Глава 2

Говорили мне – не доверяй жалобным взглядам и слабости, за ними всегда скрывается желание причинить тебе боль. Говорили, да, но моя сущность иная, и я расплачиваюсь за неё дулом пистолета, впившимся прямо в своё тело.

Страх парализует моё сознание, и, кажется, что даже время останавливается. Я смотрю в выцветшие, полные безумия карие глаза женщины преклонных лет, возраст которой меня всегда учили уважать и почитать. И эта пожилая женщина прямо сейчас и по непонятным причинам собирается меня убить. Лёгкий вздох срывается с моих губ. Есть всего пара секунд на спасение, и никто не успеет это сделать за меня. Я уверена, что сейчас последует выстрел без заминок, без каких-либо разговоров.

Опираясь на одну ногу, резко поворачиваюсь в сторону и поднимаю руки.

– Симон, в сторону! – одновременно с резким движением корпусом кричу я.

Пуля вылетает из пистолета, задевая край моего пиджака, развевающегося от моего быстрого рывка. Я путаюсь в своих ногах и лечу спиной в зелёную ограду ресторана.

Всё стихает в моей голове. Я лишь вижу, как Симон достаёт пистолет и нажимает на курок. Пуля попадает в старуху. С грохотом падаю и ударяюсь всем телом, скатываясь на землю, и вижу быстро сереющее лицо с отверстием от пули во лбу. Глаза женщины становятся белёсыми, безжизненными, её пистолет валяется рядом. Даже крови почти нет. Только тонкая струйка течёт по мёртвому лицу.

– Мэм, ну же, мэм. – Меня хватают за шею и немного приподнимают. Всё моё тело парализовано. Симон быстро ощупывает меня. Звуки включаются. Столько криков. Столько паники. Столько страха.

– Не приближайтесь. У нас съёмки. Не пересекайте линию. Это фильм, – раздаётся где-то мужской голос, но люди смотрят на нас. Они окружают нас, а мои губы подрагивают.

– Какого хрена здесь происходит?

Я снова падаю на землю. Симон отпускает меня. Ударяюсь затылком об ограду, но меня вновь подхватывают.

– Белоснежка! – Ладонь Лазарро проходит по моему лицу. Он рывком поднимает меня на руки и, прижимая к себе, быстро идёт куда-то.

– Реши здесь всё. Быстро. И узнай, что это за сука, – бросает Лазарро. Он сажает меня в машину. Я просто смотрю вперёд и ничего не вижу, кроме мёртвого лица с отверстием от пули во лбу. Меня хотели убить… снова.

Моё тело дёргает назад, когда Лазарро даёт по газам. Тошнота поднимается по пищеводу вверх.

– Меня сейчас стошнит, – шепчу я. Кровь отливает от лица. Меня нещадно мутит.

– Сейчас. Потерпи. Немного. Белоснежка, дыши. Глубокий вдох и длинный выдох, – громко произносит Лазарро. Но я не могу дышать. Я не могу ничего сделать. Я попросту давлюсь своей рвотой и хватаюсь за ручку на двери.

– Открой… открой… – я дёргаю за неё. Свист тормозов. Его крик, и затем я вылетаю на обочину. Ноги меня не держат. Мой взгляд цепляется за порванный пиджак. Расталкиваю людей и нагибаюсь над урной. Меня рвёт. Я хватаюсь за урну дрожащими и побелевшими пальцами. Меня рвёт. Снова и снова. Горло дерёт. Я кашляю. Захлёбываюсь. И снова. Меня ничего не волнует. Ничего. Только лицо пожилой женщины с отверстием во лбу. Она ранила кого-то? Пуля из её пистолета ведь должна была в кого-то попасть? Откуда у таких глубоко пожилых людей оружие? Это законно? За что?

Со стоном закрываю глаза и понимаю, что не могу больше стоять. Меня тянет к земле. Но Лазарро подхватывает меня. Снимает с меня пиджак и вытирает мой рот.

– Лучше? – шепчет он, прикладывая что-то холодное к моему лбу. Сквозь приоткрытые веки смотрю на него и слабо качаю головой.

– Поехали. Давай, я приведу тебя в чувство. Это шок. Это нормально, – сухо говорит он без какого-либо сострадания ко мне. Это ранит, а ещё больше ранит то, что я спасла себя ценой чужой жизни.

Лазарро несёт меня обратно в машину и вместе со мной на руках забирается на водительское сиденье, отодвигает его немного назад и закрывает дверь.

– Радуйся, Белоснежка, ты смогла позаботиться о себе.

Насмешливый тон Лазарро злит, но я настолько обессилена, что даже ударить его не могу. Вообще ничего не могу. Я лишь лежу на нём, пока он со мной на своих коленях ведёт машину.

В груди образовывается пустота. Мои чувства опять выключаются. Мне хочется бежать из этой жизни. Бежать из мрака и холода, из отвращения и боли. В какой-то момент я полностью теряю нить, связывающую меня с реальностью. Знакомый аромат пороха, огня и сладкого дурмана проникает в мой разум. Я помню этот запах. Кожа впитала звук пуль и запах крови. Она впитала в себя все пороки человечества. Она мне очень близка.

Неожиданно понимаю, что куда-то лечу, а потом всем телом ударяюсь о прохладную, скорее, даже ледяную воду, моментально заливающую мой нос. Я дёргаюсь и распахиваю глаза, видя только искажённую водой скачущую картинку. Я задыхаюсь, не могу двинуть рукой или ногой, как вдруг меня вырывает из неё, и кашель разносится по всему огромному пространству. Захлёбываясь кислородом, цепляюсь за горячую мужскую шею и прижимаюсь к ней. Лазарро обхватывает мою голову и отодвигается немного назад. Он стирает воду с моего лица, пока я глупо моргаю и пытаюсь понять, что случилось.

– В порядке? Приходишь в себя, Белоснежка? – приподнимая уголок губ, интересуется он.

– Мудак… – хриплю я.

– Признаю, что скучал всему по этому, – смеясь, он крепко целует меня в губы и плывёт со мной к бортику. Только сейчас я понимаю, что мы в пентхаусе, в бассейне, и здесь очень пусто. Раньше был целый розарий, но теперь лишь одинокое искусственное зелёное покрытие.

– А где всё… цветы… зелень? – шепчу, когда он сажает меня на бортик. Лазарро даже не разделся. Он как и был в костюме, так и прыгнул, и моя туфля проплывает у него за спиной.

– Они…

– Меня хотели убить, – вспоминаю я. Дрожь снова проходит по телу.

– Ну, всё, вернулась, – цокает Лазарро и выпрыгивает из воды. Он садится рядом.

– Она сказала: «Сукин сын забрал моего мальчика, я заберу его суку». Что это значит? – нервно хриплю.

– Блять. – Лазарро передёргивает плечами и отклоняется назад, облокачиваясь на локти.

– Я задала вопрос и так понимаю, что это точно не заказ моего работорговца. Да? – Бросаю злой взгляд на Лазарро.

– У тебя макияж потёк…

– Отвечай! – Ударяю его по бедру, и он шипит. Взгляд наполняется яростью.

– И не смей орать на меня, ты заслужил, Босс. Кто это был, и кого ты снова убил? – цежу я.

Лазарро цокает языком и чмокает губами так, словно дохлую крысу съел.

– Её внука я убил за предательство. Он был одним из тех, кто впустил на мою территорию итальянцев, которые устроили взрыв, и я потерял своих людей, – нехотя говорит Лазарро.

Шумно вздыхаю и провожу ладонью по мокрым волосам. Смотрю на гладь воды и ударяю по ней ногой.

– Она решила отомстить тебе, – делаю я вывод. – Только вот она не была в курсе того, что тебе насрать на меня. Бессмысленная смерть.

– Теперь ты убьёшь все их семьи? – тихо спрашиваю.

– Я ещё не решил.

– Значит, да, – фыркаю я. – Не находишь это чересчур необоснованным? Хотя ты, в принципе, король необоснованных поступков. Всё в твоём духе. Она просто была в трауре, и горе вело ей…

– Начинается. Опять ищешь оправдания. Тебя, мать твою, чуть не пришили, а ты всё ищешь и ищешь их! Что, блять, должно случиться, чтобы ты перестала это делать? Что? Глупая Белоснежка!

Лазарро зло приподнимается и шлёпает к выходу из бассейна.

– А ну, вернись! Я с тобой ещё не закончила! Босс!

Он, не обращая внимания на мои крики, спускается по лестнице. Яростно подскакиваю на ноги, меня ведёт немного в сторону, но я концентрируюсь на своей цели.

– Лазарро! Я не ищу ей оправданий, просто понимаю причины её поступка, вот и всё! Лазарро!

Дверь хлопает, но я нажимаю на ручку и влетаю в его спальню. Охаю от того, что вижу. Здесь только матрас. Один матрас и свалка вещей, разбросанных по всему полу, помимо этого, куча пистолетов, автоматов и коробки с пулями.

– Пошла на хрен, – рычит, бросая в меня мокрым пиджаком, но я отскакиваю.

– Хватит уже. Хватит этого твоего характера, Лазарро. Что здесь, чёрт возьми, случилось? Я была в этой спальне недавно, и тогда здесь стояла кровать. Была гардеробная. И были шторы! Что ты опять натворил? – Всплёскиваю руками, тяжело дыша.

Лазарро вырывает рубашку из брюк и бросает её на пол.

– Молчание не делает тебя умнее, – язвительно замечаю.

– Зато сохраняет тебе жизнь. Я пытаюсь не придушить тебя.

– Почему? Ты можешь объяснить мне почему? Почему ты в таком состоянии? Или скажешь, что ты так сильно расстроился из-за моего отказа? Можно я тебе не поверю? – фыркая, упираю руки в бока.

Он упрямо продолжает молчать, снимая брюки вместе с боксерами. Проходит мимо меня в ванную, а я следую за ним.

– Ты оставишь меня в покое? Оставь меня в покое, Белоснежка. Я устал от тебя. Мне нужен кислород. Свали. – С грохотом ударяет кулаком по крану и включает душ.

Сбрасываю оставшуюся туфлю и медленно подхожу к Лазарро.

– Чёрт, я чувствую тебя даже на расстоянии. Слышу твоё дыхание. Его даже звук льющейся воды не может перебить. Что тебе нужно от меня, Белоснежка? Ты ещё жива, потому что у меня есть дела поважнее, чем заниматься тобой и твоими выходками. – Лазарро поворачивает голову и пристально смотрит мне в глаза.

– Сидела бы там, где я сказал, ничего бы не случилось. Но нет, тебе нужно было притащить сюда свою задницу. Адреналина не хватало?

– Выговорился? Или сломаешь ещё что-нибудь, чтобы полегчало?

Он рычит и стискивает кулаки, словно готов наброситься на меня и отлупить, как Бруну. Это меня и пугает. С ним что-то не так. После той ночи он стал ещё более агрессивен и зол.

– Я всего лишь просила тебя поговорить со мной нормально. Объяснить мне, что случилось в ту ночь. Но ты бросил меня одну. Ты начал творить безумие с собой и со мной одновременно. Я не понимаю тебя, Лазарро, и вряд ли захочу понять. Прости, что разочаровала тебя в чём-то. Прости, я подожду Симона или кого-то другого в спальне, которую ранее занимала. Оставляю тебя одного, как ты и хотел, – печально вздыхаю и больше не знаю, что делать с ним. Как достучаться до него? Он как будто закрылся в своём коконе, а причин-то, видимых для меня, нет.

– Белоснежка, – его шёпот ударяет по моему сердцу. Замираю у двери, и глаза наполняются слезами.

– Не надо звать меня, если ты не готов видеть во мне личность и человека, которому можешь довериться. Не зови меня, я не приду. Не зови. Больше не зови, ты потерял это право. Я не готова вновь начинать войну с тобой, переживать то, что было раньше, рисковать своей жизнью, чтобы остановить тебя. Мне паршиво без тебя, Лазарро, а с тобой ещё хуже. С меня хватит всего этого. Ты или начнёшь ловить преступника, или я это сделаю без тебя, но ничего личного между нами больше нет. – Тихо закрываю за собой дверь и выхожу из спальни Лазарро.

На меня наваливается ужасная апатия. Я все силы отдала на первый разговор с ним, затем на то, чтобы увернуться от пули и на шоковое состояние. В данный момент я не испытываю романтических чувств, лишь печаль оттого, что когда увидела его, моё сердце снова забилось быстрее. Не хочу влюбляться в Лазарро. Не хочу больше видеть в звере человека. Не хочу. Но я вижу. Это меня убивает. Я страдаю без него, а он просто в гневе ломает мебель.

С тяжёлым вздохом оглядываю пустую комнату с ободранными обоями. В стенах даже дырки от пуль остались. Что же ещё здесь случилось? Зачем он всё это делает? Зачем всё портит? Разве Лазарро не видит, что строить куда сложнее, чем просто поддерживать чистоту? Он думает, что всё можно купить. Нет. Я считала, что смогла показать ему это, но, видимо, сдалась раньше, чем он понял мою мысль.

Умываюсь в полуразрушенной ванной. Выжимаю свои волосы, а одежды-то здесь нет. Она, вся изодранная и сложенная в большие пакеты, находится в том месте, где раньше была гардеробная. Мне уже не хочется видеть, что он сделал со всем пентхаусом. Он его уничтожил. Он мастер уничтожать всё хорошее. Псих.

В мокрой одежде всё же спускаюсь вниз и печально смотрю на голые стены. Просто голые. Только кухня осталась. Даже стёкла на балкон выбиты, и их ещё не успели вставить. Ужасно. Отвратительно.

Сажусь на искусственную траву на балконе, думая, что так моя одежда высохнет быстрее. Притягиваю колени к груди и закрываю глаза.

Кожей чувствую, как кто-то оказывается рядом со мной. Распахиваю глаза и поворачиваюсь. Лазарро, стоящий в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, протягивает мне бокал с алкоголем. В его руке такой же, и рядом стоит бутылка.

Усмехаясь, беру бокал и выпиваю содержимое залпом. Алкоголь моментально прожигает желудок и лёгкой вуалью опускается на мой разум, немного расслабляя его. Лазарро обновляет мой бокал и садится так же, как я, упираясь локтями в колени. Я молчу, жду, когда он решится на разговор, который нужен нам обоим. Очень нужен. И то, что он пошёл хотя бы на такой контакт, меня немного радует.

– Я был очень зол на тебя, – его голос хрипит. Он прочищает горло и выпивает зараз виски. Наливает себе ещё.

– Почему? – шепчу я. – Ты же не хотел этого. Разве я не права?

– Ты права. Я был зол на то, что ты не подумала о себе. Так ты не выживешь, Белоснежка. Здесь нет близких людей, есть только ты. Не важно хотел я этого или нет, но ты должна была защитить себя, став моей любовницей. Выжить, используя меня. А ты осталась всё той же милой и глупой дурочкой. Я сотню раз говорил тебе, что нет в моём мире сочувствия. Только пистолет и пуля. И это лишь первое, с чем ты столкнёшься в будущем. Однажды я просто могу не успеть, – хмыкает Лазарро.

– Значит, так тому и быть…

– Ты, блять, издеваешься? – рычит Лазарро, сверля меня яростным взглядом.

– Послушай, Босс, у тебя своя жизнь, у меня своя. Ты принимаешь свои решения, я свои. Я не жалею о том, что отказалась стать твоей любовницей. Я не она, и ты знаешь об этом. Для меня важно, чего хочешь ты. Важно. Намного важнее, чего хотят другие. И я тоже не хотела этого. Не хотела, понимаешь? Это не моя дорога. Я постараюсь быть более внимательной в следующий раз и обещаю, что буду всеми силами пытаться не подставить твоих парней. Они не виноваты в том, что у меня ещё живо сердце. И оно болит за вас. Мне жаль, что тебе придётся понести убытки из-за меня, но решение своё я не изменю.

– Это глупо, – говорит он, качая головой, и мы вместе делаем глоток алкоголя.

– Пусть, – пожимаю плечами.

Повисает молчание, в котором я просто сдаюсь.

– Я бы, вообще, хотела, чтобы ты отдал меня ему. – Бросаю на Лазарро взгляд и вижу, как он крепко сжимает зубы, зло двигая челюстью.

– Ты не думал о том, что, отпустив меня к нему, сможешь поймать его? И не важно, убьёт он меня или нет, ведь это проще, чем тратить деньги на моё содержание, своё время и силы, когда это не даст никаких плодов.

– Что за хрень ты несёшь, Белоснежка?

– Почему ты так говоришь? Это разумно. Если ты проследишь за мной, то есть большая вероятность, что выйдешь на работорговца моментально. Он не упустит возможности сам прийти за мной. Я помню его. Ему нравится наслаждаться мучениями своей жертвы. Он получает удовольствие, когда она сдаётся. Так почему бы всё это не прекратить? Ты явно уже сходишь с ума из-за того, что происходит, а я… просто знаю, что наши дороги разошлись в ту ночь. Так отпусти меня по этой дороге, Лазарро. Отпусти, и всё решится быстрее, чем если ты вновь потянешь меня за собой.

Лазарро потирает переносицу и хмыкает.

– Ты думаешь, я не разрабатывал эту схему? – цокает он.

– Я не знаю, что ты разрабатывал. Ты никогда этим не делился со мной, поэтому мне пришлось приехать самой. Так что дальше? Ты отпустишь меня?

Лазарро медленно поворачивает ко мне голову.

– Ты хочешь уйти?

– Если это поможет, то да. Я уже высказала свои мысли насчёт работорговца, как и вариант его поимки, – уверенно киваю.

– Что ж, хорошо. У меня есть предложение для тебя, Белоснежка. Я отпущу тебя, но при одном условии: ты не обернёшься, когда будешь уходить.

Хмуро сдвигаю брови.

– Не понимаю. То есть, я не должна смотреть назад? Или это какая-то аббревиатура?

– Именно она. Я дам тебе свободу, хотя ты и до этого была свободна. Ты пойдёшь туда, куда глаза глядят. Никто тебя не остановит. Но главное условие – не оборачиваться назад. Ни при каких обстоятельствах. Сможешь уйти без оглядки – делай что знаешь и проверяй свою идею. Ты согласна? – На его губах играет гадкая улыбка. Что ещё он задумал?

– Идёт. Я согласна.

Лазарро ударяет по моему бокалу своим и приподнимает его.

– Тогда нас ждёт незабываемая ночь.

Только от одного его взгляда мурашки бегут по моей коже, а кровь вспыхивает от адреналина. Лишь бы это не было очередной уловкой Лазарро. С его фантазией и неадекватными поступками я опасаюсь, что он приготовит мне сотню ловушек.

Загрузка...