Тебе повезло, детка!

Глава 13

Арман Диаль

Я вымещал злость на ни в чём не повинной груше, спустившись в спортивный зал. Ведь виновницу моих терзаний я даже пальцем тронуть не смел. Девственница, мать твою! Испуганная, зажатая до невозможности грёбанная девственница! Я проклинал её, мою парность с ней, судьбу, подкинувшую такую подлянку. На неё же даже дышать рядом нельзя, она тут же вся съёживается. Откуда только силы находятся дерзить при этом?

От воспоминания, как она от меня вжималась в постель, стоило лишь поцеловать её в шею, я особенно сильно зарядил в грушу, пробивая её. Песок посыпался на пол, вызывая неприятные ассоциации с моей прежней налаженной жизнью. Всё рушилось и рассыпалось на глазах.

Обхватив грушу, прислонился к ней лбом, наблюдая за увеличившейся горкой песка на полу. Нужно будет приказать заменить. Даже не сомневался, что скоро она мне опять понадобится спустить пар.

По какой насмешке судьбы я дурею именно от запаха этой девчонки, а не от так подходящей мне Иветты? Она устраивала меня как в постели в качестве любовницы, так и в роли спутницы жизни. Ради чего я должен менять свои планы? Возможность иметь детей? Я не настолько стар, чтобы это желание было на данном этапе жизни главным. Я хочу как прежде спокойно работать, получать удовольствие от жизни, от секса, а не зависеть от капризов неопытной девчонки.

Не хочет, чтобы к ней прикасался... Ей даже невдомёк, что от парности обострились животные инстинкты. Я как наркоман нуждаюсь в её запахе, теле и презираю себя за это. Я альфа и это не просто слова. Я привык подчинять своей воле, а тут меня самого ломает и от кого? От дрожащей соплюшки едва закончившей школу!

Она же из себя ничего не представляет. Ни образования, ни воспитания, ни светского лоска. Над этим ещё работать и работать. Она же и мечтать не могла попасть в мой круг, и при этом шарахается от меня, словно я прокажённый.

Почему я вообще пошёл у неё на поводу? Что за странная жалость выгнала меня из собственной спальни?! Я же не собирался её насиловать. Всего лишь немного приласкать, успокаивая собственные разбушевавшиеся инстинкты.

Оставив в покое грушу, пошёл обратно, стараясь не думать о том, что меня попросту тянет туда, где находится моя пара. Всему виной её запах, активизировавший гормоны, отвечающие за размножение. Мне нужен секс, чтобы сбросить напряжение, но любая другая женщина не сможет загасить разгорающийся пожар. Только пара, будь она неладна! И я больше не собирался позволять чему-либо мешать мне взять то, на что имею полное право.

Звонок телефона прозвучал донельзя не вовремя.

- Да! - резко ответил я, даже не посмотрев, кто это.

- Не рычи на меня! Это у меня есть все причины злиться. Почему о том, что ты встретил пару, я узнаю не от тебя?

Филипп! Стоило быть готовым к тому, что он сдаст меня.

- Прости. Мы только сегодня с ней познакомились и было несколько не до того, -извинился я перед бабулей.

- Ладно, а то я не понимаю, чем вы были заняты, - смягчилась она. - Познакомь меня с девочкой.

- Она сейчас спит. Давай завтра.

- Утомил, негодник? Не забывай, что она человек и не такая выносливая. Не заезди мне девочку!

- Ба!

- Скажешь, не права?

Я промолчал, не желая спорить. Все вокруг уверены, что мы оторваться с ней друг от друга не можем, а я даже ещё и не видел её полностью голой.

- Как вы встретились?

- Она работает в издательстве, которое я купил.

- Вот видишь! Я как знала, не желая, чтобы ты торопился с помолвкой. Эта Монранси хорошая партия, не спорю, но есть более важные вещи. Признайся, ты теперь почувствовал разницу? Ведь с парой всё по-другому.

- Почувствовал, - мрачно подтвердил я, но не в том смысле, о котором говорила бабуля.

- Право, не переживай. Иветта не пропадёт. Ты не виноват. Она понимала кто ты и должна была быть готова к такому раскладу в любой момент. Хорошо, что это случилось до вашего обручения и свадьбы.

Я бы поспорил. Знай наперёд, что меня ждёт здесь, отправил бы вместо себя Филиппа. Был уверен, что владею своей жизнью, собой, но как Наполеон потерпел сокрушительное поражение от этих русских.

- Ба, я никогда не спрашивал об этом раньше, но как быстро ты поняла, что любишь свою пару?

На том конце подавились воздухом и закашлялись.

- Можешь не отвечать, - не стал настаивать я.

- Я отвечу, Арман. Не сразу... Было хорошей традицией посмеиваясь вспоминать, как он похитил меня с моей же помолвки и объявил своей, но тогда я его убить была готова. Бушевала, ненавидела, вытворяла такое, чем нечем гордиться. Но знаешь, что бы я ни делала, как бы его ни провоцировала, подсознательно чувствовала, что он не причинит мне вред. Видела, что в его жизненных приоритетах я главное. И знаешь, это подкупало. На одной страсти и совместимости не построишь крепкие отношения, только если приложишь ещё заботу, внимание, уважение.

Чуть помолчав, добавила со вздохом:

- Мне до сих пор его не хватает, и никто не смог его заменить. Когда ты для кого-то была всем, очень трудно согласиться на меньшее.

Я понял, что последнее - камень в огород герцога Монтебла, кавалера бабули, не оставляющего попыток её завоевать.

- А почему ты спрашиваешь? У твоей девочки кто-то был?

- Нет, у неё никого не было. Вообще никого.

- Она девственница?

- Была.

- Оу... - поражённо ахнула ба.

В нашей семье уже стало традицией со стороны Филиппа шутливо поддразнивать меня, желая в пару девственницу, которая отомстит мне за всё.

- Чувствую, Филипп получит хорошую трёпку при встрече. Одна надежда, что ты к этому времени немного остынешь.

- Ну что ты! Просто оторву ему голову, да и всё, - пообещал я.

- Пожалей мальчика! Ему и без тебя Клэр до родов весь мозг вынесет.

- Какие-то проблемы?

- Нет, обычные игры гормонов при беременности, но поверь, ему мало не покажется, -отмахнулась она. - Скажи лучше, как ты?

- Да что со мной будет.

- Оставь, ты не мог обмануть меня даже в детстве. Представляю как тебе тяжело из-за потери контроля.

Она понимала, о чём говорила, ведь знает нас с малых лет. Когда ты рождён уже с изменениями и отличаешься от других детей, контроль над собой и эмоциями- это то, чему учишься с детства.

- Я в порядке.

- Будешь, когда она полюбит тебя, а пока держись! И Арман.. .молодец, что бережёшь её.

Она отключилась, а я прикрыл глаза, чувствуя, как уходит владевшая мной злость. Пришло осознание, что причиной моего нестабильного состояния являются гормоны. Я и раньше это понимал, но разговор с ба помог вернуть самоконтроль, а её вера в меня не дала совершить ошибки.

Уже в другом настроении я поднялся к себе. Окинул взглядом свернувшуюся клубком фигурку, словно старающуюся даже во сне стать меньше, чем она есть и затеряться на большой постели. Со вздохом разделся, выпутал её из покрывала, укладывая и укрывая

нормально, и лёг рядом, баюкая в своих объятиях. Лишь в этот момент державшее меня весь день напряжение отпустило.

Я дёрнула плечом, прогоняя назойливую муху, желая ещё немного продлить минуты сна. Но стоило ощутить как мою грудь сжимают, и вовсе не мои пальцы, как я мгновенно проснулась, испуганно дёрнувшись всем телом в попытке вырваться, но словно оказалась в капкане.

- Тихо... тихо, - узнала голос.

Замерла. Уж лучше бы муха касалась моего плеча, а не мужские губы! Мне хватило пары мгновений, чтобы осознать реальность. Я на боку, сзади прижимается и крепко обнимает модифицированный, а распахнув ресницы, увидела, что уже утро. Моё время отсрочки закончилось. И. мои глаза округлились, и я глубоко задышала, в попытке справиться с накатившей паникой. Кое-кто вообще не стал ждать моего пробуждения!

- Я хотел показать тебе, что больно больше не будет, - пошевелил он бёдрами, чтобы если что, не осталось сомнений о чём идёт речь. Словно это единственное, что было препятствием, а теперь всё нормально.

- Ведь не больно? - щекоча ухо своим дыханием, уточнил у меня.

«Нет. Но неприятно!» - едва не вырвалось у меня, но я стиснула зубы, вспомнив, о его попытке сделать мне «хорошо» вчера.

- Нет, - ограничилась кратким ответом.

- Вот видишь, - удовлетворённо произнёс он, не замечая моего напряжения. Пусть больно не было, но чужая часть тела во мне создавала давление и вызывала отторжение. Мне приходилось прилагать усилия, чтобы не шевелиться.

- Чего вы ждёте? Слёз умиления?

- Не терпится продолжить?

- Наоборот, хочу, чтобы всё побыстрее закончилось и ещё немного поспать.

- Твоя неопытность так забавна. Совсем скоро ты будешь умолять, чтобы я не останавливался и это продолжалось как можно дольше, - задвигался он во мне, наращивая темп. Создавалось впечатление, что только и ждал этого, едва сдерживаясь.

Не знаю, дело в естественной смазке или он что-то использовал, но ЭТО скользило легко. Больно больше не было, но и возбуждения или чего-то особенного от этого действия я не испытывала.

- Если я и буду умолять, то только чтобы вы оставили меня в покое, - со всей искренностью заявила ему.

В наказание его зубы сомкнулись на моей макушке. От давления зубов побежали мурашки по коже, спускаясь по позвоночнику. Он словно оголённый провод, зажатый с двух сторон: снизу меня таранили членом, а головой упиралась в его рот в такт движению.

Не понимаю, почему все так восторгаются этим процессом?! Ничего фееричного я не ощущала, лишь дискомфорт и отторжение из-за того, что так бесцеремонно пользуются моим телом.

А тогда у реки, не вмешайся тот модифицированный, меня бы тоже вот так разложили и по очереди? Передёрнуло от отвращения и стало противно от собственной беспомощности. Насколько всё же женщины беззащитны перед мужчинами! В протесте сжала мускулы лона, желая вытолкнуть из себя, не допустить, но достигла этим обратного эффекта.

- Какая же ты узкая! - простонал похотливый кошак. Ещё несколько глубоких толчков и он кончил, стискивая меня в объятиях. Вот кому из нас сейчас точно хорошо.

Дождалась момента, когда он обмякнет и расслабится, покидая моё тело, и забарахталась, выбираясь из его рук, мечтая увеличить между нами расстояние, а в идеале вообще оказаться на разных полюсах Земли.

- Ты куда? - тут же удержали меня, и я прокляла его слишком развитый хватательный рефлекс.

- В душ.

- Полежи, пойдём вместе.

- Хочу в туалет.

Аргумент сработал и меня нехотя отпустили. Руки он не убирал до последнего, пусть и позволяя мне выскользнуть, огладил при этом всё, до чего смог дотянуться. Было тем ещё испытанием идти под его взглядом голой, но не стала тратить время на поиск одежды -желание убраться с его глаз было сильнее стыдливости.

Закрыла дверь, запирая её изнутри, и сразу же ринулась в душ, чтобы смыть с себя следы. На душе кошки скребли. Просто не представляла как можно терпеть такое день за днём. По сути, чужой, незнакомый мужчина пользуется моим телом, а я даже протестовать не имею права! Яростно оттирала себя мочалкой, смывая с себя его прикосновения.

Звук хлопнувшей об стену распахнутой двери заставил меня сжаться и напряжённо замереть в душевой кабине. Я словно преступница, пойманная на месте преступления.

Сил обернуться и посмотреть назад не осталось. Лишь звук отодвигаемой стенки душевой уведомил, что я уже не одна.

- Я же просил меня дождаться.

В голосе раздражение и недовольство.

- Я хотела помыться.

- Спешила смыть мои следы? - всё понял он. - Напрасно! Отсутствие их лишь провоцирует оставить их вновь.

Что ж, если так, мне не привыкать ходить в испачканном следами близости белье. Правда предварительно, я надену шорты и максимально себя изолирую от него. Озвучить ему выход из положение не успела. Я едва не вскрикнула, когда его руки легли мне на бёдра, притискивая к нему, и сам он ко мне приник, толкая нас под тёплые струи воды. Несмотря на это, по телу прошёл озноб. Я была не готова так быстро к повторению первого акта.

- Совсем не понравилось?

Надо же, какая проницательность! Игнорировать его дальше не получилось, он насильно развернул меня к себе лицом.

- Катя, почему молчишь?

- Боюсь, что если отвечу правду, вы опять попытаетесь сделать мне «хорошо», - отводя глаза, ответила ему, раз отмолчаться не получилось.

Модифицированный поднял голову вверх, подставляя лицо под струи воды, и лишь после этого опять посмотрел на меня.

- Тебе было больно?

И я взорвалась.

- Это что, единственный критерий? Да я вас вчера увидела впервые в жизни! Вы меня насилуете, трогаете везде, и ждёте восторгов? Это я для вас пара, а вы для меня никто!

Выкрикнув это, тут же осеклась, почувствовав опасность, настолько нехорошим стало выражение его лица, взгляд хищным.

- Я же не сопротивляюсь... Что вам ещё надо? - прошептала я, почувствовав всю безнадёжность до него достучаться. Да и чего я жду? Он же сказал, что ему необходимо моё тело. Прямо предупредил, чтобы готовилась, будет много секса. Моё мнение его не интересовало и не интересует. Просто самолюбие его задела, что не пищу от восторга, да и всё.

- Как же с тобой тяжело, - вздохнул он.

Серьёзно?! Можно подумать, мне с ним пипец как легко! Откуда только свалился на мою голову.

Не выдержав последующего молчания, подняла взгляд и окаменела. Модифицированный зачаровано смотрел на мою грудь, словно в жизни ничего прекраснее не видел. Даже руки потянул, но я отшатнулась, в защитном жесте скрещивая свои на груди, прикрываясь. Отступать было некуда, я упёрлась в стенку кабинки, напряжённо смотря на него, особо остро осознавая, что мы оба обнажены.

Не смотреть вниз, не смотреть вниз, не смотреть.

Вздрагиваю, когда он опирается руками о стекло возле моей головы и тут же втягиваю живот, ощутив прикосновение его члена.

- Не сопротивляешься? - переспрашивает он и с намёком смотрит на мои скрещенные руки: - А это что?

На его плечи стекает вода и мелкие брызги долетают до меня, попадая на лицо и губы. Во рту пересохло, и я слизываю капли влаги. С тоской смотрю ему за спину, мечтая оказаться ближе к выходу. Как глупо, в своём желании помыться сама загнала себя в клетку.

- Я не дерусь, не истерю, но и подставляться не буду, - ответила ему, избегая смотреть в глаза.

- Что так? Обижена на меня? Или я уродлив?

- Ответь, Катя! - требует он, заставляя взглянуть на него.

Его лицо так близко. Голубые глаза в кружеве длинных ресниц раздражённо сверкают. Невольно оцениваю его: мужественные, скульптурные черты лица, будто вылепленные скулы, прямой нос, разлёт густых бровей, высокий лоб... При всём моём отторжении язык не повернётся назвать его уродливым, но ничего общего с запавшим мне в сердце Максимом.

Именно воспоминание о нём и нашем сорвавшемся свидании, заставляет ответить предельно откровенно:

- Нет, вы красивы. Но меня от вас воротит.

Видимо, жизнь с мачехой ничему меня не научила. Ведь знала, что никому не нужна эта правда, лучше и безопаснее промолчать, держа всё в себе.

- Воротит... - повторил он за мной, катая это слово на языке, а потом стиснул зубы, словно желая раскрошить его в пыль. - Я старался быть мягким с тобой, насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах, но если я тебе настолько неприятен.

Он приподнял меня до уровня своего лица, и спросил:

- Тогда ради чего мне сдерживаться, Катя?

У меня не было ответа. Он тоже, похоже, его не нашёл. Потому что поднял меня ещё выше, вынудив схватиться за его плечи для равновесия, и когда я открылась, медленно лизнул мою грудь, а потом обхватил губами сосок, вбирая его в рот.

Дальше он действительно перестал сдерживаться, ориентируясь лишь на свои желания, по-хозяйски трогая и целуя так, как хочется ему. Я его не останавливала, безучастно отдав своё тело. По крайней мере старалась такой казаться. Не дёрнулась даже когда его ладонь втиснулась между моих ног.

Взбрыкнула лишь раз, когда он оттянул мне волосы назад, впиваясь собственническим поцелуем в губы. Но я не собиралась так же безропотно отдавать ему мой первый поцелуй. Ну, не считать же им те поспешные с запахом перегара у реки, когда слюнявые губы елозили по моему лицу, попадая куда придётся. Тогда я уворачивалась, но сейчас было не уклониться, и я крепко стиснула зубы, поджимая губы.

- Открой рот, Катя, - потребовал модифицированный.

- Да пошёл ты!

Меня окатило холодом его глаз. Он не стал настаивать, вместо этого взял меня там же, держа навесу у стенки душевой. Потом деловито смысл следы и перенёс на постель для дальнейших эротических игр. Наверное, после них не поцелованными на теле у меня остались лишь губы, а моя природная стыдливость в уголке билась в истерике. Потому что после того, как меня вертели во все стороны, распахивали до предела ноги, забрасывали на плечи, а потом вылизывали пылающие от интенсивных упражнений складочки, и начинали всё по новой, в моём теле вряд ли для него остались потаённые места. Разве что к прелестям орального и анального секса не приобщили.

Как хорошо, что ему нужно было на работу. Это я после всего лежала без сил, а он принял душ, оделся, и выглядел вполне себе бодрым. Перед тем как спуститься завтракать, сообщил:

- Ты запустила себя. Не терплю неухоженных женщин. Я оставлю с тобой Мари-Энн, она запишет тебя в салон, где помогут привести в надлежащий вид. Ты поедешь туда по доброй воле, или мне придётся лично тебя туда сопроводить. Поверь, тебе не понравится, если мне придётся тратить на это своё время.

Я промолчала, лишь натянула повыше одеяло и отвернулась к нему спиной.

Удивительные мы создания женщины. После всего неприятного, что он говорил мне, больше всего уязвили именно эти его слова. Да, я не ходила в парикмахерские и на маникюры, считая каждую копейку, но я сама себе делаю укладку и у меня нет грязи под ногтями, а ногти покрыты обычным бесцветным лаком. Это практично и удобно. Я откладывала на учёбу, считая это более важным и упрекать меня в этом...

Да какое у него вообще право меня судить! Ворочая миллионами, разве он поймёт того, кто считает копейки.