Танковый блицкриг

ПРЕЛЮДИЯ К «БАРБАРОССЕ»

Как известно, своё намерение напасть на Советский Союз Гитлер впервые сформулировал уже 2 июня 1940 года. В своей директиве № 21 от декабря 1940 года Гитлер уточнил задачу армий, готовившихся к вторжению в Россию: «Вооружённые силы Германии должны быть готовы к тому, чтобы ещё до окончания войны с Англией сокрушить Россию решительным и коротким ударом… Ближайшая цель операции заключается в том, чтобы создать на линии Волга — Архангельск оборонительный рубеж и отбросить Россию в Азию. Последний промышленный район — Урал — может быть в случае необходимости уничтожен авиацией». «План Барбаросса», определявший особенности германского наступления, предусматривал три стадии:

— уничтожение основных сил советских армий посредством глубоких и смелых танковых операций, чтобы помешать русским прибегнуть к их классическому манёвру — отходу в необъятные просторы своей страны;

— занятие крупных промышленных и сельскохозяйственных районов (Ленинграда, Москвы, Украины, Донбасса, Кавказа), чтобы достигнуть линии Волга — Архангельск и избавить территорию Германии от всяких налётов русской авиации;

— разрушение немецкой авиацией уральского промышленного района.

Первенец германского танкостроения — лёгкий танк Pz.I. К лету 1941 года эти машины в основном были изъяты из боевых частей. Однако накануне операции «Барбаросса» танками Pz.I доукомплектовали до штата лёгкие танковые роты в шести танковых дивизиях Вермахта.

Используя опыт кампаний в Польше и Франции, германское верховное командование решило провести ряд операций на окружение, требующих ввиду простоты и смелости действий максимальной скорости и эффективности. Чтобы иметь высокоманёвренное средство борьбы, соответствующее протяжённости театра военных действий, немцы приступили к реорганизации своих танковых войск.

В итоге число танковых дивизий Вермахта было доведено до 21. Этот процесс происходил путём дробления танковых бригад существующих дивизий и создания на базе высвобождающихся танковых полков новых соединений. Кроме того, стремясь обеспечить высокую боеспособность новых формирований, командование сухопутных войск включало в их состав части и подразделения из соединений, уже имевших солидный боевой опыт. Обычно это были целые полки или батальоны. Так, на укомплектование 11 новых танковых дивизий были обращены части и подразделения шести пехотных и двух моторизованных дивизий, а также одной моторизованной бригады. Например, в состав вновь сформированной 14-й танковой дивизии вошли два полка бывшей 4-й пехотной дивизии, а третий полк этой дивизии стал основой 18-й танковой дивизии. В состав новых танковых дивизий было включено также несколько пулемётных батальонов резерва главного командования.

По состоянию на 1 июня 1941 года в Панцерваффе имелся 141 командирский танк kl.Pz.Bef.Wg. («малая бронированная командирская машина»). Танковому батальону по штату полагалось два таких танка, роте — один, управлению полка — три. По мере поступления командирских танков новых типов старые привлекались к выполнению вспомогательных функций.

Теперь во всех танковых дивизиях Вермахта был только один танковый полк двух- или трёхбатальонного состава. Зато число мотострелковых полков возросло до двух. По штату дивизии полагалось иметь 196 танков, однако в реальности их число колебалось от 143 до 265 (во всяком случае в тех 17 танковых дивизиях, которые атаковали 22 июня 1941 года советскую границу). Общее сокращение танков в дивизии в значительной степени компенсировалось количественным и качественным наращиванием ударных возможностей танковых рот батальонов. Так, например, перед Французской кампанией рота средних танков по штату от 21 февраля 1940 года состояла из восьми танков Pz.IV, шести Pz.II и одного командирского танка на шасси Pz.I. Штат, утверждённый 1 февраля 1941 года, предусматривал в составе роты средних танков четырнадцать машин Pz.IV и пять Pz.II. Фактически во всех танковых дивизиях к началу операции «Барбаросса» отсутствовал 3-й взвод в роте и она насчитывала десять Pz.IV. Ещё более радикальные изменения постигли лёгкие танковые роты. Перед французской кампанией в составе рот этого типа было семь Pz.III, восемь Pz.II, четыре Pz.I и один командирский танк на шасси Pz.I. Штат февраля 1941 года предусматривал уже семнадцать танков Pz.III и пять Pz.II.

В целом же, немецкая танковая дивизия 1941 года (общая численность около 13700 чел.) включала в себя танковый полк (около 2600 человек), мотострелковую бригаду из двух моторизованных полков по два батальона каждый (около 6000 человек), мотоциклетно-стрелковый (1078 человек) и разведывательный батальоны, артиллерийский полк трёхдивизионного состава. Артиллерия танковой дивизии состояла из 24 105-мм лёгких полевых гаубиц, восьми 150-мм тяжёлых полевых гаубиц, четырёх 105-мм пушек, четырёх 150-мм тяжёлых пехотных орудий (по два в каждом мотострелковом полку), 20 75-мм пехотных орудий, 30 81-мм и 48 50-мм миномётов. Противотанковая артиллерия была представлена 48 орудиями калибра 37-мм и 50-мм. Количество последних, правда, летом 1941 года сильно отставало от штата — девять пушек на дивизию. В некоторых соединениях их не было вовсе и все батареи истребительно-противотанкового дивизиона были вооружены 37-мм пушками. Кроме того, в состав дивизиона входила батарея зенитных САУ — восемь одноствольных и две счетверённых 20-мм зенитных пушки, установленные на полугусеничных тягачах.

Лёгкий танк Pz.II Ausf.С — наиболее массовая модификация «двойки» к началу операции «Барбаросса».

Как уже упоминалось, помимо танковых, в германской армии имелись моторизованные или мотопехотные дивизии. Для участия в операции «Барбаросса» привлекались 14 таких соединений Вермахта и войск СС. Мотопехотные дивизии Вермахта, в отличие от обычных пехотных дивизий, имели в своём составе два, а не три полка пехоты, правда, полностью моторизованных. Артиллерийский полк мотопехотной дивизии был трёхдивизионного состава (у пехотной дивизии — четыре дивизиона), но полностью обеспечивался механической тягой — полугусеничными тягачами. Механической тягой и автотранспортом были укомплектованы и остальные подразделения мотопехотной дивизии. Артполк мотопехотной дивизии был идентичен таковому в танковой, за исключением 105-мм пушек, которые в его составе отсутствовали. Кроме того, в подразделениях мотопехотной дивизии имелось 12 150-мм тяжёлых и 40 75-мм лёгких пехотных орудий, 42 81-мм и 66 50-мм миномётов. Ещё более внушительно, чем в танковой, выглядела противотанковая артиллерия мотопехотной дивизии: 102 37-мм и девять 50-мм пушек! Зенитная рота насчитывала 12 20-мм САУ.

Мотопехотные дивизии СС имели по три мотопехотных полка и моторизованный артполк четырёхдивизионного состава.

Чехословацкие танки Pz.35(t) имелись только в одной 6-й танковой дивизии Вермахта.

Об уровне моторизации Вермахта следует сказать особо. Для тех лет она действительно была очень высокой. К июню 1941 года немецкая армия располагала более чем 600 тыс. автомобилей различного типа. Около 500 тыс. были немецкого производства, остальные — трофейные. Из танковых соединений лишь одна 20-я танковая дивизия была полностью укомплектована автотранспортом французского производства, остальные имели на вооружении исключительно немецкие автомашины. Следует отметить, что значительная часть немецких автомобилей была разработана специально для армии, в том числе полноприводные автомобили с колёсными формулами 4x4 и 6x6, специализированные артиллерийские тягачи и т. д. Кроме того, в армии имелось 15642 полугусеничных тягача с тяговым усилием от 1 т до 18 т, которые использовались как для буксировки орудий, так и в качестве эвакуационных тягачей, а также как шасси для размещения различного вооружения. По штату танковой дивизии Вермахта полагалось иметь 561 легковой автомобиль, 1402 грузовика и специальных автомобиля, 1289 мотоциклов (из них 711 с колясками). Реально в танковых дивизиях имелось до 2300 автомобилей и 1570 мотоциклов.

Танковые и мотопехотные дивизии объединялись в армейские моторизованные корпуса (Armeekorps (mot)), которые, как уже говорилось выше, во многих отечественных источниках именуются танковыми. С учётом размаха предстоящих операций и возможностей противника (Красную Армию немцы недооценили гораздо меньше, чем наше руководство Вермахт), моторизованные корпуса были объединены в четыре танковые группы.

В пяти танковых дивизиях Вермахта имелось 625 чехословацких лёгких танков Pz.38(t), немногим меньше, чем немецких Pz.II. При этом немецкие машины уступали чехословацким по вооружению и бронезащите.

Состав танковых групп существенно различался. Наиболее слабой была 4-я танковая группа генерал-полковника Эриха Гёпнера (группа армий «Север»). В её состав входили два армейских моторизованных (танковых) корпуса: 41-й и 56-й.

41-й моторизованный корпус состоял из 1-й и 6-й танковых, 36-й моторизованной и 269-й пехотной дивизий. 1-я танковая дивизия, являвшаяся старейшим танковым соединением Вермахта (сформирована в 1935 году — Прим. автора), включала в себя танковый полк двухбатальонного состава, укомплектованный танками Pz.II, Pz.III и Pz.IV. При этом все танки Pz.III были вооружены 50-мм пушками. В отличие от 1-й, 6-я танковая дивизия имела танковый полк трёхбатальонного состава. Эта дивизия была единственной в Вермахте, имевшей на вооружении чехословацкие танки Pz.35(t). Кроме них в дивизии имелись на вооружении лёгкие танки Pz.II и тяжёлые Pz.IV.

В состав 56-го моторизованного корпуса входили 8-я танковая, 3-я моторизованная и 290-я пехотная дивизии. 8-я танковая дивизия также имела танковый полк трёхбатальонного состава, который в основном был укомплектован чехословацкими танками Pz.38(t). Чуть больше трети боевых машин 8-й танковой дивизии составляли Pz.II и Pz.IV.

Главное преимущество Pz.38(t) над всеми советскими танками начала Великой Отечественной войны заключалось в количестве и качестве приборов наблюдения. Командирская башенка с четырьмя эпископами позволяла вести круговое наблюдение за местностью.

Помимо вышеперечисленных частей и соединений в 4-й танковой группе имелся 616-й дивизион истребителей танков, насчитывавший 27 самоходных пушек Panzerjäger I. Последняя представляла собой 47-мм чешскую противотанковую пушку, смонтированную на шасси лёгкого танка Pz.I. 1-й танковой дивизии была придана 702-я рота самоходных 150-мм тяжёлых пехотных орудий sIG 33 также на шасси танка Pz.I.

Кроме того, в подчинении штаба группы находилась мотопехотная дивизия СС «Мёртвая голова». Мотопехотные дивизии СС отличались от аналогичных соединений Вермахта наличием трёх мотопехотных полков и артполка четырёхдивизионного состава.

В составе группы армий «Север» имелись части штурмовой артиллерии — 184 и 185-й дивизионы, 659-я, 660-я, 665-я, 666-я и 667-я отдельные батареи штурмовых орудий. Следует отметить, что в состав каждой батареи штурмовых орудий входили четыре бронированные машины командиров взводов и батарей Sd.Kfz.253 и три бронетранспортёра для перевозки боеприпасов Sd.Kfz.253.

Если рассматривать немецкие танковые группы с севера на юг, то следующими будут 3-я и 2-я группы (группа армий «Центр»), действовавшие на главном стратегическом направлении и потому наиболее мощные.

3-я танковая группа (генерал-полковник Герман Гот) включала в себя 39-й и 57-й моторизованные армейские корпуса, а также переданные ей в оперативное подчинение два «простых» армейских корпуса — 5-й и 6-й.

Во время Французской кампании все танки Pz.III, как и этот Ausf.Е, были вооружены 37-мм пушками.

В состав 39-го моторизованного корпуса входили 7-я и 20-я танковые и 14-я и 20-я моторизованные дивизии, а в состав 57-го — 12-я и 19-я танковые и 18-я моторизованная дивизии. Из четырёх танковых дивизий 3-й танковой группы только одна — 7-я — имела боевой опыт, приобретённый в ходе Французской кампании. Она была самой сильной в группе и имела больше всего танков — 9 лёгких и 3 средних танковых роты (в остальных дивизиях, соответственно 6 и 3), а также 705-ю роту самоходных тяжёлых пехотных орудий. Три остальные дивизии — 12. 19-я и 20-я относились к так называемой 3-й волне формирования. Они были сформированы в октябре — декабре 1940 года на базе 2-й моторизованной и 19-й пехотной дивизий.

Все четыре дивизии имели в своём составе танковый полк трёхбатальонного состава и были укомплектованы в основном чехословацкими танками Pz.38(t) и некоторым количеством Pz.II и Pz.IV. Следует отметить, что из-за нехватки танков в дивизиях нового формирования имелось по 40 и более лёгких танков Pz.I. Кроме того, 19-я и 20-я танковые дивизии не имели в своём составе зенитной роты и понтонно-мостового парка типа «К». Разведывательный батальон 20-й танковой дивизии включал две роты бронеавтомобилей, укомплектованные трофейными французскими броневиками Panard AMD 178. Помимо этого весь автопарк 20-й танковой дивизии состоял из автомобилей французского производства.

В июне 1940 года были выпущены первые 10 танков Pz.III Ausf.F (на фото), вооружённые 50-мм пушками KwK 38. Одновременно началось перевооружение ранее выпущенных танков как этой, так и других модификаций.

3-й танковой группе были приданы 643-й дивизион истребителей танков (27 самоходок Panzerjäger I) и 101-й отдельный батальон огнемётных танков (42 Sd.Kfz.122 Flamingo на базе Pz.II Ausf.D, 25 линейных танков Pz.II, пять линейных и один командирский Pz.III).

В состав 2-й танковой группы (генерал-полковник Гейнц Гудериан) входили три моторизованных корпуса (24-й, 46-й и 47-й) и один армейский (12-й), приданный из состава 4-й полевой армии.

Необходимо отметить, что моторизованные корпуса 2-й танковой группы имели наиболее неоднородный состав. 24-й моторизованный корпус объединял в себя 3-ю и 4-ю танковые, 10-ю моторизованную, 1-ю кавалерийскую и 267-ю пехотную дивизии. 3-я и 4-я танковые дивизии являлись соединениями l-й волны формирования, участвовали в Польской и Французской кампаниях и имели немалый боевой опыт. Их танковые полки имели, соответственно, трёх- и двухбатальонный состав. При этом батальоны 3-й танковой дивизии состояли из роты средних и двух рот лёгких танков, а 4-й — из роты средних и трёх рот лёгких танков. В итоге, при одинаковом количестве лёгких танковых рот в 4-й танковой дивизии имелось на одну среднюю танковую роту меньше, чем в 3-й.

Средний танк Pz.III Ausf.G. С апреля 1940 года по май 1941-го было выпущено около 600 таких танков. Все они были вооружены 50-мм пушками. В итоге из 966 танков Pz.III, участвовавших в операции «Барбаросса», только 264 имели 37-мм пушки.

Наиболее экзотическим соединением 24-го моторизованного корпуса являлась 1-я кавалерийская дивизия — единственная в Вермахте. В плане мобильности она представляла собой некое соединение промежуточного типа; по-видимому, поэтому и была включена в состав моторизованного корпуса. За исключением кавалерийских эскадронов и трёх дивизионов конной артиллерии все остальные её подразделения были моторизованы. Впрочем, просуществовала эта дивизия не долго: в ноябре 1941 года на её основе сформировали 24-ю танковую дивизию.

В состав 46-го моторизованного корпуса входили 10-я танковая дивизия, усиленный моторизованный полк «Великая Германия» и моторизованная дивизия СС «Рейх». 10-я танковая дивизия имела стандартный двухбатальонный состав (две средние и шесть лёгких танковых рот). В её составе находилась 706-я рота самоходных тяжёлых пехотных орудий. Полк «Великая Германия» был примерно равноценен обычному мотопехотному полку по численности боевых подразделений, но в отличие от последнего имел в своём составе батальон тяжёлого вооружения, включавший роту штурмовых орудий, артиллерийский дивизион, сапёрные, разведывательные и тыловые подразделения. Рота штурмовых орудий имелась и в составе дивизии СС «Рейх».

47-й моторизованный корпус включал в себя 17-ю и 18-ю танковые, 29-ю моторизованную и 167-ю пехотные дивизии. Обе танковые дивизии имели одинаковые полки трёхбатальонного состава (3 средних и 6 лёгких танковых рот в каждом батальоне). Однако, при одинаковой штатной структуре количество разных типов в их составе существенно различалось. Вместе с тем в зенитных ротах обеих дивизий имелось по 12 20-мм зенитных орудий (в том числе 8 самоходных) и отсутствовали понтонно-мостовые парки типа «К».

Необходимо подчеркнуть, что на вооружении танковых дивизий 2-й танковой группы состояли танки только немецкого производства.

2-й танковой группе были приданы 521-й, 543-й и 611-й самоходные дивизионы истребителей танков и 100-й батальон огнемётных танков (42 Sd.Kfz.122 Flamingo, 25 линейных танков Pz.II, 5 линейных и 1 командирский Pz.III и 9 трофейных британских крейсерских танков Pz.А13(е).

Армейским корпусам и пехотным дивизиям группы армий «Центр» были приданы 529-й и 561-й самоходные дивизионы истребителей танков, а также 189-й, 192-й, 201-й, 203-й, 210-й и 226-й дивизионы штурмовых орудий.

В состав группы армий «Центр» входила 900-я моторизованная учебная бригада, имевшая в своём составе батарею штурмовых орудий.

И, наконец, 1-я танковая группа (генерал-полковник Эвальд фон Клейст) группы армий «Юг» состояла из 3-го, 14-го и 48-го моторизованных и 24-го армейского корпусов. В состав 3-го моторизованного корпуса входили 14-я танковая, 44-я и 298-я пехотные дивизии. 48-й моторизованный корпус включал в себя 11-ю танковую, 57-ю и 75-ю пехотные дивизии, а находившийся во втором эшелоне 14-й моторизованный корпус — только одну 13-ю танковую дивизию. 9-я и 16-я танковые, 16-я и 25-я моторизованные дивизии, моторизованная дивизия СС «Викинг» и моторизованная бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» находились в резерве командующего группой.

Танк подводного хода Tauchpanzer III. Характерные фланцы вокруг маски пушки и пулемёта предназначались для крепления резиновых кожухов. Некоторое количество таких машин поступило на вооружение 3-й и 18-й танковых дивизий 2-й танковой группы.

Все танковые дивизии 1-й группы имели танковые полки двухбатальонного состава по одной средней и две лёгких танковых роты в каждом батальоне. На их вооружении состояли танки только немецкого производства. Наибольший боевой опыт имела 9-я танковая дивизия, участвовавшая во Французской кампании. 11-я и 14-я танковая дивизии получили боевое крещение в операции «Марита» весной 1941 года на Балканах. 16-я танковая дивизия находилась тогда в резерве, а для 13-й операция «Барбаросса» стала боевым дебютом. Незначительный боевой опыт этих соединений компенсировался тем, что они формировались на основе обстрелянных частей. Так, 15-й танковый полк 11-й танковой дивизии ранее находился в составе 5-й танковой дивизии, 4-й танковый полк 13-й танковой дивизии — в составе 2-й танковой дивизии, 36-й танковый полк 14-й танковой дивизии — в составе 4-й танковой дивизии и 2-й танковый полк 16-й танковой дивизии — в составе 1-й танковой дивизии. Из пехотных и моторизованных соединений, принимавших участие в Польской и Французской кампаниях, были сформированы и мотострелковые бригады этих дивизий.

В составе 9-й танковой дивизии имелась 701-я рота тяжёлых самоходных орудий.

В подчинении штаба 1-й танковой группы находился 670-й самоходный дивизион истребителей танков, а в подчинении группы армий «Юг» — 102-й батальон огнемётных танков. В составе последнего имелись две роты по 15 танков (12 огнемётных и три линейных танка поддержки) B2 (модернизированные и переделанные немцами трофейные французские B1bis).

Командирские машины Pz.Bf.Wg.III Ausf.D1 во главе немецкой колонны. Франция, май 1940 года. На 1 июня 1941 года в Вермахте имелось 189 командирских Pz.III разных модификаций.

Армейским корпусам группы армий «Юг» были приданы 190-й, 191-й, 197-й и 243-й дивизионы штурмовых орудий.

Кроме танков, в составе танковых, моторизованных и кавалерийской дивизий имелись лёгкие бронеавтомобили Sd.Kfz.221 и 222 с колёсной формулой 4x4 и тяжёлые Sd.Kfz.231 с колёсной формулой 6x6 и Sd.Kfz.231, 232 и 263 с колёсной формулой 8x8. Они состояли на вооружении разведывательных батальонов и батальонов связи. Кроме того, часть мотопехотных подразделений каждой дивизии была оснащена бронетранспортёрами Sd.Kfz.251. Наибольшее количество машин этого типа имелось в 1-й танковой дивизии — ими были укомплектованы первые батальоны 1-го и 113-го стрелковых полков (Schützen Regiment — так официально до 1943 года именовалась мотопехота Вермахта). В большинстве же танковых дивизий бронетранспортёры состояли на вооружении только одной роты в стрелковом полку, а в 14-й, 16-й и 19-й танковых дивизиях бронетранспортёров не было вообще.

Pz.IV Ausf.D, 6-я танковая дивизия, лето 1941 года. К началу операции «Барбаросса» машины ранних выпусков приобрели черты, характерные для более поздних моделей, например, гусеничные траки на лобовом листе корпуса.

Необходимо подчеркнуть, что особенностью германских танковых войск было большое количество мотопехоты в их составе. Так, в танковой дивизии на два танковых батальона приходилось четыре мотострелковых и один — мотоциклетно-стрелковый. В масштабах корпуса это соотношение возрастало ещё больше: на четыре танковых батальона приходилось восемь мотострелковых, шесть мотопехотных и три мотоциклетно-стрелковых батальона. Если учесть, что все последние были разновидностью пехотного батальона и незначительно различались между собой организацией и способом транспортировки личного состава, то можно считать, что в среднем на четыре танковых батальона в моторизованном корпусе Вермахта приходилось 17 пехотных.

Главным отличием Pz.IV Ausf.Е стало существенное увеличение толщины брони. Её довели до 30 мм и усилили 30-мм экраном. С сентября 1940 по апрель 1941 года заводские цеха покинули 223 машины варианта Е.

И ведь это была не обычная пехота! Дело не в том, что она была моторизована — в конце концов, для этого простую пехоту достаточно посадить на автомобили. Это была пехота, обученная воевать вместе с танками, понимавшая их манёвр, знавшая их возможности и не боявшаяся танков. В первую очередь — своих собственных. Совершенно очевидно, что обучить подобным образом всю пехоту вообще практически невозможно, даже в мирное время. То же самое справедливо и для артиллерии. Никакая приданная танковой части пехота и артиллерия не смогут эффективно взаимодействовать с танками на поле боя без предварительной подготовки. А ведь именно от обученной взаимодействию с танками пехоты и артиллерии зависит успех танковых подразделений в бою. Если, конечно, отойти от достаточно распространённого представления о танковом соединении, как о безудержно несущейся вперёд массе танков.

Ничего подобного немецкая танковая дивизия никогда собой не представляла. Хорошо отработанным, характерным приёмом ведения боевых действий было формирование так называемых «боевых групп» (Kampfgruppe). Боевая группа представляла собой временное соединение из различных частей дивизионного подчинения. Ядром боевой группы являлся танковый или мотострелковый полк, которому придавались артиллерийские, противотанковые, сапёрные и другие подразделения. Часто в боевую группу включались и корпусные средства усиления. Возглавлял боевую группу командир полка или бригады. В рамках дивизии могли формироваться одна или две боевые группы. В итоге получалось соединение, достаточно компактное, легко управляемое, лишённое тыловых служб и обозов, с прекрасным взаимодействием различных родов войск. Приказы артиллеристам и сапёрам отдавал командир боевой группы, не запрашивая при этом командира дивизии. В 1940 году после первых же столкновений с хорошо бронированными французскими танками в состав боевых групп танковых дивизий в обязательном порядке стали включать батарею 88-мм зенитных пушек корпусного подчинения. Вместе с тем в руках командира дивизии всегда имелся резерв из пары мотострелковых батальонов и нескольких артиллерийских батарей, главным образом 150-мм гаубиц и 105-мм пушек, которыми всегда могли быть усилены одна или другая группа.

В соответствии с организацией выстраивалась и тактика применения танковых соединений. При встрече с обороняющимся противником танки с ходу никогда в атаку не бросались. Разведка боем проводилась силами мотострелковых подразделений, велась активная разведка на флангах, выявлялись слабые места в обороне, а затем, после авиационной и артиллерийской подготовки, наносился сосредоточенный танковый удар при обязательной пехотной поддержке, как правило, на флангах. В случае атаки танковыми подразделениями противника, немецкие танки, в большинстве случаев, от встречного боя уклонялись. Они оттягивались назад, в свою очередь вперёд выдвигалась пехота, противотанковая артиллерия, и немедленно вызывалась авиация. В случае необходимости подтягивалась тяжёлая артиллерия. Таким образом, противнику, как правило атаковавшему практически без всякой пехотной, артиллерийской и авиационной поддержки, навязывался огневой бой на заведомо невыгодных для него условиях.

Мостоукладчик Brückenleger IV.

Характерным было то, что перед немецкими танковыми войсками, вне зависимости была ли это танковая группа или боевая группа дивизии, не ставились задачи по удержанию территории. Танковые группы и корпуса, подобно клиньям, должны были взламывать оборону противника и, следуя впереди полевых армий, устремляться к главным целям операций. Увеличению мобильности танковых групп способствовало также отсутствие у них громоздких тыловых обозов. Материально-техническое обеспечение танковых групп возлагалось на полевые армии, в полосе которых они действовали. Аналогичные задачи, только меньшего масштаба, ставились и перед дивизионными боевыми группами, в составе которых также не было обозов. Все тыловые службы обеспечения и снабжения оставались введении командира дивизии.

В заключение краткого обзора немецких танковых войск, подготовленных для участия в операции «Барбаросса», необходимо остановиться на количественном составе немецких танковых частей и соединений, развёрнутых на Восточном фронте. В связи с тем, что вопрос этот до сих пор вызывает жаркие дискуссии (порой из-за двух десятков неучтённых тем или иным исследователем танков) хотелось бы подчеркнуть, что приводимые данные получены путём тщательного изучения и сопоставления цифр, приводимых в различных источниках, и представляются автору наиболее полными и достоверными на сегодняшний день.

Новенькие бронетранспортёры Sd.Kfz.251 Ausf.С ждут отправки в войска.

Приводимая таблица включает в себя все танковые дивизии Вермахта, принимавшие участие в операции «Барбаросса». В списке отсутствуют 2-я и 5-я танковые дивизии, находившиеся в резерве ОКХ, и 15-я танковая дивизия, сражавшаяся в Африке. В таблице не учитываются танки, состоявшие на вооружении сапёрных батальонов танковых дивизий. В некоторых источниках утверждается, что их было чуть ли не 200 штук! Действительно, по штату в сапёрный батальон танковой дивизии должно было входить до 10 танков Ladungsleger — танков Pz.I, оснащённых оборудованием для перевозки и укладки инженерных подрывных зарядов. Однако реальность была далека от штата. Таких машин изготовили не более 30 единиц и поступили они в первые 10 танковых дивизий накануне операции «Гельб». Если учесть, что из этого числа в операции «Барбаросса» участвовали только восемь дивизий, а количество Ladungsleger I в каждом сапёрном батальоне не превышало трёх, то получим число 24. Надо ли их учитывать при подсчёте? Вроде бы надо, ведь у них сохранилось стандартное вооружение Pz.I и при необходимости их можно было использовать как боевые танки. Но тогда надо учитывать немногочисленные (не более 20) танки-мостоукладчики Brückenleger IV и значительно более многочисленные перевозчики амуниции и боеприпасов на шасси танков Pz.I. Правда, эти машины были лишены основного вооружения, но ведь его были лишены и все командирские танки Вермахта, а мы их учитываем! Подобная цепочка рассуждений заводит в логический тупик и можно при подсчёте танков начать учитывать у Красной Армии, например, тягачи «Комсомолец»! Легкобронированная кабина, курсовой пулемёт — чем не танкетка? Вывод может быть один — танки сапёрных подразделений представляют собой боевые машины специального назначения и в подсчёте линейных танков учитываться не должны.

Другое дело, танки отдельных частей, не входивших в состав танковых дивизий. В немецких войсках, развёрнутых на советской границе, таких частей было пять. Во-первых, три батальона огнемётных танков — 100-й, 101-й и 102-й, которые уже упоминались выше. В них насчитывалось 108 огнемётных, 75 линейных и два командирских танка различных типов. Всего же — 185 боевых машин.

Во-вторых, 40-й и 211-й танковые батальоны, находившиеся в оперативном подчинении 36-го армейского корпуса армии «Норвегия». 36-й армейский корпус был развёрнут на территории Финляндии и должен был действовать на Кандалакшском направлении. В 211-м танковом батальоне насчитывалось 59 танков. Это были трофейные французские лёгкие машины Н35/39 (41 единица) и средние S35 (18 единиц). Указать число танков в 40-м танковом батальоне специального назначения сложнее. Эта часть принимала участие в боевых действиях против англо-французских войск на территории Норвегии. По состоянию на 24 апреля 1940 года в батальоне имелось 54 танка. Потери составили 11 машин. Для их восполнения батальон получил три взвода (один на Pz.II и два на Pz.I) — всего 15 танков. Кроме того, имеются данные, согласно которым в конце апреля 1940 года в Норвегию было переброшено от 7 до 10 танков Pz.III, также включённых в состав 40-го батальона. Таким образом, к концу операции в Норвегии в батальоне могло состоять 65–68 танков. Поскольку никаких данных об использовании танков Nb.Fz. в Карелии нет и с учётом возможного безвозвратного выхода из строя в течение года какого-то количества других машин, можно предположить, что на 22 июня 1941 года в 40-м батальоне имелось около 60 танков. Вместе с 211-м батальоном это даёт нам группировку немецких танков в Финляндии численностью примерно 120 боевых машин.

К началу операции «Барбаросса» основу дивизионов штурмовой артиллерии Вермахта составляли штурмовые орудия StuG III модификаций В (фото вверху), С и D (фото внизу).

В результате, к 3266 танкам, находившимся в составе дивизий Панцерваффе, можно прибавить 305 боевых машин пяти отдельных танковых частей и 15 танков из десантных бронепоездных отрядов и получить окончательное число в 3586 танков.

Однако, помимо танков, в составе танковых групп и групп армий имелось немалое количество самоходно-артиллерийских установок различных типов. Попробуем разобраться с их количеством.

К участию в операции «Барбаросса» привлекались четыре (а не шесть, как принято считать) отдельные роты самоходных тяжёлых пехотных орудий — 24 установки (703-я и 704-я роты находились в составе 2-й и 5-й танковых дивизий соответственно).

Существенно больше имелось в войсках противотанковых САУ Panzerjäger I. В некоторых источниках указывается число в 202 машины. Но это — общее количество выпушенных, на границе с СССР столько просто быть не могло, ведь 605-й дивизион истребителей танков находился в Африке. Значит — 175? Но и тут не всё однозначно. Дело в том, что согласно немецким данным, 611-й самоходный дивизион истребителей танков, подчинённый 2-й танковой группе, был укомплектован САУ Panzerjäger I на шасси французского танка R35. Если это так, то из шести дивизионов истребителей танков только пять были оснащены САУ на шасси Pz.I, а это — 135 машин. С учётом 27 самоходок 605-го дивизиона — 162. Напрашивается вопрос — где же ещё 40? Одна рота — 9 машин — находилась в составе моторизованной бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», ещё одна (правда, по косвенным данным) — в составе 6-й танковой дивизии. Оставшиеся 22 САУ вполне могли быть распределены между аналогичными подразделениями и учебными частями. В любом случае, в шести дивизионах истребителей танков насчитывалось 162 самоходки двух типов плюс как минимум 18 машин в отдельных ротах. В итоге получаем 180 47-мм САУ, а возможно, и несколько больше. Вероятнее всего количество машин этого типа колебалось в пределах 180–190 единиц.

Полугусеничный тягач Sd.Kfz.7 буксирует 88-мм зенитную пушку FlaK 18. Это орудие постоянно находилось в боевых порядках танковых частей Вермахта.

Теперь наступил черёд штурмовых орудий. На границе с СССР были сосредоточены 12 дивизионов и пять отдельных батарей штурмовых орудий. Кроме того, такие батареи имелись в составе моторизованного полка «Великая Германия» (бывшая 640-я батарея), 900-й учебной моторизованной бригаде, моторизованной дивизии СС «Рейх» и моторизованной бригаде СС «Лейбштандарт». На 22 июня 1941 года в моторизованных дивизиях СС «Мёртвая голова» и «Викинг» таких батарей не было. Они получили их несколько позже — соответственно в августе и сентябре 1941 года.

Необходимо подчеркнуть, что летом 1941 года батарея штурмовых орудий насчитывала 6 машин, а не 7 как считают отдельные авторы. Седьмая самоходка для командира батареи была введена в штат только в ноябре 1941 года, а реально появилась в батареях зимой 1941/1942 годов вместе с САУ для командира дивизиона.

В качестве эвакуационного тягача в Панцерваффе использовался 18-тонный тягач Sd.Kfz.9.

Таким образом, количество штурмовых орудий в войсках подготовленных для войны с СССР составляло 270 единиц.

Что же имеем в итоге? 24 самоходных пехотных орудия sIG 33, 180 САУ Panzerjäger I и 270 штурмовых орудий StuG III, всего — 474 самоходные установки. Вместе станками — 4060 боевых машин. Даже с учётом каких-либо неучтённых (или учтённых по минимуму) боевых машин их количество вряд ли превысит 4100 единиц.

Теперь необходимо рассказать о союзниках Германии, вернее об их танковых силах, выставленных против СССР.

В ходе Зимней войны Финляндия сумела существенно пополнить свой танковый парк. На 1 июня 1941 года в распоряжении финской армии находилось 195 боевых машин разных типов. Однако не все из них вошли в состав единственной финской танковой части — танкового батальона. Точных данных нет, но если из этого количества вычесть бронеавтомобили, тягачи «Комсомолец», плавающие танки и абсолютно устаревшие и опытовые машины, получим число 57, что примерно и соответствует боевому составу финского танкового батальона. Если учесть ещё 5 танков Т-38 отдельного танкового взвода, также принимавшего участие в боевых действиях, получим 62 танка. Кроме них в составе финского танкового батальона имелось около 20 бронеавтомобилей.

Наиболее эффективным противотанковым средством Вермахта в 1941 году была 50-мм противотанковая пушка PaK 38 (вверху), но таких орудий было очень мало. Для того, чтобы повысить мобильность своей массовой 37-мм противотанковой пушки немцы часто устанавливали её на 1-тонный полугусеничный тягач Sd.Kfz.10.

Венгрия объявила войну Советскому Союзу 27 июня 1941 года. К этому моменту почти вся венгерская бронетанковая техника находилась в составе так называемого «подвижного корпуса» (Gyorshadtest). В него входили 1-я и 2-я моторизованные бригады с 9-м и 11-м танковыми батальонами соответственно и l-я кавалерийская бригада с 11-м бронекавалерийским батальоном. Танковые батальоны состояли из трёх танковых рот по 18 машин в каждой. Бронекавалерийский батальон имел две смешанные роты с танкетками CV3/35 и лёгкими танками Toldi. Всего «подвижной корпус» насчитывал в первой линии 81 танк Toldi, 60 танкеток CV3/35 и 48 бронеавтомобилей «Чабо».

Румыния в числе прочих войск выставила против СССР 1-ю танковую дивизию «Великая Румыния». В её составе имелось два танковых полка; 1-й включал в себя 125 танков R-2 (LT-35), 2-й — 75 танков R35. Кроме того, в кавалерийских бригадах имелось 24 малых танка R-1. Обычно к ним прибавляют 178 танкеток Malaxa (лицензионный вариант французской «Рено» UE), однако это не совсем правильно. Эти машины использовались в качестве тягачей для противотанковых орудий. Впрочем, пусть будут и они.

К операции «Барбаросса» привлекался и словацкий армейский корпус. В его составе имелась так называемая «мобильная группа», на вооружении которой находились 30 танков LT-35, 37 LT-38 и 21 LT-40.

Удивительно, но некоторые авторы умудряются учитывать среди союзников Германии ещё и Италию. Она, конечно, была союзницей, но итальянские войска прибыли на Восточный фронт только в июле — августе 1941 года, а значит, в наших подсчётах учитываться не могут.

Всего же союзники Третьего рейха — Финляндия, Венгрия, Румыния и Словакия — выставили против Советского Союза 693 танка и танкетки, а также около 100 бронеавтомобилей.

Таким образом, к участию в операции «Барбаросса» готовились 4753 танка. Кроме них, в частях Вермахта имелось 928 лёгких и 390 тяжёлых бронеавтомобилей.

Использовались на Восточном фронте и трофейные французские 47-мм противотанковые пушки модели 1937 года.

Следует подчеркнуть, что к 22 июня 1941 года танковые войска Германии располагали хорошо обученным, в значительной степени имевшим боевой опыт, рядовым и офицерским составом. Части и соединения были полностью укомплектованы людьми, вооружением и боевой техникой. Вся техника прошла текущий и капитальный ремонт и находилась в боеготовом состоянии. Были заготовлены необходимые запасы ГСМ, боеприпасов и продовольствия. Имелся чёткий план боевых действий, а в штабах всех уровней ясное понимание поставленной задачи.

Ну а Красная Армия, и её бронетанковые войска? Какова была их боеготовность? Сказать, что в описываемый период они находились в состоянии реорганизации, значит ничего не сказать. Фактически они формировались заново!

Всё началось 21 ноября 1939 года; после детального изучения опыта действий танковых войск во время «освободительного похода» в Западную Белоруссию и Западную Украину было признано целесообразным иметь однотипную организацию отдельных танковых соединений (бригад), вооружённых танками БТ и Т-26 с дальнейшим перевооружением их ещё не существовавшими в законченном виде танками Т-34. Бригады предусматривалось иметь 4-батальонного состава с общим количеством 258 машин. Бригады средних (Т-28) и тяжёлых (Т-35) танков намечалось в последующем перевооружить танками КВ, по 156 машин в бригаде. Имевшиеся четыре управления танковых корпусов подлежали расформированию. Решением Главного Военного Совета в организацию сухопутных войск вводился новый тип соединения — моторизованная дивизия. По штату дивизия состояла из двух мотострелковых, танкового и артиллерийского полков, а также подразделений боевого и материально-технического обеспечения. Дивизии полагалось иметь по штату 257 танков и 73 бронемашины.

Творцы реформы танковых войск Красной Армии нарком обороны С. К. Тимошенко (крайний слева) и начальник генерального штаба Г. К. Жуков (второй слева) осматривают пулемёт ДС.

К маю 1940 года реорганизация советских танковых войск в основном была завершена: в составе сухопутных войск Красной Армии имелись четыре моторизованные дивизии и 39 отдельных танковых бригад (32 легкотанковых, вооружённых либо танками Т-26, либо БТ; три тяжёлых, оснащённых танками Т-28; одна тяжёлая с танками Т-28 и Т-35 и три химических). Это были полностью сформированные моторизованные и танковые соединения, обеспеченные материальной частью и подготовленными кадрами. Кроме указанных соединений, имелись танковые полки, входившие в состав 20 кавалерийских дивизий, и танковые батальоны в 98 стрелковых дивизиях. Следует отметить, что советские моторизованные дивизии и танковые бригады 1940 года по числу боевых машин были равны немецкой танковой дивизии того же периода, но значительно уступали ей в артиллерии (особенно — противотанковой) и мотопехоте. Тем не менее, новая структура автобронетанковых войск и их боевой состав полностью соответствовали наличию бронетанковой техники, командных и технических кадров, а также сложившимся взглядам и накопленному опыту в области применения этого рода войск. К сожалению, эта структура просуществовала недолго.

В июне 1940 года в НКО СССР был рассмотрен опыт применения танков на Халхин-Голе и действий немецких танковых войск в Европе. Новое руководство НКО во главе с С. К. Тимошенко решило в кратчайшие сроки догнать и перегнать Вермахт по количеству и качеству бронетанковых войск. Основной ударной силой их должны были стать танковые дивизии, объединённые в механизированные корпуса.

Самым массовым танком Красной Армии в 1930-е годы был Т-26. На 1 июня 1941 года в приграничных военных округах находилось 446 боевых машин самого первого, двухбашенного, варианта этого танка, выпущенных в 1931–1933 годах.

Летом 1940 года было начато формирование восьми механизированных корпусов и двух отдельных танковых дивизий. В октябре — ноябре 1940 года вне всяких планов в Киевском Особом военном округе сформировали девятый мехкорпус. На формирование мехкорпусов были обращены 19 танковых бригад, два танковых полка и все танковые батальоны стрелковых дивизий (за исключением 15 дивизий Дальневосточного фронта). В механизированный корпус входили две танковых и одна моторизованная дивизии, мотоциклетный полк и другие части и подразделения. В танковой дивизии полагалось иметь 375 танков (63 КВ, 210 Т-34, 26 БТ-7, 24 Т-26, 54 огнемётных) и 91 бронемашину, в моторизованной — 275 лёгких танков. А всего в корпусе — 1031 танк. Автобронетанковые войска должны были состоять из девяти механизированных корпусов, двух отдельных танковых дивизий, 28 отдельных бригад, а также других подразделений и частей. Для их укомплектования требовалось свыше 18 тыс. танков различных типов, в том числе 6354 тяжёлых и средних — КВ и Т-34.

Наиболее многочисленной модификацией Т-26 были машины образца 1933 года — с цилиндрической башней. На фото так называемый радийный танк, то есть оснащённый радиостанцией 71-ТК-3. Радийную машину можно было легко опознать по поручневой антенне на башне.

Реорганизация 1940 года привела к существенному снижению боеспособности автобронетанковых войск. Одни части и соединения были расформированы, другие создавались вновь. Шла ротация личного состава, передислокация частей. Вместе с тем, на этом этапе и техники, и людей было ещё достаточно, чтобы укомплектовать новые соединения до штата хотя бы количественно.

12 февраля 1941 года согласно постановлению СНК СССР «О мобилизационном плане на 1941 год» началось формирование ещё 21 механизированного корпуса. По этому плану Красная Армия должна была иметь 61 танковую дивизию (в том числе три отдельные) и 31 моторизованную (в том числе две отдельные). Для обеспечения новых формирований требовалось уже около 32 тыс. танков, в том числе 16,6 тыс. танков Т-34 и КВ. Чтобы выпустить необходимое количество боевых машин при существовавшей в 1940–1941 годах мощности танковой промышленности, даже с учётом привлечения новых предприятий, таких как Сталинградский и Челябинский тракторные заводы, требовалось не менее четырёх — пяти лет. Трудно понять логику принятия такого решения, когда война буквально стояла у порога. Ещё более трудно понять, чем руководствовался его главный инициатор — начальник Генерального штаба Красной Армии Г. К. Жуков. Впоследствии в своих мемуарах маршал напишет: «Мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. Такого количества машин в течение одного года взять было неоткуда, недоставало и технических, командных кадров». Интересно, а тогда, в 1941 году, начальник Генерального штаба этого не понимал?

Наиболее совершенной модификацией были машины образца 1939 года — с конической башней и наклонной бронёй подбашенной коробки.

Непонятно и другое. Трёхдивизионный состав корпуса, по замыслу, должен был обеспечить ему возможность самостоятельного ведения боевых действий в отрыве от общевойсковых армий. Однако наличие в корпусе около восьми с половиной тысяч разнотипных боевых и вспомогательных машин (танков — 1031, бронемашин — 268, автомобилей — 5164, тракторов — 352, мотоциклов — 1679) при ведении боевых действий усложняло снабжение войск, а также организацию и производство ремонта боевой и транспортной техники. Кроме того, это требовало хорошей организации маршей — ведь при следовании частей корпуса по четырём маршрутам глубина походных колонн составляла около 150 км. Управлять частями при таком глубоком построении войск было чрезвычайно трудным делом. Штатные средства связи корпуса с недостаточно высокими техническими характеристиками не могли в полной мере обеспечить надёжного управления войсками в бою, тем более, что пользоваться радиосвязью в Красной Армии толком не умели. Кроме того, большинство механизированных корпусов возглавляли не танкисты, а общевойсковые командиры, не имевшие специальной теоретической подготовки, не знавшие достаточно глубоко боевых качеств и возможностей бронетехники. Поэтому они не могли правильно использовать крупные механизированные соединения в современных операциях. А уж такие гигантские и подавно! Ведь мехкорпус 1941 года должен был иметь танков больше, чем советская танковая армия в 1945-м!

Огнемётный (химический) танк ХТ-130.

Механизированные корпуса виделись командованию Красной Армии как некое универсальное средство, способное разгромить любого противника. Предполагалось, что мехкорпуса смогут сами прорывать оборону противника, бороться с его артиллерией и танками. Вот как представлял себе это Д. Г. Павлов — командующий войсками Западного Особого военного округа, занимавший до этого пост начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии. Выступая в декабре 1940 года на совещании высшего руководящего состава РККА, он говорил: «Тяжёлые танки бьют полевую и противотанковую артиллерию, средние танки добивают противотанковые орудия и пулемёты. Всё это делается попутно. Все части устремляются в промежуточный район сбора, обычно назначаемый после преодоления тактической глубины на 20–25 км. Здесь быстро принимается боевой порядок, получаются данные от разведки всех видов и даётся короткий приказ в соответствии с данными обстановки. Если станет известно, что подошедшие резервы противника заняли тыловую оборонительную полосу, то танковый корпус обрушивается на неё с флангов и тыла всей массой танков, артиллерии, своей мотопехоты. Против этого противника бросается основная масса авиации. Во всяком случае, сопротивление должно быть сломлено, потому что дальнейший ход событий, дальнейший разворот действий против подходящих резервов целиком зависит от быстроты взлома второй оборонительной полосы. А эту быстроту всегда можно создать только путём массового и быстрого действий танков.

Огнемётный танк ХТ-133 на манёврах Киевского Особого военного округа. 1940 год.

После прорыва второй оборонительной полосы начинается третий этап, который характерен тем, что требует самых решительных и быстрых действий по разгрому подходящих резервов и по уничтожению основной группировки противника, на пути отхода которого прочно встанет мехкорпус и совместно с частями, действующими с фронта, уничтожит противника. Основной враг мехкорпуса — мото- и танковые части противника, которые и должны уничтожаться в первую очередь».

Дальше — больше: «Танк — та же артиллерия, только более меткая, защищённая от огня и стреляющая прямой наводкой». О том, что танки являются подвижной артиллерией, Павлов говорил и раньше — на совещании по обобщению опыта Финской кампании в апреле 1940 года. Он считал, что как минимум часть функций артиллерийской поддержки могут взять на себя тяжёлые танки. Сталин тогда поддержал его, заявив, что «танки — есть движущаяся артиллерия». В результате подобного упрощённого взгляда на роль танковых войск недооценивалась задача их взаимодействия с пехотой и артиллерией, без которых осуществить прорыв оборонительной полосы противника было невозможно. Показательный опыт советско-финской войны в этом отношении совершенно не учитывался.

В свете вышесказанного неудивительно, что вновь формируемым мехкорпусам недодали артиллерии. В их составе, например, вообще не было корпусных артполков. Что же касается танковой дивизии, то она включала в себя артполк двухдивизионного состава (12 122-мм и 12 152-мм гаубиц). Кроме того, в мотострелковом полку имелись четыре 76-мм полковых пушки, 27 50-мм и 18 82-мм миномётов, а в зенитном дивизионе — 12 37-мм зенитных орудий. В артполку моторизованной дивизии было на четыре 122-мм гаубицы больше. В мотострелковых полках имелось 16 76-мм орудий, 30 45-мм противотанковых пушек, 60 50-мм и 12 82-мм миномётов. В зенитном дивизионе — 12 орудий (8 37-мм и 4 76-мм).

Танк-мостоукладчик СТ-26. Накануне войны в частях Красной Армии имелось 59 таких машин.

Анализируя данные таблицы, можно прийти к выводу, что в советской танковой дивизии имелось 28 полевых орудий, в моторизованной — 44. В немецких, соответственно — 60 и 88! При этом, в советской танковой дивизии противотанковые орудие отсутствовали начисто. Совершенно очевидно, что недостаток артиллерии в советских соединениях должен был компенсироваться за счёт танковых пушек — ведь «танк — та же артиллерия»! То, что возможности танковых и полевых орудии, равно как и задачи, стоящие перед ними в бою, абсолютно различны, тогдашнее руководство Красной Армии, по-видимому, просто не понимало!

В итоге реорганизации весной 1941 года все соединения, имевшиеся в начале 1940 года, расформировали, а их боевая техника и личный состав были направлены на формирование механизированных корпусов. Однако этого было недостаточно. В первом полугодии 1941 года промышленность дала армии 1800 танков, что мало влияло на ситуацию. Укомплектованность корпусов приграничных военных округов всеми типами боевых машин к началу войны составляла в среднем 53 %, автомобилями — 39 %, тракторами — 44 %, ремонтными средствами — 29 %, мотоциклами — 17 %. Значительная часть техники нуждалась в среднем и капитальном ремонте, а промышленность могла дать к 1 июня 1941 года только 11 % требуемого количества запасных частей.

Поскольку речь зашла не только о танках, но и о других типах машин и боевой техники, без которой немыслимо ни одно танковое соединение, то в первую очередь необходимо сказать несколько слов об уровне моторизации Красной Армии.

К 1 июня 1941 года в СССР насчитывалось 700 тысяч грузовых автомобилей. Из-за ужасного состояния дорог, хронического недостатка запасных частей, ремонтных материалов, средств технического обслуживания, шин, аккумуляторов, низкой квалификации большинства водителей техническое состояние автомобильного парка страны было крайне неудовлетворительным. Только 55 % машин считались исправными. На 15 июня 1941 года в Красной Армии имелось 272600 автомобилей всех типов, что составляло 36 % от численности штата военного времени.

Основу автопарка Красной Армии накануне Великой Отечественной войны составляли грузовые автомобили ГАЗ-АА и ГАЗ-ААА грузоподъёмностью в 1,5–2 т, ЗИС-5 и ЗИС-6 грузоподъёмностью в 3–4 т. В небольших количествах имелись пятитонные автомобили Яг-4 и Яг-6 и восьмитонные Яг-10. Все эти машины являлись грузовиками коммерческого типа и использовались в армии в таком же виде, как и в народном хозяйстве без каких-либо конструктивных изменений. Поэтому по своим характеристикам они мало подходили для эксплуатации в войсках, особенно в условиях военного времени. В отличие от германского Вермахта, к началу войны Красная Армия практически не имела автомобилей повышенной проходимости. Последние были представлены полугусеничными вездеходами ГАЗ-60 (В) и ЗИС-22 (ВЗ), созданными на базе всё тех же ГАЗ и ЗИС. Однако количество их было невелико, а технические характеристики оставляли желать лучшего.

Пехота на грузовиках ГАЗ-АА проходит по Красной площади. 7 ноября 1936 года.

Такая же ситуация сложилась и с легковыми автомобилями. В Красной Армии имелись машины трёх типов: ГАЗ-А, ГАЗ М-1 и ЗИС-101. Наиболее массовым были знаменитые «эмки» — ГАЗ М-1, семиместные «ЗИСы» использовались для перевозки высшего комсостава (корпус, армия, округ). Все эти автомобили не были приспособлены для эксплуатации в армии и обладали низкой проходимостью. Исключение составляли автомобили ГАЗ-61. Это был полноприводный (4x4) вариант «эмки», созданный специально для армии. Однако количество изготовленных машин было очень небольшим.

Ещё больше проблем было со специальными машинами — бензо- и водомаслозаправщиками, автоцистернами, ремонтными летучками (походными мастерскими на шасси автомобилей). Производство таких машин на заводах промышленности было очень небольшим — например, в 1940 году при плане в 2 тыс. бензозаправщиков на шасси ЗИС-5 и 150 водомаслозаправщиков на шасси ЗИС-6 было изготовлено всего 155 и одна (!) машина соответственно. Поэтому обеспеченность, например, механизированных корпусов заправщиками колебалась в пределах 7—40 %. По Западному Особому военному округу средняя укомплектованность танковых частей водомасло- и бензозаправщиками составляла 15 %.

Топливозаправщик на базе автомобиля ЗИС-5.

Считалось, что весь этот огромный некомплект в случае начала военных действий будет восполнен за счёт поступления автомашин из народного хозяйства, то есть по мобилизации.

Однако, в результате катастрофических поражений лета и осени 1941 года Красная Армия безвозвратно потеряла 159 тыс. автомобилей (58,3 % от первоначального состава). Эти потери и пришлось восполнять за счёт мобилизации (в 1941 году получено из народного хозяйства 166,3 тыс. автомашин, в 1942 — 60 тыс.), а некомплект не только сохранился, но и увеличился по причине формирования новых частей и соединений.

Грузовой автомобиль Яг-6 грузоподъёмностью 5 т. На 20 июня 1941 года в Красной Армии насчитывалось только 1600 таких автомобилей!

Штатным тягачом для 45-мм противотанковых и 76-мм полковых пушек являлся полубронированный «тягач переднего края» Т-20 «Комсомолец».

Не лучше обстояло дело и со средствами тяги. Непосредственно перед началом Великой Отечественной войны в тракторном парке Красной Армии насчитывалось около 45 тыс. тракторов и гусеничных тягачей, из которых примерно половина находилась в артиллерии, остальные — в других родах войск. В подавляющем большинстве — 65 % — тракторный парк состоял из машин сельскохозяйственного типа, которые по своим характеристикам мало подходили для службы в армии. Специальные гусеничные тягачи армейского типа составляли всего 20 %, а транспортные тракторы — 15 % парка. При этом, правда, в танковых войсках имелись в основном машины двух последних групп. Так, например, в танковых частях Киевского Особого военного округа имелось 45 тракторов СТЗ-3, 504 транспортных трактора СТЗ-5, 342 полубронированных тягача «Комсомолец», 103 тягача «Коминтерн» и 230 «Ворошиловец». Всего же — 1224 тягача, вместо 1776 положенных по штату. В качестве тягачей 122-мм и 152-мм гаубиц и зенитных орудий использовались транспортные тракторы СТЗ-5. Некомплект этих машин составлял 168 единиц. Но дело было не только в этом. С задачей своей СТЗ-5 справлялся плохо — скорость движения его была недостаточной. Мощность двигателя этого тягача составляла всего 50 л. с. и в этом он существенно уступал немецким полугусеничным тягачам, оснащённым двигателями в 100–140 л. с.

Нехватка тягачей «Комсосмолец» заставляла использовать для буксировки лёгких артсистем дооборудованные соответствующим образом танкетки Т-27 (фото вверху и внизу).

Значительное количество автомобилей и тракторов продолжительное время находились в ремонте, причём на ремонтных базах Киевского Особого военного округа находилось 960 тракторов, Западного Особого военного округа — 600 тракторов разных типов. Срок окончания ремонта этих машин, без учёта вновь поступавших, намечался во втором квартале 1943 года! Плохо обстояло дело и со средним ремонтом. Ремонтные базы Наркомата обороны им не занимались из-за отсутствия свободных производственных мощностей, а в частях этот ремонт не производился, потому что не было запасных частей, инструмента и оборудования.

Штатным тягачом в артиллерийских полках танковых и моторизованных дивизий РККА являлся быстроходный транспортный трактор СТЗ-5. Однако эффективно выступать в этой роли ему не позволял маломощный мотор. На фото — СТЗ-5 буксируют по Красной площади 76-мм пушки Ф-22УСВ. Москва, 1 мая 1941 года.

Самоходные зенитные установки 29К — 76-мм зенитные пушки обр. 1931 г. на шасси 8-тонного грузовика Яг-10 — удачный пример повышения мобильности зенитной артиллерии. К началу войны в Красной Армии имелась всего 61 такая установка.

Ещё хуже в танковых войсках дело обстояло с кадрами. Младшие специалисты — командиры танков, механики-водители, командиры орудий, радисты-пулемётчики — готовились в учебных батальонах и школах младшего командного состава. В связи сформированием большого количества новых соединений была создана дополнительная сеть курсов в округах и армиях, однако этого оказалось недостаточно. Положение усугублялось тем, что многие новые танковые части создавались на базе стрелковых и кавалерийских частей и соединений. Была организована массовая переподготовка кадров — пехотинцы, кавалеристы, артиллеристы, связисты становились… механиками-водителями танков, наводчиками и другими специалистами танковых войск. В короткие сроки решить такую задачу было невозможно. В результате новые экипажи к началу войны не успели овладеть техникой, многие механики-водители, например, получили всего лишь 1,5—2-часовую практику вождения танков. Катастрофически не хватало командного состава. Укомплектованность большинства мехкорпусов, формировавшихся весной 1941 года, по командно-начальствующему составу составляла 22–40 %, а по младшему — от 16 до 50 %. На 1 июня 1941 года в штабах 15-го, 16-го, 19-го и 22-го мехкорпусов не были укомплектованы даже такие отделы, как оперативные и разведывательные!

Единственным мобильным средством ПВО в Красной Армии были зенитно-пулемётные установки 4М (4 пулемёта «Максим») на шасси грузовика ГАЗ-ААА. На июнь 1941 года в войсках имелось свыше 2 тыс. таких установок.

Что же получаем в итоге? Весной 1940 года Красная Армия имела вполне боеспособные танковые войска: 39 полностью укомплектованных материальной частью и обученным личным составом танковых бригад, каждая из которых по числу танков равнялась немецкой танковой дивизии. Бригад сколоченных, с чётко налаженным взаимодействием подразделений, с опытным, хорошо знающим друг друга командным составом. Как минимум шесть бригад имели опыт финской войны. Казалось бы — от добра добра не ищут. Стоило бы заняться совершенствованием организационных форм уже существующих подразделений. Используя всё тот же немецкий опыт, добавить бригадам пехоты, артиллерии, насытить до штата средствами эвакуации и ремонта. Заняться перевооружением на новую технику, наконец. К 1 июня 1941 года можно было перевооружить все тяжёлые танковые бригады танками КВ и три легкотанковых — танками Т-34. Но ничего этого сделано не было, напротив — хорошо отмобилизованные, вполне боеготовые соединения были расформированы, материальная часть разбросана по другим соединениям, подготовленный рядовой и командный состав растворён в огромной, плохо обученной массе войск. В результате организационной перестройки, начатой меньше чем за год до начала войны, танковые войска Красной Армии в значительной степени утратили боеспособность.

Практические занятия по вождению танков на тренажёрах. 1937 год.

Высшее политическое и военное руководство СССР допустило грубый просчёт и в отношении ожидаемого направления главного стратегического удара противника. Оно считало, что германская армия будет наносить главный стратегический удар на юго-западном направлении на Киев, стремясь в первую очередь овладеть Украиной и Донецким бассейном. Поэтому наиболее крупная группировка советских войск (58 дивизий, или 35 % всех сухопутных сил западных округов) была сосредоточена в составе Киевского Особого военного округа. А германская армия нанесла главный удар на западном стратегическом направлении, где у нас было сконцентрировано меньше сил и средств.

Так какими же танковыми силами располагало советское командование в приграничных районах СССР? По аналогии с Вермахтом начнём с севера на юг.

Государственную границу СССР от Балтийского моря до административной границы между Литовской ССР и Белорусской ССР прикрывали войска Прибалтийского Особого военного округа (ПрибОВО). В состав танковых войск этого округа входили 3-й и 12-й механизированные корпуса.

Первенцами семейства колёсно-гусеничных танков БТ были танки БТ-2, выпускавшиеся в пушечном, пушечно-пулемётном (вверху) и пулемётном (внизу, на втором плане) вариантах. К лету 1941 года боевая ценность этих танков (396 машин в приграничных округах) вне зависимости от их технического состояния была близка к нулю. На фото внизу, на переднем плане — радийный БТ-5.

3-й механизированный корпус (командир — генерал-майор танковых войск А. В. Куркин) включал в себя 2-ю и 5-ю танковые и 84-ю моторизованные дивизии. Формирование корпуса началось в 6 июля 1940 года в Вильно (Вильнюс) на территории Белорусского Особого военного округа. С созданием 11 июля 1940 года Прибалтийского военного округа (с 17 августа 1940 года — Прибалтийский Особый военный округ) формирование корпуса было возложено на него. Управление и корпусные части формировалось на базе управления и соответствующих частей 24-го стрелкового корпуса, мотоциклетный полк — на базе 123-го кавполка 7-й кавдивизии.

2-я танковая дивизия формировалась на базе 7-й кавалерийской дивизии. Танковые полки — из танкового батальона 21-й танковой бригады, танкового полка 7-й кавдивизии, танковых батальонов стрелковых дивизий. 2-я танковая дивизия стала первым соединением Красной Армии, на вооружение которого поступили тяжёлые танки КВ. Первые машины этого типа поступили в дивизию уже в августе 1940 года.

5-я танковая дивизия формировалась на базе 2-й легкотанковой бригады. Кроме того, на укомплектование дивизии прибыли танковый батальон 21-й танковой бригады из Минска и танковый батальон 121-й стрелковой дивизии. В гаубичный артиллерийский и мотострелковый полки были переформированы 201-й гаубичный артполк и 344-й стрелковый полк 84-й стрелковой дивизии. 5-я танковая дивизия была единственным в округе соединением, имевшим танки Т-34 — они поступили в марте 1941 года. Однако до начала войны ни один танк не эксплуатировался, все они были поставлены в парк на хранение. Следует подчеркнуть, что 5-я танковая дивизия имела хорошо подготовленные экипажи, так как формировалась на основе кадровой танковой бригады.

В танковом полку 84-й моторизованной дивизии экипажи были подготовлены значительно хуже, так как матчасть в полк начала поступать только в конце 1940 года. Однако пехота дивизии, сформированной на базе кадровой 84-й стрелковой дивизии, к тому же имевшей боевой опыт советско-финской войны, была подготовлена хорошо.

12-й механизированный корпус (командир — генерал-майор Н. М. Шестопалов) начал формироваться в феврале 1941 года на базе отдельных бригад ПрибОВО — 4-й, 10-й, 13-й, 22-й, 27-й танковых и 2-й, 5-й, 8-й моторизованных (пулемётно-артиллерийских). В состав корпуса входили 23-я и 28-я танковые и 202-я моторизованная дивизии.

23-я танковая дивизия формировались на базе 22-й легкотанковой и 8-й моторизованной бригад и к началу войны имела 381 танк, в основном Т-26. 28-я танковая дивизия, созданная на базе 27-й легкотанковой бригады, имела 314 танков, большей частью БТ-7. 202-я моторизованная дивизия была развёрнута из 2-й и 5-й моторизованных и 10-й танковой бригад.

Танки БТ-7 обр. 1937 г. перед выходом на Красную площадь. Москва, 7 ноября 1940 года. Не пройдёт и года, как эти боевые машины вступят в бой.

Лёгкий танк БТ-7М на колёсном ходу. От карбюраторной «семёрки» этот танк можно было отличить только по отсутствию «лепёшки» воздухоочистителя на крыше МТО.

Следует отметить, что в состав всех дивизий 12-го мехкорпуса были включены танки армий бывших прибалтийских государств (за исключением английских танков Мк В и Mk V периода Первой мировой войны).

В отличие от 3-го, 12-й механизированный корпус имел большой некомплект автомобилей, специальных машин, тракторов и мотоциклов. За короткое время, прошедшее с начала формирования корпуса до начала войны, части, подразделения и штабы не успели пройти достаточного слаживания и сколачивания. Несмотря на то, что в 23-й и 28-й танковых дивизиях большинство танковых экипажей имело хорошую подготовку, танковые полки этих соединений в целом ещё не представляли собой полноценных воинских частей. Особенно же плохо были подготовлены мотострелковые полки. До начала войны в корпусе вообще не проводилась командирская подготовка — не хватало командно-начальствующего состава, а имевшиеся офицеры были заняты работой по формированию частей и подразделений.

Лёгкий танк «Виккерс» с 40-мм пушкой. Несколько десятков таких машин как с пушечным, так и с пулемётным вооружением, доставшиеся в «наследство» от армий Латвии и Литвы, можно было считать относительно боеспособными.

Кроме механизированных корпусов, в составе разведывательных батальонов стрелковых дивизий ПрибОВО имелось 146 плавающих танков: 61 Т-37 и 85 Т-38. Большей частью эти машины были сильно изношены и имели ограниченный моторесурс. Кроме того, в стрелковых полках числилось 86 танкеток Т-27, которые предназначались для подвоза боеприпасов или использовались как тягачи 45-мм противотанковых орудий.

Западный Особый военный округ (ЗапОВО) прикрывал госграницу СССР от южной границы Литовской ССР до северной границы Украинской ССР. В состав войск ЗапОВО входили шесть мехкорпусов — 6-й, 11-й, 13-й, 14-й, 17-й и 20-й.

6-й механизированный корпус (командир — генерал-майор М. Г. Хацкилевич) начал формироваться 15 июля 1940 года на базе управления 3-го кавалерийского корпуса. В его состав входили 4-я и 7-я танковые и 29-я моторизованная дивизии.

Включённые в состав 12-го мехкорпуса литовские танки FT17 времён Первой мировой войны ничем кроме хлама считать нельзя. Неужели своего было мало?

Танковые полки 4-й дивизии создавались из многих частей и подразделений — танковых батальонов 21-й тяжёлой, 6-й лёгкой и 30-й химической танковых бригад, 2-й, 6-й, 13-й, 50-й стрелковых дивизий, 632-го автотранспортного батальона 46-й автотранспортной бригады. В связи с тем что тяжёлой танковой бригаде не были положены по штату свои мотострелковые и артиллерийские подразделения, в гаубичный артиллерийский и моторизованный полки 4-й танковой дивизии были реорганизованы соответствующие полки 29-й стрелковой дивизии.

7-я танковая дивизия формировалась в Волковыске на базе 11-й кавалерийской трижды орденоносной дивизии имени Морозова. Кроме того, на укомплектование танковых полков дивизии прибыли танковый батальон 21-й тяжёлой танковой бригады, два танковых батальона стрелковых дивизий (33-й и 125-й), подразделения 6-й легкотанковой и 43-й автотранспортной бригад. Мотострелковый полк был сформирован из 100-го и 117-го кавалерийских полков, гаубичный артиллерийский полк — из 17-го конного артиллерийского дивизиона 11-й кавдивизии.

29-я моторизованная дивизия была сформирована на основе 29-й стрелковой дивизии, а 4-й корпусной мотоциклетный полк — на базе 6-го кавалерийского Краснознамённого полка 11-й кавалерийской дивизии. Также на его укомплектование прибыла рота из мотоциклетного батальона округа.

К июню 1941 года в Красной Армии имелся 2331 плавающий танк Т-37А. Из этого количества в исправном состоянии было меньше половины.

Формирование корпуса завершено 30 июля 1940 года, а 5 августа части и подразделения приступили к нормальной боевой подготовке.

6-й мехкорпус был наиболее сильным из всех мехкорпусов Красной Армии — по бронетанковой технике он был укомплектован полностью по штату и имел наибольшее количество танков Т-34 и КВ (452 единицы); по командно-начальствующему составу процент укомплектованности составлял 60–80 %; по младшему комсоставу — 70–92 %; по рядовому составу — 94–105 %!

11-й механизированный корпус (командир — генерал-майор танковых войск Д. К. Мостовенко) к июню 1941 года ещё находился в стадии формирования. 29-я танковая дивизия формировалась на базе 25-й танковой бригады в Гродно, 33-я танковая дивизия — на базе 15-й танковой бригады, а 204-я моторизованная дивизия — на базе 9-й моторизованной бригады в Волковыске.

Колонна танков Т-38 на учениях Ленинградского военного округа. 1939 год. К началу войны эти машины в основном использовались в разведывательных батальонах стрелковых дивизий.

Наиболее укомплектованной танками была 33-я танковая дивизия — 30 % от штата. В остальных соединениях корпуса их было ещё меньше. Не были полностью укомплектованы орудиями и приборами управления огнём артиллерийские полки, почти полностью отсутствовали тягачи. Например, в 657-м артиллерийском полку 204-й моторизованной дивизии материальную часть имел только один дивизион, в другом орудий не было вообще. Автомашинами корпус был обеспечен лишь на 6–19 %. 16-й мотоциклетный полк, 456-й отдельный батальон связи и инженерные батальоны как дивизионного, так и корпусного подчинения не имели значительной части полагавшегося им вооружения и оборудования. В 456-м отдельном батальоне связи, например, из 19 положенных по штату радиостанций имелась только одна. В корпусе почти полностью отсутствовал бензин и дизтопливо.

Если укомплектованность корпуса личным составом составляла 99 % (из этого числа 60–65 % — новобранцы весеннего призыва 1941 года), то младшим комсоставом части были укомплектованы только на 30–60 %, а средним — не более 36 %.

Самоходная пушка Курчевского (СПК) — 76-мм динамореактивная (безоткатная) пушка, установленная на автомобиле ГАЗ-ТК. К июню 1941 года в войсках имелось около 20 СПК, большая часть из которых была неисправна.

Дислоцировавшийся в Белостокском выступе 13-й механизированный корпус (командир — генерал-майор П. Н. Ахлюстин) также находился в стадии формирования. В его состав входили 25-я и 31-я танковые и 208-я моторизованная дивизии. 18-й мотоциклетный полк, 521-й отдельный батальон связи, 77-й отдельный моторизованный инженерный батальон и 113-я корпусная авиационная эскадрилья.

25-я танковая дивизия была сформирована на базе 44-й легкотанковой бригады. Это была подготовленная бригада, она вела свою историю от 9-го учебного танкового полка и имела хорошо подготовленный личный состав. Основная масса техники корпуса находилась именно в 25-й танковой дивизии.

31-я танковая дивизия формировалась на базе 1-й танковой бригады. К 30 мая 1941 года в дивизии полностью был сформирован только один танковый полк — 62-й. Но и он имел всего несколько единиц бронетехники. В мотострелковом полку имелось по 4–5 винтовок на взвод. Артиллерийский полк был укомплектован орудиями практически полностью, но не имел тягачей, к тому же стрелять умело лишь несколько расчётов, переведённых из 124-го гаубичного артиллерийского полка РГК.

В 1934–1935 годах Кировский завод изготовил 99 самоходных установок СУ-1-12 (76-мм полковая пушка обр. 1927 г., установленная на грузовике ГАЗ-ААА или импортном «Мореланд»). К июню 1941 года большая часть этих машин была сильно изношена и требовала ремонта.

208-я моторизованная дивизия создавалась на базе 14-й моторизованной бригады, которая сама была сформирована только в ноябре 1940 года.

13-й механизированный корпус относился к корпусам сокращённого состава, в нём ощущалась острая нехватка техники, всех имеющихся танков не хватало для укомплектования даже одной дивизии и в скором времени новых поставок не планировалось.

Формирование 14-го механизированного корпуса (командир — генерал-майор С. И. Оборин) началось в феврале 1941 года. В его состав вошли 22-я и 30-я танковые и 25-я моторизованная дивизии.

22-я танковая дивизия формировать на базе 29-й легкотанковой бригады в южном военном городке на окраине Бреста, 30-я танковая — на основе 32-й легкотанковой бригады в Пружанах. Артиллерийские полки дивизий развёртывались из гаубичных артдивизионов стрелковых дивизий 4-й армии.

СУ-1-12 поддерживает атаку танков БТ-5 на предвоенных учениях Красной Армии.

205-я моторизованная дивизия формировалась и дислоцировалась в городке Берёза-Картузская и сёлах вокруг него. Дивизия создавалась на базе 3-й моторизованной пулемётно-артиллерийской бригады, в казармах 42-й стрелковой дивизии, убывшей в Брест. Только часть вспомогательных подразделений дивизии прибывали уже сформированными. Например, 247-й автобат был создан простым переименованием 5-го отдельного запасного автомобильного батальона, дислоцировавшегося в Минске. Кроме того, на формирование дивизии поступили подразделения 42-й стрелковой дивизии. Танковый полк формировался за счёт подразделений 29-й и 32-й танковых бригад.

Материальной частью корпус был укомплектован не полностью — в танковых дивизиях имелось по 160–180 танков Т-26 разных модификаций и разных годов выпуска. Все они были сильно изношены, имели ограниченный моторесурс, а запчастей для ремонта катастрофически не хватало. Накануне войны соединения корпуса получили пополнение из новобранцев призыва весны 1941 года, причём, в основном, из республик Средней Азии. Эти молодые солдаты либо слабо владели, либо совсем не владели русским языком. Вкупе с недостатком командного состава, это обстоятельство делало невозможным не только боевую подготовку, но управление подразделениями в бою.

17-й механизированный корпус (командир — Герой Советского Союза генерал-майор М. П. Петров), находившийся в резерве ЗапОВО, начал формироваться в марте 1941 года на базе 4-й Донской кавалерийской дивизии имени К. Е. Ворошилова.

36-я танковая дивизия формировалась на базе 16-й легкотанковой бригады, а 27-я танковая дивизия — на базе 28-го танкового полка и других подразделений 4-й кавдивизии.

209-я моторизованная дивизия была сформирована из 13-й моторизованной пулемётно-артиллерийской бригады.

27-я танковая дивизия практически не имела матчасти, а личный состав был вооружён стрелковым оружием на 30–35 %. В таком же положении находилась и 36-я танковая дивизия.

К так называемым сокращённым корпусам относился и 20-й механизированный корпус (командир — генерал-майор А. Г. Никитин). Он также формировался с марта 1941 года на базе 4-й Донской кавдивизии. Танковые дивизии — 26-я и 38-я — формировались на основе 12-й и 20-й легкотанковых бригад соответственно. 210-я моторизованная дивизия была создана на базе 4-й Донской казачьей кавалерийской ордена Ленина, Краснознамённой, ордена Красной Звезды дивизии имени К. Е. Ворошилова. Её бывший командир генерал-майор А. Г. Никитин и стал командиром корпуса.

Как и 17-й, этот мехкорпус также практически не имел материальной части.

Таким образом, 17-й и 20-й механизированные корпуса, не имея танков, фактически представляли собой отдельные подразделения невооружённых танкистов, группировавшихся вокруг нескольких машин учебно-боевого парка.

Однако же в механизированных корпусах находились не все танки ЗапОВО, так как по состоянию на 1 июня 1941 года танковый парк округа состоял из 3345 боевых машин. Разница составляет 1124 танка, что, впрочем, объяснимо. В таблице не учтены, например, 392 танкетки Т-27, использовавшиеся в стрелковых дивизиях для подвоза боеприпасов и буксировки 45-мм противотанковых пушек. В разведывательных батальонах тех же стрелковых дивизий имелась рота лёгких танков Т-37 или Т-38 (16 единиц). А это даёт ещё 384 машины, если конечно считать, что разведбаты были укомплектованы по штату. В состав двух кавдивизий округа должны были входить 118 танков БТ различных серий, главным образом БТ-5. Например, в 8-м танковом полку 36-й кавалерийской дивизии насчитывалось 54 танка БТ. В 4-м воздушно-десантном корпусе также по штату имелся отдельный танковый батальон лёгких танков Т-37 или Т-38, но был ли он ими укомплектован — неизвестно. Учебные танки имелись в распоряжении Борисовского танко-технического училища, а также на складах. Например, на окружном автобронетанковом складе № 105 в Минске имелось 63 танка Т-28, из которых 19 относились к 2-й категории, то есть могли быть вполне боеспособными. В войсках округа имелось также 8 САУ СУ-5, 8 сапёрных танков СТ-26, а также некоторое количество (правда, весьма незначительное) танков БТ-7М, БТ-7А и т. д.

Бронеавтомобили БА-20М перед парадом. Москва, 7 ноября 1940 года. В первом ряду — броневики, оснащённые радиостанциями. На 1 января 1941 года в Красной Армии насчитывалось 1181 бронеавтомобиль БА-20 и БА-20М.

Киевский Особый военный округ (КОВО) прикрывал государственную границу протяжённостью 860 км от р. Припять до верховья р. Прут. В распоряжении командования округа, преобразованного с началом войны в Юго-Западный фронт, имелось восемь механизированных корпусов, из которых наиболее укомплектованными, а потому и наиболее боеспособными были только два — 4-й и 8-й.

4-й механизированный корпус (командир — генерал-майор А. А. Власов) начал формироваться в июле 1940 года на территории Западной Украины. Управление корпуса и корпусные части формировались на базе управления и корпусных частей 49-го стрелкового корпуса. 3-й мотоциклетный полк — на базе 53-го и 146-го кавалерийских полков 16-й кавалерийской дивизии. В состав корпуса вошли 8-я и 32-я танковые и 81-я моторизованная дивизии.

Бронеавтомобили-дрезины БА-20жд входили в штат бронепоездов Красной Армии.

8-я танковая дивизия была сформирована на базе 24-й легкотанковой бригады. Кроме того, на формирование танковых полков дивизии были обращены 51-й и 54-й танковые батальоны 10-й танковой бригады. Артполк и мотострелковый полк формировались из 220-го гаубичного артполка 7-й стрелковой дивизии и 608-го стрелкового полка 146-й стрелковой дивизии соответственно. В сентябре 1940 года 8-й гаубичный артиллерийский полк получил новую матчасть — 152-мм гаубицы обр. 1938 г., на замену тракторам ЧТЗ «Сталинец-65» прибыли СТЗ-5. Полк полностью перешёл на мехтягу. 20 января 1941 года в полк поступили 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг.

Первоначально в состав корпуса входила 10-я танковая дивизия, но в феврале 1941 года она была передана в состав вновь формируемого 15-го мехкорпуса, а взамен неё во Львове началось формирование новой 32-й танковой дивизии (на базе 30-й легкотанковой бригады). 32-я танковая дивизия не успела получить к началу войны всю положенную ей артиллерию. Её гаубичный полк имел только один артиллерийский дивизион 152-мм орудий. Но из-за нехватки артиллерийских тягачей даже такое количество гаубиц артполка перевозилось двумя рейсами. 32-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион имел три батареи, но лишь одна из них имела материальную часть в виде 4 орудий.

В парадном строю — средние бронеавтомобили БА-10, самые массовые отечественные броневики предвоенных лет. Киев, 1 мая 1940 года.

В состав корпуса была включена 81-я моторизованная дивизия, преобразованная в январе 1940 года из 81-й стрелковой Калужской дивизии. 11 июня 1940 года дивизия выступила из Львова в район Заблотова в состав 12-й армии, участвовала в присоединении Бессарабии и Буковины. В июле 1940 года 81-я моторизованная дивизия возвратилась во Львов и вошла в состав формирующегося 4-го механизированного корпуса.

Формированию корпуса, находившемуся на важнейшем операционном направлении, высшим командованием Красной Армии придавалось особое значение. Повышенное внимание придавалось как укомплектованию корпуса боевой техникой, в том числе новейших конструкций, так и боевой подготовке.

Формирование 8-го механизированного корпуса (командир — генерал-лейтенант Д. И. Рябышев) началось 7 июля 1940 года. Управление корпуса с корпусными частями формировалось на базе управления 4-го кавалерийского корпуса. 2-й мотоциклетный полк формировался из 79-го и 162-го кавалерийских полков 34-й кавалерийской дивизии. 192-й отдельный батальон связи — из 5-го дивизиона связи 4-го кавкорпуса, 45-й отдельный моторизованный инженерный батальон — из 11-го сапёрного эскадрона 34-й кавдивизии.

Первоначально в состав корпуса входили 12-я и 15-я танковые и 7-я моторизованная дивизии. 12-я танковая дивизия формировалась в г. Стрый на базе 23-й легкотанковой бригады. На укомплектование танковых полков дивизии пошли танковые батальоны бригады, 42-й танковый полк 34-й кавдивизии, два батальона 14-й тяжёлой танковой бригады и рота химических танков 36-й легкотанковой бригады. 10-й конно-артиллерийский дивизион 34-й кавдивизии был развёрнут в 12-й гаубичный артполк. Мотострелковый полк 12-й танковой формировался из 47-го и 178-го кавполков 34-й кавалерийской дивизии.

15-я танковая дивизия формировалась в г. Станислав и первоначально входила в состав 8-го мехкорпуса, но с началом развёртывания 16-го механизированного корпуса в марте 1941 года была передана в его состав. В 8-м мехкорпусе на базе 26-й легкотанковой бригады была сформирована 34-я танковая дивизия.

При формировании 12-я танковая дивизия (точнее её 23-й танковый полк) получила от расформированной 14-й тяжёлой танковой бригады 51 тяжёлый танк Т-35. В 1941 году дивизия начала получать танки КВ и Т-34, а все Т-35 были переданы в 34-ю танковую дивизию, где они были распределены по танковым батальонам тяжёлых танков 67-го и 68-го танковых полков.

7-я стрелковая дважды Краснознамённая, ордена Трудового Красного Знамени дивизия имени М. В. Фрунзе была переформирована в моторизованную в июне 1940 года.

Колонна бронеавтомобилей БА-10А на марше во время советско-финской войны. Февраль 1940 года.

9-й механизированный корпус (командир — генерал-майор К. К. Рокоссовский) был сформирован в ноябре 1940 года. В состав корпуса вошли вновь сформированные 19-я и 20-я танковые дивизии, а в моторизованную была переформирована 131-я стрелковая дивизия. 35-я танковая дивизия была сформирована в марте 1941 года в Новоград-Волынске и включена в состав корпуса взамен 19-й танковой дивизии, переданной в 22-й механизированный корпус.

В общей сложности корпус имел 300 танков. При этом в составе 20-й танковой дивизии находилось только 36 боевых машин (30 БТ-5, 3 Т-26 и 3 ХТ). 35-я танковая была укомплектована гораздо лучше и имела 141 боевую машину (79 Т-26 с 45-мм пушкой, 40 пулемётных Т-26, 4 Т-26 с 37-мм пушкой, 1 ХТ-26, 10 тягачей Т-26, 7 танкеток Т-27). Однако при этом укомплектованность её артиллерией и автотранспортом была гораздо хуже, чем у 20-й танковой дивизии. В танковом полку 131-й моторизованной дивизии имелось 104 танка БТ разных модификаций, включая пулемётные БТ-2, и 18 плавающих танков Т-37. Помимо танков на вооружении корпуса состояло 73 бронеавтомобиля.

15-й механизированный корпус (командир — генерал-майор И. И. Карпезо) начал формироваться в марте 1941 года. В его состав из 4-го мехкорпуса была передана 10-я танковая дивизия, хорошо укомплектованное и подготовленное соединение, при этом она осталась в прежних местах дислокации. Сама дивизия была сформирована на базе 5-й легкотанковой бригады. 37-я танковая дивизия формировалась весной 1941 года на базе 18-й легкотанковой бригады, переброшенной из Прибалтики.

На 1 июня 1941 года в частях Красной Армии ещё находилось 183 безнадёжно устаревших бронеавтомобиля БА-27 периода 1920-х годов. 45 таких машин имелось в приграничных военных округах.

В состав корпуса входила 212-я моторизованная дивизия.

Формирование 16-го механизированного корпуса (командир — комдив А. Д. Соколов) началось в середине марта 1941 года. В состав соединения вошли 15-я и 39-я танковые и 240-я моторизованная дивизии.

15-я танковая дивизия была сформирована в составе 8-го механизированного корпуса летом 1940 года. Она создавалась на базе 14-й тяжёлой танковой бригады, а также 512-го стрелкового и 486-го гаубичного артиллерийского полков и 443-го танкового батальона 146-й стрелковой дивизии, танкового полка и зенитно-артиллерийского дивизиона 16-й кавдивизии. Дивизия имела 75 средних танков Т-28, доставшихся ей от 14-й бригады. Вторые танковые батальоны полков дивизии имели на вооружении лёгкие БТ. 39-я танковая и 240-я моторизованная дивизии относились к числу новых формирований весны 1941 года. На вооружение танковых полков этих соединений поступили в основном лёгкие танки учебно-боевого парка.

* Наличие бронеавтомобилей указано но состоянию на 1 мая 1941 года.

Количество танков в 16-м механизированном корпусе, приводимое в различных источниках, колеблется от 478 до 612 боевых машин. Однозначно можно утверждать только то, что в целом к началу войны укомплектованность корпуса танками, тракторами и автомашинами составляла менее половины штатной численности. Исправных танков насчитывалось не более 30 %. Перевооружение на новые танки КВ и Т-34 планировалось провести в течение 1941 года, по мере получения их с заводов.

19-й механизированный корпус (командир — генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко) также начал формироваться только в марте 1941 года. В его состав вошли вновь сформированные 40-я и 43-я танковые и 213-я моторизованные дивизии, 21-й мотоциклетный полк, 547-й отдельный батальон связи, 86-й отдельный моторизованный инженерный батальон и т. д.

40-я танковая дивизия формировалась на базе 39-й легкотанковой бригады, 43-я танковая дивизия — на базе 35-й легкотанковой Краснознамённой бригады, незадолго до этого передислоцированной из Ленинградского военного округа. 213-я моторизованная дивизия была сформирована на базе 22-й моторизованной пулемётно-артиллерийской бригады.

Самым современным бронеавтомобилем Красной Армии, принятым на вооружение перед самой войной, был БА-11. В войсках находились только 14 бронеавтомобилей этого типа.

В состав 22-го механизированного корпуса (командир — генерал-майор С. М. Кондрусев) вошли 19-я танковая дивизия, переданная из 9-го мехкорпуса, 41-я танковая и 215-я моторизованная дивизии. Уровень боеготовности 19-й танковой дивизии оставлял желать лучшего. Боевая подготовка из-за проблем с размещением началась только в феврале 1941 года. Из-за отсутствия матчасти и командного состава танковые полки и отдельные части фактически были небоеготовыми. Ко всему прочему примерно 20 % военнослужащих дивизии принадлежало к неславянским национальностям и не понимало русского языка.

41-я танковая дивизия формировалась на основе 36-й и 38-й легкотанковых бригад. Из первой был сформирован 82-й танковый полк, из второй — 81-й. 41-й мотострелковый полк создавался заново. Личный состав и техника для него начали поступать в начале мая. 215-я моторизованная дивизия была сформирована на базе 15-й мотострелковой бригады.

24-й механизированный корпус (командир — генерал-майор В. И. Чистяков) формировался в Киевском Особом военном округе весной 1941 года. 45-я танковая дивизия была развёрнута на основе 37-й легкотанковой бригады, а 49-я танковая дивизия — на базе 14-й легкотанковой бригады, переброшенной из Ленинградского военного округа.

Средний танк Т-28 — единственный в мире серийный трёхбашенный танк. На 1 июня 1941 года в войсках, на складах и рембазах находилась 481 машина этого типа, в приграничных округах — 259.

216-я моторизованная дивизия была сформирована на базе одной из мотострелковых бригад КОВО, созданных в ноябре 1940 года как пулемётно-артиллерийские. По состоянию на 10 июня 1941 года в корпусе имелось 222 танка и 16 бронеавтомобилей. Личный состав корпуса на 80 % состоял из новобранцев не умевших обращаться с оружием.

Формально группировка танковых и моторизованных дивизий в Киевском Особом военном округе была весьма внушительной — 16 танковых и 8 моторизованных дивизий. Однако более или менее боеготовыми, хотя бы сточки зрения укомплектованности, можно считать только четыре танковых и две моторизованных дивизии. Речь здесь идёт о 8-й, 10-й, 12-й и 15-й танковых, 7-й и 81-й моторизованных дивизиях. В обшей сложности в частях и соединениях КОВО, на рембазах и складах по состоянию на 1 июня 1941 года находилось 5894 танка различных типов, включая танкетки Т-27 и самоходные установки СУ-5.

От верховьев р. Прут до Чёрного моря государственную границу прикрывали войска Одесского военного округа. В составе последнего находились 2-й и 18-й механизированные корпуса.

В 1940 году 103 танка Т-28 подверглись экранировке, то есть установке дополнительной брони. На фото — экранированные танки Т-28 проходят по Красной площади. Москва, 7 ноября 1940 года.

Управление и корпусные части 2-го механизированного корпуса (командир — генерал-лейтенант Ю. В. Новосельский) формировались в Тирасполе на базе управления и корпусных частей 55-го стрелкового корпуса. 6-й мотоциклетный полк был преобразован из 567-го стрелкового полка 173-й стрелковой дивизии. В корпусную авиаэскадрилью развернули авиазвено связи 15-й моторизованной дивизии.

11-я танковая дивизия была сформирована в Кишинёве на базе 4-й легкотанковой бригады. Кроме того, на формирование танковых полков дивизии был обращён 389-й танковый батальон 176-й стрелковой дивизии. В свою очередь, 16-я танковая дивизия формировалась на базе 173-й стрелковой дивизии, 4-й легкотанковой бригады и танковых батальонов 25-й, 30-й, 51-й, 96-й, 150-й и 156-й стрелковых дивизий. В 15-ю моторизованную дивизию ещё весной 1940 года была преобразована 15-я стрелковая Сивашская ордена Ленина, дважды Краснознамённая, ордена Трудового Красного Знамени дивизия. Формирование корпуса было завершено 18 июля 1940 года.

* Наличие бронеавтомобилей в 19-м мехкорпусе указано по состоянию на 1 мая 1941 года.

** Все КВ-2.

Несмотря на то что корпус и относился к боевым, но укомплектован он был хуже всех корпусов первой волны формирования и имел на 22 июня 1941 года по разным данным от 489 до 527 танков. Танков Т-34 в корпусе было 50, а КВ — 10, и все они находились в 11-й танковой дивизии. В 16-й же танковой танков было даже меньше, чем в 15-й моторизованной дивизии. 6-й мотоциклетный полк был полностью укомплектован грузовыми автомашинами, но мотоциклами только на 22 %. Кроме того, в корпусе имелось 166 бронеавтомобилей.

18-й механизированный корпус (командир — генерал-майор танковых войск П. В. Волох) начал формироваться в марте 1941 года в Одесском военном округе.

Тяжёлый танк Т-35 был символом могущества Красной Армии в предвоенные годы.

44-я танковая дивизия создавалась на основе 49-й легкотанковой бригады, 47-я танковая дивизия — на основе 23-й легкотанковой бригады, а 218-я моторизованная дивизия — на основе 12-й мотострелковой бригады. К началу войны формирование корпуса завершить не удалось, да и не планировалось. Он относился к корпусам «второй очереди, сокращённого состава». Например, 94-й танковый полк имел только 36 танкеток Т-27, из которых только 24 были исправны. Общее же количество танков в корпусе не превышало 285 единиц.

По состоянию на 1 июня 1941 года в войсках Одесского военного округа насчитывалось 1119 танков и танкеток и 189 бронеавтомобилей.

Такой, при кратком рассмотрении, была группировка советских танковых войск, развёрнутая в четырёх приграничных военных округах вдоль государственной границы СССР от Балтийского до Чёрного морей. Однако это ещё не всё, ведь, рассматривая силы и средства Вермахта, мы учитывали и танковые части, имевшиеся на территории Финляндии. Значит, необходимо рассмотреть и силы Красной Армии, им противостоявшие. Государственная граница с Финляндией на всём её протяжении входила в зону ответственности Ленинградского военного округа (ЛВО). В состав последнего входили два механизированных корпуса — 1-й и 10-й.

1-й механизированный корпус (командир — генерал-майор танковых войск М. Л. Чернявский) был сформирован летом 1940 года и имел в своём составе 1-ю и 3-ю танковые и 163-ю моторизованную дивизии, 5-й мотоциклетный полк, 202-й отдельный батальон связи, 50-й отдельный моторизованный инженерный батальон и т. д. Корпус формировался на базе 20-й тяжёлой танковой бригады, 1-й и 13-й легкотанковых бригад, 210-го и 218-го химических танковых батальонов. Все эти соединения и части принимали участие в войне с Финляндией и имели боевой опыт. 25-й танковый полк 163-й моторизованной дивизии, например, был сформирован из танковых батальонов стрелковых дивизий, также участвовавших в советско-финской войне. До 80 % танкистов этого полка имели боевой опыт, 80 % командиров танков служили в Красной Армии 3–4 года, а механики-водители имели свыше 500 часов вождения каждый! По итогам боевой подготовки в 1940–1941 годах 25-й танковый полк был лучшим в ЛВО.

Значительное количество кадровых соединений, привлечённых к формированию 1-го мехкорпуса, сразу вывело его в число самых укомплектованных личным составом и боевой техникой. К началу войны соединение имело 1039 танков, 239 бронеавтомобилей, 4730 автомашин, 246 тракторов и тягачей.

Танк Т-34 с 76-мм пушкой Л-11. В 1940–1941 годах было выпущено 453 таких танка.

1-я танковая дивизия имела 370 танков и 53 бронемашины. Однако вся техника была в основном устаревшей — БТ-5, БТ-7, Т-26, ХТ-130, Т-28. Имелось, правда, несколько танков Т-50. Танковые, 1-й мотострелковый и 1-й артиллерийский полки дивизии были почти полностью моторизованы и имели не только тягачи «Коминтерн» и «Комсомолец», грузовики ГАЗ-АА, ГАЗ-ААА, ЗИС-5, ЗИС-6, но и полевые бензоцистерны, мастерские, хлебопекарни, рефрижераторы, душевые и даже передвижной дивизионный клуб! 17 июня 1941 года по приказу начальника штаба ЛВО 1-я танковая дивизия была выведена из состава корпуса и отправлена в Карелию.

3-я танковая дивизия по укомплектованности и оснащению практически не отличалась от 1-й танковой и насчитывала в своём составе 338 танков.

10-й механизированный корпус (командир — генерал-майор танковых войск И. Г. Лазарев) начал формироваться в марте 1941 года в Ленинградском военном округе. В его состав входили 21-я и 24-я танковые и 198-я моторизованная дивизии.

21-я танковая дивизия была сформирована на базе 40-й танковой Краснознамённой бригады, участвовавшей в Финской войне. В её составе насчитывался 201 танк (в основном Т-26 разных вариантов) и 41 бронеавтомобиль.

Танк Т-34 с 76-мм пушкой Ф-34 и довольно редкой для 1941 года литой башней.

24-я танковая дивизия формировалась на основе 11-го запасного танкового полка и унаследовала от него сильно изношенную учебную материальную часть: 139 танков БТ-2 и 142 БТ-5 (итого 281 танк). Кроме того, в дивизии не хватало комсостава, было очень мало средств связи, автотранспорта и артиллерии, а личный состав имел очень слабую подготовку.

198-я моторизованная дивизия была сформирована на базе 7-й мотострелковой бригады.

Остальные танковые силы округа были представлены отдельными танковыми батальонами и ротами в составе стрелковых соединений. Они были укомплектованы в основном малыми плавающими танками и танкетками. Самыми северным советским танковым подразделением был взвод из двух танков Т-26 обр. 1938 г., который находился на полуострове Рыбачий. Всего же, по состоянию на 1 июня 1941 года, в Ленинградском военном округе имелось 1977 танков.

Тягач «Ворошиловец» мог буксировать все типы танков Красной Армии, включая тяжёлые.

Таким образом, к 22 июня 1941 года в войсках приграничных военных округов — Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского — насчитывалось 14075 танков и САУ (включая танкетки, малые плавающие и телеуправляемые танки). Из этого количества к 1-й категории («новое, не бывшее в эксплуатации, отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению военное имущество») относилось 2356 танков, ко 2-й («имущество, находившееся в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению или требующее текущего ремонта») — 8854. Считая процент небоеспособных танков 2-й категории равным 30 %, получаем 6197 танков. В итоге можно утверждать, что в приграничных военных округах имелось 8553 боеготовых советских танка. Как не крути, а налицо превосходство Красной Армии в танках над Вермахтом в два раза!

Первые 139 танков КВ-1 также были вооружены 76-мм пушками Л-11.

Однако большинство мехкорпусов, в теории предназначавшихся для ведения самостоятельных действий, придали общевойсковым армиям, на которые возлагалось прикрытие государственной границы. Основные их силы располагались на широком фронте в 30–40 км от границы, а дивизии в корпусах находились одна от другой на расстоянии 50–100 км и более. Подобная неудачная дислокация не позволяла в короткие сроки собрать основные силы корпусов для нанесения сосредоточенных ударов.

К началу войны были изготовлены 213 тяжёлых танков КВ-2.

Следует подчеркнуть, что немецкое командование не смогло добиться подавляющего превосходства в танках не только в полосе всего будущего фронта, но и в полосах отдельных групп армий. Однако наши войска (и не только танковые) были рассредоточены на большой территории вдоль границы и до 400 км в глубину. Вследствие этого части первого эшелона войск прикрытия значительно уступали противнику, войска которого были развёрнуты непосредственно у границы. Подобное расположение наших войск позволяло громить их по частям. На направлениях главных ударов немецкое командование смогло создать превосходство в танках над нашими войсками, которое было близко к подавляющему.

С 1941 года танки КВ-1 начали выпускаться с 76-мм пушкой Ф-32. До начала войны Кировский завод выпустил 423 танка с обоими типами пушек.