Тебе повезло, детка!

Глава 2

В пустом коридоре раздался уверенный перестук каблуков, и я оглянулась вслед подруге. Вопреки обещанному «побегу» шла она на высоченных каблуках не спеша, с достоинством неся себя, словно лебедь. Я так не умею. Несмотря на то что мы примерно одинакового роста и комплекции, она выглядит как стильная штучка, а я больше подростка напоминаю, особенно если джинсы надеваю, волосы собираю в хвост и без макияжа.

Это сейчас хожу с распущенными волосами, привыкая с трудом укладывать свою непокорную гриву по утрам. Марина научила специальным ухищрениям, чтобы от волос шел приятный для оборотней аромат, приглушающий мой естественный запах. У нас в ванной гора разных баночек и тюбиков для волос, тела, интимных зон. Есть те, что удаляют запах, а есть просто не раздражающие или привлекательные для тонкого обоняния модифицированных. Марина в этом просто гуру.

Эх… Подавив вздох, я пошла на выход. Ничего, и я со временем всему научусь. Нет, не как понравиться модифицированным, мне до них дела нет, а как правильно подать себя и стать женственной. После того как я впервые увидела Максима, очень сильно захотелось выглядеть красиво. Раньше делала все, чтобы не привлекать к себе внимания.

Конечно, Марина, которая намного опытнее меня, могла бы дать кучу дельных советов, как поближе познакомиться с Максимом, но увлечение им было моей тайной. Я понимала, что ее не обрадует, если у меня появится парень. Ведь именно из-за того, что я девственница, она помогла мне и вытащила сюда. Подруга рассчитывает на меня, и подводить ее я не хочу.

Но ведь нет ничего плохого, если мы просто выпьем кофе? К серьезным отношениям после всего случившегося со мной я и сама пока не готова, но при виде Максима у меня замирает сердце и перехватывает дыхание. Он же такой добрый, внимательный, заботливый. Я это точно знаю! На себе испытала.

Что ему было за дело до незнакомой промокшей девчонки? Я только-только устроилась на работу, и в тот день пришлось побегать под дождем без зонта. Вернулась в издательство мокрая, озябшая, напоминающая облезлую кошку. Он мимо проходил и остановился, заявив, что мне нужно срочно согреться, если нет желания заболеть. Сам заварил горячий сладкий чай. И не успокоился, пока я не выпила его. Еще и конфет мне притащил.

От этой доброты со стороны совершенно незнакомого человека я готова была расплакаться. Он не клеился, мы даже не познакомились. Это потом уже я узнала, что зовут его Максим и он айтишник. Застала его в приемной у Марины, когда он что-то настраивал в ее компьютере. Перекинулись парой слов, до этого просто улыбались друг другу при встрече. К сожалению, Марина его быстро выставила, заметив, что он мне уделяет внимание. Сказала, что у него девушка и мне не на что рассчитывать.

Эх, даже если и так, то можно же нам просто по-дружески встретиться? Хотя кого я обманываю! Если и встречаться, то только с таким, как Максим. А насчет девушки Марина могла и ошибаться. Мне хотелось в это верить.

У поста охраны меня поймал наш безопасник Илья Андреевич. Модифицированный. Волк. Любовник Марины. Они еще до ее новой должности встречаться начали. На работе свои отношения никак не афишируют, но в нерабочее время она часто уезжает на свидания с ним. Я ее не осуждаю, шеф ведь тоже женат… Был. Хотя сама я не смогла бы встречаться одновременно с двумя.

– Кузнецова, ты чего туда-обратно скачешь? Что-то забыла?

Ноздри его носа затрепетали, и я внутренне сжалась, понимая, что от меня разит сексом.

– Вернулась за сладким, – ухмыльнулся один из охранников.

– Ключи забыла дома. Взяла у Марины ее комплект, – холодно ответила я, просовывая руку в отверстие для снятия браслета.

Ненавижу такие моменты! Вот из-за этого все и уверены, что я любовница шефа.

Магнитный замок щелкнул, и теперь моя защита – лишь запах секса с сильным самцом. Хорошо еще, что без надобности в звериную форму у охраны переходить не принято, а в человеческой нюансы им недоступны. Чувствуют запах шефа, мой и Маринин, а уж кто с ним… Логически получаюсь я, раз белье на мне. А подруга всегда тщательно избавляется от следов, чего только у нее в сумочке нет для этого…

– Бывает, – протянул Илья Андреевич, а вот взгляд его оставался холодным и давящим. Мне всегда в его присутствии как-то не по себе. Не представляю, как Марина с ним встречается!

Я отрывисто попрощалась и ретировалась.

Для меня в такой ситуации всегда особенно неприятно проходить через охрану в офисе и на выходе из здания. У них такие понимающие лица становятся. Модифицированные… меня от них просто воротит!

Спустилась на лифте, стараясь ни на кого не смотреть, прошла через турникет и покинула здание. Огляделась по сторонам, но глупо было надеяться, что Максим где-то поблизости меня дожидается. Вздохнув, я направилась к метро, уже никуда не торопясь.

– Миша, ты куда? – обеспокоенно позвала идущая впереди меня женщина светловолосого мальчика лет пяти, который побежал с тротуара на газон к деревьям.

Сердце кольнуло от знакомого имени. А карапуз схватил большой желтый лист и подарил маме. И столько радости и любви было в его глазах… Я ускорила шаг, проходя мимо них. Не думать, не вспоминать, не оборачиваться…

Даже солнце больше не радовало. Хотелось скорее прийти домой и принять душ, смывая чужие запахи и воспоминания. Пришлось напомнить себе, что все же я ни на миг не жалею, что приехала сюда. Живя от зарплаты до зарплаты и в съемной квартире, я обладаю огромным богатством, самым дорогим и ценным – свободой!

Роскошь быть самой себе хозяйкой я смакую до сих пор. Даже работая курьером, будучи у всех на побегушках, я чувствую себя свободной. Ведь могу в любой момент уволиться, сменить место работы, если мне что-то не понравится. А дома я была словно преступница без права помилования, которая всем должна и обязана.

Может, некоторым приезжим и трудно в большом городе выживать одним, без поддержки родных, но я не из их числа. Марина сделала для меня больше, чем все так называемые родственники, вместе взятые. А единственный родной по крови человек, которого я вынянчила, предал меня. Иначе его поведение я расценивать не могу. Слишком больно ранили слова Миши о том, что близняшки ему ближе и он любит их больше меня. Умом я понимала, что сестры специально настроили его, но в душе что-то надломилось.

До сих пор не смирилась с тем, что братик смог так сказать. После смерти отца из родных у меня остались бабушка и Миша. Мачеха вынуждена была хвататься за любую подработку, чтобы прокормить нас и дочерей от ее первого брака, ей было не до воспитания. Сводных сестер кричащий младенец лишь раздражал, а я в младшем братике видела часть отца, его черты и улыбку. Это я носила его на руках ночами, когда у него болел животик или резались зубки, это я помогала ему сделать первые шаги, выхаживала, когда болел.

Но и он служил мне утешением, когда хотелось рыдать от обиды, несправедливости, от резких упреков мачехи. Обнимешь его, уткнешься носом в светлую макушку, вдохнешь чистый запах ребенка – и отпускает. Он ведь любил меня, хвостиком ходил везде… Но стоило брату подрасти – и ради возможности поиграть в планшет сестер Миша сказал мне все, что они от него требовали.

Я до сих пор не понимаю, за что сводные сестры так возненавидели меня с самого первого дня?! Мачеху бросил первый муж, променял на любовницу, выгнал из квартиры, купленной до брака на имя его матери. В городе мачеха не потянула жить и вернулась в поселок к своим родителям. Инга и Снежана попали в мой класс и перед всеми задирали нос, считая себя городскими, а нас селючками. Не так одеваемся, не так ходим… Всегда острые на язык, сестры поливали всех ядовитыми замечаниями и быстро окружили себя свитой. Я не стремилась в нее попасть, и мне изрядно доставалось от них. Как же близняшки бесились, когда между нашими родителями завязался роман!

Мама моя умерла от пневмонии, когда мне не было и годика. Воспитывала меня бабушка, и я была не против, когда отец решил жениться на своей школьной первой любви. После выпускного она уехала поступать в город и выскочила там замуж за другого. А когда вернулась, у отца вспыхнули прежние чувства и он был готов взять ее с детьми.

Не знаю… Сейчас, оглядываясь назад, я предполагаю, что она его, может, даже и не любила. Не помню с ее стороны особой нежности к папе. Ее собственный отец, Василий, часто прикладывался к бутылке и в подпитии любил распускать руки, попрекая дочь неудавшейся семейной жизнью и крича на всю округу, что в этом доме он хозяин. Она просто искала возможность сбежать из постылого дома, и тут подвернулся мой отец. Непьющий, работящий, есть дом, хозяйство. Живет со мной и бабушкой. Почему нет? Она пришла в наш дом и стала наводить свои порядки.

Господи, как в сказке про «Золушку»! Мне пришлось переехать в маленькую комнату к бабушке, ведь близняшкам требовалось много места. Молодая жена занялась перестановкой в доме, во дворе. Чем-то помешали мои клумбы с цветами, вырубила посаженные мной кусты сирени: ее запах мачеху раздражал.

Бабушка помогала мне пережить это время. Жалела, успокаивала, просила понять, дать новой маме почувствовать себя хозяйкой. Ведь если она будет довольна, то и с отцом будет ласкова. Я же хочу, чтобы папа был счастлив?

Я хотела. Терпела, когда сводные сестры брали без спросу мои игрушки или намеренно ломали. Когда мои вещи стали общими, а к их вещам мне прикасаться не разрешалось.

Радовалась, когда появился маленький братик. Вот только с его рождением денег стало не хватать. Отец работал водителем и всегда подрабатывал, подменял кого-нибудь, если надо. И однажды от усталости заснул за рулем и съехал в кювет. Смерть была мгновенной.

Бабушку увезли с инфарктом, у мачехи от потрясения пропало молоко, Миша плакал не умолкая. Как вспомню, вздрогну. Я боялась остаться совсем одна, но, слава богу, бабушка тогда выжила. Не представляю, как бы мы справились без ее накоплений и пенсии. Мачеха вышла на работу, и постепенно жизнь наладилась. У нее с дочерьми, а не у нас с бабушкой, которая свой дом заранее оформила на отца, чтобы тому потом не мучиться с наследством. И мачеха стала в нем официальной хозяйкой.

Да, была и моя доля, но крошечная. Отец удочерил сводных сестер. Бывший муж мачехи добыл справку генетической экспертизы, что не является их отцом, и перестал платить алименты. Мачеха уверяла, что это фальшивка, мол, ему работающая в больнице новая жена эту филькину грамоту состряпать помогла. А мой отец сказал, что, значит, он будет им отцом, и удочерил. Теперь же все чаще из уст мачехи стало звучать, что мы с бабушкой нахлебники, лишние рты, ведь много уходило пожилой женщине на лекарства.

Чтобы держаться на плаву, мачеха завела свиней, уток, кур, и хлопоты по хозяйству в основном легли на мои плечи. Сводные сестры считали ниже своего достоинства ухаживать за скотиной. Я трудилась и не роптала, чтобы как-то оправдать свое проживание. Одежду донашивала за сестрами, и те высмеивали меня перед всеми за это. В школе раньше училась почти на одни пятерки, но после смерти отца скатилась на тройки. Когда учиться, если засыпаешь над книгами от усталости?

А в старших классах проблем прибавилось. Я вытянулась, сформировалась фигура, появилась грудь. Это сестры сидели на диетах и по интернету качали видео с фитнесом, а у меня из-за тяжелой работы по хозяйству лишнего веса не было. Откуда, когда присесть за день некогда? Честно признаться, я в школе на уроках отдыхала, радуясь тому, что никуда не надо бежать.

Удивительно, но на меня стали заглядываться парни. Инга со Снежаной бесились из-за этого. Ну как же, на простушку без макияжа, маникюра и в их обносках зарится кто-то! И стали распускать слухи о том, что я целуюсь якобы то с тем, то с этим, а потом и похуже. Как же было обидно, когда сводные сестры пели матери в уши, а та орала на меня и позорила на всю улицу, что я шлюха и если принесу в подоле, она меня из дома выгонит.

Из-за сплетен меня однажды чуть не изнасиловали. Средь бела дня! Не наши, из соседнего поселка парни. Я козу сбежавшую искала и на отдыхающих у озера ребят набрела. Думала, умру от ужаса и отвращения, когда мне в лицо перегаром дышали, лапая и задирая платье, сбивчиво шепча: «Ну чего ты ломаешься? Всем даешь и нам дай».

А ведь один из них Снежану домой из клуба провожал и видел меня во дворе мельком. Я его по неприятному оценивающему взгляду запомнила. По-любому это именно сводная сестра ему обо мне гадостей наговорила! Я ведь по вечерам никуда не ходила и с молодежью не гуляла. Меня с парнями видеть рядом не могли. Некогда: хозяйство, и бабушка слабенькая уже, ухаживать надо.

Если бы не вмешательство модифицированного, они бы меня изнасиловали. Вот только я до сих пор не могу сказать, что мне тогда повезло.

Не хочу вспоминать, не буду! До сих пор все переворачивается в душе и жжет в глазах. Плакать как обычные люди я разучилась. Хватило бабушкиных слов: «Катенька, не плачь! Твои слезы разрывают мне сердце». А сердце у нее и так слабое было. И после этого как отрезало. Безумно боялась потерять еще и ее…

Я задрала голову к небу. Его цвет в погожий день всегда напоминал мне глаза бабушки, и казалось, это она смотрит на меня с небес.

«Ба, вот видишь, я уехала, и теперь у меня все хорошо!» – мысленно обратилась к ней и бодро зашагала к метро.