Темная буря

Глава 2

Жилище Юмэя было совершенно не предназначено для бескрылых людей.

Тяжело дыша, Эми присела на самую нижнюю ветку огромного дуба и сощурилась. Внизу виднелось белое полотно снега – нетронутое, за исключением цепочки шагов Широ, ведущих в лес. Темный проход, соединяющий дом Юмэя с миром Эми, остался высоко на стволе.

Откуда-то сверху слетела ворона и с громким «кар-р!» приземлилась на ветку неподалеку. Спрыгнула ниже и еще одна, выжидая и всматриваясь в Эми черными глазками-бусинками. Постепенно ее окружила дюжина ворон. Выглядели они вполне безобидно, совсем как простые птицы, однако таковыми отнюдь не являлись. Это были карасу, ёкаи, служащие Тэнгу.

Поерзав на грубой коре, Эми свесила ноги в пустоту. Вороны нетерпеливо потянулись ближе.

– Восемь футов меня не убьют, – сообщила она им, – так что можете убираться.

Птицы не шелохнулись – вдруг девчонка все-таки сломает шею, и ее тело можно будет съесть, не опасаясь гнева Юмэя и Широ. Постоянно находиться среди ёкаев, жаждущих растерзать ее плоть, было куда страшнее, чем Эми признавалась даже самой себе.

Вытянув ноги, она оттолкнулась от ветки. Падение длилось всего секунду. Ступни ударились о землю, и Эми, не устояв, рухнула на четвереньки в снег. Она поднялась, морщась, и отряхнула кимоно.

– Ясно вам? – глянула вверх Эми. – Я же говорила!

Вороны недовольно защелкали клювами, забили крыльями.

Она покачала головой и пошла прочь от дуба по следам Широ. Юмэй же их не оставил, как она и ожидала – зачем ему ходить по земле, если он умеет летать? Эми шагнула в глубь леса, оставляя шумных ворон позади, и вскоре вокруг воцарилась тишина. Ночное небо позволяло разглядеть следы под ногами, однако все прочее было скрыто во мраке. Тяжелые, укутанные снегом еловые лапы, между которыми проскальзывала Эми, цепляли ее рукава; сверху, со спутанных кленовых ветвей, изредка срывались алые листья.

Миновав пару массивных елей, Эми вдруг уловила переливчатое журчание и замерла. Резкий выдох завис перед лицом облачком пара.

Широ сидел на камне у ручья, уперев локоть в колено и опустив подбородок на ладонь, и смотрел на воду. На белых волосах играли отблески лунного света. Светлое косодэ резко выделялось на фоне черных хакама и полосок ткани, обернутых вокруг его предплечий и скрепленных обвязанными крест-накрест шнурками. И, конечно, на правой руке неизменно красовалась нитка алых онэнджу.

Одно пушистое лисье ухо дернулось в сторону Эми; Широ оглянулся. Она заставила себя сдвинуться с места и подошла ближе. Смахнула рукавом снег с плоского камня, присела. Холод просочился сквозь ее кимоно, и Эми поежилась. Настоящий мороз еще, конечно, не ударил, но температура порядком опустилась.

Широ посмотрел, как Эми дрожит, и поднял руку. В его ладони вспыхнул огонь. Шар бело-голубого пламени – кицунэби – поднялся в воздух и завис перед лицом Эми, обдав ее жаром.

– Спасибо, – шепнула она, благодарно протягивая руки к теплу.

Широ кивнул и опять уставился на воду. Переплетенные ветви деревьев казались черными тенями на фоне темно-синего неба, усыпанного мерцающими звездами. Сияющая луна окрашивала снег голубоватыми оттенками, придавая пейзажу вокруг пленительный, но зловещий вид.

В лесу царила тишина, которую нарушал лишь плеск ручья. Обычно этот звук заставлял Эми трястись от ужаса, однако присутствие Широ усмиряло ее страх перед водой. Свет кицунэби плясал на его лице, отбрасывая неуловимые тени. Эми не привыкла видеть Широ столь безмолвным.

– Прости, – заговорила она снова. – Я не хотела на тебя давить. Жить и ничего не помнить наверняка очень тяжело.

– Дело не в том, что я совсем ничего не помню. – Широ подобрал лежавший на снегу алый кленовый лист и покрутил, держа за стебелек. – А в том, что мои воспоминания, если они появляются, лишены смысла.

– О чем ты?

– Эти воспоминания… они обрывочны. Лица, голоса, фразы, места, в которых я точно был, но теперь не узнаю. В них нет никакой связи. Даже с тем, что я знаю теперь. – Широ смял лист в ладони. – А без связи они бесполезны.

– Но ты хоть что-то уже вспомнил. – Эми указала на парящий перед ней кицунэби. – Например, как использовать свои чары.

Широ покосился на огненный шар.

– Я назвал бы это чутьем, а не воспоминаниями. Само приходит на ум, если вдруг надо.

Эми со вздохом согнула ноги и, обхватив их руками, уткнулась в колени подбородком.

– Вот бы Аматэрасу нам как-нибудь помогла… найти бы способ с ней поговорить.

– Не знаю, как ты, – пробормотал Широ, продолжая смотреть, как вода бежит по темным камням, – но я не очень-то хочу, чтобы она вновь захватила твое тело.

Эми удивленно взглянула на кицунэ, однако его профиль остался непроницаемым.

– Даже если она сможет подсказать, где нам искать куницуками?

– Думаешь, ты переживешь подобное второй раз? – Широ повернулся, и от его серьезного, печального взгляда у Эми перехватило дыхание. – Ты в считаные минуты стала совсем другой. Глаза, голос, даже запах… все изменилось.

– П… правда?

– Затем глаза и голос стали прежними, а вот запах…

Эми встревоженно заморгала.

– А что с ним?

Широ склонил голову к плечу и принюхался.

– Ты по-прежнему немного пахнешь как она… как ками. Теперь ни один ёкай не поверит, что ты простая мико.

Ладонь Эми сама собой медленно поднялась к груди и сжала кимоно. Там, где под тканью скрывалась метка камигакари, темный символ, подтверждающий ее связь с Аматэрасу. Она появилась, когда Эми было всего восемь, и на протяжении дальнейших лет Аматэрасу по капле наполняла ее своей ки – жизненной силой и источником магии. Стала ли эта связь крепче? Или же явление Аматэрасу оставило в ее теле и душе след амацуками? Вдруг она уже начала проникать в разум своей камигакари, изменять его? Уничтожать?..

– Думаю… думаю, это все равно неизбежно, – произнесла Эми, силясь унять вспышку тревоги. Пять недель. До того, как Аматэрасу отнимет у нее жизнь, есть еще пять недель.

Она глянула на Широ и, прежде чем он опять отвернулся к воде, успела увидеть, как у него в глазах вспыхнуло непонятное ей сильное чувство. Эми растерянно моргнула. Неужели она его чем-то разозлила? После нападения Изанами он стал вести себя еще более непредсказуемо, нежели обычно. Эми отчаянно хотела хоть как-то ослабить тяжесть утерянных воспоминаний и вернуть его лукавую, дразнящую улыбку.

– А вдруг Аматэрасу сумеет помочь нам не напрямую… – произнесла Эми, расправив плечи. – Как насчет обряда весеннего благословения?

– Чего?

– Это обряд обновления, – пояснила она, ощутив, как где-то внутри разгорелась искорка надежды. – Мико исполняют его для больных людей и для прихожан, желающих начать что-нибудь с чистого листа или восстановить силы. Вдруг он поможет тебе вернуть воспоминания.

– Все эти обряды почти не имеют силы, – отозвался Широ с сомнением на лице. – А даже если имеют, то вряд ли обряд ками сработает на ёкае.

Эми вскинула палец.

– Во-первых, я не просто какая-то мико. Во-вторых, сила обряда исходит от Аматэрасу, а она хочет, чтобы ты вспомнил, и сделает ради тебя исключение, я уверена.

– Не думаю, что тут все так просто…

Вскочив на ноги, Эми ухватила Широ за косодэ на плече и потянула.

– Ну почему бы не попробовать? Пойдем.

– Пойдем куда? – проворчал он, сдаваясь, и встал.

Паривший в воздухе кицунэби угас.

– Мне нужно больше места. Вон туда.

Эми вывела Широ на середину крошечной полянки, где снег все еще был нетронут. Будучи камигакари, она изучала все, что необходимо знать и простой мико – причем оттачивала мастерство куда тщательнее, чем обычные храмовые девы.

– Сядь, – скомандовала Эми.

Широ, глянув на нее с подозрением, опустился на снег и скрестил ноги.

– Все равно не сработает.

– Да не будь ты таким пессимистом.

Эми побродила рядом с деревьями и выбрала тонкий прутик длиной в фут, с кисточкой золотых листьев на кончике. Отломив его от ветки, она встала перед Широ.

– Прутик-то зачем?

– У меня нет нужных предметов. А танцевать с пустыми руками я не могу.

– Ты что, собралась танцевать?

– Почти все ритуалы мико включают в себя танец.

Широ уставился на нее с еще более скептичным видом. Не обращая на это внимания, Эми повернулась к нему спиной и поправила кимоно. Одеяние не подобающее, да и должных инструментов нет… но сойдет и так. Самое важное для обряда – ритуальный танец: осторожные, выверенные движения, взывающие к силам земли и небес, соединяющие ки человека и ками воедино. Закрыв глаза, Эми несколько раз глубоко вздохнула и сосредоточилась. Когда ее наконец оставило напряжение и окутало спокойствие, она очистила разум от мыслей и развернулась обратно.

Увидев, как Эми преобразилась, кицунэ невольно распахнул глаза шире. С безмятежным выражением лица она вытянула прутик в сторону, удерживая руку параллельно земле, выставила левую ногу на носок перед правой. И начала.

Движения текли изнутри, откуда-то из глубин ее сути. Рука медленно описала четверть круга, пока прутик не указал вперед, левая нога скользнула, проводя в снегу изогнутую линию. Тело начало вращение, поднялась вверх вторая рука, поворачиваясь ладонью от неба к земле, затрепетали длинные рукава. По телу с каждым шагом растеклось тепло.

Танцуя изящно и плавно, в точности следуя ритуалу, Эми вдруг ощутила, что Широ неотрывно следит за каждым ее действием. Она поднесла прутик к груди, зацепила свободной рукой листья и подняла ладонь к небу, одновременно вскидывая к звездам и лицо, как того требовал танец. Затем медленно повернулась, осторожно скользя ступнями по снегу.

Эми завершила оборот, невольно пытаясь отыскать лицо Широ – и в нее тут же впился его рубиновый взгляд. Она до боли медленным, плавным движением, которое оттачивала месяцами, опустилась на колени, ощущая, как падает в глубины его глаз. Из блуждающих в них теней на нее смотрело нечто древнее, мудрое, хитрое, опасное. Оно шептало и взывало к ее душе.

Едва дыша, Эми повернула ладонь и одновременно протянула прутик к Широ. Листья зашуршали, мазнув по его косодэ прямо над сердцем. Эми не могла отвести взгляда. Древнее нечто в глазах кицунэ поймало ее в ловушку и удерживало, сковывало.

Мышцы ног напряглись, и Эми начала плавно подниматься, пока наконец не встала над Широ, держа листья над его головой. Его взгляд проследовал вверх, отказываясь отпускать свою жертву. Эми тонула в нем, теряя связь с миром вокруг. Однако танец давно стал частью ее существа, и она уже приближалась к завершению. Эми скользнула правой ногой назад, перенося на нее вес тела, и под шелест листьев широко раскинула руки с обращенными вверх ладонями.

А потом ее пятка вдруг ударилась о скрытый снегом корень дерева, и всей грации пришел конец.

Эми тщетно взмахнула руками и рухнула навзничь, взметнув снег. От удара из легких вышибло весь воздух, и она беспомощно захрипела. Широ навис над ней, криво усмехаясь и демонстрируя острый клык.

– Вы всегда так ритуальные танцы заканчиваете?

– Нет, разумеется, – прохрипела Эми с пылающими от стыда щеками.

Она оттолкнулась руками от земли, силясь заставить легкие работать, и увидела сломанный ровно пополам прутик.

Широ сидел рядом на корточках, страшно развеселившийся. Эми не знала, что испытывает – облегчение или же разочарование, – от того, что странная, древняя сила, которую она разглядела, вновь растворилась в тенях его глаз.

– Ты что-нибудь вспомнил? – с надеждой спросила Эми.

– Ничегошеньки.

Она поникла, и ухмылка кицунэ стала шире. Протянув ладонь, он скользнул пальцами по волосам Эми, у самого уха. Она замерла, чувствуя, как от этого прикосновения по спине пробежали мурашки.

– У тебя голова в снегу.

Эми, взвизгнув, вскинула руки. Поспешно стряхнула снег, стараясь не раскраснеться еще сильнее. Надеяться, что Широ этого не заметил, не было смысла. Он замечал все.

– Прости, – пробормотала она, перебрасывая длинные пряди на плечо, чтобы вытащить из них листья. – Видимо, камигакари не особо-то и лучше обычной мико.

– Я все же почувствовал кое-что. Просто не воспоминания.

Эми глянула на Широ. Он ощутил то же, что она увидела в его глазах? Или ей лишь показалось? Может, ритуал все-таки работал – до того, как столь резко оборвался. И все же… пусть Эми очень хотела, чтобы Широ вспомнил, кто он такой, увиденное в его глазах древнее лукавство ее пугало.

– Не переживай, – произнес он, неверно истолковав обеспокоенный вид Эми. – Искать куницуками – наше дело. Уж мы-то, ёкаи, должны обнаружить собственных правителей.

– Даже если бы Аматэрасу не поручила мне их найти, я все равно бы…

Эми осеклась и замерла, так и не закрыв рот. Ёкаи ищут правителей ёкаев. Как же она не догадалась раньше?

Широ помахал перед ее лицом ладонью, чем выдернул из оцепенения. Эми моргнула.

– Ты что, головой ушиблась, малышка-мико? – поинтересовался кицунэ скорее насмешливо, нежели встревоженно.

– Я знаю, где искать куницуками, – выдохнула она.

С Широ мигом слетело все веселье.

– Что?

Эми вскочила на ноги.

– Юмэй сам так сказал, верно? Что он расспросил о куницуками всех знакомых ёкаев… а в этом-то как раз и проблема! Куницуками пропадают там, где ёкаям их не найти. Они ведь пленники ками! Мы пытаемся найти ниточку к разгадке среди ёкаев, а нужно пообщаться вовсе не с ними. У Изанами нет причин скрывать свои действия от собратьев.

Широ помрачнел.

– Мы не можем допрашивать ками.

– Не можем, конечно. Но ты не поверишь, какие каннуши и мико сплетники. – Эми вскинула брови. – Я-то знаю наверняка. Так что если вокруг Изанами происходит что-нибудь странное, то проще всего об этом разузнать у ее смертных слуг.

Кицунэ задумался, а потом расплылся в улыбке.

– Теория любопытная. Я ее поддержу – но при одном условии.

– При каком же? – с опаской спросила Эми.

– Уговаривать Юмэя будешь ты.

– Ты хочешь расспрашивать кого? Смертных?!

Эми еле сдержала желание отшатнуться от Тэнгу подальше.

– Ну, понимаешь…

– Что смертные вообще могут знать о том, где пребывают куницуками?

– Они могут ничего не знать точно, однако если где-то рядом творится нечто подозрительное, уж скорее они об этом услышат, чем ёкаи…

– Ты и близко не представляешь, что могло потребоваться, дабы пленить хотя бы одного куницуками, равно как не представляют и смертные из храмов ками.

Эми беспомощно глянула на Широ, который стоял позади Юмэя, прислонившись к стене у камина. Кицунэ пожал плечами и продолжил поглощать рис с фасолью так, словно не ел как минимум месяц. Несмотря на то, что Юмэй по-прежнему плевал на все просьбы Эми о нужных вещах, он по крайней мере признавал, что без пищи она долго не протянет. И на столе регулярно появлялась еда – свежие, горячие блюда в глянцевых белых коробочках. Эми было любопытно, из какого многострадального ресторанчика карасу их крали.

Глубоко вздохнув, она попыталась снова:

– Изанами необходимо держать свои дела в тайне от ёкаев, но у нее нет причин скрывать что-либо от собственных подчиненных и служителей храмов. Когда пропал Сарутахико, кто-то точно должен был заметил что-нибудь странное, даже если и не придал тому особого значения. Может, до сих пор что-то необычное происходит. И чтобы удерживать куницуками в плену, явно нужно идти на особые меры, так что…

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. – Тихий голос Юмэя резал, словно клинок. – Как ты можешь установить, которая из «странностей» относится к делу, когда не знаешь, что…

– Так ты тоже не знаешь! – рявкнула Эми, разом утратив всякое терпение.

Лицо Юмэя окаменело. Широ вскинул брови, изумленный такой страшно грубой вспышкой по отношению к Тэнгу. Сердце Эми заколотилось быстрее, но она убедила себя, что это не от страха, а от гнева.

– О том, как пленить куницуками, ты знаешь не больше, чем я, – строго произнесла она. – Вы искали годами и ничего. Ты сам сказал, что зацепок больше нет. Так вот я предлагаю тебе новую зацепку, а ты даже выслушать меня не желаешь.

Юмэй смотрел таким ледяным взглядом, что Эми задумалась, не прикончит ли он ее на месте. Широ вскинул брови выше – хотя, казалось бы, куда еще, – и явно изо всех сил пытался не расхохотаться. Она решила не обращать на него внимания.

– Изанами не может делать все самостоятельно, – продолжила Эми. – Мы знаем, что она не стережет куницуками лично, раз уж нашла время явиться сюда ради того, чтобы меня убить. Значит, ей кто-то помогает… слуги, вроде Коянэ. Ёкаи предпочитают держаться от человеческих поселений подальше и не любят смертных. Ками же совсем другие. Они используют тела людей, как сосуды, а за ними нужен определенный уход. Поэтому ками живут среди людей и зависят от них.

Эми сложила руки на коленях.

– Где-то могут быть служители храмов тех ками, которые поддерживают Изанами. Понимаю, шансов мало, но варианта лучше у нас пока нет. А если мы сумеем разузнать, кто из приспешников Изанами ведет себя необычно, нам по крайней мере будет с чего начать.

Повисла тишина, которую нарушало лишь поскребывание палочек о донышко коробки с едой. Юмэй окинул Эми пристальным взглядом.

– И как ты предлагаешь извлекать сведения у слуг Изанами? – Вопрос, хоть и сформулированный вполне нейтрально, прозвучал отнюдь не дружелюбно.

– Каннуши обычно служат только одному храму, – объяснила Эми, – а вот мико и сохэи иногда переходят из одного в другой, если захотят… или, например, если переезжают в другой город. Поговорить напрямую с приспешниками Изанами нам не удастся, но для начала я могу расспросить слуг храма Аматэрасу.

– Некогда нам проводить тайное расследование, – заметил Широ, пересекая комнату, и уронил пустую коробочку на стол. – А в тебе слишком легко узнать камигакари, простой мико уже не притворишься.

Кицунэ подхватил со стола вторую коробочку и вонзил в нее палочки. Эми хмуро уставилась на то, как он беспардонно принялся за остаток ее порции.

– Да, у нас нет времени, – согласилась Эми. – Поэтому мне нужна помощь гуджи.

Широ замер, не успев донести палочки до рта.

– Гуджи? Ты про того самого главного священника, от которого сбежала потому, что он собирался держать тебя взаперти до солнцестояния?

– Ну… да. Но это было до того, как Аматэрасу приказала мне отыскать куницуками. Он не станет противиться воле Аматэрасу.

– Приказала-то она не ему, а тебе.

– Я его уговорю, он поймет. Гуджи Ишида полностью ей покорен. Он может связаться с любым каннуши Аматэрасу в стране и выспросить о необычном поведении слуг Изанами. Сами мы такое проделать неспособны.

В глазах Юмэя читалось осуждение.

– Вчера в твой храм возвратились слуги Аматэрасу. Они послали сохэев прочесывать лес.

Эми расправила напряженные плечи. Четыре дня назад, когда она вернулась в храм Шираюри, оказалось, что обитатели его покинули, а на их место пришли слуги Изанами. Эми была рада слышать, что невинные люди остались, судя по всему, невредимы.

– Значит, гуджи Ишида наверняка там. И лихорадочно меня ищет.

– Если возвращаться, – заметил Широ и бросил вторую опустевшую коробочку рядом с первой, – то как можно скорее. Изанами пока отступила, но раз уж она так жаждет нас убить, то сделает следующий ход.

– Я могу сразу же переговорить с гуджи. – Внутри Эми всколыхнулось волнение, но она предпочла не обращать внимания на это чувство. – И мы получим сведения в считаные дни.

– Тогда отправляйся, – произнес Юмэй. – Нельзя тратить время попусту.

– Отправляться?.. Прямо сейчас?..

– Нет, конечно. – Широ закинул руки за голову и потянулся. – Подождем до декабря, для остроты ощущений.

– Но сейчас же глухая ночь… – Кицунэ молча поднял брови, и Эми встала на ноги. – Вы правы. Нельзя тратить время.