Глава 3

Караван вышел прямо на площадь рынка рабов, и люди прижались к стенам, освобождая ему путь. Цоканье копыт по плитам, звон и лязг кольчуг, блеск копий и широких, с двумя лезвиями мечей, характерных для Сухих Земель, и при этом стук барабанов, от которого замирало сердце, и визг дудок, от которых стыла кровь в жилах. Даже Старк ощущал это действие на себе.

Стража, шагающая впереди, достигла рынка рабов, барабанщики одновременно опустили палочки, дудки умолкли, и над площадью повисла тишина.

Она длилась почти минуту, а потом имя Кинона, выкрикнутое всеми варварами одновременно, заставило городские камни ответить эхом.

Человек соскочил с животного и взобрался на высокий камень, где все могли его видеть. Руки его взметнулись в приветствии.

— Я приветствую вас, братья мои!

И снова по площади прокатились крики.

Старк изучал Кинона и удивлялся его молодости. Он ожидал увидеть седобородого пророка, а перед ним был человек с хорошо развитой мускулатурой и загорелыми плечами. Это был воин, почти такой же высокий, как и он сам.

Глаза Кинона были ясными и невероятно синими, лицо, как у молодого орла, голос таил в себе мелодичность, которая взвинчивает толпу до безумия.

Старк перевел взгляд на восхищенные лица людей.

Даже валкисяне поддались общему настроению. Видимо, Кинон — самый опасный человек из всех ранее виденных им людей. Этот рыжеволосый варвар в кильте из узорчатой, цвета бронзы, кожи уже при жизни был полубогом.

Кинон крикнул капитану своей охраны:

— Приведите пленного и старика!

Потом снова повернулся к толпе и призвал ее к молчанию. Когда на площади все стихло, он заговорил:

— Есть еще люди, сомневающиеся во мне, и сегодня, прямо сейчас я предоставлю вам доказательства своей правдивости!

Вздох пронесся над толпой. Люди Кинона вытаскивали на камень древнего старика, настолько согнутого годами, что он едва мог стоять, и юного землянина. Мальчик был закован в цепи. Глаза старика горели безумным огнем, и он смотрел на мальчика с ужасающей решимостью.

Старк, отойдя в сторону, стал наблюдать за ними.

Носилки с алыми занавесками стояли теперь возле камня. Девушка-валкисянка, стоявшая рядом, смотрела вверх. Старку показалось, что глаза ее смотрят на Кинона с тщательно скрываемой ненавистью.

Он перевел взгляд на носилки и заметил, что занавески слегка раздвинулись. За ними виднелось лицо женщины, лежавшей на подушках. Разглядеть ее как следует Старк не мог, лишь видел, что волосы ее подобны темному пламени, а сама она улыбается, глядя на старца и обнаженного мальчика. Потом взгляд ее глаз, казавшихся очень темными в полумраке носилок, устремился в другом направлении, и, следуя ему, Старк увидел Делгауна. Каждый мускул тела правителя был напряжен, а сам он не отрываясь смотрел в сторону носилок.

Старк едва заметно улыбнулся. Чужеземцы наблюдали за происходящим с циничным любопытством. Толпа вновь погрузилась в молчание, полное напряженного ожидания. Солнце светило с синего неба, ветер вздымал пыль, и остро пахло живой плотью.

Старец протянул руку и коснулся оголенного плеча мальчика, обнажив в беззвучном смехе синеватые десны.

Кинон заговорил снова:

— Есть еще такие, кто во мне сомневается, я это знаю! Такие, кто усмехается, когда я говорю, что владею древней тайной Рамаса. Но после сегодняшнего дня не останется никого, кто стал бы в этом сомневаться. Сам я не Рамас, — он окинул взглядом свое тело, непроизвольно напряг мышцы и рассмеялся. — Зачем мне им быть? Мне пока ничья помощь не нужна.

Толпа ответила ему непристойным смехом.

— Нет, — продолжал Кинон. — Я такой же человек, как и вы! И так же, как и вы, я не желаю стареть и в конце концов умереть.

Он резко повернулся к старику.

— А ты, дед, хотел бы снова стать молодым? Блистать в битвах и выбирать женщин по своему вкусу?

— Да! Да! — прошепелявил старик, продолжая жадно всматриваться в мальчика.

— Ты им будешь! — Голос Кинона звенел божественной силой. Он вновь обратился к толпе: — Я провел годы в пустыне в поисках тайны Рама, и я узнал ее, братья мои! Я один! Я держу ее вот этими руками! Ими я и начну новую эру для падших Сухих Земель!

Да, нам предстоит сражаться, нам предстоят кровавые битвы, а когда все будет кончено и люди Кена и Шуна освободятся от своих пут, а люди Лау вернут свою прежнюю силу, тогда я вам дам новую жизнь. Всем, кто следовал за мной. Старые, увечные, раненые смогут выбрать себе новые тела, взяв их у пленных. Не будет больше ни старости, ни болезней, ни смертей!

Единый вздох вырвался из глоток присутствующих. Глаза их горели кровожадным огнем, а рты были раскрыты в приступе внезапного голода, что так легко охватывает человека.

— Если еще кто-то сомневается в моем обещании, — сказал Кинон, — смотрите, я покажу вам!

Все замерли едва дыша.

Медленно и мрачно забили барабаны. Капитан охраны с эскортом воинов из шести человек подошел к носилкам и взял из рук женщины, находящейся там, что-то завернутое в шелк. Придерживая свою ношу так, будто это была необыкновенная ценность, он подошел к камню и взобрался на него. Кинон принял у него из рук сверток.

Шелковые покрывала полетели в стороны, и в руках Кинона заблестели две хрустальные короны Он высоко поднял их, и они загорелись под лучами солнца холодным пламенем.

— Смотрите! — воскликнул он. — Корона Рама!

И толпа выдохнула единое:

— Ах!

Барабанщики по-прежнему выбивали зловещую дробь, как будто вбирая в себя пульс всего мира. Одну корону Кинон опустил на голову старика, который согнулся под ее тяжестью еще больше, однако лицо его выражало экстаз. Вторая корона увенчала голову испуганного мальчика.

— На колени! — приказал Кинон. И они оба опустились на колени. Стоя перед ними, Кинон держал между коронами жезл.

Вдруг жезл испустил яркий свет, который не был отражением солнечного. Ослепительно голубой, он растекся по всему жезлу и переливался на короны. Над головами старика и мальчика возникло божественное сияние.

Барабаны умолкли. Старик закричал, руки его дернулись к голове, потом к груди и там застыли. Внезапно он упал вперед, по телу его прошла дрожь, и он застыл в неподвижности. Мальчик вздрогнул и тоже упал на колени, цепи его звякнули.

Свет в коронах потух. Кинон, неподвижный, как изваяние, постоял еще некоторое время, пока сверкал жезл. Потом и жезл потух. Тогда Кинон, опустив жезл, крикнул звенящим голосом:

— Старик, поднимись!

Мальчик зашевелился. Медленно, очень медленно он поднялся на ноги, поднес руки к лицу, оглядел их, потом коснулся своих бедер, плоского живота, сильной груди. С крепкой юношеской шеи пальцы передвинулись к гладким щекам и белокурым вьющимся волосам. Он испустил громкий крик.

Земной мальчик кричал с марсианским акцентом, с акцентом Сухих Земель.

— Я в юном теле! Я снова молод!

Этот вопль экстаза потряс толпу. Она зашевелилась, как огромное животное. Мальчик упал на колени и обхватил ноги Кинона. В этот момент Старк обнаружил, что и сам дрожит от волнения. Он бросил взгляд на Делгауна и чужеземцев. Валкисянин скрывал за маской благочестия полную удовлетворенность. Прочие были полны восхищения и восторга.

Старк слегка повернул голову и посмотрел на носилки. Занавески были уже задернуты, и алый шелк слегка колыхался от тихого смеха той, что пряталась за ним. Служанка, стоящая рядом с носилками, не шевельнулась, но во взгляде ее все еще таилась ненависть к Кинону. Потом начался сплошной бедлам. Кричали люди, били барабаны, визжали дудки. Короны и жезл снова были завернуты в шелк и унесены. Кинон велел поднять мальчика и снять с него цепи. Он вскочил в седло и, посадив его рядом с собой, двинулся по улице. Делгаун и чужеземцы сопровождали его. На тело старика никто не обращал внимания. Несколько варваров Кинона завернули его в белое покрывало и унесли.

Кинон из племени Шун с триумфом вошел во дворец Делгауна. Стоя возле носилок, он откинул закрывавший выход шелк и протянул женщине руку. Она вышла и вместе с Киноном направилась к бронзовой двери.

Женщины племени Шун были высокими и сильными, могли делить наравне с мужчинами не только радости любви, но и тяжести военных походов. И эта рыжеволосая дочь Сухих Земель была так хороша, что ее гордые поступь и плечи, дымчатые глаза могли заставить сдаться не одно мужское сердце. Старк издали следил за ней.

Теперь в зале Совета собрались все: Делгаун, чужеземцы и Кинон со своей рыжеволосой спутницей. Марсиан было только трое. Кинон опустился на высокое сиденье во главе стола. Лицо его сияло, он вытер пот и, наполнив кубок вином, оглядел собравшихся.

— Выпьем, господа! Я произнесу тост! — Он поднял кубок. — За тайну Рама, за дар жизни!

Старк опустил кубок, так и оставшийся пустым, и посмотрел прямо в глаза Кинону.

— Ты не знаешь никакой тайны, — небрежно бросил он.

Кинон сидел очень прямо. Медленно он опустил кубок и поставил его на стол. Никто из присутствующих в зале не шелохнулся, а голос Старка прозвучал, как гром.

— Более того, — продолжал он. — Демонстрация на площади была ложью от начала и до конца.

Слова Старка подействовали на присутствующих, подобно взрыву бомбы. Черные брови Делгауна взлетели вверх, а женщина подалась вперед и посмотрела на землянина с интересом.

Кинон спросил, ни к кому не обращаясь:

— Это еще что за черная обезьяна?

Делгаун объяснил ему.

— Ах, да, — сказал Кинон. — Эрих Джон Старк, дикарь с Меркурия. — Он угрожающе нахмурился. — Так… А теперь объясни, как это мне удалось солгать на площади?

— Пожалуйста. Во-первых, мальчик-землянин на площади был пленником. Ему было сказано, что именно надо сделать, чтобы спасти свою шкуру, и он честно сыграл свою роль. Во-вторых, кристаллический жезл и короны. С помощью простого соединения Парседла ты получил электронный разряд, в результате чего возникло свечение. В-третьих, ты ввел старику яд, вероятно, с помощью острия на короне, которую надел ему на голову… — Старк помолчал. — Старик умер, а мальчик остался и сыграл свою роль. Дело было сделано.

Снова воцарилась тишина. Лухар пригнулся над столом. Лицо его светилось надеждой. Женщина смотрела на Старка не отрываясь.

А Кинон внезапно рассмеялся. Он хохотал, пока слезы не выступили у него на глазах.

— Но представление было отличным! Не правда ли? Ты должен со мной согласиться. Толпа попалась на крючок!

Он встал, подошел к Старку и ударил его по плечу. Человека менее сильного такой удар заставил бы присесть.

— Ты мне нравишься, дикарь! Ни у кого не хватило бы смелости заговорить об этом, хотя, даю голову на отсечение, все думают то же.

Старк спросил:

— А где ты, Кинон, был все это время? Все годы твоих предполагаемых одиноких страданий в пустыне?

— Хорошо, я открою тайну. — Внезапно Кинон перешел на великолепный английский язык. — Я был на Земле и обретал знания о вещах, подобных электронному разряду. — Он налил в кубок вина и протянул его Старку. — Теперь ты знаешь. Теперь мы все знаем. Так удалим же пыль из своих глоток и приступим к делу.

— Нет, — отрезал Старк.

— Почему? — Удивленно спросил Кинон.

— Ты лжешь своим людям, — спокойно произнес Старк. — Ты даешь им лживые обещания, чтобы втянуть в войну.

Кинон был искренне озадачен отказом Старка.

— Ну, конечно, — промолвил он. — Разве в этом есть что-то новое или странное?

— Следи за ним, Кинон, — заговорил Лухар голосом, полным ненависти. — Он предаст тебя, перережет тебе горло, если решит, что так будет лучше для варваров.

— Репутация Старка известна на всей планете, — произнес Делгаун. — И нечего говорить об этом снова.

— Нет, — Кинон покачал головой, глядя Старку в лицо. — Мы ведь послали за тобой, зная все, не так ли? Хорошо…

Он немного помолчал, чтобы остальные приготовились слушать, что он будет говорить.

— У моих людей есть причина для войны. Они голодают и испытывают жажду в то время, как города-штаты, находящиеся у границ Сухих Земель, владеют всеми источниками дохода и беспрерывно богатеют. А ты знаешь, что такое смотреть, как твои дети умирают, умоляя о глотке воды во время долгого перехода? Что такое идти к оазису и, найдя свой источник занесенным песком, снова идти, пытаясь спасти людей и животных? А я знаю это! Я рожден и вырос в Сухих Землях и много раз проклинал Пограничные города языком, который был подобен высохшей деревяшке.

Старк, ты должен не хуже моего понимать направление моих мыслей. Люди Кена и Шуна — враги по традиции. Угоны и воровство, жестокие ссоры из-за воды и травы. Я вынужден был им дать нечто похожее на веру, достаточно сильную, чтобы она могла их объединить. Старая легенда Рама была единственной моей надеждой, и она себя оправдала. Теперь племена — единый народ. Он может идти и брать то, что ему принадлежит, — право на жизнь. Так что в этом я не слишком отступаюсь от своего обещания, понимаешь?

Старк внимательно изучал его холодными глазами.

— Куда идут люди Валкиса, люди Джаккара и Барракеша? Куда идем мы?

Кинон улыбнулся. Его улыбка была совершенно искренней, но в ней не было ни намека на веселье — лишь гордость и уверенная в себе сила.

— Мы создадим империю, — тихо сказал он. — Города-штаты слишком неорганизованны, слишком истощены и слишком разжирели, чтобы с нами бороться. А Земля берет над ними верх. Еще немного — и мы будем стоить меньше, чем Луна. Мы добудем власть из песка и крови, и добычи будет вдоволь.

— Вот за этим и идут люди, — сказал Делгаун и рассмеялся. — Мы, жители Лау-канала, живем награбленным.

— А вы, — продолжал Кинон, — наемники, должны помочь. Мне нужен ты и венерианин, чтобы тренировать моих людей, создавать планы битв и сообщать мне все, что вам известно о партизанской войне. У Киктона быстроходный корабль. Он будет доставлять нам боеприпасы из других миров. Уэлш, как мне сказали, — непревзойденный специалист по оружию. Томми — механик и самый искусный вор из тех, кто существует по эту сторону ада, не считая тебя, Делгаун! Эррод — создатель Братства Малых Миров, которое много лет сводило с ума патруль. Он может сделать то же самое и для нас. Вот как обстоят дела. Что ты теперь скажешь, Старк?

Землянин медленно проговорил:

— Я пойду с вами, пока от этого не будет вреда племенам.

— Вот уж чего не надо бояться, — рассмеялся Кинон.

— У меня только один вопрос, — сказал Старк. — Что будет, когда люди узнают, что твоя тайна Рама — просто фокус?

— Они не узнают, — ответил Кинон. — Короны окажутся разбитыми во время битвы, это будет большой трагедией, и на этом все кончится. Никому не известно, как создать подобное устройство. О, я умею управлять людьми! С хорошей землей и обилием воды они и так будут счастливы. — Он оглядел собравшихся и вдруг жалобно произнес: — Так мы можем наконец сесть и выпить, как полагается цивилизованным людям?

Все сели. Бутыль с вином пошла по кругу. Хищники Валкиса пили за удачу и добычу каждого. Старк узнал, что женщину зовут Берильд. Кинон был счастлив: он сумел убедить людей и теперь праздновал свою победу. Однако в ходе пира Старк заметил, что хоть язык Кинона и тяжел, но не развязывается.

Лухар делался все сумрачнее и молчаливее, тайком поглядывал на Старка. Делгаун играл своим кубком, а взгляд его желтых, все замечающих глаз переходил с Берильд на Старка и обратно.

Берильд вообще не пила. Она сидела немного в стороне, и лицо ее пряталось в тени, а красные губы улыбались. О чем она думала, было ее тайной, но Старк чувствовал, что Берильд по-прежнему наблюдает за ним, и понимал, что это известно и Делгауну.

— Нам с Делгауном надо кое о чем поговорить, — наконец нарушил тишину Кинон. — Поэтому, господа, я вас оставлю на время. В полночь я собираюсь в пустыню. Старк и Лухар пойдут со мной, так что вам сейчас лучше поспать.

Старк согласно кивнул, встал и вышел. Слуга провел его в комнату, находившуюся в северном крыле. Старк не спал уже сутки, и теперь был рад возможности отдохнуть.

Он лег. Голова была тяжелой от усталости и выпитого вина, и Берильд дразнила его усмешкой, лицо ее так и стояло перед глазами. Потом он вспомнил об обещании, данном Энтону. С мыслями об этом он уснул.

Ему приснился сон: он снова был мальчиком, жил на Меркурии. Он бежал по тропе, что вела от входа в пещеру по дну одной из самых глубоких долин. Над ним поднимались к небу горы, и пики их терялись в густых облаках. От палящего зноя силуэты гор казались расплывчатыми. Ему было жарко, хотя он был совершенно обнажен.

Жар солнца между каменными стенами напоминал жар адской сковороды, и ему казалось, что больше никогда не будет прохладно. Все же он сознавал, что придет ночь и ручей в долине покроется льдом. Боги огня и мрака постоянно воевали.

Он пробежал мимо того места, где лежали оставшиеся после землетрясения руины. Это была шахта, и Н’Чака, так звали мальчика, понимал, что, когда он был маленьким, он жил здесь с несколькими белокожими существами, сложенными подобно ему. Он пробежал мимо, не оглядываясь.

Он искал Тику. Когда он станет достаточно взрослым, то будет мужчиной Тики. Теперь же ему хотелось поохотиться вместе с ней, ибо она была такой же ловкой и проворной в ловле больших ящериц, как и он сам. Он услышал ее, она звала его, и в голосе ее был ужас. Н’Чака побежал что было сил. Он увидел ее скорчившейся между двумя огромными валунами. Светлый мех был запятнан кровью, а над ней нависла огромная черная тень. Крылатая тварь сидела, не сводя своих желтых глаз с Тики и нацелив свой длинный клюв на нее.

Н’Чака ударил по чудовищу длинной палкой, когти твари впились ему в плечо, а золотые глаза, излучавшие смерть, оказались совсем рядом.

Ему были знакомы эти глаза. Тика вскрикнула, но крик ее был словно эхо. Все ушло, остались только эти глаза. Увлекаемый существом, мальчик взмыл в небо.

Кто-то крикнул, чьи-то руки оттащили его. Сон рассеялся. Старк вернулся к действительности и оттолкнул испуганного слугу, который пришел будить его.

Держась поодаль, человек пробормотал:

— Меня прислал Делгаун… Он ждет в зале Совета, — и, повернувшись, выскочил из комнаты.

Старк тряхнул головой. Ужасный сон был отчетлив, как явь. Он спустился в комнату Совета. На улице было тихо и темно, горели фонари.

Делгаун его ждал. Рядом с ним за столом сидела Берильд. Они были одни.

— У меня есть для тебя работа, — сказал Делгаун, поднимая глаза. — Помнишь капитана Кинона, того, что был сегодня на площади?

— Да.

— Его зовут Фрека, он хороший человек, но подвержен одному пороку. Сейчас он нагрузился по уши, и надо, чтобы ко времени ухода Кинона его кто-то доставил сюда. Приглядишь за этим?

Старк посмотрел на Берильд. Ему показалось, что что-то забавляет ее. Он ли, Делгаун ли — трудно было сказать.

— Где я его найду? — спросил.

— Здесь есть только одно местечко, в котором он может достать свой яд. Это у Калы, на окраине Валкиса. В старом городе, за нижними Причалами. — Делгаун улыбнулся. — Держи наготове кулаки, Старк. Фрека может не захотеть вернуться.

— Сделаю, — ответил Старк, поколебавшись.

С этими словами он вышел на улицу.

Он пересек улицу и углубился в путаницу переулков. Внезапно кто-то схватил его за руку и тихо проговорил:

— Улыбнись мне и сразу сверни в боковую улицу.

Рука была маленькой и коричневой, а голос очень приятный. Ему вторило позвякивание пояса. Он улыбнулся, и девушка приглашающим жестом позвала его за собой.

Старк положил руки на стену, и девушка оказалась заключенной между ними. Она была темноволосой, с золотыми колокольчиками, вплетенными в темные волосы, с пышной грудью над украшенным драгоценностями поясом. Девушка была красива, и взгляд ее выражал гордость.

Это была та самая девушка, которая стояла возле носилок на площади и наблюдала за Киноном ненавидящим взглядом.

— Итак, — сказал Старк, — что ты хочешь от меня?

— Меня зовут Фианна, и я не собираюсь ни убивать тебя, ни убегать.

— Ты шла за мной, Фианна? — спросил Старк, опуская руки.

— Да. Дворец Делгауна полон потайных ходов, я их знаю. Я подслушала за каменной плитой ваш разговор с Советом. Я слышала, как ты выступил против Кинона, а только что слышала приказ Делгауна.

— И что?

— А то, что если ты и вправду имел в виду то, что говорил о племенах, то тебе лучше уйти сейчас, пока это возможно. Кинон тебе солгал. Он использует тебя, а потом убьет. Так же, как использует, а затем убивает свой народ.

Голос девушки, казалось, кипел от ненависти.

Старк улыбнулся ей, и его улыбка могла означать все, что угодно, и ничего…

— Ты валкисянка, Фианна. Какое тебе дело до того, что случится с дикими варварами?

Взгляд ее слегка раскосых глаз был мрачен.

— Поверь, я не пытаюсь заманить тебя в ловушку, землянин. Я ненавижу Кинона, а мать моя — женщина пустыни. — Помолчав, она добавила: — Я служу госпоже Берильд, поэтому знаю многое. Близится беда, более страшная, чем об этом думает Кинон.

Внезапно она спросила:

— Что тебе известно о Рама?

— Ничего, кроме того, что они не существуют, если вообще когда-то существовали.

Фианна метнула на него быстрый взгляд.

— Может быть, и нет. Будешь ли ты меня слушать, землянин? Уйдешь ли теперь, когда знаешь, что тебя ждет смерть?

— Нет!

— Даже если я скажу тебе, что у Калы Делгаун расставил тебе ловушки?

— Даже тогда, но благодарю тебя за предостережение, Фианна.

Он наклонился и поцеловал ее, потому что она была молодая и честная.

Потом он ушел.

Загрузка...