Тайный грех

7

Одни люди проговаривают ситуации, чтобы справиться с ними, а другие, как черепахи, заползают в свой панцирь и занимаются внутренними переживаниями. Я была черепахой. Когда обстоятельства одолевали меня, я отстранялась от друзей и семьи, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах. Мама называла это исчезновением в своей пещере.

Мои противоречивые эмоции по поводу Бишопа довели меня до состояния черепахи. Я провела целую неделю, погрузившись в свои мысли, пытаясь решить, что мне делать и что я чувствую. Я думала о том, чего я хочу от жизни, и что бы значило, если бы Бишоп был частью этого путешествия. Я чувствовала, как мое сердце находит способы рационально обосновать отношения с ним. Независимая часть меня чувствовала себя преданной, как будто я поддалась давлению общества и привязалась к мужчине, и расстраивалась из-за своих чувств, что только усугубляло ситуацию.

Однако с каждым днем я все ближе и ближе подходила к решению. Я не могла отрицать, что хочу дать Бишопу шанс. Та часть меня, которая так сильно выступала за приключения и свободу, чувствовала себя побежденной. Чтобы уверить себя, что я все еще остаюсь собой и никакой мужчина не сможет этого отнять, я решила взять Ноэми с собой в клуб. Это был всего лишь второй раз, когда нам удалось пойти в клуб, и это стало возможным благодаря женщине по имени Шай. Она была членом ирландской организации и своего рода крутым бойцом. Муж Ноэми настоял на том, чтобы мы взяли ее с собой в качестве охраны, что не составило для меня проблем, потому что Шай была потрясающей. А с ней я смогла рассказать отцу о своих планах, а не прятаться за его спиной, как мне приходилось делать раньше. Как только папа узнал, что Коннер доверяет Шай настолько, чтобы защитить Ноэми, он согласился отпустить меня без сопровождения.

На мне было эластичное белое платье, которое облегало мои изгибы, останавливаясь чуть ниже попы. В нем мой загар выглядел эффектно, и оно придавало мне уверенности, чтобы скрыть тот факт, что внутри я чувствовала себя как поезд, сошедший с рельсов.

Будьте той энергией, которую вы хотите привлечь. Я прочитала это в Instagram, и это произвело на меня сильное впечатление. Если я буду проецировать независимость и уверенность, я привлеку эти качества на свою орбиту, так утверждал интернет. Я все еще не определилась в этом вопросе.

— Ты — мой кумир, — сказала я Шай, когда мы зашли в туалет после пары рюмок. — Я бы хотела быть такой же, как ты, во всех отношениях.

Она усмехнулась и подняла бровь. — Никто не идеален, и ни у кого нет идеальной жизни.

— Да, но ты чертовски сексуальна, умеешь драться, и тебя не привлекают мужчины. Я бы хотела, чтобы мне не нравились мужчины, — ворчала я, закрывая дверь кабинки в туалете.

— Кто сказал, что меня не привлекают мужчины?

— Эм… Я не знаю. Я думала, тебе нравятся женщины? — Я могла бы поклясться, что Ноэми намекнула на то, что Шай выступает за другую команду, но теперь, когда я выпила немного, я подумала, не ошиблась ли я.

— Меня привлекают мужчины. Меня также привлекают женщины. Просто много лет назад я решила, что мужчины не стоят этих хлопот.

— Мужчины! — Мой чрезмерный восторг эхом отозвался в отделанной мрамором туалетной комнате, заставив меня хихикнуть.

— Верно? — Шай спросила. — Если все равны, то женщины определенно лучший выбор.

Я кивнула, закончив свои дела. — Так ты когда-нибудь встречалась с мужчиной? — Я вышла из кабинки и поймала ее взгляд в зеркале, когда она сделала то же самое. Мне было чертовски любопытно узнать о ней. Как она научилась драться. Почему она хотела работать вместе с ирландскими мужчинами. Каким кондиционером она пользовалась, чтобы добиться такого глянцевого блеска волос. Все важные вопросы.

— Всего с несколькими, но они редко меня интересуют. — Она опустила взгляд на раковину, вымыв руки. — Нам лучше вернуться. Я не должна была оставлять Ноэми одну.

Когда мы вернулись к нашему столику, Ноэми была там, где мы ее оставили, и ждала нас с бокалом мартини.

— Пейте, — приказала она. — И давайте на танцпол!

Мы звенели бокалами, и алкоголь, казалось, проникал прямо в мою кровь. Мы уже пили Маргариту за ужином и рюмки текилы, когда только пришли в клуб. Я усмехнулась, почувствовав теплый гул, согревающий мою кожу. — Давайте сделаем это! — Определенно, пришло время танцевать.

Через полчаса мы с Ноэми удалились за стол, а Шай продолжала танцевать. Эта женщина была великолепна, она даже не вспотела.

— Это именно то, что мне было нужно, — сказала я своей кузине, благодарная за то, что она уступила моей просьбе сходить куда-нибудь в последнюю минуту. — И Шай действительно замечательная. Я рада, что Коннер отправил ее с нами, хотя в этом не было необходимости. — Я не была без ума от того, что мужчины всегда думают, что нам нужны сопровождающие. Что действительно должно произойти, так это то, чтобы мужчины научились вести себя как чертовски цивилизованные человеческие существа, тогда мы не будем подвергаться риску. Как будто это когда-нибудь случится. Единственный способ изменить ситуацию — это стать такой крутой, как Шай. Я снова посмотрела на нее в толпе.

— И когда она здесь, нам даже не нужны наши фальшивые удостоверения личности, — добавила Ноэми, поднимая свой бокал.

— Да, черт возьми! — Я подняла свой бокал вместе с ее, но как только я начала пить, мои глаза столкнулись с убийственным взглядом через всю комнату. — Ты, должно быть, шутишь?

Бишоп пронзил меня насквозь возмущенным обвинением. Его черный-пречерный костюм был почти таким же темным, как и окружающая его ядовитая аура. Он был нагнетающим штормом праведной ярости, и я никогда в жизни не видела ничего более прекрасного. Напряжение точеных черт и расчетливая сила. Он был разгневанным богом, пришедшим на землю с единственной целью. Я.

Дыхание вдруг стало невозможным. Знал ли он, что я здесь? Могло ли это быть совпадением? Почему-то я сомневалась в этом. Тогда как это произошло? Он следил за мной? Мое сердце стучало в ушах громче, чем басы, доносившиеся из динамиков.

Ноэми проследила за моим взглядом. Она быстро потребовала объяснений, но у меня не было на это сил. Мне нужно было убежать, как кролику от голодной лисы.

Схватив ее за руку, я повела нас на танцпол, где Шай уже зажигала под ремикс Леди Гаги, который подхлестнул энергию в зале. Наш маленький круг, движущийся вместе с остальной толпой, дал мне необходимый буфер. Я была крошечной соринкой в огромной толпе, и вместе с алкоголем это позволило мне притвориться, что ничего этого не происходит. Идеальное отвлечение. Ну, может быть, не такое уж идеальное.

Я все еще чувствовала на себе взгляд Бишопа, хотя это было невозможно. Я была слишком затеряна в толпе. Но все же это было. Соблазнительное прикосновение его взгляда. Как будто мы были совсем одни, и я танцевала только для него.

Когда Шай покинула наш круг и твердое тело скользнуло за мной, я не стала протестовать. Это был не Бишоп. Я знала это так же хорошо, как и то, что Бишоп будет в ярости, когда увидит меня прижатой к другому мужчине. Хорошо. Пусть он почувствует хотя бы часть той беспомощности, которую я ощущала с тех пор, как он ворвался в мой мир, украл мои планы и заставил меня чувствовать то, что я не хотела чувствовать.

Я повернула бедра и подняла руки, чтобы они легли сзади на его шею. Мужчина пах совсем не так, как надо, но его рука, лежащая на моей талии, уверенно прижимала меня к себе, и он двигался как в мечтах. Мечта, которая резко оборвалась, когда меня выдернули с танцпола, крепко сжав мое запястье.

— Ноэми, позвони своему мужу, чтобы он приехал за тобой. Мы уходим, — рявкнул Бишоп на мою кузину, которая прижалась ко мне, схватив за другую руку. Он издал резкий, короткий свист, который мгновенно привлек внимание Шай. Он указал на Ноэми, молча приказав Шай присмотреть за ней.

Я даже не успела сказать ни слова своей кузине, как меня вытащили из клуба. Я не стала бороться с ним, потому что не хотела устраивать сцену больше, чем он уже устроил. Вместо этого я подождала, пока мы дойдем до тротуара перед входом, чтобы вырваться из его хватки.

— Что ты здесь делаешь, Бишоп? — Я раскинула руки в недоверии, привлекая не один любопытный взгляд. — Как ты узнал, где я? — В моей груди столкнулись эмоции: радость от того, что я снова увидела его после недельной разлуки, и возмущение от того, что он следил за мной.

Вместо того чтобы ответить на мое подразумеваемое обвинение, Бишоп, казалось, стал спокойнее, но не в хорошем смысле. Беззаботный Бишоп был теперь на расстоянии светового дня. Стоящий передо мной человек в безупречно сшитом темном костюме и с идеально уложенными волнистыми волосами был очень напряжен, и каждая унция этой кипящей свирепости была направлена на меня.

— Я думал, мы говорили об этом, Пиппа.

— О том, что я принадлежу тебе? — Я выстрелила в ответ, алкоголь подавлял мои инстинкты самосохранения.

— О тебе. И обо мне. О том, кто имеет право прикасаться к тебе. — Его баритональный голос терзал мою кожу враждебным владением, но каждый мускул его тела был напряжен с практической сдержанностью. Он был мастером самоконтроля, чего я никак не ожидала.

— У меня был девичник, Бишоп. А не перепихон.

— То, что ты делала на танцполе, не имеет ничего общего с девичником и имеет отношение ко мне. Ты посылала сообщение, и я получил его громко и ясно. — Он был прав. Я набросилась на него в откровенно пассивно-агрессивной манере и с каждой секундой чувствовала себя все более неловко из-за этого.

Я открыла рот, чтобы начать незаметное отступление, но не успела. Крупный мужчина шагнул частично передо мной, встав между мной и Бишопом.

— Эй, парень. Похоже, девушка не заинтересована, — проговорил мужчина. Я вышла из-за его спины, зная, что это не поможет, и в итоге его рука обхватила мои плечи. — Не волнуйся, сладкая. Я позабочусь о тебе.

Я чуть не задохнулась от его дыхания, пропитанного виски. Это было плохо на стольких уровнях. Если мои внутренние тревожные звоночки не звучали раньше, то теперь они точно зазвучали.

— Все в порядке, — попыталась я заверить его. — Он друг. Ты можешь идти. — Я попыталась высвободиться из его объятий, но он притянул меня к себе еще крепче.

— Нет, ты не должна терпеть это дерьмо, — прошипел мужчина. — Возвращайся внутрь, и я куплю тебе выпить. — Он усмехнулся мне и развернул нас обратно к входу, его рука опустилась к моей заднице.

— Убери от нее свои гребаные руки, пока не пострадал. — Предупреждение Бишопа прорезало ночной воздух со смертоносным спокойствием.

Мужчина повернулся обратно, наконец-то отпустив меня. — Это какая-то угроза? Потому что я не боюсь такой тощей пизды, как ты. — Он был выше Бишопа на несколько дюймов ¹и весил не менее, чем пятидесяти фунтов² больше. Это были не мышцы, но все же разница в размерах была достаточной, чтобы мое сердце забилось в горле.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, чтобы разрядить обстановку, кулаки Бишопа вырвались вперед и нанесли два жестоких удара, от которых мужчина безжизненно упал на землю. У него даже не было шанса.

Я в шоке смотрела, как из носа мужчины начала сочиться кровь. Окружающие задыхались и кричали, одни подбадривали, другие гневно восклицали, подходя ближе, чтобы посмотреть на происходящее.

Сильная рука обхватила мою. — Давай убираться отсюда, — прорычал Бишоп, оттаскивая меня от растущей толпы. Я была слишком ошеломлена, чтобы сделать хоть что-то, кроме как последовать за ним.