Темная сестра

32

— Вот послушай, — сказала Мэгги.

Они с Эшем лежали в постели. Мерцали свечи, число пустых винных бутылок росло, ветер и дождь стучались в стекло. Мэгги зачитывала Эшу фрагменты из дневника, которые сама знала почти наизусть:

Мэгги закрыла дневник.

— Как ты думаешь, откуда у нее такая паранойя?

— Старая Лиз расскажет тебе немало историй в ответ на этот вопрос. Рядом с ней жила мудрая женщина, которую обвиняли в том, что она осушила источник. Когда женщина умерла, жители деревни разобрали ее дом по кирпичу. И случилось это не в Средние века, а всего лишь сорок лет назад. Так что, возможно, у нее были причины для паранойи.

— У кого? — спросила Мэгги — У Беллы? Или у загадочной А.? Ты сказал, что думал о них как об одном и том же человеке.

— Так и есть. Полагаю, что А. — это альтер эго Беллы. Благодаря А. Белла может заниматься тем, что ее действительно притягивает. Темные дела, те вещи, с какими сама она боится сталкиваться.

— Хочешь сказать, Белла была шизофреником?

— Вполне возможно. Что-то в этом роде. Может, она и не совсем чокнутая, но явно пряталась за этой самой А., на которую все время жалуется. Ты ведь заметила, как она постоянно все сваливает на А.?

— Я воспринимаю это иначе. Мне кажется, А., или как ее там, — другая ведьма. Вообще другой человек. И она вела за собой Беллу.

— Так же, как дневник ведет за собой тебя?

Это замечание Мэгги не понравилось.

— На что ты намекаешь?

— Ладно, не будем об этом.

— Нет уж, объясни, что ты имеешь в виду.

— Видишь ли, мы тут говорили о паранойе. В последнее время ты всерьез занялась ремеслом, причем в его самых суровых проявлениях. А если я что и знаю, так это что у ремесла тоже есть темная сестра и зовут ее паранойя.

— Я уже достаточно взрослая, чтобы увидеть разницу.

— Неужели? Я знаю, ты кое-что делала во вред Аните и Алексу.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Мэгги.

Эш откуда-то извлек полоску кожи с пятью завязанными на ней узелками. Каждый из узелков был обозначен довольно коряво нарисованной буквой.

— Разве из этих пяти букв не составить имя того, кого мы оба знаем?

— Эш! — воскликнула Мэгги без тени раздражения. — Ты рылся у меня в сумке!

— Мэгги, ты нравишься мне все больше и больше, но связывание?.. Будь осторожна. Это неверный путь.

Мэгги отвернулась. Дождь и ветер стучались в окно спальни.

Если у Эша и были возражения, он оставил их при себе и всячески потакал Мэгги. Она фактически взяла на себя заботу об «Омеге», и в ее руках бизнес процветал. Что мог сказать Эш? Может, он и потерял кого-то из старых покупателей, зато новых стало в три раза больше. Но Мэгги быстро смекнула, о чем с Эшем спорить не стоит. Она могла бы заказать еще кучу всего — разнообразные фальшивки, якобы обладающие чудодейственной силой и обещающие волшебное исцеление, какие-нибудь серебряные подвески с феями, — но не стала этого делать. Мэгги уважала Эшев торговый принцип «что видишь, то и получаешь» и не пыталась его нарушать.

Эш потакал ей в благодарность за то, что она для него сделала. И Мэгги нашла в нем компаньона и любовника, которого возбуждала неожиданность. Если им хотелось встать в какой-то немыслимый час и отправиться на прогулку у озера или в лес, они так и поступали. Однажды они поехали сквозь густой ночной туман к шлюзам на канале только потому, что им захотелось послушать звуки этих мест при нулевой видимости. Рассвет, полночь и закат. Это были часы богини, минуты, наполненные магической силой. Правда, порой даже Эш артачился.

— Нет, Мэгги, нет! Я не поеду на пустошь в такую ночь. Только послушай, какой ветер!

— Но ведь именно это подразумевала Лиз, когда говорила о полетах в помещении. Нам ведь неслучайно показалось, что мы ударились о потолок. В следующий раз нужно летать под открытым небом.

— Но ведь не посреди зимы — это невозможно. Лучше тебе поспать.

Но Мэгги лежала в темноте, не в силах уснуть. Ветер за окном не мог отбить у нее желания посетить пустошь, зато пробудил в ней какие-то предчувствия. Она нежно смотрела на Эша, спящего рядом с ней, но прислушивалась к голосам, звучавшим в шуме ветра. Кто-то негромко звал ее со стороны пустоши и холмов за пустошью.

Мэгги не знала, кто ее зовет, — может, голоса вообще звучали у нее в голове? Но это был красивый, неземной хор низких женских голосов. «Одна из нас, — пели они, — ты всегда была одной из нас». Этот хор притягивал ее так же, как луна притягивает воду, вызывая прилив. У Мэгги приближались месячные; она чувствовала таинственный зов крови. Как могла она сказать об этом Эшу? Ведь он мужчина. Как могла она когда-нибудь рассказать ему о голосах, которые он не только не мог, но и не должен был слышать?

Прогремел раскат грома. Мэгги знала: это та самая ночь, когда ей нужно идти. Она выскользнула из постели и на цыпочках подобралась к окну. Эш проснулся и смотрел на нее, сонно щурясь. Она поцеловала его в губы.

— Я ненадолго. Не волнуйся.

— Ты ведь не будешь летать, правда?

— Нет. Это ночь Макбета. Я просто хочу ее почувствовать.

Эш ощупью нашел свою рубашку.

— Я тоже поеду.

Мэгги хотела ему сказать, что эта ночь только для женщин, но его преданность тронула ее. Это была преданность лунатика.

Эш уверенно вел машину к пустоши, под дождем. Сверкнула первая стрелка молнии. Дождь засиял в свете фар, закружились серебряные искорки.

— Что это? — спросила Мэгги.

Они были на полпути к пустоши. Прищурясь, Эш заглянул в зеркало заднего вида.

— На мгновение мне показалось, что за нами кто-то следит. Но я ошибся.

— А еще считаешь меня параноиком.

Они добрались до пустоши и припарковали машину. Тропа была черной как смола, но теперь они знали, как найти дорогу в темноте. Дождь перестал. Буря уже отгремела, но доносились отдаленные раскаты грома, и время от времени вспыхивали молнии. Все было пропитано парами распада и запахом озона, вызванными бурей. По земле стелился туман. Мэгги сделала глубокий вдох. Она почувствовала, что ее силы умножились, учетверились. Танцуя, она двигалась по тропинке перед Эшем.

— Богиня! Геката! Она окружает нас! Она прошла этой дорогой! Вдыхай ее аромат!

Трава отяжелела от дождя. Камни были мокрыми: они поблескивали дождевыми каплями, источая собственные гранитные запахи. Мэгги обошла круг сперва по внешнему периметру, потом по внутреннему и потрогала все девять камней. Потом она быстро выскользнула из одежды. Голыми плечами и бедрами прижалась она к мокрому, вытянутому вверх граниту, наслаждаясь тем, как грубый камень высасывает жар у нее из кожи и как холод предается от камня ее костям.

— Ну же, Эш! Ощути дождь между пальцами ног!

— Да ведь гребаный холод! — возразил он.

Но она уже подбежала к нему и стаскивала с него свитер через голову. Парочка с хохотом повалилась на землю, катаясь по мокрой траве. Мэгги встала и снова пустилась в пляс. Вдруг, по-видимому, из-за камней сверкнула слабая вспышка. Эш встал и уставился в темноту.

— Ты что-нибудь видел, Эш? — спросила Мэгги, затаив дыхание.

Она положила свою ладонь на руку Эша.

Он продолжал всматриваться в черную мглу.

— Боюсь, что последняя вспышка — это не молния.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю.