ГЛАВА III ССОРА НАДЗИРАТЕЛЕЙ

Вечером 11 марта Ван Хален сдал смену и вышел из тюрьмы на улицу. Смерть этого серба спутала ему все планы. И почему только тот решил умереть именно в его смену?

Он достал сигареты и закурил. Утром ему пришлось изрядно поволноваться, и сейчас он переживал все заново.

– Как ты мог его проглядеть? – допрашивал его Ян Вермер, когда они оба стояли в камере над бездыханным телом.

Ван Хален, плохо соображая от недосыпа, таращил на начальника слипающиеся глаза и молчал.

– Я тебя спрашиваю, кретин! – повысил тот голос.

Ван Хален понял, что нужно что-то говорить в свое оправдание, иначе он будет выглядеть полным идиотом. «Черт, – подумал он, – если бы не эта Агнесса в телефоне, я мог бы все заметить вовремя!» Но рассказать Вермеру про нее было нельзя. Он хоть и друг, но не поймет.

– Уснул, – брякнул он первое, что пришло в голову.

– Уснул? – взвился Вермер. – Ты, байстрюк негритянский, должен спать дома! У тебя ночная смена, какого хрена ты уснул?

Ван Хален вскинулся. Давно его так никто не называл. В его жилах действительно на четверть текла негритянская кровь. Он был смуглым и черноволосым, но чувствовал себя европейцем, потому что родился в Голландии и имел гражданство этой страны. Таких обид он обычно никому не спускал, но тут – особый случай. Он взял себя в руки.

– Дома не получилось, – соврал он. – Подруга заболела, пришлось вызывать врача, а потом ехать с ней в больницу.

Его подташнивало от страха потерять работу.

– Так это ты ей звонил? – спросил начальник.

Ван Хален вытер пот со лба и кивнул.

– Все хорошо? – ласково спросил Вермер.

Ван Хален не уловил приближения бури в его голосе.

– Да, хорошо. – Он глуповато улыбнулся.

– А заключенного ты прозевал, твою мать! – вдруг снова взвился начальник. – Уж лучше бы твоя подруга окочурилась!

– Не говори так! – обиделся охранник.

– А как о ней говорить? Да о ней бы и жалеть никто не стал, кроме тебя. А он был президентом. – Вермер кивнул на тело заключенного.

– Я этого не хотел.

Вермер пропустил его слова мимо ушей.

– Я вообще удивляюсь, что ты до сих пор здесь, – продолжал он, – а не собираешь собачье дерьмо на улице вместе со своими собратьями.

У Ван Халена заиграли желваки на скулах, но он опять сдержался.

– Ты представляешь, что сейчас начнется? – нажимал Вермер.

Ван Хален понурил голову и уныло кивнул.

– Это может стоить работы даже мне, а уж тебе – наверняка!

Ван Хален почувствовал противную слабость в коленях.

– Так я же… – стал он оправдываться. – Я с первого дня трибунала работаю и ни одного замечания…

Вермер презрительно скривился:

– Это ты не мне рассказывай. Были у тебя замечания, и не одно. Но теперь дело гораздо серьезнее.

Теперь пахнет международным скандалом, и я покрывать тебя не стану!

Горло у Ван Халена вдруг пересохло, и он долго откашливался.

– Не надо покрывать, – пролепетал он. – Ты только не подставляй.

– Это ты меня подставил, твою мать! И зачем только я протащил тебя на эту работу?

Вермера вдруг осенило. Он хлопнул себя ладонью по лбу.

– Слушай, а ты не нарочно ли это сделал? – спросил он.

– Что именно?

– Не вызвал к нему врача. Ведь у тебя были с ним какие-то трения? Ты его всегда недолюбливал, ведь так?

Ван Хален сглотнул слюну.

– Нет, – слабо возразил он.

– Да! – воскликнул Вермер. – Ты мне сам говорил! Теперь я понимаю, как все было, – развивал свою мысль Вермер. – Его прихватил приступ, а ты просто сидел и смотрел. Ты дал ему умереть!

Ван Хален от возмущения на несколько секунд потерял дар речи. Он понял, что нужно срочно осадить Вермера, иначе тот сделает его в этой истории крайним.

Он с ненавистью посмотрел на приятеля.

– Кажется мне, – начал он, – что тут не только во мне дело. Ведь он, – Ван Хален кивнул на тело, – уже давно жаловался на здоровье, разве нет? Что же вы не отпустили его на лечение, а держали здесь до последнего? Ждали, когда он сам умрет? Нечего на меня все валить и сочинять чего не было.

– Молчи, дурак! – зашипел Вермер. – Что ты в этом понимаешь? Это не твоего скудного ума дело. Брякни об этом хоть слово – и завтра же окажешься на улице, я тебе гарантирую. Пойдешь с черномазыми наркотой торговать.

Ван Хален опять сник под его яростным взглядом и замолчал.

– В общем, так, – резюмировал Вермер, – будут спрашивать – все отрицай: не видел, не заметил, не догадался. Разыгрывай из себя дебила. Впрочем, тебе для этого и стараться особо не нужно, у тебя все должно отлично получиться, – мстительно ухмыльнулся он.

В коридоре послышались шаги. К ним спешили тюремный врач и два санитара, которых Вермер вызвал перед тем, как они зашли в камеру.

Ван Хален мысленно пообещал себе, что когда-нибудь припомнит Вермеру эти слова. Но если пронесет, то припоминать не будет.

Тело унесли в тюремный морг, он сдал смену и вышел на улицу. Отойдя уже довольно далеко от тюрьмы, сунул руку в карман, достал телефон, с сожалением повертел в руках и бросил в ближайшую урну. Эх, жаль… Телефон был новой модели и довольно дорогой. Пока Ван Хален держал его в руках, его душила жаба, но стоило только от него избавиться, как тут же стало легче.

«Пусть попробуют теперь доказать, что это именно я говорил с телефонной шлюхой, – подумал Ван Хален. – А Вермер не выдаст. Ведь и я тоже могу много чего рассказать и о нем самом, и о порядках в трибунале».

Загрузка...