Темнейшая магия (ЛП)

Глава 27 Бэкка

В один момент Бэкка все вспомнила. События и фразы всплывали в памяти, пока Лиана, обычная девушка, старше Бэкки всего на несколько лет, превращалась в золотоволосую богиню.

Вслед исчезнувшей богине на девушку нахлынуло отчаяние, и она попыталась найти иронию в том, что тот человек, к которому она была послана сюда за помощью, находился рядом с ней целый день. Но этот момент прошел и теперь девушка осознала, в каком трудном положении она оказалась из — за невольной ошибки.

В конечном итоге Барнабас нехотя согласился идти с ней, Мэддоксом и Элом во дворец Клеионы, который находился в дне ходьбы от того места, где они остановились на ночлег. Они отправились немедленно и, хотя Бэкка была ошеломлена и изнурена мыслями о том, к чему может привести ее ошибка, она знала, что должна передать важное сообщение.

Она сидела рядом с Мэддоксом в повозке, подтянула колени к груди, пытаясь успокоиться.

— Расскажи мне все, что помнишь. — настоял Мэддокс.

И Бэкка рассказала. Он очень внимательно слушал ее. Так как Барнабас тоже слушал, управляя лошадьми, она громко поведала обо всем, что случилось в ее мире, включая встречу с Дэмином Винтер.

Мэддокс сидел, поглощенный ее рассказом, парня ошеломила новость о том, что Дэмин был братом — близнецом Евы. Темным и злобным. Ева воплощала в себе свет и жизнь, магию созидания, в то время как Дэмин властвовал над смертью.

Она рассказала, как Ева извлекла магию смерти из Дэмина в попытке ослабить его, чтобы убить и спасти остатки своего мира. Закончив, девушка не стала упоминать о единственном выводе, следовавшем из всей этой истории: когда Ева забеременела, магия, украденная у Дэмина, перешла к ее сыну — Мэддоксу. Конечно, это было всего лишь предположение, но оно имело смысл, объясняло уникальную магию Мэддокса. Все же девушка чувствовала, что пока рано делиться с ним этим умозаключением. Во всяком случае, пока.

Сначала она должна поговорить с Клеионой.

Должна быть храброй.

Как только Бэкка вспомнила, зачем и как оказалась здесь, то постоянно думала о тени. Она искала ее и ждала, но странной тени, следовавшей за ней повсюду в Торонто, не было нигде видно. Девушка могла лишь предположить, что произошло одно из двух: или энергия темной магии была использована, чтобы перенести ее в Митику, или она осталась там, в камере общества Хокспиэ.

«Как я вернусь домой?» — удивленно спрашивала девушка себя, и новое неприятное чувство пронизало ее.

Раскаты грома оглушили их. Бэкка повернулась и увидела, как с севера приближается черная гроза — та же гроза преследовала их с тех пор, как они отправились в путь. Верный признак того, что Валория и ее армия следили за ними, но Бэкке и этого было достаточно.

Чтобы отвлечь девушку от ненастной погоды, Мэддокс рассказал, как они нашли принцессу Кассию, и о чем она попросила его. Услышав, что Мэддокс отказал принцессе в ее жуткой просьбе, Бэкка ненадолго отвлеклась.

— Ты правильно сделал. — сказала она ему.

— Я знаю. — отозвался он, но звучал не очень убедительно.

— Этот день и так достаточно мрачен, чтобы вспоминать о таких неприятных вещах. — вставил Эл. Он сидел рядом с Бэккой, меньше чем на расстоянии вытянутой руки. — Почему бы нам не поговорить о более приятном?

— О чем же еще нам говорить, Эл? — спросил Мэддокс.

Теперь она посмотрела на Мэддокса, но тот терпеливо отнесся к вмешательству Эла. Бэкка почти забыла, какой он интересный со своими темными волосами и шоколадными глазами. Нос с легкой горбинкой, будто когда — то был сломан. И несмелая улыбка, которая заставляла ее сердце биться быстрее всякий раз, когда она ее видела.

— Я знаю. — заявил Эл. — Я расскажу вам историю, написанную мной задолго до того, как Валория избрала меня личным писарем. Она о красивом принце и прекрасной колдунье, которая жила на вершине высокой горы. Однажды жестокая морская ведьма наслала проклятие на принца и превратила его в бессмертного тритона. Там, где когда- то были ноги, появились плавники, и он вынужден был жить в море. Но прекрасная колдунья начала видеть сны о нем, а он увидел в своих снах ее. Каждую ночь они встречались во сне и влюбились друг в друга. Тогда они начали искать свою любовь, но поиски не давали результата, потому что принц не мог покинуть море. Колдунья звала его снова и снова, пока не потеряла голос. Когда она была уже слишком стара, чтобы искать, то умерла, и ее тело унес прилив. Морские люди унесли ее в свое королевство, где она превратилась в русалку. Наконец она нашла своего принца, они поженились и жили вместе вечно в любви и согласии.

Когда Эл окончил рассказ, Бэкка посмотрела на реакцию Мэддокса. Тот изумленно открыл рот и уставился на Эла.

— Я раньше читал эту сказку. — сказал он удивленно. — Она была среди моих любимых историй…

— «Истории сказочника» — дополнили Эл иМэддокс в унисон.

— О! — воскликнул Эл. — Ты читал мои истории! Как замечательно!

— Я даже не знал, что их написал ты.

— Конечно, я! И у меня все еще так много сказок, но благодаря новому закону богини, они останутся со мной.

— Или ты можешь поделиться ими с нами.

— Буду счастлив!

Несмотря на то, что день был настолько наполнен волнующими событиями и то, что им необходимо как можно быстрее добраться до богини, Бэкка счастливо улыбнулась. В этой повозке Эл нашел своего самого пылкого почитателя.

— Бэкка, что ты думаешь о моей сказке? — спросил Эл.

— Я думаю, она рассказана великолепно. — ответила девушка, решая не указывать на недочеты, причем такие, что любой творческий класс в Торонто разобрал бы их в считанные минуты.

— Да, да. — согласился он.

— Морских людей не существует. — вставил Барнабас, направляя лошадей по узкой извилистой дороге. Согласно его словам, они были уже недалеко от дворца богини.

— Именно поэтому это сказка, фантазия. — ответил Эл.

— У меня нет времени на фантазии. С реальностью бы разобраться.

Бэкка обменялась напряженным взглядом с Мэддоксом. С тех пор как Лиана открыла свое лицо, Барнабас пребывал в крайне неприятном расположении духа, но они не решались еще спрашивать его об этом. В прошлый раз Бэкка много наблюдала за ним и была уверена, что Барнабас не тот человек, который позволит личному горю встать на пути к его цели переворота в этом королевстве. Клеиона может стать союзником. И Бэкка верила, что богиня поможет ему.

— Вот он. — сказал Барнабас. — И выглядит также отвратительно, как я всегда и слышал.

— Дворец? — вскричал Эл. — Дайте мне увидеть этот ужас своими глазами.

Мэддокс поднял Эла, чтобы они могли смотреть вперед вместе. За изумрудными лугами и холмами, буяющими зеленью фермерскими угодьями, за солнечным небом, синей кромкой реки, возвышался дворец. Он сиял, как золото и казался огромнейшим из всех виденных ими. Верхушки тонких шпилей украшали сверкающие драгоценные камни, так что вместе они напоминали драгоценную корону.

— Шокирующий вид. — тихо сказала Бэкка, когда дорога повела их в большую деревню. Проезжая мимо они не могли не заметить, что каждый дом и лавка были чудеснее и новее, чем предыдущий. — Да, меня ничто так не шокировало раньше.

Эл нахмурился.

— Этого не может быть. Ее Сиятельство говорила, что Южная Митика в дымящихся руинах, так как богиня подвержена вспышкам гнева, и она извергает огонь из своих ноздрей.

Барнабас посмотрел на него.

— Это то, что Валория рассказала тебе?

— Да. Она также рассказывала, что богиня Юга размером с корову. И все, что она делает — это ест сало и рульку, и сидит на массивном троне целый день, пока шуты развлекают ее.

— Ты сам видел Клеиону. — возразил Мэддокс. — Определенно не похожа на корову, поедающую сало.

— Я полагал, что все дело больше в магии воздуха.

Мэддокс тайком закатил глаза, пока они двигались через деревню. Жители встречали их улыбками и махали им руками.

— Предполагается, что эту местность населяют жестокие, ужасные, сердитые и изнуренные работой люди. — прошептал Эл.

— Мне они больше кажутся счастливыми. — сказала Бэкка, махая в ответ старушке, в чьей улыбке блеснули алмазы среди зубов.

— Обожженные огнем, — говорил Эл и его голос становился все тише и тише. — Пламя, крики и нищета.

— Лишь в моей душе. — добавил Барнабас. — А теперь будь любезен заткнуться хоть на минуту.

Эл сжал губы и продолжил хмуриться.

Наконец дома стали реже, за деревней раскинулось зеленое поле и берег реки. Они пересекли мост через реку и оказались перед высокими украшенными узорами золотыми воротами, ведущими на территорию дворца.

К ним подошел привратник в желто — голубой форме и остановил их.

— Какова цель вашего приезда? — спросил он.

Барнабас остановил лошадей, но не ответил. Мэддокс вздохнул и вышел из повозки.

— Мы здесь, чтобы увидеть богиню.

Страж закашлялся.

— Вы полагаете, что можете просто приехать во дворец и получить аудиенцию у Ее Златости?

Барнабас холодно взглянул на него.

— Простите, но вы только что упомянули богиню как Ее Златость?

Тот кивнул.

— Так мы должны называть ее теперь. Она приказала это только сегодня утром. Она желает, чтобы так к ней обращались, и мы конечно повинуемся.

— Конечно. — согласился Барнабас.

— Они примет нас. — настоял Мэддокс. — Скажите ей, кто мы: Барнабас, Мэддокс, Бэкка и Алькандер. Она знает нас.

Страж окинул повозку оценивающим взглядом.

— Да, Ее Златость упоминала о вас. Сказала, что возможно вы прибудете сегодня. — нахмурившись, он повернулся и дал знак другому привратнику открыть ворота. — Проезжайте. Костас поставит ваших лошадей и повозку в конюшню.

Костас забрал лошадей, а другой страж повел их всех во дворец. Бэкка пыталась сохранять спокойствие, помнить все, что ей нужно сказать так быстро, насколько это возможно.

Еще несколько стражей присоединились к ним, сопровождая во дворец, и Бэкка с нескрываемым изумлением и восторгом смотрела по сторонам, отмечая окружавшую невероятную красоту. Все сверкало — каменный пол из мозаики, выложенный вьющимися искрами красного, оранжевого и желтого цветов; безупречные стены цвета слоновой кости, украшенные красивыми пейзажами Южной Митики. И конечно здесь были несколько портретов Клеионы, приветствовавших их на каждом повороте к дворцовому залу.

— Тщеславие. — пробормотал Барнабас, посматривая на массивное изображение богини. — Ничего удивительного.

— Я ничего не вижу. — пожаловался Эл из мешка, который на этот раз нес Барнабас.

Бэкка заглядывала в большие двойные окна и восхищалась изумрудно- зелеными лужайками вокруг дворца, где можно было увидеть идеально ухоженные сады, наполненные живыми цветущими изгородями и деревьями. Повсюду цвели яркие, радующие глаз цветы, и Бэкка теперь поняла откуда столько душистых букетов, стоящих в вазах по коридорам.

Они остановились у гигантских дверей. Двое стражей распахнули их, открывая взору роскошный тронный зал и третий страж пригласил гостей внутрь.

Это был второй тронный зал в Митике, который посетила Бэкка и этот, по размерам напоминающий большое футбольное поле — был таким же впечатляющим, как и зал Валории. Главное отличие состояло в том, что Валория использовала свою магию земли и воды, чтобы тот напоминал тропические джунгли, в то время как зал Клеионы был простым и упорядоченный, но таким же красивым.

К трону Клеионы вела другая мозаика, сложенная в виде цветных замысловатых пейзажей. Объемные золотые колонны подымались к позолоченному потолку, а стены декорированы гобеленами и картинами. В конце огромной комнаты возвышался золотой трон, к которому вели десяток ступеней.

Богиня стояла перед троном, наблюдая, как они медленно подходили к ней. Ее платье казалось сотканным из миллиона сверкающих золотых нитей. Белые волосы были настолько красивые, блестящие, что уже от созерцания одного их вида веяло величием, совершенством, очарованием, магией и, как бы в довершении этой неземной красоты, они были украшены россыпью из алмазов и сапфиров в виде обруча; пристально рассматривая Клеиону, Бекка затушевалась, свои волосы показались ей мутными, как грязная вода, по сравнению с этой роскошной богиней. На одном подлокотнике трона сидел ястреб.

Сердце Бэкки стучало так быстро, что она замедлила шаг. Груз обязанностей тяжелой ношей лежал на ее плечах.

— Эй! — позвал Мэддокс, беря руку девушки в свою. — Ты сможешь.

— Надеюсь, ты прав.

— Я верю в тебя. — он сжал ее руку. — Ты когда — то сказала мне тоже самое. И это помогло больше, чем ты могла представить.

Она встретилась с ним взглядом и одарила слабой улыбкой.

— Спасибо.

— Так — так. — сказала Клеиона, взирая на них с высоты золотого возвышения. — Посмотрите, кто пришел. Часть меня даже и не думала, что мы снова встретимся, Барнабас.

— Поверь мне, я бы предпочел то же самое. — натянуто ответил он.

— Значит, молодые призвали тебя к логике и разуму.

— Я бы не назвал это разумом.

Придя в себя и немного устав от постоянной борьбы с собой, с охватившими ее сомнениями и тревогами, Бэкка все же решилась заговорить.

— Простите, — слабо вставила она, — но мне необходимо…

Клеиона подняла руку, призывая Бэкку замолчать, ее внимание полностью было поглощено Барнабасом.

— Шестнадцать лет. Прошло уже шестнадцать лет, а ты ненавидишь меня также, как и тогда.

— И даже больше.

— Знаю, ты считаешь, я убила Еву. Но я этого не делала. Понимаю твое желание отомстить, но оно направлено не к тому человеку. Твою ненависть ко мне лучше применить в другом направлении.

Челюсть Барнабаса напряглась так сильно, что, казалось, ему больно.

— Ты, Валория и все остальные — все сговорились против нее. Она рассказала мне, чего бояласьи какой страх пережила.

— Тебя не было в тот ужасный день. Ты не видел всего, что произошло.

— Нет, не видел. Но зато сейчас я вижу двух богинь, усевшихся на трон в больших дворцах, пока простые смертные преклоняют перед ними колени и боготворят их имена. Я вижу, что вы украли у Евы те вещи, которые должны были вместе с ней охранять, а теперь они впечатаны в ваши ладони. Это и есть доказательство вашей вины.

— И все же ты сегодня пришел ко мне просить помощи, чтобы уничтожить мою сестру.

— Я знаю, ты тоже ненавидишь ее.

— Ошибаешься, я не питаю к ней ненависти. — она нахмурилась и посмотрела на ястреба. — Она беспринципная и вызывающая. И не видит ценности смертной жизни. Сестра всегда была такой. Но в глубине души ее сердце не такое черное, как вы считаете.

Барнабас закашлялся.

— Должно быть, где — то очень глубоко. Слишком глубоко, чтобы простой смертный вроде меня смог увидеть эти ничтожные проблески.

— Я могу попросить ее прийти на открытые переговоры со мной и тобой, чтобы мы обсудили любые обиды, которые ты питаешь к нам. Мы договорились оставаться в своих королевствах и не пересекать территорию друг друга, но ввиду ее одержимости Мэддоксом, кажется, правила изменились.

— О да, правила действительно изменились.

Богиня замолчала и на ее лице появилась печальная улыбка.

— В твоих глазах, Барнабас, столько ненависти. Ты никогда не смотрел на Лиану с такой яростью.

— Лиана — это ложь.

— Нет, не ложь. Лиана и я — одинаковы. — она вздернула подбородок. — Можете продолжать называть меня Лианой, если хотите.

— Я думаю, вы предпочитаете титул «Ваша Златость», не так ли? Как интересно, что ты выбрала прозвище, которым я назвал тебя, учитывая, что оно не несет ни доли уважения.

— А я нашла его интересным. Теперь мало вещей кажутся мне интересными. — она заколебалась. — Я хочу, чтобы вы называли меня Лианой.

— Нет, думаю, я не стану. Лиана для меня мертва, также как и Ева. И молюсь, чтобы время, проведенное здесь с тобой, стало последней нашей встречей.

Богиня вздрогнула.

— Очень хорошо.

Бэкка была заворожена смелостью, с которой Барнабас разговаривал с богиней, как будто он не боялся, что она в любой момент выплеснет на него силу своей магии. Но Клеиона все восприняла спокойно, ее прекрасное лицо помрачнело, а блестящие сапфировые глаза наполнились печалью.

Мэддокс пожал Бэкке руку.

— Давай, скажи то, что должна. — прошептал он. — Ты должна быть настойчива, иначе между этими двумя не вставишь и слова.

— Лиана, — обратилась Бэкка, и богиня прямо взглянула на нее. — Барнабас пришел сюда, потому что я настояла. После вашего ухода я вспомнила, зачем была послана сюда.

— Правда?

Бэкка собрала все свое мужество, чтобы ее голос не дрожал. Она глубоко вздохнула и выпалила.

— Меня сюда отправил Маркус. С сообщением. Дэмин вернулся.

Клеиона моргнула. Затем глубоко вздохнула и тяжело опустилась на трон.

— Невозможно. — внезапно ее глаза яростно вспыхнули. — Ты посмела прийти ко мне с такой изощренной ложью?

«О черт!» — Н-нет, это не ложь. — умоляюще сказала Бэкка. — Это правда!

— Быть не может. Маркус исчез, изгнан. И сейчас его магия уже иссякла. А Дэмин…Дэмин давно мертв.

Девушка не могла отступить. Не имеет значения, какой казалась Лиана, Бэкка не сомневалась, что если Клеиона посчитает ее лгуньей, пытающейся манипулировать Клеионой, то отреагирует совсем не по-хорошему. А ей необходимо убедить ее в правдивости своих слов, причем быстро.

— Дэмин обладает магией смерти он может убивать силой мысли, — сказала она, и ей пришлось проигнорировать шокированный взгляд Мэддокса, чтобы продолжить. — Я видела это своими глазами. Я также знаю, что он — брат-близнец Евы. В своем видении я видела, как Ева истощила его магию и пронзила золотым кинжалом — тем самым, который Маркус украл, прежде чем бессмертные изгнали его. Дэмин похитил меня и Маркуса. Мы были в одной темнице вместе, и Маркус использовал остатки своих сил, чтобы отправить меня сюда и передать это сообщение.

Богиня уставилась на нее, по ее лицу невозможно было ничего прочесть. Гнев еще полыхал в ее глазах.

— Да кто ты такая, что способна на такие видения, а? Кто ты, если способна путешествовать между мирами?

Бэкка сглотнула комок в горле.

— Я — дочь Маркуса.

Клеиона замолчала. Бэкка чувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она не смотрела на Мэддокса или Барнабаса, пытаясь сосредоточиться на богине. Клеиона встала, спустилась по ступенькам и встала прямо перед Бэккой. Она потянулась и взяла девушку за подбородок, слегка приподымая его.

В глазах богини Бэкка видела огонь, прожигающий, казалось, ей кожу. Девушка не была уверена, что страшнее: глаза, полыхающие огнем или черные глаза.

Богиня тщательно осматривала девушку, вглядываясь в черты лица и волосы, затем ее фигуру с головы до ног. По ее сдержанному виду девушка могла сказать, что той не понравилось то, что она увидела.

— Маркус сказал тебе прийти именно ко мне? — наконец спросила Клеиона. — Странно, я никогда не была с ним близка.

Закричал ястреб, сидевший на троне.

— Ну… — замялась Бэкка. — он сказал мне, что важно найти любого бессмертного. Валория уже показала, что ей говорить не имеет смысла, и я подумала, что стоит сказать Вам. Надеялась, что вы выслушаете.

— Дэмин не может быть живым. — повторила богиня, и ее голос дрогнул. Она прикрыла глаза, а когда открыла их, то они блестели.

Барнабас склонил голову.

— Ты…плачешь?

Богиня моргнула блестящими глазами.

— Конечно, нет.

— Ты в ужасе. — спокойно сказал он, почти прошептал. В его взгляде мелькнуло беспокойство, и он шагнул к ней, почти прикоснувшись. — Не мое дело, конечно. Просто не плачь. Это не свойственно богиням.

— Спасибо за твой интерес к тому, что мне следует делать, а что нет. — Клеиона судорожно вздохнула и повернулась к Бэкке. — Что еще ты можешь мне сказать? Что еще Маркус просил поведать обо всем этом?

— Больше ничего. — ответила Бэкка, беспомощно пожав плечами. — Я полагала, вы знаете, что делать дальше.

— Ты полагала? — богиня рассмеялась горьким смехом. — Дэмин почти уничтожил мой мир. Он превратил его в ничто. Мои ближайшие друзья и соратники оказались в ловушке того, что осталось в нашем мире. И из-за этой чудовищной ошибки, — она протянула свои руки, показывая элементные символы, — они попали сюда, а я заперта здесь.

— Ошибки? — повторил Барнабас. — Вы украли Киндред, чтобы ты и Валория смогли стать богинями.

— Это не так. — возразила она. — Еще один пример вашего смертного невежества. Мы едва прикоснулись к кристаллам, как они сами впечатались в нас, изменив навсегда. Валория, может, обманула вас, но это — она снова указала на свои ладони — грань, ежедневная пытка, которую я едва выношу все эти годы. Бэкка, мне очень жаль, но я мало что могу сделать против Дэмина. Даже сейчас не в моей власти остановить его.

— Но Маркус сказал…

— Меня не волнует, что сказал Маркус. Он лжец. — прошипела она. — Ты говоришь, он пожертвовал магией, чтобы отправить тебя сюда? Даже для того, чтобы передать такую важную информацию, я не верю, что он так легко отдал свое бессмертие. Нет, он полностью не мертв. Не поверю в это ни на секунду.

— Я видела, как он исчез, он словно взорвался в вспышке света! И после него не осталось ни следа!

Клеиона усмехнулась.

— Ты придерживаешься понятий жизни и смерти, присущих всем смертным. Мы другие.

Она скрестила руки на своем великолепном золотом платье и начала расхаживать вперед и назад.

— Ее Светлость могла бы помочь. — вставил Эл из мешка. — Представьте: два великих разума работают вместе, соединив свою магию. Вы только что отрицали, что ненавидите ее.

— Нам с Валорией тяжело находиться вблизи долгое время.

— Почему это? — поинтересовался Барнабас.

Клеиона нетерпеливо взглянула на него, но ничего не ответила. Затем она посмотрела на Мэддокса.

— Я искала тебя все эти годы, веря, что ты — девочка. И теперь ты здесь. — она покачала головой, ее взгляд стал серьезным и задумчивым. — Так похож на отца, но я в тебе вижу и мать.

Бэкка видела, что Клеиона несколько смягчилась, и теперь ее нетерпение возрастало, так как богиня должна что-то решить, придумать искусный план, чтобы спасти ее мир от Дэмина. Она отчаянно пыталась держать язык за зубами. Богиня нахмурилась.

— Я должна кое — чем поделиться с тобой, Мэддокс. — сказала она. — Это подходящее время. Но…я не совсем готова сейчас. Я распоряжусь, чтобы вас провели в комнаты, где вы перекусите и отдохнете, а затем мы снова поговорим, когда я решу, что время подходящее.

Бэкка больше не смогла молчать.

— Вы хотите, чтобы мы сидели и ждали, пока вы будете готовы сотрудничать с нами? Мой мир в ужасной опасности! Той ночью я видела, как Дэмин убил пятерых людей, не моргнув глазом. А вы хотите отделаться от нас, чтобы мы отдыхали и ели?

Брови Клеионы сошлись вместе.

— Я понимаю, как это незамедлительно…

— Я так не думаю!

— …но это мне решать, и только мне.

— Отлично. — сказал Барнабас, явно пытаясь избежать гнева богини. — Мы останемся, но недолго. А если тут есть мужской гарем для личных удовольствий, я бы хотел знать, в каком крыле, чтобы избегать этого места, если вы будете так добры.

— Здесь нет никакого гарема. — холодно произнесла она.

— Хорошо. — неловко прокашлял он в ответ.

— Мне нужно подумать в одиночестве. — сказала Клеиона. — Я отправлю за всеми вами, когда снова буду готова к разговору. — она повернулась к одному стражу, и он сразу подошел к ней. — Моим друзьям необходимы комнаты и еда. Пожалуйста, хорошо о них позаботьтесь.

Страж поклонился.

— Да, Ваша Златость.

В своих покоях, которые были больше и роскошнее, чем весь второй этаж Ангуса, Бэкка не могла расслабиться. А как тут можно успокоиться? Даже в этих покоях, подходящих принцессе, они могла лишь нервно расхаживать.

Знает ли семья, что она исчезла? В безопасности ли они? Что сделал Дэмин, когда обнаружил, что Маркус и она исчезли из камеры? Найдет ли Клеиона способ остановить Дэмина? Или это путешествие станет ничем, кроме чудовищной ошибки? И сможет ли она когда — нибудь вернуться домой без тени? Слишком много вопросов и мало ответов.

Она едва взглянула на подносы с едой — фрукты, сыр, маленькое прелестное на вид печенье — которые принесли недавно. Девушкаа чувствовала себя слишком больной, слишком обеспокоенной, чтобы подумать о еде, но заставила глотнуть хотя бы один кусочек печенья, чтобы поддержать силы.

Бэкка стояла на балконе и смотрела на красивый зеленый вид, раскинувшийся перед ее взором, и яркое голубое небо. Когда они прибыли, солнце сияло высоко в небе, и теперь готовилось покинуть небосвод.

В дверь постучали. Она медленно открыла и выглянула. Перед ней стоял Мэддокс, улыбаясь одними уголками губ.

— Ты отдохнула?

Она покачала головой:

— Я не смогла уснуть.

Он нахмурился.

— Но кровать такая мягкая! Я никогда не видел такой! — он покачал головой. — Не обращай внимания. Клеиона зовет нас обратно в тронный зал. Кажется, она обдумала то…о чем она там думала.

Девушка облегченно вздохнула.

— Слава Богу! Я переживала, что на это уйдет несколько дней.

Вместе они вышли из комнаты и пошли по коридорным лабиринтам, направляясь в тронный зал. Она была рада, что он, кажется, знает дорогу, так как она определенно не помнила, куда идти.

— Все будет хорошо. — заверил ее Мэддокс. — Я знаю, ты обеспокоена, но Клеиона и Валория решат все.

— Ты доверишься им?

— Хм, определенно, нет.

— Тогда что заставляет тебя верить, что все будет хорошо? — она взяла его за руку, остановив. Бэкка внимательно смотрела ему в лицо. Она хотела знать ответ на свой вопрос. Если он так уверен, может, сможет и она поверить.

— Честно? — он изучал пол и сменил позу, когда заговорил. — Когда ты вернулась домой, я думал, что больше никогда тебя не увижу. Но ты вернулась. Я знаю, что это не из-за меня, но в тот момент, когда я увидел тебя в лесу, то понял, что все возможно.

Как этот парень нашел путь к ее сердцу так быстро и за такое короткое время? Она никогда не встречала кого — то похожего на него. В целом мире не было никого, подобно Мэддоксу Корсо.

— Я тоже должна признаться кое в чем. — сказала она, прикусывая нижнюю губу. — Но когда ты поцеловал меня перед тем, как я ушла…это был мой первый поцелуй.

Он слегка смущенно рассмеялся.

— Мой тоже.

Мэддокс перестал изучать пол и поднял на нее глаза. Их взгляды встретились и задержались друг на друге. Звук чьих — то шагов поколебал внимание Бэкки, но ни один из них не отвел взгляд.

Искоса она заметила Барнабаса, идущего к ним с Элом в мешке.

— Вы двое идете встречаться с Ее Златостью, или нет?

Бэкка наконец отвела взгляд от Мэддокса, ее щеки покрылись легким румянцем. Мэддокс пробормотал что-то, Бэкка не услышала.

— Простите, я что-то прервал? — спросил Барнабас.

— Конечно нет. — досадливо прошипел Мэддокс.

— Я уже ненавижу этот мешок. — пожаловался Эл. — Я ничего не вижу! К тому же, у меня от него все чешется. Как же я жду, когда вернусь к своему телу!

Бэкка сдержала улыбку, и они все продолжили путь к тронному залу. Девушка шла на шаг позади Мэддокса и Барнабаса, так как хотела рассмотреть все удивительные детали того места, в котором она оказалась.

Мужчины завернули за угол перед ней. Бэкка уже собиралась сделать то же самое, как чья — то рука железной хваткой обхватила ее сзади. Другая рука зажала ей рот, заглушая крик.