Телепаты: глубинная связь (СИ)

Глава 11. Алисия. Одиночество

Черви! Огромные, жирные черви! Они везде! Подо мной, на стенах ямы, на лианах и растениях, которыми она заросла, даже на одежде!

— Ааааа! — кричала я, паника набатом стучала в висках. А черви все подползали, будто хотели наброситься и пожрать меня живьём.

От невообразимого страха с меня слетели все мысленные и эмпатические барьеры, ощущения обострились до предела.

«Какое приятное существо», — вонзилось в мое чувственное восприятие.

— Она боится, — донеслось отовсюду на эмпатическом уровне, — Не бойся, не бойся, не бойся!

От червей, от всех одновременно, пошла настолько мощная волна дружелюбия и жалости, что я тут же перестала кричать.

«Бабочки», — вдруг вспомнила я слова Моргана.

Он привел меня в яму с «будущими бабочками»! Это не черви, это гусеницы!

Они не думали, потому что были слишком примитивны для мыслей, но они чувствовали! И не желали мне зла. Напротив, хотели успокоить.

Я присмотрелась: разноцветные, со слегка заметным пушком на спинках и необычайно красивые. Страх как рукой сняло. Я стабилизировала эмпатическое восприятие.

Вся яма представляла собой большое гнездо, где гусеницы, видимо, дозревали до бабочек. Им я была не просто интересна, я им понравилась! Как же они были прекрасны… Сплочённые, милые и очень любопытные.

Кто ты? Кто ты? Кто ты? — доносилось отовсюду. Гусеницы подняли любопытные мордочки, будто обнюхивали воздух. На самом деле они прощупывали пространство пушком на спине — антеннами для восприятия эмпатии.

«Меня зовут Алисия. Друг. Друг», — послала я им привет и гусеницы приподнялись над землей и радостно задрожали. Кроме одной… Та безжизненно лежала посреди ямы, вспухла и кричала от боли. Отчаянный эмпатический крик резанул по груди, заставляя почувствовать резкую боль. Слезы брызнули из глаз… Я раздавила ее! Упала на бедное существо и теперь оно мучается, рискуя умереть!

Осторожно взяла в ладони это маленькое, нежное существо и, плача, начала озираться по сторонам.

Задрав голову, вдруг увидела удивлённое лицо Моргана. Не помню, что кричала ему, но он смотрел на меня так, будто я в одиночку пошла на фагозавра. С голыми руками.

— Дюймовочка, это всего лишь червяк, чего так убиваешься? — спросил он меня, не меняя удивлённого выражения лица.

— Скажи ещё, что они тоже съедобные! — всхлипнула я, разозленная его бессердечием, — Может, ты их тоже съесть не против?

— Так-то я не пробовал, — почесал затылок Морган, — Это всё-таки больше к экстриму относится, а я мужчина осторожный. Ха… кхм…

— Хочу ее спасти, — не унималась, — Не могу оставить ее здесь умирать. Гусеничке хорошо в моих ладонях, я чувствую это! А как только кладу на землю, она сразу начинает кричать. Ты понимаешь, Морган?

— Ни капли, — честно признался мужчина, — Вы, эмпаты, еще страннее, чем обычные телепаты. Свалилась на мою голову… Но в этой ситуации есть и плюс, — Морган улыбнулся, и снизу особенно хорошо было видать его отсутствующий зуб, — Дюймовочка начала обращаться ко мне на «ты». Продолжай в том же духе. Эй, Арт! Приволоки-ка сюда какую-нибудь бесхозную банку, посадим туда эту штуку. Можно из-под бычков.

— Спасибо, — поблагодарила я, прижимая к себе нежное существо.

— Эх! Делать тебе нехрен, дюймовочка, — Морган помог мне выбраться из ямы, — Рушишь все мои светлые идеалы. Если так дело пойдет, решу, что телепаты не такие уж и никчемные зазнайки.

По дороге на базу я прижимала к себе прозрачную банку, в которой лежала гусеница. Она чувствовала меня, и поэтому ей было не сильно больно. Я увезла ее от сородичей, и теперь она одна… У нее есть только я.

Мой взгляд прошёлся по прекрасному морскому горизонту, и я вдруг поняла, что и сама как эта гусеница в банке. Одинокая, и в какой-то мере мирюсь с постоянной душевной болью.

Отца своего я не знала, а мама умерла при родах. Бабушки, которая меня воспитывала, не стало больше десяти лет назад. Родственникам я не нужна — они шарахались от меня так же, как и остальные.

Телепат, читаешь все их мысли. Тебя боятся. Обходят стороной. В какой-то момент ты начинаешь понимать, что вокруг становится пусто. Люди подходят к тебе и улыбаются, но не возвращаются никогда.

— Дюймовочка, чего грустишь? — Морган выдернул меня из задумчивости.

Мы сидели на заднем сидении джипа, Артем управлял машиной. Шейлу сморило по пути назад — она заснула на переднем сидении, отчего Арт ехал очень медленно и старался объезжать все кочки.

Я прижала к себе банку сильнее, убрала растрёпанные ветром волосы с лица:

— Тебе никогда не бывает одиноко? — вдруг спросила я Моргана задумчивым голосом.

— В смысле?

— Не так, как обычным людям. Хотя я не знаю, что такое одиночество обычного человека. Я имею ввиду как телепату. Люди боятся нас.

— Конечно боятся. Кому понравится, что их башка для нас как на ладони? — Морган нахмурился.

Видимо, ему не очень понравился этот разговор.

— Тебя сторонятся?

— Бывает, — коротко бросил Морган.

Я почувствовала, как он закрывается от меня. Наверное, есть вещи, которыми этот мужчина ни с кем не захочет делиться. Тем более с почти незнакомым человеком.

— Иногда мне хочется не иметь дара, — пространно произнесла я, вглядываясь в солнечную даль, — Чтобы люди не боялись… и не уходили.

Замолкла. Боль этого маленького существа совсем выбила меня из колеи. Как непрофессионально… эмпатия оголила все нервы. Омега оказалась коварней, чем я ожидала. И вовсе не из-за своих опасностей, а наоборот — из-за дружелюбия, обнажавшего всю защиту, которую ты строила годами.

— Знаешь, дюймовочка, — вдруг прервал тишину Морган, — Если по-честному, то меня боялись всегда. Когда ты капитан, ответственен за жизни мирняка и своих ребят, и мотаешься от войны к войне… Просто не имеешь право иметь тех, кто от тебя никогда не уходит. Сейчас я телепат и скажу, что с тех пор мало чего поменялось.

Морган лишь на мгновение сдвинул брови, и по его лицу проплыла легкая дымка печали. А потом… ничего. Он снова стал скалой. Я смотрела на него, такого спокойного и непроницаемого и даже не могла предположить, что творится в его голове. Так хорошо… Передо мной была стена, которую я не смогла бы пробить, даже если бы очень захотела. И Морган это знал.

Я улыбнулась. Наверняка, он понял, почему. Не нужно быть телепатом, чтобы догадаться — я рада, что есть человек, который недоступен для моего дара. Будто он обычный, и я тоже обычная.

Вот только Морган остался таким же непроницаемым, задумчиво потёр пальцами губы и отвернулся к горизонту на другой стороне трассы. До конца дороги он не сказал ни слова.

— Ну же, пошевелись немного… — я поставила банку на стол — там росли цветы и была необходимая гусенице темнота, — Как мне помочь тебе?

— Эх, жаль, что мы о них почти ничего не знаем, — вздохнула Шейла, которая проснулась, как только мы доехали и отправилась за мной в комнату. Теперь она делала спешные пометки в своих бумагах. — Но она удивительно интересный экземпляр. Я установлю датчики и прослежу жизнедеятельность. Ты не против?

— Устанавливай, — кивнула, — Только я не могу отдать ее тебе, без меня она сразу умрет. Почему-то ей очень больно, когда я отдаляюсь.

— Хочешь таскать ее с собой? — удивилась Шейла.

— Пока не знаю.

— Не боишься, что она ядовитая? Ну, или отложит какие-нибудь личинки тебе на кожу?

— Нет, — рассмеялась я, — У паразитов и хищников очень четкие маркеры опасности. Будь то человек, инопланетянин или какое-нибудь животное. Телепаты специализируются только на людях, читая исключительно мысли, но я еще и эмпат, а они чувствуют всех. Потому что чувства у всех одинаковые.

— Как знаешь, — пожала плечами Шейла, а потом посмотрела на часы, — Ой, а мне ведь пора, — она покраснела, застенчиво убрав локон за ухо, — У меня свидание с Алексом.

— Шейла, ты серьезно? — поразилась я.

— Да, а что тут такого? Он очень приятный молодой человек.

— Так ведь он хочет уложить в постель.

— Ну и что? Мужчинам свойственно хотеть женщину. Я это и без тебя знаю.

Шейла недовольно задрала подбородок, будто начала обороняться.

— Но ведь он и меня хочет, и Дану. Если честно, мне кажется, что он ужасный бабник.

— А я так не думаю. Алекс очень обаятельный. Может, я просто ему понравилась?

— Не хочу тебя расстраивать, но ему нравится все, что имеет две груди. Он просто поиграет и бросит тебя, Шейла. Будь осторожна.

— В кое-то веки я кому-то понравилась, — Шейла сделала злое личико, — Ты не понимаешь, насколько это для меня важно, Алисия. Я верю Алексу. Не знаю, что ты там прочитала в его голове… просто не имей привычки брать работу на дом. И, пожалуйста, не читай мои мысли.

— Я не читаю… Шейла, ты что…

— Мне пора. У меня свидание, — Шейла установила датчики и поспешила удалиться.

А я осталась с гусеницей наедине.

Одиночество. Только начала сближаться с Шейлой, и снова пропасть. Неприятно, но не в первый раз. Привыкаешь.

— Зато тебе приятно, когда я читаю тебя, — улыбнулась я маленькому существу в банке, — Жаль, что ты не умеешь думать.

В дверь постучали.

— Морган? — удивилась я.

— Ты, вроде как, из-за этой твари переживаешь… — замялся Морган в проеме двери.

— Переживаю… — обескураженно ответила я.

— На вот, держи, — мужчина протянул мне небольшое деревце в горшке, со светящейся сеткой на ветвях и на листьях.

— Что это?

— Понятия не имею. Потом назовёте как-нибудь. Но эти твари хорошо жрут эту штуку… Кстати, гусеницы эти полезные — их слизь отлично заживляет раны. Подозреваю, и сами они очень живучие. Так что должна оклематься. Посади ее на это дерево — авось очухается.

Я приняла неожиданный подарок, откупорила банку, аккуратно достала гусеничку и положила опухшее существо на светящуюся сеть. Какое-то время гусеница лежала всё так же неподвижно, но потом вдруг дернулась, задрожала… а затем начала ползти по сетке, примериваясь, где можно получше ее откусить.

— Сработало! — на мои глаза навернулись слезы. — Сработало, Морган! Спасибо!

Я кинулась к нему и крепко обняла. Мужчина поначалу отшатнулся, но потом неловко похлопал меня по спине.

— Прости, — смахнула я слезу со щеки, — Просто я так рада…

— Ты это, завязывай с соплями, а то я решу, что ты всё-таки малахольная, — Морган не хотел этого, но все же растянулся в улыбке.

— Какой же вы всё-таки грубый человек!

— Мы ж вроде на ты.

— Это была слабость, — вздернула я подбородок, — Сами же сказали не быть малахольной. Так что соблюдаем субординацию.

— Думаю, это не лишено смысла, — деловито кивнул Морган. — Заводить друзей из телепатов я уж точно не собираюсь.

— Вот и хорошо, — согласилась я.

Мы стояли и смотрели, как гусеница пожирает светящееся дерево, и сама начинает светиться изнутри. Она стала похожа на маленькую звездочку, бледно мерцающую на небе.

В этот момент я была счастлива. И почему-то впервые за много лет почувствовала себя не одинокой.