Танцующие наяды

Глава 2

Наполеонов хотел было что-то ответить, но они прибыли на место. Полицейский автомобиль въехал в распахнутые настежь ворота и остановился на подъездной дорожке.

Их встретил администратор клуба, который успел-таки прибыть на место раньше полиции, чем был весьма доволен.

– Какое несчастье, – причитал он, заламывая руки, едва только нога следователя коснулась асфальта, – какое несчастье!

– Так, – сказал приехавший мужчина, – я следователь, Александр Романович Наполеонов. А кто вы?

– Я администратор клуба «Наяда» Рубен Спиридонович Ордынский.

– Вот и славно. Расскажите-ка нам, Рубен Спиридонович, что у вас тут произошло?

– У нас утонул наш постоянный посетитель и пострадала наша девушка. При этом посетитель не имел никакого права утонуть в нашем бассейне именно в этот день!

– Это еще почему? – изумился следователь.

– Потому что по средам наш клуб не работает! Понимаете?

– Не совсем, – озадачился Наполеонов. – Вы хотите сказать, что в любой другой день, кроме среды, посетителям тонуть в вашем клубе разрешается?

– Да нет! – замахал на него руками Ордынский. – Но по средам у нас вообще выходной день.

– Теперь понял. В среду тонуть запрещено. Но давайте подробнее.

– Куда уж подробнее, – всплеснул руками администратор. – Я же говорю вам, что утонул наш постоянный посетитель.

– Посетитель утонул в рюмке с коньяком? – мрачно осведомился Наполеонов.

– Что вы, – вытаращил на него глаза администратор, не ожидавший такого святотатства от человека при исполнении, – в бассейне!

– Ага, ситуация начала проясняться, – Наполеонов проговорил это таким довольным голосом, что Ордынский боязливо покосился на него, словно ожидая, что следователь потрет одну руку о другую. Но, к его явному облегчению, тот не сделал этого, всего лишь попросил: – Ведите нас на место преступления.

– Нужно войти в здание, – сказал Ордынский. – Он в бассейне. Мы не стали его вылавливать…

– Он рыба, что ли?

– Нет, просто мы подумали… – растерялся администратор и оборвал фразу, так и не сообщив, что же именно они подумали.

Но Наполеонов его понял и одобрил:

– Правильно подумали, Рубен… – Наполеонов запнулся и посмотрел на администратора вопросительно.

Тот быстро подсказал:

– Спиридонович.

Они поднялись на ступеньки, и Наполеонов невольно замер перед витражом клуба. Его вид и впрямь завораживал. Три девичьи фигуры в грациозных позах, едва прикрытые легчайшими облаками из голубого, розового и белого шелка, соблазнительно улыбались всем, кто имел неосторожность посмотреть на них.

– Это кто? – спросил Наполеонов, сдвинув брови на переносице.

– Это наши грации! Наяды! В смысле артистки, – чуть совсем не запутался Ордынский. – Три подруги. Они каждый вечер танцуют в нашем клубе. Только вместо сцены у них под ногами бассейн. Вы меня понимаете?

– Не совсем, – признался следователь.

– Девушки развлекают публику танцами на воде, то есть артистическим или синхронным плаванием, выполняя под музыку в воде различные фигуры.

– Они что же, профессионалки? – продолжал расспрашивать следователь. – У них есть танцевальное образование или у вас тут кружок самодеятельности?

– Все три девушки учились в школах синхронного плавания, но по той или иной причине предпочли спортивной карьере участие в шоу.

– Как их зовут?

– Никея, Праксифея, Зевксиппа, – ответил администратор.

– В смысле? – не понял следователь.

– Зоя, Нонна и Полина. Девушки выступают под псевдонимами.

– Теперь понятно. Идемте дальше.

Администратор толкнул входную дверь:

– Проходите, пожалуйста.

Первым вошел следователь, за ним вся группа. Администратор протиснулся мимо них бочком, обежал всех и вновь оказался рядом со следователем:

– Идемте за мной, я покажу вам дорогу. Вот видите, это наш бассейн, – сказал Ордынский.

– Вижу.

– Здесь была Зевксиппа, в смысле Зоя, – быстро поправился администратор. – Она и нашла его. – Администратор сделал взмах рукой в сторону бассейна и добавил глухо: – Нашла своего парня.

– Что значит «своего»? – резко повернулся к нему следователь.

– У них был роман, – ответил администратор.

– Вы знаете этого парня?

– Да, конечно, – с некоторым удивлением ответил Ордынский. – Это Павел Геннадьевич Гусинков. Местный, так сказать, мажор.

– В смысле, мажор? – насторожился Наполеонов.

– В том смысле, что отец его Геннадий Ипполитович Гусинков, – многозначительно проговорил Рубен Спиридонович Ордынский.

– И что? – спросил Наполеонов.

– Ему принадлежат сеть магазинов элитной косметики и несколько бутиков.

– Буржуй, значит, – буркнул себе под нос Наполеонов.

Администратор покосился на него и произнес осторожно:

– Геннадий Ипполитович очень влиятельный в нашем городе человек.

– Проехали, – отмахнулся от его слов, как от назойливой мухи, следователь.

Ордынский прикусил язык.

– А где, – Наполеонов пощелкал пальцами, – девушка, которая его обнаружила?

– Зоя, – подсказал администратор. – Ее увезли.

– Что значит увезли? – возмутился Наполеонов.

– Зоя потеряла сознание. «Скорая» приехала раньше вас, – извиняющимся тоном произнес администратор. – Врачи констатировали у нее сердечный приступ и увезли нашу Зою в больницу.

– У вас что, все нимфы такие впечатлительные? – сердито спросил Наполеонов.

– Наяды, – поправил администратор.

– Без разницы, – отрезал Наполеонов. – Ответьте на мой вопрос.

– Зоя и Паша очень любили друг друга.

– Понятно. Значит, поговорить с ней пока не удастся.

– Увы, – развел руками Ордынский.

Тем временем утонувшего извлекли из воды, и над ним склонился судмедэксперт: он ощупывал его, осматривал, что-то бормотал себе под нос. Поодаль топтались санитары.

– Что там? – обратился следователь к Шахназарову.

– Отвечу, как всегда, после…

Следователь, не дослушав его, снова повернулся к администратору:

– Кто же поднял тревогу, если ваша Зоя не сделала этого?

– Вася, – выдохнул Ордынский.

– Какой еще Вася? – нетерпеливо переспросил Наполеонов.

– Наш уборщик Василий Дмитриевич Максимов. Вон он сидит в уголке у стенки.

Наполеонов повернул голову. На полу у стены, подперев голову руками, и впрямь сидел какой-то парень.

– Позвать? – услужливо спросил администратор.

– Сам подойду, не барин, – отмахнулся следователь и направился к скорбно замершей фигуре уборщика.

– Василий Дмитриевич Максимов? – спросил он негромко, подойдя поближе.

Уборщик точно очнулся от летаргического сна. Он вскочил на ноги и стал отряхивать свою рабочую одежду, потом ответил:

– Так и есть! Это я.

– А я следователь, Наполеонов Александр Романович.

– Очень приятно, – отозвался уборщик и уже было протянул руку, как опомнился и пробормотал: – Да, да, конечно. Вас интересует Зоя. И этот…

– Кто «этот»? – быстро спросил Наполеонов.

– Хлыщ! Ухажер ее.

– Вы его недолюбливали? – спросил следователь.

– Какое мне до него вообще дело, – неожиданно рассердился Василий. – Я своим делом тут занимаюсь, в смысле работаю! А этот… – Он чуть снова не сказал «хлыщ», но сдержался и проговорил осуждающе: – Баклуши бьет. Вернее, бил, – поправился он.

– Василий Дмитриевич, – немного подумав, проговорил следователь, – можно задать вам вопрос личного характера?

– Задавайте, – разрешил Максимов.

– Вы вот еще совсем молодой парень, полный сил и, наверное, имеющий перспективы в будущем, почему вы работаете уборщиком в клубе?

– Потому и работаю, – отрезал парень, – что имею перспективы в будущем.

– Не понял, – недоуменно обронил следователь, – поясните.

– Учусь я в институте, хочу работать в гостиничном бизнесе.

– Теперь понял, – кивнул следователь. – Значит, здесь вы как бы подрабатываете.

– Не подрабатываю, а работаю на полную ставку, – стоял на своем Василий. – Работаю и учусь, не то что некоторые.

– Пусть так. Но судя по вашим словам, вы все-таки недолюбливали Павла Гусинкова.

– Я с ним детей не крестил и любить его был не обязан, – отрезал уборщик.

– Все верно, – решил не продолжать бесполезных пререканий следователь. Вместо этого спросил: – Вам Зоя нравилась?

– Зоя у нас тут всем нравилась, – спокойно ответил уборщик.

– А две другие девушки?

– Поля и Нонна тоже нравились всем, – ответил Максимов. При этом ни один мускул не дрогнул на его лице, к тайному неудовольствию следователя.

– Хорошо, я понял вас. А теперь, Василий Дмитриевич, расскажите, как было дело.

– Какое дело? – оторопел уборщик.

– Как вы узнали, что в бассейне утопленник?

– Так я услышал крик! – оживился парень.

– Рассказывайте дальше.

– Ну я… и прибежал сюда! Сначала увидел Зою. Она лежала на бортике, почти на самом краю. У нее текла кровь. Я испугался. А потом уже увидел, что в бассейне плавает ее ухажер в неестественной позе.

– Вы сразу узнали Гусинкова?

– Нет, – признался Василий, – я к нему не приглядывался. Я думал только о Зое.

– А потом?

– Федю позвал, – ответил Максимов.

– Почему сами не вызвали «скорую» и полицию?

– Растерялся я, – развел руками Василий, не обращая внимания на сверлящий взгляд Наполеонова, – ну и побежал к Феде.

– Кто у нас Федя? – спросил Наполеонов.

– Охранник наш, – поспешил пояснить уже стоявший рядом администратор, – Федор Артемьевич Кузьмин.

– Отлично. Я могу с ним поговорить? – спросил следователь.

– Да, конечно. – Ордынский сделал жест в сторону двери: – Федор там! На своем месте.

Наполеонов посмотрел на экспертов, которые обследовали все вокруг и не нуждались в его руководстве. Операм он велел осмотреть территорию и рассмотреть при этом всех встречных и поперечных на предмет обстановки в клубе, не было ли ссор, а еще лучше – драк. Что известно о Зое Селивановой и Павле Гусинкове.

Охранника, как и сказал Ордынский, неотступно следовавший за ним по пятам, следователь обнаружил на его рабочем месте.

– Вы пока погуляйте где-нибудь поблизости, Рубен Спиридонович, – попросил следователь администратора.

– Я к себе в кабинет пойду, – вздохнул Ордынский.

– Ступайте, голубчик, – разрешил Наполеонов. – А я поговорю с охранником и приду к вам.

– Это, как войдете, прямо по коридору – и моя дверь предпоследняя слева, – объяснил администратор.

– Я найду, – заверил его Наполеонов.

– Федор Артемьевич Кузьмин? – подойдя к охраннику, спросил следователь.

Охранник молча кивнул.

– Следователь, Александр Романович Наполеонов.

Охранник снова кивнул, не издав ни звука.

Подавив вздох, следователь попросил:

– Федор Артемьевич, расскажите, пожалуйста, как было дело.

– Тут и рассказывать нечего, – ответил Кузьмин. – Прибежал ко мне Васька! Глаза выпучены, сам белый как мел, волосы дыбом! Машет руками и хрипит: «Федя! Там такое! Иди!» Я и пошел.

– Пост оставили?

– Временно. Потом, камеры же…

– Их мы осмотрим.

– Пожалуйста.

– Продолжайте, вы пошли за Василием в зал с бассейном?

– Точно! Когда я пришел, то сначала увидел лежащую без сознания Зою. А потом уже плавающего в бассейне Пашу Гусинкова. Фамилию его я вспомнил не сразу.

– Ваши действия?

– Вызвал «скорую» и полицию.

– Вы молодец, Федор Артемьевич, – похвалил его на всякий случай следователь.

– Действовал по инструкции, – ответил охранник невесело.

– Федор Артемьевич! А что вы можете рассказать о Павле Геннадьевиче Гусинкове?

– Практически ничего, – пожал широченными плечами Кузьмин.

– Это еще почему? – сделал вид, что удивился, Наполеонов.

– Потому что я простой охранник. И никто из посетителей с охранниками не рассусоливает. Уровень у нас разный. Понятно вам? – сердито спросил Федор.

– Понятно. А что вы можете сказать о девушке?

– О Зое?

– Пока о ней.

– Ничего особенного. Она местная, живет недалеко от клуба вдвоем с матерью.

– А подруги у нее есть?

– Этого я не знаю. Знаю только, что Зоя дружит с Нонной и Полиной.

– А что вы о них знаете?

– Только то, что они приезжие и что им нравится работать в нашем клубе.

– Почему же им тут так нравится? – заинтересовался Наполеонов.

– Потому что у нас приличный клуб, никаких тебе вольностей с клиентами, – ответил охранник. – И зарплата у них более чем хорошая.

– А сами девушки против вольностей с клиентами? – спросил следователь не без тайных подозрений.

– Категорически! – неожиданно для Наполеонова рявкнул Федор. Следователь даже попятился. – Все три девушки порядочные, – добавил охранник, сердито глядя на следователя.

– Понятно. А вам самому нравится здесь работать?

– Очень, – заверил его Федор с каменным выражением лица.

– Федя, – подмигнул ему Наполеонов, – съел медведя.

– Чего?! – вытаращился на него ошарашенный охранник.

– Шутка такая. Зря вы на меня, Федор Артемьевич, обиделись. Я не хотел обидеть ни вас, ни танцовщиц клуба. Просто работа у меня такая – задавать людям неприятные вопросы и уточнять их ответы.

– Проехали, – отмахнулся в ответ Кузьмин.

– Вот и отлично, – кивнул Наполеонов. – А теперь подскажите, где мне найти вашего директора?

– В Непале, – ответил охранник и почему-то широко улыбнулся.

– В смысле, в Непале? – не понял следователь.

– Аркадий Вениаминович Рушников, директор нашего клуба, уехал туда на месяц, а прошло всего три дня.

– Удачно подгадал ваш директор, – фыркнул Наполеонов, как рассерженный кот.

– Он не подгадывал. Так уж получилось, – заступился Федор за начальство.

«Делать нечего, – подумал Наполеонов, – придется ждать. Хотя какой в этом смысл? Во время совершения преступления Рушникова не было не только в клубе, но и в стране. Так что пускай спокойно наслаждается своим Непалом. Хотя чего он там забыл? Не иначе как просветлиться захотел. Буддизм и все такое. Хотя нет, – одернул он сам себя. – Там большинство исповедуют индуизм, насколько я помню. И граничит он с Китаем и Индией. Если только национальные парки, сафари, бенгальские тигры, кайманы. Не хотел бы я с ними встретиться поздним вечером в узком переулке, – размышлял Наполеонов. – Но их здесь нет, а в Непал я не поеду». На этой умиротворяющей ноте Наполеонов оборвал свои не относящиеся к делу мысли и отправился искать кабинет Ордынского.