Ташкент-подземная. Метро 2034

12. Трасса Юг

Август 2034 года.

Автомобильный караван растянулся на сотню метров. В начале колонны парочка неизменных «Тигров», осторожно едут, контролируя обстановку и ситуацию на дороге. За ними четыре КамАЗа, груженых людьми, снаряжением, продуктами и медикаментами. Посередине колонны мой штабной «Тигр». За мной едет бензовоз с полуприцепом, под завязку залитый соляркой. И, замыкающий колонну, чудом сохранившийся БТР.

За рулем штабной машины, мой верный и неизменный Ким. А позади нас, в салоне, уютно устроилась моя жена и, по совместительству, начальник медслужбы, Лейла.

Когда формировали колонну, на мое категорическое — «нет!», жена мне просто показала фигу и заявила, что куда я — «туда и ветер», в смысле, жена моя. В общем, чуть не подрались. Женщина Востока страшна в гневе, и мне пришлось уступить. Поглядев в окно и увидев знакомые развалины вдалеке, я дал команду остановить колонну.

На недоуменные вопросы я отмахнулся, — дело есть важное. — И, подхватив маленький синий рюкзачок, я вышел из машины.

— Ассалом алейкум, Саид-ака.

— Алейкум ассалом, Ветер-брат.

— Все стоишь, брат?

— Стою. Смотрю, люди ходят, зверь бегает. А ты, Ветер, опять в дороге?

— Да Саид, опять в дороге. Да, кстати, твой брат Айбек просил тебе передать, от семьи своей. Вот возьми, — я протянул синий рюкзак.

— Рахмет, Ветер-ака.

— Арзимайди (не за что). Хайир дустим, Саид (до свидания, друг).

— Яна куришамиз, ака (еще увидимся, брат).

На моем левом плече нашит шеврон: Синий круг, внутри три белых кружка символизируют раскрытую коробочку хлопка. На фоне ее, большая синяя буква «М», — эмблема ташкентского метро. Точно такие же шевроны нашиты на плечах моих бойцов в караване. И подобный рисунок нарисован на каждой водительской дверце.

Посреди бескрайней полупустыни, изредка встречая набегающие развалины былого человеческого могущества, по занесенной песком автостраде движется караван…

Ким, водитель штабной машины, держа руки на руле, поет: