Тайна «Принцессы Кашмира»

Нас осталось трое

Звезды уже погасли, когда я открыл глаза. Было около шести часов. Где-то внизу тихо плескались волны, поднятые свежим утренним ветерком. Мое внимание привлек странный шум, доносившийся с другого конца палубы. Спать мне больше не хотелось, и, опираясь на палку, я заковылял туда. Подойдя поближе, я увидел за бортом четыре шлюпки; две направлялись к Большому острову, а две — к острову с высоким скалистым берегом. Уже при мне с «Дампьера» спустили еще две шлюпки. «С утра наш корабль займется поисками других жертв катастрофы», — вспомнились мне слова офицера, сказанные вчера вечером. Да, сомнений не было, это начались поиски.

— Рано же вы, однако, поднялись! — раздался недалеко от меня знакомый голос.

Обернувшись, я увидел того самого офицера, чьи слова пришли мне только что на память. Подойдя ко мне, он поинтересовался, как спалось на новом месте.

— Благодарю, спал неплохо, — ответил я. — Жалею только, что проснулся слишком поздно. Судя по всему, поисковая операция уже началась.

— Вы не ошиблись, — сказал офицер. — Сейчас и я отправлюсь к месту катастрофы.

— Не взять ли вам и меня с собой. Мне точно известно это место.

— Мы уходим в море на целый день. Вам лучше остаться на корабле, — посоветовал офицер. — Вы и так достаточно натерпелись.

Я понял, что настаивать бесполезно, и, сообщив офицеру возможное местонахождение обломков «Принцессы Кашмира», пожелал ему удачи.

Едва шлюпка, в которую сел офицер, отвалила от «Дампьера», ко мне подошел доктор Корни. Осведомившись о моем здоровье, он предложил пойти в судовой госпиталь на перевязку.

— Там вы заодно увидите своих друзей, — сказал он.

Я невыразимо обрадовался, встретившись в госпитале с Дикшитом и Патхаком. Несмотря на то, что у одного рука была на перевязи, а у другого — в гипсовой повязке, оба выглядели вполне здоровыми и даже веселыми. Доктор Корни подвел меня к ящику для медикаментов и, пригласив сесть, начал разбинтовывать мне голову, руку и ногу. Внимательно осмотрев раны, он смазал их какой-то мазью и сделал новые перевязки.

— Ну, а теперь беседуйте сколько вам заблагорассудится, — сказал доктор, окинув нас троих добрым, понимающим взглядом.

Проболтав почти два часа с Дикшитом и Патхаком, я спустился в кают-компанию. Офицеры уже позавтракали, и некоторые из них перелистывали газеты и журналы. Я подсел к лейтенанту, который присутствовал при спуске шлюпок, и поинтересовался ходом спасательных работ.

Узнав, что лейтенант Хьюз специалист по водолазному делу, я спросил:

— Нельзя ли спуститься к самолету? Ведь только так можно узнать, сколько людей осталось в кабинах и скольким удалось всплыть на поверхность океана.

— Я давно думал об этом, — ответил лейтенант. — Но мы находимся в чужих водах и без разрешения индонезийского правительства не имеем права приступать к подводным поискам.

По счастливому стечению обстоятельств как раз в эту минуту вошел юнга и доложил лейтенанту, что разрешение получено.

— Надо спешить, — протянул мне руку офицер и вслед за юнгой вышел из кают-компании.

Я набросал на листке бумаги план расположения пилотской и пассажирских кабин «Принцессы Кашмира» и через командира корабля, капитана Роу, передал этот листок лейтенанту Хьюзу.

Уже было около одиннадцати часов утра, когда я вернулся к своим друзьям в госпиталь. Между нами опять завязался оживленный разговор.

Нашу беседу нарушило неожиданное появление лейтенанта Хьюза. У него был очень утомленный вид; чувствовалось, что он только что испытал большое физическое напряжение. Зная, с каким нетерпением мы ждем результатов подводных поисков, лейтенант пришел проинформировать нас.

— Опустившись на дно моря, — начал он, — мы вскоре обнаружили какую-то крупную часть самолета. Под ней лежали три трупа. У одного мы нашли в кармане документы на имя Декунхи. По инициалам на кольце, снятом с пальца другого трупа, мы определили, что оно принадлежит Пименте. Третий труп опознать не представилось возможным…

Остальные шлюпки вернулись с поиска поздно вечером. Моряки обыскали все побережье в этом районе, но ни на одном из островов ничего не обнаружили. Если бы, кроме нас, еще кто-нибудь из членов экипажа или пассажиров «Принцессы Кашмира» остался в живых, то об этом, конечно, рассказали бы морякам местные жители. Но многие из островитян даже не знали о случившейся катастрофе. Последняя искорка надежды погасла в наших сердцах: мы поняли, что нас осталось только трое, что все остальные, в том числе и тот, кого мы приняли за Декунху, погибли в ту страшную ночь.

После ужина я вышел на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. На море незаметно опускалась ночь. Луна так ярко сияла, что при ее свете можно было свободно читать. В спокойной воде, взъерошенной едва ощутимым ветерком, зеркальным блеском вспыхивали лунные осколки.

Ко мне подошел кто-то из офицеров и спросил, где сегодня поставить мою койку.

— Если можно, там же, где вчера, — ответил я, не раздумывая.

Офицер бросил многозначительный взгляд на черный квадрат ткани, повешенной наподобие экрана, и сказал:

— За этим пологом лежат три мертвеца.

Я уже готов был ответить, что все равно буду спать на верхней палубе, как к нам подошел доктор Корни.

— Вам приготовлена постель в каюте, — сказал он с присущей ему добротой.

Пожалуй, доктор был прав. Разве мог бы я спокойно заснуть, зная, что по соседству со мной лежат три моих бездыханных товарища, которые всего несколько дней назад были в полном расцвете сил?

В эту ночь мне очень плохо спалось. Проснулся я рано утром. «Дампьер», по-видимому, уже находился далеко от островов, так как еще вчера вечером снялся с якоря и взял курс на Сингапур.

Первым долгом я направился в госпиталь. Дикшит и Патхак тоже не спали. У них было приподнятое настроение: доктор разрешил им сегодня встать. Все мы выглядели весьма забавно: Дикшит из-за перевязанной руки не мог надеть рубашку и накинул ее на плечи; Патхак близоруко щурился, потеряв свои очки, с которыми до этого никогда не расставался; мою раненую голову украшала повязка, сильно напоминавшая головной убор бирманца.

…Как описать нашу радость, когда «Дампьер» вошел в Сингапурский пролив! С обеих сторон разворачивали перед нами свою сказочную красоту знакомые берега, покрытые роскошной тропической растительностью.

Как только «Дампьер» отдал швартовы, добрая сотня корреспондентов нацелила на нас свои фотоаппараты. Но репортерам не дали к нам пройти. Меня, Дикшита и Патхака предусмотрительно отвели в каюту капитана Роу, и мы некоторое время даже не знали, что происходит на берегу.