Тайный мир

1

— Это вообще очень незаурядный человек. Никогда не встречал мужчину, который решил бы, что если любимая женщина ему недоступна, то лучше у него совсем никого не будет, — в своей обычной несколько педантичной манере проговорил Остин. — Но мой двоюродный брат Майкл именно таков.

Кейла пожала плечами и обвела задумчивым взглядом зал аэропорта.

— Правда? — рассеянно обронила она.

— Да, — вздохнул Остин. — Впрочем, Нора и в самом деле редкая женщина. К тому же совершенно очаровательная. Они были прекрасной парой и собирались пожениться. И представь, она ушла к его лучшему другу буквально за несколько дней до свадьбы!

— Значит, они были не такой уж прекрасной парой. — Кейли чуть заметно улыбнулась, чтобы показать, что это шутка.

Она знала Остина уже почти год. Он был добрым, приятным во всех отношениях человеком, но чувство юмора у него отсутствовало напрочь.

— Я до сих пор не понимаю, что она нашла в этом Греге Хьюитте, — не обратив внимания на ее замечание, добавил Остин.

Это слегка удивило Кейлу: обычно Остин не любил совать нос в чужие дела. Хотя, может быть, он подумал, что Кейле будет легче общаться с его двоюродным братом, если она будет знать кое-что о его жизни?

— Такой здоровенный амбал! Всегда прет напролом, как бульдозер; привык брать все напором и силой. Опасный человек. Он тогда работал в одной корпорации, и там от него все стонали. И однако же Грег был лучшим другом Майкла. Они еще в школе подружились. А Майкл — человек тонкий, интеллектуальный. Я говорил тебе, кажется, что он адвокат.

Кейла вежливо кивнула и подумала, что может быть, эта Нора просто любит больших и сильных мужчин.

— Дружба бывает подчас столь же загадочна, как и любовь. Наверное, у твоего брата и Грега было все-таки достаточно много общего, раз они дружили со школы.

Например, им, очевидно, нравится один и тот же тип женщин, заметила Кейла про себя, но вслух не сказала.

В голову вдруг полезли какие-то странные мысли. Ей уже двадцать девять. Конечно, еще далеко не старуха, но время уходит. Кейле казалось, что где-то рядом протекает жизнь, полная и интересная, а она лишь наблюдает за этим бурлящим потоком со стороны, из своей тихой и, признаться, скучной до отупения заводи.

— И все-таки мне не понятно. — Остин уже в пятый раз проверил, на месте ли билет и правильно ли он заполнил декларацию. — Нора с Майклом смотрелись вместе совершенно потрясающе. А главное — он ее просто боготворил, в то время как Грег... Впрочем, это неважно. Но Майклу было очень тяжело.

Всегда тяжело, когда тебя бросают... Кейла сочувственно кивнула, а Остин нахмурился.

— Ему казалось, что жизнь разбита. И он собирал ее буквально по кусочкам. Самое неприятное — об этой истории все знали и жалели его. А Майкл человек гордый, он не любит, когда его жалеют. Кончилось тем, что он продал дом, где они собирались жить с Норой, и купил Чаппакуа — эту самую ферму недалеко от Хобарта. Мне кажется, он считал, что жизнь вдали от шумного города должна его успокоить. И что же ты думаешь? В один прекрасный момент выяснилось, что Нора с Грегом тоже купили ферму — буквально в двадцати минутах езды от Чаппакуа!

Кейла изобразила на лице подобающее сочувственное выражение. Искреннее возмущение Остина, конечно, делало ему честь. Но он был человек старомодный и не понимал, что времена давно изменились. Теперь невеста, сбежавшая от жениха с его лучшим другом, вовсе не обязана скрываться от мира в каком-нибудь глухом уголке, подальше от осуждающих взглядов знакомых.

— И давно это случилось? — вежливо спросила она.

— Почти шесть лет назад, — скорбно изрек Остин.

Почти шесть лет назад?!

— А как же тогда та сногсшибательная красавица, которую ты мне показывал месяца два назад на университетском вечере? — не без ехидства полюбопытствовала Кейла. — Ты же сказал тогда, что это девушка твоего двоюродного брата.

Остин растерянно моргнул.

— Майкл тоже живой человек, — натянуто проговорил он. — Но сомневаюсь, что он намерен связать с ней свою судьбу. Она актриса!

Остин был добрым, слегка старомодным и донельзя педантичным. И еще он, похоже, был большим снобом.

Тут как раз объявили посадку на рейс до Сан-Франциско, и Остин подхватил свою сумку.

— Так что ты уж в него не влюбляйся, — заметил он, и Кейла не поняла, шутит он или говорит серьезно. — Майкл не любит причинять людям боль, хотя за последние пять лет, признаться, разбил немало женских сердец. После ухода Норы в нем что-то сломалось. Он разучился сочувствовать, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Не волнуйся, — сухо проговорила Кейла. — Я не собираюсь ни в кого влюбляться.

— Вот и правильно, сначала тебе надо получить магистерскую степень. — К несказанному изумлению Кейлы, Остин быстро чмокнул ее в щеку. — Ну ладно, я пойду.

— Счастливой тебе дороги. Надеюсь, ты соберешь нужные материалы.

— Да, спасибо. И тебе тоже удачного лета. Постарайся составить подробные тезисы для своей диссертации. У тебя есть все нужные книги?

— Да, и твой список литературы тоже.

Остин кивнул и направился на посадку. Кейла проводила его глазами. Высокий, сутуловатый, с копной растрепанных пшеничного цвета волос, он всегда казался немного нелепым — если только не стоял за кафедрой, читая лекцию. Все говорили, что Остин не от мира сего. Типичный ученый. Впрочем, ученый многообещающий. Если книга, которую он сейчас пишет, будет иметь успех, он станет одним из самых молодых профессоров истории не только на Тасмании, но и во всей Австралии.

Остин обернулся и помахал ей рукой. Кейла улыбнулась и тоже ему помахала, а потом развернулась и пошла за машиной, которую они оставили на стоянке у аэропорта.

Уже через полтора часа Кейла остановилась у ворот дома буквально в ста метрах от роскошного пляжа. Выйдя из машины, она полной грудью вдохнула согретый солнцем, пропитанный морской солью воздух — пьянящий, точно вино. Над живой изгородью, усыпанной оранжевыми цветами, возвышалась серая крыша дома. В расплавленной синеве неба носились белые чайки.

Лето на Тасмании! Впрочем, пока не лето, а лишь обещание лета: ноябрь в Южном полушарии — последний месяц весны. Но Кейла любила тепло и за короткую зиму успела соскучиться по жаркому солнцу.

Улыбаясь своим мыслям, она открыла ворота и пошла по дорожке к дому. В ярком солнечном свете ее белая кожа казалась особенно бледной. Ну ничего! Пройдет неделя-другая — и она чуточку подзагорит. Кейла была белокожей от природы и загорала очень плохо, но обожала нежиться на солнце.

Дом оказался просто огромным — белая вилла в викторианском стиле, в окружении зелени и цветов. Их дурманящий аромат вместе с запахом свежескошенной травы кружил Кейле голову, в этом запахе чувствовалось что-то влекущее и даже слегка эротическое.

Господи, какая красота! — подумала Кейла. Сразу было заметно, что человек, которому все это принадлежит, ценит и любит свой дом и землю.

Кейла пригладила растрепавшиеся на ветру волосы, поднялась на широкую деревянную веранду и постучала в дверь. Пока она ждала, когда ей откроют, она еще раз осмотрела сад и, глядя на это великолепие, вдруг почувствовала себя просто Золушкой в своих старых коричневых джинсах и линялой футболке тускло-голубого цвета. Кейла знала, что голубое ей не к лицу; плюс к тому она всегда была несколько неуклюжей — может быть, из-за высокого роста и болезненной худобы. И здесь, на фоне цветущего сада, за которым явно ухаживали любящие и заботливые руки, она особенно остро ощутила, какая она неизящная и нескладная.

Дверь у нее за спиной открылась, и Кейла с улыбкой обернулась.

— Здравствуйте, я Кейла Даннинг...

Она потрясенно умолкла, потому что сразу узнала этого человека. Невероятно красивое лицо, волевой подбородок, надменные скулы. Пронзительно, неправдоподобно голубые глаза — ясные, и в то же время не отражающие ничего — точно два ярких щита из сияющего сапфира.

Осознав, что так и стоит, раскрыв рот, Кейла тяжело сглотнула, пытаясь противостоять неумолимому напору судьбы, которая надвигалась безжалостной волной, готовая смести все на своем пути.

— Добро пожаловать в Чаппакуа, Кейла.

В его глубоком, чуть хрипловатом голосе было что-то чарующее. Это было как эхо тревожных снов, таящих какое-то смутное обещание. Снов, которые мучили Кейлу вот уже несколько месяцев...

А ведь они были знакомы всего два дня!

Они познакомились на острове, где Кейла отдыхала с мамой. Майкл пригласил ее танцевать, и она тогда поразилась тому, с какой неистовой страстью ее тело отозвалось на близость его стройного крепкого тела. Когда музыка отзвучала и танец закончился, Майкл проводил ее до номера, где она жила вместе с мамой, а потом ушел. Наверняка — к той безумно красивой женщине, которая приехала с ним.

А Кейла потом еще долго вспоминала, как он обнимал ее в бешеном танце и как она таяла в его объятиях...

Кто бы мог подумать, что по странной иронии судьбы в ближайшие три недели ей предстоит жить в доме, которым владеет не кто-нибудь, а именно Майкл Ферри?!

Кейла попыталась улыбнуться, очень надеясь, что эта улыбка получилась не слишком жалкой и не выдала ее смятения.

— Мне и в голову не приходило, что двоюродный брат Остина — это вы. Майкл — такое распространенное имя, а фамилию вашу он мне почему-то так и не сообщил...

— А я, наоборот, сразу подумал, что Кейла, с которой я познакомился на островах, и Кейла Остина — это одна и та же девушка. Он говорил, что вы высокого роста, и весьма поэтично описал ваши рыжие волосы. Это было бы действительно странное совпадение — две рыжеволосые высокие девушки с таким редким именем.

Кейла смотрела на него и думала, что другого такого красивого мужчину в жизни своей не встречала. Не говоря уже о точеных чертах и поразительно голубых глазах, у него были очень своеобразные волосы — серо-пепельные, отливавшие на солнце мягким золотистым блеском, — и при этом черные брови и густые черные ресницы. Очень редкое и необычное сочетание.

А еще она помнила его улыбку — добрую и располагающую. Пожалуй, даже слишком ослепительную для того, чтобы быть искренней...

Но сейчас Майкл Ферри не улыбался. Он смотрел на нее пристально и, как показалось Кейле, чуть настороженно.

Как он сказал? «Кейла Остина»? Неужели он думает, что у нее с Остином роман? Да нет. Он, наверное, просто имел в виду, что она — та самая Кейла, о которой ему говорил Остин... Но, как бы там ни было, лучше сразу прояснить ситуацию и объяснить Майклу, что они с Остином — просто хорошие друзья.

Но она ничего не успела сказать, потому что заговорил Майкл:

— К несчастью, ситуация несколько изменилась. Вы не сможете поселиться в отдельном домике, потому что теперь там пингвины.

— Пингвины?! — Кейле показалось, что она ослышалась.

— Ну да. Такие маленькие, темно-синие. Они здесь встречаются повсеместно, разве вы не знаете? Обычно гнездятся в пещерах, но иногда — и под полом одиноко стоящих домов.

Кейла решила, что он, наверное, шутит. Однако взгляд Майкла оставался серьезным.

— Понятно, — растерянно проговорила Кейла, почувствовав вдруг ужасное разочарование: только теперь она поняла, как ей хотелось вырваться на лето из Хобарта. — А их нельзя... как-нибудь выгнать?

— Нельзя. У них птенцы. А кроме того, они охраняются государством.

Кейла закусила губу.

— Ну, раз государством, тогда их действительно лучше не трогать...

— Надо сказать, у них довольно противные голоса. Они орут по ночам, как взбесившиеся ослы. И пахнет от них тухлой рыбой. Если хотите — пойдемте, сами понюхаете, — предложил Майкл совершенно серьезно.

Не находя слов, Кейла лишь покачала головой.

— Что же мы тут на пороге стоим? — внезапно спохватился Майкл. — Проходите.

Он провел Кейлу в красиво и со вкусом обставленную гостиную. Окно выходило на террасу, уставленную цветами в горшках. Сразу за садом открывался вид на море.

В город я не вернусь ни за что! — решительно сказала себе Кейла, глядя на эту необыкновенную красоту. Пусть поселит меня хоть в каком-нибудь сарае. В городе — как в тюрьме, а здесь... Здесь свобода! Кейла и сама поразилась, почему ей вдруг пришла в голову такая странная мысль.

— Давайте попьем чаю, — предложил Майкл, направляясь на кухню. — Да вы садитесь, не стесняйтесь.

Кейла присела на краешек кресла: она чувствовала себя неловко. И как ее угораздило нарядиться в эти ужасные коричневые джинсы? Правда, другие ее джинсы были еще страшнее, а купить себе новые она не могла... А впрочем, какая разница? Что хочет, то и надевает! И ей совершенно все равно, что подумает этот Майкл Ферри, твердила себе Кейла, хотя в душе знала, что ей вовсе не все равно.

— Чай скоро будет готов.

Кейла вздрогнула от неожиданности, когда у нее над ухом раздался его голос: она не слышала, как Майкл вернулся в гостиную.

Стараясь не смотреть на его широкие плечи и мускулистую грудь, прорисовывающуюся под тонкой рубашкой, Кейла опустила глаза. Он стоял так близко, что она ощущала, как пахнет его кожа, — это был тревожащий мужской запах, который будил в ней какие-то странные неясные предчувствия...

Когда Кейла все же решилась поднять глаза, взгляды их неожиданно встретились и ей показалось, что ее ударило током.

— Да вы не расстраивайтесь, Кейла. Бог с ними, с пингвинами, у меня есть к вам предложение.

Кейла вдруг напряглась: в голосе Майкла было что-то такое... как будто он от души забавлялся. И потом Кейлу почему-то задело, что он заметил ее огорчение. Конечно, она немного растерялась, но это еще ни о чем не говорит!

Майкл уселся на стул напротив. В каждом его движении сквозила спокойная уверенность в себе. Кейла выпрямила спину и, слегка запрокинув голову, с вызовом поглядела на Майкла. Пусть знает, что ее не так-то легко смутить!

Кейла никогда не испытывала иллюзий по поводу своей внешности: высокая и худая, с большим длинным носом. Да, у нее были очень красивые густые волосы, ниспадавшие почти до середины спины, зеленые глаза и пушистые черные ресницы. Но эти достоинства не скрывали, а наоборот, лишь подчеркивали недостатки ее нескладного тела и невыразительного лица. Кейла привыкла чувствовать себя дурнушкой. Но ее все равно разозлило, что в присутствии Майкла Ферри она ощущает свою некрасивость особенно остро.

— Да? — Кейла очень старалась, чтобы ее голос прозвучал уверенно, но он предательски дрогнул.

— В доме множество комнат, — сказал Майкл. — Они все равно пустуют, так что вы можете поселиться прямо здесь. А поскольку со мной в доме живет экономка, в этом не будет ничего предосудительного.

Он сказал это просто, без всяких намеков на что-то двусмысленное, но Кейле все равно стало не по себе. Ее охватило какое-то странное предчувствие, которое не предвещало ничего хорошего.

— Это очень любезное предложение, но я не хочу причинять вам беспокойства...

Майкл улыбнулся, и Кейла замолчала на полуслове. Это была чарующая, обезоруживающая улыбка. Улыбка, перед которой все остальное меркло!

— Если вам все-таки неудобно жить в одном доме со мной, я могу перебраться в свою городскую квартиру.

— Нет, так не пойдет. Получается, что я выгоняю вас из дома. — Кейла смутилась уже окончательно. — И вообще, вы напрасно так беспокоитесь обо мне...

— Я знаю, что вы съехали со своей квартиры и жить вам пока негде, — спокойно проговорил Майкл. — А я все равно чаще бываю в Хобарте, чем здесь, так что вы меня вовсе не выгоняете.

Кейла уже поняла, что возражать ему бесполезно. Она пыталась придумать какие-то убедительные аргументы, но у нее ничего не выходило. К тому же ее положение и в самом деле было просто отчаянным: денег не хватало даже на то, чтобы поселиться в мотеле, не говоря уж о том, чтобы снять квартиру. Собственно, когда Остин предложил ей пожить в домике на берегу у его двоюродного брата, она ухватилась за эту идею прежде всего потому, что здесь можно было жить бесплатно.

Она покосилась на Майкла. Он тоже украдкой наблюдал за ней, и его взгляд был исполнен отрешенного и терпеливого спокойствия охотника, поджидающего в засаде жертву, — во всяком случае, Кейле именно так показалось. Но больше всего ее раздражало то, как этот «прицельный» взгляд воздействовал на нее: почему-то ей было страшно.

Господи! Неужели всего один танец, почти год назад, произвел на нее такое впечатление, что она уже готова навоображать себе Бог знает что?!

— Ну что ж... — проговорила она с видимой неохотой. — Спасибо. Я постараюсь не очень вам мешать.

— Вот и прекрасно. Главное — вам здесь никто не будет мешать. Остин мне говорил, что вы работаете над диссертацией.

— Да... — рассеянно обронила Кейла, погруженная в свои мысли. — А эти пингвины... они к Рождеству не уйдут из-под домика?

— Вряд ли. А вы собирались остаться здесь до Рождества?

— О, нет! Я просто... — Кейла смутилась окончательно, в горле стоял комок. — Просто это будет мое первое Рождество без мамы. Мама умерла через неделю после того, как мы вернулись с острова.

— Мне очень жаль, — тихо проговорил Майкл. — Представляю, как вам было тяжело.

Кейла кивнула отвернувшись.

— Мне кажется, она была потрясающим человеком, — так же тихо продолжал Майкл. — Я восхищался ее выдержкой.

— Вы тоже ей сразу понравились. — Кейла пару секунд помолчала, чтобы справиться с дрожью в голосе. — Она говорила, что совсем не скучает, когда я ухожу, потому что нашла очень интересного собеседника. Она ведь хотела, чтобы я наслаждалась отдыхом...

Мама буквально настаивала на том, чтобы Кейла отдохнула по полной программе: вдоволь наплавалась в море, походила на яхте, покаталась на водных лыжах. «А мне ты потом все расскажешь», — говорила она. И Кейла делала все, что хотела мама. За себя и за нее. Хотя ей было не очень приятно оставлять маму одну. А однажды, когда Кейла вернулась на пляж после прогулки на яхте, мама сказала, что хочет представить ей своего нового знакомого. Вот тогда она и увидела впервые Майкла Ферри...

— Ваша мама обронила однажды, что ей недолго осталось жить, — задумчиво проговорил Майкл. — Как я понял, она уже давно болела. Но что меня поразило: она ни на что не жаловалась и не жалела себя. Потрясающе сильная женщина!

— У нее был артрит, но умерла она от рака.

Кейла стиснула зубы. Я не заплачу! — сказала она себе.

— Мне очень жаль, — повторил Майкл, и Кейла поняла, что он говорит это искренне.

Она молча кивнула, потому что боялась расплакаться, а когда подняла глаза, увидела, что Майкл очень внимательно на нее смотрит. Ей даже сделалось не по себе под этим пристальным взглядом — как будто просвечивающим насквозь. Но тут Майкл на секунду прикрыл глаза, а потом его взгляд снова сделался отрешенным и непроницаемым.

В душе Кейлы шевельнулось странное чувство: как будто кто-то подал ей сигнал об опасности. Во что я ввязалась? — мелькнула тревожная мысль.

Но она тут же сказала себе, что все это глупости. Она ни во что не ввязалась. И ни во что не ввяжется. Просто потому, что ей это не нужно! Конечно, Майкл Ферри — потрясающий мужчина. Голубоглазый блондин с атлетическим торсом. Не мужчина — мечта. Но это еще не значит, что она должна тут же упасть к его ногам!

— Как бы то ни было, приглашаю вас провести здесь Рождество. Правда, я обычно справляю его тихо... Впрочем, у нас впереди два месяца, есть время подумать. Чай, наверное, уже готов. Но, если хотите, сначала я покажу вам дом, вы выберете себе спальню.

Делать нечего. Кейла поднялась и поплелась следом за Майклом. Он показал ей целых пять спален! Все — светлые и огромные, с окнами во всю стену. У Кейлы было такое чувство, будто она попала в шикарный и дорогой мебельный магазин, где все декорировано с безупречным вкусом. В конце концов она выбрала самую скромную спальню с видом на море.

— Знаете, здесь нет ванной, — заметил Майкл. — Вам придется каждый раз ходить через коридор.

— Не страшно. Ведь ванная, кажется, напротив.

Из комнаты, которая теперь стала ее комнатой, был выход на широкую веранду, где стоял шезлонг и несколько плетеных кресел. Сразу же за верандой начинался цветущий сад. В комнате было прохладно. Помимо кровати, здесь стоял еще очень удобный диванчик и элегантный туалетный столик в викторианском стиле.

— Тут очень красиво. Спасибо.

— Не за что.

В простом вежливом ответе Майкла Кейле послышались какие-то двусмысленные нотки, и она поразилась своей неадекватной реакции. Она вела себя как параноик! Хотя, может быть, это естественно — особенно если учесть, что она совсем недавно порвала отношения с человеком, который едва не довел ее до нервного срыва? Так что неудивительно, что теперь она испытывает недоверие к мужчинам и подозревает каждого в самых грязных намерениях. Даже Остина — такого тихого, предупредительного и милого.

А уж Майкла Ферри сам Бог велел подозревать в весьма определенных намерениях! Хотя вел он себя безупречно, в его присутствии Кейла ощущала непонятную нервозность. Может быть, потому что он такой... такой невозможно красивый? Ей стоило лишь посмотреть на него, как у нее все переворачивалось внутри. Это было чисто физическое влечение, и Кейла прекрасно понимала, что он ни в чем не виноват. За спокойным и доброжелательным отношением к ней Майкла Ферри ничего не скрывалось. Ровным счетом ничего!

Кейла подумала, что в другое время она неминуемо подпала бы под чары этого обаятельного красавца. Но сейчас она была совершенно разбита — и физически, и морально, — и ей было уже ни до чего. Сейчас ей нужен был только покой. Покой и время, чтобы собраться с силами и решить, как жить дальше. А здесь, в этом чудесном месте, в тихом уединенном доме на морском берегу, у нее будет и то, и другое.

К тому же Майкл сказал, что сам он редко сюда приезжает. Так что, скорее всего, большую часть времени она будет здесь одна.

— Остин мне говорил, что работает над новой книгой и едет собирать для нее материалы. Но он же только что закончил очередную монографию! Он что, всю жизнь думает просидеть в архивах? — спросил Майкл, когда они с Кейлой направились на кухню.

— Не знаю, — рассеянно отозвалась Кейла. — Сначала у него были другие планы на лето, но потом совершенно неожиданно все переменилось. Я даже толком не знаю почему.

Майкл понимающе кивнул, но ничего не сказал. Хотя Кейла и так догадалась, что он хотел выразить этим кивком: сам Майкл никогда бы не стал делать что-то в спешке, поддавшись спонтанному порыву.

На кухне их встретила экономка Мэг Дункан, крупная женщина лет тридцати семи, в белой футболке и синих джинсах. Она приветливо улыбнулась Кейле:

— Добро пожаловать в Чаппакуа. Чай готов. Куда его подавать?

— Мы, пожалуй, пойдем в оранжерею. — Майкл подхватил поднос. — Я сам отнесу.

Кейла улыбнулась Мэг и вышла из кухни следом за Майклом.

Оранжерея представляла собой просторную светлую комнату, уставленную горшками с живыми цветами. Их дурманящий запах сразу напомнил Кейле о той неделе, которую они с мамой провели на острове.

— Хотите разлить чай? — спросил Майкл, ставя поднос на столик. — Кстати, раз уж нам предстоит прожить некоторое время под одной крышей, может быть, перейдем на «ты»?

Кейла невольно задержала взгляд на его красивых загорелых руках, в которых таилась уверенность, сила и обещание нежности. По телу ее пробежала какая-то странная дрожь.

— Не возражаю. — Она тряхнула головой, как бы отгоняя наваждение, и взялась за чайник. Внезапно ей пришло в голову, что в этом маленьком ритуале есть что-то очень домашнее и даже интимное. Может быть, слегка старомодное, но очень уместное в этом тоже весьма старомодном доме.

— А по какому предмету ты пишешь диссертацию?

Голос Майкла ворвался в мысли Кейлы, возвращая ее к реальности. Погруженная в воспоминания, она даже не сразу сообразила, о чем он ее спросил.

— По истории, — рассеянно отозвалась она.

— Ну да, это же специальность Остина! Я должен был догадаться. Вы, наверное, и познакомились в университете?

Почему он выспрашивает? — вдруг запаниковала Кейла. Впрочем, тон, каким Майкл задал этот вопрос, выражал только вежливый интерес.

— Мы... да, — натянуто проговорила Кейла и тут же рассердилась на себя: ее напряжение вряд ли укрылось от Майкла — уж слишком оно было явным.

— Как я понимаю, Остин помог тебе с жильем. Это, наверное, было очень удобно.

Его слова почему-то не понравились Кейле.

— Он узнал, что у меня возникли кое-какие проблемы с квартирой, что мне нельзя было там оставаться. И он предложил мне пожить в квартире одной его приятельницы, которая уехала на стажировку.

Майкл на мгновение нахмурился, но тут же расслабился и даже улыбнулся.

— Стало быть, ты жила там одна? Когда делишь с кем-то квартиру, это иной раз утомляет.

Это был не вопрос. У Кейлы возникло неприятное ощущение, что он знает о ней больше, чем ей бы того хотелось. Или Майкл просто очень проницательный человек?

— Да, утомляет, — кивнула она.

— Звучит так, как будто у тебя был печальный опыт.

— Ты угадал. Человек, с которым я до этого делила квартиру... просто мы были слишком разные люди. — Кейла поставила чашку на стол, довольная хотя бы тем, что у нее не дрожала рука.

Майкл молчал: он явно ждал продолжения. Но Кейла молчала тоже. Когда их молчание сделалось совсем неловким, она все-таки продолжила:

— Остин нашел меня в университетской библиотеке. Она уже закрывалась, а я... Мне было некуда идти. В общем, он понял, что у меня очень большие трудности.

— Да, — задумчиво проговорил Майкл. — Остин совершенно не может видеть, когда женщина плачет.

— Я не плакала! — быть может, резче, чем нужно, проговорила Кейла и тут же добавила: — Просто он очень добрый.

— Да, Остин, добрый. — Теперь голос Майкла звучал как-то странно: слишком мягко, едва ли не вкрадчиво. — А почему ты не осталась в квартире его приятельницы?

— Потому что в квартиру въехал ее друг.

Кейла знала, что Остин должен вернуться в феврале. Он въедет в свой новый дом — дом, где есть комната с отдельным входом. Так что Кейле снова будет где жить — по крайней мере какое-то время. Она не видела причин скрывать от Майкла, что Остин предложил ей комнату в своем доме, но почему-то промолчала. Что-то ей подсказало, что эту тему лучше не затрагивать.

— Значит, сейчас ты заканчиваешь университет. Как я понимаю, у тебя был большой перерыв?

Неужели мама рассказала ему о том, что Кейле пришлось взять бессрочный академический отпуск? Маме тогда стало совсем плохо, и Кейла была вынуждена уйти из университета, чтобы за ней ухаживать. Впрочем, мама никогда не посвящала в свои дела малознакомых людей. Наверное, Майклу сказал Остин. Интересно, что еще он сообщил ему о ней?..

— Да, перерыв был большой. Пять лет.

— А что ты думаешь делать, когда защитишься? Преподавать?

Кейла покачала головой.

— У меня вряд ли получится.

— Тогда что? Я, честно сказать, не представляю, чем еще может заниматься специалист-историк.

Кейла смущенно молчала. Она почему-то разнервничалась. Впрочем, понятно почему. Она прекрасно знала, чем ей хотелось бы заниматься, но не была уверена, что ее планы хоть сколько-нибудь реальны. Она просто боялась выставить себя наивной дурочкой, заговорив о своих радужных мечтаниях.

— Признаться, я и сама не очень это себе представляю. Но я обещала маме получить магистерскую степень.

— А ты всегда выполняешь свои обещания?

— Всегда.

Майкл очень внимательно посмотрел на нее, словно стараясь проникнуть в самые потаенные глубины души. У Кейлы было такое чувство, что его взгляд прожигает ее насквозь, ей даже сделалось жарко. Стараясь не выдать своего смущения, она едва ли не с вызовом встретила этот пристальный взгляд. Они смотрели друг другу в глаза буквально несколько секунд, но эти секунды показались Кейле годами. А потом взгляд Майкла скользнул по ее губам...

Кейла вся напряглась. Никогда раньше она не испытывала такого отчаянного и непонятного влечения к мужчине! Это было ей внове. Это ее раздражало. Наконец, это было просто опасно! И пусть взгляд Майкла оставался чуть отстраненным и в нем не было даже намека на вожделение, Кейле не понравилось уже то, что он позволяет себе так откровенно и бесцеремонно ее разглядывать!

— Ценное качество, — протянул Майкл, когда их молчание слишком затянулось.

В напряженной тишине, как будто наполненной невысказанными вслух мыслями и эмоциями, которые Кейла не решалась объяснить даже самой себе, его слова приобрели какую-то странную значимость. Они прозвучали как некое предостережение.

— Обычное. — Кейла неловко пожала плечами. — По-моему, всех детей учат, что надо держать свое слово.

— Но дети часто забывают об этом, когда вырастают...

Только теперь — с запозданием — Кейла вдруг поняла, что он, очевидно, имеет в виду Нору, которая обманула его, не сдержав обещание, и тем самым причинила ему сильную боль. Она открыла было рот, чтобы хоть что-то сказать, но не произнесла ни слова. Замкнутое выражение лица Майкла давало понять: что бы Кейла сейчас ни сказала, это уже не поможет рассеять то напряжение, которое пролегло между ними непреодолимой пропастью.

Но потом Майкл как ни в чем не бывало принялся расспрашивать ее про университет, Кейла ответила, они разговорились на эту нейтральную тему, и постепенно неловкость сошла на нет. Суждения Майкла об университетских порядках поразили ее своей тонкостью и проницательностью, а его наблюдения о людях и их поведении были исполнены спокойной терпимости и в то же время едкого цинизма. Для Кейлы это был совершенно новый взгляд на вещи, так что она невольно увлеклась беседой, забыв обо всем остальном.

— А Остин, похоже, уверен, что ты защитишься блестяще, — заявил под конец Майкл.

Кейле показалось, что это замечание прозвучало как-то двусмысленно.

— Просто ему трудно судить обо мне беспристрастно, — довольно холодно проговорила она.

Да, Майкл очень любезно пригласил ее пожить в своем доме, но это еще не значит, что она должна пускаться с ним на откровенности!

— Мы все судим немного пристрастно о людях, которые нам небезразличны, — заметил Майкл.

Кейла настороженно подняла глаза. Что он, интересно, имеет в виду? Но в спокойном и безмятежном взгляде Майкла невозможно было ничего прочесть.

— Или о своих старательных учениках, — улыбнулась Кейла. — Я ведь училась у Остина. Ну а теперь я, пожалуй, пойду распакую вещи. Мне захватить поднос на кухню?

— Не надо, я сам. — Майкл встал с кресла и взял поднос.

Кейла вновь невольно засмотрелась на его руки. И снова по ее телу прошла дрожь непонятного возбуждения. Ничего удивительного в этом нет, утешала она себя по дороге в комнату. Наоборот, было бы странно, если бы такой красавец-мужчина оставил ее равнодушной. Помимо того, что Майкл был красив внешне, в нем еще чувствовалась спокойная уверенность в себе, скрытая сила и свобода духа. Иными словами, все то, чего так не хватало самой Кейле... Естественно, все это ее привлекало.

Но это еще ничего не значило!