9. Темная сторона. Том 1

Глава 5

Ну что сказать… в отношении учебы я оказался совершенно прав, потому что в импровизированной клетке мне пришлось проторчать до позднего вечера. И за это время мастер Даэ разве что душу из меня не вытряс в попытках узнать пределы моих новых возможностей.

За эти несколько рэйнов он, наверное, раз тридцать умудрился довести мой дар до грани дестабилизации. Тщательно замерил время восстановления. Затем несколько раз меня истощил. Снова дал восстановиться. А попутно прогнал по всем ветвям, заставив чуть ли не наизнанку вывернуться в попытках удовлетворить его строгие запросы.

Мало того, в скором времени к нему присоединился и мастер Рао, который, оказывается, тоже явился в школу вместо того, чтобы вернуться в крепость Ровная. После чего мастера начали мучить меня уже вдвоем, и это оказалось намного хуже, чем когда мастер Даэ издевался надо мной самостоятельно. Пожалуй, если бы не кибэ Ривор и не тревожно попискивающая аппаратура, мне пришлось бы гораздо тяжелее. Однако целитель регулярно напоминал увлекшимся мастерам, что мой дар нуждается в передышке. И только поэтому с полигона я не выполз, а все-таки вышел на своих ногах, но и те, признаться, ощутимо дрожали.

— Ужинать, — строго велел мастер Даэ, как только я вышел в коридор и плюхнулся на первый попавшийся стул. — Причем ужинать плотно. А потом спать. Рэйнов восемь, не меньше. Ноэм, проследи, чтобы у твоего воспитанника не было возможности схалтурить.

— Блокиратор можно уже снять, — добавил подошедший мастер Рао, с довольной улыбкой глядя, как я пытаюсь отдышаться. — Ты так натренировал свой дар на Мадиаре, что теперь простой дестабилизацией с толку его не сбить. Он настолько привык к этому состоянию, что даже патологией его не считает. Да еще и использует для собственной пользы. Не говоря уж о том, что теперь он способен самопроизвольно в это состояние входить и так же легко потом восстанавливаться.

Я вяло кивнул.

Ага. Про это я уже в курсе и еще на острове заметил, что мой дар стал чрезвычайно подвижным. Если раньше дестабилизация была для него экстримом, то теперь — так, всего лишь мелкой неприятностью. А с некоторых пор еще и непременным условием для хорошей прокачки.

Сложность в том, что сегодня мои учителя так и не сумели дестабилизировать его на достаточно долгое время. Да и истощение, несмотря на все их усилия, оказалось кратковременным. Так что, похоже, впереди меня ждут такие же сумасшедшие тренировки. И фиг знает что еще после этого для меня изобретут гораздые на выдумки учителя.

В итоге из школы я вышел, отчаянно зевая в кулак, и, забрав с улицы беспокойно попискивающего йорка, отрубился практически сразу, как только мы сели в такси.

Очнулся уже на парковке, когда наставник расплачивался с водилой. Нашел в себе силы подняться в номер. Наскоро затолкал в себя обильный ужин и уже после этого уснул надолго, прекрасно зная, что мой организм все правильно переварит, даже если вместо деликатесов я закину в него ржавые гвозди.

Одна у меня возникла проблема — кого приглашать в грядущий сон: Лимо или тана Расхэ? Еще бы и с Арли стоило поговорить. Но по здравому размышлению я решил, что Расхэ пока подождет, отпущенное им время еще не истекло. Да и маленькая принцесса несильно обидится, если сначала я решу самые важные дела, а к ней приду поболтать чуточку позже.

В итоге, не успел я закрыть глаза и назвать нужное имя, как тут же перенесся в знакомую гостиную.

— С возвращением, Адрэа, — традиционно поприветствовал меня Дарус Лимо, повернувшись лицом к двери. — Как твои успехи? Мои советы тебе помогли? Ты сумел выбраться с Мадиара?

— Да. Спасибо, что подсказали выход. Но у меня возникло несколько вопросов.

— Задавай, — ничуть не удивился маг. — Было бы странно, если бы их не было.

Я после этого с комфортом устроился в одном из кресел и, с облегчением выдохнув, изложил Лимо свои сомнения.

— Да, — подтвердил он. — По поводу провидцев ты отчасти прав, и любой из них при желании может вмешиваться в судьбу другого человека, причем так, что тот даже знать об этом не будет. Однако тут есть одно важное «но» — за каждое такое вмешательство провидец обязан заплатить. Жизненными силами, энергией, болью, здоровьем, даром… для кого как. Причем чем более выраженным окажется вмешательство, тем сильнее будет откат. Именно поэтому большинство предсказаний такие путаные. И поэтому же провидцы стремятся говорить как можно более обтекаемыми фразами, а зачастую и вовсе не столько вмешиваются, сколько обрисовывают человеку возможные варианты будущего, а тот уже сам выбирает, куда идти.

— Лэнна Иэ Хатхэ тоже так работает?

— Конечно, — кивнул мертвый маг. — Для нее этот вопрос намного более актуален, поскольку она дает предсказания не простым частникам, а самому тэрнэ. И ее видения как сильнейшей в Норлаэне провидицы в большинстве своем касаются не конкретных людей, а страны в целом. Сам понимаешь — если бы лэнна рискнула грубо вмешаться в такое будущее, откат убил бы ее мгновенно. Поэтому она осторожничает и выдает лишь тенденции, возможные линии развития той или иной ситуации. Тогда как тэрнэ и его окружение сами решают, как им прийти к тому или иному будущему. И сами выбирают пути его достижения.

Я на мгновение задумался.

— А что насчет набирэ? Они ведь тоже в определенной степени провидцы.

— Верно. Но с ними все обстоит точно так же, как с остальными: набирэ лишь подсказывают родителям или, если нужно, тану, в какой паре сложатся наиболее благоприятные условия для развития дара. Однако сами жениха и невесту никогда не сводят. Не стремятся на них специально повлиять, даже если комбинация в итоге получится очень хорошая или же очень плохая.

Хм. А как же тогда Арли?

Не думаю, что прошлым летом, когда у нее только-только проклюнулся дар предвидения, ее успели обучить правилам, обязательным для каждой провидицы. Тем не менее в мое будущее она вмешалась достаточно грубо. Так чем она заплатила за то, что осмелилась так поступить?

Признаться, этот вопрос всерьез меня обеспокоил, поэтому я решил, что после Лимо непременно попробую позвать мелкую и вытрясти из нее правду. И если окажется, что из-за меня она пострадала…

Черт. Я ж тогда спать спокойно не смогу. Даже понимая, что по факту ничего уже не изменишь.

— С провидцами, кстати, есть еще один важный момент, который обычно упускают из виду, — тем временем продолжил Лимо. — Как правило, об этом открыто не говорят, но почти все они находятся под покровительством первого рода. Включая, если помнишь, набирэ. Больше тебе скажу — в первом роду провидцев тоже немало, а их уровень достаточно высок, чтобы давать полноценные прогнозы по ситуации в стране.

— Зачем же тогда тэрнэ другие провидцы? — резонно поинтересовался я.

— За тем, что именно с их помощью он держит танов на коротком поводке… Кхм, — вдруг оценивающе взглянул на меня Лимо. — Кстати, а как ты сам относишься к первому роду?

Я вопросительно вскинул брови.

— С уважением, но при этом умеренно настороженно. А что?

— Я высказываю сейчас лишь свою точку зрения, — на всякий случай предупредил маг. — Она может не совпадать с твоей. Она может быть вообще довольно далека от истины. И я не хочу, чтобы мое мнение влияло на твое видение ситуации, поэтому отнесись к моим словам с определенной долей скепсиса.

Мне стало интересно.

— Неужели вы собираетесь открыть мне какие-то страшные тайны про тэрнэ Ларинэ и его окружение?

— Ну тайны — не тайны, — усмехнулся маг. — Но в свое время я в том числе и за эти свои убеждения пострадал. Соответственно, не хочу, чтобы ты пошел по моим стопам и испортил себе жизнь неосторожными высказываниями.

— Не волнуйтесь, все мои взгляды в любом случае останутся при мне, — вернул ему усмешку я. — И ваши я рискну перенять лишь в том случае, если они покажутся мне достаточно убедительными. При этом я человек любопытный, и вы меня до крайности заинтриговали, так что давайте уж, колитесь. Бесчеловечно вот так начать, а потом вдруг передумать и утаить важную информацию.

Лимо понятливо хмыкнул.

— Если что, я предупредил… Так вот, первый род. Думаю, после Мадиара ты совсем иначе взглянул на себя, свой дар, свое место в мире и в том числе на свои новые возможности.

— Безусловно, — не стал отрицать я. — Как раз сегодня меня тестировали по куче разных параметров и обнаружили, что в плане магии я очень далеко продвинулся, при этом ни по одной ветви официально не поменяв ступень.

— Причины, я так полагаю, тебе пояснять не нужно?

— Цельный дар, — вместо ответа кивнул я, но Лимо неожиданно покачал головой.

— Твой дар пока еще не истинно цельный, не обольщайся. Твое развитие как мага идет стремительно, но все же недостаточно быстро. Цельный дар — это дар, у которого открыты все возможные ветви развития. Понимаешь? Все! Начиная от стихийной магии и заканчивая сопряженной. Твой дар, как ты понимаешь, до этого пока не дорос.

— В смысле пока у меня все так же остается одна основная и одна второстепенная ветвь? И каждая развивается отдельно?

— Для тебя так будет лучше, поверь, — серьезно посмотрел на меня маг. — По крайней мере, какое-то время. Однако ты уже идешь по этому пути. Рано или поздно, твой дар откроется полностью. Появление других стихийных ветвей не за горами. И вот когда они все проснутся, то твое отношение к первому роду очень быстро изменится. Да и тэрнэ начнет оценивать тебя совсем по-другому.

Я недоверчиво посмотрел на Лимо.

— Почему? Потому что цельный дар — это привилегия исключительно тэрнэ и его семьи?

— В том числе, — спокойно ответил он. — Как ты понимаешь, конкуренты им не нужны. И никогда не были нужны. Поэтому первый род вот уже который век старательно от них избавляется.

Я нахмурился.

— Каким образом?

Лимо в ответ только улыбнулся.

— Давай я лучше начну с истории. На истину в последней инстанции, разумеется, не претендую, но в свое время я задался тем же вопросом, что и ты сейчас, и кое-что по этому поводу даже сумел выяснить. Ты, конечно, знаешь, что становление тэрнии началось около двух тысячелетий назад, когда на территории современного Норлаэна и сопредельных государств стали открываться первые разломы…

Я молча кивнул.

— Так вот, в то время у нас не было единого государства, не было системы обучения магии… не было даже разделения на старшие и младшие рода. А вместо этого имелись небольшие государства на месте нынешних провинций, самостоятельные главы этих государств, безоговорочная преемственность власти и, разумеется, сильные внутрисемейные связи, которые, как и сейчас, основывались и на кровном, и на магическом родстве. Каждая такая семья или же род, как мы теперь говорим, проповедовала свою собственную магию, старательно хранила от конкурентов свои секреты, учила детей в своей собственной магической школе, а также нередко имела и свою собственную систему обучения искусству кханто. Поэтому ни о каком обмене информацией речи не шло. Главы родов нередко враждовали. Их дети регулярно погибали на магических дуэлях. И в целом это было не очень хорошо, поэтому появление централизованной власти в лице рода Ларинэ оказало благотворное влияние на формирование будущей тэрнии.

Лимо взял еще одну небольшую паузу и внимательно на меня посмотрел.

— Как ты думаешь, почему из великого множества родов главенствующую роль взял на себя именно род Ларинэ?

Я пожал плечами.

— Потому что уже на тот момент был одним из сильнейших. Иначе их бы быстро подвинули.

— Сильнейшим, — поправил меня маг. — Первый род на то и был первым, что еще на заре становления Норлаэна считался самым влиятельным, имел обширные земли в своем владении и стоял на голову выше остальных родов, которые именно по праву силы позволили будущему тэрнэ принимать за них решения. Создание тэрнии, как ты понимаешь, произошло не сразу. Первых единомышленников род Ларинэ отыскал достаточно быстро, перед лицом общей угрозы мелкие рода охотно пошли под сильную руку. А вот с более крупными пришлось повозиться, но в конечном итоге в тэрнию вошли и они, и страна приобрела тот самый вид, который есть сейчас. Какая, по-твоему, задача стояла перед первым родом, когда тэрния окончательно сформировалась? Ну за исключением защиты от дайнов, конечно.

— Укрепление власти?

— Конечно. Даже перед лицом угрозы нападения дайнов в первые столетия правления рода Ларинэ имело место несколько достаточно крупных бунтов и попыток свергнуть с трона ныне существующую династию.

— Судя по тому, что я вижу, ни одна из этих попыток успехом не увенчалась, — нейтральным тоном заметил я. — И род Ларинэ по-прежнему является сильнейшим в стране.

— Да. Но ты не задумывался, почему за все эти века только они сумели сохранить свой дар цельным? — вкрадчиво осведомился Лимо. — И почему все остальные таны позарились на идею вылущивания магического дара, тогда как первый род — нет?

Я оценивающе прищурился.

— Хотите сказать, это было не случайно?

— Я думаю, уже на тот момент у первого рода был свой, недоступный другим родам источник силы, который и вывел Ларинэ на первые позиции, — так же спокойно признался маг. — Я почти уверен, что это стационарный источник, но до некоторого времени не понимал его природу. Однако когда ты вернулся с Мадиара и сообщил о том, что там увидел… знаешь, меня, что называется, осенило. И я подумал: а что, если у первого рода с самого начала имелось под рукой нечто подобное? Пускай не остров, а… ну допустим, пещера с повышенным магфоном. Или глубокий колодец с волшебной плесенью, которая, как крайт, способна накапливать следовую магию. А то, может, и аналог крайта, который, к примеру, обитал лишь в одном месте в мире, и его по воле случая удалось заполучить именно роду Ларинэ.

— Это бы многое объяснило, — задумчиво отозвался я. — Мне такая мысль, кстати, тоже приходила в голову. Тем более что Мадиар открыли намного позже. А цельный дар, как мне кажется, должен был сформироваться у Ларинэ давным-давно, задолго до появления тэрнии. А потом он только развивался. Ровно до тех пор, пока его преимущества не стали неоспоримыми.

Лимо торжествующе поднял вверх указательный палец.

— Вот. Заметь, ты сам об этом заговорил. Но тогда, если считать, что мы нашли источник силы первого рода, то как ты думаешь: захотели ли бы они, чтобы к этому источнику смогли припасть другие маги?

— Нет, конечно. Я бы на их месте этот самый источник старательно запечатал, выставил охрану, оградил бы от всех мыслимых и немыслимых угроз…

— А еще лучше — поставил бы над ним большой дом, правда? — прищурился мой собеседник. — Или целый дворец. Где есть и магическая защита, и забор, и охрана, и куда просто так не войти.

Я вздрогнул.

Черт возьми!

— Наконец, ты бы предпринял меры, чтобы многочисленные конкуренты, которые спят и видят, как бы скинуть тебя с трона, не заполучили значимых преимуществ. Между родами что тогда, что сейчас шла и идет непрерывная гонка за магическими умениями. Больше силы, больше магов, больше Талантов… А как, по-твоему, проще всего их ослабить, но так, чтобы сами они этого даже не поняли, да еще и попутно были бы тебе благодарны за поданную идею?

Я поднял на Лимо настороженный взгляд.

— Для этого надо дать им понять, что обилие ветвей на магическом даре — далеко не так хорошо, как им казалось. Что стоит обрезать лишнее, как оставшиеся ветви резко пойдут в рост, отчего сила и могущество рода существенно возрастут. Всем ведь известно, что много ветвей за жизнь развить невозможно…

— Правильно, — оскалился маг. — И раз такая возможность имелась только у одного рода, то для остальных это был очень даже неплохой повод ввязаться в гонку. И веками… тысячелетиями… уродовать свой дар лишь потому, что у них не было доступа к источнику, который сделал бы их дар воистину совершенным. Главная сложность заключалась в том, как подать эту идею в массы. Скажем, если бы тэрнэ просто взял и объявил: так, мол, и так, я придумал классную вещь, так что давайте-ка все дружно резать ненужные магические ветви… Нет. Его бы не поняли. А, скорее всего, демонстративно отказались бы от сомнительного предложения. Поэтому повелителю следовало действовать тоньше. Я бы даже сказал, изощреннее. И вместо того, чтобы подавать идею самому, для этого следовало привлечь…

— Набирэ?

— Да, провидцев, — сделал одобрительный знак Дарус Лимо. — Я в свое время раскопал несколько достоверных фактов о том, что идея резать магический дар пришла в магическое сообщество именно от них. Пришла, естественно, не сразу, внедрялась постепенно. Аккуратно. И уже имея под собой неплохую доказательную базу. Ну а как только таны убедились, что прирост по основной ветви и правда получается существенным, магическое сообщество бодрым шагом отправилось в бездну, причем по собственной воле, да еще и с радостью погнавшись за призрачным могуществом, не подозревая, что на самом деле маги от него стремительно уходят.

Я поджал губы.

Дайн.

Это звучало невероятно, но, как и раньше, чертовски убедительно. Тогда как решение тэрнэ, если, конечно, Лимо прав, показалось мне в чем-то не только дальновидным, но и на редкость изящным. Одним махом устранить всех… реально всех конкурентов… дать им призрачную, но такую заманчивую возможность стать сильнее. При этом по факту их не усилить, а, напротив, ослабить, обезоружить, совершенно бескровно избавившись от других претендентов на трон. И на долгие годы освободив себя от угрозы новых бунтов.

Нет, это было воистину великолепно. Виртуозно. По-настоящему красиво. А если учесть, что тэрнэ действовал с перспективой даже не на века, а на тысячелетия вперед… черт!

Это и правда было восхитительно, но при этом и так же невероятно жестоко.

— Впрочем, — совсем другим тоном добавил Лимо, когда увидел, что я наконец проникся. — На самом деле тэрния от прихода первого рода только выиграла. Повелитель дал танам столько воли, сколько это вообще возможно. Люди в провинциях живут хорошо, сыто. Нищих нет. Голода нет. Войн и междоусобиц нет. Все рода вовлечены в единую систему управления и поневоле вынуждены поддерживать друг друга. Дайны если не побеждены, то для победы над ними тоже многое сделано… Да, танов ущемили в самом, как нам с тобой кажется, главном. Но в отсутствие доступного источника силы… а тэрнэ ни при каких обстоятельствах не допустит к нему чужаков, если он не самоубийца, конечно… для остальных родов обрезание дара, по сути, являлось единственным способом обрести могущество. Несколько ущербное, да. Но все же силы много не бывает. И тэрнэ, ничем по факту не рискуя, подсказал им способ ее заполучить, тем самым убив даже не одного или двух, а целую сотню дарнамов разом и всего одним решением достигнув такого количества целей, что я, если честно, готов ему рукоплескать.

Я немного помолчал.

Да уж. Уметь делать такие долгоиграющие прогнозы… предвидеть даже не на годы, а на века вперед…

Интересно, а не провидец ли подсказал одному из первых тэрнэ эту гениальную идею? А может, увидел то самое будущее, к которому повелитель привел в итоге страну?

Правда, в конечном итоге таны осознали свою ошибку и все-таки решили вернуться к изначальному, цельному дару, однако это займет не меньше времени, чем тогда, когда они с фанатичным упорством кромсали свою магию на куски. Причем, что самое обидное, кромсали сами. По собственной воле. Всего лишь с подсказки тех, кому безоговорочно верили. И если знать, что лучшие провидцы чаще всего выходят именно из первого рода… если помнить, что большинство других провидцев так или иначе находятся под контролем или как минимум на учете у повелителя Ларинэ…

— Есть еще кое-что, о чем я хочу, чтобы ты знал, — вздохнул Лимо, когда я впечатлился уже по-настоящему. — Ты, наверное, обратил внимание, с каким упорством и старательностью в тэрнии работают службы по борьбе с преступностью. Как и на тот факт, что, несмотря ни на что, преступность в стране до сих пор под корень не изведена.

Я усмехнулся.

— Мне кажется, ее в принципе невозможно искоренить. Какое бы замечательное ни было государство, в нем непременно найдутся те, кто не согласен с мнением большинства. Те, кто захочет плюнуть на чистый тротуар. Кто считает себя обделенным или обиженным. Те, кто, не ударив палец о палец, завидуют тому, что другие живут лучше… Люди — такие люди. И я не знаю стран, где среди населения совсем не рождались бы личности с преступными наклонностями.

— Ты прав, — улыбнулся Лимо. — Мы по природе своей разрушители. Да, некоторые готовы строить, но всегда и везде найдутся те, кто захочет построенное сломать. Правда, большинство людей от разрушительного поведения удерживает страх наказания и понимание его неотвратимости. Но есть те, кому наплевать. Те, кто протестует только ради протеста. А также те, кто с рождения был малость ущербен на голову, поэтому не умеет строить, а способен только ломать. И вот от них человечество вряд ли когда-нибудь избавится. Что бы мы ни делали и как бы ни старались, такие люди все равно будут рождаться. До тех пор, пока мы не возьмем рождаемость под жесткий контроль и не начнем играть с генами, как ученые в твоем мире. Но это, как ты понимаешь, не совсем тот путь, к которому мы хотели бы прийти.

Я хмуро кивнул.

Уж это точно.

Люди в пробирках… а вскоре после это клоны, деградация общества и все то, о чем так много пишут в фантастических книжках.

— Так вот, в тэрнии тоже немало людей, кто не желает мириться с существующим порядком, — добавил Лимо. — И это совершенно естественно. Разумеется, ТСБ, службы общественного и магического порядка даром свой хлеб не едят. Преступники регулярно ловятся, банды накрываются… однако преступность как явление по-прежнему существует.

— Она не просто существует, но и вполне неплохо себя чувствует, — хмыкнул я, невольно подумав о Кри и его делишках.

— Вот именно. Как думаешь, если у тэрнэ под рукой есть так много хороших магов, то смог бы он при желании вычистить нижний Таэрин и не оставить от обитающих там личностей мокрого места?

Я остро взглянул на мертвого мага.

— Раньше я думал, что лишь с большими усилиями. А теперь точно уверен, что да. Смог бы. Причем не так уж сложно это было бы сделать, если, конечно, не считаться с потерями.

Лимо наклонил голову и внимательно на меня посмотрел.

— Тогда почему он до сих пор этого не сделал?

— Потому что…

И вот тут я осекся, прекрасно понимая, что однозначного ответа на этот вопрос не получу.

Когда-то, кстати, я на эту тему тоже размышлял и решил для себя, что в нижнем Таэрине проживает слишком много народа, чтобы вот так взять и одним махом уничтожить несколько дэквионов человек, большинство из которых, в общем-то, существованию тэрнии особенно не мешают. Причем это были бы и мужчины, и женщины, и дети, и старики… Страна утонула бы в крови, если бы тэрнэ однажды отдал такой приказ. Да и репутация первого рода после такого деяния стремительно рухнула бы в преисподнюю.

Понятно, что на репутацию первому роду не наплевать, но при этом не настолько, чтобы прекратить делать то, что они считают нужным.

Однако сейчас мне показалось, что истинная причина такого бездействия могла быть совсем в другом.

Лимо только что сказал, что люди по природе своей преимущественно разрушители. И нет такой техники или магии, чтобы радикально это исправить. Ни один модуль не сможет сделать из подлеца праведника, а из убийцы — святошу. Просто потому, что нейростимуляция воздействует лишь на те зоны, которые у нас уже есть. Модули не закладывают в нас ничего принципиально нового. И никто, кроме института семьи, родителей, воспитателей и учителей на это не способен. Поэтому если человек родился от природы с неспособностью сочувствовать и сострадать, то этому его уже не научишь. А риск того, что однажды он пойдет по кривой дорожке, возрастет в разы.

Однако если уж бороться с преступностью до упора, то получается, что всех людей с подобными дефектами надо пустить под нож? Причем поголовно и желательно еще до того, как они нагрешат?

Но вот тогда возникает сакраментальный вопрос: а судьи кто?

Кто возьмет на себя труд отличить будущего рецидивиста от того, кто еще может исправиться? Не все же люди с проблемами восприятия и сниженной способностью к состраданию становятся убийцами и маньяками.

Так кто сможет их отличить одного от другого? Кто даст гарантию, что вон тот ребенок через десять лет станет маньяком-педофилом, а вон тот, напротив, пойдет верой и правдой служить в ТСБ?

Где граница того, что можно и нельзя? Где граница между нами? И в нас?

Не зря же говорят, что пути господни неисповедимы. Бывает, заядлые грешники, раскаявшись и пройдя тяжелый путь к исправлению, все-таки выходят к свету. А бывает и наоборот. Причем не так уж редко.

Но тогда что же? Всех убить? Правых и виноватых? Нынешних преступников и тех, кто еще только может ими стать? Все мы люди. Все мы когда-то ошибались. И если за ошибку, которую я еще не совершил, меня, как героя одного фантастического фильма, вдруг захотят поставить к стенке…

Зная об этом, что я буду делать?

Конечно же, быстренько свалю в то самое подполье и с радостью пополню его ряды, до последнего вздоха намереваясь сражаться с теми, кто даже призрачного шанса мне не подарил.

Не знаю, кто как, но лично я на месте тэрнэ не рискнул бы примерить на себя роль бога и никогда не взялся бы за такую неблагодарную миссию. Зато хорошо вложился бы в систему противодействия. Постарался бы сделать так, чтобы воровать и брать взятки, особенно на государственной службе, стало невыгодно. Поднял штрафы. Ужесточил законы. Тщательно продумал бы налоги и систему наказаний. Конечно, и это не гарантировало бы полного успеха, ведь тхаэры, на минуточку, тоже люди, и у них, как у того же Ноя Сорти, тоже могут быть веские, вполне понятные и иногда даже простительные причины преступить закон.

Так что же и его тоже к стенке? И жену его, за то, что не остановила? И дочь за компанию? А то вдруг она потом вырастет и надумает отомстить за отца?

Нет. Не по-человечески это. Неправильно. Ни у кого из нас нет права вот так с ходу решать, кто достоин жить, а кому следует умереть.

Но что же делать, если искоренить нельзя, а реагировать как-то надо?

Я еще раз взглянул на превратившееся в бесстрастную маску лицо Даруса Лимо и замер, волей-неволей припомнив слова отца, который как-то со смехом объяснял мне, как ужиться в разномастном мальчишеском коллективе.

Если не можешь подавить бунт, надо его возглавить…

Дайн!

Впрочем, и об этом я тоже когда-то думал, правда, не в таких масштабах. Мне и без того казалось, что существование, к примеру, Хошш-Банка — совершенно невозможное явление для Норлаэна, которое тем не менее прекрасно живет и даже умудряется процветать. Только раньше я считал, что руководство банка и преступный мир в целом крышует кто-то из ТСБ или из смежных структур. Но если вспомнить, что все главы крупнейших норлаэнских министерств относятся к первому роду… и все они до единого сильные менталисты, от которых в случае допроса ничего не утаишь…

Черт! Но тогда получалось, что насчет «крыши» я ошибся совсем ненамного. И это не кто-то конкретно в ТСБ или в службе магического или же общественного правопорядка, а сам тэрнэ и его ближайшее окружение… то есть первый род… ну там какой-нибудь особый отдел в особом отделе некоего суперсекретного министерства… позволяет Нижнему городу жить и развиваться. И это с позволения тэрнэ он не только продолжает существовать, но и по мере возможностей приносит стране пользу.

А что? Скажете, так не бывает?

Да Хошш-Банк дерет такой процент за переводы, что если хотя бы часть этих денег уходит в казну, страна может озолотиться! К тому же теневой банк — это еще и огромная база данных, в которую, как в бездонный колодец, ежедневно утекают данные такого же огромного количества людей.

Да, пока все тихо, люди тэрнэ позволяют им жить и потихоньку работать, даже в какой-то мере извлекая из этого выгоду. Был бы в Нижнем городе конкретно этот банк или нет, но мелкие кражи, обманы и более крупные грабежи все равно бы остались. Да и переводы никуда бы не делись, раз с наличкой в стране такой напряг. Только эти самые переводы стали бы совершенно бесконтрольными. И стране… в том числе тэрнэ… это категорически не выгодно.

Если же взять дело под свою руку, то всякую мелочь можно какое-то время вовсе не трогать. Крупняк время от времени накрывать, а потом ждать, пока новый не образуется. Убийц и маньяков, конечно, за решетку и под суд. Неопасные бандформирования, пока они сидят более-менее тихо, можно оставить. Тех, что порывается выйти за пределы огороженной для них клетки, убрать…

Наверное, за столетия и тысячелетия между криминальным миром и официальной властью успело сформироваться даже нечто вроде равновесия. Обе стороны прекрасно знали правила игры. И обе старались их придерживаться.

При этом служба общественного и магического правопорядка, ни сном ни духом не знающая о том, что творится в особом отделе того самого особого министерства, честно выполняла свою работу. ТСБ бдительно за ними следила. Преступники, прекрасно об этом зная, старались особо не высовываться. И на какое-то время между ними держится паритет. Некий статус кво, который с одинаковым рвением поддерживается и внизу, и с самого верха.

Однако как только в этой системе что-то изменится или весы качнутся в опасную для тэрнэ сторону, уверен, реакция первого рода будет мгновенной. И вот тогда полетят головы, вот тогда будут громкие скандалы и разоблачения. Если понадобится, со своих мест со свистом слетят и допустившие беспредел чиновники. А если уж совсем прижмет, то под шумок и целые рода можно ликвидировать, благо весь компромат на них давно уже собран.

В этой связи я снова вспомнил о невезучем тане Расхэ и о той ночи, когда большую часть его рода безжалостно вырезали.

В принципе, если считать мою догадку верной, то наличие криминального мира и тут может быть полезно государству. Скажем, если бы Расхэ были более многочисленным родом и, к примеру, действительно готовили госпереворот, но при этом открытое противостояние с ними грозило стране долгой и кровавой гражданской войной, то в этом случае та же ТСБ с ее особым отделом вполне могла действовать и не совсем законными методами. И тогда Расхэ не уничтожили бы в полном смысле этого слова. Нет, этого бы не понадобилось. Потому что в нужное время тана и ключевые фигуры заговора, к примеру, по одиночке перестреляли бы какие-нибудь фанатики. Или же на кортеж главы мятежного семейства было бы совершено вооруженное нападение. А может, и на родовое гнездо напала бы, к примеру, нелегальная военная группировка… да мало ли что еще могло случиться?

Главное, что цель достигнута. Тогда как средства…

К сожалению, толковому правителю порой некогда выбирать, поэтому он берет в руки тот инструмент, который хорошо заточен, а не тот, который ярче блестит. И по большому счету для страны уже неважно, каким путем будет достигнут нужный результат. Ее и так, и так устроит. Ну разве что совесть одного конкретного человека пойдет вразрез с принципом «цель оправдывает средства», однако совесть для повелителя огромной страны — непозволительная роскошь. И я почти уверен, что тэрнэ уже давно нашел способ с ней договориться.

— Что, проникся? — понимающе хмыкнул Лимо, когда я нахмурился еще больше и нервным движением сцепил руки на животе.

— До мозга костей, — тихо признался я, подумав над тем, что и мои данные из Хошш-Банка чисто теоретически уже могли лежать на столе у главы особого отдела. — И от этого, честно говоря, не по себе.

Маг также тихо вздохнул.

— Политика — грязное дело, ученик. В каком-то смысле те, кто воруют и убивают открыто, намного честнее тех, кто делает то же самое, только сидя в больших кабинетах. Но так уж вышло, что чем выше сидит человек, тем меньше для него разницы, какими методами добиваться результата. А когда от тебя зависит будущее целой страны, тут уж и вовсе нет смысла бояться испачкать руки.

— Мне нужно над этим подумать, — поднялся я, понимая, что разговор повернул совсем не туда, куда я планировал, но при этом дал мне много пищи для размышлений.

Лимо грустно улыбнулся.

— Думай. Но по возможности не вступай на путь сильных мира сего. Для тебя это может оказаться непосильной ношей.

Я на это ничего не сказал, хотя на ус, конечно, намотал и, думаю, что понял мага совершенно правильно. А как только выбрался из одного общего сна, тут же создал другой и, помня о том, что на эту ночь у меня было запланировано еще одно важное дело, тихо-тихо позвал:

— Арли!