Танец под золотой вуалью [СИ]

Варианты

Не совсем тем маршрутом, который проделала в погоне за тенью, я вела Джело к ювелирному от метро и подробнейшим образом рассказывала всё, что тогда видела. Вновь мимо протекли разные витрины, количество которых увеличилось из-за того, что мы шли прямо этой улицей, а не из переулка, где впервые появился некто. Посудная лавка, цветочный магазин, мебель и туристическое агентство добавились к обувному, одежному и бельевому бутикам с салоном сотовой связи. Достигнув стеклянной стены, за которой выставили новые экспонаты на черных бюстах, я остановилась, и моему примеру последовал Джело. Сумеречное небо изредка пересекалось перьевыми облаками, рассеченными алыми и розовыми отсветами солнца, и всё это отражалось перед нами поверх ювелирных украшений. Темнело летом быстро, но поздно, поэтому если мы задержимся, то сумерки в один момент просто превратятся в ночь.

С нужного ракурса, я показала юноше всё в ролях: где была я, где был вор. Но Джело, словно не очень интересуясь, мимолетно оглядел витрину и угол, где располагался вход. Озираясь вокруг, на аллею через дорогу, задирая голову, он слушал меня будто бы в пол-уха, так что мне стало немного обидно. Я остановила свой долгий монолог, в течение которого Джело ни разу меня не перебил и не вставил ни слова.

— Ты меня слушаешь? Или мне стоит повторить всё сызнова?

— Я думаю, что провернуть такое с помощью фокуса можно было. — вместо оправданий выдал парень и, опустив скейтборд, встал на него, покатывая одной ногой, как будто готовился вот-вот тронуться с места.

— Как? Как это можно было сделать? — изумилась я, в то же время обрадовавшись, что мои подозрения подтверждаются.

— Мы не договаривались, что я объясню как. — Джело улыбнулся и посмотрел на противоположный тротуар. — Мы можем идти? Не люблю долго стоять на месте.

— Хорошо, пусть не договаривались, — пошла я за ним, так как не дождавшись разрешения, он плавно покатился к пешеходному переходу. Бежать, как я ночью, бросаясь под колеса машин, смысла не было. — Но давай договоримся по-новому. Мне нужно знать, как это произошло, понимаешь?

— Нет. — отрезал Джело и поехал по зебре на зажегшийся зеленый светофор. Смиренно, но закипая, я не отставала.

— Что ты хочешь взамен? Давай заключим договор на каких-нибудь условиях? Я прекрасно понимаю, что в этом мире ничего не дается просто так.

— Я не корыстный. Просто есть вещи, которые я не хочу и не буду делать. — что-то было такое в интонации Джело, что я поняла — его не сломить и не подкупить. — Вон из того переулка вы вышли?

Юноша ткнул пальцем вперед, продвигаясь по аллее. Я кивнула ему. Зачем он хочет посмотреть ещё и то место? Чем заинтересовался и почему, раз всё равно не желает помогать следствию? Мы вскоре оказались именно между теми двумя стенами, где раздался привлекший меня скрежет люка. Джело стал осматриваться, ни к чему не прикасаясь. Я подошла к тяжелой металлической крышке и воззрилась на неё, постучав сверху подошвой.

— Там ведь наверняка канализация и ничего больше. Что там мог делать человек? Откуда он там взялся? — присев, я прислушалась, не доносится ли из-под неё каких-нибудь звуков? Хотя чего я ждала? Это уже паранойя. — Как ты думаешь, под городом существует тайный лабиринт некоего мистификатора? Джело?

Я поднялась, но его рядом не было. Ни рядом, ни за мной, ни спереди. Сделав круг, я шагнула в сторону выхода из переулка, но остановилась, решив, что с тем же успехом он мог исчезнуть и с противоположной стороны.

— Что за шутки? Куда ты делся? Это не смешно! — от прикосновения до моего плеча я вздрогнула, едва рефлекторно не ударив наотмашь. Молодой человек стоял передо мной, но смотрел без издевки, а, напротив, очень собранным и философским взглядом. — Откуда ты взялся?

— Я никуда и не пропадал. — Джело указал на доски, прислоненные к стене за мусорными баками. Почему я не обратила на них внимание? Моё профессиональное эго заплакало от такого откровенного недочета. — Я тихо и незаметно встал за ними. А ты сделала то, что называется самообманом. Слишком сосредоточившись на одном, ты перестала замечать всё остальное. Все люди этому подвержены. Они строят в голове модели всего на свете, и мыслить вне их уже не могут. Тебя заинтриговал люк и то, как быстро некий тип выскочил из переулка, и всё — шаблон готов. Ты бы из него вряд ли выбралась, если бы я не показал тебе, что тут есть ещё другие предметы и закоулки. Ты так и рассматривала бы всё под одним углом.

— К чему ты клонишь? — прищурилась я. Для чего он устроил мне эту маленькую пропедевтику[6] в трюкачество? Я не верила, что такой ушлый и хитрый паренек способен глупо разглагольствовать.

— Ни к чему. — Джело вновь забрался на скейт. — К сожалению, я плохо умею заставлять кого бы то ни было обманываться, так что вряд ли помогу тебе в объяснении того, как ввести человека в заблуждение. А как обмануться самостоятельно, думаю, ты поняла.

— Ты меня всё больше запутываешь, это нечестно! — возмутилась я, ощущая всё сильнее, как мало знаю и понимаю во всем, кроме своей узконаправленной деятельности. — Но допустим. А твой учитель? Он умеет промывать людям мозги? Создавать настолько реалистичную иллюзию, что это, ну не знаю, нечто сродни гипнозу? Иначе я не имею представления, как обозвать то, что мне привиделось в то дежурство.

— Что ты привязалась к моему учителю? Может, такого и не существует вовсе!

— Нет, не верю. — ехидно расплылась я и тут же осеклась, поняв, что мы уже некоторое время движемся, покинув переулок. Слушая Джело, я почему-то так увлекалась, что становилась неосмотрительной. Недаром мужчины-коллеги всё же подтрунивают. Возможно, я действительно несколько рассеяннее их и, как все женщины, доверчивее. Нет, не правда! Я давно стала подозрительной, меня не сбить с толку. — У твоего загадочного профессора магии и чародейства, наверняка, пропадет и китайская стена.

— Единственное, что пропадает у моего, как ты сказала, профессора, — это лифчики и трусики с девиц, которые замечают потерю лишь на утро. Он не увлекается грабежами, можешь даже не копать в эту сторону.

— Вот как? Фокусники оттачивают мастерство ещё и на обольщении?

— Да, стянуть с тебя незаметно бюстгальтер? — я в панике прикрыла ладонями грудь, испугавшись, что сейчас произойдет обещанное, не успею я моргнуть и глазом. Джело засмеялся над моей реакцией. — Я пошутил, такого я никогда не проворачивал и вряд ли это реально можно сделать незаметно.

— Слава Богу! — выдохнула я, опустив руки. Мне показалось, что у меня пот на лбу выступил. Но я не потеряла нити разговора. Речь шла о ком-то, кто стоял за юношей. — А твой друг… Санха. Кто он вообще такой?

— А ты что, влюбилась? — напомнил мне мою язвительность Джело. Я покраснела, хоть и замотала головой. Разглядывание Санха час назад было не лишенным сексуального подтекста.

— Нет же, что за неуместные предположения? Просто он очень подозрительный, и вряд ли хорошая компания тебе.

— Он отличная компания, — в противовес заявил мой спутник. — Надежная, честная, вызывающая доверие и уважение.

— А по виду и не скажешь. — примеряя описание Джело к Санха, я почувствовала очередной прилив симпатии к последнему. — У него криминальная осанка, и лицо внушительное…

— Я не стану ничего о нем рассказывать. Любопытно что-то — спроси у него сама.

— Какой же ты скрытный! — взметнулись кисти моих рук вверх и опустились.

— Это ты чересчур досужая. Тебя опять не провожать? — Джело застопорился у входа в подземку.

— А разве тебе не по пути со мной, в сторону клуба?

— Я же говорил, что перебиваюсь у них иногда, но не всегда. Я перекати-поле. То там, то здесь. Так что, если тебе не нужно моё общество, я отчаливаю в неведомые дали. — махнул куда-то неопределенно он.

— Мне нравится твоё общество, но я взрослая девочка, умеющая за себя постоять. Поэтому обхожусь без эскорта. — я улыбнулась и протянула ему руку, чтобы попрощаться. Он пожал её. Ладно-ладно, я за тобой всё равно как-нибудь пошпионю и выведаю, что за якобы непричастное к грабежам лицо, крадущее лифчики и трусишки, учит тебя загадочным и увлекательным штукам. — Спасибо, что помог! Я тебе очень благодарна.

— Не за что. А на счет условия договора… — выдержал паузу Джело и мои брови поднялись от неожиданности. — Я буду иметь в виду, что тебе это важно. Если мне что-то понадобится — я обращусь.

Озадаченная его последними словами, я добралась до дома, всё ещё раздумывая над всем, что говорил Джело, что было с ним связано. Почему-то мне непременно нужно было найти какую-то сцепку между ним и кражами. Возможно, потому что для меня всё мошенничество города составляет одну сплошную неразделимую массу. А через такого подозрительного типа, как Санха, легко было провести какие-нибудь параллели. На словах легко, а по факту у меня ничего не было, кроме желания приплести грабеж к сфере фокусов и знакомства с умельцем чего-то подобного. Но я ведь могу и ошибаться? Самое опасное заблуждение — это считать, что у тебя нет никаких заблуждений.

— Айли, привет! — сообщив сестре о своём присутствии, я повернула ключ, ощущая себя в защищенных стенах родной квартиры. Но вместо взаимного приветствия из её комнаты донесся грохот и шум, будто там пронеслось стадо испуганных кошек. Я насторожилась. — Что у тебя там упало? Ты в порядке?

Скинув ботинки, я быстро прошла через коридор и, не успела сунуть своего носа, как перед ним громко захлопнулась дверь. Ошарашенная, я открыла рот, собравшись материться. Хороший же прием уставшего после работы человека, который, к тому же, задержался черт знает насколько и падает с ног, и хочет есть.

— И что это такое? — занесла я кулак, чтобы постучаться, но возникла щелка и оттуда добровольно высунулась сестра.

— А ты разве сегодня не на дежурстве?

— Нет, у меня завтра дежурство, я же говорила! — выдохнула я, разговаривая с головой, которая почему-то не хотела открыть обзор на комнату.

— А почему ты так поздно? Я посмотрела на время и подумала, что, видимо, ты в ночь.

— Я просто ходила по делам после этого. Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась с одним мальчиком-жуликом? — Айли выпрямилась и распахнула дверь в спальню, явив моим глазам Ынхека, её коллегу по работе, который дотыкивал рубашку за пояс брюк. А-а, ну теперь всё становилось понятным. — Привет и тебе.

— А мы тут это… репортаж готовили. — направил он палец в сторону стола, на котором были разбросаны фотографии и листки с заметками. — Привет.

— И… о чем репортаж? Надеюсь, не очень нецензурный? — покосилась я на Айли, которая делала вид, что рабочая обстановка не нарушалась, и я так и вошла, застав их за обсуждением планов по поводу грядущей статьи.

— Да нет, обычный ежедневный репортаж о событиях недели. — сестра подвела меня к материалам и склонилась над ними. Мне невольно пришлось подыгрывать, будто тут нет никакой интрижки и я ничего такого не подозреваю. — Завтра опубликуем подробности кражи из особняка Чон Дэхена. Слышала, что его обчистили?

— Как же! — вынужденно вспомнила я об этом лицемере. — Был сегодня у нас в участке со своим адвокатом. Они надерзили нам с Рэй, аж работать перехотелось.

— Да ладно? А мне кажется, он такой обаятельный! — я хотела сказать, что раньше тоже так считала, но Айли продолжила рассказывать об их статье. — Наши как раз накануне паслись возле его жилища, так как ходили слухи, что у него роман с какой-то дамой, но этой всё оказалось уткой. Мы ничего не заметили и не обнаружили.

Я оглядела снимки, датированные позавчерашним днем, и остановила свой взгляд на одном из них. Там в кадр была захвачена машина, припаркованная неподалеку. Мне показалось, что где-то, совсем недавно, я видела такой автомобиль, но где — не могла припомнить. Номер, к сожалению, был смазан, и я могла лишь гадать, где я сталкивалась с такой же?

— Фотография не четкая, у кого из вас руки растут не оттуда? — приватизировала я снимок, спросив разрешения у сестры.

— Да есть у нас там один, — засмеялся Ынхек. — А что такого в этом фото?

— Ничего особенного, это личное. — отболталась я, улыбнувшись. — А теперь извините, я пошла ужинать. Не отвлекаю больше от создания репортажа.

— Да-да, профессия журналиста — она такая, — пожала плечами Айли. — Если не трудишься круглосуточно, то другие делают быстрее и лучше. До полуночи нужно послать готовую версию в редакцию. А нам хотелось ужинать, вот мы и решили всё закончить дома.

— Можете не объяснять, — я покосилась на пустые чашки, на дне которых ещё виднелись остатки чая, и вышла, прикрыв за собой. Ну вот, даже у сестры есть с кем крутить шашни! Но в ней никто не сомневался, она-то не деревянный коп без женственности! Да что ж меня так тронуло-то это?

Включив электрический чайник, я принялась подогревать еду, оставленную мне уединившейся якобы исключительно по работе парочкой. Переключаясь с дел на собственное, личное, частное, чего не существовало, и чего очень хотелось, я теряла дневной энтузиазм. Как бы ещё так завести отношения, чтобы они не мешали работе? Чтобы мужчина ценил мою занятость, мои интересы… или я слишком многого хочу? Последний парень, который у меня был, постоянно требовал, чтобы я отказывалась от ночных дежурств, потому что он волнуется, потому я ночью должна спать, и вообще это не женское дело. И вот: дежурства на месте, а парня нет. Приоритеты прорисовались очень ярко. Неужели же нет такого мужчины, ради которого я бы сама согласилась бросить полицию, если уж нет такого, который принимает в моей жизни всё, как есть? Джун на днях опять предлагал подвезти и даже пригласил пообедать вместе, но почему у меня такое предубеждение против этого романа? Потому что он служебный и на нас будет пялиться весь отдел, потому что я так и думаю, что со мной ему просто удобно было бы встречаться, или потому что на меня давит его начальственный авторитет? Моё стремление к равенству не допускало, чтобы я была его подчиненной. Сегодня он указывает мне по работе, а завтра укажет, что ему готовить и стирать? Дудки, не поддамся!

Не дождавшись, когда Айли освободится, а Ынхек уйдет, я прошла к себе и завалилась спать, хотя засыпалось долго. И я даже успела подумать: любопытно, а как бы себя вел с девушкой Санха и… какого лешего меня это интересует?!

Отоспавшись и хорошенько отдохнув, я заступила на дежурство, с небывалой прежде нерешительностью садясь за руль патрульной машины. Почему мне казалось, что непременно произойдет какая-нибудь чертовщина? Тот случай посеял во мне неуверенность, неприятную для меня. Да и другие ощущения были двоякими: столкнуться бы ещё с чем-то подобным, чтобы разобраться; а нет, не хочу больше с таким сталкиваться, потому что растеряюсь и запутаюсь ещё сильнее. Не потому что вдруг стала трусихой — ни в коем случае, — а потому что, как и большинство нормальных людей, не любила чувствовать себя дурой.

Курируя выделенный нам район, мы с Чонопом катались не меньше двух часов почти в полной тишине. Я лишь иногда что-нибудь говорила ему, а он, поскольку был младше и неопытнее, редко первым подавал признаки присутствия. В конце концов, когда я предложила остановиться и выпить кофе, он согласился, но на этот раз за ним я послала его. Не то чтобы стала суеверной, но лучше посижу в автомобиле. Пусть молодой и прыткий сгоняет за парой стаканчиков, а я передохну. Вождение тоже не самое легкое занятие, особенно ночью. Парень обернулся за две минуты и плюхнулся в салон, умудряясь ничего не расплескать из картонных термо-чашек, не обжигающих руки.

— Ваш капучино, лейтенант, — он подал мне мой стакан. Освободившейся рукой нырнул в карман и протянул мне мелочь. — И ваша сдача.

— Спасибо, — ссыпала монетки я в выемку в дверце и вновь уставилась вперед, искоса поглядывая на напарника. — Думаю, что если мы будем некоторое время сотрудничать, то лучше перейти на «ты». Как старшая, я разрешаю.

— Ну, раз ты разрешаешь, — улыбнулся Чоноп, принимая предложение. — Впрочем, мне всё равно это будет немного дико.

— Почему? Ты всегда так строг в правилах общения?

— Не всегда, но ты такая… очень строгая, что ли, — робко, но откровенно признал молодой человек. — Не знаю, можно ли с тобой запросто говорить, не получив выговор за что-нибудь.

— Серьёзно, я так выгляжу со стороны? — удивилась я. Вот к чему привело желание казаться независимой, неприступной и самостоятельной. Мужчины в отделе принимают меня за мегеру. — А… неудобно спрашивать, но обо мне что, такое мнение в коллективе? Что я вредная?

— Да я не участвую в сплетнях. Но я воспринимаю тебя такой… особой с повышенными требованиями, к себе и другим. Ты не обидишься же на то, что я вот так говорю всё? — опомнился Чоноп, отодвигая от губ кофе, которое уже готовился отхлебнуть. Я покачала головой.

— Нет, всё в порядке. — мы замолчали. Значит, я всё-таки не сломала свой образ амазонки до сих пор? Репутация розы с шипами не самое плохое, что могло быть. Главное не превратиться в кактус с колючками. Удивительно, что Джун ещё надеется на что-то и находит смелость для намеков. Чоноп достал мобильный и, пока мы позволили себе перерыв, решил, видимо, полазить в нем, чтобы как-то развлечь себя. На его заставке мелькнуло фото симпатичной обесцвеченной девушки. Я разрушила молчание и спросила: — Твоя невеста?

— Кто? Это? — парень закрыл то, что открылось поверх, и сам уставился на картинку. — Нет. Если бы… Это знакомая, в которую я, скажем так, влюблен. Очень давно и безнадежно.

— Почему же безнадежно? — поинтересовалась я, эгоистично порадовавшись, что не у одной меня беда с любовью и есть с кем поплакаться друг другу.

— Там всё сложно. — не стал вдаваться в подробности Чоноп и закрыл телефон. — За столько лет, что мы знакомы, если бы был шанс, то он уже давно как-то бы реализовался.

— Ну, почему же, некоторые, бывает, знакомы полжизни, и однажды, внезапно, рассматривают друг друга. — попыталась приободрить его я, хотя, если честно, сразу не могла вспомнить таких случаев вокруг себя, у знакомых.

— А что на счет тебя? — сменил направление, вернее, объект беседы Чоноп, оставшись в той же теме. — Извини, если это некорректный вопрос. Но ты тоже одинока, да?

— Я не чувствую себя одинокой, — сдерживаясь, чтобы не нахмуриться, отвела я глаза. У меня сестра, подруга, любимое дело. Я не одинокая. — Но если мы о второй половине, то да, у меня никого нет.

Мы опять затихли, на этот раз надолго. Даже когда кофе был допит, я завела машину и тронулась патрулировать город молча. Ночные мегаполисы обнажают жизненные недостатки, и если тебе чего-то не хватает, то ты сразу же остро понимаешь, чего именно, ведь вокруг столько всяких возможностей и предложений, что нельзя не понять, что именно для тебя недостижимо. В какой-то миг я испугалась, что для меня становятся недостижимыми нормальные здоровые отношения с противоположным полом. Когда в жизни что-то не складывается, надо искать проблему в себе. А я всё последнее время искала недостатки в окружающих. Не пора ли попытаться измениться, пока жизнь старой девы не поработила меня? Я ведь и карьеристкой не была, меня вполне устраивало моё настоящее положение, только маленькой детальки в виде жениха и не хватало. Я начинала чувствовать себя ущербно и толком не понимала, из-за внутренних ощущений или социально навязанного макета, что в моем возрасте жених должен быть, иначе я не состоялась, как личность, женщина, человек, и кто там ещё.

Попрощавшись с напарником и сдав ключи от машины, отправив в общую внутренне сетевую папку отчет о дежурстве и переодевшись в гражданское в раздевалке, я столкнулась на выходе с Джуном, который словно специально замялся там, чтобы дождаться меня. Приготовившись пожелать спокойной ночи (хотя уже было заявленное рассветом утро) и пройти мимо, я была остановлена им, заговорившим вперед.

— Мэя, давай подкину? — он повел рукой в сторону своего «киа», припаркованного под боком. Я посмотрела на своего начальника, ещё очень молодо выглядящего, подтянутого и привлекательного мужчину, немного уставшим, но пока что соображающим взглядом. Рассуждения последних суток не проходили даром, и в части меня ширилось желание заполнить специально отведенную под романтику нишу. Но не на первое же предложенное бросаться?

— Я пристрастилась прохаживаться пешком. Это полезно. — постаралась мягко воспротивиться я. Но, знаете, скорее не от нежелания видеть Джуна, а от обычного женского желания проверить «а как сильно оно ему надо и будет ли он настаивать?». Чаще всего мужчины прокалывались на проверке геройства под номером один. До второй доживают сильнейшие, до третьей не дожил, пожалуй, почти никто. Трехкратное «нет» ради четвертого «да» — это не про современные ухаживания.

— Да, но не безопасно. — подступил ко мне Джун. Ага, первый уровень пройден. — Пошли, пройдемся. Я всё равно не хочу спать, выпил три кружки эспрессо… Или ты против моего общества принципиально?

— Нет-нет! — замахала я ладонью, испугавшись, что на самом деле выгляжу зловредной мизантропкой, или мужененавистницей. — Я не против, идем.

Мы зашаркали ботинками по асфальту, медленно шагая по родной для меня траектории. Я не знаю, зачем опять шла пешком, ведь общественный транспорт уже ходил. Но почему-то мне хотелось пройти лишний раз мимо «Golden club», взглянуть под мост, оглядеть афишу, вход, закоулок. Если повезет, то столкнуться там с кем-нибудь… И вообще, мне нравилось то место. Внутри клуба царила атмосфера зазеркалья, чего-то иного, не такого обыденного, как по эту сторону дверей. И мы с Джуном верно приближались к так манящему меня зданию.

— Так, что на счет пообедать как-нибудь вместе? — напомнил он мне о том вопросе, на который я никак не давала ответа. Возможно, ответь я тогда сразу, это был бы отказ. Но к сегодняшнему дню я несколько изменила точку зрения.

— Почему бы и нет? — пожала я плечами и стала приглядываться к Джуну внимательнее. Если предстоит с ним отобедать, то стоит изучить персону получше, на предмет физической совместимости, потому что бывают люди, с которыми просто невозможно долго находиться из-за каких-нибудь едва уловимых мелочей, жутко раздражающих и портящих общую картину. Вроде бы ничего такого в Джуне не было: слов-паразитов, каких-нибудь дурных привычек вроде кривляний лица или лишних жестов. Ладно, я неплохо проведу время. Меня всё устраивало, и внешность мужчины была достойна похвалы. И одевался он хорошо.

— Рад, что ты согласилась, а то я уже и не надеялся. — честно заявил он и мне показалось, что этим он дал понять, что за каким-то там ланчем кроется нечто большее, и коли я соглашаюсь на него, то должна буду идти дальше в построении чего-то серьёзного, а не на попятную. Спокойно, спокойно, мне уже двадцать пять лет, я переживу очередную попытку сблизиться с кем-нибудь, даже если она не увенчается успехом. В этом ничего сложного и это не больно. Когда крепко не привязываешься.

Вместо того чтобы о чем-нибудь заговорить, я улыбнулась и шла дальше. Я не знала, что можно сказать Джуну, потому что пока не чувствовала никаких порывов к сближению, но умом понимала, что надо в себе ломать эту лень по отношению к мужчинам. Хватит прятаться в своей улиточной ракушке. Однако плохо, когда шепчут мозги, а не сердце.

— А как ты относишься к походам в кино? — обратился ко мне мужчина, и я, приподнимая язык для подходящих слов, вдруг промолчала. Мы как раз пересекали ту улицу, о которой мне часто думалось. Я смотрела под мост, после чего перевела взгляд чуть вперед и увидела серебристый «хендай». Вот где я видела такую машину! В тот день, вернее то утро, когда я познакомилась с Джело, после ночи с ограблением, мы тут столкнулись с Санха и он, пройдя мимо нас, сел в свой автомобиль. Именно этот. Он принадлежал ему.

— Подожди минутку, — я полезла в сумочку и изъяла из неё снимок, забранный у Айли. Подняв его перед глазами, я сравнила модели автомобилей. Всё сходилось, но номер, однако же, оставался недосягаем. Точно сказать было нельзя, одна и та же эта машина, или нет. Но если всё же та? Что делал Санха возле дома Чон Дэхена накануне его ограбления? Я знала, знала, что этот парень криминальный! И Джело меня не переубедит. И как-то они тут все связаны-повязаны интригами и преступлениями, иначе и быть не могло!

— Что-то случилось? — поинтересовался Джун, следя за моими действиями.

— Нет, всё нормально. — я убрала фотографию, предвкушая любопытный поворот событий. Теперь снова нужно встретиться с кем-то из местных обитателей и порасспросить их, хотя лучше не так… вот теперь лучше последить за ними незаметно, потому что прямо никто из них ничего не скажет. А где можно было взять Джело, дабы не пришлось сбивать ноги в поисках? Разумеется на выступлении Саломеи. Хорошо, встретимся там, ребята.