Тайна подводного сейфа СС

Иные архивы подобны бомбе замедленного действия. Сенсация взорвалась на страницах мировой прессы в середине февраля 1988 года: из “Западноберлинского центра документации” (БДЦ) — крупнейшего в мире архива “третьего рейха” — бесследно исчезло более 80 тысяч секретных документов.

Можно представить себе, какой озноб пробежал от этого известия по спинам весьма влиятельных на Западе господ с “коричневым прошлым”, причастных к преступлениям фашизма.

БДЦ был основан американской военной администрацией сразу после второй мировой войны. В архиве собраны досье с “персональными делами” на почти 11 миллионов бывших членов нацистской партии. Под грифом “совершенно секретно” хранятся документы со “взрывчатой” начинкой на сотни тысяч эсэсовцев и сотрудников СА. И вот десятки тысяч из этих обличительных документов таинственным образом оказались за пределами строго охраняемого центра документации.

Западноберлинская прокуратура подозревает, что в хищении большого количества секретных документов замешана мафия. Часть из похищенных бумаг она сбывала коллекционерам. “Однако основной доход мафия получала за счет шантажа бывших нацистов и сочувствующих им лиц, занимающих сегодня руководящие посты в экономической и политической сферах Соединенных Штатов и других стран, — передавал из Западного Берлина по горячим следам некоторые подробности этого дела корреспондент “Правды”. — Угроза опубликовать в прессе компрометирующие документы действовала, как правило, безотказно. Выплачивались огромные суммы (миллионы марок и более) за то, чтобы темное прошлое процветающих ныне бизнесменов и политиков не стало достоянием общественности”.

Не следует исключать и того, что среди десятков тысяч “персональных дел”, выкраденных из “Центра документации”, были и документы, выводящие на след участников сверхсекретной “операции Бернхард”. (В годы второй мировой войны ее проводила специальная агентура СС: сбывала на “черном рынке” за пределами фашистского рейха фальшивые английские фунты стерлингов, изготовленные в нацистской Германии, а выручку — твердую валюту — переправляла обратно в рейх.) Ведь до сих пор кто-то из бывших эсэсовцев или введенных в их круг и подпольную террористическую сеть “юниоров” является обладателем ключей к расшифровке анонимных счетов в банках нейтральных стран, где спрятаны награбленные нацистами огромные сокровища, в том числе и полученные в результате “Операции Бернхард”. И не в интересах “коричневых мафиози”, чтобы кто-то случайно докопался в БДЦ до их сокровенной тайны…

Как установила специальная комиссия, в поредевшей коллекции документов БДЦ не оказалось в наличии оригинала документов о Бормане и других нацистских военных преступниках. А ведь их послужные характеристики и штрихи биографии, возможно, могут прояснить многое из того, что еще скрывается в латиноамериканских логовах беглых эсэсовцев, в их тайных “резервациях” под крылом южноафриканских расистов, на тщательно маскируемых маршрутах наркобизнеса и торговли оружием, в джунглях ультраправого и ультралевого террора.

Да и в самой ФРГ, наконец, найдутся “вечно вчерашние”, как давно уже окрестили там бывших нацистов и их единоверцев, которые предпочли бы для компрометирующих их документов более надежное убежище, нежели западноберлинский “Центр документации”. К примеру, подобное “подводному сейфу СС” в озере Топлиц.

…В ноябре 1987 года в аргентинской провинции Кордова был арестован нацистский преступник Йозеф Швамбергер. Во время гитлеровской оккупации Польши он проводил депортацию многих ее граждан в фашистские концлагеря, обрекая на безжалостное истребление.

После разгрома “третьего рейха” матерый нацист бежал в Австрию, а оттуда с помощью подпольной эсэсовской организации перебрался в Южную Америку. “Здесь, — комментировал арест беглого фашиста корреспондент “Известий” в Буэнос-Айресе, — к тому времени основались сотни крупных немецких поселений, полностью состоявших из бывших гитлеровцев, сумевших не только укрыться от правосудия, но и переправить сюда значительное количество награбленных богатств, что позволило им безбедно жить на этом континенте”.

Укрывшиеся в Южной Америке “мастера заплечных дел” из палаческого аппарата СС и гестапо не только благоденствовали под крылом местных фашистских диктатур и реакции. “Некоторые из них, — подтверждалось в той же информации из столицы Аргентины, — даже заняли высокие посты в полиции и спецслужбах Парагвая, Чили и других стран. Они обучали местных головорезов расправам над демократическими деятелями, пыткам и похищениям прогрессивных руководителей. Многие преступники до недавнего времени совершенно спокойно орудовали и на территории Аргентины”. Местные наблюдатели полагают, что именно в Аргентине скрылись личный секретарь Гитлера Борман и шеф гестапо Мюллер…

Как же удавалось нацистским военным преступникам утаить свои “бандитские сокровища” и не только тайно переправлять их за океан, но и самим укрываться в заранее подготовленных надежных убежищах в далекой от Европы Латинской Америке?

Тщательно маскировали гитлеровцы следы своей подготовки к “прыжку через Атлантику” и послевоенной деятельности. И все же полностью скрыть им это не удалось. Один из главных подпольных маршрутов их бегства пролегал в послевоенные годы через бывшую “Альпийскую крепость”, по территории Австрии. Здесь, в глухом уголке Мертвых гор, в районе озера Топлиц, фашисты устроили один из своих тайников.

На дне озера, прозванного местными жителями “Чертовым”, в самом конце войны эсэсовцы затопили ящики с золотом, секретными документами из архивов нацистского Берлина, списками своей тайной агентуры и “доверенных лиц”, которые и по сей день могут снимать с анонимных вкладов, открытых фашистской камарильей в швейцарских банках, огромные суммы на свои преступные дела. Вот почему за обладание “тайной озера Топлиц” не утихает “скрытая война”, которую ведут темные личности разной масти — от международных авантюристов до бывших эсэсовцев и абверовских лазутчиков, от неонацистов до агентов империалистических разведок. Некоторые из них погибли при “до сих пор не выясненных до конца обстоятельствах” (как официально сообщали компетентные австрийские органы) в глубинах Топлицзее и окрестных горах.

“Разгадкой” тайны эсэсовского подводного “сейфа”, заложенного в районе бывшей секретной испытательной станции ВМС “третьего рейха”, занимались и экспедиции австрийского министерства внутренних дел. Последний раз — осенью 1984 года. К чему привел их подводный поиск и что продолжает оставаться нераспознанным, рассказывает автор этого репортажа, которому — в бытность собственным корреспондентом “Правды” в Австрии — довелось выезжать на озеро Топлиц и наблюдать за ходом одной из поисковых экспедиций.

Сенсационной находкой аквалангистов и водолазов из группы подводного поиска на Топлицзее осенью 1984 года стала… морская мина! Но не только эта “рогатая смерть” из арсенала фашистской испытательной станции угрожала экспедиции. Ведь в Топлицзее конструкторы и инженеры нацистской Германии опробовали многие другие виды своего “секретного оружия”. Какого? Об этом знал лишь самый узкий круг нацистских и эсэсовских “фюреров”…

“… — Если вы немедленно не прекратите поисковые работы, мы подведем провода к озеру, подключим к минам и взорвем всю вашу экспедицию”.

Не припомнилась ли эта угроза кому-нибудь из австрийских военных, с берега следивших за извлечением мины? Ведь подобное уже прозвучало при аналогичной ситуации, правда, за двадцать лет до экспедиции МВД Австрии 1984 года…

Я отчетливо помню, с каким напряжением присутствовавшие на пресс-конференции в Бад-Аусзее (в нескольких километрах от Топлицзее) австрийские и иностранные журналисты слушали сообщение представителя министерства внутренних дел Австрии, огласившего, как он тогда сказал, “только что полученное” таинственное письмо.

— Кем оно подписано? — спросили корреспонденты.

— Письмо анонимное, — услышали мы в ответ. — Подписано “Шпинне”…

…Значит, опять “Паук” — подпольная эсэсовская организация, мелькнула у меня мысль. Та самая, что сплела паутину своих нелегальных ячеек и тайных маршрутов для переправки золота, валюты и других награбленных во время войны ценностей за океан…

Кто-то из журналистов удивленно вскинул брови. На лицах некоторых проскользнула скептическая усмешка (“Не подбросил ли этот конверт какой-нибудь любитель розыгрыша?”). Большинство насторожилось. Буквально перед этим инженер-майор австрийской службы безопасности раскрыл нам кое-какие детали деятельности секретной станции ВМС. В ушах еще звучала его неоконченная фраза, которую столь внезапно прервал пресс-атташе.

— Не исключено, — говорил майор, — что, уничтожая следы своей станции, командование гитлеровских ВМС затопило в озере мины, торпеды и ракеты. Поэтому при проведении подводного поиска мы опасались взрыва…

— Если угроза “Паука” не блеф, — поделился со мной репортер одной венской либерально-буржуазной газеты, — то по меньшей мере наглое утверждение…

И вот — по прошествии стольких лет — из “Чертова озера” извлечено вещественное доказательство того, что Топлицзее действительно оставалось “взрывоопасным”! Вряд ли кто из австрийских экспертов по разминированию рискнет утверждать, что притаившаяся в глубинах озера опасность окончательно обезврежена. Некоторые из западных летописцев послевоенной “охоты за нацистскими сокровищами” вообще считают эту задачу технически неосуществимой. В моем корреспондентском архиве сохранилась газетная вырезка со схематическим чертежом вертикального среза Топлицзее. По мнению одного из таких скептиков, она иллюстрирует бесперспективность попыток проникнуть в сокровенную “тайну озера Топлиц”.

На рисунке озеро — с “двойным дном”: первое — естественное, примерно на стометровой глубине, второе образовали падавшие с прибрежных скал стволы сосен и елей. Они затонули где-то на глубине 50–70 метров и образовали, уверяла подпись к схеме, “непреодолимую преграду” на пути аквалангистов и водолазов…

“Об этом хорошо знали гитлеровцы, — комментировала рисунок газета. — И потому избрали именно “Чертово озеро” — его “второе дно” для надежного захоронения своих ящиков…”

Вернемся, однако, на берег Топлиц, где в ноябре 1984 года австрийские власти торопились завершить до ледостава и зимних снегопадов очередную поисковую экспедицию.

“…Вслед за колоссальной морской миной, поднятой на сушу, водолазам и аквалангистам австрийского министерства внутренних дел удалось извлечь 80 килограммов взрывчатого вещества — ТНТ, большое количество деталей ракетных двигателей и объект, способный к плаванию, цель применения которого специалистам еще предстоит установить…” — передавал из Вены корреспондент западногерманской газеты “Ди вельт”.

Пролежавшее на дне Топлицзее почти сорок лет стальное чудовище оказалось в тот осенний день не единственной сенсационной находкой. Вот что сообщила 17 ноября 1984 года австрийская газета “Фольксштимме” “Хотя и не легендарные “нацистские золотые сокровища”, но тем не менее целую установку для запуска ракет, затопленную нацистами в конце второй мировой войны, извлекли водолазы из Топлицзее”. Для запуска ракет “в подводном положении”, уточнил венский корреспондент “Ди вельт”.

Была найдена и поднята на поверхность 3,5-метровая ракета “Фау” весом в одну тонну. “Обследование корпуса ракеты удивило армейских минеров, — передавали из расположения экспедиции австрийские и иностранные корреспонденты. — Пролежав 40 лет на дне озера, ракета даже не имела следов ржавчины”.

— Да, это мой сын…, — сокрушенно вымолвил старик Эгнер, когда ему показали труп, поднятый со дна озера Топлиц.

Девятнадцатилетний Альфред Эгнер, профессиональный спортсмен-аквалангист из Мюнхена, погиб при довольно загадочных и до конца не раскрытых (по крайней мере официально) обстоятельствах. Его отец срочно прибыл в Бад-Аусзее из баварской столицы, как только ему сообщил об исчезновении сына один из участников нелегального подводного поиска на Топлицзее.

Более трех недель тело аквалангиста пролежало на шестидесятиметровой глубине. Его исчезновение, поднятая отцом Эгнера тревога (приехав из Мюнхена, старик тут же поставил в известность о случившемся местную полицию) и побудили министерство внутренних дел Австрии к поиску западногерманского аквалангиста.

Случилось это осенью 1963 года. Район Топлицзее был тогда оцеплен усиленными нарядами полевой жандармерии. Последний отрезок дороги из деревни Гессль к Топлицзее перегородил шлагбаум. Он был заперт на замок.

Австрийским и иностранным журналистам, прибывшим сюда по специальному приглашению пресс-службы МВД Австрии в самый разгар экспедиции (но уже после того, как был найден труп мюнхенского аквалангиста), машины пришлось оставить возле небольшого гастхауза. Дальше мы двинулись к озеру пешком.

…В первую послевоенную зиму в озерном районе Мертвых гор появились два инженера из Линца — Людвиг Пихлер и Герман Майр. Прихватив с собой лыжи, брезентовую палатку, консервы, они — с неизвестной целью — предприняли восхождение на одну из вершин неподалеку от Альтаусзее и… бесследно исчезли в разыгравшемся снежном буране.

Лишь спустя семь недель, в конце марта, горноспасатели натыкаются на кончики лыж, торчащих из снежных сугробов.

За годы работы в альпийской республике я убедился: нервы у австрийских горноспасателей крепкие, присутствие духа им не изменяет. Однако то, что открылось их глазам под разворошенной ледяной коркой “снежной пещеры”, заставило содрогнуться даже этих людей, привыкших к самым жутким картинам смерти людей под ударами снежных лавин…

Из протокола предварительного следствия, проведенного на месте происшествия подполковником жандармерии из Бад-Аусзее В.Тарром:

“На месте бивака царил страшный беспорядок. У обоих инженеров было еще достаточно продовольствия, и умерли они отнюдь не от голода. Майру кто-то вспорол живот, причем, видимо, маникюрными ножницами. Его сердце, легкие и другие внутренности были вырваны и запихнуты в брюки, разорванный желудок и кишки наброшены на плечи. Пихлер пытался, вероятно, руками разгрести снежное покрывало, поэтому все его пальцы были в ссадинах”.

И по сей день никто не знает, что привело к ужасающему финалу вылазку в горы австрийских инженеров. Никто не дал объяснения и другому обстоятельству этой загадочной драмы в Мертвых горах: почему дальше предварительного следствия дело так и не сдвинулось? Хотя некоторые западные журналисты, достаточно компетентные в расшифровке такого рода происшествий, обращают внимание на то, что “тело Майра было изувечено так, словно кто-то искал у него нечто такое, что он только что проглотил, например, какой-нибудь план…”.

Утверждения жандармов, будто труп обглодали лисицы, окрестные жители восприняли скептически. За то бесспорным оказался следующий факт: в фотографиях Майра и Пихлера жители деревень и Бад-Аусзее опознали инженеров, которые еще в 1942 году приезжали сюда по дороге на секретную испытательную станцию гитлеровских ВМС в районе Топлицзее.

Вряд ли двое погибших из Линца собирались искать остатки затопленного оборудования этой станции. Быть может, их неудержимо притягивало содержи мое других “тайников”, заложенных в Мертвых горах эсэсовскими зондеркомандами?

…Как-то в местечке Гессль, что расположено между озерами Грундльзее и Топлицзее, появились еще двое инженеров. Местным крестьянам оба представились “отпускниками из Гамбурга — Келлером и Геренсом”. По их словам, в австрийский Зальцкаммергут они заглянули, чтобы “навестить старого фронтового товарища”, обосновавшегося здесь после 1945 года.

Однажды утром оба совершили восхождение на гору Райхенштайн. Ее вершина в цепи Мертвых гор обычно не вызывает интереса у альпинистов. Но с нее отлично просматривается… озеро Топлиц!

Через несколько часов после “штурма” Райхенштайн в жандармском участке Грундльзее появился крайне измотанный и взволнованный Келлер. Из его рас сказа следовало, что у самой вершины второй участник восхождения — Геренс “выскользнул из связки” и сорвался вниз… Обезображенный труп гамбургского инженера был найден в расщелине.

Информация для сопоставления и некоторых выводов: подобно двум погибшим австрийцам из Линца, западногерманские граждане Келлер и Геренс тоже были замечены местными жителями в годы войны и — какое совпадение! — опять по пути на ту же испытательную станцию фашистских ВМС. Геренс разбился насмерть четыре года спустя после гибели своих австрийских коллег по профессии, а в 1952 году выстрелы, прогремевшие в узком лесистом перешейке между деревней Гессль и озером Топлиц, подняли на ноги полицию и ее вооруженный наряд прочесал местность. На берегу озера полицейские натыкаются на два уже остывших трупа. Кто стрелял? Никаких следов. Впрочем, кое-что удалось нащупать. Убитые были в прошлом “военнослужащими СС”.

И снова Мертвые горы подтверждают свое мрачное название. 9 декабря 1955 года венская газета “Абенд” поместила хронику еще одного происшествия, весьма похожего на преступление. “В начале августа (того же года. — В.М.) на горе Гамсштелле, возвышающейся над озером Альтаусзее, был найден труп советника по вопросам строительства из Франкфурта-на-Майне инженера Майера. Он лежал под утесом высотою не более двух метров, а его голова находилась в протекающем там неглубоком ручье. Что это — убийство или несчастный случай?”.

Судебно-медицинская экспертиза засвидетельствовала: Майер не утонул, в легких у него не было воды. Не было обнаружено и никаких повреждений на теле погибшего, за исключением раны на подбородке. А вот следы крови нашли не в неглубоком ручье, где он пролежал несколько часов, а на вершине утеса…

К этому месту вела лишь одна неприметная горная тропа, известная только дровосекам да охотникам. Это обстоятельство породило предположение: а не располагал ли инженер схемой местности и не были ли на ней нанесены ориентиры, ведущие к нацистским “тайникам”?

…Итак, буквально накануне нашей вылазки к Топлицзее старик Эгнер — в присутствии австрийских следователей — опознал своего погибшего сына. И вот теперь в группе корреспондентов австрийской и иностранной прессы я направился к тому самому месту, где в ночь с 5 на 6 октября 1963 года группа западногерманских “охотников” за нацистскими сокровищами и секретными эсэсовскими документами рискнула заглянуть в ночной омут озера, поставив на карту жизнь молодого Эгнера. Их, разумеется, не остановила предупредительная надпись на столбе, водруженном полицией на берегу Топлиц, которая категорически запрещала погружение в воды озера…

Прежде чем мы углубились в лес, в конце луга у опушки темного ельника нам повстречалась одноколка, груженная сухим валежником.

Свесив обе ноги с телеги, пожилой крестьянин подстегивал вожжами лошадь. Она неторопливо тянула телегу, и, когда поравнялась со мной, я узнал в сидевшем местного ландвирта — владельца небольшой усадьбы. Той самой, что разместилась на полдороге между деревней Гессль и озером Топлиц. Здесь Герман Штайнэггер содержал гастхауз. Возле него я и оставил корреспондентскую машину Неуютной, похожей скорее на заброшенный сарай, показалась мне эта одинокая харчевня, куда мы накануне заходили, чтобы выпить кружку яблочного сидра. Приторговывал откровенно хмурый, неразговорчивый ландвирт и шнапсом.

В извилинах штайнэггерского мозга отпечаталось немало событий, связанных с озером Топлиц. Но о них он предпочитал помалкивать. И все же кое-что настырным австрийским журналистам удалось “выкорчевать” из этого “отшельника”. Так за глаза называли старого ландвирта его более словоохотливые односельчане.

…В разгар войны — дело было в 1942 году — Штайнэггера вызвали в гестапо. О чем там шел разговор — неизвестно. Но, возвратясь на свой хутор, крестьянин приказал семье держать язык за зубами: обо всем, что они увидят или услышат вблизи своего дома, в соседнем лесу, по дороге из Грундльзее к Топлицзее и в Мертвых горах.

— Сболтнете лишнее, — предупредил он жену и детей, — пропали наши головы!

С тех пор, вспоминали его соседи из деревни Гессль, Штайнэггер и стал мрачным, угрюмым, замкнутым. Самих же односельчан ландвирта отвадил от хождения в лес, на перешеек, что пролег между Грундльзее и Топлицзее, — приказ гестапо. От него веяло могильным холодом. “За усадьбу Штайнэггера проходить запрещается. В каждого, кто войдет в лес будут стрелять без предупреждения…”

А вскоре крестьян по ночам стал будить рокот автомобилей, надрывные сирены и гудки военных грузовиков, властные окрики патрулей. Выглядывая из-за занавесок окон, они замечали, как в направлении Топлицзее проходили тяжело груженные, крытые брезентом автомашины.

Время от времени из ущелья, стиснутого скалами Мертвых гор, до слуха жителей деревни Гессль долетали глухие звуки взрывов. Крестьяне догадывались грозное эхо накатывалось со стороны озера Топлиц.

…Телега Штайнэггера, покачиваясь на травяных кочках, миновала нашу группу и, оставляя свежую колею примятых стеблей, проехала под приподнятым шлагбаумом. Патрульные, оцепившие район Топлицзее, беспрепятственно выпускали ландвирта за околицу его усадьбы, в глубь ущелья и на сам перешеек. Как мне рассказали знакомые австрийские журналисты, свободу передвижения в “запретной” зоне Штайнэггер получил ценой нелегкого признания, нарушив тем самым “обет молчания”.

— В одну из ночей между 29 апреля и 5 или 7 мая 1945 года меня разбудили эсэсовцы, — рассказал Штайнэггер следственной комиссии МВД Австрии. — Мне приказали запрячь лошадей в повозку и перевезти ящики из автофургонов, остановившихся у озера Грундль.

Перед самым домом Штайнэггера уже стояли два грузовика с откинутыми бортами. Ландвирт подогнал свою упряжку прямо к кузовам автомашины. Эсэсовцы сразу же начали перегружать в телегу большие, тяжелые ящики.

— Всю ночь я возил эти ящики от Грундльзее к берегу Топлиц, — продолжал свою исповедь Штайнэггер. — Ящиков было не менее шестидесяти, и мне пришлось совершить на своей фуре двенадцать поездок в оба конца.

— Я видел, — клятвенно заверил ландвирт, — как потом эсэсовцы перегрузили ящики в лодку, а затем сбросили их в озеро, метрах в ста от берега.

Показания Штайнэггера совпали со свидетельством бывшего узника филиала концлагеря Маутхаузен в Эбензее английского военнопленного Патрика Лофтуса. Эсэсовцы использовали его вместе с двадцатью другими заключенными — англичанами и французами на подсобных работах в районе испытательной станции ВМС на озере Топлиц.

— Однажды, — поведал Лофтус корреспонденту итальянской газеты “Унита”, — мы увидели приближающиеся четыре грузовика. С них спрыгнули около двадцати эсэсовцев и начали сбрасывать в озеро какие-то металлические ящики. Солдаты работали почти молча. Но я услышал, как один из них сказал, что по приказу Гитлера все военнопленные, находящиеся в этом районе, должны быть расстреляны…

Узнику Маутхаузена, однако, удалось скрыться от эсэсовской охраны в сумятице последних дней войны. Рассказ Лофтуса дополнили свидетельские показания австрийца Виктора Гайсвинклера. В последнюю военную весну 1945 года он тоже оказался на озере Топлиц. Как ни вездесущи были “ухо и глаз” гестапо, от нацистских ищеек все же ускользнуло одно важное обстоятельство его биографии. Гестапо, конечно, и не подозревало что в лице привлеченного к работе на секретной станции ВМС Гаисвинклера они имеют дело с участником движения Сопротивления заброшенным самолетом английской разведкой в район Бад Аусзее! Гитлеровцы настолько ему доверяли, что даже включили в команду охранявшую испытательную станцию. Таким образом однажды ночью Гайсвинклер стал свидетелем того как военнопленные из Маутхаузена по приказу эсэсовцев сбросили в озеро 24 ящика.

Эта партия ящиков оказалась на вес легкой и трудно затопляемой. Поэтому эсэсовцы и пленные прикрепили к ящикам подобранные, тут же на берегу, тяжелые металлические канализационные трубы, обмотали их проволокой и только после этого отправили ящики на дно озера.

…Примерно минут 30–40, может быть, и меньше наша корреспондентская группа гурьбой двигалась по лесному перешейку отделявшему озеро Грундль от Топлицзее. Наконец мы добрались до прибрежной полосы Топлицзее и вышли к его уединенному ложу. Взору открылись неприступные скалистые берега. Черная, как в омуте, вода. У единственного топкого подхода к озеру, где мы столпились в ожидании дальнейших инструкций, из воды торчали полусгнившие коряги.

Мелькнула невеселая мысль: “Кажется, только злой умысел был способен заставить человека приблизиться к Топлицзее…”

В марте 1945 года в Мертвые горы проследовал первый автоконвой с грузом имперской службы безопасности, предназначенным для затопления в озере Топлиц. “…Особый интерес для подводного поиска представляет содержимое второго транспорта (о котором рассказал ландвирт Штайнэггер. — В.М.). — сообщил осенью 1963 года корреспонденту венской газеты “Нейес Эстеррейх” один бывший эсэсовец занявшийся после воины коммерческой деятельностью в Гамбурге. Свидетель, однако, пожелал остаться инкогнито. Видимо, опасаясь мести со стороны нелегальных “стражей” секретов Топлицзее из эсэсовского подполья. — В ящиках помимо важных документов и слитков золота находятся до сих пор не потерявшие ценности патенты, а также документация о новом боевом веществе, разработанном в конце войны. Один из ящиков был маркирован специальными знаками и снабжен взрывным предохранительным устройством: в случае опасности содержимое этого ящика можно было уничтожить…”

…Настал момент когда неотлучный “гид” нашей пресс-группы, жадно и нетерпеливо поглядывавший на качавшиеся вдали от берега маркировочные буи и причаленный неподалеку плот экспедиции австрийского МВД, пригласил журналистов следовать за ним.

Чтобы не поскользнуться на валунах, пришлось цепляться, обдирая ладони, за колючие ветви старых сосен и елей. Они пригнулись с выступов скал почти к самой воде. Наконец мы добрались до небольшого каменистого мыса, куда стальными тросами и нейлоновыми канатами были подтянуты плот и катера поисковой группы МВД Австрии.

Ступив на плот, я первым делом заглянул в будку, где среди серебристых ящиков с различными приборами, включая эхолот мерцал экран телевизионного аппарата. Длинный кабель соединял его со специальным зондом. Оператор опускал зонд на заданную глубину. Так обеспечивался просмотр погруженных в воду предметов и самого дна озера.

Я взглянул на экран. На дне под плотом были отчетливо видны обломанные ветви деревьев, желтые, словно покрытые ржавчиной, листья. В озере давно убито все живое и как утверждают специалисты, никаких следов рыб или еще какой-нибудь пресноводной живности в его акватории обнаружить не удалось.

Выйдя из будки я заметил опознавательный буй, сброшенный как раз над тем местом, где было обнаружено тело погибшего аквалангиста Эгнера.

Тут же, на плоту один из руководителей поисковой группы рассказал, как был найден труп мюнхенского спортсмена-профессионала.

— …Когда мы опустили зонд в том месте, где сейчас закреплен буй, на экране увидели свободно колеблющийся в толще воды конец нейлоновой веревки. Следуя за ней, телезонд нащупал в сгустившейся подводной темени очертания фигуры лежащего аквалангиста. Направили на него два мощных прожектора. Лучи осветили лицо утопленника. Затем на экране чуть поодаль, показалась и глубоководная маска аквалангиста.

Что послужило непосредственной причиной смерти Альфреда Эгнера? На это и многое другое хотели получить ответ собравшиеся на плоту журналисты.

— Был ли конец сигнальной стометровой веревки, привязанной к руке Эгнера, перерезан или он “случайно” оборвался?

— Сорвал ли аквалангист дыхательную маску “в забытьи”, как считают местные специалисты, или это сделала чья-то преступная рука?

— Оказался ли мюнхенский аквалангист жертвой “несчастного стечения обстоятельств” или же, как утверждал его отец и многие западные газеты, Эгнера “ликвидировали как нежелательного свидетеля”?

— Расшифровка этого “ребуса” не входит в нашу компетенцию, — уклонился от ответа руководитель экспедиции.

Конечно, кое-что существенное уже тогда могли бы прояснить соучастники Эгнера по нелегальному подводному поиску, предпринятому в ночь с 5 на 6 октября 1963 года. Однако бывший шпион нацистской военной разведки — абвера Георг Фрайбергер, который выдавал себя за “научного специалиста”, и его компаньон Карл-Хайнц Шмидт, богатый владелец западногерманской фирмы, специализировавшейся на изготовлении “имперских золотых медальонов”, наотрез отказались прибыть в Австрию в качестве свидетелей. Хотя заметим, австрийские власти гарантировали им полную неприкосновенность.

И все же некоторые важные моменты и обстоятельства драмы, разыгравшейся в ту осеннюю ночь на озере Топлиц, удалось выяснить. Частично — следственным органам. В еще большей степени — журналистам, настойчиво докапывавшимся до корней многих загадочных происшествий, случившихся после войны в Мертвых горах.

Два года спустя после гибели Эгнера обоим его напарникам по ночному автопробегу из Мюнхена к Топлицзее пришлось дать показания на суде в ФРГ.

Труп Альфреда Эгнера был обнаружен на глубине 69 метров. Мундштук шланга, по которому подавалась дыхательная смесь, свободно болтался в воде свинцовый пояс, облегчающий погружение, расстегнут. Все уверены в том, что с Эгнером случился “глубинный обморок”. Однако экспертиза, проведенная криминалистами, показала, что страховочная веревка не могла оборваться, она была аккуратно обрезана.

Вряд ли вожак группы Фрайбергер или его напарник Шмидт, предпринимая рискованную и без официального разрешения вылазку на Топлицзее действовали наобум, рассчитывая лишь на случай и везение. Они определенно знали, что именно собираются искать на дне озера. Надо полагать ориентирами для подводного поиска им служили не одни только противоречивые вырезки из газет. Об этом многозначительно намекают кое-какие вехи в биографии западногерманских “искателей кладов”.

Карл-Хайнц Шмидт принадлежал в прошлом к элите террористического аппарата фашистского рейха — был оберштурмфюрером СС. Стало быть, входил в кадровый состав той зловещей организации которой фюреры нацистской Германии и главари имперской службы безопасности доверили одну из сокровенных тайн рейха — организацию печатания в особо крупных размерах фальшивых английских фунтов стерлингов и американских долларов. Следы этой секретной акции СС (“Операция Бернхард”) вели к озеру Топлиц. Сам же бывший эсэсовец К.-X.Шмидт, по свидетельству западных репортеров питал непреодолимую слабость к противозаконным операциям на скользкой тропе обогащения любым путем…

Всего за несколько месяцев до гибели мюнхенского аквалангиста суд в Бонне привлек К.-X.Шмидта к ответственности как фальшивомонетчика. Экс-эсэсовец попался на том, что под вывеской своей фирмы чеканил в собственной мастерской золотые монеты (без малого сто тысяч), взяв за образец монеты, имевшие хождение в кайзеровской Германии. Сбывал же свои “копии” банкам и частным лицам как якобы доставшиеся в наследство от бабушек и прадедушек, т. е. выдавал за настоящие.

В связи с происшествием на Топлицзее на определенные размышления и сопоставления наводят и некоторые эпизоды из биографии Фрайбергера. А именно те, которые связаны с его нелегальной деятельностью в ней тральной Швейцарии в годы второй мировой войны. Туда он был заброшен абвером для шпионско-диверси он ных акций. 15 июня 1940 года гитлеровский лазутчик был арестован швейцарскими органами безопасности при попытке заложить “адскую машину” на одном военном аэродроме. Швейцарский суд приговорил провалившегося абверовца к смертной казни “за диверсию, которая создавала угрозу общественной безопасности”. Правда, до исполнения столь же сурового, сколь и справедливого приговора дело не дошло. Швейцария в то время оказалась в кольце фашистских держав “оси Берлин — Рим”, угрожавших вторжением и с территории аннексированной нацистской Германией Австрии, и с оккупированной гитлеровским вермахтом части Франции. Швейцарским властям приходилось обращаться с пойманным диверсантом из нацистской военной разведки с оглядкой на “третий рейх”. И смертная казнь была заменена Фрайбергеру… тюремным заключением. А в 1952 году тамошняя Фемида помиловала нацистского военного преступника и выпроводила его в ФРГ…

Короче оказавшись на свободе, Фрайбергер основал западногерманско-испанское туристическое бюро. Фирма преуспела, и разбогатевший делец, с опытом и связями кадрового нацистского шпиона, приобрел себе виллу в испанской провинции Аликанте.

В среде такого калибра нуворишей, сменивших эсэсовский, гестаповский либо абверовский мундир на штатский костюм “делового бюргера ФРГ”, подмечена одна привычка: приобретая недвижимость за пределами Западной Германии (в той же Швейцарии, Испании или за океаном, в какой-нибудь латиноамериканской стране), группироваться в обособленные “немецкие колонии”, селиться в виллах и бунгало по соседству друг с другом.

Так вот, ближайшим соседом Фрайбергера в испанской провинции оказался бывший штандартенфюрер СС Дольман. Оказалось, что он служил в том же Главном имперском управлении безопасности нацистского рейха, что и абверовец Фрайбергер. Западные журналисты разведали “испанский гранд” стопроцентного немецкого происхождения герр Дольман “знал озеро Топлиц как свои пять пальцев, поскольку в 1945 году, в последние дни войны, часто бывал там по долгу службы…”

Можно себе представить, о чем доверительно вели разговоры под небом Испании оба соседа, вспоминая за бокалом вина годы службы в РСХА и характер выполнения своего “долга” перед фюрером и рейхом. Ведь именно в конце войны тайна озера Топлиц незримыми нитями оказалась связана с такими, как штандартенфюрер СС Дольман, доверенными агентами правителей гитлеровской Германии, которые занимались переправкой из рейха в Швейцарию награбленных ценностей и открытием анонимных счетов для фашистских бонз в цюрихских, женевских и базельских банках…

Прежде чем истек строго лимитированный срок нашего пребывания в зоне работы поисковой группы МВД Австрии, журналистам продемонстрировали чуть не весь ее технический арсенал и методы поиска в глубинах озера. Показали, как действует подводная телевизионная камера-“зонд”. Вздымая фонтаны брызг, прыгали в воду с плота и катеров аквалангисты. Обратили наше внимание и на приборы, принимающие сигналы с эхолотов.

— Можете не сомневаться, — уверял нас венский пресс-атташе. — Сантиметр за сантиметром уже прощупано почти (?!) все дно Топлицзее.

Какую, однако, площадь занимало это “почти”, он не уточнил. Австрийские специалисты сетовали на немалые трудности, усложнявшие работу аквалангистов и водолазов: густой слой ила, дебри затонувших деревьев. Возможно, это было и так.

…Когда за нашей спиной снова замкнулась цепь сторожевого охранения полевой жандармерии и бун-десхеера, экспедиция австрийского МВД возобновила подводный поиск.

Мы возвращались в Бад-Аусзее с двойственным чувством то, что работы на озере Топлиц и в его глубинах велись во всеоружии самых последних технических средств а не для отвода глаз общественности, обеспокоенной целой чередой человеческих трагедий в Мертвых горах, не вызывало сомнений. Тревожило другое: все ли из того, что удалось аквалангистам, водолазам экспедиции нащупать в подводном нацистском “тайнике” и поднять на поверхность, стало достоянием гласности?

И для этого подозрения были основания.

Еще летом 1959 года западногерманский либерально-буржуазный журнал “Штерн” организовал экспедицию на Топлицзее, завершившуюся двумя сенсациями: первая — изрядно переполошила влиятельных господ, которые предпочли бы навсегда запечатать уста “тайнам” озера в Мертвых горах, вторая — встревожила демократическую общественность Австрии и ФРГ и подкрепила не раз выраженное антифашистами беспокойство о реальности опасности, все еще таящейся для тех, кто рискнет по-настоящему докопаться до главного содержимого нацистских тайников в Топлицзее и других укромных уголках Альп, попытается сделать его достоянием широкой гласности.

Экспедиция “Штерна” была оснащена по тому времени достаточно хорошо. Высокочувствительные эхолоты, подводные телекамеры, специальное водолазное снаряжение позволили не тратить попусту отпущенные дни и часы. И вот на поверхность специальным проволочным тралом из глубины Топлицзее поднят первый прогнивший ящик. Когда его осторожно вскрыли на берегу, в ящике оказались пачки банкнот на сумму 55 тысяч английских фунтов стерлингов. Дата выпуска фальшивок 20 октября 1935 года, 7 марта 1936 года и 30 марта 1937 года.

10 августа водолазы поднимают со дна еще два ящика. Когда их вскрывают на берегу, все остолбеневают: ведь это же документы из берлинской штаб-квартиры СС — Главного имперского управления безопасности! Должно быть, находка на какое-то время ошеломила и представителей австрийских властей. Во всяком случае, журналисты из команды “Штерна” успели просмотреть документы еще до того, как, спохватившись, уполномоченные австрийского министерства внутренних дел, осуществлявшие надзор за работами на Топлицзее, погрузили ящики в машины и отправили в Вену.

В 35-м номере за 1959 год “Штерн” рассказал о том, что спрятали гитлеровцы в одном из этих ящиков: “Подробные приказы агентам СС на голландском, норвежском, английском и немецком языках Директивы по проведению диверсий, таких, как взрывы вражеских кораблей, аэродромов и других объектов, специальные удостоверения, дневники производства фальшивых денег, сотни секретных документов данные о всех тех, кто в 1945 году надеялся скрыться и нырнуть в неизвестность”. (Последнее в контексте нашего рассказа представляет особый интерес.)

Документальная информация РСХА об “ушедших на дно” гитлеровцах носила особо “взрывчатый характер” в политическом плане. Ведь если бы эта секретнейшая информация всплыла в печати, кто знает не произошло ли бы разоблачение “лионского мясника” — гестаповца Барбье и многих других нацистских военных преступников, бежавших из тонувшего рейха в ту же Латинскую Америку, на десятилетия раньше?

Но уже тогда, при первой беглой оценке поднятых из нацистского “тайника” документов, журналистам было видно, каков разоблачительный потенциал обнаруженных эсэсовских досье. В полной мере оценить его “взрывную силу” можно было лишь после тщательного изучения всего материала. А на это требовалось время…

Уже на следующий день. 11 августа 1959 года, газета “Дер нойе курир” сообщила: “Как теперь выясняется, этот материал намного важнее, чем казалось на первый взгляд. Поэтому предполагают, что в остальных восьми ящиках, которые еще покоятся на дне озера, могут находиться и другие секретные документы рейхсфюрера СС, возможно даже, весь его секретный архив. Подъем и этих восьми ящиков будет осуществлен немедленно, как и обследование дна озера в поисках других материалов”.

До этого, к сожалению, дело не дошло. Сразу же после того, как машины австрийской службы безопасности доставили оба ящика в государственное хранилище в Вене, на имя руководителя экспедиции “Штерна” Леде поступила из ФРГ экстренная телеграмма. Она была подписана главным редактором Генри Нанненом, выразившим мнение и издателя этого журнала, члена ХДС Герда Буцериуса. Текст ее звучал как приказ, подлежавший немедленному исполнению: “Считаю дальнейшее пребывание на озере Топлиц несовместимым с выполнением Вашего задания. Наннен”.

Экспедиция была свернута в считанные часы. С поверхности озера убрали и опознавательные буи, под которыми так и остались покоиться на дне зафиксированные аквалангистами и водолазами из группы Леде ящики с архивами РСХА…

— Почему в августе 1959 года была внезапно прервана экспедиция “Штерна”, едва из Топлицзее извлекли ящик, в котором оказались документы имперской службы безопасности гитлеровской Германии?

Вопрос, словно электрический разряд, расколол сизую от сигаретного дыма, напряженную атмосферу в главном зале “Курсалона” Бад-Аусзее, где власти проводили заключительную пресс-конференцию для журналистов, только что возвратившихся с озера Топлиц.

Полицай-директор Граца, отвечавший на вопросы австрийских и иностранных корреспондентов, сидел за круглым столиком, уставленным микрофонами, бок о бок с представителями МВД Австрии и не торопился с ответом. Он-то был хорошо осведомлен, кто из представителей местной и мировой прессы действительно профессиональный журналист, а кто, не исключено, лишь пользовался пресс-карточкой для прикрытия профессии совсем иного профиля…

Явно выигрывая время, полицай-директор Граца медленно расстегнул молнию кожаной папки и достал из нее несколько листов бумаги, заполненной записями и испещренной колонками цифр.

— Действительно, — наконец-то начал он отвечать на вопрос, связанный с финалом экспедиции журнала “Штерн”, — во время ее работы на дне озера Топлиц было обнаружено двадцать восемь объектов. Из них было поднято пятнадцать. Я могу вас заверить, дамы и господа, — обратился к нам полицай-директор, — что ящики под усиленной охраной были доставлены сперва в Грац, а оттуда в Вену. В этих ящиках были найдены… — полицай-директор надел очки, поднес поближе к глазам листки и начал перечислять: — бухгалтерские учетные книги, регистрировавшие количество изготовленных и вывезенных из концлагеря Заксенхаузен фальшивых денег, медные матрицы для изготовления знаков на служебной американской бумаге, ключ к расшифровке цифровых кодов к фальшивым денежным знакам и перечень всех лиц, участвовавших в изготовлении фальшивых денег. — Сделав паузу, полицай-директор добавил: — Экспедиция журнала “Штерн” была свернута потому, что истек срок разрешения на проведение подводного поиска в Топ-лицзее, выданного “Штерну” министерством внутренних дел…

И ни слова о поднятых тогда ящиках с секретными архивами эсэсовской штаб-квартиры в Берлине! В таких случаях неискоренимые скептики обычно задаются вопросом: “А был ли мальчик?” Не выдал ли журнал “Штерн” — в погоне за сенсацией — упомянутые полицай-директором Граца “бухгалтерские книги” и списки лиц занимавшихся подделкой английских банкнот в концлагере Заксенхаузен, за… секретные документы РСХА взрывчатой силы?

Подобная версия очень бы устроила анонимных господ, предпринимающих по сей день все, чтобы не допустить раскрытия тайны не только озера Топлиц, но и других подводных и подземных эсэсовских “кладов”.

Чего они опасаются? Разумеется, не извлеченных со дна того же Топлицзее вещественных доказательств небывалой по своим масштабам государственной операции по изготовлению фальшивых денег. Хотя сами по себе эти разбухшие от многолетнего пребывания в воде пачки английских фунтов стерлингов и долларов и поныне основательно подмачивают репутацию “респектабельного” буржуазного общества и его порождения — нацистского рейха.

Хранителей “загадок” эсэсовских тайников порой заставляют просыпаться в холодном поту видения иного, более грозного и разрушительного для их реноме и личной карьеры характера.

Немецкая пунктуальность, вошедшая в плоть и кровь привычка чиновников всех ведомств и званий регистрировать на бумаге все, что входит в служебную компетенцию того или иного “босса” или “винтика” бюрократического аппарата, отдающих приказ, и их исполнителей, бумерангом ударила и по террористическому режиму фашистской Германии. Недаром эсэсовских и гестаповских “фюреров”, кто, так сказать, не выходя из кабинета, управлял чудовищным конвейером депортации и истребления в газовых камерах миллионов граждан оккупированных гитлеровским вермахтом стран и территорий Европы, окрестили на Западе “бухгалтерами смерти”, “убийцами за письменным столом”.

Если учесть, что в нацистском Берлине операция по захоронению в тайниках архивов РСХА была заранее тщательно спланирована и осуществлялась по единому плану, утвержденному гитлеровской ставкой “Волчье логово”, то аналогичная находка в Чехословакии части эсэсовского архива из РСХА (с которой я лично имел возможность ознакомиться) дала еще одно вещественное подтверждение многочисленных свидетельских показаний об укрытии в горных озерах и тайниках Южной Германии, Австрии и в других соседних районах не менее важных частей архива эсэсовской штаб-квартиры. В том числе и в австрийском Зальцкаммергуте, в тайниках Мертвых гор, в самом озере Топлиц.

Так что “мальчик был”! И у нас, журналистов, в Бад-Аусзее не было оснований сомневаться в правдивости репортажа “Штерна” с берегов Топлицзее, поведавшего о находке секретных документов нацистской службы безопасности в поднятых двух ящиках.

Стало быть страх оказаться в один отнюдь не прекрасный день на скамье подсудимых (как это случилось хотя бы с тем же гестаповским изувером Барбье) побуждал кое-кого из нацистских оборотней нажимать на все закулисные рычаги и пружины, лишь бы не допустить такой ситуации, когда бы эсэсовские “тайники” вдруг… заговорили!

На карте Центральной Европы, думается, едва ли сыщешь другой такой район, как юг Баварии и австрийских Мертвых гор, где крылатое изречение “молчание — золото” не обрело бы прямо-таки буквальный смысл. И когда навсегда замолкали погибшие “кладоискатели” из тех, кто в годы войны имел доступ к секретной испытательной станции ВМС “третьего рейха” на Топлицзее. И когда, оказавшись перед следственными австрийскими органами или журналистами, “запечатывали уста” бывшие эсэсовцы. Молчание их было многозначительным и неслучайным. За ним действительно скрывалось… золото! Золото из награбленной гитлеровцами “военной добычи” в оккупированных странах и на захваченных территориях Европы, по-мародерски снятое с трупов умерщвленных эсэсовцами узников фашистских “лагерей смерти”.

Сколько из этих “бандитских сокровищ” было переброшено зондеркомандами СС в эти районы в конце войны, подсчитать и установить полностью вряд ли возможно. Но, видимо, недалеко ушли от истины западногерманские журналисты, авторы репортажа “Кровавые следы (возрождение СС)” в том, что “в последние дни войны “Альпийская крепость” больше походила на пиратский остров сокровищ, нежели на военный бастион”. И это вовсе не художественное преувеличение.

“Генерал Фабиунке, которому было поручено сформировать новую 6-ю армию (для удержания последнего оплота гитлеровской камарильи в Баварских и Австрийских Альпах. — В.М.), притащил в Бад-Аусзее не только кассу подчиненных ему войск, насчитывающую 4,3 миллиона рейхсмарок. В его “ручной клади” находились также 20 ящиков с золотыми монетами, взятыми в качестве “трофеев” на Балканах, и иностранная валюта на сумму 5 миллионов марок. Штандартенфюреры СС Эйхман и Бехер доставили “сливки” снятые ими в Венгрии: Эйхман привез 22 ящика с ценностями стоимостью минимум 8 миллионов марок; Бехер, как старший по должности перегнал даже несколько железнодорожных вагонов через Альпы на вокзал в Бад-Аусзее, откуда большую часть таинственного груза переправили в некоторые заброшенные соляные шахты, — сообщают авторы репортажа. — Там же исчезли и 7 ящиков с ценными предметами, награбленными в церквах, главным образом чаши и дароносицы, привезенные одним из отрядов эсэсовцев. В мае 1945 года два эсэсовца затопили в озере Альтаусзее шесть или семь ящиков с золотом!”

По сведениям, собранным известным историком и публицистом ГДР Юлиусом Мадером, верхушка РСХА организовала строго засекреченный транспортный мост из Берлина — в район Зальцкаммергута для заброски в “Альпийскую крепость” своей доли “бандитских сокровищ”. “Один из приближенных начальника Главного имперского управления безопасности Кальтенбруннера, сотрудник его личного штаба штандартенфюрер СС Иозеф Шпацил пригнал сюда из ставшей уже прифронтовым городом столицы “тысячелетнего рейха”… три грузовика с золотом. Сам Кальтенбруннер во время полетов из Берлина в Зальцкаммергут вместе с архивами РСХА прихватывал и “личные сбережения”: “5 ящиков с бриллиантами и драгоценными камнями, 50 килограммов чистого золота в слитках… 2 тысячи килограммов золота и золотых предметов в 50 ящиках, 2 миллиона швейцарских франков и роскошную коллекцию почтовых марок стоимостью 5 миллионов золотых марок”.

И это далеко не все из тайного “золотого запаса”, переправленного в последний “Альпийский бастион” верховных гитлеровских правителей, в Бад-Аусзее привезли с собой похищенную государственную казну и бежавшие вместе с отступавшими германскими войсками квислинговские “правительства”. “…Но даже перечисленного достаточно, чтобы наглядно представить себе, о чем шла речь, когда в нацистских пропагандистких фильмах бравые офицеры вермахта и СС отправлялись в бой со словами: “Счастье, победа и — богатая добыча”.

Какая ее доля была спущена под воду, в тайник на дне озера Топлиц, пока остается загадкой (как неведомо еще общественности и другое: обнаружено ли в действительности золото в поднятых из Топлицзее ящиках). Но зато разгадана по меньшей мере послевоенная судьба части из награбленного гитлеровцами золота. А именно укрытого фюрерами фашистского рейха первоначально в подвалах главного хранителя “бандитских сокровищ” — рейхсбанка, в конце же войны вывезенного из Берлина и спрятанного в Баварских Альпах.

Завершим расшифровку имен подлинных инспираторов телеграммы, прервавшей экспедицию группы журнала “Штерн” на озере Топлиц.

Австрийская газета “Линцер фольксблатт”, проанализировав и сопоставив многие факты, документы и имена, пришла к выводу, что тут не обошлось без сильнейшего закулисного давления на руководителей “Штерна” влиятельной группы их соотечественников из промышленных кругов как в самой ФРГ, так и за рубежом. В первую очередь со стороны тех, кто еще в 1944 году позаботился о самой надежной “страховке” своего послевоенного будущего — золотом обеспечении!

“Список доверенных лиц, — писала газета “Линцер фольксблатт” 1 сентября 1959 года. — был по приказу Кальтенбруннера похоронен на дне озера Топлиц. Крупные промышленники Федеративной Республики Германии добились от “Штерна” того, чего не смогли добиться Аденауэр и Шредер” (занимавшие в то время посты канцлера и министра внутренних дел ФРГ. — В.М.). Со своей стороны венская газета “Фольксштимме” подтвердила 26 октября того же 1959 года: “Люди из команды “Штерна”, недовольные внезапным прекращением их операции, не сомневались в том, каким образом западногерманским финансистам удалось этого добиться. Они осуждали торгашеский дух своего издателя, которому хорошо заплатили”.

Что же это был за таинственный “список”, заботливо упрятанный эсэсовцами в подводный “тайник” Топлицзее, и что собой представляли “доверенные лица”, чье инкогнито столь же рачительно оберегала главная имперская служба безопасности гитлеровского рейха?

…Шел август 1944 года. Поражение нацистской Германии неотвратимо приближалось. Советская Армия уже сломала хребет вермахту. После Сталинграда, битвы на Курской дуге, разгрома фашистской Центральной группы войск в Белоруссии и открытия второго фронта в Западной Европе это стало ясно главарям “третьего рейха”. И тогда на тайном совещании руководителей военных концернов нацистской Германии в Страсбурге (в нем участвовали и высшие чины СС), проходившем под усиленной охраной отборных частей “черной гвардии фюрера”, было решено подготовиться к послевоенному возрождению экономического и политического могущества крупного германского монополистического капитала и продолжению с его финансовой помощью нелегальной борьбы гитлеровцев за “четвертый рейх”, на сей раз не только в Европе, но и в Южной Америке. А для этого были отданы директивы переправить за рубеж награбленные ценности, валюту, открыть подставные фирмы, завести в банках нейтральных стран анонимные счета, перебросить за океан “самые надежные кадры” СС.

Осуществлялись эти зловещие замыслы (включая и тайное укрытие архивов и сокровищ СС) в ходе операций “Бернхард” и “Огненная земля”, секретно разработанных в берлинской штаб-квартире СС — Главном управлении имперской службы безопасности (РСХА) и санкционированных главарями рейха.

Один из главных маршрутов этих секретных операций пролег из столицы агонизировавшего “третьего рейха” на юг Германии, в “Альпийскую крепость” Переправкой ценностей лично руководил Кальтенбруннер. Его ближайшими подручными выступали “обер-фальшивомонетчики” — главные исполнители операции “Бернхард”, а также “обер-диверсант” и любимец фюрера подполковник СС Скорцени. Сюда же перебрались и будущие активные участники преступных операций неонацистов (включая нелегальную торговлю оружием и наркотиками) в Латинской Америке.

Когда в ноябре 1984 г. жандармские посты вновь перекрыли все подступы к Топлицзее, поднятые со дна ящики с архивами СС и еще “чем-то” вновь разожгли любопытство журналистов. “Что же спрятано в других, еще не извлеченных ящиках?”

Официальные уполномоченные МВД Австрии заверяли прессу ничего другого, кроме остатков оборудования испытательной станции ВМС “третьего рейха” и части ее боевого арсенала, плюс к тому еще несколько ящиков с фальшивой валютой, пока извлечь не удалось…

И все же разубедить журналистов, что, кроме этого, со дна ничего другого не поднято, было трудно. И вот почему.

…2 июня 1980 года, за час до полудня, трое западногерманских журналистов — авторов книги “Кровавые следы (возрождение СС)” получили в Вене, в министерстве внутренних дел, допуск к секретным документам РСХА, извлеченным со дна озера Топлиц. События по их рассказу дальше развивались так.

…На письменном столе, за которым журналистам предстояло провести около пяти часов их ждал пакет из коричневой упаковочной бумаги. На глазок они прикинули толщина пакета не более 30 сантиметров. Да вес собранной в пакете стопки бумаг не превышал 5 килограммов. “…А ведь сами австрийцы сообщили, что поднятые из озера документы весят сто килограммов”.

Возвращаясь к этому эпизоду поиска следов, оставленных эсэсовцами в Зальцкаммергуте, журналисты заметят им стало ясно, что их — хотя и с изысканной вежливостью — хотели одурачить. Однако они все-таки перелистали лежавшую на столе стопку бумаг.

“Даже эти немногие документы показывали: СС вела учет всех своих преступлений. С тевтонской обстоятельностью фиксировалось количество банкнот…”. Журналисты засвидетельствовали, что эти документы подтверждали изготовление в концлагере Заксенхаузен — наряду с фальшивыми английскими фунтами — огромного количества советских, венесуэльских и югославских фальшивых паспортов. В пакете лежали и шесть директив о проведении диверсионных актов (в поднятом со дна Топлицзее ящике их было семь!). Отсутствовали и другие документы, о которых было первоначально сообщено прессе вслед за вскрытием извлеченных из Топлицзее ящиков с архивами СС…

“И все же для просмотра бумаг нам потребовалось пять часов, — зафиксируют журналисты. — Там были списки всех заключенных работавших в 18-м и 19-м блоках над изготовлением фальшивых денег, протоколы выпуска тунисских паспортов “высшей степени подлинности”, здесь же находились в листах изготовленные нацистами с пропагандистскими целями фальшивые почтовые марки с серпом и молотом и шестиконечной “звездой Давида”, которые также не были указаны в официальном перечне 1963 года. В то же время среди показанных нам документов не было ничего из того, что в 1959 году сделало содержимое ящиков столь взрывоопасным”.

Авторы репортажа из этой комнаты в министерстве внутренних дел Австрии отметили, что расшифровка документов потребовала кропотливой работы. Ведь большей частью они были сильно разрушены а на некоторых списках чернила так выцвели, что записи угадывались лишь с трудом…

Обратили журналисты внимание и вот на какую деталь. “Из надписи на упаковочной бумаге следовало, что 7 ноября 1975 года документ обозначенный под № 9, изъят. А сколько было изъято еще? — резонно задают они вопрос. — Ясно одно: австрийские власти хотели и в дальнейшем оставить все без последствии поднятые со дна озера документы пусть хранятся в подвале, а неподнятые — в озере…”

Отметим такой факт: компетентные австрийские органы уже не единожды “закрывали” дело о “нацистском кладе” (в Топлицзее) — якобы за “разгадкой” всех его тайн — и вновь вынуждены были его “открывать”. Последний раз — осенью 1984 года.

Почему? Одна из причин — непрекращающиеся вылазки в район Топлицзее всякого рода “разведчиков” его флоры и фауны с официального согласия австрийских властей. Чаще же — нелегально и порой с трагическим исходом. Волей-неволей все это побуждает Вену снаряжать повторные экспедиции министерства внутренних дел к озеру. Есть и другие причины. Но об их глубинных, а не официально провозглашаемых мотивах можно лишь догадываться…

В разгар экспедиции МВД Австрии осенью 1984 года венская печать опубликовала сообщение, которое сразу же привлекло внимание журналистов. В первую очередь тех, кто обосновался на “временную стоянку” близ Топлицзее. Ведь они первыми брали под наблюдение все, что могло пролить свет на далеко еще не раскрытые загадки подводного “сейфа” СС.

Согласно этой информации в скалах Мертвых гор, уходящих в глубину озера как раз в секторе незадолго до этого обнаруженной “неизвестной груды металла” был найден ход (или пролом), который вел в целый лабиринт подземных бункеров! Как выяснилось, вход в этот тайник был завален рухнувшими при взрыве обломками скальных пород.

Не в этом ли искусственном “чреве горы” эсэсовцы захоронили свое награбленное золото и секретные документы?

Казалось, ответ “глухо простучал” (по выражению одного западного журналиста) в каменную стену завала. Пока что снаружи. Австрийская политическая полиция, утверждала венская газета “Курир”, разыскала одного свидетеля, который после войны предпринял попытку проникнуть в это подземелье, причем через каменные завалы. Он уверял, будто в конце целой системы катакомб находится “пещера”, сплошь заставленная ящиками…

Отнеслись ли серьезно к этому показанию в полиции или просто взяли на заметку, мог показать дальнейший ход событий на Топлицзее. Однако достоверно было установлено другое немаловажное обстоятельство. Оно имеет прямое отношение к рассказу упомянутого искателя нацистских “кладов”.

В годы второй мировой войны гитлеровцы использовали в районе Топлицзее — на подземных работах — узников концлагеря Маутхаузен. Они-то и пробили в окружающих озеро скалах штольни-ходы. Гестапо и СС стремились предельно засекретить этот объект. Входы в целую систему искусственных “пещер” были выдолблены ниже уровня поверхности озера. Но как? Ведь не под водой же орудовали кирками и ломами узники в полосатых робах…

Фронт работы для узников Маутхаузена гитлеровцы создавали, временно отводя часть воды из озера Топлиц и тем самым обнажая нужные участки скал. От “непосвященного взгляда” долбивших скалы “рабов” скрывали маскировочные сети.

Казалось эсэсовцы надежно скрыли под водой следы подземного лабиринта. Не учли они лишь одного: регистрационных замеров уровня австрийских озер, систематически проводившихся соответствующими ведомствами. Так уже после войны в архивах австрийского федерального ведомства, ведающего природными ресурсами страны, были обнаружены записи, документально подтвердившие: уровень воды в Топлицзее понизился на полтора метра “по неизвестным причинам”…

Вообще следует отметить что в этом районе “Альпийской крепости” гитлеровцами было заложено, помимо Топлицзее, немало “тайников” в заброшенных горных выработках и штольнях. До поры до времени они оставались нераскрытыми.

…На одной из пресс-конференций в Грундльзее, созванной представителями министерства внутренних дел Австрии в разгар подводного поиска на Топлицзее осенью 1963 года, внезапно подошел к микрофону пожилой господин, представившийся Гейнцем Ригелем. Назвал он и свою профессию: оптовый торговец фармацевтическими товарами. У него оказалось необычное “хобби”: почти все послевоенные годы он тщательно изучал все зарегистрированные в прессе происшествия на озере Топлиц и в Мертвых горах и предпринял, как выяснилось на пресс-конференции личное расследование некоторых подозрительных случаев и фактов.

— В старой, давно заброшенной соляной шахте в Альтаусзее — сообщил присутствовавшим журналистам коммерсант, — находится более тысячи произведений искусств, награбленных СС в Венгрии и вывезенных в Австрию при отступлении гитлеровских войск…

Заявление Ригеля произвело впечатление разорвавшейся бомбы! Упомянутый пресс-атташе довольно резко прервал Ригеля и сказал, что австрийским властям “все это известно и что картины хранятся в указанном месте только до тех пор, пока не будут возвращены Венгрии”.

Правда, представителям МВД Австрии пришлось уступить настойчивым требованиям журналистов и согласиться провести “прессу” в соляную шахту.

…Заброшенная выработка находилась в глухом месте соседних гор. Кругом шумели сосны, тяжело качали густой хвоей высокие ели. Лесных великанов и карликов опутал сухой валежник. У подножия стволов гигантскими веерами зеленели заросли папоротника. Даже когда мы вплотную подошли к входу в шахту, его невозможно было заметить.

— Прошу, господа следовать за мной, — приподняв нависавшие над головой ветви, произнес наш гид — один из чиновников министерства внутренних дел.

Нам не пришлось углубляться в шахту. Всего в нескольких метрах от входа в полумраке виднелись, должно быть, наспех сколоченные из необтесанной древесины стеллажи. На полках рядами стояли картины в рамах и без них. Пахло сыростью. Никакой вентиляции.

Я спросил: долго еще будут находиться в этом гибельном заточении картины, принадлежащие другой стране? “Пока не будет точно установлена их принадлежность конкретным владельцам. Переговоры о судьбе картин ведутся”, — примерно такой услышал я ответ. (Эти произведения искусства были в конце концов возвращены законному владельцу — Венгрии.)

…Ледовый панцирь сковавший озеро Топлиц в декабрьские морозы 1984 года, прервал не только экспедицию поисковой группы австрийского министерства внутренних дел и приданных ей аквалангистов бундес-хеера. Ретировался из района Мертвых гор и гражданин ФРГ Г.Фрике, которого западная пресса представляла читателям в качестве “ученого, исследующего подводную фауну” озера Топлиц.

Обращала на себя внимание весьма дорогостоящая оснастка предпринятой им многомесячной экспедиции в глубины Топлицзее Г.Фрике погружался на подводной мини-лодке!

Что обнаружил на самом деле этот подозрительный “капитан Немо” во время подводного поиска, который, согласно официальной версии, Г.Фрике проводил от лица одного западногерманского научного общества, осталось неизвестным. Досаждавшим ему репортерам Г.Фрике доложил лишь одно: “…Я нашел в глубинах озера новый вид… червяка, живущего без кислорода”.

Так это или не так, судить трудно. Хотя на глубине нескольких десятков метров, как установлено, озеро настолько засолено, что каких-либо следов живых организмов до этого обнаружено не было. Ряд журналистов, аккредитованных в Вене, высказывали, на мой взгляд, не лишенную основания мысль о том что “подобная естественная консервация послужила дополнительным стимулом для нацистов спрятать там свои тайны”.

Если в версию о “находке червяка” мало кто из представителей прессы поверил, то вскрытые журналом “Баста” некоторые детали финансовой стороны экспедиции западногерманского ученого не могли не настораживать. Как сообщил журнал, каждый день работы Г.Фрике на озере обходился без малого в 30 тысяч шиллингов! А от упомянутого научного общества, которое якобы уполномочило своего соотечественника рыскать на подводной мини-лодке в глубинах Топлицзее, сам Фрике не получил ни пфеннига…

Подозрение у свидетелей многомесячной работы в Мертвых горах упорно-любознательного ученого вызвало и другое. По ночам Фрике переправлял в ФРГ на автомобиле доверху нагруженный и крытый брезентом прицеп. Сам Фрике уверял что он отвозил в Мюнхен пробы воды и фотоматериалы. Однако австрийская газета “Нойе кронен цайтунг” взяла и эту версию под сомнение. Можно предположить, писала она, что Фрике перевозил в ФРГ найденные им в глубинах озера секретные документы…

Эту догадку подкрепляло одно обстоятельство, выясненное журналом “Баста”. Оказалось, что “охотник за червяком” в Топлицзее поддерживает тесные контакты с западногерманской разведкой “Бундеснахрих-тендинст” (БНД). А это детище бывшего гитлеровского генерала Гелена все послевоенные годы не выпускало из поля зрения Топлицзее и окрестные горы Зальцкамергута.

В перипетиях интригующих событий вокруг нацистского тайника на озере Топлиц еще не закрыта последняя страница. Представитель австрийского бундесхеера (армии) по связям с прессой В.Пухер заявил журналистам по окончании очередного “поискового сезона” в районе Топлицзее осенью 1984 года о намерении водолазно-аквалангистского подразделения вести и дальше работы на этом горном озере “Тайна озера, — сказал он, — приобретает все более загадочный характер”. Но минувшие с тех пор четыре года, увы, не приблизили к ее окончательной разгадке.

“Смена”, № 16, 1988 год.