Тайна башни

Глава 2

Резко встав от звона будильника, я покрепче завернулась в одеяло, используя его как халат. Щелкнув пальцами, я зажгла магический кристалл, освещая комнату. Передвигаясь по комнате вместе с одеялом так, словно была гусеницей, я подошла к постели Хелмаута.

Разбудив друга, я натянула теплые носки и одела поверх кофты свитер. Хелмаут чувствовал себя как дома, а потому на встречу с профессором Нэрэссой собирался пойти в халате и тапочках. Никак комментировать наряд друга не стала.

То ли на улице похолодало, то ли в замке и вправду какие-то проблемы с отоплением, но в коридорах было зябко. Снаружи еще не рассвело, а потому замок был погружен в легкий полумрак. На стенах лишь горели светильники, похожие на факелы.

– Что же профессору не спится в такой час, – бубнил себя поднос Хелмаут.

– Я тоже люблю работать по утрам. Мой мозг намного продуктивнее утром, – не согласилась я с ним.

– Кошмар, – заключил он.

Спустившись на первый этаж, мы увидели свет в гостиной, а потому у нас не осталось сомнений, что госпожа Нэрэсса уже там.

В камине приятно потрескивали дрова, а жар согревал комнату. Женщина сидела на темно-зеленом кресле у окна, сложив ногу на ногу и читая какую-то книгу. Стоило ей увидеть нас, как она засияла:

– Хедэса, Хелут, рада, что вы пришли. Утром здесь намного приятнее находиться, нежели чем днем. Присаживайтесь, – она махнула нам на диванчик напротив, продолжая говорить. – Я выхожу из комнаты только в это время, чтобы подпитать свой мозг кислородом и полюбоваться замком. Приятно посидеть здесь в одиночестве, когда все еще спят, – несколько мечтательно протянула она.

– Наверное, кто-то как раз-таки не спит, – мягко улыбнулась я. – Раз вы выходите из комнаты только в это время, то значит это единственные часы, когда вас могли обокрасть?

– Знаешь, Херэна, а ты права, – женщина вмиг посерьёзнела, но потом вновь стала такой же жизнерадостной и отчасти беспечной. – Мне стоить быть предусмотрительнее. Но я всегда запираю комнату, если покидаю ее.

– Это правильно, – согласился Хелмаут и перешёл к сути. – Госпожа Нэрэсса, так что же именно у вас пропало? Что это за вещь, о которой шла речь в письме?

– О, мой милый, это необычная вещица. Это старинный артефакт формы тетраэдра бурого цвета и с малиновыми вкраплениями, а в центре – тигровый глаз.

– А другие вещи? – уточнила я. – Где вы хранили этот артефакт?

– Я хранила его в ящичке стола. Я заметила пропажу лишь этим утром, когда неожиданно захотела взглянуть на него. Неизвестно, когда он исчез на самом деле.

– Вы кому-нибудь показывали его? – уточнила я.

– Нет, что ты? Разве только Элара видела его у меня, когда мой чемодан упал и все вещи рассыпались в холле. Эта милая девушка помогла мне собрать их.

– Немиза, – без труда догадалась я.

– Точно-точно, – кивнула она. – Что я теперь скажу подруге? Эта вещь представляла собой немыслимою ценность.

– А в чем заключается эта ценность? – все еще недоумевал Хелмаут.

– Супруга господина Пехельсса была дальней родственницей моей подруги и передала этот артефакт со строгим указанием: хранить в секрете ото всех и беречь тайну, которая может изменить судьбу народа.

– Госпожа Нэрэсса, мы постараемся найти артефакт, – искреннее пообещала я. – Но почему вы вообще приехали сюда и решили написать книгу об этой эльфийке? – я махнула рукой в холл, где над лестницей висел портрет этой девушки.

– Моя милая, Хилейра, я прекрасно знаю историю и, глядя на эту милую девушку, в моей душе возникают противоречия. Историки описывают ее как высокомерную и жестокую женщину, которая никогда и не любила своего мужа. Но копнув немного глубже, я поняла, что это совершенно не так. Кроме того, чем больше я изучаю ее жизнь, тем больше замечаю сходств между нами. Я хочу очистить имя девушки, открыв всем правду.

– И как вы собираетесь это сделать? – выгнул бровь Хелмаут, который слушал профессора с долей скепсиса.

– До меня дошли слухи, что всю свою жизнь Элэнэль вела дневники, но ни один из них не был найден или обнародован. Я полагала, что один из ее дневников мог остаться в Эльфисйикх Долинах, но замок, в котором она жила, был перестроен после приезда принца Тэерса, который сжег его по своей неосторожности. Единственное место, в котором еще жила принцесса – этот замок.

– Хотите сказать, что вы здесь ради того, чтобы найти дневники? – подытожила я. Ситуация начала вырисовываться.

– Именно. Я полагала, что артефакт, что отдала мне моя подруга как-то поможет в этом. Может быть, он лежит в каком-то тайнике, скрытом ото всех глаз? Пока что мои поиски не увенчались успехом. Но я не расстроюсь, если не найду их вовсе. У меня уже есть кое-какие материалы. Если вам интересно, то можете осмотреться в моей комнате и почитать мои заметки. Вот, – женщина достала из кармана ключик, – это запасной ключ от моего номера. Можете приходить ко мне только тогда, когда я здесь – ранним утром. Я терпеть не могу, когда меня отвлекают от работы.

– Спасибо, госпожа Нэрэсса, – поблагодарила я ее я, пряча ключ в карман. – Теперь все стало намного понятнее. Скажите, а вы не теряли обеденный нож недавно?

– Я? Нет, – профессор дала незамедлительный ответ. – Признаться тебе честно, Хагутра, чаще всего я ем курочку: ножки или крылышки. Я считаю, издевательством над бедной курочкой – расковыривать ее ножом, в этих крыльях и так почти нет мяса.

– Хорошо, – я постаралась не рассмеяться и задала свои последние вопросы. – А что вы скажете насчет погрома в библиотеке? У вас есть идеи, кто бы это мог быть?

– Никаких. Я не общаюсь здесь ни с кем, я приехала по работе и занимаюсь своей теорией.

– И еще одно: не слышали ли вы странного шума в замке?

– Мой милый, Хогварт, я уже не молода, поэтому могу не услышать свиста чайника на кухне, – вздохнула она и умилилась. – Я все же очень рада вас видеть. Если вам захочется обсудить жизнь Элэнэль, то вы знаете, где меня найти, – подмигнула она нам.

Так как обсудить сейчас нам больше было нечего, то мы с Хелмаутом отправились наверх, дабы сразу осмотреть комнату профессора. Хелмаут то и дело, зевал на ходу, явно не выспавшись.

Когда мы поднялись на второй этаж, то я резко замерла у одного из проходов, что вел в тупик.

– Что-то не так? – напрягся Хелмаут.

– Готова поспорить, что я слышала какие-то шаги, – пробормотала я, прислушиваясь и подходя вплотную к стене.

– Это тупик, Хальфсена. Там ничего нет, – констатировал он очевидное.

– Может быть за стеной есть какие-то проходы. Не думаю, что господин Пехельсс был настолько странным, что просто так сделал так много тупиков в замке.

– А мне как раз таки кажется, что все было именно для того, чтобы запутать непрошенных гостей. Смотри, – Хелмаут показательно постучал по стене, – это просто каменная кладка. Там ничего нет.

– Нужно попросить у управляющего план замка, но не тот, что дают гостям, а строительный план, чтобы понять наверняка.

– Он не даст его тебе.

– Если мы вновь разнесем обеды и завтраки, но навряд ли он сможет отказать нам, – подмигнула я товарищу.

Подойдя к номеру профессора Нэрэссы, мы открыли комнату ключом, проходя внутрь. Как и вчера, внутри царил хаос: скомканные бумаги валялись на полу, на столе возвышались горы книг, а также на диване лежало несколько вещей профессора.

– Она что-то говорила про заметки, – напомнила я другу, подходя к письменному столу. Я перебирала лежавшие листы, мельком читая написанное. – Тебе прочесть вслух? – уточнила я у друга, который принялся осматривать все остальное.

– Если хочешь, – пожал Хелмаут плечами.

– Элэнэль, как подписала профессор, родилась в тот же день, что и она сама. Принцесса Элэнэль с детства увлекалась живописью и, когда жила в Эльфийских Долинах, то у нее была любимая собака – Ластер, и аллергия на брокколи. Здесь госпожа Нэрэсса подмечает, что у нее в детстве была собака точно такой же породы и точно такая же аллергия.

– Не слишком ли много совпадений? – засомневался Хемлаут.

– И впрямь странно, – согласилась я, продолжив читать. – «Военный союз был заключен пятнадцатого августа и неделю спустя праздновалась свадьба в Шаганефсе. Принцесса была глубоко несчастна, так как несмотря на троих старших сестер, что были не замужем, под венец пошла именно она. Наверное, она была напугана, ведь ей было всего пятнадцать. У меня много вопросов к законодательным актам в Эльфийских Долинах того времени, ведь, согласно закону, никто не мог жениться на девушке пока она не достигнет двадцати лет. Как ее мать допустила подобное? Так как королевский дворец не был домом принца Пехельсса, то им пришлось почти сразу уехать из столицы. Так как этот замок еще не был построен, то им пришлось четыре года жить в ближайшей деревушке. Это очень важный период ее жизни! Я считаю, что Элэнэль не была избалованной, коль она несколько лет занималась ручным хозяйством. Где-то в деревне все еще стоит их избушка, которую Пехельсс построил своими руками...». Дальше все перечеркнуто.

– А вот это уже интересно. Может быть, нам тоже стоит найти это место?

– Я бы с радостью, лишь бы буря утихла, – я взглянула в окно, за которым по-прежнему было ничего не видать.

– Есть еще что-то? – уточнил Хелмаут.

– Здесь много чего, – я открыла блокнот. – «Принцесса Элэнэль с детства коллекционировала картины и после того, как Пехельсс достроил замок, она стала скупать работы известных художников. В замке случился пожар, из-за которого считается, что все работы сгорели». Другая страница. «Считается, что Элэнэль была жестока со слугами, а на королевских праздниках, куда ее приглашали, вела себя высокомерно. Я могу понять ее: я бы тоже не была радушна, если бы меня выдали замуж против воли. Народ Шаганефса считал, что заграничная принцесса должна была заниматься благотворительностью, ведь по слухам ее отец каждый месяц высылал деньги на ее комфортную жизнь. Но так ли это на самом деле? В Эльфийских Долинах я ничего не смогла узнать об этом».

– История очень субъективна штука, – философски вздохнул Хелмаут. – Эта женщина давно умерла, зачем ворошить прошлое? Конечно, в ней было что-то хорошее, но не просто так о ней стали недоброжелательно отзываться. Я не уверен, удастся ли госпоже Нэрэссе собрать из этих кусочков и предположений целую картинку.

– Она очень талантливый исследователь. Она сумеет найти информацию из ниоткуда, – не согласилась я с ним, пробежавшись глазами еще по паре листов.

Госпожа Нэрэсса вставала на сторону эльфийки, сопереживая ей, и рассказывала о ее жизненном пути. То, что я прочла в книгах по истории совсем недавно, немного не вязалась с сочувствующим рассказом профессора. Это заставляло меня рассматривать тот период немного иначе.

В стране был кризис, и она собирала предметы искусства и не помогала народу, что очень не нравилось последнему. Деньги ей лишь предположительно высылал отец. Разве стал бы правитель другой страны присылать средства дочери, которую чуть ли не насильно выдали замуж еще до ее совершеннолетия? Сомнительно. Раз так, то на какие деньги она покупала картины? Неужто Пехельсс был настолько богат, что исполнял все капризы своей супруги?

– Не спи – замерзнешь, – Хелмаут хлопнул меня по плечу, вырывая из раздумий. – Я нашел кое-что интересное, хочешь взглянуть?

– Разумеется, – без сомнений согласилась я.

Хелмаут взял с полки несколько кристаллов памяти и щелкнул пальцами, проявляя изображения. На кристаллах были запечатлены смутно знакомые витражи.

– Я видела их в зимнем саду, – все же припомнила я их.

– Верно. Посмотри, на двух кристаллах изображен один и тот же витраж, но на одном из них есть подпись на темном склонении. «Амарантовый рыцарь знает дорогу сквозь холод и мрак». Ничего не напоминает?

– Хм… – я призадумалась. – Ты хочешь сказать, что это как-то связано с табличкой над камином в библиотеке?

– Может быть. Почему бы нам самим не взглянуть на эти витражи? – предложил Хелмаут.

– Хорошо. А потом отправимся в подвал. Мне не дает покоя история Мэшр о шуме и том странном скрежете, что разносился в шахте лифта.

– Почему бы и нет? Мы так и не узнали, куда ведет та лестница вниз. Зря мы, наверное, отложили ее исследование, – начал сокрушаться он.

– Все успеем. Буря не планирует утихать, а потому злоумышленник останется внутри. Более того, он останется здесь даже после ее окончания, если не найдет то, что ищет раньше.

– А что он ищет? Дневники?

– Может быть, – пожала я плечами. – Рэй рассказывал нам про какие-то сокровища. Может быть, среди здесь находящихся есть смельчаки, желающие найти картины и разбогатеть?

– Нам нужно попасть в башню, которую привезли из Эльфийских Долин, – решительно заявил Хелмаут.

– Я бы тоже хотела побывать там, но я порой путаю в каком коридоре моя комната, не говоря уже о том, чтобы найти лестницу в башню. Нам нужно осмотреться до того, как проснется господин Шэлбрэл, – поторопила я товарища, выходя из комнаты.

Поспешив в зимний сад, мы действительно увидели тот витраж, что запечатлела профессор, но, конечно, никакой надписи на стекле не было. Другие витражи также были с различными изображениями рыцарей и не имели никаких подписей. Стоит спросить об этом у профессора Нэрэссы напрямую, дабы не строить глупых догадок. Но пока что отклоняться от плана мы не планировали, а потому отправились в подвал.

Сейчас было полпятого утра. Мне почему-то подумалось, что Мэшр уже не спит, но на кухне никого не было. Обойдя подвал мне вновь, но лишь на мгновенье, послышался какой-то странный шорох, который словно бы исходил от самих стен.

Мы с Хелмаутом нажали кнопку вызова лифта и вошли внутрь, закрыв за собой дверь. Уже по привычному плану, мы выбрались наружу через потолочную панель. В шахте на сей раз была тихо.

Спрыгнув с кабины лифта, мы направились к лестнице, ведущей куда-то вниз. Ступеней там было немного и по итогу нас встретила массивная железная дверь, запертая на ключ. На двери вновь стояла защита, а потому открыть ее без ключа, не создавая шума, не представлялось возможным.

– Что теперь будем делать? – спросил Хелмаут, видя, что я над чем-то раздумываю.

– Нужно раздобыть ключи у управляющего.

– Идея гениальна, но как? – задал Хелмаут резонный вопрос.

– Давай попробуем осмотреть стойку регистрации в холле, – предложила я.

Поднявшись на первый этаж, Хелмаут встал у лестницы дабы не допустить внезапного появления господина Шэлбрэла, а я начала обыскивать стойку. Я не рассчитывала найти здесь счастливый лотерейный билетик в виде связки с ключами, но хотелось верить, что мужчина все-таки оставил здесь что-нибудь полезное.

В выдвижном ящике лежал блокнот со списком дел на вчера. Все они касались замка и хозяйства внутри него. В списке было достаточно много пунктов, но зачеркнуто было лишь несколько. Выполненными значились лишь те, что мы сделали с Хелмаутом вчера: разнести завтраки, обеды, починить свет на лестнице. Но больше всего меня заинтересовал самый последний пункт в плане мужчины: «Продолжить поиски!». Интересно, чем тогда занимался весь день господин Шэлбрэл, раз намеченные дела не сделаны, и о каких поисках идет речь?

Закинув блокнот обратно в ящик, я начала просматривать бумаги и какие-то письма. Одно из них привлекло мое внимание: это было письмо из какой-то адвокатской конторы. Хелмаут махнул мне рукой, говоря, что он увидел управляющего, а потому я спешно сунула письмо под свитер, стараясь не помять его. Так или иначе, а больше ничего интересного тут нет и ключи мужчина хранит в каком-то другом месте.

– Господин Шэлбрэл, как хорошо, что вы проснулись, – радостно сказала я, когда управляющий спустился вниз. – Мы как раз ждали вас, чтобы поговорить.

– Что-то случилось? – тут же напрягся он.

– Нет-нет. Мы просто хотели спросить: можем ли мы подняться в башню принцессы Элэнэль?

– Извините, но башня все еще закрыта на ремонт, – развел он руками.

– Правда? Нам совсем никак не удастся попасть туда?

– А чем вызван ваш интерес? – полюбопытствовал мужчина.

– Профессор Нэрэсса ужасно заинтересовала меня историей ее жизни, вот и хотелось побывать в этой башне.

– Я понимаю вас, но сейчас это невозможно, – вновь повторил он с дежурной улыбкой на лице. – Эта башня станет доступна для туристов разве что в следующем сезоне.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарили мы его.

Хелмаут посмотрел на меня так, словно был победителем. Он прав, господин Шэлбрэл навряд ли станет помогать нам.

Так как было раннее утро, то мы решили вернуться в гостиную, но госпожа Нэрэсса уже ушла. Мне не терпелось прочесть письмо, а потому мы вернулись обратно в комнату. Достав из-под свитера уже вскрытое письмо, мы принялись читать его. Хеламут вызвался прочесть письмо слух.

«Уважаемый господин Шэлбрэл, я неоднократно изучал завещание господина Зэкфера и могу уверить вас, что вы не имеет прав унаследовать замок Пехельсс. Господин Зэкфер вычеркнул вас из своего завещания и приказал даже после его смерти не допустить того, чтобы вы унаследовали его собственность. Я думаю, что вам не удастся вернуть себе замок господина Пехельсса путем наследования. Разве что вы можете попробовать выкупить его у нынешнего владельца.

С уважением,

Адвокат Шерс»

Хоть письмо было очень коротким, но вызывало оно куда больше вопросов.

– Значит ли это, что господин Шэлбрэл является родственником господина Пехельсса?

– Навряд ли. У него не было детей, а его старший брат жил при дворе, – отмела я эту идею в сторону и ткнула в незнакомое имя. – Вот что интересно на самом деле: кто такой господин Зэкфер? Мне кажется, что я где-то слышала это имя.

– Разве что профессор Нэрэсса может знать об этом что-то. Письмо нужно вернуть туда, где мы его взяли, – строго сказал Хелмаут.

– Вернем его ночью.

– Думаешь, он не хватится потери?

– Даже если и хватится, то найдет его завтра утром, подумав, что не заметил, – отмахнулась я. – Интересно, господин Шеверд знаете о том, что у его сотрудника имелись какие-то права на этот замок?

– Полагаю, что нет. Это тоже самое, что работать вместе с бывшей девушкой, только хуже.

– Забавное сравнение, – усмехнулась я. – Давай попробуем вскрыть дверь моего номера. У меня нет с собой ничего важного, но мне не нравится, что я не имею доступа к своим вещам.

– Господин Шэлбрэл так и не открыл комнату? – удивился Хелмаут.

– Нет. Ты отвлекся на какую-то картину, и я вновь попыталась открыть дверь, но ничего не вышло.

Хелмаут, словно бы профессиональный взломщик, вооружился моей отверткой и пытался проникнуть внутрь. В конце концов, замок поддался, и мы смогли войти внутрь. Комната ничем не отличался от моей прошлой или от номера друга, правда, на комоде я заметила незнакомую красную сумку.

– Хелмаут, у меня для тебя плохие новости, – пробормотала я, открыв платяной шкаф.

– Какие же? Потеряла любимое платье? – фыркнул он.

– Кажется, мы взломали чей-то номер, – объяснила я, глядя на незнакомые наряды.

– О чем ты? – мужчина молниеносно подошел ко мне, заглядывая в шкаф через плечо. – Если это не твоя комната, то чья?

– Судя по всему, это комната Немизы. Это странно, она жила совсем в другом конце замка.

– Да уж. Я думаю, нам стоит уйти, если мы не хотим быть замешаны в проникновении со взломом.

– Согласна. Только осмотримся напоследок, – подмигнула я Хелмауту. – Проверь ванную, – попросила я, двинувшись к комоду. Прежде чем я до чего-либо дотронулась, Хелмаут протянул мне перчатки.

В вещах девушки не было ничего интересного кроме пары писем на эльфийском. Иностранные языки были моим слабым местом, и я который месяц уговаривала себя выучить хоть какой-нибудь язык, но обещания все еще не дошли до дела.

Отложив письма девушки, мне на глаза попалось ее удостоверения личности.

– Хелмаут, подойдешь ко мне? – позвала я друга.

– Нашла что-то? В ванной нет ничего интересного.

– Посмотри, – я протянула товарищу документ с другим именем и фамилией – Крэс Файрэл.

– Как интересно выходит, – присвистнул Хелмаут от удивления. – Зачем ей было врать о своем имени?

– Не знаю, но я не уверена, какое имя настоящее, – вздохнула я и достала из-под какой-то вещи водительские права. – Шейла Нарс.

Кроме этого, мы обнаружили еще два поддельных паспорта и каждый из них был на разное имя. В одном из них девушку действительно звали Немиза.

– Забавно, что в каждом документе у нее разный возраст. Интересно, сколько ей на самом деле лет.

– Поверь, Хелмаут, ее возраст последнее, что волнует меня сейчас.

– Если поразмыслить, то у нас есть полное право арестовать ее.

– Если поразмыслить, то мы не имеем права находиться здесь.

– Именно поэтому я предлагаю обо всем рассказать господину Шэлбрэлу. В конце концов, он сам сказал, что это твоя комната. Пусть он решит эту проблему.

– Хорошо. Согласна. Зайдешь сам к управляющему? Только не говори ему о паспортах Немизы, я хочу сама поболтать с ней, – попросила я Хелмаута.

– Думаешь? – товарищ нахмурился.

– Даже если мы скажем, что случайно нашли множество документов на разные имена, то он ничего не сможет сделать – стражи порядка не приедут из-за бури.

– Ты, как всегда, права, – вздохнул друг. – Встретимся на кухне? Я вчера пообещал Мэшр, что мы поможем с завтраками.

– И когда ты только успел? – удивилась я, но все же согласилась.

Покинув комнату, в которую мы попали по необыкновенной случайности, мы с Хелмаутом разошлись. Немиза должна была быть либо на кухне, либо в зимнем саду. Она упоминала, что ее привлекают витражи там, а потому я направилась именно в зимний сад.

Я не прогадала, так как Немиза и впрямь была там. Встав на каменную скамейку, она почти вплотную рассматривала одно из изображений рыцаря.

– Хальфсена, какое совпадение, что ты здесь, – воскликнула она, завидев меня. – Только посмотри на это стекло – оно прекрасно, – восхитилась Немиза.

– Оно прелестно. Кстати, ты не замечала каких-нибудь надписей на витражах? – спросила я словно бы невзначай.

– Надписи? – она призадумалась, наклонив голову набок. – Нет. Не видела. А что? Ты что-то заметила? – она оглянулась.

– Нет-нет, видимо мне показалось, – я улыбнулась и присела на скамью. – Немиза, я бы хотела поговорить с тобой.

– О, звучит многообещающе, – протянула она, но соскочила со скамьи, присаживаясь рядом. – В чем дело?

– В моей комнате сломалась батарея, из-за чего было очень холодно. Господину Шэлбрэлу не удалось починить ее, а потому он дал мне ключ от другого номера, но он по каким-то причинам не подошел. Мне понадобились мои вещи, которые он уже перенес, а потому Хелмаут взломал номер. Ума не приложу как так вышло, но это оказалась твоя комната.

Я внимательно следила за выражением лица художницы, но она выглядела невозмутимой. Она лишь приподняла брови, словно спрашивая, что же будет дальше. Я мягко продолжила, желая сделать так, чтобы не произошло скандала или другого выяснения обстоятельств.

– Мне очень жаль. Я даже не поняла, что попала в чужую комнату. Я открыла комод и наткнулась на паспорта. Могу ли я спросить, что значит то обилие документов в твоих вещах?

– Ох, Хальфсена, чего ты так переживаешь? Все нормально, – девушка отмахнулась. – Те паспорта, что ты нашла – часть моей работы. На самом деле, рисовать – лишь мое хобби. Я – журналистка. Порой, чтобы заполучить самую свежую информацию или приехать первой на место событий, приходится играть грязно, тебе ли этого, как детективу, не знать? Разве у тебя нет поддельных документов?

– Ни одного, – усмехнулась я, но приняла ответ. – Спасибо, что сказала, а то я начала немного переживать из-за этого.

– Тебе спасибо, что предупредила. Надеюсь, твой друг не рылся в моем нижнем белье? – хихикнула она.

– Ни в коем случае, – очаровательно улыбнулась я.

– Хальфсена, не хочешь присоединиться к нами настольным играм в гостиной после обеда?

– Разве я не помешаю тебе и Рэю?

– Конечно нет, приходи, Хальфсена. Ты для меня словно подруга. В замке ты единственная девушка, с кем можно поболтать. Рэй и господин Грэгс будут рады. И своего друга тоже приводи. Придете?

– Мы постараемся, – уклончиво ответила я.

– Да ладно вам, чем же еще заниматься в занесённом снегом замке? Или же… – в глаза Немизы появился странный блеск. – Неужто вы здесь для того, чтобы узнать имя того, кто побывал той ночью в библиотеке?

– Что ты? Мы здесь на отдыхе, – я не спешила раскрывать незнакомке свои тайны и планы.

– Да ладно, – она хлопнула меня по плечу. – По твоему лицу видно, что ты была там. Нашли что-нибудь? – она заинтересованно придвинулась ко мне.

– Прости, Немиза, но здесь я в отпуске. Погром в библиотеке – дело стражей.

– Детективы всегда такие скрытные, – недовольно цыкнула она. – Жду вас с Хелмаутом в гостиной в два часа дня. Пойду проверю номер.

– Мы постараемся. Кстати, насчет номера, почему ты сменила комнату?

– У тебя были проблемы с батареей, а у меня с оконной рамой. Был сквозняк и пришлось съехать. Наверное, господин Шэлбрэл перепутал бирки на ключах, вот и вышла путаница. Не волнуйся, я не сержусь на тебя.

Женщина махнула мне рукой, удаляясь. Все же было что-то странное в том, что Немиза из всех свободных комнат и номеров выбрала именно тот, что находится напротив комнаты Хелмаута. Неужто и ей он понравился?

И если проблема с Немизой разрешилась, то вопрос, где мои вещи, все еще оставался открытым, но с этим уже должен был разобраться Хелмаут.

Прежде чем спуститься в подвал, я вновь взглянула на рыцарей. Неужели в этих витражах есть какая-то тайна? От вампира, построившего замок с сотнями тупиков, и не такого можно ожидать.

Вызвав лифт, я спустилась вниз. Проходя комнатку с лыжным прокатом, я услышала приглушенный голос изнутри. Было достаточно рано, а сам Дигапоп заявил, что работает с девяти часов утра.

На цыпочках подойдя к двери я осторожно приоткрыла ее. Дигагпоп сидел на скамье и отчаянно тер ботинки, которые были испачканы чем-то красным.

– Что за ужасная пыль? Оттирайся! – зло и громко сказал мужчина, продолжая начищать обувь.

Я также бесшумно отошла от двери, не желая быть замеченной.

Не придавая увиденному большого значения, я продолжила путь в сторону кухни. Хелмаут уже был там и о чем-то мило беседовал с Мэшр.

– А вот и вы! Доброе утро, Хальфсена, – Мэшр улыбнулась так, словно была летним солнцем. – Я так рада видеть вас. Завтрак почти готов. Хелмаут сказал, что вы не отказались бы от блинчиков. Их нет в меню, но для вас я могу испечь. Хотите?

– Доброе утро, Мэшр. С удовольствием, не откажусь от чего-нибудь вкусненького, – я благодарно кивнула ей, осматривая завтраки для гостей. – Госпожа Нэрэсса вновь ничего не заказала? – удивилась я.

– Верно. Кажется, у нее совсем нет аппетита, – в миг погрустнела девушка.

– Мне спросить? – тут же всполошился Хелмаут.

– Не волнуйся, эта женщина не оставит себя голодной. Помнишь, что было в прошлом году?

– Разумеется. «Пятьдесят устриц, пожалуйста. Раскрытых, конечно же», – фыркнул Хелмаут, изображая профессора.

– Вы знакомы с ней? – заинтересовалась Мэшр, прислушиваясь к нашей беседе.

– Оказалось, что мы уже встречались, – неопределённо махнула я рукой в воздухе.

– Спасибо, что помогаете, – вновь повторила девушка. – Блинчики будут готовы через пять минут, – пообещала она.

– Ты ешь, а я сам разнесу еду, – заботливо сказал Хелмаут, отчего я удивлённо приподняла брови, но никак не прокомментировала подобное заявление.

Когда друг покинул кухню с тележкой, то Мэшр тоскливо вздохнула.

– Завидую вам, Хальфсена. Вы очень хорошо смотритесь.

– О чем ты? Мы с Хелмаутом не встречаемся, – звонко расхохоталась я, развеивая ее заблуждение.

– Правда? – она удивленно наклонила голову набок.

– Разумеется. Мы просто друзья.

– Правда? Разве друзья живут в одном номере?

– Между нами ничего нет, – чуть строже сказала я.

– Простите, если поставила вас в неловкое положение, – тут же извинилась Мэшр. – Раз так, то вы, друзья, отлично смотритесь вместе.

– Спасибо.

Мэшр, словно волшебница ловко замешала тесто и уже дожаривала первые блинчики.

– Мэшр, кажется, ты говорила, что работаешь с открытия в замке гостиницы, верно?

– Именно так. Три года уже, – подтвердила она.

– А господин Шэлбрэл тоже работает здесь с самого открытия?

– Именно. Он и принял меня сюда на работу. Хозяин почти ничего не решает здесь. Он вечно в разъездах, а потому господин Шэлбрэл полностью заправляет этим местом.

– Он не рассказывал о своем прошлом? Может быть, он вырос в этих местах?

– Не знаю, Хальфсена. Управляющий почти никогда не говорит о чем-либо кроме работы. Хотя знаете… – она на миг задумалась. – Он очень хорошо знает замок. Он начал работать тут ненамного раньше меня, но знал, куда ведет каждый поворот. Мне показалось это странным, хотя, возможно, он просто гений, – хихикнула она, бросив очередной блинчик в тарелку. – Хотя, может, дело во мне? Я всегда плохо ориентировалась в пространстве, а тут такой замок. Мне понадобилось полгода, чтобы запомнить, где находится кухня.

Мэшр, пока я завтракала, также успела рассказать мне пару историй из своего детства и то, как она заблудилась в родном городе на соседней улице. Также выяснилось, что сюда она переехала вместе со своей семьей, родители работают в городе, а потому она частенько выбирается к ним на выходные. Хоть Мэшр и была болтушкой, мне она очень нравилась. Казалось, что такая прелестная особа как она не может быть в чем-то замешана.

Так как ела я неспеша, то полчаса спустя вернулся Хелмаут, который уже закончил с разносом еды. Он сказала, что Рэя огорчило то, что еду в комнату принесла не я. Я лишь рассмеялась. Этот парень казался мне забавным, как и его попытки понравиться мне.

Рассказав Хелмауту о том, что нас ждут в гостиной после обеда поиграть, он обрадовался, что можно наконец-то предаться обычным развлечениям. Однако нам стоило чем-то заняться и до обеда. Пока я болтала с Мэшр, то узнала, в какой комнате живет управляющий. Я планировала совершить еще один взлом. К слову, господин Шэлбрэл извинился за неурядицу с номером и пообещал все исправить: он перепутал наши с Немизой вещи и комнаты.

Управляющий, как и другие сотрудники, жил в подвале. На комнату была повешена прочная защита, а потому мы вновь не рискнули взламывать плетения. Стоит найти другой способ.

Недолго думая, мы поспешили к госпоже Нэрэссе, так как все никак не могли разобраться с витражами и значением рыцарей в этом замке. Также мне не давало покоя имя, которое встретилось в письме, адресованное управляющему. Кто был прошлым владельцем замка? Кем ему приходится господин Шэлбрэл?

– Кто там? – громко спросила профессор, когда мы постучали.

– Это Хальфсена и Хелмаут. Мы хотели задать вам пару вопросов. Мы можем зайти? – уточнила я, уже достав из кармана запасной ключ.

– Ни в коем случае, Хельга! – тут же возмутилась женщина. – Я очень занята сейчас, если вы войдете, то спугнете моего муза. Давайте встретимся завтра в гостиной?

– Но это очень важно, – заканючила я. – Это не отнимет много вашего времени.

– Что же, Халура, ты очень целеустремленная девушка, как я посмотрю. У тебя острый ум, как у маленькой обезьянки, которая рыщет в поиске бананов! Если ты и твой друг поможете мне найти кое-какую информацию для книги, то мы сможем поговорить.

Я вопросительно посмотрела на друга. Он согласно кивнул.

– Кончено, профессор Нэрэсса. Чем мы можем помочь вам?

– Итак, у меня будет четыре вопроса, на которые вы должны найти ответы. Я уверена, что ответы на них вы сможете найти в книгах, что хранятся в замке. В каком году принцесса купила картину художника господина Лиренса? Сколько окон в замке господина Пехельсса? Меня интересует точное количество окон, включая те бойницы, что расположены в башне. Сколько тупиков в коридорах замка? Какие цветы любила принцесса?

Мы с Хелмаутом отчасти обреченно переглянулись. Как пересчитать все окна в замке и тупики, если их необыкновенно много?

– Мы постараемся, – бодро ответила я, несмотря на некоторое смятения.

– Отлично, Хонра! Я знала, что могу рассчитывать на вас. Жаль, что ты не приняла мое предложение и не стала моей ассистенткой, – вздохнула она и поторопила нас. – Идите, мне нужны эти сведенья как можно скорее!

Вопрос, чем же заняться до обеда, отпадал сам собой.

– Разделимся? – уточнил Хелмаут.

– Да.

– Как? – задал он закономерный вопрос.

– Я могу вновь пролезть в библиотеку и поискать информацию в книгах.

– Хитро. А мне ты предлагаешь выйти в метель и считать окна?

– Хочешь, чтобы это сделала я? – фыркнула я и посоветовала. – Ты можешь поступить хитрее и попробовать выпросить о господина Шэлбрэла план замка, ссылаясь на нужду профессора.

– А вот это хорошая мысль, – довольно прищелкнул он пальцами и сказал на прощанье. – Удаче тебе в вентиляции.

Я махнула ему рукой и направилась к лифту. Лишь спустившись в подвал, я поняла, что еще ни разу не взбиралась в шахту одна. Я немного помогла себе левитацией и поднялась наверх.

Откуда-то снизу вновь слышался странный и отчасти ритмичный шум, похожий на скрежет. Я вновь спустилась вниз по небольшой лесенке, но дверь была закрыта. Прислушалась. Мне все-таки казалось, что шум шел откуда-то изнутри.

Поборов любопытство и желание потревожить сигнальную систему, но все-таки войти внутрь, я взобралась по железным прутьям в вентиляцию первого этажа. Повороты казалась отчасти незнакомыми, но дорогу я сумела найти. Ради проформы заглянула на кухню и главный холл, но Мэшр и управляющий были на своих местах и ничего интересного не происходило.

Решетку в библиотеке обратно мы не прикручивали, а потому я просто толкнула дверцу, выбираясь наружу. Внутри ничего не изменилось с нашего последнего визита.

В каком году принцесса купила картину художника господина Лиренса? Какие цветы она любила?

Я осторожно перешагивала разбросанный талмуды и фолианты. Мне не нужны были сборники стихов или истории. Нужно что-то такое, что было бы посвящено самой женщине. Хотелось верить, что писать о ней будут не на эльфийском.

Я открывала одну книгу за другой, пролистывая оглавления. Все было не то. Поняв, что найти какую-то конкретную информацию о принцессе не удастся, я сменила тему поисков. Я отчаянно пыталась отыскать какую-нибудь книгу о художниках, чтобы вообще понять, кто такой господин Лирент или сборник растений, который бы мог навести меня на дельные мысли.

В конце концов, мои поиски увенчались успехом. Я нашла сборник отечественных художников с примерами их работ. Согласно алфавиту, я отыскала и господина Лирента, где прочла о его творческом пути. Принцесса упоминалась в записях, как и то, что она купила у него лишь одну картину – портрет. Осознав, что речь шла о картине, висящей в холле, я тихо выругалась. Ответ все время был у меня под носом, а я потратила столько времени на поиски.

Записав дату, я стала думать над вторым вопросом. Сборник растений я не нашла, да и навряд ли бы он смог мне чем-то помочь. Не пишут в подобных книгах напротив каждого растения – любимый цветок Императрицы и ненавистный куст князя.

Когда за поисками прошло больше полутора часов, я устало плюхнулась в кресло. Невольно отметила, что я обыскала почти всю библиотеку за исключением второго яруса, о котором совершенно позабыла.

Передохнув, я поднялась по винтовой лестнице наверх и принялась осматривать стеллажи. Тут было всего два шкафа.

Просматривая книги одну за другой, я действовала уже машинально и не поняла, когда, протянув руку за очередным сборником пыли, в руке оказалось пусто. Подняв взгляд, я вновь дернула книгу на себя, но она была словно частью шкафа, так как не сдвинулась с места. Это было интересно. Ее соседка по полке также отказывалась подчиняться. Ни одну из книг на этой полке было невозможно сдвинуть с места. Вытащив все талмуды с полок выше и ниже, я начала простукивать внутреннюю стенку шкафа, чувствуя пустой звук. За шкафом определенно не было каменной стены, как будто дальше находился какой-то проход.

Обычно я в рамках расследования не страшилась что-нибудь сломать или испортить, но сигнализация в библиотеке не давала мне шанса прожечь в шкафе дыру или вытворить нечто подобное, а потому нужно было поразмыслить мозгами, дабы узнать, как отодвинуть шкаф.

Взгляд невольно пал на табличку, над камином.

Спустившись по лестнице обратно на первый ярус, я принялась так и сяк осматривать камин. Я пыталась надавить на табличку, ощупывала камни и расчистила дно от золы. Было пусто и немного обидно.

Три рыцаря знают обходной путь…

Оглядела библиотеку, ища какую-нибудь подсказку. На верней полке одного из шкафов стояла маленькая фигурка рыцаря рядом с небольшим глобусом.

– Извините, но мне придется воспользоваться вашими трудами, господин Горилс, – извинилась я, вставая на стопку книг известного драматурга, дабы иначе попросту не дотянулась до этой статуэтки.

Фигурка, подобно книгам с места не сдвигалась. Зато, как только я подняла ее шлем и заглянула внутрь, то увидела маленькую кнопку. Второе правило некроманта гласило – не нажимать на неизвестные кнопки и рычаги, но я упорно нарушала такую, казалось бы, очевидную истину.

Накинув на себя пару защитных щитов и попросив предков, чтобы кнопка не выпускала огонь из камней, я нажала на нее, отчего послышался чуть приглушенный скрип. Что-то точно произошло.

Я вернулась обратно к камину, но табличка также крепко держалась, как и раньше. Я с сомнением посмотрела на второй этаж. Неужто этот механизм открывал проход?

Когда я поднялась по ступеням, то заметила, что одна из книг на полке шкафа подалась вперед, словно была своеобразной ручкой. Шкаф и впрямь оказался потаённой дверь, который открывал вход во тьму. Конечно, мне требовалось найти ответ на вопрос профессора, но подобные находки не могли ждать.

Решив, что сигнализация навряд ли сработает от маленького магического огонечка, я щелкнула пальцами и не прогадала. От такого вмешательства изнутри, магические плетения не задевались. Освещая себе дорогу, я осторожно шагнула вперед. Я почему-то думала, что это будет какой-то тайный ход или коридор или же мне просто хотелось найти нечто подобное в этом старом замке, но моя находка оказалось лишь тесной коморкой, в которой стояли деревянные стол, стул и шкаф.

Как гласило третье правило некроманта – если ты куда-то входишь, то сделай так, чтобы твой враг не мог пройти следом. Этот закон нередко выручал меня, а потому я вернулась обратно, составляя выложенные книги на место, а уже затем вошла внутрь, прикрывая за собой дверь. Мало ли управляющий решит наведаться сюда и продолжит те поиски, о которых говорилось? Может быть, он искал эту комнату? Значит ли, что это правда он устроил погром?

Отогнав лишние мысли, я осторожно присела на стул, рассматривая ворох каких-то пыльных, грязных и отчасти заплесневелых бумаг, на которых поселились паучки. Не трудно было понять, что сюда не заходили очень давно. Может быть, несколько десятков лет.

Прогнав членистоногих, я принялась изучать содержимое стола. На самом столе лежал запечатанный конверт. Недолго думая, я вскрыла его, принявшись изучать содержимое.

«Мой любимый мальчик, прошло много лет с тех пор, как ты покинул замок, но я очень по тебе скучаю. Если ты прочтешь это, то это означает, что я давно умер, а ты решил вернуться в родимый дом.

Сынок, что бы я ни говорил тебе, я всегда любил тебя и люблю по сей день. Ты часто огорчал меня своими поступками, и я все еще не понимаю, зачем тебе требовалось делать это? Зачем было подделывать документы и связываться с фальшивомонетчиками, если ты мог до конца своих дней не нуждаться в деньгах? Я не смог найти ответы на эти вопросы тогда, но сейчас я верю, что так ты проверял мою любовь. Прости, что я не смог понять этого и отвернулся от тебя в тот момент, когда тебе была нужна моя поддержка. Мне очень жаль, но даже тогда я всем сердцем любил тебя. Я до последнего момента хотел оставить это место тебе в наследство, но я не смог сделать этого, когда узнал, что ты, Шэлбрэл, сидишь в тюрьме в Ромарине. Я очень боялся, что ты и дальше пойдешь по неверному пути, а потому вычеркнул тебя из завещания.

Горько осознавать, что я больше не смогу повидаться с тобой. Мне очень одиноко в этом замке и я, словно бы слышу твой детский смех, когда мы с мы с тобой играли в прятки. Этот дом слишком большой для меня одного. Я много времени провожу в западном саду, наслаждаясь запахом лилий у фонтана. Надеюсь, когда-нибудь ты тоже решишь отдохнуть там и найдёшь что-то, что могло бы привлечь твое внимание. Наверное, ты уже понимаешь, о чем я говорю.

Я не могу ответить на все твои вопросы, будучи уже в могиле. Но я думаю, что в саду ты отыщешь кое-что полезное.

С любовью,

Твой папа».

Я перечитала письмо несколько раз, осмысливая услышанное. Информация в голове раскладывалась по полочкам. Выходило, что Шэлбрэл – имя, а вовсе не фамилия, как я думала, и сам управляющий приходится наследником этого замка. Полагаю он был сыном господина Зэкфера, о котором говорилось в письме. После казни господина Пехельсса и его супруги, замок был выставлен на аукцион и, наверняка, несколько раз перепродавался за эти многие годы. Возможно, господин Шэлбрэл был сыном одного из последних или быть может предпоследних владельцев. Это объясняет, почему мужчина так хорошо знает замок – он вырос здесь. Возможно, он подозревал, что покойный отец оставил ему что-то, а потому разгромил библиотеку, желая найти это.

Я аккуратно положила письмо в конверт. Все тайны становятся явными, а потому я собиралась вызвать управляющего на откровенный разговор и показать ему письмо отца, когда придет время. Нам стоило много обсудить.

На столе я также нашла около десятка стихов, которые отец посвятил своему сыну. Что-то мне подсказывало, что господин Шэлбрэл никогда и не знал об их существовании.

В шкафу лежало несколько старых альбомов с детскими и подростковыми фотографиями. В мальчике на снимках я без труда опознала управляющего. Если учесть то, что мужчина уже не молод, то все это происходило порядка лет сорока или пятидесяти назад. Альбомы забирать я не стала, оставив их на своем месте. Кроме каких-то книг, посвященных механике, в шкафу лежали и газетные вырезки. Бумага газет чуть ли не рассыпалась в моих руках, но я все же смогла прочесть написанное.

Новостные колонки рассказывали о господине Шэлбрэле как о преступнике, которого воспитал господин Зэкфер. Он ограбил магазин и занимался фальшивомонетчеством. Мальчику тогда было всего пятнадцать. Он был задержан и стражи согласились выпустить его под залог, но отец отказался давать комментарии на этот счет и не внес деньги. Сплетники утверждали, что мужчина после случившегося принял решение отказаться от сына, который опозорил его имя на всю округу. Так как мальчик поддался влиянию плохой компании, то его отпустили, после чего он сразу же уехал в Ромарин, где пару лет спустя был посажан в тюрьму за ограбление банка. Срок истек, и он вел жизнь праведного человека, пока однажды не ввязался в драку, в ходе которой его противник был серьезно ранен. Его вновь посадили в тюрьму и было неизвестно, когда он выйдет на свободу.

Я читала это с мыслью о том, что никогда бы не могла представить и даже подумать, что такой управляющий как господин Шэлбрэл мог бы быть преступником. Немудрено, почему он не рассказывает о своем прошлом. Хоть отец и отвернулся от него, но следил за новостями, сохраняя вырезки газет. Не могу представить, что чувствовал господин Зэкфер и сам господин Шэлбрэл. Хотелось верить, что мужчина встал на путь закона и добродетельности, но в мире, хоть и есть магия, само чудо случается редко. Стоит поболтать не только с самим управляющим, но и с нынешнем владельцем замка, дабы понять: знает ли он обо всех этих немаловажных подробностях?

Когда я уже собралась выходить из коморки, то краем глаза заметила какую-то папку, лежавшую под столом. Смахнув с нее очередного паука и сдув пыль, я прочитала название: «Его хорошие поступки». Внутри лежали почетные грамоты и благодарственные письма господина Шэлбрэла, когда он был еще совсем еще ребенком. Все «хорошие поступки» сопровождались семейными снимками, но в какой-то момент повествование обрывалось, пара листов было вырвано. На полях красовалась пометка: «Я не могу поверить, что воспитал вора и обманщика!».

В конце папки я почувствовала что-то твердое. Им оказался ключ. Было неожиданно найти его именно в таком месте. Не раздумывая, спрятала ключ и папку «хороших поступков» в сумку, которую одолжила у Хелмаута.

Выбравшись обратно в библиотеку, я призадумалась. «Три рыцаря знают обходной путь»… Значит ли это, что при помощи статуэтки я разрешила эту головоломку? Или же это была лишь одна треть?

Я тряхнула головой. В библиотеке мне было больше нечего делать. Пора заняться делами.

Так как я была оптимисткой и верила, что неожиданно найденный ключ сможет открыть любые двери, я попробовала отпереть ту, что находилась в шахте лифта, но она, конечно же, не поддалась. Что ж, этого стоило ожидать.

Забравшись обратно в лифт, я нажала кнопку второго этажа. Я так и не узнала любимое растение и цветок принцессы. Может быть, Немиза или кто-то еще может знать об этом? Да и стоит вновь взглянуть на портрет в холле. Я хотела перепроверить год, указанный в книге. Если я не ошибаюсь, то портрет должен быть подписан.

Подойдя к лестнице, я остановилась, разглядывая картину. Девушка сидела на кресле у окна. Было ли это специально или дело в том, что картине больше сотни лет и она неоднократно подлежала реставрации, эльфийка выглядела бледной. На ее коленях сидела жемчужно-белая кошка. Одной рукой она гладила питомца, а во второй держала голубой цветок. В ботанике я была не сильна, так как не помнила название этого растения. В голове что-то мелькало, но поймать нужную мысль за хвост не могла.

– Хальфсена, как здорово, что мы встретились, – окликнул меня Рэй, что появился словно бы из воздуха, бесшумно подкравшись ко мне. – Вы присоединитесь к настольным играм после обедам?

– Кончено. Как я могу пропустить подобное развлечение, Рэй? – мило улыбнулась я. – Кстати, вы случайно не знаете, что за цветок держит принцесса Элэнэль?

– Это пассифлора, неужто вы не знаете? В основном они представлены как усиконосные лианы. Их можно встретить в большом количестве на юге Эльфийских Долин.

– Вы уверены? – уточнила я.

– Разумеется. Признаться честно, ботаника – мое хобби.

– Да что вы? – я несколько иначе взглянула на Рэя. – Тогда можете сказать мне, как профессионал этого дела, может ли пассифлора быть любимым цветком принцессы?

– Почему бы и нет? В Эльфийских Долинах они популярны и по сей день, а тогда пользовались спросам лишь в высших слоях общества. Это весьма вероятно.

– Рэй, вы прекрасны, – в сердцах сказала я, понимая, что неожиданное появление мужчины все расставило по своим местам. – Встретимся в гостиной, – проговорила я на прощания, бросившись вперед по коридору, дабы поскорее сказать профессору Нэрэссе свой ответ.

Все настолько элементарно, что мне даже стыдно, что я потратила столько часов на поиски, которые ни к чему не привели меня. Все ответы крылись в портере: год и любимый цветок. Было бы странно, если бы девушка для такой важной работы выбрала бы то растение, что ей совершенно не нравится. Абсолютно логично, что она взяла свой любимый цветок.

Прибежав к комнате женщины, я постучала, на что получила незамедлительный ответ:

– Открыто, дорогая!

Я дернула ручку двери, которая и впрямь поддалась мне. Неужто профессор ждала меня?

– Запри за собой дверь, пожалуйста, Хэстра, – попросила профессор, что вместе с Хелмаутом сидела на маленьком диванчике и пила чай.

Я послушно повернула рычажок, который закрывал номер изнутри. И довольным тоном сказала:

– Профессор Нэрэсса, я нашла ответы на ваши вопросы: цветок – пассифлора, год – сорок третий трехтысячного тысячелетия.

– Хм, давай-ка посмотрим, – пробормотала она, надевая очки, что висели на шее на веревочке, и беря в руки какой-то блокнотик. – Да, милая моя, все верно. Ты права.

– Что это значит? – не поняла я. Неужели она знала ответы на заданные вопросы?

– Это значит, что ты и твой друг, Хелент, – она кивнула на чуть уставшего товарища, чья макушка была припорошена снегом. Неужели он правда выходил на улицу, чтобы посчитать окна? – Прекрасно справились с поставленной задачей. Я восхищена вами. Уверены, что не хотите стать моими ассистентами? Раньше я предлагал это только Херсене, но сейчас и тебе Хенрик. Подумайте об этом, я могу платить вам вдвое больше, – принялась уговаривать нас женщина.

Было немного обидно, что профессор словно бы устроила нам проверку, заставив побегать по замку и повозиться для того, чтобы найти нужную информацию. Кончено, без этого я бы навряд ли нашла бы вход в комнатку господина Зэкфера, но тем не менее…

– Профессор, раз мы справились с вашим «заданием», то теперь вы можете ответить на наши вопросы?

– О, Хайпра, разумеется. Спрашивай, все, что хочешь, – улыбнулась она.

– Что вы можете рассказать о владельцах этого замка после смерти господина Пехельсса и его супруги?

– Это не такая интересная история, как тебе кажется. Замок перешел под власть города, но так как он нуждался в деньгах, то его выставили на продажу. Пару лет он пустовал, но потом один зажиточный купец смог выкупить его, и он переехал туда со своей семьей. Удивительно, но именно они поддерживали замок в том прекрасно виде, в котором мы видим его сейчас. Их род не прервался, и потомки всегда заботились о замке. Жаль, что несколько лет назад последний из рода скончался, не оставив детей.

– Вы говорите о господине Зэкфере? – смело предположила я, а Хелмаут удивлённо приподнял брови, явно не понимая, на чем основан мой вопрос.

– Именно. Он умер от туберкулеза и у него, согласно официальным данным, не было детей.

– А что было бы, если бы внезапно объявился его потомок? Могли ли бы права на замок отойти обратно ему?

– Ох, Хильсена, я изучаю историю, а не юриспруденцию, так что не знаю. Будь я на месте тех, кто вершит суд и творит закон, то без раздумий отдала замок наследнику, дабы не прерывать род. Думается мне, власти города поддержали бы меня.

– А как же нынешний владелец? – встрял Хелмаут.

– Ему можно было бы выплатить денежную компенсацию. Что может быть дороже и важнее, чем семейные ценности? Особенно те, что идут от поколения к поколению. Вы хотели спросить что-то еще? Не хочу торопить вас, но моя книга не будет ждать.

– Верно, есть еще кое-что, – согласилась я. – Когда вы предложили этим утром осмотреть вашу комнату, то мы наткнулись на снимки витража. Они были одинаковыми, но одном из них была надпись, связанная с амарантовым рыцарем. Мы пытались найти ее на самом витраже, но ее нет. Что-то подсказывает, что эти слова могут быть важны.

– О, дорогая, это очень дельный вопрос. Помните о том чудном артефакте, о котором я рассказывала вам? Не знаю, в чем заключается хитрость конструкции, но если сквозь нее посмотреть на витраж, то можно увидеть слова. Мне удалось с помощью кристалла заснять это. Не будь артефакт украден, я бы показала вам это вживую. Наверное, это какой-то хитрый фокус.

– Звучит ужасно интересно. Слова появились только на одном витраже или на всех?

– Только на одном. Но я пока что не смогла перевести эти слова. Не припомнишь ли, как они звучали? – профессор взяла блокнот, желая сделать пометки.

– «Амарантовый рыцарь знает дорогу сквозь холод и мрак», – процитировал ее за меня Хелмаут.

– Спасибо, – поблагодарила нас женщина. – Почему-то мне кажется это знакомым.

– Это все. Скажите нам, пожалуйста, если вдруг вспомните что-то, – попросила я ее.

– Разумеется. Можете рассчитывать на меня, – пообещала профессор Нэрэсса и красноречиво кивнула на дверь, намекая, что нам пора идти.

Как только мы покинули номер профессора, то Хелмаут устало вздохнул:

– Поверить не могу: два часа напряженной работы ради пятиминутного разговора. И она знала ответ! Как такое может быть? – он потер глаза. Мало того, что другу пришлось выйти из замка для пересчета окон, так он еще и не выспался сегодня.

– Замерз? – уточнила я.

– Немного. Скажи спасибо Дигапопу, если увидишь его.

– Дигапопу? Почему? – я не поняла, была ли то правда или какая-то ирония.

– Твой лыжник помог мне пересчитать все окна. Видимо от скуки он был готов хоть на стену лезть, а тут я повернулся. Ветер там действительно сильный, – Хелмаут поежился. – Я наложил три щита и надел теплую одежду, но это все равно не спасло меня от колючего ветра.

– А господин Шэлбрэл не смог помочь тебе?

– Нет, его тоже стоит поблагодарить. Он помог мне с количеством тупиков, их мы посмотрели на плане замка. Его он мне с собой не отдал, но я многое запомнил. Могу нарисовать. Правда, жаль, что на этом плане не было окон, это бы упростило мою задачу. А ты как? Я думал, что ты быстро управишься.

– Возникли непредвиденные обстоятельства, – уклончиво ответила я. – Поболтаем в номере?

– Кажется, ты что-то узнала, – глаза друга хищно заблестели, и он без лишних вопросов согласился. – Идем.

В номере, мы с ним устало плюхнулись на кровать. Погоня за преступниками утомляла меня меньше, чем поиски ответов на эти злосчастные вопросы. Пока лежали и набирались сил к обеду, я рассказала о своих находках и показала папку «хороших дел», письмо и ключ. Моя история впечатлила Хелмаута и он даже расстроился, что мы нашли этот тайник не вместе. Убедив друга, что у нас еще предостаточно работы, я выслушала и его рассказ о том, как он трижды обошел замок, пересчитывая окошки. Я своевременно спросила: не видел ли он что-то, похожее на западный сад, о котором упоминалось в письме, но Хелмаут лишь покачал головой.

Возникал вопрос: когда же стоит поговорить с управляющим? Мне казалось, что сейчас не самый подходящий момент для этого, но Хелмаут стоял на том, что не стоит тянуть и нужно раскрыть правду как можно скорее. Сошлись на том, что завтра встанем пораньше и отведем господина Шэлбрэла в ту коморку и все расскажем. В конце концов, что-то подсказывало нам, что мужчина должен прочесть письмо своего покойного родителя. Ведь это возможно именно то, что он так отчаянно искал. К тому же, если предположение подтвердится, то больше не будет вопроса: кто устроил погром в библиотеке, останется лишь найти пропавший артефакт профессора Нэрэссы и разобраться с некоторыми другими мелочами.

Пока я размышляла вслух, строила теории догадки, то услышала сладкое сопение рядом. Хелмаут задремал. Я не стала будить друга и завела будильник через полчаса. Хоть Мэшр и отказалась от помощи с обедами, я все равно планировала наведаться на кухню.

Разнеся обеды, мы с Хелмаутом спустились в гостиную, куда должны были прийти все остальные постояльцы, чтобы поиграть. Я предложила Хелмауту позвать к нам и Дигапопа, Мэшр и управляющего, но он посоветовал мне не мешать мягкое и горячее. Сложно будет сосредоточиться на ком-то конкретном, если вампиров будет много, да и о сотрудниках знаем мы уже достаточно, строит приглядеться к гостям. Тут я поспорить не могла, так как Немиза с поддельными документами и Рэй с отцом были для меня темными лошадками. Послеобеденная игра была отличным поводом поговорить и возможностью задать все интересующие вопросы, не вызывая подозрений. Трудно обсудить что-то, просто разнося еду по комнатам.

– Я возьму на себя Немизу, а ты Рэя, – кратко обрисовал Хелмаут наш план.

– А как же господин Грэгс? – приподняла я брови.

– Считай, что он идет в комплекте с сыном.

– Хорошо. Мне уже нее терпится выйти из замка, чтобы прогуляться, – мечтательно вздохнула я, но при этом подсев поближе к теплому камину.

– Может это тебе стоило выйти, чтобы пересчитать окна? Кажется, Дигапоп и так считал меня немного недалеким, но теперь и вовсе убедился в мысли, что я чокнутый.

– То, что скажет о нас Дигапоп, меня совсем не волнует.

– Как знаешь, – усмехнулся Хелмаут. – Кстати, ты же его фанатка? Расскажи мне что-нибудь, а то я совершенно ничего не знаю о нем.

– Он прекрасно преодолевает лыжные трассы и у него есть невеста, это все, что я сама знаю, – пожала я плечами. – Разве что он не прошёл отборочный этап и не попал на международные соревнования в этом году. Полагаю он здесь именно из-за этого.

– Захотел взять перерыв? Расстроился из-за провала? Не в том он возрасте, чтобы прохлаждаться в замке. Не хочу ни на что намекать, но он уже не молод.

– Хочу посмотреть на лицо Дигапопа, когда ты скажешь ему это.

– Я не собираюсь говорить о подобном, – тут же воспротивился товарищ. – Я думал, что ты знаешь о нем гораздо больше.

– Это нужно спросить у Дэлл, – вспомнила я о нашей общей подруге.

– Она тоже увлекается лыжным спортом? – не поверил Хелмаут услышанному.

– Она больше увлекается не спортом, а теми красавцами, что им занимаются, – улыбнулась я, поглядывая на часы. До встречи оставалось еще полчаса.

– Кстати, ты можешь поблагодарить меня, потому что я кое-что выяснил.

– Правда? И что же? – я подалась вперед.

– Господин Шэлбрэл признался, что бросил курить пять лет назад, когда у него диагностировали хроническую обструктивную болезнь легких. Не знаю, заметила ли ты, но мужчина часто кашляет и, если он поднимается по лестнице, то всегда с отдышкой. Все сходится.

– Уверен? – приподняла я брови, отчасти сомневаясь. Отдышка и кашель могли быть вызваны другими причинами.

– Поверь моему опыту, это так. Я также поболтал с Дигапопом. Он тоже не курит – спортсмен и не может вредить своему здоровью. Здесь, я думаю, вопросов нет?

– Верно. Спасибо, что разузнал это.

– А как иначе? Дело не может стоять на месте. Мэшр тоже не курит – она также заботиться о своём организме и в будущем хочет родить здоровых детей. Это похвально. Курит кто-то из постояльцев, определенно.

Я невольно посмотрела на пустую пепельницу, стоявшую на столике. Не думаю, что будет трудно вычислить того, кто курит.

После того как мы с Хелмаутом еще немного поболтали о каких-то пустяках, в гостиную вошел Рэй со своим отцом. Последнего в коридорах замка я не видела, лишь мельком, когда разносила еду. Мужчина был высок и с широкими плечами, также у него был небольшая щетина на лице. Сложно было сказать что-то наверняка по одному его облику.

Мы расположились за игральным столом и Рэй уже начал раздавать карты. Немиза должна была вот-вот прийти.

– Господин Грэгрс, чем вы занимаетесь здесь? Рэй и Немиза почти все время играют, а что вы делаете? – наклонила я голову набок, не в силах сдерживать свое любопытство.

– Я много работал последний месяц, а потому отдыхаю в номере. Сплю целыми днями.

– Правда? И кем же вы работаете?

– Я занимаюсь производством ручек. Вам знакома фирма «ДэЧэрнэль»?

– Разумеется. Не уж то вы владелец этого производства?

– Именно. Много проблем выпало на нашу долю в последнее время.

– Рэй, получается, ты будешь наследником компании?

– Ну, – он замялся, – мне больше интересны растения. Мы с отцом обсуждаем этот вопрос. В ближайшее время я планирую уехать на какой-нибудь необитаемый и малоизученный остров, чтобы провести там свои исследования.

– Я думаю, вам стоит выбрать что-то на юге Эльфийских Долин. Климат там чудесен. Пару лет назад мы с Хальфсеной ездили туда.

– Отдых? – предположил Рэй, немного холодно посмотрев на Хелмаута.

– Нет, по работе.

– Вы детективы? – уточнил господин Грегс.

– Можно и так сказать, – кивнула я. – Мы получили соответствующее образование и обладаем нужными знаниями, но опыта маловато. Поэтому сейчас мы – помощники настоящих профессионалов своего дела. Но иногда и нам доверяют что-нибудь крайне необычное и интересное.

– Но даже мы сами всегда можем найти приключений на свою голову, даже если не хотим этого, – усмехнулся Хелмаут. – Где Немиза? Сама всех пригласила и задерживается?

– Можем еще подождать или начать без нее, – предложила я.

– Давайте начнем. Я совершенно не помню правил карточных игр. Не напомните? Мы же не на деньги играем? – спросил господин Грэгс, с подозрением глядя на сына.

– Кончено нет. Иначе Немиза бы уже обанкротила нас, – отмахнулся Рэй и поддержал идею. – Давайте сыграем одну партию, чтобы освежить правила в памяти?

Всем раздали по три карты. Суть игры была проста – выиграет тот, кто, учитывая все правила и ограничения, сможет скинуть все карты.

– Очень интересные карты. Они были в замке? – заинтересовался Хелмаут, разглядывая изображения рыцарей и королей.

– Нет. Я привез их из-за границы, – ответил Рэй. – Красивые, не правда ли?

– Определенно, – согласилась я. – Где купили?

– В Ромарине. Они ручной работы, – щеки Рэя чуть заалели.

– Удивительно красивы, – продолжала восхищаться я. – Многим нравится табак, что продают в Ромарине. Пробовали когда-нибудь?

– Разумеется, как же иначе? Может я не разбираюсь в табаке, но мне кажется, что тот, что производят у нас куда лучше. Хальфсена, неужто вы ценитель подобного?

– Нет-нет, я просто спросила. Господин Грэгс, а вы курите?

– Да. Только я курю трубку, а не сигары или сигареты.

– Да что вы? И какие же? – в миг заинтересовался Хелмаут.

– Я сам делаю трубки, вырезая их из дерева, и набиваю их травами. Это мое хобби.

– Прекрасное увлечение, – согласилась я.

– Знаете, вот теперь и закурить хочется, – рассмеялся Рэй доставая из кармана брюк сигару и зажигалку. – Хелмаут, будете?

– Нет-нет, я только поел.

Отказ курить после еды казался мне не таким уж и мотивированным, но вслух я ничего не сказала. Рэй пожал плечами и поджег сигару. Я невольно наложила щит на себя дабы не дышать дымом. Не терпела я этот отвратительный запах. Недолго думая, наложила аналогичный и на Хелмаута. Нечего портить легкие, ему ли не знать? Хелмаут лишь хитро улыбнулся мне и показательно выложил на стол двух тузов.

– Знаете, Рэй, вам стоит быть осторожнее с сигарами. Сколько пожаров случалось по их вине, – протянул он.

– Да уж, стоит быть осторожнее, – согласился Рэй ничуть не смутившись.

– Рэй, а вы не хотите ли нам что-нибудь рассказать?

– Простите? Хелмаут, кажется, я не понимаю вас.

Друг выкинул на стол последнюю карту, завершая партию.

– Вы же курили в библиотеке не так ли? Кажется, кто-то оставил на полке шкафа не потушенную сигару, из-за чего и произошел пожар. Разве все не так?

Повисло тягостное молчание, а потом господин Грегс невразумительно выругался и отбросил карты в сторону.

– Может быть, нам стоит поговорить в другом месте? – предложил он чуть тише.

– Где? – выгнул бровь Хелмаут.

Кажется, что сразу после того, как Рэй достал сигару, то Хелмаут что-то понял, так как в его взгляде было что-то, что словно кричало: «я знаю, что это были вы». Наверное, он как-то сопоставил табак с теми уликами, что нашел в библиотеке.

– В нашем номере, – без доли раздумий ответил господин Грэгс, а Рэй побледнел так, словно бы увидел смерть.

Оставив карты, мы направились к комнате мужичин. Она была больше нашей и рассчитана на двух человек.

Я устроилась на подоконнике, а Хелмаут на кресле. Пока мы шли, то он шепнул мне, что сигара по причине, которой произошел пожар стопроцентно принадлежит Рэю и тут не может быть никаких сомнений. Хелмауту я безоговорочно доверяла, а потому задала вопрос:

– Это вы разгромили библиотеку и подожгли ее? Зачем вы это сделали?

– Что? – Рэй встрепенулся. – Нет, это был не я.

– Но вы не можете отрицать того, что пожар произошел по вашей вине, обличительно заметила я.

– Давайте мы объясним, как все было, – встрял отец на защиту сына.

– Прошу вас, мы никуда не спешим, – великодушно махнул Хелмаут рукой. – Рассказывайте.

Господин Грэгс строго посмотрел на отпрыска, словно бы он был еще совсем ребенком, а не взрослым мужчиной. Он заговорил:

– Все произошло по чистой случайности. Я правда курил в библиотеке и это был не первый раз, но я всегда докуривал сигару. В тот вечер Немиза позвала меня сыграть в шахматы, а я, видимо позабыл обо всем, и оставил сигару прямо на полке. Я и подумать не мог, что из-за нее может случиться пожар.

– Там много бумаги и дерева, и вы не подумали, что непотушенной сигары хватит для пожара? – с долей осуждения спросила я.

– Мне жаль. Я забылся и даже не заметил, как оставил ее там, – затараторил Рэй. Его лицо вновь покраснело, правда на сей раз от волнения. – Когда утром управляющий рассказал нам о том, что кто-то разгромил библиотеку, то я не придал этому значения, но, когда он рассказал о пожаре – меня чуть удар не хватил. Я вспомнил об оставленной сигаре, которая могла стать причиной пожара. Но клянусь – я не устраивал погром. Мне это попросту ни к чему.

– Ясно, – я пробарабанила пальцами по окну. – Что насчет вас? – я перевела взгляд на господина Грэгса.

– Сын рассказал мне о своих опасениях и хотел признаться во всем господину Шэлбрэлу, но я запретил. От этого зависит репутация моей компании, у которой и так не лучшие времена сейчас. Только представьте какие бы заголовки пестрели в газетах: «Сын промышленного магната – поджег национальную библиотеку». Я не могу допустить этого.

– Вы не промышленный магнат, – тихо фыркнул Хелмаут.

– Но и библиотека не национальная. Знаете, как эти газетчики все любят преувеличивать? – парировал господин Грэгрс.

– Если бы вы во всем признались, то могли бы уладить эту ситуацию. Хотели натворить дел и сбежать? Когда сюда приехали бы стражи, то они, как и мы, нашли бы улики. Разве так не было бы хуже?

– Ситуация отвратна, и мы не собирались скрываться, – поджал губы господин Грэгс. – Я не могу позволить, чтобы моего сына обвиняли в преступлении. Я предложил господину Шэлбрэлу крупное пожертвование на ремонт библиотеки. Я дал ему столько денег, что мог бы выкупить половину этого замка.

– И с каким же условием вы дали ему эти деньги? – приподняла я брови.

– Я просто убедил его в том, что не нужно вызывать стражей, когда стихнет буря, ведь я уже дал больше, чем любая страховая фирма, а искать преступника будут долго. Государственные сотрудники – это не частные детективы, – хмыкнул мужчина, глядя на нас.

– Что вы будете теперь делать? – уточнил Рэй, чье лицо было удивительно несчастным.

– Вариантов несколько. Мы можем все рассказать стражам и управляющему, а можем замять это дело.

– Сколько вам надо? – поморщившись, спросил господин Гррэгс.

– Что вы, мы не собираемся вас шантажировать этим. Просто есть пара вопросов, на которые вы должны честно ответить, и одно условие.

– Говорите.

Казалось, что господин Грэгс немного расслабился, узнав, что нам не нужны его деньги. Хелмаут кивнул мне, словно давая возможно задать все гложущие меня вопросы.

– Вы правда не причастны к погрому в библиотеке?

– Я этого не делал, – тут же замотал головой Рэй. Я перевела взгляд на господина Грэгса.

– Вы меня что ли подозреваете? – рассмеялся он. – Кончено, нет. Мы признались вам в том, что пожар произошел по нашей вине, стали бы мы тогда скрывать более безобидное происшествие?

– Когда вы оставили сигару в библиотеке? Помните точное время? – спросила я у Рэя.

– Уже и поздно было, – он нахмурился призадумавшись. – Это случилось часов в девять вечера.

– И как долго вы играли с Немизой?

– Может быть, минут двадцать? У нее разболелась голова.

– Какова истинная цель вашего пребывания здесь?

– Мы скрыли преступление, но мы не обманщики, – вновь возмутился глава семейства. – Мы действительно приехали сюда отдохнуть и покататься на лыжах. Не более.

– Хорошо. Рэй, вы рассказывали мне о башне принцессы Элэнэль и о каких-то предметах искусств, сокровищах, что могут храниться там. Помните? Вы знаете что-то еще об этой башне или о том, что конкретно хранится в ней?

– Нет, ничего. Все, что я рассказал вам, я узнал в туристическом агентстве, когда выбирал место отдыха.

– Вы занимаетесь здесь расследованием? – прищурился господин Грэгс.

– Только сейчас заметили? – съязвил Хелмаут.

– Последний вопрос: слышали ли вы какой-нибудь шум в замке или замечали ли вы что-нибудь странное?

– Пару раз я слышал какой-то скрежет, – признался господин Грэгс. – Когда был в подвале ночью.

– И что же вы делали ночью в подвале? – улыбнулся Хелмаут.

– Вышел прогуляться.

– По подвалу? – не унимался друг.

В воздухе повисло молчание.

– Пап, я думаю лучше сказать, как есть, – нарушил Рэй тишину, глядя на отца, который отвернулся от нас, словно показывая тем самым, что разговор окончен.

– Я ходил к девушке, что работает на кухне.

– Мэшр? – не поверила я своим ушам.

– Да. Я уже много лет вдовец, а она понравилась мне с первого взгляда. Она работает днем, поэтому мы встретились ночью. Только прошу вас не осуждать меня и не лезть. Вы и так уже вмешались в нашу тихую жизнь.

– Мы лезем только туда, где нарушается закон, – ни капли не обиделась я. – У меня больше нет вопросов. Хелмаут?

– У меня только условие.

– Какое?

– Вы должны признаться в том, что пожар произошел по вашей вине управляющему. Объясните ситуацию также, как обрисовали ее нам. Уверен, он пойдет вам навстречу, к тому же вы дали достаточно денег на ремонт и на то, чтобы восстановить ценные книги. Если он все равно захочет вызвать стражей, то отправляйте его к нам – мы поговорим с ним.

– Имеете в виду, что мы должны признаться?

– Разумеется. Признаться в содеянном – лучшее наказание, вы так не считаете?

– Но как же репутация моего отца? – обеспокоился Рэй, словно само покаяние его не страшило.

– Мы позаботимся о том, чтобы эта информация не попала к тем, кто может использовать ее против вас. Ручки у вас и правда хорошие, господин Грэгс. Я только такими и пользуюсь, – Хелмаут улыбнулся и достал из сумки письменную принадлежность, которую только что упомянул.

– Разве вы не должны были сразу же разоблачить нас? – господин Грэгс все еще сомневался в наших обещаниях.

– У нас немного другие цели, да и сотрудники мы лишь наполовину государственные, а потому можем решать какие-то вопросы по своему усмотрению. Рассказать обо всем вы должны сегодня же.

– Спасибо вам огромное, – Рэй всклочил с кресла и поклонился нам.

– Бросайте курить, это вредно для ваших легких, – цыкнула я, соскакивая с подоконника. – Я думаю, что играть в карты после такой беседы не очень хочется, – предположила я, а мужчины лишь согласно кивнули. – Тогда мы пойдем.

– Спасибо вам, – не унимался Рэй и вновь поклонился, когда мы выходили из комнаты.

– Поздравляю, Хальфсена, мы раскрыли первый кусочек этой тайны, – Хелмаут был донельзя довольным. – Сигара – неопровержимое доказательство их причастности.

– Согласна, но вопрос: кто устроил погром в библиотеке, все еще остается открытым. Нам нужно поговорить с господином Шэлбрэлом как можно скорее. Может не будем откладывать и покажем ему все наши находки сейчас?

– Думаешь? – Хелмаут сомневался. – Хорошо. Согласен. Будет лучше, если мы признаемся первыми, чем потом Рэй сболтнет, что мы обыскивали библиотеку.

Не мешкая, мы направились к стойке управляющего в холле.

– Это снова вы? – улыбнулся господин Шэлбрэл. У него вновь было уставшее лицо и мне казалось, что наше присутствие ему уже в тягость – слишком много хлопот мы создаем.

– Скажите, господин Шэлбрэл, вы знали прошлого владельца этого места? Или, быть может, вы выросли в этой местности? – я наклонила голову набок.

– Можно и так сказать, – пробормотал он, явно не желая поднимать эту тему. – А что?

Поняв, что окольными путями подобраться к истинной теме разговора не получится, я набрала в грудь побольше воздуха и сказала:

– Господин Шэлбрэл, мы хотели бы кое в чем вам признаться и поговорить. Мы можем пройти с вами в библиотеку?

– Хальфсена, извини, но я все еще не прибрался в ней. Посетить ее пока что не получится, – мужчина был непробиваем.

– Помните, что как-то раз мы застряли лифта? – спросила я, на что управляющий кивнул. – Когда мы выбрались через шахту, то заметили вентиляционные трубы. Нам хотелось выяснить правду, а потому по ним мы пробрались в библиотеку.

Я внимательно следила за выражением лица управляющего, но он был абсолютно спокоен и непоколебим, словно бы для него мои слова не были чем-то новым. Он лишь кивнул и вопросительно посмотрел на меня, вынуждая продолжить рассказ.

– В библиотеке мы случайно обнаружили тайник. Если не ошибаемся, то это был небольшой кабинетик вашего… – я замялась, – отца. Я вязала это оттуда, – я достала из сумки письмо и папку.

В глазах господина Шэлбрэла промелькнула тень удивления, сомнения и недоверия. Он быстро взял письмо, начав читать его.

Я редко видела, как плачут мужчины, но сегодня, видимо, был особенный день. По щекам управляющего в миг побежали слезы, а сам он закрыл лицо ладонью. Мы с Хелмаутом молча стояли, давая ему время прийти в чувство. Сложно было предположить, что он чувствует, прочтя письмо отца с признанием в любви спустя столько лет. Думаю, я бы тоже растрогалась, найдя в кабинете папы нечто подобное. Родители – самое ценное, что у нас есть, какими бы они ни были.

– Я догадывался, что мой отказ не остановил вас, – управляющий довольно быстро взял в себя в руки и бережно свернул письмо. – Я знал, что отец должен был оставить мне что-то, но никак не мог найти этого. Спасибо вам.

– Вы не злитесь на нас?

– Я на вашем месте сделал бы тоже самое. Раз вы тоже читали это, то мне нет причин объяснять что-либо. Я действительно был преступником, но известие о смерти отца и новость, что замок был продан, заставили меня вернуться сюда.

– Но зачем вы устроили погром в библиотеке?

– Я желал найти послание отца, и знал, что оно где-то там, но я бы не посмел причинить вред этим предметам искусства и тем книгам, что я читал в детстве. Вы можете показать мне тайник?

– Разумеется, – мы кивнули. – Также мы нашли там этот ключ. Вы знаете от чего он?

– Да, конечно, – управляющий улыбнулся. – Это ключ, который открывает его шкатулку. Там не было ее?

– Нет.

– Значит он спрятал ее. Оставьте ключ себя.

– Вы… – я не успела договорить, как господин Шэлбрэл перебил меня.

– Ваше рвение найти злоумышленника поразило меня. Я знал, что вы были в библиотеке, а также знаю, что пытались спуститься в подземелье замка. Если присмотритесь, то на подошве ваших ботинок есть красная пыль, которая есть только там. Вам не терпится попасть в башню принцессы Элэнэль, не так ли? В хозяйственной пристройке замка вы можете взять ключ от железной двери и решетки внутри. Я не знаю, зачем вам это – я неоднократно был там и внутри нет ничего интересного. В башню можно попасть только по тому подвалу, что вы обнаружили. Пехельсс был экстраординарным вампиром и почему-то не сделал для входа туда обычную лестницу.

– Почему вы вдруг решили помочь нам? – насторожился Хелмаут, все еще не избавившись от подозрений на счет управляющего.

– Вы узнали о моем темном прошлом, мне больше нечего скрывать от вас, а также оказали мне и Мэшр необыкновенную помощь. Я премного благодарен вам и считаю, что такие любознательные личности, как вы, заслужили попасть в башню как никто иной. Обращайтесь, если будут вопросы.

– Скажите, а нынешний владелец замка знает о том, что вы должны были быть его наследником?

– Нет. Я никому не рассказывал об этом. Лишь адвокат моего отца знает об этом.

– И вы хотите вернуть себе это место?

– Я вырос здесь, Хальфсена. Разве бы вы не хотели провести свою старость в семейном гнезде? А я уже и впрямь стар, не иначе. Но не думаю, что смогу купить замок, да и глупо это – у меня нет жены и детей, которые могли бы после моей смерти унаследовать его. Пусть все останется как есть, я буду признателен господину Шеверду, если он позволит мне находиться здесь до самой моей смерти.

– Наверное, вы правы, – согласилась я. Все-таки не обо всех секретах и вещах нужно рассказывать. – Давайте мы отведем вас в тот тайник? – предложила я.

Управляющий без раздумий согласился, правда на сей раз в библиотеку мы попали традиционным образом – через дверь. Показав рыцаря, который открывал вход в коморку, мы оставили управляющего наедине с мыслями и посланиями отца.

– Нам нужно найти ключ от двери в подвале, – напомнила я Хелмауту. – Кто бы мог подумать, что в эту башню можно как раз добраться через подземный переход?

– Не удивлен. Почему-то нам вечно приходиться идти через окружные пути. Я догадываюсь о какой пристройке говорил господин Шэлбрэл.

– Правда? О какой же?

– Когда я пересчитывал окна с Дигапопом, то увидел не то высокий домик, не то башню. Странное произведение архитектуры. Дигапоп сказал, что там хранятся инструменты и садовый инвентарь.

– Уверен?

– Мы обошли замок несколько раз, ничего более похожего на пристройку я не припомню, – развел он руками.

– Тогда пойдем. Надеюсь, теперь у тебя есть повод выйти на улицу? Заодно поищем западный сад.

– Ты просто вынуждаешь меня выйти из прекрасного тёплого замка в холодную зиму, – Хелмаут поежился.

– Оденься потеплее, – по-доброму посоветовала я.

– Легко тебе говорить. Посмотрим, как ты запоешь, когда выйдешь наружу.

Я лишь рассмеялась. Поднявшись наверх, мы спешно оделись. Так как я знала, что такое зима, то у меня с собой было три теплых шарфа – два одела внутрь и один повязала снаружи, чтобы спрятать лицо.

– Дигапоп говорил, что сегодня там -43С, но ощущается как -61С, – проинформировал меня Хелмаут. – Также не забывай о сильном ветре и снеге.

– Тебе меня не запугать, – улыбнулась я. – Мы знали куда ехали, а потому я готова к такой погоде.

– Знаешь, Хальфсена, я вроде бы тоже знал, что не на острова отправляемся, но меня почему-то жизнь к таким условиям не готовила, – продолжал бубнить Хелмаут, одеваясь как можно медленнее.

Когда друг наконец-то нацепил на себя всевозможные вещи, дабы ему было теплее, мы словно две шарика, состоящих из теплой ткани, выкатились из замка. В лицо тут же ударил ветер, а колючие снежинки защипали открытую часть лица.

Хелмаут наложил на нас парочку щитов, которые немного защищали от холода, но они были не столько эффективны, как ему бы хотелось. Хоть коже и было немного неприятно, мне это нравилось. Я давно хотела уехать куда-нибудь и сменить обстановку, разве это не отличная возможность для этого? Когда мне еще удастся побывать здесь? Если быть честной, то зиму я люблю куда больше, чем лето.

– Где находится эта пристройка? – спросила я у Хелмаута. Ветер был настолько сильным, что я боялась, то он мог попросту не услышать меня, но то ли он умел читать по губам, то ли он заранее знал мой вопрос, так как махнул рукой в одном ему известном направлении.

Замок стоял на холме, возле гор, на которые можно было подняться с помощью подъемника. Он сейчас, кончено, не работал, но вид с холма на город открывался я бы даже сказала, величественный и завораживающий. Из заледенелых окон замка почти ничего не видно.

Так как мы покинули замок через какую-то запасную дверь, то нам предстояло сделать небольшой крюк, чтобы войти во двор. Я невольно остановилась на середине дороги, глядя н башню, в которую нам предстояло забраться. Меня посетила гениальная мысль: зачем нам проходить испытания и преодолевать сырые и темные подвалы, если мы можем взлететь и влезть в окно башни?

– По глазам вижу, о чем ты думаешь, – усмехнулся Хелмаут, приблизившись ко мне. Он укутался в свой шарф так, что виднелись лишь одни глаза, ресницы на которых покрылись инеем. – Там лишь несколько бойниц, пролезть внутрь не выйдет, как бы ты ни старалась.

– Больше похоже не на башню принцессы, а на темницу, – вздохнула я, глядя на каменное сооружение.

– Я тоже об этом подумал. Ни одного окна. Это так странно.

Так как мой «план» провалился, мы продолжили путь к пристройке. Я с удивлением подметила, что видела этот небольшой домик из окна зимнего сада. Удивительно, но витражи и другие стекла в зимнем саду не были подвластны холоду.

Внутри было немного теплее, нежели чем снаружи. Сняв шарфы, что ограничивали наши углы обзора, принялись за осмотр. У одной стены стояло несколько стеллажей с какими-то коробками, на другой висели лопаты для уборки снега. Также внутри стояло какое-то устройство, достающее до самого потолка.

– Как думаешь, что это? – спросил Хеламут, решив ткнуть пальцем на какую-то кнопку. Я тут же стукнула его нитями магии по запястью.

– Это сухопутный маяк. Видимо он предназначен для того, чтобы подавать сигналы тем, кто находится на лыжной трассе. Поэтому здание такое и высокое.

– Вот оно что, – покивал Хелмаут.

– Нам нужно найти ключи, – напомнила я о цели нашего визита.

– Я знаю.

Мы разделились, обыскивая то небольшое помещение, в котором мы оказались. Поиски не затянулись на долго, так как внутри царил идеальный порядок: все вещи были рассортированы и лежали на своих местах. Два ключа, лежащих рядом, обнаружились в небольшой коробочке, лежавшей на столе с инструментами. Чего-то интересного мы тут, увы, не нашли.

Взяв ключи, мы вернулись в замок, дабы наконец открыть ту железную дверь, правда, вначале нам стоило переодеться.

Когда мы сменили одежду, то по коридору второго этажа пошли к лифту, но по пути нам встретилась Немиза.

– Хальфсена, Хелмаут, вот вы где! Я немного задержалась, а когда пришла, то в гостиной никого не было. Неужто вы не стали играть без меня?

– Мы сыграли одну партию и разошлись, – объяснил друг. – Вы собрали нас всех, а потому играть было не так интересно.

– Это так мило с вашей стороны, – умилилась женщина. – Извините, но я задремала. Мне жаль. Куда вы сейчас направляетесь?

– В подвал, – улыбнулась я, не желая врать.

– Опять будете помогать этой кухарке? – фыркнула Немиза. – Ну, удачи вам. Я отдохну в зимнем саду, – она махнула нам рукой на прощанье.

Не придав нашей случайной встрече большого значения, мы продолжили наш путь в подвал. Выбравшись в шахту, я без какого-либо волнения вставила один из ключей в скважину. Стоило мне повернуть ключ, как лифт неожиданно тронулся наверх, отсекая пути отступления.

Выдохнув и зажигая в руках несколько огоньков, мы прошли внутрь, оказываясь в широком и опять-таки чистом туннеле. Может быть, это уникальные бытовые заклинания, раз даже в подземелье замка царит чистота? Правда…

– Посмотри, – Хелмаут указал на пол, который был усыпан той самой «красной пылью». – Вот о чем говорил управляющий. Посмотри на стены и потолок прохода – старые кирпичи. Эта «пыль» – лишь кирпичная крошка.

– Звучит разумно. Не думала, что мы можем допустить такой промах. Что бы было, если бы на месте господина Шэлбрэла был кто-то другой?

– Тогда мы бы крупно влипли, – весело сказал Хелмаут.

Преодолев недлинный туннель, впереди нас ждала развилка – направо и налево. Жестом я попросила Хелмаута не двигаться, прислушиваясь к звукам. На первый взгляд может показаться, что в таких местах как это должна царить гробовая тишина, но замок словно бы живой организм издает необыкновенно много самых различных звуков. Правда, один из них сильно выделялся. Мне показалось, что я услышала чьи-то шаги. Пару мгновений спустя из левого прохода начал раздаваться громкий стук и скрежет, как тот, что мы слышали раньше. Мне не терпелось проверить, что же является источником этого звука на самом деле, так как мое богатое воображение уже подкинуло мне множество идей: начиная от бобров, которые строят плотину в подвале, закачивая столярной мастерской, которую организовал управляющий.

Мы без сомнений, повернули в сторону источника шума, но в один миг Хелмаут остановился как вкопанный на месте и, словно был молнией, метнулся обратно к выходу, бросив на ходу:

– Сработала сигнализация нашей комнаты. Я быстро, жди меня здесь.

Я и глазом моргнуть не успела, как Хелмаута уже не было в подвале. Пару мгновений я постояла в раздумьях: идти за ним? Хелмаут ребенком не был, а потому мог справиться и без меня, да и неизвестно, что там произошло. Не думаю, что он сильно расстроится, если я пойду вперед без него – догонит.

Освещая себе путь и ступая по кирпичной крошке, в конце пути меня ждал поворот направо, из которого стрельчатая арка вела в просторный зал. Скрежет становился лишь громче.

Шагнув в зал, я замерла, увидев прелестную картину, что мне открывалась. Дигапоп стоял, согнувшись у массивной решетчатой двери с какой-то не то пилой, не то напильником, пытаясь перетереть железные прутья.

Мое появление не осталось незамеченным, а потому мужчина резко выпрямился и попытался спрятать напильник за спину, но поняв, что это глупо, в сердцах отбросил его на пол и ошарашено спросил:

– Хальфсена, что вы здесь делаете?

– Я просто прогуливалась по замку и искала автомат с попкорном, – попыталась пошутить я. – А что вы здесь делаете?

– Хальфсена, я все объясню! – Дигапоп очень нервничал, отчего даже закусил нижнюю губу. – Прошу, не говорите никому, что видели меня здесь. Если об этом узнают, то мне придётся вернуться домой, моя любимая расторгнет помолвку, а я вновь стану позором своей семьи.

– Дигапоп, чего вы добиваетесь? Это же вы разгромили библиотеку?

– Хальфсена, клянусь, что это был не я. Я и понятия не имею, кто мог бы сотворить такой ужас. То, что ты видела сейчас – совсем не то, что ты подумала. Я делаю это ради своей любви.

– Ваша невеста хочет, чтобы вы проникли в башню принцессы Элэнэль? – продолжала я наступать на совсем растерявшегося спортсмена.

– Позволь мне начать издалека, – попросил Дигапоп, вытянув руки вперед в примирительном жесте. – Раньше башня принцессы Элэнэль была частью замка в Эльфийских Долинах. Мой дальний родственник занимался ее перевозом в Шаганефс. И в один из дней, когда он разбирал ее, то нашел в одной из стен тайник, в котором лежали какие-то книги с королевским гербом.

– Книги? Дневники принцессы? – сразу же предположила я.

– Вероятнее всего. В этом тайнике были книги и странный предмет в форме пирамиды с ярко синем камнем. Он услышал шум, резко спрятал артефакт в сумку, а дневник положил обратно в тайник. Он не стал говорить об этом господину Пехельссу, так как испугался, что его обвинят в посягательстве на чужую собственность. Он так и не прочитал те книги и не узнал, для чего нужен этот артефакт, так как башню уже увезли.

– И что же случилось с тем артефактом? – приподняла я брови, понимая, что описание Дигапопа имеет что-то схожее с той пропавшей вещью у госпожи Нэрэссы.

– Он у меня. Я полагал, что он поможет мне проникнуть в башню и найти дневники принцессы. Год назад я еще и не знал всей этой истории, пока не обнаружил в нашем семейном поместье, в тайнике, записи своего родственника, его письмо и этот артефакт. В письме он просил раскрыть правду. Именно поэтому я немедля приехал сюда. Но, Хальфсена, не думайте, что я врал вам – здесь действительно живет моя невеста.

– Хорошо. Пусть будет так, – согласилась я и задала следующий волнующий меня вопрос. – В чем же ценность той пирамиды? Вы нашли способ ее применения?

– Я сам не знаю, для чего нужен этот артефакт. Хальфсена, вы же сыщик? Может быть, вы сможете помочь мне и взглянете на него? Я могу заплатить вам за помощь! – горячо завел меня он.

– Даже не знаю, Дигапоп. Почему я должна верить в это и в то, что это не вы разгромили библиотеку? – начала сомневаться я.

– Хальфсена, поверьте мне, я бы никогда не стал портить историческое и культурное наследие.

После этой фразы я удивлённо приподняла брови, красноречиво посмотрев на несколько спиленных прутьев решетки. Мужчина поймал мой взгляд и поспешил оправдаться:

– Я не смог найти ключ, поэтому решился распилить решетку. Но я не трогал библиотеку, клянусь! У меня есть алиби на ту ночь – я провел ее со своей невестой, и она может это подтвердить. Можете спросить у нее об этом. Теперь вы поможете мне? Можете взглянуть на артефакт и узнать, для чего он нужен? Он лежит в моем шкафчике с лыжным снаряжением. Код от него – три семерки.

– Шкафчике? Не припомню таких.

– Разве господин Шэлбрэл не сказал вам? У каждого гостя в зале, где я работаю, есть личный шкафчик, где можно хранить, например, уличные вещи или обувь. Встретимся там через полчаса, хорошо?

– Что же, – я поджала губы, но вскоре кивнула, взвесив все «за» и «против». – Вы заинтриговали меня, Дигапоп. Увидимся на месте.

– Хальфсена, вы лучшая! – в сердцах заявил он, подбирая с пола напильник и спеша удалиться из туннеля.

– Не буду спорить, – усмехнулась я.

Мужчина ушел, оставив меня в одиночестве. Кто бы мог подумать, что именно Дигапоп является причиной этих странных звуков.

Присев на корточки, я осмотрела спиленные прутья двери, вглядываясь вперед. Если зрение меня не подводило, то дальше была какая-то пропасть с водой. Воспользовавшись ключом, я без труда открыла решетку, освещая дорогу вперед.

Дальше был длинный коридор, что был залит водой. Интересная система безопасности. Щелкнула пальцами, желая перенести себя магией на тот «берег», но после щелчка ничего не произошло. Здесь стояла достаточно сильная защита, чтобы заглушить магию. Она применялась почти во всех исторических значимых местах, дабы не повредить магический фон тех или иных предметов. Даже в музее запрещалось пользоваться магией, не говоря уже об этой старой башне. Пара сильных заклинаний и какие-нибудь нити оборвутся, а все здание рухнет. Придется искать другой путь.

Так как времени у меня было немного, то разгадывать загадку о том, как перебраться через воду, я не стала. Огромный зал, в котором Дигапоп пилил решетчатую дверь, оказалась не чем иным как темницей. Небольшие комнатки с решетчатыми дверями были единственной составляющей этого зала. Правда, внутри этих темниц по каким-то причинам стояли латы рыцарей. Дизайнерский ход?

Ничего интересного я больше не увидела, а потому решила мельком осмотреть тот туннель, который вел направо еще в самом начале. В конце туннеля была длинная лестница, ведущая наверх, и тяжелая дверь. Последняя не имела замка, а потому я дернула ее на себя. Дверь подалась, выпуская меня в том коридоре первого этажа, где находился один из тупиков. Дверь за мной с грохотом захлопнулась, отделяя от подземелья. Повернувшись, я с удивлением провела ладонью по каменной стене, которая не имела каких-либо стыков или других признаков того, что является дверью.

В запасе было еще немного времени, а потому я поспешила к Хелмауту, дабы узнать, что у него там стряслось. Комната внутри ни капли не изменилась, зато лицо у друга было такое, словно он увидел саму смерть.

– Что случилось? – спросила я, глядя на какой-то кристалл, лежащий перед ним

– Кто-то пытался забраться в нашу комнату и у него это почти получилось, – отрешенно ответил друг. – Я сейчас настраиваю новое защитное плетение, мне нужно сосредоточиться. Давай поговорим позже? Я покажу кое-что тебе.

Я молча кивнула и вышла из комнаты вовсе, дабы не мешать Хелмауту работать. На лифте я спустилась в подвал, время назначенной с Дигапопом встречи уже подходило. Я действительно нашла в зале с лыжным снаряжением небольшие шкафчики с кодовыми замками. Решив, что раз уж мужчина сам продиктовал мне пароль, то нет смысла тянуть.

Дверца шкафчика со скрипом открылась, давая мне заглянуть внутрь. В шкафчике все вещи были строго разложены по полкам. На одной лежали вещи, на другой – обувь, на третьей – подделки из бумаги, а на самом верху деревянная шкатулка. На внутренней дверце шкафчика были приклеены фотографии какой-то светловолосой эльфийки. Если рассматривать ее черты лица по отдельности, то они были красивы, но в совокупности было в ней что-то отталкивающее. Также девушка по какой-то причине не улыбалась ни на одной из фотографий, что было немного странно. На дверце висела даже одна иъ совместная фотография, но даже там она была словно застывшей статуей.

Привстав на цыпочки, я осторожно достала шкатулку с верхней полки, переставляя ее чуть ниже. На крышке лежала какая-то скомканная бумага. Осторожно развернув ее, я принялась за чтение. Бумага оказалась письмом той самой невесты.

«Дорогой Дигапоп,

Я очень скучаю по тебе, но ты, видимо, не чувствуешь того же. Если бы ты скучал по мне, и я была бы тебе действительно дорога, то ты бы сделал все возможное для нашего будущего. Дигапоп, я выросла в хорошей семье и привыкла к всему самому лучшему, но твоя травма… Врачи говорят, что шанс того, что ты сможешь вернуться в спорт, крайне мал. Какое будущее нас ждет? Я люблю тебя, но не готова провести остаток своих дней на севере, в провинции. Неужели ты хочешь, что я ходила на рынок за овощами по четвергам, чтобы купить помидоры по скидке, и тоже работала? Дигапоп, я люблю тебя, но опускаться до твоего уровня я не собираюсь. Ты обещал, что раздобудешь денег, но ты до сих пор не дал мне окончательного ответа. Что будет со мной? Если через неделю я не увижу тебя и твой счет в банке, то я разрываю помолвку, несмотря на свои чувства.

С любовью,

Зеклина».

Интересные у них отношения. Кажется, Мэшр была отчасти права – любовью тут может если и пахнет, то не очень уж и искренней. Читать чужие письма в мои планы не входило, а потому я положила конверт обратно на полку.

Подняв крышку шкатулки, я увидела внутри множество бумажных бабочек, которые заполняли коробку доверху. Шкатулка была глубокой и просунув руку внутрь, я нащупала что-то холодное. Не церемонясь, вытряхнула бабочек прямо на пол, увидев внутри необыкновенный артефакт, о котором и говорил Дигапоп.

Тэтраэдр идеальной формы из какого-то достаточно тяжелого материала темно-зеленного цвета, а на одну из сторон помещен большой синий камень, отчасти напоминающий сапфир. На других же сторонах были вставлены кусочки синего стекла. Выглядело это необычно, однако…

– Дигапоп, признаться вам, я сама не до конца понимаю, – начала я, услышав шаги позади себя все еще будучи не в силах оторваться от этой вещицы.

В следующий момент я почувствовала ужасную боль в затылке и запах какого-то дурманящего средства, отчего в один миг потеряла сознание.

Проснулась я от резкого холода, что кто-то приложил голове. Я тут же села, застонав от боли.

– Темные потомки, мне холодно! – воспротивилась я подобным действиям.

– Только посмотрите на нее – еще проснуться не успела, а уже возмущается, – закатил глаза Хелмаут и кивнул мне на постель. – Ляг. Я еще не закончил.

– Что произошло? – немного оторопело спросила я, послушно плюхнувшись обратно на подушку. Затылок болел нещадно.

– Это я у тебя хотел спросить. Ты бы видела мое лицо, когда господин Шэлбрэл принес тебя на руках, говоря, что нашел тебя без сознания в подвале. Он полагал, что ты поскользнулась и ударилась головой. Неуклюжестью ты никогда не страдала, а потому я жажду выслушать твой увлекательный рассказ.

– Кто-то ударил меня по голове, – попыталась объяснить я и вздохнула. – Хелмаут, столько всего произошло за это время, что даже не знаю, с чего начать.

– Со всего по порядку. Что случилось после того, как я ушел из-за сигнала охранной системы?

Мне пришлось рассказать Хелмауту о Дигапопе, который перепиливал железные прутья, о его истории, письмах невесты в шкафчике и об артефакте.

– Я думала, что это Дигапоп.

– Я же не спорю. Вероятнее всего он и ударил тебя, – Хелмаут сложил руки на груди, нахмурившись. – Где были твои щиты? На тебя это не похоже.

– Наверное, часть моих щитов спала в подземелье, там стоят сильные глушители магии, а я не позаботилась о том, чтобы поставить новые, – я была немного зла на себя и свою недальновидность. – Когда вернёмся домой, то никому не говори об этом, – строго сказала я другу.

– Почему же? Стыдно? – развеселился он.

– Да. Если господин Закрил узнает, то тут же вышвырнет меня из детективного агентства, словно нашкодившую кошку. Я, наверное, погорячилась, уволить он меня не уволит, но на пару месяцев от дел точно отстранит.

– Не переживай ты так. Это нормально. Никто не застрахован от того, чтобы встретиться с чокнутым лыжником. Приложи, – Хелмаут протянул мне лед, завернутый в полотенце.

– Спасибо. Думаешь, меня действительно ударил Дигаопоп? – уточнила я.

– Я не могу утверждать, но кто еще знал, что ты должна появиться у шкафчика в тот момент? Ты поймала его с поличным, вот он и перепугался. Радуйся, что управляющий нашел тебя, иначе, неизвестно, чем бы все кончилось. Голова у тебя крепкая, поэтому до сотрясения не дошло – ушиб.

– Я также почувствовала какой-то странный дурманящий запах.

– Возможно, но я ничего подобного не заметил при твоем осметре. Но это многое объясняет. Один удар не заставил бы тебя потерять сознание, – немного подумав, сказал Хелмаут.

– Я свою часть рассказала, а вот что у тебя случилось? Почему ты резко ушел? – наклонила я голову набок.

– Это не менее интересная история. Я поставил на номер сигнальные маячки на тот случай, если кто-то попытается проникнуть внутрь. Они сработали, но как только я примчался туда, то еще дверь не была вскрыта. Пытались пропасть внутрь с помощью грубой силы: на полу лежала отвертка и лом. Я увидел ускользающую за поворотом тень. Однако тот поворот вел в тупик и там, конечно, никого не было. Возможно там есть тайный ход подобно тому, о котором ты рассказала. Я вернулся обратно – забрал инструменты и опять никаких отпечатков. После этого я принялся чинить дверь и поврежденное магическое плетение. Словно из воздуха появилась Немиза, выясняющая, что стряслось. Это бы не заняло много времени, если бы я только обновил защиту. Прежде чем заселиться я установил при входе в комнату небольшой кристаллик записи, дабы видеть, кто ходит по коридорам. Злоумышленник думал, что разбил его, но я смог выудить оттуда запись. Ты как раз пришла в этот момент. Это была чья-то фигура в черном плаще. С этого кристалла я смог снять отпечаток ауры и угадай: кто пытался проникнуть в нашу комнату?

– Ну, это уже точно был не Дигапоп, – усмехнулась я, понимая, что мужчина не мог находиться в двух местах одновременно.

– Это-то да, не все же грехи мира теперь произошли из-за него, – хмыкнул Хелмаут. – Это была Мэшр.

– Мэшр? – я не поверила своим ушам. – Ума не приложу, зачем ей это понадобилось, – пробормотала я.

– Я тоже не знаю, чего она добивалась. Уж на кого я не мог подумать, так на нее точно. Возможно, это как-то связанно с отцом Рэя, они же встречаются?

– Я поговорю с ней.

– Мы поговорим, – исправил меня Хелмаут. – Твоей самодеятельности мне хватило.

Стоило Хелмауту сказать это как в комнату постучались.

– Кто там? – друг подошел к двери, не спеша ее открывать.

– Это я, – послышался в ответ мужской голос. – Дигапоп. Мне нужно поговорить с Хальфсеной.

Брови Хелмаута взлетели вверх, а он с вопросительным взглядом повернулся ко мне. Я махнула рукой, тем самым разрешая впустить мужчину.

– Хальфсена, как вы? – тут же спросил Дигапоп, стоило ему зайти внутрь. – Когда я пришел, вы лежали на полу без сознания, что произошло?

– Вначале я задам вопрос, – встрял Хелмаут, не давая ему подойти к постели. – Вы только что сказали, что видели ее без сознания, так почему не оказали первую помощь и никак не помогли ей? Господин Шэлбрэл сказал, что вы и аптечка словно бы испарились.

– Я испугался, что меня могут заподозрить в случившемся, а потому ушел. С Хальфсеной все равно все в порядке. Как вы себя чувствуете? – обратился он уже ко мне.

– Весьма сносно. Почему вас не было в назначенный час?

– Я немного задержался. Хальфсена, я рад, что все обошлось. Ума не приложу, как такое могло случиться. Но у меня есть только один вопрос: где артефакт? Он у вас? – в его взгляде читалось неприкрытое беспокойство.

– Меня ударили по голове в тот же момент, как я взяла его в руки, – нахмурилась я, но мужчина перебил меня:

– Хальфсена, артефакт у вас?

– Простите, Дигапоп, но нет.

– Ты лжешь! –зло восклинкул он, невольно перейдя на «ты». – Никто не знал о нем кроме тебя! Он точно где-то здесь, – Дигапоп оглядел комнату и молниеносным движением подошел к комоду, начав осматривать ящики

– Слушай, – Хелмаут схватил лыжника за плечо, останавливая, – она же сказала – его украли, что тебе еще нужно?

– Мне жаль, Дигапоп. Артфеакт много значил для вас, но пострадавшей стороной в этой ситуации являюсь я. Только вы знали, что я приду к шкафчикам в то время. Так что я…

– Хальфсена, не стоит мне врать. Только ты могла его забрать.

– Я не забирала его, – спокойно повторила я.

– Не хочешь отдавать артефакт и не надо, – прошипел он и, словно ураган, вылетел из комнаты.

– Прекрасно, теперь он думает, что я воровка, – заключила я, вновь откидываясь на подушки.

– Или же он прекрасный актер, – Хелмаут бережно задвинул ящик комода обратно. – В этом замке все куда запутаннее, чем я представлял.

– Это уж точно, – я улыбнулась, но не успела я собрать волю в кулак, чтобы встать, как в дверь вновь постучали.

На сей раз это был господин Шэлбрэл. Управляющий присел на кресло рядом с кроватью и обеспокоенно спросил:

– Хальфсена, что произошло? Я делал обход, как обнаружил тебя в подвале – ты лежала на полу. Ты в порядке? Голова болит?

– Кажется кто-то ударил меня, – в очередной раз высказала я свое предположение.

– Какой ужас! Кто бы это мог быть? – ужаснулся управляющий.

– Не стоит переживать, мы со всем разберемся, – успокоил его Хелмаут. – Как ваша спина? Хальфсена не такая уж и пушинка.

– Все в порядке, – отмахнулся господин Шэлбрэл, а я рассмеялась. – Ко пришила мне семья Грэгс и призналась в том, что пожар в библиотеке произошел по их вине. Они сказали, что подробности я смогу узнать у вас. Это правда?

– Да. Когда мы обследовали библиотеку то нашли доказательство того, что пожар стал следствием неосторожности – Рэй оставил сигару на полке книжного шкафа. Мы заключили с ними сделку, что они при знаются вам, вы или хозяин используете средства, полученные в качестве благотворительности, и не привлечете к этому делу стражей порядка, – кратко обрисовала я ситуацию.

– Вот оно как. Хорошо, я понял вас, спасибо. Кстати, вижу, вы были в подвале, – управляющий кивнул на нашу чуть перемазанную пылью обувь.

– Верно. Стоило мне отлучиться, как произошло это, – Хелмаут обвинительно ткнул пальцем в мою сторону.

– Господин Шэлбрэл, я как раз хотела задать вам вопрос насчет того, как попасть в башню. Я открыла решетку, но дальше длинный туннель, наполненный водой. Как перебраться на другой берег?

– Совсем запамятовал. Давно я не был в этой башне. Там на стене есть несколько камней. Попробуйте понажимать на них и из-под воды поднимутся каменные плиты. По ним вы сможете перейти туннель.

– Спасибо, – я признательно посмотрела на мужчину. – Скажите еще, пожалуйста, из-за того, что мы нашли ключи от железной двери в подземелье, мы совсем забыли об одной важной детали. Мы хотели бы побывать в западном саду, о котором говорил ваш отец. Где мы можем его найти?

– Вам нужно обойти замок и остановиться с южной его стороны. Сад небольшой, огражден железной калиткой. Скажите, если я чем-то еще могу помочь вам. Вы сделали для меня необыкновенно много, – любезно сказал он, поднимаясь.

Как только управляющий ушел, я встала с постели, с намереньем прогуляться до кухни и поболтать с Мэшр. У меня было к ней несколько вопросов.

На кухне необыкновенно вкусно пахло специями и жаренным мясом.

– Мэшр, здравствуй, – улыбнулась я девушке, по обыкновению присаживаясь за небольшой столик. – Можно тебя отвлечь на пару минут?

– Что случилось? – она казалась немного взволнованной. – Да? – с затаенным страхом в глазах Мэшр присела напротив.

– Да. Хотела задать тебе вопрос. Скажи, пожалуйста, зачем ты… – я не успела договорить как она перебила меня:

– Не продолжайте! Мне очень жаль, я поступила ужасно, – она чуть не расплакалась и крепко сжала ладони в кулаки.

– Ты про то, что пыталась забраться в нашу комнату? – все же уточнила я.

– Да. Хальфсена, простите, я отвратительна, – она шмыгнула носом, а Хелмаут в растерянности взглянул на меня, словно бы не ожидал такой реакции.

– И в чем же причина?

– Помните, тот нож, что вы нашли? Я обманула вас. Госпожа Нэрэсса не теряла его. Это я.

– Вы разгромили библиотеку? – не поверила я своим ушам.

– Что? – она с непониманием взглянула на меня. – Портрет господина Пехельсса в библиотеке. Полотно разрезано по моей вине именно этим ножом.

– Можете пояснить? – попросила я, понимая, что ложь Мэшр дается с большим трудом и является тем грузом, который она не может вынести.

– Госпожа Немиза. Она рисовала в библиотеке, но потом зачем-то прикоснулась к портрету кистью. Не знаю, чем она только думала. Она побоялась сказать об этом управляющему и попросила меня помочь ей свести пятно краски. Чтобы никто не увидел меня, я пробралась в библиотеку той злополучной ночью. Я подумала, что ножом могу осторожно соскоблить слой краски, чтобы все стало как прежде, но полотно оказалось настолько тонким, что разрезалось. Это было ужасно! Я так перепугалась, что бросила нож и выбежала из библиотеки. Я знала, что завтра господин Шэлбрэл найдет нож и мне придется признаться, но кто-то устроил погром, а потому я стала молчать.

– Но почему вы сказали, что профессор потеряла нож?

– Она забывчивая женщина, поэтому я подумала, что тот факт, что она потеряла столовый прибор, не вызовет вопросов. Но после того, как вы показали мне его, я очень перепугалась и меня посетила мерзкая и подлая мысль – проникнуть в вашу комнату и забрать нож. Это так глупо. Сработала сигнализация и я убежала, словно была воришкой. В стене есть потайная лестница для сотрудников. Мне так жаль. Хальфсена, Хелмаут, простите меня, – по ее щекам все-таки полились слезы. – Как я могла опуститься до подобного? – раскаяние плавно переросло в истерику, а потому Хелмауту пришлось успокаивать неудачливую взломщику, а я встала за плиту, доготавливая мясо.

– Вы ни в чем не виноваты, не волнуйтесь.

– Вы не скажите об этом управляющему? Если он узнает, то я вовсе останусь без зарплаты в этом месяце, – шмыгнула она носом.

– Погром в библиотеке совершен, поэтому одно порванное полотно не имеет значения. К тому же, господин Грэгс пожертвовал крупную сумму на ремонт, все повреждения будут устранены, – успокаивал ее Хелмаут, мягко похлопывая по плечу.

– Спасибо, вам большое.

– Не стоит благодарностей. Кстати, вы с господином Грэгсом встречаетесь? – полюбопытствовала я, активно нарезая овощи и убеждаясь в том, что Мэшр хоть и простая, но добрая и все-таки честная девушка.

– Что? – слезы в миг высохли и она оторопело посмотрела на меня. – Откуда вы знаете?

– У нас состоялся откровенный разговор, – неопределённо пожала я плечами. – Он сам рассказал об этом.

– Ну… – Мэшр замялась, чуть покраснев. – Я не знаю наверняка. Но кажется, что я ему нравлюсь.

– У него взрослый сын. Да его сын вашего возраста. Он вам в отцы годится, – встрял Хелмаут со своим экспертным мнением.

– Тебя не спрашивали, – цыкнула я на него, но все же согласилась. – Будьте осмотрительны. Я помню, что вы верите в то, что когда-нибудь встретите здесь свою любовь, но торопиться не к чему, хорошо? Вы знакомы не больше двух недель.

– Я хотела уничтожить улики, вы поймали меня чуть ли не на месте преступления, знаете о моих ошибках, и все равно заботитесь о моем будущем и переживаете, – на ее глазах вновь появилась слезы и она зарыдала, бросившись ко мне. – Хальфсена, вы лучшая. Как бы мне хотелось иметь такую подругу как вы.

– А как же я? – обиженно надул губы Хелмаут.

– И вы, Хелмаут. Как бы я хотела иметь такого друга как вы, – она бросилась обнимать моего напарника. – Хальфсена, а если мы с господином Грэгсом поженимся, вы станете подругой невесты на свадьбе? – задала она неожиданный вопрос.

– Мэшр, вы знакомы не больше двух недель, не думаю, что это… –попытался образумит ее Хелмаут.

– Если он сделает предложение, и вы будете играть свадьбу, то пишите – я постараюсь приехать. Но того, что буду подружкой невесты, обещать не могу.

– А я? – Хелмаут вновь насупился, словно был ребенком.

– Разумеется, что вас я тоже приглашу. Обязательно! – в глазах девушки появился восторг.

Пока настроение Мэшр, как у любой другой влюбленной особы, неоднократно переменялось, я уже доготовила обед. Так как сегодня у нас были другие планы, то девушка сама должна была справиться с разносом еды. Правда, я до сих пор не понимала, почему бы из одного из номеров в подвале не сделать небольшую столовую? Все равно большинство комнат пустует сейчас.

После того как Мэшр во всем призналась, Хелмаут еще несколько раз спросил хорошо ли я себя чувствую и не нужно ли ему исполнить долг верного друга, пару раз стукнув Дигапопа по голове, чтобы неповадно было. От таких лестных предложений я все-таки отказалась. Убедившись, что со мной все хорошо, а чувство справедливости берет вверх, то друг потащил меня обратно в подвал. Его любопытство было не меньше моего, а потому он просто не мог ждать.

Чем чаще мы выбирались в шахту лифта, тем комфортнее я начинала чувствовать себя в подземелье. Так как запирать за собой то, что открываешь было моим главным правилом – мне пришлось вновь открыть железную дверь и решетку в зале, игравшем роль темницы.

Хелмаут с интересом осматривался и даже ощупывал все то, что привлекало его внимание. Никаких других секретных ходов или переходов, кроме тех, что уже обнаружила я, мы не нашли. Да и, если признаться, не имели цели сделать это. Хотя, что-то мне подсказывало, что Дигапоп навряд ли попадал сюда тем же путем что и мы. Мне казалось, что мужчина в потолочную панель лифта с его-то комплекцией уж точно не протиснется. Удивляюсь, как Хелмауту это удается.

– Вау, вот это да, – он восхищенно присвистнул, увидев коридор, с водой. – Только я одного не понимаю: как мы можем зажигать светящиеся огоньки, если магия тут блокируются?

– Видимо, огонечек настолько мелкое вмешательство в магический фон, что система его не чувствует.

– Что весьма странно, ты не находишь? – продолжал недоумевать Хелмаут, а мне пришлось признать, что и сама думала об этом. – Что сказал господин Шэлбрэл? Как перебраться через эту «реку»?

– Нажать какие-то камни на стене, – напомнила я, поворачиваясь к последним.

– Легко сказать, когда стены каменные, – расхохотался он. – Будем просто нажимать на камни?

– Если есть другие варианты, то предлагай, – пожала я плечами, надавливая на булыжники.

– Других мыслей нет, но порой ты предлагаешь гениальные идеи, – искренне сказал Хелмаут.

– Я польщена, – мягко улыбнулась я.

– О, что ты нажала? – Хелмаут махнул рукой на проход с водой, из которого поднялась почти в самом центре одна каменная плита. – Продолжай в том же духе! – скомандовал он.

– А помочь не хочешь? – усмехнулась я, продолжая пробовать нажимать камни наугад.

– Нет. Я буду контролировать процесс, – довольно сказал Хелмаут, продолжая наблюдать за моими действиями. Всплыла еще одна плита.

После того, как мы нашли, какие камни отвечают за поднятие плит для перехода из-под воды, то понять механизм стало намного проще. Это было что-то сродни головоломке – если поднимается один камень, то убирается другой. Когда я сделала так, чтобы все плиты кроме самой первой поднялись из воды, к Хелмауту все же пришла идея – он притащил одного из рыцарей, что стоял в темнице и положил его так, чтобы по нему можно было пройти до ближайшей плиты. Конструкция не выглядела устойчивой, но даже если и так – мы умеем плавать и не страшно будет немного промокнуть. По крайне мере, именно так я думала до тех пор, пока латы не развалилась после первого шага Хелмаута. Друг упал в воду и вдобавок ударился головой о те самые доспехи.

Кое-как вытащив его из ледяной воды, я предложила отступить, но Хелмаут не собирался сдаваться, хоть и зуб на зуб не попадал, а на затылке образовалась шишка.

– Теперь мы в равных условиях, – рассмеялся Хелмаут, указывая на свою голову.

– Лучше это было не так, – закатила я глаза. – Я хоть и не врач, но волью в тебя немного сил, чтобы ты подлатал себя.

– Я в норме, – отмахнулся он.

– Ага, в норме, – я кивнула на побледневшее лицо и сняла кардиган, накидывая ему на плечи.

– Зачем? Промокнет же, – цыкнул он.

– Да, но, может быть, ты немного согреешься. Не хочешь уходить и не надо, а раз так, то нам придется здесь задержаться, – заключила я и посоветовала. – Теперь у тебя обувь скользкая. Не поскользнись, хорошо?

Совет был своевременным, так как плиты находились на расстоянии друг от друга и нужно было перепрыгивать с одной до другой. Хелмауту пришлось разуться. Вздохнув, отдала Хелмату свои носки. Кое-как натянув последние, мы принялись переходить коридор. Пока мы играли в «зайцев на лужайке», то меня не покидала мысль, что нам будет нужно той же дорогой возвращаться назад, если мы не обнаружим какой-нибудь другой путь.

Хелмаут с облегчением выдохнул, когда ступил на ровный каменный пол. Впереди нас вновь ждала развилка. Над выбором дороги мы не задумывалась, так как знали, что исследовать придется каждый уголок.

Пойдя налево нас вновь ждала какая-то лестница наверх с железной дверью. Я безошибочно определила, что это еще один выход в замок. Хелмаут как никто иной был рад тому, что нашелся короткий путь наружу.

А вот когда мы вернулись обратно и выбрали другую развилку, то наконец приблизились к тому, чего так долго хотели. По круглым стенам мы безошибочно поняли, что уже находимся в башне. Точнее в ее подвале.

– Это шутка какая-то? – Хелмаут задрал голову вверх, глядя на дверь, которая располагалась метрах в четырех от пола. – Проектировщик замка совсем умом тронулся.

– Башню не здесь строили, – осадила я его. – Ее привезли из Эльфийсикх Долин.

– Я всегда знал, что эльфы странные, – ловко изменил Хелмаут свою позицию, оглядывая пустое круглое помещение. – Как нам попасть туда? Левитация словно бы специально не работает здесь.

– Замок – строение примитивное, – махнула я рукой, начав по старой схеме нажимать на булыжники.

– Думаешь, все настолько элементарно? – Хелмаут в отличие от меня не верил в чудо и метол «тыка».

– А разве нет? – фыркнула я, указав на отъехавшую на стене плитку.

– Напомни мне, чтобы, когда я собрался строить замок, то не делал такие элементарные механизмы, – попросил Хелмаут, осматривая неожиданно найденный тайник.

– А ты собирался замок строить? – Хелмаут умел поднять настроение даже в самой запутанной ситуации.

– В далеком будущем. Знаешь, что это? – Хелмаут вытащил из стены прозрачный шар. – Похоже на тот, что при гаданиях используют.

– Похож, – согласилась я. – Но это не артефакт. Может быть, потереть его?

– Это тебе не волшебный кувшин из гномьих легенд, – отмахнулся он, но все же потер его пальцем. Ничего не произошло. – Что будем делать?

– Моя гордость не может позволить просить помощи у господина Шэлбрэла, мы должны сами что-нибудь придумать. Поддержишь меня?

– Поддержать? – не понял Хелмаут.

– Я раньше занималась скалолазанием.

– Почему я об этом не знал? – изумился Хелмаут, послушно наклоняясь, чтобы подсадить меня.

– Потому что не было повода об этом рассказать.

– А тебе не кажется, что каменная стена не похожа на скалу?

– Кажется. Но у нее есть выступы, за которые я могу зацепиться.

– Твой оптимизм меня поражает.

– Я реалистка, – не согласилась я.

– Правда? Не похоже как-то.

– У меня просто есть неопределимое желание добиться цели.

– Как знаешь.

– Не тяжело? – уточнила я, встав ногами на плечи Хелмаута.

– Нет. А что? Было бы тяжело, то ты бы тут же слезла?

– Нет, – улыбнулась я. – Но я бы тебе посочувствовала.

– Это бы весьма сильно помогло, – рассмеялся он.

Схватившись руками за выступающие камни, я попыталась встать на что-то и ногами.

– Левее есть хороший выступ, – начал давать Хелмаут советы, как только я слезла с него. – Осторожнее, тот камень не выглядит надежным. Нет, чуть правее – не удержишься. Передохни немного, ты же не промышленная альпинистка. Сделай глубокий вдох и выдох. Старайся дышать равномерно.

Хоть слова товарища немного отвлекали меня, но некоторые из них действительно имели толк и помогли мне не сорваться вниз. Впрочем, мне хотелось верить, что даже если я упаду, то Хелмаут сможет если и не поймать меня, то смягчить мое падение.

В конце концов, благодаря всем сердцем своих предков, я смогла взобраться до двери. Перед ней был небольшой выступ, а поэтому я замерла на пару секунд, переводя дух. Сомневаюсь, что господин Шэлбрэл каждый раз карабкается по стенам, чтобы войти в башню, но чего только не сделаешь ради того, чтобы удовлетворить свой интерес.

Дверь на удивление легко поддалась, но Хелмаут попросил меня, прежде чем я вошла в башню:

– Скажи мне, что ты в порядке минут через десять, хорошо? Я должен знать, что внутри нет какого-нибудь цербера, который сожрет тебя, а я и не узнаю.

– Договорились.

Я осторожно прошла внутрь, от чего в глаза тут же ударил ярких свет – кристаллы освещения с датчиками движения. Впрочем, они были весьма кстати.

В круглой комнатке, в которой я оказалась, было все, что позволяло назвать ее спальней – кровать с балдахином, камин, шкаф. Правда, вся мебель здесь стоящая была новая, словно только что из магазина. На полу и вовсе стояли какие-то банки с краской, бочки и инструменты, предназначенные для ремонта. На стене я заметила табличку, которая гласила, что эта башня претерпела реставрацию и будет своеобразным музеем для постояльцев. Все выглядело идеально и на полу, как и во всем замке, не было и пылинки. Господин Шэлбрэл очень хорошо заботиться об этом месте.

Так как я дала Хелмауту обещание сказать, что со мной все в порядке через несколько минут, то я немедля и не зацикливаясь на чем-либо, поспешила подняться на следующий этаж по маленькой вертикальной лестнице. Потолки здесь были неумолимо выскоими.

На втором этаже было нечто вроде гостиной. В гостиной также царил идеальный порядок. Стены тут были сделаны из мрамора, а возле стен стояло пять рыцарей в латах из металлов разных оттенков. Это наводило на мысли.

Преодолев еще одну лесенку, я наконец-то оказалось на последнем этаже, откуда из маленьких бойниц были видны горы. Это башня действительно напоминала мне темницу – в ней даже нет ни одного нормального окна. На последнем этаже было пусто, лишь стены украшали цветистые лепнины, вырезанные прямо из камня. Это было очень красиво. На одной из стен также висел портрет принцессы – она вновь держала в руках синий цветок и гладила кошку.

Спустившись вниз, я выглянула из башни, сказав Хелмауту:

– Со мной все в порядке. Может быть, ты тоже попробуешь подняться? – с затаенной надеждой спросила я. Все-таки мне не хотелось быть одной.

– Не думаю, что у меня получится, – покачал Хелмаут головой, даже не попробовав, видимо, трезво оценивая свои возможности. – Не торопись. Я подожду тебя ровно столько, сколько нужно.

Я, не предпринимая больше попыток, подошла к постели и сдернула покрывало, скучивая его словно в веревку. Привязав к покрывалу еще и простынь и наволочки с подушек, я закрепила своеобразный канат, придавив его тяжеленной бочкой с каким-то строительным материалом.

– Залезай, – я скинула Хелмауту канат. – Так сможешь?

– Смогу, – мягко улыбнулся он. Хоть веревка и не доставала до пола башни, но Хелмаут смог пролезть немного по стене и ухватиться за последнюю. Руки у вампира были сильные, а потому дальше он без труда подтянулся вверх.

– Отвратительно, – он скривился, смотря на идеальную чистоту. – Господин Шэлбрэл не слукавил, говоря, что здесь ремонт, но зачем делать его именно здесь? Это же был памятник культуры и истории.

– Это будет музеем.

– Мне вообще все равно, но как теперь прикажешь искать дневники принцессы, когда камни закрыли отштукатуренными панелями?

– На втором этаже стены мраморные, а на последнем позолоченные каменные фрески.

– Ситуации это не меняет, – Хелмаут был крайне огорчен. – Дигапоп не сказал, где именно его родственник нашел бумаги?

– Увы. Он лишь сказал, что случайно отыскал тайник в стене, – я постучала по новеньким панелькам, игравшим роль стен.

– Предлагаю сломать.

– Тогда чем мы будем лучше того, кто разгромил библиотеку?

– Ничем. Но мы для благих целей.

– Дигапоп тоже для благих целей пилил решетку, – закатила я глаза. – Нужно придумать другой способ.

– И какой же? Разве не логичнее всего прятать дневник в спальне?

– Давай пока осмотрим другие этажи, – не теряла я надежды.

– А толку-то? Сама же сказала – мрамор и фрески. Они монолитны, ничего спрятать бы не вышло, да и не делали в те годы столь навороченные тайники.

– Давай не будем спешить, – настойчивее повторила я, потянув Хелмаута к лестнице.

Наши осмотры стен не принесли ничего путного, так как Хелмаут был прав – они монолитны и сделать тайник там бы не получилось даже при очень большом желании.

Мы вернулись обратно в спальню. Хелмаута не смущало то, что мы находимся в башне, в стенах которой когда-то жила принцесса, а потому он без зазрений совести плюхнулся на кровать. Хелмаут мотивировал это тем, что лежа к мозгу поступает больше кислорода и думается намного лучше.

– Может быть, нам попросить у господина Шэлбрэла разрешение? – теперь эта идея прозвучала из уст друга.

– Ни в коем случае. Он разрешил нам побывать в башне, но он понятия не имеет, что мы что-то ищем здесь.

– Давай просто сломает панельки, а потом починим?

– И с каких пор ты стал профессиональным строителем?

– Мы можем найти того, кто сможет это сделать. Если мы найдем дневники, то все остальное уже не будет иметь значения.

Я задумчиво оглядела комнату.

– С каких пор ты стала строгим блюстителей правил и порядков? Раскрывая какое-либо дело, можно поступиться с законом. Сама же говорила, что не страшно испортить что-то в ходе расследования. Ты просто ломаешь стену, что в этом такого? Это же не убийство.

– А тебя не смущает тот факт, что родственник Дигапопа нашел тайник при разборке башни? Что если мы переломаем тут все, а ничего не найдем?

– Тогда это будет хорошим уроком для нас.

– Хорошо. Давай попробуем, – сдалась я и взяла в руки топор, который так кстати был оставлен здесь.

Сделав дыру в одной из стен, нас ждала каменная кладка. Правда, наши опасения остались не оправданы, так как между панелями и стеной было оставлено расстояние сантиметром двадцать. Не знаю, для чего это было нужно делать, но благодаря таком весьма непрактичному ходу, если очень постараться, то я могла протиснуться между ними и начать осматривать камни. Хелмауту казалось, что я ненароком застряну где-нибудь и предложил полностью выломать панели. От такой идеи я отказалась – сохранение стен в целости и сохранности было для меня приоритетом в данной ситуации.

Сняв свитер и оставшись тонкой кофточке, я протиснулась в щель, начав ощупывать камни. Я не пропускала ни один булыжник, надавливая, простукивая и ощупывая каждый, но с трудом верила, что это приведет к чему-нибудь.

– Будь осторожнее. В таких щелях могут и крысы, и змеи жить, – «поддерживал» меня Хелмаут.

Хелмауту я ничего не ответила так как нашла, казалось бы, то, что так долго искала – один камень не являлся таковым, так как при ударе слышался гул. Камень был достаточно большим и на роль тайника вполне подходил. Я чуть-чуть надавила на него, отчего раздался щелчок, но с самим булыжником ничего не произошло.

– Ты слышала этот странный звук? – в миг встрепенулся Хелмаут. – Как будто что-то открылась.

– Я нажала на какой-то камень, – отозвалась я.

– Ты же моя умница, – довольно протянул он. – Звук был откуда-то извне, так что вылезай оттуда.

– Легко сказать, – я посмотрела по сторонам, понимая, что нахожусь противоположно дыре, которую проделали. – Раз уж я здесь, то закончу осмотр, хорошо? А ты посмотри, не изменилось ли что-то снаружи.

– Ладно.

Я ощупала все остальные камни, к счастью, все они были достаточно большого размера, но ничего подобного я не нашла. Когда я выбралась из замкнутого пространства, то не сдержала облегченный выдох и как-то с недоверием посмотрела на щель, в которую мне удалось протиснуться.

Правда, Хелмаут успел похозяйничать в мое отсутствие – шкаф был отодвинут в сторону и в том месте, которое я проходила в самом начале, красовалась неровность, словно бы что-то выступило вперед. Лезть внутрь снова я была не готова, а потому махнула рукой, разрешая сломать панель в этом месте.

Один удар топора и нам открылась дивная картина – один камень, словно дверца ящика, отъехал в сторону, представляя нам три толстых и, даже на первый взгляд, и странных книги. Не верилось, что мы смогли найти то, что пролежало в каменных стенах столько времени. Впрочем, мы знали, что мы искали и где это нужно было искать. Видимо вес эти легенды и слова Дигаоппа не были вымыслом.

– Что теперь? – уточнил Хелмаут. – Тайна раскрыта?

– С чего бы это? Погром в библиотеке все еще остается первым пунктом в нашем плане, а затем кража артефакта. Правда, я уже догадываюсь, кто мог это сделать. Возможно, это тот же вампир, что и ударил меня по голове.

– Дигапоп, – друг не спрашивал, а утверждал.

– Нет. Дигапоп странный тип, но навряд ли бы он пошел на подобное.

– Почему? На мой взгляд, все идеально сходится. Он облажался в соревнованиях, получил травму, вот дела и стали худо. Захотел найти дневники в библиотеке, но ничего не вышло. Ты его застукала, когда он пытался пробраться в башню, он ударил тебя по голове, но что-то пошло не по плану.

– А кража артефакта у госпожи Нэрэссы? – не сдавалась я. – Давай не будем спешить с выводами. Посмотри на дневники, – я осторожно перелистнула пару страниц, – они написаны на эльфийском. Она сможет перевести их для нас и, возможно, мы узнаем что-то крайне интересное, что наведёт нас на полезные мысли.

– А не кажется ли тебе именно профессор самой странной здесь? Подумай, от наших острых взглядов ничего не укрылось и почти все сознались нам в каких-то свои ошибках и прегрешениях: Немиза живет с поддельными документами, Мэшр испортила картину и хотела выкрасть улику, Рэй причастен к пожару в библиотеке, а его отец прикрывает случившееся, Дигапоп пытался тайно от всех пробраться в башню замка и найти дневники, а господин Шэлбрэл оказался наследником этого замка и провел за решеткой свои лучшие годы. И только профессор Нэрэсса осталась непоколебима. Уверена, что дневники стоит доверить ей?

– Ох, Хелмаут, ты уже начинаешь подозревать в случившемся каждого. Конечно, госпоже Нэрэссе можно доверять – она прекрасная женщина, на которую можно положиться. Она – истинный ценитель искусства, а также души не чает в истории. Профессор ни за что бы не сделала подобное с библиотекой и ударить меня она тоже была бы не способна – она даже не выходит из своей комнаты.

– Уверена? – Хемламут вздохнул, явно колеблясь.

– Определённо. Доверься мне и моей интуиции.

– Ты хороший следователь, но порой твоя интуиция заводит туда, где тебя наглым образом бьют по голове. Не забывай о щитах, ладно?

– Мы же уже закрыли эту тему, разве нет? – приподняла я брови, тем самым напоминая другу, что эта тема не подлежит обсуждению. Все еще было стыдно, что со мной произошло нечто подобное.

– Хемайл, Халисона, приятно, что вы вновь пришли поболтать, – улыбнулась профессор Нэрэсса, завидев нас в гостиной следующим утром.

– Госпожа Нэрэсса, у нас кое-что есть для вас, – вкрадчиво проговорила я.

– Но вначале вы должны сказать, что пообещаете хранить нашу находку в секрете до выяснения всех обстоятельств.

– Мне уже не терпится узнать, о чем таком вы болтаете, – хихикнула женщина, но видя наш настрой, посерьезнела. – И речи быть не может – пообещала она следовать вашим указаниям. Так что там у вас?

Я достала из сумки три книги с эльфийскими гербами. На лице профессора промелькнуло удивление, сомнение, а после самый настоящий восторг.

– Хальмела, неужели это дневники принцессы Элэнель? Глазам своим не верю, – она осторожно взяла их и прижала к груди так, словно они были самой ценной вещью в ее жизни.

– Мы не можем сказать наверняка, но все факты указывают на это. Они написаны на эльфийском. Вы не могли бы их перевести? Возможно, внутри будет что-то, что сможет помочь нам. Но в замке есть кто-то, кому интересны эти вещи, и кто хотел бы их отнять. Не изменяйте своим привычкам – не выходите из комнаты и никому не открывайте дверь.

– Ох, милочка, не беспокойся. Мне так не терпится заняться переводом дневником, что я и убить могу того, кто попробует мне помешать, – рассмеялась она.

– Обойдемся без кровопролития, – попросил Хелмаут. – Здесь много текста. Сколько вам нужно времени?

– Я могу работать без отдыха, если увлечена чем-то, да и эльфийский мне как родной. Пару дней, не больше. Не могли бы вы отнести их ко мне в комнату?

– Да, разумеется, – согласилась я, вновь убирая книги в сумку. Так даже лучше будет.

Мы с Хелмаутом оставили профессора в гостиной, а сами поднялись наверх. В комнате профессора стало намного чище – словно бы она занималась уборкой – все книги стоят идеальными стопками, никакого мусора на полу.

– Я думал, что она только занимается своими исследованиями, –Хелмаут одобрительно покивал.

– Для продуктивной работы нужны порядок и чистота, – философски заметила я, кладя дневники на письменный стол. – Меня беспокоит, что в комнате профессора была совершена кража. Давай подождем, пока она не придет обратно, – предложила я Хелмауту, глядя на часы.

– Без проблем, – легко согласился он, плюхнувшись на диванчик.

Я присела рядом и откинулась на диванную подушку, правда почувствовала что-то твердое за своей спиной.

– Что-то не так? – Хелмаут внимательно следил за выражением моего лица.

– Видимо, прибираясь, госпожа Нэрэсса, забыла убрать книгу из-под подушки, – улыбнулась я, откидывая в сторону последнюю и замирая в нерешительности.

Мы с Хелмаутом непонимающее переглянулись. Возможно, друг не совсем понимал значение нашей находки, но это был тот самый артефакт формы пирамиды, что я достала из шкафчика Дигапопа. И то, как он попал сюда, наводило меня на самые разные мысли.

– Уверена, что мы отдали дневники в те руки? – вновь задал мне вопрос Хелмаут.

– Уверена, – от своих слов я не собиралась отказываться.

– Ты же слышала, что она сказала: за дневники она и убить готова. Так почему бы ей не быть способной ударить тебя по голове за артефакт?

– Спросим у нее об этом напрямую, когда она вернется, – предложила я, не желая обвинять эту чудную женщину в чем-либо раньше времени.

Хелмаут молча кивнул, принимая мою позицию. Он начал крутить в руках артефакт рассматривая его под самыми разными углами.

– Профессор смогла посмотреть сквозь свой артефакт на витражи и увидеть какую-то надпись, – напомнил Хелмаут.

– Знаю. Этим мы тоже обязательно займемся. Не спроста же принцесса отдала один артефакт и спрятала другой, если верить их обладателям.

– Заметь, их уже два. Это все или есть еще?

– Не знаю, Хелмаут. Не знаю, – пробормотала я. – По логике их должно быть три.

– Почему?

– Тетраэдр – четыре грани. Но если ты присмотришься, то одна их них темно-серая, не имеет в себе драгоценных камней, вместо них какие-то борозды и отверстия, могу смело предполагать, что это основание. Другие же три грани цветные и с драгоценным камнем. Хочу заметить, что драгоценный камень есть только на одной грани, а на других – цветные стеклышки. Видно, для того, чтобы можно было смотреть сквозь. Рабочих грани всего три – значит, если это какой-то единый механизм, то и драгоценных камня будет три, а следовательно и три артефакта.

– Даже не знаю, – Хелмаут пожал плечами. – В твоих словам был бы смысл лишь в том случае, если бы мы знали, где применить эти пирамидки и в чем их ценность.

– Я просто предположила, – поджала я губы, также рассматривая найденную вещицу.

Спустя два часа в комнату поднялась профессор и крайне возмутилась тем фактом, что мы все еще не ушли – ей нужно как можно скорее приступить к работе.

– Простите профессор, мы не хотели оставлять найденные книги без присмотра, – объяснила я причину нашего нахождения здесь. – Я также хотела задать вам вопрос. Помните о том, артефакте, что вы потеряли? Может ли быть точно такой же, но другого цвета или с другим камнем? – показывать женщине свою находку я не спешила.

– Ни в коем случае, дорогая, – категорично ответила она. Тогда я все-таки показала женщине пирамидку. Она прищурилась и также категорично заявила. – Милая моя, не знаю, где ты нашла эту вещь, но могу поспорить, что это подделка. Артефакт может быть только один и он был у меня. Он передавался в роду из поколения в поколение и уж поверь мне, я знаю о чем говорю.

Профессор Нэрэсса ни капли не волновалась и вообще разглядывала пирамиду, одев очки, так, словно видела впервые.

– Раз вы так говорите, то, что эта вещь делаете в вашей комнате? – не выдержал Хелмаут окольных разговоров.

– В моей комнате? – изумилась женщина. – Быть того не может. Может быть, это потеряла та милая горничная?

– Горничная? –переспорила я. – Профессор Нэрэсса, в замке сейчас нет ни одной горничной из-за бури.

– Да что ты? Одна милая особа постучалась утром в мою комнату и предложила бесплатно убрать номер. Конечно, я согласилась. Только посмотрите, как чисто – все просто сияет.

Мы с Хелмаутом переглянулись.

– А вы помните, как звали ту горничную? – задала я вопрос и лишь после поняла, на сколько он был глупом.

– Моник? Рэлла? Прости, милая, у меня плохая память на имена, – отмахнула женщина.

– А как она выглядела?

– Хилиам, думаешь, я запоминаю внешность горничных? – кажется, наши вопросы немного притомили женщину, а потому она поспешила выпроводить вас. – Мне не терпится заняться переводом дневников, что вы мне дали. Встретимся завтра утром в гостиной, – она подтолкнула нас к выходу из комнаты и, прежде чем захлопнуть за нами дверь, сказала. – Всего хорошего.

– Скажи что-нибудь, – предложил Хелмаут, глядя на дверь номера.

– Кто-то притворился горничной и проник в номер профессора, –повторила я уже очевидное.

– И подбросил артефакт?

– Я этого не говорила.

– Но ты же не веришь в то, что тебя по голове ударила госпожа Нэрэсса.

– Не верю. Но мои предположения нельзя принимать за истину.

– И что ты предлагаешь? Вернем артефакт Дигапопу?

– Да-да, кончено, – я закатила глаза. – Он не получит его назад.

– Почему? Получается, что он не при чем?

– Слишком все запутанно. Мы уже нашли дневники. Сейчас мы находимся на некоторой стадии неопределенности, так как не знаем, что делать с артефактами. Но то, что мы решили одну часть загадки не значит, что мы должны раскрывать всем свои тайны. Нужно проверить витражи и найти артефакт самой госпожи Нэрэссы.

– Да ладно тебе, я же пошутил, – хлопнул Хелмаут меня по плечу. – В зимний сад?

– Да.

Время было уже шесть утра, правда в зимнем саду было, как назло, чересчур оживленно – Рэй, господин Грэгс и Немиза сидели на каменных скамейках и о чем-то увлеченно болтали, параллельно играя в карты.

– Хальфсена, Хелмаут, вот и вы, – радостно воскликнула Немиза. – Мы только о вас и вспоминали.

Рэй и господин Грэгс приветственно кивнули нам, не отрываясь от игры.

– Да неужели? – в голосе друга сквозило искреннее недоверие. – И по какому же поводу вы о нас думали?

– Продолжайте без меня, – кивнула Немиза мужчинам и подошла к нам, отводя нас к окну. – Я видела кое-что интересное.

– И что же? – Хелмаут приподнял брови с таким равнодушным выражением лица, словно бы был уверен, что эта женщина не скажет нам ничего интересного.

– Я видела управляющего, – Немиза понизила голос до полушепота и оглядываясь на мужчин, словно проверяя, не подслащивают ли они нас. – Посмотрите, – она ткнула пальцем в окно, – видите ту пристройку? Я видела, как управляющий шел туда с какой-то странной красной пирамидой в руках.

– И зачем ты говоришь нам об этом?

– Подумала, что вам это будет интересно, вы же детективы, – Немиза передернула плечами. – Ну, не хотите, как хотите. Но я бы на вашем месте проверила. Не только я, но и Рэй видел это. Этот господин Шэлбрэл очень подозрительный, вы так не думаете?

– Спасибо, Немиза, что поделилась с нами своими мыслями, – поблагодарила я девушку. – Мы все равно планировали прогуляться, так что обязательно заглянем в эту пристройку.

– Может быть, вы вначале присоединитесь к нашей игре?

– Нет-нет, спасибо, – предельно вежливо отказалась я, беря Хелмаута под локоть и выводя из зимнего сада.

– Они как будто специально сидят там, – недовольно пробурчал Хелмаут. – Нам нужно было посмотреть на витражи сквозь артефакт, а что теперь?

– А теперь мы выйдем на прогулку. Посмотри, метель немного стихла, – заметила я, глядя на окна сквозь которое из-за непрекращающегося снегопада не было ничего видно.

– Да неужели? А мне кажется, что она стала только сильнее. Хальфсена, сегодня ночью я проснулся от того, что у меня пятки замерзли. Пятки! Пришлось одевать носки. Не стоит рассказывать мне сказки, что погода улучшилась.

– В любом случае нам нужно прогуляться. Ты забыл о западном саде? Готова поклясться, что прошлый владелец замка оставил там что-то для своего отпрыска.

– Если это так, то управляющий это давно нашел.

– А если нет? – задала я резонный вопрос. – Не сопротивляйся и начинай одеваться, – посоветовала я.

Укутавшись так, словно бы мы были коренными народами севера, мы вышли из нашей комнаты. Спустившись вниз и убедившись, что господина Шэлбрэла на своем рабочем месте, вопреки всем правилам, нет, мы вышли из замка через запасной вход. Ориентирование в пространстве немного подвело нас, а потому мы случайно обошли замок не с той стороны, с которой нам было нужно. Правда, таким образом мы увидели калитку, ограждающую некоторую территорию с фонтаном. Это без сомнений был тот самый сад. Почему он получил название западного не было понятно, но у замка он был единственным. Обходить величественное строение заново, чтобы попасть внутрь через калитку, мы не собирались, а потому просто перелезли через ограждение.

Сад был сооружен между двумя частями замка, которые словно бы ограждали его от ветра и других погодных условий – здесь было очень тихо спокойно и, как мне показалось, даже не так и холодно.

– И что теперь? Мы в саду, в который ты так давно хотела попасть. Что теперь?

– А теперь нужно найти то, что спрятал предыдущий владелец, – напомнила я.

– Каким образом? Силой мысли?

– Мне кажется, или ты сегодня не в духе? – нахмурилась я, не понимая, с чем связан такой скептический настрой Хелмаута. – В письме отец господина Шэлбрэла говорил о том, что он очень много времени проводил сидя на какой-то скамье и любуясь лилиями.

– Скамьи всего две, – закатил друг глаза, а я пихнула его локтем в бок, дабы не ворчал.

– Именно. Их две, а одна из них особенная. Давай присядем на них. Может быть, к нам придут дельные мысли?

Хелмаут послушно плюхнулся на скамейку рядом со мной. Вид отсюда открывался чудесный – на заснеженные горы. Правда из-за метели их было почти не видно, но факт оставался фактом.

Посидев так минут десять, мы пересели на скамейку в другой части этого сада. Здесь было не все так завораживающе.

– Какой глупец поставил ее сюда? – вновь возмутился Хелмаут. – Хальфсена, мы уже пять минут как просто смотрим в стену замка и на заледенелый фонтан.

– Я знаю, – я кивнула. Сидя здесь, мы действительно смотрели в одну из каменных стен. – Наверное, это именно то, что нам нужно.

– Думаешь? – Хелмаут резко встал и подошел к стене, начав ощупывать камни. Этот способ у нас всегда работал, но не сегодня.

– Если прошлый владелец что-то спрятал, то его тайник был уж точно получше, чем пару тысячелетий назад, – улыбнулась я, глядя на задумчивого друга.

– Тогда в чем дело? В самой скамейке? – не унимался Хелмаут.

Я ничего не ответила. Мне требовалось время на размышления. В таких ситуациях я задавалась самым типичным вопросом: а где бы я сделала тайник? Работать без применения магии нам приходится нечасто и пораскинуть мозгами вместо применения поисковых заклинаний бывает полезно. Стоит предложить отправлять стражей СБШ (служба безопасности Шаганефса) в эти места на практику.

– Хальфсена, я кое-что нашел! – воскликнул минут пять спустя Хелмаут, копошась у замерзшего фонтана.

Я поднялась со скамьи и подошла к другу.

– Ну, что скажешь? – Хелмаут показал мне дверцу в основании фонтана и достал оттуда небольшую шкатулку.

– Как ты это сделал? – улыбнулась я, беря небольшую коробочку в руки.

– Я просто гений, ты так не думаешь? – фыркнул он, немного повеселев. – Я на одном из витражей в зимнем саду видел этот фонтан. Подумал, что это может быть связано и не прогадал. А ты? До чего ты додумалась? – с легкой насмешкой спросил он.

– Это уже не так важно, – отмахнулась я, продолжая улыбаться.

– Это похоже на ту шкатулку, о которой говорил управляющий.

– Именно. Ключ у меня с собой, – я достала последний из сумки.

Я вставила ключ в скважину и без каки-либо усилий повернула его, отчего раздался щелчок, а крышка сама собой открылась.

– Кажется, ты была права, насчет третьего артефакта, – присвистнул Хелмаут, глядя на ярко-желтый тетраэдр с еще одним драгоценным камнем.

– Интересно, – протянула я. – Получается, отец господин Шэлбрэла знал об этих артефактах, владел одним из них.

– Не строй больших иллюзий – он мог владеть им также как и все остальные, не понимая, для чего он нужен.

– Весьма вероятно. Теперь осталось найти последний артефакт, – напомнила я. – Если верить Эзэре, то что-то очень на него похожее господин Шэлбрэл унес в пристройку.

– В чем я весьма сомневаюсь. Управляющий, как мне кажется, вообще ни сном ни духом, об этих артефактах.

– Если это и так, то тогда откуда сама Эзра располагает такими знаниями. Ты же знаешь, что я скажу?

– Нужно пойти и выяснить все самим, – процитировал он мою любимую фразу.

Спрятав пустую шкатулку обратно в основание фонтана, мы поспешили к той самой пристройке, в которой уже искали ключ для входа в башню принцессы. На сей раз внутри были какие-то проблемы с отоплением, так как температура внутри мало чем отличалась от той, что была снаружи. Разве что ветра не было.

– Предлагаешь снова все обыскать? – спросил Хелмаут.

– Я бы предложила, если бы в этом была нужда, – пробормотала я, глядя на стол с инструментами, на котором стояла пирамида малинового оттенка.

– Хочешь сказать, что господин Шэлбрэл унес ее сюда, чтобы просто оставить на столе? – не поверил своим глазам вампир.

– Может быть, он просто нашел ее в замке и решил отнести сюда? – предположила я, но сама же отмела эту мысль. – Глупо, я понимаю. Сейчас не время гадать, давай просто возьмем ее и уйдем.

– Хорошо. Но к этой теме мы еще вернемся.

Хелмаут сунул артефакт в сумку, и мы также быстро покинули пристройку, как и пришли в нее. Правда, по приходе к замку нас ждала кое-какая проблема.

– Дверь заперта, – я показательно дернула ручку. – Какие есть еще входы в замок?

– Есть еще центральная дверь, но она закрыта на время метели.

– Хочешь сказать, что все двери заперты? – еще раз уточнила я.

– Да. С чего бы управляющему запирать их?

– А с чего ты взял, что это сделал господин Шэлбрэл? – криво усмехнулась я.

– Кто же?

– Кто, по-твоему, отправил нас в пристройку? Мы никому не говорили, что пойдем сюда.

– Немиза?

– Почему бы и нет? Только она знала, что мы собираемся выйти из замка.

– А как же Рэй и его отец?

– Эти двое просто кивнули на ее слова, даже не вникая в суть.

– И как нам попасть внутрь?

Я задумчиво огляделась и не колеблясь взяла один из камней, лежавшей у дверей замка, игравшего декоративную роль.

– С какой стороны находится холл? – уточнила я у Хелмаута, который уже превосходно ориентировался здесь.

– С правой стороны, – послушно ответил он.

– Спасибо, – прокряхтела я и со всей силы бросила камень в окно. Раздался прекрасный звук битого стекла.

– Думаешь, господин Шэлбрэл простит нам такую выходку?

– Но не сидеть же нам на улице, – своевременно заметила я. – Конечно простит.

Управляющего по-прежнему в холле не было, а потому наш поступок остался незамеченным. Доломав стекло, мы аккуратно пролезли внутрь. Совместными с Хелмаутом усилиями нам удалось наложить на окно полог, который бы сдерживал ветер и холод, который так и спешил окутать весь замок.

Сейчас в нашем распоряжении было три артефакта и нам не терпелось проверить витражи и прочесть те надписи, которые могли бы там быть. К счастью. В зимнем саду уже никого не было.

– Госпожа Нэрэсса сказала, что она посмотрела на витраж сквозь сам артефакт, – пробормотала я, приставляя пирамиду к глазу. – Хелмаут я кое-что вижу. Я прочту, а ты можешь записать это куда-нибудь? – попросила я друга, не отрывая взгляд от показавшейся мне надписи.

– Диктуй, – без промедлений ответил он, а я перевела с темного наклонения:

– «Амарантовый рыцарь знает дорогу сквозь холод и мрак». Это тот же текст, что видела профессор Нэрэсса.

– Да, припоминаю. Надпись видна только на одном витраже?

– Только на этом, – я убрала артефакт, глядя на стекла. – Сейчас попробую другой артефакт взять. Приставив к глазам пирамиду Дигапопа, которая, в конце концов, оказалась в моих руках, я прочла. – «Рыцарь из зеленой стали стоит у окна, преграждая свету путь».

– У мне кажется, что я где-то это припоминаю.

– Меня не покидает такое же ощущение. Словно бы я знаю, о чем здесь говорится, – согласилась я, беря последний синий артефакт. Почему-то надписи проявлялись только на одном витраже. На нем было изображено три рыцаря, о которых, кажется, и говорилось в посланиях. – «Блеск синего кобальта отражает блеск круглых стен».

Я отставила последний артефакт в сторону и тут же прищелкнула пальцами. Ко мне пришло озарение.

– Ты уверена, что разгадка находится здесь?

Мы с Хелматом вновь пробрались в башню принцессы, но наш путь сюда вновь не был легким. Увы, но пришлось заново настраивать подводные плиты так, чтобы перейти заполненную водой пропасть.

– Именно. Разве ты не помнишь тех рыцарей, что стояли в гостиной? Их было пять, но каждый из них был разного цвета. Думаю, это именно то, что нам нужно.

Хелмаут почему-то, в отличие от меня, вообще не помнил никаких рыцарей в гостиной. Но когда мы поднялись туда, то признал, что я определённо должна быть права.

Рыцари тут были разных цветов, но мне казалось, что цвет пирамиды должен совпадать с цветом лат. Впрочем, все оказалось немного проще, так как если поднять забрало, то внутри было можно увидеть треугольную выемку.

После того как мы с Хелмаутом вставили все наши артефакты в латы соответствующих оттенков, то, вопреки ожиданиям, ничего не случилось.

– Может быть, их нужно расставить как-то иначе? – я наклонила голову набок, не понимая, что пошло не так.

– Может быть, попробуем переставить их местами? – предложил Хелмаут.

Около получаса мы пробовали различные комбинации, но все было зря, так как никаких магических всплесков, щелчков или священной музыки не следовало. Однако рыцаря действительно были теми, кто должен был стать ключом к разгадке. Правда на сей раз, в отличии от дневников, мы плохо представляли, что будет является целью наших поисков.

Окончательно вымотавшись, Хелмаут предложил вернуться сюда завтра. Мне не хотелось бросать дело на самом последнем шаге, но он был прав – нам было нужно набраться немного сил.

В комнате мы прилегли немного подремать. Я почти уснула, как услышала какой-то странный шелест, словно кто-то перебирал бумаги. Хелмаут на постели уже заснул, а этот звук не давал мне покоя. Резко сев на кровати, я увидела, как под нашу дверь кто-то просовывал какие-то листы.

Я молниеносно подошла к двери и по бумаге безошибочно определила, что это профессор Нэрэсса.

– Профессор Нэрэсса, что вы делаете? – я распахнула дверь, глядя на женщину.

– Ох, Хайла, я думала, что вас нет в комнате, – она прижала руку к сердцу, испугавшись моего внезапного появления. – Я перевела один дневник. Я подумала, что вы бы хотели прочесть перевод какое-какого куска.

– Это весьма кстати. Спасибо вам большое, – признательно сказала я, подбирая бумаги с пола.

Закрыв дверь, я присела на кресло рядом со спящим товарищем. Весь сон как рукой сняло.

…15 декабря…

«Утром в городе произошел бунт. Люди требовали, чтобы мы пожертвовали им денег на жизнь. Я предлога Пехельссу сказать им, что у нас и самих ничего нет, но он отказался говорить со своим народом. Неужели он не понимает, что своим молчанием делает только хуже?»

…17 декабря…

«Люди пытались вломиться в наш замок, чтобы силой забрать еду и средства. Мне пришлось спрятать картины, висевшие в замке. Никто не должен их видеть. В Шаганфсе наличие предметов искусства – признак роскошной жизни, но никто не думает о том, что это дань уважения творцам. К тому же эти картинны особенны для меня. Я готова умереть ради них».

…28 декабря…

«Пехельсс «переживает» за меня, а потому спрятал в башню. Не думала, что когда-то я вновь буду заперта здесь. Это навевает воспоминания. Я провела в ней семь лет и, кажется, проведу остаток совей жизни. Если бы знала об этом, то распорядилась бы сжечь ее до самого основания».

…31 декабря…

«Пехельсс узнал, что я спрятала дорогие мне картины и требует, чтобы я отдала их. Он собирается их продать, чтобы отдать деньги жителям города. Я не понимаю его. Эти картины – последние ценные вещи, что остались со мной. Они будут потеряны и уничтожены, если я отдам их сейчас. Я не могу допустить, чтобы мой последний цветок любви был растоптан из-за этой глупой революции».

…10 января…

«Уже неделю я ничего не ела. Пехельсс сказал, что я не получу и корки хлеба и не выйду из башни, пока он не узнает, где картины. Он считает меня эгоисткой – я прячу картины, не желая помогать тем, кто в этом нуждается. По его мнению я ужасна. Он сказал, что убьет меня, если я продолжу упрямиться. От этого немного грустно. Была пора, когда мне казалось, что я его люблю, но сейчас в душе пустота. Между нами всегда была пропасть».

…11 января…

«Пехельсс в гневе. Он продал все мои украшения и платья, что присылал мне отец, ради того, чтобы спасти собственную шкуру. Не понимаю, чем ему так сдались те картины, что я спрятала, но он никак не может успокоиться. Пехельсс сказал, что разгромил мою спальню, чтобы найти их и некоторые другие предметы искусства, что я укрыла. Он еще наивнее, чем кажется».

…15 января…

«Какая-то служанка принесла мне хлеба. Зная своего мужа, я не притронулась к нему. Позже он пришел ко мне, будучи в хорошем настроении, и вновь пытался выяснить где картины. Он подсыпал мне в хлеб порошок правды. Слишком банально. Я лучше умру с голода, но не позволю ему уничтожить искусство. Революция рано или поздно закончится, но будет уже поздно. Я хочу, чтобы мой тайник нашли пару столетий спустя. Тогда вампиры и эльфы смогут понять мой поступок – я сделала это не потому, что мне жаль что-то для Шаганефса, а потому что культура страны самая большая жертва революции. Мне ли об этом не знать?»

…19 января…

«Хоть я и заперта в башне, мне стоит сделать так, чтобы никто не попал в тайник. Часть одного рыцаря пропала при перевозке, но оно и к лучшему. Я спрячу картины в цокольном этаже. Один ключ я передам своей родственнице, что навестит меня, а второй оставлю здесь. Я запечатала этаж так, что без этих ключей, в том числе без потерянного, внутрь не попасть. Пусть Пехельсс грызет локти – не видать ему картин, если он только не разрушит саму башню. Даже если он и соберет все артефакты, то попасть внутрь можно будет только в полночь, сделав так, чтобы на драгоценные камни попадал лунный свет».

…21 января…

«Этим утром я осознала, что была ужасной женой, дочерью, а матерью даже и не стала. Если бы я была умнее, то уже бы давно отравила своего мужа и сбежала отсюда. Если бы я была умнее, то сбежала бы еще в пятнадцать лет из дома. Я рада, что у меня нет детей, так именно им приходится расплачиваться за поступки родителей, как была вынуждена я. Мне бы не хотелось, чтобы бы моей дочери или сыну было нужно нести на себе крест того, что их мать предала своего супруга и новый народ, отказавшись от помощи. Я помогла им всем, чем могла, но у Пехельсса нет никаких границ – он врет людям в лицо. Он рассказывает им, что я каждый день ем изысканные блюда, покупаю новые наряды, не считаюсь с его мнением и даже выгнала из замка. Сама слышала сегодня – он рассказывал об этом прямо под бойницами моей башни».

…23 января…

«Пехельсс клянется сжечь башню вместе со мной. Я все еще не понимала его одержимости, но сегодня все стало ясно. Революция, а азартные игры не запретили, и он в одной из игр проиграл мою коллекцию картин. Если он ее не отдаст, то его убьют его напарнике по игре, а меня народ. Я считала, что все это глупая сказка. Я уже давно смирились с мыслью о смерти»

…25 января…

«Сегодня мне принесли отравленную воду и силком заставили выпить. Очень великодушно с его стороны подсыпать мне такой яд, чтобы я не чувствовала боли, так как он собирается впустить сюда революционеров, чтобы они убили меня. Я не удивлена. Наконец-то мои мучения закончатся. Мне бы хотелось, чтобы Пехельсс еще долго жил с этим тяжким грехом на своей душе и скончался от сердечного приступа. Брак сделал меня жестокой, но сейчас меня это не огорчает. Думаю, господин Шуйц и Шельс, доверив мне свои произведения, могли бы гордиться мной сейчас».

Я отложила листы в стороны, обдумывая все то, что только что прочла. Госпожа Нэрэсса быстро справилась с переводом. Наверняка она успела перевести куда больше, но дала мне прочесть самую главную, по ее мнению, часть. И она права, это действительно многое проясняет и меняет ход некоторых исторических событий, если принцесса не лукавила и была честна в своих записях. История даже сейчас во многом несправедлива, а с некоторыми и беспощадна.

Решив, что получасового сна Хелмауту будет достаточно, я разбудила друга, показывая ему все записи. Хелмаут с упоением читал перевод дневника. Теперь все становилось на свои места – эти пирамиды помогут нам отыскать спрятанные предметы искусства, а сами слухи и сказки о «сокровищах» в башне оказались не беспочвенными.

Дождавшись полночи, мы вновь отправились в башню, заблаговременно узнав у управляющего, как же все-таки можно подняться в башню, не прибегая к помощи самодельных канатов. Оказалось, что где-то на стене должен быть рычаг, который выдвигает ступени прямо из каменной стены. Удивительно, как мы могли не заметить что-то подобное, но потом господин Шэлбрэл припомнил, что наложил на сферу там некоторые заклинания, которые бы не позволили случайно туда забредшим попасть в башню. Мы тут же вспомнили о своей находке и отдали сферу мужчине. Господин Шэлбрэл сделал пару пасов рукой, сказав, что теперь мы сможем воспользоваться рычагом.

Пробравшись в гостиную, мы с Хелмаутом синхронно посмотрели на часы. До полуночи оставалось еще несколько минут. Нужно было сделать так, чтобы свет из маленьких бойниц попадал на драгоценные камни, а потому нам пришлось немного повозиться, размещая артефакты.

В конце концов, время подошло, а лунный свет осветил комнату и отразила от артефактов так, что лунные лучи сошлись в одной точке на полу, а откуда-то снизу послышался скрежет. Принцесса говорила, что спрятала картину в цокольном этаже, наверное, туда открывался какой-то проход. Видимо, не зря дверь в башню находилась на столь высоком уровне, ведь ниже есть что-то еще. Удивительно, как Пехельсс не узнал об этом, если занимался перевозкой этой башни из Эльфийсикх Долин?

Не переговариваясь, мы спустились в спальню, но ничего не увидели. Разумно было предположить, что нам будет нужно спустится вниз, а потому Хелмаут приподнял кровать, для того чтобы я скатала ковер. Под ним действительно обнаружился люк, ведущий куда-то вниз.

– Кажется, мы почти у цели, – шепнул мне Хелмаут, помогая спуститься по полу прогнившим деревянным ступеням.

Внутри было темно, но щелкая пальцами и зажигая пару магических огоньков, мы с Хелмаутом ахнули от изумления. Комната такого же размера, как гостиная или спальня была полностью заполнена какими-то предметами искусств: статуи, картины, витражи, вазы. Чего здесь только не было!

– Теперь я понимаю, почему Пехельсс был зол. Посмотри сколько тут вещей, которые бы он мог продать. Как она только смогла все их спрятать?

– Я думаю, что здесь большую роль сыграло эльфийское воспитание и то, что у себя на Родине, до брака, она уже пережила одну революции. Она как никто другой знала последствия этих событий и хотела сохранить что-нибудь на память.

– Удивительно. Она почти что пожертвовала жизнью ради этого, – все еще не понимал поступка принцессы Хелмаут.

– Что может быть прекраснее несправедливых жертв? – раздался за нашей спиной насмешливый голос.

– Немиза? – я удивлением посмотрела на женщину, стоявшую перед нами с кинжалом в руках.

– Не ожидала? – усмехнулась она. – Я тоже не предполагала, что вы так нагло влезете в мои планы. Но оно и к лучшему. Я искала эти картины уже очень давно, а вы приехали и за пару дней сделали всю работу за меня.

– Это ты разгромила библиотеку?

– Кончено я, кто же еще? – она очаровательно улыбнулась. – Вначале я планировала найти дневники, чтобы узнать, где сокровище, вот и думала, что он будет в библиотеке. Где проще всего спрятать книгу? Кончено же там, где их много. Но чертова сигара нарушила мои поиски, а потом я решила передать дело в ваши руки. У вас очень хорошо получалось. Я ударила тебя по голове, подкинула артефакт профессору и соврала насчет управляющего, чтобы запутать вас. Я хорошая актриса, разве не так?

– К чему такое откровение? – прищурился Хелмату, загораживая меня и картины от Эзэры.

– Потому что вы проделали такую тяжелую работу. Разве вы не заслужили знать правду? К тому же вам все равно будет некому ее рассказать. Нет ничего лучше невинных жертв. Только представьте заголовок газеты: «Два юных детектива пытались найти национальные сокровища, но погибли, угодив в старинную замковую ловушку».

– Немиза, вы забываетесь. В отличие от вас мы маги, – напомнил Хелмаут.

– А у меня нож, – хмыкнула она, делая медленный шаг в нашу сторону. – Я собираюсь запереть вас здесь. Посидите пару дней, да скончаетесь без воды.

– Магией можно около месяца поддерживать водный баланс, – сухо констатировала я.

– Правда? – казалось, Немиза не знала об этом. – Не важно. Мне хватит даже одной картины, чтобы заработать денег, – она взяла ближайший к ней холст и быстро побежала в сторону выхода.

Хелмаут немедля помчался за ней, а я смотрела им вслед. Наверное, Немиза и впрямь недалекая девушка, раз решила противостоять двум магам. Да, здесь мы не можем колдовать в полной мере, но и наша физическая подготовка куда лучше, чем у среднестатистического вампира.

Я неспешно пошла следом. Она чем-то прыснула в глаза Хелмауту, отчего он застыл на месте и взвыл от боли. Немиза, крепко держа картину, побежала вниз по лестнице, доступ к которой нам открыл управляющий.

Я, не испытывая мук совести, нажала на рычаг, который располагался как снизу, так и сверху. Каменные ступени обратно спрятались в стене, а Немиза упала с высоты пары метров. Так или иначе, этой заминки нам хватило, чтобы схватить ее. Мне не верилось, что история разрешиться таким образом.

«Дорогая Шелерэна,

Мы с Хелмаутом нашли предметы искусств, которые спрятала эльфийская принцесса Элэнэль в замке господина Пехельсса. Картинны были отправлены в столичную галерею Шагафнса, эксперты сказали, что они бесценны и даже нельзя назвать то, сколько они бы могли стоить в нынешнее время.

Мы также нашли ее дневники, которые профессор Нэрэсса перевела и уже выпустила книгу о принцессе и ее судьбе. Никогда бы не подумала, что буду сопереживать той, кого уже нет. Но сейчас мне, как и профессору Нэрэссе, хочется, чтобы имя принцессы Элэнэль было очищено от клеветы и злых языков. Сейчас все записи были отправлены в Эльфийсие Долины. Удивительно, что мы были участниками подобных событий.

Что касается Эзэры – преступницы, то она была родом из Ромарина и занималась подделкой предметов искусств. Впрочем, подделывать документы она также могла без особых сложностей. Ее забрали на родину, где немедля выдвинули обвинения. Ей светит не меньше пятидесяти лет заключения. Думаю, с ней мы больше не увидимся.

Узнав, что дневники и сокровища нашел не Дигапоп и сам мужчина не получил и лиственного, его невеста развала помолвку. Правда, узнав правду о пропаже артефакта, Дигапоп извинился передо мной и даже пригласил приехать к нему в гости через пару месяцев. Я, разумеется, отказалась.

Зато Мэшр и господин Грэгс планируют в будущем пожениться! Представляешь, господин Грэгс сделал ей предложение в последний день своего пребывания в замке. Сейчас Мэшр пакует чемоданы, чтобы уехать, а господин Шэлбрэл учится готовить обеды для гостей.

Владелец замка так и не вернулся, но я переговорю с отцом и расскажу ему о деталях этого дела. Хоть у господина Шэлбрэла нет наследников, но мне бы хотелось, чтобы его имя запомнили и нанесли на семейное дерево, с которого отец вычеркнул его.

Мы же с Хелматом рады, что это дело подошло к концу. У нас есть всего неделя, чтобы отдохнуть, прежде чем вернуться домой и вновь приняться за серьезную работу. Правда, профессор Нэрэсса не перестает уговаривать нас стать ее ассистентами. Но не волнуйся, мы не примем ее предложение. Пока что. Признаться, профессор умеет убеждать, но мы продолжаем стоять на своем.

Сейчас нам не терпится покататься с лыжных склонов! Надеюсь, в следующий раз ты присоединишься к нам!

С любовью,

Хальфсена».

Конец