Тайна подводной пещеры

ЧАША ПЕРЕПОЛНЕНА

Джулиану и Дику предстояло закинуть на чердак несколько старых матрасов, грубые шерстяные одеяла и пару подушек. Сквозняк здесь наверху был действительно страшный! Но что оставалось делать? В палатке еще слишком холодно.

Джордж была не в духе.

– Если не прекратишь дуться, у тебя на лице останутся морщины! – предостерег Дик. – Не будь такой кислой! Вот кого мне действительно жалко во всей этой свистопляске, так это твою мать. У нее на этой неделе будет жутко много работы.

Тут он был прав. Накормить девять человек, из них пятерых детей – это вам не фунт изюма! Джоанна с завидной быстротой крутилась на кухне, девочки помогали по хозяйству, а мальчики ездили на велосипедах в деревню за продуктами.

– Почему не может помочь этот Дудик? – пожаловалась Джордж на второй день. – Что ему теперь в голову взбрело? Он носится по всему саду и страшно шумит. Эй, Дудик, замолкни! Ты мешаешь нашим отцам!

– Сама замолкни! – огрызнулся Дудик. – Разве ты не видишь, что я «опель» с мощным двигателем? Посмотри, как он останавливается, когда я нажимаю на тормоза! Он снабжен противоюзным устройством, и его нисколько не заносит. И послушай, какой гудок – экстракласс.

Способность Дудика подражать трехтональному звуковому сигналу действительно вызывала уважение. Тотчас же в кабинете распахнулось окно, и двое разгневанных мужчин прокричали дуэтом:

– Дудик! Как тебе не стыдно устраивать такой концерт? Разве мы не сказали тебе, чтобы ты вел себя тихо?

Дудик повторил свое объяснение про «опель», но поскольку это, похоже, не произвело впечатления на мужчин, он пообещал пересесть на малолитражку.

– Она делает так, – назидательным тоном пояснил он профессорам и с тихим гудением тронулся с места, а потом…

Однако окно с треском захлопнулось. Сделав разворот, малолитражка заехала на кухню, где объявила, что очень голодна и хотела бы получить бутербродик.

– Я не бензозаправка, – отрезала Джоанна. – Бензина у меня нет. Отъезжай!

Маленький автомобиль на двух ногах, фырча, выехал с кухни и отправился на поиски пассажиров. Обезьянка Чудик вприпрыжку подбежала к нему и успокоилась, только оказавшись на плече у Дудика.

– Ты мой пассажир, – объявил Дудик. Чудик впился ему в волосы, и на максимальной скорости они объехали весь сад. Время от времени раздавался звуковой сигнал, но он и в самом деле был довольно тихим.

– Своеобразный ребенок, – заметила Джоанна миссис Киррин, когда та вошла в кухню. – На него действительно нельзя обижаться – на него и его машины. Я еще никогда не встречала детей с таким автомобильным заскоком. Рано или поздно он и правда превратится в машину.

На следующий день зарядил дождь и загнал Дудика в дом. Не потребовалось много времени, чтобы он до смерти заездил всех, носясь по дому с диким гудением.

– Эй, послушай, – сказала ему Джоанна, когда он совершал двадцатый круг по кухне. – Я не имею ничего против того, что ты «ауди», или «фольксваген», или «форд», или даже «мерседес-300»– но только не на моей кухне! И что я должна думать, когда такой роскошный автомобиль, как «мерседес-300», таскает печенье из моей коробки? Ему должно быть стыдно!

– А как же, если я не получаю бензина, я ведь должен доставать себе другое горючее, разве нет? – сделал наивные глаза Дудик. – Взгляни на Чудика – он ворует яблоки из кладовки, но никто не ругается.

– Ах ты Господи! Эта каналья опять забралась в кладовку? – всплеснула руками бедная Джоанна и опрометью бросилась через кухню. – Хотела бы я знать, кто оставил дверь открытой!

– Тимми, – подсказал Дудик.

– Не сочиняй ерунды! – осадила его Джоанна, прогоняя Чудика из кладовки. – Тимми такого никогда бы не сделал. Он в высшей степени порядочный пес, а не воришка, как твоя обезьяна!

– Ты ее не любишь? – грустно спросил Дудик. – А она тебя очень!

Джоанна глянула на обезьянку, которая забилась в угол, закрыла мордочку лапками и выглядела ужасно жалкой и несчастной. И вдруг между пальцами сверкнул маленький коричневый глаз, внимательно наблюдающий за Джоанной.

– Ну ты и артист! – не выдержала Джоанна. – Делаешь вид, что ты самая несчастная обезьяна в мире, а сам только и думаешь, какую еще пакость выкинуть. На, возьми печенье, озорник. И сегодня утром не показывайся больше на глаза Тимми! Он на тебя страшно сердит!

– А что Чудик сделал Тимми? – удивился Дудик.

– Он украл кость из его миски, – объяснила Джоанна. – Ворчание Тимми было подобно раскатам грома. Я и вправду опасаюсь, что он откусит обезьяне хвост. Надо было видеть, как удирал Чудик!

Чудик тем временем осторожно подобрался к Джоанне, не выпуская из вида печенье в ее руке. Он уже схлопотал от нее не один шлепок за свои кражи и теперь остерегался этой скорой на расправу руки.

– Ладно уж, иди сюда, возьми печенье! – позвала его Джоанна. – И не смотри так жалостно, а то мне придется дать тебе еще одно. Эй, где же он?

Обезьянка дрожащими пальчиками выхватила печенье и отпрыгнула с ним к двери. Дверь была заперта, а когда Дудик ее открыл, на кухню проник Тимми. Он лежал у самой двери и наслаждался идущим от плиты запахом супа.

Чудик взлетел на спинку стула. Оттуда донесся странный писк, прозвучавший как извинение. Тимми лежал не шелохнувшись, только уши его подрагивали. Язык зверей он понимал.

Печенье все еще было зажато у Чудика в лапках. Вдруг он спрыгнул на сиденье стула, и Джоанна прямо глазам своим не поверила – предложил печенье Тимми. Жест сопровождался тихим верещанием, к которому Тимми внимательно прислушивался. Потом пес осторожно взял печенье, подбросил его в воздух, раскусил и проглотил.

– Нет, вы такое когда-нибудь видели? – растерянно произнесла Джоанна. – Чудик хотел извиниться перед Тимми за украденную кость и отдал ему за это печенье. Что скажет Джордж, когда узнает об этом?

Тимми собрал языком последние крошки с усов, потом вытянул свою мощную шею и быстро лизнул языком маленький обезьяний носик.

– Тимми его поблагодарил! – обрадовался Дудик. – Теперь они друзья!

Джоанна испытывала смешанное чувство удивления и восхищения. Надо же, у этой обезьяны хватило ума подарить Тимми печенье, хотя его запах ей самой не давал покоя. Не такой уж плохой характер оказался у малыша! Джоанна поспешила наверх, чтобы поделиться новостью с Джордж.

Однако девочка ей не поверила.

– Тимми ни за что бы не взял печенье у маленькой глупой обезьяны! – уверенно объявила она. – Никогда! Ты сочинила эту историю, Джоанна, потому что этот Чудик втерся к тебе в доверие. Вот погоди, удерет он опять от тебя с ножом!

Тем не менее Джордж спустилась с Джоанной вниз: новость не давала ей покоя. Неужели животные в самом деле подружились?

Зрелище, представшее их глазам, было действительно необычным.

Чудик восседал на спине у Тимми, а пес размеренным шагом бегал по кругу на кухне. Обезьяна верещала от восторга, а Дудик горланил, как ненормальный:

– Быстрее, Тимми, быстрее! Ты великолепная лошадка! Ты бы запросто мог выиграть бега! Вперед! Галопом!

– Я не хочу, чтобы Тимми использовали как верховую лошадь для обезьяны, – вмешалась Джордж. – Стой, Тимми. Ты выглядишь смешно.

Обезьянка неожиданно наклонилась вперед и обвила лапками шею собаки. Потом она соскользнула с собачьей спины, бросив при этом взгляд в сторону Джордж, который как бы говорил:

«Не сердись. Я вовсе не хотела выставлять в смешном свете твою собаку».

Тимми, почувствовав недовольство хозяйки, ретировался в угол и улегся там. Чудик скользнул к нему и подыскал себе местечко между его толстыми передними лапами, где и устроился поудобнее, не испытывая даже намека на страх.

Тимми начал нежно его облизывать.

Вот так Тимми! Он и правда был самой лучшей собакой в мире!

– Ты только посмотри на них! – обратилась Джоанна к Джордж. – Какой великодушный и добрый у тебя пес! Только не ругай его, что он завел дружбу с маленькой обезьянкой, укравшей у него кость.

– Я и не собираюсь его ругать, – вспылила Джордж. К удивлению у нее примешивалась гордость. – Он настоящее сокровище – лучшая собака во всей стране. Так ведь, Тимми, хороший мой?

Она подошла и погладила его по большой лохматой голове. Пес заурчал от удовольствия и лизнул ей руку, а на морде у него было написано:

«Ну вот, все хорошо, все мы друзья!»

Дудик молча наблюдал за происходящим из самого дальнего угла. Он побаивался Джордж и взрывов ее гнева. Тем счастливее он был сейчас, видя, что она гладит Тимми и не прогоняет обезьянку.

От переизбытка чувств он начал гудеть, как грузовик. Джордж испуганно вздрогнула и зашикала на него:

– Перестань, Дудик! Не действуй нам на нервы!

– Если ты сейчас же не прекратишь гудеть, мистер Киррин опять придет в ярость! – предупредила Джоанна. – Ты не можешь для разнообразия побыть чем-нибудь тихим? Например, велосипедом?

Дудику идея понравилась. Он пронесся по кухне и вылетел в переднюю, шурша при этом, словно велосипедные шины на мокром асфальте. Потом он решил воспроизвести велосипедный звонок, и это ему неплохо удалось. Звонок был настолько похож на настоящий, что миссис Киррин прибежала из гостиной и хотела открыть входную дверь.

Но тут опять с треском распахнулась дверь кабинета, и из нее выскочили мистер Киррин и профессор Хейлинг. Они схватили бедного Дудика за шиворот, и отец так сильно встряхнул его, что из кармана у мальчика вылетели два карандаша и покатились по полу.

Дудик заорал изо всех сил – а орать он умел! В испуге прибежала Джордж, по лестнице чуть не кубарем скатились Дик, Джулиан и Энн.

Джоанна, тоже бросившаяся на крик, в спешке чуть не столкнулась с мистером Киррином. Джордж совершила при этом роковую ошибку: она начала смеяться. А уж если Джордж смеялась от души, это звучало великолепно. Но ни мистер Киррин, ни профессор Хейлинг великолепным это не нашли – они нашли это неприличным. Джордж смеялась над ними – это было уже слишком!

– Это была последняя капля! – закричал мистер Киррин, покраснев от гнева. – Мальчишка наполняет криком весь дом, а Джордж поощряет его своим смехом! Я этого не потерплю! Разве вы не знаете, какая архиважная работа ведется сейчас здесь, в этом доме? Работа на благо всего человечества! Фанни, отошли детей куда угодно! Я не желаю больше терпеть в доме нарушителей спокойствия во время нашей работы. Ты меня поняла? Отправь их куда-нибудь! И это мое последнее слово!

На этом оба профессора гордо удалились, захлопнув за собой дверь.

Вот так! И что теперь?