Театр (Шум за сценой)

АКТ ПЕРВЫЙ

Гостиная загородного дома Брентов Восхитительная мельнице,XVI века в 25 милях от Лондона, с любовью перестроенная в духе того времени, с атмосферой старины[1]. При этом полностью оснащена всеми современными удобствами и изысканно обставлена. Идеальное место для иностранной фирмы, которая ищет дом в чисто английском стиле для своих руководящих работников, сдается внаем минимум на три месяца. Обращаться только через агентов фирмы: «Сквайр, Сквайр, Хеккем и Дадли». Дом состоит из просторной гостиной и лестницы, ведущей на галерею второго этажа. Большое количество входов и выходов: на первом этаже передняя дверь открывается в разросшийся сад, за которым видна восхитительная деревушка. Другая ведет в элегантный кабинет, обшитый деревянными панелями, и третья — в светлую просторную кухню. Четвертая — в роскошную ванную, совмещенную с туалетом. Ее окно — от пола до потолка — выходит на юг. На галерее наверху одна дверь в спальню, другая — дверь стенного бельевого шкафа. По коридору галереи можно перейти во все остальные комнаты второго этажа.

Посредине лестницы; между ее двумя маршами, еще одна великолепно отделанная ванная и туалет. В целом дом представляет собой великолепный образец традиционного английского декоративного ремесла.

Его хозяин в данный момент за границей. По мере того, как поднимается занавес, звонит телефон — абсолютно современный аппарат последнего слова техники.

Из кухни появляется миссис Клакетт, домоправительница, женщина крутого нрава. В руках ее тарелка с сардинами.

Миссис Клакетт (обращаясь к телефону). Не надрывайся! Я не могу сразу все успеть, сардины открывать и брать трубку. У меня только две ноги (ставит сардины на телефонный столик, снимает трубку). Алло? Да… Никого нет. Да, милый… Нет, нет мистера Брента нету… Живет, живет, а сейчас не живет… Потому как он в Испании… Да, мистер Филипп Брент, он самый… Да, который пишет пьесы, но только он теперь в Испании пишет… Нет, и она в Испании… все в Испании, здесь никого… Я в Испании? Нет, я, дорогой, не в Испании. Я за домом смотрю. Только я сегодня ухожу, у меня среда выходной… Не ушла? Потому что отдохнуть хочу. Рыбки вот поесть. Телевизор у них цветной, а сегодня королевские… ну, как они называются? Где лошади скачут… (Берет газету) сейчас, сейчас скажу… Насчет дома?.. Это вы этим звоните, кто сдает: Сквайр, Сквайр, Хеккем и еще какой-то. Нет, они не в Испании. Они у себя в кабинете у телефона сидят. Сквайр, Сквайр, Хеккем и этот… сейчас посмотрю… (Кладет трубку.)

Но «кладет трубку» — это ремарка из пьесы Робина Хайзмагена, а на самом деле актриса кладет трубку около телефона.

…Вот всегда так. Захочешь отдохнуть — всё сразу валится тебе на голову. (Уходит в кабинет, все еще с газетой в руках.)

(Но опять же так говорится в ремарке репетируемой пьесы, а на самом деле Дотти Отли, исполняющая роль миссис Клакетт, уходит, держа в руке вместо газеты тарелку сардин, и по мере того, как она это делает, она останавливается, чтобы прокомментировать свои действия).

Дотти. И я забираю сардины. Нет, я оставляю сардины. Нет, я забираю сардины.

(И тут раздается голос Ллойда Далласа, режиссера, откуда-то из темноты зала.)

Ллойд. Вы оставляете сардины, а трубку кладете на место

Дотти. Ах да, я кладу трубку на место. (Быстро кладет трубку и хочет уйти с сардинами.)

Ллойд… И оставляете сардины.

Дотти. Оставляю сардины?

Ллойд. Да, вы оставляете сардины.

Дотти. Я кладу трубку и оставляю сардины?

Ллойд. Да, правильно.

Дотти. Мы что, меняли это? Ллойд, дорогой!

Ллойд. Нет, дорогая.

Дотти. И я всегда так делала?

Ллойд. Я бы не сказал, что всегда. Дотти, мое сокровище.

Дотти. А как насчет текста? Я ничего не напутала?

Ллойд. Кое-что звучит похоже.

Дотти. Ты понимаешь, дорогой, у меня внутри как будто крутится игральный аппарат,

Ллойд. Я понимаю, Дотти.

Дотти. Я открываю рот и никогда не знаю, что оттуда выскочит.

Ллойд. Хорошо. У нас впереди еще ночь, и премьера только завтра. Итак, вы держите трубку. Начнем оттуда.

Дотти. Я держу трубку…

Ллойд. Сквайр, Сквайр, Хеккем…

(Дотти входит в роль миссис Клакетт.)

Миссис Клакетт. Сквайр, Сквайр, Хеккем и еще какой-то, не знаю. Подождите-ка, голубчик, у телефона, сейчас посмотрю. (Кладет трубку на место.) Вот всегда так, только приляжешь на минутку — тебя сразу по башке. (Уходит в кабинет с газетой в руках.)

(Только у нее нет газеты в руках. Звук ключа в замке).

Ллойд. Стоп!

(Открывается передняя дверь. На пороге Роджер Трамплмейн с картонной коробкой в руках. Ему около тридцати. У него весьма самоуверенный вид человека, который занимается продажей весьма дорогого недвижимого имущества.)

Роджер. Никого, только моя экономка, и сегодня после обеда у нее выходной.

Ллойд. Стоп, Гарри! (Зовет.) Дотти!

(Через ту же дверь входит Вики. Ей лет двадцать с небольшим. Она великолепно сложена и великолепно выглядит.)

Роджер. Так что дом сегодня в нашем полном распоряжении,

Ллойд (повышает голос). Стойте, Брук! (Зовет) Дотти!

(Дотти выходит из кабинета.)

Дотти. Мне вернуться?

Ллойд. Да, Дотти. И уйти с газетой

Дотти. С газетой? Ах да, газета!

Ллойд. Вы кладете трубку, вы оставляете сардины и уходите с газетой.

Гарри. Вот так, радость моя!

Дотти. Извини, мое солнышко.

Гарри (обнимает ее). Ничего, дорогая. Это только монтировочная репетиция.

Ллойд. Это генеральная. Гарри, солнышко, это генеральная.

Гарри. А когда была монтировочная?

Ллойд. А когда быть генеральной? У нас завтра премьера.

Гарри. Ну, я не знаю. Мы все думали — монтировочная. Дотти, скажи, дорогая.

Дотти. Это все из-за этих моих слов, мой дорогой.

Гарри. Да не расстраивайся ты из-за этих слов, моя радость.

Дотти. Прямо сами выскакивают как из автомата.

Гарри. Слушай, Дотти, все твои слова прекрасны. Все твои слова лучше, чем эти… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. (Обращается к Брук.) Правильно я говорю?

Брук (рассеянно). Что, извини?

Гарри (Дотти). Я хотел сказать — о'кей… так… Он, так сказать… вы сами понимаете… Все отлично! Дотти, милая, ты, между прочим, играешь такие роли уже слава богу… Ты понимаешь, что я хочу сказать…

Ллойд. В чем дело? Гарри и Брук — за сцену! Дотти держит трубку.

Гарри. Нет. Но здесь мы… Как же мы… боже мой, мы… завтра премьера, а мы только имели всего две репетиции… Мы даже не знаем, где кто стоит, а?..

Дотти. Это правда, моя радость. Разве он не прав, Ллойд?

Ллойд. Прекрасно сказано, Гарри.

Гарри. Нет, ты пойми, я хочу сказать, мы играем в Вестен-Супер-Меейрс всю неделю и потом ведь Йовел и один бог знает, один бог, где еще… Потом… И бог знает, как далеко, как далеко, и мы все очень волнуемся… И я хочу сказать… (Брук.) Понимаешь, что я хочу сказать?

Брук. Что, извини?

Ллойд. Хватит, все за сцену! Дотти держит трубку.

Гарри. Прости, Ллойд, но иногда просто необходимо вот так взять и прямо все сказать. Ты понимаешь?

Ллойд. Понимаю.

Гарри. Спасибо; Ллойд.

Ллойд. Все о'кей, Гарри. Вы за сценой.

Гарри. Ллойд, извини, дай я только скажу еще одну вещь. Раз уж мы прервались. Я работал со многими режиссерами, Ллойд. Некоторые были гениальные, некоторые были чудовище, но я никогда не встречал режиссера, который был бы так совершенно и абсолютно, ну, я не знаю…

Ллойд. Спасибо. Гарри. Я очень тронут. А сейчас ты уйдешь отсюда, кусок идиота, или нет?! (Гарри быстро уходит.) И ты, Брук!

Брук. Да?

Ллойд. Ты ушла?

Брук. Ушла?

Ллойд. Ты где, я спрашиваю?

Брук. Что?

Ллойд, Сейчас будет твой выход, будет! Я вас вызову снова. А сейчас поехали! (Брук уходит.) Итак, ты держишь телефонную трубку.

Дотти. Итак, я держу телефонную трубку. Я кладу трубку и оставляю сардины. (Голосом миссис Клакетт.) Вечно одна и та же история — захочешь отдохнуть…

Ллойд. И берешь газету.

(Дотти возвращается, берет газету и снимает трубку.)

Дотти. Оставляю сардины, беру газету. (Голосом миссис Клакетт.) Вечно одно и то же. Захочешь отдохнуть, дурная голова ногам покоя не дает, (Своим голосом.) И, наконец, я ухожу.

Ллойд. Положив трубку!

(Она кладет трубку и уходит в кабинет. Появляется Роджер, как раньше, с картонной коробкой).

Роджер. Никого, только моя экономка. Но после обеда у нее выходной. (Входит Вики, как раньше.)…Так что дом в нашем полном распоряжении. (Уходит и приносит еще спортивную сумку. Закрывает дверь.) Сейчас только проверю. (Открывает дверь в кухню.) (Вики осматривается.) Эй, кто-нибудь дома? (Закрывает дверь.) Нет ни души. Ну, как тебе?

Вики. Потрясающе! И это все твое?

Роджер. Просто маленький сарайчик в лесу, старая мельница, шестнадцатый век.

Вики. Ну, это деньжищ!

Роджер. Нормально. Надо же иметь местечко, чтобы провести время с деловыми людьми. Кстати, кое-кто придет в четыре часа. Один араб. Ну, эти ребята, нефтяные короли… Ты понимаешь?

Вики. Да. А мне надо к четырем доставить все эти документы в нашу контору в Базен-Стоуне.

Роджер. Ну? Тогда мы еле-еле успеваем. То есть, я думаю, что мы успеем, но…

Вики. Поняла.

Роджер (ставит коробку и открывает сумку). Тогда не будем возиться охлаждать шампанское.

Вики. А все эти двери…

Роджер. О, это еще не все! Вот — в кабинет, вот — в кухню, это комната экономки…

Вики. С ума сойти. А где тут это…

Роджер. Что?! А! Вот сюда, пожалуйста! (Открывает дверь в ванную.)

Вики (заглядывает). Отпад! (Входит в ванную.)

(Из кабинета появляется миссис Клакетт, без газеты.)

Миссис Клакетт. Теперь я потеряла сардины.

(Взаимное удивление, Роджер прикрывает дверь в ванную, сует шампанское обратно в сумку.)

Роджер. Прошу прощения, я думал, здесь никого нет,

Миссис Клакетт. А никого и нет. Меня нет. Это только королевские сегодня… эти… по телевизору… И они там все в шляпах, а я думаю, дай, думаю… А вы-то кто будете?

Роджер. А я от агентов. Сквайр, Сквайр, Хеккем и Дадли.

Миссис Клакетт. А, от агентов! И кто же вы-то будете? Сквайр, Сквайр, Хеккем и Дадли?

Роджер. Я Трамплмейн.

Миссис Клакетт. Пришел сюда, прям как хозяин! Я думала, вор какой!

Роджер. Нет. Я просто заскочил… Надо уточнить кое-какие размеры, выяснить пару вопросов. (Дверь ванной пытаются открыть. Роджер закрывает ее.)…Да, и еще клиент… Я показываю дом. Может быть, будет снимать.

Вики (напирая на дверь). Что с этой дверью?

Роджер. Вот она подумывает снять дом. Ей срочно нужно.

Вики (выходит). Это не спальня.

Роджер. Не спальня? Нет, это ванная и совмещенный санузел. Туалет первого этажа. А это — домоправительница миссис Крокетт.

Миссис Клакетт. Клакетт, голубчик, Клакетт.

Вики. О, привет!

Роджер. Она… Вообще-то ее здесь нет.

Миссис Клакетт. Только цветной телевизор.

Роджер. Сегодня королевские, да? А дома — черно-белый. Но насчет нас не беспокойтесь.

Миссис Клакетт (берет сардины). Я сделаю звук потише.

Роджер. Мы просто посмотрим дом и всё.

Миссис Клакетт. Только теперь я потеряла газету. (Уходит в кабинет, унося сардины.)

(Только она не уносит сардины.)

Ллойд. Сардины!

Роджер.(Вики, продолжая играть). Ты уж извини…

Ллойд. Сардины!

Вики. Все нормально. Телевизор-то нам зачем, правда?

Ллойд. Сардины!

(Появляется Дотти из кабинета.)

Дотти. Я забыла сардины.

Гарри. Ллойд, эти проклятые сардины! Ну, нужно же что-то сделать! Ну, нельзя же продолжать в таком духе!

Ллойд. В каком духе, Гарри?

Гарри. О'кей, Ллойд! Тебе-то хорошо. Ты сидишь там, а мы крутимся тут с этими сардинами… Мы все это ощущаем… (Обращается к Брук.) Скажи!

Брук. Что ты, извини?

Гарри. Сардины!..

Брук. Что — сардины?

Гарри (Ллойду). Я говорю, мы все здесь как ишаки работаем, господи ты боже мой… А в одном только первом акте четыре раза появляются эти тарелки сардин туда-сюда! Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать?

Ллойд (кричит). Поппи! (Гарри.) Ты хочешь что-нибудь другое вместо сардин? Так я тебя понимаю? Хочешь, чтобы Поппи приготовляла банановое пюре?

Дотти. Мы не хотим бананового пюре.

(Из-за кулис выходит Поппи).

Ллойд. Поппи! Мы заменим сардины.

Гарри. Мы ничего не имеем против тебя, Поппи, милая!

Дотти. Мы думаем, что нормальные сардины…

Гарри (Дотти). Я вообще не против сардин, дорогая, если ты не против.

Дотти. Боже, милый, и я не против, если ты не против.

Ллойд, Так, Гарри, дорогой, что ты конкретно хочешь сказать?

Гарри. Что мы хотели сказать, Ллойд? Что очень просто. Мы здесь выворачиваемся наизнанку… О, боже!

Ллойд. Всё! Я понял тебя. Ты поняла, Поппи?

Поппи. Да.

Ллойд. Прекрасно, поехали дальше. С выхода Дотти. А ты, Поппи…

Поппи. Да?

Ллойд. Чтоб больше этого не было.

Поппи. Да нет… (Пожимает плечами и уходит.)

Гарри. Прости, Ллойд, я думал, просто нам следует поставить точки над «и».

Ллойд. Конечно. Лишь бы наша Дотти была довольна.

Дотти. Я совершенно довольна, Ллойд, мой милый.

Ллойд. В таком случае, можешь ты тогда кое-что сделать для меня, Дотти, моя драгоценная?

Дотти Что угодно, Ллойд, мое солнце!

Ллойд. Возьми сардины с собой.

(Миссис Клакетт уходит в кабинет, унося сардины.)

Роджер (Вики). Ты уж извини…

Вики. Все нормально. Телевизор-то нам зачем, правда?

Роджер. Она тут в семье уже несколько поколений.

Вики. Отлично! Идем тогда. (Идет наверх.) А то же мне к четырем часам надо быть в Базен-Стоуне.

Роджер. Ну, тогда просто по бокальчику шампанского?

Вики. Бери его с собой наверх. И не забудь мои документы.

Роджер. Нет-нет, только, понимаешь, она…

Вики. Она?..

Роджер. Ну, она уже несколько поколений…

(Входит миссис Клакетт с газетой вместо сардин.)

Миссис Клакетт. Сардины, сардины… Это не мое дело, конечно. Только я бы просто сказала: нечего долго думать — бери и всё! Тебе здесь очень даже нравится.

Вики. Во дает!

Миссис Клакетт (Роджеру). Хочет она?

Роджер. Да, ну, конечно!

Миссис Клакетт (Вики). И нам будет одна радость, (Роджеру.) Скажи?

Роджер. О, конечно!

Вики. Ну, дает!

Миссис Клакетт. Сардины, сардины… Но на пустой желудок не очень-то отдохнуть. (Уходит.)

Вики. Видал?! Она нормальна, она даже хочет нам сардины… Потрясающая бабка!

Роджер. Да, потрясающая…

Вики. Так куда мы идем?

Роджер (берет сумку). Да, хорошо. Пока она не вернулась с этими сардинами… Вики, Сюда? Наверх? (Роджер кивает. Они уходят в ванную и тут же возвращаются.) Опять ванная! Что ты все время запихиваешь меня в ванную?

Роджер. Нет-нет, вот сюда! (Открывает еще одну дверь и Вики входит первая.)

Вики. Надо же, тут черные простыни. (Достает одну.)

Роджер. Черт, это шкаф! (Выхватывает у нее простыню и бросает обратно.) Вот эта дверь, вот эта! (Бросает сумку и коробку, изо всех сил дергает следующую дверь.) Вот эта!

Вики. Ну, ты возбудился!

Роджер. Сюда, сюда!

Вики. Ну, ты даже не можешь дверь открыть!

(Они должны уйти в спальню, но никак не могут, потому что дверь не открывается. Внизу звук ключа в замке. На пороге передней стоит Филипп Брент с картонной коробкой в руке. Ему за сорок. У него темный загар. Это он нынешний хозяин дома. Это он пишет милые современные пьесы с очаровательной атмосферой разных эпох.)

Филипп. Да, ведь как раз сегодня у миссис Клакетт выходной.

Ллойд. Стоп! (Входит Флавия. Ей за тридцать. Она — идеальная пара для Филиппа Брента.) Стоп!

Филипп. Дом сегодня в нашем распоряжении. (Вносит дорожную сумку и закрывает дверь).

(Только дверь никак не закрывается. И таким образом одновременно Гарри изо всех сил пытается открыть дверь наверху, а Фредерик, играющий Филиппа, старается открыть дверь снизу.)

Ллойд. И сказал господь: остановитесь! И они остановились. И увидел господь, что это было ужасно.

Гарри (Фредерику и Белинде, играющим Филиппа и Флавию). Извините, братцы, но она никак не открывается.

Белинда. Это ты извини. Это наша никак не закрывается.

Ллойд. И сказал господь: Поппи!

Фредерик. Прошу извинить. У всех прошу прощения. Это все я. Вы знаете, я всегда плохо соображаю насчет дверей.

Белинда. Фреди, рыбонька, ты все сделал идеально.

Фредерик. Я ее не сломал.

(Из-за кулис входит Поппи.)

Ллойд. И явилась Поппи, и сказал господь: плодитесь и размножайтесь, но позовите Тима починить двери.

(Поппи уходит.)

Белинда. Я обожаю эти монтировочные репетиции.

Гарри. Она обожает. Но разве она может просто так сказать. О, боже мой! Она обожает монтировочные! Дотти, где Дотти?

Белинда. Всегда все так добры друг к другу.

Гарри. О!.. Ну разве она может просто, ну, действительно… (Входит Дотти из кухни.) Дотти, ну, прямо я не знаю! Ну, ты понимаешь, Дотти?

Белинда (протянув руку Фредерику). Фрэди, сокровище мое!.. А ты разве не любишь эти прогоны? Когда вею ночь напролет…

Фредерик. Что мне нравится в последних репетициях, это, что можно посидеть — мебель уже на местах. (Садится.)

Белинда. Фрэди, дорогой! Смотрите, он шутит! Он у нас приободрился! Чудесно! (Садится рядом и обнимает его.)

Фредерик. Думаешь, это была шутка?

Белинда. Ну, просто чудо — работать в этой труппе. У нас гениальная труппа!

Дотти. Подожди! Что ты будешь говорить через двенадцать месяцев, когда мы будем болтаться где-нибудь в провинции.

Белинда. Ллойд, дорогой, а как ты? У тебя все о'кей?

Ллойд. Я начинаю понимать, что чувствовал бог, когда сидел один в темноте и создавал мир. (Глотает таблетку.)

Белинда. Что же он чувствовал, Ллойд? сокровище мое?

Ллойд. Что надо вовремя принять валидол.

Белинда. Ну, милый, кто же виноват, у него же все-таки было шесть дней, а у нас всего шесть часов.

Ллойд. И сказал господь; где же, черт побери, Тим?! (Из-за кулис выходит Тим. Он в изнеможении.)…И появился, черт побери, Тим, и сказал господь: да будут двери, которые открываются, когда им надо открываться, и закрываются; когда надо закрываться, и пусть эти двери разделят мир, который за декорацией и перед декорацией!

Тим. Что делать-то?

Ллойд. Двери надо сделать.

Тим. Я бананы доставал, что вместо сардин.

Ллойд. Двери!

Тим. Двери, чего?

Ллойд. Готов спросить, у бога были люди, которые поникали по-английски.

Белинда. Тим, милый! Ллойд хочет сказать — вот эта дверь никак не закрывалась,

Гарри, А эта, в спальне, никак… о, боже!

Тим. Понял. (Начинает чинить двери.)

Белинда (Ллойду). Он не спал сорок восемь часов.

Ллойд (Тиму). Потерпи, старик, еще двадцать четыре часа — и конец. (Выходит на сцену.)

Белинда. Ах, смотрите! Бог сошел к нам на землю!

Ллойд. Послушайте, раз уж мы все равно остановились, чтобы поставить декорации, на это ушло два дня, поэтому у нас не осталось времени еще на один прогон. Тише, тише! Но если мы пройдем пьесу еще разок сейчас, ночью, несмотря на двери и сардины, мы только в них уперлись, в эти двери и сардины: войти-выйти, принести сардины — унести сардины… Что тут трудного? Это же фарс! Это театр! Это жизнь!

Белинда. Боже, боже! Как глубоко!

Ллойд. Но можно просто играть? Бах-бах, трах-бах-бах — вошли, бах вышли, бах — принесли, трах — унесла? И все успеем. А где у нас Селздон?

Белинда. О господи!..

Гарри. О боже, боже!

Белинда. Селздон!

Гарри. Селздон!

Ллойд. Поппи!

Дотти (Ллойду). Я думала, он сам с тобой в зале.

Ллойд. А я думал, он с тобой за кулисами. (Входит Поппи из-за кулис.) Мистер Моубрей не в своей уборной? (Поппи уходит.)

Фредерик. О, я не думаю, что он начнет, но, во всяком случае, не на последнем прогоне. (Обращается к Брук.) Не будет он, а?

Брук. Не будет — кто?

Гарри. Селздон! мы не можем найти Селздона.

Фредерик. Нет, я уверен — не начнет.

Дотти. С ним наверняка ничего нельзя сделать,

Брук. Что не начнет, кто?

(Гарри, Дотти и Ллойд вместе делают жест насчет выпивки.)

Белинда, Ах, ну перестаньте! Ну что вы раньше времени! Мы же не знаем.

Фредерик. Да, не будем. Зачем эти поспешные выводы?

Ллойд. Но дублер пусть будет готов. Тим!

Тим. Да?

Ллойд. Ты повеселее с этими дверями. В крайнем случае, выйдешь за Селздона,

Тим. Понял.

Дотти. Нельзя было спускать с него глаз. Я говорила

Белинда. Но он был прямо золото на всех репетициях.

Гарри. Да, потому что когда мы все сидели в одной комнатке, то, конечно, было… О боже! Ну, вы понимаете, что я хочу сказать?..

Ллойд. Ты хочешь сказать — все были на виду.

Гарри. Да, да, там, так сказать, а здесь…

Ллойд. А здесь все поделено на две части, все сразу потерялись.

(Входит Поппи.)

Поппи. Его там нет.

Дотти. Ты везде смотрела? (Поппи кивает.) А на складе? А в костюмерной? (Поппи кивает.)

Фредерик (обращается к Дотти). Да ты же с ним работала раньше, ты лучше знаешь.

Ллойд (Поппи). Позвони, пожалуйста, в полицию. (Поппи уходит.) (Тиму.)Ну, что двери, всё? Беги, одевайся. (Тим уходит. Из задних рядов партера появляется Селздон. Ему за семьдесят. Он в костюме и гриме грабителя. Во время последующего диалога стоит перед сценой.) (Дотти.) Ты уж извини, моя дорогая.

Дотти. Нет, нет, я понимаю, Ллойд, милый, Это я виновата.

Ллойд. Почему ты? Это я дал ему роль.

Дотти. Дадим ему последний шанс, сказала я, один последний шанс. Но как иначе? Мы играли с ним целую неделю в одном театре в Пиблзе.

Гарри (Дотти). Нет-нет, моя дорогая, это моя вина. О боже! Это я был обязан не допустить, быть тверже! Боже мой, я должен был оказать: послушай, Дотти, мое сокровище, нельзя быть такой мягкосердечной, ты не имеешь права, потому что, Дотти, солнце мое; этот спектакль не просто что-нибудь, а так сказать… ну, ты понимаешь… все, что у тебя есть, вложено в это дело.

Ллойд. Мы все это знаем, Гарри, дорогой.

(Белинда сочувственно берет Дотти за руку.)

Дотти. Я не собираюсь сколотить на этом состояние.

Фредерик. Нет, конечно, Дотти,

Гарри. Мы это знаем, дорогая. Я просто надеялся немножко отложить, если…

Белинда. Миленькая, да, все мы знаем…

Гарри. Совсем чуть-чуть, каплю, чтобы купить крошечный домик. О боже, я хочу сказать, разве это так уж много?

Белинда (Брук). А почему ты, моя рыбонька, должна винить себя?

Брук. Что, что?

Белинда. Собираешься плакать? Я не позволю тебе плакать!

Брук. Да нет, просто что-то попало под мои линзы.(Трет глаза.)

Фредерик. Конечно! При чем здесь Брук? Нельзя требовать, чтобы она смотрела за кем-то.

Дотти (показывает прямо на Селздона, но не видит его). Но он стоял прямо вот здесь, в партере перед началом, я сама видела.

Брук. О ком это вы все время говорите?

Белинда. Не волнуйся, мое солнышко! Мы знаем, ты ничего не видишь.

Брук. Я не слепая. Вы имеете в виду Селздона? Я вижу Селздона…

(Все поворачиваются и видят Селздона.)

Белинда. Селздон!

Гарри. О боже! Он все это время здесь.

Ллойд. Стоит, как тень отца Гамлета.

Фредерик. Ну, Селздон, честное слово! Мы думали, ты был там…

Дотти. Где ты был, Селздон?

Белинда. У тебя все нормально, Селздон?

Ллойд. Может, ты поговоришь с нами, Селздон?

Селздон. Обмываем?

Белинда. Обмываем!

Селздон. Подохнуть можно. Я думал, будет репетиция… (Поднимается на сцену.) Я там, на задних рядах прикорнул после обеда. Ну, думаю, к репетиции буду как огурчик,

Белинда. Ну, разве он не прелесть?

Ллойд. Еще какая прелесть! Особенно, когда мы имеем возможность лицезреть его, наконец.

Селздон. Что обмываем?

Белинда. Что обмываем?

Дотти. Ах ты, старый ты! Так тебя…

Ллойд. Тихо! Мы обмываем встречу с тобой, Селздон!

Селздон. Я что, пропустил премьеру? Нет?

Белинда. Ну; разве не прелесть!

Дотти. Мы тебе сообщим, не волнуйся, если ты пропустишь премьеру.

Ллойд. Спокойно! Мы будем говорить громко и четко, специально для тебя, Селздон.

(Входит Тим из-за кулис. С нетерпением ждет момента, чтобы заговорить с Ллойдом).

Селздон. Я только один раз в жизни пропустил премьеру. Ну, был переполох! Это в Ливерпуле, в тридцать четвертом году. А ты помнишь, какие там были дела, в тридцать четвертом году?

Ллойд. Я особенно. (Тиму.) Ты что такой? По-моему, ты слишком много работаешь, Тим, а?

Тим. Костюма нет, я все обыскал. (Ллойд показывает ему на Селздона.) Ну, диво!

Селздон. Пиво? Где пиво?

Ллойд. Тихо, Селздон! Тим, тебе, в самом деле, пора передохнуть. Пошел бы потихоньку наверх и посчитал, между прочим, какие налоги берут с нашей труппы.

Белинда. Ллойд, дорогой, он сорок восемь часов на ногах.

Ллойд. Тим, не упади! Может, у них нет страховки.

Селздон. А что у нас дальше-то?

Ллойд. Дальше? Как тебе сказать, Селздон, я — то полагаю, неплохо было бы немножко порепетировать.

Селздон. Нет, это я пас, спасибо. Вы давайте, дерзайте, а я тут посижу, погляжу на вас.

Белинда. Ну, моя рыбонька! Вы слышали, он хочет, чтобы мы репетировали…

Селздон. А вам разве не нужно репетировать?

Ллойд. Молодец, Селздон! Я знал, что ты придумываешь что-нибудь толковое. (Ко всем.) Ладно, итак — с выхода Белинды и Фрэди. (Входит Поппи, встревожена.) Ну, Боже мой, что еще?

Поппи. Полиция.

Ллойд. Полиция?

Поппи. Они нашли старика прямо напротив нас, через дорогу. Он лежал без сознания.

Ллойд. Спасибо, Поппи.

Поппи. Они говорят, он такой грязный, вонючий и я подумала, бог ты мой, потому что…

Ллойд. Спасибо, Поппи.

Поппи… потому что если подойдешь близко к Селздону… (Принюхивается и морщится.)

Белинда. Поппи!

Селздон (обнимая Поппи). Я понял твой намек, Поппи! Все нормально! (Уходит.)

Белинда. О, благослови его бог!

Ллойд. Поппи, милая, не скажешь, как это ты получила эту работу, где требуется такт и внимание? Может, ты с кем-нибудь переспала, а?

Белинда. Поппи, милая, не переживай. Он тебя не слышал.

(Входит Селздон.)

Селздон. Кто не слышал?

Ллойд. Никто. Тише, тише!

Белинда. Сядь, мой дорогой.

Дотти. Пойди, поспи еще.

Ллойд. Твой выход еще только через двадцать страниц.

Селздон. Через двадцать? Ну, конечно, пойду посплю. (Уходит.)

(Поппи тоже уходит).

Ллойд. Так. Пошли дальше. (Снова уходит в зал.) Итак, Дотти на кухне. С яростью жарит сардины. Фрэди и Белинда! Вы ждете у парадной двери. Гарри и Брук! Вы в возбуждении, вы исчезли в спальне. Время невозмутимо катится в прошлое. Атмосферу, атмосферу!

(Все расходятся.)

Белинда (Ллойду, шепотом). Ну, какие они милые, правда?

Ллойд. Что?

Белинда. Гарри и Дотти. Тсс!..

Ллойд (тоже переходит на шепот). Ты имеешь в виду, они… Она же годится ему в…

Белинда. Тсс!..

Ллойд. Гарри и Дотти?

Белинда. А ты не знал?

Ллойд (нормальным голосом). Я простой бог, Белинда, дорогая моя. Я обыкновенный специалист с высшим образованием. Так что я вообще ничего не знаю.

(Входит Гарри из спальни).

Гарри. Что происходит?

Ллойд. Тебе лучше знать, что происходит, голубчик.

(Белинда тем временем уходит в переднюю дверь.)

Гарри. Я имею в виду, чего мы ждем?

(Из кухни, тоже с вопросительным видом, выходит Дотти.)

Ллойд. Не знаю, чего ты ждешь! Может, когда ей стукнет шестнадцать?

Гарри. Что, что?

Ллойд. Или ты ждешь реплику, Гарри? (Зовет.) Брук! (Дотти уходит. Из спальни появляется Брук.) «Ты не можешь даже дверь открыть»!

Вики. Ты не можешь даже дверь открыть!

(Гарри закрывает дверь, они уходят в спальню. Через заднюю дверь появляется Филипп, за ним Флавия.)

Филипп. Сегодня у миссис Клакетт выходной. Дом в нашем распоряжении. (Вносит сумку и закрывает дверь.)

Флавия. Подумать только!

Филипп. Тебе нравится?

Флавия. Просто поверить не могу!

Филипп. Лучшее место для свиданий.

Флавия. В собственном доме!..

Филипп. Да! Здесь нас никто не найдет.

Флавия. Смешно, конечно, что мы должны так прятаться.

Филипп. Нет, это серьезно. Если в управлении налогов узнают, что мы здесь хотя бы одну ночь, пропало наше заявление, что мы живем за границей, и будут такие налоги… У меня такое ощущение, что я нелегально перешел границу.

Флавия. А сказать тебе, какое у меня ощущение?

Филипп. Выпить шампанского! (Достает бутылку из коробки.)

Флавия. Интересно, постелила ли миссис Клакетт постель?

Филипп. Ах ты, моя дорогая!..

Флавия. А почему нет? Детей нет. Никто из друзей не появится. Мы абсолютно одни.

Филипп. Абсолютно. (Берет сумку и коробку, ведет Флавию к лестнице.) Нет, есть своя прелесть в контрабанде.

Флавия. Брось ты это!

(Он бросает сумку и коробку, целует ее. Она со смехом убегает наверх, он за ней.)

Филипп. Тише!.. Управление налогов услышит!

Флавия. О, управление налогов!

(Крадутся к спальне, смеются. Из кухни выходит миссис Клакетт, несет еще одну тарелку сардин.)

Миссис Клакетт (самой себе). Куда я дела эту первую порции сардин? Я уже никогда не узнаю. (Ставит сардины на телефонный столик, садится на диван.)

Филипп и Флавия (вместе, сверху, с галереи) миссис Клакетт!

(Миссис Клакетт подпрыгивает.)

Миссис Клакетт. Ох, ну вы и напугали меня! Сердце в пятки ушло

Филипп. Ну, у меня тоже!

Флавия. Мы думали вы ушли.

Миссис Клакетт. Я думала — вы в Испании…

Филипп. Мы в Испании, в Испании, нас здесь нет!

Флавия. Вы нас не видите!

Миссис Клакетт. Я поняла! Управление налогов?

Флавия. Если они узнают, что мы здесь…

Миссис Клакетт. Поняла, милая, поняла, — вас нету. Я вас не видела. Кто спросит — я знать ничего не знаю. А вы в кровать, что ли? (Филипп и Флавия смущены.)… Ну, правильно! Чего лучше? Когда со всех сторон допекают, раз — и в постель! А эти вещи? Не нужны?

Филипп. Ах да, спасибо! (бежит вниз и забирает сумку и коробку.)

Миссис Клакетт. Ой, а постель! Я не проветривала!

Флавия. Ничего, я возьму грелку. (Входит в ванную.)

Миссис Клакетт (Филиппу). А все письма я вам в кабинет положила.

Филипп. Боже! Какие письма? Вы же должны были всю почту отправлять мне в Испанию.

Миссис Клакетт. Так-то оно так, миленький ты мой, а про налоги — зачем я буду посылать? Отпуск вам портить!

Филипп. Налоги? Боже ты мой, где они? (уходит в кабинет; он все еще держит сумку и коробку.)

(Только они не уходят в кабинет. Стоят на месте. Дотти в дверях ждет Фредерика. Из спальни, наверху, все еще одетый, завязывая галстук, выходит Роджер.)

Роджер. Но я точно слышал голоса…

(За ним идет Вики в нижнем белье.)

Вики. Какие голоса? Где голоса?

Ллойд. Стоп! Фрэди, в чем дело?

Фредерик. Ллойд, извини, ты знаешь, как я плох насчет этих мизансцен. Извини, Гарри, извини, Брук. Я виноват. Ну, я тупой! (Ллойду.) Понимаешь, ну почему я беру эти вещи с собой в кабинет? Ну, это не естественно как-то! Не лучше ли их оставить на месте?

Ллойд. Нет, не лучше.

Фредерик. Извини, но просто я подумал, логичнее…

Ллойд. Нет.

Фредерик. Ллойд, я…

Ллойд. Ради бога!

Фредерик. Я понимаю, сейчас поздновато заниматься этими мелочами…

Ллойд. Ну почему, Фредерик? У нас есть еще несколько минут до премьеры.

(Из ванной выходит Белинда, терпеливо ждет.)

Фредерик. Спасибо, Ллойд. Если нас не очень поджимает… Я никак не могу понять, почему человек тащит свою сумку и коробку с продуктами в кабинет, когда ему надо только взглянуть на свою почту?

Гарри. Потому что их надо убрать с дороги для моей следующей сцены.

Фредерик. Это понятно.

Белинда. И потом, Фрэди, рыбка моя, они нужны будут Селздону в кабинете.

Фредерик. Ну да, да, это понятно.

Ллойд. Кстати, Селздон на месте?

Все. Селздон! Селздон!

(Через окно быстро вылезает Селздон.)

Селздон. Меня? Мой выход?

Все. Нет, нет!

Ллойд. Нет, все нормально. Можешь еще поспать. До тебя десять страниц.

(Селздон уходит через окно).

Фредерик. Хорошо, это я все понимаю…

Ллойд. Ну, нет!

Фредерик. Ну почему я все-таки несу их?

(Ллойд поднимается на сцену.)

Ллойд. Фрэди, милый! А почему каждый делает то, что он делает? Почему, например, вот этот идиот идет через эту дверь с двумя тарелками сардин? (Гарри.) Я сейчас ничего не хочу сказать про тебя.

Гарри. Да, конечно, дорогой (Фредерику.) А почему, в самом деле, я так делаю. Я понимаю, боже, но когда подумаешь, в самом деле — зачем?

Ллойд. Кто знает!

Гарри. Кто знает, ты понял, Фрэди, дорогой, — кто знает!

Ллойд (Фредерику). Мотивы человеческих действий глубоки и загадочны, может быть, что-то случилось с тобой, когда ты был еще очень маленьким мальчиком и, может быть, у тебя комплекс, и ты с тех пор боишься выпустить из рук продукты.

Белинда. Или, может, это гены.

Гарри. Да. Или это… вот это… Вы понимаете?

Ллойд. Да, очень может быть.

Фредерик. Да, конечно, спасибо. Вы меня простите, ради бога, но…

Ллойд. Фрэди, милый, я говорю тебе: я не знаю! Я думаю, и автор не знает. Я не знаю, почему этот автор вообще занимается нашим делом, также как я не знаю, почему любой из нас работает тут в театре.

Фредерик. Ну, примерно, если бы ты объяснил мне причину…

Ллойд. Хорошо. Я объясню тебе причину. Ты несешь эти вещи в кабинет, Фрэди, дорогой мой Фрэди, потому что сейчас уже больше двенадцати и мы этот прогон не кончим, видно, до самой завтрашней ночи, до самой премьеры. (Смотрит на часы.) Нет, уже до сегодняшнего вечера. Первый час! По местам! (Фредерик кивает и уходит в кабинет. Дотти молча, следует за ним. Гарри и Брук возвращаются в спальню. Ллойд — в партер.) Пошли дальше! Со сцены после выхода Фрэди с вещами.

Белинда (потихоньку). Ллойд, миленький, от него сегодня утром жена ушла.

Ллойд. О господи! Фрэди! (Выходит Фредерик из кабинета.) Фрэди! Я думаю, тут такая штука. Когда она говорит о налогах, у тебя сразу такой страх, ты неуверенный, ты незащищенный, и. тебе нужно что-то знакомое, простое, за что тебе нужно держаться. Понимаешь?

Фредерик (покорно). Спасибо, Ллойд, спасибо… (уходит.)

Белинда (Ллойду). Дай бог тебе здоровья, дорогой ты наш.

Ллойд. Всё. Поскакали дальше!

(Белинда уходит в ванную. Выходит Роджер из спальни, завязывая галстук. За ним — Вики.)

Роджер. Но я точно слышал голоса.

Вики. Какие голоса, где голоса?

Роджер. Чьи-то голоса.

Вики. Но здесь никого нет.

Роджер. Дорогая моя, я видел — дверная ручка повернулась, а если кто-то из офиса проверяет тут?

Вики. Ну почему надо надевать галстук, чтобы пойти посмотреть?

Роджер. А миссис Клакетт?

Вики. Что миссис Клакетт?

Роджер. Ну, она в семье уже несколько поколений.

Вики (смотрит через перила). Смотри, она открыла нам сардины, (Хочет спуститься, Роджер хватает ее).

Роджер. Я сам, ты что?! Не можешь ты в таком виде!..

Вики. Почему?

Роджер. А миссис Клакетт?

Вики. Миссис Крокетт?

Роджер. Я тебе говорю, она незаменимый человек. Где теперь найдешь такую экономку?

(Появляется миссис Клакетт.)

Миссис Клакетт. Там сардины, тут сардины, черт их потери!

(Роджер заталкивает Вики в первую попавшуюся дверь. Это дверь в бельевой шкаф.)

(Роджеру.) А, это вы? Еще осматриваете?

Роджер. Да-да, смотрим. Тут вот не смотрели.

Миссис Клакетт. В шкафу, что ли?

Роджер. Нет, нет… (Не пускает Вики.) Просто тут белье, маленькая инвентаризация. (Спускается вниз.) Миссис Бланкетт…

Миссис Клакетт. Клакетт, милый ты мой, Клакетт. (Ставит одни сардины рядом с другими.)

Роджер. Миссис Клакетт, а еще кто-нибудь есть в доме?

Миссис Клакетт. Кто? Ты что?! Никого здесь нет.

Роджер. Мне показалось — голоса…

Миссис Клакетт. Голоса? Нет здесь никаких голосов.

Филипп (за сценой). О, боже мой!

(Роджер стоит спиной к миссис Клакетт, забирает обе тарелки сардин.)

Роджер. Простите, что вы сказали?

Миссис Клакетт (подражая Филиппу). О, боже мой!

Роджер. Что, в чем дело?

Миссис Клакетт. Да, боже мой, говорю. Дверь вон в кабинете открытая стоит. (Идет и закрывает.)

Роджер (заглядывая в окно). Позвольте, там еще одна машина. Это не мистера Хеккема? Или мистера Дадли? (Уходит через парадную дверь с двумя тарелками.)

(Наверху из ванной появляется Флавия с грелкой в руках. Проходя мимо шкафа, видит открытую дверь, захлопывает ее и поворачивает ключ.)

Флавия. Вечно все двери хлопают в этом доме. (Уходит в спальню.)

(Из кабинета выходит Филипп. В руках налоговое извещение и конверт.)

Филипп (читает). «Последнее уведомление… Будут приняты меры… Арест на имущество…»

Миссис Клакетт. Вот хорошо, что вы мне напомнили. Тут один уже приходил насчет дома.

Филипп. Не говорите мне ничего, меня здесь нет.

Миссис Клакетт. Говорит, очень одна дама заинтересована.

Филипп. Пусть этим занимается Сквайр, Сквайр, Хеккем и Дадли

Миссис Клакетт. Поняла, милый. Я им разрешила по всему дому, пусть смотрят.

Филипп. Пусть. Пусть делают, что хотят. Только не говорите, что мы здесь.

Миссис Клакетт. Да я просто сяду и включу. А сардины… Ух, про сардины!.. Ну, не знаю, есть у меня голова на плечах или нет… Уже забыла, какой день сегодня. (Уходит.)

Филипп. Я этого не получал, меня здесь нет, я в Испании. Но если я не получал, я его не открывал, надо заклеить.

(Входит Флавия. В руках платье Вики.)

Флавия. Милый, у меня когда-нибудь было такое платье?

Филипп (рассеянно). Нет, не было…

Флавия. Я бы в жизни не купила ничего подобного. Это не ты мне подарил?

Филипп. Я бы к такому и не притронулся.

Флавия. Нет, в общем, симпатичное.

Филипп. Убери ты его. Положи на место. Никогда это не видел. (Уходит в кабинет).

Флавия. Хорошо, Я отправлю его на чердак, где все твои другие подарки. Они мне слишком дороги, чтобы их носить. (Уходит.)

(Через переднюю дверь является Роджер. Все еще с обеими тарелками сардин.)

Роджер. Так-так, дверь в кабинет опять открыта. Что же здесь происходит? (Ставит сардины, одну тарелку на телефонный столик, другую — на столик у дверей, в которые он вошел. Движется к кабинету, но вдруг слышит стук наверху.) Так. Стучат. Там! (Бежит наверх.) Стучат! О, боже мой, что тут происходит в этом шкафу?! (Открывает шкаф.) (Выходит Вики.) Боже; это ты?!

Вики. Конечно, я. Засунул меня сюда в темноту с черными простынями.

Роджер. Но, дорогая, почему ты заперлась?

Вики. Почему я заперлась?! Почему ТЫ меня запер?

Роджер. Я тебя запер?

Вики. А кто запер?

Роджер. Ну, хорошо, мы не можем стоять здесь в таком виде,

Вики. В каком?

Роджер. Ну, в этом белье.

Вики. Пожалуйста; я его сниму!

Роджер. Да-да, но только здесь, здесь! (Уводит ее в спальню).

(Но только он не уводит ее в спальню, потому что она остается на месте, тревожно моргая, близоруко щурясь, смотрит на пол. Гарри ждет ее, держа дверь в спальню открытой, а в это время внизу Филипп выходит из кабинета со своей налоговой квитанцией и тюбиком клея.)

Филипп. Дорогая, это тот клей? Ты говорила — быстро сохнет и прямо намертво охватывает.

Ллойд. Стоп!

Филипп (продолжает). А миссис Клакетт приготовила нам сардины!

Ллойд. Стоп, я говорю! У нас опять проблема.

Фредерик (обращается к Брук). Брук, бедная, какая на этот раз?..

Брук (продолжает осматривать пол). Левая…

Гарри (кричит). Эй, сюда давайте все, теперь у нее левая,

(Входят Дотти, Белинда, Поппи.)

Все. Левая, левая!

Фредерик. Она может быть где угодно.

Гарри (через перила, сверху). Она могла улететь отсюда и упасть… о боже… прямо не знаю…

(Брук спускается вниз, все ищут линзу.)

Поппи. А когда вы ее видели в последний раз?

Белинда. Она не видела ее, бедняжка, она была у нее в глазу.

Гарри (спускается вниз). Это могло произойти… Но почему я запер дверь, когда я говорю, или когда она говорит: ты запер дверь, потому что тут она вот раскрывает глаза… О боже!.. Вообще-то там несколько раз ты вот так раскрываешь глаза и я всегда думаю, что я тут должен рвануться вперед. (Бросается вперед с протянутыми руками.)

Дотти. Осторожно, мой милый, смотри, куда ноги ставишь.

Фредерик. Да, да, все смотрите себе под ноги.

Белинда. Все поставили свои ноги обратно, где стояли.

Фредерик. Поднимите ноги по очереди.

(Все топчутся. Брук, согнувшись в три погибели, припала одним глазом к полу. На сцену поднимается Ллойд.)

Ллойд. Брук, дорогая моя, а если это случится во время спектакля? Не хотелось бы; чтобы зрители опоздали на свои последние автобусы и поезда, пока вы…

Белинда. Она будет продолжать играть, Брук, правда, милая?

Фредерик. Она разве может играть без них?

Брук. (Наконец понимает, что к ней обращаются). Что вы! (Резко выпрямляется и бьет головой в лицо Поппи.) Ой, прости. (Поворачивается, чтобы посмотреть на Поппи и наступает на руку Гарри. Тот стонет.) Что, что?

Дотти. Ой; мой бедненький!.. Ты наступила ему на руку.

(Фредерик вдруг зажимает нос платком.)

Белинда. Ай, посмотрите на Фрэди. Бедняжка!

Фредерик (смотрит на своей платок). Извините меня. (Быстро уходит.)

Ллойд. А с ним-то что? Его никто не трогал.

Белинда. Он этого не может. Если он увидит драку, какое-то насилие, у него сразу кровь из носа.

Ллойд. Ну, куда он ушел?

Брук. Что, простите? Вы мне?

Ллойд. Да, тебе. (Берет вазу и протягивает Брук.) Вот, пойди и ударь этим директора по голове. Так ты легче покончишь с этим театром в Вестен-Супер-Мейере.

Брук. Извини, я нашла ее,

Белинда. Она нашла.

Дотти. Где же она была; дорогая ты моя?

Брук. Она была вот тут, в глазу.

Гарри. В ее глазу.

Белинда (обнимает ее). Умница ты наша!

Ллойд. Ну, надеюсь, не в левом глазу?

Брук. Она у меня сдвинулась в сторону.

Белинда. Я так и знала. Куда она денется. Поппи, детка, ты как, нормально?

Поппи. Вроде, да.

Ллойд. Хорошо, хватит, освободите сцену. Раненые, которые могут идти, несут неходячих на носилках.

(Ллойд возвращается в партер. Дотти — на кухню. Поппи — за кулисы, Гарри и Брук — наверх. Входит Фредерик.)

Белинда. Фрэдик, котик, у тебя все нормально?

Фредерик. Да, спасибо, извините, У меня просто пунктик насчет этих дел. Но я не буду говорить.

Белинда. Дорогой мой, мы все, все понимаем.

Ллойд. Всё! Хватит соплей, черт возьми; Прости, Фрэди, я не о тебе. Пошли, я говорю, дальше! Хоть вслепую. Черт, извини, Брук, это не про тебя. С твоего ухода давай. С реплики Вики ''давай я это сниму''. Где Селздон? Селздон!

Гарри. Селздон!

(Селздон входит через переднюю дверь.)

Селздон. А я думаю, она могла там ее где-нибудь уронить.

Ллойд. Хорошо, ты ищи. До тебя еще пять страниц. (Делает знак Гарри, мол, пошли.)

(Селздон уходит, Белинда и Фредерик тоже.)

Роджер. Да-да, но только здесь, здесь! (Уводит Вики в спальню.)

(В это время внизу Филипп выходит из кабинета со своей налоговой квитанцией и тюбиком клея.)

Филипп. Дорогая, это тот клей? Ты говорила — быстро сохнет и прямо намертво схватывает. О, а миссис Клакетт приготовила нам сардины. (Забирает сардины с телефонного столика и уходит в кабинет.)

(Входит Роджер из спальни с грелкой в руках. За ним Вики.)

Роджер. Грелка! Я ее туда не клал!

Вики. Я тоже.

Роджер. Кто-то ходит и наполняет грелки горячей водой. (Уходит, в ванную).

Вики. Ты что хочешь сказать, что здесь привидение? (Тоже уходит.)

(Появляется Флавия и движется по коридору.)

Флавия. Милый, ты ложишься или нет? (Скрывается в спальне.)

(Роджер и Вики появляются из ванной.)

Роджер. Что ты сказала?

Вики. Я ничего не говорила.

Роджер. Сначала дверная ручка, потом грелка…

Вики. Слушай, у меня прямо мурашки по коже.

Роджер. Ты бы накинула что-нибудь на себя.

Вики. Давай пойдем и накроемся с головой.

Роджер (хочет открыть дверь в спальню). Секунду, а куда я дел сардины? (Идет вниз, Вики хочет идти за ним.) Ты постой здесь!

Вики. Об этих старых домах всегда рассказывают страшные истории.

Роджер. Здесь внутри полный модерн. Никакому привидению тут не выжить, когда отопление на мазуте. (Уставился на телефонный столик, где стояли сардины.)

Вики. Ты что? Что там?

(Дверь спальни открывается. Флавия ставит дорожную сумку Вики на стол у двери в спальню. Она даже не глядит вокруг. И дверь снова закрыта.)

Роджер. Сардины, они пропали!

Вики. Нет, здесь что-то нечистое! Я иду и лезу под одеяло. (Идет и застывает на месте, видя сумку.)

Роджер. Я поставил их сюда или туда?

Вики. Сумка! (Бежит вниз к Роджеру, который стоит точно под нею.)

Роджер. Наверно, миссис Крокетт опять их унесла. Что, что ты?

Вики. Сумка!

Роджер. Сумка?

Вики. Сумка, сумка…

(Выходит Флавия из спальни, держит папку с документами Вики, забирает на ходу сумку и уходит вдоль по коридору. Пока она это делает, Вики тянет Роджера наверх.)

Роджер. Ну какая сумка, какая?

(Тут Вики видит пустой стол, без сумки.)

Вики. Нет сумки!..

Роджер. Нет сумки?

Вики. Сумка! Сумка! Вдруг! Была… Здесь!

Роджер. Да она в спальне. Я же ее в спальню отнес. (Входит в спальню.)

Вики. Не ходи туда.

Роджер (выходит). Папка!

Вики. Папка?

Роджер. И сумка, и папка — ничего нет!

Вики. Там же все мои документы!

Роджер. Что же это, черт возьми, происходит? Где миссис Спреччет? (Начинает спускаться вниз, обращается к Вики.) Ты посиди в спальне.

Вики. Нет, нет, ни за что! (Бежит вниз.)

Роджер. Ну, тогда оденься!

Вики. Я туда не пойду!

Роджер. Хорошо, сейчас принесу тебе платье. (Идет в спальню, возвращается (слушай, платья тоже нет.

Вики. Боже!

Роджер (идет вниз). Без паники, без паники. Всему должно быть разумное объяснение. Я позову миссис Сплочетт и она расскажет, что здесь происходит, Стой здесь!.. Нет, тебе нельзя оставаться в таком виде. Иди сюда, в кабинет, вот тут посиди

(Роджер идет на кухню, а Вики открывает дверь кабинета. Оттуда слышны вопли Филиппа.)

Вики. (Отпрянула, и бежит). Роджер, там кто-то есть!

(Раздается еще вопль Филиппа. Вики, уже ничего не соображая, убегает через главную дверь. Из кабинета выходит Филипп. В правой руке у него налоговое извещение, в левой — тарелка сардин.)

Филипп. Дорогая, это, конечно, очень глупо, я знаю. (Пытается оторвать бумагу от пальца.)

(Наверху появляется Флавия с разными антикварными безделушками.)

Флавия. Дорогой, если мы не ложимся, я буду разбирать чердак.

Филипп. Дорогая, я не могу лечь, я тут приклеился.

Флавия. Дорогой, почему ты не поставишь сардины?

(Филипп ставит тарелку на стол, а когда убирает руку, на ней остаются сардины).

Филипп. Ты видишь, я прилип к этим сардинам.

Флавия. Дорогой, ну не будь дурачком! Возьми в тумбочке бутылку, где написано «яд». Он проест насквозь все, что одно. (Уходит вдоль по коридору.)

Филипп. Ну, одно дело, когда люди влипают в проблему. Я понимаю. Но это просто черт знает что! (Уходит в ванную первого этажа.)

(Пауза.)

Ллойд. Селздон!.. Твой выход, Селздон! Ты слышишь, подъехали!

Белинда (за сценой). Он идет, милый, он идет.

Ллойд. Но его рука должна была просунуться через окно еще до ухода Фрэди. (Стекло в окне разбивается, просовывается рука, которая открывает шпингалет.) А, вот и он! Как сказано у Тениссона: «Рука в белой венецианской парче, мистическая и прекрасная…» Только она запоздала схватить кровавый меч. (Открывается окно и через него влезает пожилой Грабитель. Выглядит очень живописно.)

Грабитель. Ни тебе решеток, ни сирены от воров, на них просто надо подать в суд за подстрекательство.

Ллойд. Стоп, Селздон! Давай повторим это еще разок!

Грабитель. Нет, просто хочется сесть и рыдать, как вспомнишь, что бывало мы брали банки, склады золотых слитков — и чем я занимаюсь теперь?! Вспарываю бумажные пакеты!

Ллойд. Стоп, Селадон, стоп! (Наливает себе стаканчик.) Стоп!

(Входит Поппи.)

Грабитель. Я знаю, они все в Испании. Старая карга с кухни сама сказала об этом.

Поппи (громко). Ллойд просит, чтобы вы остановились.

(Входит Белинда.)

Грабитель (продолжает). А ее тоже дома нет. Я сам видел, она выскочила сейчас в купальнике.

Белинда. Остановись, Селздон, голубчик! Радость моя! (Берет его за руку и он, наконец, останавливается.)

Ллойд. О боже! Говорят, во время войны была такая знаменитая пианистка Майра Гэсс. Она продолжала играть даже во время воздушных налетов,

Селздон. Что — стоп?

Поппи. Стоп!

Белинда. Стоп!

Ллойд. Спасибо… Белинда, спасибо, Поппи!

(Белинда и Поппи уходят.)

Селздон. А я был знаком с Майрой Гэсс.

Ллойд. Я думаю; он слышит не хуже меня.

Селздон. Простите, вы что-то сказали?

Ллойд. Пожалуйста, с твоего выхода.

Селздон. Это было во время войны. На одном благотворительном концерте в Сандер-Ленде.

Ллойд. Спасибо. Поппи!

Селздон. Кофе? Мне не надо, а то я потом не усну.

(Входит Поппи из-за кулис.)

Ллойд. Возьми у меня стакан, пожалуйста.

Селздон. Мне снова выходить?

Ллойд. Да, Селздон! Только чуть пораньше, чуть-чуть, как вчера. Фрэди! (Входит Фредерик из ванной.) Начинай, как только Фрэди откроет дверь. (Фредерику.) Какая там реплика?

Фредерик. Одно дело, когда люди влипают в проблему…

Ллойд. Вот как услышишь: влипают в проблему…

Фредерик (удивленно). Влюпают в проблему?

Ллойд (повторяет). Влипают в проблему. И я хочу, чтобы в этот момент твоя рука просунулась в окно.

Селздон. Все, больше не говорите. Только можно одно предложение?

Ллойд. Какое, Селздон?

Селздон. Может, мне выйти чуть раньше?

Ллойд. Что?

Селздон. Нет, понимаешь, тут вроде какая-то пауза между уходом Фрэди и моим выходом.

Ллойд. Нет, Селздон! Ты лучше послушай меня.

Селздон. Да?

Ллойд. Как ты насчет того, чтобы выйти чуточку раньше?

Селздон. О'кей, наши идеи сходятся. (Удаляется через окно.)

(Входит Фредерик из ванной на первом этаже.)

Ллойд. Интересно, кто кого водит за нос: я его или он меня? Фрэди, с твоего выхода!

Филипп (размахивает налоговым извещением). Но одно дело, когда люди влипают в проблему, ну а это же просто нелепо. (Уходит в ванную.)

(Появляется грабитель как раньше, но только вовремя.)

Грабитель. Ни тебе решеток, ни сирены от воров. На них надо просто подать в суд за подстрекательство. Нет, просто хочется сесть и рыдать, как вспомнишь, что бывало мы брали банки, склады золотых слитков, — и чем я занимаюсь теперь?! Вспарываю бумажные пакеты! (Наливает себе стаканчик.) Я знаю, они все в Испании. Старая карга с кухни сама сказала об этом. А ее тоже дома нет. Я сам видел, она выскочила сейчас в купальнике через парадную дверь. Где парадная дверь? (Щурится, оглядывается, открывает дверь, готовит себе отход.) Так, нагрузим фургон, спешить некуда, времени у нас навалом. Что нам тут предлагают? (Подходит к телевизору.) Так. Одна высокочастотная электропечка. (Выключает из сети и кладет телевизор на диван.) Так. А это что? (Со стаканом в руке всматривается в картины и вещи.) Барахло! Одно барахло! Нет, если вы так настаиваете… (Кладет что-то в карман.) А где его письменный стол? Нет, правильно люди говорят, нелегко уходить на пенсию. (Уходит в кабинет.)

(Из кухни появляется Роджер, за ним миссис Клакетт, у нее в руках вторая тарелка сардин.)

Роджер. Вы понимаете, будущий владелец, естественно, хочет знать, не случалось ли здесь прецедентов телекинеза.

Миссис Клакетт. Да все тут отлично, милок! И телевизор них цветной.

Роджер. Я имею в виду — де-ма-те-ри-а-ли-зо-вы-ва-лось тут что-нибудь раньше? Не перелетало ли по комнатам?

Миссис Клакетт (ставит сардины на столик, телевизор опять на место, включает его в сеть и закрывает переднюю дверь). Перелетало? Нет, все на своих двоих ходят, как в любом доме.

Роджер. Я объясню это будущему владельцу. Она, кстати, осматривает кабинет. (Открывает дверь в кабинет и тут же захлопывает.) Там человек!

Миссис Клакетт. Нет, нет, голубчик, ты что? В доме никого.

Роджер (приоткрывает дверь). Да посмотрите, ну? Ищет что-то.

Миссис Клакетт (бросив быстрый взгляд). Да никого я не вижу!

Роджер. Вы его не видите? Но это странно! А где же… Я оставил своего клиента? Она пропала! Мой клиент! (Закрывает дверь, озирается, видит сардины.) О боже!

Миссис Клакетт. Что еще?

Роджер. Вон!

Миссис Клакетт. Где?

Роджер. Сардины!

Миссис Клакетт. Ох, сардины!

Роджер. Вы сардины не видите?

Миссис Клакетт. Сардины вижу. Я даже вижу, куда они двинутся дальше.

Роджер. Нет, эти сардины я больше не выпущу из своих рук. Где мой клиент? (Хватает сардины и бежит наверх).

Миссис Клакетт. Кажется, я сегодня всю ночь буду открывать сардины и мотаться с ними туда-сюда как кукушка на часах. (Уходит на кухню.)

Роджер. Вики, Вики! (Скрывается в ванной.)

(Из кабинета появляется Грабитель с кучей серебряных чашек.)

Грабитель. Он говорит, Чарльз, говорит он, тебе стукнуло семьдесят, пора повесить ружье на стену, пора уступить свое место кому помоложе. (Бросает серебро на диван и возвращается в кабинет).

(Наверху Роджер выходит из ванной).

Роджер. Куда она делась? Может, пошла сюда, в спальню? (Входит в спальню.)

(Грабитель из кабинета несет коробку и сумку Филиппа. Высыпает содержимое коробки за диван и складывает туда серебряную посуду).

Грабитель. Я ему говорю: может мне и семьдесят, но все что надо еще при мне. На это он не знал, что ответить. (Роджер выходит из спальни, все еще держа в руках сардины, зовет: «Вики! Вики!» и скрывается в бельевом шкафу, а Грабитель возвращается в кабинет, так и не увидев и не услышав Роджера.) Или, может, я ничего не слышал?

(На первом этаже из ванной выходит Филипп. К его рукам еще приклеена бумажка и тарелка с сардинами.)

Филипп. Дорогая, этот яд, ты говорила, этот растворитель растворяет что угодно, но только не этот клей. Сейчас он растворяет мои брюки. Дорогая, если он разъест брюки, он пройдет дальше и вообще все растворит. Ты слышишь? Я лучше совсем сниму эти брюки. (Начинает, как может, их снимать.) Флавия, скорей! У нас есть какой-нибудь раствор против этого растворителя, который растворяет этот клей? Флавия, я уже чувствую, уже разъедает!

(Из бельевого шкафа выходит Роджер с сардинами. Филипп подтягивает брюки.)

Роджер. Нет, что-то тут есть, в этом доме!

Филипп (в сторону). Управление налогов!

Роджер (испуганно). Вернулся!

Филипп. Нет!

Роджер. Нет?

Филипп. Меня здесь нет!

Роджер. О господи, помоги?

Филипп. Я за границей.

Роджер. Он за границей, за гранью!

Филипп. Я должен идти.

Роджер. Стойте!

Филипп. Я не могу стоять.

Роджер. Ответьте!

Филипп. Только в присутствии моего адвоката!

Роджер. Только в… Подождите, подождите, вы просто вор, обыкновенный вор?

Филипп. О'кей, очень приятно было с вами познакомиться. (Машет правой рукой с квитанцией, и тут же прячет ее за спину.) О, не хотите ли сардин? (Протягивает левую руку с тарелкой и его брюки спадают вниз.)

Роджер. Нет, вы не вор. Вы какой-то сексуальный маньяк. Так это вы? Что вы сделали с Вики, где она? Я сейчас спущусь и покажу вам!.. (Сбегает вниз к телефону, набирает номер полиции 999.) Полиция!

Филипп. А, у вас уже есть сардины? Ну, тогда я побежал. (В спущенных брюках убегает через парадную дверь.)

Роджер. Стойте! (В трубку.) Алло! Полиция! Кто-то влез в мой дом? Кто-то в чей-то дом! Сексуальный маньяк! Пропала молодая женщина!

(Через окно входит Вики.)

Вики. Оно там, в саду! Мужчина!

Роджер (в трубку). Простите, молодая женщина нашлась. (Закрыв трубку.) Ты как, нормально?

Вики. Кажется, он заметил меня.

Роджер (в трубку). Он ее заметил. Нет, вор. Маньяк и вор. Все наши вещи!..

Вики (натыкается на сумку и коробку Филиппа). Вещи здесь!

Роджер (в трубку). Нет, вещи здесь. Что? Тарелки сардин нету. (Вики находит сардины.) Есть!.. Нашлись сардины!

Вики. Ты что? Хочешь, чтобы сюда явилась полиция! А я вот в таком виде!

Роджер (в трубку). Что я говорю? Я говорю: всё, забудем об этом разговоре, гуд бай! (Кладет трубку.) Я думал, с тобой что-то ужасное случилось.

Вики. Конечно, я его знаю.

Роджер. Знаешь?

Вики. Он наш клиент. Им занимается наше управление налогов.

Роджер. Сексуальный маньяк!

Вики. Ну я не могу оказаться перед ним в таком виде! Надо же быть в форме, когда работаешь в таком управлении.

Роджер. Ну, надень что-нибудь!

Вики. Что? У меня ничего нет,

Роджер. Сейчас что-нибудь найдем. Пошли! (Забирает коробку и сумку и первым идет наверх.) Захватим эти сардины! (Скрывается в ванной.)

(Из кабинета появляется Грабитель, несет магнитофон.)

Грабитель. Что скажешь; я ему говорю. Когда это мне надо было во время дела бежать по малой нужде? (Ставит магнитофон на пол.) Где у них тут сортир?

(Входит Роджер из ванной, все так же с коробкой и сумкой. За ним Вики, прикидывая на себя коротенькую ночную рубашку.)

Роджер. Побудь там! Не выходи, пока не оденешься. (Скрывается в спальне.)

Грабитель. Ну, я так и знал. Не хватало еще засыпаться! (Уходит в открытую дверь ванной наверху.)

(Через переднюю дверь возвращается Филипп.)

Филипп. Дорогая! Ну, помоги же!

(Из спальни выходит Вики, за ней Роджер, Филипп поспешно скрывается в ванной на первом этаже.)

Роджер. Ну, надень, надень хотя бы это! Потом что-нибудь найдем. (Уходит в спальню.)

(Вики входит в ванную на втором этаже и тут же выскакивает.)

Вики. Там кто-то есть! Это он! (Бежит в нижнюю ванную).

(Наверху появляется Флавия со старой жестяной коробкой из-под печенья.)

Флавия. Ах, дорогой, я откапываю такие прелестные вещицы? Ты помнишь эту старую коробку из-под печенья? (Вики визжит за сценой.)…которую ты подарил мне на самую первую… (Вики вылетает из ванной и замирает при виде Флавии). Вы кто такая?

Вики. Боже, его жена! (Закрывает лицо руками.)

(Из ванной выходит Филипп все с теми же сардинами и бумагой, прилипшей к рукам, поддерживая брюки локтями, и к тому еще с ночной рубашкой. Флавия видит его сверху.)

Филипп. Я лишил вас одежды!.. (Смотрит вверх и замечает Флавию.) Дорогая! Где ты была? Я тут с ума схожу. Посмотри, в каком я виде! (Поднимает руки и штаны его падают.) (Коробка из-под печенья вываливается из рук застывшей Флавии. Филипп с распростертыми в мольбе руками идет по лестнице к жене. Впереди него бежит Вики и прячется в бельевом шкафу.) Дорогая! Я просто пытался объяснить ей, управление налогов не имеет права… И мои пальцы прилипли…

(Флавия с криком гнева без слов удаляется по коридору; а из спальни выходит Роджер прямо на Филиппа. Филипп закрывается ночной рубашкой.)

Роджер. Ну что ты машешь этой штукой у меня перед носом? Я ищу… Сейчас там посмотрю. (Тоже уходит по коридору.)

(Филипп хочет сойти вниз, и тут слышен звук спускаемой в туалете воды. Он останавливается. Из ванной появляется Грабитель. В руках два золотых крана.)

Грабитель. Пара золотых кранов всегда пригодится. (Останавливается, увидев Филиппа.) Господи боже ты мой!

Филипп. А вы кто такой?

Грабитель. Я? Да слесарим тут немного.

Филипп. Налога? Опять налога?

Грабитель. Да какие наши доходы! Старый кран отвинти, новый привинти… (Скрывается в ванной.)

Филипп. Кругом фининспекторы!

Роджер (за сценой). О боже, боже!

Филипп. Ну, теперь другой. (Уходит в спальню, закрывая лицо рубашкой.)

(По коридору возвращается Роджер.)

Роджер. Жестянки летают. Что происходит в этом доме?! Вики, ты оделась? (Уходит в ванную.)

(Из спальни снова появляется Филипп, пытаясь стянуть с головы рубашку.)

Филипп. Дорогая, ну, помоги!

Роджер (выходит из ванной). Мужчина!

(Филипп скрывается в спальне. Из ванной выходит грабитель.)

Грабитель. Ремонтируем технику, хозяин! Старое отвинти, новое привинти. Женщины это любят.

Роджер. Где? Что вы с ней сделали?

Грабитель. Сделаем, хозяин, все сделаем! Одно закончим… (Уходит в ванную.)

Роджер. Одни сексуальные маньяки! Вики, где ты, Вики? (Уходит в ванную на первом этаже.)

(Грабитель выходит из верхней ванной и спускается к передней двери.)

Грабитель. Полно людей! Нет, надо отваливать. Не поймешь, что тут творится!

(Входит Роджер из ванной на первом этаже. Грабитель тут же поворачивается, чтобы опять уйти наверх.)

Роджер. Если я ее не найду — смотри! Получишь такой толчок и так далеко полетишь!..

Грабитель. Толчок тоже сделаем, хозяин! (Уходит в ванную наверху.)

Роджер. Вики, Вики!.. (Выходит через парадную дверь.)

(Из спальни появляется Филипп. Рубашка на его голове завернулась теперь в чалму. Сам он обмотан белой простыней. Из бельевого шкафа выходит Вики. Она с головы до ног облачилась в черную простыню. Закрыв за собой дверь, оба замечают друг друга и отшатываются. Тут через переднюю дверь возвращается Роджер.) Шейх! Это вы! Я ждал вас к четырем! Вы с женой? У вас очаровательная жена! И вы уже наверху? Вы прямо сейчас хотите осматривать дом? Я иду! (Поднимается наверх.)

(Появляется Флавия с большой вазой в руках.)

Флавия. Вот! Он и его красотка! Я сейчас разобью это об их головы!

Роджер. Ну, давайте начнем снизу.

(Роджер, Филипп и Вики спускаются.)

Флавия. Кто вы такой? И что это за чучело?

Роджер (Филиппу и Вики). Прошу меня извинить, понятия не имею, кто это такая. Уверяю вас, с домом эта женщина никак не связана. (Из кухни появляется миссис Клакетт еще с одной тарелкой сардин. Роджер спешит вперед, чтобы представить ее.) А, вот эта милая леди с сардинами, она наоборот…

Миссис Клакетт. Нет уж, спасибо, голубчик, ничего не наоборот! Теперь уж я сама их съем.

Роджер. О, вы видите! Она собиралась поесть свои сардины…Может, и мы пока осмотрим другие помещения? (Уводит Филиппа, и Вики наверх, в сторону от ванной.) Флавия. Миссис Клакетт, что это такое?

Миссис Клакетт. Да это арабские простыни. Они все время то появляются, то пропадут…

Роджер. Прошу прощения, но здесь… (Открывает дверь в ванную.)

Флавия. Какие арабские простыни? (Уходит в спальню.)

(Из ванной выходит Грабитель.)

Грабитель. Оно тут у вас все плавает, хозяин.

Роджер. А, простите. Этот человек у нас в гостях.

Флавия (выходит из спальни). Какие арабские? Это ирландские простыни! Ирландское белье! В моей постели!

Миссис Клакетт. Ах, ворюги, а ну-ка! (Сдергивает простыни с Вики.) Господи, вы только полюбуйтесь на нее!

Роджер. Это ты?!

Флавия. Да, это она. (С угрожающим видом спускается вниз.)

(Филипп осторожно уходит в кабинет.)

Грабитель (вдруг). Моя девочка!

Вики. Папа!

(Флавия останавливается. Из кабинета появляется Филипп в изумлении, но Филиппа заменяет теперь дублер.)

Грабитель. Наша кроткая Вики! Бежавшая из дому! Я думал, никогда тебя больше не увижу!

Миссис Клакетт. Ну, дела творятся на белом свете!

Вики (Грабителю). Что ты здесь делаешь в таком виде?

Грабитель. Что ты здесь делаешь в таком виде?

Вики. Я?.. Я везу документы обо всех, уклоняющихся от налогов, в отделение нашего управления в Базен-Стоуке.

(Филипп, схватившись за сердце, падает на диван, никем не замеченный.)

Флавия (с угрозой). Довольно! Где моя другая простыня?

(Через переднюю дверь входит шейх. Это настоящий шейх, на нем арабский халат и он очень похож на Филиппа, поскольку его играет Фредерик.)

Шейх. О, какой дом! Райский уголок! Я снимаю его!

Все. Вы?!

Флавия. Кто вы?

Фредерик. Ллойд, минуточку! Извини, но мои брюки все еще спущены. Понимаешь, я не могу так быстро переодеться без костюмера!

Ллойд. Пусть Тим тебе поможет. Где Тим?

(Тим, закутанный в простыню как дублер Филиппа, поднимается из-за дивана.)

Тим. Вы меня?

Ллойд. Ах да, ты же играешь?

Тим. Я там сразу заснул, извините. Что-нибудь сделать?

Ллойд. Ничего, Тим, не бери в голову. Мы тут сами как-нибудь! Он имел полное право немного вздремнуть там, за диваном, пока мы тут все носимся со спущенными штанами. О'кей, Фрэди? Давай с твоего выхода. (Фредерик замешкался.) Какие еще проблемы, Фрэди?

Фредерик. Извини, Ллойд. Но раз уж мы прервались…

Ллойд. Господи, зачем я спрашиваю?!

Фредерик. Извини, ты знаешь, как я трудно соображаю насчет сюжета.

Ллойд. Я знаю, Фрэди.

Фредерик. Извини; но можно еще один глупый вопрос?

Ллойд. Все, что мне известно о мировой драме, к твоим услугам, Фрэди!

Фредерик. Ллойд, я никак не пойму, как это шейх вдруг оказывается двойником Филиппа?

Гарри. Потому что он, о боже, заходит и мы все думаем, что он — это… Ну, ты понимаешь? В этом вся штука.

Фредерик. Это я понимаю.

Белинда. Фрэди, золотко, все, что будет дальше, зависит от этого.

Фредерик. Понятно. Но выходит, что это просто совпадение, а?

Ллойд. Да, Фрэди, это просто совпадение. А если бы еще вспомнить, что существовал первый вариант пьесы, его, к сожалению, потеряли, — и там автор даже рассказывал, что отец Филиппа еще молодым человеком много путешествовал по Ближнему Востоку…

Фредерик. Ну-ну, интересно.

Ллойд. Я так и думал, что тебе понравится.

Фредерик. А зритель-то поймет?

Ллойд. А ты донеси. Взгляд, жест. В этом вся суть. О'кей?

Фредерик. Спасибо, Ллойд, просто спасибо.

Ллойд. Хорошо. Можем мы, наконец, закончить акт? С твоего выхода, Фрэди. (Филипп уходит через парадную дверь.) Господи, я здесь умничаю, стараюсь… что останется от этого спектакля, когда я вернусь в Лондон и вы будете одни?.. Ладно, итак, где моя другая простыня?

Флавия. Ладно, где моя другая простыня?

(Входит шейх.)

Шейх. Ах, какой дом! Райский уголок. Я снимаю его.

Все. Вы?

Флавия. Это вы?

Шейх (с достоинством). Это я. Разумеется, это я, кто еще?

(Все набрасываются на него.)

Роджер (кричит). Голодранец, видали, заходит в дом, — я снимаю его! Ах ты… (Тянет шейха за халат.)

Шейх. Что, что?

Миссис Клакетт. Украл все чистые простыни! (Тоже тянет.)

Вики. Моя рубашка!.. (Хватает за чалму.)

Флавия. Швырнул меня как сломанную китайскую куклу. (Бьет его.)

Шейх. Что? Что?..

Грабитель. А что ты хотел сделать с моей маленькой девочкой в этом Базен-Стоуке? Даже страшно спрашивать. Но тебе; Вики, я скажу одну вещь…

(Пауза.)

Ллойд. Брук!

Брук. Да, извините.

Ллойд. Твоя реплика. Давай, милая, а? Осталось две реплики до конца.

Брук. Я тут не понимаю.

Ллойд. Дайте ей реплику!

Белинда (Брук). «Что же это, папа?»

Брук. Я знаю реплику, но я ее не понимаю.

Дотти. Не понимаешь «что же это, папа»?

Селздон. Я тебе говорю: «Вики, я скажу тебе одну вещь»; ты мне отвечаешь: «Что же это, папа?»

Брук. Я не понимаю, почему шейх похож на Филиппа?

(Молчание. Все ждут бури.)

Ллойд. Поппи, принесите текст. (Входит Поппи из-за кулис с пьесой.) Какие там у нее слова, Поппи? Разве у нее там сейчас слова «Я не понимаю; почему шейх похож на Филиппа?» Мы можем точно посмотреть по тексту?

Поппи. Ну да, я думаю.

(Ллойд поднимается на сцену.)

Ллойд. Что же это, папа? — вот твоя реплика, Брук, дорогая моя. Мы все знаем, ты, конечно, работала в самых лучших театрах в Лондоне, там, бывает, создают пьесы прямо на ходу, как говорится, на суфлерской будке, там говорят, но нам здесь, милая, не до этого, нам это не нужно. Уже час ночи. Автор дал нам продуманные, отшлифованные слова, и мы не можем, когда остались две реплики до конца акта, надо хоть капельку отдохнуть, чтобы не свалиться тут замертво, мы не можем, мы хотим только услышать «что же это, папа», — и ничего больше. Никто не требует невозможного. Так или нет? (Брук внезапно отворачивается, бежит наверх, скрывается в ванной.) Куда? Разве она выходит? Там есть ремарка «Выходит»? (Слышно, как Брук плачет за сценой и сбегает там вниз.) Черт, сейчас она выплачет свои контактные линзы. (Уходит.)

Фредерик (сдержанно). Боже, боже…

Селздон. По-моему, он переборщил, а?

Гарри. Я думал, он, так сказать, это самое, но когда он под конец… О, боже мой… (Смотрит на Поппи.) Еще на тебя…

Дотти. Всегда достается Поппи. Скажи, милая.

(Поппи криво улыбается.)

Фредерик. Я думаю, я во всем виноват.

Гарри. Нет, он зря прицепился. Это…

Дотти. Почему к Брук?

Белинда. Почему? А, по-моему, это вышло довольно мило.

Гарри. Мило?

Белинда. Милые бранятся — только тешатся.

Дотти. Что ты имеешь в виду? Ллойд и Брук…

Белинда. А вы не знали?

Селздон. Брук и Ллойд?

Белинда. А где ж, вы думаете, она была все выходные?

Фредерик. Мой бог, так поэтому он и не знал, что декорации в воскресенье поставили не так?

Белинда. Тише! Идут!

(Входит Ллойд, обнимая Брук.)

Ллойд. Все о'кей, все забыто, я был не прав.

Поппи. Меня сейчас, кажется, вырвет. (Уходит.)

Ллойд. Что?

Дотти. О нет, нет.

Ллойд. Ох, боже ты мой, господи! (Идет следом за Поппи.)

Гарри. Вы думаете, что…

Селздон. Она, что ли, тоже?..

Белинда. Это интересно.

Фредерик. Боже мой!..

Белинда. Кажется, это что-то, чего я не знаю.

Брук. Мне плохо, я падаю.

Дотти. Ну-ну, сядь, миленькая.

Белинда. Сядь, сядь, а голову зажми коленями, миленькая моя. (Усаживает Брук так, что ее голова повисает между колен.)

Селздон. Ничего себе, чего она не знала.

Белинда. Тише, золотко.

Дотти. Две недели репетиций — это все, что у нас было.

Фредерик. А что же дальше?

Белинда. Ну, тише. (Показывает на Брук.)

Селздон. Да-да, молчим.

Дотти. Идет. (Выходит Ллойд, он подавлен.) Как она, дорогой? У нее все нормально?

Ллойд. Сейчас будет нормально. Что-нибудь не то съела.

Гарри (показывает на Брук). Она тоже чувствует себя, так сказать, немножко…

Ллойд. Я сам себя чувствую немножко, так сказать… Фу! Кажется, я сейчас…

Белинда. Что? (Подставляет вазу.) Тебя мутит?

Гарри (подставляя стул). Подаешь в обморок?

Ллойд. Я сейчас сделаю перерыв.

Дотти. Ну-ну, по-моему, это слишком.

Ллойд. Ну, хорошо. Можно просто сказать последние реплики? На конец акта?

Селздон. Я? Реплику? Да ради бога. Но тебе, Вики, скажу одну вещь.

Вики. Что же это, папа?

Грабитель. Когда все кругом бред и туман, нет ничего лучше… (Берет тарелку у миссис Клакетт.) Тарелки старых добрых сардин.

Ллойд. И занавес!

(Пауза.

Все ждут. Вдруг Тим соображает, в чем дело, бежит, прихрамывая, за кулисы и дает занавес.)