Телефон поставлен

III

— Ахъ, Боже мой! Что-же я надѣлала! — вспомнила Колыванцева. — Закуски къ ужину для гостей вызвонила въ телефонъ… даже цвѣты для украшенія стола и гостиной заказала, фрукты… а про вино-то и забыла. А у насъ вина дома никакого… Мужъ пьетъ только сельтерскую, а Валдаевъ любитъ вино. Да и Клавдія Петровна пьетъ съ фруктами бѣлое Шатолюнель… Надо заказать.

Она поспѣшно бросилась къ книжкѣ телефонныхъ абонентовъ, открыла чей-то погребъ иностранныхъ винъ и черезъ пять минутъ уже звонила у телефона на станцію:

— № 9713! Прошу соединить!

— Готово. № 9713,- послышался отвѣтъ.

Опять звонокъ.

— Магазинъ иностранныхъ винъ! — кричала Колыванцева.

— Такъ точно. Что прикажете? Откуда говорятъ?

— Изъ квартиры генерала Колыванцева… Греческій… 67… Пришлите вина къ пяти часамъ… сегодня… Деньги будутъ уплочены при доставкѣ. Греческій, 67.

— Греческій, 67. Колыхаеву.

— Не Колыхаеву, а генералу Колыванцеву.

— Колыванцеву… Какого вина прикажете?

— Одну бутылку Шатолюнель… одну бутылку мадеры, потомъ краснаго.

— Въ какую цѣну Шатолюнель? Въ какую цѣну мадеру?

Она не знала, въ какую цѣну мужъ покупаетъ вино, и отвѣчала:

— Хорошаго вина, хорошаго.

— Пять рублей бутылка?

— Ну, пять рублей… — сказала Колыванцева наобумъ… — Затѣмъ краснаго вина.

— Бордосскаго или Бургонскаго? — допытывались изъ виннаго погреба.

Колыванцева опять встала втупикъ.

— Какого хотите. Ну, Бургонскаго что-ли…

— Шамбертень, можетъ быть?

— Хорошо… Шамбертень. Да коньяку полъ-бутылки.

— Все по пяти рублей?

— Да, да… Только чтобы было хорошее.

— Токайскаго не прикажете-ли? Есть особенное.

— Какое? — переспросила Колыванцева.

— Токайское, венгерское.

Она не слыхала о такомъ винѣ, не знала его, но чтобъ не уронить своего авторитета, отвѣчала:

— Все равно, пришлите. Только чтобъ было хорошее.

Данъ былъ отбой.

Но Колыванцева разохотилась звонить въ телефонъ и опять звонила на станцію, чтобъ соединили съ кондитерской.

— Не отправили еще Колыванцевымъ ромовую бабу? — спрашивала она.

— Сейчасъ отправляемъ, — отвѣчали изъ кондитерской. — Черезъ полчаса будетъ у васъ.

— Погодите. Вмѣстѣ съ ромовой бабой прошу прислать сливочный пирогъ въ два рубля. Сливки и бисквиты. Уберите мелкимъ шоколадомъ.

— Будетъ исполнено.

«Совсѣмъ упустила изъ виду сладкое», — разсуждала Колыванцева, давъ отбой и отходя отъ телефона. — А ужинъ безъ сладкаго какъ будто и не ужинъ, особливо холодный.

Она опять присѣла къ столу и прибавила на записку для памяти еще сорокъ копѣекъ на проѣздъ въ кондитерскую и погребъ, если-бы у нихъ не было телефона.

— Два рубля и сорокъ восемь копѣекъ экономіи только въ одинъ день. А сколько-же это въ мѣсяцъ-то придется! — сказала она себѣ вслухъ и тутъ-же подумала:

«Большое удобство этотъ телефонъ. Вѣдь вотъ не будь его — у насъ сегодня и гостей-бы не было. Развѣ можно въ одинъ день, даже въ одинъ часъ при одной мужской прислугѣ изъ трехъ домовъ гостей позвать, закупить все нужное для угощенія! Да и сколько-бы записокъ писать пришлось! А тутъ экономія труда, экономія времени!»

Она опять позвонила въ телефонъ и вызвала къ телефону мужа:

— Максъ, это ты? Отлично. Радуйся. Телефонъ приноситъ огромное удобство! — кричала она. — Я созвала тебѣ гостей на винтъ, заказала ужинъ, вино, фрукты. Радъ?

— Другъ мой, ты меня совсѣмъ попусту отрываешь отъ дѣла, а я такъ занятъ сегодня на службѣ,- послышался голосъ мужа. — Третій разъ ты меня отрываешь. А ходить къ телефону такъ далеко…

— А что за важность! Нелюдимъ… Суровый, черствый… Только дѣла одни на умѣ,- сердито отвѣтила она и дала отбой у телефона.

Наконецъ пріѣхала мадамъ Берель снимать мѣрку для корсета, и Колыванцева оторвалась отъ телефона. Около часа она занималась съ корсетницей и сдѣлала ей заказъ.

Затѣмъ изъ магазиновъ начали приносить заказанное по телефону. Принесли изъ кондитерской ромовую бабу и пирогъ, изъ фруктоваго магазина фрукты, потомъ закуски, вино. У Колыванцевой не было денегъ, чтобъ разсчитаться за принесенныя покупки, и она говорила принесшимъ:

— Вамъ придется съ полчаса подождать, пока мужъ вернется со службы. Вернется онъ и уплатитъ по вашимъ счетамъ. Онъ теперь скоро будетъ дома. Подождите.

Въ шестомъ часу пріѣхалъ домой мужъ со службы. Онъ былъ голоденъ, не въ духѣ, мрачный, усталый. Сухо поцѣловавъ жену, онъ прошелъ въ кабинетъ. Жена слѣдовала сзади.

— Максъ, а я безъ тебя накутила по телефону, — виновато говорила она. — Вотъ счета, по которымъ надо заплатить. Тутъ ничего нѣтъ лишняго, кромѣ цвѣтовъ. Но нельзя-же и безъ цвѣтовъ быть. Теперь у всѣхъ цвѣты. Насъ и то осуждаютъ, что у насъ рѣдко бываютъ цвѣты. А сегодня у насъ гости.

— Не слѣдовало-бы гостей-то звать, — сердито пробормоталъ Колыванцевъ. — У меня и такъ денегъ въ обрѣзъ.

— Ахъ, другъ мой, меня телефонъ соблазнилъ. Но зато у тебя сегодня будетъ винтъ, твой любимый винтъ.

И Колыванцева ласково чмокнула мужа въ лысину.

Когда Колыванцевъ увидалъ счета поставщиковъ — онъ ахнулъ. Ему пришлось заплатить что-то больше шестидесяти рублей.

— Ты меня совсѣмъ разорила. Я вѣдь послѣднія деньги отдаю… — говорилъ онъ. — Зачѣмъ ты сельтерской-то воды заказала? Вѣдь у насъ есть вода…

— Ахъ, да вѣдь телефонъ… — вздохнула Колыванцева.

— И вино. Зачѣмъ такое дорогое вино? Мы никогда такого не пьемъ. Вѣдь это ужасъ, сколько заплатить приходится. И фрукты… Къ чему такіе дорогіе фрукты?

— Не сердись. Я тебѣ сюрпризъ приготовила. Зато у насъ сегодня къ обѣду будутъ для тебя раки…

— А для раковъ теперь даже и не время. Сидѣлые… Они хороши только лѣтомъ. Фу, сколько денегъ! А я такъ стѣсняюсь! И чего это тебѣ вздумалось? Надо платить.

— Телефонъ, Максъ… — оправдывалась Колыванцева. — Телефонъ.

Кряхтя отъ неудовольствія, Колыванцевъ послалъ съ лакеемъ деньги ожидавшимъ поставщикамъ.

О заказѣ корсета Колыванцева не сказала мужу ни слова, но въ утѣшеніе его подсунула ему записку «для памяти» и проговорила:

— Зато посмотри, сколько въ одинъ день принесъ намъ этотъ телефонъ экономіи! Два рубля сорокъ восемь копѣекъ. Два рубля сорокъ восемь… Эти деньги мы должны были-бы заплатить за проѣздъ за закупками… За проѣздъ и на письма, если-бы у насъ телефона не было. А тутъ экономія.

— Да, экономія… Хороша экономія! Два рубля съ экономили изъ-за телефона, а шестьдесятъ рублей слишкомъ издержали изъ-за того-же телефона. И только изъ-за телефона, чортъ его возьми! — сердито бормоталъ Колыванцевъ.

Вечеромъ у Колыванцевыхъ были гости и онъ проигралъ имъ въ винтъ двадцать два рубля.

— А все телефонъ проклятый! — мысленно воскликнулъ онъ, и лицо его покрылось красными пятнами.

1903