Танцы и не только

Глава 10

Два дня спустя Бетти принесла Катре завтрак в постель и занялась приготовлением ванны.

– Смотри у меня, мисси, не будешь есть как следует – я с тебя шкуру спущу, – сердито бурчала служанка. – Только-только начала поправляться, вот и кушай себе на здоровье. Негоже девушке быть тощей да костлявой, как палка. На такую ни один стоящий мужчина не позарится!

– Это еще что такое? – хмуро поинтересовалась Катра, не донеся до рта кусок колбасы.

– Ох, мисси, только не надо делать вид, будто тебе невдомек, о чем я толкую! Вот уже третью неделю ты ходишь сама не своя, и нетрудно догадаться, что изводишься ты из-за мужчины! – не унималась Бетти, расправляя новое платье, недавно доставленное от мадам Жанвилль.

– Да из-за кого, скажи на милость, я могу изводиться, Бетти? – Катра хотела казаться возмущенной, но все же отвела взгляд. – Разве что из-за бедной Джейн.

– Ты спала с лица задолго до того, как Джейн Атертон нашла свой печальный конец, и я прекрасно об этом помню. Кому, как не мне, приходилось день за днем выслушивать твои охи да вздохи по этому Сент-Джеймсу! – Яркий румянец у Катры на щеках был лучшим доказательством правоты старой няньки.

– Из всех мужчин на свете меньше всего я могла бы вздыхать по мистеру Сент-Джеймсу! – Ее голос предательски дрожал и прерывался от отчаяния. Отрицать очевидное было не так-то просто. – Ума не приложу, с чего ты это взяла? И кто тебя тянул за язык? Не дай Бог, твоя болтовня дойдет до Ферриса! Ведь он мой жених!

– Ох, да успокойся ты, я помню, где можно говорить, а где нельзя. Лучше сама за собой последи. Дураку понятно, что ты изводишься от несчастной любви: бледная, тощая, на лице одни глаза остались! Тут не захочешь, а подумаешь, что девчонка втюрилась в кого не надо! – И Бетти выразительно фыркнула. – Клюешь свой завтрак ровно птичка. Да мы все уже замаялись платья на тебе ушивать, вот что!

– Я вовсе не втюрилась в кого не надо, Бетти! – выпалила Катра и запихнула в рот толстый ломоть ветчины. – Я вообще ни в кого не втюрилась! Меня совершенно устраивает свадьба с Феррисом. А если у кого-то на этот счет есть свое мнение – пусть катится ко всем чертям!

– Как скажете, мисс Катра. – И Бетти с оскорбленным видом занялась платьями в гардеробе.

После завтрака и ванны Катра оделась и спустилась в гостиную. Сегодня должен был явиться Феррис, и ей хотелось встретить его во всеоружии. Они не виделись после спора из-за поездки в Бостон, и пора было наладить отношения, ведь до свадьбы оставалось всего два дня.

С мрачной решимостью Катра повторяла про себя, что если уж ей суждено терпеть во время медового месяца присутствие Райана, то следует больше внимания уделить тому, чтобы брак с Феррисом выглядел не хуже, чем у людей. И для начала она должна с ним помириться.

К тому же Райан был достаточно проницателен и мог не хуже Бетти догадаться, что ее сердце разбито от любви. Меньше всего Катре хотелось, чтобы этот тип злорадствовал при виде ее страданий. Черта с два, она будет сногсшибательно прекрасна и трогательно влюблена в своего молодого мужа! И пусть Райан сдохнет от зависти при виде того, какое счастье уплыло у него из рyк.

Катра позвонила в колокольчик, вызывая служанку.

– Белла, подай мне пирожные и горячий шоколад! – приказала она.

– Слушаюсь, мэм. – Белла присела в реверансе и вышла.

Катра решила быть с Феррисом как можно ласковее. Бедняга понятия не имеет о том, какое коварное предательство замышляла его невеста всего каких-то три недели назад! Но она загладит свою вину, будет ему преданной, любяшей женой. Она не отступится и будет идти по выбранной ею дороге до конца.

Феррис явился точно в назначенный час, и его мигом препроводили в гостиную.

– Милая! – Он в два шага оказался возле дивана, на котором сидела Катра. – Я сам не понимаю, что на меня нашло в прошлый раз! Умоляю, прости меня за эту выходку! – И он поднес к губам нежную ручку.

– Все в порядке, Феррис, – милостиво улыбнулась Катра. – Я тоже виновата. Я вовсе не хотела тебя сердить!

– Катра, ты правда не злишься на то, что я вел себя как самый последний надутый дурак? – с искренним раскаянием воскликнул Феррис. – Господи, сколько глупостей я тебе наговорил! Но погоди, дай только добраться до Бостона, и все встанет на свои места! Ты первая забудешь о нашем споре!

Катра с тоской смотрела ему в глаза – широко распахнутые, по-детски доверчивые и невинные. Его светлые волосы были уложены в аккуратную прическу, а белая кожа на щеках слегка порозовела, когда Феррис наклонился, чтобы еще раз поцеловать ей руку. Увы, он действительно не видит ничего плохого в том, чтобы заявиться с ней в Бостон.

– Слава Богу, ты не злишься! Я так переживал! Не хватало еще нам ссориться перед самой свадьбой! – Феррис улыбнулся, от чего у него на щеках появились смешные ямочки. – Свадьба! – повторил он с радостным смехом. – Честное слово, я уже заждался! Кажется, прошла целая вечность с той минуты, когда я сделал тебе предложение, – и вот осталось всего два дня!

От его счастливой улыбки у Катры невольно потеплело на сердце – она как будто приласкала щенка, довольного вниманием своей хозяйки.

– Поцелуй меня, Феррис, – вдруг попросила она, чувствуя себя неловко из-за этого унизительного сравнения. – Поцелуй меня сейчас так, как будешь целовать после свадьбы!

Удивленный Феррис наклонился и робко клюнул ее в губы. Катра положила руки ему на плечи, зажмурилась и привлекла к себе. Ее сердце затрепетало в ожидании властного, жадного отклика – такого, который ее ласки всегда будили в Райане. Но Феррис смутился еще больше и осторожно отодвинулся, залившись краской.

– Катра, я… – Он беспомощно умолк и рассмеялся. У девушки вырвался глубокий вздох.

– Прости, – она с большим трудом сумела скрыть охватившее ее разочарование, – сама не знаю, что на меня нашло. – В ее памяти всплыл роковой поцелуй в саду, и безвольно упавшие на колени руки сами по себе сжались в кулаки. Повинуясь внезапному порыву, Катра воскликнула: – Ах, если бы свадьба была завтра!

Феррис уже успел прийти в себя и приосанился.

– Всему свое время, Катра. – Он снисходительно улыбнулся и добавил: – Мне тоже надоело ждать, но ты и сама не заметишь, как пролетят эти два дня! Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы окажемся в каюте для новобрачных на пароходе, плывущем в Нью-Йорк!

Примирение с Катрой помогло Феррису вернуть былую самоуверенность и беспечность. Он счел свою миссию выполненной и поспешил откланяться. По пути к выходу юный Честер сиял и улыбался направо и налево, немало позабавив дворецкого и горничных. Он отвесил прощальный поклон и уехал, чрезвычайно довольный собой и окружающими.

Мистер Мередит дождался, пока его экипаж скроется из виду, и вошел в гостиную. Катра по-прежнему сидела на диване, рассеянно глядя в окно. Позабытая вышивка лежала у нее на коленях.

– Феррис – на редкость добродушный малый и обещает стать самым снисходительным супругом в графстве, – с удовольствием заметил отец, устраиваясь напротив Катры. Он долго всматривался в лицо дочери, прежде чем вполголоса добавил: – Ты уже больше не жалеешь? И не злишься на меня за то, что я не дал тебе поступить по-своему?

– Мне не о чем жалеть, папа, – отвечала Катра. – И я давно поняла, что ты ни в чем не виноват. Я знаю, что ты старался меня защитить любой ценой. Прости, что так расстроила тебя.

– По-моему, ты была расстроена куда сильнее. – Мистер Мередит позволил себе проявить некоторую долю сочувствия. – Даже похудела за эти дни. Но сегодня ты выглядишь гораздо лучше.

Катра молча кивнула, благодаря его за комплимент.

Отец не спеша выпрямил ноги и устроился в кресле со всеми возможными удобствами. Затем он достал из кармана сигару и стал вертеть ее в пальцах, как будто позабыв о том, что хотел закурить. Катра с удивлением подумала, что впервые в жизни у отца такой вид, будто он считает необходимым что-то ей сообщить, но не знает, с чего начать. Теодор Мередит всегда отличался решительностью и умением идти к цели напрямик. Катре стало не по себе: наверняка должно было случиться нечто из ряда вон выходящее!

Она склонилась над вышивкой, чтобы не выдать свое волнение.

– Ты же понимаешь, дочка, – начал отец, – как непросто управлять таким большим хозяйством, как наша плантация. Тут мало одних мозгов: нужен опыт. Добавь к этому деловые качества – и ты получишь нужного парня. Феррис как раз из таких. Конечно, он еще молод, но у него есть и опыт, и хватка.

– Да, папа, я знаю.

Катра снова потупилась под его чересчур напряженным взглядом. К чему эти речи? За последние две недели она являла собой образец почтительности и послушания. Неужели он все еще боится, что дочери не хватит выдержки?

– Надеюсь, ты понимаешь, что я отклонил предложение Сент-Джеймса не только потому, что не хотел портить отношения с Честерами? – продолжал отец, так и не раскурив сигару. – Мое решение продиктовано исключительно твоими интересами. И ты должна это знать. Феррис способен позаботиться о тебе и обеспечить ту жизнь, к которой ты приучена с детства. Он постарается сделать тебя счастливой, а я сильно сомневаюсь, что Сент-Джеймс вообще имеет представление о том, что значит заботиться о благополучии своих близких. – Мистер Мередит помолчал, решительно крякнул и спрятал сигару обратно в карман. – Полагаю, что со временем ты и сама оценишь мое решение как единственно возможное и правильное. А до той поры тебе придется положиться на мой опыт и верить, что я. сделал как лучше.

– Конечно, папа. Я и сейчас это знаю, – машинально отвечала Катра. Не веря своим ушам, она подняла на отца изумленный взор. Так и есть: он чувствовал себя виноватым! Но с какой стати? Ведь все, что он говорил, оказалось правдой. И он ни в коем случае не мог позволить ей выйти замуж за такого проходимца, как Райан. А может, он мучается сознанием вины от того, что впервые в жизни не сумел дать своей любимой дочке то, чего она так страстно желала? Но ведь он понимал, что Катра хотела выйти за Сент-Джеймса под влиянием морока, наваждения и что рано или поздно она бы пришла в себя!

– Ну вот и прекрасно, – решительно произнес отец, поднимаясь с кресла. – Я очень рад. – Он снова посмотрел на Катру так, будто что-то невысказанное лишало его покоя. Но все же мистер Мередит предпочел промолчать и направился к двери. Он шагал с таким видом, словно старался стряхнуть с себя навязчивые мысли. И вскоре ему это удалось. Когда отец оглянулся на прощание, Катра увидела прежнего джентльмена, столпа общества, уверенного в своей правоте. Только в глазах все еще светилось странное чувство вины. – Увидимся за ужином, – сказал он и вышел.

Катра рассеянно уставилась на вышивку. Все это было довольно странно. С какой стати отцу понадобилось доказывать ей свою правоту? Все давным-давно решено, и она восприняла его решение как и положено послушной дочери. К чему было снова говорить об этом? Растерянно качая головой, Катра подумала о том, что чужая душа – потемки и что она может ошибаться, полагая, что знает своего отца достаточно хорошо.

Утром перед свадьбой Катра проснулась в холодном поту. Внутри у нее все сжалось, и она чуть не вскрикнула от неожиданности, когда услышала за дверью гардеробной приглушенный голос Бетти. Судя по всему, эта возня за стенкой не давала ей спать всю ночь. Вернее, сама Катра нервно вскидывалась при каждом шорохе и смотрела, не начало ли светать. Но теперь, вместо того чтобы чувствовать себя утомленной и вялой, она была начеку, как заведенная пружина, готовая сорваться от любого громкого звука. Это была самая настоящая дикая паника. Каждый нерв в ее теле звенел от напряжения, побуждая бежать отсюда, пока не поздно.

Но вместо этого она застыла в постели, не смея шевельнуться. У нее не было возможности сбежать – а значит, не оставалось сил и на то, чтобы встать и начать готовиться к свадьбе.

Бетти продолжала возиться в гардеробной, то шелестя атласом свадебного платья, то приводя в порядок целый ворох нижних юбок, которые полагалось надеть под этот роскошный туалет. Вскоре в комнату вошел кто-то еще, и струя горячей воды звонко ударила по дну пустой ванны.

Вот щелкнула дверь платяного шкафа, вот кто-то хлопнул дверью гардеробной, выходившей в коридор. И все смолкло. Кажется, Бетти тоже вышла из соседней комнаты.

Преодолевая немоту во всех мышцах, Катра заставила себя сесть и спустить ноги на пол, привычно нашарив возле кровати домашние туфли. Спутанную копну тяжелых волос она откинула на спину.

Так и нашла ее Бетти: застывшую на краю кровати, невидящим взглядом уставившуюся в пол.

– А вот и наша невестушка! – пропела нянька своим низким грудным голосом. На простом грубом лице расцвела добродушная улыбка.

Катре было не до нее. Она судорожно дернулась всем телом, заламывая руки.

– И чем же это мы заняты? – Бетти озабоченно наморщилась и обошла вокруг кровати, чтобы получше разглядеть свою подопечную. – Сидим и ждем, пока наши ножки совсем замерзнут?

– Они не просто замерзли, Бетти, – сообщила Катра с мрачной улыбкой. – Они заледенели.

– Еще не родилась на свет невеста, которая не заледенела бы от страха, когда наступает час идти к алтарю, – авторитетно сообщила нянька. – Ну полно тебе, пора вставать, – и она потянула Катру за руку, – ванна совсем остыла!

– Какая сегодня погода? – вяло поинтересовалась Катра, стаскивая с себя ночную сорочку.

– Холодная, какая же еще! – отвечала Бетти. – И небо все серое от туч. Тем лучше будут чувствовать себя гости в уютном да теплом доме! Пуншу и угощения хватит на всех! Вот увидите, как они будут довольны!

Катра улеглась в горячую ванну, взяла душистое мыло и опустила его в воду. Исходившая паром влага помогла преодолеть нервный озноб, согрев ее, подобно глотку доброго бренди. Напряженные мышцы расслабились. Аромат цветочного мыла растекался над поверхностью воды, навевая воспоминания о тех днях, когда она бегала босиком по мягкой траве и составляла из цветов огромные благоуханные букеты. Это было очень давно, задолго до того, как ей пришлось столкнуться с жестокими правилами реальной жизни.

Катра запрокинула голову, опускаясь в воду еще ниже. Волосы моментально намокли, и вода заполнила уши, отсекая звуки окружающего мира. Она словно оказалась в безмятежном подводном царстве. Волосы слегка колебались, щекоча лицо и плечи, подобно диковинным водорослям. Внезапно она вспомнила Джейн и представила, как речная вода играла ее длинными локонами и подолом платья. А ведь, пожалуй, утопиться в ванне гораздо проще и не так страшно…

Катра затаила дыхание. Наверное, едва миновало полминуты, а она уже почувствовала, как ломит виски. Тем не менее девушка оставалась под водой. Мало-помалу боль прошла, а голова стала пустой и лёгкой, казалось, еще немного – и она сможет дышать. Ее руки спокойно лежали вдоль тела. Глаза налились кровью. Легкие горели огнем.

Она открыла рот, пока еще не решившись наглотаться воды, и просто размышляла о том, что могла бы это сделать. И в ту минуту, когда Катре показалось, что она вполне готова остаться под водой навсегда, ее легкие взбунтовались. Желудок скрутило, все тело свело судорогой, и она с шумом выскочила из ванны, расплескивая воду. Катра едва успела откинуть с лица мокрые волосы – они упали на спину с глухим шлепком – и добраться до рукомойника, чтобы ее не вырвало прямо на пол.

Вода в ванне еще не успокоилась и выплескивалась через край, когда в комнату ворвалась Бетти и застала молодую хозяйку в весьма плачевном состоянии.

– Я не могу, Бетти! – выкрикнула она. Темные от воды волосы липли к плечам и спине, как холодные змеи. – Я не выдержу! Стоит подумать об этом, и меня… – Она закашлялась и согнулась над рукомойником в новом приступе рвоты. Ее всю трясло от озноба, и Бетти поспешила накинуть на мокрые плечи девушки теплый халат.

– Рано или поздно я его возненавижу. Я точно это знаю, – продолжала Катра. – Моя жизнь превратится в пытку. Я сделаюсь настоящей стервой и буду мстить, и ему тоже жизнь станет немила! И ничего другого нас не ждет! Ничего!.. – У нее вырвалось глухое рыдание. – Я знаю, что должна была чувствовать Джейн! Я почти такая же, как она! Разве я вынесу то, чего не вынесла она? Она, такая сдержанная и рассудительная… а я никогда такой не была! Нет, если она не пережила, то я и подавно не смогу!

– А ну-ка замолчи! – прикрикнула на нее Бетти. – Ты как раз потому и должна все пережить, что не похожа на Джейн! Ты девочка бедовая, привыкла стоять на своем до конца! Ты не из тех тихонь, что готовы сами подставить льву свое горло, чтобы их побыстрее съели! У тебя воля – кремень! А кремень от испытаний только острее становится, да! Подумаешь, горе – замуж выйти! – Бетти взяла полотенце и принялась энергично сушить Катре волосы, но остановилась и добавила более ласково: – Ну, не достался тебе тот, кого хотела, – что ж теперь, ложиться да помирать? Мало ли в жизни других удовольствий? Господи, нашла с кем себя сравнивать – с Джейн! Да ей и не снилось твое богатство и то, что ты можешь делать со всеми этими деньгами! Твой жених тебе ровня, и жить ты будешь припеваючи, как и жила до сих пор. А теперь кончай капризничать, как девчонка, которой не купили сладостей, и возьми себя в руки!

Бетти выложила это с такой яростью, что Катра остолбенела: никогда в жизни ее нянька не позволяла себе ничего подобного!

– И запомни: стервами становятся только те, кто не умеет взять себя в руки и начинает требовать луну с неба! – продолжала поучать Бетти, все еще не успокоившись. – Вы с Феррисом добрые друзья. Для начала это немало – и, уж во всяком случае, гораздо больше, чем бывает у многих молодоженов!

Катре стало стыдно. Она забрала у няньки полотенце и сама принялась сушить волосы. Несколько раз глубоко вздохнула, борясь с рыданиями, и решительно вытерла лицо насухо. Бетти совершенно права. Сравнивать свою участь с долей Джейн глупо и нечестно. Ей никогда не придется зарабатывать на жизнь тяжким трудом, стирая руки в кровь бесконечной стиркой и ломая голову над тем, как прокормить ораву детей. Она выходит замуж за близкого ей человека, друга детства, не менее богатого, чем она, и нечего убиваться с горя, потеряв нечто неопределенное, такое, о чем она и понятия не имела еще месяц назад.

Катра встала и тщательно вытерлась. Бетти уже приготовила платье и повесила его на дверь в гостиную. Затем она достала нижнее белье, украшенное искусной вышивкой, и разложила на кровати.

– Ты права, Бетти, – призналась Катра, усаживаясь за туалетный столик. – Прости, я не должна была так себя вести.

Бетти на миг замерла, молча кивнула и вышла из комнаты.

Опираясь на руку отца, Катра старалась двигаться со всем возможным изяществом и уверенностью. Возле алтаря ее руку принял Феррис. Он ослепительно улыбался, как и положено счастливому жениху. Не чуя под собой ног, Катра встала рядом с ним на колени перед священником.

Сухая и горячая рука Ферриса сжимала ее пальцы с такой силой, как будто он боялся, что невеста может убежать. Голос священника звучал бессмысленным монотонным гулом, и Катра как во сне рассматривала полированную поверхность алтаря. Ей на глаза попалась темная дырка. Разве алтарь запирают на ключ?

Наконец Ферр ис выпрямился, и она позволила ему поднять себя на ноги. Рядом суетилась Мелисса, зачем-то поправляя ее фату и шлейф.

– Берешь ли ты, Кэтрин Энн Мередит, Ферриса Ноэла Честера себе в мужья? – Катре повезло: она вышла из транса как раз в тот миг, когда священник торжественным тоном задал ей этот вопрос. И все равно ей не сразу удалось совладать с судорогой, сдавившей горло.

Феррис почувствовал охватившую Катру панику и еще крепче сжал ее руку.

– Обещаешь ли ты любить его, почитать и повиноваться ему в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

Катре показалось, что тишину, повисшую в церкви, можно пощупать руками. Она представила, как напряглась Мелисса, имевшая понятие о том, что должна сейчас испытывать ее подруга, и готовая всегда прийти на помощь. Она представила, как замер отец в ожидании ее ответа. Катра оглянулась и словно издалека увидела преданный, ищущий взгляд Ферри-са, все еще полный раскаяния за их недавнюю ссору.

А кроме того, Катра не сомневалась, что где-то в укромном уголке стоит Бетти и караулит каждое ее движение в ожидании доказательств, что ее подопечная стала взрослой рассудительной девушкой.

– Да, – промолвила она. Ответ был ясным и четким, но безжизненный, мертвый голос показался Катре чужим. Впрочем, это вполне понятно: ведь ее ответ ничего не менял. Это была лишь строчка в пьесе, где Катра равнодушно играла свою роль, не затронувшую ее сердце.

Настал черед отвечать Феррису, и он без запинки прочел свою роль, и в его звонком голосе была слышна торжественная решимость.

Священник подал им знак повернуться лицом к толпе. Из-за спины новобрачных раздался его ликующий возглас:

– Леди и джентльмены, присутствующие здесь, позвольте мне с радостью представить вам мистера и миссис Честер!