Тайна

Глава 19

"Как жалко, что старая яблоня засыхает", — подумала Элизабет Файер.

Она была одета в зеленое рабочее платье, перепачканное землей. На руках красовались толстые кожаные рукавицы. Они с братом Саймоном решили выкопать умирающее дерево.

Теперь на заднем дворе уже не будет такой уютной тени. Элизабет грустно вздохнула.

"Мне придется основательно потрудиться над этим местом, — решила девушка и поправила соломенную шляпу, прикрывавшую ее длинные темные волосы. — Цветник будет смотреться здесь куда лучше, чем старое дерево. Я посажу львиный зев и анютины глазки!"

За работой Элизабет вспоминала мамины уроки игры на пианино. Неожиданно совок наткнулся на что-то твердое. Она вытащила его, потом снова воткнула в землю.

"Здесь что-то зарыто, — поняла Элизабет. — Может быть, даже сокровище!"

Внутренний голос говорил ей, что это, скорее всего корень старого дерева. И все-таки любопытство взяло верх.

Старательно окопав неизвестный предмет, Элизабет принялась разгребать землю пальцами. Потом снова взялась за совок. Вскоре послышался металлический звук. На свет появилась коробочка. На ней была тяжелая защелка, но сама она сильно проржавела и рассыпалась в руках.

— Элизабет! — крикнула мать, стоя в дверях кухни. — Мой руки. Ужин готов.

— Подожди минутку, мама! — ответила Элизабет через плечо.

Ржавая коробка заинтриговала ее. "Что же там? — гадала девушка. — Может быть, действительно сокровище?"

Она осторожно приподняла крышку и заглянула внутрь. Дно коробки покрывала серая пыль. Элизабет сняла рукавицы и стала пальцами исследовать содержимое.

Вскоре они на что-то наткнулись. Это был серебряный кружок на цепочке. Посреди медальона металлические когти держали голубые камешки. С обратной стороны выделялись слова: "Dominatio per malum".

Элизабет сразу догадалась, что это латынь, но значения надписи понять не могла. Может быть, Саймон объяснит.

"Какая странная штуковина, — подумала Элизабет. — Но мне она нравится".

Она постояла, держа находку в руке, затем побежала в дом. Ее отец, Сэмуэль Файер, сестра Кейт и брат Саймон уже сидели за столом.

Стоял теплый майский вечер, но огонь жарко пылал в очаге. Дом был очень старым — семейство Файеров владело им больше ста лет. Сэмуэлю и его близким жилось здесь замечательно.

— Вымой руки, Элизабет, — встретила ее мать Катарина. Она была приятной женщиной, невысокой, круглолицей, с каштановыми волосами.

Дочь подошла к умывальнику и стала плескаться в холодной воде.

Катарина поставила на стол блюдо с индейкой.

— Не слишком увлекайся садовыми работами Элизабет. Иначе у тебя не останется времени на еду.

— Прости, мама, — ответила девушка, подходя к столу. Она достала серебряный кружок. — Посмотрите, что я нашла. Какой чудной…

Кейт бросила на находку презрительный взгляд и произнесла:

— Ерунда.

Ей было семнадцать лет — на год больше, чем сестре. Ее каштановые волосы и голубые глаза казались более яркими, чем у Элизабет. Но у обеих была одинаково светлая кожа и полные алые губы.

Их восемнадцатилетний брат, Саймон, был очень высоким, с худым лицом, тонкими губами, темными волосами и черными глазами.

Саймон принялся изучать медальон.

— Где ты его нашла? — спросил он.

— На заднем дворе, там, где я собираюсь посадить цветы. Он был зарыт под яблоней.

Затем амулет перешел к главе семейства.

— Я в жизни не видел ничего подобного, — проговорил Сэмуэль. — Интересно, почему он оказался под яблоней? Наверное, у кого-то были веские причины, чтобы зарыть его.

— Может, лучше закопать его обратно? — пошутила Кейт.

Сестра не обратила на нее внимания.

— Мне медальон понравился, — объявила она. — Я буду его носить. Может быть, он принесет мне удачу.

И девушка надела серебряную цепочку себе на шею.

Неожиданно ее кожу обожгло. Элизабет тихонько вскрикнула и зажмурилась. Ее веки пылали.

Когда она открыла глаза, столовая исчезла. Вокруг бушевало пламя!

Жаркие языки огня лизали длинные девичьи волосы, бежали по ее платью. Огонь обжигал лицо.

"Я теряю сознание", — мелькнула мысль, и Элизабет снова зажмурилась, готовясь погрузиться в пламя.

Глава 20

— Элизабет! Элизабет! Что с тобой?

Она услышала встревоженные голоса отца и матери. Пламя начало угасать. Девушка тряхнула головой и открыла глаза.

Огня как не бывало. Ее родные, комната и накрытый к трапезе стол снова оказались на месте. Все выглядело совершенно нормально.

— Элизабет! Что случилось? — спросила Катарина.

Дочь пододвинула стул и села.

— Ничего, мама. Правда. Кажется, я на минуту потеряла сознание. Но сейчас чувствую себя отлично.

— Тебе надо поесть, — сказала миссис Файер.

— Наверное, ты права, — Элизабет на самом деле была зверски голодна.

Весь остаток вечера она чувствовала себя прекрасно. Больше не произошло ничего необычного. И вскоре ужасное ощущение надвигающегося огня было забыто.

Спустя какое-то время цветы в саду Элизабет начали распускаться. А медальон, найденный ею на этом месте, стал любимым украшением. Она с ним никогда не расставалась. Однажды, теплым июньским вечером, семейство Файеров сидело за ужином. Элизабет протянула брату тарелку со свежим горохом. Неожиданно раздался стук в дверь.

— Кого это принесло? — удивился мистер Файер, ставя на стол свой стакан.

— Я открою, — Элизабет бросилась к дверям. На пороге стоял высокий худой человек. Его вид крайне изумил девушку.

На голове у него красовалась промасленная соломенная шляпа, к тому же перепачканная грязью. Черная куртка и штаны были непрошеному гостю явно не по размеру и висели на нем, как на вешалке. Ботинки оказались протерты до дыр.

Взгляд незнакомца, пристальный и тяжелый, был прикован к серебряному кружку, висевшему на шее у молодой хозяйки. Гость ничего не говорил.

"Должно быть, это попрошайка, — решила Элизабет, собираясь с мыслями. — Но почему он молчит?"

— Что вам угодно?

Он перевел взгляд с медальона на ее лицо. Затем его потрескавшиеся губы зашевелились.

— Пожалуйста, помогите мне, — с трудом произнес странный человек. — Я очень голоден. Не дадите ли вы мне поесть и напиться?

Элизабет оглянулась на свой прекрасный стол, а бродяга добавил:

— Я отплачу вам работой.

Мистер Файер подошел к дверям и встал рядом с дочерью.

— Прошу вас, заходите, — предложил он любезно. — Мы только что сели ужинать и будем рады гостю.

— Благодарю вас, сэр, — ответил тот и прошел в дом. Сухие губы расплылись в улыбке.

Мужчина уселся за стол и пододвинул поближе тарелку с едой. "У него такие худые руки, — с жалостью подумала Элизабет. — И выглядит он очень изможденным. Вот почему его глаза такие печальные. Какой несчастный!"

Для начала бродяга выпил две полных кружки воды. Затем принялся за еду, поглощая ее с необычайным проворством.

До тех пор пока тарелка не опустела, он не проронил ни единого слова. Элизабет старалась не глядеть в сторону незнакомца, пока тот насыщался.

Когда с первой порцией было покончено, миссис Файер снова наполнила ему тарелку. Гость горячо поблагодарил ее.

— Меня зовут Френклин, — представился странник. — Для друзей — просто Френк. Ну а на данный момент единственные мои друзья — это вы.

Вся семья улыбнулась.

"С каждым глотком его глаза становятся теплее, а лицо дружелюбнее, — заметила Элизабет. — И как я могла испугаться этого изможденного, усталого и голодного человека? "

— Вы живете поблизости, Френк? — поинтересовался мистер Файер.

Тот покачал головой.

— У меня нет дома. Уже давно.

Френк на минуту замолчал и откусил кусок хлеба, затем продолжал:

— Когда-то у меня была большая семья — родители и шестеро братьев. Мы жили на ферме. Но я потерял их всех и ферму тоже. Теперь я один, как перст.

Он густо намазал ломоть хлеба медом.

— Мне осталось лишь идти, куда глаза глядят и подрабатывать где придется. Но порою так трудно найти работу. А нет работы, нет и пищи.

— А почему вы где-нибудь не поселитесь? — спросила миссис Файер.

— Поселюсь, мэм. Обязательно поселюсь где-нибудь, если для этого найдется основательная причина.

Гость оторвал взгляд от своей тарелки. Элизабет поежилась.

"Он смотрит прямо на меня", — подумала она.

Френк вытер губы и отодвинулся от стола.

— Ужин был великолепен, — молодой человек поднялся. — Я очень благодарен вам. Теперь можно приступить к работе. Сделаю все, что прикажете.

— О нет, Френк, — запротестовала миссис Файер. — Мы накормили вас не за работу. Просто рады были помочь.

— Ну что вы, мэм, — ответил гость. — Мне будет очень приятно оказать вам услугу.

— Но у нас совершенно нет работы, — возразил Саймон. — Зато мы можем устроить вам горячую ванну.

— Нет, спасибо, — отказался Френк. — я больше не могу вас утруждать.

Но Файеры настаивали, и ему пришлось согласиться. Пока мать мыла посуду, Кейт и Элизабет прикатили круглую деревянную ванну и поставили ее посреди кухни. Затем накипятили воды.

Женщины ушли, и Френк стал раздеваться. Саймон оставил для него на стуле чистую одежду.

Проходя мимо кухни, Элизабет бросила туда взгляд. В этот момент мужчина снимал свою грязную заштопанную рубашку. При движении рук на спине проступали мускулы.

Смущенная, она поспешила прочь. Элизабет надеялась, что Френк ее не заметил. Это был бы ужасный конфуз для юной леди.

Ожидая гостя, вся семья собралась у очага в гостиной. Кейт занималась шитьем, Элизабет — вязанием. Близился день рождения старшей сестры, и Элизабет решила подарить ей шарф собственного изготовления.

Дверь гостиной распахнулась, и девушки подняли глаза.

На пороге стоял Френк. Элизабет едва не вскрикнула — настолько он изменился.

Она заметила, что он был ближе к двадцати, чем к тридцати годам. Отмытое лицо стало куда более мягким. Волосы были тщательно расчесаны, а одежда Саймона сделала его элегантным.

"А он ничего, — подумала Элизабет, — очень даже ничего".

Неожиданно амулет, висевший у нее на шее, сделался очень тяжелым, металл сильно холодил кожу. Она обхватила его рукой, пытаясь согреть.

"Френк говорит, что он бродяга, — размышляла Элизабет, наблюдая, как тот усаживается возле огня. Но все-таки мы еще многого не знаем. Он не слишком подробно рассказал о своей семье и о родных краях. Кто же такой на самом деле наш гость?"

Ей предстояло скоро это узнать.

Френк сидел в кресле возле очага и улыбался собравшимся вокруг Файерам.

"Хозяева так доброжелательно смотрят на меня, — думал он. — Они очень гостеприимно приняли в своем доме бедного бездомного бродягу. Такие добрые, такие мягкосердечные. Файеры оставят меня здесь и позаботятся о моем здоровье. Когда я окрепну, то буду во всем помогать им по хозяйству, стану другом их милым дочерям и нелюдимому сыну.

Вскоре мне начнут доверять, и я незаметно окажусь у них на иждивении. Они полюбят меня, все пятеро, как сына и брата".

Френк протянул руки поближе к огню. Мистер Файер предложил ему кружку горячего кофе.

Уже начинается, — отметил про себя гость. — Я вижу, как тепло светятся их глаза. Они хотят мне помочь, начинают любить меня. Я подожду. Подожду до тех пор, пока они не полюбят меня так же сильно, как любят друг друга.

И тогда я изменюсь у них на глазах, и это послужит им хорошим уроком. Я буду наслаждаться выражением растерянности и ужаса на их лицах. Файеры заплатят за все мучения моей семьи и за все то, что я пережил, прежде чем добрался до них.

Я, Френклин — последний из Гуди!"

Глава 21

Френк допил кофе. Потом поднялся и с улыбкой поклонился Файерам.

— Спасибо вам за все, — сказал он, — Но вы, наверное, уже утомились, не смею вас задерживать. Ложитесь спать, а я, пожалуй, пойду.

— Вы уже уходите? — спросила Кейт.

"О нет, — подумала Элизабет. — Он не может уйти. По крайней мере, сейчас".

— Я потрясен вашим милосердием, — проговорил гость. — Но при подобной доброте нужно быть крайне осмотрительными. С такими бродягами, как Френк Гуди, нужно держать ухо востро.

Мистер Файер покачал головой. Затем положил руку мужчине на плечо:

— Мы не можем выставить вас на улицу на ночь глядя. Проведете ночь с нами. Я настаиваю.

— Пожалуйста, Френк, — обратилась к молодому человеку миссис Файер. — Я не смогу спокойно спать, если вы сейчас уйдете. Буду всю ночь как на иголках.

— Ну… — ответил тот, старательно делая вид, что размышляет. — Я против того, чтобы вы не спали, мэм. Буду рад остаться. Но только на эту ночь. Утром отправлюсь дальше.

"Ура! — мысленно воскликнула Элизабет. — Он остается!"

Отец отправил ее готовить комнату для гостя. "Он такой храбрый, — думала девушка, надевая на подушку чистую льняную наволочку. — Сильный и самостоятельный".

Элизабет на мгновение замерла, вспоминая, как перекатывались мускулы у Френка на спине. Почему-то по коже побежали мурашки. "Френклин Гуди".

Она не удержалась и произнесла вслух:

— Жена Френклина Гуди, — эти слова так в вертелись у нее на языке.

"Какое чудесное имя. В самом деле, прелестное имя".

Элизабет услышала доносившийся с улицы звук топора и подошла к кухонному окошку.

Френк был во дворе. Он колол дрова, одевшись в рабочий костюм Саймона. Когда молодой человек поднимал топор над головой, лезвие сверкало на солнце.

"День выдался теплый, — решила Элизабет. — И Френку, наверное, очень хочется пить". Она наполнила стакан холодной водой и пошла к нему.

Увидев ее, Френк заулыбался. Он расколол еще одно полено, затем положил топор. Потом взял стакан, молча выпил воду и сказал:

— Большое спасибо, Элизабет. Ты прямо читаешь мои мысли.

— Просто я подумала, что тебе хочется пить, вот и все, — проговорила она.

Френк уселся на кучу дров и посмотрел в лицо девушке. Элизабет почувствовала, что краснеет.

— А ты когда-нибудь видела море? — полюбопытствовал гость.

Элизабет покачала головой.

— Я никогда не выбиралась из этого городка. Правда, раз или два была в Ворчестере.

— Тебе обязательно нужно увидеть океан. Он такой дикий и такой прекрасный. Ясным днем океан темный, зеленовато-синий, словом, неописуемого цвета. Но твои глаза…

Молодой человек внимательно посмотрел ей в лицо. Их глаза встретились. Взгляд Френка гипнотизировал Элизабет.

— Что "но"? — спросила она. — Что мои глаза?

— Твои глаза, — произнес Френк. — Твои глаза это единственная на свете вещь такого же дикого цвета, как и океан.

Сердце Элизабет забилось чаще. Ей еще не доводилось слышать подобных речей.

"Наверное, он говорит это от чистого сердца", — подумала девушка.

— Я должен закончить с дровами, — сказал Френк. — А потом хочу пройтись, не очень далеко. Не окажешь ли мне честь, Элизабет, составив компанию?

— Я бы прогулялась, — ответила та. — Только предупреждаю — в городе совершенно не на что смотреть.

— Меня не интересуют города. Я хочу прогуляться по лесу.

Элизабет поставила стакан. Френк протянул к ней руку, и она взяла ее. Они вместе пошли к деревьям, окружавшим усадьбу Файеров.

В этот день лес казался волшебным. Солнечные лучи пробивались между высоких сосен. Коричневая хвоя устилала путь мягким упругим ковром. Элизабет попросила Френка очистить от листвы два больших плоских камня.

— В детстве мы с Кейт и Саймоном очень любили здесь играть, — объяснила девушка. — Мы представляли, что это тронный зал в замке. Саймон садился на этот большой камень, а Кейт на тот, поменьше.

Элизабет опустилась на меньший камень, оставляя больший для Френка.

— Саймон был королем, Кейт — королевой. А я всегда ходила в принцессах.

Френк, улыбнувшись, сел. Элизабет прислушалась. Раздавалось только шуршанье белок по коре, да щебет птиц. Вокруг не было ни души.

Элизабет произнесла, понизив голос:

— В здешних лесах жила старуха. Она всегда одевалась в черное, а волосы у нее были совсем белые. Иногда мы с Саймоном и Кейт видели ее с этого места. Но при ее приближении мы тут же убегали.

— Почему?

Элизабет пожала плечами, чувствуя себя глупо.

— Все дети боялись ее, как огня. Мы звали ее Старая Агги. Люди говорили, что она ведьма.

— По-моему, они вас просто запугивали, — сказал Френк. — Взрослые специально придумывали страшные истории, чтобы вы не забредали слишком далеко от дома.

Элизабет улыбнулась.

— Наверное, ты прав. Но тогда я по-настоящему верила, что Старая Агги — ведьма. Один мальчик будто бы видел, как она превращается в змею. Может быть, старуха еще жива, — Элизабет дрожала.

— Уверен, что нет, — Френк попробовал ее успокоить.

Девушка улыбнулась. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Солнечный луч заиграл на ее серебряном медальоне. Молодой человек протянул к нему руку.

— Откуда он у тебя?

— Правда, необычное украшение? Я нашла его на заднем дворе. Он был в старой ржавой коробке, зарытой под яблоней.

Френк разглядывал медальон, держа его на ладони, проводил пальцами по голубым камешкам.

— А что означают эти слова? И кому эта вещь принадлежала прежде?

— Я совсем ничего о ней не знаю, — покачала головой Элизабет. — Но мне она нравится. Думаю, она принесет мне удачу.

Френк с отсутствующим видом кивнул, продолжая разглядывать амулет в течение еще одной долгой минуты. Элизабет показалось странным, что его так заинтересовал этот серебряный кружок.

Кавалер как будто прочитал мысли своей дамы. Он отпустил медальон и улыбнулся ей.

— Он заинтересовал меня потому, что принадлежит тебе. Надеюсь, что ты не напрасно полагаешься на силу этого амулета. В один прекрасный день тебе понадобится настоящая защита. Ведь мир полон опасностей, Элизабет.

При этих словах его глаза сверкнули, а у девушки сильнее забилось сердце. "Он имеет в виду себя, — подумала она счастливо. — Он собирается меня защищать. Неужели это правда? Неужели он влюбился в меня?"

Домой возвращались молча, рука об руку. Бросив случайный взгляд на своего спутника, Элизабет заметила, что тот смотрит на нее, улыбаясь.

— … А потом собака шла за мною из Бостона всю дорогу, — закончил Френк, и Файеры дружно расхохотались.

Элизабет и ее родные сидели за столом, а Френк рассказывал им о своих скитаниях. Она отметила, с какими восторженными лицами слушают родители его истории. "Он им тоже нравится", — радостно подумала Элизабет. Ей очень хотелось, чтобы Френк полюбился родителям. Ведь те надеялись выдать ее за кого-нибудь богатого и знатного, а у их нового знакомого не было ни гроша.

"Но ведь душевные качества куда важнее денег, — размышляла Элизабет. — Хорошо, если папа и мама поймут это".

— Ты ненамного старше меня, — сказал Саймон с легкой досадой, — но уже столько успел повидать и сделать.

"Братец ему завидует", — Элизабет едва сдерживала улыбку. Ей доставляло удовольствие то, что Саймон уязвлен. Будучи старшим в своем поколении и единственным сыном в семье, он порой вел себя как настоящий принц.

— Не завидуй мне, Саймон, — сказал Френк. — Если бы у меня, как и у тебя, все еще была семья, я никогда бы не покинул дом.

Молодой человек перевел взгляд на Элизабет, и та улыбнулась ему.

— А что же все-таки случилось с твоей семьей? — спросил мистер Файер. — Ты нам так и не рассказал.

Френк положил нож и вилку на тарелку и утер губы салфеткой. Файеры с нетерпением ожидали услышать его печальную историю.

— Моя семья погибла при загадочных обстоятельствах, — начал Френк. — Один за другим. Сначала родители, затем все братья, пока в живых не остался только младший, то есть я. У них не было никаких признаков болезни, все они умирали внезапно.

Катарина щелкнула языком, а мистер Файер медленно покачал головой.

— Каждый раз, когда кто-то умирал, мы вызывали доктора, но все было бесполезно. Никто не понимал, что происходит. Ни один врач помочь не смог.

Френк перевел дух.

— И вот настал день, когда я остался последним из Гуди. Мне было лишь двенадцать. Никто не хотел пускать меня к себе, видимо, опасаясь заразы, погубившей мою семью. И я ушел из родного города. И все это время терзался вопросом: почему же я выжил? Ждал, что проклятие настигнет меня и тоже сведет в могилу.

Элизабет почувствовала, как ее глаза застилают слезы. "Мой бедный Френк", — думала она. Ей хотелось подойти к нему и приласкать, но она понимала, что мать ее не поймет.

Девушка посмотрела на свою сестру. В глазах Кейт тоже стояли слезы. Пока Френк говорил она так и тянулась к нему, ловя каждое слово.

Элизабет это совсем не понравилось. Почему Кейт так на него смотрит? Ей не хотелось об этом думать, и вскоре Элизабет забыла о сестре, слушая рассказ Френка о его странствиях.

После ужина семья прошла в гостиную. Саймон с Френком затеяли игру в шахматы. Элизабет принялась за вязание, а Кейт склонилась над шитьем.

Дрова в очаге трещали и постреливали, мерно горели газовые рожки. На каминной полке тикали часы.

Элизабет никак не могла сосредоточиться на шарфе. Она поглядела на игроков, чтобы убедиться, что они поглощены своим занятием. Затем повернулась к сестре.

— Мне очень понравился Френк, — прошептала девушка. — А тебе?

Кейт оторвалась от работы. Ее глаза расширились, а пальцы нервно сжались.

— Конечно, он мне нравится, — так же тихо ответила она. — Как и всем остальным. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто из любопытства.

Кейт покраснела, будто ее уличили во лжи. Она бросила шитье и вышла из комнаты таким быстрым шагом, что ее широкая юбка заколыхалась.

Когда Кейт выскочила из комнаты, Френк оторвался от шахматной доски. Он изо всех сил старался не смотреть на Элизабет. Для верности парень повернулся к огню, и на его лице отразились языки пламени.

"Это даже проще, чем казалось", — подумал Френк удовлетворенно.

— Твой ход, — произнес Саймон.

Френк постарался сосредоточиться на игре. Нельзя было допустить, чтобы Саймон разбил его в первой партии. Можно позволить ему отыграться лишь в третий раз.

Все внимание Саймона сконцентрировалось на шахматных фигурах. Прядь черных волос упала на лоб.

"Он еще мальчишка, — заметил Френк. — Совсем не понимает, что происходит.

Мой план осуществляется, Саймон, — сказал он про себя. — С каждым днем твоя семья любит меня все больше. А разве тебе самому неприятно общаться со мной?

Я завладел вашим доверием. Скоро вы будете верить каждому моему слову. И как только вы мне будете полностью доверять, я начну действовать.

Я видел, как умирали мои братья, один за Другим. Скоро это ощущение переживешь и ты, Саймон.

Я завладею умами твоих сестер. А после посмотрю, как они умрут, одна за другой".

Френк передвинул королеву через всю доску.

— Шах и мат, — ухмыльнулся он.

Глава 22

— Оставь лейку в покое. Элизабет вздрогнула при звуках этого глубокого, раскатистого голоса и оторвалась от цветника. Но тут же нервно рассмеялась — это же Френк.

— Дождя не было уже неделю, — возразила девушка. — Моим цветам хочется пить. Она поправила свою соломенную шляпу и снова взялась за лейку. Френк подошел поближе.

— Ладно, поливай, — разрешил он. — А я прогуляюсь по лесу в одиночестве.

— Я скоро закончу. Уже сейчас, — встрепенулась Элизабет и поставила лейку на землю. — Пожалуй, пойду с тобой. А то заблудишься еще.

Элизабет сорвала шляпу с головы и бросила на траву. Ее волосы были собраны сзади и перевиты красной сатиновой лентой. Френк взял ее за руку, и они вдвоем направились в чащу.

Элизабет с Френком ходили на лесную поляну к двум плоским камням каждый день, если только не портилась погода. Девушке все сильнее нравились эти прогулки, тем более что никто из ее близких о них не знал.

"Я не делаю из наших встреч секрета, — успокаивала себя Элизабет. — Просто я их не слишком афиширую".

Она знала, что и мать не отказалась бы с ними пройтись, но ведь тогда бы все пропало! В присутствии мамы было бы совсем не интересно.

"Так или иначе, Френк никогда не делает ничего неподобающего, — рассуждала Элизабет. — Вот и беспокоиться не о чем".

Они уже достигли знакомой поляны. Элизабет присела на меньший камень. Френк же садиться не стал, а приблизился к ней.

Элизабет почувствовала нежное поглаживание по волосам, затем прикосновение к плечам. Она вздрогнула. Френк вытягивал ленту из ее волос.

Девушка отстранилась, а парень шутливо накинул ленту ей на шею. Она засмеялась. Он осторожно потянул за концы ленты.

Элизабет сидела, не шевелясь, и с нетерпением ожидала, что же произойдет дальше.

Стоя у нее за спиной, Френк держал концы ленты в руках.

Он обмотал ткань вокруг указательных пальцев.

Элизабет сидела совсем рядом, доверив ему свою судьбу. Она была полностью в его власти. Он улыбнулся. Затем натянул ленту, приготовившись душить.

Глава 23

Невдалеке хрустнула ветка. Френк замер.

Элизабет вздрогнула.

Снова послышался хруст. Затем раздались чьи-то шаги по мягкой хвое.

Кто-то направлялся в их сторону.

Лента выпала у Френка из рук.

Девушка вскочила на ноги и схватила его за руку, обшаривая лес глазами. Звук шагов все приближался. Затем Элизабет увидела сгорбленную фигуру, двигавшуюся медленно и осторожно.

Старуха с белыми волосами, одетая в черное, прокладывала себе путь через колючий кустарник, тыкая перед собою клюкой. Элизабет вскрикнула:

— Агги!

Схватив своего друга за руку, она потащила его через чащу обратно к дому. Отдышались они только во дворе.

— Это была старуха, — еле выговорила запыхавшаяся Элизабет. — Старая Агги. Она все еще жива!

— По-моему, это просто безобидная старушка, — возразил Френк.

— Нет, не безобидная! — выпалила девушка на одном дыхании. — Я знаю, что она далеко не безобидная старушка. Что-то в ней есть такое…

Парень взял ее за руки и крепко сжал их. Элизабет прикрыла глаза и положила голову ему на грудь.

"Теперь я в безопасности, — подумала она. — Когда со мной Френк, мне нечего бояться".

Успокоившись, Элизабет подняла голову и улыбнулась.

— Как жалко, что явилась Старая Агги, — прошептала она. — Испортила нам такой чудесный день.

Френк колебался секунду, но потом тоже улыбнулся.

"Он смутился, — огорчилась Элизабет. — Наверное, собирался меня поцеловать. Хотел сделать мне сюрприз — попросить моей руки. Но теперь понимает, что я обо всем догадалась".

Они зашагали к дому. "Ладно, — размышляла Элизабет. — Все равно долго не выдержит. И я не буду его расстраивать. Скажу, что согласна".

Девушка открыла черный ход, и они вместе вошли на кухню. Кейт в это время колдовала над кастрюлей с супом. Старшая сестра посмотрела на вошедших. Элизабет улыбнулась ей и спросила:

— Как супчик? Уже готов?

Кейт не ответила. Бросив свое занятие, она выскочила из кухни.

Элизабет с недоумением посмотрела ей вслед. И вдруг сообразила, что ходит с растрепанными волосами. Она повернулась к Френку и увидела на его лице странное выражение.

— Что бы это значило? — спросила девушка. — Может, Кейт не здорова?

— По-моему, здорова, — ответил парень. — Просто обожглась о кастрюлю.

— Пожалуй, посмотрю, что с ней случилось, — произнесла Элизабет, направляясь в коридор, но Френк поймал ее за локоть и притянул к себе.

— Да не волнуйся ты о ней, — сказал он. — Твоя мама дома, она поможет Кейт.

— Наверное, ты прав, — протянула та с сомнением. Ей все-таки хотелось пойти за сестрой, но Френк вынуждал ее остаться.

Суп начинал закипать. Элизабет пришлось за ним присматривать.

"Мне и вправду нельзя уходить из кухни, — подумала она, чувствуя, как Френк проводит рукой по ее волосам. — Кто-то же должен следить за супом. Если он убежит, мы останемся без обеда. И тогда Кейт вряд ли обрадуется".

Прошло несколько недель. И вот Френк куда-то пропал. Элизабет обшарила в его поисках весь дом.

"Куда же он отправился?" — недоумевала девушка. Уже настало время для их обычной прогулки, но кавалер будто испарился. Вздохнув, Элизабет опустилась на стул в гостиной и с досады принялась за вязание.

"Пока я его дождусь, успею связать половину шарфа. Мама без конца повторяет, что нельзя растрачивать время попусту.

Хлопнула дверь черного хода.

"Вот и он", — пронеслось у Элизабет в голове.

Она подскочила и побежала его встречать. Но вместо Френка в гостиную вошла Кейт.

Ее лицо сияло, а в руках она держала полную корзину ягод.

— О, Элизабет! — воскликнула Кейт, ставя свою ношу на пол. Подскочила к сестре и крепко её обняла, — Какое чудесное событие произошло!

— Да что же такое случилось? — осведомилась Элизабет.

— Как же я буду счастлива! — продолжала Кейт.

Схватив Элизабет за руки, она принялась танцевать по комнате.

— Мама будет играть на фисгармонии, а ты украшать торт.

— Торт? — удивилась Элизабет. — О чем ты говоришь, Кейт?

— Разве ты еще не поняла? — воскликнула та, — мы с Фрэнком собираемся пожениться!

Глава 24

— Пожениться? — выдавила Элизабет, не веря своим ушам. — Вы с Френком?

— Что у вас тут творится? — в дверях появились Саймон и отец, а за спиной у них стояла и Катарина.

— Что такое, девочки?

Элизабет застыла на месте, стараясь унять дрожь в коленях, а Кейт кинулась в объятия матери.

— Мама! Френк сделал мне предложение!

Младшая сестра все не двигалась с места и глядела на то, как все обрадовались сообщению. Круглое лицо миссис Файер расплылось в улыбке, а мистер Файер восторженно хлопнул в ладоши.

Элизабет совсем растерялась. Она даже слова не могла вымолвить.

— Этого не может быть! — воскликнула она наконец дрожащим голосом. — Френк любит меня!

Но никто даже не посмотрел в ее сторону.

— А где Френк? — спросил Саймон. — Я хочу его поздравить.

"Как же такое могло случиться?" — не могла успокоиться Элизабет. — Неужели это не сон? Кейт сошлась в Френком?"

Ей хотелось визжать. Хотелось пулей вылететь из комнаты и скрыться навсегда.

"Как же это могло произойти? Как это могло произойти?" Она зарыдала от досады, от злости, от неверия в происходящее.

"Кейт с Френком поженятся?"

Элизабет не помнила, как странно вела себя сестра все это время, когда видела ее с Френком.

И когда Элизабет призналась, что парень ей нравится. И когда они пришли из леса, а она в это время варила суп.

Каждый раз Кейт выглядела расстроенной. Теперь все это стало непонятным.

Кейт с самого начала полюбила Френка.

И Кейт украла парня у нее!

— Как ты могла? — выпалила девушка, перекрывая все голоса.

Собравшиеся разом примолкли и уставились на Элизабет.

— Как ты могла? — снова набросилась она на Кейт. — Моя родная сестра!

— Что? — та глядела на нее непонимающе. — Лиззи, о чем ты говоришь?

— Я… я… я… — Элизабет потеряла дар речи.

Чувствуя, что приходит в ярость и вот-вот набросится на сестру, Элизабет сжала виски руками и опрометью выскочила из комнаты.

"Я должна найти Френка! Я должна найти Френка!" — твердила она себе. Рыдания душили ее.

Ничего вокруг не замечая, Элизабет миновала кухню, выбежала через черный ход и устремилась в лес. Девушка слышала, что сестра зовет ее, но даже не обернулась. Нужно обо всем расспросить Френка. Кейт нельзя верить на слово.

— Френк! — кричала Элизабет. — Френк!

Ее ноги зарывались в ковер из хвои.

Острые ветки цеплялись за юбку, но она этого не замечала.

Почти добежав до поляны, Элизабет поняла, что все еще сжимает в руке недовязанный шарф и спицы, и швырнула их наземь.

— Френк! — позвала она снова.

Откуда-то из-за спины донесся взволнованный голос сестры:

— Элизабет! Элизабет!

Саймон и его родители остались в гостиной. Никто из них не мог понять, что же произошло.

Разве Кейт принесла не радостную весть?

Наконец мистер Файер проговорил:

— Сынок, беги к девчонкам и посмотри, что у них там твориться.

Саймон кивнул и бросился вслед за сестрами. Парень услышал звеневшие среди деревьев девичьи голоса и сразу же узнал их.

А вот на присутствие Френка ничто не указывало. Все это время Саймон не переставал гадать, куда тот подевался.

Он хотел было бежать туда, откуда доносились голоса, но казалось, что крики раздаются со всех сторон, словно пение птиц.

И вдруг Саймон услышал ледонящий кровь вопль.

Потом повисла гнетущая тишина.

Мертвая тишина.

"Что это было? И где кричали?"

Саймон побежал туда, откуда долетал вопль. Вскоре он очутился на поляне и узнал месть, где в детстве играл с сестрами.

Безумными глазами юноша обшарил поляну.

"Кто же кричал?"

Возле большого камня что-то темнело. Приглядевшись, Саймон вздрогнул.

Это была пара элегантных черных туфелек с множеством застежек.

С замирающим сердцем Саймон подошел поближе. Земля уходила у него из под ног.

Сделав глубокий вдох, он оглядел камень.

— О-ой! — Саймон поднял глаза и увидел Кейт. Та лежала на спине, а рассыпанные каштановые волосы окружали её голову, словно нимб. Голубые глаза была широко распахнуты и не мигая смотрели в небо.

— Кейт! — позвал брат.

Она не отвечала. Взгляд был безжизненным, а из груди торчала вязальная спица.

Глава 25

Элизабет сидела у камина в кресле-качалке. Волосы ее растрепались. Все лицо было зареванным, а обведенные кругами глаза покраснели. Обхватив колени, она раскачивалась взад-вперед.

— Кейт была обманщицей, — бормотала девушка. — Кейт была обманщицей. Кейт была обманщицей.

Миссис Файер стояла рядом, беспомощно разводя рукам. Мистер Файер с ужасом глядел на ночь, отказываясь верить в случившееся.

На кушетке сидел Френк, переводя взгляд с одного лица на другое. Саймон расхаживал по комнате, погруженный в свои мрачные мысли.

— Кейт была обманщицей, — повторяла Элизабет. — Френк не любил Кейт. Френк любит Элизабет.

Она подняла голову и посмотрела на приятеля. Потом поймала тревожные взгляды родителей.

— Что вы на меня так уставились! — заорала Элизабет. — Я не убивала ее! Клянусь!

Отец с матерью ничего не сказали, и она снова начала раскачиваться. "Они мне не верят, — думала Элизабет с горечью. — Это написано на их лицах. Все уверены, что я убила родную сестру. Думают, что я проткнула Кейт вязальной спицей".

Френк подошел к креслу-качалке. Взял потные и дрожащие девичьи руки в свои. Его ладони были холодными и действовали успокаивающе.

— Вы же знаете, что Элизабет — необычайно тонкая натура, — сказал парень. — Она не могла никого убить.

Ее родители снова промолчали. Лицо матери выражало страх, горечь и недоумение.

Девушка сконцентрировала взгляд на Френке.

Его красивое лицо оставалось спокойным. Он улыбнулся легкой, обезоруживающей улыбкой. И ей сразу стало легче.

— Френк верит мне, — обратилась она к родным. — Он знает, что я невиновна. Так почему же вы мне не верите?

Все хранили молчание, но Элизабет прочитала ответ по глазам. "Они винят меня в смерти Кейт, — убедилась она. — Меня и Френка".

Мистер Файер вышел из комнаты. Жена отправилась следом. За ними скорбно поплелся Саймон.

Элизабет снова залилась слезами, продолжая раскачиваться взад-вперед.

— Успокойся, — прошептал Френк. — Успокойся, Элизабет. Так тебе не удастся доказать свою правоту.

Он протянул ей платок. Она вытерла слезы и прошептала:

— Моя собственная семья… Они никогда не поверят мне. И, наверное, больше не станут со мной разговаривать.

— Для них это слишком большой удар, — сказал Френк. — Они не хотят видеть правду. Да и не могут. Поэтому они тебе не верят.

— Зато я тебе верю, Элизабет, — он взял ее руки в свои. — И всегда буду верить.

Девушка перестала раскачиваться и благодарно посмотрела на молодого человека.

— Отец с матерью и представить не могут, что их ребенок может покончить с собой, — продолжал Френк. — Но я знаю, что именно это и произошло. Кейт свела счеты с жизнью. Ни родители, ни Саймон не замечали того, что видели мы с тобой. Кейт сошла с ума.

Элизабет кивнула. Наконец-то нашлось разумное объяснение поведения сестры.

— Кейт завидовала тебе, — убеждал парень. — Ты же знаешь, что я бы никогда не попросил ее руки. Ведь я люблю тебя.

И он поцеловал ее руки. Элизабет с жадностью внимала каждому его слову.

— Кейт все сочинила, — продолжал Френк. — Она придумала эту историю о нашей будущей свадьбе. И поспешила сюда, чтобы все рассказать тебе. Думаю, бедняга сама поверила в свою выдумку. Твоя несчастная сестра была больна, серьезно больна.

— Бедная Кейт, — прошептала Элизабет.

— Она была на все способна, — произнес Френк. — И ничто не могло ее спасти.

Элизабет понимала, что он прав. Девушка вздохнула и снова стала раскачиваться.

— Френк, я не могу больше здесь оставаться. Они все возненавидели меня, — Элизабет указала рукой на второй этаж, куда отправились родители и брат. — Мне нужно бежать.

— Я знаю, что делать, — ответил тот. — Мы убежим вместе, как настоящие влюбленные.

Он осторожно взял ее рукой за подбородок и приподнял лицо.

— Элизабет Файер, выйдешь ли ты за меня замуж?

Это были самые чудесные слова, которые она слышала в жизни. Элизабет почувствовала, как к ней возвращается прежнее настроение.

— Да, — сказала влюбленная, обвивая шею Френка руками. — Да. И мы уйдем отсюда сегодня же.

Объятия Элизабет вызвали в душе Френка холодок, но он не показал виду.

"Да, я подумал молодой человек, — Мы сбежим. Покинем этот дом сегодня же. Но лишь один из нас вернется. И это будет совсем не Элизабет. Эта доверчивая девчонка полностью открылась мне, — усмехнулся Френк, — и теперь она пойдет за мной хоть на край света. Но это далековато — я просто отведу ее в лес и прикончу так же, как и Кейт. В последние мгновения своей жизни Кейт была приятно удивлена. Увидев меня, она улыбнулась. Раскрыла мне объятия. Когда в моей руке появилась спица, она ничего не поняла. И понятия не имела, что случится дальше — до самого конца.

И только когда сталь вошла в ее тело, до нее наконец дошло. Как потрясло ее вероломство!

Все Файеры должны испытать подобное чувство. И скоро это произойдет".

Глава 26

У Саймона кружилась голова, его давил груз боли и тоски, а все мысли были о смерти Кейт.

Родители закрылись в своей комнате. Из-за двери доносилась тяжелая поступь отца и причитания матери.

Элизабет тоже заперлась в спальне. Саймон приложил ухо к двери и услышал, как сестра мечется из угла в угол.

"Чем она там занимается?" — удивился он. Юноша опасался, что Элизабет повредилась рассудком.

Наступил вечер, но никто не приготовил ужина: всем было не до еды. Саймон до сих пор не находил себе места.

"Нужно пойти прогуляться, — решил парень. — А то я здесь свихнусь".

Он вышел из дома еще засветло, но как только добрался до леса, его встретил сумрак. Был самый разгар лета, и листья на деревьях уже давно распустились. Из-за этого сюда почти не доходили лучи закатного солнца.

В лесу стояла необычайная тишина. Дневные звери уже попрятались в норы, а ночные еще не выбрались на охоту из своих укрытий.

Саймон углублялся в чащу. Ему хотелось лишь убраться подальше от дома и родителей.

Вскоре он оказался на той самой поляне. В лесу уже почте стемнело. Саймон сел на большой камень, когда-то бывший его троном. И бросил взгляд на тот, на котором обычно восседала Кейт.

Теперь ее больше нет.

Кейт погибла.

Саймон понял, что от горя не убежишь.

Юноша сидел в темноте, разглядывая то место, где нашел тело сестры. По коже пробежал мороз, перед глазами снова встало ужасное видение. Пустые, остекленевшие глаза Кейт. Спица, торчащая у нее на груди. И пятна крови. залившей ее платье.

"Вместе с кровью разбрызгалось зло, — подумал он. — И теперь это зло повсюду. Оно поселилось в нашем доме. В Элизабет и Френке. В этом лесу и в окружающем меня воздухе".

Саймон глубоко вздохнул и замер.

"Оно живет и во мне тоже. Я чувствую. Внутри меня живёт зло".

И тут какой-то шум разорвал лесную тишину. Парень услышал, как неподалеку хрустнула ветка.

Он прислушался.

Может быть, это какое-нибудь животное?

Олень?

Хрусть! Звук раздался совсем близко.

Как это существо движется так быстро и тихо?

Саймон хотел было подняться и посмотреть. Но неожиданный ужас сковал все его тело.

Кто-то подкрался сзади и схватил его.

Когтистая лапа!

Боль пронзила ему плечо. Когти впивались все глубже.

Наконец он обернулся. И едва разглядел того, кто стоял позади, как кровь отлила от лица. Саймон закричал.

Глава 27

Старая Агги!

Юноша почувствовал, как застучало в висках. Ему еще не доводилось видеть эту старуху так близко.

Ее лицо скрывал черный капюшон. В одной руке была зажата клюка. Пальцы другой были усеяны кольцами. Агги так сильно горбилась, что сейчас их лица были на одном уровне.

Саймон попытался встать. Но морщинистая рука старухи легко усадила его обратно. Боль в плече усилилась.

— Не двигайся, — приказал замогильный голос.

Парень постарался успокоиться, но ничего не выходило, его продолжало трясти. "Это всего лишь старуха. Обычная старуха", — пытался убедить себя Саймон.

— П-простите, что я так заорал, — выдавил он. — Вы меня напугали.

Старая Агги отпустила его плечо. Она протянула к нему свои костлявые, унизанные перстнями пальцы.

— Дай мне руку, — прокаркала старуха. Саймон вздрогнул, увидев черные глаза, горевшие под капюшоном, словно угли. — Твою руку, — повторил глубокий властный голос.

Он подчинился. Протянул ей дрожащую ладонь. Старуха крепко схватила его за руку и принялась изучать линии на ладони, почти уткнувшись в нее своим длинным крючковатым носом.

Наконец она разжала пальцы и внимательно посмотрела юноше в глаза. Тот с бешено бьющимся сердцем ждал дальнейших событий.

"Ребята говорили, что она убивает детей и съедает их внутренности", — не вовремя пришли на память давно забытые страхи. Но все это были лишь глупые байки. Агги прочистила горло.

— Слушай меня, Саймон Файер, слушай как следует.

"Откуда ей известно мое имя?" — удивился тот, но спросить поостерегся.

— Вы приютили в своем доме человека по имени Френклин Гуди, верно? — произнесла Старая Агги.

Саймон кивнул.

— Это было крайне опрометчиво. Он собирается вас всех уничтожить. Ты должен ему помешать.

Он проглотил ком в горле, а старуха продолжала:

— Френк Гуди убил твою сестру Кейт. И в этот самый момент он замышляет расправиться с Элизабет.

Саймон был ошарашен. Неужели она говорит правду?

— Файер, — пробормотала Старая Агги. — Файер. Файер. Ужасная фамилия. Проклятая фамилия.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Саймон. — Почему ты так говоришь, старуха?

— Твоя судьба зависит от фамилии, — ответила Старая Агги, пряча лицо под капюшон. — Буквы, входящие в твою фамилию, можно переставить так, что получится "файр", то есть "огонь". Файер — Файр. Файер — Файр, — она повторила эти два слова несколько раз, словно пела заклинание.

— Не понимаю.

— Этим определяется конец нашей семьи.

— Почему? Какой конец? — парень был озадачен. — Какой?

— В огне, — отвечала Старая Агги. — Огонь, Огонь. Ваша семья погибнет в огне.

Она уставила прямо ему в лицо свой длинный страшный палец и выкрикнула:

— На вас лежит проклятие! Его наложили Гуди за черные дела ваших предков. А теперь вы пустили одного из Гуди в свой дом. И вашим мучениям не будет конца, Саймон Файер!

— Но ч-что же мне делать? — произнёс юноша, завороженный ее леденящим голосом. — Что?

Старуха покопалась в складках своего длинного черного платья и достала оттуда маленький серебряный кинжал с рукоятью, покрытой рубинами.

— Возьми его, — прошептала Старая Абби. — Лезвие отравлено. Стоит только царапнуть им врага, и он умрет.

Саймон дрожащей рукой взял кинжал.

— Но будь осторожен, — предупредила старуха. — Он подействует лишь один раз. Смотри, не потрать яд впустую.

— Не… не потрачу, — пообещал Саймон, разглядывая кинжал так, словно тот был живым.

Старая Агги кивнула.

— А теперь беги. Торопись, пока еще не поздно.

Саймон подскочил и бросился сквозь чащу. Когда он оглянулся, старухи уже не было. Правду ли она говорила?

Действительно ли вся семья в опасности? И эта опасность исходит от Френка Гуди?

Или старуха просто безумная?

Вскоре из-за деревьев показались желтые огни родного дома. Стало видно, что свет горит лишь на кухне, а остальная часть дома погружена во тьму. Саймон распахнул кухонную дверь и замер на пороге.

Перед ним в луже крови лежала его мать. Отец сидел, повалившись головой на стол. В боку у него алела глубокая рана. Оттуда на пол стекала струйка крови.

— Саймон! — это был голос сестры.

Он оторвал глаза от ужасающего зрелища.

Элизабет сжалась в углу возле очага. Рядом стоял Френк Гуди, занеся над ее головой топор.

Тот самый топор, которым он убил родителей Саймона.

В отблесках огня лезвие приобрело кровавый цвет.

Френк начал опускать топор, и Саймон закричал.

Глава 28

Вернее, Саймон хотел закричать, но звуки застряли в горле.

Элизабет испустила тонкий визг.

С громким свистом топор рассек воздух.

Он почти коснулся головы девушки и отсек прядь её волос.

Несчастная начала всхлипывать, а Френк запрокинул голову и захохотал.

— Пока я тебя лишь припугнул, Элизабет, — произнес он, — Но в следующий раз ударю по-настоящему.

Она прижала к стене и вся затряслась. Не отдавая себе отчёта, Элизабет сомкнула пальцы на медальоне.

Френк обернулся к Саймону и улыбнулся.

— Файеры чуть было не победили, — сказал он. — Ваше семейство почти уничтожило весь наш род. Ведь именно этого добивались твои предки, не так ли? Стереть нас с лица земли?

Саймон смотрел на жуткую сцену, едва дыша. Редкие капли крови, стекавшие из раны отца, казались ему водопадом.

Убийца шагнул к нему.

— Но в конце концов, — продолжал Френк хладнокровно, — Гуди все-таки выживут. Я последний из рода, но лишь пока. И я выполнил свой долг перед памятью предков. Я жил только для того, чтобы уничтожить Файеров.

Он сделал еще один шаг навстречу Саймону. Лезвие топора ярко блестело в языках пламени.

Дрожащей рукой Саймон нащупал рукоять кинжала, спрятанного под курткой. Теперь вся надежда была только на то, что Старая Агги не обманула.

Френк занес топор. Широко размахнулся, метясь Саймону в голову.

Тишину прорезал вопль Элизабет.

Парень успел увернуться, и лезвие топора вонзилось глубоко в столешницу.

Получив преимущество, Саймон выхватил кинжал, подскочил к врагу и полоснул его по руке.

На тыльной стороне ладони Френка выступила тонкая, словно волос, полоска крови. Он посмотрел на нее, после — на Саймона. И зашёлся хохотом.

— Ты собираешься остановить меня таким образом? — воскликнул негодяй. — Поцарапав кинжалом?

Саймон застыл как вкопанный, его грудь тяжело вздымалась.

Френк все смеялся.

С каждым раскатом хохота у Саймона все сильнее сжималось сердце. Как же он ненавидел Френка Гуди и всех Гуди, когда-либо живших на свете!

Убийца повернулся к Элизабет.

— Если ты собираешься сражаться со мной, Саймон, я сначала позабочусь о твоей сестренке, — произнес он.

Девушка кинулась было прочь, но все пути оказались отрезанными.

Френк выдернул топор из столешницы и сделал шаг к Элизабет. И еще шаг.

— Саймон, помоги мне! — завизжала сестра. — Помоги!

Френк приблизился к ней еще на шаг, занося топор.

"Волшебство старухи не действует! — понял Саймон. — У меня не хватит сил, чтобы вырвать у Френка топор. Мне не одолеть его. Как глупо было надеяться на магию Старой Агги! И теперь мы с сестрой погибнем".

Френк издал торжествующий клич. Он уже приблизился к Элизабет и занес топор.

Глава 29

— Брат, останови его! — истерический крик Элизабет резанул Саймону слух.

Юноша кинулся к убийце, собираясь обхватить его сзади.

И вдруг остановился на полпути.

Он с изумлением глядел, как топор выпал у Френка из руки, громко звякнув о камни очага.

Глаза у последнего Гуди закатились, он издал сдавленный крик и рухнул на пол.

Элизабет вся дрожала.

Саймон перевернул тело врага и осмотрел его.

Мертв. Френк был мертв. Яд все-таки подействовал!

Парень склонился над сестрой, пытаясь ее успокоить. Он обхватил ее руками и изо всех сил прижимал к себе, пока она не перестала дрожать.

— Мы спасены, — прошептал брат. — Мы оба спасены.

Элизабет кивнула, тихо поскуливая, и спрятала лицо у него на груди.

Саймон глядев через ее плечо на ужасную картину. Отец и мать лежали неподвижно в луже крови.

"Они были хорошими, добрыми людьми. — Саймон едва сдерживал рыдания. — По своей доброте они пустили в дом нищего бродягу, а он отплатил им убийством. И Кейт мухи не обидела за всю жизнь. И ее тоже убили с холодной нечеловеческой жестокостью.

Доброта — это слабость. Теперь это для меня яснее ясного. Доброта — это слабость. Насилие можно победить только насилием.

Мы с Элизабет покинем этот дом, — решил он, обнимая сестру и давая ей выплакаться. — Эти стены будут вызывать у нас жуткие воспоминания".

Девушка перестала рыдать и снова потрогала серебряный амулет.

— Саймон, — произнесла она, — ты спас меня. Теперь мы сироты. Только мы с тобой остались в живых. И у меня такое ощущение, будто нам помог этот амулет.

Серебряный кружок сверкнул в свете очага. Голубые камешки загорелись, словно человеческие глаза.

Элизабет сняла цепочку с шеи. Поглядела на медальон, а затем протянула его брату.

— Пусть он будет у тебя. Пожалуйста, возьми его. Сила амулета защитила меня. И с этих пор она должна служить тебе.

Саймон наклонил голову, и Элизабет довесила цепочку ему на шею. Неожиданно он почувствовал странное тепло. Саймон прикрыл глаза, но вместо темноты появился огонь, жаркий рыжий огонь.

Однако пламя быстро угасло, и юноша вновь увидел заплаканное лицо сестры.

Он вывел Элизабет на свежий ночной воздух, подальше от ужасной картины смерти. Саймон задумался о пламени, и в голове снова прозвучали слова Старой Агги: "Твоя судьба зависит от фамилии. Этим определяется конец вашей семьи. В огне".

"Я не допущу, чтобы это случилось, — подумал Саймон мрачно, глядя на восходящую полную луну. — Предсказание старухи не сбудется. Я в силах предотвратить новую беду. Я могу изменить предначертанное. Последний из Гуди мертв. А значит, вражда прекратилась. И все, что связано с проклятием, должно исчезнуть. Включая и огонь. Огонь, кроющийся в моей фамилии".

В тот момент, когда Саймон подумал об огне и фамилии, амулет на его груди ярко вспыхнул. И парень понял, что нужно сделать.

"Это же так просто. Я просто поменяю фамилию. Я заменю несколько букв так, чтобы из них больше не складывалось "Файр — огонь". И этим положу конец проклятию".

Элизабет крепко сжала ему руку. "Она все еще боится, — почувствовал он. — Она не понимает, что теперь нам уже нечего бояться. Больше нет Гуди. Нет вражды. Нет проклятия. Мы спасены. Время ужасов, кажется, миновало".

Я единственный, кто смог одолеть древнее проклятие. Я обладаю силой. Я могу изменить идущее, и начну с собственной фамилии.

Я больше не Саймон Файер.

Отныне и навеки, я буду зваться Саймон ФИАР!"