Союз пяти королевств. Трилогия

Глава 17

Свон проснулась от ощущения всепоглощающего счастья. Сначала испугалась, что видела сон, но почувствовав тяжесть руки, обнимающей ее, и мерное дыхание Эдуарда, успокоилась.

Пошевелившись, пытаясь выбраться из-под руки принца, она разбудила его, за что тут же понесла наказание. Последовали поцелуи, нежные и страстные, легкие, словно по телу водили пером, и глубокие, жаждущие ответной страсти. Те, которые можно было назвать целомудренными, и совсем нескромные. Поцелуи, сопровождающиеся стонами и вздохами, рожденными единением тел. Поцелуи, сопровождающиеся взрывом скопившейся в любовниках чувственной энергии, обессилевшей их вконец своим накалом.

Свон, нежась в объятиях Эдуарда, не желающего отпустить ее от себя хотя бы на минуту, мысленно перебирала события, предшествующие страстному безумию. Так много хотелось рассказать, еще больше хотелось узнать, но страшно было прервать мгновения счастливого забытья. Ни Эдуард, ни Свон не решались начать разговор, без которого не видели будущее.

Ее рука опустилась на ладонь Эдуада, прижатую к ее влажному животу, и погладила ее, словно извинялась за то, что сейчас прозвучит:

– Я… замужем.

Ладонь принца дрогнула и медленно освободилась из-под руки Свон. Считанные мгновения растянулись в века болезненного ожидания приговора.

– Камиль насильно женил меня на себе. Есть запись в священной книге церковных браков с заверениями свидетелей.

Когда Свон подняла полные страха глаза, то увидела, что Эдуард улыбается. Его ладонь накрыла ее щеку и нежно погладила.

– Я знаю, – спокойно произнес он. – В замке Пигеон я виделся со священником, которого Бахриманы заставили обручить вас. И после сегодняшней ночи, милая Свон, моя наиглавнейшая задача – сделать тебя вдовой. Никому не по силам разлучить нас. А в знак любви, прими это кольцо. Вручаю от души.

Кольцо Жизни соскользнуло с руки принца, и он легко надел его на безымянный палец Свон. А потом приник с недолгим поцелуем к ладони, плавно перешел к запястью… И вот любовников опять закружила карусель страсти.

Голодные, жаждущие уже не ласк, а прохладной воды и сытной еды, Эдуард со Свон вышли в общий зал, где за огромным столом, накрытым беленой тканью и заставленным нехитрыми яствами, собрались все обитатели замка.

Свон страшилась проницательных взглядов друзей, которые наверняка догадывались, почему она так долго не покидала комнату наследника. Войдя в зал, Свон, словно маленький ребенок, спряталась за спиной Эдуарда. Он, поняв ее маневр, засмеялся и крутанул ее так, что она оказалась стоящей пред ним, но в его объятиях.

– Друзья! – громко обратился принц к присутствующим. – Разрешите представить вам мою невесту – Свон Винталь. Правда, она пока является женой Камиля Бахримана, но лжец и трус получит по заслугам и освободит мою любимую от насильно навязанных обязательств.

Одобрительный гул пронесся по залу, Дак и Роки кинулись обнимать Свон, нарушая этим простым действием все каноны королевского этикета. Эдуард не стал прерывать бурного веселья, с удовольствием наблюдая на лице любимой долгожданную улыбку.

Об остальном они решили поговорить позже, после встречи с обитателями замка и вкусного завтрака. Им предстоит многое открыть друг другу и разгадать все тайны, стоящие преградой на пути к их единому будущему.

Больше всего Свон тревожило, знает ли Эдуард о секретах своей матери, как он отнесется к тому, что по закону не является наследником? Стоит ли ему знать об этом?

Она видела, что принц отменный правитель, а ее признания могут сломать ему жизнь.

Они сидели рядом за большим столом, вольно или невольно касаясь друг друга, бросая нежные взгляды, вспоминая и поцелуи, и объятия, и более интимные моменты, вызывающие у принца задумчивую улыбку, а у Свон румянец на щеках.

После завтрака Эдуард отлучился из крепости.

Он спешил на встречу с командиром пограничного гарнизона. По поступавшим донесениям, на границе стало неспокойно, появился чужой люд, и это не были привычные местным обитателям контрабандисты.

Опасаясь того, что оживление произошло из-за прибытия в Дохо Свон с ребенком, о котором уже могли разузнать Бахриманы, Эдуард собрал совет, где обсудил меры безопасности. Для усиления погранзаставы из столицы выписали отряд стрелков, несколько боевых ящеров, запас оружия и продовольствия для Дохо, на случай возможной осады крепости.

***

Эдуард вернулся поздним вечером и нашел Свон в своей комнате. По его распоряжению вещи любимой уже перенесли туда. Он не хотел расставаться с ней даже ночью. Вернее, ночью ему особенно не хотелось расставаться с ней.

Чуть позже, когда радость встречи после короткой разлуки поутихла, погашенная поцелуями и совсем нескромными объятиями, наблюдая за Свон, принц заметил, что она уже несколько минут не перелистывает страницу книги, смотрит в нее пустыми глазами, и нет-нет вздыхает.

– Что с тобой? О чем ты думаешь?

– О Петрике. Мне нужно проведать его, – Свон погладила руку Эдуарда, лежащую на подлокотнике кресла. – Я соскучилась. Столько раз заходила, а он все спит да спит.

– Я пойду с тобой. Мне интересно посмотреть на наследника графа Пигеон.

Свон опять вздохнула.

– Что тебя тревожит? – принц взял руку Свон и поцеловал. С тех пор, как нашел беглянку, он все замечал.

Вчерашний случай нападения показал, как быстро, несмотря на неусыпную охрану, можно потерять любимую. Всякий раз глядя на Свон, наследник, словно заклинание, шептал: «Только смерть разлучит нас».

– Петрик никогда не видел меня молодой. Узнает ли? Боюсь обнаружить, что стала для него чужой.

– Ты никогда не будешь чужой для Пигеона-младшего. Ты станешь ему крестной матерью, а я – крестным отцом. Я заказал обряд крещения, проведем его завтра утром. Что еще тебя волнует? – тихо спросил принц.

Рука Свон согрелась в его большой ладони.

– У меня столько вопросов! – вздохнула Свон. – Но я страшусь услышать ответы. Мне кажется, что я прежняя перестану существовать, погребенная под новыми знаниями. Я боюсь потерять себя.

– Ну, уж нет! – засмеялся Эдуард, наклоняясь близко к лицу Свон. Не надо, чтобы она мучилась теми же страхами, что и он. – Опять потерять? Никуда ты не денешься ни от меня, ни от себя. Ты не одна. Я рядом, и всегда будет так. Не зря же я столько лет ждал, пока ты подрастешь.

Последовал поцелуй в щеку, поцелуй в губы, вздох и удивленный вопрос:

– Вы уже тогда знали, что я буду вашей? Вы влюбились в маленькую девочку?

– Боже! За кого ты меня принимаешь? Влюбиться в ребенка? – принц округлил глаза. – Нет, все произошло гораздо позже. Помнишь, как мы встретились во второй раз? Я был уверен, что ты опять тонешь. Не смейся! Тогда я не знал, что тонущая крестьянка и есть моя Свон.

– Вы оценили прелести тонущей крестьянки? – возмутилась Свон.

– Трудно было не заметить, что находится под тонкой рубашкой, – Эдуард пересадил Свон к себе на колени и провел ладонью по ее груди. – Мне стало жалко, что мир лишится такой красоты. Вот я и потащил нагую девицу на берег.

– Вы тащили меня так, словно я подстреленная утка! Никакой нежности. А потом бросили на берегу и убежали. Хорош спаситель! – Свон надула губы в притворной обиде.

– О! Так ты хотела бы, чтобы я был нежен с каждой спасенной крестьянкой?

– Их много? – в голосе Свон прозвучала ревность. – Нет, пожалуйста, будьте нежны только со мной. Когда вы догадались, что тонущая крестьянка – это я?

– Прости, я не знал до тех пор, пока Алекс не подсказал мне. Я обратил внимание на знакомую фигуру, когда ты вернулась с реки. Мы стояли у окна на втором этаже замка Шовеллер и наблюдали, как ты стараешься остаться в тени, пробираясь на кухню. Я сказал Алексу: «Вот еще одна спасенная мной душа!». Он долго смеялся, мне пришлось даже стукнуть его.

– Как я не хотела, чтобы меня тогда кто-нибудь заметил! – Свон застонала, пряча лицо в ладонях. – Кувырки в канавах и лежание в грязи на берегу реки не сделали меня привлекательнее!

– Зря ты так думаешь. Ты была, – принц немного замялся, подыскивая слова, – настоящей, естественной, дикой и очень привлекательной. Знаешь, почему я бросил тебя на берегу? Еще минута – и я бы не справился с собой.

– И вам пришлось бы жениться на крестьянке! – весело закончила Свон.

– Нет, – в голосе принца не было и капли веселья. – Короли не женятся на крестьянках.

– Даже если бы это была я? – Свон не могла поверить, что Эдуард говорит серьезно.

– Даже если бы это была ты. Связь закончилась бы там же у реки. Мои люди потом нашли бы тебя и позаботились, чтобы не родился королевский бастард.

Свон выпуталась из объятий и соскочила с колен Эдуарда. Он встал следом.

– Значит, только знание того, что во мне есть королевская кровь, делает меня вашей невестой?

– Да. Иначе и быть не могло.

Сердце пропустило удар, в груди Свон все сжалось от внезапной обиды и боли. Она понимала то, о чем он говорит… Понимала умом, но не сердцем. Сердцу хотелось невозможного чуда, а душе – любви. Сильной, всепоглощающей, заставляющей Эдуарда забыть о долге и традициях. Это оно, ее глупое сердце, горело огнем, тянулось к сердцу любимого и готово было принять его любым – богатым и нищим, в короне и без, здоровым и немощным калекой. Любым! А он?

– Я никогда бы не стала вашей женой, не будь во мне капли королевской крови?

Она произнесла это больше для себя. Горечь от сознания правдивости своих мыслей легла тяжкой ношей на сердце.

«Скажи, что я была бы тебе нужна любая… Всякая. Крестьянка или нет. Пожалуйста, скажи мне это!»

Эдуард отвел взгляд и тихо ответил:

– Нельзя изменить существующие законы. Короли не женятся на крестьянках. Они могут стать любовницами, но не женами. Я не хочу гадать, что было бы с нами, если бы я не надел на тебя однажды Кольцо Жизни.

Свон была задумчива, иногда тяжко вздыхала, но, в конце концов, уткнулась лицом в грудь Эдуарда и прошептала:

– Как жаль, что жизнь не сказка. Здесь короли не женятся на служанках…

– И мне жаль.

Они посмотрели в глаза друг другу, и к Свон пришло смирение.

Все-таки она везучая. Хорошо, что в ней течет кровь королей. Иначе все могло сложиться совершенно по-другому… Грустно!

Утомленные, лежали они в объятиях друг друга. Не горел очаг, оплыла застывшей лужицей свеча, только лунный свет робко освещал смятую постель. Эдуард медленно накручивал золотистый локон Свон на палец, а она выводила пальчиком вензеля на его груди. «Э.Э» и «С.В.».

– Свон Винталь, – она решилась задать мучивший ее вопрос. – И вы, и Камиль называли имя моего рода. Откуда вы знаете, что я из рода Винталь?

– Камиль не ошибся. К этому роду принадлежала твоя мама, – принц замялся, не зная, как сообщить о том, что та умерла.

Движение пальца, выписывающего монограммы, прекратилось, Свон положила ладонь на то место, где билось сердце любимого.

– Я знаю, она погибла. Сгорела в домике в горах.

– Да, – вздохнул Эдуард. – Ее убили. Дворцовые интриги.

– Кто ее убил? И за что?

Эдуард перевернулся на живот и положил голову на скрещенные руки. Он внимательно посмотрел на притихшую Свон, подбирая слова, зная, что все равно причинит ими боль.

– Не выяснено до сих пор. Убийца воспользовался адовым огнем, а он уничтожает все на своем пути. Я пытался разобраться, но нет никаких зацепок. Нет свидетелей. Твоя мама была одна в Окайро.

– Нет, она была не одна. С ней была я, но меня похитили за минуту до пожара и оставили в замке графа Шовеллер.

– Я разговаривал с советником. Никто не видел, как ты появилась в замке. Он говорит, что его жена пожалела сиротку и оставила при Даке. Это граф определил твой статус, назвав воспитанницей. Он быстро понял, что ты умна и смышлена. Кстати, знаешь, как мы догадались, что ты из семьи Винталь?

– Как? Я помню, вы рассказывали, что поиски королевских фамилий, у которых пропал ребенок ни к чему не привели.

– Правильно. Мы искали, у кого могли похитить ребенка, поэтому ничего не добились. Мы не там копали! Одна печальная история о леди из рода Винталь, погибшей вместе с ребенком, навела меня на мысль, что мы ищем живого ребенка, но не рассматриваем детей умерших.

– Ой, как жутко! – Свон прикрыла рот ладошкой.

– Порывшись в этом направлении, мы обнаружили, что ты могла быть тем самым ребенком, который считался сгоревшим вместе с матерью. Совпадение казалось невероятным, но факты доказывали, что мы не ошибаемся: ты появилась в замке Шовеллер в день пожара в Окайро и твой возраст, определенный милордом, как «где-то около года», совпадал с точным возрастом девочки – одиннадцать месяцев. Мы нашли и другие косвенные доказательства, что леди Винталь твоя мама.

– Расскажите мне о маме, пожалуйста. Может, вы знаете и моего отца?

– Нет, я не выяснил, кто твой отец. Но я обязательно разберусь. Ты готова услышать всю правду о своей семье?

– Да, готова, – Свон приподнялась на локте, вглядываясь в спокойное лицо Эдуарда. – Есть что-то постыдное, что вам трудно рассказать? Пожалуйста, не утаивайте. Я спокойно приму все, что вы расскажете.

– Ты – бастард.

– О, нет… – Свон села и закрыла лицо руками. – Значит, моя мама родила от какого-то короля? Ведь Кольцо Жизни подтвердило, что во мне течет королевская кровь…

– Ты знаешь такое государство, как Северная Лория?

– Да, я изучала географию. Оно находится западнее Эрии. В нем правит королева Беатрис Шестая.

– Твоя мама дочь Беатрис Шестой.

– Я внучка Беатрис Шестой?!

– Да, герцогиня Роуз Винталь, наследница королевства Северная Лория, была твоей матерью.

Свон застыла, даже перестала дышать, настолько ее ошеломила новость. В ней течет кровь древнейшего рода!

– Роуз Лорийская! – с придыханием сказала Свон. – Я читала, что если бы погибшая дочь Беатрис Шестой вступила на трон следом за матерью, то она была бы известна, как Роуз Лорийская! Не могу поверить!

– Свон! Свон! – позвал ее принц, видя, что она замерла, устремив взгляд в окно.

– Да, – откликнулась Свон. – Не могу поверить. У меня есть семья. Моя бабушка жива. Пожалуйста, успокойте меня – за последние три месяца с Беатрис Шестой ничего не случилось?

В темноте тревожно блеснули ее глаза. Принц поднялся и обнял Свон, подтянув одеяло на ее обнаженные плечи. Она, увлеченная разговором, не чувствовала холода.

– Нет, она жива. Мало того, она знает о твоем существовании. Помнишь бал в замке Шовеллер? Мы с Уильямом постарались, чтобы ты была похожа на принцессу. Еще тогда ты должна была узнать, что являешься будущей правительницей Беатрис Седьмой. Твоя бабушка инкогнито прибыла в замок, чтобы увезти тебя в Лорию.

– Меня зовут Беатрис? Беатрис, – повторила Свон, пробуя новое имя на вкус. – Но почему инкогнито?

– Понимаешь, здесь замешана политика. Моя мать в ссоре с Беатрис Шестой. Она ведь тоже Винталь.

– Боже! Только, пожалуйста, не говорите, что мы близкие родственники по материнской линии! – Свон вдруг стало стыдно, и она натянула простыню до самого носа. – Вы не пошли бы на нарушение, зная о законе «Брат и сестра», запрещающем интимную связь между близкими родственниками под страхом смерти?

– Нет, успокойся. Мы не нарушили его, – улыбнулся Эдуард, целуя Свон в нос. – Мы разные ветви одного рода, у нас лет двести назад был общий предок, но с тех пор никаких династических браков Винтали между собой не заключали.

– А почему моя бабушка и ваша родительница в ссоре?

– После гибели Роуз, моя мать является единственной наследницей трона Беатрис Шестой. Но твоя бабушка решила, что в смерти Роуз виновата именно она – Елизавета Эрийская, однако ничего доказать не смогла. Можно понять ее горе, она до сих пор носит траур. Поэтому, когда она узнала, что ты не сгорела вместе с Роуз, то прибыла в замок Шовеллер, чтобы тебя обнять. Но ты опять пропала.

– Вы сообщили ей, что я жива? Я хочу увидеться с бабушкой.

– Да, мы еще вчера, пока ты спала, отправили желтоглазого дракончика в Лорию. Наш следующий путь – туда.

– Хорошо, – Свон опять легла в объятия Эдуарда. Ее многое обеспокоило в рассказе принца. Прежде всего, упоминание о Елизавете Эрийской, его матери. Она помнила ее взгляд на балу, когда Свон представили венценосной паре. В нем отразилось такая ненависть, что Свон невольно отшатнулась. Может быть, королева что-то увидела в ее лице?

– Моя бабушка была на балу?

– Да, мы не удержали ее в комнате.

– Что она сказала? Я похожа на свою мать?

– Да, она призналась, что ты вылитая Роуз. Она ни минуты не сомневалась, что ты ее внучка.

Эдуарду казалось, что Свон должна обрадоваться, услышав, что она похожа на мать, поэтому ее слезы удивили его. А Свон плакала, так как поняла, что произошло на балу. Королева узнала, что дочь Роуз Лорийской жива, и ей это не понравилось.

– Скажите, после того, как я нашлась, ваша матушка перестала являться претенденткой на престол Северной Лории?

– Нет, только после того, как ты будешь официально представлена посольствам всех королевств, она перестанет быть наследницей Беатрис Шестой.

Немного помолчав, он добавил:

– Я надеюсь, ты не думаешь, что Елизавета Эрийская замешана в твоем похищении? У моей матери не было причин затевать интригу: она богата, является королевой куда более крупного государства. Скорее, она предпочла бы, чтобы Лорией правил кто-нибудь из ее сыновей.

– Например, Уильям?

– Может быть.

– Я отняла у вас трон?

– Свон, о чем ты думаешь? Беатрис Шестая жива и здорова. Я уверен, она еще долго будет править своей прекрасной страной – Винтали из рода долгожителей. Потом, не забывай: я являюсь наследником трона куда более могущественной Эрии, и нам с Уильямом не тесно в нашей стране.

У Свон голова шла кругом. Ей нужно было отвлечься. Она запуталась и все, что раньше казалось истиной, вдруг стало спорным. Она не могла доверить свои сомнения Эдуарду, ведь ее тайна касалась Елизаветы Эрийской. Знал ли он о любовной связи матери с графом Шовеллер? Ей все больше и больше казалась правильной версия, что именно об Эдуарде, как об их общем сыне, говорили они той ночью в укромной беседке.

И еще Свон стало понятно, откуда Камиль узнал, что она Винталь. Он сложил два плюс два: на злополучном балу инкогнито появилась Беатрис Шестая, хотя до этого она семнадцать лет враждовала с Эрийскими правителями. С чего вдруг принцы облагодетельствовали сироту и даже представили ее венценосным родителям? И последнее, жрец сам увидел доказательство родовитости воспитанницы графа Шовеллер – Кольцо Жизни.

Так она стала желанной добычей для Бахриманов.

***

Следующие два дня текли в Дохо неспешно. Караульные и пограничники несли свою службу, женщины замка занимались домашними делами, которых значительно прибавилось, потому как свита принца требовала постоянного внимания.

Влюбленные не разлучались ни на минуту, Свон с нетерпением ждала возвращения Дырка, который должен был принести весть от Беатрис Шестой.

– Ну почему мы не можем полететь в Лорию, не получив официального приглашения? Разве бабушка не будет мне рада?

– Свон, пойми, ты не можешь посетить царственную особу так же запросто, как встретиться со своими матушками. Строгое соблюдение протоколов и процедур – вот на чем зиждется дипломатия. Один неверный шаг – и наши страны могут оказаться на грани войны. Между ними и так напряженные отношения.

– Между мной и вами нет напряженных отношений.

– Я рад. Надеюсь, что наши страны последуют нашему примеру.

Крестины Петра, единственного наследника графа Пигеон, провели тут же в замке. Из пограничной заставы прибыл священник, который крестил и дочку Бертрана. Люди в замке постарались, чтобы важное событие прошло торжественно.

Петрик лежал на руках Свон и внимательно ее разглядывал, а когда она заговорила с ним, засмеялся в голос, словно узнал, что ее несказанно обрадовало. Его заливистый смех стал наградой за все переживания.

Вечером, после того, как детей уложили спать, и Свон вернулась из детской, принц собрал совет, чтобы обсудить дальнейшую судьбу малолетнего графа Пигеон. Было решено, что на зиму младенец останется в Дохо под охраной местного гарнизона и чудесной кормилицы. Не надеясь, что тайна его рождения никогда не достигнет ушей жрецов, в Дохо оставят магические ловушки, не позволяющие открыться порталу Бахриманов.

Маги Эрии потрудились на славу – пирамидки представляли смертельную опасность для жрецов. Настроенные на Бахримановскую магию, они уничтожали любого, посмевшего применить волшбу в пределах их действия – ловушки моментально схлопывались, распыляя мага на мелкие частицы.

Свон сразу оговорила, что как только Петрик окрепнет, она заберет его к себе. Потомку графа Пигеон следует расти при дворе. Неважно, при каком: Эрийском или Лорийском, главное, чтобы ребенок находился рядом с крестными родителями. Влюбленные не сомневались, что они всегда будут рядом.

И еще об одном попросила Свон: не афишировать, что она является наследной принцессой Беатрис Седьмой. Ей проще оставаться простой воспитанницей графа Шовеллер, не привлекая внимания к своей особе.

Утром наследник вернулся к начатому разговору.

– Я не понимаю, почему бы принцессе Северной Лории не явить себя миру? – спрашивал Эдуард, натягивая бриджи. Влюбленные только проснулись и решили до завтрака погулять за пределами замка. Погонщики отпускали драконов охотиться каждое утро. С прибытием принца и его отряда боевых ящеров в замке стало больше, и они сами добывали себе пропитание. Свон соскучилась по Гри, который с удовольствием присоединился к стае черных драконов.

– У тебя нет врагов при Эрийском дворе, – наследник протянул руку, чтобы Свон помогла ему застегнуть пуговицы на манжетах. В Дохо принц и Свон обходились без прислуги. Они не хотели, чтобы вокруг них суетились посторонние люди. – Все причастные к твоему похищению казнены. Рядом со мной тебе ничего не грозит.

– Вы уверены? У меня остались вопросы.

Свон встала с кровати в тонкой сорочке и потянулась к жениху, чтобы застегнуть пуговицы на его теплой рубахе, но попала в кольцо его рук. Эдуард не смог не поцеловать теплую, разомлевшую после сна Свон. Так и не дав ей застегнуть рубаху, принц посадил ее назад на кровать и протянул шерстяные чулки. Свон улыбнулась. Каменные полы оставались ледяными, несмотря на пылающий камин, и ее босые ноги моментально замерзли.

– Например?

– Кто меня похитил? Вернее, так: кто был организатором похищения?

– Братья Шовеллер. Это установили дознаватели. И Марек, и его подручные в один голос утверждали, что за тебя платили близнецы. Я не мог казнить их, словно они простолюдины, поэтому сослал на южную границу, где братья несут службу в качестве рядовых. Они лишены дворянского звания, и теперь наследником графа Шовеллер официально признан твой друг Дак.

– Как вовремя телега с Мареком и его разбойниками появилась на дороге! Вам не кажется странным такое совпадение?

– Ты думаешь, что заказчиком похищения является кто-то другой? – наследник остро посмотрел на Свон. Та прикусила язык. Как она могла открыть Эдуарду, что подозревает его мать? Она помнила, как один из разбойников сболтнул лишнее, назвав имя человека, который с ними договаривался. Правда, она слышала лишь часть имени «Аде…», остальное додумала, решив, что полное – Аделаида, фрейлина королевы. И опять сомнения обрушились на Свон. Как определить: где истина, а где вымысел?

Но Эдуард ждал ответа, поэтому ей пришлось небрежно пожать плечами и быстро перевести разговор на другую тему.

– Скажите, Ваше Высочество, а как вы узнали, что я нахожусь в замке на острове Пигеон? Как поняли, что под личиной старухи скрываюсь я? И как догадались, что мой путь лежит в Дохо?

– О, сколько вопросов! Хорошо, пока мы одеваемся, я отвечу на один из них. Остальное обсудим на свежем воздухе. Иначе мы опять застрянем в комнате, – Эдуард сел в кресло, чтобы надеть сапоги, подбитые мехом. – Все очень просто. Я больше не мог рисковать и потерять тебя из виду, поэтому мои люди заранее подкупили одну из женщин в доме Кречета. Готовя тебя к торгам, она закрепила твои волосы шпилькой с магическим маяком. Мы рисковали, что ты ее вытащишь раньше времени, но прикрепить маяк к одежде было бы большим риском: тебя могли раздеть в любой момент.

– Я в первый раз слышу о магических маяках. Что это такое?

– Достаточно распространенная вещь в армии и сыскном деле. Маги заговаривают драгоценный камень, потом распиливают его на две части. Одну вставляют в какую-нибудь вещицу, например, как украшение на шпильке, другую прикрепляют к игле. Нехитрое устройство из иглы, пробки и чашки с водой помогает узнать, в какую сторону двигаться. Острие иглы всегда показывает, где находится маяк: половинки камней всегда будут стремиться соединиться в целое. Чтобы мои люди могли следовать за тобой, не теряя ни минуты, мне пришлось скупить всех драконов Форша. Прости, что я медлил. Больше всего я ругаю себя за то, что не успел на твою свадьбу. Но все поправимо. Когда ты станешь вдовой (Камилю не жить, я клянусь), основной моей заботой останется не опоздать на собственную свадьбу.

– На нашу свадьбу, – поправила Свон. Слушая объяснения Эдуарда, она надевала чулок и не замечала, что рубашка задралась и чересчур оголила бедро. Не заметила она и того, что принц вдруг замолчал. Он поедал ее глазами: такую растрепанную после ночи, такую соблазнительную в своей обнаженности. Эдуард наблюдал, как пальцы Свон натягивают мягкую ткань на ногу. Это простое действие вызвало прилив возбуждения и, не выдержав, он встал перед ней на колени и помог поднять чулок выше, не забыв поцеловать внутреннюю часть ее бедра.

– Пустите, Ваше Высочество! – засмеялась Свон, отодвигая ногу и пытаясь завязать ленту под коленом. Пока она трудилась, принц развязал ленту на другой ноге и чулок тут же спустился. Свон шутя ударила Эдуарда по рукам. – Нам нужно прогуляться. Мы не можем сутками не вылезать из постели.

– Разве тебе там плохо? – Эдуард целовал пальчики ее ноги. Чулок сиротливо валялся на полу.

– Хорошо. Но… – она помедлила с ответом и, смущаясь, добавила. – Если честно, у меня все болит.

– Все болит? И здесь? – он поцеловал коленку. – И здесь? – он поймал руку и коснулся губами запястья.

– Нет, – засмеялась Свон, – здесь не болит.

– Вот видишь! – он осуждающе покачал головой. – Ты, оказывается, лгунья! Что еще ты скрываешь от меня?

– Я говорила, что люблю вас?

– Нет. Я говорил, что люблю тебя?

– Нет. Но я догадывалась. Чтобы вы не сомневались, давайте, я признаюсь, как на духу: я люблю вас, Ваше Высочество. Больше жизни. Я готова отказаться от любой короны, если она встанет между нами. Я не хочу, чтобы нас разлучили. Мое сердце разобьется.

– Чтобы ты не сомневалась, я тоже признаюсь: я люблю тебя, Свон, больше жизни. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, чтобы родила мне детей. Я готов отказаться от короны, если она станет препятствием к обладанию тобой.

Эдуард поднял Свон с постели, прижал к себе и наклонился для поцелуя. Она потянулась навстречу, но поцелуй не последовал.

– А губы не болят? – шепнул он.

Свон быстро облизала губы.

– Болят, но я потерплю.

Долгий поцелуй ожидаемо закончился в постели. Принц был осторожен и аккуратен. Если Свон и стонала, то никак не от боли.

Только через час они появились на крыльце. Драконы уже взмыли в небо и кружили в морозной высоте, высматривая добычу. Свон нашла глазами Трилли и проследила, как та скрывается за скалой. Она ни на минуту не сомневалась, что невидимый Гри где-то рядом с ней.

Влюбленные рука об руку двинулись за ворота, где открывался грандиозный вид на горы. Белые великаны поблескивали своими вершинами в лучах утреннего солнца. Звонкий от мороза воздух затруднял дыхание. Люди натягивали на лица шарфы, и ткань тут же покрывалась хрупким инеем.

Ночью выпал свежий снег, поэтому дальше моста Свон с Эдуардом идти не решились. Драконы, выйдя за ворота, вытоптали большую поляну, но погонщики посоветовали остерегаться этого места: ящеры могли вернуться с добычей в любую минуту.

– Вы обещали ответить на остальные вопросы, – Свон прижалась к Эдуарду, чтобы ему не пришлось повышать голос. Он тут же обнял ее, и наклонился ниже, к самому лицу, чтобы Свон не пропустила ни слова.

– Когда тебя похитили в Форше, я пришел в отчаяние. Поверь, у меня имелся огромный запас денег, и я бы выиграл торги. Видимо, противник правильно оценил мои возможности, поэтому осуществил свой кровавый план. Одна из убитых в шатре женщин оказалась женой Кречета, и я отмел все обвинения в его коварстве. Я видел, как он плакал над трупом. Такое не сыграешь. Мы пытались схватить людей в черных балахонах, чтобы выяснить, куда тебя увезли, но жрецы испарились на глазах. Тогда я впервые узнал, как они пользуются Дорогой Бахриманов. Я тут же сделал засечку в памяти – найти магическое средство, препятствующее открытию портала. Имея такое преимущество, жрецы из Сулейха могли появиться в любой точке мира, и ни одному войску не удалось бы им противостоять. Я думаю, это они, используя магический способ передвижения, устраивали поджоги. Для чего нужны пожары? Скорее всего, чтобы вызвать волнения и озлобить людей против меня. Жрецы – разрушители, действующие тайно. Они, словно черви в яблоке, прогрызают свои пути в чреве мира. Я осознал, какая угроза нависла над всеми государствами. Мне жаль, Свон, что наше будущее не будет безоблачным. Нас ждет война.

Слова о войне испугали Свон, и она невольно вцепилась в Эдуарда так сильно, словно он прямо сейчас мог исчезнуть.

– Ты задушишь меня, дорогая, – засмеялся Эдуард. – Я постараюсь, чтобы мир избежал кровопролития. Мы с отцом готовы противостоять жрецам и припасли оружие для борьбы с ними – те самые ловушки. Осталось рассказать соседям и дружественным государствам о коварных планах жрецов из Сулейха. Но давай отвлечемся от темы войны. Я расскажу тебе, как я узнал, что милая старушка из замка Леоль – это ты.

Свон опустила глаза. Имя Леоль всколыхнуло страшные воспоминания. Ей стало трудно дышать, душили слезы. Видя, как покраснел на морозе нос Свон, Эдуард натянул шарф на ее лицо, оставив открытыми только глаза.

– Как ты думаешь, если в замке, где работают тщательно отобранные люди, появится, пусть в страшной суматохе, незнакомая пожилая женщина, ее не заметят? Не забывай, замок находится на острове и слуги хорошо знают друг друга. Поняв, что ты не сгорела в комнате, я сопоставил исчезновение молодой девицы и появление зрелой дамы. Еще одна особенность явно отличала зрелую даму от местных, но роднила с тобой.

– Светлая коса?

– Нет, у многих местных служанок тоже были светлые волосы. Поверь, я расспросил каждую из них, когда пытался понять, куда ты делась. И заметил одну особенность: служанки все, как одна, высоко выбривали лбы, а косы туго заплетали. Это являлось правилом, за этим жрецы тщательно следили.

– Зачем?

– Я тоже гадал, зачем? Оказывается, чтобы чепец сидел плотнее, и ни один волос не выбивался наружу. Так у них принято. А теперь представь себе, что по замку идет простоволосая женщина без чепца, с не выбритым лбом, и думает, что ее никто не видит. Чужая? Определенно. Похожа она на невесту Камиля? Скорее на маму невесты. Могла моя Свон так быстро состариться? Без магического вмешательства нет. Вот и все выводы.

– А как вы догадались, что это Пелена Смерти?

– Я не догадался и ничего не знал о таком кольце. Но я обратился к человеку, который очень многое знает о магических вещах. Он провидец, к которому стремятся попасть все сильные мира сего, желая узнать будущее. Рейвен не оказывает магические услуги любому, кто хорошо заплатит – только избранным. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить его помочь. Пока ты летела на своем Гри, я уже знал, как тебя спасти. Осталось только дождаться.

– Почему сразу не сказали? Я могла умереть у вас на глазах! – Свон стукнула кулачком в грудь принца.

– Мне нравилось наблюдать, как ты пытаешься обмануть меня. Я так ждал твоего прилета в Дохо, что не смог вернуться в столицу. Я жил на пограничной заставе. И потом, я знал, что твоей жизни ничего не угрожает, ведь Пелена – просто обман. А потом припомни: это ты отказывалась узнать магические слова, снимающие Кольцо Жизни!

– Я ненавижу Камиля! Я решила, что умру, не познав любви, радости материнства… Полтора месяца агонии.

– Хочешь еще раз познать любовь? – принц со значением подвигал бровями.

– Боже! Я о трагедии моей жизни, а вы… опять о постели!

– Прости. Но рядом с тобой я не могу думать ни о чем другом. Через нее ты познаешь радость материнства. Разве я не прав? Я осуществляю твои мечты! А за полтора месяца агонии ответит Камиль. Обещаю!

Вскоре стали возвращаться драконы. Каждый из них приносил с собой добычу и тут же начинал свою трапезу. Смотреть на завтрак хищников было не особо приятно, поэтому Свон заторопилась в замок. Она решила навестить Гри позже.

Но в полдень наследнику доложили, что Гри не вернулся. На поляне появилась измученная долгим полетом Трилли, которая скулила, как брошенная собачонка. Известие взволновало Свон, но надежда еще оставалась. Гри – выносливый дракон, она знала, что длительные перелеты ему по плечу.

Но и на закате белый дракон не вернулся.

Как только стало светать, в воздух подняли самых выносливых драконов. Они летели с вооруженными погонщиками на спинах. Впереди неслась, показывая дорогу, Трилли. Она всю ночь жалобно скулила, что разрывало окружающим сердце. Свон ругала себя, что не настояла на немедленных поисках Гри. Но все обитатели крепости до последнего надеялись, что белоголовый появится у стен Дохо, даже жгли костры, чтобы Гри нашел дорогу домой в кромешной темноте северной ночи.