Тайна «Прекрасной Марии»

XIX. ПРОЩАЙ, ФРАНСУАЗА

Дэнис с ужасом смотрел на распростертое на полу тело. Он огляделся вокруг.

— Я здесь, мистер Дэнис, — раздался знакомый голос из глубины комнаты.

Увидев Габриэля, Дэнис шагнул назад.

— Я не причиню вам вреда, мистер Дэнис, — сказал Габриэль. — Я уже совершил то, зачем пришел сюда.

— Тебя будут судить…

Дэнис и Поль сидели на ступенях веранды. Если раб или даже просто свободный негр убивал белого человека — должен был состояться суд, и его закономерным исходом всегда было публичное повешение.

Поль поднялся вместе с Дэнисом и направился в дом. В передней он столкнулся с Салли, она была в ночной рубашке со свечой в руке.

— Я только что уложила Эмилию. Ей снились кошмары.

— Я не удивлен, — сказал Поль. — Они мне тоже снятся. — Ты должен доставить Габриэля в Новый Орлеан?

— Я уже отвез его туда. Мы с Дэнисом только что оттуда.

— Где он?

— В тюрьме, где он находится в большей безопасности, — сказал Поль.

— Но в любом случае все идет к одному концу, не так ли? — спросила Салли огорченно.

— Да! — резко ответил Поль. — На карту поставлено нечто большее, чем наказание за совершенное преступление. Раб, убивший надзирателя, должен быть наказан. Они должны знать: мы неприкосновенны.

— Да, ты прав.

Салли — дочь рабовладельца и жена рабовладельца — хорошо знала это.

Когда наутро Поль вышел из комнаты, Дэнис как раз спускался по ступеням крыльца. Обычное милое утреннее гудение голосов негров во дворе отсутствовало.

Баррет и Тестут беседовали за завтраком.

— Я собираюсь в город и пробуду там весь день, — сказал Баррет.

— Мы тоже, — добавил Поль. — Я собираюсь сделать все от меня зависящее для Габриэля. Он у нас с десяти лет, я не могу бросить его на произвол судьбы и отдать в руки висельникам.

Поль, Дэнис и Баррет быстро доели яйца, ветчину и допили кофе, когда услышали крик: «Паром подплывает».

Баррет стал регулярным пассажиром на судне. У него не могло быть иных дел в городе, кроме визитов к Клодин Беллок. Дэнис подумал, что отцу не очень-то понравилось бы, если бы он узнал об этом. Дэнис собирался предпринять что-нибудь со своими отношениями с Франсуазой Беккерель. Сегодня был как никогда удобный день, чтобы поговорить с отцом.

Клерк судьи Крэйера проводил Поля и Дэниса к судье с заметным любопытством во всем своем облике.

— Вы делаете из мухи слона, де Монтень, — сказал судья. — Зачем вам нужно было везти этого негра в город? Если бы вы оставили его у себя на плантации, кто-либо из ваших ребят управился бы с ним и преподал бы хороший урок остальным рабам.

— Не надо пугать их больше, чем они уже напуганы. Единственным виновником является мой надзиратель. Он должен быть повешен? — спросил Поль. — Есть смягчающие вину обстоятельства.

— Не существует никаких смягчающих обстоятельств, позволяющих ниггеру убивать своего надзирателя.

— По крайней мере выслушайте нас, дайте нам рассказать, что произошло, — сказал Дэнис.

— Я знаю, что случилось. И я уже знаю мнение орлеанцев, начиная с повешения и заканчивая пожеланиями старых дам, которые хотят, чтобы его сначала четвертовали.

— Глупые старые курицы, — тихо заметил Дэнис.

— Но Габриэль даже не пытался убежать, — возразил Поль.

— Почему вы так цепко держитесь за этого раба? Одним меньше или больше…

— Вы судья, — ответил Поль. — Справедливостью меньше или больше.

— Де Монтень, мы ведем речь не о справедливости, мы говорим о поддержании общественного порядка. А если вы не выяснили для себя — что важнее, то сделайте это на выборах в декабре.

Поль встал с места.

— Боюсь, мы зря потратили ваше время. И наше тоже.

— Не совсем так. — Судья откинулся на спинку стула. — Вы можете забрать с собой этого чертова негра. Я не думаю, что человеку с двумя сотнями рабов негде его спрятать и запереть.

— Есть где, — сухо ответил Поль.

— Что ты собираешься делать? — спросил Дэнис отца, когда они были на улице.

— Взять его обратно на плантацию. Сейчас мне надо заняться кое-какими приготовлениями. Мы с Габриэлем дождемся ночи. А ты, когда прибудешь домой, найди надежную тюрьму, где мы могли бы его устроить. Меня больше заботит то, чтобы туда никто не смог войти, нежели возможность для Габриэля выйти оттуда.

— Может, старая каменная кухня подойдет? — предложил Дэнис. Кухня не использовалась по назначению еще со времен его дедушки.

Они разошлись. Дэнис намеревался навестить Франсуазу, но ему не хотелось бы там столкнуться с Жильбером Беккерелем, хотя того, как правило, никогда не бывало дома.

Дэнис позвонил в колокольчик на дверях Беккерелей и показал свою карточку черному слуге.

— Я посмотрю, дома ли мисс Франсуаза, — сказал Майкл. Вернувшись, он объявил, что мисс Франсуаза примет господина де Монтеня в гостиной. Франсуаза была в приятном светло-зеленом утреннем платье. Она поздоровалась и села на софу:

— Не смотри на меня такими глазами. Лучше сядь.

Дэнис подсел к ней, она облокотилась на подлокотник и, подперев подбородок, улыбалась ему.

— Это очень любезно, что ты пришел навестить меня. Должно быть, ты догадывался, как мне здесь скучно и одиноко с Жильбером, который все время занят своими выборами. Но теперь у меня есть кавалер, который вытерпит мою компанию.

Эта манера говорить, настолько любимая креольскими женщинами, всегда раздражала Дэниса. Большое количество вещей, не раздражавших его в Франсуазе в первые дни их знакомства, сейчас постоянно действовало ему на нервы.

— Жильбер ушел на весь день? — спросил он. — Ты уверена?

— Конечно, уверена. Иначе я не пригласила бы тебя в дом. — Она легонько прикоснулась к его щеке.

— Франсуаза, мне надо поговорить с тобой, — сказал Дэнис.

— Да, конечно, дорогой. Мы всегда беседуем, не так ли?

Франсуаза провела пальцем по его рубашке.

— После.

— Нет, я имею в виду, — Франсуаза подсела ближе к нему, положила голову на плечо. Он отодвинулся. — Сейчас.

Франсуаза улыбнулась: — А ты спешишь?

Она прижималась к нему, прикасалась своими губами к его губам, тискала его пальцами.

«Может, в последний раз?» — подумал Дэнис.

Он обхватил ее руками и прижал к себе. Он знал, что она не станет его сейчас слушать, может, после… Она просунула руку ему в брюки, он расстегнул пуговицы на ее платье. Франсуаза извивалась и стонала под ним, он пробежался языком между ее грудей.

— Вы удивлены? — спросил Жильбер Беккерель человека с газетой под мышкой. — Если я войду туда и обнаружу, что она развлекает священника чашкой чая или сидит с одним из своих многочисленных кузенов, я буду выглядеть смешно.

— Не будете, — уверенно сказал мужчина. — Я слежу за ней уже несколько недель, как вы мне приказали, и я знаю всех ее родственников.

— Я вернусь как только смогу, — сказал Беккерель своему клерку, надел шляпу и ушел.

Пальцы Франсуазы скользили по спине Дэниса, ее круглые колени обхватили его бедра, а голова была откинута назад.

Через минуту она соскользнула с него и завернулась в шелковый халат.

— Возможно, — сказала Франсуаза, — что я не поеду с Жильбером в Вашингтон.

— Послушай. — Дэнис сел. — Франсуаза, это именно то, зачем я пришел. Я не хотел, чтобы это произошло… я собирался… Франсуаза засмеялась:

— Ты никогда не собираешься делать этого, но оно всегда происходит, дорогой. Ты молод, горяч. Это ведь не так плохо.

— Я говорил тебе, что женюсь. И я не собираюсь обращаться с моей женой так, как Жильбер с тобой обращается. Это в последний раз, Франсуаза.

— Дэнис, я предупреждала тебя…

— Ты можешь рассказать обо всем своему мужу, если хочешь, — сказал он, дотягиваясь до своих брюк. Но если ты сделаешь это, то никогда больше не сможешь иметь любовника, муж будет следить за каждым твоим шагом.

Жильбер, толкнув входную дверь, прошел мимо перепуганного Майкла.

Жильбер поднимался по лестнице с пистолетом в кармане. Он еще посмотрит, как будет вести себя Франсуаза после того, как он застрелит этого человека. Никакой суд еще не выносил обвинительного приговора за такое.

Жильбер открыл дверь в спальню и был встречен криком ужаса своей жены. Дэнис поднял голову: разъяренный муж в дверях комнаты, стремительно надвигающаяся туча скандала и этот пистолет. Дэнис ждал нажатия на курок, но Беккерель так и остался стоять с открытым ртом.

— Я думаю, что в создавшихся обстоятельствах мне нечего сказать, — произнес Дэнис.

Ему казалось, что если Жильбер начнет говорить, то не станет стрелять.

Франсуаза плакала. Жильбер подошел к ней, отшвырнул халат, столкнул ее на пол полуодетую, с обнаженными ногами и плечами. Она потянулась за халатом, но Жильбер отбросил его в сторону.

— Ты беспокоишься о том, чтобы прикрыть то, чем ты забавляла половину населения Нового Орлеана, — язвительно заметил он.

— Нет-нет! — ответила она в слезах. — Нет, только Дэнис. Жильбер, поверь мне!

Беккерель смотрел на нее в ярости.

— Этого одного достаточно. Не хватало только того, что ты падаешь на задницу перед де Монтенем.

Он бросил Дэнису его пальто.

— Убирайся, пока я не убил тебя. Я намеревался расправиться с любовником жены, но столкнулся здесь со своим внебрачным сыном…

Беккерель наслаждался, глядя в лицо Дэниса. Оно выражало ужас.