Татуированная любовь

Глава 2

Солис медленно проехала еще немного вперед по улице, остановилась и аккуратно потянула рычаг ручного тормоза.

На указателе было написано: «Кингсли-авеню, Статен-Айленд, Нью-Йорк».

Чего блин? Статен-Айленд? Солис что, издевается надо мной?

Мой взгляд остановился на огромном белом доме, с двухуровневым гаражом и автоматической дверью.

Это даже хуже, чем я думал: попал к мажорам среди мажоров. Никогда такого не видел. До этого момента я знавал только маленькие грязные лачуги. Да я ж потеряюсь просто в таком-то доме.

В первый раз, с того самого момента, как она взяла надо мной шефство, Солис отправляет меня в такое место и, кажется теперь я понимаю, чего это она так переживает за мое поведение. Богатые люди? Но почему она делает это?

Это должно быть ее худшей затеей и, честно говоря, Солис ни секундочки в этом не сомневается, судя по ее обреченному виду. Безнадежному, как мой случай!

– Почему ты так нервничаешь? – спрашиваю я.

– Потому что я переживаю за тебя, Тиг. Я очень надеюсь, что ты сделаешь все возможное, чтобы все было хорошо. В противном случае тебе придется выслушать от меня…

– Да я уже и так от тебя тут выслушал…

Она достала ключ зажигания, закатив глаза.

– Погоди, мне нужно покурить, прежде чем мы туда пойдем.

– Слишком поздно, мы и так уже опоздали, – сообщает она, не глядя на меня.

Вот дерьмо!

– В общем, я их предупредила о… Ну ты знаешь, о чем. Короче, не бери в голову, ладно? Это и правда хорошие люди, они не будут докапываться до тебя с расспросами о твоей жизни, – говорит она мне.

Я ничего ей не ответил.

Солис вылезла из машины, попутно ругая ее узкую дверь и напоминая мне еще раз о важности хорошо подобранного прикида.

Я даже выйти не успеваю, как она уже звонит в звонок.

Калитка тотчас открывается. Кажется, она очень торопится меня туда закинуть.

Прежде чем зайти внутрь, она машет мне рукой, приглашая идти за ней следом. Я вздыхаю и нехотя вылезаю из машины.

Мне жизненно необходимо выкурить сигаретку, но это, видимо, не предусмотрено в программе.

Я беру с заднего сиденья сумку и закидываю ее на плечо. Бейсболку натягиваю поглубже на голову. Что ж, я готов, погнали!

Вот дерьмо… Отсюда дом кажется еще больше. Эти люди – реальные богачи.

И это лишь усиливает мое предчувствие, что здесь что-то пойдет не так. Хотя есть во мне, вероятно, суицидальные наклонности, потому что я все-таки толкаю эту калитку.

Солис в это время вовсю обнимается с какой-то женщиной лет сорока. Я непроизвольно останавливаюсь. Нет никакого желания идти дальше. Это выше моих сил.

– О, Натали, я так рада снова вас видеть, – восклицает эта женщина с такой радостью, которой мне вовек не понять.

На ней ужасно уродливое синее платье, страшно ее обтягивающее. Должно быть, это мать семейства. Выглядит многообещающе. Что же я здесь, блин, забыл?

Солис поворачивается и миленько машет мне ручкой, чтобы я подошел. Мои ноги ее слушаются, но не голова. Но что бы я там себе не думал, несколько секунд спустя уже стоял перед ними.

У этой женщины темные, очень коротко стриженые волосы.

Только я подошел, как к ней подбежал мальчишка от горшка три вершка. Он был похож на скаута в этой своей маленькой рубашке с галстуком.

Увидев меня, он остановился и тут же спрятался за своей матерью.

Все становится лучше и лучше, у него уже от меня мурашки по коже, а ведь я даже еще ничего не сделал!

– Энджи, хочу представить вам Тигана. Тиган, это Энджи, – произносит Солис, указывая мне на женщину в синем платье.

Так, ладно, никакого хамства… В конце концов, я сделаю все, что в моих силах, но только когда покурю.

Я гляжу матери в глаза. Они орехового цвета и слегка отливают зеленым. Красивая, жаль только, что ей двести лет в обед.

Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, и, думаю, это сработало, потому что взгляд Солис сразу же становится таким масляным. Фух, кажется, удалось избежать еще одной морализаторской беседы!

Женщина направляется ко мне. Совсем маленькая, прямо как Солис. И прежде чем я успеваю опомниться, она обнимает меня.

Вау… Видимо, Солис ничего им обо мне не рассказала. От неожиданности я застыл на месте, но как только она ослабила свои объятия, то сразу отошел от нее подальше. Не очень люблю, когда люди ко мне прикасаются.

– Я рада, что ты станешь частью нашей семьи, Тиган, – обращается она ко мне, как будто не заметив, что я не ответил на ее объятия.

– Пусть он и не выглядит так, но на самом деле, он очень застенчивый, – добавляет Солис.

Я повернулся к ней, думая, что это она сказал про мальчишку, который спрятался за своей матерью, но нет, она говорила про меня.

Мы переглянулись, и в ее взгляде я смог прочесть, что если мне что-то не нравится, то могу валить на все четыре, но только через год.

– Чев, поздоровайся с Тиганом, – велит ему мать, имя которой я уже успел благополучно забыть.

Мальчишка смотрел на меня издалека, но подойти не решался. Окей. Я не настаиваю. Мне кажется, что маленькие дети не особо-то любят татуированных и не слишком любезных парней.

Наступает тишина.

Вижу, что Солис внутренне начинает паниковать. Если она продолжит в таком духе, то родит прямо здесь, в безупречно ухоженном дворе безупречно одетых людей.

Нехватка никотина становится все более ощутимой. Не знаю, сколько времени я еще так продержусь, спокойный и послушный. Мое сердце бьется как сердце дикой кошки, и моя истинная сущность хочет вырваться наружу.

Я уже вижу, как удираю отсюда, послав всех и вся, как вдруг замечаю ноги в джинсах, которые внезапно появились рядом с мальчишкой. Я поднимаю глаза, вижу сначала свитер цвета хаки с эмблемой какого-то там лицея, про который никогда не слышал, а потом и лицо. Длинные темные прямые волосы, зелено-карие, как у матери, глаза и надменный вид молодой львицы: девушка смотрит на меня холодно и настороженно.

– О, и ты здесь? – удивилась ее мать.

Глаза девушки мгновенно становятся зелеными, и она так пристально смотрит на меня, будто я, по меньшей мере, серийный убийца.

У меня такое ощущение, что она готова вызвать копов при любом моем движении.

Не, ну а чего она ожидала? Маленького миленького мальчика с хорошими рекомендациями? Кажется, я полностью разрушил ее надежды.

Ее взгляд из-под нахмуренных бровей останавливается на моей шее. Из-под ворота рубашки виднеются некоторые мои татуировки. Почему она так пялится на меня? Никогда раньше парня не видела, или чего?

Она отворачивается и берет за плечи своего младшего брата. Я даже его имени не запомнил. А собственно и зачем, ведь я уверен, что через несколько дней все равно уже буду ночевать в тюрьме или под мостом.

– Тиган, это Елена, моя старшая дочь, – сказала мать.

Елена… Елена не удосужилась поприветствовать меня даже улыбкой.

Можно сказать, мое отражение, только девчонка.

Солис ненавязчиво кашляет, и львица здоровается с ней, извиняясь шепотом.

Казалось, они были знакомы гораздо лучше, чем я думал. Солис знакома с такими людьми, а я даже не в курсе?

– Все готово, мама, – девушка продолжает меня игнорировать. Ее голос был такой же сухой и холодный, как и она сама.

– Натали, у вас есть время выпить с нами чашечку чая с пирожным? – весело щебечет мать.

Чай с пироженным? Если бы меня так не ломало от нехватки никотина в крови, то я бы громко заржал. В последней семье, в которой я жил, мне с порога предложили выкурить косячок.

Ответа я не услышал, но все пошли по аллее в сторону дома. Солис с матерью впереди, за ними сестра с братом.

Что ж, приятель…

Я нехотя поплелся за ними.

Мальчишка шел рядом с идеальной задницей. Вот, по крайней мере, одна отличная причина, чтобы и я пошел за ними.

Бесплатный просмотр длится две секунды, потом она натянула свою длинную кофту, прикрыв ею свою прелестную попку.

Жаль…

– Елена, он какой-то странный… Почему не девочка, как обычно? – прошептал мальчик, уткнувшись в джинсы своей сестры.

Так вот что их так беспокоит? Я не девчонка!

Она легонько отталкивает его и отвечает, даже не пытаясь говорить тише:

– Ничего не знаю, Чев. Но это ничего не меняет, все равно он здесь долго не задержится.

Интересно, Солис меня живьем съест, если я сбегу прямо сейчас? Да наверняка.

Все заходят в дом, и я тоже, за компанию.

Страшный дом. Про такие еще говорят, что никто тут не живет, их еще печатают в основном в рекламных буклетах. Он такой большой, что тот гадюшник, в котором я ночевал последние несколько дней, целиком поместился бы в одну только прихожую. В которой я, собственно, и остался, пока Солис и все остальные исчезли в какой-то дальней комнате.

Справа я увидел просторную кухню и в глубине ее – мой выход: дверь в сад, подальше от всей этой болтовни, преследующей меня повсюду.

Не снимая сумку с плеча, я пересекаю кухню. Два торта, сделанных своими руками, возвышаются на огромном кухонном островке.

Выйдя в сад, обнаруживаю еще одну стену слева от меня. Здесь все невероятно огромное. Мне это не нравится. И слишком спокойное тоже. Честно сказать, я больше привык к маленьким, грязным и беспорядочным местам.

Я зажигаю сигарету, затягиваюсь и вдыхаю наконец дым, о котором так мечтал еще в машине. Затем медленно сполз вниз по стене и уселся на землю, чтобы сделать то, что буду обязан делать ближайшие двенадцать месяцев: ждать и терпеливо принимать все тяготы моего существования.

– Елена! Принеси, пожалуйста, торты, – восклицает мать.

Я подскочил от неожиданности, зажал сигарету в кулаке, едва только заслышав шум на кухне, и лишь пепел мог выдать меня, но и его я быстро отряхнул.

Я не издал ни единого звука, однако голова девчонки просунулась в дверной проем, и та с удивлением уставилась на меня. Холодный взгляд Елены пересекся с моим… Секунда прошла в тишине, но прежде чем исчезнуть, она бросает:

– Все там ждут тебя, сирота.

Подумать только, какая любезность…

Если бы Солис здесь не было, я бы ей… Не знаю, правда, что бы я с ней сделал, но на деле я просто стоял как идиот.

Впрочем, ей просто повезло! Никаких глупостей в присутствии Солис!

Я встаю и давлю окурок ладонью, затем беру сумку и захожу внутрь. Девчонки там уже не было, но в прихожей я снова столкнулся с ней нос к носу. Она остановилась прямо передо мной.

Она тоже очень маленькая, едва доходит мне до плеча. Ну или, может быть, это просто я слишком высокий!

В этот раз уже она подпрыгнула от неожиданности, а я смог рассмотреть ее лицо без той противной гримаски.

Не знаю почему, но девчонки всегда боятся, когда я смотрю им в глаза.

Она не моргает, но быстро отводит взгляд, избегая моего. А затем старается побыстрее исчезнуть из кухни.

Я не в том состоянии, чтобы нормально соображать, но думаю, что в обычной ситуации она рано или поздно оказалась бы в моей постели, или я в ее. А здесь этого точно никогда не произойдет.

Я двигаюсь вперед, набрав побольше воздуха в легкие. Ладно тебе, это всего лишь одна неприятная ситуация, бывает, но потом я буду избегать их 24 часа в сутки. Солис просила меня не доставлять им проблем, но она ничего не говорила о том, что нужно сидеть дома днем и ночью.

Итак, это я и сделаю: не принесу им никаких проблем. И лучший способ это сделать – как можно меньше находиться здесь.

Когда я захожу в комнату, из которой доносились голоса, в большую гостиную, все вдруг замолкают и смотрят на меня. Этого было более чем достаточно, чтобы я замер в шаге от двери со стойким желанием развернуться и уйти. Внезапная тишина повисла там, где несколько секунд назад царило веселье. Воздух резко наэлектризовался, и это ни от кого не ускользнуло.

Солис попыталась спасти ситуацию и широко улыбнулась.

– А, Тиг! Проходи, садись, – она похлопала по соседнему стулу.

Я проигнорировал Солис и ее взгляд, которые умоляли меня не делать глупостей, однако не мог не заметить, как она жестом показывала мне, что нужно снять бейсболку.

Ситуация становится слишком душной для меня, не знаю даже, как мне до сих пор удается держаться, хотя ничего особенного она и не просит.

В общем, как только я решил усадить свою задницу подальше от Солис, девчонка вскочила из-за стола, вместе со своими приборами. Она еще посомневалась минуту, бросив на меня колючий взгляд, но в конечном итоге все равно предпочла сесть прямо на пол, лишь бы не рядом со мной. Она снова надела длинную кофту, чтобы спрятать свою сочную попку. Зачем она это делает? Это из-за меня она чувствует себя не в своей тарелке? Интересно.

Как только львица уселась за низким столиком, снова повисла тишина. Они смотрели на меня, будто я граната, готовая взорваться в любую минуту.

И именно сейчас я почувствовал, что долго сдерживать свою сущность я не смогу и она уже вот-вот вырвется наружу.

На меня не смотрела только Елена. Уставилась в одну точку, наклонив голову. Ее длинные темные волосы наполовину закрывали лицо, и я видел только кончик ее носа, тонкого и прямого. Почему она так прячется?

Думал, что это я тут самый странный, в радиусе нескольких километров, но, похоже, у меня есть конкуренты.

– Елена, отрежь кусочек торта Тигану, – обращается к ней мать. – Натали, вам положить еще? – добавляет она.

Солис с радостью соглашается. Никогда не видел ее такой напыщенной.

Я не обращал никакого внимания на улыбки и знаки внимания, которые были адресованы мне и краем глаза изо всех сил пытался рассмотреть Елену.

Она положила торт всем и лишь в последнюю очередь, не глядя, шмякнула кусок прямо перед моим носом. Я начал было ее рассматривать, но случайно подняв голову, встретил взгляд Солис, который, казалось, говорил: «Ешь, кретин». Я поднял брови и взял тарелку на кончики пальцев. У нее даже дыхание перехватило, но она смогла проигнорировать мой выпад и принялась увлеченно обсуждать погоду с матерью. Мальчишка молча уставился на меня, а его сестра слушала болтовню Солис.

Я отключился и стал рассматривать комнату. На стенах были картины. Множество этажерок были забиты книгами. Никогда не видел столько в одном месте. На комоде слева от меня я заметил семейную фотографию. Ненавижу их. Когда вижу фотографию детей с их родителями, то у меня будто ком в горле встает; начинает захлестывать ненависть, которая живет во мне. Вся моя зависть моментально вылезает наружу, и я становлюсь настоящим придурком.

Внезапно мое внимание и внимание всех остальных привлек шум. В глубине комнаты хлопнула дверь, и зашел мужчина, на вид лет сорока с небольшим, уткнувшись носом в огромную книгу. Он был одет в серую рубашку с небрежно расстегнутым воротничком и всем своим видом как бы говорил «да, у меня есть классная рубашка, но мне на это наплевать».

С одной стороны, он прекрасно сочетался с этим домом и с этой семьей, но, с другой стороны, выглядел странно в этой компании, наверное, из-за своих темных с проседью всклокоченных волос.

Внезапно он останавливается, видимо, осознав, что он здесь не один.

– О, уже десять часов? – спросил он.

Его жена едва взглянула на него, а Натали и ее огромный живот попытались встать, чтобы поприветствовать его.

– Что вы, не нужно вставать, Натали! В вашем-то положении!.. – восклицает он.

– Спасибо, что напомнили мне о том, какая я огромная, – смеется она.

И снова началось бла-бла-бла… На помощь! Это вообще когда-нибудь закончится?

Все смеялись, кроме меня и, что удивительно, девчонки, которая даже головы от своей тарелки не поднимала. Она в самом деле начинает мне нравиться.

– Тиган, пожалуйста, поздоровайся с мистером Хиллзом, – сухо приказывает мне Солис.

Я поднял на него глаза. Он сделал то же самое и ответил на мой кивок также же пренебрежительно, предварительно обменявшись взглядами с женой. Это было очень незаметно, но, думаю, что даже Солис увидела.

– Зови меня лучше Дэниел. Мистер Хиллз слишком уж формально, – говорит он. – Или тебе больше нравится мистер Хиллз?

Я посмотрел на него. Он же не ждет, что я ему отвечу?

Наступает неловкая пауза. А, он все-таки ждет ответа… Ну что ж, долго ему придется ждать.

– А ты? Тебя всегда называют Тиган? – добавляет он. – Или, может, Тиг?

Я стиснул зубы и выразительно посмотрел на Солис. Снова повисла тяжелая пауза. Мать громко сглотнула.

– Тиган, дорогой не… в конце концов, он не обязан тебе отвечать, – весело заканчивает она. – Он же не разговаривает, ты что, забыл?

Я опустил глаза и стал разглядывать ботинки, то ли от смущения, то ли от стыда, не очень-то различаю эти чувства. Уф, обошлось без этого: «Он что, немой?». Солис им заранее все прекрасно объяснила.

– Да, точно… Этим они похожи с Еленой, – сказал он. – Извини, сынок.

Сынок? Я нахмурил брови и поднял голову. Солис, в панике, тут же начала что-то говорить. Она хорошо меня знает, и боится, что я сбегу.

Что ж, пусть теперь сама выпутывается из этого дерьма. Желание застрелиться становится сильнее с каждой минутой. Чтобы немного отвлечься я стараюсь не слушать ее болтовню. Снова опустив нос, чтобы избежать каких-либо визуальных контактов, я все же поймал один: надменной львицы. Она исподтишка разглядывала меня в течение нескольких секунд, прежде чем отвернуться. Сохраняй спокойствие, чувак!

Эта девчонка оскорбляет меня одним лишь взглядом и своим холодным высокомерным видом.

– Тиган? А ты готов к новому учебному году? – внезапно спрашивает меня отец.

Я сжимаю зубы. Они так и будут задавать мне вопросы, на которые я не смогу дать никакого вразумительного ответа? Снова воцаряется тишина.

Учебный год? Это что-то типа «ходить на занятия»?

Я гляжу на Солис, ожидая ответа. Она вдруг очнулась и продолжила:

– Да, конечно, Тиган готов, – подтверждает она, пытаясь приободрить меня взглядом. – Он хорошо учится, по крайней мере тогда, когда ходит на занятия… Со следующей недели начинается новый учебный год, и в новом лицее ты сможешь все начать с чистого листа, – говорит она, пристально смотря мне в глаза. – И потом, Елена всегда будет рядом и поможет, если что, – заканчивает она.

Что? Что за бред? Когда это она сказала, что я пойду в школу?

Солис улыбнулась мне, но я не ответил ей тем же.

Договор был год продержаться в этой семье. Ни о каком лицее не шло речи, тем более о том же, куда ходит эта стервозная львица, видела бы она свою рожу!

– Вот и чудесно, вы сможете вместе ходить на занятия, – подбадривает отец.

Девчонку передернуло, и она вздохнула.

Ладно, пойду один! Да вообще, с чего бы! Не пойду вовсе.

– Кстати, Елена покажет тебе твою комнату, Тиган, хорошо? – предлагает мать.

В этот раз была ее очередь стиснуть зубы и встать, слегка опираясь рукой на низкий столик. Смотрите-ка. Она даже не притронулась к своему куску торта. Солис тоже встала, но выглядело это куда менее сексуально, с ее-то огромным пузом.

– Пожалуй, воспользуюсь моментом и пойду, – заявляет она. У меня еще очень много дел. Тиган, ты меня проводишь?

Я встаю. Львица проскальзывает мимо меня и вышла из комнаты. Солис попрощалась со всеми и жестом пригласила меня последовать за ней.

Все так же с сумкой на плече я в два счета оказался перед ее машиной.

– Горжусь тобой, ты прекрасно все выдержал. Пусть так все и остается, ладно? Видишь, эти люди очень милые. Уверенна, что здесь тебе будет хорошо. Я… я надеюсь, ты понимаешь, какая удача улыбнулась тебе, – говорит она.

Тяжело вздыхая, я мотаю головой. Удача! Она обкурилась, что ли?

– Тиг… Не будь идиотом. Даже если у них нет татуировок, как у тебя, даже если они не слушают ту же музыку, что и ты, Хиллзы поймут тебя и помогут, насколько это будет в их силах. Но ты должен позволить им это сделать, Тиг, – добавляет она. – И перестань уже постоянно бунтовать!

Я мрачно гляжу на нее. Одно из многочисленных моих воспоминаний, которое стараюсь забыть, захлестнуло меня с новой силой.

– Позволить им это сделать? Так же как это было у Майлерсов, ты хочешь сказать?

Она закрывает глаза, и я вижу, как боль искажает черты ее лица. Солис тяжело вздыхает. Не понимаю, почему я единственный, кто страдает от ее ошибок?

– Нет, Тиг, не как у Майлерсов… Я очень постараюсь, чтобы такого больше никогда не повторилось. Позвоню тебе вечером, хорошо? И постарайся взять трубку в этот раз, ладно? А теперь иди давай и будь милым, какой ты и есть на самом деле в глубине души. Пожалуйста, это ведь все для тебя, – уговаривает она.

Я разворачиваюсь, не сказав ни слова. И так слишком нервничаю, что она оставляет меня здесь. Пытаюсь убедить себя, что она права, что все это нужно для меня и моего же блага, но все же изливать им душу мне совсем не хотелось. Не хочу, не хочу никому доверять, особенно незнакомцам.

– Уверена, что рано или поздно ты начнешь с ними разговаривать, – кричит мне вслед Солис.

На что, не оборачиваясь, показал ей средний палец.