Тайна двух планет. Книга 1: Герехтайт

ГЛАВА 1

Я была невероятно зла. До такого состояния могла довести только Эл. Мои руки были заняты. Одной я держала оторванную лямку топа, который и так мало что прикрывал, а с оторванной лямкой вообще грозил устроить всем присутствующим незапланированный стриптиз. Во второй же руке был мой рюкзак и клатч Эльзы, который она оставила, покидая место чужого преступления. Поэтому я открыла дверь с ноги, чем и привлекла внимание жаждущих надраться первокурсников и ищущих их внимания первокурсниц.

Но мне надо найти Эл, и очень срочно, потому что я хочу поговорить с ней прямо сейчас! Я просто очень отходчивая. Нет, разговор-то в любом случае состоится, но пройдёт полчаса, я успокоюсь и не скажу ей всё то, что должна!

Я начала неторопливо, внимательно и весьма гневно осматривать помещение. В этом клубе мы не в первый раз. Дни первокурсника и все остальные эстадские мероприятия нашей академии всегда проходят в Мекросе, так что вот уже третий год я здесь частый гость.

Музыка гремит так, что вибрируют стены, и расслышать посторонние шумы – например, звон бутылок в баре – практически нереально. Стены, пол и потолок окрашены в разноцветные огни: красные, синие, зелёные, жёлтые, потом серебристые, которые сменяются золотыми… Они отражаются от блестящих поверхностей и падают на танцующих эстадов Научной Инопланетной Академии.

Напротив меня – высокая сцена, на которой вокруг пилонов обычно крутятся полуодетые девушки, но сегодня всё-таки «праздник малолеток», так что всё прилично, кроме, собственно, самих малолеток, яро отмечающих своё вступление во взрослую жизнь. Несмотря на то, что уже октябрь, занятия идут второй месяц, и получается, что эта самая взрослая жизнь как бы уже давно началась...

Танцпол в клубе небольшой – вдоль стен расставлены столы, за которыми и надираются эстады нашей великой академии. Официальная часть уже закончилась, так что профессоров не должно быть в клубе, но мы подозреваем, что они втихаря шпионят за нами и работниками бара, которые должны проверять документы каждого эстада, желающего купить выпивку.

А я сейчас вообще должна быть в общаге и видеть пятый сон, но Эльзе позвонила одна из её многочисленных «подружек» и сообщила, что её бойфренд зажимается здесь с какой-то первокурсницей. И, конечно же, Эльза помчалась устраивать разборки! А я, как всегда, за ней. В итоге догнала её, когда Эл оттаскивала несчастную от своего теперь уже бывшего парня за волосы, которые после вмешательства Эльзы значительно поредели. Собственно, так мой топ и оказался порван: пока я разнимала девчонок, полысевшая блондинка зацепилась за мою лямку своим жутким бронзовым браслетом и оторвала её! Кто вообще сейчас носит такие браслеты? Эта мода прошла лет пять назад!

Просверлив взглядом зал, вернулась глазами к бару в надежде найти Эл у стойки, но обзор мне загородил подтянутый стройный мужчина. Руки незнакомца были скрещены на груди, а рукава чёрной рубашки закатаны, оголяя жилистые предплечья. Он подпирал стену буквально в паре метров от меня, и чтобы посмотреть на его лицо, пришлось задрать голову – высокий.

Хорош... а какие глаза! Не могу разглядеть, какого они цвета, кажется, тёмные, но взгляд такой умный, пронзительный… и... пронзает он меня! Этот красавец смотрит прямо на меня!

О Великий Инопланетный Разум, как я выгляжу? Невольно стала растягивать губы в улыбке, но вдруг музыка оборвалась, и ведущий на сцене начал говорить что-то поздравительное.

Это меня отрезвило, я вспомнила, зачем я здесь, и снова разозлилась, потому что незнакомец на меня пялился! И загораживал вид на бар!

– Ты на меня пялишься, – недолго думая, сказала я.

Левая бровь незнакомца поползла вверх. Никаких других признаков жизни он не подавал, разве что дышал.

– Эй, ты что, статуя? – я начала жестикулировать, позабыв про оторванную лямку, и она предательски сползла вниз, оголив край моего кружевного бюстье. – Отойди, кретин, ты мне вид загораживаешь. И не пялься на меня.

Мужчина не шевельнулся. Разве что вторая бровь приподнялась, выравниваясь с первой. Сморщив недовольно нос и приняв решение не тратить время на кретинов, пусть и привлекательных, сделала два шага вправо, и мне снова стал виден бар. И вот там, в дальнем углу стойки, за кофе-машиной, я и заметила белые, слегка вьющиеся пряди, собранные в высокий хвост, которые тут же скрылись за широкой спиной какого-то эстада. На моём лице появилась предвкушающая улыбка, и я шагнула по направлению к несчастной Эльзе. Улыбка сменилась гневной гримасой, когда я задела плечом незнакомца.

– Ты ещё здесь? Свали с дороги!

Выражение лица мужчины осталось бесстрастным, о чём он думает – не поймёшь, да мне и всё равно.

Я быстро, насколько смогла в условиях телесной давки, подошла к Эл и выкрикнула так, чтобы она точно услышала:

– Поговорим?

Эльза повернулась, и я замерла. Весь мой гнев схлынул как снежная лавина. Эльза плачет. Тушь растеклась по лицу, нос распухший, красная помада в уголках губ размазана. Подруга так часто меняет парней, что я и не ожидала от неё такой реакции. Эл уже давно привыкла к разрывам и переживает их обычно спокойно и с лёгкой самоиронией. Видимо, этот ублюдок действительно запал ей в душу. Вот козёл!

Я не понимаю, что может не устраивать в Эльзе? Она выглядит как ангел: длинные светлые волосы чуть вьются на концах, у неё идеальные черты лица, пухлые губы, а фигура – просто космос! Кроме того, она очень добрая, отзывчивая, слегка наивная, при этом честная, смелая и всегда говорит в лицо то, что думает. Убойный коктейль.

ГЛАВА 2

Усадив совершенно разбитую Эльзу на пассажирское сидение её новенького чёрного джиу, я села за руль и повезла подругу в общагу.

Обычно в такое время нам приходилось лезть в окно по дереву, но сегодня мадам Сорж официально закрывает глаза на поздние возвращения. Праздник всё-таки... Так что мы с Эльзой поднялись в нашу комнату на втором этаже младшего женского общежития по центральной лестнице, гордо пройдя через коморку консьержки.

Мадам Сорж кинула на меня вопросительный взгляд, обратив внимание на потрёпанный вид Эльзы и мой порванный топ. Я пожала плечами, типа – «бывает», и мадам сделала вид, что удовлетворена данным ответом. Хотя я-то знаю, что уже к утру она будет в курсе всех мельчайших подробностей. Работа у неё такая. Вообще, Сорж неплохая женщина, с ней всегда и обо всём можно договориться, она яростно отстаивает наши интересы и почти всегда добивается для эстадов самого лучшего.

Вот, например, на прошлой неделе в холле общаги появился большой плазменный телевизор, и теперь каждый вечер небольшие группки эстадок собираются здесь, чтобы провести вместе время. Комнатки слишком маленькие для того, чтобы собирать компании больше трёх-четырёх человек, а допоздна гулять на улице уже погода не позволяет.

Только вот насчёт поздних возвращений в общагу мадам Сорж всегда была очень принципиальна. Её коронная отговорка на любые просьбы по этому поводу: «Детские кроватки я для вас доставать не буду». Да, после такого ответа как-то и желание задержаться сразу пропадает...

Поднявшись в комнату, Эльза сбросила сапоги-чулки на высоченной шпильке и отправилась умываться, а я стала переодеваться в любимую белую пижаму с розовыми овечками.

Через пару минут подруга вышла из ванны, и теперь только красные глаза выдавали её недавние слёзы.

– Хочешь поговорить? – спросила я.

– Никки, всё в порядке. Ты ведь знаешь, мне не впервой, – ответила Эл и вымученно улыбнулась.

– Баунти, может, стоит дать ему шанс объясниться? Он ведь просил тебя... на чём ты их застала?

Близкие друзья иногда называют Эльзу Баунти, фамилия у неё почти такая. Бонти. Эльза Бонти. Красиво. Как и она сама. Хотя из нас двоих на шоколадку больше похожу я – благодаря смуглой коже и волосам цвета горького шоколада, и только медовые глаза портят шоколадную картину, слишком выделяясь на лице. А вот блондинка Эльза – как кокосовая начинка. В общем, мы прекрасно дополняем друг друга.

– Эта девка сидела у него на коленях и гладила по голове, а он развалился на стуле как альфа-самец и кайфовал, зажмурившись, – ответила Шоколадка.

– Ауч.

По неестественно белой щеке Эльзы снова потекла слеза, но я знала, что если не дать ей выговорится сразу и всё не обсудить, подруга всю ночь будет изводить себя плохими мыслями.

– Ох, Никки, мне казалось, что это он. Наконец-то – он. Ни с кем я не испытывала ничего подобного, думала, что и я для него особенная, а оказалось, что Джеймс такой же, как и все. Им всем только одно нужно...

Роман Джеймса и Эл начался в конце прошлого учебного года, и всё лето они не отрывались друг от друга, Эльза даже отказалась от ежегодного совместного отпуска с родителями и осталась одна в их квартире в столице Герехтайта – Столне. Джеймс тоже родом оттуда, и всё лето они провели вдвоём.

Я всегда была очень хорошо осведомлена обо всём, что происходит с Эл. Мы дружим больше десяти лет, несмотря на то, что абсолютно разные. Она смелая и дерзкая, носит сексуальные наряды и любит привлекать внимание... Я, в свою очередь, внимание очень не люблю, хотя внешностью и меня природа не обделила. Но только в редкие вылазки в клубы и бары я позволяю себе модную одежду и смелый макияж. Если меня разозлить – остра на язык, но чаще избегаю конфликтов, при этом никогда не останусь в стороне, если будет задет кто-то из моих близких.

Их, близких, в общем, немного: Эльза, Эддон – мой брат и единственный родственник, и дядя Макс. Все остальные считают меня высокомерной выскочкой, которая, в свою очередь, полагает недостойными своей персоны всех вокруг, подпуская к себе лишь Эльзу.

Но мнения окружающих очень далеки от истины. На самом деле я просто не умею общаться с людьми. С самого детства мне приходилось защищаться ото всех, так как я была чужой, инопланетянкой. Всегда и везде. И я привыкла быть одна. Ну, с Эльзой. Мне её вполне хватает, и другие друзья и подруги мне не нужны. Да и о чём мне с ними разговаривать? Я не знаю, чем заинтересовать собеседника, не умею начать разговор и поддержать смогу не каждую тему, разве что она будет касаться занятий в академии… Я довольно скучный собеседник. В итоге все считают, что я сучка, но знают, что обладаю прекрасными навыками в рукопашной, поэтому гадостей обо мне не говорят.

А Эльза с Джеймсом изменилась. Она перестала сбегать с занятий на тусовки, которые в академии устраивали с завидным постоянством. Баунти даже взялась за учёбу!

Голубки вместе занимались и посещали библиотеку кампуса, хотя раньше Эл даже не знала, где она находится! Всё своё природное обаяние Шоколадка берегла для любимого и абсолютно перестала обращать внимание на восторженные взгляды многочисленных поклонников. Она ни на кого не смотрела! Ну почему же ей никак не удаётся выбрать достойного парня?!

– Но жизнь на этом не заканчивается, – Эльза немного показушно взбодрилась и продолжила свой монолог, пытаясь убедить меня или саму себя в том, что ей уже не так больно, – в конце концов, я молода, сексуальна и у моих ног толпы фанатов! – выдала Эл и очаровательно улыбнулась. – Давай спать, Крошка. Завтра мне по новой мир покорять. Кстати, что там с профессором Чадликтом? Он вышел с больничного?

ГЛАВА 3

Я проснулась от утреннего горна академии, оповещающего эстадов, что пора подниматься и готовиться к занятиям. Как же я ненавижу этот звук, особенно после того, как полночи бегаешь за разъярённой подругой по клубу, ещё полночи её жалеешь и ложишься только под утро! Поспали мы в итоге всего три часа, но, продрав глаза, я увидела уже полностью одетую Эл, которая, судя по наряду и уверенному выражению лица, готова покорить мир!

– Доброе утро, Шоколадка, – хриплым после сна голосом сказала я.

– Доброе утро, Конфетка! Отличный день для начала новой жизни, согласна?

– Эл, я думаю, что сегодня начать новую жизнь не получится. Ты же понимаешь, что Джеймс так просто от тебя не отстанет. Он наверняка попытается с тобой поговорить и...

– Джеймс? – перебила меня Эльза. – Это тот парень, что вечно выпендривается и пытается заткнуть своей пятой точкой любую дырку?

О Великий Инопланетный Разум… Что она задумала? Игнорировать Джеймса? Делать вид, что они незнакомы? А как насчёт того, чтобы просто поговорить, как взрослые люди, и расставить все точки над «i»? Нет... Эльза никогда не ищет лёгких путей. И это означает, что сегодняшний день не обещает мне ничего хорошего – придётся ограждать Эл от Джеймса и остальных любопытных с их вопросами и сожалениями. Ну что ж, на что не пойдёшь ради любимой подруги?

Я решила сменить тему.

– Эл, ты вчера успела подготовиться к коллоквиуму? Возможно, новый профессор не станет его проводить, но если все же решит… Помнишь, если завалишь его – не получишь доступ к зачёту? Ты же знаешь, Чадликт не дал бы пересдать до сессии…

– Но Чадликт болеет. Так что он точно не сможет в очередной раз поиздеваться над нами, а про новенького мы ничего не знаем… Будем решать проблемы по мере их поступления! – заявила Эльза и направилась к выходу из комнаты.

– Эй, ты куда? Ещё рано на пары!

– Я хочу позавтракать. А ты никогда не ешь по утрам, так что я…

– А сегодня я голодна и иду с тобой, – перебила Эльзу. –  Подожди меня, пожалуйста, я быстро.

Я не могла отпустить её одну, кто-нибудь наверняка испортит её «я-покорю-весь-мир» настроение расспросами о вчерашнем, ведь тактичностью эстады академии не отличаются, а мне потом расхлёбывать.

– Ну хорошо, пять минут. Я пока ногти подпилю.

– Лучше б ты пока учебник по инрасам открыла.

Эльза закатила глаза и достала пилочку для ногтей.

Я умылась за три минуты, нацепила белый мешковатый свитшот, чёрные матовые джинсы и свои любимые сапоги до колен на шнуровке. Обожаю их за высокую тракторную подошву, за высокий, широкий и очень удобный каблук, а главное – за универсальность! Вчера с открытым топом и кожаными чёрными штанами я тоже их надевала, и эта обувь смотрится гармонично как с клубным, так и с повседневным нарядом.

– Я всё, пойдём.

Эльза как раз дотачивала последний коготь, и теперь в полной мере была готова царапаться за своё душевное спокойствие.

От нашего общежития до учебных корпусов идти минуты три-четыре. Всего в кампусе двенадцать общежитий – шесть женских и шесть мужских. Дольше всех до учебных зданий идти парням-старшекурссникам – минут пять-семь.

Если смотреть сверху, то здания в кампусе образовывают яйцо, заострённым концом которого являются два мужских общежития старшекурсников. Сразу за ними начинается лесополоса, отделённая от территории кампуса белым забором, а вот желтком этого архитектурного яичного безобразия выступают три учебных корпуса, расположенных «лицами» друг к другу, образовывая треугольник.

За общежитиями парней со средних и младших курсов располагаются тренировочные поля, на которых проходят наши занятия по физическому усовершенствованию. Все общежития и учебные корпуса соединяются между собой брусчатыми дорожками, которые как ручейки стекаются к внутреннему дворику кампуса, где и располагаются центральные входы во все три учебных корпуса. Прямо по центру внутреннего двора журчит фонтан, как бы подтверждая, что кампусные дорожки – это ручьи, впадающие в него.

Между корпусами мы бегаем редко, поэтому с кем-нибудь из «разведки», например, за все десять лет обучения можем в учебное время ни разу не пересечься. Встречаемся разве что во время обеда во внутреннем дворе.

Наше отделение, отделение охраны пограничного спокойствия, располагается в корпусе номер два. Мы с Эл учимся на инопланетных консулов, и боевой подготовке, как и в целом физической форме, на нашем факультете уделяется достаточное количество времени – ведь будущий консул, находясь на чужой планете, вполне может попасть в какую-нибудь непредвиденную ситуацию, когда рассчитывать ему придётся только на себя.

С пятого курса нас начнут обучать работе с оружием разных видов, начиная с ударного оружия ближнего боя (например, ослоп, шест, молот) и заканчивая инопланетными бластерами универсального действия, то есть убийственно действующими на все виды инопланетных рас.

Я очень люблю занятия по боевым искусствам. Эдди с раннего детства настаивал на том, чтобы я поддерживала себя в надлежащей физической форме, а когда поступил сюда, в НИА, на техника по защите пограничного пространства (это, кстати, тоже наше отделение), то оттачивал на мне все новые знания и умения, полученные на тренировочном поле. Так что при поступлении в академию по физической подготовке я набрала высший балл и до сих пор остаюсь одной из лучших.

ГЛАВА 4

– Баунти, Шоколадка моя, выслушай, – начал завывать парень, – всё не так, как кажется, ты должна мне поверить!

Эльза сделала вид, что не слышит и не видит Джеймса, продолжая идти вперед. Улыбаясь и здороваясь со всеми вокруг, она спокойно продефилировала мимо бывшего парня. Что ж, этого и следовало ожидать.

– Джеймс, – я остановила его, придержав рукой, – дай ей время. Эльзе сейчас очень тяжело тебя видеть и слушать твои оправдания.

– Отвали, Никаэлла! – Джеймс грубо вырвал свою руку из моей. – Это не оправдания, это правда!

Должна признать, он действительно выглядит сейчас убедительно. И эффектно. Но Джеймс Вордс всегда убедителен и эффектен. Из него получится отличный консул – парень мог убедить даже лесного дорноеда, что он не хочет есть земляного дорна, уже положенного перед ним на тарелку и приправленного грибным соусом, хотя только дорнами дорноеды и питаются. И дорноед искренне поверит в то, что не голоден и вообще устыдится, что пытался обидеть маленькое беззащитное создание.

Все знают, какой Джеймс прекрасный оратор, а также пылевглазапускатель, речетолкатель и так далее. А ещё он просто очень обаятельный парень, которому сложно отказать даже в очень сомнительной просьбе. Конечно, эти таланты невероятно полезны для его будущей профессии, но вот в отношении Эльзы политический дар определённо сыграет с Джеймсом злую шутку. Эльза его даже слушать не станет, потому что знает о его способности убеждать людей в самых невероятных вещах!

– Джеймс, не знаю почему, но мне кажется, что ты не обманываешь, – сказала я. И это правда, мне действительно так кажется – интуиция, наверное. – Но сейчас не время. Рано. Дай ей остыть.

– Я не могу, Ник. Я не могу без неё. Я попытался дать ей время, я не пошёл за ней в клубе, но я ночь не спал, метался по комнате в ожидании утра, чтобы, наконец, всё объяснить. Я готов придушить ту девицу, из-за которой все случилось, хоть бы она не попалась мне под руку!

Я смотрела на Джеймса с понимающей улыбкой и ждала, пока он успокоится. Мне так хотелось, чтобы это оказалось правдой. Как же мне помочь ему и подруге?

– Давай встретимся после пар, только чтобы Баунти не узнала, и подумаем, что можно сделать, хорошо?

У Джеймса округлились глаза.

– Ты, правда, мне поможешь? Ника, мне просто необходимо её вернуть!

– Мы что-нибудь придумаем. Но если окажется, что ты врёшь, – я подошла ближе к парню и ткнула пальцем ему в грудь, – я своими руками вырву тебе язык и скормлю его оглоедам. Я надеру твою задницу так, что ты месяц сидеть не сможешь, я отделаю тебя так, что мать родная не…

– Понял, понял, Никки, я знаю, ты можешь. За третьим корпусом в пять. Постарайся не опаздывать. – Джеймс улыбнулся своей знаменитой «любите-меня-все» улыбкой и убежал к однокурсникам, которые всё это время наблюдали за нами у фонтана.

«Постарайся не опаздывать». Джеймс, как всегда, командовал. У него это на подсознательном уровне происходило, он даже не замечал. Я всегда думала, что из него получился бы не то что отличный консул, а самый наилучший Аскаэер Герехтайта.

Аскаэр – это верховный правитель, Герехтайт – планета, на которой, собственно, мы и живём. Она входит в планетарную систему Миит, которая насчитывает более ста тысяч планет, из которых только двенадцать обитаемы. Герехтайт вот уже десять лет остаётся центром правления системой Миит, при этом каждая из двенадцати планет абсолютно независима, но, тем не менее, окончательное решение спорных ситуаций остаётся за Планетарным Советом Герехтайта, главой которого и является Аскаэр Герехтайта.

Именно консулы – гаранты достоверности предоставляемой другими планетами информации. Они всегда находятся на месте событий и видят всё своими глазами. Это исключает возможность сокрытия или искажения важной информации. По крайней мере, так действительно проще поддерживать мир и вершить справедливость во благо сохранения порядка на Миите.

Хотя есть две планеты, которые остаются полностью обособлены и не идут ни с кем на контакт, живя исключительно своей жизнью. Ну, соответственно, мы к ним и не лезем, пока они не доставляют никому проблем. Как раз с одной из этих планет родом мы с Эдди и дядей Максом – с планеты Ренхен.

Я перешла на бег, чтобы догнать Эльзу, которая уже зашла в корпус. Подруга стояла у стойки с расписанием.

– Ну что, инрасы не заменили?

– Нет, – ответила Эльза, – так и стоят две последние пары. Значит, прислали замену. Интересно, кто это будет?

– Скоро узнаем.

ГЛАВА 5

Первой парой по понедельникам у нас всегда атмосфероведение. Интересный предмет, знания по нему помогут в будущем подобрать подходящий космокостюм при высадке на ту или иную планету. Достаточно будет соотнести свойства костюма с особенностями атмосферы интересующей планеты. Ещё на этом предмете мы изучаем особенности флоры и фауны планет Миита, и это тоже очень важно знать, чтоб не оказаться неподготовленным к встрече с, например, торогским острозубом.

Торог – это вообще одна из самых опасных планет из всех обитаемых планет Миита. Здесь водятся не только острозубы, которые способны одним укусом переломить пополам человека, одетого в прочнейший космокостюм, специально разработанный для защиты от подобных тварей. Но кусать острозуб будет только при условии, что человек заблаговременно не скончается от сердечного приступа при виде этой трёхметровой твари, наполовину состоящей из зубов – ведь мертвечину острозубы не едят.

Ещё на Тороге водятся плотоядные растения, которые способны, не пережёвывая, проглотить телёнка. Этими растениями заросла уже почти треть планеты, но от них и не пытаются избавиться, потому что только они в состоянии вырабатывать целебный для торогцев сок, который лечит их от всех болезней. Но подходит это лекарство только торогцам, больше никому.

Правда, никого не волнует, что, добывая этот сок, погибает более половины рабочих, ведь они сами на это соглашаются ради больших денег. Так что Торог весьма густо населён инопланетянами, в том числе и с Герехтайта. Гастарбайтеры, одним словом.

Профессор Гутьера Леххер – мой любимый преподаватель. Она, и еще профессор Икельхав. Я обожаю её лекции, да и задания на семинары всегда очень интересные.

Сегодня у нас лекция, и я приготовилась записывать очередной захватывающий урок профессора.

Вообще все преподаватели в НИА исключительно компетентны и профессиональны, ровно настолько, насколько и требовательны. Поэтому тем, кто хочет получать высокие баллы, приходится очень нелегко.

Мне это удаётся. Я люблю проводить время в библиотеке и выполнять домашнюю работу, мне нравится приходить на занятия подготовленной, да и выучить урок гораздо проще, чем пытаться списать, найти или подготовить шпаргалки, жутко нервничая из-за вероятности быть пойманной. Со списывающими у нас разговор короткий – к ректору на ковёр и вон из академии. Может и не насовсем, но семестр пропустить придётся точно. А нагонять потом очень сложно, так что практически никто из несчастных, пойманных на списывании, так и не закончил академию.

Лекция пролетела незаметно. Прозвенел звонок, и эстады зашуршали сумками, собирая вещи и отправляясь на следующую пару.

– Ника, – позвала меня Эльза, которая сидела вместе со мной на всех занятиях, – Бренда Купер передала мне записку и позвала с ними за тренполе «старшаков». Девочки вчера договорились встретиться там после первой пары с разведчиками с девятого. У них как раз начались спарринг-занятия, и парни там вроде метание кинжалов осваивают. Представляешь как это опасно? И сексуально!

– Эльза, а почему нужно идти за поле, а не на него?

– Потому что ребята сегодня сами по себе, без мастера, готовятся к зачёту в конце недели. И хотят совместить приятное с полезным. Ну нельзя же устраивать вечеринку с бухлом и холодным оружием прям на тренировочном поле?!

– Вечеринку с бухлом и холодным оружием вообще нигде нельзя устраивать, Эльза. Ты понимаешь, что это опасно? Это может очень плохо закончиться.

Эл закатила глаза.

– Ник, я всё никак не могу привыкнуть, что ты стала такой занудой... Ничего не случится, тем более все на занятиях...

– Вот именно, ты в курсе, что через одну пару у нас коллоквиум?

– Да не будет новый препод проводить коллоквиум, заданный старым преподом! Короче, я знаю, что ты не пойдёшь, поэтому и не зову тебя. Просто предупреждаю, чтоб ты не искала меня и не переживала, – Эльза достала зеркальце из своей, кажется, бездонной сумки и намазала губы блеском.

– Я не смогу не переживать, и ты это знаешь. Я позвоню тебе после пар. Ответь, пожалуйста, на вызов. Я надеюсь, ты осознаёшь, что за пропуски придётся отрабатывать.

– Да, конечно. Я перепишу твой конспект по химии. А с новым преподом как-нибудь разберёмся. Пока, Никки. Не скучай.

И, очаровательно улыбнувшись, Эльза умчалась искать неприятности на свой подтянутый зад. А мне ничего не осталось, как двинуться на лекцию по химии.

– Никаэлла! – окликнул меня Рич Ниал, парень из нашей группы. – Я так понимаю, Эльзы на парах не будет? Можно, я сяду с тобой?

– Да, конечно, Рич, –  отозвалась я.

Рич хороший парень – позитивный, отзывчивый. Рич тоже неплохо учится, и мне нравится обсуждать с ним пары и домашние задания.

– Спасибо. Мне не нравится сидеть так далеко, как я сижу обычно. Как тебе сегодняшняя лекция?

– Профессор Леххер, как всегда, была прекрасна, – искренне и с улыбкой ответила я, – вот бы она все предметы у нас вела, тогда, может, и химия стала бы поинтересней.

Рич улыбнулся, продемонстрировав ряд слегка неровных зубов, но, надо признать, это его не портило, и хмыкнул:

– Отличная идея, надо собрать подписи и внести предложение в список эстадских инициатив.

ГЛАВА 6

– О Великий, – прошипела я и спустилась на стуле ниже, чтобы спрятаться за могучей спиной сидящего спереди Нила Джонсона.

– Что случилось? – шепотом спросил Рич.

– Я назвала его кретином, – промямлила в ответ.

– Кого?

Я промолчала. Не в силах вымолвить ни слова, уставилась на листок с вопросами коллоквиума и слушала уверенные шаги Кретина, двигающегося к преподавательскому столу.

Великий Инопланетный Разум, я назвала своего нового преподавателя кретином! Пожалуйста, сделай так, чтобы он меня не узнал. Нет, он не узнает. Это невозможно, правда? Ведь я была накрашена, одета совершенно по-другому, хотя, скорее, раздета, да и волосы были распущены, а сейчас собраны в высокий хвост. И как я могла не обратить внимания, что это взрослый мужик? Да он лет на десять меня старше! Как я могла нагрубить взрослому мужчине? Один его надменный вид вызвал во мне неоправданный гнев. Почему? Обычно я лучше контролирую свои эмоции и слова. Что же случилось тогда, в клубе? Этот мужик на меня пялился? Да нет, это же я на него пялилась, как идиотка. О Великий… Я не просто назвала нового профессора кретином, я на него ещё и пялилась.

Я уронила лицо на руки, а профессор тем временем заговорил, прерывая мои самобичевания.

– Мира на Миите, эстады.

У профессора оказался глубокий низкий голос, рычащий какой-то... И мне стало страшно, а мои руки, продолжающие удерживать мою пустую черепушку, затряслись, и пришлось голове держаться самой, а рукам вернуться к уже изрядно помятому листку с вопросами. Я по-прежнему не решалась поднять взгляд или хотя бы сесть ровно.

– Как вы уже поняли, я буду заменять временно отсутствующего по причине болезни профессора Чадликта. Меня зовут профессор Йенс Регнер. И, судя по всему, я останусь с вами, по крайней мере, до конца семестра.

О нет! Это не на один день, и даже не на пару недель... Я не смогу просто тихонько отсидеться за спиной Нила весь оставшийся семестр! Мне остаётся только надеяться, что профессор никогда не узнает меня…

– Я успел ознакомиться с предложенной вам профессором Чадликом программой, и отступать от неё мы не будем. Сегодня у вас должен быть коллоквиум, и это очень удачное стечение обстоятельств – так я смогу оценить ваши знания и сделать определённые выводы. Но для начала мы с вами познакомимся. Я не успел взять ведомости из секретариата, поэтому, старший, будьте добры передать мне классный журнал.

Анна Николс поднялась со своего места, и я решила, наконец, оторвать глаза от листа с вопросами. Анна модельной походкой от бедра, широко улыбаясь, прошествовала к столу профессора и положила перед ним журнал:

– Пожалуйста, профессор Регнер.

Давно эта стерва стала такой милой и приветливой? Я осмотрела аудиторию: все мои одногруппницы уставились с открытыми ртами (образно говоря, конечно) на нового профессора. Сама я по-прежнему не решалась на него посмотреть, но вспомнила, что и на меня он произвёл некоторый эффект. Да, он очень хорош собой, отрицать это глупо, но чтоб так таращиться? Это же неприлично! Или я точно так же таращилась на него в клубе?

– Джек Адамс, – начал перекличку бывший Кретин.

– Я, – отозвался Джек.

– Александра Арнар.

– Это я, профессор Регнер, – томно прошептала Алекс и приподнялась со стула, слегка выпятив зад.

Я закатила глаза. О Великий!

– Эльза Бонти.

Мой мозг начал судорожно соображать, как правильно поступить, чтоб не выдать своего присутствия и минимизировать проблемы Эльзы. От напряжения мои щёки покраснели, но выход не находился.

– Ей нездоровится, профессор, – крикнул Рич, а я, быстро нырнув обратно за спину Нила, бросила на него благодарный взгляд. Рич кивнул.

– Николас Бунт.

– Я, – выкрикнул весельчак Николас, не поднимаясь с места.

– Никаэлла Вейс.

Я робко подняла руку, продолжая прятаться за спиной одногруппника, надеясь, что профессор таким ответом удовлетворится. Но надежды не оправдались.

– Никаэлла, я вижу лишь вашу руку, а хотелось бы увидеть и лицо. Приподнимитесь, пожалуйста.

Меня пробрала дрожь. Это был самый страшный момент во всей моей жизни. Где-то на подсознательном уровне мне казалось, что профессор меня узнает, и у меня будут большие проблемы, которые мне совершенно не нужны! Великий, почему я бываю такая несдержанная, когда злюсь? Я встала, но продолжила смотреть на свои дрожащие руки.

– Ганс Гардер, – как ни в чём не бывало, продолжил перекличку профессор, и я упала обратно на стул.

Не знаю, узнал ли он меня – я так и не рискнула поднять взгляд, но страх немного отступил, и появилась надежда. Перекличка закончилась довольно быстро, и профессор «обрадовал» нас началом коллоквиума.

– Теперь, пожалуй, можно начинать проверку ваших знаний. Отсутствующих эстадов предупредите, пожалуйста, что сдать коллоквиум можно будет только на этой неделе – в среду, в пять часов вечера в этой же аудитории. Все, кто не явятся, не будут допущены к зачёту. Не знаю, каким образом опросы проводил у вас профессор Чадликт, я предпочитаю формат поочередной беседы с каждым эстадом, – судя по звукам, профессор поднялся, и я рискнула, наконец, посмотреть на него.

ГЛАВА 7

– Пока я беседую с отвечающим, остальных прошу соблюдать тишину и повторять материал, – сообщил профессор таким тоном, что как-то не возникло возражений, – те эстады, которые справятся, получат дополнительное задание, оно же будет являться вашим заданием к следующему семинару. Разрешаю пользоваться академической сетью.

В общем, точно так же проходили и другие наши коллоквиумы, только стул нам никто не ставил, мы стояли у доски и отвечали всему классу, а вместо дополнительной подготовки приходилось слушать ответы одногруппников. Отвечать вот так, перед всеми, было не очень приятно, особенно на парах Чадликта – он любил задавать дурацкие вопросы, которых зачастую в теме коллоквиума не было. Ему нравилось унижать эстадов публично, кажется, он так самоутверждался. Вообще, довольно мерзкий тип этот Чадликт, наверное, поэтому и заболел. А отвечать вот так, так сказать, тет-а-тет, гораздо лучше.

– Профессор, получается как-то не очень справедливо, – с места поднялся Альф Янкис. – Я последний по списку, и, выходит, мне на подготовку дополнительного задания в аудитории времени не останется, и придётся тратить своё личное время после занятий.

Профессор заглянул в журнал, затем посмотрел на Альфа и заговорил обманчиво небрежным тоном, как будто прогноз погоды на завтра читал, а его взгляд, буравящий лицо Янкиса, в это же время не обещал ничего хорошего несчастному эстаду:

– Эстад Янкис, вы так уверены в своей безупречной подготовке к коллоквиуму? Вы уверены, что вам не требуется дополнительное время на подготовку, которое я вам любезно предоставил?

Альф промолчал. Кажется, он уже ни в чём не был уверен.

– Вы хотели бы подготовить дополнительное задание на парах и освободить свой плотный график после занятий? Что ж, я пойду вам навстречу. Параграф восемь в вашем учебнике. Если я не ошибаюсь, это со страницы сто сорок два по страницу сто восемьдесят шесть

Вот это да. Этот объём невозможно выучить за оставшееся от пар время, да и на дом даже Чадликт столько не задавал.

– Когда очередь дойдёт до вас, – продолжил новый преподаватель, – первые три вопроса будут по этому параграфу. Если не ответите хотя бы на один – жду вас в среду на пересдачу. И да, домашнего задания вам не будет, можете не благодарить. Так достаточно справедливо?

Альф судорожно сглотнул, и ответил:

– Да, профессор.

– Ещё вопросы есть? – решил уточнить Регнер у аудитории.

Вопросы как-то разом у всех отпали, да и желание дышать тоже. Зато у меня появилось чувство сожаления, что я не ушла вместе с Эл на «кинжальную» вечеринку старшаков. Может быть, там какой-нибудь подвыпивший девятикурсник случайно попал бы в меня кинжалом… желательно в голову.

– Мистер Адамс, присаживайтесь, – громко объявил профессор заметно побелевшему Джеку, которой уже давно добежал до стола профессора и теперь переминался с ноги на ногу в ожидании.

Я перестала обращать внимание на происходящее в аудитории и погрузилась в свой листок с вопросами и учебник с ответами на них. Времени на повторение у меня было не так много, в списке группы я пятая, но Эльзы нет, так что до меня очередь дойдёт быстрее. Я должна ответить блестяще, лучше всех. В общем, я к этому всегда стремлюсь, но сегодня мой ответ должен быть на самом высоком уровне.

И вот Джек уже идёт на своё место, вполне довольный – видимо, его ответ удовлетворил профессоромонстра, и к преподавательскому столу уже спешит Александра. Я продолжила усиленно повторять материал и в какой-то момент забыла о своей первой неудачной встрече с Йенсом Регнером.

– Никаэлла, – услышала уже знакомый ледяной голос, и от него мне стало реально холодно, даже мурашки побежали по коже.

Я увидела, как Николас Бунт занимает своё обычное место в аудитории, и это означало, что наступила моя очередь. Отлично! Я готова! Я отвечу на все ваши вопросы, мистер Справедливость.

Я задрала подбородок и гордо двинулась к месту экзекуции.

«А если он узнал меня? Вдруг он злопамятный? – пронеслось в голове, и моя гордость поубавила пыл. – Может, он из тех преподавателей, для которых знания эстада – не самый важный критерий для выставления итогового балла? Он не поставит мне «девятку» или «десятку», я перестану получать повышенную стипендию, мне придётся пойти работать, я завалю остальные предметы, меня не возьмут на работу консулом, и вся жизнь – коту под хвост!»

В общем, накручивать себя я всегда умела, и к тому моменту, как подошла к профессорскому столу, мои плечи совсем поникли, а взгляд устремился в пол.

«Обожаю эти свои сапоги», – почему-то подумалось мне. Самый подходящий момент для таких мыслей!

– Никаэлла, у вас всё в порядке? Вы готовы к коллоквиуму? – спросил профессор абсолютно безразличным тоном, чётко давая понять, что ему совершенно наплевать и на моё самочувствие, и на мою готовность.

Я кивнула.

– Тогда присаживайтесь.

Хорошо хоть стол преподавателя стоит достаточно далеко от эстадских парт, и мой непривычно дрожащий голос никто не услышит, кроме профессора…

– Сколько рас населяет Герехтайт, и как это число менялось за последние десять лет?

Я поняла, что точно знаю ответ на этот вопрос, почувствовала уверенность, и начала говорить, вроде даже без дрожи в голосе:

ГЛАВА 8

После пар, продолжая думать о том, что произошло сегодня на инопланетных расах, я, будучи и так очень зла из-за того, что меня обвинили в излишней распущенности, всё набирала и набирала на алла номер Эльзы, она же не отвечала вот уже на пятый мой вызов. И я бы уже отправилась на её поиски, если бы не договорилась с Джеймсом обсудить план действий по возвращению Баунти. Надеюсь, она не забыла, что Эдди пригласил нас сегодня на ужин, чтобы познакомить с каким-то там своим старым другом по военному лагерю.

Джеймс уже ждал меня в условленном месте, он был не один, а со своим верным другом и подпевалой Энди Каусом.

– Ника, – сходу начал Джеймс, – Энди всё время был со мной, он видел, что та девка сама на мне висла, он подтвердит.

– Точно. Проблема решена... Раз видел твой Энди... – съязвила я. – И ты правда думаешь, что Эльза поверит твоему дружку? Вот просто возьмёт и поверит? Нет, Джеймс, тут нужно что-то поубедительнее подхалима, готового сказать что угодно, лишь бы ты пригласил его в гости поиграть на приставке.

– Эй, – расстроился парень.

– Без обид, Энди. Это факт.

Энди поджал губы и повернулся к Джеймсу:

– Я пошёл, старик. Похоже, от меня тут толку мало.

Джеймс не обратил на друга внимания и продолжил прожигать меня умоляющим взглядом своих большущих карих глаз, ярко выделяющихся на бледном лице. Я сжалилась. Села на ступеньки невысокого крыльца, ведущие в химические лаборатории и приготовилась слушать.

– Джеймс, расскажи мне всё с самого начала и по порядку, и в мельчайших подробностях, желательно.

– Эта… девушка начала ко мне клеиться сразу, как только закончилась официальная часть! – активно размахивая руками начал вещать Джеймс. – Она зашла за мной в мужской туалет, ты представляешь? Там я её оттолкнул, и сказал, чтоб не подходила ко мне больше, Энди там был. Он может подтвердить! Но она не поняла! Догнала меня возле лестницы и повисла у меня на шее. Я оттолкнул её снова, довольно грубо разжал её костлявые руки и вроде даже пальцем пригрозил… Сказал, что ударю её, если ещё раз до меня дотронется. А она только стояла и улыбалась. Я психанул и пошёл наверх, в ВИПку. Я был назначен там ответственным и следил, чтобы первокурсники не напивались, сел в кресло за нашим столом и, собственно, следил… ну и общался с Энди. А она припёрлась часа через пол и уселась ко мне на колени! Я даже глаза прикрыл, борясь с желанием ей втащить по лицу, а так хотелось! И вот тут и появилась Шоколадка…

Джеймс замолчал, а я вспомнила, что мне рассказывала Эл: «Он развалился на стуле как альфа-самец и кайфовал, зажмурившись». Неужели он говорит правду? Как же мне убедиться? И как мне убедить в этом Эл? И где она, разорви её Низший Демон, шляется сейчас?

– Джеймс, где, ты говоришь, она к тебе приставала?

– Сначала в туалете, – грустно заговорил горе-изменщик, – потом в фойе перед лестницей на второй этаж, потом в ВИПке…

И меня осенило! Я вскочила со ступенек.

– Вордс! Всё элементарно! Хотя и не очень просто… В ВИПке Эльза вас видела, и то, что она видела, ей не понравилось, верно? Значит, надо ей показать то, что понравится!

– Не понял, – Джеймс был явно озадачен.

– Надо ей показать вас в фойе.

– Снова не понял, – повторил он.

– Не тупи, Вордс, – я начала раздражаться. – В туалете, конечно, камер нет. А вот в фойе, насколько я знаю, полно. Конечно, добыть видео не просто, но с твоим даром убеждать… Я уверена, ты что-нибудь придумаешь.

И с чувством выполненного долга я развернулась и пошла в сторону своего общежития. Времени до ужина с Эдди и его другом у меня оставалось немного, и, по-хорошему, ещё надо было найти Эл. Надеюсь, она в общаге... Но почему тогда не берёт трубку?

– Эй, Ника, – окликнул меня Джеймс, – спасибо, что поверила мне. Не понимаю, как сам до этого не додумался. Мне кажется, я действительно смогу достать запись, – похоже, его острый ум уже начал формировать план действий, – но мне может снова понадобиться твоя помощь.

– Конечно, звони, – перебила Вордса и помчалась в свою комнату, переодеваться к ужину с братом и его другом. А в лучшем случае – и подобрать Эл.

В нашей комнате Эльзы не было, и на мои звонки она по-прежнему не отвечала. Я решила, что быстренько разделаюсь с ужином, и если она к этому времени не объявится, начну бить тревогу.

Чтобы порадовать брата, я надела его любимое бежевое платье-карандаш длиной до колен, с рукавами три четверти и воротником-стойкой. Это платье он купил мне пару месяцев назад, но немного промахнулся с размером, я прилично похудела за последние три года – именно тогда Эд последний раз приобретал для меня одежду, мы ещё жили вместе. А секрет похудения очень прост – перестала есть чипсы и другие продукты фаст-фуда, которыми пичкают гостей на вечеринках, да и алкоголь, который я раньше довольно часто употребляла на наших с Эл гулянках, похудению не способствовал. Пришлось ушивать платье, попросив нитки у мадам Сорж.

Натянув всё те же универсальные сапоги и накинув чёрный плащ, я схватила ключи от своего старенького джиу и побежала на стоянку возле главных ворот кампуса.

Эдди жил в служебной квартире в самом благополучном районе города Старда, на окраине которого и располагалась академия. Закончив НИА три года назад, он работал по специальности – техником по защите инопланетного пространства – в одной из ведущих компаний-производителей роботизированных пограничников на всей планете. Служебные квартиры они предоставляли всем своим сотрудникам, и в личное пользование жильё переходило после десяти лет преданной службы компании. Эд отработал уже два с половиной года, а я до сих пор поверить не могу, что эти шикарные четырёхкомнатные апартаменты когда-нибудь станут его личной собственностью...

ГЛАВА 9

Профессор Регнер повернулся и уставился на меня, кажется, совсем не удивившись, по выражению его лица сложно было что-то понять…

И меня прорвало. Как будто все нервные потрясения и переживания долго накапливались в один большой шар, и вот этот шар лопнул. С треском и грохотом. И я начала смеяться. Точнее, истерически хохотать! Так, что из глаз потекли слёзы.

– Великий, – начала говорить сквозь приступ истерики. – Вы? Вы и есть друг Эдди по военному лагерю? Сначала вы – Кретин из клуба, потом мой новый преподаватель… Кем вы ещё окажетесь? Верховным главнокомандующим космического флота?

– О, Кнопка, – в столовой появился Эддон. – Ты пришла? Вовремя. Молодец. Что тебя так развеселило? – брат улыбнулся мне и, не дожидаясь ответа, сбросил бомбу. – Ника, познакомься, это Йенс Регнер. Йенс – верховный командующий консульским подразделением Миита. Насколько я знаю, он будет временно у вас что-то преподавать. Так что у тебя есть отличная возможность зарекомендовать себя перед своим будущим начальником.

Меня бросило в холодный пот, в глазах сначала потемнело, а потом всё поплыло. Я медленно подошла к столу и присела на край стула, чуть не промахнувшись и не шлёпнувшись прямо на пол.

– Эй, Кнопка, с тобой всё в порядке? Ты побледнела! – заволновался Эдди.

– Эдди, лапушка-а-а-а! – разнеслось из прихожей на всю квартиру.

Я уткнулась лицом в собственные ладони, сложенные в молитвенном жесте, и шумно втянула воздух. Это Эльза, и она в стельку пьяная.

– Эдди, твоя консьержка уже знает меня в лицо! Она даже не спросила, к кому я. Или она просто плохо выполняет свои обязанности. Наверное, думает, что мы с тобой спим вместе. Как можно о нас так думать, да? Ты же мне как старший бра-а-а-атик, Никуся ведь моя сестра, правда?

Дверь в столовую с грохотом открылась – и появилась Шоколадка. Голубые глаза блестят, белоснежная улыбка ослепляет, длинные стройные ноги еле держат, хрупкие руки не слушаются, а вот развязавшийся язык продолжает нести пьяный бред.

– О Великий! Эдди, почему ты не сказал, что твой друг та-а-а-акой красавчик?! Я бы принарядилась.

Походкой от бедра Эльза двинулась в сторону соблюдающего всё это время тишину несчастного Йенса Регнера. Эдди стоял и смотрел на девушку, разинув рот, а у меня просто не было сил произнести хоть слово!

А Эл тем временем дошла до Регнера и положила руки ему на грудь.

– Ого, крепкий парень. Меня зовут Эльза. Для тебя Баунти. Знаешь, почему? Потому что только со мной ты сможешь испытать по-настоящему райское наслаждение, – переходя на шёпот, протянула подруга, потянувшись губами к уху профессора.

Я простонала, а Эдди бросился оттаскивать Шоколадку от слегка ошарашенного Регнера. Ну, зато теперь не я главная шлюха и позорница нашей академии. С почётом уступаю это место Эльзе!

– Эльза, какого хрена, – забрасывая себе на плечо сопротивляющуюся Шоколадку, прорычал Эд. – Прости, Йенс. Ника, позаботься о госте.

И Эдди уволок куда-то совершенно невменяемую Эл.

Когда визг негодующей Шоколадки стих – уж не знаю, как брату удалось угомонить подругу – в столовой повисла давящая тишина, а я по-прежнему не могла пошевелиться, не говоря уже про заботу о госте. После истерики руки не хотели меня слушаться, а ноги будто приросли к полу.

– Ей парень изменил, – почему-то захотелось оправдать подругу.

– Бывает, – ответил мой будущий начальник.

Я попыталась встать, но с первого раза не вышло.

– Сиди, Ника, – как-то даже по-доброму предложил профессор Регнер. Хотя предложение всё равно звучало скорее как приказ.

Профессор прошёл к бару и по-хозяйски достал бутылку из мини-холодильника, взял со стойки два бокала, налил в них белое вино и двинулся в мою сторону. Поставив передо мной бокал, произнёс:

– Выпей, Ника.

И снова приказ, но я даже не подумала ослушаться. Взяв бокал, осушила его одним махом. Приятное тепло расползлось по телу, от живота в конечности и мой несчастный мозг.

– Ещё? – спросил Йенс.

– Да, пожалуйста.

Профессор вновь налил в бокал вино и поставил его на стол. На этот раз я не стала пить залпом, а сделала небольшой глоток. Набрав в лёгкие побольше воздуха, выдохнула:

– Простите.

Профессор внимательно посмотрел на меня, а я продолжила:

– Простите за то, что оскорбила вас, и простите, пожалуйста, Эльзу. Ей сейчас нелегко. А коллоквиум она обязательно сдаст в среду. Я прослежу.

– Ты всегда берёшь на себя ответственность за поведение своей подруги?

– Я не беру, просто у неё больше никого нет, и я…

– Родители?

– Что – родители? – не поняла я.

– Родители у неё есть?

– Да, есть, живут в столице.

– Ответственность за поведение и успехи в учебе должны нести в первую очередь родители, не так ли? Если уж сам эстад не в состоянии.

– Я не знаю, у меня их нет.

ГЛАВА 10

Я могу отвезти Нику, – прервал всеобщее молчание Регнер, – а Эльза вернётся завтра на её джиу.

Что? Что за фигня?

– Ты ведь приехала на джиу? – решил уточнить генератор прекрасных идей.

– Да, но…

– Спасибо, Йенс, – перебил меня Эд, – это отличное решение.

– И мне уже пора. Выезжаем сейчас.

– Конечно, я понимаю. Ещё раз прости.

– Тебе не за что извиняться, Эд. Это было… забавно, – выпалил Регнер и улыбнулся!

Широко так улыбнулся. И стал похож на нашкодившего подростка. Ему идёт улыбка, потрясающие зелёные глаза, которые в обычном состоянии напоминают мне бескрайние леса Герехтайта, становятся светлее, в них появляется блеск, и черты лица смягчаются. Можно даже назвать этого мужчину милым.

– Это точно. Девушки, как всегда, вешаются на тебя при первом же знакомстве, – отвесив эту шутку, Эд, похоже, немного смутился и прочистил горло, бросив быстрый взгляд на меня.

– Это сложно назвать знакомством, Эд, – сухо прокомментировал Регнер.

– Вообще-то обе девчонки очень толковые. Просто Эльза не уверена в себе, и работать по специальности не хочет, думает, что не потянет. Хотя я уверен в обратном.

Всё понятно. Эдди устроил этот несостоявшийся ужин, чтобы Регнер, как будущий начальник, смог оценить нас с Эл как потенциальных консулов…

– Посмотрим, Эдди. Ника, ты готова?

Ника не готова! Ника стоит и сгорает со стыда за Эльзу, за себя, и вообще хочет провалиться сквозь почву в тёплые объятия герехтайтской айи и просидеть там как минимум до конца семестра, пока этот покоритель женских сердец не свалит обратно в столицу!

Собравшись с силами, я решила отвязаться от профессора и заговорила, поборов смущение, злость, обиду и всю остальную гамму нахлынувших неприятных чувств:

– Профессор, я могу доехать на хайцзо, я люблю…

– Ника, – отрезал мистер самоуверенность, – я отвезу тебя, я всё равно еду в кампус.

Так. Моё мнение никого не интересует и даже выслушивать меня никто не собирается?

– При всём моём уважении… – снова попыталась спастись от общества профессора.

– Это не обсуждается, – прервал меня он.

Что? Ничего не понимаю, а кто такой, собственно, этот Йенс Регнер? Мы не на парах, чтоб он тут командовал, находясь в роли профессора! И он ещё мне не начальник, и я уже очень сомневаюсь, что Регнер им станет, он ясно высказал своё мнение о моём искусстве ведения переговоров, так какой из меня тогда консул? Не возьмёт... Точно не возьмёт. Похоже, что этот Регнер своим появлением в Старде мне всю жизнь испортил! Растоптал мои надежды, разрушил мечты – в общем, я снова накрутила себя по полной и разозлилась.

– А вы кто такой, чтоб указывать мне, что делать? – и я дерзко посмотрела на Регнера.

– Никаэлла! – выкрикнул Эд.

И снова тишина. Я стою и с вызовом гляжу прямо в спокойные глаза Регнера, которые, в свою очередь, сморят на меня. В его взгляде снова появился блеск, и это не тот весёлый блеск, это что-то другое, от чего у меня мурашки бегут по коже. Но я все так же смотрю на мужчину. Опустить сейчас глаза – означает сдаться. А я никогда не сдаюсь. Я не хочу ехать с этим человеком в одном джиу! Не хочу – и не поеду!

Регнер продолжает смотреть на меня, я – на него, он – на меня, я – на него, он – на меня, я – на него… Твою ж мать!

– Я только Эльзу проверю, – сказала, осознав, что Регнер переиграл меня в гляделки.

Его взгляд невозможно выдержать! И я сдалась. Наверное, первый раз в жизни.

Профессор усмехнулся, отвернулся к окну и победно скомандовал:

– Пять минут.

– Так точно, сэр верховный командующий! – отрапортовала и в бешенстве покинула столовую, дверью хлопать не стала, но такая мысль в голове вертелась.

Когда убегала, я, естественно, забыла спросить у Эдди, куда он определил Эльзу. Поэтому пришлось потратить несколько из любезно выделенных мне пяти минут на поиски местонахождения подруги. Нашла я её во второй гостевой комнате, хотя была уверена, что брат отнесёт её ко мне. Гостевая находилась дальше всего от столовой, видимо, Эд приволок Эльзу сюда, чтобы мы не слышали её вопли. Судя по всему, брат её умыл, причём окунул в воду прямо в одежде, так как её лонг цвета морской волны и чёрные брюки сейчас крутились в стиросушке.

Эльза мирно спала, заботливо укрытая Эдди по самый подбородок тёплым пледом. Заглянув под плед, я убедилась, что нижнее бельё брат с неё снимать не стал. И хорошо. Это было бы уже слишком.

Фух, слава Великому! И изобретателю универсальной сушки, которой можно воспользоваться после душа – даже полотенце становится ненужным. Это устройство сушило и волосы, и тело, и одежду. Массовое производство таких сушек началось не так давно, поэтому их нечасто можно встретить в быту, но у Эддона она была изначально, а вот у нас в общаге таких, к сожалению, нет...

Тушь растеклась по всему лицу мирно спящей Эльзы, помада размазалась аж до ушей – всё это совершенно точно следствия незапланированных водных процедур, но даже так Эльза выглядит как ангел. На тумбочке у кровати стоял большой стакан воды и лежали две таблетки аспекса – последней разработки медиков. Мгновенно снимает любую боль, правда, действует недолго. Но доехать до кампуса Эльза должна успеть. Убедившись, что брат хорошо позаботился о подруге, я положила ключи от джиу рядом со стаканом и отправилась к профессору, чтобы провести наедине с этим самоуверенным типом целых полчаса в дороге.

ГЛАВА 11

Мы ехали в полном молчании, однако неловкости не ощущалось. Я настолько устала, что не обращала внимания ни на что, думая лишь о том, как бы поскорее добраться до общежития.

И когда километра за четыре до пункта назначения Регнер повернул направо, я вспомнила, что профессор говорил о том, что мы ненадолго куда-то заедем. Посмотрев на свой алла, увидела, что уже почти восемь вечера, а мне ещё доклад делать…

– Не волнуйся, это займёт не больше десяти минут.

Он что, ещё и мысли читать умеет? Я бы не удивилась. Йенс Регнер производит впечатление человека, умеющего всё… И от этого немного страшно.

Мы подъехали к высотке, на тридцатом и тридцать первом этажах которой располагался Мекрос – клуб, в котором проходят эстадские мероприятия. Я невольно вспомнила наше с профессором знакомство, и щёки запылали. Инстинктивно прижала ладони к лицу. Профессор, заметив движение справа, посмотрел на меня и ухмыльнулся. Ну очень проницательный!

Регнер остановил джиу напротив центрального входа в здание и скомандовал:

– Жди здесь. Из джиу не выходи. Я быстро.

С грацией герехтайтского хищного кота профессор выбрался из своего супер-джиу и направился своей супер-походкой в здание. Я сидела на месте, выполняя приказ потенциального будущего начальника, и наблюдала за окружающими.

Сумерки начали сгущаться, и молодёжь собиралась поблизости. В этом здании находился не только клуб, который, к слову, работал лишь по выходным, здесь же располагались офисы престижных адвокатских фирм, управления нескольких технических лабораторий, лекарный пункт, супермаркет, магазины товаров первой необходимости и одежды, детские развлекательные центры, кинотеатр. Кроме того, на верхнем этаже был самый модный в городе ресторан, а вот прямо под ним находились игорные. Вероятно, именно здесь и планируют провести сегодняшний вечер собравшиеся поблизости эстады.

Хеллерстен, наша сияющая звезда, опускался за горизонт, и я невольно залюбовалась яркими красками, в которые он окрасил небо. Красный плавно перетекал в коралловый, коралловый в оранжевый, оранжевый в желтый, и посреди всей этой красочной феерии виднелся медленно потухающий и подготавливающийся ко сну круг Хеллерстена.

Налюбовавшись красотой заката, стала рассматривать людей, проходящих мимо. Вот парни с улыбками на лицах следуют за группой периодически оборачивающихся на них хихикающих девушек, вот молодая пара куда-то спешит, держась за руки и о чём-то увлечённо разговаривая, вот две подружки или, может быть, сестры, выгуливают маленькую собачку… Жизнь кипит, и у меня возникло странное чувство тоски, как будто эта жизнь проходит мимо меня…

Вдруг мой взгляд привлёк необычно одетый мужчина. Его куртка выглядела гораздо теплее, чем было необходимо, на лоб он натянул какой-то странный головной убор с козырьком, который полностью скрывал его лицо. А когда мужчина заходил в здание, то зацепился за дверную ручку, его куртка задралась, и я увидела кобуру с вэйфоем!

Великий, что человек с инопланетным бластером делает в Старде? Это же студенческий город! Да здесь настолько безопасно, что детям ночью разрешают бегать в центральный парк!

Конечно, я не смогла остаться на месте. Быстро вышла из джиу и поспешила в здание. Зайдя внутрь, огляделась и увидела незнакомца у лифтов. Спряталась за колонной у искусственного фонтана в ожидании. Моё сердце колотилось с бешеной скоростью. Ещё никогда в жизни мне не было так страшно! И даже если нажать на кнопку вызова охраны, которые предусмотрены на всех алла, спасатели приедут только минут через пять! За это время можно здесь всех перестрелять, а вот рёв сирен их джиу злоумышленник расслышит гораздо раньше, и это может его спровоцировать… Что же мне делать? В конце концов, может, его кобура пустая? Или у этого мужика там, например, бутылка запрещённого в Старде в будние дни крепкого алкоголя?

Незнакомец зашёл в лифт, а я стояла, как приклеенная к полу, и наблюдала за загорающимися по очереди номерами этажей. Через несколько секунд лифт остановился на тридцать втором. Недолго думая, я зашла в соседнюю кабинку и нажала кнопку с цифрой тридцать два. Сердце практически выскакивало из груди, разум приказывал бежать обратно в джиу и ждать Регнера, а лифт приближался к нужному мне этажу.

Дзинькнул звонок, предупреждающий об остановке лифта, двери открылись, и я вышла, подгоняемая толпой народу. Это был этаж продуктового магазина Лига-маркет.

Лига-маркет – самая большая сеть продуктовых на Герехтайте. Здесь всегда очень многолюдно. Отчаявшись разглядеть незнакомца в этой толпе, я развернулась к лифту, нажала на кнопку вызова и стала ждать. Расслабилась, решив, что у меня паранойя на почве нервного стресса, и тут боковым зрением заметила Регнера! Он выходил из продуктового! Демон, надо куда-то спрятаться! Оглядевшись, я нырнула в одну из двух находящихся за углом дверей. Ну вот, зато я удовлетворила любопытство и узнала, что он просто заезжал за продуктами. Конечно, ужин-то у Эдди так и не состоялся…

Я решила подождать пару минут, чтобы профессор точно уехал, а потом вернуться в джиу и соврать, что мне понадобилось в туалет. Пока ждала, присмотрелась к помещению, в котором очутилась. Справа от меня была стена, хотя, скорее перегородка, так как до потолка она не доходила, оставляя внушительный просвет вверху. Само помещение было небольшим, и, судя по всему, служило хозяйственным складом. Здесь стояли швабры, а на полках у противоположной от двери стены находились тазики, моющие и чистящие средства и вся остальная ерунда из прошлого века. Зачем всё это нужно, если есть универсальный очистительный спрей? Видимо, руководство магазина очень консервативно и не доверяет новомодным средствам. Прямо над полкой с раритетами повисла вентиляционная решетка, которая, по идее, должна быть закрыта, но она почему-то была вырвана, причем, вместе с двумя торчащими из неё крепёжными болтами. Видимо, какая-то уборщица пыталась спастись бегством.

ГЛАВА 12

Проснувшись утром от ужасных звуков горна, я первым делом посмотрела на кровать Эльзы. Подруга ещё не появлялась. Интересно, хватит ей сил отправиться на пары? Будет ли она помнить о том, что произошло вчера?

Быстро собравшись, я поспешила к стоянкам эстадских джиу, где Эльза как раз парковала мою «старушку».

– Ника, Великий, почему я спала в квартире твоего брата? – выйдя из аппарата, запричитала Эл.

Вид у подруги был слегка помятый, но нельзя было сказать, что вчера она напилась до беспамятства.

– Эл, ты ничего не помнишь?

– Ну, почему это ничего. Помню, что была на вечеринке за тренировочным полем. Помню, что было очень весело, помню, что пила какую-то дрянь…

– Эльза, ты даже не знаешь, что пила? – возмутилась её беспечности.

– Никки, не начинай.

Я осуждающе помотала головой, но нотаций читать не стала. Мне было слишком жаль подругу: когда она узнает, что вытворила у Эда, ей будет очень и очень стыдно. Она вообще очень совестливая бывает, когда что-то натворит. Когда творит – нет, а вот потом… потом да, совестливая.

– Потом я вспомнила про ужин у Эдди, пошла попрощаться с парнями, – продолжила Шоколадка, – они предложили выпить на дорожку, проводили до хайцзо, а дальше всё. Провал. Ничего не помню.

– Пойдём, присядем, – предложила я и повела подругу в сторону нашего общежития, прекрасно осознавая, что на пары сегодня Эльза не пойдёт. Разве что к четвёртой появится.

Возле общаги мы присели на скамью, и я добила подругу:

– Ты вчера приставала к новому профессору, который заменяет Чадликта до конца семестра.

Эльза побелела. Потом покраснела, потом опять побелела и спросила:

– Как?

И столько непонимания было в её голосе, что мне пришлось открыть страшные подробности.

– Профессор Регнер и есть друг Эда, – я сделала небольшую паузу, наблюдая за реакцией подруги. Мало ли, вдруг плохо станет от шока, – а ещё он начальник службы консулов.

Эл простонала, но я была безжалостна.

– Ты кинула ему свою коронную фразочку, лапая при этом за грудь.

– Нет, – прошептала мисс «со-мной-ты-получишь-райское-наслаждение».

– Да, – разбила её надежды, – и завтра в пять вечера ты сдаёшь ему коллоквиум.

Эльза постарела лет на десять. Но ей не повредит. Потом намажется своими кремами и помолодеет на пятнадцать.

– Действие аспекса закончилось, – Эл встала, держась руками за виски, – я спать. И надеюсь не проснуться.

– Тебе придётся это сделать, чтобы подготовиться к коллоквиуму, – заботливо решила напомнить.

Эльза, судя по взгляду, брошенному на меня, заботы не оценила и отправилась отсыпаться. А я пошла на пары, мне сейчас с докладом выступать.

Заметив отсутствие Эл, Рич снова решил разделить со мной учебную парту, чему я была не слишком рада. В последнее время столько всего происходит, что хочется побыть одной и подумать. Но Рича обижать не хотелось, он один из немногих относится ко мне хорошо, а не улыбается натянуто из страха или из-за моей дружбы с душой любой компании – Эльзой. Так что придётся потерпеть его общество несколько часов, и это, конечно, попахивало лицемерием с моей стороны.

Доклад мой дотянул до «десятки», хотя я в таком успехе, честно говоря, сомневалась. Да и время до обеда пробежало очень быстро, что тоже не могло не радовать. Вместо того, чтобы отправиться со всеми в столовую, я поспешила в преподавательскую, чтобы разыскать единственного на этой планете человека, который может приоткрыть для меня завесу тайны, нависшую над вчерашним разговором Регнера с вооруженным незнакомцем. Кажется, профессор называл его Айсер.

Я постучала в дверь, приоткрыв её, сунула в образовавшуюся щелку голову и спросила:

– Можно?

– Заходите, Вейс. Что вы хотели? – спросила у меня профессор Леххер.

– Мира на Миите, профессор. Я к профессору Икельхаву.

– Да-да, милая, заходи, – не отрывая головы от каких-то бумаг, разложенных на его рабочем столе, дал знать о своём присутствии дядя Макс.

Дядя Макс, он же профессор Максимилиан Икельхав, классный преподаватель. Он постоянно что-то читает, изучает, готовится, придумывает для нас что-то новое, и в результате на его занятиях собирается максимальное количество эстадов.

Кроме того, дядя Макс – отличный переговорщик! Лучший из всех, кого я знаю. И это факт. Как дяде Максу восемнадцать лет назад удалось уговорить правительство Герехтайта открыть свои космические границы и впустить на планету космолёт с беженцами с захваченного Ренхена, да ещё и предоставить им убежище и рабочие места, одному Великому известно. А выглядит дядя Макс совсем не как опытный и умелый переговорщик и прожжённый политик, а скорее как добрый дядюшка. Длинные седые волосы он всегда собирает в пучок, и даже с этим пучком едва ли достаёт мне до носа, хотя роста во мне всего сто шестьдесят восемь сантиметров. Всегда добрый взгляд и приветливое лицо заставляют улыбаться ему в ответ, а из-за морщинок на лице дядя Макс выглядит скорее как дедушка, чем как дядя.

ГЛАВА 13

Мне ничего не осталось, как последовать за профессором. И шли мы прямиком к преподавательским столовым. Войдя внутрь, последовали к буфету.

– Что ты будешь, Ника? – поинтересовался мужчина.

– Спасибо, дядя Макс, я не голодна, – когда нас никто не слышит, я называю его так, как привыкла с детства. Вообще, поступив в академию, мне было сложно перестроиться на официальное «профессор Икельхав». Дядя Макс был одним из немногих, кого я всегда считала своей семьёй, не говоря уже о том, что все мы благодарны ему за спасение наших жизней.

В итоге дядя Макс взял для себя салат и чай с пирожком, а для меня – чай и булочку.

– Спасибо, – отблагодарила, хотя, есть совсем не хотелось.

Мы присели за свободный стол, который находился на достаточном расстоянии от остальных – если говорить тихо, то никто не услышит.

– Дядя Макс, скажите, а вы хорошо помните язык Ренхена? – начала я сразу, без предисловий.

– Милая, конечно, помню, – с грустью ответил профессор.

Я понимала, что эта тема всегда будет для него болезненной, но не могла не продолжить.

– Как переводится «Ахкаэ наш ао сварх мага арт»?

 Профессор уронил вилку, та упала на пол с громким звоном, чем привлекала всеобщее внимание, и только дядя Макс, казалось, звона не заметил. Он смотрел на меня каким-то непонятным взглядом. С тоской? Тревогой? Грустью?

Не понимаю…

Долго смотрел, потом вроде бы расслабился, а я продолжала сохранять невозмутимое спокойствие, хотя внутри зарождалась тревога. Как вспомню вчерашний подслушанный разговор и фразу «зачистить родственников» от Регнера, так внутри всё дрожать начинает.

– Ника, ты где услышала эту бессмыслицу? – наконец заговорил профессор.

– Вчера я ходила в торговый центр, – начала уверено и подготовлено вешать профессору лапшу на уши, – и там передо мной два парня шли. Я их разговор не слушала, так что в каком контексте они это сказали – не знаю. А потом услышала «наши» слова, попыталась прислушаться, но выхватила урывками. Не знаю, что это было…

– Или они просто не понимали, о чём говорили, или ты неправильно расслышала… В принципе, оба варианта вполне реальны, – дядя Макс улыбнулся мне как душевнобольной, и я себя такой и почувствовала. – Переводится как «июнь начало наоборот лилия планета магов».

Вот уж и правда – набор слов. И это что? Код какой-то? Я ничего не поняла, и уж точно легче мне не стало.

– М-да, – протянула я и улыбнулась, чтобы скрыть своё разочарование. – Видимо, эта тайна так и останется покрытой мраком. Вероятно, в сеть снова просочилось что-то новое, связанное с Ренхеном. Может быть, и Матрицу снимали на Ренхене?

В нашей миитской сети иногда появляются видеофайлы, фильмы, аниме неизвестного происхождения, и никто не знает, где их снимают, выяснить пока не удалось, они слишком быстро и бесследно исчезают. Но самые шустрые успевают скачать.

Профессор рассмеялся, и мне как-то легче стало. Похоже, он поверил в мою легенду. Ну, почему бы и нет? Я его раньше никогда не обманывала, и сейчас мне даже стыдно стало. Очень. Тем более что могла бы и не спрашивать, тогда и врать бы не пришлось, всё равно ничего, абсолютно ничего непонятно.

– Сомневаюсь, что на Ренхене сейчас развлекаются кинематографом, – профессор грустно улыбнулся.

– Вы правы, конечно, простите. В общем, спасибо, дядя Макс, что уделили время, извините, что отвлекла из-за ерунды, – ответила я и встала из-за стола, начав пятиться к выходу.

– Ничего, Ника. Не стоит извиняться. Мне иногда надо отвлекаться, а ты можешь обращаться ко мне в любое время и с любой ерундой, – профессор снова мне улыбнулся.

Ещё раз скривив губы в глупой улыбке, я покинула столовую, повторяя про себя слова Регнера: «В среду жду отчёт. Место и время то же». Ну что ж, в среду в восемь вечера я снова буду в этой каморке на тридцать втором этаже…

 * * *

Последними двумя парами у нас стояло физическое усовершенствование. Переодевшись в свою форму – чёрные плотные лосины и водолазку-боди такого же цвета – я поспешила на тренировочное поле. Лосины максимально обтягивают ногу и при этом прекрасно тянутся, кожа в них «дышит» и абсолютно не потеет. И всё это благодаря свойствам инновационного материала со смешным названием качакан, который на восемьдесят процентов состоит из добываемого из айи качака. Качак – это самый пластичный материал на всём Миите, форму для военных шьют исключительно из него, ну и тренировочные костюмы – тоже. Материал очень дорогой, потому что технология добычи качака очень сложная, трудоёмкая и затратная, но наша академия может себе это позволить, тем более, что финансирует нас правительство Герехтайта.

Сзади на лосинах – два больших кармана, что позволяло припрятать туда какое-нибудь тайное оружие. Сверху на мне – чёрное хачакное боди без горла с рукавами три четверти. В хачакне тоже присутствует качак, но всего процентов двадцать.

 Я обожаю наши тренировочные поля, потому что сразу за ними – широкий, зелёный и величественный герехтайтский лес. У меня с лесом вообще особые отношения – ещё будучи ребёнком, я проводила там огромное количество времени. Эдди постарался. Он говорит, что на Ренхене лес повсюду, и поэтому он приучал меня любить природу. Каждые выходные мы выезжали из города и устраивали пикник, иногда мы оставались в чаще на ночь, причём и летом, и зимой – вечно подогретая айей земля Герехтайта позволяет спать на ней в любое время года.