Тариинские хроники

Тариинские хроники ч 41

Я очнулась на диванчике в гостиной. Тело затекло и ныло. Память вернулась толчком и я резко села. Выругалась. Собиралась в спешке, как будто это могло как-то помочь…

Я брела через сугробы, роняя горячие злые слёзы. Ночью была метель, стершая все следы.

— Откройся! Двери послушно отворились, и я двинулась вверх. Благо ступени, обработанные магией, не перемело снегом.

В заброшенном пансионате царили тишина и запустение. Только темный провал проклятого озера виднеется вдали, да ветер гоняет снежную пыль.

Ходила кругами, звала. Бесполезно.

Сидела подле озера, и, как дура, плакала и твердила: "Верни мне его. Пожалуйста, верни."

Потом снова ходила кругами, кричала, ходила в лес… Окоченела, так, что руки и ноги перестали чувствовать что-либо. Снова звала — вслух и мысленно. Толку то.

Когда совсем стемнело, уставшая и совершенно выбившаяся из сил, я вернулась домой. Ещё одна ночь без сна…

Зачем он пошёл на Артан? Из-за меня? Этот вывод был самым очевидным. Хотелось плакать, но сил не было даже на это.

Утром я опять не пошла на занятия, позвонив Тужме и честно рассказала о ситуации. Магистр, выслушав меня, велела выпить снотворное и отоспаться.

Вестей не было. Две недели прошли, как в аду.

Если я спала, сны мне почти не снились. Лишь иногда я видела, как иду ко дну. А иногда — что Джонатан снова дома, рассказывает мне что-то весёлое, смеётся и возится со своими растениями. Когда я просыпалась и осознавала, что это не правда, я чувствовала себя бабочкой, проколотой иголкой: душевная боль была невыносимой, и, сколько не трепыхайся, судьба или случай решили всё за тебя.

Написала Луке и Фаргву о случившемся. Получила от Луки ответ, что Джонатан молодой самонадеянный идиот, и что Лука так и знал, что этот парень добром не кончит.

Разорвала послание в мелкие клочья. Злость, отвращение и боль накрыли с головой. А ещё неприятие — его ответа, его реакции…

От Фаргва получила лаконичное: "Духи говорят, что он пока ещё жив", после которого чуть было не собралась снова на Артан.

Я пыталась молиться. Я пыталась установить связь через пуму. Я пыталась "дозваться" до него при помощи одного сомнительного древнего ритуала.

Вместо Джонатана через час явилась Мейла. Слишком большой всплеск темных эманаций я устроила. Кто бы сказал мне раньше, что я буду рыдать на плече у этой женщины, а она будет меня утешать…

Я поливала растения, кормила кота, ходила на практику. Навестила даже Тану с дочкой, не сказав ей ничего о том, что Джонатан пропал, пообещав, что он скоро к ним заглянет. И всё никак не могла избавиться от чувства, что мир потерял краски, словно погрузившись в сумрак.

Через две недели меня вызвал к себе магистр Юрас.

— Катарина, преподаватели и сокурсники жалуются на твою неуспеваемость, заторможеное поведение и выражают крайнее беспокойство твоим состоянием и здоровьем. Идет практика, ты, в твоём состоянии, можешь навредить кому-то из больных. Может быть это не лучшее решение в данных обстоятельствах, но я отстраняю тебя от учебы на десять дней. Без необходимости пересдачи. Подойди, пожалуйста, к магистру Мхо, он выдаст тебе успокаивающие зелья и, возможно, назначит терапию.

Отправилась к штатному "мозгоправу". Через час разговоров вышла от него с бутыльком зелья и назначенной через день встречей.

Вспомнив о том, что говорил Джонатан перед тем, как пропасть, завернула к шару проверки способностей. Помигав всеми знакомыми цветами, шар засветился слабым серебром. Дар предвидения… Двадцать два пункта.

Помоги мне, Богиня! Что, если все те тревожные сны, что я видела — предостережения… А как же всё остальное? В сердце вспыхнула надежда, но тут же погасла.

Я села на пол, прямо в комнате проверки, и сидела так, сама не знаю сколько времени. Уставившись в одну точку, "перематывая" в памяти всё, что было связано с Джонатаном. От нашей первой встречи и до последней.

Почему я не поехала домой в тот последний вечер? Может тогда бы всё было иначе…

Тоска и безысходность стали моими привычными спутниками.

Я ни с кем не общалась, кроме магистра Мхо, к которому через день ходила на терапию.

Честно сказать, с ним я тоже не особо общалась, лишь односложно отвечая на его вопросы. Он, было, пытался поставить мне блоки на воспоминания, что бы приглушить душевную боль, но не смог совладать с возросшим потенциалом моего дара менталиста.

Покачав головой, выдал мне какое-то совершенно убойное по успокаивающему эффекту зелью, и попросил магистра Юраса продлить мой "академ. отпуск" еще на десять дней.

Дни шли, и я потеряла им счёт. Из-за зелья я чувствовала себя одурманеной, вялой и сонной, плохо соображая, что происходит вокруг. Часто спала и совсем перестала видеть сны.

Лишь однажды мне приснился странный сон — я стояла в темноте перед стеной из толстого льда, а с другой стороны из темноты вышел Джонатан. Увидев его я положила на лед руку, словно желая прикоснуться к нему, и он повторил моё движение. Так мы стояли и молча смотрели друг на друга сквозь толщу льда.

Я моргнула и по другую сторону вместо друга оказался Арион в человеческом обличии. От неожиданности я сделала шаг назад, он улыбнулся и растворился во тьме.

В то утро я возвращалась с терапии от доктора Мхо, неся еду для себя и кота. На улице было пустынно, я шла, погруженная в своих мыслях, когда какая-то тень внезапно заступила мне дорогу.

От неожиданности увиденного я охнула и взмахнула руками. Бумажный пакет с продуктами полетел в снег, по дороге раскатилось печенье и картофель, но мне стало резко не до того.