Тёмное наследие

Глава одиннадцатая СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО

Одежда, безделушки, различное оружие взлетали в воздух и, кружась, падали вниз, иногда ударяясь о спину Бренора. Дворф, рывшийся в своем личном сундуке, ничего этого не замечал и даже не выругался, когда, на мгновение выпрямившись, получил удар метательным топором, плашмя хлопнувшим его по однорогому шлему, отчего тот съехал набок.

— Он здесь! — упрямо бурчал дворф, перебрасывая через плечо наполовину сплетенную кольчугу и едва не убив ею стоящих позади. — Клянусь Морадином, эта чертова штуковина должна быть здесь!

— Что, Девять Про… — начал Тибблдорф Пвент, но его прервал победный вопль Бренора.

— Я же знал! — объявил рыжебородый дворф, выпрямляясь и отворачиваясь от разворошенного сундука. В его руке был маленький закрытый медальон в форме сердца, висевший на золотой цепочке.

Кэтти-бри тотчас узнала подарок, который Госпожа Серебристой Луны Аластриэль вручила Бренору, чтобы он мог найти своих друзей, ушедших в южные земли. Внутри медальона находился крошечный портрет Дзирта. Волшебная вещица могла дать своему владельцу общие сведения о том, где находится темный эльф.

— Он приведет нас к Дзирту, — объявил Бренор, держа медальон перед собой.

— Тогда дай его сюда, мой король, — потребовал Пвент, — и разреши мне найти этого твоего… странного друга.

— Я и сам неплохо справлюсь! — рявкнул в ответ Бренор, сдвигая свой однорогий шлем на макушку и поднимая топор со множеством зарубок и золотой щит.

— Но ты — король Мифрил Халла! — возмутился Пвент. — Тебе не пристало уходить в неизвестные и опасные туннели.

— Молчи, берсерк! — ответила Кэтти-бри, прежде чем Бренор успел открыть рот. — Мой отец скорее отдаст пещеры гоблинам, чем оставит Дзирта в беде.

Коббл сжал плечо Пвента (при этом сильно порезавшись об одно из многочисленных острых ребер на его панцире), как бы подтверждая слова молодой женщины и предостерегая берсерка от дальнейшего обсуждения этой темы.

Но Бренор и не стал бы больше слушать. Рыжебородый король дворфов, с загоревшимся в глазах огнем, выбежал из комнаты, и все остальные поспешили за ним.

Сознание возвращалось к Дзирту, и он медленно выплывал из небытия. Полностью придя в себя, он увидел склонившуюся над ним свою сестру Вирну.

— Лиловые глаза, — сказала жрица на языке Дроу.

Он вспомнил, что подобная же сцена повторялась уже сотню раз, когда он был ребенком, и это странное ощущение ошеломило плененного эльфа.

Вирна! Единственная из членов его семьи, кроме погибшего Закнафейна, к которой Дзирт питал добрые чувства, стояла сейчас перед ним.

Она была воспитательницей Дзирта, выбранной, чтобы вырастить его в соответствии с положением принца Дома До'Урден и ознакомить с обычаями общества дроу. Позже, вспоминая то время, Дзирт пришел к убеждению, что Вирна отличалась от других, — в ее душе была какая-то нежность, надежно сокрытая под жестоким обличьем жрицы Паучьей Королевы.

— Сколько же времени прошло, мой беспутный брат? — спросила Вирна по-прежнему на языке темных эльфов. — Почти двадцать лет? Ты так далеко ушел, и все же как близок ты снова к тому, откуда начал, откуда ты родом.

Взгляд Дзирта стал ледяным, но он не стал ничего отвечать. Его руки были связаны за спиной, а дюжина солдат-дроу неспешно двигалась по маленькой комнате. Энтрери тоже был здесь, он разговаривал с совершенно необычным темным эльфом, на котором была шляпа с неимоверным плюмажем и короткая рубаха с открытой грудью, обнажавшая рифленые мышцы торса. Волшебная маска висела на поясе убийцы, и Дзирт испугался, представив себе, что тот может натворить, вернувшись в Мифрил Халл.

— Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Мензоберранзан? — спросила Вирна Дзирта, и, хоть она и не ждала ответа, все его внимание сосредоточилось на ней.

— Как заключенный, — ответил Дзирт. — И когда я окажусь перед Ма… перед злобной Мэлис…

— Матерью Мэлис! — зашипела Вирна.

— Мэлис! — с вызовом повторил Дзирт, и Вирна с силой ударила его по лицу.

Некоторые из эльфов оглянулись, чтобы посмотреть, что происходит, и с тихими смешками вернулись к своим разговорам.

Вирна разразилась громким долгим хохотом. Она откинула голову назад, и волнистые пряди белых волос рассыпались по ее спине.

Дзирт молча наблюдал за ней, не понимая, что именно вызвало такое бурное проявление чувств.

— Мать Мэлис мертва, глупец! — вдруг сказала Вирна, резко наклонившись к нему.

Дзирт не знал, как себя вести. Ему только что сообщили о смерти матери, но он не представлял себе, какие чувства при этом должен испытывать. Он ощутил легкую тоску, но тут же отмел ее, понимая, что она вызвана тем, что он никогда не знал материнской любви, а вовсе не утратой Мэлис До'Урден. Раздумывая над этим известием, Дзирт оставался спокойным. Она действительно являлась его биологической родительницей, но, в представлении Дзирта До'Урдена, ее смерть была не таким уж плохим событием.

— Ты даже не знал, правда? — смеясь поинтересовалась Вирна. — Как же долго тебя не было, заблудший!

Дзирт посмотрел на нее с любопытством, догадываясь, что его ждут дальнейшие, еще более значительные новости.

— Из-за твоих проступков Дом До'Урден был разгромлен, а ты даже не знал! — истерически закричала Вирна.

— Разгромлен? — переспросил Дзирт удивленно, но опять-таки не слишком заинтересованно. Говоря по правде, отступник-дроу испытывал к своей семье не больше любви, чем к кому бы то ни было в Мензоберранзане. Говоря по правде, он вообще ничего не испытывал.

— Мать Мэлис получила указание найти тебя, — объяснила ему Вирна. — И когда у нее ничего не вышло, когда ты ухитрился проскользнуть у нее меж пальцев, ушло и благоволение Ллос.

— Как жаль, — заметил Дзирт полным сарказма тоном.

Вирна вновь ударила его, сильнее, чем в первый раз, но он, научившись переносить все стоически, даже не моргнул. Вирна отвернулась, сжав тонкие руки, в которых и предположить нельзя было столько силы, и у нее перехватило дыхание.

— Разгромлен, — повторила она, на этот раз с внезапной болью в голосе. — Уничтожен по воле Паучьей Королевы. Они погибли из-за тебя! — вскричала она, разворачиваясь к Дзирту и указывая на него пальцем, как будто обличая. — Твои сестры, Бриза и Майя, и твоя мать. Все члены Дома, Дзирт До'Урден, мертвы из-за тебя!

В лице Дзирта ничто не изменилось, отражая полнейшее равнодушие ко всем этим невероятным новостям, которые Вирна обрушила на него.

— А что с нашим братом? — спросил он больше для того, чтобы получше разузнать об обстановке и силах противников, чем беспокоясь о судьбе Дайнина.

— Как же, Дзирт, — сказала Вирна с откровенно наигранным замешательством. — Ты же сам видел его сегодня. И едва не лишил беднягу ноги… — Замешательство же Дзирта было неподдельным — пока Вирна не закончила говорить: —… Одной из его восьми ног.

Дзирту снова удалось не выдать своих чувств, но неожиданное и трудно осознаваемое известие о том, что Дайнин превратился в драука, ошеломило его.

— И в этом тоже ты виноват! — зловеще улыбаясь, прошипела Вирна, но улыбка медленно сошла с ее лица, когда, вглядываясь в лицо Дзирта, она так и не увидела никакой реакции. — Закнафейн погиб из-за тебя! — вдруг вскричала она, и, хотя Дзирт знал, что она сказала это, только чтобы задеть его, на сей раз он не смог сдержаться.

— Нет! — гневно выкрикнул он в ответ, приподнявшись, и тут же вновь упал от легкого толчка Вирны.

Она поняла, что нащупала его слабое место.

— Если бы не грехи Дзирта До'Урдена, Закнафейн все еще был бы жив, — продолжала она издеваться. — Дом До'Урден достиг бы вершин славы, а Мать Мэлис возглавляла бы правящий Совет.

— Грехи? — презрительно бросил Дзирт. Решительность вернулась к нему, несмотря на болезненные воспоминания об ушедшем отце. — Слава? Что ты знаешь об этом?

Вирна снова замахнулась было на него, но опустила руку, поскольку Дзирт даже не моргнул.

— Во имя своего мерзкого божества ты погрязла во зле, — упрямо продолжал Дзирт. — Закнафейн умер… нет, был убит ради погони за фальшивыми ценностями. Ты не сможешь убедить меня в том, что его смерть — моя вина. Не Вирна ли нанесла удар жертвенным кинжалом?

Казалось, жрица вот-вот взорвется. Во тьме пещеры ее глаза ярко светились, а лицо жарко горело в инфракрасном спектре.

— Он был и твоим отцом, — сказал он Вирне, и та вздрогнула, несмотря на старания сдержать свою ярость. Это было чистой правдой. Закнафейн произвел с Матерью Мэлис двоих, и только двоих детей. — Но тебе на это наплевать, — решил добавить он. — Однако ты унаследовала от него больше, чем сознаешься даже самой себе.

— Молчи! — прошипела Вирна сквозь сжатые зубы. Она вновь хлестнула Дзирта, очень быстро и несколько раз подряд. Он почувствовал тепло своей крови, медленно стекавшей по лицу.

На некоторое время Дзирт замолчал, думая о Вирне и о том чудовище, которым она стала. Сейчас она была больше похожа на Бризу, самую старшую и самую жестокую из его сестер, полностью запутавшуюся в том безумии, которое с такой готовностью поощряла Паучья Королева. Куда подевалась Вирна, тайком проявлявшая милосердие к маленькому Дзирту? Куда подевалась Вирна, шедшая по темным тропам мира дроу, но, казалось, никогда вполне не мирившаяся с волей Ллос? Куда подевалась дочь Закнафейна? Умерла и похоронена, решил Дзирт, глядя на ее пылающее лицо, похоронена под ложью и пустыми соблазнами извращенно понимаемой славы, исковеркавшей Подземье.

— Ты заплатишь за все, — сказала Вирна, вновь успокоившись. Ее нежное красивое лицо медленно остывало.

— Злодеи пострашнее тебя пытались мне отплатить, — ответил Дзирт, неверно понимая ее намерения. Вирна рассмеялась.

— Я отдам тебя Ллос, — объяснила жрица. — А в обмен я получу власть, такую, какая не снилась даже честолюбивой Матери Мэлис. Радуйся, мой заблудший брат, и знай, что ты принесешь Дому До'Урден почет, какого он никогда не имел.

— Власть пройдет, — спокойно ответил Дзирт, и его тон разозлил Вирну больше, чем его пророческие слова. — Власть вознесет Дом на еще одну вершину, откуда другой Дом, обретя благоволение Ллос, снова столкнет Дом До'Урден.

Вирна расплылась в улыбке.

— Ты не можешь этого отрицать, — продолжал Дзирт, хотя и понимал, что его доводы, как бы разумны они ни были, вряд ли будут приняты. — В Мензоберранзане все вершится по воле и прихоти Ллос.

— Прекрасно, мой заблудший брат, — мурлыкала Вирна.

— Будь проклята Ллос!

Вирна улыбнулась.

— Твое кощунство больше не задевает меня, — сказала она абсолютно спокойно, — потому что ты больше не имеешь ко мне никакого отношения. Ты всего лишь бездомный бродяга, которого Ллос признала годным для жертвоприношения. Так что можешь сколько угодно проклинать Паучью Королеву, — продолжала Вирна. — Покажи Ллос, какая ты подходящая жертва! Забавно, но если бы ты раскаялся в своих проступках и вернулся к нам, тогда погибла бы я.

Дзирт закусил губу, сожалея, что не придержал язык, пока не разобрался в значении этой внезапной встречи.

— Что, не понимаешь? — спросила Вирна. — Милосердная Ллос была бы рада принять на службу такого бойца, и я не смогла бы принести тебя в жертву. Тогда я стала бы изгнанницей, бездомной бродягой, как ты.

— И ты не боишься мне это говорить? — осторожно спросил Дзирт.

Однако Вирна знала своего брата лучше, чем он ожидал.

— Ты никогда не покаешься, глупый благородный Дзирт До'Урден, — ответила она. — Ты никогда не произнесешь лживой клятвы, никогда не упадешь ниц перед Паучьей Королевой даже ради того, чтобы спасти собственную жизнь. Но твои идеалы — всего лишь набор банальностей, за которые ты так неразумно держишься!

Вирна ударила брата еще раз, совершенно без всякого повода, и отошла от него. Ее теплый силуэт светился под защитным покровом жреческих одежд. И Дзирту показалось, что истинный облик его сестры скрыт под одеяниями служительницы жестокой Паучьей Королевы.

Странный дроу, который до этого разговаривал с Энтрери, теперь приблизился к Дзирту, громко стуча по каменному полу высокими сапогами. Он посмотрел на пленника почти с симпатией, потом пожал плечами.

— Жаль, — заметил он, показывая Дзирту Сверкающий Клинок из-под складок мерцающего плаща. — Жаль, — повторил он и отошел, ступая теперь совершенно бесшумно.

Пораженные стражники вскочили, когда в караульную комнату внезапно влетел их король, сопровождаемый дочерью, Вульфгаром, Кобблом и закованным в странную броню дворфом, которого они никогда не видели.

— Что-нибудь известно о дроу? — спросил Бренор стражу, направляясь прямиком к тяжелому железному засову на двери.

Ответом ему было молчание.

— Иди к генералу Дагнабиту, — велел он одному из стражников. — Передай ему, чтобы собирал вооруженный отряд и спускался в недавно открытые туннели!

Дворф послушно поклонился и поспешил прочь.

Когда железный засов звякнул о камень, четверо товарищей Бренора встали рядом с ним, Вульфгар и Коббл держали факелы.

— Сигнал дроу: три, потом два стука, — сказали Бренору стражники.

— Три, потом два, — повторил Бренор и пропал во мгле, подгоняя остальных, в особенности Тибблдорфа, по-прежнему считавшего, что негоже королю Мифрил Халла шастать по туннелям.

Коббл и даже безрассудно смелый Пвент обернулись и несколько изменились в лице, когда за ними захлопнулась каменная дверь, но остальные трое даже не услышали ее звука, гонимые вперед страхом за судьбу пропавшего друга.

Глава двенадцатая ПРАВДА ВЫХОДИТ НА СВЕТ

— Кровь, — хмуро пробормотала Кэтти-бри, подняв факел и склонившись над дорожкой из капель на полу коридора невдалеке от входа в небольшую пещерку.

— Она могла остаться после сражения с гоблинами, — с надеждой сказал Бренор, но Кэтти-бри покачала головой.

— Все еще влажная, — ответила она. — Кровь, оставшаяся после того побоища, уже давным-давно высохла.

— А если ее оставили падальщики, когда раздирали трупы? — размышлял Бренор. — Мы их видели.

Кэтти-бри по-прежнему сомневалась. Низко согнувшись и держа факел прямо перед собой, она прошла через невысокую арку в боковую комнату. Вульфгар протиснулся следом за ней и, как только проход слегка расширился, обогнал девушку и пошел впереди, как бы заслоняя ее.

Действия варвара не понравились Кэтти-бри. Вообще-то он вел себя совершенно правильно, будучи готовым к обороне и прикрывая своим телом того, кто нес факел и читал следы на полу. Но Кэтти-бри решила, что Вульфгар так поспешно выскочил вперед, чтобы не дать ей встать во главе их маленького отряда, потому что опекал ее, старался защитить ее от возможной опасности. И, гордая, вполне способная постоять за себя, Кэтти-бри скорее оскорбилась, чем была польщена.

И обеспокоилась, поскольку, раз Вульфгар так волновался за ее безопасность, он вполне мог допустить какую-нибудь тактическую ошибку. Друзья избежали многих опасностей именно потому, что у каждого из них было свое место и способности одного дополняли способности остальных. Кэтти-бри прекрасно понимала, что любое нарушение привычного распределения сил могло стать роковым.

Она снова обогнала Вульфгара, походя отбросив его руку, когда он попытался задержать ее. Он посмотрел на нее, но ответный взгляд девушки был непреклонен.

— Что вы там нашли? — прокричал Бренор. Кэтти-бри оглянулась на темный силуэт отца, согнувшегося в низком проходе, и на Коббла и Пвента со вторым факелом во внешнем коридоре позади него.

— Пусто, — твердо ответил Вульфгар и повернулся, чтобы уйти.

Кэтти-бри, однако, задержалась, низко нагнувшись и осматриваясь, как будто желая доказать, что варвар не прав, а не ради того, чтобы найти какую-нибудь зацепку.

— Не совсем пусто, — заявила она минуту спустя, и ее торжествующий голос привлек в пещерку Бренора и заставил Вульфгара вернуться назад.

Они встали по бокам от Кэтти-бри, склонившейся над крохотной вещицей, лежавшей на полу. Это была стрела, но чересчур маленькая для известных им типов луков. Бренор подхватил ее короткими пальцами, поднес близко к глазам и внимательно осмотрел.

— Неужели в этих туннелях есть спрайты? — спросил он, подразумевая малюсеньких, но очень злобных эльфов, которые обычно встречались в лесистой местности.

— Это что-то вроде… — начал Вульфгар.

— Дроу, — перебила его Кэтти-бри. Бренор и Вульфгар повернулись к ней. Глаза варвара сердито сверкнули из-за того, что его перебили, но через секунду он понял всю серьезность слов Кэтти-бри.

— Разве у Дзирта есть арбалет, к которому бы подошла такая стрела? — не поверил Бренор.

— Это не он, — мрачно уточнила Кэтти-бри, — а другой дроу.

Вульфгар и Бренор переглянулись, явно сомневаясь в справедливости ее слов, но Кэтти-бри была уверена в своей догадке. Давно, еще там, на пустынных склонах Пирамиды Кельвина в Долине Ледяного Ветра, Дзирт много раз рассказывал ей о своей родине, говорил о замечательных достижениях и необычных изобретениях народа темных эльфов. Среди этих изобретений было и излюбленное оружие дроу — маленький ручной самострел, наконечники стрел которого обычно обмакивали в яд.

Вульфгар и Бренор посмотрели друг на друга в надежде, что другой сможет как-нибудь опровергнуть безрадостное утверждение Кэтти-бри. Бренор только пожал плечами, спрятал стрелу и вышел из пещеры. Вульфгар обернулся к молодой женщине, и на лице у него было написано беспокойство.

Никто не сказал ни слова, да этого и не требовалось, поскольку все прекрасно помнили рассказы о хищнических набегах темных эльфов. Если предположение Кэтти-бри подтвердится, то Мифрил Халл находится под угрозой нападения.

Однако сейчас Кэтти-бри больше беспокоило собственническое стремление Вульфгара защитить ее, которое, как опасалась девушка, может привести их всех к беде. Она обогнала жениха, низко нагнувшись при выходе из маленького помещения, и оставила Вульфгара в темноте наедине с его душевной неразберихой.

Процессия медленно, но неуклонно двигалась вперед, и чем дальше, тем более дикими, без малейших следов обработки становились стены и своды туннелей. На Дзирте все еще оставался доспех, но у него отобрали оружие, а руки туго связали за спиной какой-то, видимо заколдованной, веревкой, потому что он не мог ее ослабить, как ни выкручивал запястья.

Дайнин возглавлял отряд, стуча по камню восемью ногами, за ним следовали Вирна и Джарлакс, далее — часть дроу из тех двадцати, что входили в отряд. Двое наблюдали за Дзиртом. Один раз они встретились с большим фланговым отрядом Дома Бэнр, Джарлакс негромко отдал приказ, и солдаты тихо ушли прочь, слившись с тенями.

Только теперь Дзирт начал понимать всю масштабность набега на туннели Мифрил Халла. По его подсчетам, из Мензоберранзана прибыло от сорока до шестидесяти темных эльфов — весьма многочисленные силы.

И все это из-за него?

А Энтрери? — подумал Дзирт. Он-то каким образом ко всему этому причастен? Было видно, что он хорошо спелся с дроу. Похожий на темных эльфов по строению и темпераменту, убийца непринужденно шагал вместе со всеми.

Побыв некоторое время с Вирной и бритоголовым наемником, Энтрери отстал, пропуская ряд за рядом, понемногу приближаясь к своему ненавистному врагу.

— Приятная встреча, — негромко сказал он, когда наконец поравнялся с Дзиртом. Повинуясь взгляду этого человека, два ближайших стражника-дроу почтительно удалились.

Дзирт недолго, но внимательно разглядывал убийцу, пытаясь понять, что тому надо, а затем подчеркнуто резко отвернулся.

Энтрери схватил упрямого эльфа за плечо и развернул к себе. Дзирт резко остановился, но уловил беспокойные взгляды окружавших его дроу. Тогда он снова двинулся вперед, не желая привлекать лишнего внимания, и постепенно остальные темные эльфы пошли прежним размеренным шагом.

— Я не понимаю, — вдруг обратился Дзирт к Энтрери. — У тебя была маска, ты захватил Реджиса, ты знал, где меня найти. Зачем ты стал союзником Вирны и ее шайки?

— Ты полагаешь, выбор был за мной? — ответил Энтрери. — Твоя сестра сама нашла меня — я ее не искал.

— Тогда ты тоже узник.

— Едва ли, — не задумываясь ответил Энтрери, посмеиваясь. — Ты сначала правильно назвал меня. Я не узник, а союзник.

— Там, где дело касается моего народа, это одно и то же.

Энтрери снова тихонько засмеялся, видимо не слишком веря ему. Смех убийцы был совершенно искренним, и Дзирт содрогнулся, понимая, насколько крепка была связь между его врагами, которую он на минуту понадеялся ослабить и использовать в своих целях.

— Вообще-то я имею дело с Джарлаксом, — объяснил убийца, — а не с твоей непредсказуемой сестрицей. Джарлакс — вполне трезвый, деловитый наемник, отступник и одиночка. Его я понимаю. Мы с ним так похожи!

— Но когда ты больше не будешь ему нужен… — зловеще начал Дзирт.

— Но я нужен ему сейчас и буду нужен впредь! — перебил его Энтрери. — Отступник Джарлакс, — громко повторил он, получив от наемника одобрительный кивок. Похоже, тот отлично понимал Общий язык. — Какая выгода Джарлаксу, если он убьет меня? Я — ценная связь с поверхностью, разве не так? Глава воровского цеха в экзотическом Калимпорте, союзник, который вполне может оказаться полезным в будущем. С такими, как Джарлакс, я имел дело всю свою жизнь, по всему Побережью Мечей.

— Всем известно, что дроу убивают просто из удовольствия, — возразил Дзирт, не желая отклоняться от этой многообещающей темы.

— Согласен, — ответил Энтрери. — Но они не убивают, если могут получить какую-то выгоду. Они достаточно расчетливы. Тебе не разрушить наш союз, Дзирт, ты обречен. Видишь ли, выгода здесь обоюдная, а ты, как ни крути, останешься в проигрыше.

Дзирт помедлил, обдумывая сказанное, но так и не нашел способа найти какую-то лазейку, за что-нибудь ухватиться. Но лазейка должна быть…

— Выгода вовсе не обоюдная, — тихо сказал он и поймал удивленный взгляд Энтрери.

— Поясни, — поторопил его Энтрери после недолгого молчания.

— Я знаю, почему ты преследовал меня, — начал рассуждать Дзирт. — Ты не хотел, чтобы меня убили, ты хотел убить меня собственноручно. И не просто убить, а победить в равном бою. Теперь, в этих туннелях, бок о бок с Вирной, которой не терпится принести меня в жертву, вероятность этого не слишком-то велика.

— Ты великолепен, даже когда все потерял, — заметил Энтрери, и по превосходству в его голосе Дзирт понял, что еще одна возможность ускользнула от него. — Видишь ли, я действительно смогу победить тебя в поединке — такова договоренность. В небольшой пещере недалеко отсюда пути твоих соплеменников и мой разойдутся, но сначала мы еще раз померимся силами.

— Вирна не даст тебе меня убить, — тут же отозвался Дзирт.

— Но она даст мне одержать над тобой верх, — ответил Энтрери. — А этого она очень хочет. Хочет, чтобы твое унижение было полным. И после того, как мы покончим с нашим делом, она отдаст тебя Ллос… а я благословлю тебя на прощание. Пойдем же, мой друг, — промурлыкал Энтрери, не дождавшись от Дзирта никакого ответа, и увидел, что на его лице появилось столь несвойственное ему выражение недовольства.

— Я тебе не друг, — проворчал Дзирт.

— Тогда мое подобие, — поддразнил Энтрери, приходя в полнейший восторг от того, что лицо обернувшегося к нему Дзирта сердито полыхало.

— Никогда.

— Мы воины, — начал объяснять Энтрери. — Мы оба прекрасно сражаемся, и оба стремимся победить, хотя наши цели и различны. Я и раньше говорил, что тебе от меня не сбежать, не сбежать от того, что ты есть.

Дзирту нечего было на это ответить, по крайней мере не здесь, в туннеле, где его окружали враги, а руки были связаны за спиной. Энтрери действительно и раньше говорил так, но Дзирт смог примирить и согласовать его слова с принципами своей жизни и с тем путем, который он для себя избрал.

Но все-таки благородному дроу было неприятно видеть на лице злобного убийцы такое откровенное удовольствие. Вне зависимости от того, что произойдет с ним в столь безнадежном положении.

Дзирт До'Урден решил, что сатисфакции Энтрери не получит.

Теперь они пришли в ту часть лабиринта, где множество боковых коридоров и извилистых зигзагообразных туннелей, похожих на норы червей, разбегались во всех направлениях. Энтрери сказал, что место, где их пути должны разойтись, уже недалеко, и Дзирт понимал, что время стремительно уходит.

Он бросился на пол головой вперед, сильно подтянул ноги под себя, пропустил поверх них руки и поднял их, вскакивая на ноги. К моменту, когда он повернулся назад, всегда бывший начеку Энтрери уже держал в руках меч и кинжал, но Дзирт все равно бросился на него. У безоружного дроу не было практически никаких шансов, но он надеялся, что Энтрери не убьет его, боясь лишить себя единственной возможности поединка, которого убийца так страстно желал и ради которого он столько сделал.

Как он и думал, Энтрери заколебался, и Дзирт тут же разрушил его ненадежную защиту, высоко подпрыгнув и ударив его ногами одновременно по лицу и груди, так что убийца отлетел в сторону на несколько футов.

Вскочив на ноги, Дзирт кинулся ко входу в ближайший туннель, где дорогу ему преградил единственный воин-дроу. Дзирт бесстрашно бросился вперед, по-прежнему надеясь, что Вирна пообещала страшные муки тому, кто помешает ей принести отступника в жертву, — похоже, эта надежда оправдалась, поскольку, оглянувшись, Дзирт заметил, как его сестра схватила за руку Джарлакса, сжимавшего метательный кинжал.

Ставший на дороге проворный, как кот, воин-дроу с размаху ударил Дзирта рукоятью меча. Но Дзирт успел выбросить связанные руки вперед и петлей, образованной веревкой и запястьями, захватить оружие противника, подбросив меч высоко вверх, не нанеся себе никакого вреда. Потом он кинулся на противника и, высоко подняв колено, нанес тому удар в живот. Дроу согнулся пополам, и Дзирт, не теряя времени, метнулся дальше, свалив противника на пол, чтобы задержать солдат и Энтрери, которые бежали за ним.

Неподалеку за поворотом Дзирт нырнул в другое ответвление туннеля, лишь слегка обогнав преследователей, — враги были так близко, что, влетев в следующий проход, он услышал, как стрела чиркнула по камню рядом с ним.

Однако хуже всего было то, что воин заметил еще несколько темных силуэтов, скользнувших в боковые ниши. Их было не меньше семи, а он знал, что с Вирной шло вдвое больше, не говоря уже о том большом отряде, который они встретили не так давно. Дзирт был уверен, что солдаты находились повсюду, прикрывая пути отступления, наблюдая за ним и передавая сведения по цепочке.

Он миновал еще один поворот, потом еще и повернул в противоположную сторону. Вскарабкался по невысокой стене и проклял судьбу, увидев, что начинавшийся наверху коридор сбегал вниз до прежнего уровня.

За следующим поворотом он увидел тепловую вспышку — это был специальный сигнал, металлическая пластинка, нагревавшаяся при помощи магии только с одной стороны, которую темные эльфы использовали для передачи знаков. Для обладателей инфразрения горячая сторона сияла, как осколок зеркала на солнце. Дзирт свернул в боковой проход, подозревая, что сеть вокруг него затягивается и его отчаянная попытка спастись обречена на провал.

А потом перед ним появился драук.

Отвращение Дзирта было таким сильным, что он тут же попятился назад, несмотря на поджидавшую его там опасность. Видеть своего брата в таком виде! Распухшее тело Дайнина несли восемь загребавших ног, а лицо было похоже на ничего не выражавшую маску мертвеца.

Справившись со своими взбудораженными чувствами и подавив непреодолимое желание закричать, Дзирт попытался придумать, как обойти это неожиданное препятствие. Дайнин, развернув двойные секиры, дико размахивал руками и перебирал ногами так, что Дзирт никак не мог проскочить мимо.

У Дзирта не было выбора; он повернулся, намереваясь бежать в другой коридор. Но сзади из-за поворота показались Вирна, Джарлакс и Энтрери.

Они тихо беседовали на Общем языке. Энтрери говорил о том, чтобы свести счеты немедленно, но потом, видимо, передумал.

Вместо этого к нему подошла Вирна, угрожающе помахивая пятихвостой плетью из живых змей.

— Если победишь меня, сможешь вновь получить свободу, — поддразнила она Дзирта на языке дроу и бросила Сверкающий Клинок на пол к его ногам. Он нагнулся, но тут Вирна хлестнула его плеткой. Дзирт, ожидавший чего-то подобного, отскочил назад и теперь уже не мог дотянуться до оружия.

Сзади подгреб драук и, уперев секиру в плечо Дзирта, снова толкнул его к Вирне. Тому ничего не оставалось, как попытаться снова схватить саблю, и он уже почти дотянулся до нее…

Змеиные зубы впились в его запястье. Он почувствовал еще один укус в предплечье, три в лицо и в другую руку, которой он слабо пытался заслониться. Почти невыносимая жгучая боль — но яд был еще сильнее. Ему казалось, что Сверкающий Клинок уже у него в руке, но онемевшие пальцы больше не чувствовали металл.

Вирна нанесла еще один удар чудовищной плетью, пять змеиных голов жадно вцепились в Дзирта, и от их укусов по всему телу стало распространяться онемение. Безжалостная жрица безжалостной богини хлестнула беспомощного узника еще несколько раз, и ее лицо сияло злобным ликованием.

Дзирт упорно не желал терять сознание и глядел на нее с безграничным презрением, но это только подстегивало Вирну. Наверное, она забила бы его до смерти, не вмешайся Джарлакс и в особенности Энтрери, подошедшие к ней, чтобы успокоить безумную.

Для Дзирта, чье тело испытывало жестокие муки, а всякие надежды на спасение улетучились, это было совсем незначительным облегчением.

— О-о-о! — взвыл Бренор. — Мои соплеменники!

Реакция Тибблдорфа Пвента на открывшуюся их глазам жуткую картину расправы над семью дворфами была еще яростнее. Берсерк отошел к стене туннеля и начал биться о нее головой. Так он, пожалуй, выбил бы из себя дух, если бы Коббл тихо не напомнил ему, что этот грохот слышен за милю отсюда.

— Убиты быстро и без следов, — заметила Кэтти-бри, стараясь не поддаваться чувствам и как-то объяснить их новую страшную находку.

— Энтрери! — зарычал Бренор.

— Даже если это действительно он ходит в обличье Реджиса, как мы считаем, дворфы ведь пропали прежде, чем он спустился в эти туннели, — рассудила Кэтти-бри. — Похоже, убийца привел с собой помощников. — Она вспомнила о крохотной стреле и от всей души понадеялась, что ее подозрения не оправдаются.

— Эти помощники подохнут, как только я доберусь до их глоток! — пообещал Бренор. Он опять опустился на колени, склонившись над телом дворфа, бывшего его близким другом.

Кэтти-бри не могла этого вынести. Она отвела взгляд от отца и посмотрела на Вульфгара, стоявшего тихо неподалеку и державшего факел.

Обращенный к ней сердитый взгляд удивил ее.

Она внимательно вглядывалась в жениха несколько секунд, потом, чувствуя, как ей неприятен этот жесткий взгляд, потребовала:

— Ну же, скажи, о чем ты думаешь?

— Нечего тебе было сюда приходить, — спокойно ответил варвар.

— Разве Дзирт мне не друг? — спросила она и поразилась, что лицо Вульфгара передернулось от едва сдерживаемой ярости при упоминании о темном эльфе.

— О, конечно, он тебе друг, нисколько не сомневаюсь, — ответил он ядовитым тоном. — Но ты будешь моей женой. Тебе нельзя находиться в таком опасном месте.

Глаза Кэтти-бри раскрылись от изумления, и отсветы факела, плясавшие в ее глазах, казались отражением пламени, полыхавшего внутри ее.

— Не тебе выбирать! — громко вскричала она, так громко, что Коббл и Бренор озабоченно переглянулись и король дворфов поднялся, оставив своего погибшего друга, и пошел к дочери.

— Ты моя невеста! — напомнил ей Вульфгар, тоже повысив голос.

Кэтти-бри не шелохнулась и не моргнула, упорно глядя Вульфгару в глаза, отчего тот даже отступил на шаг. Несмотря на свой гнев, решительная девушка почти улыбнулась, видя, что варвара наконец-то проняло.

— Нечего тебе было сюда приходить, — повторил Вульфгар, словно черпая силу в своем упорстве.

— Нет, это ты убирайся в Сеттлстоун! — огрызнулась Кэтти-бри, ткнув пальцем в необъятную грудь Вульфгара. — Потому что если ты считаешь, что мне не стоит идти на розыски Дзирта, то не можешь называть себя его другом!

— Да уж, конечно, не то что ты! — рявкнул Вульфгар, сжав кулаки. Лицо его исказилось от ярости, глаза сверкали.

— Что ты сказал? — спросила Кэтти-бри, действительно придя в замешательство от странных слов и нелепого поведения Вульфгара.

Бренору это надоело. Он встал между ними, легко отодвинул назад Кэтти-бри и оказался лицом к лицу с варваром, бывшим ему вместо сына.

— О чем ты говоришь, мальчик? — спросил дворф, пытаясь сохранять спокойствие, хотя больше всего ему сейчас хотелось съездить Вульфгару по физиономии.

Вульфгар даже не взглянул на Бренора, а поверх него обличительно ткнул пальцем в Кэтти-бри.

— И сколько же поцелуев ты подарила своему дружку-дроу? — взвыл он.

Кэтти-бри едва не упала.

— Что?! — закричала она. — Да ты ума лишился. Я никогда…

— Лжешь! — загремел Вульфгар.

— Заткнись! — рявкнул Бренор и поднял топор. Он замахнулся, заставив Вульфгара отскочить назад, с силой ударил по стене туннеля и взмахнул снова, отчего варвар отпрыгнул в сторону.

Вульфгар пытался заслониться факелом, но Бренор выбил его у него из рук. Юноша попытался дотянуться до Клыка Защитника, который положил в заплечный мешок, когда они добрались до погибших дворфов, но Бренор неутомимо продолжал наносить удары, не желая ранить варвара, а просто вынуждая его приседать и уклоняться, скользя по каменному полу.

— Позволь мне убить его для тебя, мой король! — заорал берсерк, поспешив к ним.

— Убирайся! — рявкнул на него Бренор, и все, а больше всех Пвент, поразились невероятной силе, прозвучавшей в его голосе. — Я уже несколько недель сквозь пальцы смотрю на твои сумасбродства, — сказал Бренор Вульфгару, — но я не намерен и дальше их терпеть. Или сейчас же выкладывай, в чем дело, или заткни свою пасть и держи ее на замке, пока мы не найдем Дзирта и не выберемся из этих вонючих туннелей!

— Я старался сдерживаться, — огрызнулся Вульфгар, но это скорее было похоже на мольбу, так как он все еще стоял на коленях, упав под угрожающим взмахом Бренорова топора. — Но я не могу молча сносить оскорблений моей чести! — Словно поняв наконец свое униженное положение, не вяжущееся с гордыми словами, варвар вскочил на ноги. — Дзирт виделся с Кэтти-бри перед тем, как вернулся в Мифрил Халл.

— Кто это тебе сказал? — потребовала Кэтти-бри.

— Реджис! — выкрикнул Вульфгар. — И он сказал мне, что вы там не только разговаривали!

— Это ложь! — воскликнула Кэтти-бри.

Вульфгар намеревался было ответить в том же духе, но увидел, как Бренор сначала широко улыбнулся, а потом расхохотался. Уронив топор на пол, Бренор уперся руками в бока и затряс головой, не в силах поверить своим ушам.

— Ну дурак… — пробормотал дворф. — Неужели ты только мускулами можешь работать? Пораскинь-ка мозгами над тем, что ты только что сказал! Ведь мы здесь оттого, что думаем, что Реджис — это вовсе не Реджис!

Вульфгар в растерянности скрипнул зубами, только сейчас что-то поняв.

— Если ты чувствуешь себя таким же болваном, как выглядишь, то так тебе и надо, — сухо заметил Бренор.

Внезапное открытие поразило Вульфгара сильнее, чем топор Бренора. Сколько же раз говорил Реджис с ним наедине за эти несколько дней? И о чем же, с усилием вспоминал варвар, они разговаривали? Кажется, в первый раз Вульфгар понял, что тогда в своей комнате он мог убить лучшего друга.

— Хафлинг… Артемис Энтрери использовал меня в своих дьявольских планах, — заключил Вульфгар. Он вспомнил мерцающий вихрь сияющих бликов — граней самоцветного камня, — увлекающий его за собой в глубину. — Он воспользовался этой подвеской, я не уверен, но, кажется, помню это… Да, думаю, что воспользовался…

— Наверняка, — сказал Бренор. — Я давно знаю тебя, парень, и никогда раньше ты не вел себя как последний дурак. Да и я тоже хорош. Послать хафлинга вместе с Дзиртом в эти катакомбы!

— Энтрери пытался заставить меня убить Дзирта, — продолжал Вульфгар, желая прояснить все до конца.

— Наверное, ты хотел сказать, пытался заставить Дзирта убить тебя, — поправил Бренор. Кэтти-бри фыркнула, не скрывая удовольствия и благодарности отцу за то, что тот поставил хвастливого варвара на место.

Вульфгар сердито глянул на нее поверх плеча Бренора.

— Ты встречалась с дроу, — не спросил, а сказал он.

— Это мое дело, — ответила девушка, не желая уступать его настойчивой и утомительной ревности.

Напряжение опять стало расти. Кэтти-бри видела что варвар по-прежнему опекает ее и хочет оградить свою будущую жену от опасности, хотя объяснение Бренора несколько уменьшило его негодование. Гордая и упрямая, Кэтти-бри опять почувствовала себя скорее оскорбленной, чем польщенной.

Однако ей не удалось проявить свой гнев, поскольку подошедший Коббл призвал их к молчанию. Только тогда они и Бренор заметили, что Пвент куда-то пропал.

— Шум, — тихо пояснил священник, — где-то далеко в глубоких туннелях. Лучше давайте помолимся Морадину, чтобы этот шум не был вызван нашей собственной глупостью!

Кэтти-бри посмотрела на мертвых дворфов, увидела, что Вульфгар тоже смотрит на них, очевидно, как и она, вспомнив, что Дзирт в серьезной опасности, и их споры показались ей такими мелкими, что она устыдилась.

Почувствовав это, Бренор подошел к ней и обнял за плечи.

— Надо было выговориться, — успокаивающе произнес он. — Надо было все выяснить и разрешить прежде, чем начнется бой.

Кэтти-бри согласно кивнула, надеясь, что бой, если он состоится, начнется скоро.

Она также всем сердцем надеялась, что это сражение не станет расплатой за смерть Дзирта До'Урдена.

Глава тринадцатая НАРУШЕННЫЕ КЛЯТВЫ

Один факел все-таки горел. Дзирт решил, что это была часть соглашения. Видимо, Энтрери еще не настолько освоился с недавно приобретенным инфразрением, чтобы сражаться с Дзиртом в полной темноте.

Когда его глаза привыкли к обычному освещению, Дзирт разглядел средних размеров пещеру. Ее стены и потолок были необработанными, кривыми, с выступающими углами и маленькими сталактитами, но пара массивных деревянных дверей, понял Дзирт, явно появилась здесь недавно, вероятнее всего по приказу Вирны, как один из пунктов соглашения с Энтрери. Солдаты-дроу стояли по сторонам дверей, и еще один занимал позицию между ними, как раз посредине.

Всего под сводами пещеры находилось еще двенадцать темных эльфов, включая Вирну и Джарлакса, но нигде не было видно драука. Энтрери разговаривал с Вирной; Дзирт видел, что она передала ему пояс с саблями.

Еще в пещере была странная ниша в один шаг глубиной и в ней выступ высотой до пояса, закрытый покрывалом. На него облокотился солдат с обнаженным мечом и кинжалом в руках.

Спуск здесь, предположил Дзирт.

Энтрери сказал, что в этом месте он и темные эльфы расстанутся, но Дзирт сильно сомневался, что, закончив свое дело, убийца пойдет назад той же дорогой, какой пришел, не попытавшись обойти Мифрил Халл стороной. И поскольку в комнате было только две двери, возможно, под покрывалом действительно находился спрятанный вход в спусковой желоб, ведущий в туннели глубокого Подземья.

Вирна обратилась к Дзирту, но он не слышал ее слов. Тогда к нему подошел Энтрери, держа оружие. Один из солдат скользнул эльфу за спину и развязал веревки. Дзирт медленно развел руки. Плечи сильно затекли, кроме того, еще не прошла боль от ядовитых укусов.

Энтрери бросил пояс с саблями к ногам Дзирта и предусмотрительно отступил назад. Дзирт посмотрел на свои клинки с любопытством, не зная, что с ними делать.

— Подними их! — велел Энтрери.

— Зачем?

Этот вопрос прозвучал для Энтрери как пощечина. В его взгляде загорелся гнев, но через мгновение лицо его стало, как всегда, непроницаемым.

— Чтобы мы наконец выяснили правду, — ответил он.

— Я и так знаю правду, — спокойно произнес Дзирт. — А ты хочешь ее исказить, чтобы скрыть от всех и от самого себя бессмысленность своего жалкого существования.

— Подними их! — прорычал убийца. — Или я убью тебя на месте.

Дзирт знал, что это была пустая угроза. Энтрери никогда не убил бы его просто так, а не в честном поединке. Но даже если бы он попробовал, Дзирт был уверен, что сейчас же вмешается Вирна. Он был слишком важен для нее; а Паучья Королева неохотно принимала жертвы, принесенные не жрицей.

Все же он нагнулся, поднял оружие и, почувствовав себя более защищенным, застегнул пояс. Он понимал, что здесь у него не будет никаких преимуществ, вне зависимости, с оружием он или нет. Но Дзирт достаточно повидал на своем веку, чтобы знать, что иногда возможности появляются тогда, когда их меньше всего ожидаешь.

Энтрери извлек свой узкий меч и богато украшенный кинжал и, низко наклонившись, широко осклабился.

Дзирт непринужденно стоял, опустив плечи, так и не вытащив сабли из ножен.

Последовавший затем взмах меча царапнул кончик носа Дзирта, заставив его отклонить голову. Дзирт небрежно поднял руку, зажимая большим и указательным пальцами ранку, из которой сочилась кровь.

— Трус! — поддразнил его Энтрери, делая ложный прямой выпад и продолжая кружить вокруг него.

Дзирт поворачивался, чтобы держать его в поле зрения, совершенно не задетый оскорбительной выходкой врага.

— Давай же, Дзирт До'Урден, — вмешался Джарлакс, наблюдая за Дзиртом и за Энтрери. — Ты знаешь, что все кончено, но неужели тебе не доставит никакого удовольствия расправиться с тем, кто принес тебе и твоим друзьям столько зла?

— Что ты теряешь? — спросил Энтрери. — Я не могу убить тебя, мне позволено только одержать верх над тобой — так мы договорились с твоей сестрой. Но ты-то можешь убить меня. Само собой, Вирна не будет мне мешать, и, наверное, ее позабавит потеря обычной человеческой жизни.

Дзирт был все так же бесстрастен. Ему нечего терять, сказали они. Но они так и не поняли, что Дзирт До'Урден сражается не тогда, когда ему нечего терять, а только если он может кого-то защитить или если обстоятельства вынуждают его сражаться.

— Прошу тебя, обнажи клинки, — добавил Джарлакс. — У тебя такая завидная репутация, и мне бы страстно хотелось видеть тебя в деле, посмотреть, действительно ли ты превзошел Закнафейна.

Лицо Дзирта, старавшегося сохранять спокойствие и не отступать от своих принципов, исказилось при упоминании умершего отца, который, как говорили, был лучшим мастером клинка, когда-либо поднимавшим меч в Мензоберранзане. Вопреки своему желанию он вытащил сабли из ножен, и гневное голубое сияние Сверкающего Клинка выдало ярость, которую Дзирт не мог вполне обуздать.

Энтрери напал внезапно и стремительно, и Дзирт, повинуясь отлично натренированному инстинкту воина, мгновенно поднял сабли, отражая все атаки меча и кинжала. Перейдя в наступление еще до того, как он понял, что делает, и действуя всецело под влиянием инстинкта, Дзирт стал описывать большие круги, клинки мелькали вокруг него, как лопасти винта, с каждым разом нацеливаясь на противника с разного уровня и под разным углом.

Энтрери, в некотором замешательстве от такой непривычной техники, пропустил несколько выпадов, но благодаря быстроте своих ног сумел избежать ранения.

— Ты всегда меня удивляешь, — мрачно признал убийца, с завистью уловив одобрительные вздохи и комментарии находившихся в комнате темных эльфов.

Дзирт закончил кружиться и остановился прямо перед убийцей, опустив сабли и держа их наготове.

— Неплохо, но совершенно бесполезно! — вскричал Энтрери и бросился вперед, низко держа меч и высоко занеся кинжал. Дзирт скрестил сабли, одной отводя меч, а другой блокируя кинжал, предотвращая удар.

Энтрери описал полный круг рукой с кинжалом, продолжая делать выпады мечом и наносить колющие удары то здесь, то там, не давая Дзирту расслабиться.

Дзирт сделал молниеносный выпад. Сверкающий Клинок со звуком молота по металлу выбил из рук противника кинжал, который отлетел в другой конец комнаты.

— Отлично! — поздравил его Джарлакс, и Энтрери тоже, отступив назад, кивнул в знак одобрения. Оставшись только с одним мечом, он осторожно приближался, делая рассчитанные выпады.

И был просто поражен, когда Дзирт не стал парировать; он пропустил два выпада, и меч легко смог проникнуть сквозь его защиту. Энтрери тут же отдернул меч, так и не коснувшись тела противника. Затем он снова приблизился, сделав обманный прямой бросок, но вместо этого отвел меч в сторону.

Он мог бы отсечь Дзирту руку или ранить его в шею, применив эту простую уловку! Однако он остановился, увидев ироничную улыбку на лице дроу. Энтрери поднял меч и плашмя ударил Дзирта по плечу, не нанеся ему никакого вреда.

Оба раза Дзирт дал ему проникнуть сквозь свою защиту, он издевался над превосходным искусством Энтрери, прикидываясь неумехой!

Энтрери хотелось громко запротестовать, призывая остальных темных эльфов в свидетели. Но он рассудил, что эта схватка была слишком личным делом, счетом, который должны были свести только он и До'Урден, не вмешивая сюда Вирну или Джарлакса.

— Попался, — поддразнил он на грубоватом языке дворфов, надеясь, что никто, кроме Дзирта, его здесь не поймет.

— Тогда тебе следовало бы меня прикончить, — спокойно ответил Дзирт на Общем языке, хотя и знал язык дворфов в совершенстве. Он как раз не хотел, чтобы Энтрери считал их поединок личным делом, желая оставить все как есть и публично насмехаться над ним.

— А тебе следовало бы драться получше, — огрызнулся Энтрери, переходя на Общий язык. — Ради своего дружка хафлинга, если не ради себя самого. Если ты убьешь меня, то Реджис будет свободен, но если я уйду отсюда… — Он оставил угрозу недосказанной, но она показалась гораздо менее зловещей, когда Дзирт откровенно рассмеялся в ответ.

— Реджис мертв, — заключил дроу. — Или умрет, чем бы ни окончился наш поединок.

— Нет… — начал Энтрери.

— Да, — оборвал его Дзирт. — Я достаточно тебя знаю, чтобы не попасться на твой крючок. Ты был слишком ослеплен яростью. Вряд ли ты просчитывал возможности.

Энтрери снова приблизился, воздерживаясь от ударов, чтобы нелепость этого затянувшегося представления не стала очевидной для зрителей.

— Он мертв? — полувопросительно произнес Дзирт.

— А ты как думаешь? — бросил Энтрери, и по его презрительному тону было понятно, каким должен быть ответ.

Дзирт уловил смену тактики, понял, что теперь Энтрери пытался вывести его из себя и вынудить его сражаться под влиянием гнева.

Но Дзирт оставался по-прежнему бесстрастным; он сделал несколько ленивых, совершенно ординарных выпадов, которые Энтрери, конечно, с легкостью отразил, но мог бы парировать их так, чтобы разгромить Дзирта.

Вирна и Джарлакс начали перешептываться, и Дзирт, опасаясь, что им может надоесть этот спектакль, перешел в более энергичное наступление, хотя по-прежнему наносил сдержанные и неэффективные удары. Энтрери едва заметно, но все же определенно кивнул, давая понять, что понял замысел дроу. Поединок, с его незаметным молчаливым общением и понятными только участникам изменениями, становился все более личностным, и теперь уже и Дзирт, так же как и Энтрери, не хотел, чтобы Вирна вмешалась.

— Будешь смаковать свою победу, — в несвойственной ему манере произнес Энтрери, словно к чему-то клоня.

— От нее не будет никакого прока, — ответил Дзирт. Очевидно, именно этого противник и ожидал от него. Энтрери жаждал победы и теперь хотел ее еще сильнее, потому что Дзирту, похоже, было все равно. Дроу знал, что его враг умен, но их цели слишком различались, хотя степень виртуозности в бою была почти одинаковой. Энтрери сражался бы против Дзирта со всем жаром, чтобы что-то доказать, но Дзирт совершенно искренне не стремился ничего доказывать, по крайней мере — не Артемису Энтрери.

Дзирт не блефовал, показывая такую слабость в этом поединке. Он бы с большим удовольствием проиграл, чтобы не дать возможности Энтрери насладиться честной победой.

И сейчас, когда его намерения были уже совершенно очевидны, такой поворот событий не стал большой неожиданностью для убийцы.

— Твой последний шанс, — подзуживал Энтрери. — Здесь мы расстанемся. Я уйду через ту дверь, а дроу вернутся вниз, в свой темный мир.

Лиловый взгляд Дзирта на мгновение метнулся в сторону, к нише, и Энтрери понял по этому незаметному движению, что Дзирт заметил ударение на слове «вниз», подразумевавшее указание на скрытый под покрывалом спусковой желоб.

Энтрери вдруг переместился в сторону, чтобы заполучить обратно свой кинжал. Это был смелый маневр и одновременно еще один намек Дзирту, потому что с таким явным преимуществом Энтрери не было необходимости рисковать, чтобы поднять оружие.

— Можно я назову твою кошку по-другому? — спросил Энтрери, приподнимая рубашку, чтобы показать кошелек на поясе, над оттопырившимся верхним краем которого вполне отчетливо была видна часть ониксовой фигурки.

Убийца предпринял быструю и сильную атаку из четырех последовательных ударов, любой из которых мог, если бы он захотел, ранить Дзирта.

— Давай же, — громко сказал Энтрери. — Ты же можешь драться лучше! Я много раз видел, на что ты способен — даже в этих вот самых туннелях, — чтобы поверить, что тебя так легко победить!

Сначала Дзирта озадачило, что Энтрери решил обсуждать их личные взаимоотношения при всех, но, наверное, к этому моменту Вирна и остальные уже и так поняли, что Дзирт не сражается в полную силу. И тем не менее это было странное замечание — пока Дзирт не стал понимать скрытый смысл слов убийцы и спрятанную в них приманку. Энтрери намекал на те битвы, когда они сражались не друг против друга, а бились вместе, бок о бок и спина к спине, чтобы победить общего врага.

Могло ли такое повториться здесь? Неужели Энтрери так отчаянно желал равного поединка с Дзиртом, что предлагал ему помощь в победе над Вирной и ее сворой? Если бы это произошло и они победили, тогда в последовавшей затем схватке с Энтрери Дзирту, безусловно, было бы что терять и за что честно бороться. Если бы он и Энтрери вместе могли уйти отсюда победителями или просто сбежать, то схватка между ними означала бы для Дзирта свободу и на дороге к ней стоял бы один лишь Артемис Энтрери…

— Темпос! — Крик прервал размышления обоих противников и заставил их остановиться.

Все произошло в одно мгновение. Дзирт взмахнул саблей, а убийца перестал обороняться, отшатнулся назад и повернулся боком. Сверкающий Клинок рассек кошель, и фигурка волшебной пантеры упала на пол.

Та самая дверь, через которую они сюда вошли, разлетелась на куски под тяжестью летящего Клыка Защитника, сбившего охранявшего ее дроу на землю.

Первым порывом Дзирта было прорваться к друзьям, но этот путь был отрезан. Несколько темных эльфов сразу же метнулись к двери. Скрыться в другую дверь также не было никакой надежды, поскольку из нее на шум появился драук Дайнин во главе подразделения дроу.

Помещение тут же ярко осветилось волшебным светом, и из всех углов послышались стоны. Серебряная стрела пролетела через выломанную дверь, вонзившись в того же самого темного эльфа как раз в ту минуту, когда он уже наполовину выбрался из-под обломков досок. Его отшвырнуло к дальней стене, где он так и остался, пригвожденный к камню стрелой, насквозь пробившей грудь.

— Гвенвивар!

Дзирт не мог стоять и ждать, чтобы удостовериться, что пантера его услышала, он вообще больше не мог медлить. Он рванулся к нише, а единственный дроу, стоявший там на страже, никак не ожидая, что ему придется защищаться, поднял оружие.

Вирна закричала; Дзирт почувствовал, что кинжал пробил его широкий плащ, и понял, что он прошел всего в дюйме от его бедра. Он побежал вперед, в последний момент наклонившись вбок, словно собираясь броситься в сторону.

Стражник-дроу бросился за ним, но Дзирт выпрямился раньше него и высоко взмахнул саблей как раз на уровне его шеи.

Стражник не успел выхватить оружие, чтобы быстро отразить молниеносную атаку, и не мог уже остановить собственное движение, чтобы отклониться назад и избежать удара.

Острейший клинок Дзирта перерезал ему горло.

Дзирт содрогнулся, тесно прижал к себе окровавленное оружие и бросился головой вперед прямо на покрывало, надеясь, что под ним действительно есть отверстие и что это спуск, а не бездонная яма.

Глава четырнадцатая ПОБЕЖДЕНЫ

Тибблдорф Пвент спешил по боковому проходу, двигаясь параллельно в двадцати футах правее того туннеля, где он оставил своих товарищей, чтобы, обойдя их, сделать предусмотрительный заход с фланга. Он слышал треск разлетевшейся под ударом боевого молота двери, свист выпущенных Кэтти-бри стрел, крики, доносившиеся из нескольких мест, и даже рычание и проклял судьбу за то, что пропустил начало такой забавы.

Держа перед собой факел, берсерк быстро пошел налево и завернул за угол, все же надеясь поучаствовать в битве. Он резко остановился, заметив странное существо, очевидно не менее удивленное встречей с ним.

— Эй ты! — окликнул берсерк. — Это ты, что ли, домашний дроу Бренора?

Пвент увидел, что рука темного эльфа поднялась, и услышал щелчок арбалетного выстрела. Стрела попала в его грубый доспех, проскользнула в одну из многочисленных щелей в панцире и ранила дворфа в плечо, на котором выступила капля крови.

— Думаю, нет! — радостно воскликнул Пвент, отбросил в сторону факел и бешено кинулся вперед. Он наклонил голову, нацелив на противника шип на шлеме, а темный эльф, пораженный совершенной нелепостью нападения, замешкался, не выхватил свой меч и не приготовился к обороне.

Пвент, практически ничего не видя, но будучи готовым к тому, что враг начнет защищаться, мотал головой из стороны в сторону, приближаясь к цели, чтобы отбить меч противника. Не сбавляя скорости, он вдруг выпрямился и со всей силой обрушился на ошеломленного темного эльфа.

Они оба грохнулись о стену, дроу удержался на ногах, но так ничего и не предпринял, не зная, как действовать против такого необычного боевого приема.

Наконец темный эльф освободил руку, чтобы достать меч, в то время как Пвент просто начал раскачиваться, нанося сопернику острыми краями своего панциря длинные порезы. Эльф неистово задергался, только усугубляя этим свое положение. Пвент выпростал одну руку и стал бить с бешенством, протыкая шипом на перчатке гладкую эбеновую кожу. Потом, успев укусить противника за нос, дворф упал на четвереньки, ткнув при этом дроу в бок.

— Ааыы! — Громкое рычание рвалось из горла Пвента, пока он дико трясся и раскачивался. Он чувствовал теплую кровь врага, и это только распаляло в нем, самом неистовом из берсерков, все более сильную ярость.

— Аааыыы!

Дроу свалился бесформенной кучей, Пвент упал сверху, все еще судорожно дергаясь. Через несколько секунд враг больше не двигался, но пыл Пвента не уменьшился.

— Ты подлое темное отродье! — рычал он, без конца нанося удары головой по лицу эльфа.

Берсерк в самом буквальном смысле растрепал бедного дроу на части своим панцирем с острыми краями и шипами над суставами.

В конце концов Пвент закончил и встал на ноги, посадил безвольное тело, да так и оставил его приваленным к стене. Боец почувствовал боль в спине и понял, что по крайней мере один раз дроу все же ранил его мечом. Однако его больше беспокоило распространявшееся вниз по руке онемение от ранки, оставленной стрелой. Ярость опять вскипела в Пвенте, он наклонил свой островерхий шлем, несколько раз подпрыгнул и бросился вперед, еще раз пронзив грудь своего уже мертвого врага.

Когда он отскочил назад, мертвое исполосованное тело упало на пол, в натекшую из него теплую лужу крови.

— Надеюсь, ты не был домашним дроу Бренора, — заметил берсерк, вдруг осознав, что все случившееся могло быть роковой ошибкой. — Ну что ж, теперь уже ничего не поправишь!

Коббл, при помощи магических средств проверявший, нет ли ловушек впереди, инстинктивно вздрогнул, когда еще одна стрела просвистела над его плечом и ее серебряное сияние растворилось в ярком освещении комнаты. Дворфский священник снова принялся за работу, стараясь сделать ее как можно скорее, чтобы облегчить положение Бренора и его друзей.

Стрела, пущенная из самострела, вонзилась ему в ногу, но священнослужитель не стал обращать внимания ни на боль, похожую на укус осы, ни на яд, потому что наложил на себя заклятие, замедлявшее действие ядовитых веществ. Пусть темные эльфы всадят в него дюжину таких стрел, все равно пройдет несколько часов, прежде чем он заснет.

Просмотрев весь коридор и не обнаружив поблизости ловушек, Коббл подозвал остальных, сгоравших от нетерпения. Они, не дожидаясь сигнала, уже начали приближаться к нему. Однако когда священник оглянулся, то в тусклом свете, лившемся из вражеской пещеры, заметил на полу нечто странное — металлическую стружку.

— Железо? — прошептал он. Машинально его рука опустилась в топорщившийся на поясе мешок, полный волшебных взрывчатых шариков. Он с опаской наклонился и свободной рукой сделал остальным знак не приближаться.

Потом он прислушался к шуму боя и в общем грохоте различил голос женщины-дроу, нараспев произносившей заклинание.

Его глаза расширились от ужаса. Он немедленно развернулся, крича своим друзьям, чтобы они бежали прочь, спасались. Сам он тоже попытался бежать, да с такой прытью, что его маленькие ножки заскользили по гладкому камню.

Заклятие звучало все громче.

Железные опилки тут же выросли в сплошную железную стену со множеством острых выступов, стоявшую без всякой опоры. Она упала и накрыла собой бедного Коббла.

Потом было сильное движение воздуха, несколько тонн железа, грохнувшихся о камень, сотрясли пол, а в лицо трем потрясенным друзьям полетели брызги крови. Под стеной с сотней маленьких вспышек впустую разорвалась сотня маленьких снарядов.

— Коббл, — беспомощно выдохнула Кэтти-бри. Волшебный свет в отдаленном помещении потух.

Перед самой дверью появилась темная сфера, перекрывая конец коридора. Еще один такой же темный шар возник перед первым, а затем появился третий, прикрывая дальний край рухнувшей стены.

— В атаку! — закричал Тибблдорф Пвент, показавшись в коридоре, и бросился мимо своих нерешительных соратников.

Темный шар появился прямо перед берсерком, заставив его остановиться. Невидимые самострелы один за другим стреляли из-за непроницаемого мрака, выпуская жгучие маленькие стрелы.

— Назад! — закричал Бренор.

Кэтти-бри еще раз спустила тетиву. Пвент, в которого попало не меньше дюжины стрел, начал медленно оседать на камень. Вульфгар схватил его за шип на шлеме и потащил, спеша вслед за рыжебородым королем.

— Дзирт, — тихо простонала Кэтти-бри. Она опустилась на колено, выстрелив еще один раз, а потом еще…

Разбрызгивая яд, вражеская стрела стукнулась о ее лук и отлетела далеко в сторону, не задев девушку.

Оставаться дольше было нельзя.

Она выпустила еще одну стрелу, потом повернулась и побежала за отцом и Вульфгаром, все дальше от друга, на помощь которому она так спешила.

Дзирт улетел вниз на десяток футов, шлепнулся о покатую стенку желоба и боком поехал по извилистому и крутому спуску. Он крепко вцепился в свои сабли — больше всего он боялся, что одна из них вырвется у него из рук и, упав сверху, просто рассечет его пополам.

Его вертело в воздухе, но он умудрился перевернуться так, чтобы все же лететь вперед ногами. Правда, после следующего вертикального отрезка его снова мотнуло да еще ударило о стену так, что он едва не потерял сознание. Как раз в тот момент, когда он почувствовал, что приходит в себя, и собирался еще раз перевернуться, спусковой желоб открылся по диагонали в какой-то переход внизу. Дзирта выбросило туда, но он успел отвести сабли в стороны, чтобы не пораниться.

Он сильно стукнулся об пол, подпрыгнул и ударился поясницей о выступающий камень.

Дзирт До'Урден не обращал внимания на боль, быстро сменившуюся онемением в ногах, не стал он и осматривать многочисленные царапины и синяки, полученные после такого невероятного спуска. Он даже не думал об Энтрери. В эту отчаянную минуту в светлой душе темного эльфа пульсировало только одно чувство, и оно возобладало даже над неотступным страхом за друзей.

Он нарушил свою клятву.

Когда юный Дзирт покидал Мензоберранзан, после убийства Мазоя Ган'етта, своего соученика-дроу, он поклялся, что никогда больше не убьет темного эльфа. Он сдержал эту клятву, даже когда семья преследовала его в дебрях Подземья, даже когда он сражался со своей старшей сестрой. Тогда он только что узнал о смерти Закнафейна, и желание убить Бризу было сильнее всего испытанного им в жизни. Почти обезумев от горя и от десятилетия одинокой жизни в беспощадных подземельях, Дзирт все же не нарушил своей клятвы.

Но не сейчас. Нечего было и сомневаться, что он убил стражника, караулившего спуск, — сабли рассекли его горло крест-накрест, в виде безупречной буквы «X».

Но он был вынужден, сказал себе Дзирт, это было необходимо, если он хотел сбежать от Вирны и ее своры. Он не желал жестокости. Но разве можно упрекать его за то, что он использовал возможность избежать неправедного суда и помочь своим друзьям, которые, спеша к нему на выручку, должны будут противостоять столь мощным противникам.

По справедливости Дзирта нельзя было ни в чем упрекнуть, но, лежа здесь и ощущая, как чувствительность понемногу возвращается в покрытые синяками ноги, он никак не мог забыть одну простую истину.

Он нарушил свою клятву.

Бренор вел свой маленький отряд наугад сквозь путаницу извилистых коридоров, Вульфгар следовал сразу за ним, таща храпящего Пвента (изрезав о его доспехи все руки!). Кэтти-бри легко бежала рядом, иногда останавливаясь, если казалось, что преследователи достаточно близко, чтобы выпустить одну-две стрелы.

Вскоре в пещерах стало тихо, если не считать шума, который они сами создавали. Слишком тихо, как показалось напуганным друзьям. Они знали, как беззвучно мог ступать Дзирт, и понимали, что таким же умением обладают все темные эльфы.

Но куда бежать? Они едва могли понять, где находятся, им нужно было бы остановиться и сориентироваться, прежде чем решать, как лучше вернуться на знакомую территорию.

В конце концов Бренор натолкнулся на небольшой боковой проход, от которого ответвлялись три туннеля. Из каждого туннеля тоже выходили недлинные коридоры. Не придерживаясь определенного маршрута, рыжебородый дворф повел их налево, затем направо, и вскоре они оказались в небольшом гроте, грубо обработанном гоблинами, у низкого входа в который лежала большая каменная плита. Как только они все вошли внутрь, Вульфгар заслонил вход плитой и навалился на нее.

— Дроу! — прошептала Кэтти-бри, все еще не в силах поверить. — Как они попали в Мифрил Халл?

— Почему, а не как, — тихо поправил ее Бренор. — Почему эта темная братия оказалась в моих туннелях? И зачем?.. — продолжил он хмуро. Он взглянул на свою дочь, свою бесценную Кэтти-бри, на Вульфгара, этого заносчивого юнца, которому он помог стать настоящим мужчиной, и мрачное выражение появилось на его щетинистом лице. — Во что мы вляпались на этот раз?

Кэтти-бри нечего было ответить. Вместе друзья сражались с разными чудовищами, преодолевали невероятные препятствия, но сейчас они столкнулись с темными эльфами, бесчестными, смертоносными, злобными дроу, и похоже было, что Дзирт у них в плену, если вообще еще жив. Друзья предприняли быстрый и напористый штурм, чтобы застать эльфов врасплох и спасти Дзирта. Но их так легко заставили бежать, что они даже мельком не увидели, что сталось с их пропавшим другом.

Кэтти-бри посмотрела на Вульфгара, ища поддержки, и увидела, что он сам не отрывает от нее глаз с таким же выражением беспомощности на лице, что появилось и у самой девушки после слов Бренора.

Она просто отвела взор, не имея ни времени, ни желания препираться с варваром. Она понимала, что Вульфгар продолжает беспокоиться больше за нее, чем за себя, — она не могла выговаривать ему за это, — но воительница Кэтти-бри знала, что, если Вульфгар будет оглядываться на нее, он может просмотреть опасность впереди.

Поэтому она чувствовала ответственность за Вульфгара. Не оттого, что у него было меньше воинского мастерства или навыков выживания, но из-за его личной слабости, неспособности видеть в Кэтти-бри равного себе соратника.

Ах, как им нужна была подмога сейчас, когда со всех сторон их окружали темные эльфы!

Используя врожденную способность левитировать, солдат-дроу, преследовавший Дзирта, выбрался из спускового желоба и тут же заметил нечто бесформенное, лежащее поперек коридора и укрытое толстым плащом.

Он выхватил тяжелую булаву и поспешил к нему, заранее предвкушая награды, которые ему наверняка достанутся за поимку сбежавшего Дзирта. Булава со звонким стуком опустилась на камень, спрятанный под плащом.

Бесшумно, как смерть, Дзирт спустился из своего укрытия над выходом желоба и встал позади противника.

Глаза неудачливого дроу расширились, когда он понял обман.

Первым побуждением Дзирта было нанести удар эфесом сабли, в душе он хотел все же уважать свою клятву и больше не отнимать жизнь у темного эльфа. Хорошо рассчитанный удар мог свалить врага и на некоторое время сделать беспомощным. Потом он мог бы связать его и обезоружить.

Если бы Дзирт был один в этих туннелях и просто хотел сбежать от Вирны и Энтрери, он бы послушался зова своего сердца. Но он помнил, что выше находятся его друзья, сейчас, без сомнения, сражающиеся с врагами, от которых он бежал. Он не мог допустить, чтобы, очнувшись, этот солдат смог нанести вред Бренору, Вульфгару или Кэтти-бри.

Мелькнуло острие Сверкающего Клинка. Сабля прошла через позвоночник и сердце, вышла из груди, и голубое сияние клинка приобрело красноватый оттенок.

Когда Дзирт До'Урден выдернул саблю, крови на его руках стало больше.

Он вспомнил о своих находящихся в опасности друзьях и сжал зубы, решив, что сейчас не время думать о нарушенной клятве.