18 июня японцы начали высаживать войска в районе под Дагушанем. Десантироваться начала дивизия из армии генерала Нодзу. Русские войска чуть не прошляпили высадку. Казачья полусотня в окрестностях Дагушаня попала в засаду, устроенную японцами, и ей пришлось прорываться с боем и потерями.
19-го ночью Восточный отряд Засулича снялся с позиций и начал отход в горы. Попытавшиеся начать преследование части 2-й гвардейской японской дивизии нарвались на заслон, усиленный тачанками и пушками Барановского, и благоразумно решили не слишком усердствовать в преследовании отходящих русских. Уж слишком была памятна мясорубка, устроенная под Тюренченом несколько дней назад. Поэтому передовой батальон японцев предпочел дождаться подкрепления и артиллерии. Русские тоже не стали настаивать на дальнейшей схватке и отошли.
------------
Из последнего рейда к берегам Кореи, где "Щука" утопила крупный пароход из японского конвоя, к сожалению, пустой, она вернулась на одном движке. Подлодка не успевала к высадке японского десанта на корейский берег и атаковала конвой, уже когда он двинулся в обратный путь. Причём крупных боевых кораблей при нем было только три и ни на один она выйти в атаку не смогла.
После разборки двигателя системы Луцкого мотористы вынуждены были констатировать, что двигатель "запорот", и он как минимум нуждается в капитальном ремонте. Причём менять его было не на что. В Порт-Артуре имелись более мощные и совершенные тринклеры, но не было ни одного луцкера. Поэтому на несколько ближайших недель лодка оказалась прикованной к причалу. Нужно было заменять оба двигателя сразу. Таким образом создалась крайне неприятная ситуация. Флот кроме "Паллады", малых крейсеров и миноносцев заперт на внутреннем рейде, подлодка ушла в ремонт, боевой порт-артурский дирижабль потерян. Выходило, что воздействовать на противника стало нечем, если не считать миноносцы. Отправлять в море малые крейсера, имеющие небольшую дальность и не слишком хорошую мореходность было чревато. Причем командующий Тихоокеанским флотом и наместник Квантунской области адмирал Алексеев отказался утверждать приказ Скрыдлову на перевод из Владивостока в Порт-Артур подводной лодки "Сом" из-за риска попадания секретного корабля в руки противника. За тёмное время суток подлодка не могла преодолеть и половины Корейского пролива. А двигаться в проливе днём в надводном положении посчитали неприемлемым риском.
Операция по разблокированию прохода на внутренний рейд шла своим чередом. Ещё ранее адмиралы приняли решение попытаться вытащить на внешний рейд хотя бы еще один крейсер. И это морякам удалось с помощью работавшей землечерпалки и специально сваренных понтонов. 16 июня на внешний рейд вывели крейсер "Аскольд" и начали готовить перетаскиванию "Росич" и "Норманн".
Для стороннего наблюдателя в крепости картина выглядела следующим образом. Русские проводят операцию по разблокированию фарватера и вытаскивают на внешний рейд крейсера. А "Щука" стоит у причала со вскрытым моторным отсеком. Причём к ней подогнали плавкран, и явно намечается большой ремонт. Все это не укрылось от глаз японских агентов, и оставалось только ждать, когда к крепости пожалует эскадра Того. Теперь на некоторое время отваживать её от Порт-Артура стало нечем.
Но японский флот навещать Порт-Артур не торопился. У адмирала Того было более важное дело. Ему предстояло обеспечить проводку конвоя к Бицзыво и беспрепятственную высадку на берег армии барона Оку. Эта операция стала возможной ппосле того, как Восточный отряд Засулича ушёл с берегов Ялу в горы, а эскадра Макарова стояла запертой в бухте Порт-Артура. Больше препятствий для десантирования японской армии на Ляодунский полуостров не существовало. И ещё в Японии готовилась новая партия брандеров.
Если броненосные корабли не торопились к русской крепости на Квантуне, то пара японских крейсеров появилась таки у Порт-Артура на шестой день после начала работ на "Щуке". И даже пыталась обстрелять с большого расстояния русские суда, ведущие работы в проходе, но были отогнаны береговой артиллерией. На следующий день японские крейсера появились вновь, и ситуация повторилась. Повторилась она ещё через день. А 21 июня от штабс-капитана Войта из Бицзыво пришло сообщение о подходе большого количества кораблей и судов. Несколько сопровождавших транспорты японских канонерских лодок открыли огонь по берегу. После получасового обстрела, убедившись, что никакого сопротивления с берега им не оказывают, с транспортов к берегу направился передовой отряд. Проблема состояла в том, что ближе 7 верст суда с большой осадкой из-за отмелей подойти не могли. В отлив вдоль берега обнажалась полоса шириной около двух верст, причем у Бицзыво она представляла собой нечто вроде жидкого ила, в который люди могли провалиться по пояс. При десантировании во время отлива японские шлюпки не могли подойти к берегу ближе, чем на 1-1,5 версты, и солдатам это расстояние приходилось преодолевать пешком, по пояс в воде и иле. Высадившиеся первыми два разведовательных батальона обшарили местность, однако нашли только следы пребывания русских в селении, но не их самих. После этого началось массовое десантирование.
По утвержденному в Порт-Артуре на днях плану активно препятствовать десанту на Ляодане с суши на начальном этапе не предполагалось. Было понятно, что попытка сорвать десант огнём полевой артиллерии вызовет немедленный ответ со стороны боевых кораблей. И если вначале огонь будет не прицельным, то как только десант обнаружит русские батареи, времени убраться артиллеристам с огневой позиции может просто не хватить. Для быстрой смены позиции, необходимо было, чтобы артиллерия была лёгкой и подвижной. В итоге выбор пал на новые трехдюймовки. Участие новых 42-линейных гаубиц адмирал Алексеев запретил. Их всего было 20 штук на весь Квантун, хотя вот-вот ожидалось прибытие ещё одной полубатареи. Реально сорвать высадку японского десанта в настоящих условиях было невозможно. Но и лишиться новых дальнобойных орудий в условиях горной местности при проведении в общем-то второстепенной операции Евгений Иванович категорически не желал. По принятому плану три батареи трехдюймовок под охраной казачьих сотен и батальона пехоты должны были вести беспокоящий обстрел района высадки с закрытых заранее намеченных позиций, периодически их меняя. При вступлении в соприкосновение с противником эти подвижные группы должны были постепенно оттягиваться к Цзиньчжоу. А по пути от места десанта до первой линии обороны численность и сопротивление русских войск, участвующих в бою, должно было постепенно возрастать. Всю эту операцию возложили на дивизию генерала Фока, которому переподчинялись дополнительно на время еще три казачьи сотни.
Первый день операции все шло по плану. Но на второй японцы накопили на берегу достаточно сил для атаки сразу двух батарей. Обоим русским отрядам удалось отбиться, но с существенными потерями. А потом японцы подвезли какое-то количество своих горных пушек, наконец доставленных с транспортов, и нашим подвижным отрядам пришлось туго. Все-таки полевая артиллерия не очень подходила под окружающую местность. В результате последовал отход. Узнав о потерях, генерал Фок отвел отряды не на следующий предполагаемый рубеж, а через один, тем самым сконцентрировав вокруг каждой батареи уже по батальону пехоты и по конной сотне. Но контакт с противником при этом потерял, как потерял и ориентиры для стрельбы из пушек. А разведку вперёд высылать по каким-то причинам не стал, ожидая, пока японцы не явятся к нему сами.
Адмирал Алексеев запросил командующего Манчжурской армии генерала Линевича о том, какие шаги тот собирается принять в связи высадкой противника в Бицзыво. Ответ в общем-то пришёл ожидаемый. В нем говорилось, что согласно плана Квантунская группировка предназначена обороны района и призвана оттянуть на себя превосходящие силы противника до момента, пока в Манчжурии не будут сконцентрированы силы, достаточные для наступления. Войск в распоряжении наместника достаточно для обороны. В создавшихся условиях для разгрома десанта необходимо никак не меньше 30 тысяч при поддержке гарнизона Квантуна. К тому же выдвигаться к Бицзыво войскам придётся своим ходом, что займёт немалое время. Из-за этого может возникнуть опасность того, что впоследствии войска, посланные на помощь Квантуну могут оказаться отрезаны на полуострове и им придётся присоединяться к местному гарнизону, что категорически недопустимо по известным наместнику причинам.
В ночь на 24 июня три русских крейсера и 12 миноносцев предприняли атаку на конвой у Бидзыво. Ночь выдалась не слишком тёмной. Периодически сквозь облака проглядывала предательская Луна, что не позволило разделенным на три отряда кораблям подобраться не обнаруженными вплотную к охраняемым японцами транспортникам. Поэтому русским миноносникам пришлось во всех случаях идти в самоубийственные атаки. Тем не менее судя по всему атака получилась более результативной, чем неподалёку от Ялу. Через четверть часа после её начала окрестности потряс страшный взрыв, испаривший одно японское судно и смахнувший с поверхности воды соседний пароход. Какой из кораблей отличился, в этой мешанине и высверках орудий достоверно установить не удалось. Из рейда не вернулся миноносец "Бедовый". Все прочие миноносцы имели повреждения различной степени тяжести. Крейсера, которые действовали несколько в оттяжке, почти не пострадали кроме "Новика", который в отличии от двух других вопреки приказу Алексеева также как и миноносцы выходил в минную атаку. Потери на кораблях малыми назвать было нельзя. К тому же в ночи японских крейсера и неустановленное количество миноносцев преследовало два отходящих русских отряда до траверза порта Дальнего. По докладам командиров отрядов выходило, что они потопили чуть ли не треть судов всего конвоя, что выглядело крайне сомнительным. Два полёта разведовательного дирижабля на следующий день не внесли ясности о потерях японцев. Четыре японских транспортника по сообщению пилотов оказались в затоплены точно, поскольку именно их остовы торчали из воды в различной дальности от берега. А вот какое количество японских судов утонуло на глубокой воде вдали от берега, так и осталось неизвестным.
25 июня в штаб наместника Квантунского района поступила телефонограмма от заместителя генерала Фока, что его части атакованы значительно превосходящими силами противника, вследствии чего он вынужден с боями отойти к Цзиньчжоу. А 26 числа железная дорога, связывающая Порт-Артур с материком, была перерезана. Хорошо, что ночью по ней успел пройти последний поезд, доставивший в русскую крепость немало нужных вещей.
-------------
25 июня Агреневу пришла шифрованная телеграмма от Императора с неприятными известиями. В ней Михаил извещал, что судя по всему несмотря на все принятые политические меры весьма вероятна продажа Японии боевых кораблей южноамериканских стран напрямую или через посредника. А поскольку у князя Агренева есть некоторые связи и интересы в тех странах, то Михаил просил Агренева, если это возможно, попробовать воспрепятствовать вероятной сделке ещё и через свои неофициальные каналы. Сообщалось, что сделка наиболее вероятна в Чили. Это будто бы находило свое отражение в том, что судя по всему два чилийских броненосных крейсера начали подготовку к походу куда-то в Центральную Америку. Войны там нет никакой, интересов у Чили там тоже нет никаких, и делать там чилийским кораблям нечего. Но тем не менее поход намечается. И главное, наблюдается сильно возросшая активность британских дипломатов и японских эмиссаров в Сантьяго.
После получения столь тревожных новостей Александр отправил телеграмму своему аргентинскому контрагенту Хорхе Саламеа. Собственно только в Аргентине у князя были некоторые шансы хоть как-то повлиять на возможную сделку, поскольку только там имелась некоторая группа лиц, которую можно было с большой натяжкой назвать "русской партией". В неё входили сам Хорхе и некоторые его деловые партнёры, а также несколько высокопоставленных военных. На высоких государственных постах из них в настоящее время находилось всего двое, и оба были прикормленны финансово. Большинство остальных являлись аргентинскими националистами и сторонниками независимого развития своей страны без опоры на какого-то одного европейского союзника. Для них сотрудничество с Российской Империей представлялось неплохим вариантом в противовес диктату Британии и набравшим политический и военный вес Германии и САСШ, активно вмешивавшимся во внутренние дела южноамериканских стран. Таким образом "русская партия" как таковая прорусской не была , но очередной скандал в верхних этажах власти при необходимости устроить могла. Пришлось в телеграмме Хорхе намекнуть на то, что за аргентинским партнёром имеется должок, и на то, что продажа боевых кораблей Аргентиной будет воспринята в России как крайне недружественный акт, из-за чего могут пострадать экономические контакты между странами.
Дон Хорхе вел свои дела не только в Аргентине, но ещё в Уругвае и Парагвае. В Чили и Бразилии у него дела не заладились. Поэтому там он свой бизнес продал. Концерну Агренева удалось найти в этих странах местных контрагентов, но каким-либо влиянием в политике эти люди пока не пользовались. Неплохие контакты с чилийскими и бразильскими генералами после перевооружения местных армий на русские винтовки постепенно сошли на нет в силу различных причин, но главное - там опять пришли к власти сторонники сотрудничества с Британией и Германией. Однако главным фактором была значительная задолженность южноамериканских стран перед британскими деловыми кругами. Если же говорить о военных флотах южноамериканских стран, то контакты с их представителями флота у людей князя никогда теплыми не были. Для военных моряков этих стран Британия была непререкаемым авторитетом. Единственное исключение составляла та же Аргентина, где на первый план вышли итальянцы, которые временно по целому ряду причин слегка потеснили англичан, тем не менее остававшихся законодателями мод в морском деле. И никаких шансов поколебать эти позиции не было по вполне понятным причинам.
Набиравшая постепенно обороты аргентино-русская торговля несколько лет назад вызвала к жизни ещё один проект. Эмиграция из России имелась давно. Скажем, в Европу переезжали всякие современные диссиденты и обеспеченая публика. Значительная масса остальных эмигрантов была из простого народа. И ехали они за поиском лучшей жизни за океан в основном в САСШ. Среди них было немало евреев, поляков, украинцев и русских староверов. Интерес для Александра представляли две последних категории. А поскольку с конца прошлого века в Аргентину практически по расписанию стали ходить два грузопассажирских парохода, один из которых был собственностью князя, то Александр решил немного подправить направление миграционных потоков из страны. Цены на билеты третьего класса в Аргентину для двух последних категорий были выровнены с ценами до Нью-Йорка за счёт небольшой дотации от Концерна. И давалась некоторая реклама возможностей в Аргентине. Поскольку простых людей, у которых в карманах хоть что-то имелось, интересовала в первую очередь земля, то дальнейшее было делом не трудным. На данный момент в аргентинской провинции Ла-Пампа уже начала постепенно складываться русская диаспора. Сейчас между Аргентиной и Россией курсировали уже три парохода, а количество уехавших в южноамериканскую республику перевалило через через отметку в 3.5 тысячи. Для тамошних мест - цифра в общем-то немалая. Помощники того же дона Саламеа оказывали русским переселенцам некоторые услуги. Конечно, не за просто так, а к собственной выгоде. При посредничестве Хорхе Агренев прикупил себе по случаю в Ла-Пампе несколько обширных поместий, благо цены на землю были ещё смешными по сравнению с европейскими, и теперь мог продавать земельные наделы переселенцам в розницу. Навар на такой продаже составлял не менее процентов 30 и подрастал с каждым годом, поскольку цены на землю постоянно росли. При этом все оказывались довольными. И князь и новые русские землевладельцы и аргентинские помощники Хорхе. Примечательным в Аргентине был факт, что страна вообще не имела собственной чёрной металлургии, как и соседняя Чили. Так что почти все металлические изделия приходилось завозить в страну извне. Александр уже подумывал о постройке там металлургического завода, но отсутствие свободных финансов и прочие немаловажные обстоятельства пока препятствовали осуществлению подобного замысла.
Ответ из Аргентины пришёл на четвертый день. Хорхе сообщал, что он кое-что узнал, и что, да, вариант продажи крейсеров имеет некоторую вероятность, хотя по его мнению и не слишком большую. Дело в том, что Аргентина стояла на пороге очередных выборов. И партии, стоящей у власти, абсолютно не нужны были политические скандалы. В противном случае имелся немалый шанс, что на выборах победит оппозиция - Радикальная партия. Да и просто так продавать боевые корабли никто не позволит. Необходима немедленная замена. Длинная телеграмма была проникнута явным беспокойством. Беспокоился Саламеа, конечно, не за Россию, а за свой обширный и неплохо налаженный бизнес с Империей. Ведь если вопреки его ожиданиям продажа состоится, то может последовать охлаждение отношений между Россией и Аргентиной, что крайне плохо для его бизнеса и наоборот на руку его конкурентам. Как впрочем на руку и конкурентам князя. Коммерсант Хорхе не из последних, и допускать разрушение собственного бизнеса был категорически не намерен. Это сейчас он первый в торговле русскими товарами в Аргентине, и один из главных поставщиков аргентинских товаров в Россию напрямую, минуя посредников. А что будет, если хорошо налаженный бизнес рухнет? Переорентироваться на товары из других европейских стран со временем он сможет, тем более у него имеются подобные предложения, но при этом он будет всего лишь одним из торговцев с той же Британией, Германией или Францией, причём явно не из первых. И не мал шанс, что его вообще подомнут под себя те же англичане. В общем, он обещал помощь, которая в его силах, но как истинный торговец не мог упустить возможность заработать ещё и на этом. Поэтому аргентинец просил оказать финансовую поддержку его усилиям. Запрашиваемые суммы в нынешней обстановке князь естественно не собирался тратить из собственного кармана. На это есть карман казенный. Поэтому Императору ушла телеграмма с описанием предпринятых Александром шагов и предложением финансирования усилий определённых кругов в Аргентине, которые готовы постараться сорвать продажу Японии крейсеров, если таковая готовится. Собственно больше того, что он сейчас сделал, сделать по южноамериканским делам, находясь во Владивостоке, было нельзя, а потому оставалось только положиться на дона Хорхе и расторопность русского посла в той стране.
Вечером того же дня Агренев отправился в штаб к адмиралу Скрыдлову, чтобы узнать о возможности организации следующего налета владивостокских дирижаблей на Японию. Предыдущий чуть было не закончился потерей "Буревестника". Главной целью для "Буревестника" был пороховой завод в Токио, уже подвергавшийся один раз бомбардировке. Было очевидно, что японцы постараются по возможности восстановить его работу хотя бы частично. Поэтому повторная атака на завод была весьма желательна. Однако вышло все иначе, чем задумывалось. К счастью, экипаж принял некоторые оговоренные меры предосторожности при подходе к цели. Дирижабль шёл на высоте более двух верст и несколько в стороне от города. Командир экипажа поручик Уфимцев собирался сначала оценить издалека обстановку, а потом снизиться до рабочей высоты и зайти на цель со стороны порта, который также представлял интерес как потенциальная цель пусть не в этом налете. При пролёте несколько в стороне от цели экипажем в воздухе были замечены иногда появляющиеся белесые облака невдалеке от дирижабля. А после одного из них, к счастью, довольно далекого в кабине вышибло одно из стекол. Экипаж быстро сообразил, что по дирижаблю стреляют, да не просто так, а шрапнелью. Полагаться на русский Авось при атаке Токио командир не захотел. Поэтому экипажу пришлось срочно менять курс неповоротливого аппарата и уходить от ставшей вдруг такой негостиприимной столицы Японии. Дирижабль отвернул в сторону Йокосуки, которая значилась запасной целью. По прибытии во Владивосток экипаж в полном составе направился в ближайшую церковь, чтобы поставить свечки во спасение. Слава Богу, что стрелять японцы начали рано и слишком издалека. Очевидно было, что опыта стрельбы по воздушным целям у токийских канониров наверняка не было, да и сами импровизированные орудия ПВО видимо оставляли желать лучшего. Над Йокосукой по "Буревестнику" по крайней мере из пушек не стреляли. И он в уложился в один заход, сбросив бомбы на местную верфь и арсенал. На арсенале бомбы взорвались как-то невыразительно, хоть и вызвали постепенно разгорающийся пожар. Так закончился предыдущий налет "Буревестника" на японские города.
"Альбатрос" в отличии от "Буревестника" слетал в Японию штатно и штатно в четыре захода сбросил свой смертоносный груз на оружейный завод в Осаке. С земли, конечно, опять стреляли, но дирижабль отделался всего лишь несколькими мелкими дырками в одном баллоне. После возвращения дирижаблей у князя было немало поводов для размышления. К сожалению, японцы слишком быстро дошли до идеи организации противоздушной обороны. Пусть пока они сделали это только в своей столице, но это только начало. Очевидно было, что настоящие зенитные орудия произвести скорее всего они не могли, а приспособили под это дело морские. Конструкция подставки для стрельбы по воздушным целям из полевой пушки в общем то достаточно простая. А какую конкретно придумали японцы, было совершенно не важно. Если они смогли отпугнуть своей стрельбой в Токио заходивший на цель дирижабль, то наверняка сделают вывод об эффективности своей задумки и начнут устанавливать подобные конструкции в других городах, где имелись военные заводы. И, видимо, это произойдёт довольно скоро. Не будь князь тем, кем был действительности, возможно, что обдумывание дальнейших действий представляло для него определённую трудность. Но для разума человека 21-го века это не составляло особой проблемы. Разве что стоило сделать выбор, каким конкретным путем пойти, чтобы доставить японцам максимум неприятностей в дальнейшем. В конце концов, пушки и канониры, оставшиеся в Японии - это они же, не отправленные в Манчжурию. А оставлять для защиты столицы и других важных объектов японцы наверняка будут умелых артиллеристов, а не первых попавшихся. Ну а коль скоро японцы теперь начнут организацию обороны от дирижаблей своих военных заводов, то есть ещё много прекрасных целей, которые военными по сути не являются, но во время войны работают именно на неё. Взять хотя бы коксовые батареи или любые химические заводы. А без металлургии... К тому же авария на том же работающем коксовом заводе - это совсем не рядовая авария. Он то это знает. У самого такое было в Сулине. Да и мало ли других подходящих объектов для бомбардировки. Можно было бы попробовать атаку военных заводов ночью, но никто не мог сказать, как выглядят ночью японские города с высоты птичьего полета. А связываться на дирижаблях с осветительными бомбами очень не хотелось. Огромный объём водорода над головой пилотов и осветительная бомба - это плохое сочетание. На коленке приличную конструкцию не сделаешь. Да и вообще нет гарантии, что оно не сработает сразу после сброса, что чревато. Тут нужна проверенная многочисленными опытами и сделанная серийно конструкция. Однако попробовать устроить ночной налет и без осветительных бомб в принципе стоило, но несколько позже. Так что пока пускай японцы строят систему ПВО важных объектов, а мы будем заставлять Японию тратить на это максимум доступных ей различных ресурсов, атакуя иные объекты.
22 июня перед блокированием Порт-Артура с суши в крепость пришёл эшелон с новым боевым дирижаблем. Слава Богу, успели. Теперь по крайней мере собирать его будут спокойно в условиях ангара. А вот применение... Что-то не везёт конкретно порт-артурским дирижаблями! За систему охраны аэродрома теперь отвечает адмирал Алексеев с генералом Смирновым. Пусть думают, как это сделать так, чтоб с "Беркутом" не случилось также как с "Орланом".
По служебной надобности Агренев зашел в штаб флота, где Николай Илларионович принял князя приветливо, приказав подать чаю. Обсудив возможные сроки новой операции по бомбардировке Японии два военачальника, а ныне Агренев как-никак пребывал в ранге генерала воздушного флота, пусть и состоящего пока всего из нескольких воздушных судов, Александру удалось разговорить Скрыдлова. На вопрос, когда же стоит ждать выхода из Петербурга третьей Тихоокеанской эскадры, адмирал ответил, что по его мнению выход отряд состоится никак не ранее середины августа. По его источникам на кораблях исправляют последние недочеты и недоделки. Но вот команды кораблей пока составляют пёструю картину. Личный состав надергали с Черноморского и Балтийского флотов, а частью призвали из запаса и флотского экипажа. Поэтому хоть большинство из команды люди в целом опытные, но корабли то новые. А многое на них экипажу может быть вообще в диковинку. Поэтому необходимы боевая учеба и слаживание. И не важно, что многие уже прописались на кораблях ещё с конца прошлого года и принимали участие в достройке. Но главным удивлением для князя стало то, что корабли похоже пойдут через Суэцкий канал. Скрыдлов даже не понял вопроса, когда Александр посетовал на слишком длинный путь вокруг Африки. Нет, отвечал адмирал, 4 броненосца и 2 крейсера спроектированы специально по программе "Для нужд Дальнего Востока", а потому их осадка допускает проход каналом, хоть и с небольшим запасом угля. Да, англичане наверняка потреплют нервы, но демонстративно нарушать Статус канала перед мощными боевыми кораблями - это врядли. Не выжили же они из ума, чтоб решаться на авантюру из-за каких-то японцев, пусть те будут хоть трижды их союзники. Напакостить по мнению Николая Илларионовича англичане могут, но не в канале. Суэцкий канал - это кровеносная артерия Британской империи. Если в канале по какой-то причине сядет на мель тот же броненосец, то именно британцы первыми понесутся его оттуда вытаскивать. Закупорка канала для них как нож острый к горлу. А может до этого вообще не дойдёт, и японцы сами запросят мира раньше. Вот разблокируют в Порт-Артуре проход, и у японской армии сразу начнутся огромные проблемы... На нынешний момент по мнению Скрыдлова 1-я эскадра уже сильнее эскадры Того. И крейсерский отряд Камимура не слишком хороший помощник Того в эскадренном сражении. А нужно будет, и 2-я Тихоокеанская эскадра к Порт-Артуру придёт. Что тогда делать японцам, он даже не представляет. Ну да это их дело. Никто их нападать на Россию не заставлял. Так что получат то, что заслужили. О южноамериканских кораблях Александр упомянуть не стал. Да и все равно ещё пока про них нет никакой достоверной информации.
От Скрыдлова Агренев вернулся в свою владивостокскую резиденцию к девяти часам вечера. Есть не хотелось, а чаем его и так в штабе флота упоили. Походив по дому, князь вздохнул, подошел к массивному сейфу и достал из него документы, над которыми он начал работать ещё в апреле. Эту ношу Александр взвалил на себя сам. Собственно документа было три. Один - проект антимонопольного законодательства, второй - намётки того, что неплохо было бы осуществить и построить в Империи в ближайшие годы при помощи или за счёт казны. А третий - про некоторую корректировку банковского законодательства. Если говорить об антимонопольном документе, то одно дело, когда он просто капает на мозги Михаилу о засилии иностранных компаний в Империи в отдельных отраслях, и совсем другое дело - составленный проект закона с мотивировочной частью. В соответствии с этим антимонопольным документом в стратегических областях экономики не могло быть монополий подобных "Продметаллу", "Продуглю" или "Продвагону". Первые две монополии создали для себя именно иностранные компании, не довольные предполагаемым падением прибылей во время кризиса. Да и вообще монополии для страны - зло, которое должно быть искоренено. Территория Империи делилась в документе на экономические районы, в которых также не должно было быть ни одной компании или объединения, которое контролировало бы более трети рынка в некоторых важных сферах. Да, имелись естественные монополии типа его медной отрасли на Урале, которые по-хорошему нельзя было поделить естественным путём. В этом случае государство должно было назначать предельные цены, выше которых крупным оптом не могла продаваться их продукция внутри страны. Эти цены должны были примерно соответствовать ценам на мировом рынке с учётом доставки означенных товаров в Россию. Единственно, где и когда дозволялось образование монополии, - это для захвата какого-то внешнего рынка или его части. Но пока такое было делом чисто теоретическим и ориентированным в будущее. Хотя те же русские сахарозаводчики вполне могли бы организовать подобный синдикат для работы на внешнем рынке. Однако относить выделку сахара к стратегическим отраслям по мнению князя пока не имело смысла. А в радикальном варианте, который наверняка будет отвергнут, все иностранные предприятия, производящие продукцию внутри страны, рассматривались чохом как один монополист, за которым нужен глаз да глаз. Если иностранцы на том же юге страны контролируют более половины добычи угля и выработки металла, то это явно не нормально! И значит с одной стороны их следует несколько притормозить, чтоб Империя не попала в полную независимость от хозяев этих предприятий, а с другой создать условия для развития добычи угля и производства черного металла за счёт русских капиталов. Причём желательно в тех же регионах. То есть в Южном экономическом регионе, если говорить об угле и чугуне.
Имелись у князя мысли насчёт уравнивания возможностей иностранных и отечественных предпринимателей. Дело в том, что по нынешнему законодательству формально русские и иностранные предприниматели находились в России в равных условиях, но фактически выходило, что иностранцы в России пребывали в выигрышном положении. Действуя в России, они могли получить у себя на родине более дешёвые и более длинные кредиты. Причем доступ к этим кредитам для иностранцев был явно проще, чем для русских. Организовать акционерное общество в России и, скажем, во Франции - это две большие разницы. В Империи это было сделать намного дольше и труднее. При возникновении проблем иностранцы сразу бежали к своим дипломатам, дабы те походатайствовали за них перед русской властью, а наши ... Ну, тут понятно. Были и иные различия в возможностях. В связи со всем этим было неплохо бы ввести некоторый небольшой налог на иностранные АО, тем более, что казне дополнительные суммы налогов явно не помешают. Но имелись к этому и свои препятствия. Да и захочет ли Коковцев, вводя подобный налог, портить отношения с иностранными инвесторами?
Следовало по возможности также подправить и банковское законодательство. Русские банки в погоне за дополнительными капиталами повадились размещать дополнительные выпуски своих акций на европейских рынках. Эти акции с удовольствием скупались крупными западными банками и компаниями, которые через эти акции и через предоставленные иностранными банкам кредиты начинали подбираться к управлению русскими деньгами. Ведь бредовая же выходит ситуация! Казна и банки занимают в той же Франции сотни миллионов и при этом теряют контроль за накоплениями граждан внутри страны. На один вложенный рубль французы получали контроль над пятью или более рублями внутренних сбережений. И если европейцы ещё не развернулись вовсю на русском рынке, так это только потому, что они пока приспосабливаются к его особенностям. Да и бывшего Министра финансов господина Витте очень хотелось бы расспросить с пристрастием, сколько он получил от французов за такое "послабление" иностранному капиталу, и от кого конкретно. Вообще в Империи сложилась практика, что крупных банков в стране было ровно 29. Почему именно такая цифра, Александру было не очень понятно. Как только какой-то банк по размерам капитала достигал определённой величины, ему сразу же поступало предложение от Минфина объединиться с другим крупным банком из уже имевшихся 29. И отказываться от предложения не рекомендовалось. В начале прошлого года его банк "Русский капитал" тоже, видимо, достиг этой определённой планки, потому как в феврале того же года последовало предложение от Витте объединиться с каким-то другим крупным банком. Но потом господина Витте сняли с должности, а новый министр финансов Коковцев и его подчиненные по каким-то причинам не напоминали о необходимости объединения. Сливать банк с каким-то сторонним банком Александр не хотел категорически. Он не для того преобразовал свою банковскую контору в банк, чтобы "светить" собственные операции перед чужим дядей. Князь скорее бы пошел бы не на объединение с кем, то просто разделил банк на два. Но поскольку никто последний год не напоминал о необходимости слияния, то "Русский капитал" пока работал в обычном режиме. Так что крупных банков в настоящее время в России похоже стало в стране 30.
Следующий день Агренев провёл на аэродроме в подготовке очередного налета на Японию. Возвратился во Владивосток Александр вместе с Костовичем часам к четырем пополудни. А потом по телефону позвонил из штаба флота адьютант Скрыдлова и сообщил, что операцию вероятно придется отложить. У 2-й Тихоокеанской эскадры случилось ЧП. Недалеко от бухты Посьета в условиях плохой видимости вылетел на камни безбронный крейсер "Бриллиант", на котором выходил в море заместитель Скрыдлова контр-адмирал Рейценштейн и генерал-губернатор Субботич.
Через три дня ледокол " Надёжный" привёл буксире во Владивосток аварийный "Бриллиант". По одному виду крейсера, у которого вода при движении на буксире немного не заливала 120мм орудие на баке, было понятно, что в море теперь он выйдет явно не скоро.
------------
Первый морской лорд Великобритании Уолтер Талбот Керр сегодня пребывал в недобром расположении духа. Не далее как вчера его вызывал к себе Премьер-министр граф Бальфур и сообщил, что Королевскому флоту придётся на время расстаться с двумя новыми крейсерами. То, что в Аргентине и Чили идут переговоры о продаже Японии четырех броненосных крейсеров лорд Керр знал. С чилийцами уже все было согласовано, в Аргентине же сделка затягивалась, а потом и вовсе все развалилось. Видимо кто-то, кому совсем этого не положено было знать, прознал про неё. 2 июля в Буэнос-Айросе одна из газет вышла с передовицей "Почём Аргентина для Британии?" Статью на следующий день перепечатали ещё несколько газет и скандал начал разрастаться. Недовольные нашлись и в самой правящей партии, а оппозиция вообще начала обвинять власти в продаже родины. В итоге на четвёртый день Президент Аргентины не нашёл ничего лучшего как заявить, что о сделке ему ничего не известно, и никаких продаж аргентинских боевых кораблей воюющей стране он не допустит. Хотя с другой стороны его тоже можно понять. У него на носу выборы. После такого поворота заартачились уже чилийцы. Причём произошло это уже после того, как два их броненосных крейсера покинули свою базу и взяли курс на Панаму. В итоге дипломаты вынуждены были действовать в цейтноте. Условия сделки полетели к дьяволу, и чилийцам пришлось пообещать предоставить в бесплатную аренду два броненосных крейсера до той поры, пока они не построят на британских верфях замену своим бывшим крейсерам "Эсмеральда" и "О'Хиггинс". Причём все это было сделано без согласования с Королевским флотом, то есть с Первым морским лордом. И как раз это возмутило лорда Керра больше всего. Его кораблями распоряжаются какие-то сухопутные штафирки! Да что они в этом понимают? Предоставление новых броненосных крейсеров, построенных для Королевского флота и по его стандартам, в аренду другой стране - это дело, знаете ли, крайне возмутительное! Часть секретов может, да что там может, точно уплывет в чужие руки.
Впрочем нельзя не отметить и изобретательность сотрудников Форрен офис. В качестве посредника для столь сомнительной сделки дипломаты избрали бывшую провинцию Колумбии, которая с недавних пор стала как бы независимой страной, хотя фактически была протекторатом САСШ. Тем самым Северо-Американские штаты пристегивались к сделке и формально несли за неё даже большую ответственность нежели Британия, которая все это организовала. В панамском порту крейсера должны последовательно сменить флаги сначала на панамские, а потом на японские. Там же корабли должны принять японские экипажи. А часть чилийского экипажа должна идти в Японию, по пути обучая японских военных моряков. Вообще САСШ, как и Британия, были крайне недовольны ходом войны между Россией и Японией, и вообще усилением России на Крайнем востоке Азии, а потому дали согласие на подключение Панамы к сделке. До Японии лорду Керру не было вообще никакого дела, но политика Империи и обстановка требовала, чтобы русские и японцы утопили друг у друга как можно больше кораблей. И как можно больше разбили друг у друга прочей посуды. Однако война с самого начала пошла совсем не так, как задумывалось. Разведка сообщала, что скоро русские похоже разблокируют проход на внутренний рейд Порт-Артура, и тогда японцам на море и на суше придётся туго. Японцы на днях попытались ещё раз провести брандерную атаку на Порт-Артур, но только бездарно потеряли 5 брандеров, ничего не добившись. А интересы Империи совсем не предполагали возможность победы русских в этой войне. Останавливать конфликт с помощью внешнего вмешательства, как, например, это было сделано в последней русско-турецкой войне, пока было рано. Потому и возник проект продажи южноамериканских боевых кораблей Японии в обход нейтралитета этих стран. Но два дополнительных броненосных крейсера для Японии - это слишком мало для восстановления равновесия. Да и решение откровенно запоздало. Вот только иных вариантов, где взять ещё кораблей пока больше не проглядывалось. А без контроля моря Япония не сможет вести войну на континенте. Получался замкнутый круг. Некоторое время назад в определённых кругах даже пошли разговоры о том, что в составе Королевского флота накопилось немало разных неудачных кораблей, которые неплохо было бы сбыть с прибылью, пока имеется такая возможность. Тем более, что необходимо было наконец поставить Россию на место. А то слишком много долгов за ней накопилось. Давно нужно было посчитаться с русскими за Порт-Артур, который должен был стать второй английской военно-морской базой Китайской станции, а стал русской. За поддержку буров. За Персию с Афганистаном. И за излишние потери на Тибете, где русские поставили правителю Лхасы небольшую партию новых винтовок и пару пулеметов, два месяца терроризировавших наступающий на местных сепаратистов индо-британский отряд, в задачи которого входило установление свободы торговли между Индией и Китаем через горные перевалы. Мало того, теперь судя по всему тамошний духовный лидер, Лама, сбежал перед самым захватом города из Лхасы. И имелись некоторые данные, что возможно направился он в Россию, потому как больше по-хорошему ему бежать было некуда. А высший представитель духовенства одной из основных религий Британской Индии в руках извечного неприятеля - что может быть хуже? Но потом Его Королевское Величество Эдуард VII однозначно дал понять, что окончательно портить подобным образом связи с Россией не в интересах Империи. Поэтому такой вариант отпал. Похоже в самых высших кругах склонились к более изящному, но более длительному варианту, предполагавшему решение проблем Германии и России вместе. Русско-японская война предполагала изначально два варианта. Если не удастся в этой войне серьёзно ослабить обе стороны, то вступал в действие второй вариант. Вариант дружбы с Россией, которую следовало за некоторые подачки и кредиты с помощью Франции заставить действовать в интересах Британии, а потом с её и французской помощью разобраться с набирающей вес Германией. Тогда вне зависимости от результата европейской войны как минимум Россия оказывалась бы должна Британии огромные деньги и лишалась бы возможности проводить независимую политику. При этом Британия получала бы свободный доступ к русскому рынку и к русским недрам. Но все это пока было далекой перспективой. А сегодня из Сантьяго пришла шифровка о том, что предварительно хотят построить чилийцы на британских верфях. Прочитав шифровку лорд Керр злорадно улыбнулся. Теперь умникам из Форрен офис придётся похоже решать очередную проблему. Чилийские адмиралы опять вернулись к концепции двух построенных для Чили на верфях Армстронга и Виккерса броненосных кораблей, которые Чили так и не получила. И из которых на настоящий момент остался только один - "Икома". Единственное, что будущие заказчики желали изменить - это улучшить противоминную защиту, чтобы дорогой корабль не шёл ко дну всего лишь от одной морской мины. Теперь дипломатам придётся как-то приводить чилийцев в чувство, чтобы они не заказывали к постройке такой зубастый корабль. В противном случае в Южной Америке опять возникнет открытое военно-морское соперничество между Аргентиной и Чили, что не выгодно ни Британии, ни её Первому морскому лорду.
-------------
Начало июля в этом году выдалось в Москве особо жарким. В три часа пополудни из установившейся у здания "Издательского дома И.Д. Сытина" брички вылез солидный пассажир, расплатился с извозчиком и полез в карман за платком. Жарко! Утерев от пота лицо, недавний пассажир конного экипажа с явным неодобрением посмотрел на протарахтевший по противоположной стороне улицы несуразный самобеглый аппарат явно французской конструкторской школы и неизвестной ему марки. Покупают же люди... всякий хлам. Будто в Империи автомобилей не делают! То ли дело его Волга-22. Правда вчера с ней случилась незадача, поэтому и пришлось ехать на извозчике. Солидный господин развернулся, вошёл в здание и начал подниматься по ступенькам на второй этаж. Человеком этим был Николай Михайлович Красильников. В приемной он не задержался, а сразу прошёл в гостеприимно открытую секретарем хозяина кабинета дверь. Навстречу дорогому гостю из-за стола с широкой улыбкой поднялся Сытин, хозяин и управляющий самой большой издательской империи России.
- Здравствуйте, Иван Дмитриевич, - приветствовал хозяина посетитель.
- И вам здравствовать, Николай Михайлович! Давненько вы ко мне не заглядывали. Все курьеров засылаете, да порученцев.
Они обменялись крепким рукопожатием. Естественно дорогому гостю был предложен чай или что покрепче. Хозяин и посетитель кратенько обсудили здоровье близких и знакомых. А потом Сытин вдруг вспомнил.
- А ведь знаете, дорогой Николай Михайлович, дюжину лет назад вы вот также первый раз появились в моих владениях с неким предложением.., - и Сытин сделал жест руками, охватывающий то ли его кабинет, то ли вообще все здание.
Красильников улыбнулся:
- Да, было дело. Впрочем в то время и место было другое, не столь солидное, да и вы не были столь важным господином.
- Ой, да бросьте! Не нужно прикидываться бедным родственником! - засмеялся Иван Дмитриевич и протестующе замахал руками. - Можно подумать вы с тех пор серьезно не поднялись и не заведуете немалым количеством всякого разного в центре России.
- Действительно, - проговорил Красильников и полез в карман за платком.
Тот визит к Сытину серьезно изменил его судьбу. Двенадцать лет назад он был главой небольшого, но крепкого торгового дома. И намеревался стать посредником при закупках хлопка для Российской оружейной компании. Посредником он таки стал, но не надолго. Оказалось, что РОК и прочие компании князя Агренева не только сами могут закупать у производителей хлопок и всякое прочее, но и сами его ввозять из обоих Америк и Азии дешевле, чем это может сделать удачливый вичугский купец. А потом ... Видимо сказалось, что Красильниковы хоть и входили в ряд почтенных московских купцов, но держались всегда от прочих несколько отстранённо, обладая при этом неплохой деловой хваткой, связями и разумностью. А потом постепенно он как-то сделался своим для Агреневского Концерна. Ему доверили сначала операции со льном внутри страны, коего во множестве скупали хозяйства князя в верхневолжских губерниях. Затем он сам настоял, что имея дело с такими объемами грех его просто так продавать на сторону и не делать из него тканей. Так у Концерна появилась крупная акционерная льняная фабрика в Костромской губернии, а вслед за ней еще фабрика искусственного шелка в Нижнем Новгороде. А вот потом и Николаю Михайловичу и Концерну выпала удача. Один немчик из частично обрусевших построил под Москвой собственную химическую фабрику по выделке красок для полотна. Но вот со сбытом у него были большие проблемы, причем чем дальше, тем больше. Соперничество между производителями ткани в московском регионе было очень сильным, а потому доходило до парадоксов. Главным делом немчика было ткацкое, а из-за этого его конкуренты на рынке тканей особенно из таких же как он немцев отказывались от покупки красок у него, предпочитая выписывать красители из Германии. И владелец, намучавшись, решил химическую фабрику продать. Николай Михайлович и сам облизывался на подобное приобретение, но в тот момент у него не было ни средств на покупку, ни уверенности в том, что ему удастся выгодно закупать химическое сырьё и полуфабрикаты для фабрики, ни в том, что ему вообще эту фабрику продадут. С вопросом о том, что неплохо было бы приобрести это производство, он пришёл к Долгину. И вот здесь люди Агренева проявили мгновенную реакцию. Оказалось, что для концерна важна даже не сама фабрика как таковая, а то, что на неё оформлены лицензии на выделку ряда анилиновых и прочих красок. Немецкие химические концерны были впереди планеты всей и всячески старались не продавать подобные лицензии на сторону. Более того, сама фабрика работала на привозном германском анилине и прочих импортных полуфабрикатах. Покупку оформили всего за неделю, причём переплатив пятую часть от цены, которую предлагала германская BASF. Так в Агреневской империи появилась химия красок и красителей, а Красильников неожиданно для себя стал директором этой фабрики, ну и, конечно, владельцем некоторого пакета ее акций. BASF сначала попыталась оспорить сделку, а потом немецкая община увела с завода всех немецких химиков и инженеров. К тому же фабрике начали отказывать в продаже полуфабрикатов. Но тщетно. Место немцев заняли русские из тех, кто уже работал на фабрике и тех, кто был срочно туда переведен из других мест. А поставки химии наладили из других источников. Из-за кадровой чехарды и срывов поставок производство лихорадило всего месяцев пять, а потом постепенно она начала выдавать продукции намного больше, чем при прежнем владельце. Со временем полуфабрикаты пошли отечественной выделки, а часть их начали выделывать прям на самой фабрике. Пару лет назад в Нижнем Новгороде поставили ещё одну химическую фабрику со значительно большим объёмом выработки. Да и всякую прочую химию на ней производили в большем ассортименте. И все это было в основном для красильного и отбеливающего производства. Вопросы со сбытом также удалось решить вполне приемлимо несмотря на то, что германцы при любом удобном случае пытались вставлять палки в колёса. Не важно, что местные немцы так до сих пор и не покупали красители у Концерна. Зато русские потребители брали их хорошо. А сам Красильников вообще стал смотрящим Концерна над производством всей химии, связанной с текстильной промышленностью в Центральном экономическом районе. Это помимо того, что он остался заведующим текстильным делом Концерна, и естественно главой собственного торгового дома. Прилепившись таким образом к Концерну, его торговый дом кроме всего прочего получил доступ к огромной сбытовой сети князя. А качеством его ткани всегда отличались в выгодную сторону. Так что дела его шли превосходно, и Николай Михайлович уже обдумывал, как бы ему построить и себе новую фабрику льняных тканей. А вот немцу-продавцу не повезло. Немецкая община постепенно сделала его чуть ли не изгоем, клан Вогау отлучил от кредитов и поддержки. Оттого дела у него стали идти все хуже и хуже. В итоге немчик продал свою хлопчатобумажную фабрику Морозовым, а сам уехал искать счастья в Америке. Вот так отреагировали германские химические концерны и московская немецкая община на то, что кто-то посмел нарушить монопольное положение немецкой химии красителей в России.
- Что-то я задумался, - отойдя от воспоминаний произнёс Красильников, - вы уж простите Бога ради!
- Да ништо! И самому есть, что вспомнить. Столько всего за эти годы удалось наворотить! - улыбнулся понимающе Сытин.
Разговор пришлось ненадолго прервать, поскольку секретарь подал чаю, крендельков и конфет. Угостившись и продолжая неторопливый разговор, Красильников подобрался к цели своего визита.
- Дело, уважаемый Иван Дмитриевич, у меня к вам непростое. Как говорит Александр Яковлевич, вы являетесь чуть ли не повелителем немалой части умов населения Империи. То бишь можете влиять на умы и настроения людей. И будто бы даже можете создавать из ничего спрос на те или иные товары. В определенной степени, конечно. Так вот задумал я поставить крупную льняную мануфактуру на паях. А тут ещё одно к одному - сестрица моя, дражайшая Ольга Михайловна со своим мужем Александром Ивановичем Кокоревым дела собственного хочет. Женщина она энергичная, пытливая и въедливая. Да и деловой хваткой Господь её не обделил. Так что дело новое она с Божьей и нашей помощью поднимет. Но я задался вопросом, - а нельзя ли как-то повлиять на умы почтенной публики, дабы спрос на льняные ткани в Империи нашей повысить. У нас же как... Две трети всего мирового объема льна именно в России выращивают. И продают значительную часть выращенного в сыром виде за границу. А внутри страны спрос на льняные ткани в средней ценовой категории не особо велик. Да и мужик все больше становится падок на хлопчатобумажные ткани, когда от домотканного начинает отказываться. Но хлопок мы в Америках, да прочих заграницах в основном закупаем, и свой лен, получается, не особо ценим. Поговорил я кое с кем и в руководстве Концерна тоже, и они мое дело готовы приветствовать. А у Вас, насколько мне известно, опыт в раскрутке товаров весьма немалый. Вон вы как искусственный шелк разрекламировали! Его цена разве что без малого до цены настоящего шелка не дотягивает. Мне же нужно как-то повысить спрос на льняные ткани. Не сейчас, а когда время настанет. Фабрику мы будем ставить для выделки тканей средней ценовой категории. И может быть высшей. Вот этот средний сегмент и хотелось бы приподнять за счёт хлопковых тканей.
- Позвольте, Николай Михайлович! А как же ваше дело? Вы ж на своих фабриках хлопковые ткани выделываете и красите... - удивился Сытин.
- Ничего страшного! - махнул рукой Красильников, - Товар у меня добрый. Оптовые покупатели его влет разбирают. Мне от такого поворота убытка не будет.
- Ну, хорошо. А на чьи деньги финансировать рекламную компанию вы будете? Не за свой личный же счёт?
- Нет, конечно. Концерн тоже поможет, - я с господином Сониным на эту тему говорил. Но главное тут - другие заводчики, что со льном дело имеют. Я кое с кем успел из московских купцов-манафактурщиков переговорить. И они не прочь тоже поучаствовать, ежели компанию удастся добрую собрать. Всем миром ведь и батьку бить легче. Вот мне и требуется от вас ответ. Можно ли устроить действенную рекламную компанию с желательно как можно более продолжительным эффектом. Я тут и материалы всякие полезные подобрал, чтоб вам удобнее было... Дело это совсем не срочное, но нужное. Я все понимаю, сейчас особо не до тканей. Но всеж, если вы мне сможете месяца через три хотя бы приблизительно ответить о возможностях и предположительной пользе сей компании, то я вам буду очень признателен. А само дело можно начинать будет где-то года через полтора-два, когда и я фабрику новую поставлю.
- Ну что ж, Николай Михайлович, - задумчиво проговорил Сытин, вертя переданную ему тонкую папку с материалами, - Дело ваше я уяснил. Покажу я вашу папочку моим специалистам. Пусть покумекают, а там посмотрим. К сожалению, ничего обещать сразу не могу. Товар то у вас получается привычный, и создать повышенный спрос на него с бухты-барахты будет явно не просто. Но задачка, конечно, интересная. Да и полезная. Все меньше придется хлопка за границей покупать, ежели дело выгорит. Но у нас сейчас, сами знаете, война на Дальнем Востоке. На неё и трудимся - создаём положительный фон в газетах, что в нынешних условиях непросто. Заказы то на гражданскую продукцию казна отчасти срезала. А от того немало рабочих без работы осталось. Да и призыв ратников очередной объявили. В деревне хоть все спокойно. Хороший урожай похоже предвидится. Хотя и мутят народ разные темные личности. Много смутьянов последние пару лет власть пересажала, а то и просто постреляла. Но дурных на голову возмущать народ во время войны всеж, к сожалению, не переводится. Потому мы все силы рекламные бросили на поддержку порядка. Так пока и живём.
- Да я это все понимаю. Мне в принципе ответ нужен. Возможно ли, али придется действовать обычными методами.
- И ещё, Николай Михайлович. Возможно вы слышали... будто бы братья Рябушинские тоже подумывают насчёт ещё одной фабрики льняных тканей.
- Да, что-то такое мне разок на ухо нашептали.
- Ну так вот я Вам больше скажу. Но это, так сказать, не для лишних ушей, а для понимания ситуации. Вы ведь наверно в курсе, что у Концерна с Рябушинскими имеются общие дела. И со временем этих дел становится все больше. Так вот я не исключаю, что братья интересуются выработкой льняных тканей с подачи Александра Яковлевича. Однако направление там другое - низшая ценовая категория. То есть с ними вы в продукции пересекаться не будете, если Рябушинские возьмутся работать в этом направлении. Но! - тут Сытин улыбнулся, - этого я вам не говорил, а вы не слышали. И совсем не факт, что если вы напрямую зададите вопрос тому, кто может подтвердить или опровергнуть эти сведения, вам захочет ответить. Но вот то, что вас будут поддерживать в вашем начинании с льном, если до сих пор никто не отговорил, это я не сомневаюсь. Дела и свои и Концерна вы ведете добро. А поскольку вы являетесь признанным специалистом именно в тканях и красителях, то никто не будет от вас требовать, чтоб вместо этого вы занялись, скажем, производством удобрений или ещё чем. А вот клан Рябушинских возможно далеко пойдёт. У них и деньги большие есть, и связи крепкие в Москве, и интересы похоже разнообразные, и амбиции немалые. В вашем случае братья вам не будут конкурентами, а скорее союзниками в расширении рынка льняных тканей. И опасаться их на мой взгляд в новом деле не стоит. Уж по крайней мере не в ближайшие 6-7 лет. Вот такое моё твердое убеждение. А потому ставьте свою фабрику смело.
Собеседники ещё проговорили некоторое время, а потом Красильников ушёл. Сытин проводил Николая Михайловича, а затем заказал междугородний разговор с главой Русской Торгово-Промышленной компанией. Соединение дали через четверть часа после поступления заказа. Закончив взаимные приветствия, Сытин перешёл к делу:
- ... Да, Аристарх Петрович, заходил ко мне Николай Михайлович с интересным вопросом. Нет, там дело насчет рекламы. Посмотрим, что можно сделать. Как вы и просили я его поддержал насчёт зачинания нового дела. Да-да. И насчёт Рябушинских заверил. Так что просьбу я вашу выполнил в точности. Вы как воду глядели, полагая, что он ко мне зайдет. Нет. С основной задачей пока, как можем, справляемся. Но вы ж понимаете, что читатели не только наши газеты читают. А там всякое попадается. Иногда приходится и отвлекаться на нейтрализацию всяких дурных слухов и пасквилей. Иногда и не знаешь, смеяться или плакать. В какие только глупости может поверить русский человек. Но зато и мы этим активно пользуемся. Да-да, спасибо. Да. Несомненно. И вам. Счастливо!
Положив трубку на аппарат, Иван Дмитриевич проворчал:
- Вот к чему такие сложности? Нет чтоб самому не рассказать. Развели интриги на пустом месте...
Потом поднял трубку внутреннего телефона и связался с секретарем.
- Миша, там наши делатели новостей ещё не подошли? Нет? Как соберутся, запускай. Будем смотреть, что они там нового полезного нарыли и напридумывали.
---------------------------
4 июля из Парижа пришли дурные новости. Министр финансов Франции Морис Рувье заявил о том, что русские своими неуклюжими и несогласованными действиями внесли диссонанс в работу Парижской биржи и поставили под угрозу выполнение собственных обязательств перед гражданами Франции и французскими банками, отказавшись от золотого рубля. Вообще, чтоб такое было произнесено устами столь высокого лица, нужно явно было что-то устроить на бирже эдакое, причём среди сильно проигравших явно должны были оказаться крупные французские банки. Только они могут понудить французского министра к такой откровенности. Брокеры князя, конечно, играли на инсайдах о намеченных налетах дирижаблей на Японию, но все-таки не настолько крупно. Тут явно нужны капиталы побольше. О начале каждой акции подавались телеграммы в Санкт-Петербург. Так что скорее всего в Париже на инсайдах поигрывало русское Министерство финансов или кто-то сравнимый по весу. Причём наверняка с подачи Императора. Далее в речи французского министра шла всякая болтовня про союзнические связи России и Франции, и прочая ерунда. А вот под конец министр сообщал, что в связи с необходимостью обслуживания государственного долга России и операций двухсторонней внешней торговли в условиях отказа России от золотого стандарта Франция вынуждена установить особый режим обслуживания счетов русского Госбанка и Министерства Финансов. По сути французы потребовали депонировать на счетах во Франции неснижаемый остаток в размере не менее 900 миллионов франков в любой валюте, имеющей золотое обеспечение для якобы оперативного обслуживания русских финансовых обязательств перед другими странами и для финансовой поддержки русской внешней торговли. Выходило эдакое принудительное замораживание русских средств на счетах французских банков. Нет, деньги французы, конечно, не совсем замораживали и даже обещали платить проценты за пользование средствами, но право снять или широко распоряжаться этими средствами русское правительство лишалось. Наши естественно с такой постановкой вопроса категорически не согласились. Не было такого никогда. А в условиях войны - это откровенный удар под дых России. И ничем другим это квалифицировать было нельзя. Причем навярняка этот вопрос обсуждался между Францией и Россией в тиши кабинетов. И явно стороны категорически не сошлись в позициях, раз уж французы решили провести этот вопрос явочным порядком с объявлением через выступление французского министра. Русская пресса вскипела яростным негодованием. Кем только не обзывала она липовых союзников, которые в трудное для страны время позволили себе такое. И естественно сразу появились статьи, в которых прямо и завуалированной предлагалось плюнуть на эту Францию и активизировать отношения с Германией.
Через пару дней был нанесен ещё один удар. Синдикат "Продамет" объявил, что в связи с падением курса рубля вынужден поднять цены на чугун и сталь в изделиях и не в деле. Правда в информационном сообщении синдиката не было сказано, на сколько будут подняты цены. Но это газетчики выяснили уже к утру следующего дня. Повышение составило по разным позициям от 17 до 22%. Вот тут на страницах прессы началась настоящая буря. Фактически это означало экономическую войну стране со стороны французов и бельгийцев как минимум. А потом Император Михаил II сделал свой контрманевр...
Во-первых, в стране было объявлено особое положение. И в этот же день было заявлено о переводе главного расчетного центра Министерства Финансов и русского Госбанка из Парижа в Берлин, что по сути означало, что те русские деньги, на которые французские банкиры уже положили глаз и частично лапу, придётся все-таки отдать. Причём отдать в руки немцев, что для французов было как ножом по сердцу. Но это было только начало! Ещё через пару дней русские газеты взорвались сообщениями, что все те же самые русские деньги во французских банках предъявлены к обналичке золотом к Французскому центральному банку. 344 миллиона рублей в виде французских франков - это очень и очень много! А в обед было объявлено о том, что в стране вводится особый режим экономии. Так что до конца войны от очень многих иностранных товаров придётся отказаться не только русской казне и казенным заводам, но также частным лицам и компаниям. Причём явно не случайно в список временно запрещенных к ввозу товаров попала масса товаров для высшего света. Вина, ткани, элитные продукты, парфюмерия и всякое прочее. Но не одно это было в списках. Там много чего было, без чего действительно можно было обойтись либо совсем, либо заменить это на русские аналоги. Хватало в списке также различного оборудования, ферросплавов и так далее. И явно не случайно был сделан уклон как раз в сторону того, что привозилось в основном из Франции. Было это в субботу. В воскресение же обычно государственные учреждения не работают не только в России. А потому пищу для статей в этот день газетчики черпали исключительно из собственной головы. Воинственный патриотический угар в русской прессе все набирал и набирал обороты. Князь Агренев, конечно, имел больше информации, чем попадало в прессу, и явно ожидал продолжения. И он не ошибся. Правда, так и осталось не выясненным, был ли следующий шаг согласованным или немцы решили потоптаться на французской гордости просто из принципа или за компанию. В понедельник в обед по европейскому времени Вильгельм II в присущей ему экцентричной манере объявил, что солидарен с возмущением русских наглой политикой французов и готов поддержать русских. А потому тоже собирается предъявить к обналичке золотом 300 миллионов французских франков, скопившихся на счетах Рейхсбанка. И это было уже очень серьёзно, ибо вместе с русскими деньгами сумма составляла почти четверть золотого запаса Франции. И кто знает, что будет дальше. Нет, французы бы легко заняли бы это золото и частично серебро у своих банкиров или у своих новых союзников - англичан. Но за заем подобных сумм французской власти придётся явно чем-то платить. Кому, в данном случае неважно, но придётся точно. К тому же главный расчетный центр русских уезжал из Парижа к немцам. И что выкинут немцы ещё, было неясно, но точно что-нибудь придумают. Да, финансовые немецкие атаки на французский франк в 80-90-е годы все прекрасно помнили. Так что это не было чем-то новым. Новым было совпадающее по времени предъявление крупных сумм французской валюты к обналичке сразу двумя государствами. По сути это была крупная атака на французский франк. Если русские с немцами договорились и сделали это совместно, то французам пора уже кричать караул. Ибо это первый настоящий шаг к сближению немцев к русскими. Вернее даже и не совсем первый.
А потом на неделе в прессе было объявлено о снятии двух дивизий с германской границы и переброске их на Дальний восток. Дивизии частично заменялись отдельными полками из внутренних округов с очень большим числом призванных из запаса. Особенность тут была в том, что дивизии западных округов считались самыми боеспособными в русской армии. И самыми передовыми по оснащению и вооружению. Оно, конечно, и ранее с западной границы уже снимали войска, но происходило это тихо и в основном в виде сводных бригад с заменой. А вот чтоб сразу две дивизии целиком и демонстративно - такого не было. Это был знак французам. Нет, не так. Это был ЗНАК! Знак, что Россия демонстративно плюнула на настойчивые просьбы Франции о поддержании высокой боеготовности русских войск на границе с Германией. Так что ежели что, русский паровой каток французам на помощь не придёт! В крайнем случае русские просто зароются на границе в землю, как они зарылись на Ялу и перешейке между Квантуном и Ляодуном. Фактически русские правительству Франции объявили если не мат, то перманентный шах. И дальнейшее повышение напряженности между двумя странами для французом могло быть реально губительно. Ведь чёрт знает этих новых союзников - англичан. Они ведь могут и не придти на помощь. Да и что значат их многочисленные броненосцы и крейсера, если немцы попрут через сухопутную франко-немецкую границу? Ничего! А какова реальная боеспособность английской армии, все видели не так давно - в ходе англо-бурской войны, когда англичане сумели победить, только тупо задавив буров многократным перевесом в живой силе и артиллерии. Да и не обещали англичане особой помощи французам на суше. Так, стоят у них какие-то войска в Бельгии. И все.
Следующая неделя началась с показательной порки руководства входивших в "Продамет" 11 металлургических заводов с преобладающим иностранным капиталом. Директоров и представителей из состава акционеров вызвали в столицу на ковёр и предложили выбор. Либо господа снижают свои свои претензии о повышении цен на чёрный металл и изделия из него до 5-7%, либо в условиях особого положения, объявленного в стране, их заводы будут поставлены под внешнее управление, а господ директоров и часть акционеров, до которых доберётся рука русского правосудия, ждёт казённый дом и обвинение в совершении экономических преступлений против государства. Так что раньше чем через пять лет никто из них на свободу точно не выйдет. На возмущение господ капиталистов, что они ничего не нарушали, министр Дурново заметил, что в своё время учредители компаний подписывали обязательство соблюдать действующие законы страны пребывания. Законы уже имеющиеся и те, что будут изданы в будущем. Так что незнание закона не освобождает от ответственности. А воля Императора в России вообще выше всех законов. К тому же за каждой компанией, чьи представители здесь присутствуют, значатся большие или мелкие грешки, на которые власти до сего момента закрывали глаза. Однако терпение властей иссякло. А поэтому... Руководству заводов был зачитан уже подписанный Императором указ о введении внешнего управления на заводах, входящих в "Продамет" с датой введения в действие через 6 дней начиная с даты совещания. Если, конечно, господа не одумаются. А чтобы им быстрее думалось, был зачитан ещё один указ. Указ о запрете деятельности самого " Продамета" с завтрашнего числа на территории России. Причём русских подданных из числа присутствующих, которые занимали какие-либо посты в "Продамете", настойчиво "попросили" при выходе из зала заседаний написать заявление о сложении с себя полномочий в этой компании с сегоднешнего числа. Во избежании уголовного преследования, так сказать. Что характерно, заявления написали все побывавшие на заседании подданные России. Не отказался ни один, ибо от таких предложений не отказываются. И обо всем этом было в этот же день рассказано многочисленным корреспондентам. А через 4 дня заводы совместным заявлением сбросили цены до разрешеного уровня. Правительство к тому времени занималось другими отраслями - угольной, банковской и нефтяной.
Через день после показательной порки иностранных коммерсантов от металлургии в Минфине состоялась встреча Коковцева с русскими журналистами. Именно с русскими. Иностранцев в зал не пустили вообще. Почему - неизвестно. Главное, что огласил Министр Финансов - несмотря на то, что война идет не первый месяц и несмотря на временный отказ от " золотого стандарта" русские финансы находятся в очень неплохой форме. По данным на первое число этого месяца степень золотого покрытия находящихся в обращении рублей составляет порядка 106 процентов. А ведь есть ещё серебро. Это если, конечно, считать имеющую на счетах Минфина, государственных и частных банков иностранную валюту обеспеченной золотом на 100%, в чем есть очевидные сомнения. Подобного металлического обеспечения не имеет вообще ни одна страна в Европе. Да и в мире не факт, что таковые имеются. Те же французы имеют в три с лишним раза меньший объем покрытия золотом в государственной казне. А потому Россия не собирается признавать ничьих навязываний, как ей поступать со своими деньгами на зарубежных счетах. Ответил он и на вопрос, почему же тогда страна отказалась от золотого стандарта. По словам Коковцева к этому пришлось прибегнуть из-за неблагоприятной внешнеполитической обстановки. Ведь не секрет, что сейчас против России воюет даже собственно не сама Япония, а её руками воюет с нами Британия вместе с САСШ. Да ещё британцы фактически увели у России Францию, как союзника. О том, что переговоры между Британией и Францией идут и идут успешно, было известно ещё до войны. К чему они могут привести, тоже было примерно понятно. В этих условиях оставлять золотое обеспечение рубля было крайне опасно. И сам бы министр наверно на этот шаг бы не пошёл, но он рад, что решение принималось коллегиально. Потому как сейчас уже видно, что все было сделано правильно и своевременно.
Во Франции тоже имела место шумиха в прессе и тихие баталии за тяжелыми дверями в тишине кабинетов важных лиц. По случаю возникших серьёзных трений с Российской Империей там были отправлены в отставку министр финансов Морис Рувье и глава внешнеполитического ведомства Теофиль Делькассе, что для внешнего наблюдателя означало, что как минимум на время французы признали победу во внешнеполитической и финансовой стычке за Россией. За действиями русского правительства явно угадывались расчёт, недюженные ум и воля. Мало найдётся стран, которые бы вышли непроигравшими из подобной ситуации в условиях ведения войны. Англичане, конечно, предлагали французам помощь и обещали оказать давление на русских, но не тут то было. В дни русско-французского противостояния любые значимые русские министры и Император для французских и английских дипломатов стали недоступными. Иностранных дипломатов просто отфутболивали, а попытки оказать влияние через другие персоны вышли совершенно бесполезными. Это уже потом каким-то образом выяснил один дотошный газетчик из "Русского слова".
Все бы хорошо, но одержанная победа над французскими банкирами, хоть и являлась серьёзной и крупной, являла собой всего лишь успех временный и тактический. Такие люди никому ничего не прощают и ничего не забывают, а потому всегда готовы предъявить счет, если оппонент вдруг проявит слабину. В конце концов они явно недооценили русских.
Вообще получилась парадоксальная ситуация. Русские ведут войну, но от наезда французских банкиров удалось отбиться как бы не с прибылью. Из-за отказа от золотого рубля и введения особого положения в России в данный конкретный момент французы могли воздействовать на русские финансы и политику очень и очень незначительно. При этом они сами оказались в плену зависимости от того, как русские будут вести себя на русско-германской границе. Ведь опасность со стороны Германии для Франции в этих условиях только возрастала. И было совершенно непонятно, как поведут себя дальше и русские и немцы. Французы сами своими действиями испортили отношения с Россией. Попытки воздействия на русскую финансовую систему были в нынешних условиях если не бесполезны, то чреваты. Ведь Госбанк теперь может напечатать любое количество рублёвой массы, не обращая внимания на возмущение иностранных банкиров. К тому же поскольку экономика только начали расти после кризиса, большие иностранные деньги ещё просто не успели вернуться в Россию. Так что и выводить было особо нечего. Да и вообще это стало сложно сделать, ибо банки в том числе с иностранным участием русский Госбанк тоже неплохо припугнул и предостерег от использования всяких чёрных и серых схем вывода капитала. То есть вывести деньги в принципе можно, но это долго, муторно и не безопасно. Причём это касается только финансовых вливаний в банковскую сферу. А из материального производства выдернуть капиталы втройне сложно. Не продавать же построенные в России производства тем более, что их размеры представляют собой заявку на монополию производства того же металла в России и серьёзные доли рынка в других сферах. При том что ещё придётся отказаться от повышенных заказов военного времени. Кто же от таких денег в здравом уме отказывается? Да, русским в конце года придётся платить по тем же внешним кредитам. Но с учётом того, что русские законодательно ограничили ввоз иностранных товаров, они вполне могут и здесь вывернуться в том случае, если война на Дальнем Востоке не будет продолжаться слишком долго. В этом случае внешнеторговое сальдо России теоретически может позволить русским заплатить проценты, даже не прибегая к расходованию имеющегося золотого запаса. Франция, конечно, тоже может ввести временный запрет на импорт русских товаров. Вот только это ничем не обосновано и будет воспринято воюющими русскими как ещё один недружественный акт. А то, что они могут от души ответить, русские уже показали. Поэтому не стоит дразнить разъяренного медведя. Остаётся медленный путь. Выиграть здесь, отыграть там и так далее. В противодействии подобным методам русские всегда были слабы. Так же как и к выражению дружбы, конечно же, за русский счёт. Опять же война все равно кончится и русским придётся к кому-то обращаться за политической поддержкой на переговорах о мире. Да и деньги им все равно скоро понадобятся. Вот тогда французы и смогут отыграться. Думается, именно таковы были рассуждения псевдосоюзников.
После некоторых раздумий Александр пришёл к выводу, что даже сидя на Дальнем Востоке, он вполне может помочь Императору в информационной войне против французских коммерсантов на Донбассе. Газетчиков во Владивостоке по случаю войны хватало. А уж из уст князя они готовы были ловить любое слово, ибо оно здесь и сейчас могло значить очень многое. Так что Агренев пригласил пишущую братию и объявил, что намерен в этом году начать работы по строительству крупнейшего в стране металлургического завода в Донбассе. С крупнейшими и наисовременнейшими домнами. Ну а что? Вообще-то строить собирались начать со следующего года. А то и вообще через пару лет после войны, но готовились то к этому заранее. Те же домны новые разрабатывали и людей учили. Но ведь "начать" то можно и в этом году, а строить тоже можно разными темпами. А так его заявление хорошо укладывается в конву правительственной борьбы против монопольного металлургического синдиката, организованного французами и бельгийцами. Да и вообще с "Продаметом" вышло лучше, чем можно было даже мечтать. Синдикат только поднял голову и заявил о себе, как эту голову тут же отрубили. То, что со временем отрастет новая голова и хватательные щупальца, если не сделать соответствующие выводы, князь не сомневался. Да и отрубили синдикату только русскую голову, а она у него не главная. Главная голова в Париже. До неё черта с два доберешься. Но Александр как раз работал над тем, чтобы подобных ситуаций более не возникало, и чтобы каждый борзый иностранный инвестор знал своё место. Князь уже третий месяц работал над новым антимонопольный законодательством. Сам себе поставил задачу и сам писал, черкал, и снова записывал мысли. И уж коли на некоторых иностранцев на Донбассе у Императора раньше имелся зуб, то сейчас этот зуб явно вырос до размера бивня. А потому правильный антимонопольный закон будет навярняка принят Михаилом со всем вниманием, что собственно и нужно.
На следующий день после конференции из столицы пришли новые добрые вести. На фоне захлеснувшего страну патриотизма, Император и несколько членов Императорской фамилии объявили о создании двух фондов для сбора добровольных пожертвований от граждан и организаций - для закупки вооружений для армии и для нужд русского флота. Впятером они пожертвовали треть своих годовых содержаний в эти фонды и, естественно, призвали всех русских последовать их примеру. Получился эдакий широкий и выразительный жест. А пресса, в том числе и подконтрольная князю начала всячески смаковать эту новость, призывать к патриотическому единению граждан и к осуществлению добровольных пожертвований на благо победы в войне.
------------------------
18 июля 1904 года
Александр проснулся и бросил взгляд на настенные часы. Полдевятого утра. Он встал и подошёл к окну, открывающему вид на залив Золотой Рог. Белая кисельная пелена скрывала не только залив, но и все портовые сооружения. Туман. Бич этих мест в весеннюю и летнюю пору. Если он разойдется к полудню, то уже неплохо. Но туман может продержаться не только весь день, но даже целую неделю. Очередной день без полётов дирижаблей. Их не было уже с конца июня. И не только по причине туманов. 2-й Тихоокеанской эскадре в начале июля поступил приказ активизировать свою деятельность, чем моряки и занимались, прекратив оказывать поддержку Владивостокским дирижаблям.
Александр сделал пятнадцатиминутную разминку, сходил умылся и вновь подошёл к окну. Там естественно ничего не изменилось. По-хорошему делать было особо нечего, если только опять не заниматься бумагами. Можно, конечно, сходить в железнодорожные мастерские, где пытаются сваять лёгкий бронепоезд, но реально помочь там он ничем не мог. Стояние над душой у рабочих и мастеров - плохая помощь. И получается, что он тут во Владивостоке мается от безделья, а в Москве его ждёт любимая Надя с новорожденным сыном, которого он ещё даже не видел... Генерал воздушного флота Империи, итить твою мать!
14 июля неподалеку от островов Эллиота состоялось генеральное морское сражение, которое не задалось для Российского Императорского флота с самого утра. При выходе с внешнего рейда броненосец "Петропавловск" то ли отклонился от протраленного фарватера и подорвался на стационарной мине, то ли налетел на плавающую мину. Взрыв произошёл под левым крылом мостика, на котором в то время находилась группа офицеров включавшая старшего офицера корабля Великого князя Кирилла Владимировича. Великого князя серьёзно контузило, отбросило взрывом и основательно приложило об ограждение. В общем, и броненосец на время потеряли и старший из Владимировичей выжил. Со всех сторон по мнению Агренева вышло паршиво. Теперь Кирилл прописался в госпитале, где донимал своими выходками медперсонал.
После взрыва мины к броненосцу тут же бросились портовые буксиры, завели корабль обратно на внешний рейд и посадили носом на мягкую мель. А через три дня с помощью немного доработанных кессонов, которые делали ещё для "Багратиона", "Петропавловск" завели на внутренний рейд и поставили в сухой док. Вообще связь с Порт-Артуром несмотря на блокаду сохранилась, но только ночью. Именно ночью с помощью поднимаемой аэростатом в крепости антенны Порт-Артур мог общаться по радиосвязи с Мукденом, где находилась ставка командующего русской армией в Манчжурии генерала Линевича. А ещё можно было послать миноносец с сообщением в китайский Дагу, где сейчас пребывал русский консул.
Остальная эскадра вышла с рейда без проблем. Посовещавшись, адмиралы решили, что откладывать поход к Эллиотах смысла не имеет. Его ведь придётся тогда откладывать до вступления в строй "Петропавловска", что неприемлемо. Но вот дальше опять пошло не лучшим образом. Полёты "Зяблика" давали следующую обстановку на Эллиотах и в зоне высадки японцев. На островах и у зоны высадки собралась большая часть японского флота за исключением двух отрядов, охраняющих Корейский пролив. Также у Эллиотов было сосредоточено достаточно большое количество миноносцев, что теоретически позволяло японцам надеяться на возможность минной атаки на русские корабли в конце боя, когда у броненосцев будет выбито значительное количество орудий среднего и противоминного калибра. Но с этим пришлось мириться, поскольку вариантов все равно не было. Бой по-любому был нужен. Да и из Санкт-Петербурга торопили, обращая внимание на то, что мощная броненосная эскадра, собранная в Порт-Артуре, пока ни в одном серьезном деле так и не отметилась, так что даже не оправдывала понятия "Fleet in being", потому как все уничтоженные японские корабли были пущены на дно без непосредственного участия броненосцев Порт-Артура. Про нетерпение Петербурга князю стало известно из обмолвок адмирала Скрыдлова.
В этом бою погиб адмирал Макаров, который вышел в море на флагманском броненосце "Цесаревич". Залетевшими в боевую рубку осколками того же снаряда было ранено ещё два офицера и рулевой. Бой заканчивал в качестве командующего эскадры уже адмирал Дубасов, шедший в бой на крейсере "Аскольд". Японцы поставили в линию 5 своих оставшихся эскадренных броненосцев, "Ниссин" и броненосец второго класса "Икома", шедший концевым. Ещё два броненосных крейсера, бронепалубники и миноносцы держались за линией японской броненосный эскадры. У нашего флота в линии было 7 броненосцев, хотя могло быть и 8, если бы не потеря "Петропавловска" перед боем.
Как ни странно, но Того не стал нависать над головой русской эскадры и сосредотачивать огонь нескольких броненосцев ни на флагманском "Цесаревиче", ни на остальных русских кораблях. Фактически за малыми исключениями у японцев каждый корабль стрелял по своему собственному противнику.
Таким образом план Того похоже предусматривал нанесение всем русским броненосцам максимального ущерба в личном составе и материальной части включая вооружение без особого упора на то, чтоб обязательно сосредоточенным огнём нескольких кораблей выбить из строя головной русский броненосец или какой-то другой. И если удастся, то проведести впоследствии минную атаку. К началу второго часа сражения. Через минут 20 после начала боя "Якумо", "Адзума" и "Касаги" попытались сделать кроссинг "Т" флагманскому "Цесаревичу". Но этот маневр был парирован выдвижением в голову отряда русских крейсеров "Баян", "Богатырь" и "Русич". Таким образом попытавшиеся пересечь курс русской эскадры японские крейсера сами оказались в положении, что им сделали кроссинг "Т". Совсем отступать японские крейсера не захотели и повернули всеми тремя крейсерами "Все вдруг" на курс, которым шли обе эскадры в голове броненосных эскадр. При этом вышло, что японцы расположились уступом между броненосными эскадрами, обстреливая из кормовых орудий "Цесаревич", а из носовых и бортового среднего калибра русские крейсера. На помощь трём русским крейсерам пришел ещё подтянувшийся из хвоста русской колонны "Норманн". Таким образом по крайнему японскому крейсеру "Якумо" стало стрелять сразу четыре русских крейсера, постепенно выходящих в голову японским броненосным крейсерам. Такого сосредоточенного огня "Якумо" не выдержал и начал отходить в голову своей броненосной эскадры. За ним потянулся и "Адзума", а "Касаги" вообще ушёл за линию своих броненосцев. Но и возглавить колонну своих броненосцев двум японским крейсерам наши не дали. Четыре русских крейсера потянулись за японцами строем пеленга, все также не выпуская из прицела "Якумо". Этого допустить уже не могли японские бронепалубные крейсера, начав подтягиваться к голове своей колонны. К этому моменту " Баян" встал головным перед "Цесаревичем" и открыл огонь по головной "Микасе". В итоге японцы русские крейсера от головы своей колонны отогнали, но и основательно горящий и побитый " Якумо" с почти невредимым "Адзума" все-таки ушли за линию своих броненосцев. Адмирал Макаров к этому времени получил смертельное ранение и впоследствии умер в лазарете ещё до того, как эскадра вернулась на базу. Еще через четверть часа "Адзума" вместе с "Касаги" и "Читосэ" попытались обрезать корму русской колонны, но там их отогнали ещё быстрей. При этом три русских крейсера в голове колонн выполнили такой же трюк с "Микасой". Дошло до того, что головная башня "Микаса" была вынуждена начать пристрелку по крейсеру "Богатырь", после чего русские крейсера увеличили ход и начали уходить к своей броненосной колонне.
К середине второго часа битвы за короткое время две броненосные колонны покинуло сразу четыре корабля - по два из каждой. Первыми отстали от колонны концевые броненосцы - "Сисой Великий" и "Икома". Причём первой отвернула и сбросила ход до четырех узлов "Икома". Обладающий отличной английской артиллерией броненосец все-таки был броненосцем второго ранга с не слишком толстым и достаточно коротким главным броненосным поясом. Ещё в течении первого часа боя корабль нахватался 12-дюймовых снарядов с "Сисоя" и "Севастополя". На "Севастополе" же оказалась выбита с одного борта почти вся артиллерия среднего и противоминного калибра. Но он все-таки был настоящим эскадренным броненосцем и броневой пояс у него не был пробит ни разу. Трубы "Сисоя" были основательно разворочены, да и с котлами у броненосца начались проблемы. "Сисой", сохранивший ход в 7 узлов, добил таки "Икому" из главного калибра, всадив ей три снаряда с 20 кабельтовых. Два точно в корму под ватерлинию, когда противники начали разворачиваться друг к другу небитыми бортами, и ещё один в кормовой спонсон, из-за мощного взрыва которого у японца вырвало здоровенный кусок борта, после чего броненосец стал активно садиться кормой в воду, имея ещё и очевидный крен на правый борт. С броненосцами остались по одному крейсеру и по несколько миноносцев. Видя гибель своего корабля, японские миноносники пошли в самоубийственную атаку, зайдя с битого борта русского броненосца. Среагировать на атаку на "Сисое Великом" просто не успели. Крейсер "Паллада" также не успел полностью воспрепятствовать атаке миноносцев. Два миноносца русские артиллеристы успели подбить, а потом и добить, но ещё два смогли таки выпустить самоходные мины и уйти. В "Сисой" попала всего одна мина, но ветерану-броненосцу хватило и одной. В дальнейшем крейсера и миноносцы обоих сторон только снимали с гибнущих с кораблей экипажи и не слишком обращали внимание друг на друга.
Вторая пара кораблей покинула строй также почти одновременно. "Севастополь" оказался основательно избит фугасными снарядами и имел немалый пожар около боевой рубки, но его главный пояс не был естественно пробит ни разу. Однако у него имелась проблема с одной машиной. А японский строй покинул броненосный крейсер "Ниссин", который практически в одиночку бился с "Полтавой". И "Полтава" этот бой достаточно легко выиграла, при этом не слишком сильно пострадав. Последний полчаса перед покиданием строя "Ниссин" больше занимался тем, что делал коорданаты, сбивая пристрелку русскому броненосцу, из-за чего канониры передней башни "Полтавы" переключились на обстрел "Сикисимы", ведущей бой с "Багратионом". С "Ниссином" остались два японских крейсера, одним из которых был броненосный "Якумо", тушивший многочисленные пожары. Поэтому командир "Севастополя" не рискнул сближаться с японцами. Попытка минной атаки была отбита "Дианой", "Боярином" и двумя русскими миноносцами. Японцы просто отвернули, потеряв миноносец. В итоге две группы кораблей потихоньку разошлись друг от друга.
После того как две броненосные колонны покинули по два корабля, японцы попытались выйти в атаку миноносцами на головной "Цесаревич", но эта атака была достаточно легко отбита русскими крейсерами и миноносцами с потерями среди атакующих. А потом адмирал Дубасов, не видя смысла в дальнейшем сражении, начал постепенно разрывать дистанцию. Адмирал Того также не стал настаивать на продолжении боя.
В вернувшейся в Порт-Артур эскадре больше всего досталось "Севастополю" и "Цесаревичу". Через пару дней японцы объявили о своей победе в сражении. А англосаксонская пресса об этой "победе" раструбила по всему миру. Хотя формально, да, японцы не пустили русских к зоне высадке в Бицзыво и отправили 1-ю Тихоокеанскую эскадру в ремонт. Причём вполне вероятно, что японцы из ремонта выйдут первыми вследствии наличия поблизости от театра военных действий мощной ремонтной и производственной базы. В блокированном Порт-Артуре о таких возможностях оставалось только мечтать. К тому же погиб адмирал Макаров. И ко всему этому в отличии от Японии в Порт-Артуре было напряженно с морскими орудиями. Менять вышедшие из строя особо было не на что. Некоторый запас был, но... И если с повреждениями русских кораблей было в целом понятно, то насколько сильно пострадали японские броненосцы и крейсера, было совершенно не известно. В основном японцы использовали в сражении у Дальнего фугасные снаряды, снаряженные шимозой. Японские фугасы были тяжелее русских, несли больше более мощной взрывчатки. И формально японские орудия были более скорострельны, а их канониры в целом были вероятно более опытны. Но и у русских броненосцев были несомненные плюсы. Русские снаряды, снаряженные гренитом, давали меньшее количество осколков, но осколки были более крупными, что должно было способствовать как большим повреждениям материальной части, так и более серьёзным ранениями во вражеском экипаже. Пять русских броненосцев и все новые крейсера были оборудованы системой управления артиллерийским огнём разработки завода Гейслера и по два новейших дальномера Агреневского оптического завода, что должно было способствовать более точной стрельбе. Плюс к тому 4 новых броненосца имели среднюю артиллерию в башнях, что делало этот калибр более защищенным, правда менее скорострельным. А вот от заклинивания башни были не застрахованы.
Враг, естественно, делиться сведениями о состоянии своего флота после сражения не торопился. Туман войны! У японцев на Эллиотах и в Бидзыво остались три броненосца, два броненосных крейсера и непонятное количество бронепалубников и миноносцев. Зато позавчера из крепости выходила "Щука" на опробование новых движков - тринклеров. В этот же день судя по всему из Порт-Артура ушли несколько крейсеров. Сколько, какие и куда - тайна. И на днях в Порт-Артуре должны были поднять в воздух "Кречета". Ко всему этому Алексеев приказал Скрыдлову рассмотреть возможность перехода из Владивостока в Порт-Артур подлодки "Сом", если его удастся осуществить без излишнего риска. Причём Беклемишев - командир " Сома" таки открыл счёт утопленным кораблям. Дело в том, что японцы начали активизироваться у Владивостока и вообще в Приморье. С наблюдательного поста на острове Аскольд несколько раз были замечены вражеские миноносцы. Один из них Беклемишев подстерег и утопил. Японцы явно готовились ставить мины, а потому были на малом ходу. Одна из выпущенных "Сомом" мин Уайтхеда практически разломила японский миноносец пополам. Теперь реквизированные флотом рыболовные суда, включая суда Дальневосточной компании, тралили Амурский залив в поисках японских мин. Три таки нашли. В то же время флот не имел гарантии, что вчерашние рыбаки качественно очищали акваторию. Все ж у гражданских моряков в минном деле навыков практически не было, а флот пока не мог выделить нужное количество минных специалистов.
Из-за активности 2-й Тихоокеанской эскадры во Владивостоке начал таять запас "боевого" угля. Нужный уголь добывался только в Сучане и на Сахалине, видимо, в недостаточном количестве. Причём на Сахалине ещё и добыча снизилась, а погрузка угля на корабли или угольщики там вообще была крайне паршиво поставлена. Хорошо хоть топки гражданских пароходов, а значит и вспомогательных крейсеров, прекрасно потребляли стандартную марку угля, который выдавали Сучанские угольные копи и копи будущего Артема в достаточном количестве. Ведь кроме флота тут имелись и другие потребители угля. Но Александр уже отдал указание в Сучан о наборе новых работников. Из-за уменьшения запасов флоту пришлось даже заказывать уголь на стороне. Во Владивосток уже пришло два германских парохода с углем. Причём второй - "Гладиус" ухитрился подорваться в Амурском заливе на японской мине, но таки дополз до Золотого Рога.
Крейсерство русских в первую очередь вспомогательных крейсеров вызывало крайне негативную реакцию в англосаксонском мире. Американские газеты, насколько удавалось узнать, прямо таки стенали об опасности захватов своих судов, везущих в Японию очевидную контрабанду. Притом что с конца июня и американские и английские страховые компании прекратили страховать суда, идущие на Дальний Восток, от военного риска. Особый всплеск эмоций за океаном вызвал перехват американского парохода "Корея" компании "Пасифик Мейль", на котором кроме прочего ценного груза перевозилась валюта на сумму в один миллион долларов.
В июне судя по агентурным данным ввоз хлопка в Японию упал до 1/5 доли нормального, так что торговая палата в Токио обратилась к министерствам иностранных дел и внешней торговли с просьбой о помощи. Это произошло из-за прекращения рейсов в Японию сразу несколькими крупными английскими и американскими компаниями. А вчера Скрыдлов по секрету поведал князю, что теперь где-то у берегов Формозы и Гонконга творят своё чёрное дело бронепалубный крейсер "Светлана" и вспомогательный крейсер "Шуя". Будто бы у берегов Формозы крейсерами был захвачен крупный японский угольщик, шедший в Гонконг с грузом. Так что особых проблем с обеспечением крейсерства у этой пары теперь нет. Углем трофейный угольщик теперь может загружаться в колониальных портах Аннама или даже китайских портах. Проблема у них другая. Будто бы у командиров крейсеров давно сердце кровью обливается из-за того, что приходится пускать на дно столько добра по причине невозможности переправки судов в Россию. Хотя сейчас, конечно, транспортники ловят с документами на всякие липовые фирмы в Китае, отчего их приходится отпускать. Подтягиваться ближе к району войны, чтобы перехватить их же, но уже с настоящими документами, пока опасно.
А сам адмирал Скрыдлов сильно расстраивается, что не может ничего поделать с японским каботажем и рыболовным флотом. Это несколько тысяч в основном мелких судов. Парусники и мелкие пароходики. Тратить на каждое из них часа-два, ловя их отрядом броненосных крейсеров, бессмысленно. Раньше машины на крейсерах угробишь, чем чего-то добьешься. Даже крейсера "Алмаз" на них много. А миноносцы во Владивостоке только малые номерные. Им поход к японским берегам труден и не безопасен, хотя все равно к западным берегам Эдзо на буксире крупных боевых кораблей миноносники уже пару раз ходили. Адмирал бы многое отдал за крупные минные крейсера, но их у него нет. А посылать большие вспомогательные крейсера близко к западным берегам Японии чревато. Они из хищника могут легко превратиться в добычу. Особенно ночью. Да и вообще крупные вспомогательные крейсера нужнее у восточного побережья Японии на трассах, ведущих из Америки.
Из посланных в крейсерство к берегам Китая кораблей неожиданно вернулся броненосец "Ослябя". В походе опять выявился большой перерасход угля. И хотя на "Угру", которая шла с ним в паре, нагрузили еще около 2 тысяч тонн угля, скоро стало понятно, что идти к берегам Китая при таком раскладе нет смысла. В итоге на трассе, ведущей в Токийский залив, крейсера запризовали прекрасный океанский пароход "Калхас" в 6.7 тыс. т. брутто, принадлежавший английской "Ocean Steamship С-у", который шел он из Ванкувера в Иокогаму. "Угра" осталась дожидаться новых призов, а "Ослябя" повёл приз, на который подгрузили угля и посадили призовую команду, во Владивосток через Сангарский пролив. И надо сказать, что вернулся "Ослябя" вовремя. После сражения у Эллиотов адмирал Алексеев затребовал, чтобы один из владивостокских броненосцев-рейдеров перешёл во Порт-Артур". Так что сейчас "Пересвет" готовили к переходу, а "Ослябя" останется во Владивостоке.
Из добытых крейсерами призов князь уже присмотрел себе тройку пароходов, но торги по продаже добытых призов пока откладывались. Хотя и так было ясно, что добыча будет продана с серьёзным дисконтом от остаточной цены судов. Все-таки Владивосток - это не особо бойкое место, и денег здесь у потенциальных покупателей не слишком много.
В заливе Ольга и на Корсаковском посту на Сахалине из-за активных крейсерских операций пришлось устраивать небольшие склады угля для миноносцев, вспомогательных крейсеров и захваченных у восточного побережья Японии призов. И все равно половину призов после поимки приходилось отправлять на дно, поскольку довести их до русских портов часто не выходило по углю.
Активизация японцев коснулась не только и не столько окрестностей Владивостока. В Корее от Гензана до русско-корейской границы было высажено несколько японских десантов. В Гензане по некоторым данным высадился аж целый полк. С приближением границы количество высаженных японских войск уменьшалось, но это не уменьшало беспокойства русских сухопутных военачальников. Один раз японцы даже высаживались в заливе Посьета на несколько часов, где имели перестрелку с местным взводом охраны и казаками. На востоке Сахалина начало объявляться много японских браконьеров. Причём они охранялись солдатами из каких-то второразрядных подразделений в количестве от отделения до взвода. Реагировать на подобное военной администрации острова было крайне тяжело из-за малочисленности гарнизона острова и отсутствия подходящих судов. В конце концов генерал-губернатор Приморья Субботич выделил им ещё два батальона, а адмирал Скрыдлов - небольшой вспомогательный крейсер из бывших призов, вооруженный какой-то устаревшей и малокалиберной артиллерией и шхуну пограничников. Японцы также пытались высадить небольшой десант с миноносцев в Рудной пристани, но эта попытка была отбита местными ополченцами. Судя по всему на Камчатке сейчас происходит то же самое, что и на Сахалине, только связь с Камчаткой практически никакая. Но ополчение там создано и уже действует. Вот только народа на всей Камчатке проживает всего несколько тысяч. И это с учётом местных народностей.
Через четыре дня после боя у Эллиотов две японские канонерки обстреляли город и порт Инкоу. Русских войск там было не слишком много, но они были. Обстрелом канонерки вынудили русскую пехоту к отходу из порта. А вот потом у японцев случился большой конфуз. Одна грозная канонерка, повергшая русских к отступлению, в результате неудачного маневрирования протаранила другую. В итоге обе затонули. Только выбросилась на берег, а вторая затонула на отходе в милях шести от берега. В конце концов русские подразделения вернулись в порт и после часового боя захватили ту посудину, которая выбросилась на берег. Вот такие курьёзы иногда случаются.
Активизировались "дикие" хунхузы. Из-за мобилизации уссурийских казаков охрана границы с Китаем была ослаблена, и через Уссури полезли на русскую территорию все, кому не лень. Одна особо безбашенная группа добралась даже до посёлка Ольга, где попыталась напасть на поселок рудокопов. От железнодорожников также шли известия об активизации хунхузов на КВЖД. На эшелоны они, конечно, опасались нападать, а вот станции порой подвергались их набегам. Было две серьёзных попытки диверсии, одна из которых чуть не закончилась разрушением железнодорожного моста. Хунхузы смогли сбить охрану моста, заложить взрывчатку и взорвать. Но из-за отсутствия опыта мост оказался повреждён относительно легко. Железнодорожники починили его меньше чем за сутки. Китайские власти в ответ на претензии разводили руки и говорили, что они борятся с этой бедой. Но похоже никто у китайцев всерьёз не собирался как-то реагировать на нападения хунхузов на железную дорогу. Не иначе китайцы решились уподобиться умной обезьяне, которая собиралась у реки дождаться, когда мимо проплывут трупы ее врагов. В общем, если рассматривать подобную ситуацию, как японскую тактику, то она явно имела успех. Тактика комариных укусов заставляла русские войска усиливать охрану важных объектов и рассеивать своё внимание на многие десятки и даже сотни мест. А настоящий удар мог последовать где угодно.
На суше дела пока тоже были не ахти. Отходивший через горы Восточный отряд Засулича, получив подкрепление, все же не смог удержать один из перевалов в горном районе Манчжурии и отступил на второй день боя. Тем более, что японцы двигались в горной местности сразу несколькими дорогами и угрожали Засуличу обходом. Эта информация пришла два дня назад. Но у Агренева были некоторые дополнительные сведения. Похоже, что Линевич не собирался выпускать японцев с далеко из горной местности. И вероятно даст бой на выходе из предгорий. В целом правильная мысль. Тащить снабжение через горы японцам даже с помощью китайских и корейских кули будет не просто. А самому Линевичу с имеющейся армией лезть в горы пока не с руки. У него в отличии от японцев артиллерия большей частью не горная, а полевая, что в горах не слишком полезно. Все это, конечно, дилетантские рассуждения, но Александр подозревал, что он прав. А там посмотрим.
-----------------
Сражение при Дальнем показало русским адмиралам, что они явно поторопились с генеральным сражением. Но что вышло, то вышло. Что теперь копья ломать? Однако как показало дальнейшее развитие событий, все оказалось не настолько плохо, как могло показаться на первый взгляд. Потери в личном составе на кораблях линии и крейсерах оказались не слишком большие. Произошло это наверно в первую очередь потому, что в бою броненосных эскадр расчёты противоминных орудий находились под броней, а не у своих орудий. И в самом деле, чем может так уж повредить обстрел броненосцев противника из 75 мм орудий на 40 кабельтовых? Да особо ничем. Больше всего в бою досталось "Цесаревичу" и "Севастополю". Остальные броненосцы отделались относительно легко, если так вообще можно сказать. Основной броневой пояс ни у одного из вернувшихся в крепость кораблей линии пробит не был. Если б не частично выбитые противоминные орудия и орудия среднего калибра, то с некоторой натяжкой вполне можно за пару недель ввести пять броненосцев в строй.
Облет "Зябликом" островов Эллиот показал, что возможно японцам в сражении досталось больше, чем русским. По крайне мере на рейде передовой базы у японцев из броненосных сил присутствовало только три броненосца и один броненосный крейсер. Не считая "собачек", конечно. Да и собачки похоже получили приказ не рисковать у Порт-Артура. По крайней мере пара японских крейсеров у русской крепости присутствовала не каждый день, только днём и то по паре часов, когда их не гоняли русские крейсера. А в остальное время охрану рейда тревожили только японские миноносники. Так что ставка на близость и мощность японских ремонтных баз сейчас сыграла с японцами злую шутку. В японских портах можно отремонтироваться лучше и быстро, но до них ещё нужно дойти, а потом вернуться обратно на ТВД. Причём ещё необходимо оставить на Эллиотах достаточно сильный броненосный отряд. А на самой передовой японской базе условия ремонта были намного хуже, чем в Порт-Артуре. К тому же теперь в Порт-Артуре ждали прихода "Пересвета" из Владивостока. А "Щука" была готова к походу. Поэтому в штабе флота родился план - постараться быстро отремонтировать наименее пострадавшие броненосцы насколько это возможно, бросив на них все силы, и выйти в море. Но не просто так, а повторив уловку с подводной лодкой. Японцам все равно придётся реагировать на выход русского флота с базы, а потому придётся выводить свои корабли с Эллиотов либо навстречу русскому флоту, либо прикрывать непосредственно зону высадки в Бицзыво. Адмирала Дубасова устраивали оба варианта. Но времени на осуществление задумки было явно мало. Впрочем на крайний случай можно было и не сходиться с японцами в бою, а отойти под защиту крепостной артиллерии, если "Щуку" постигнет неудача, или раньше времени вернутся все ушедшие на ремонт в Японию броненосные корабли.
24 июля в полдень в Порт-Артуре получили радиограмму с "Пересвета", что он находится в 60 милях от крепости и просит его встретить. И с этого момента колёса задуманной операции в русском штабе закрутились. Броненосцу-рейдеру ушёл приказ следовать в точку с заданными координатами и попытаться себя не обнаруживать. Это, конечно, легко сказать, но трудно сделать. Тем не менее все в итоге получилось. Траление внешнего рейда и так осуществлялось каждый день, так что внешне ничего не должно было предвещать для японцев опасных неожиданностей. В полночь миноносцы в море вывели "Щуку", а следом за ней на рандеву с "Пересветом" ушли "Диана", " Паллада", "Новик" и три миноносца.
Под утро на рейде вспыхнул бой, но это была обычная стычка между японскими миноносниками и охраной рейда. С утра на внешний рейд начали выходить крейсера и началось усиленное траление фарватера. А с началом прилива начался вывод из гавани броненосцев. В этот раз обошлось без лишних неприятностей, хотя крейсер "Владимир Мономах", выходивший последним, чуть не въехал в корму " Полтаве". Пара японских собачек и пара миноносок издалека наблюдала за выходом русского флота. Их немного шугнули от крепости, на чем и успокоились. В эфире периодически шла японская морзянка. Русские не делали непреодолимых препятствий к вражескому радиообмену, хотя иногда некоторые сообщения "забивали". В конце концов враг же должен знать, что русские броненосцы вышли с рейда. На это все и ставилось. Потом, наконец, корабли выстроились в две колонны, выслав вперёд разведку, и двинулись по направлению к Эллиотам. А вот с воздушной разведкой не заладилось. Вылет "Зяблика" пришлось задержать из-за технических проблем. Так что по прошествии двух с лишним часов неторопливого хода эскадры с выполнением ряда маневров для тренеровки, адмирал Дубасов начал нервничать, подумывая, не отдать ли приказ вернуться к Порт-Артуру.
Запоздание с вылетом дирижабля привело к тому, что воздухоплаватели увидели только результат атаки подводной лодки - сидящую в проливе в воде по кормовую башню "Сикисиму", не дошедшую до якорной стоянки на Эллиотах, вокруг которой собралось сразу 4 небольших японских посудины, и идущий навстречу русским японский флот в составе двух броненосцев, двух броненосных крейсеров и не совсем понятного количества прочих крейсеров и миноносцев . Так что связь пришлось держать по запасному варианту. Дирижабль сразу ушёл в порт Дальний, где сбросил капсулу с сообщением, а уже из Дальнего Дубасов получил сообщение по радио об удачной атаке подлодки. И вот после этого командующий русской эскадрой принял решение, что бою сегодня быть. Соотношение броненосных сил обеих сторон этому способствовало, и шанс на победу обязательно нужно было обязательно пробовать реализовать. Другого такого момента в будущем может и не представиться. А на "Пересвет" ушла шифровка полным ходом выдвигаться к Бицзыво.
Две эскадры встретились опять недалеко от порта Дальний. Адмирал Дубасов в этот раз вышел в море на "Баяне", уже успев убедиться в предыдущем бою, что управлять эскадрой с необстреливаемого корабля получается все-таки удобнее, чем с головного броненосца. А на головном русском броненосце "Князь Потемкин-Таврический" вышел в море адмирал Алексеев, тоже подняв адмиральский вымпел. Он хоть и не до конца оправился от ранения, но на суше оставаться отказался. По этой причине он отдал командование эскадрой адмиралу Дубасову. "Потемкин", "Багратион", "Ретвизан", "Победа" и "Севастополь". Такова была броненосная колонна русских. В составе крейсерского отряда было два броненосных крейсера и пять бронепалубников. И 8 миносцев. У японцев в линии шли броненосцы "Микаса", и "Асахи", а также броненосные крейсера " Асама" и "Якумо". Крейсеров за линией броненосцев у японцев было 7. И три отряда миноносцев.
Сходились две эскадры долго. Того явно выжидал, имея более слабую броненосную линию, а Дубасов откровенно тянул время, маневрами оттягивая начало боя. Теперь японцы никуда от него не уйдут, а отряду, возглавляемому " Пересветом" нужно время для подхода к Бицзыво.
Выждав некоторое время Дубасов, решил переходить к активным действиям. Русская линия пошла на сближение. Японцы увеличили ход, видимо стараясь охватить голову русского отряда, но русская линия согласованным маневром эту попытку сначала пресекла, а потом опять продолжила сближение. Огонь опять первыми открыли японцы. "Микаса" и "Асахи" пристреливались к головному "Потемкину", а броносные крейсера начали бить каждый по своей цели. У русских тоже два первых броненосца били по головной "Микасе", а остальные - каждый по своей цели. Такой расклад как раз и предполагал Дубасов, а потому отправил "Мономаха" встать в линию броненосцев замыкающим. Он хоть и старичок, да и броневой пояс у крейсера коротковат, тем не менее это все-таки броненосный крейсер.
К 25-й минуте боя головные броненосцы обоих линий обзавелись пожарами. Только у "Микасы" пожар полыхал в районе миделя, а у "Потемкина" в райне кормы. А потом случилось то, что и должно было случиться. Все-таки броненосные крейсера не рассчитаны на долгое противостояние настоящим броненосцам с полным броневым поясом. На баковой башне главного калибра "Асамы" сверкнула вспышка взрыва, и тут на корабле проснулся вулкан, фактически оторвавший у крейсера носовую часть. "Асама" ушла под воду быстрее, чем с ней успел поравняться "Якумо". Японские миноносцы бросились к месту гибели корабля, но и так было ясно, что врядли им удастся спасти из воды значительное количество моряков. Корабль внезапно стал могилой почти для всего своего экипажа. Адмирал Того вышел на необстреливаемое крыло мостика, чтобы увидеть гибель своего корабля. И в этот момент японцев настигла вторая утрата. Осколки русского шестидюймого фугасного снаряда настигли японского командующего в тот момент, когда он поклоном отдавал честь погибающему на его глазах крейсеру и его команде. Осколок попал Того точно в левый висок, лишив Японию талантливого адмирала.
Капитан 1-го ранга Идзити Хикодзиро, будучи командиром "Микасы", не раз помогал в работе Хэйхатиро Того, но несколько растерялся, когда в боевую рубку внесли тело командующего и его друга. И что ему теперь делать? У него три корабля линии, из которых только два броненосца, против пяти русских броненосцев. Продолжать бой? Ничего хорошего теперь Японии в этом бою уже не светит. А ведь он никогда не командовал эскадрой в бою. Или все-таки передать командование адмиралу Дева? Погибнуть в бою легко, но если погибнет эскадра, Японию скорее всего ждёт поражение в войне, на победу в которой страна поставила все. И отступить нельзя потому, что за его спиной зона высадки в Бицзыво и Эллиоты с сидящей на дне в проливе " Сикисимой". А там дальше ещё зона высадки Дагушане. Что делать?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги