Талисман Бога Эроса

Глава 21

История двадцать первая. Раб талисмана. Часть третья.

Наутро я проснулся отдохнувшим и хорошо выспавшимся. Остаток ночи мне ничего не снилось и меня больше никуда не занесло. Продрав глаза в десятом часу позднего утра, я широко зевнул и задумчиво потеребил серебряную цепочку, удерживающую злополучный Талисман на моей бедной несчастной шее. Сказать по правде, я уже начал скучать по тем временам, когда моей самой большой проблемой было продержаться на бичпакетах и сухарях до очередной стипендии. Милая размеренная заурядная жизнь. Так дорогая сердцу рутина среднего обывателя. Ау, где ты?

Фильки не было ни видно ни слышно. Иногда его ядовитый снисходительно-поучительный треп начинал раздражать. Наверняка сейчас отсыпается в каком-то закутке, наигравшись в своё удовольствие со своим же писюном. Скрипнув кроватью, я перевернулся на бок и взял с тумбочки смартфон. Отключил режим полета и принялся лениво листать новостные ленты. Вставать и что-то делать почему-то не хотелось. Навалилась очередная апатия. От былого приподнятого настроения и следа не осталось.

Я снова столкнулся с пока непреодолимыми для меня трудностями. Выяснил, что далеко не все просто будет. Впрочем, это я прекрасно понимал и раньше. Но одно дело догадываться и совсем другое получать подтверждения своего бессилия себе по морде. Пока что архитектор вымышленных реалий из меня выходил неважный.

Завтра домой. Вечером соберу сумку, быстренько пробегу по квартире, сметая последние крупинки пыли, а с утра занесу ключи соседке по лестничной клетке, и рвану на автобусную остановку. Я внезапно почувствовал, что истосковался по дому. По своему настоящему дому, по своей старой комнате, по родителям. Даже странно. Обычно подобным необоснованным проявлениям сыновьих чувств я совсем не подвержен. Как только обустроюсь дома, обязательно позвоню Светке. Ну а потом буду решать, как жить-поживать дальше.

Не забыть ещё о наших вечерних посиделках с Саньком. Пожалуй, единственное стоящее событие на предстоящий день.

Филька возник как всегда не пойми откуда и, умостив зал на компьютерном столе, весело заявил:

- Чего такой кислый, о Великий повелитель снов? Живи и радуйся оставшейся жизни, дурья башка.

В руках купидончика оказались вилы, с нанизанной на один из зубцов очищенной сосиской. Дух камня уже озаботился о завтраке, на правах хозяина заглянув в холодильник. Филька смачно откусил кусок сосиски и, жуя, подмигнул мне. Я скорчил гримасу.

- Издеваешься?

- Никак нет, о магистр! Скорее подвожу итоги. Ты пока сущий младенец в мирах Талисмана. И это тебе еще повезло не встретиться с обрывками чужих фантазий.

Тут я против воли заинтересовался и с любопытством спросил:

- Чужие фантазии? Ты о них уже упоминал. А если поподробнее?

Филька прилег на столешницу на локоток и, пуча глаза, угрожающе затянул:

- Ты еще спрашиваешь, что это! Молись всем древним богам, чтобы тебе не пришлось с ними столкнуться. Это эхо, остатки жизни вымышленных миров, иллюзий, придуманных прежними владельцами камня. Я тебе уже говорил, что Талисман хранит в себе память всех, кто когда-либо прикасался к нему. И мечтания этих людей, уже умерших, по- прежнему живут в его глубинах. Они не способны на самостоятельную полноценную жизнь. Никто до тебя не смог создать такой фантазии, что жила бы веками. О нет. Все скоротечно и быстро проходит. И мечтания всех остальных так же исчезали, растворялись, а им на смену приходили новые. Так что это всего лишь эхо.

- Так почему я должен бояться?

- Ха, спрашиваешь! Не все твои предшественники были такими милягами как ты. Помнишь историю о последнем владельце Талисмана? Так этот по сравнению с другими был еще паинькой. Что только не рождалось в головах некоторых безумцев! Даже такое, что в конце концов выходило за пределы способностей Камня Эроса. То, что начиналось как незатейливая любовная фантазия, превращалось в жуткий кошмар, следуя сумасшедшим желаниям своего создателя. Обычно в таких случаях фантазия сразу выходила из-под контроля и ее порождения убивали того, кто их сотворил. А Талисман впитывал в себя память об этом, как хранилище человеческого безумия.

Я невольно поёжился. Даже и не хотелось узнавать, что там насочиняли себе извращенцы, по которым психушка явно плакала. Да уж, и впрямь не больно-то хотелось столкнуться за Гранью с чем-нибудь таким.

- Я так понимаю, что эти давние отзвуки чужих фантазий могут принести мне немало проблем, если вдруг они проникнут в мой сон?

Филька покровительственно посмотрел на меня, как на самого отсталого индивидуума в мире.

- А ты сам то как думаешь, глупый ты человечек? Что ты сможешь противопоставить воплотившемуся в твоей мечте безумию? Каких чудовищ рождают глубины разума, так, кажется, у вас говорят?

Я содрогнулся. В моих мечтах чудовища не нужны. Если это не заранее спроектированные участники массовки. Чудовища хороши в книжках и играх. Для меня хороши голенькие девочки с классными попками и сладкими письками.

Да и прав Филька в очередной раз. Если что такое проникнет в мой безмятежный сон-мечту и начнет качать права, я с ходу и не соображу, что делать. Одна надежда будет исключительно на моего компаньона. Поэтому я взял за правило - любое погружение в иллюзии камня только под неусыпным окном Филиппа, духа камня.

Ладно, будем подниматься с кровати и потихоньку собирать вещички. Чтоб вечером уж точно не напрягаться, а с утра не бегать, как заполошенному, вспоминая, не забыл ли что. К четырем еще подтянется Санька, так что мы точно найдем чем заняться и точно будет не до собирушек.

- Кстати, друг мой. - я в очередной раз поднял эту тему. - Хочу еще раз напомнить о недопустимости некоторых моментов в твоем поведении будучи живя в доме моих родителей.

Филька с отвращением скривился и догрыз остывшую сосиску.

- Да запомнил я все. Запомнил. На глаза твоим старшим не показываться, шума не поднимать, в ванной не рукоблудить, в чайнике жопу не мыть и по ночам не бродить. Может мне проще лечь и заснуть мертвым сном?

- В моей комнате делай что хочешь, - смилостивился я и поспешно добавил, увидев озарившуюся чрезмерно физиономию Фильки. - В разумных пределах конечно! Но в остальном вели себя тихо. Как-нибудь два месяца протянешь.

–———————————————

В четыре часа вечера прибыл Санька. Ввалившись в квартирку, он обшарил все придирчивым взглядом и заявил:

- На стенах подозрительных белых пятен нет, ноги по полу не скользят, значит, улики ты уничтожил вполне профессионально и к сдаче хаты хозяйке готов!

Я показал посмеивающемуся другу средний палец и пошел на кухню.

- Я за пивом.

Санька водрузил принесенный раздутый пакет с закуской на заранее приготовленный мной журнальный столик, и бухнулся в кресло. Я протянул ему откупоренную бутылочку, и сел на краешек кровати.

- Ну, для затравки первая пошла, - я протянул бутылку и мы чокнулись. Пиво приятно освежило и смотреть на некоторые вещи стало чуть веселей.

Санька зашуршал пакетом, вытаскивая сушенную рыбку, арахис, сухарики и чипсы. Я одобрительно кивал, прихлёбывая пиво. Нормально так должны посидеть, не на пустой желудок.

- Дома чем будешь заниматься? - прошамкал Санька, отправляя в рот горсть соленых орешков.

Я пожал плечами, расправляясь с полосатиком.

- Сном да голодом. Не знаю. Наверно, буду отсыпаться.

Тут я, конечно, лукавил. За последние дни я и так отоспался на полжизни вперед за счет больничного листа.

- Родаки не будут напрягать искать какую временную работенку на лето?

- Не должны, - я с наслаждением впился зубами в рыбу. - Я им не создаю особых проблем. А отец прямо сказал, что я ещё успею в полной мере хлебнуть все прелести взрослой рабочей жизни, когда надо самому на дядю горбатиться.

Санька, жуя, понимающе кивал. Еще бы, его то родители до сих пор уверены, что он ещё не вырос из коротких штанишек! Мы повторно чокнулись. Так незаметно ушли две бутылочки. Жить стало совсем хорошо. Довольный и расслабленный я поплёлся на кухню за добавкой, где застал обвинительно смотрящего на меня Фильку. Не с силах вынести немой укор в его детских глазенках, я протянул ему запотевшую бутылочку и сунул пакетик с сухариками. Филька тут же расцвел и испарился в воздухе, утащив гостинцы. Везет ему. Хотел бы и я так уметь!

Вернувшись в спальню, я поставил на стол бутылки и спросил у радостного, как свин в грязи, Санька:

- Как там дела на любовном фронте?

- Весьма недурственно, - Сашок с жадностью припал к пиву и назидательно указал на меня. - Бывает, когда совсем одолевает скука и нечем заняться, это остаётся неплохим выходом из ситуации. По крайней мере время летит быстрее, да и просто поболтать о том о сем бывает интересно. Ты бы задумался.

Я усмехнулся. Похоже, Санька окончательно помешался на своей подружке из интернета. Интересно, а где она живёт то? Вдруг за Полярным кругом? Или их пока устраивает общение через сеть? Мне бы непременно захотелось увидеть человека вживую. Почему-то о своих завязавшихся отношениях со Светкой я рассказывать не решился. Всему свое время. Лучше и дальше буду терпеть Санькины насмешки.

- А это... Таинственно исчезнувшую лавочку не пытался опять отыскать?

Я с как можно более беспечным видом замотал головой:

- Нет, на фиг. Чертовщина какая-то вышла да и хрен с ней.

- Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снились нашим мудрецам, - понимающе изрек Санька чуть заплетающимся языком. - Молодец. Правильно сделал. Иногда надо просто махнуть рукой, послать все к черту и жить, как жил дальше.

Я отпил пива. Золотые слова. Мне бы так. Но пока не очень хорошо получается. Знал бы мой друг, что я оказался по факту в сексуальном рабстве у древнегреческого Бога любви! Резко захотелось, не иначе под влиянием выпитого, ему все рассказать. Открыть душу, хоть с кем-то поделиться накипевшим за эти недели. Сдержался с большим трудом и судорожно хлебнул пива. Нет, я и так, грубо говоря, заманил к себе Санька с тайным умыслом, для подстраховки. Не нужно его втравливать во все остальное.

- А хорошо сидим то, - констатировал он. - Почаще нужно собираться. А там глядишь, не за горами то время, когда нас будет четверо!

- Шутник, - поперхнулся я. - Рассуждаешь так, словно мы собрались завести шведскую семью!

Санька громко заржал. Я тоже засмеялся. Действительно, сидели мы очень даже неплохо...

--------------------------

С Саньком мы зацепились почти до девяти часов. Сидели бы и дальше, травя нехитрые байки и вспоминая пережитые деньки, но пиво закончилось, а моему другу ещё нужно было успеть на последнюю маршрутку. Тепло распрощавшись, я закрыл за слегка поддатым Саньком двери. Почему-то в груди словно стиснуло невидимым кулаком. Как будто встретились с ним в последний раз! Да ну на фиг, я помотал пока приятно гудящей головой. Что за глупые мысли начали лезть... Не хотелось ими портить столь славный вечерок.

Позевывая, я отправился в ванную, принял душ и посвежевший вернулся в спальню. На кровати уже развалился осоловевший Филька, с видом обожравшегося удава почесывающий округлившееся пузо.

- Я так понимаю, в твоём отчем имении мы будем лишены таких славных посиделок и вкуснейших яств?

- Правильно понимаешь, - я со вздохом растянулся по соседству. - До сентября будем следовать сухому закону.

- Ну и порядочки у тебя дома!

- А ты думал? Домашняя тирания называется.

Вставать больше не хотелось и я, потягиваясь, сказал:

- Как будешь отправляться на боковую, не забудь свет выключить. Или ты ещё сидеть будешь?

Филька плотоядно смотрел на так и не включённый нами с Саньком компьютер.

- Хотелось, признаюсь, досмотреть одну удивительную постановку. Уж больно хочется узнать, чем у них все закончится?

Я вылупился на него. Это он о порнухе, что ли?

- Ладно, смотри. Но свет все равно не забудь вырубить.

Отвернувшись к стене, я нажал на экран смартфона. Остро захотелось поговорить со Светкой. Но, наверно, уже слишком поздно. Десятый час вечера как никак. Завтра будет день, успею еще. Или... Я решительно, с замиранием сердца, словно ступая с края пропасти, нажал на вызов.

К моему удивлению ответила она почти сразу, словно телефон был под рукой.

- Алле! Ты чего не спишь? - весело пропела Светка. - Неужели хочешь сообщить, что умудрился напоследок спалить нашу квартиру?

- Да час ещё детский, - невольно расплылся в улыбке я. - Не волнуйся, все в порядке с вашей квартирой. Просто... Просто перед сном захотелось услышать тебя.

- Это так мило, - притворно захлюпала носом Светка и тут же засмеялась. - Да шучу я, глупый. Я тоже рада тебя слышать. Правда. Хорошо, что позвонил. А то у меня вчера, хочешь верь, хочешь нет, и впрямь были какие-то предчувствия. Словно ты собираешься влезть в какую-то нехорошую историю.

Я с перехваченным дыханием слушал.

- Но сейчас то я понимаю, что ты не из тех дураков. Ты умный парень, Лешка Грачев. И оказался много лучше, чем я о тебе думала. А если будешь меня слушаться, то вообще не о чем беспокоиться.

- Да брось, что со мной могло бы случиться? - вставил я. - Завтра вот с утра пораньше домой помчусь. Ключи к тете Лиде занесу, не забуду...

- Леш, а давай на следующих выходных встретимся? - внезапно с пылом произнесла Светка. От ее голоса у меня запылало ухо. Я улыбался, как идиот. - Ближе к субботе определимся, где и как?

- Наверно я первый должен был это предложить, - сказал я. - Конечно встретимся!

- Ну тогда давай баиньки. Не буду возражать, если приснюсь тебе голенькая, - хихикнула Светка. - Ты мне нравишься, Лешка Грачев!

И эта несносная егоза отключилась. Я потушил экран смартфона и с улыбкой положил голову на подушку. Я тоже очень хотел вновь ее увидеть. Мысль о предстоящей встрече будет греть меня всю неделю и поддерживать.

В комнате погас свет и негромко загудел включившийся компьютерный системник. Я положил телефон на тумбочку и смежил веки. Все, спать, спать... Утро вечера мудренее.

. ——————————————

Вопреки ожиданиям долго не мог заснуть. Отяжелевшая голова сминала подушку, тело устало ворочалось, мысли путались, а сон все не шел. В конце концов приятный шум в голове начал сменяться на назойливое похмельное жужание, ввинчивающееся в мозг и будившее первые болезненные ощущения. Где-то на задворках восприятия осталась погрузившаяся в полумрак комната, приглушенный гул компьютера, рассеянный свет от монитора, озаряющий прилипшего к экрану Фильку... Мне же хотелось только одного, окончательно порвать со своим миром и провалиться в простой здоровый сон. Но как назло, невидимые иглы словно кололи меня в определённых местах, не давая отключиться.

Полубодрствуя, полудремая начал упрямо прогонять в голове свои фантастические идеи на счет бесконечной истории, что я собирался отдать на откуп пленившему меня богу. Мысли текли вяло и сумбурно, но, может, эта чехарда образов и поможет мне заснуть?

Это должна быть настоящая история, как в лучших книгах, рассуждал я. С завязкой, кульминацией и развязкой. Только растянутыми в сериальном формате на очень долгий срок. Нужно создать фантазию, которая сама себя будет держать на плаву, жить своей жизнью. А для этого необходимо сделать ее насыщенной и интересной. Мир. Я должен создать во сне Талисмана целый огромный мир, со своими законами, историей и героями. Мир, в котором я буду лишь винтиком, потери которого через некоторое время никто и не заметит, и потому эта фантазия не рассыпется с моим изсчезновением, а продолжит шириться и развиваться, услаждая сон Эроса ещё многие и многие годы. Это, конечно, в идеале.

Понятно, что я не великий демиург. И даже книги бы такой не написал. Я не Толкин, не Мартин, не Сапковский и не Желязны. Но в созданных собственным воображением иллюзиях я все же кое на что способен. Если я научился создавать коротенькие зарисовки на заурядные пошлые сексуальные темы, то смогу и сконструировать нечто большее. Показать Эросу, что история может быть интересной и без непременного сексуального подтекста. Только захочет ли Талисман воспроизвести такой мир? И как скоро я смогу замахнуться на подобное, не будет ли уже слишком поздно?

Я ворочался на кровати, мыслил как настоящий философ, и потихоньку начинал морщиться от наростающей головной боли. Похоже, этим вечером мы с Саньком преодолели планку дозволенного организмом потребления спиртного без серьёзных последствий. Я то уж точно. Открыв глаза, я поднялся и полез в свою сумку, поставленную рядом с кроватью. В отдельном кармашке у меня всегда были разные таблетки на все случаи жизни. Вышелкнув две капсулы пенталгина, я закинул их в рот и поплёлся на кухню. Проходя мимо компьютера, даже не повернул головы в сторону негромко пыхтяшего Фильки. Не хватало еще увидеть ненароком, как он тягает свою пипиську. Он, впрочем, так же не обратил на меня внимания. Запив таблетки водой из-под крана, я снова улегся, повернулся лицом к стене, и, закрыв глаза, постарался расслабиться. Пенталгин скоро подействует, убрав ноющеую головную боль и тогда я точно засну. Ждать осталось недолго, глаза и так начали непроизвольно слипаться, а до того еще более менее связные мысли стали путаться и разбегаться от меня в разные стороны.

Практически засыпая, я постарался вызвать в мозгу образ Светки. Услышать ее смех, увидеть милое лицо с хитрой улыбкой, ощутить ее неповторимый запах. Она хотела присниться мне голой... Это было бы чудесно. Я бы тоже хотел такой сон. Обычный сон, не оживлённую Талисманом иллюзию. Я не хотел, чтобы мою Светку видел Эрос. Ха, как я уже заговорил... Моя Светка. Да не влюбился ли ты, дурачок? По-настоящему впервые в жизни? Эта мысль показалась мне такой же приятной, как и вызванный в памяти образ обнаженной Светки, со страстью отдающейся мне. И с ее именем на губах я наконец-то провалился в объятия Морфея...

–————————————

Пробуждение было подлинным кошмаром. Не в том смысле, что трещала разболевшаяся от непонятной боли голова, нет. Хотя и этот фактор присутствовал, как непременный атрибут сильнейшей похмелюги. Причина обуявшего меня ужаса была в другом.

В мои уши вонзился тревожный рев сирены. Знаете, как в военных фильмах. Когда на город заходят вражеские самолеты и включается ревун противовоздушной тревоги. Так вот, звук, вырвавший меня из объятий удушливого тревожного сна, в котором мне ничто не снилось, был именно таким. И это уже не был сон. Это была всамделешная явь. Я в панике распахнул глаза и подскочил на кровати. Ничего не мог сообразить, а в ушах еще звучали отголоски умолкнувшего чудовищного гудка, казалось, заполонившего все пространство вокруг меня. Я завертел головой. Что это? Пожар, землетрясение, конец света? Что за нах?!

Не успели мои слезящиеся глаза толком все рассмотреть в окружающем меня полумраке, как что-то тяжелое со всего маху ударило меня в живот и я, скорчившись от боли и перехваченным дыханием, покатился по полу. Я не смог даже завопить. И только тут понял, что проснулся вовсе не на своей кровати. В ноздри ударил ядренный запах пота, гари, каких-то животных и еще чего-то непонятного мне. Я, наконец, замер, хватаясь руками за живот, и с широко распахнутыми от шока глазами наконец смог поднять голову. Уставился в какие-то затертые Обшитые железными полосами доски, ощутил непонятную мне качку, словно находился не на полу своей квартирки, а на борту пришвартованного к берегу корабля. Тут же услышал утробный рык, ощутил всеми костями повторный удар, швырнувший меня на спину и злобный голос, что прогрохотал где-то надо мной:

- Что разлегся, Часовой?! Встать, падаль, ведьмин выкормыш! Встать, мразь!

Я по-прежнему ничего не понимал. Начал подвывать от охватившего меня сверхъестественного ужаса. Я сильно зажмурил глаза, не желая ничего видеть. Хриплый скрежещущий голос непонятного мне существа продолжал надрываться:

- Встать, ведьмино семя! Или ты думаешь, что твой ранг что-то меняет, предательское отродье?! Ты всего лишь сранный Часовой, такой же, как и многие другие на этом судне! Но ты, ты много хуже всех, ублюдок!!

От нового обрушившегося на мои ребра удара я чуть не зарыдал. Да что же это происходит, вашу мать?!!! Я нашёл в себе силы вскочитб на ноги и, тараща глаза, уставился на того, кто избивал меня. Боже, мелькнула убийственная мысль. Я все же сплю. Я во сне. Но в чьем?!!!!

На меня уставилась рожа, которую и кошмарах вообразить сложно.

Передо мной стоял огромный детина под два метра ростом, с плечами широкими, как крепостные ворота. Одет он был в футуристического вида тяжелую проклепанную кожаную броню. Испещренная шрамами выбритая бугристая голова, массивная нижняя челюсть, исполосованное шрамами грубое лицо, вместо левого глаза сияющий мертвенным светом зелёный камень. Часть черепа и скул скрепляли хирургические скобы. Вместо правой руки увенчанный зазубренным крюком механический протез. Такое ощущение, что этого мордоворота когда-то пропустили через гигантскую мясорубку. Он заметил мой ошалевший взгляд и поднес к носу крюк.

- Ты сегодня сам на себя не похож, Часовой. Хочешь еще раз полюбоваться на дело твоих сородичей, в чьх желудках осталась моя клешня?! Предательский сучонок!

Оставшейся рукой он врезал мне в лицо. Я рухнул на спину и больно ударился затылком. Перед глазами поплыло. Я увидел нависающий надо мной потолок, опутанный непонятными узлами и растяжками. Ощущение, что мы движемся, усилилось. Казалось, что мы парим в воздухе. Потемневший мир надо мной закрыла искаженная от ненависти рожа моего обидчика.

- Хорош прохлаждаться и впадать в бессознанку, - процедил он, тяжело дыша. - Мы через полчаса будем над зоной выброски. И тогда я посмотрю, каким ты вернешься обратно на борт, после встречи с твоими друзьями. Возможно, после того, что от тебя останется, ты будешь считать меня красавчиком!

К его хохоту присоединилось ржание десятка луженных глоток. С ужасом я понял, что помимо нас тут ещё кто-то есть. Ошарашенный, полностью деморализованный и мало что понимающий, я лежал на спине и тихо поскуливал. Если это херов сон, то уж точно не мой! И почему я не просыпаюсь? И где я? А Филька?! Что вообще происходит?!

Детина наклонился надо мной и играючи вздернул на ноги. Дыхнул в лицо запахом гнили и ласково сказал:

- Одевай свои доспехи, Часовой, и готовься спуститься в пекло. Там тебя давно ждут. И я очень, пусть у меня и добрейшее сердце, надеюсь, что ты там и сгинешь, в пасти какой-нибудь адской твари. Но ты не думай, я выпью за помин твоей жалкой душонки кружку грога.

И снова взрыв дружного хохота. С удивлением я понял, что наши глаза ( точнее, три глаза и зеленый имплант) находятся примерно на одном уровне. Да, я парень высокий, но не настолько же... И тут до меня дошло, что и внешне я совсем не похож на себя прежнего... И ощущаю себя как-то не так. Что это на мне? Какое-то просторное белье из грубого хлопка, но добротные ботинки на ногах... Мои кисти рук стали намного толще, чем раньше, такими же крепкими выглядели и ноги. Я испуганно принялся щупать лицо. Оно было... Не мое.

- Что, думаешь, не слишком ли ты смазливый для своих подружек, ведьмин выкормыш? - с хохотом съязвил детина и злобно прошипел, да с такой ненавистью, что я понял, если сей же час не подчинюсь, он меня уроет. - У тебя пять минут, чтобы присоединиться к своему взводу и прекратить ломать комедию с потерей сознания, Часовой Тринадцатой стражи! Скоро под нами будет старая Столица. И ты сам сможешь увидеть, во что ее превратили твои любимые Ведьмы!

Новый удар сбил меня с ног. Я скорчился на подрагивающем полу, в этом темном, непонятном мне помещении, похожем на трюм старинного корабля или... Судя по всему, дирижабля?! Кто я здесь? Почему меня бьют и ненавидят? Почему меня без конца называют ведьминым выкормышем? Где я и почему не просыпаюсь?!! И кто такие эти чертовы Часовые?!!