Тёмное озеро

Тёплым летним вечером студенты-второкурсники собрались возле костра на берегу небольшого лесного озера. Багровое солнце почти ушло за горизонт, в небе, расцвеченном яркими красками заката, начали проступать пока ещё бледные звёзды и луна. За шумными, весёлыми разговорами у костра почти не было слышно жужжания комаров и стрекота цикад. Вдоволь накупавшись, ребята, наконец, принялись уничтожать привезённые с собой запасы еды и пива.

Их было пятеро. Две девушки ― красавица Лора с тёмной копной длинных вьющихся волос, смуглолицая и стройная, не сводившая томных глаз со своего парня Шона. Её подруга по общежитию Энн, невысокая и коренастая, с коротко стриженными сине-зелёными пёрышками волос, скрывающая под ярким макияжем невыразительное широкое лицо.

И двое вечно спорящих друг с другом парней, сокурсников Шона, симпатичного темноволосого паренька с обаятельной улыбкой. Эти жизнерадостные ребята, обладая абсолютно разными характерами, темпераментом и внешностью, тем не менее, были неразлучными друзьями. Вместе они выглядели забавно: слишком высокий худой Джо и полноватый коротышка Сэм, с очень подходившим ему прозвищем «хоббит».

Главным недостатком Энн была её замучившая всех болтливость: она бесцеремонно ввязывалась в разговор, даже если её не приглашали, и высказывала своё мнение по любому вопросу, считая себя знатоком во всём. Однако оставалась при этом смешливой и добродушной, а также безотказной, что очень радовало собравшихся на пикник ребят. Джо и Сэм, друзья со школы, привыкли делить всё, в том числе и не особо разборчивую в связях подружку.

Шону же было абсолютно всё равно, чем занимаются его приятели. Он был «своим парнем» в любой компании и приехал сюда только ради Лоры, успевшей привязаться к новой, таскавшейся за ней по пятам, подруге. Шон был влюблён, а потому покорно терпел. Он единственный из ребят не жил в общаге, а снимал комнату у своего дальнего родственника.

За прошедший учебный год все пятеро сблизились, поэтому и решили отметить окончание сессии весёлым пикником с ночёвкой в лесу, чуть не сорвавшийся из-за внезапной болезни Шона. Накануне он сообщил, что, «кажется, подхватил вирус и не сможет поехать со всеми». Продукты были куплены заранее, палатки взяты напрокат, поэтому отменять поездку не стали, немного поворчав на «старика Шона» и пожелав ему скорейшего выздоровления.

Какого же было удивление компании, когда, приехав после обеда на озеро, они застали там Шона, спокойно разбирающего свой рюкзак на их обычном месте. Он смущённо улыбнулся, и, поцеловав обрадованную Лору, сказал, что ошибочно принял за вирус обыкновенное отравление. Все оживились и, поставив палатки, весело провели остаток дня. Шон и Джо плавали наперегонки, Сэм и Энн барахтались в тёплой воде, почти не вылезая до самого вечера, и только Лора лишь иногда заходила в озеро по колено и сразу возвращалась на берег. Она не умела плавать.

Теперь, сидя у костра, прижавшись к Шону, Лора доедала куриную ножку и вздыхала.

― Шон, послушай, может, не будем сегодня, а? Давай в другой раз, я ещё не готова.

― К чему ты не готова? Лора, он, что, пристаёт к тебе? ― как обычно влезла Энн.

― Да нет же, Энни, просто Шон хочет научить меня плавать, а я боюсь. Тем более, скоро ночь…

― О, плавать при луне, как романтично! Я бы согласилась, может, поучишь меня, Шон, я не такая привереда, как Лора? ― пьяно захихикала Энн.

― Я тебя научу, дорогая, не бойся, вот только доем и допью всё, что вы там приготовили ― встрял Джо, ― а где сэндвичи? Лора, ты обещала нам гору сэндвичей.

Лора поискала глазами свою большую сумку и обнаружила её на коленях у толстяка Сэма, добравшегося до неё первым и уже втихомолку за обе щёки уплетавшего припасы.

Между ним и Джо началась шутливая перепалка, чуть не закончившаяся настоящей потасовкой. Шон, как обычно, выступавший судьёй в их бесконечных конфликтах, быстро растащил подвыпивших драчунов в разные стороны и успокоил, достав ещё упаковку пива и креветок к ним.

― О, Шон! Чтобы мы без тебя делали с этими оболтусами! ― засмеялась Лора. ― Когда же вы уже наедитесь, обжоры! Оставьте хоть что-нибудь на утро, ― просила она, понимая, что всё равно её никто не послушает.

Энни, утолив голод, уцепилась за рукав Шона и начала его трясти.

― Шон, ты единственный нормальный парень в этой компании. Мне скучно, развлеки нас с Лорой, ну, давай, не ломайся, расскажи одну из своих страшилок! Я их просто обожаю!

― Правда, дорогой, придумай что-нибудь, а то я прямо сейчас умру от скуки, ― поддержала подругу Лора.

― Не умирай, малышка, я расскажу тебе сказку получше этого зануды, ик, вот послушай, ― вылез Джо, давно уже посматривавший на Лору сальным взглядом, и начал перевирать недавно увиденный им ужастик, коверкая слова и меняя на ходу имена известных героев.

Но его «хитрость» не сработала: все дружно рассмеялись и свистом заставили замолчать, что, впрочем, его нисколько не смутило. Потом пришла очередь Сэма жутким голосом поведать какую-то древнюю байку, вычитанную им в сети, сопровождая её забавными гримасами и ужимками. Но и его «страшилка» была забракована и освистана. Все ждали, что скажет Шон, известный мастер своего дела.

― Значит, хотите «ужастик» на ночь? А не получится как в прошлый раз, когда, все потом боялись отойти от костра, потому что Энн мерещился за деревьями то парень с бензопилой, то маньяк в маске…

Энн оборвала Шона на полуслове, больно ущипнув за бок.

― Перестань вспоминать эту глупую историю, сколько можно. Просто я тогда слишком много выпила, не тяни же, припугни нас…― и она пьяно захихикала.

Остальные хохотом и свистом поддержали её и, усмехнувшись, Шон кивнул. Он улыбнулся, заранее празднуя победу, понимая, что сейчас у него нет конкурентов. Подбросив веток в огонь, специально растягивая время, спокойным голосом начал рассказ.

― Мой двоюродный дядя со стороны матери, у которого я сейчас снимаю комнату, поделился со мной одной историей. Она произошла в том городке, где он раньше жил прямо по соседству с его домом. Это случилось с мальчиком, назовём его, к примеру, Питер, который с детства дружил с другим мальчишкой по имени, хм, допустим, Майк.

― А что, твой дядя такой склеротик, что даже их имён не помнит, или ты сам не успел их заранее придумать? ― захихикала Энни.

Все дружно на неё зашикали, а Шон посмотрел с улыбкой.

― Дядя слишком много пьёт и таких мелочей не запоминает, к тому же, всё случилось много лет назад. Эти два приятеля были известными проказниками и постоянно влипали в разные неприятности, им было тогда лет по десять. Родители даже пытались разлучить их, запретив играть вместе. Но кто будет слушать предков? Это только укрепило их дружбу.

― Слышь, Сэм, прям как мы с тобой, помнишь, что вытворяли в средней школе? Я тогда не вылезал из кабинета директора, и ты тоже, ― радостно загоготал Джо, за что получил хороший тычок под рёбра от Энн. Это его не расстроило, и он открыл ещё одну банку пива, чокнувшись ею с банкой клюющего носом Сэма. А Шон продолжил.

― Однажды на пустыре под грудой мусора друзья раскопали заброшенный колодец, закрытый тяжёлой металлической крышкой. Понадобилось много усилий, чтобы исхитриться и снять её. Справившись, ребята пытались сразу осмотреть колодец, но без света, а дело происходило в сумерках, это было невозможно. Тогда они решили продолжить своё «исследование» следующим вечером, после того как родители будут уверены, что они спят по домам. К тому же, надо было запастись фонариками и верёвкой.

― Понятно, а в том колодце жил огромный крокодил, который их благополучно и съел. Старо, Шон, эти байки мы уже слышали, ― снова встряла Энн, но теперь уже Лора посмотрела на неё так сурово, что подруга хмыкнула, закатив глаза, и замолчала, прижавшись спиной к обрадованно облапавшему её Джо.

Шон даже не обратил внимания на выпад болтушки.

― И вот на следующий день, как только стемнело, Майк и Питер встретились на пустыре…

Рыжеволосый и конопатый Майк был в этой парочке заводилой, слабовольный Питер лишь послушно следовал за ним. У него была очень строгая мама, не дававшая сыну самостоятельно и шагу ступить. Поэтому, когда в первом классе застенчивый Пит встретил недавно приехавшего в город Майка с его неукротимой фантазией и жаждой деятельности, эти две противоположности так и потянуло друг к другу. К удивлению всех, они подружились и с тех пор не расставались.

Этим вечером Майк был настроен решительно: надо лезть в колодец и осмотреть его. Воды там не было, ещё вчера ребята бросали камни вниз и слышали только их глухой стук о дно и стены. И никаких всплесков.

― Фонарики принёс? ― первым делом нетерпеливо спросил Майк у Питера, было видно, как ему хочется побыстрее обследовать колодец, ― говорю тебе, он не простой. Смотри, в два раза больше обычных, и почему-то спрятан, здесь точно какая-то тайна. Может, он ведёт к подземелью с сокровищами, представляешь?

― Я не уверен в этом, Майки. Мало ли для чего его построили, а потом забросили. А закрыли, чтобы кто-нибудь туда случайно не свалился. Это, по-моему, больше похоже на правду. Не лез бы ты туда, мало ли что…

― Боже, Пит, ну какой же ты трусишка! Никакого воображения, если бы все так рассуждали, никогда бы не находили сокровищ.

― Да откуда им тут взяться? ― продолжал ныть Питер.

― Оттуда, мне отец рассказывал, лет тридцать назад в наших краях орудовала шайка бандитов, банки грабили. Их потом всех переловили, а деньги так и не нашли. Это местечко как раз подходит, чтобы их припрятать. Вот найдём клад и разбогатеем!

― Сомнительно как-то.

― Хватит бубнить, я же не заставляю тебя лезть в колодец. Не ной, лучше крепи верёвку вокруг дерева, вот так, узел делай двойной, как я тебя учил. Хорошо. А теперь придерживай её и отпускай понемногу, когда скажу, и, Пит, дай мне свой фонарик, у моего садится батарея, подержи его пока у себя, ― командовал бесстрашный кладоискатель, обвязываясь другим концом толстой верёвки и засунув за ремень два фонарика, предусмотрительно закрепив третий скотчем на кепке.

Питер тяжело вздыхал, послушно выполняя поручения друга.

― На наше счастье, здесь есть скобы, так что спускаться будет легко, не дрейфь, главное, верёвку крепче держи, понял?

Питер покорно кивнул кудрявой головой и спуск начался. Вначале всё и в самом деле было неплохо, но пройдя метра три вниз, Майк обнаружил что скобы, на которые он ставил ноги, вдруг кончились. Это заставило его остановиться и задуматься. До дна колодца было ещё очень далеко. К тому же посветив вниз фонариком, «первопроходец» обнаружил под собой кучу острых камней и торчавшие куски ржавой арматуры.

Будучи далеко не глупым ребёнком, Майк понял, что дальнейший спуск становился опасным и быстро передумал искать сокровища.

―Эй, Пит! Похоже тут всё завалено кусками бетонных плит, так просто не пройти. Я буду подниматься, а ты страхуй меня и крепко держи верёвку, ― крикнул он другу и успокоился, услышав в ответ: «Сейчас, сейчас, всё будет нормально!»

А дальше произошло необъяснимое: сначала его глаза ослепил яркий луч большого фонаря, а потом крупный камень упал сверху, ударив по руке, державшейся за поручень. За ним последовал ещё и ещё один удар, словно природа сошла с ума и решила пролить на землю дождь из крупных камней.

Майк закричал от боли и отпустил поручень, беспомощно повиснув на канате, успев крикнуть Питу: «Что там происходит? Ты жив, Пит?» ― прежде чем очередной обломок ударил его в висок, оборвав маленькую и такую хрупкую жизнь.

Храбрый Майки уже не чувствовал боли, падая вниз на бетон, даже после смерти крепко сжимая в руке обрывок страховочной верёвки. А его друг Питер, убирал в карман складной нож, которым только что её отрезал. Он посветил большим фонарём вниз, с любопытством разглядывая изломанное тело.

― Да, Майки, я жив, а ты ― нет. Жаль, что всё так быстро кончилось, думал будет интереснее. Мечтал, наверное, что, всегда будешь командовать мной? Как бы не так. Ты до чёртиков мне надоел! ― потом отвязал веревку от дерева, с трудом, но закрыл тяжёлую крышку люка, закидав её мусором, и разбросал в стороны приготовленные им заранее камни. Отряхнул перчатки и вместе с верёвкой засунул их в старый бумажный пакет, который потом сжег в костре на свалке. И безо всяких сожалений пошёл домой.

Тело Майка нашли через день с помощью розыскной собаки, о несчастном случае с мальчиком ещё долго судачили, обвиняя, в основном, родителей, плохо присматривавших за слишком озорным ребёнком. На его похоронах собрался весь небольшой городишко. Угадайте, кто плакал сильнее всех? Правильно, его друг Питер.

Шон закончил рассказ и посмотрел на потрясённые лица приятелей.

― Что, не понравилась моя страшилка? Почему молчите?

Лора всхлипнула и спрятала лицо у него на груди.

― Зачем ты такое придумал, это же всё неправда? Ребёнок не может быть таким жестоким, я не верю…

Шон погладил её по голове и поцеловал.

― Глупышка, какая же ты чувствительная. Ну, была такая история с мальчиком. Он погиб, а то, что это не был несчастный случай, никто доказать так и не смог. Мой дядя до сих пор считает, что в случившемся был виноват друг погибшего. Я лишь немного пофантазировал на эту тему и всё. Знал бы, что ты так это воспримешь, придумал бы что-нибудь другое.

Ребята молчали, Энн поёжилась, словно внезапно замёрзла у костра, Джо недовольно пробормотал: «Ну и сволочь же этот маленький гадёныш! Ты, Шон ― тоже не лучше, всё настроение своими выдумками испортил. Чем теперь исправлять будешь, а?» А Сэм ничего не сказал, потому что благополучно проспал всё повествование.

― Ну, вот, опять нашли виноватого, сами же просили страшную историю для развлечения! Ладно, я тут у дяди утащил бутылёк с каким-то пойлом, думаю, вам понравится, ― Шон достал из рюкзака тёмную бутылку марочного вина и протянул его повеселевшему Джо. Тот открыл бутылку, понюхал, пробормотал: «Годно!» ― и начал разливать его в подсунутые Энн пластиковые стаканчики. Запах спиртного разбудил Сэма, и он охотно присоединился к дегустации.

Расстроенная Лора пить отказалась, и Шон, взяв её за руку, повёл прогуляться вдоль берега, крикнув ребятам: «Всё не пейте, оставьте и нам чуть-чуть!» Обнявшись, они пошли вдоль кромки воды, наслаждаясь роскошью летней ночи. Тишину нарушали только стрекотание кузнечиков и хохот приятелей, распробовавших вино.

Отойдя на приличное расстояние, влюблённые сели на прибрежный песок и, смеясь, стали бросать в воду камушки, которых здесь было в изобилии. А потом, нежно целуя Лору, Шон прошептал ей на ухо: «Сегодня прекрасная ночь для всего».

Лора, сделала вид, что не понимает его намёков.

― Серьёзно, что ты имеешь в виду?

― А ты не догадываешься? Посмотри вокруг: белая ночь, светло и при этом звёзды, лунная дорожка на воде, какая красота! Самое время… научиться плавать! ― он со смехом встал и подхватил Лору на руки.

― Пусти меня немедленно, сумасшедший! Не хочу, не буду учиться! ― она шутливо отбрыкивалась, наконец, долгий поцелуй её переубедил. ― Хорошо, Шон, давай разденемся, не хочу намочить шорты и блузку! Но обещай, если мне не понравится или будет очень страшно ― сразу вернёмся к ребятам, договорились?

― Конечно! Твоё слово для меня закон, здесь глубина-то по пояс, чего бояться? Обещаю, тебе понравится плавать со мной, ― и он обаятельно улыбнулся.

Быстро скинув одежду, они вошли в воду, и Шон начал учить Лору лежать, расслабившись, на воде, не переставая её подбадривать.

― Вот, молодец, не бойся, я же поддерживаю тебя за спину, смотри вверх, какие сегодня большие звёзды, они сияют для тебя одной.

Лора засмеялась.

― А ты романтик, и правда, какая чудесная ночь, никогда её не забуду! Странно, что-то наши весельчаки замолчали, ты тоже их не слышишь?

― Думаю, они всё-таки прикончили бутылку и теперь нашли себе другое занятие, ― ухмыляясь, ответил Шон.

Одной рукой он поддерживал подругу за спину, а второй гладил её волосы, разметавшиеся по поверхности воды: «Ты прекрасна, Лора! Почему же мне так невыразимо скучно с тобой», ― произнёс он всё тем же нежным и очень тихим голосом.

― Что? Я не расслышала, что ты сказал, повтори, пожалуйста! ― успела сказать девушка, до того, как в следующий момент Шон схватил её за волосы и резко дёрнул вниз. Открытый рот Лоры мгновенно скрылся под водой, она едва успела трепыхнуться, пару раз взмахнув руками и стала медленно падать в глубину, на которую он незаметно её завёл.

― Я же говорил тебе, что сегодня прекрасная ночь для всего, особенно для смерти, ― усмехнулся Шон, ― прощай, Лора!

Он постоял немного, провожая глазами её падение. В душе не было ни сожаления, ни печали. Шон и не подозревал о таких чувствах, они давно утонули во мраке, поселившимся внутри него с самого детства, сделав холодным и равнодушным, как вода в этом тёмном озере.

Он не спеша вылез на берег, убрал свои следы на песке, взял одежду и пошёл к костру. Джо, Сэм и Энни уже были мертвы, как Шон и рассчитывал: сильный наркотик в вине сработал отлично. Могло показаться, что ребята просто спят, если бы не страх, застывший в глазах, и рвота рядом с телами.

Равнодушный убийца не стал задерживаться, на ходу бросив бывшим приятелям: «С вами было неплохо… Но ты, Энни, слишком часто меня перебивала, а вы ― Джо и Сэм, самые настоящие придурки», ― оделся, убрал в рюкзак тёмную бутылку и единственную «свою» банку из-под пива. А потом неторопливо пошёл через лес к шоссе, подсвечивая себе дорогу старым фонариком: «Видишь, Майки, я сохранил твой подарок!» ― эта циничная мысль показалось ему забавной, и он усмехнулся.

По дороге Шон внимательно посмотрел на небо, удовлетворённо кивнув: луна скрылась в потемневших облаках. Сбывался прогноз погоды, значит, к утру обязательно хлынет дождь, что было ему только на руку.

Через полчаса езды на попутной машине студент был уже в городской черте, а ещё через пятнадцать минут осторожно открывал ключом дверь в доме на окраине. Дядя отсыпался после очередного запоя, и он зашёл в свою комнату, не боясь, что кто-то заметит его возвращение. Старенькая машина сегодня специально была оставлена им в гараже. Для всех «больной» студент целый день провалялся с температурой, не выходя из дома.

С размаху бросившись на кровать и подложив руки за голову, Шон думал о приехавшем в город передвижном цирке. Неделю назад он познакомился с ребятами из заезжей труппы, и эта встреча обещала его скучающей натуре новые развлечения. Он улыбнулся, вспоминая прекрасные формы акробатки Лили; Лора и бывшие приятели больше не занимали его мысли.

Обаятельный парнишка, легко умеющий расположить к себе любого человека… Ну кто заподозрил бы его в подобном? Он был таким с детства, и пока всё благополучно сходило ему с рук, с каждым годом усиливая ложные чувства собственной уникальности и безнаказанности. Совесть и раскаяние не мучили Шона, ведь в этой пустой душе погибал любой луч света, теряясь в ней, как глубинах тёмного озера…