Тайны летней ночи

Глава 7

Вечерние развлечения закончились, и большинство гостей предпочли отправиться на покой. Проходя в гостиную, Аннабел увидела собравшихся в углу подруг, улыбнулась им и повела всех к нише, где можно было обменяться несколькими словами без свидетелей.

– Ну? – требовательно спросила Лилиан.

– Завтра утром мы с мамой идем на прогулку с лордом Кендаллом, – объявила Аннабел.

– Одни?

– Одни. Мы и встречаемся на рассвете, чтобы избежать нашествия охотниц за мужьями.

Будь они в более спокойном местечке, наверное, завизжали бы от радости. Но вместо этого пришлось обменяться торжествующими взглядами, и только Дейзи стала притоптывать ножкой в ритме победного танца.

– Н-ну, какой он? – спросила Эви.

– Робкий, но очень славный. И похоже, наделен чувством юмора, на что я и надеяться не смела.

– И зубы у него все свои, – добавила Лилиан.

– Ты была права, когда сказала, что его легко напугать, – продолжала Аннабел. – Уверена, что Кендалла не привлекают женщины с сильным характером. Он осторожен и мягок в обращении. Я пытаюсь казаться скромной и застенчивой, хотя, возможно, буду терзаться угрызениями совести за свой обман.

– Все женщины так себя ведут до брака, да и мужчины тоже мастера притворяться, – прозаически заметила Лилиан. – Мы пытаемся скрыть наши недостатки и говорим вещи, которые, как нам кажется, хочет услышать собеседник. Притворяемся, что мы всегда прелестны, милы и послушны и прощаем другим их гнусные привычки. Ну а после свадьбы вновь становимся собой.

– Вряд ли мужчинам приходится притворяться столько же, сколько женщинам, – вздохнула Аннабел. – Если у мужчины брюшко или гнилые зубы или просто мозгов не хватает, женщины все равно вьются около него при условии, что он богат или титулован. А вот для женщин требования куда строже.

– П-поэтому мы и сидим у стенки, когда другие танцуют, – пожаловалась Эви.

– Ничего, недолго осталось, – с улыбкой пообещала Аннабел.

Из бального зала выплыла тетушка Флоренс, похожая на ведьму в своем черном платье, только подчеркивавшем желтоватую кожу. Между высохшей злобной фурией и рыжеволосой голубоглазой веснушчатой Эви почти не было фамильного сходства.

– Эванджелин! – резко окликнула она, бросив на компанию неодобрительный взгляд. – Я предупреждала, что нельзя исчезать, не предупредив! Я повсюду искала тебя целых десять минут и не помню, чтобы ты спрашивала разрешения встретиться со своими подругами. Что же касается девиц, с которыми ты общаешься…

Сердито выговаривая девушке, тетя Флоренс устремилась к парадной лестнице и потащила за собой опечаленную Эви. Та едва успела помахать на прощание подругам.

– Эви говорит, что ее семья очень богата, – сообщила Дейзи. – Но при этом утверждает, что все они очень несчастны. Интересно, почему бы это?

– Старые деньги, – вздохнула Лилиан. – Отец считает, что долгие годы изобилия способствуют пониманию, что не все можно купить за золото. – И, взяв сестру под руку, велела: – Пойдем, дорогая, прежде чем мама нас хватится. А ты, Аннабел? Может, прогуляемся вместе?

– Нет, спасибо. Через минуту явится мама. Мы уговорились встретиться у подножия лестницы.

– В таком случае спокойной ночи. К тому времени как мы проснемся, ты уже успеешь прогуляться с Кендаллом. Я ожидаю полного отчета за завтраком.

Аннабел шутливо отсалютовала ей и, оставшись одна, медленно побрела к лестнице и притаилась в тени. Похоже, Филиппа никак не наговорится со своими приятельницами! Но Аннабел не раздражало ожидание, тем более что ей было о чем поразмыслить. Следовало бы придумать темы для завтрашнего разговора, составить план, как привлечь его внимание и покрепче подцепить на крючок, несмотря на конкуренцию девиц, которые станут преследовать его следующие несколько недель. Если она окажется достаточно умна, чтобы понравиться лорду Кендаллу, и если подруги сумеют осуществить свой замысел поймать его в компрометирующей ситуации, каково это будет – играть роль жены такого человека? Инстинкт подсказывал, что она никогда не сможет влюбиться в мужчину, подобного Кендаллу, однако девушка поклялась, что сделает все возможное, дабы стать для него идеальной супругой. И разумеется, со временем она привыкнет и даже полюбит его. Брак с Кендаллом будет приятным и необременительным, а жизнь – удобной и благополучной. И ей больше никогда не придется беспокоиться о том, есть ли еда на столе. Но самое главное, Джереми сможет учиться дальше, а матери больше никогда не придется терпеть омерзительные знаки внимания лорда Ходжема.

На лестнице послышались тяжелые шаги. Стоя у перил, Аннабел с легкой улыбкой подняла голову… и оцепенела, глядя в мясистое лицо, обрамленное жирными седеющими волосами. Ходжем! Но этого быть не может!

Ходжем тем временем спустился пониже и встал перед ней, удостоив небрежным поклоном. До чего же нестерпимо самодовольная рожа!

Глядя в холодные голубые глаза врага, Аннабел ощущала, как вся съеденная за ужином еда шипастым комком перекатывается в животе.

Откуда он взялся? И почему она не видела его сегодня днем?

При мысли о матери, с которой они уговорились встретиться на этом самом месте, в ней вскипела ярость. Этот наглый тип, считавший себя их благодетелем и подвергший мать неслыханному унижению в обмен на жалкие подачки, теперь явился преследовать их в самое неподходящее время. Страшно подумать, как подействует на Филиппу присутствие Ходжема, тем более что он в любой момент способен выдать истинную природу своих с ней отношений. О, как легко он может уничтожить Пейтонов! А у них нет средств заставить его молчать!

– Да это мисс Пейтон, – пробормотал Ходжем, раскрасневшись от злорадного удовольствия. – Какое приятное совпадение, что именно вы – первая гостья, которую я встречаю в Стоуни-Кросс-Парк!

По спине Аннабел пополз холодный озноб, но она вынудила себя не отводить взгляда, и, хотя старалась выглядеть абсолютно бесстрастной, Ходжем ехидно улыбнулся, очевидно, понимая, как девушка боится и ненавидит его.

– После всех тягот пути, – продолжал он, – я предпочел поужинать у себя в комнате. Жаль, что мы не увиделись раньше. Однако в последующие недели у нас будет немало возможностей для встреч. Полагаю, ваша очаровательная матушка тоже здесь.

Аннабел отдала бы все за возможность ответить отрицательно. Сердце билось так часто, что воздух никак не попадал в легкие… но она старалась не обращать внимания на настойчивый стук.

– Не смейте приближаться к ней, – потребовала она, удивленная, что голос звучит спокойно и твердо. – И тем более разговаривать.

– Ах, мисс Пейтон, вы раните меня, меня, который был единственным другом вашей семьи в те тяжелые времена, когда остальные вас предали!

Она, не мигая, не шевелясь, смотрела на него, словно осталась лицом к лицу с ядовитой, готовой ужалить змеей.

– Не правда ли, как приятно, что мы встретились в этом доме? – продолжал Ходжем и тихо рассмеялся. Зачесанная на лысину прядь сальным флажком скользнула на низкий лоб. Он пригладил ее пухлой ладонью. – Фортуна и вправду улыбнулась мне, позволив оказаться рядом с женщиной, которую я так высоко ценю.

– Между вами и моей матерью не может быть ничего общего, – процедила Аннабел, до боли сжав кулак, чтобы не всадить его в эту нагло ухмыляющуюся физиономию. – Предупреждаю, милорд, если вы хотя бы каким-то образом ее побеспокоите…

– Дорогая моя, так вы вообразили, будто я имел в виду Филиппу? Вы чересчур скромны! Я говорил о вас, Аннабел. Я так давно восхищался вами и горел желанием продемонстрировать вам истинную природу своих чувств. Теперь, как видно, судьба подарила нам идеальную возможность получше познакомиться друг с другом.

– Я скорее лягу спать в змеином гнезде, – холодно сообщила Аннабел, но, уловив едва заметную нерешительность в ее голосе, он торжествующе усмехнулся.

– Ну разумеется, сначала вы будете противиться, как все девушки вашего сорта. Но потом все же поступите разумно, мудро… и сами увидите все преимущества нашей дружбы. Запомните, дорогая, я могу стать вам бесценным другом, а если вы мне угодите, награда будет немалой.

Аннабел отчаянно пыталась придумать, как надежнее всего убедить негодяя не делать ее своей любовницей. Возможно, боязнь посягнуть на собственность другого мужчины – это единственное, что остановит поползновения Ходжема.

– А что, со стороны кажется, будто я нуждаюсь в вашей так называемой дружбе? – спросила она, теребя ткань нового платья. – Вы ошиблись. У меня уже есть покровитель, и притом куда более щедрый, чем вы. Так что вам лучше оставить меня и мою мать в покое, иначе придется отвечать перед ним.

Эмоции, обуревавшие Ходжема, сменялись с удивительной быстротой: недоверие, гнев, злоба, подозрительность…

– Кто он?

– Не думаю, что вам должно быть до этого дело, – ответила Аннабел, холодно улыбаясь. – Предоставляю вам гадать.

– Лжешь ты, хитрая сучка!

– Хотите – верьте, хотите – нет, – пожала она плечами.

Ходжем хищно согнул пальцы, словно умирая от желания схватить девушку за горло и вытрясти из нее правду. Одутловатая физиономия, казалось, распухла еще больше.

– Я еще не покончил с тобой, – прошипел он, брызгая слюной. – Запомни это!