Тайна двух планет. Книга 2: Ренхен

ПРОЛОГ

– Береги её, Донни, – сказала женщина, передавая на руки подростку маленькую девочку, – и себя береги.

Красивая, с большими добрыми глазами и открытой улыбкой на таком родном лице, молодая еще – чуть больше тридцати лет. Его мама была самой лучшей.

– Хорошо, мам, – ответил парень.

Донни был невероятно напуган, но ему уже четырнадцать, он – мужчина, а мужчина не должен показывать свой страх, к тому же сейчас на его плечи ложится огромная ответственность за маленькую сестрёнку, и он должен стать её защитником.

– Вы полетите на военном космолёте?

– Да, милый, – ответила мать, и её медовые глаза наполнились слезами, которые она просто обязана была сдержать! – Ты же знаешь, мы с папой должны убедиться, что все эвакуированы…

– Я знаю, мама, – Донни уверенно кивнул. Ещё вчера он играл с соседскими ребятами на поле в свой новый мяч, а сегодня вместо занятий в школе эвакуируется с родной планеты, без мамы и папы, с двухлетней сестрой на руках.

– Мама, я забыла своего мишутку, – пропищала девочка и потянула ручки к маме.

– Я о нём позабочусь, малышка, – она взяла дочь на руки, поцеловала пухлую розовую щёчку, вернула девочку брату и обняла своих детей. А потом кивнула сыну, говоря, что им уже пора.

Парень развернулся и пошёл в сторону правительственного космолёта, понимая, что для них с сестрой на какое-то время этот корабль станет домом, а вернуться им не суждено…

Высокий мужчина с длинными белыми волосами стоял на борту последней модели мобильного космолёта и наблюдал за тем, как космические корабли поднимаются с небольшой планетки и выстраиваются клином позади главного правительственного космолёта Ренхена. Этот корабль – самый маленький в строю – не был предназначен для эвакуации людей и вмещал всего человек сорок.

– Наш на правительственном? – спросил мужчину его единственный сопровождающий.

– Да, – ответил светловолосый.

Тем временем космолёты поднялись в открытый космос и начали удаляться от планеты, держа курс на Герехтайт. И мужчина скомандовал:

– Сейчас.

Его помощник нажал на кнопку, и всё пространство за маленьким правительственным космолётом Ренхена и до самой терпящей бедствие планеты озарилось яркой вспышкой…

– Донни, – заверещала маленькая девочка, смотря в окно космолёта, – смотри, как ярко!

Девочка ещё совсем плохо выговаривала некоторые буквы, и её речь мог распознать только самый близкий человек.

– Я вижу, Кнопка, – ответил парень, – и не уверен, что это хорошо…

Как только ослепляющий свет потух, и стало возможно что-то различить, брат и сестра открыли рты от изумления – за их космолётом ничего не было. Только пустое космическое пространство и родной Ренхен вдалеке. И ни одного корабля из целой флотилии, ещё недавно следовавшей за ними по пятам…

ГЛАВА 1

Как возвращались обратно на Герехтайт – не помню. Помню, как Айсер вернулся порталом из академии, помню, как Йенс раздавал указания подчинённым. Но я не слышала ничего конкретного. Всё вокруг было будто в тумане, в замедленной съёмке. Было такое ощущение, что меня, словно какого-то мелкого жука, накрыли стеклянной банкой и несут куда-то против моей воли, а я смотрю на всё сквозь толстое стекло и не понимаю, что происходит, но чувствую, что медленно задыхаюсь.

Но и это меня не волновало. Меня ничего не волновало. Я чувствовала неправильность происходящего. Словно это всё случилось по чьему-то глупому сценарию. Только вот режиссёр всё перепутал. Дядя Макс — не злодей.

Я думала о том, что связывало меня с профессором Икельхафом, которого я с раннего детства считала своим родным дядей, живо прокручивая в своём воображении кадры из прошлого, словно слайды диафильма.

Вот дядя Макс дарит мне на пятилетие мой первый велосипед – это вообще одно из первых и самых ярких воспоминаний детства. Вот дядя Макс ведёт нас с Эльзой в кафе на соседней с Ренхен-зоной улице – мы будем отмечать окончание нашей первой школьной недели. Вот дядя Макс обнимает меня на похоронах тёти Элизы и смахивает коричневым платком слёзы со своих глаз.

И ни в одном, ни в одном воспоминании дядя Макс не походит на инопланетного заговорщика! Он – мой добрый-добрый дядюшка. Даже Киану Ривз не сыграл бы роль так хорошо, как всю жизнь играл дядя Макс, притворяясь тем, кем не является. А это значит, что не может он оказаться главным негодяем в этой истории! Это просто невозможно!

Когда я окончательно убедила себя в том, что это какая-то ошибка, нелепое совпадение, я стала безумно переживать за профессора Икельхафа. Где он? Кто построил для него портал и куда перенёс? Что с ним происходит сейчас? Оставаться в неведении было тяжелее всего.

Самое жуткое, что дядя не появился к началу занятий в академии. А вот профессор Чадликт вернулся. Живой, здоровый и ещё больше озлобленный на эстадов, чем до болезни, как будто это мы виноваты в его затянувшемся больничном. Надеюсь, врачи его хорошенько помучили болючими уколами в зад! Вместо дяди Макса преподавать искусство ведения переговоров к нам прислали профессора из столичной академии инопланетных наук. И я не переставала благодарить Великого за то, что это был не Йенс. Видеть его сейчас мне совсем не хотелось.

Откровенно говоря, я немного обижалась на Регнера ещё и за то, что он держит меня в неведении. Ведь знает же, что я переживаю из-за дяди Макса. Мог бы и позвонить! И, конечно, он бы это сделал, если бы ему было, что мне сообщить, ведь так? Хотя мог бы просто набрать мой номер и сказать, что новостей нет... Или я просто хочу услышать его голос, потому и жду звонка?

Эльза молчаливо поддерживала меня, зная, что именно это мне и нужно, вечерами она иногда оставалась в нашей комнате, чтобы позаниматься вместе со мной или посмотреть очередной запрещённый фильм, появившейся в сети из другой галактики. Теперь-то я знаю, откуда они берутся. Жаль, Эльзе рассказать не могу – она была бы в восторге! То, что подруга в такие вечера предпочитала скучную меня любимому Джеймсу, говорило о многом…

Через две недели после начала занятий мне первый раз позвонил Эдди, видимо, решив, что я немного остыла.

– Я соскучился, – без приветствий выпалил брат заупокойным голосом.

Я тяжело вздохнула и призналась:

– Я тоже…

Я не видела, конечно, но очень живо могла представить, как на таком знакомом и добром лице Эдди расцветает грустная улыбка, которая обычно затрагивает больше его глаза, чем губы.

– Приедешь завтра на ужин? – осторожно спросил брат, явно опасаясь услышать отрицательный ответ.

Я долго молчала, обдумывая ситуацию. Готова ли я увидеть Эддона? Наверное, нам всё же пора встретиться – обижаться на него всю жизнь я не смогу, и когда-то нам придётся возобновить общение. Но ещё абсолютно очевидно, что я никогда больше не смогу так безоговорочно доверять Эду, как прежде, и с этим уже ничего не поделать. От осознания этого факта в груди защемило.

– Хорошо. Буду в шесть.

И я сбросила звонок, не прощаясь, пытаясь отогнать неприятные мысли подальше.

Не успела я отложить алла в сторону, как он снова запиликал, и на экране высветилось имя Рича.

– Привет, – я ответила на вызов, не задумываясь.

– Привет, красавица, – услышала в трубке весёлый голос друга, – как ты?

– Хорошо, – я улыбнулась. Рич всегда, будь то при встрече или по алла, задаёт этот вопрос.

В последний день в военном лагере Рич тоже спросил, как я, подкараулив меня у входа в нашу с Дайной палатку. Тогда я не могла ничего ответить, просто пожала плечами. И парень молча ретировался, оставляя меня с тяжелыми мыслями.

Вообще, те две недели, проведённые в военном лагере, вызывали у меня очень противоречивые чувства. Всё, что там произошло, стало ассоциироваться у меня с болью и предательством. Кроме Рича и Дайны, конечно. Во время экзаменов мы все были поглощены подготовкой, так как из-за лагеря времени для занятий у нас было очень мало, а потом я улетела на Магитар… Так что с Ричем после смены мы практически не виделись.

Но стоило мне переступить порог кампуса вечером тридцать первого января, как парень встретил меня своим внимательным взглядом, и с тех самых пор всегда где-то рядом. Рич или звонит, или провожает утром на пары, «случайно» проходя мимо нашего общежития, но границ приличия больше не переходит. Да, он не навязчив, но всё же, кажется, что Ричартиан постоянно находится поблизости. И, странное дело, меня это совершенно не напрягает.

ГЛАВА 2

– Эльза, пожалуйста, – умоляла я подругу.

– Конфетка, – без малейшего сожаления в голосе отказывала мне Эл, – ты прекрасно знаешь, что у нас с Джеймсом на сегодня планы. Я тебе ещё вчера вечером говорила.

– И ты бросишь меня одну? – первый раз в жизни я пыталась надавить на жалость любимой подруге.

– Никки, – Эльза присела рядом со мной на кровати и заглянула прямо в глаза своим хитрющим взглядом, – я оставляю тебя не одну.

– Вот именно, Эл! Великий, зачем я его пригласила? – ругала я себя, подняв взгляд к потолку.

– Никаэлла, – подруга вдруг стала предельно серьёзной, – тебе не о чем переживать. Это же Рич! Да он пыль с тебя сдувать готов и никогда не обидит!

Ага. Так же я думала, когда открывала дверь в свою комнату родному брату. А наутро проснулась с воспоминанием о попытке изнасилования, подселенным в мою голову. Но вслух я это произнести не могла, конечно. Эльза до сих пор не знала, что произошло между мной и Эддоном.

– Ладно, ты права, – ответила подруге с напускной уверенностью. – Беги на свидание и ни о чём не думай. Я буду в порядке.

– Я знаю, Конфетка. Я оставляю тебя в надёжных руках!

Эльза схватила свою сумочку и умчалась к возлюбленному, подмигнув мне на прощание.

Время близилось к ужину, но есть мне совершенно не хотелось, поэтому я просто спустилась на первый этаж нашего общежития в небольшую кухоньку, оборудованную для нас пару месяцев назад по просьбе, нет, скорее по требованию, мадам Сорж.

Это было маленькое помещение, как и все комнаты в общежитиях НИА, где стоял один столик с тремя стульями, холодильная камера, двухкомфорочная плита, электрический чайник и микроволновая печь. Пока я резала себе бутерброд и готовила кофе, решив, что для ужина этого мне будет вполне достаточно, вспомнила о попкорне, который мы с Эл припасли для наших киносеансов. И пара таких пакетов быстренько отправилась в микроволновку – надо же будет чем-то угостить Рича…

Я съела свой незатейливый ужин под звуки лопающихся кукурузин, превращающихся в попкорн, потом ссыпала всё в одну большую чашку, вытащила из холодильника две банки чужой газировки (потом верну – может, и заметить не успеют), и поспешила обратно в комнату.

Поднявшись на второй этаж, я увидела довольно забавную картину – Рич стоял возле двери в нашу с Эл комнату, оперевшись рукой о дверной косяк и склонив голову к собственной груди, как будто не решался постучать… Во второй руке парень держал сетбук и флеш-карту, на которой, видимо, и был записан очередной киношедевр внемиитской цивилизации. А может, Рич и постучал, но, не услышав ответа, решил, что меня нет... Он выглядел сейчас таким растерянным и беспомощным, что абсолютно не вязалось с его образом уверенного в себе взрослого мужчины, и я невольно улыбнулась, понимая, что являюсь причиной его волнения.

– Не меня ждёшь? – подала голос.

Рич даже дёрнулся от неожиданности, повернулся в мою сторону и улыбнулся, а я подошла к парню.

– Тебя. И уже очень давно. И готов ждать ещё долго, – ответил Рич.

– Проходи, открыто, – ответила, кивнув на дверь, не обращая внимания на двусмысленность его ответа.

Мы вошли в комнату.

– Куда? – спросил Рич, продемонстрировав мне сетбук.

– Поставь на стол и присаживайся.

Тот факт, что в моей комнате находится парень, немного напрягал, особенно то, что мы останемся наедине так надолго. И, похоже, это смущало не меня одну.

Я оказалась в такой ситуации впервые. Не считая того, что было с Йенсом, конечно. Но это ведь случилось так давно… Хотя я узнала об этом совсем недавно.

А вот Рич наверняка не в первый раз находился наедине с девушкой в тесном пространстве, хотя это не мешало ему чувствовать неловкость и напряжение, которое витало в воздухе, заставляя осторожничать при каждом движении и опасаться привлечь ненужное внимание.

Рич переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Парень внимательно осмотрел комнату, взгляд его задержался на кроватях, и, выбрав именно мою, Рич присел на край, уперевшись локтями в колени.

Я всё это время пыталась организовать для нас кинозал, поглядывая на смущённого друга.

– Как понял, что это моя кровать? – решила уточнить.

– Розовые розы не в твоём стиле, – удивил меня Рич, явно имея в виду покрывало на кровати Эл.

– А что в моём стиле? – не удержалась от уточнения.

Рич пожал плечами.

– Туманный лес, зимние лаои, вечерний Хеллерстен…

– Да ты романтик, – перебила я друга, подтаскивая к кровати стул, который стоял у рабочего стола.

Этот предмет мебели был просто идеальным изобретением для эстадских общаг – лёгким движением руки его спинка складывалась, превращая стул в невысокий длинный столик, который служил подставкой под сетбук и еду во время наших с Эл киносеансов, ставших в последнее время регулярными. Вообще, такой подставкой этот стул служил даже чаще, чем использовался по своему прямому назначению — обычно мы с Эльзой занимались на своих кроватях, полулёжа, а не сидя за учебным столом.

ГЛАВА 3

– Привет, – крикнула я, входя в квартиру брата без стука.

Дверь, конечно же, была открыта, как и всегда… Эдди мгновенно вынырнул из столовой и замер, рассматривая меня с ног до головы.

– Кнопка, – выдохнул брат, – ты так похудела…

– Эдди, мы не виделись всего месяц, вряд ли за это время я могла так заметно похудеть, – ответила и сама ужаснулась.

Мы никогда ещё не расставались на такой длительный срок! Самые долгие наши перерывы в общении бывали из-за двухнедельных отъездов брата в военный лагерь. А по приезду соскучившийся Эд буквально не отлипал от меня несколько дней, а я никогда и не возражала – тоже очень скучала.

А сейчас… Целый месяц мы даже не созванивались. Конечно, я знаю, что Йенс звонил Эду с Магитара каждый день, но их разговоры были зашифрованы, и из фраз вроде «объект в норме» брат вряд ли мог вынести для себя что-то особо ценное о состоянии моего здоровья и настроения.

Пока я предавалась размышлениям, Эдди подошёл ко мне и обнял. Я привычно положила голову на мягкое плечо брата, но не ощутила того спокойствия, которое находила в его объятиях раньше. Я больше не чувствую себя в безопасности в его руках. Этот факт больно ударил прямо в сердце, и слёзы градом хлынули из глаз, струясь прямо на чистую, пахнущую знакомой свежестью и хвоёй серую футболку Эддона.

– Кнопка, – Эдди отстранился и стал стирать с моего лица солёные дорожки, – Кнопка, не плачь, пожалуйста. Что мне сделать, чтобы ты перестала?

В голосе Эда слышалось неподдельное беспокойство. Конечно, брат, как и всегда, переживает за меня, я знаю. Я знаю, что всё, что он сделал, было из добрых побуждений, но не могу… Не могу забыть. Хоть простить придётся. Когда-нибудь. Но не сейчас. Пока не могу. Сейчас рядом с самым родным человеком во всей Вселенной я постоянно вспоминаю самый жуткий, отвратительный момент моего прошлого, каждый раз содрогаясь от неприятных ощущений. Я по-прежнему чувствую влажные горячие руки Алекса на своём теле, и осознание того, что никакого Алекса на самом деле не было, ситуацию нисколько не сглаживает. Я-то продолжаю помнить всё так, будто это было на самом деле…

Забавно – самый близкий и дорогой для меня человек теперь ассоциируется с самым мерзким и ужасным днём в моей жизни. Я грустно усмехнулась, взяла себя в руки, и поток слёз остановился так же мгновенно, как и начался.

– Я быстренько в ванну и в столовую. Подождёшь? – спросила у брата, отстраняясь.

– Сколько угодно, – Эд опустил руки и проводил меня взглядом до комнаты.

Когда я вернулась, Эдди уже сидел за столом с бокалом в руке и потягивал какую-то коричневатую жидкость. Неужели коньяк? Подойдя ближе, разглядела на столе мои любимые блюда – стэйк, рыбу и овощи на гриле, деревенскую картошку, лазанью от «Мичелато», оттуда же – пиццу и высокий стакан с молочным коктейлем, в составе которого можно не сомневаться. А ещё – воду без газа и белое вино.

– Эдди, – ошарашено заговорила я, – ты пригласил на ужин отряд канджу-дэ? Потому что этим количеством еды точно можно накормить пару десятков здоровенных мужиков с отменным аппетитом…

Эд виновато пожал плечами.

– Я не знал, что именно ты захочешь. А ещё у меня для тебя подарок.

И вот тут мне стало как-то тревожно. Последним подарком без повода от Эддона была новейшая аудиовидеосистема для моего аппарата.

Я отказалась принимать от Эда новый джиу, потому что он слишком дорогой, и брат, видимо, решил подарить мне его по частям. Скоро, наверное, вручит новый модуль для тепловой подушки моей Старушки, а закончит новым железом для, надо признать, порядком прогнившего корпуса…

Но Эд удивил меня, достав откуда-то из-под стола коробку с известным логотипом фирмы-производителя сетбуков.

– Эд, – мои глаза заметно округлились, – это слишком дорогой подарок…

– Глупости, – ответил брат, – ты прекрасно знаешь, что я могу себе это позволить. И тебе он нужен. Гораздо удобнее заниматься за своим сетбуком в своей комнате, чем брать у Эльзы или бегать в библиотеку.

– Я люблю бегать в библиотеку… но спасибо, – отказываться от подарка я не собиралась – сетбук мне действительно очень нужен для учёбы. Хотя возникло такое ощущение, что брат пытается купить моё прощение… Но я быстро откинула эту мысль – он слишком хорошо меня знает, чтобы на такое надеяться.

Я отложила подарок в сторону и села за стол. Надо признать, яства с их ароматами пробудили во мне зверский аппетит. Разделавшись со стэйком за пару минут, я перешла к рыбе, закусывая её пиццей. Как оказалось, я была очень голодна. За последний месяц я и правда мало ела и, вероятно, действительно похудела. Прикончив кусок пиццы, решила налить себе воды и столкнулась взглядом с улыбающимся братом.

– Что? – смущённо спросила я.

– Ничего, – Эдди мотнул головой, подтверждая свои слова, – просто рад тебя видеть здесь.

Я выпила воды и задала, наконец, вопрос, который буквально крутился на языке с самого начала вечера:

– Ты знаешь что-нибудь о дяде Максе?

Эдди перестал улыбаться и сосредоточенно принялся накладывать лазанью в свою до сих пор пустующую тарелку.

– Йенс звонил мне вчера.

ГЛАВА 4

Фристхенд – это одна из двух планет системы Миит, которая не вошла в Миитское содружество. Их космограницы – непреступная крепость, их правитель – настоящий монстр! Я помню, как он в своём выступлении назвал Герехтайт продовольственными оккупантами, сказал, что народ Фристхенда не продаётся, и вообще нёс какую-то чушь... И брат говорит, что Йенс направляется туда?

Я резко вскочила со своего места, но, поняв, что мне некуда и незачем бежать, села обратно, уставившись в одну точку.

– Как? – спросила я шёпотом. – Его же там просто убьют… Они ясно дали понять, что просто расстреляют из бластеров любого, кто к ним сунется, я помню выступление их Аскаэра…

– У них не Аскаэр, – перебил мой неуверенный лепет брат, – у них Бастунд.

А на мои глаза начали медленно наползать предательские слёзы – мне было настолько тревожно за Йенса, что внутри все перевернулось. Мысль о том, что прямо сейчас ему угрожает смертельная опасность, просто убивала, разрывая мое сердце и душу на мелкие кусочки.

– Ты его любишь… – брат остановил медленно разрастающуюся во мне панику своим предположением.

Я выпрямилась на стуле и недовольно скривила лицо.

– Что за глупости, Эдди, – спокойно ответила, стараясь звучать убедительно. И, более того, я действительно была уверена в своих словах. – Мы слишком мало знакомы. Я не буду отрицать, что он стал мне дорог. И возможно, имеет место влюблённость, но точно не любовь. И я тебе больше скажу – после того, что произошло, я обязательно избавлюсь и от этого чувства…

– Ник, – тихо перебил меня Эддон, – во-первых, не переживай. Йенс – профессионал, и я уверен, что ему ничего не угрожает. И, во-вторых, тебе абсолютно не за что обижаться на него.

Я посмотрела на брата с иронией, намекая, что он не прав, но Эдди не обратил на это внимания и продолжил, замерев и уткнувшись взглядом куда-то чуть выше моей головы. Он словно вспоминал что-то, пытаясь воспроизвести картинки из прошлого.

– Ты спряталась в своей комнате, и когда я вошёл в гостиную, застал совершенно растерянного Йенса. Это было так странно, потому что этот человек, кажется, всегда абсолютно уверен в себе, и застать его врасплох невозможно…

Эдди грустно хмыкнул. Конечно, я поняла, что брат говорит о том злосчастном дне, когда я поцеловала Йенса три года назад. Я смутилась. Краска прилила к моим щекам, обдавая их жаром, и я искренне порадовалась, что Эд продолжает буравить взглядом стену и не смотрит на меня.

– Когда он, наконец, обратил на меня внимание и заглянул в глаза, я как-то сразу понял, что произошло, – продолжил Эдди. – Ты можешь себе представить, как я разозлился?

Конечно, этот вопрос был риторическим, и я даже не попыталась ответить. Потому что догадаться не сложно — Эддон был в бешенстве.

– Естественно, я двинул ему по морде, и Йенс само собой даже не пытался сопротивляться. Он, по-моему, был даже рад. Наверное, он с превеликим удовольствием и сам бы себе врезал. Тем не менее, Регнер быстро собрался. Он порывался пойти к тебе, но я его отговорил, решив, что в ближайшее время ты захочешь побыть одна…

Я кивнула. Вот в этом брат не ошибся. Я бы не смогла говорить с Йенсом в тот же вечер. Да я бы его просто в комнату не пустила.

– А когда Йенс разъяснил мне всю ситуацию насчёт зачистки родственников сотрудников секретных служб, я, скажем так, убедил его, что лучше ему уехать, надавив на то, что знаю тебя гораздо лучше. И хоть совесть поедом его ела, он всё же согласился со мной… ради тебя… Да чего там говорить… И так было понятно, что нет у вас будущего. Десять лет отношений на расстоянии, пока ты не закончишь академию? Лучше уж сразу было это остановить… Как пластырь оторвать… Кнопка, ну подумай сама! У вас действительно нет и не было шансов на «счастливы вместе». И как минимум ещё лет семь не будет. Пока ты не окончишь учёбу… И какие-то отношения возможны только в том случае, если ты поступишь на службу в консульство... Но я не хочу, чтоб ты таила в душе обиду на Йенса. Если кто и заслужил твой гнев, так это я. Регнер просто поверил мне и хотел поступить, как лучше для тебя. Поверь, ему это решение далось очень непросто. Все эти годы он при каждом удобном случае спрашивал о тебе… Мне кажется, он до сих пор злится на меня из-за того, что я его обманул… Обещал ведь только ваш идиотский поцелуй стереть, а сам буквально вырвал Йенса с корнем из твоей головы и сердца. Кноп, вот сейчас остуди голову и подумай, неужели я был абсолютно не прав в этом?

И я задумалась. Великий, какая же тяжёлая ситуация… Я абсолютно не знаю, как мне всё это переварить и как к этому относиться. Но я совершенно точно знаю, что никогда не забуду того, что Эдди заставил меня пережить с вымышленным Алексом. А что касается Йенса… Где-то в глубине души я понимаю, что брат выбрал верный путь. Ведь в противном случае всё это время я бы тешила себя надеждой на светлое будущее с Регнером. И возможно, это мешало бы мне жить нормальной полноценной жизнью. А, зная себя, я вообще могла бы проявить настойчивость, и кто знает, чем бы это закончилось? Слабоумием из-за парочки зачисток? Хотя убрать из памяти наш первый поцелуй было бы вполне достаточно… Йенс уехал бы через пару дней обратно в Столн, чтобы приступить к своим обязанностям начальника секретного отдела, я бы помахала ему ручкой, позабыв о своём позорном поступке, и Йенс Регнер остался бы в моей памяти тёплым воспоминанием о первой влюблённости.

И, несмотря на то, что произошло со мной за последний месяц, несмотря на то, что брат сейчас огорчил меня полым признанием вины, я первый раз за месяц искренне улыбнулась. Мне невероятно приятно было слышать, что Йенс беспокоился обо мне все эти годы, а знать, что он не бросал меня, что хотел остаться и поговорить — и вовсе бальзам на мою многострадальную душу.

ГЛАВА 5

Первый раз за все мои двадцать лет между мной и братом повисло неловкое молчание. В этой оглушающей тишине мы закончили ужин, и я, поднимаясь из-за стола, чтобы помыть руки в кухне, спросила у Эда, пытаясь развеять неловкость:

– А как у вас с Дайной?

Эдди негромко хмыкнул, но я даже из кухни услышала радость в этом глухом звуке.

– А ты разве не знаешь?

– Мы созваниваемся пару раз в неделю… Но она, как оказалось, не любитель распространяться о своей личной жизни. Она просто говорит, что счастлива «как прозревший слепой…» – странное сравнение, – я улыбнулась, вспоминая довольный голос подруги.

Эдди вошёл на кухню с грязной посудой в руках и растянул губы в моей любимой улыбке.

– Да, всё и правда хорошо. На следующей неделе я беру отгул и на три дня еду в Столн.

Ого. Я искренне удивилась и обрадовалась. Эдди и отдых… Он ещё ни разу в жизни не брал отпуск или отгул с тех пор, как начал подрабатывать, учась в академии.

– Не хочешь со мной? – удивил меня Эддон своим предложением.

– Эд, — грустно улыбнулась, — я, конечно, с удовольствием повидалась бы с Дайной, но не хочу ни учёбу пропускать, ни мешать вам… Может, она сама как-нибудь приедет…

Эдди молча кивнул, принимая мой отказ, и спросил:

– А что с Ричем? Он очень хороший парень…

«Знаю», – подумала, тяжело вздохнув. И вот в былые времена я бы рассказала брату абсолютно обо всём, ничего не утаивая. Рассказала бы, как Рич внимателен, и как мы вчера смотрели кино. А вот сейчас почему-то совсем не хотелось откровенничать с Эддоном. Неужели я окончательно перестала ему доверять?

– Рич – хороший, да. Ты очень здорово его натаскал. Мне кажется, мы с ним вдвоём запросто уложим на лопатки весь наш курс минут за пять, – отшутилась я, подразумевая всё же некоторую долю правды.

– Ника, я не об этом.

«Да знаю я», – раздражённо подумала, а вслух спросила:

– А о чём?

– Что у вас с ним? – брат напрямую задал вопрос.

– Эд, ничего у нас. Мы просто хорошие друзья.

– Как думаешь, может получиться что-то большее? В конце концов, когда-то тебе придётся заняться и своей личной жизнью.

Я только пожала плечами, и остаток вечера мы молча прибирали на кухне, после чего я уехала с тяжёлым сердцем, но с разложенными по полочкам в моей голове мыслями. Эдди прав. Когда-то мне придётся заняться своей личной жизнью, и в ней нет места Йенсу Регнеру, пусть и прощённому мной. Точка.

Эти выходные я решила посвятить самой себе. Одиночество, мысли, мох и деревья – что может быть лучше?

В лесу я не была с тех самых пор, как Эддон увёз меня из военного лагеря, поэтому успела очень сильно соскучиться. Я тосковала по деревьям, кустам и лесному воздуху, как по живому человеку, меня буквально тянуло туда магнитом.

Я подготовилась к длительному походу, собрав с утра пораньше свой рюкзак. Взяла кинжалы, планируя немного попрактиковаться, а то скоро разучусь держать в руках своё любимое оружие, положила бутылку воды и пару бутербродов. Написав Эл записку, в которой сообщала правду – хочу погулять по лесу – я отправилась в сторону мужских общежитий, чтобы пройти уже такой привычный путь и перемахнуть через забор.

Герехтайтский лес встретил меня лёгким ветерком и завораживающим видом. В середине февраля всё ещё стояла самая настоящая зима и ни малейшего намёка на приближение весеннего тепла не было. Лаои, как и всегда, впечатляли своим убранством – листва на нижних ветвях полностью опала и лежала теперь пушистым покрывалом, прикрывая массивные, слегка выпирающие из земли корни величественных деревьев. И чем выше поднимался взгляд, тем «богаче» на листву были лаойские ветки, и тем больше снега укрывало слегка побуревшие листья, которые из последних сил цеплялись за огромные ветки в надежде продержаться и не упасть на землю ещё хотя бы пару дней.

Дойдя до уже знакомой поляны, я увидела всё так же висящую между деревьями мишень, когда-то установленную Регнером для наших тренировок. Достала кинжалы из рюкзака, скинула его вместе с тёплой курткой на землю и встала в позицию, прислонив к щеке холодное лезвие, и… застыла, услышав глухое рычание в кустах справа. Великий, что за чертовщина?

Сказать, что я испугалась, ничего не сказать. Всем известно, что, несмотря на огромное количество диких животных, герехтайтские леса абсолютно безопасны для людей. Животные сами избегают мест, где витает людской запах, да и за восемнадцать лет жизни на Герехтайте я никогда не сталкивалась ни с чем по-настоящему опасным. Поэтому рык в непосредственной близости поверг меня в ужас. Я ведь совершенно не знаю, как себя вести при столкновении с диким животным. И спасут ли меня эти  маленькие кинжалы от, возможно, голодного хищника?

Мысленно приготовившись к сражению с неизвестным противником, я повернулась направо, удерживая кинжал наготове. Рык повторился, и по телу побежали мурашки, а когда затряслись кусты буквально в пяти метрах от меня, я начала готовиться к смерти. Поэтому, когда из зарослей появилась голова огромного взрослого аварха, я лишь с шумом втянула воздух, а потом медленно разжала кулак, выпуская из рук кинжал. Дождавшись, пока зверь покажется полностью, я проделала то, чему Йенс научил меня в лагере – медленно приложила руки к груди и протянула их к аварху, демонстрируя раскрытые ладони.

ГЛАВА 6

Утро следующего дня началось с Рича.

«Доброе утро, красавица, – гласило текстовое сообщение, разбудившее меня в девять утра воскресенья. – Открывай свои заспанные глазки и собирайся. Жду на стоянке».

Я почувствовала себя Эльзой, когда Джеймс в начале их отношений написывал ей разные приятности по утрам. И мне стало очень хорошо. В конце концов, я девушка или кто?

Сладко потянувшись в кровати, буквально выпрыгнула из-под одеяла и побежала умываться. Понятия не имею, куда Рич меня повезёт – а что повезёт, это точно, не зря ж на стоянке ждёт – но мне захотелось нарядиться. Для себя. А может, и для него. Заслужил.

Я надела обтягивающие чёрные брюки, позаимствовала у спящей Эл её сапоги-чулки на шпильке, ярко-красную полупрозрачную блузу, оставляющую мало места для воображения (недавно выяснила, что красный, оказывается, мне к лицу). Накинула сверху серебристую короткую куртку с высоким и широким воротником-стойкой, собрала волосы в хвост, посмотрела в зеркало. Распустила волосы, и они рассыпались мягкими волнами, спадая чуть ниже лопаток. Думала накрасить губы красной помадой, но решила, что для утра будет слишком. Поэтому лишь слегка начернила ресницы и воспользовалась бронзовым блеском для губ. Что ж, выгляжу неплохо. Более чем. И я полетела с довольной улыбкой навстречу неизвестности.

Рич ждал меня возле своего джиу. Весь в чёрном, на фоне чёрного аппарата, со своими аккуратными светлыми волосами он смотрелся очень эффектно. Я даже залюбовалась, замедлив шаг. Подойдя ближе, растянула губы в искренней улыбке – я и правда была очень рада такому неожиданному пробуждению в свой выходной. Рич в ответ не улыбнулся. Он разглядывал меня с ног до головы – очень медленно, как будто пытался запомнить каждую деталь моего сегодняшнего образа. Под таким пристальным взглядом я смутилась.

– Никаэлла, – наконец заговорил парень своим хрипловатым голосом, – ты просто потрясающе выглядишь. Но я вынужден просить тебя переобуться.

Я смутилась ещё больше. Вот и принарядилась…

– Обуть что-то спортивное? Может, скажешь, куда мы направляемся? Мне надо полностью переодеться?

– Нет, нет, и нет. Просто обуй что-то удобное. Ходить придётся много. Ты же не против? – спросил Ниал и заглянул мне в глаза, явно опасаясь моего недовольства.

– Нет, конечно, – одобрительно улыбнулась, – дай мне пять минут.

Я развернулась и быстрым шагом направилась обратно в общежитие, сгорая от стыда. Вот глупая. Разрядилась как на дискотеку! В воскресенье утром! О чём я только думала? И о чём подумал Рич? То – «Отвали, Рич, у тебя нет шансов», то – «Вот, Рич, посмотри, какой сексуальной цыпой я могу быть. Но тебе ничего не достанется». И зачем я, спрашивается, дразнюсь? Великий, мне надо чаще думать головой. А Ричу давно пора меня послать куда подальше. Ему вообще надо медаль выдать: «За выдержку и терпение».

Я вбежала в нашу комнату, распахнув дверь настежь. Та с грохотом ударилась о стену, и только тогда я вспомнила, что Эл ещё может спать. Подруга уставилась на меня вопросительно, осмотрела с ног до головы почти так же, как Рич пару мнут назад, присвистнула и спросила:

– Ночные клубы, если я не ошибаюсь, работают только ночью. Или ты только что вернулась?

– Эл, молчи. Я и так сейчас опозорилась.

– Перед кем это? – решила уточнить Эльза.

– Рич позвал меня… куда-то. Не знаю, он не сказал. Мне захотелось нарядиться. А он отправил меня переобуваться, потому что много ходить придётся.

Подруга рассмеялась, заставляя меня чувствовать себя ещё глупее, если это вообще возможно.

– Не переживай, Никки, – отсмеявшись, ответила Эл. – На свидание можно так нарядиться в любое время суток. Просто Рич проявил ответственность, позаботившись о твоих ножках заранее.

– Баунти, серьёзно, лучше просто помолчи, это не свидание, – я натянула свои любимые сапоги и взглянула в зеркало. – Стоит переодеть куртку и блузу?

– Что я вижу, подруга? – хитро протянула Эльза. – Неужели кто-то, наконец, решил заняться своей личной жизнью? Я не могу вспомнить, когда ты последний раз так заморачивалась над своей внешностью. И ты говоришь, это не свидание?

– Это не свидание. Переодеть? – я начала раздражаться.

Подруга вмиг посерьёзнела, подлетела ко мне, схватила с тумбы лак для волос и круглую щётку, накрутила концы моих волос на неё и залила лаком, потом проделала то же самое с оставшимися прядками и ответила:

– Нет. Не переодевайся. Ты прекрасно выглядишь.

– Не слишком яркая куртка? А блуза?

– Нет, не ярко. Достойно тебя. Ты и должна притягивать к себе внимание.

Эльза смотрела на меня с такой уверенностью, что я немного успокоилась, кивнула ей и направилась к выходу.

– Это свидание, – полетело мне в спину.

– Наверное, – пробурчала скорее для себя, не оборачиваясь.

Рич стоял на том же месте, кажется, даже позы не поменял, опираясь спиной о свой джиу, руки его все так же грелись в карманах короткой кожаной куртки. Увидев меня, он пошёл навстречу и улыбнулся, наконец.

– Теперь порядок?

ГЛАВА 7

Час в пути пролетел незаметно, мы болтали обо всём и ни о чём. Рич рассказывал забавные истории из своего детства, и я искренне веселилась, слушая, каким, оказывается, непростым ребёнком он был. Потрепал он родителям нервов, конечно. Я тоже вспомнила пару приятных моментов. И, как оказалось, все они, так или иначе, связаны с Эддоном.

Подъезжая к очередной развилке, Рич повернул направо, чему я весьма удивилась. Эта небольшая трасса вела в Роунд – город, в котором я заканчивала школу.

– Рич, мы ведь едем в Роунд!

– Почти, – Рич кивнул, подтверждая свои слова.

– Ты знаешь, что я здесь училась?

– Конечно, – уверенно ответил парень.

– Наша поездка как-то связана с моей школой? – выдвинула я очередное предположение.

– Ты была бы отличным экзекутором, – улыбаясь, ответил Рич, не отводя глаз от дороги.

– Это не ответ, – не сдавалась я.

– Нет, Ника. Твоя школа здесь ни при чём.

– Хм…

Я была по-настоящему заинтригована. И когда мы объехали город по окружной дороге, моя заинтересованность возросла ещё больше. Окраина города плавно перетекла в густой лес, оставляя позади Роунд, и мы неожиданно свернули на какую-то глухую, но, надо признать, довольно ровную и хорошую дорогу, и это совершенно точно означало, что мы направляемся к какому-то туристическому объекту или жилому поселению, но однозначно не в лесную чащу. Любопытство начало зашкаливать, и я нетерпеливо заёрзала на сидении, пытаясь высмотреть хоть что-то в окне со своей стороны.

И напрасно. Пейзаж со стороны водительского места резко изменился, и вместо леса показался (как бы так не умалить достоинств увиденного) элитный посёлок, или что-то вроде того...

Зрелище было настолько непривычно для меня, видевшей только серость больших городов с их безликими небоскрёбами, что я от удивления и восхищения приоткрыла рот, любуясь этими красотами! Дома были один другого шикарнее. Невысокие, в несколько этажей, выполненные в светлых тонах – белых, бежевых, светло-серых, золотистых. Одни украшены колоннами и витражными окнами во всю высоту этажа, другие, кажется, целиком сделаны из стекла.

А один из коттеджей заставил меня восторженно ахнуть! Бревенчатый дом! Великий, да это же целое состояние! Даже оконные рамы этого дома были сделаны из дерева, а за забором виднелись постройки, вроде беседок и домика для гостей. Похоже, здесь была ещё и конюшня из дерева! Кажется, даже лошади живут в этом чудесном месте лучше, чем эстады в общежитиях герехтайтских академий.

Территория этого дворца была просто огромной и невероятно ухоженной. Такая зелёная трава неестественна даже для герехтайтского лета, не говоря уже о зиме. Садовые деревья, росшие вокруг коттеджа, казались вторым забором, и летом из-за густой листвы наверняка не было видно ни самого дома, ни построек. Аккуратные деревянные дорожки-настилы исполосовали всю территорию, ведя к калитке и к конюшне. Я такого даже в каталогах никогда не видела!

– Рич, – шёпотом позвала я, как будто опасалась, что если заговорю громче, видение исчезнет, – это деревянный дом?

– Да, деревянный, – друг подтвердил мою догадку, и мне оставалось лишь молча восторгаться.

А мы тем временем уже спустились с горы, которая позволяла нам разглядеть дома во всём их великолепии, и ехали вдоль высоких заборов, скрывающих всю эту роскошь за белыми, бордовыми и зелёными глухими стенами...

– Но это разве... возможно? Это же целое состояние! Чей это дом, ты знаешь?

– Это загородная резиденция Аскаэра Герехтайта, – ответил Рич будничным тоном.

– Рич, – я даже смутилась – да сюда не как на танцы надо было наряжаться, а как на бал! – Куда ты меня везёшь? Надеюсь, мы проедем мимо этого посёлка?

Но, разрушая мои надежды, Рич повернул к одному из домов с витражными стёклами, который я ещё недавно рассматривала, нажал что-то на экране своего алла, и перед нами распахнулись ворота из кованого железа. Мои глаза буквально вылезли на лоб, я даже спустилась на сидении, чтобы, не дай Великий, никто из обитателей этого дома меня не заметил.

Вообще у меня было только два варианта. Один невероятнее другого. Либо это дом Рича, что просто нереально, либо мы проникли на чужую территорию незаконно, что больше похоже на правду, но верится в это тоже с трудом. И я гневно зашипела на друга:

– Рич, твою мать! Куда ты меня привёз?

– Ника, – парень был абсолютно невозмутим, – сядь нормально. Тебя никто не увидит, здесь никого нет.

– Ага, – отозвалась я практически из-под сидения, – а вот этот?

Я кивнула головой в сторону здоровенного амбала в чёрном, который вышел из какой-то будки, расположенной неподалёку от ворот, и двигался в сторону дома, к которому мы как раз и подъезжали.

– А это Барт. Сейчас его смена. Они с парнями дежурят здесь.

– Ты сказал, здесь никого нет.

– Ну, так и есть. Барт не считается.

О, нормально. Барт не человек, что ли? Тем не менее, я поднялась, пока Рич парковал джиу возле входа в дом, решив, что под сидением выгляжу совсем уж глупо, и стала рассматривать всю красоту этого роскошного имения внимательнее. Дом был двухэтажный, и его первый этаж практически весь состоял из огромных аркообразных окон. Невысокое полукруглое крыльцо из четырёх ступенек заканчивалось огромной дверью, кажется, повторяющей узоры на кованых воротах.

ГЛАВА 8

Судя по потрясающим запахам, которые были слышны всё отчётливее, мы направлялись туда, где готовят еду.

Рич распахнул дверь, и мы действительно оказались в кухне. Такую я видела, наверное, в первый раз. Размером она была с шесть моих комнат в общаге. Вдоль стены, состоящей сплошняком из огромных окон, располагалась изящная кухонная мебель, раковина, плита. Наверное, здорово что-то готовить или мыть, любуясь таким потрясающим видом.

А вид действительно открывался очень живописный – огромная лужайка с красиво подстриженными невысокими кустарниками, между которыми тянутся утрамбованные дорожки, что ведут прямо к лесу. От лесополосы участок отделён белым забором, в котором виднеется небольшая калитка из кованого железа.

У плиты трудилась и что-то кашеварила тучная невысокая женщина, которая из-за шипящей на сковороде еды не слышала, что в кухню кто-то зашел. Рич подкрался к ней и крикнул прямо в ухо:

– Нана!

Женщина так смешно дёрнулась, что я не сдержала широкой улыбки, а друг вообще рассмеялся в голос.

– Рич, – женщина кинула в смеющегося парня кухонное полотенце, – у меня же так сердце из груди выпрыгнет! Вот поганец! Иди сюда.

И парень шагнул в её распахнутые объятия.

– Нана, я соскучился, – сказал Рич, отстраняясь.

– Так что ж не приезжал так долго? Больше года дома не был!

Очевидно, женщина действительно была очень рада видеть Рича. И, кажется, она на самом деле сердилась, что он так долго не появлялся.

– Ну ты же знаешь, учёба отнимает слишком много времени...

– Ну конечно, – хмыкнула она, а мне показалось, что я слышу сарказм в голосе этой доброй женщины...

– Нана, – сказал Рич и посмотрел на меня, – это Ника. Мы вместе учимся.

Женщина обратила на меня своё внимание, и взгляд у неё был такой добрый, что мне даже тепло стало, хотя, может, дело всего лишь в работающих духовках.

– Очень приятно, – отозвалась я. Мне было довольно неловко. Такое впечатление, что Рич знакомит меня с этим домом, как с чем-то сокровенным, важным для себя, а я как будто не на своём месте... Не должна я здесь с ним быть...

– Здравствуй, красавица, – обратилась ко мне Нана, – ты что ж, тоже кулаками машешь?

– О-о-о, – ответил за меня Рич, – в этом Ника весьма хорошо преуспела. Вряд ли в академии кто-то из эстадов сможет с ней соперничать...

– Ты преувеличиваешь, Рич, – я смутилась.

– Ничего подобного.

– Просто у меня был хороший тренер, – ляпнула я и прикусила язык.

Рич мгновенно помрачнел, но быстро взял в себя в руки. Конечно, он догадывается, что у меня с Регнером что-то было. Или же думает, что я к нему неравнодушна. Рич очень внимательный и хорошо меня знает.

– Нана, – обратился он к кухарке, – всё готово?

– Да, малыш, – женщина ласково назвала его детским прозвищем. – Вон корзина.

Нана кивнула на стол, расположенный в самом углу кухни, и я улыбнулась, удивленно взглянув на Рича. Плетёная корзина… Неужели он собрался вести меня на пикник? Уже давно я подобным образом не развлекалась. И, Великий, как же парень прав – я в восторге от подобной перспективы!

– Спасибо, – Рич искренне улыбнулся довольной женщине, поцеловал её в щёку, взял корзину и кивнул мне на выход.

– До свидания, было приятно познакомиться, – вежливо попрощалась с Наной.

– До встречи, милая, – ответила женщина и так по-доброму улыбнулась, что мне действительно захотелось увидеть эту улыбку ещё раз.

Здесь, на кухне, где она хозяйничала, царила такая удивительно домашняя атмосфера, о которой я мечтала, наверное, всю жизнь. Я часто представляла, как бы сложилась моя жизнь, если бы родители остались живы. В моих мечтах мы с мамой много времени проводили на кухне и готовили всякие необычные блюда для папы и Эда, пытаясь их удивить. Вот такое же окно я представляла напротив раковины, такие же ароматы и такую же атмосферу, только в мечтах мама меня обнимала и целовала в перепачканную мукой щёку. А в реальности я вообще не умею готовить – некому было научить, и посуду мою раз в год, у Эддона дома, если заканчивается чистящее средство для посудомойки.

А пока я думала обо всем этом, Рич уже вывел меня через другой выход на задний двор, и мы направлялись в сторону калитки, которая как раз виднелась из окна кухни.

– Рич, – у меня было столько вопросов, что я не знала, с чего начать, – я, конечно, догадывалась, что ты из состоятельной семьи, но чтобы настолько?! Ты живёшь в общаге! И ты сдавал вводные тесты!

Так мы с ним и познакомились. Как раз после подселения мне в голову ненавистного Алекса я сдавала оба вводных теста разом, и в тот день спешила из одной аудитории в другую, плохо ориентируясь в кампусе. Тогда я и натолкнулась на Рича в коридоре второго корпуса академии. Он любезно подсказал мне путь, спросил, как меня зовут, и мы разговорились. Поболтали минуты две, но я его запомнила и узнала в первый же день учёбы, как и Рич меня.

И уж точно я не могла предположить, что его семья – одна из самых обеспеченных на Герехтайте! Богачи вводные тесты не сдают. Те, у кого есть деньги, просто проплачивают их, называя это благотворительным пожертвованием, и автоматически допускаются к вступительным экзаменам.

ГЛАВА 9

Минут через пятнадцать утомительного подъёма в гору (местность вокруг Роунда очень холмистая, это я ещё со школьных лет помню), мы, наконец, дошли до места. Великий, тут такая красота вокруг, что я готова и час по горам ползать, чтоб такое увидеть.

Лес резко заканчивался высоким обрывом, открывая умопомрачительный вид на бескрайнее тёмно-зелёное поле и бурную, по-зимнему синюю реку. Воздух был невероятно свежим от сочетания хвойных деревьев и воды, лёгкий ветер бил в лицо запахом свежей травы, как будто мы находились не в зимнем лесу, а на летней поляне, усыпанной цветущими растениями.

Я сделала глубоко вдохнула и подошла к самому краю обрыва. Раскинув руки, прикрыла глаза, наслаждаясь свободой. Я чувствовала себя птицей, которую выпустили из клетки, где она сидела с самого рождения, мечтая когда-нибудь расправить крылья, и это ощущение было просто невероятным и ни с чем несравнимым. Рич тихо подошёл ко мне сзади, аккуратно положил руку мне на талию и прошептал:

– Не стой так близко к краю, у меня сейчас сердце от страха остановится.

Я улыбнулась. Приятно, когда о тебе беспокоятся.

– Нравится? – спросил он.

– Не то слово, Рич, – ответила я, разворачиваясь к парню лицом.

– Это моё любимое место, я часто приходил сюда в детстве — лето мы всегда проводили в загородном доме.

– Теперь это и моё любимое место, спасибо, – совершенно искренне ответила.

Поддавшись порыву, поднялась на носочки и поцеловала Рича в щёку, хотя он, определённо, заслужил и большую благодарность. Но сам Рич, похоже, был очень доволен и этим.

– Пошли, – сказал парень и повёл меня за руку к увесистой корзине для пикника, – посмотрим, что Нана для нас приготовила. Ты голодна?

– Очень, – честно призналась, а живот предательски заурчал, подтверждая мои слова.

Через полчаса мы с Ричем лежали на постеленном прямо на земле покрывале, предусмотрительно уложенном Наной на самый верх корзины, и смотрели в голубое небо, изучая тяжёлые серые облака, предвещающие приближение дождя.

В корзине оказались самые вкусные в моей жизни пирожки. Я слопала, наверное, штук восемь – с мясом, колникой и овощами. Все они были разложены по пакетикам и подписаны. Ещё Нана приготовила для нас мини-сэндвичи, собрала овощи и фрукты, сырную нарезку, ягоды, термос с чаем… И было совершенно непонятно, как это всё уместилось в довольно небольшой корзине. Разве что Нана – маг.

Я по-настоящему наслаждалась звуками леса, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Ветер слегка шелестел листвой, гоняя её, упавшую наземь, от одного дерева к другому, снизу доносился едва уловимых звук бегущей воды, встречающейся с препятствиями в виде камней, где-то вдалеке заливисто пела птица. Молчать рядом с Ричем было на удивление комфортно. Я глубоко вдохнула свежий, влажный воздух, наполняющий лёгкие приятной прохладой, и… замерла, широко распахнув веки. В тишине я расслышала чьи-то тихие, аккуратные шаги. Опасности не почувствовала. Только любопытство. Кто-то следит за нами… Кто это может быть? Кто-то шел за нами от поместья Рича? Зачем?

Когда шаги затихли, я резко вскочила и повернулась лицом к кустам, в стороне которых слышала шум.

– Ника, – Рич среагировал мгновенно и тоже поднялся на ноги, напрягшись всем телом.

За нами действительно следили. Шпион, помедлив пару секунд, бросился наутёк, и я, не задумываясь, побежала следом. Рич помчался за мной.

Это был мужчина. Теперь я могла различить характерные мужские плечи, мелькающие между деревьями. Я бежала, не разбирая дороги. Рич мчался рядом, и я чувствовала себя увереннее – он один, нас двое. Двое отличных бойцов. Нет, парень, я тебя не отпущу.

Незнакомец нёсся так, будто не был человеком. Как будто убежать от нас – самая главная его задача.

Я не смотрела под ноги, боясь, что выпущу мужчину из виду и потеряю в густом лесу. Бросив на убегающего очередной короткий взгляд, заметила в нём кое-что знакомое. Нет. Не может быть. За долю секунды я испытала такое количество различных эмоций, которое и за весь день не всегда наплывает. Подумать я не успела. Я резко остановилась, как вкопанная. Рич по инерции пробежал ещё пару шагов и тоже притормозил, кинув на меня вопросительный взгляд. А я крикнула во всё горло, оглашая, кажется, весь лес:

– Айсер!

Мужчина уже успел убежать на приличное расстояние, но, услышав мой крик, остановился и громко выругался, не поворачиваясь в нашу сторону, но в лесу отличная акустика...

Я оказалась права. Дурацкую кепку Шекана сложно не узнать.

ГЛАВА 10

– Ника, ты его знаешь? – спросил Рич, подойдя ближе ко мне.

Я кивнула.

– Оставайся здесь.

– Он не опасен? – Рич был явно не готов смириться с моей просьбой.

Я не смотрела на друга, опасаясь, что выпущу Шекана из виду, и он растворится в воздухе. Он же маг, чёрт его дери! Но я чувствовала, что Ниал максимально напряжён и готов в любую секунду кинуться в драку.

Я мотнула головой и, заметив боковым зрением, что Рич кивнул, пошла к Айсеру. Я совершенно не понимала, что происходит. Почему маг следил за нами? Почему убегал и как узнал, что я здесь? Я тону в загадках всё глубже и глубже, но мириться с этим не собираюсь. Я схвачусь за спасительную соломинку, какой бы тонкой она не была. Я готова выбить из Шекана правду кулаками.

Маг повернулся лицом ко мне и сложил руки на груди, не делая ни шага навстречу.

– Шекан, – буквально прошипела я, подходя к нему вплотную, – какого демона ты тут забыл? Давно ты за мной шпионишь?

– Я не шпионю, – уверенно соврал мужчина, даже не покраснев.

– Да ты что?! – притворно удивилась. – Ты просто проходил мимо?

– Можно и так сказать, – мужчина пожал плечами.

Нет, ну это уже вообще наглость! Похоже, Шекан и не думает говорить мне правду. Но я не могу этого допустить. Я слишком устала от лжи и недомолвок.

И, несмотря на то, что Айсер – хороший маг не знаю какого там высокого уровня, и, судя по всему, неплохой боец, я, совершенно об этом не задумываясь, совершила один из самых необдуманных поступков в своей жизни. Быстро сделав шаг вперёд, максимально приблизилась к мужчине и заломила ему за спину правую руку, вывернув кисть.

Айсер заревел, буквально согнувшись пополам. Он совершенно не ожидал от меня такой подлости. Кисть я ему однозначно слегка вывихнула. Могу и сломать, если не получу ответов. Об этом я и поспешила сообщить.

– Слушай, Айсер, мне очень жаль… Хотя нет. Вру. Мне совсем не жаль. И я без сожаления сломаю тебе руку, если ты сейчас же не скажешь мне всю правду.

– Ты сумасшедшая, Никаэлла. Собственно, чего ещё можно было ожидать от регнеровской подопечной, – выдал Айсер, который, надо признать, быстро перестал скулить и мужественно терпел своё болезненное и унизительное положение.

– Очень хорошо, что ты это понимаешь. Говори, – я надавила на его руку сильнее.

– Ай-ай, ладно, – Айсер засмеялся, давая мне понять, что совершенно не боится моих угроз и просто играет со мной, что немного меня оскорбило, надо признать. – Отпусти. Расскажу.

Я отпустила.

Вообще, Айсер – хороший парень. Мне нравилось его чувство юмора, и в целом за то недолгое время, что мы провели на Магитаре, он показался мне очень надёжным и преданным, поэтому я поверила Шекану – расскажет. И он меня не подвёл.

– Я тут минуты две как появился. Уже уходить собирался, убедившись, что всё в порядке, и тут ты подскочила, как в одно место укушенная! Точно ненормальная, – Айсер с улыбкой на лице неодобрительно покачал головой и потёр вывихнутую руку, прижимая её к груди.

– Обойдёмся без оскорблений, – пробубнила обиженно.

Шекан, продолжая широко и дружелюбно улыбаться, выдал:

– Регнер меня убьёт, если я расскажу.

В общем, что без Йенса здесь не обошлось, я поняла сразу. Поэтому, услышав его имя, совсем не удивилась.

– Айсер, у тебя выбор невелик. Или тебя чуть позже убьёт Регнер, или я – сейчас!

Маг внимательно посмотрел на меня с доброй улыбкой на лице и как будто с сожалением… Потом перевёл взгляд на Рича, наверное, прикидывая, скрутим ли мы его с другом на пару. И я тоже обернулась на парня. Тот, кажется, замер и вообще не дышал, ожидая развития событий. И я, если честно, совсем не была уверена в том, что мы с ним сможем что-то противопоставить Айсеру. Поэтому и замерла, ожидая, расскажет ли Шекан мне что-то или же просто скрутит по рукам и ногам и нырнёт в портал.

– Да я понимаю, что выбора у меня нет. Ты поймала с поличным, – я облегчённо выдохнула, а Шекан продолжил: – Я не следил за тобой. Регнер дал мне координаты и отправил проверить, что ты делаешь в этой глуши, и всё ли у тебя в порядке. Волновался…

– Как Регнер узнал, что я здесь?

Айсер замолчал. От его улыбки и в целом хорошего настроения не осталось и следа, и я почувствовала неладное. Ладони вспотели и, кажется, стало подрагивать веко. Чёртовы нервы!

– На тебе следящий маяк, – ответил маг через несколько очень долгих секунд.

Теперь пришла моя очередь молчать. Удивлённо, ошарашено, долго молчать.

Что? Следящий маяк? Как чип на собаке, что ли?

– Та-а-ак, – заговорила я, наконец, – снять можешь?

Айсер мотнул головой.

– Почему?

Маг тяжело вздохнул, устало протёр лицо ладонью и снял свою дурацкую кепку.

– Так или иначе, ты оказалась втянута в такое дерьмо… Ты даже не представляешь себе, насколько это всё серьёзно. Когда Йенс возвращал твою память, он поместил тебе в голову маяк слежения, который теперь посылает твои координаты прямо на алла Регнера. Действует так же, как лагерный маяк, который диодом крепили на клятвоприношении. Его нельзя снять. Он имеет срок годности – сам потухнет. И знаешь, что я скажу... Регнер поступил абсолютно правильно. Я бы сделал точно также. Он несёт за тебя ответственность…

ГЛАВА 11

Я сказала, что Регнеру не удастся испортить моё свидание. Соврала. Настроение было бесповоротно потеряно. В голове снова только Йенс. А я-то наивно полагала, что смогу быстро выкинуть мастера из головы и попытаться наладить свою личную жизнь… Что ж. Ренхенцы не сдаются. Просто мне потребуется чуть больше времени и чуть меньше шпионов, напоминающих о Йенсе.

Очень повезло, что Рич был в военном лагере и знает, что профессор Регнер – не просто профессор. Так я смогла рассказать парню почти всю правду про маячок, умолчав только о том, как именно он был установлен и почему. Сказала, что мастер переживал обо мне во время лагерной смены и решил подстраховаться. Конечно, Рич мне не поверил, но вопросов задавать не стал.

Тем не менее, сразу мы домой не поехали. Вернулись на поляну и до самого вечера любовались красотами, открывающимися перед нами, болтали ни о чём – это у нас хорошо получается – и пили чай.

А мои мысли то и дело возвращались к Регнеру… Где он сейчас, не угрожает ли ему опасность и, самое главное, как отреагировал на новость о моём свидании с Ричем. И догадается ли, что я была именно с ним? Айсер ведь Рича не знает…

Когда время приблизилось к ужину, мы собрали пакеты из-под еды и покрывало обратно в корзину и двинулись в сторону дома. Завтра снова на занятия – надо бы приехать в кампус до ночи, чтобы успеть хоть немного подготовиться к парам.

В дом мы заходили с заднего входа, обсуждая, как Рич недавно на физическом усовершенствовании поставил на место нашего зарвавшегося одногруппника, который имел смелость подшутить над парнем, назвав его моей собачонкой. Рич опустил наглеца на четвереньки и заставил гавкать перед всем классом. Это было очень смешно. Нам, конечно. Не парню. Для него это было унизительно. Очень унизительно, особенно учитывая его неловкие попытки сопротивляться. Это и попытками-то сложно назвать. Было больше похоже на барахтанье беспомощной мышки в цепких лапах опытного кота,  играющего с несчастной перед тем, как прихлопнуть. Зато теперь все знают, что шутить над Ричем нельзя. Он и раньше-то был сильным бойцом, а после лагеря стал одним из лучших во всей академии, включая старших. В итоге по кампусу очень быстро разлетелась информация о недюжинных способностях Ниала с третьего курса, и я, надо признать, испытывала невероятную гордость от того, что мы дружим.

Так, посмеиваясь, мы и ввалились в кухню, и я врезалась прямо в широкую спину резко застывшего в изумлении друга.

На кухне кроме Наны находился ещё и высокий широкоплечий мужчина, в котором я без труда узнала отца Рича. Напряжение, повисшее в воздухе вместе с тишиной, ощущалось физически лёгким покалыванием на кончиках пальцев. Говорить не спешил никто.

Личный помощник Аскаэра Герехтайта долго смотрел сыну прямо в глаза, затем смерил меня внимательным оценивающим взглядом с ног до головы, а Рич, вероятно, пытаясь спрятать меня от отца, взял за руку и притянул ближе к себе, выставив вперёд плечо.

Мистер Ниал сделал вид, что не заметил этот жест сына, широко улыбнулся, но глаза при этом оставались холодными, и заговорил вполне дружелюбно:

– Здравствуй, сын. Представишь мне свою спутницу?

– Здравствуй, папа. Это Ника, моя одногруппница, – сухо ответил Рич.

Представить мне своего отца Рич не посчитал нужным, и я поспешила скрасить неловкость, вежливо поздоровавшись.

– Здравствуйте, мистер Ниал. У вас чудесный дом.

– Спасибо, – ответил мужчина, продолжая прожигать меня взглядом.

– Ты зачем приехал, отец? – поинтересовался Рич.

– Я направлялся в Стард. Надо решить некоторые рабочие вопросы. И заехал в поместье посмотреть, как тут дела. Барт сказал, что ты здесь, и я решил дождаться. Нана приготовила ужин, останетесь?

Мы оба жутко проголодались – свежий воздух разжигает аппетит, и, честно говоря, на это как раз и рассчитывали. Но я даже не сомневалась в том, что ответит Рич.

– Нет, папа. Мы спешим. Завтра занятия, надо ещё готовиться.

– Ну-у-у, – протянул мистер Ниал, – ты-то уж точно можешь себе позволить один вечер обойтись без учебников. С твоими-то баллами. Уверен, что и Ника сможет пропустить очередной сеанс самообучения, верно? – и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Я настаиваю! В конце концов, я не ужинал со своим сыном уже полгода. Да и с друзьями Рича знакомлюсь нечасто, – мужчина сделал ударение на слове «друзья» и посмотрел на меня с ухмылкой на лице.

Это что такое было? Тонкий намёк на то, что в девушки его сыну я не гожусь?

– Нана, накрывай на три персоны. Жду вас в столовой, дети.

И папаша гордо удалился из кухни.

– Прости, Ника. Я не знал, что он приедет, – прошептал Рич и крепко сжал мою ладонь.

– Я знаю, – ответила, улыбаясь. Мне стало очень жалко друга. Ему явно не хотелось встречаться с отцом, и он определённо сожалеет, что со старшим Ниалом придётся пообщаться и мне...

М-да. На знакомство с родителями на первом свидании я не рассчитывала.

– Да не съест он вас, – заявила Нана, бодро входя в кухню и явно пытаясь поддержать своими словами, хотя сама выглядела взволнованной. Она уже носилась туда-сюда с тарелками и едой, сервируя ужин. – Давайте, дуйте в столовую. Я сейчас уже мясо подавать буду.

ГЛАВА 12

Первые минуты ужина показались мне бесконечными. Я впервые в жизни трапезничала в таком доме, да ещё и с представителями великого древнего рода. Я не знала ничего конкретного о подобных семьях. Только то, что испокон веков у герехтайтского «руля» стояли исключительно великородные, и мужчины из этих родов раньше не «пачкали» свою кровь, перемешивая её с простыми смертными. Но, насколько я знаю, больше сотни лет назад кровосмешения всё-таки начались. Не знаю, кто положил этому начало, но поддержали многие. Конечно, кому ж хочется жениться по принуждению, выбирая из узкого круга «породистых» девиц. В итоге чистых великих родов осталось не так уж и много. И, судя по всему, я сейчас сидела за столом с представителями одного из последних.

Честно говоря, не пойму я таких строгих правил. Чем эти великие отличаются от обычных? Цветом крови? Да нет, точно такая же, как и у всех остальных, я не раз видела на физическом усовершенствовании. Количеством пальцев на руках? Тоже нет. Пять, как и у всех… Может, размером детородного органа? Эта мысль меня так позабавила, что я не удержалась и прыснула от смеха, быстро прикрыв рот рукой. Но это меня не спасло. Мой смех, как и вылетевший изо рта маленький кусочек мяса, заметили оба Ниала. И если Рич плотно поджал губы, пытаясь сдержать улыбку, то его отец так на меня посмотрел, что захотелось спрятаться под стол.

– Что же вас так развеселило, Ника? – спросил мужчина, промокнув рот белоснежной салфеткой и откладывая столовые приборы по разные стороны от почти пустой тарелки.

– Простите, мистер Ниал, – мне так стыдно в жизни не было. Хотя вру, конечно. Мой стыд после ситуации с Регнером и цухкой в лесу не перебьёт в этой жизни уже ничто. – Я просто задумалась о своём.

– Что ж, вероятно, это моя вина. Я позволил вам заскучать. Надо было начать беседу чуть раньше.

И вот стало как-то неуютно. Я уже понадеялась, что мы обойдёмся без разговоров, и когда я доем эти удивительные отбивные, мы с Ричем спокойно уедем восвояси.

– Рич, – обратился мистер Ниал к сыну, – как успехи в учёбе?

– Пап, – ответил парень и тоже отложил приборы, закончив ужин, – ты прекрасно знаешь обо всём, что происходит в стенах кампуса.

– Это действительно так, – не стал отрицать Ниал-старший, – но мне абсолютно ничего не известно о том, зачем ты попёрся в этот Великим забытый военный лагерь. Ты хотел чему-то научиться? Не проще ли было нанять хорошего мастера…

– Папа, – перебил отца раздражённый Рич, – не проще. И ты прекрасно знаешь это. Пора бы уже привыкнуть, что мне от тебя ничего не надо. И если бы я знал, что ты будешь здесь сегодня – ни за что бы не приехал. И уж точно не привёз бы сюда Нику!

Мне показалось, что в глазах главы великого рода промелькнуло что-то, похожее на отчаяние, перемешенное с гневом и яростью. Но это длилось не дольше пары секунд. А потом взгляд его снова стал холодным и безэмоциональным. Отвечать на выпад сына мистер Ниал не стал, а обратился ко мне, наливая в свою чашку ароматный чай из иссиня-чёрного чайника с серебристой каймой.

– Расскажите о себе, Ника. Вы тоже получаете высшие баллы? Живёте в кампусе или в городе?

А мне так понравился аромат чая, что я еле сдержалась, чтобы не выхватить чайник прямо из рук Ниала-старшего. Дождалась, пока он поставит его на стол и… не решилась налить себе. Ведь для этого пришлось бы встать со своего места, а привлекать к себе лишнее внимание очень не хотелось.

– Да, мистер Ниал, – ответила, сглатывая слюну и вдыхая великолепный травяной аромат, исходящий от чашки помощника Аскаэра, – я хорошо учусь и живу в кампусе. Я не могу позволить себе квартиру в городе.

Скрывать своё положение и отсутствие родословной я не собиралась. В этом нет никакого смысла. А Рич, тем временем, снова удивил меня, вызвав к своей персоне резкий прилив нежных чувств. Он встал, взял чайник и наполнил мою чашку таким желанным травяным напитком, пододвинув ко мне сахарницу и блюдо с десертом! Великий, я начинаю думать, что этот парень читает мои мысли.

– Спасибо, Рич, – сказала и дотронулась до его руки, выражая благодарность.

Старший Ниал, конечно, не оставил мой жест без внимания, как и заботу его высокородного сына о неизвестной грязнокровке. Тем не менее, комментировать не стал, продолжив допрос.

– Откуда вы, Ника? Из Столна?

Я подняла взгляд на мужчину и спокойно ответила, глядя ему в глаза:

– Я с Ренхена.

Чашка из рук Ниала-старшего выпала и разбилась о кафельный пол, оглашая столовую громким звуком. Мистер Ниал заметно побледнел, резко поднялся со своего места и, извинившись, покинул помещение.

– Э-э-э-э, – протянула я, как только за отцом друга закрылась дверь, – это что сейчас было?

– Понятия не имею, – ответил Рич. – Зато мы можем спокойно допить чай и поехать домой. Всё прошло лучше, чем я ожидал.

Парень улыбнулся мне самой очаровательной улыбкой и налил себе чай.

– Попробуй Нанин торт. Ты вряд ли ела что-то вкуснее.

– О-о-о, да. Я уже убедилась в её великолепных кулинарных способностях. Пирожки и мясо – это что-то волшебное. Она, случайно, не маг? – спросила я в шутку.

– Очень сомневаюсь, – ответил улыбающийся друг.

ГЛАВА 13

В кампус мы приехали только к десяти часам вечера. В принципе, перед тем, как лечь спать, я могла позволить себе ещё принять душ и позаниматься немного. И вот если душ я приняла, то с занятиями обстояло куда хуже – Эльза не давала покоя.

– И куда вы ездили? – спросила подруга, прикрывая своё дикое любопытство за разглядыванием собственных ногтей.

– Мы ездили к нему в поместье, – я решила не накапливать ложь, которой последнее время постоянно кормлю свою лучшую подругу, и рассказать всё так, как было, исключая лишь появление Айсера, – а оттуда Рич водил меня в самое красивое место на Герехтайте…

– О-о-о, – протянула Эльза, закатывая глаза, – избавь меня от подробностей в описании леса с его гниющими листьями и хлюпающей под ногами грязью.

Эл не разделяла моей любви к природе, поэтому я только улыбнулась на эту знакомую реакцию и сказала:

– Ну, тогда и нечего рассказывать, потому что весь день мы только и делали, что любовались гниющими листьями и хлюпающей грязью, – ответила и засмеялась, а подруга одарила меня недоумённым взглядом, – Рич ко всем своим достоинствам оказался ещё и баснословно богат. Только вот деньгами отца пользоваться не хочет. И это я тоже записываю в его достоинства.

– Нет, вот всё из тебя клещами надо вытаскивать, Конфетка! – возмутилась Баунти, недовольная моим сухим и безэмоциональным повествованием. – Это замечательно, что Рич богатый наследник. Но это ведь тебя не особо интересует, правда? Как и меня! Где интимные подробности? Ваш первый поцелуй, глаза в глаза, рука в руке… — девушка слегка подалась вперёд, картинно изобразила на своём милом личике романтичное выражение и призывно похлопала длинными чёрными ресницами, подражая влюблённым дурочкам.

– Не было никакого поцелуя, Эл, – растоптала надежды подруги.

– М-да, – разочарованно протянула Эльза, откинувшись обратно на подушку, – Ричу пора памятник поставить. И как долго ты собираешься его мариновать?

Из-за этого вопроса я разозлилась. И, скорее всего, ещё и потому, что по какой-то причине действительно чувствую себя виноватой и ответственной за то, что не оправдываю надежды Ричартиана.

– Эл, я его не мариную. Я никогда ничего ему не обещала. Рич прекрасно знает, как именно я к нему отношусь. И решение попробовать завоевать моё сердце принято им осознанно. Уверена, Рич понимает, что его попытки могут не увенчаться успехом.

– Ну и? – спросила Эльза через несколько молчаливых секунд. – Что думает твоё сердце?

Я тяжело вздохнула, откладывая в сторону расчёску, которой всё время нашего разговора пыталась распутать непослушные мокрые волосы.

– Баунти, я, правда, пытаюсь. Я не знаю, что мне ещё надо. Мне иногда кажется, что Рич читает мои мысли. Он предугадывает мои желания, он знает, что мне нравится, что я люблю, он принадлежит к великому роду, красив, силён, умён... Да он идеален, и я, честно, пытаюсь освободить для него место в своём сердце...

Я замолчала, виновато опустив взгляд на собственные руки. Эльза ничего не говорила, но я ощущала взгляд подруги на своём лице. Баунти слишком хорошо меня знает…

– Освободить… – обречённо прошептала Эл, – значит оно всё-таки занято. Я не удивлена. Я ведь догадывалась. Я не понимаю только, почему ты мне ничего не говорила... Почему?

– Мне так легче, Эл.

Подруга замерла на несколько секунд, а я ждала её реакции. Не обидится ли она? Мы ведь всегда рассказывали друг другу абсолютно всё, у меня нет никого ближе, чем Эл, а у неё – чем я. Поэтому, когда подруга понимающе кивнула, я шумно выдохнула, причём с явным облегчением.

– Но я справлюсь, честно, – продолжила я. – Не знаю, смогу ли я в конечном итоге испытывать к Ричу что-то большее, чем дружеская любовь, но вот сердце точно освобожу. Не для Рича, так для кого-то другого, но оно будет свободным.

Я хотела убедить в этом Эл, но пока только твержу себе, что смогу выкинуть Регнера из своих мыслей, а по факту получается из ряда вон. Да чего уж там. Совсем не получается!

– Ясно, – сказала Эльза.

Я не знала, понимает она меня или обижается на мою немногословность в вопросах, касающихся личной жизни. Тем не менее, подруга оставила меня одну, сообщив, что идёт в душ.

– Занимайся, Конфетка. Завтра же контрольная по атмосферам… – и Баунти прошествовала в ванну с полотенцем в руках, а я так и осталась сидеть на стуле спиной к рабочему столу. Осмысливая всё, что произошло сегодня.

Я думала, что справляюсь. Но стоило лишь Айсеру объявиться, и меня снова отбросило в самое начало. К тому моменту, когда я приняла решение не думать о Йенсе Регнере и жить в полную силу. Без оглядки на прошлое. Теперь всё заново… И Рич будет рядом. Интересно, на сколько моих попыток хватит его терпения?

ГЛАВА 14

В итоге в тот вечер я позанималась всего минут сорок, поэтому плохо написала контрольную и получила свою первую восьмёрку за всё время обучения в академии. Конечно, на итоговом балле эта маленькая неудача никак не скажется, но мне было жутко стыдно. Перед самой собой и перед профессором Леххер. Мне даже показалось, что она посмотрела на меня с осуждением, когда через неделю раздавала нам листы с результатами. Для себя же я решила, что это мой последний балл ниже девятки.

Дни тянулись за днями. Пары, домашние задания, редкие встречи с Эддоном и частые – с Ричем. На протяжении следующих трёх недель после нашего первого свидания в поместье Ниалов, мы регулярно встречались по вечерам, как минимум три раза в неделю выезжая на свидания в Стард. Иногда это были короткие перекусы в каких-нибудь недорогих забегаловках, иногда – долгие вечера в кино, или ужин в приличном заведении. При этом Рич по-прежнему выжидал, видимо, рассчитывая получить от меня какой-то знак, разрешение на серьёзные действия.

От Регнера не было абсолютно никаких вестей – ни мне, ни Эду он не звонил, Айсер больше не появлялся. И, возможно, именно поэтому я перестала вспоминать о Регнере так часто, как раньше. Теперь при мысли о его улыбке в сердце не щемило, а вспоминая наши словесные перепалки, я уже могла просто улыбаться, испытывая обыкновенную ностальгию по хорошим временам.

В академии, где второе полугодие обычно проходит гораздо спокойнее из-за отсутствия общеакадемических праздников, наша пара стала новостью номер один, поэтому все следили за нами в надежде увидеть или услышать что-то новое, что потом можно будет разнести как сплетню.

Сначала меня напрягали эти взгляды, и я стала сторониться Рича. Рич это заметил и разъяснил мне, как маленькой девочке, что мнение толпы не должно влиять на мою жизнь, так как этой самой толпе на меня, по сути дела, наплевать. Им просто нечем занять свои языки от скуки. Я, в очередной раз поразившись мудрости Рича, осознала свою глупость и перестала вести себя как идиотка, оставив наше общение в стенах академии на прежнем уровне, в результате чего наша пара даже получила кодовое имя, о котором мы не должны были знать, но благодаря Эл и Джеймсу, одними из первых оценили парное прозвище. Нас называли – Твикс! Сладкая парочка. Рекламный ролик про этот шоколад просочился к нам в сеть пару лет назад. Он не произвёл такого разрывного эффекта, как ролик о баунти несколькими годами ранее, но, похоже, плотно осел в головах молодёжи, раз они вспомнили его теперь.

Со всеми этими событиями и попытками наладить личную жизнь (пусть медленно, но верно мы с Ричем шли к чему-то большему), я совсем забросила тренировки, поэтому в один из вечеров предложила Ричартиану вместо очередной вылазки в Стард посетить небезызвестную поляну за кампусом, чтобы немного подраться и пометать кинжалы.

 – Конечно! – кажется, Рич воспринял мою идею с большим энтузиазмом.

Я знаю, он тоже любит тренироваться, и ему явно не хватает физической активности. А, может, дело в том, что до очередной стипендии остаётся пара дней, и деньги к этому времени у всех обычно заканчиваются, так что водить меня по киношкам и кафешкам у парня просто нет уже возможности. Зная гордый нрав друга, я даже не пыталась ни разу заплатить по счёту сама.

– Я буду ждать в семь. Поужинаем – и сразу на поляну.

Мне оставалось только кивнуть, соглашаясь. Чем больше я общалась с Ричём, тем яснее видела, что парень не так прост. Он довольно властный для молодого мужчины, его решения редко можно оспорить, а его слова всегда сходятся с действиями. Иногда он как будто забывается, и его тон становится приказным. А пару раз он мне даже дико напомнил своего отца, в результате чего я сделала вывод, что из Рича получился бы отличный политик, и должности консула для него будет мало. И это тоже привлекало меня. Я тянулась к Ричу. Хотела проводить с ним время, и если не видела друга какое-то время, начинала думать, что пора это исправить. Это хороший знак. Наверное, скоро появятся те самые бабочки.

– Великий, как же тебе идёт форма, – Рич встретил меня приятным комплиментом, и мы направились через кампус в сторону леса.

Навстречу нам двигалась группа эстадов с учебниками в руках. Они громко обсуждали нового профессора, и то, что нам удалось расслышать, заставило меня смущённо отвести в сторону взгляд. Таких слов в адрес какого-либо преподавателя я ещё ни разу не слышала, хотя были у нас и такие профессора, которых эстады недолюбливали.

– Мне не нравится наш новый профессор по переговорам, – не удивил меня Рич.

– Он никому не нравится, – ответила я, пожав плечами.

Профессор Никчем действительно очень скучно вёл предмет. Он на лекциях просто начитывал текст из учебника, а на семинары задавал доклады. Так изучать «переговоры» мы могли бы и самостоятельно. Особенно плохими его уроки казались на фоне разнообразных и увлекательных занятий, проводимых ранее дядей Максом.

– Надеюсь, профессор Икельхав скоро поправится, – прошептал Рич, даже не догадываясь, какую боль причиняет мне своими словами.

В академии эстадам сказали, что профессор заболел и находится в лазарете, где навещать его нельзя. Правильно сделали, иначе толпы студентов понесли бы любимому профессору фрукты и сладости. А нести некуда…

Кажду ночь, засыпая, я думаю о том, где сейчас дядя Макс. Здоров ли он? Сыт? И кто находится рядом с ним… Это ужасные ощущения — чувство беспомощности.

ГЛАВА 15

– Ну же, девочка, – обратилась я к аварху, – прочитай его. Он не опасен.

Видимо, прислушавшись к моему совету, животное повело носом, нахмурилось, рыкнуло, а потом выпрямилось и село на задние лапы, свесив язык. Ну, прямо озорной щенок! А только что эта самка была похожа на безжалостного убийцу!

– Фух, – я, наконец, расслабилась, опершись ладонями на собственные чуть согнутые колени, и широко улыбнулась своей лесной подружке, – напугала ты нас, красавица.

Подошла к самке и погладила её по милой зубастой моське, пропуская шерстяные пряди между пальцами. Затем потрепала за уши и почесала под подбородком. Девочка так доверчиво прижалась к моей руке, что я не выдержала и обняла её за огромную мохнатую шею, спросив на ухо:

– Можно Рич тебя погладит?

Самка слегка кивнула, и я обернулась на парня, который до сих пор  не сдвинулся с места. Его лицо отражало такую гамму совершенно разных эмоций, что мне стало смешно. Но я сдержалась, поджав губы — на моём лице, наверняка, было ещё более дурацкое выражение при первой встрече с авархами.

– Ниал, не дрейфь, иди сюда, – позвала я. – Познакомься. Это моя красавица. Мы с ней в лагере подружились. Она разрешила тебе себя погладить.

Рич помялся ещё пару секунд, переступив с ноги на ногу, но всё-таки подошёл и протянул руку к аварху.

Моя мудрая девочка, понимая, что парню страшно, сама подвинулась в его сторону, и Рич, широко распахнув глаза, охнул, когда его рука утонула в серой шерсти.

– Ну, вот и подружились. А то драться собрались! – в шутку поругала я их.

А моей подружке, похоже, очень понравились ласки Рича, и она стала сама к нему прижиматься плотнее. Друг так искренне улыблся, старательно начёсывая щёчки животного, что я не могла оторвать от этой парочки восхищённого взгляда. Рич — потрясающий. Я всегда знала, но теперь, когда это подтвердил аварх, который от природы чувствует людей, их эмоции и намерения… Сомнения покинули меня, оставляя на душе лёгкость и спокойствие. А ещё радость от того, что решение, наконец, принято, и сейчас я сделаю счастливым одного дорогого для меня человека.

– Эй, – притворно возмутилась, – хватит нежничать с моим парнем, иначе я начну ревновать.

Моя красавица недовольно буркнула что-то себе под нос, а Рич уставился на меня, не моргая.

– Как ты меня назвала?

– Своим парнем, – уверенно ответила и пожала плечами. – В конце концов, вся академия тебя так называет, почему я не могу?

Рич ещё пару секунд попритворялся статуей, а потом очаровательно улыбнулся и… поцеловал аварха в нос! Я расхохоталась, а вот самка, похоже, немного смутилась, и это вызвало у меня новый приступ смеха.

– Ну что, тренироваться будем? – спросила, продолжая улыбаться.

Ответить Ричу не дала самка, подойдя ко мне и толкнув в бок.

– Эй! – возмутилась я.

А девочка стала махать своей огромной головой куда-то себе за спину. Я обошла вокруг неё, вернулась к морде и развела руки в стороны.

– Там ничего нет, – констатировала очевидный факт.

Животное закатило глаза и рухнуло на землю, прикрывая голову лапами, а Рич прыснул и рассмеялся! И, похоже, надо мной, а не над авархом.

– Чего ты ржёшь? – возмутилась. – Я не понимаю, что она от меня хочет!

Стало обидно. Такое ощущение, что мне, маленькому ребёнку, мудрые взрослые пытаются объяснить, как правильно держать вилку, а я не понимаю и тычу ей себе в глаз.

– Прости, красавица, – Рич перестал смеяться, подошёл ко мне и приобнял за плечи. – Мне кажется, она хочет тебя куда-то отвезти и просит сесть ей на спину.

Самка резко встала на ноги и внимательно посмотрела на меня. Её взгляд был таким заораживающим, пристальным, умным… Казалось, ещё секунда, и животное заговорит! Но я и так всё поняла.

– Он прав, что ли? – спросила у аварха.

И она медленно кивнула!

Я буквально потеряла дар речи, застыв на несколько секунд. Рассматривала животное широко расширенными глазами, а потом заговорила, эмоционально жестикулируя:

– Вы что, сума сошли? – я пришла в ужас и принялась махать руками, показывая размеры аварха. – Да она же огромная! А если я свалюсь?

– Неужели Никаэлла Вейс чего-то боится? – спросил Рич, приподняв одну бровь.

– О-о-о, – протянула и отрицательно покрутила пальцем прямо перед носом Рича, – я знаю, что ты делаешь. Меня на слабо не возьмёшь!

А Ниал только улыбнулся, разглядывая моё раскрасневшееся от страха лицо.

– Ты такая забавная сейчас, – сказал парень, и я смутилась и замолчала, скрестив руки на груди.

А самка аварха, поняв, что я на неё лезть не собираюсь, посмотрела на Рича. Тот лишь пожал плечами и… кивнул!

Самка легла на землю, приглашая уже его забраться на свою спину!

– То есть тебе всё равно, кого на себя сажать, да? – возмутилась, наблюдая за тем, как Ниал ловко взбирается на пушистый хребет. – Ну уж нет.

ГЛАВА 16

Пушистый ковёр, с которым я сравнила спину аварха, оказался ковром-самолётом, потому что скорость, с которой самка бежала через лес, была равна скорости военного космолёта. По-крайней мере, мне так казалось.

Прохладный мартовский воздух буквально обжигал кожу на лице – хорошо, что я могла спрятаться за спину Рича, сидящего впереди.

Положив голову ему между лопаток и повернувшись в сторону, я любовалась проносящимися мимо пейзажами. От всего происходящего захватывало дух, а когда животное перепрыгивало через какое-то препятствие вроде поваленного дерева, я восторженно охала, а сердце проваливалось куда-то в желудок.

Подобных эмоций я раньше никогда не испытывала. Думаю, этот день можно назвать самым счастливым за всю мою жизнь, потому что все проблемы и заботы больше не имели значения. Они остались позади. Я хорошенько проветрилась этим забегом и была безумно благодарна своей девочке и Ричу, который помог мне понять, что именно хочет от меня животное, и разделил со мной этот момент абсолютной свободы.

Когда мы мчались мимо высокого забора, я уловила что-то знакомое в местности, и поняла, присмотревшись, что мы только что оставили позади военный лагерь. Через пару минут девочка замедлила шаг, а ещё через минуту совсем остановилась, легла на землю, намекая, что забег окончен и пора слезать с её шеи.

Рич спрыгнул первым, помог спуститься мне, и мы оба рухнули на землю, раскинув руки по сторонам. Ноги затекли, руки от напряжения болели, но на лицах были счастливые улыбки.

Я поднялась на локте, посмотрела на своего парня и, откинув голову, начала истерично смеяться.

– Что? – слегка смутился Рич, непонимающе глядя на меня.

– Твоя причёска, – ответила через пару секунд, поборов приступ истерики, – ветром волосы разнесло. Они дыбом стоят. Смешно…

– Так поправь, – с ехидной улыбкой ответил Ниал.

Теперь смутилась я. Тем не менее, подползла ближе, запустила руку в его взлохмаченные волосы и причесала их, как смогла.

– Вот, так лучше…

– Р-р-рх-х, – раздалось где-то справа.

Самка смотрела на нас с недовольным видом. Мне даже показалось, что она ревнует. Только вот кого? По идее, должна меня, но я что-то сомневаюсь. Уж очень сильно ей понравился Рич.

– Ну, девочка, – спросила я у аварха, поднимаясь с земли, – куда ты нас привела?

Вместо ответа она развернулась и не спеша направилась в лесную чащу. Мы поспешили за ней.

За непролазными кустами, через которые мы пробирались минут пять, показалась аккуратная, скрытая от посторонних глаз поляна, которая была как будто специально вырублена среди леса. С одной стороны она была окружена теми самыми кустами, а с другой вились лианы, украшая собой огромный ствол многолетнего лаоя так плотно, что коры дерева даже не было видно.

Посреди этой поляны и застыл наш зверь.

– Вау! – я искренне восхитилась. – Очень красиво. Но я сомневаюсь, что ты привела нас сюда, чтобы просто показать это великолепие.

Самка одобрительно посмотрела на меня, давая понять, что я права, и подошла вплотную к стволу лаоя.

Мы с Ричем переглянулись и последовали за ней. Встав рядом, вопросительно уставились на аварха. Она кивнула на дерево, мы посмотрели друг на друга и снова на животное. Самка опять указала на дерево. Думаю, эта игра в гляделки могла бы длиться бесконечно.

Рич, взяв инициативу в свои руки, подошёл ближе и медленно стал ощупывать лианы. В какой-то момент его ладонь буквально провалилась между ними, и парень, отдёрнув руку, уставился на меня. Ладонь ведь должна была упереться в ствол дерева!

Я поспешила к Ричу и стала раздвигать зелёные лианы, пытаясь разглядеть, что же они прячут.

Слишком стараться не пришлось. Тесно переплетаясь между собой, лианы образовывали дверь, и если знать, где границы, её легко можно было открыть. Найти эти границы особого труда не составило.

Мы с Ричем, переглянувшись, аккуратно отодвинули лианы и застыли с приоткрытыми от удивления ртами.

В стволе дерева была огромная полая дыра, похожая на дупло, а вниз, прямо под землю, вели ступеньки, которые освещались магическими светильниками.

— Это может быть опасно, — предупредил Ниал, глянув в мои горящие любопытством глаза.

Я нахмурилась и помотрела на аварха. Ведь она привела нас сюда…

Дождавшись её кивка, шагнула к ступеням, но Рич, схватив меня за запястье, мотнул головой и втал впереди меня. Тихо, стараясь даже не дышать, мы шагнули внутрь ствола дерева.

Сердце стучало так сильно, будто я только что пробежала марафон. Ладони вспотели от страха и волнения, но любопытство продолжало вести вперёд, в темноту.

Лестница напоминала винтовую. Она спускалась по кругу, а тёплые земляные стены с обеих сторон были перевиты огромными корнями лаоя.

Мы спустились вниз метра на три, осторожно ступая на мягкие ступени, и перед нами открылась потрясающая картина. Небольшое куполообразное помещение – метров шесть в диаметре и чуть меньше в высоту – довольно ярко освещалось огромным количеством магических светильников. Купол вместо потолка полностью был усыпан корнями деревьев, лиан и кустов разных размеров и форм, что придавало помещению некую сказочность и ощущение невесомости. Стены – наполовину из земли, наполовину из корней, а в совокупности с маленькими светильниками это корни казались одной большой праздничной гирляндой.

ГЛАВА 17

– Милая, – своим самым добрым на свете голосом заговорил профессор Икельхав. – Как ты здесь оказалась? Ну, всё, всё. Успокойся. Прости, что заставил поволноваться, но по-другому было нельзя.

– Дядя Макс, – я отстранилась от мокрого плеча и начала хлюпать носом. Профессор вытащил из кармана платок и протянул мне. – Как вы здесь оказались? Расскажите мне! Расскажите мне всё!

– Здравствуйте, профессор, – напомнил о себе Рич, продолжая стоять у входа как вкопанный.

Это понятно. парень удивлён гораздо больше меня. Он-то вообще был уверен, что мой больной дядя в лазарете.

Дядя Макс перевел взгляд на Рича и поздоровался:

– Здравствуй, Ричартиан.

И профессор вопросительно посмотрел на меня. А я задумалась.

Великий, как же мне всё это надоело. Я уже запуталась! Кто о чём знает, кому что можно говорить. Надоело!

– Рассказывайте всё при Риче, профессор. Мы теперь вместе.

Дядя Макс улыбнулся и сказал:

– Я очень рад, девочка! Ты заслуживаешь самого лучшего, – я кивнула, а профессор продолжил: – Что ж, дети. Присаживайтесь, – дядя указал на одну из двух кроватей, стоящую около стены.

Я села и затаила дыхание в ожидании. Рич опустился на кровать рядом и ободряюще сжал мою ладонь.

– Дядя Макс, вы здесь не один живёте? – спросила, указав на соседнюю кровать.

– Да, Ника. Не один. Но расскажи сначала, как вы меня нашли?

– Нас привела… моя девочка. Самка аварха.

– Тебя выбрала самка аварха? – радостно воскликнул дядя Макс. – Это же замечательно!

– Вы в курсе их традиций?

– Конечно, милая. Я уже давно с ними в хороших отношениях. Ребята мне очень помогают. И, видимо, приведя тебя, они тоже хотели помочь. Я очень о тебе беспокоился, милая. Они знают. Они всё знают… Чувствуют! Не могу понять, чем заслужил такую преданность и доверие авархов… Хотите чаю?

Дядя вскочил, словно вспомнил вдруг, что не проявил гостеприимства. Это было довольно забавно. Какое уж там чаепитие! Он только что буквально воскрес!

– Нет, спасибо, – ответила я, прекрасно осознавая, что Рич, как и я, очень ждёт ответов…

Дядя Макс сел обратно в кресло, устало откинулся на спинку, медленно моргнул и заговорил:

– Восемнадцать лет назад мы с тобой, милая, потеряли всё. У нас ничего не осталось. И я нёс огромную ответственность на своих плечах, помимо тяжелейшего горя, которое пережить так и не смог. Мы взяли курс не Герехтайт, зная, что эта планета самая малонаселённая и подходит нам по атмосфере, но практически не было шансов, что нас примут. Поэтому, когда Аскаэр предложил мне сделку, я, не раздумывая, принял его условия. Он согласился открыть для нас космограницы, предоставить жильё и рабочие места для взрослых, сады и школы для детей… Это было просто невероятно! Более того, я ни о чем не жалею. Я и сейчас принял бы такое решение.

Дядя кивнул и уверенно посмотрел в мои глаза.

— В обмен на помощь с меня взяли слово, что я сделаю кое-что для правительства планеты, когда им это понадобится, и вживили маяк, не позволяющий его нарушить. И ко мне пришли… Три года назад. Всего лишь попросили быть связным и переводить сообщения с ренхенского, которые мне, в свою очередь, передавал один парень. Ссыльный маг. Ты знаешь про ссыльных магов? – я кивнула, и дядя продолжил: – Несколько лет я радовался, что просьба оказалась такой пустяковой, но потом, когда услышал, что начали пропадать консулы, сопоставил их исчезновения с планетами, которые были указаны в переводимых мной текстах…– дядя замолчал, а Рич переводил взгляд с него на меня, пытаясь понять, о чём вообще мы говорим. – Тогда я понял, что втянут во что-то страшное… Один Великий знает, что ещё они могут от нас потребовать! Маг, который передавал для меня сообщения, разделял со мной негодование и страхи по поводу того, что нас используют, даже не объясняя целей, и мы начали готовиться… Нашли это место и обустроили землянку, не без помощи друзей-авархов, кстати.

Дядя улыбнулся, а я поспешила уточнить:

– А как же ваш маяк? Они не могут вас по нему выследить?

– Нет, милая, – дядя Макс мотнул головой, и самое доброе на свете лицо помрачнело. – Этот маяк работает не так.

– А как?

Старик не спешил отвечать. Он внимательно смотрел на меня, и я не отводила взгляда. В душе начала зараждаться тревога, которая только-только отпустила. Я только что нашла дядю Макса. И я не готова снова его терять.

– Когда я откажусь исполнять их просьбы – начну медленно умирать.

В сердце больно кольнуло, и к глазам подступили слёзы.

– Дядя Макс… – прошептала, прижимая ладонь к губам.

– Милая, – сказал дядя успокаивающим тоном, – поверь, это для меня – благодать. Я хотел отправиться к Великому ещё восемнадцать лет назад, когда в один миг потерял всё. Но у меня были вы. Я не мог оставить вас одних на чужой планете, и как оказалось – не зря. Здесь что-то нечисто. Люди, стоящие во главе всего Миита, играют по своим правилам. Ломают чужие жизни… Когда я понял, что ты каким-то образом оказалась втянута в их дела, я решил, что пора… Вместе с переводом я сообщил им информацию о том, что сообщения перехватили. Я надеялся, что они изменят планы, а ты об этом не узнаешь и останешься в стороне, и исчез. Похоже, у меня получилось… Ника, я очень тебя прошу, не лезь в это. Живи своей жизнью, строй карьеру, семью и будь счастлива! И тогда я уйду со спокойной совестью и чистой душой. Вы у меня выросли достойными и самостоятельными. Теперь и без меня не пропадёте. Даже наоборот… Зачем вам обуза в лице дряхлого старика? – дядя Макс усмехнулся, а я не успевала вытирать струящиеся по лицу слёзы.