Тайны Космера

Белый песок (текст)

Шелестящим прикосновением ветер ласкает неподвижные дюны: ловит крупинки песка и гонит их вперед, словно тысячи крошечных возниц. Песок, из которого сложены дюны, белый, как кость, — выгорел под безжалостным взором солнца. Этот взор никогда не тускнеет, ибо здесь, в царстве белого песка, солнце никогда не садится, а висит неподвижно, не поднимаясь и не опускаясь, и вечно наблюдает за дюнами, как ревностный монарх.

Гонимые ветром песчинки кололи щеку Пракстона. Он натянул капюшон, но это почти не помогло. Песчинки все равно жалили как бешеные насекомые. Мастерам песка следует поторопиться: ветер в считанные минуты превратит неподвижные пески Керлы в смерч.

Неподалеку стояли с десяток фигур в коричневом. Капюшоны защищали их лица от ветра, но по росту было видно, что это дети, едва ли старше десяти лет. Мальчики неловко переминались с ноги на ногу, ветер трепал их одежду. Они сознавали важность этого дня, хотя и не в той мере, как Пракстон. Им неведомо, что они еще не раз мысленно вернутся к этому событию, а результаты испытания определят их жизненный путь. Тем не менее они чувствовали важность происходящего.

По знаку мастрелла в белом мальчики достали из-под одежды маленькие полотняные мешочки. Пракстон руководил церемонией как главный мастрелл и лидер мастеров песка. С обычным для него суровым выражением лица он невозмутимо наблюдал, как мальчики извлекают из мешочков пригоршню белого песка. Песок приходилось держать крепко, чтобы усиливающийся ветер не сдул его и не разнес по всей Керле.

Пракстон нахмурился, будто одно его недовольство могло заставить ветер стихнуть. Испытание проходило вблизи горы Крэй-Да — одного из немногих мест в Керле, где из песка выступали скалы. Обычно гора и окружающие утесы защищали это место от ветра.

Первый мальчик начал испытание, и Пракстон, тряхнув головой, отбросил мысли о ветре. Два мастрелла негромко поясняли, что делать, но ветер уносил голоса. Пракстон ничего не слышал, зато видел результат. Порыв ветра сдвинул капюшон мальчика, открыв сосредоточенное лицо. Мгновение он пристально смотрел на сложенную ковшиком руку. Песок в ней слабо засиял и почти сразу почернел, как зола в костре.

— Неплохое начало, — пробормотал сзади Тендель, один из старших мастреллов.

Пракстон молча кивнул. Тендель прав, это хороший знак. Пракстону показалось, что он узнал Трайбена, сына одного из рядовых мастеров песка. Трайбен заставил песок засиять так ярко, что было заметно с некоторого расстояния, а это говорит как минимум о средних способностях.

Испытание продолжалось. У некоторых мальчиков песок сиял, как у Трайбена, другим едва удавалось заставить его почернеть. Однако в целом группа оказалась необычайно сильной. Эти дети укрепят Дием.

Вдруг у одного мальчика песок ярко вспыхнул с таким треском, что перекрыл шум ветра. Пракстон удивленно заморгал, пытаясь прогнать из глаз послеобраз. Мастреллы, проводившие испытание, ошеломленно застыли перед малышом с дрожащей рукой.

Тендель присвистнул.

— Я много лет не видел таких способных. Кто он?

— Драйл, — неохотно ответил Пракстон. — Сын ринста Райла.

— Удачная находка во всех отношениях.

Проверяющие мастреллы пришли в себя от удивления и повернулись к следующему и последнему мальчику. Пока тот слушал инструкции, сердце Пракстона, несмотря на возраст, хладнокровие и суровость натуры, забилось чуть быстрее.

«Пожалуйста», — пробормотал он мольбу, почти не отдавая себе в этом отчета. Он не был религиозным человеком, но это последний шанс. Уже столько неудач…

Мальчик посмотрел на песок в руке. Ветер сорвал капюшон с его коротких светлых волос, и на круглом лице появилось выражение полнейшей сосредоточенности. Не в силах совладать с волнением, Пракстон затаил дыхание.

Стиснув зубы, мальчик уставился на песок. Ничего не происходило, и надежда Пракстона растаяла. Наконец песок замерцал — так слабо, что, возможно, лишь показалось, — и почернел.

Пракстон не сомневался, что ничем не выдал разочарования, но почувствовал, что мастреллы вокруг него напряглись в ожидании.

— Мне жаль, главный мастрелл, — произнес Тендель.

— Ничего. — Пракстон пренебрежительно отмахнулся. — Не каждому мальчику суждено стать мастером песка.

— Но… это ведь ваш младший сын, — произнес Тендель.

Совершенно ненужное замечание, по мнению Пракстона.

— Уведите их, — громко распорядился Пракстон.

«Таким будет мое наследие, — подумал он. — Главный мастрелл не способен произвести на свет ни одного ребенка-мастера песка. Меня запомнят как мужчину, который женился на женщине с Темной стороны и тем самым запятнал свой род».

Вздохнув, он продолжил:

— У кого есть хоть какие-то задатки, могут войти в Дием. Остальные выберут другую профессию.

Мастера песка поспешили найти укрытие от яростной стихии, слегка утопая во вьющейся песчаной поземке. Однако одна фигура не последовала за мастреллами в белом. Невысокий и худощавый мальчик остался стоять посреди неистового ветра. Его одежда билась, извивалась, будто зверь в смертельных мучениях.

— Кентон, — выдохнул Пракстон.

— Я стану мастером песка! — Голос мальчишки с трудом перекрывал ветер. Мастреллы и дети остановились, несколько человек удивленно повернули головы.

— У тебя нет таланта к песчаному мастерству, мальчик! — бросил Пракстон и жестом велел группе идти дальше.

Они сделали вид, что подчинились. Мало кто осмеливался бросать вызов главному мастреллу, а уж мальчишки тем более. Это стоило того, чтобы увидеть своими глазами, невзирая на песчаную бурю.

— В законе сказано, что у меня его хватает! — возразил Кентон, почти сорвавшись на крик.

— Изучал закон, не так ли, мальчик? — нахмурился Пракстон.

— Да.

— Тогда тебе известно, что только я могу позволить войти в Дием. — Пракстон сердился все сильнее: его авторитету бросили вызов. Причем не кто-нибудь, а мальчишка, да еще и его собственный сын. — Именно главный мастрелл должен одобрить получение любого звания мастера песка.

— Любого, кроме первого! — прокричал Кентон.

Пракстон помедлил, чувствуя, как вскипает гнев. Все против него: невыносимый ветер, мальчишеская дерзость, любопытствующие взгляды других мастеров песка… Хуже всего, он знал, что мальчик прав. Формально присоединиться к Диему позволено любому, кто может заставить песок сиять. Мастерами песка становились мальчики с еще меньшими способностями, чем у Кентона. Разумеется, никто из них не был сыном главного мастрелла. Если Кентон присоединится к Диему, его жалкие способности ослабят и авторитет Пракстона.

Мальчик все так же стоял с решительным видом. Порывы ветра намели у его ног груду песка. Он уже по колени утопал в подвижной дюне.

— В Диеме тебе придется несладко, мальчик, — прошипел Пракстон. — Во имя песков, образумься!

Кентон не шевелился.

Пракстон вздохнул и провозгласил:

— Ладно, можешь присоединиться.

Победно улыбнувшись, Кентон высвободил ноги из дюны и бросился к группе учеников. Пракстон неподвижно наблюдал за ним.

Порывистый ветер трепал его одеяние, песчинки лезли в глаза и рот. Эти неудобства ничто по сравнению с той болью, что вскоре познает Кентон. Дием — суровое место, и мастеров песка чаще всего оценивают по грубой силе. Столь слабому мастеру придется несладко, тем более при таком влиятельном отце. Как бы Пракстон ни поступил, ученики посчитают, что с Кентоном нянчатся или что он ходит в любимчиках.

Не подозревая о будущих трудностях, мальчик добрался до пещер неподалеку. Похоже, младший сын Пракстона станет его самым большим позором.

Кентону казалось, что песок едва ли не дышит. Жар неподвижного солнца отражался от песчинок, искажая воздух. Будто дюны сложены из крошечных, раскаленных добела угольков. Вдалеке стонал ветер в скальных расщелинах. Во всей бесконечной, покрытой дюнами Керле скалы выступали из песка только у горы Крэй-Да, в святом для мастеров песка месте. В остальных частях Керлы песок был слишком глубоким.

Кентон, теперь взрослый, снова стоял перед группой мастреллов. Во многом он остался тем же мальчишкой, что побывал в этом месте восемь лет назад: те же короткие светлые волосы, то же круглое решительное лицо и самое важное — та же мятежная убежденность во взгляде. Теперь он носил белое одеяние мастера песка, но в отличие от многих его товарищей кушак у него был не цветным, а белым. Белые кушаки носили ученики, которые пока не получили звания в Диеме. Еще одна необычная деталь — меч на поясе. Больше никто из мастеров песка не носил оружие.

— Только не говори, что собираешься совершить эту глупость! — возмутился стоящий перед Кентоном мужчина.

Пракстон, выглядевший старше самого песка, возглавлял группу из двадцати мастреллов Диема с золотыми кушаками. Ему едва минуло шестьдесят, но его кожа высохла и сморщилась, как фрукт на солнце. Как и большинство мастеров песка, бороды он не носил.

Кентон ответил непокорным взглядом: уж это он за последние восемь лет освоил прекрасно. Пракстон смотрел на сына со смесью отвращения и стыда. Затем, вздохнув, повел себя неожиданно — отошел от других мастреллов, молча застывших на скалистом плато. Кентон в замешательстве наблюдал, как Пракстон жестом подзывает его поговорить вдали от чужих ушей. На этот раз Кентон подчинился, решив послушать, что скажет главный мастрелл.

Оглянувшись на мастреллов, Пракстон повернулся к Кентону, мазнул взглядом по мечу у него на поясе и пристально посмотрел в глаза.

— Послушай, мальчишка, — начал Пракстон слегка дребезжащим голосом. — Я восемь лет сносил твое ребячество и дерзость. Только всемогущему Владыке Песка ведомо, как много от тебя проблем. Почему ты вечно мне перечишь?

Кентон пожал плечами:

— Потому что у меня это хорошо получается?

Пракстон нахмурился.

— Главный мастрелл, — добавил Кентон серьезнее, но все так же непокорно, — как только мастер песка принимает звание, оно закрепляется за ним навсегда.

— И что?

Кентон не ответил. Он уже четыре раза отказывался от звания, выставив себя дураком перед всем Диемом. Неспособных учеников порой оставляли в аколентах на пять лет, но восемь лет в учениках за всю историю песчаного мастерства не проводил никто.

Снова вздохнув, Пракстон глотнул воды из кидо.

— Ладно, парень. Несмотря на боль, несмотря на стыд, я признаю, что ты упорно трудился. Владыка Песка знает, что ни о каком таланте у тебя и речи не идет, но, по крайней мере, при твоих способностях ты умеешь хоть что-то. Откажись от глупой мечты пройти Путь мастрелла, и завтра же я предложу тебе звание фена.

Фен. Предпоследнее из девяти званий мастеров песка. Ниже только подфен — звание, которое предлагали Кентону четыре года подряд.

— Нет, — сказал Кентон. — Я все-таки хочу быть мастреллом.

— Айша! — выругался Пракстон.

— Прибереги проклятья, отец, — отозвался Кентон. — Подожди, пока я с успехом пройду Путь мастрелла. Что ты тогда будешь делать?

На словах Кентон испытывал гораздо больше оптимизма, чем в душе. Отец разгневался, но кое-какие вопросы не давали Кентону покоя.

«Пески, что я творю? Восемь лет назад никому бы и в голову не пришло, что я могу стать мастером песка, а теперь я отказываюсь от приличного звания в Диеме. Не этого я хочу, но…»

— Мальчишка, ты настолько бездарен, что сотня дурней на твоем фоне выглядят гениями. Путь мастрелла ничего не докажет. Он предназначен для мастреллов, а не для простых аколентов.

— Закон не запрещает ученикам его проходить, — возразил Кентон, хотя его по-прежнему не покидали мысли о несоразмерности своих претензий.

— Я не возведу тебя в мастреллы, — предупредил Пракстон. — Даже если отыщешь все пять сфер, я этого не сделаю. Путь — это не испытание и не проверка. Мастреллы проходят его, когда захотят, и только после получения звания. Твой успех не будет ничего значить. Тебе никогда не стать мастреллом, ты недостоин быть даже мастером песка!

После этих слов сомнения Кентона испарились, будто вода на солнце. Если кто и мог разжечь в нем непокорность, то только Пракстон.

— Тогда я останусь аколентом до конца своих дней, главный мастрелл. — Кентон сложил руки на груди.

— Ты не можешь быть мастреллом. Ты не владеешь силой.

— Я не верю в силу, отец. Я верю в сноровку. И могу все, что может мастрелл, просто у меня другие методы.

Это был старый довод, который он неустанно приводил все восемь лет.

— И можешь ли ты слатрицировать?

Кентон запнулся. Нет, это было единственное неподвластное ему умение. Слатрикация или способность преобразовывать песок в воду — вершина песчаного мастерства. Она разительно отличается от других способностей мастеров песка, и ее не заменить ни изобретательностью, ни ловкостью.

— Были мастреллы, которые не могли слатрицировать, — неуверенно возразил он.

— Только двое. И обоим удавалось контролировать более двадцати песчаных лент одновременно. Сколько лент способен контролировать ты, юнец?

Кентон стиснул зубы. На прямой вопрос нельзя не ответить.

— Одну, — наконец признал он.

— Одну, — повторил Пракстон. — Одну ленту. Я никогда не слышал о мастрелле, который не мог бы контролировать по меньшей мере пятнадцать. Хочешь сказать, что с одной можешь сделать больше, чем другие с пятнадцатью? Ты вообще понимаешь, как абсурдно это звучит?

Кентон слегка улыбнулся. «Спасибо, что подбодрил, отец».

— Что ж, тогда я просто докажу вам это, главный мастрелл.

Насмешливо поклонившись, он отвернулся от отца.

— Путь предназначен для мастреллов, мальчишка, — дребезжащим голосом повторил за его спиной Пракстон. — Большинство из них так и не решились его пройти, он слишком опасен.

Кентон не стал отвечать старику и направился к другому мастеру песка. Его приземистая фигура не отбрасывала тени, ибо здесь, среди зазубренных скал к югу от горы Крэй-Да, солнце висело прямо над головой. Мастер песка был лысым, полноватым и круглолицым. На поясе у него красовался желтый кушак младшего мастрелла. Когда Кентон приблизился, мужчина улыбнулся.

— Ты точно уверен, что хочешь это сделать, Кентон?

— Да, Элорин, уверен, — кивнул Кентон.

— Возражения твоего отца вполне обоснованы, — предостерег Элорин. — Путь мастрелла создали люди с раздутым самомнением, отчаянно желавшие доказать свое превосходство. Его разработали для тех, кто наделен огромной силой. На нем уже погибали мастреллы.

— Я понимаю, — сказал Кентон.

В глубине души ему было любопытно. Тем, кто прошел путь, не разрешалось выдавать его секреты. За все время обучения Кентон так и не узнал, что же такого опасного в простой пробежке по Керле. Нехватка воды? Отвесные скалы? Для хорошо обученного мастера песка все это не такие уж великие трудности.

— Тогда ладно, — продолжил Элорин. — Главный мастрелл попросил меня быть наблюдателем. Я с группой буду следить за твоими передвижениями, оценивать успехи и контролировать, чтобы ты не жульничал. Мы не можем помогать тебе, пока ты сам не попросишь, но если вмешаемся, то твой забег на этом закончится.

Порывшись в складках своего белого одеяния, Элорин вытащил маленькую красную сферу.

— На пути спрятано пять таких сфер, — объяснил он. — Твоя цель найти все пять. Начнешь, когда я скажу. Ты должен успеть, пока зашедшая за гору луна не появится с другой стороны. Испытание завершится либо когда истечет время, либо когда ты найдешь пятую сферу.

Кентон поднял голову. Луна делает оборот по небу за один день, все время находясь над горизонтом. Вскоре она скроется за горой Крэй-Да. Чтобы пройти путь, у него будет около часа — сто минут.

— Значит, мне не нужно возвращаться в отправную точку? — уточнил Кентон.

Элорин покачал головой:

— Как только луна выйдет из-за горы, твой забег закончится. Мы пересчитаем найденные сферы, это и будет твой результат.

Кентон кивнул.

— Кидо брать нельзя. — Элорин протянул руку, чтобы забрать у Кентона флягу с водой.

— Меч тоже, — заявил стоящий позади Пракстон, как обычно, неодобрительно скривив губы.

— Этого нет в правилах, — запротестовал Кентон, схватившись за рукоять.

— Истинный мастер песка не нуждается в таком грубом оружии, — возразил Пракстон.

— Этого нет в правилах, — повторил Кентон.

— Он прав, главный мастрелл, — согласился Элорин.

Мастер песка тоже хмурился: несмотря на свою доброту, даже он не соглашался с доводами Кентона в пользу меча. В глазах большинства мастеров песка оружие было грубым инструментом, предназначенным для низших профессий вроде солдат.

Пракстон раздраженно закатил глаза, но перестал спорить. Спустя несколько минут краешек луны скрылся за горой.

— Да защитит тебя Владыка Песка, юный Кентон, — напутствовал Элорин.

Путь начался довольно легко, и Кентон быстро нашел первые две сферы. Красные шарики из песчаника оказалось так легко заметить, что он забеспокоился, нет ли подвоха. К сожалению, нет времени возвращаться и проверять. Либо он отыщет все сферы с первой попытки, либо потерпит неудачу.

Полный решимости, Кентон взбежал на вершину каменного уступа. Вокруг вздымались причудливые зазубренные скалы. Некоторые возвышались на сотни футов, другие едва пробивались над поверхностью песка. Знакомый пейзаж: мастера песка каждый год приходят сюда, чтобы избрать новых членов Диема и вознаградить за заслуги старых. Это место что-то вроде святыни, хотя мастера песка не слишком религиозны. Местные керзтийцы сюда не суются: слой песка тут слишком тонкий, чтобы укрепить на нем город. На самом деле об этом месте мало кто знает. Это земли мастеров песка.

И четыре года подряд это место позора, по крайней мере для Кентона. Четыре года он стоял перед всем Диемом, желая получить звание, которое ему не давали. Большинство мастеров песка считали его дураком, причем заносчивым. Иногда Кентону казалось, что они правы. Почему он так упорно стремится к званию, которого не заслуживает? Почему бы не удовольствоваться тем, что готов дать ему Пракстон?

Кентону нелегко жилось в Диеме. Общество мастеров песка было древним и расслоенным: новые ученики сразу получали важные позиции и покровительство на основании своих способностей. Наделенным меньшей силой доставалась участь слуг и помощников более талантливых. Такая же ситуация наблюдалась во всей иерархии.

Для мастеров песка не было ничего важнее силы. Кентон видел, как легко дается песчаное мастерство другим аколентам в его группе. Им не приходилось напрягаться, не приходилось учиться контролировать песок. Столкнувшись с любой проблемой, они швыряли в нее десяток песчаных лент и надеялись, что она решится. Сегодня Кентон вознамерился доказать, что существует способ лучше.

Он резко остановился перед крутым обрывом. Противоположная сторона ущелья поднималась из песка только футах в пятидесяти. Кентон с трудом разглядел там флажок, отмечающий, в каком направлении двигаться.

«Вот теперь начинается настоящее испытание».

Кентон наклонился зачерпнуть пригоршню песка. Более сильный мастер перелетел бы через ущелье на песчаном потоке. У него такой возможности нет.

Поэтому Кентон спрыгнул с обрыва.

Его белое одеяние хлопало на ветру. Он падал, но не смотрел вниз, сосредоточившись на зажатом в кулаке песке.

Песок ожил и, вспыхнув, из белого, как кость, стал мерцающим перламутровым.

Падая, Кентон разжал кулак и приказал песку двигаться. Лента света протянулась из ладони к быстро приближающимся дюнам.

Когда лента коснулась земли, Кентон приказал ей набрать еще песка и вернуться. Спустя мгновение между ним и землей образовалась мерцающая полоса. Кентон приказал песку поднажать, и тот закрутился в спираль. Чем ближе к земле, тем сильнее замедлялось падение. В футе над дюнами Кентон остановился и спрыгнул с песчаной ленты. Как только он выпустил ленту из-под контроля, песок растерял всю белизну и почернел. Энергия иссякла.

Кентон побежал по дну ущелья, заставляя себя не сбавлять скорость, несмотря на усталость. Он начал жалеть о том, что взял с собой меч: тот с каждым шагом наливался тяжестью.

На спуск в ущелье ушло драгоценное время. Из отведенного часа прошло уже минут шестьдесят. Кентон облизнул все сильнее пересыхающие губы. Песчаное мастерство забирает не только силы, ему требуется вода, и оно вытягивает драгоценную жидкость из тела мастера песка. Нужно внимательно следить за тем, чтобы не довести себя до такой степени обезвоживания, что серьезно пострадает организм.

Кентон добрался до противоположной стороны ущелья и посмотрел вверх, собираясь с силами. Вдалеке виднелись фигуры в белом — мастреллы, оценивающие его успехи. Даже на расстоянии в их позах чувствовалась категоричность. Они посчитали, что он застрял: всем прекрасно известно, что с помощью песка он поднимается от земли едва ли на пару футов. Конечно, это само по себе удивительно, ведь никто из мастеров песка не умеет столь виртуозно использовать единственную ленту. Однако на утес высотой в сотню футов так не взобраться.

Мастреллы повернули головы, обсуждая что-то между собой. Они находились слишком далеко, чтобы можно было что-то расслышать. Не обращая на них внимания, Кентон снова зачерпнул горсть песка и пробудил его к жизни. Песок в руке зашевелился и замерцал. У Кентона песок сиял даже ярче, чем у мастрелла. Он мог управлять только одной лентой, но это была самая сильная лента из всех, что создавали мастера песка.

«Хоть бы сработало», — подумал Кентон.

Он выпустил песок, и тот ручейком потек на землю. Кентон зачерпнул еще песка и вдохнул в него как можно больше жизни. Этого хватило, чтобы создать тонкую нить футов двадцати длиной. На этот раз Кентон превратил песок не в ленту, а в ступень.

Да, высоко ему не подняться. Чем выше возносится мастер, тем больше нужно песка. Кентон не мог управлять большим количеством песка, но мог закрепиться на месте.

Переведя дыхание, он ступил на маленькую песчаную платформу и всем телом прижался к грубому каменному утесу. Потом, стараясь держаться крепче и не глядя вниз, начал потихоньку сдвигаться вбок: песок осыпался с одного края ступени и прибывал на другом. Кентон сосредоточился на том, чтобы песок цеплялся к утесу, заполняя все трещинки и неровности, а не на том, чтобы отталкивать его от земли. Наклоняя песчаную площадку то в одну сторону, то в другую, он медленно взбирался по диагональной траектории.

Вид у него был наверняка невероятно глупый. Мастер песка должен играючи парить и танцевать в облаках сияющего песка, а не ползти по стене, как сонный песчанец. Однако задумка сработала. Всего через несколько минут Кентон почти добрался до верха и кое-что заметил: на маленьком уступе футах в десяти ниже края обрыва примостилась маленькая красная сфера.

Победно улыбнувшись, Кентон неуклюже преодолел последние футы, превратил песчаную ступень в ленту и отправил ее за сферой. Послушная приказу песчаная лента обернулась вокруг сферы и принесла ее хозяину. Осталось найти всего две. К несчастью, на это есть чуть больше тридцати минут.

На глазах у ошеломленных мастреллов Кентон пробежал мимо флажка и отыскал взглядом следующий. Скальных выступов стало больше, появились пещеры и каменные стены. Кентон передвигался по песку, рыская взглядом в поисках красных проблесков. Следующая сфера где-то рядом: если он прав, Путь замкнут в круг, и старт уже близко. На мгновение вернулся страх: неужели он прозевал целых две сферы?

Его безмолвных спутников отмечали линии мерцающего песка. Как это принято у мастреллов, каждый демонстрировал силу, собрав вокруг себя столько лент песка, сколько ему подвластно. Песчаное мастерство не давало возможности летать по-настоящему, но сильные мастреллы умели преодолевать сотни футов с помощью длинных прыжков. За каждым прыгающим мастреллом оставался песчаный след: с помощью песка он отталкивался от земли.

Мастреллы остановились неподалеку на верхушке скалы-колонны. Перейдя на шаг, Кентон внимательно наблюдал за ними. Вряд ли они приземлились там случайно, а значит, сфера где-то рядом. Кентон огляделся, высматривая закутки, где можно спрятать крошечную сферу. К несчастью, таких мест было предостаточно.

Неподалеку вздымалась огромная скальная стена, изрытая отверстиями величиной с кулак, которые уводили во тьму. С упавшим сердцем Кентон понял, что перед ним очередное испытание.

«Сфера может быть в любом отверстии!» — мысленно застонал Кентон. Будь у него под контролем два десятка лент, поиск не занял бы много времени. Но с одной-единственной лентой в срок не уложиться.

Впрочем, похоже, выбора нет. Вздохнув, Кентон призвал к жизни горсть песка. Вдруг повезет. Однако он помедлил, прежде чем отправить ленту на поиски. Должен быть способ лучше.

Кентон обшарил взглядом каменную стену. Как ни смешно, но отсутствие способностей заставило его уяснить, что порой отгадка кроется не в песчаном мастерстве. Он чуть не проглядел ответ, прежде чем среагировал мозг. Маленькая кучка черного песка. Песок чернеет только от соприкосновения с водой или в результате песчаного мастерства.

Кентон с улыбкой подошел к обесцвеченному песку. Тот был не чисто черным, а скорее тускло-серым и, видимо, уже пару часов заряжался на солнце. Еще столько же, и его будет не отличить от белого песка вокруг. Кентон поднял взгляд. Прямо над головой на краю одного из отверстий остался след из черных песчинок.

Кентон сунул руку внутрь и вытащил красную сферу из песчаника. Когда он обернулся к мастреллам, на его губах играла улыбка, но на душе было неспокойно. Если бы мастер песка не проявил небрежность, если бы спрятал сферу руками, а не при помощи песчаного мастерства, Кентон никогда бы ее не нашел.

И все же, когда мастреллы взвились в воздух, по телу разлилось чувство удовлетворения. Осталась всего одна сфера. Если Кентон ее отыщет, то успешно справится с заданием, поставившим в тупик многих мастреллов.

Побежав дальше, Кентон заметил, что один из мастреллов остался на месте. Скала-колонна была далеко, но Кентон не сомневался, что сгорбленная фигура на вершине — его отец. Под завывания ветра в расщелинах Кентон пристально смотрел в лицо Пракстону.

Главный мастрелл был недоволен. Кентон попытался всем своим видом продемонстрировать непокорность. В конце концов Пракстон, воздев руки, призвал с земли десяток песчаных лент. Яркие и полупрозрачные, они закрутились вокруг него, как живые существа, меняя цвет. Пракстон прыгнул, ленты подбросили его в воздух, и Кентон остался один.

Еще одна сфера. Глубоко вздохнув, Кентон двинулся дальше. Время истекало: не только потому, что скоро появится луна, но и потому, что ощущались последствия песчаного мастерства. Во рту пересохло, в глазах пекло. Лоб, который в начале забега был мокрым от пота, теперь покрылся соленой коркой. Цена, которую платит мастер песка, топливо, которое поддерживает его искусство, — влага его собственного тела.

Пересохшие рот и глаза — первые признаки того, что ему грозит серьезный вред. Первое, чему учат мастеров песка, это следить за запасами воды в организме и не перенапрягаться. Учеников, которые приближались к грани, сурово наказывали.

«Если бы я только умел слатрицировать», — не в первый раз подумал Кентон. Способность превращать песок в воду — самое ценное умение мастера песка, и не без причины.

Отбросив подобные мысли, Кентон продолжал бежать. Вокруг него снова поднялись стены из скал. Местность начала казаться знакомой. Свернув за очередную скалу, он остановился. Вверху смутно виднелось скалистое плато, с которого он стартовал. На плато стояли мастреллы и наблюдали за его приближением.

Кентон со стоном прислонился к гладкой скале. Дышать становилось все труднее. Бег и песчаное мастерство отбирали силы, из-за пересохшего горла каждый вдох отзывался болью. Его кидо с водой у мастреллов. Он предвкушал, с какой жадностью сделает первый глоток, и почти не переживал, что потерпел поражение.

Да, он потерпел поражение: где-то на Пути прозевал одну сферу. Однако четыре сферы из пяти — достойный результат. Некоторые из знакомых мастреллов отыскали лишь три. К сожалению, Кентона устраивала только безупречность, на меньшее он согласиться не мог. Пракстон обратит внимание не на четыре сферы, которые он нашел, а на ту одну, что упустил.

Кентон на мгновение прислонился затылком к скале. Поразмыслил, стоит ли вернуться и попытаться отыскать сферу. Оставалось всего минут десять, этого времени едва хватит, чтобы добраться до места, где он нашел последнюю сферу. Кентон открыл глаза и выпрямился. Он и так сделал больше, чем от него ждали.

Пнув холмик песка, который намело у ног, Кентон шагнул в котловину между скалами. На самом деле понятно, что даже успех на Пути не заставит Пракстона изменить мнение. Главный мастрелл суров, как сами пески, его мало что может впечатлить.

Кентон набрал горсть песка: придется подняться по скальной стене к мастреллам с помощью песчаной ступени. Мгновение он помедлил, рассматривая странные скальные образования вокруг. Гладкие отвесные стенки образовывали что-то вроде ямы с песчаным дном футов пятидесяти в поперечнике. Сколько лет понадобилось сухим ветрам Керлы, чтобы так обточить скалы в форме чаши?

Кентон так резко остановился, что взметнул ногой фонтанчик песка. Скользя взглядом по котловине, он заметил нечто столь удивительное, что едва не споткнулся. В центре круглой песчаной площадки поблескивало что-то красное. Как капля крови на белом фоне. Он прозевал ее из-за ряби на песке, но теперь ошибка исключена: это красная сфера.

Кентон в замешательстве глянул вверх на мастреллов. Они стояли вдоль кромки котловины, их белые одеяния в унисон развевались на ветру.

Что-то не так. А испытание? Это последняя сфера. Отыскать ее должно быть труднее всего.

Спустя миг Кентон ощутил, как под ногами зашевелился песок.

— Айша! — удивленно воскликнул он, отскочив назад. Это же не…

Песок рядом со сферой забурлил, как кипящая вода. В глубине что-то было, и это что-то поднималось к поверхности.

«Глубокие пески!» — потрясенно подумал Кентон. По всей видимости, заполненная песком яма глубже, чем ему казалось.

Из-под земли вырвалось черное чудовище, похоронив сферу под песчаной волной. Кентон изумленно охнул. Песок стекал с двадцатифутового панциря как вода. Округлые хитиновые сегменты перекрывали друг друга. Из каждой перетяжки, где сходились сегменты, росло по паре лап с толстыми зазубренными клешнями. Голова чудовища, если это можно назвать головой, была не больше сундука. Вместо глаз проступали глубоко посаженные черные точки, ничего похожего на рот. Хуже всего, что основная часть тела чудовища, скорее всего, все еще скрывалась в песке.

Кентон так засмотрелся, что чудовище, взмахнув клешней, едва его не раздавило. Он с воплем увернулся и бросился к скалам. Тело песчанца было огромным, футов десяти в поперечнике. Держаться подальше от такого непросто.

Адреналин и возбуждение сделали свое дело. Вялости как не бывало. Сердце забилось чаще, ум заработал еще быстрее. Кентон читал о глубинных песчанцах и даже видел их на рисунках, но никогда не бывал в глубоких песках. Мало кто, даже керзтийцы, отваживался туда заходить. Кентон перебрал в памяти известных ему глубинных песчанцев, но этот не подходил ни под одно описание. Песчанец потянулся к нему, и Кентон снова увернулся. Песчанец скользил по песку как по воде, передвигаясь с помощью тысяч крошечных волосков-щупалец вдоль панциря.

Когда перед Кентоном ударила клешня, стало не до наблюдений. Он упал и едва успел откатиться, как воздух над головой вспорола вторая клешня. Чудовище оказалось невероятно быстрым: глубоких песков боялись не без причины. Считалось, что существа, обитавшие на глубине, практически несокрушимы.

Кентон вскочил на ноги, возблагодарив долгие часы тренировочных боев с солдатами из Башни. Левой рукой он ловко выхватил меч, а правой набрал пригоршню песка.

— Мы не можем вмешаться, пока не попросишь! — крикнули сверху.

Не удостоив мастреллов и взглядом, Кентон сосредоточился на противнике. Глаза-точки располагались у чудовища по бокам: так просто его врасплох не застигнуть. Впрочем, считалось, что зрение у песчанцев развито плохо. Их главный орган чувств — сам песок. Они способны не просто улавливать движение, но чувствовать местоположение даже полностью неподвижного тела. Керзтийцы говорят, что глубинные песчанцы общаются с песком, хотя в Лоссанде мало кто верит в подобную мистику.

— Ты меня слышишь? — крикнули снова. — Попроси нас тебя вытащить!

Это Элорин. Кентон его проигнорировал. Увернувшись от клешни, он призвал к жизни песок в руке и мечом отразил вторую атаку. Против столь сильного чудовища от меча почти не было толку, но можно было уворачиваться от атак и нападать самому.

Повернувшись, Кентон вскинул кулак и отправил песок вперед. Тот слетел с ладони и сияющим копьем со свистом понесся прямо к голове песчанца. Пусть он не умеет управлять десятками лент одновременно, но с одной-единственной ему нет равных. Ни один мастер не может манипулировать песком и вполовину так быстро и точно.

Песок врезался в головной панцирь и тут же, утратив блеск, отскочил, как брызги воды от каменной стены. Кентон настолько остолбенел, что следующим броском чудовище сумело задеть его бок. Его отбросило к скале, на плече появился глубокий порез. Меч выскользнул из онемевших пальцев на песок.

Песчанец оказался теркеновым. Такие невосприимчивы к песчаному мастерству.

Кентон опять выругался. Из плеча текла кровь. Разумеется, он читал о теркеновых песчанцах, но считалось, что они встречаются чрезвычайно редко. Теркеновый панцирь есть только у самых древних и страшных глубинных песчанцев. По слухам, их защищает сам Владыка Песка. Каким образом один из них попал сюда, где слой песка неглубок и вокруг скалы?

Так или иначе, совершенно очевидно, что требуется от Кентона. У всех песчанцев, в том числе из глубоких песков, есть одна существенная слабость — вода. Жидкость растворяет их панцири и кожу, остается одна слизь.

В этом есть смысл. Финальное испытание на Пути мастрелла — проверка величайшего из навыков песчаного мастерства, способности превращать песок в воду. С помощью слатрикации мастер песка может растворить панцирь песчанца не задумываясь. К сожалению, Кентон не умел слатрицировать. Предложение Элорина сбежать вдруг показалось разумным.

Отбросив домыслы, Кентон сосредоточился на том, чтобы выжить. Он ослаб и двигался все медленнее. Стараясь не обращать внимания на боль в плече, он набрал на бегу еще горсть песка и, как только чудовище снова напало, взвился на песчаной ленте в воздух и перекувыркнулся над клешнями.

Тяжело приземлившись, Кентон бросился к месту, откуда вылез песчанец. Где-то там в песке сфера. Песчанца не обязательно убивать, нужно просто найти сферу и убраться подальше.

Черный и мертвый, песок осыпался из его ладони на землю. Кентон опустился на колени и приложил руку к земле там, где в последний раз видел сферу. Он призывал одну ленту за другой и приказывал им отскакивать прочь, после чего отпускал контроль. Кентон действовал так быстро, что казалось, будто он может управлять больше чем одной лентой одновременно.

К несчастью, песчанец не дал ему спокойно копаться в песке. Прыжок Кентона его озадачил, но он быстро сориентировался. Чудовище выдавал лишь шорох песка. Кентон до последнего рылся в песке, потом отскочил и отчаянно бросился прочь. Кожа пересохла, веки, когда он моргал, словно липли к глазам. Легкие начали гореть, дышать было больно. Он практически исчерпал запасы воды: его, пожалуй, накажут за то, что он зашел так далеко. Правила гласили, что ради блага Диема нельзя доходить до предела. Пора сдаваться.

Однако, как только он решился сбежать, то увидел красный проблеск на другом краю котловины, более яркий, чем темные капли крови, падавшие с плеча на песок. Завопив, Кентон поднырнул под лапы песчанца и промчался так близко к его телу, что ощутил едкий запах серы, исходящий от панциря.

Песок под ногами заскользил от движений песчанца, и тут Кентон заметил кое-что невероятное — еще одну красную сферу, зажатую между двумя чашеобразными зазорами в панцире.

Озадаченный Кентон побежал дальше. Остановившись у скалы, он принялся рыться в песке, пока пальцы не наткнулись на что-то круглое и твердое. Хмуро глянув на сферу, он перевел взгляд на песчанца. С его позиции отчетливо виднелась еще одна красная сфера, точно такая же, как и те пять, что он уже отыскал. На Пути спрятано не пять сфер, а шесть.

Кентон опустил пятую сферу в мешочек на поясе и поднял голову. С края котловины на него смотрели двадцать мастреллов. Теперь можно сбежать, время, скорее всего, уже истекло. Он добился успеха — нашел все пять сфер. Так чего же он ждет?

Кентон зачем-то оглянулся на песчанца. Панцирь и кожа теркеновые, но под ними…

Кентон знал, что отец, как обычно, ни за что не удовлетворится безупречностью. Пракстону нужно больше. Что ж, Кентон даст ему больше.

Мастреллы удивленно вскрикнули, когда Кентон решительно помчался обратно к песчанцу.

— Глупый мальчишка! — раздался позади голос Пракстона.

Кентон призвал песок к жизни и с его помощью подхватил с земли оброненный меч. Клинок сверкнул в воздухе, сжатый песчаными пальцами. Увернувшись от новой атаки песчанца, Кентон поймал меч и набрал вторую горсть песка, на считанные дюймы разминувшись с грудью чудовища.

С решительным криком Кентон ударил мечом песчанцу в бок. Клинок соскользнул с сегмента панциря на незащищенную полоску кожи и с хрустом проник глубоко в мягкую плоть между пластинами. Кентон надавил изо всех оставшихся сил.

Вдруг меч дернулся, а затем вырвался из рук под действием неодолимой силы. Из пореза послышалось громкое шипение. Кентон пробил кожу. В лицо ударил едкий газ, который заменяет песчанцам кровь. В грудь Кентону врезалась лапа чудовища, и его подбросило в воздух.

В полете Кентон призвал к жизни песок в кулаке и отправил его вперед, вложив в приказ все свое умение. Одновременно с тем, как Кентон врезался в каменную стену, песок ударил чудовищу в грудь. Кентон рухнул на землю, но не отпустил контроль над лентой. Невзирая на боль, он приказал песку отыскать порез и, минуя теркеновый панцирь, найти дорожку внутрь песчанца. Пришлось побороться с давлением воздуха и умудриться не потерять сознание, но песок он не отпустил.

Давление воздуха вдруг исчезло, и Кентон ощутил, как песок добрался до цели. Собрав последние силы, Кентон приказал песчаной ленте метаться что есть сил и кромсать внутренние органы чудовища. Песчанец забился в судорогах, а Кентон велел песку переместиться выше. Секундой позже лента пробралась в голову. Песчанец внезапно застыл, напоследок взметнув песок во все стороны. Так же бесшумно, как и при жизни, мертвое чудовище завалилось набок и, слегка погрузившись в песок, окончательно замерло.

Кентон еле нашел силы подняться на ноги и пересечь котловину. Как в тумане, подобрал меч и выковырял им шестую сферу из панциря песчанца.

Лишь один образ ясно запечатлелся в памяти: как он поднял голову и увидел строгое, сердитое лицо отца. За спиной главного мастрелла возвышалась огромная гора Крэй-Да. Из-за нее как раз показался серебряный краешек луны.

Я считал, что в этом сборнике дольше всех с момента возникновения идеи до публикации пришлось ждать повести «Тайная история», но потом вспомнил о «Белом песке».

Что рассказать о «Белом песке»? Я в восторге, что этот графический роман наконец опубликован (и очень благодарен издательству Dynamite за любезное разрешение включить отрывок в этот сборник). «Белый песок» родился очень давно из простого образа: находят тело, погребенное в песке. Это мой первый роман, и он же восьмой, поскольку я переделал его с нуля, когда лучше научился писать книги. Представленный отрывок из версии 1999 года, а не 1995 года.

У этой истории очень длинный путь. Мне по-прежнему безумно нравится этот мир, я считаю его важной частью Космера (на это указывает и то, что Крисс — значительная фигура, раскрывающая знания о Космере). Однако становилось все труднее втиснуть этот роман в свой график. Мне по-прежнему нужно закончить так много книг, что я понятия не имел, куда вставить эту трилогию. Потом к нам обратились Dynamite и предложили сделать графический роман. Я с самого начала был «за»: читатели смогли бы поставить на свои полки каноническую версию истории гораздо быстрее.

Что касается отрывка в этом сборнике, вы увидите, что с самой первой книги я как писатель фокусировался на магических системах. В то время я читал много книг наподобие «Колеса времени». В них мне нравились сильные персонажи, но хотелось придумать героя, который не слишком силен в магии. Кентон появился на свет, когда я пытался придумать магию, в которой искусность ценится не меньше грубой силы, именно из этой предпосылки и возникло песчаное мастерство.

Идеальным вариантом это продемонстрировать мне показалась идея испытания, которое герой должен пройти при помощи магии (многие считали, что он на это не способен). Все сработало великолепно, и как же здорово это выглядит на страницах графического романа. Из всех моих магических систем песчаное мастерство кажется самым подходящим для такого формата, ведь оно очень зрелищное.