он считал себя выше этого. Если он пользовался услугами продажных женщин, то выбирал их в дорогих салонах.

Но эта девушка так неожиданно появилась на дороге, что он не успел ничего понять.

— Что ты делаешь в Сен-Тропе? — Не то чтобы его очень интересовал ответ. Просто надо было о чем-то говорить.

— Я приехала отдыхать с друзьями.

— Твои друзья не будут тебя искать?

— Нет. — Она ответила слишком быстро. — Это не очень близкие друзья. Так, приятели.

— Вроде того продюсера? — съязвил Габриель. Вопрос ей не понравился. Она крепче сжала ручку корзины и отвернулась.

— Это не имеет сейчас никакого значения.

— Но он будет тебя искать.

— Я сказала ему, что не хочу сниматься в его фильме.

Она наконец подняла на него глаза, и этот взгляд был красноречивее любых слов.

Еще утром Габриель отдал распоряжение, чтобы команда готовилась к отплытию. Сен-Тропе изрядно наскучил ему.

— Ты ужинала? — спросил он, когда они взошли на яхту.

— Нет.

Девушка ела быстро и жадно, но даже не притронулась к шампанскому. Когда она закончила, Габриель спросил, не хочет ли гостья отдохнуть.

Она залилась краской и, немного конфузясь, переспросила:

— Ты предлагаешь мне лечь с тобой в постель?

Ее прямота поставила Габриеля в тупик. Глядя на Сашу в тот момент, он и представить не мог, что перед ним стоит лживая, расчетливая стерва.

Он молча отвел девушку в свою каюту. Она замерла на пороге, ее лицо светилось от восторга.

— Даже не верится, что все это находится на лодке!

— Это не лодка, — сухо поправил ее Габриель. — Это яхта. Дверь в ванную вон там.

Она направилась в ванную, не выпуская из рук свою ужасную корзину.

— Оставь вещи здесь.

— У меня там паспорт и билет.

— Никто не тронет твое барахло.

Девушка поставила корзину на стул и скрылась за дверью. Спустя несколько минут он последовал за ней. Она стояла в душевой кабине, спиной к входу. У нее была очень изящная, женственная фигура. При взгляде на ее крутые бедра, тонкую талию и высокую грудь у Габриеля учащенно забилось сердце. Она обернулась на шум…

Он едва помнил, как скинул одежду и шагнул к ней в душ. Ее влажное тело послушно приникло к его широкой груди. Она не прятала от него ничего, позволяя везде трогать и ласкать себя.

Поначалу они не целовались. Габриель вообще редко целовал женщин в губы. Гораздо большее удовольствие он получал от созерцания их тел и осознания собственной власти.

Но когда его пальцы погрузились в разгоряченную плоть ее лона, он больше не мог и не хотел себя сдерживать.

Его губы коснулись лица девушки, и он принялся лихорадочно покрывать его поцелуями…