Тайна смерти Петра Первого: Последняя правда царя

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Два документа появились на Западе (да и в России имели хождение среди старобоярской оппозиции) после смерти Петра.

В первом назойливо подчеркивалось, что Петр умер от "дурной почечной болезни".

Второй документ был прямо-таки "государственным" подарком для противников России: речь идет о "завещании" Петра, в коем тот повелевал завоевать Запад, сделать Россию хозяином Европы и превратить ее в центр новой империи, подвластной религии православия.

Весной 1982 года мне удалось прочитать в Ленинграде историю болезни Петра Алексеевича, собственноручно написанную доктором Блументроостом в 1716 году, накануне выезда государя на воды в Карлсбад.

Никаких показаний на "дурную почечную болезнь" в этом десятистраничном итоговом документе нет и в помине. Петр ехал лечить желудок, функция которого временами (чаще всего летом) нарушалась, — началось это после Азовских походов, в жаре; видимо, амебная дизентерия, болезнь, которая даже в те годы считалась не только не смертельной, а не очень-то опасной, врачевали ее легко, приступы снимали в день, от силы три.

Значит, версия необратимой да при этом еще и "дурной почечной болезни" была угодна кому-то.

Кому?

…Петр не успел написать завещания (или ему не позволили это сделать).

Кому же было выгодно представить великого преобразователя в глазах Европы захватчиком и коварным агрессором?

Где самый текст этого "завещания"?

Где и при каких условиях пущен в обращение?

Эти вопросы открыты и ждут своего исследователя.

А то, что со смертью Петра в России началась дестабилизация, выгодная биржам Лондона и Амстердама в такой же мере, как причалам Гамбурга и владыкам Поднебесной, сомневаться не приходится, и дестабильность эта длилась по ту пору, пока гвардия, спустя пятнадцать лет после трагедии, случившейся в январе 1725 года, не привела на трон дочь Петра, тридцатилетнюю Елисафет, вместе с которой на российском небосклоне взошли новые звезды — Ломоносов, Тредиаковский, Кантемир, Сумароков, Рокотов, Сковорода, Воронцовы, Шуваловы и Бестужевы-Рюмины.

Посеянное гением прорастает сквозь годы: мысль — неистребима; движение вспять есть предательство того, что в конечном счете и определяет жизнь, — устремленность движения к разуму, то есть к добру.

1982 год, Бакуриани