Танк Таранович, или Влюблен на всю голову

Глава 1

Глава 1

Паника нарастает с каждой секундой, когда смотрю на то, как училка встает из-за стола и медленным шагом направляется к «галерке».

— Итак, убираем все с парты и достаем двойные листочки.

Двойные листочки… за что, мать вашу?! И списать не у кого. Сердце уходит в пятки, когда мымра оказывается у моей парты. Закрываю глаза и ощущаю, как училка начинает трясти меня за руку. Какого хрена, Тамара Заколебовна?!

— Петр Васильевич, проснитесь, — резко открываю глаза и тут же попадаю взглядом на моего телохранителя Мишу. Господи, это просто сон. Ох, уж эти двойные листочки…

— Кошмар приснился.

— Покушение?

— Почти. Школа. Точнее математичка. Стерва.

— Скажете тоже, — усмехается Медведев, полностью открывая дверь машины. — Школа — это же классная пора, я бы с удовольствием повторил сие приключение.

— Сжечь нахер эту пору. Я свой одиннадцатилетний срок в ней отмотал. Аминь. А мы что уже приехали? — мельком смотрю на клинику. Еще одна «радость» с утра.

— Так точно.

— Миш, — со всей серьезностью в голосе произношу я. — Я тут подумал и решил, что для моей же безопасности тебе надо пройти обследование первым. Мало ли чего там меня поджидает в кабинете. Враги не дремлют. Так что, сначала — ты, потом — я.

Охранять меня уже давно, по сути, не от чего и не от кого. Все чистенько, законно и без вороха врагов. Миша и другая охрана скорее больше собеседники.

— Успокойтесь, Петр Васильевич. Это всего лишь уролог. К тому же, женщина, как вы и просили. Или вы зассали? В смысле передумали?

Берет на слабо, сученыш. Еще и разговаривает со мной так, как не положено наемному персоналу. Фишка в том, что окружающие в курсе, что я сам позволяю так с собой общаться.

— Чуточку очкую, — честно признаюсь я, вылезая из авто. — Не представляю, как своими сокровищами буду сверкать у уролога.

Однако, я сам решил проверить жизнеспособность своих живчиков и мужское здоровье в целом. Не сказать, что я мечтаю о детях, но накопленные бабки надо будет куда-то деть. Да и прав Миша, с рождением наследника я разноображу свое скучное существование. Осталось только женщину подходящую найти. Это, конечно, сложнее. Но, с другой стороны, у меня есть, как минимум, три приличные, симпатичные и незамужние тихушницы помощницы под тридцатку. На крайняк кого-нибудь из них осчастливлю.

— Учитывая, что своими сокровищами вы постоянно сверкаете перед проститутками, перед врачом должно быть не страшно, — открывает дверь в клинику, пропуская меня вперед.

— Я чувствую флюиды осуждения в твоем голосе.

— Вам показалось. Пойдемте к стойке.

Стандартные облизывания на ресепшене, милая до отвращения администраторша и куча бумаг.

— Вы пришли чуть раньше, поэтому придется подождать. Прием начинается ровно в десять. Какие-нибудь вопросы есть? — чувство такое, что администраторша насмехается надо мной. Так и говорит взглядом: «Ну мы же тоже гинеколога терпим, и вы страдайте».

— Да, есть вопрос, — перевожу взгляд на ее руки. — Утолите мое любопытство, как вы с такими ногтями в носу ковыряетесь?

— Что?! — возмущенно бросает девка.

— Он шутит, — тут ж встревает Медведев. — Петр Васильевич, пойдемте присядем.

— Ты что-то хочешь мне сказать, Мишаня?

— Вы слишком не серьезно ко всему относитесь, — укоризненно отвечает он, как только я пристраиваю свою пятую точку на скамейку.

— Да я сама серьезность. Так, ладно, это вообще все долго будет? Как прием проходит?

— Недолго. Опрос, возьмут анализы. Может, УЗИ какое-нибудь. А, ну и пальцевое обследование простаты, — будничным тоном произносит Миша, а у меня глаза вылезли на лоб.

— В смысле пальцевое? Это куда, стесняюсь спросить, мне палец будут пихать?

— Угадайте с трех раз.

— Пресвятые небеса, я думал это не практикуют в современном мире. А палец какой?

— Указательный. Там ничего страшного нет. Анестезия не требуется. Принимаете нужную позу и на этом все. Наиболее удобная — на боку с ногами, согнутыми в коленных и тазобедренных суставах. Если не нравится, можете в коленно-локтевой позе на кушетке. А… забыл, в брошюре еще было указано — лежа на спине с приведенными к животу ногами, типа, как у гинеколога. Но на мой взгляд, менее унизительной является, когда пациент лежит на боку.

— Да ну нах этих детей. Я найду кому оставить бабки, — резко встаю со скамьи. — Поехали к проституткам.

— Только что нужный врач прошла в кабинет. Пойдемте провожу вас, — безэмоционально произносит Миша.

— Давай не перебарщивай со своими обязанностями. И вообще, иди в машину. Я без тебя справлюсь. Давай, давай.

Провожаю взглядом Медведева и, глубоко вдохнув, направляюсь к кабинету. Это, мать его, всего лишь уролог. «Достаем двойные листочки» — всяко хуже, чем палец в заднице. Хотя… Ладно, была не была. На автомате стучу по белоснежной двери и, выждав пару секунд, рывком ее открываю.

Кажется, я забыл, как дышать, при виде нагнувшейся к полу девушки. Великолепнейшая задница, обтянутая джинсовыми шортами. Ножки просто неописуемая красота. Не кости и не толстая, самый сок. И совершенно не типичная для врача обувь — красные туфли на шпильке. И вуаля, девушка выпрямляется, поворачивается ко мне и демонстрирует умопомрачительные коленки. Есть у меня одна слабость. Я — коленофил со стажем. Ну просто прелесть, а не коленки. Какая форма… и кожа красивая, а не сморщенная как у курицы задница. Блеск. Куда я попал?! Это снова сон или я в раю?

— Вы на прием? — вполне себе приятный голос выводит меня из раздумий.

Ясно, если попа и ножки загляденье, коленки блеск и голос красивый, значит страшная на лицо. Эх… приподнимаю взгляд на мордашку. Нет, я все-таки в раю. Длинные русые волосы и классические черты лица. Ни прибавить, ни унять. Опускаю взгляд на грудь, прикрытую белой блузкой без рукавов. И тут не плоская. От созерцания сей красоты, меня реально прошибло потом.

Глава 2

Глава 2

Чувствую по взгляду Василисы, что пошлет она меня сейчас реально туда, кем я и представился. Надо срочно переключить ее внимание.

— У вас, Василиса Петровна, серьезные проблемы с чакрами. Вот сюда энергия поступает из космоса, — прикладываю руку к ее макушке. — Это седьмая чакра — сахасрара. От нее энергия проходит к другим чакрам, — подношу руку к ее шее, веду вниз. Намеренно провожу ладонью сначала по левой, затем правой груди. И, как ни странно, в морду мне от Василька не прилетает. — Так… а здесь у нас что? Ой, ой, ой, Василиса Петровна, — провожу рукой около паха. — А здесь прям беда. У вас забита вся свадхистхана и муладхара. Вот сюда точно энергия не проникает. Застой. Надо срочно все вскрывать. В смысле раскрывать.

— Она и так проникает. И в мудалахару, и другие хары.

— Откуда проникает?

— Из космоса, сами же сказали.

— Так сахасрара-то ваша закрыта, значит никуда ничего не проникает. В общем, предлагаю прямо сегодня пробовать раскрыть вашу сахасрару. Конечно же, бесплатно.

— А не пошли бы вы, Петр Васильевич… Кху Ям? ­– ну вот, все же послала.

— Я там уже был пять лет назад. Эту священную гору, которая, кстати, находится в Китае, не стоит посещать столь часто.

— Хули здишь?

— Ой, ой, ой, Василиса Петровна. Неожиданно. Что это еще за «хули»?

— Обычное хули. Район города Сямынь в провинции Фуцзянь. Как это вы не знаете? — иронично произносит Василиса, приподняв брови. — Неужели не посещали, когда забирались на священную гору?

— Да, да. Точно, сейчас вспомнил. Был я в этом районе. А «здишь» это что?

— А это то же самое, что с приставкой «пи». Так понятно, Петр Васильевич? — почти шепотом произносит она, от чего я мысленно кайфанул.

— Кажется, я в вас сейчас влюбился, Василиса Петровна, — так же тихо произношу я, наклонившись к ее уху. — Так что там на счет сахасрары? Раскрываем сегодня вечером, скажем, часиков в восемь?

— Выход сами найдете?

— Найду, но не уйду.

— Выйдите из моего кабинета, — четко, по слогам произносит она. Кажется, сейчас Василиса вдарит мне между ног.

— Выйду только после того, как ты дашь мне свой номер телефона и скажешь во сколько мне подъехать.

— Если через пять секунд вы не уйдете, я позову охрану.

— Красивая зараза. Ладно, я вечером подъеду, — подмигиваю и выхожу из кабинета.

***

— Вы какой-то странный вышли от уролога. Все нормально? — нехотя отрываю взгляд от залипательной фотографии Василисы и перевожу его на Мишу.

— Шикарно. Знал бы ты, как я тебе благодарен за уролога, — вполне серьезно произношу я, откинувшись на спинку сиденья.

— Нашли что-то серьезное?

— Да. Нашел. Женщину.

Увеличиваю фотографию Василиски в белом медицинском халате. Жаль, что на сайте клиники фото не в полный рост.

— Найди мне, пожалуйста, к вечеру всю информацию о Севастьяновой Василисе. Работает терапевтом в этой клинике. До уролога я, кстати, не дошел. Ошибся кабинетом и попал к этой девочке. Короче, мне нужно знать о ней все. Где, когда, с кем, что любит, что ненавидит. Номер телефона, адрес. Ну ты понял.

— Прям все?

— Все, все.

— А что так?

— Кажется, я влюбился.

— Шутите?

— Я серьезен как никогда. Так, смотри за дорогой. Еще угробишь меня раньше срока. Как только приедем домой, ты прям пулей сразу по моему заданию, окей?

— Будет сделано.

Не припомню, когда в последний раз так чего-то ждал. Чтобы хоть как-то скоротать время, вновь вернулся к чтению некогда начатой в сортире брошюре по чакрам. Так увлекся этой херней, что взял ноутбук и дошел до реальных способов раскрытия чакр.

— Все готово, Петр Васильевич, — поднимаю взгляд на Мишу.

— Ты ж моя прелесть, — радостно потираю руки, гипнотизируя взглядом серую папку в руках Медведева. Он садится рядом со мной, но не спешит отдавать мне папку. Когда я протягиваю к ней руку, он демонстративно поднимает ее кверху.

— Ты чего?

— Я вас знаю совсем недолго, но мне этого достаточно для того, чтобы не давать вам эти сведения.

— Ты переработал?

— Нет. Вам в жизни интересен только алкоголь и девушки по вызову. Хотя с последним тоже сомнительно. Пьете вы, потому что вам скучно.

— Думаешь, пора кодироваться?

— Нет, это вам не поможет.

— Фух, слава Богу. Значит можно пить.

— Вы сейчас сидите без привычного бокала с виски. А знаете почему?

— Потому что лень встать?

— Нет. Потому что вы увлечены мыслями об этой девушке. Она вызвала ваш интерес. Так почему этим не воспользоваться? Что вам будет интереснее — прочитать самому книгу или если ее вам перескажу я?

— Ну, если это школьная нудотень, то краткий пересказ от тебя.

— Интересную книгу, Петр Васильевич.

— Папку не дашь, да?

— Дам, конечно. Вы мой начальник. Просто, куда интереснее самому узнавать это все, — подает мне папку, сам же встает с дивана. — На сегодня я свободен?

— Да. Забирай папку, чтобы не было соблазна заглянуть внутрь. Скажи только одно.

— Она ни с кем не встречается.

— А вот и прекрасный повод выпить… какао.

— До свидания, — безэмоционально произносит Медведев. — И да, кстати, это нечестно, но в обеденный перерыв она почти всегда заходит в кафе напротив клиники.

— Спасибо, Мишаня. Завтра у тебя выходной.

Я однозначно екнулся, иначе не знаю, как объяснить то, что уже три часа просматриваю скромненький профиль Василисы в соцсети. Фотографий мало и везде одна и та же поза. Но хороша, чертовка. Еще чуть-чуть и я буду дрочить на ее фото…

***

Утро началось снова с ее профиля. Причем лег в два часа ночи, встал в шесть. Увидев мадемуазель Севастьянову онлайн, не раздумывая, начал набирать ей сообщение.

07:12

«Доброе утро, Васенька. Как спалось?»

Прочитала, но не спешит отвечать. У меня нет ни одной фотографии в профиле. Да и имя другое, но она должна понять, кто ей пишет.

Глава 3

Глава 3

Несколько секунд неотрывно смотрю на протянутую Василисой тарелку, на которой расположилось каких-то гигантских размеров нечто черное, стойко напоминающее член. Я таких даже в порнухе не видел.

— Это что еще за конский член?

— Почему конский? Свиной. Да и не член, а колбаса. Кровяная, — тут же уточняет Василиска, поставив на стол тарелку и пакет.

Берет стул и садится рядом со мной. Причем так близко, что касается меня своей коленкой. Только сейчас понял, что она переоделась в медицинский халат.

— Я решила поступить так: показать вам точно такие же свои сокровища, которые напоминают ваши. Итак, что мы имеем, колбаса посередине есть, чего у нас не хватает по бокам? Правильно — яичек, — тянется к пакету и достает оттуда контейнер. А затем на тарелке появляются два куриных яйца по бокам колбасы. — Аналогия ясна, Петр Васильевич?

— Допустим, да, Василиса Креативовна. Но чего-то явно еще не хватает. Не находишь?

— Да, вы правы, — вновь тянется к пакету и через мгновение колбасу украшает пучок укропа. — Немного растительности не хватает. Теперь вроде бы все, Петр Васильевич? — перевожу взгляд на Василису. А там такой триумф в глазах, как будто миллион выиграла.

— То есть у меня вот так в трусах? У тебя проблемы не только с математикой, но и со зрением?

— Да, вы правы. Укропчика надо поменьше, совсем чуть-чуть, — оставляет несколько травинок. — Так более похоже?

— Ну я бы так не сказал. Я не могу узнать в этом натюрморте свои сокровища. Штаны снять, чтобы напомнить?

— Не стоит, Петр Васильевич, у меня память точно хорошая. Ладно, потом не обижайтесь. Я вам приятное хотела сделать — преувеличив, но раз вам так не нравится, давайте менять на другие сокровища.

Нежданчик и креатив, конечно, хороши, но, пожалуй, в меру. У Василиски, судя по тому, что колбасу она заменила на милипиздрический огурец, чуть больше корнишона, меры с шутками нет. Нельзя так шутить. Ну просто противопоказано.

— Это что?

— Бабушкин внучок.

— Ну я понял, что размер детский и явно не внук.

— Нет, дело не в размере, по идее этот сорт должен быть больше, но этот год совершенно не урожайный. Это мой первый в этом году.

— Внучок?

— Огурец, — улыбнувшись, произносит Василиса. — Бабушкин внучок — это название сорта. Слушайте, у меня уже обед. Я ж вам показала свои сокровища, теперь мы равны?

— Стесняюсь спросить, а с какого хрена это твои сокровища? Они купленные, а я свои вырастил сам.

— Я тоже сама.

— Да неужели?! Яйца сама снесла?

— Не сама, но учитывая, что несушки мои, за ними ухаживаю и кормлю их я, стало быть, яйца мои. Огурчики тоже, выращенные мной. Да и колбасу я тоже делала сама. Так что, это все мои сокровища, выращенные с помощью природы, — пытаюсь уловить в ее взгляде хоть что-то намекающее на то, что она брешит, но нет — не получается.

С какой вероятностью женщина, хотя скорее девушка, имея такую внешность, может держать огород и выращивать скот? С нулевой. Брехуха. Но врет мастерски. Красава.

— То есть ты типа огородница, а заодно и животновод?

— Типа, да, но не животновод. У меня только курочки. По закону в садоводстве нельзя никого держать. И кур тоже. Поэтому я держу их в доме, чтобы соседи не жаловались, — тянется к тарелке и подносит ко рту огурец. — Ммм… сладкий. И попка не горчит.

— Кстати, о попке. Ты мою видела, а на этом натюрморте моей красавицы нет. Показывай ее аналог. Мне требуется моральное удовлетворение после «внучка». Стой, — хватаю Василису за руку, как только она тянется к пакету. — Если я сейчас угадаю, чем ты заменишь мою филейную часть, ты меня поцелуешь.

— Ну давайте, — улыбаясь, произносит она. — А если вы не угадаете, то спокойно уходите из кабинета и больше ко мне не подкатываете.

— Договорились. Итак, ты хочешь, чтобы я сказал персик. А вот нетушки, Василиса Петровна. В пакете у тебя киви. Сморщенный и волосатый, — откидываюсь на спинку стула, мысленно пританцовывая победоносный танец.

А вот хренушки. Совершенно не скрывая улыбки, Василиса достает персик.

— Вот что бывает, когда пытаешься переиграть сам себя. Вас к двери проводить, Петр Васильевич?

— Я так не играю. И все же настаиваю на налаживании контакта. Обменяемся слюнками, Василиса Петровна?

— У вас все-таки гиперсаливация, Петр Васильевич?

— Это что такое?

— Слюнотечение.

— Никак нет. Просто хочется обменяться жидкостями.

— Спасибо. Но мне своих слюней хватает.

— Окей. Тогда давай просто… пососемся? Так, понял, снова не то. Давай литературно: cплетемся языками в диком танце.

— Охрану вызвать или сами дойдете до двери?

— Злая ты, Василиса.

— А еще голодная. На выход, Петр Васильевич. Дайте уже поесть от души, а в качестве компенсации возьмите персик.

— Ну хоть не жадина, — уже в дверях произношу я, рассматривая в руке персик.

— Хотите вас разочарую? Я та еще жмотка, Петр Васильевич. И свое хрен кому отдам. Персик, в отличие от огурцов и яиц, купленный. Ах, да, еще он невкусный, — победоносно произносит она, откусывая колбасу.

— А хочешь тебя разочарую?

— Попробуйте.

— Я соврал. Ты не злая, просто делаешь все, чтобы мне разонравиться. Проблема в том, что это меня еще больше заводит. А я — азартный. И да, я согласился на твое условие только на сегодня. Сроки надо обговаривать. Это тебе совет на будущее. До завтра, Васенька.

***

Когда я в последний раз реально ухаживал за женщиной? Получается только за женой. Двадцать лет прошло, кажется, я разучился это делать красиво. Кроме цветов — на ум ничего не приходит. Было бы проще, знай я, что любит Василиса. Но как это узнать, если она в принципе мало контактна? На сегодняшние смс не отвечает, да еще и работает допоздна. В папку решил не заглядывать, хотя очень хочется. Но Медведев оказался прав, в этом есть своя изюминка.

Глава 4

Глава 4

Есть хочется так, словно я ничего не употребляла в пищу как минимум сутки. Перевожу взгляд на часы: без десяти шесть. В принципе, успею подкрепиться до следующего пациента. Забираю из холодильника контейнер с едой и возвращаюсь в свой кабинет. М-да… поесть спокойно моя коллега, и по совместительству хорошая знакомая Светочка, мне не дает.

— Приятного, — кивает на мой контейнер в руках. — Ты еще не все?

— У меня на сегодня еще три записи, — сажусь за стол, но есть не спешу. Чувствую по ее взгляду, что Света пришла сюда не просто так, а явно поболтать, точнее излить на меня словесный поток в одностороннем порядке.

— Ясненько. Откуда цветочки? — указывает взглядом на букет.

— Да пациент какой-то ненормальный прислал, — равнодушно пожимаю плечами.

— А я уж думала наконец-то нашла себе мужика. Слушай, Васюш, у меня ж беда случилась. Меня Коля в ту пятницу бросил. Представляешь?

— Ну ничего страшного, нового найдешь.

— Так нашла уже. Можно? — указывает взглядом на мой контейнер. Киваю, мысленно прощаясь со своей кровянкой. — Новенького Витей зовут.

Имена любовников Светочки, в целом, я не запоминаю. Она — забавная, и в общем-то классная, именно поэтому я с ней общаюсь. Хотя вру, не только поэтому. Именно Светкины любовники иногда помогали мне что-то сделать по дому. Вроде бы Коленька как раз и был последний, кто помог после зимнего снегопада залатать парник.

В лет двадцать с такой, как Света я не то, что бы не общалась, а обходила стороной. И, как минимум, считала бы ее… плохой. Из меня вырывается смешок, когда я невольно вспоминаю свое деление на плохих и хороших. Все-таки в снятии розовых очков и прибавленных годах есть свои плюсы. В двадцать я бы точно посчитала ее легкодоступной и неразборчивой шлюшкой. Уж слишком категорична была в этом вопросе. Сейчас же, смотря на Свету, могу сказать, что никакая она не шлюшка. Просто женщина, которая живет так, как ей нравится и хочется.

Так уж получилось, что живем мы с ней в одном садоводстве. Ей, в отличие от меня, после развода достался двухэтажный красавец дом и машина, на которой она меня частенько подвозит. Тут уж грех было не завести с ней знакомство.

— Черт возьми, вкусная колбаса. Ведьма ты, Вася, жрешь и не толстеешь. В общем, я в депрессии. Обидно, черт возьми. Когда познакомились с Колей, он даже не знал, где у женщины «горошинка»! — возмущенно бросает она. — Всему его научила. И что в итоге? Ушел, сукин сын, к другой. Ну почему так?

— Ну сама виновата, не надо было ему показывать, где находится «горошинка». А так он закончил с тобой ускоренный курс Аграрного университета и пошел собирать урожай. Ну, и кукурузу свою сажать. Вот так и помогай людям, Светик.

— Жизнь несправедлива, — театрально вздыхает она. — В общем, Витька этот новенький — классный мужик. Пришел ко мне на прием. У меня прям все сразу от него восстало и, знаешь, я вот прям сразу почувствовала, что между нами химия.

— Но?

— Но, когда он снял трусы, я опечалилась. У него на лобке — татуировка с именем «Оля».

— Зато ты знаешь наверняка, что в отличие от Коли, у этого была Оля. И тебе не придется преподавать ему уроки «как найти горошинку».

— Ну, спасибо. Он меня завтра на свидание пригласил. Как я с ним буду спать, когда там «Оля»?

— То же мне проблема. Возьми маркер, подрисуй букву «К» и будет тебе вместо Оли — Коля. Так лучше? — чуть призадумавшись, Света, явно воодушевившись, приподнимает на меня взгляд.

— Спасибо. Он так быстро поймет, что надо ее свести. Люблю тебя, Васька. Так, все, — встает из-за стола и тут же переводит взгляд на букет. — А тебе он нужен?

— Нет.

— Тогда можно я заберу? Красивый такой, глаз мне будет радовать.

— Конечно, — провожаю улыбкой Свету, а самой впервые захотелось запустить со всей силы органайзером в ее голову.

Совсем уже крыша поехала. Это всего лишь цветы. Да, красивые. Да, сто лет не получала цветов. Но это же не повод злиться. Сама же отдала.

Перевожу взгляд на карточку, которую так и не открыла, прекрасно осознавая и без нее, кто прислал цветы.

«Ну что, Василисушка, как насчет раскрытия сахасрары? Не подумай, ничего приличного. Ой, описался. Ничего неприличного»

Перечитала трижды и только потом поняла, что неосознанно улыбаюсь. Дура. Окончательно в этом убедилась через несколько секунд, когда полезла в компьютер и вбила в поисковик эту самую сахасрару. Залипла на экране, читая недавно произнесенную точно такую же хрень, этим приставучим мужиком. Охренеть. Это что, реально правда?

— Полная сахасрара.

— Можно? — перевожу взгляд на дверь.

Ну да, ну да. Все те же лица. Престарелый скучающий военный, приходит сюда не подлечиться и вовсе не для того, чтобы скорректировать таблетки от давления, а чтобы поглазеть на мои ноги, ну и поговорить, конечно. Учитывая, что не был он здесь ровно месяц, а для него — это рекорд, Константин будет словоохотлив. Хочет платить деньги ни за что? Да, пожалуйста. Ему в радость почувствовать себя интересным мужчиной, мне — увеличение зарплаты.

— Добрый вечер, Константин Геннадьевич. Присаживайтесь, — добродушно произношу я, демонстрируя лучезарную улыбку.

***

Хоть и не хочется добираться на трех вида транспорта, в пятницу я не могу позволить себе сесть в маршрутку. Ненавижу стоять в пробках. Именно поэтому в такие дни я добираюсь на электричке. Этот проторенный путь мне настолько хорошо знаком, что в его безопасности я никогда не сомневалась. Однако, что-то пошло не так. Напряглась я тогда, когда вышла из автобуса, а вслед за мной вышел какой-то нарик в капюшоне по самое не могу и в солнечных очках. Учитывая, что на улице уже не светит солнце, это как минимум странно. Однако, дурная часть меня все же скомандовала идти проторенной дорожкой. Только быстро. Очень быстро.

Видимо, трусливая неженка во мне все еще не сдохла, иначе я не знаю, как объяснить тот факт, что я чуть не надундила от страха, осознавая, что наркомановское чмо совершенно точно идет за мной. Страх настолько меня поглотил, что я побежала так, как никогда в своей жизни. Физрук бы мной впервые загордился. Правда, ненадолго. В какой-то момент я так споткнулась о коряку, что покатилась кубарем на очередной горке. Вскочила так быстро, как будто и вовсе не падала. Но боль в лодыжке протрезвила. Бежать я тупо не могу.

Глава 5

Глава 5

Этот легкий, сладковатый, почти неуловимый запах мне уже знаком. Так пахнет Василиска. Несмотря на болезненные ощущения во всем теле, мне сейчас охренеть как хорошо. Вдыхаю ее запах, мысленно кайфуя от того, как она касается меня своими волосами. Щекочет чертовски приятно шею, проводит языком по мочке уха, а дальше принимается его… вылизывать. Не сказать, что меня это пугает, но несомненно это странно. Ну, мало ли что ей нравится, подумаешь, обслюнявила меня всего. Если это единственный ее недостаток, тогда пусть лижет. Наверное, я бы мог и дальше терпеть эти странные ласки, если бы ее язык не стал рыть траншею в моем слуховом проходе. Ну ты же девушка, куда так глубоко рыть? Что у нее за язык такой? И как он вообще туда весь помещается? Так, ну хватит, скоро уже и до мозга доберется.

Резко открываю глаза. Пытаюсь сфокусировать взгляд в полутемном пространстве, но ни хрена не получается. Башкой понимаю, что надругалась над моим ухом не Василиса, а что-то пушистое, ловко спрыгнувшее со скамейки. А, собственно, какого хера я лежу на этой деревяшке? Пытаюсь сесть, применив недюжинную силу. С трудом, но все же это получается. Наконец, в глазах перестало мутнеть, и я стал различать очертания окружающего меня пространства. Напротив меня дом с открытой дверью. Оттуда виден свет. Так, уже хорошо, я живой и не в лесу. Плохо то, что, судя по тому, что болит у меня абсолютно все, а не только затылок, что-то со мной произошло.

— Слава Богу, вы очнулись, — несколько секунд смотрю на приближающуюся фигуру в уже знакомом платье. Это галюны? Нет, она самая. Запах уже знаком. Зачем-то хватаю Василису за запястье.

— Точно настоящая.

— Сколько у меня пальцев, Петр Васильевич? — вырывает руку из моего захвата и проводит двумя пальцами перед глазами.

— Пять.

— А вот так, — убирает один палец и теперь уже водит одним средним пальцем.

— А так останется четыре, если еще раз покажешь мне фак.

— Ой, это случайно. Так вы видите или нет?

— Вижу.

— Так, а что вас сейчас беспокоит?

— Ну ты давай еще анамнез жизни собери.

— Ну я ведь серьезно.

— Я тоже. Тело. У меня болит все тело.

— А голова?

— И голова. Затылок и лоб. Да и виски тоже. Короче, вся башка.

— Понятно, — еле слышно произносит Василиса, тяжело вздохнув. Усаживается рядом со мной на скамейку и тут я понимаю, что она совершенно другая. Не такая, как была в кафе или в клинике. И до меня доходит. Она волнуется обо мне. Охренеть. Стоило кому-то долбануть меня по башке, чтобы получить вот такую реакцию Василиски. Я ей небезразличен. Ну давай еще замурлыкай от счастья, Соболев. — Я вызвала скорую. Должна скоро приехать.

— На хрена мне скорая? Ты же врач.

— Я не рентген и не томограф. Я не могу просветить вам голову, я даже не невролог. Без обследований вам невозможно оказать помощь.

— Ясно. То есть в дом не пригласишь. Это твой, кстати? — киваю на открытую дверь.

— Мой.

— Подожди. А как я здесь оказался?

— Я привезла вас к себе из леса.

— Из леса… это как?

— А вы ничего не помните? — осторожно интересуется Василиса, вызывая во мне какое-то нехорошее предчувствие.

— Помню, что мне кто-то дал по затылку, а дальше — я на твоей скамейке.

— Ясно. А я вот бегала по лесу и случайно вас нашла.

— Бегала?

— Ну да, я каждый вечер совершаю забеги перед сном. Смотрю, человек на тропинке. Признаться, сразу вас не узнала. Еще и в очках были.

— Понятно почему было так темно. Долбоящер. Так, и что было дальше?

— А дальше я пошла домой, взяла тачку и привезла вас сюда.

— Тачку?

— Ну да, садовую. Такую, на одном колесе. Вот она, — указывает взглядом на тачку возле калитки.

— То есть ты одна погрузила меня, девяностокилограммового мужика, в тачку?

— Ну да, я же наученная, как перекладывать больных и не с таким весом.

— Понятно, — киваю в такт ее кивков. Пиздит как Троцкий, а, впрочем, не мне об этом судить, учитывая, что я делаю то же самое с первой нашей встречи. Проблема в том, что ведет она себя со мной по-другому.

Бойкой девки с характером больше нет. Она тихая, спокойная и милая. И мне такая не нравится. И тут до меня доходит очередная мысль: Василиса и есть та, кто ударил меня по затылку. Вероятнее всего, она подумала, что кто-то за ней следит и хотел ограбить или изнасиловать. А ее поведение в данный момент — это не забота обо мне, просто она переживает за то, что повредила мне башку. Точнее, за последствия. Так, стоп, а почему у меня болит все тело? Неужто пинала меня ногами, когда поняла кто перед ней? Вот же стерва, на хрена было так мутузить? За что?

— А вы? Как вы оказались в лесу в такой час? — выводит меня из раздумий голос «боксерши». А вот мы и пришли к моему падению. А хотя, какого хрена? Один-один, лапочка.

— А я грибы собирал.

— Грибы в такой час? — наигранно удивляется она.

— Да, вот внезапно захотелось беленьких.

— И как? Что-то я не видела рядом с вами грибов.

— Наверное, тот, кто звезданул меня по затылку, украл мое лукошко. Сволочь.

— Да уж. А грибов-то было много?

— Ну так себе, белых не нашел.

— Да… нынче год не урожайный на грибы.

— На огурцы я помню тоже.

— Да, — кивает. — И не только. Помидоры вообще еле вылезли. Даже «Верочка» подвела.

— Верочка?

— Это сорт томатов. Слушайте, Петр Васильевич, а почему вы именно в этом лесу грибы собирали? Как-то далековато от города, не находите?

— А я здесь домик купил. И пошел насобирать лисичек на жаровню. И вот отжарили меня знатно.

— Да, небезопасно нынче ходить по лесу, — цокая, произносит она.

— А ты в платье, кстати, бегала?

— Да… я люблю, чтобы все проветривалось.

— Я тоже, — опускаю взгляд на ее ноги. И тут мне, как ножом по сердцу. Коленки… ее охрененные коленки разбиты! Аж дрожь по телу, от такой картинки.

Глава 6

Глава 6

Передо мной крутится охренительно красивая медсестричка. Молоденькая, кровь с молоком. Вот бери и пользуй, как душа попросит. Ей тоже в радость будет. Бабки получит и вырвется из этой жопы, а мне молоденькое тело. А вот ни хера. Хочется другого. Точнее другую. Сейчас я думаю о том, что желание привязать к себе Василису несуществующими диагнозами все же нездоровое. Однако, как к ней подкатывать особенно после случившегося? Моих отбитых мозгов — на какие еще ухищрения можно пойти, пока не хватает.

Кажется, я вот-вот откажусь от затеи со сломанной рукой. Совесть, что ли, еще есть? Скорее всего есть, правда, совсем немного. Сомнения насчет правильности одолевали меня ровно до тех пор, пока я не попал в очередной кабинет. Уже поздно метаться обратно, стольких людей попросил подыграть за бабки, которых, кстати, не хватило. А если сейчас дам заднюю — это вообще несерьезно. Да и, смотря на огромную махину, сооружающую мне «гипс», страшно давать заднюю. Василиса побила, этот, того и гляди, добьет.

— Только вы тоже документы ей не показывайте, она ж явно поймет, что к чему, если посмотрит. Она же врач.

— Лично я ей показывать вообще ничего не буду.

— И это… у вас тут точно не будет проблем из-за этого? — указываю взглядом на «загипсованную» руку.

— В истории болезни и ни в каких других документах этого указано не будет. В отделение вас кладут с реально существующим сотрясением головного мозга. Вы сами-то не спалитесь перед этой бабой.

— Девушкой.

— Да мне по барабану. Если завтра до двенадцати утра остальной части денег не будет, ваша не баба…

— Все будет, еще и сверху, — перебиваю громилу. — И вам, и всем неравнодушным, желающим помочь.

— Увидим. Палаты отдельной нет, только трехместная, но там один дед лежит. Завтра виповская освободится к двенадцати дня, может и раньше, как раз деньги привезете.

— Договорились.

Энтузиазм малость поубавился, когда я все-таки попал в палату милипиздрических размеров. Душно и воняет отнюдь не духами. Одно радует — Василиска с обеспокоенным лицом.

— Василисушка, иди сюда, — хлопаю по кровати. — Не стой в дверях.

— Я в уличной одежде.

— Садись давай, — несмело, но она все же проходит в палату, оглядываясь по сторонам. — Он спит, не боись.

— Я не знаю, что сказать. Не люблю извиняться, — пожимает плечами, после затяжной паузы, во время которой неотрывно смотрела на мою руку. — О чем вы сейчас думаете?

— Жалею, а не думаю.

— О том, что встретили меня? — выдает Василиса, не скрывая усмешки в голосе.

— О том, что не ценил время, когда у меня не болела шея, поясница и колени.

— Ясно. Ну простите, вы знаете, что я неспециально. А вообще вы сами малость виноваты.

— Да, виноват малость, — соглашаюсь, пристально всматриваясь в губы Василиски. — Мы ж вроде на «ты» были. Кое-кто мне даже средний палец продемонстрировал.

Ей очень неловко. И она совершенно точно не знает куда себя деть, от чего начинает кусать губу. Не так, как это делают девки, дабы соблазнить. Она реально жрет из-за нервов свою губу.

— Ну чего ты такая красивая?

— Это косметика, Петр Васильевич. Без нее я страшненькая.

— Ты странненькая, это факт, но меня все устраивает. Так даже интереснее.

— Мне пора, здесь в такой час нельзя находиться, — шепотом произносит она и тут же встает с кровати. Я же, не мешкая, хватаю Василису за руку.

— Нет. Посиди со мной еще несколько минут. Тебя никто не выгонит, я отблагодарил медперсонал, — тяну ее за руку и усаживаю обратно на кровать.

Смотрю на нее и сожрать охота. Действует на меня как анестезия, ей-Богу, башка сейчас и вправду не болит.

— Скажи мне что-нибудь, Васенька.

— Что?

— Что хочешь.

— Я писать хочу.

— Зараза, ты Васька.

— Какая есть. Руку отпустите?

— Пока, нет, — довольно протянул я. Может, мне реально вкололи что-то запрещенное, иначе я не знаю, как объяснить тот факт, что хочется завалить Василиску на эту узенькую кровать при незнакомом храпящем у окна пердуне.

Башкой понимаю, что она не проститутка, которая согласится на любые причуды клиента. И совершенно точно сломает мне реально руку, повали я ее на кровать. Вот как с ней быть? Максимум флирт, Соболев. Максимум. Тут даже сосаться еще рано. Для нее рано. Фирменная улыбка для Василиски, легкий прищур, подмигивание и… затык. Меня как будто закоротило.

— У вас что-то с глазом.

— Я думал, нет. Но походу, да, я пытался флиртливо подмигнуть.

— Флиртливо? Да, мозг у вас поврежден, Петр Васильевич.

— Сексуально, Васенька, сексуально. А тебе все не так.

— Да вы и без глаза сексуальный, можете не подмигивать.

— Спасибо, конечно, но я предпочитаю быть с двумя глазами.

— Я не это имела в виду, вы и без подмигиваний мужчина хоть куда. Так понятно?

— Да ладно?!

— Ну вы и сами это знаете.

— Так что ж ты тогда выпендриваешься? Я красивый, ты тоже, почему контакт еще не налажен? Даже в дом пописать не пригласила.

— Как-то не подумала.

— Не подумала она, — тянусь к Василисе, почти касаюсь ее губ, но она резко отталкивается назад.

— Ты чего?!

— Поцеловать тебя хочу, недогадливая моя.

— Уж точно не твоя. Теперь я убедилась, что с головой у тебя реально проблемы. Спокойной ночи и отвали от меня, причем навсегда.

— А ну стоять, — пресекаю ее очередную попытку встать с кровати. — Тебе напомнить, кто это все сделал со мной?

— Я тебе руку точно не ломала, меня вообще терзают смутные сомнения в какой именно момент ты мог это сделать.

— Ну тебе уж виднее, бельчонок. Факт на лицо — есть то, что есть. Поэтому, учитывая, что родственников у меня, Васенька, нет, а есть только пару друзей, один из которых врач, и как раз уехал, а второй — в отпуске на морях, — очень даже уверенно вру я. — Остаешься только ты. Стало быть, именно ты будешь той, кто принесет мне завтра какую-нибудь еду, приготовленную твоими ручками, ну и самое главное, скрасит мой досуг на выходных. Ну а дальше только после работы вечерочком, если не слишком устанешь.

Глава 7

Глава 7

Бегло осматриваю палату, поражаясь ее внешнему виду. Мягко говоря, неожиданно увидеть такую обстановку в государственной лавочке.

— А мне сказали, что так рано палату не освободят, — сажусь на кровать, кайфуя от того, какой удобный на ней матрас. — Мишаня, я тебя почти люблю. Как тебе удалось отжать ее так быстро?

— Ваши деньги и немного моего обаяния.

— Ты чего, угрожал?

— Я сказал обаяния.

— Значит угрожал. Ну да, я тоже слегка тебя побаиваюсь. Особенно сейчас, видя твои мышцы в этой футболке. Ладно, давай показывай, что ты мне вкусного привез, — потираю руки от предвкушения. — Хотя, подожди, мало ли моя конфета подходит к больнице. Погодь, письмецо ей настрочу.

09:40

«Доброе утро, белочка. Я соскучился и очень хочу кушать. Ты скоро меня побалуешь своим присутствием и вкусняшками?»

9:41

«Доброе утро, хорек. Кашу ешь, в больницах ее точно дают. Буду нескоро. К обеду, в лучшем случае. Как ты себя чувствуешь?»

— Хорек? — долго смотрю в экран мобильника. — Вот же… коза.

— Петр Васильевич, может быть, вы потом пострадаете херней и обратите на меня свое внимание?

— Цыц. У меня важное дело.

9:42

«Хорек? Это что за херня, бельчонок?»

9:42

«За белочками охотятся многие божьи твари. Например, хорек один из них. А если ты не знаешь, что такое хорек, тогда подскажу. Это млекопитающее семейства куньи»

9:42

«Будет тебе, белочка, куни. Намек понят. Жду тебя, саблезубая моя»

9:43

«Cronopio dentiacutus — вымерший вид млекопитающих из мелового периода. Так что я какая угодно белочка, но точно не саблезубая»

9:43

«Меловой период?! Ты чего там курнула с утра, бельчонок?»

9:44

«Меловой период — это последний период мезозойской эры. Свое название получил от мела, который добывается из осадочных отложений сформированных скоплениями ископаемых беспозвоночных морских организмов того периода»

Что за нах?! Откуда ты такая взялась?

— Вам плохо? Тошнит? — перевожу взгляд на Медведева.

— Да, мне плохо. Я не люблю людей, знающих больше, чем я. Васек лидирует.

9:45

«Больно умная?

9:45

«Я бы так не сказала. Сканворды в туалете разгадываю, а там познавательная рубрика накаждой страничке. Так и просвещаюсь»

Да, детка!

9:45

«Да ты ж моя прелесть. Где ты раньше была, туалетный ты мой товарищ?»

9:46

«WTF?»

9:46

«Да я тоже люблю в сортире почитать. У нас с тобой много общего»

9:46

«Чакрам там же научился»?

— Ну твою ж мать! Как так?!

— Психиатра вызвать?

— Ой, Миша, захлопнись. У меня трагедь, Вася меня как бульдозер утрамбовывает. Что за женщина такая?!

— Бросьте ее. Это знак.

— Поди прочь.

9:47

«Когда я начну твои чакры раскрывать, бельчонок, тогда увидишь, какой я профи»

9:47

«Жду не дождусь. Все. Мне курочек пора кормить. До встречи, хоречек»

9:47

«Чур я тогда не хорек, а ястреб. Они первыми охотятся на белочек. Мощные красавцы»

9:48

«Как тебе будет угодно, тетеревятник»

9:48

«Что за нах?!»

9:48

«Ястреб-тетеревятник, пернатый хозяин леса. Отвянь уже от меня, охотник, я из-за тебя все деньги на телефоне потратила. Иди уже ешь свою остывшую кашу»

Перевожу взгляд на Мишу.

— Иди положи на номер Василисы бабки. Побольше.

— Что-нибудь еще? — иронично произносит Медведев.

— Да. Захвати в буфете какао. Сладкого хочется, я пока вещи разберу. Спасибо, Мишаня. Ой, стой, — останавливаю его у двери. — Давай все-таки не так много ей денег на телефон, а то еще заподозрит что-то.

— Интуиция мне шепчет, что она и так что-то знает.

— Иди уже. Не порть мне настрой.

9:50

«Не хочу кашу. Только если ты мне ее приготовишь и маслица побольше. А что ты любишь из еды, Васенька? Ответь, пожалуйста, серьезно и честно»

9:51

«Я всеядная. Ем все, кроме каш»

9:51

«А что ты любишь из еды такое, что не можешь позволить себе часто?»

9:52

«Сало с чесноком и хлебом»

9:52

«Следишь за фигурой. Ну да, понимаю»

9:52

«Неприлично дышать на пациентов чесноком. А на фигуру мне чхать»

Какая на хрен белочка? Это реально бульдозер чистой воды.

9:53

«Васенька, а ты в церковь ходишь?»

9:53

«После встречи с тобой, боюсь, что все же придется начать не только ее посещать, но и молиться»

9:53

«Можешь уже выбирать подходящее место. Поблагодари Бога за то, что встретила меня и поставь свечку за мое здравие. Со мной, белочка, ты можешь уволиться с работы и каждый день будем вместе есть сало с чесноком. Я тоже его обожаю. После сала еще бахнем по писярику и вообще жизнь сказка»

9:54

«Бахай по своему писярику сколько тебе угодно. А от меня отстань»

9:54

«Это ты сейчас сделал?!»

9:54

«Что? Ну, в принципе если хорошее дело — то я, если плохое –то точно не я»

9:54

«Пополнил мне счет мобильника, вот что!»

9:55

«Нет. Это мой брат Миша. Я его попросил»

9:55

«У тебя ночью родственников не было, а сейчас уже брат родился и даже ходит?!Ты просто очковтиратель!»

9:55

«Васенька, у меня не было такой брошюры, знать не знаю шо это за зверь, но, мамой клянусь, я в очко точно ничего не втираю»

Глава 8

Глава 8

Еще несколько секунд назад мне хотелось хорошенько дать по лбу моей прекрасной леди за принесенную одежду. Но стоило только взглянуть на Василису, как мне стало совершенно плевать на ее намеренную выходку с этим придурковатым нарядом. Неприкрытое веселье в ее взгляде и какая-то нереально очаровательная улыбка сбивают наповал. Ведьма. Тут даже любимые коленки встают на второй план. Кажется, еще никому на моей памяти так не шла улыбка. Соболев, очнись, это просто улыбка! Какого хрена меня так штырит?

— Батюшки, я перепутала, извини, — наигранно удивляется она, прижав руку к груди.

— Что именно ты перепутала, бельчонок?

— Футболка-то бабулина.

— То есть трусы все-таки дедулины?

— Да, трусы-шорты дедушкины. Ему бабушка в наказание за то, что он помог вынести мусор соседке, пришила снизу кружева. Ну, чтобы было позорнее и запоминающееся.

— И он носил?

— Носил, конечно. Бабушка была всегда крайне убедительна. Все ее немножко боялись.

— Ты сейчас врешь или нет? — вполне серьезно интересуюсь я, неотрывно смотря на губы Василисы.

— Про бабушку с дедушкой — нет. То, что перепутала футболку, конечно, вру. Ну, за неимением другой одежды, вы должны быть мне благодарны, Петр Васильевич.

— Ну как сказать… я выгляжу как заднеприводный, сбежавший из психушки. Просто в этих недошортах, еще куда ни шло, но футболка-то? У тебя какой комплекции бабуля? Почему она такая короткая? — устремляю взгляд на неприкрытый пупок.

— Обычной комплекции. Ты же любишь, чтобы все проветривалось, вот тебе хорошая вентиляция живота.

— Спасибо, Васенька, что бы я без тебя делал.

И ведь я ни капли ни приукрасил, выгляжу как самый настоящий пидар в желтой в облипку футболке, и не менее пидарастических розовых трусах-шортах с кружевами. Еще и шнобель нехило поцарапан. Вряд ли в какой-либо женщине я вызову сейчас желание. Проблема в том, что у меня, несмотря на нелепость ситуации и зная, что в туалете сидит Миша, желание есть. И ведь дело даже не в сексе, мне просто хочется ее хотя бы потрогать. Да чего уж там, облапать всю Василиску. Прижать сзади и…

— Что? — наконец Василиса первой нарушает молчание.

— Что? — парирую в ответ.

— Что ты на меня так смотришь?

— Влюбился, вот и смотрю. Нельзя?

— Смотреть можно, трогать нельзя, — да что за ведьма такая?! — Вижу, что маньяческие замашки за ночь у тебя не прошли.

Спасибо, что перестала улыбаться, ведьма бульдозерная. Если улыбка и коленки одновременно — это уже перебор, товарищи.

— Ну чего ты такая красивая?

— До тебя мне далеко. Вон какой торс, какие ноги, я обзавидовалась.

— Скажешь тоже. У тебя все шикарно, я даже не могу найти изъяна.

— Это, потому что ты голой меня не видел, Петр Васильевич. И не увидишь, — тут же добавляет она.

— Увижу. Более того, скоро пощупаю. К концу лета уже влюбишься в меня так, что ночами спать не будешь. Секс само собой опробуем раньше.

— Мечтать не вредно, Петенька.

— Так что там у тебя, Васенька, не так с внешностью? — игнорирую ее комментарий.

— У меня все так. Но если говорить с мужской точки зрения — у меня, например, маленькая грудь.

— Чем больше грудь, тем больше шанс в старости заправлять ее в трусы. Не переживай.

— Да я и не переживаю. Смотреть-то только мне.

— Дай посмотрю и потрогаю, скажу наверняка, что там и как. Хотя, меня визуально все устраивает.

— Помимо биоэнерготерапевта, ты еще и маммолог?

— Нет, я просто сиськи люблю. Ну кто их не любит? Это же шедевр природы.

— Мужчинам виднее, — пожимает плечами.

Окончательно я убедился, что Василиса — ведьма, когда она подошла впритык ко мне. Смотрит на меня своими хамелеонскими глазищами так гипнотизирующе, что желание присосаться к ее губам становится просто невыносимым. Только я хочу выполнить задуманное, как получаю легкий толчок в грудь. Секунда и я уже сижу на кровати. От такого напора я малость прифегел. Первое, что пришло на ум — Василиска пала под чары моего обаяния и будет сейчас рулить сверху. И только спустя несколько секунд, когда она достала из пакета не резинку, а какой-то тюбик — до меня дошло. Ну, какой с ней может быть трах после нескольких встреч?

Как завороженный наблюдаю за тем, как она окунает ватную палочку в жижу, а затем подносит к моему носу.

— Странный запах.

— Ничего, переживешь. Зато нос быстро заживет.

— Что за мазь?

— Натуральная, из куриного помета.

— А это точно безопасно? — резко перехватываю ее руку.

— Точно. Да, расслабься, я пошутила. Запах специфический, но реально быстро помогает. Скоро будешь как новенький.

— То есть до свадьбы заживет?

— Смотря, когда у тебя свадьба.

— А когда у нас свадьба, Василиса Петровна? — устремляю взгляд с ее коленок прямо в глаза.

— У тебя — не знаю, у меня — никогда.

— Так это что получается, жить будем в грехе? — кладу руку на ее коленку, чуть задерживаюсь и веду ладонью вверх, не боясь, что мне прилетит.

— А ты что на каждой женщине, которую хочешь трахнуть, женишься?

— Я тебя не трахнуть хочу. Я тебя сожрать хочу и размножить. Ну и первое тоже, конечно, куда без секса-то? — перехватывает мою руку, как только я касаюсь ее бедра.

— Хочешь вторую руку сломаю?

— Оно тебе надо? Ты же тогда будешь со мной двадцать четыре часа в сутки. С ложечки кормить. В туалет меня водить.

— Убери руку с моей ноги.

— Окей, — ничуть не задумываясь, перекладываю ладонь на ее аппетитную задницу. — Неприступной и высокоморальной женщина может быть в трех случаях. Первый — у нее не бриты ноги. У тебя, бельчонок, с этим все в порядке. Второй вариант — она любит другого или у нее кто-то есть. Эта версия — мимо, ибо у тебя никого нет. Антон — это Тоша, твоя собака. Третий вариант — отстойные трусы. С дырками или просто убогие. У тебя такие?

Глава 9

Глава 9

Я всякое мог ожидать, но точно не активности от Василисы. Сейчас я жалею, что придумал себе сломанную руку, уж лучше бы ногу. А так, ни потрогать толком, ни зажать. Не привык я к тому, что рулит женщина. Но серьезно я прихренел чуть позже, не тогда, когда Василиса отстранилась от меня и резко подтолкнула на койку, а когда следом уселась на меня сверху, а потом и вовсе повалила спиной на постель. Нависает надо мной, при этом улыбается, а затем наклоняется к моему лицу, и сама присасывается к моим губам. Я настолько охренел от происходящего, что забил на тот факт, что Медведев находится всего в нескольких метрах от нас. Похрен! Надо ловить момент.

Когда я понял своим затуманенным мозгом, что что-то не так? Когда вид у нее стал… бульдозерным.

— Ты напрягся, Петенька. Что-то не так? — начинает ерзать на мне. Намеренно. Меня вдруг в очередной раз осенило — да не будет она со мной ничем сейчас заниматься. Разводит как малолетку, а я, полудурок, ведусь. Вот только какова цель ее активности? Возбудим и не дадим? Детский сад.

— Ты меня пугаешь, чувство такое, что ты… самка богомола. Давай лучше секс после свадьбы?

— Скажешь тоже, дурачок, — игриво произносит Василиса. — Но меня определенно стоит бояться, — шепчет мне в губы. — А что это у нас такое мягенькое и податливое, Петенька?

— Ну, я бы так не сказал. Ты так трешься об меня, что там уже все ого-го какое тверденькое.

— У меня для тебя плохие новости. Мягко. Слишком мягко, я это еще почувствовала, когда ты присосался к моим губам. Мне это не нравится.

— Ну это тогда было мягко, а сейчас…

— Ой, батюшки, он что, из поролона? — наигранно удивляется Василиса.

— Ну ты давай не перебарщивай, шутки про херовый член я даже тебе не прощу.

— Петенька, я про гипс, — шепчет мне на ухо.

Что это за музыка? Ах, да, точно — похоронный марш. Ситуация из области: расслабься и дай себя изнасиловать. Точнее руку. С каким остервенением Василиса сдирает с меня «гипс» — не передать словами.

— Наверное, мне его плохо наложили. Или обложили, как правильно, Василисонька?

— Я бы сказала, что правильно так: облажался. Сотрясение у тебя тоже липовое?

— Настоящее. Коленками твоими клянусь.

— Ты реально больной, — резко встает с меня, на что я тут же хватаю ее за руку.

— А как к тебе по-другому подступиться?! Я уже голову сломал.

— Никак. Ты русский язык плохо понимаешь?!

— Конечно, плохо. Мне русичка с горем пополам трояк поставила.

— Будем считать, что ты не тупой и осознал, что во вторник и в другие дни я не приду. На этом, Петр Васильевич, все.

— Будем считать, что я глухой.

— Адьес, — хватает со стула сумочку и, не оборачиваясь, идет к выходу.

Секунд десять смотрю на белоснежную дверь и впервые со знакомства с Василисой хочется от души напиться и кому-нибудь хорошенько врезать.

— Чего ж так все через жопу-то, а?!

— Думаю, что все к лучшему, Петр Васильевич, — перевожу взгляд на Медведева. — Мало того, что она вас как бульдозер укатала бы, так еще и носки раскидывает по всей хате. Для женщины это вообще перебор. Может, она вообще засранка? Так и вижу, что метет пол и под ковер мусор заметает.

— Можно подумать, ты так никогда не делал.

— Я вообще-то мужчина, мне можно. Вы не хотите переодеться? — обводит меня насмешливым взглядом.

— Все, что я хочу, так это ту, что сейчас ушла из моей палаты, ясно? Забирай пакеты, мы сваливаем отсюда.

— У вас реально сотряс, куда вы собираетесь сваливать?

— Домой. Какая разница, где мне лежать без нее? — взмахиваю рукой в сторону ушедшей Василисы.

С таким же остервенением, как прежде Василиса, скидываю с себя идиотский прикид и натягиваю принесенную Мишей одежду.

— Значит так, Миша. Слушай меня внимательно: у тебя есть максимум пять дней, чтобы приобрести участок с домом рядом с Василисой. Рядом — это значит быть с ней соседями. Хорошо бы, если через забор. Уговаривай владельцев, как хочешь, сумма не имеет значения. Все официально. Подключай из ребят кого надо. Вопросы есть?

— Есть. Психиатр точно не нужен?

Девять дней спустя

Сейчас я даже рад, что с покупкой участка в виду отсутствия хозяина, все затормозилось. Мне, как ни странно, пошло это время на пользу. Убедился, что Василиса — это не блажь. Немного остыл и посмотрел на все со стороны. Да, выглядит это все не слишком красиво. Надо мягче и деликатнее. Побуду просто соседом. Хотя, это, без сомнений, повергнет Василису в шок. Но тут уж ей никуда не деться, учитывая, что загородный дом — ее единственное жилье.

— Приехали, Петр Васильевич, — перевожу взгляд на водителя.

— Спасибо.

Сейчас, при свете дня, могу сказать, что соседство у нас с Василисой — идеальное. Два участка около леса и только один лишний сосед присосался справа от моего участка. Этот гондон наотрез отказался продавать свой участок. Но учитывая, что здесь он бывает редко — не проблема.

Выхожу из машины и тут же натыкаюсь взглядом на подходящего Мишу. Судя по внешнему виду, он, в отличие от меня, батрачит с утра, дабы хоть как-то привести мое «сокровище» в сносный вид.

— Добрый день, Петр Васильевич.

— Привет. Васи дома нет?

— Она на работе. Пойдемте?

— Подожди.

Подхожу к воротам Василисы. Бегло осматриваю дом снаружи. На коттедж не смахивает, но и не сказать, что убогое зрелище. Нормальный.

— Эти слизни такие мерзкие, — откидываю носком кроссовка улитку, ползущую по калитке Василисы.

— Думаю, мы им тоже не нравимся. Ну что, может, уже пойдемте в ваши «хоромы», Петр Васильевич, — чувствую неприкрытый сарказм в голосе Миши. Да и похрен.

— Подожди. Дай мне изучить местность.

Местность, а если точнее табличка на калитке Василисы — говорящая: Внимание! Злая собака! А хозяин — еще хуже!

— Ребята интернет утром уже провели. Так что одной проблемы меньше.

Глава 10

Глава 10

Смотря на столь занимательную картину, у меня реально простреливает в пояснице. Поначалу я как ребенок радовался, увидев Василису раньше ожидаемого. Явилась краса моя в шесть вечера и сразу порадовала меня, выйдя на огород вместе со своей лающей на каждый звук собакой. Последнее, ясное дело, меня не порадовало. А вот то, как Василиса дефилировала в коротких шортах и майке в облипку, без сомнения, подняло мне настроение. Правда, ровно до тех пор, пока она не начала пахать на огороде. Бульдозер? Пожалуй, да. Разве может столько пахать женщина, тем более после работы? Нахрена ей это надо?

— Ты тоже сейчас это почувствовал? — перевожу взгляд на Мишу.

— Да, у меня тоже хрустнула спина, Петр Васильевич.

— Как она у нее после такого распрямляется?

— Может, она под чем-то?

— Ну, конечно, под чем-то. Под перегноем. Фу, блин. Закрой окно. Вася, Вася, — цокаю, наблюдая за тем, как она в очередной раз сгибается. Но уже хотя бы просто поливает огород этой самой вонючкой.

— Петр Васильевич, я поеду уже. И давайте все же двух парней оставим в машине.

— Да кому я сейчас нужен? Меня даже Василиса не добила. Отпускай всех. И сам не приезжай завтра. Отдыхай.

— Приеду. Парней оставлю, они вам не помешают.

— Как хочешь.

Еще одно расстройство пришло, когда я увидел, что Василиса отправилась в душ. Летний! Чуть краше моего. Как?! Ну, как она здесь живет зимой?! Ходит с голой жопой на морозе, чтобы помыться? Не хватает бабла? Ну почему тогда не найти мужика, который хотя бы сделает ванную и потом его кинуть?

Хотя, хорошо, что не нашла. Вот он я, король с джакузи. Нет, сейчас принц, к сожалению, даже без унитаза.

Промаялся я до одиннадцати вечера и все же не смог не написать моей ведьме. Сорвался как заправский алкаш.

23:11

«Привет. Смотрю ты тоже в сети. Не спится, Васенька?»

23:11

«Почему сразу не спится? Может быть, я покончила с собой, а компьютер выключить забыла. А Тоша это сделать не догадался»

23:12

«Ты малость прибухнула?»

23:12

«Почему малость?»

23:12

«То есть достаточно для того, чтобы я пришел, и мы слились в диком танце трахтибидоха?»

23:12

«Какой дикий? Тебе сорок три и у тебя наверняка больная поясница. Не льсти себе»

23:13

«Так давай проверим?

23:13

«В следующей жизни. У меня, между прочим, реально поясница болит, проверяльщик хренов»

Еще бы она у тебя не болела, после такого бульдозерства.

23:14

«Вась, я скучаю»

23:14

«Сочувствую»

23:14

«Я тебе ни капли не нравлюсь?»

23:14

«Капля, определенно, есть»

23:14

«Ну так в чем проблема? Не хочешь отношений, давай с секса начнем? Для здоровья»

23:15

«Нет. Мало ли еще влюблюсь в тебя в процессе»

Ясное дело, что влюбишься.

23:15

«Ты думала обо мне? Только честно»

23:16

«Думала. Сегодня особенно, когда поливала огород. Меня не покидало чувство, что я ощущаю на себе твой взгляд. Я надеюсь, что ты не следишь за мной из леса с биноклем?»

Усмехаюсь в голос, переводя взгляд на бинокль. Ну точно ведьма.

23:16

«Нет:) Я не слежу за тобой из леса. Давай сходим на свидание?»

23:17

«У меня много работы. Волшебной тебе ночи, Петя»

«PS рада, что ты написал. Значит живой»

Ты ж моя прелесть.

23:17

«Спокойной. Пусть тебе всю ночь буду сниться я»

Ночь получилась на новом месте и вправду волшебной.

***

Да, я определенно маньяк. Проводил Василису на работу с биноклем, а спустя пару часов от скуки стал ошиваться возле ее дома. Уж слишком велик соблазн попасть в ее жилище, особенно, когда сам лично видел, куда эта наивняша кладет ключ. Как-никак, не те времена, чтобы прятать его под ковриком. Хотя, возможно, дело не в наивности, а в том, что красть у Василисы нечего. Может, поэтому дверь в ее доме вчера была открыта вплоть до одиннадцати вечера нараспашку.

Останавливала от проникновения, разве что, не вовремя проснувшаяся совесть. Маялся еще пару часов, разгребая мусор в сарае бывшего владельца. Уже сотни раз пожалел, что не взял с собой кошку. Но, с другой стороны, завтра я забираю Гришу, а моя Ленка с собакой вряд ли уживется, тем более со столь крупной.

Кинул пакеты с мусором в бак и тут же услышал позади приятный женский голос.

— Здравствуйте.

— Здрасте, — обвожу взглядом девушку лет тридцати.

Очень. Даже слишком хорошо одета для такого места. А если посмотреть на машину, стоящую рядом, девка при деньгах. Не замужем, судя по протянутой мне руке без единого кольца на пальцах. Симпатичная, даже очень. Если бы не Василиса, засевшая во все мои органы, я бы снял скуку с этой девицей.

— Светлана, — улыбаясь, произносит она, подаваясь ко мне. Не знаю, зачем подал ей руку, она же совершенно точно намеренно пролила на меня кофе из стаканчика. Благо не горячий. — Ой, какая я неловкая, простите Бога ради.

— Да ничего страшного. Отстираю.

— Нет, нет, снимайте. Я здесь недалеко живу, принесу вам выстиранную, — ну все ясно, Светуля. — А вы?

— Что я? — сам не заметил, как она ловко стянула с меня футболку. Хваткая деваха. Даже слишком.

— Вы здешний? Я вас здесь раньше не видела.

— Дом купил на днях.

— Ой, как интересно. А вас как зовут?

— Петя.

— Очень приятно. Диктуйте свой номер, я все постираю и привезу вам.

Первая пришедшая на ум мысль — дать левый номер, ну или Мишин. А потом меня вдруг осенило. А почему, собственно, нет? Кто, как ни другая баба рядом со мной, заставит Васю наконец обратить на меня внимания? Однозначно, номер надо дать. Диктую его Светлане, не скрывая улыбки. Да, Васенька, будешь, солнышко мое, ревновать своего короля с джакузи. Поскорее бы вместе в это джакузи.