Темные инстинкты

ССОРА

− Задница! − Том Грейси, злобно выругался, когда пикап его приятеля затарахтел и после двух резких толчков остановился. Из-под капота послышалось шипение, сопровождаемое тонкими струйками черного дыма.

− Черт! – Вторе ругательство Том подкрепил смачным ударом по приборной панели своей мясистой рукой.

− Ей! − Возмущенно окрикнул Тома сидящий за рулем его приятель Стэн. – Давай по легче, Том! – Тот шумно выдохнул и откинулся на сиденье. Несколько минут они сидели в полном молчании. Никто из них не хотел вылезать из охлаждаемого кондиционером салона. За окном, наверное, градусов +45, не меньше. Приятели сидели в полном молчании.

Затем Том снова выругался, и вышел из машины. Стэн посмотрел на него через стекло. Он не хотел вылезать из машины не только из-за жары. Друг теперь будет минут сорок причитать из-за поломки, а слушать нытье здоровенного Тома у Стэна не было ни малейшего желания. Том всегда быстро заводился. Стэн, конечно, его не боялся, но все равно неприятно. Ладно, делать нечего. Надо посмотреть, что с тачкой.

Стэн вылез из машины попав, как ему показалось в парилку. Душный и сухой воздух пустыни Мохаве накрыл его жарким покрывалом. Асфальт был такой горячий, что он ощущал его тепло даже сквозь подошву кроссовок. Солнце уже клонилось к горизонту, который рябил горячими испарениями. Но долгожданная прохлада придет только через пару часов; до этого асфальт будет напоминать днище раскаленной сковородки, а лучи солнца не потеряют своего жара и беспощадности.

Том подошел к капоту пикапа. Из-под крышки все еще медленно выползал серый дымок. Он смотрел на капот и дымок, пока Стэн стоял рядом, прикидывая дальнейшие варианты. Том потянулся к капоту намереваясь открыть крышку. Когда он прикоснулся к металлу то с новыми воплями резко отдернул руку.

− Твою мать! Вот дрянь! – Том ругался, быстро тряся рукой. – Долбанная хренотень! – Продолжая бесноваться с силой пнул колесо пикапа.

− Ей! Остынь Том! – Прикрикнул на него Стэн.

− Это твоей колымаге надо остыть. – Прошипел Том. Он часто дышал и начал покрываться испариной. Том был здоровяком; капитаном команды в колледже. Нельзя сказать, что он был верзилой или качком, просто плотно сбитый и высокий, он очень быстро начинал потеть и чувствовать себя не комфортно. Стэн обошел машину и вытащил с заднего сидения початую бутылку воды. Стэн был очень худощав, а такое солнце как тут может запросто высушить тебя как растрескавшуюся землю на обочине дороги. Он сделал два больших глотка, окликнул Тома и перекинул ему бутылку через машину. Тот поймал ее ловко, как мяч, который ловил на поле пять дней в неделю.

− Все не выпивай. Оставь немного, нужно остудить двигатель. Том в ответ что-то промычал. Здоровяк уже обливался потом, так что ему надо было восполнить запас влаги в организме. Его кудрявые волосы стали напоминать сырую мочалку. Они взяли с собой достаточно воды, но Стэн не знал, сколько они тут проторчат, а его приятель бегемот мог вылакать на такой жаре литров десять, не меньше.

Том передал Стэну бутылку, в которой оставалось немного воды. Стэн стянул с себя футболку. Затем вылил на нее почти всю оставшуюся воду, намотал на руку и подошел к капоту. Он быстро прикоснулся к разгоряченному металлу, и пока холодная вода на майке защищала его руку, резко поднял крышку. Том подскочил к нему и зафиксировал крышку в поднятом положении. Открывшиеся внутренности пикапа дыхнули на них облаком горячего дыма. Они отшатнулись, прикрыв лица руками. Затем Стэн забрызгал мотор остатками воды из бутылки. Шипение напоминало поджариваемое мясо на гриле.

− Приехали на хрен! – Снова начал Том. Он тоже стянул с себя футболку и вытер ею лицо и шею. Пот так и лился с него крупными ручейками. Стэн никак не отреагировал. Том прошагал на середину дороги. В обе стороны пустота. Ни одной машины. Вокруг только песок да потрескавшаяся от отсутствия влаги земля у обочины. Пара кактусов с вечно поднятыми вверх колючими руками тянутся к небу. Вдалеке виднеются ряды холмов.

Жара. И сухость.

Долина Смерти, как называли эту дорогу, проходила среди пустыни Мохаве. Она раскидала свои пески на многие сотни километров вокруг самого знаменитого оазиса этих мест, Лас-Вегаса.

Самая низкая и самая южная часть Америки. И самая жаркая. В сезон температура в тени достигала +50С. На протяжении почти всей дороги по близости нет пресной воды. Так же, как и заправочных станций или кемпинга.

И угораздило же застрять посреди этой раскаленной задницы!

Том посмотрел в небо.

Солнце лениво клонилось к горизонту. Слишком медленно, словно оно старалось оставить на земле как можно больше своего жара. Сухой ветер без намека на прохладу теплой волной прошелся по лицам и голым торсам приятелей. Том поморщился.

− Ну, и какие будут варианты, умник? – Подначивал Том друга. Стэн, отличник математического и физического факультета, тоже начинал сердиться. На его лбу уже появились первые капли пота. Жара была изнуряющая. Мозги незаметно начинали закипать.

− Придется ждать, пока остынет двигатель. Затем попробуем завести пикап, – ответил Стэн, как можно спокойнее. Не хватало еще переругаться с другом, хотя раздражение накатывало с каждой минутой.

Особенно в таком месте.

Безлюдным и почему-то очень тихом.

Вроде открытое вокруг пространство, звуки должны хорошо разноситься, а их нет. Совсем никаких. Может для пустыни это нормально? Но еще Стэн волновался из-за того, что ему рассказывали его знакомые и местные об этой Долине. Он и так не хотел тащиться через пустыню почти сорок миль, а уж застрять посреди песков и пустоши тем более.

− Да, отличный план, умник! То, что надо. Прям по заказу! – Начал распыляться Том, размахивая руками. – Ждать! Ха! Да я скорее расплавлюсь как желе, чем остынет эта тарантайка!

− Заткнись Том! – Личный термометр терпения Стэна поднялся на самый высокий градус. – Хватит вопить! Это была твоя идея: тащиться через Долину на пикапе ради двух дней этого дурацкого шоу-герлз. Как будто в Вегасе было мало девочек! – Том хотел было перебить Стэна, но умник выдавал слова со скоростью пулемета. – Я говорил тебе, что пикап старый и в такую жару с ним может случиться что угодно. Но тебе же было жалко потратить пятнадцать баксов и взять в прокате машину. Я тебя предупреждал; но тебе все до барабана большой Том! Ты же у нас крутой малый, капитан команды, вечно ищущий на свою задницу приключений!

Стэн замолчал, но только потому, что в горле сильно пересохло. Слюна испарялась вместе с вылетающими словами. Дышать становилось труднее, словно в рот и горло набили песка. Стэн прошел к задней двери и вытащил из переносного холодильника бутылку минералки и жадно присосался к горлышку. Отдышавшись, Стэн вернулся к раскрытому капоту. На Тома он старался не смотреть.

Здоровяк провел снятой футболкой по лбу вытирая пот. Он чувствовал себя неловко. Стэн прав, ехать на шоу была его идея. Так же, как и взять пикап, на котором они проделали уже не малый путь от колледжа, отправляясь в свои последние каникулы в качестве студентов. Но в такой ярости он Стэна видел не часто. Обычно умник очень спокоен, если не сказать, чересчур рассудителен. Что бы вывести его из себя настолько сильно, мало обычных шуток и грубых подколов со стороны Тома. Такие люди, как Стэн, обычно не проявляют сильных эмоций, если на то нет серьезных причин. Да и дурачились друзья постоянно, и уже привыкли к подобным подколам.

Немного успокоившись, Том понял, что это были за причины. И это точно не его, большого Тома поведение. Он более внимательно посмотрел на друга и заметил, как умник оглядывает дорогу: украдкой, стараясь побыстрее отвести взгляд; так же осматривает и саму пустыню; и тающий горизонт, словно ждет, что кто-то или что-то появится и перережет им глотки. Пустит теплую кровь на раскаленный асфальт; или чудище, что обитает под песками, вырвется, и проглотит их. И будут они медленно перевариваться в желчи этого монстра…тьфу ты! Что за мысли! Том потряс головой. Проклятая жара. Это все Стэн виноват. Умник не был трусом. Впечатлительным – да, но не трусом. Но Долину Смерти он боялся. Наслушался местных бредней и легенд, а затем, сделал то, что делают, все чертовы умники: полез искать подтверждение в интернете. Всякая сверхъестественная дрянь неплохо обосновалась на просторах всемирной сети. Не хуже, чем на страницах старинных книг или рукописей. Начитавшись там «фактов», у Стэна совсем разыгралось воображение. Где это видано, чтоб практически уже выпускник колледжа отказывался поглазеть на шоу-герлз, в котором выступают аппетитные девочки? Да, в Вегасе их навалом, никто не спорит. Но там, где проходило шоу, выступающих кисок можно было еще и приласкать, не боясь получить по зубам от вышибал.

Стэн сначала с радостью согласился, но, когда речь пошла о том, что придется ехать через Долину, его возбужденный энтузиазм испарился, как испаряется вода в пустыне. Он начал включать заднюю, говоря, что девочек и в городе много, выбирай любую, заряжай монетами и вперед. Том уговаривал его не меньше часа и ему это удалось. Но всю дорогу Стэн был очень молчалив и сильно напряжен. Он реально ждал, что с ними случиться что-то очень плохое. И блин дождался-таки. Мотор перегрелся и пикап заглох.

Тому стало немного жаль друга. В отличие от него Том не признавал всякую мистическую дребедень. Даже если тут и пропадали люди, то виной тому был именно человеческий фактор. Или погодные явления. Короче говоря, объяснения рациональные по происхождению, а не демонические и зловещие.

Стэн угрюмо уставился на внутренности пикапа. Том снова посмотрел по сторонам. Пустая дорога в обе стороны. Никаких признаков жизни. Хорошее, тихое местечко похожее на преисподнюю. Раскаленную, сухую, расплавляющую и без того перегретые мозги.

Ну вот опять! Кажется, паранойя заразная штука. Надо решать реальные проблемы. Иначе того гляди начнешь рассуждать как Стен.

Том снова прошелся уже мокрой от пота футболкой по лицу и обратился к другу.

− Ладно, извини дружище. Я зря вспылил, – сказал Том. Стэн продолжал пялиться на перегретый мотор.

– Ты был прав. Я снова втянул тебя в неприятности. – Том говорил очень спокойно, но Стэн продолжал его игнорировать.

Давай, умник, хватит меня изводить, подумал Том.

Наконец-то Стэн посмотрел на него. Том внимательно смотрел на Стэна. Судя по виду, Тому и вправду жаль, что так случилось. Стэн протянул ему открытую бутылку воды, словно оливковую ветвь в знак примирения. Том улыбнулся и принялся пить уже нагревшуюся минералку. Интересно, если оставить бутылку на асфальте, она закипит на такой жаре? После таких мыслей Том перестал пить уже не такую, как ему казалось вкусную воду.

− Ну, что будем делать, умник? – Спросил Том.

− Есть идеи, большой Том? – Ответил ему Стэн.

− Моя идея по встреванию в неприятности наших с тобой задниц уже исполнена с блеском, – усмехнулся Том. – Так что я сначала выслушаю твои мыслишки, дружище. – Он снова сделал глоток воды, но, когда теплая жидкость прошла по горлу и опустилась в желудок она не принесла освежающего эффекта, который так требовался потеющему телу здоровяка. Ну и жарища! Стен достал новую бутылку всего минут десять назад. Такими темпами скоро можно будет в бутылке чай заваривать! Он передал бутылку Стэну.

− Лучше держать воду в машине и пить ее там же, – сказал Том. Стэн держал бутылку и почувствовал, как пластиковая поверхность нагрелась. Затем сделал глоток. Потом кивнул приятелю в знак согласия. И в который уже раз огляделся вокруг. Солнце приближалось к линии холмов. Стэн испытывал странное чувство, как будто что-то приближается к ним. Что-то не хорошее и опасное. Он смотрел на закат, и он казался ему последним закатом в его жизни.

− Эй, умник! О чем задумался? – Окликнул его Том. Стэн дернулся и обернулся к приятелю.

− Ни о чем.

Как же! Знаю я, о чем ты призадумался приятель. Том видел, что его друг очень, очень встревожен. Главное сейчас сохранять здравомыслие. Их настроение и без того резко испортилось, а жара повышала и без того высокий градус раздражения.

− Ну так что, какие идеи Стэн? – Снова спросил Том. Стэн посмотрел на железные внутренности пикапа (такие горячие сейчас, как кишки человека), и сделал глубокий вдох.

− Предлагаю сделать следующее. Будем стараться охладить движок с помощью футболок и холодной воды. Стараться не давать ему нагреваться на такой жаре. Когда солнце сядет за холмами воздух начнет немного остывать, и мы постараемся к тому времени завести пикап. Может нам повезет и тут кто-то проедет, кто сможет вызвать тех. службу.

Кстати, о вызове тех. службы. Он начал шарить в карманах джинсов в поисках телефона. А ведь точно, подумал Том. Из-за ссоры они совершенно забыли о том, что хоть и находятся в песчаной глухомани, мобильнику все равно из какой точки земли посылать и принимать сигналы.

Или не все равно?

Стен начал ходить вокруг машины, выставив руку с телефоном над головой. После первого же круга он остановился, и, хмурясь, уставился на мобильный.

− Что, не ловит? – Уже зная ответ на свой вопрос, спросил Том.

− Чушь какая-то, – ответил Стэн. – Полный ноль по сети. Вообще.

− Может из-за холмов или низины сигнал глушится?

Дорога мили две назад упала вниз; асфальт был проложен на волнообразной поверхности, периодически поднимаясь и опускаясь от линии горизонта.

− Не реально, большой Том. – Сказал Стэн. – Холмы далеко и не настолько высокие, чтобы глушить сигнал. А то, что мы сейчас в так называемой низине, ничего не меняет. Тут вышки по всей долине. Связь между пограничными патрулями, плюс тут зона повышенной опасности, так, что сигнал пропадать не должен. Да и местность вокруг открытая. Помех создавать сигналу нечему.

Но, тем не менее, сигнал отсутствовал. Так же, как и люди. Ни одной птицы или ящерицы Стэн тоже не заметил. Вообще ничего вокруг, кроме песка, солнца и удушающего испарения от асфальта. Интересно, как давно нет сигнала? Мысль эта ему не понравилась.

− Так. Вызвать помощь мы не сможем. – Сказал Стэн, скорее самому себе, чем Тому. Однако приятель ему ответил.

− Ага, и я не заметил за последние два часа что мы ехали, чтобы нам повстречалась хотя бы одна машина; кроме патрульного пограничника, что стоял милях в семи от нас.

Стэн еще немного повозился с трубкой, но потом запихнул ее в карман и снова начал оглядываться по сторонам с таким видом, словно они попали в западню. Том намотал на голову мокрую от пота футболку, чтобы хоть как-то остудить снова закипающие мозги. Ему не нравилось, как Стэн относится к ситуации, приплетая сюда всякую мистическую чушь, многозначительно оглядываясь по сторонам.

− Ладно, давай остужать двигатель, – сказал Стэн. Он уже хотел было снова смочить футболку водой, как Том остановил его.

− Погоди. Давай прикинем. Ты хочешь потратить воду для нас двоих еще и на двигатель, верно?

− Ну да. А как еще ты остудишь движок? – Недоумевая, ответил Стэн.

− А что, если движок не заведется?

− А куда он денется?

Тоже мне умник выискался, подумал Том.

− Как ты думаешь, через сколько времени солнце окончательно сядет за вон те холмы? – Кивнув в сторону главной небесной раскаленной лампочки, спросил Том. Стэн прикидывал что-то несколько секунд, затем ответил:

− Часа два. Плюс минус минут двадцать.

− А когда ты думаешь, воздух реально остынет и не будет такой духоты? – Не унимался капитан футбольной команды. Капитан математического класса задумался ненадолго.

− Ну, наверное, ближе к десяти вечера. В пустынях вечером обычно становится на редкость холодно по сравнению с дневным временем. А ты это все к чему спрашиваешь?

Том посмотрел на солнце, которое все никак не желало убираться за горизонт; потом посмотрел в обе стороны дороги и только после этого ответил.

− Воды у нас достаточно, согласен. Но что, если двигатель не заведется? Или окажется, что проблема вообще не в нем? Ты прикинь. Мы потратим кучу необходимой воды на перегретый мотор пока солнце шпарит так, словно хочет поджарить это место как свеженький стейк! Не думаю, что до наступления темноты мы сможем остудить таким образом двигатель. Вода просто не будет успевать охлаждать его. Допустим, наступает вечер. Солнце ушло, воздух остывает. Может тогда и стоит начинать охлаждать мотор, но вдруг дело не в нем, и пикап не заведется? Мы потратим кучу воды, не говоря уже о том, что из еды у нас с собой только сандвичи, да пирог с капустой, который тебе впарил тот прощелыга на заправке. А что, если мотор не заведется? Что тогда умник? Неизвестно сколько мы тут можем проторчать, до тех пор, пока кто-нибудь тут не проедет.

Том старался быть очень убедительным. Как тогда, когда он уговаривал Стэна отправиться через пустыню к доступным цыпочкам. Том не хотел сидеть без дела и переводить драгоценную воду. Его характер диктовал ему, что нужно действовать, а не сидеть на месте. Ботаники это могут. Они усидчивые. Он же привык брать дело в свои руки, и добиваться победы. Стэн растерянно смотрел на приятеля. Помолчав некоторое время, он ответил:

− Вообще в этом есть смысл, большой Том. Давай тогда дождемся, когда сядет солнце, а после будем заниматься мотором. Врубим кондиционер и переждем в тачке. – Стэн сделал глоток уже почти горячей воды; сморщился и мысленно еще раз согласился с другом, что такой водой разве что лед растапливать, а не остужать разгоряченный металл.

− Ты не понял, Стэн. ‒ Голос друга стал серьезным. ‒ Я не предлагаю закрыться в машине и просиживать в ней до наступления темноты. Это пустая трата времени. Нужно что-то предпринимать, а не сидеть без дела! – Он говорил тоном капитана команды, раздающий указания. На Стэна, правда, это действовало не ахти как.

− С чего ты взял, что мотор не заведется? Он просто перегрелся, вот и все. И потом, куда тебе спешить?! Шоу начнется только завтра вечером.

Два друга смотрели друг на друга посреди пустой дороги. Оба потные и раздраженные, пытались сохранить последние капли терпения. Растерянный, но упрямый взгляд Стэна. Твердый, и не менее упрямый взгляд Тома. Открытый капот пикапа напоминал разинутую пасть развалившегося на солнце крокодила. Теплый ветер снова лизнул лица приятелей своим сухим языком. Первым уступил умник.

− Если у тебя есть какие-то дельные предложения, излагай.

− Нам надо двинуть вперед по дороге. Там, насколько я помню по карте был указатель на туристическую тропу, ведущую к ущелью. Мили три, не больше. Там наверняка кого-нибудь встретим и попросим о помощи. Да и сигнал мобильника там может брать лучше. В любом случае, встретить там кого-нибудь гораздо больше шансов чем торчать тут. Кислая мина, которую состроил Стэн, красноречиво говорила, что ему такой план не по вкусу.

− Оставить пикап здесь? Без присмотра?

− Да что с ним будет? Угонят что ли? – С противной улыбкой сказал Том. – Мотор все равно не заводится.

− А шмотки? Если их кто-то сопрет? Документы, воду и прочее. – Стэн не унимался.

− Оглянись вокруг, умник! Красть тут некому, – ответил Том, разводя широко руки.

Стэн улыбнулся ему не менее противной улыбочкой и сказал:

− Вообще-то есть кому. Забыл, что тут не далеко есть тюрьма High Desert? И когда мы выезжали из Вегаса, по дороге мы видели кучу предупреждающих знаков, что любой попутчик на этой дороге может оказаться беглым заключенным. Ты предлагаешь оставить тачку со всеми нашими вещами? А что, если пока мы будет таскаться по округе, какой-нибудь урод вскроет тачку и стащит наши вещи? – Стэн остановился, чтобы сделать глоток воды. Том собирался уже ответить ему, но Стэн не дал себя перебить, торопливо проглотив последний глоток. – И это, кстати, еще один аргумент, чтобы не бросать тачку. Даже если мы и встретим кого-то, то никто нас в машину к себе не посадит. А может, даже и говорить долго не станут, особенно на туристической тропе, которая находится чуть в отдалении от трассы. А вот если нас кто-то встретит здесь, у машины полной поклажи, тогда я думаю, мы сможем договориться. – Стэн поднял вверх свои брови, показывая гениальность своих рассуждений.

Чертов умник! Том даже отвернулся от него, лишь бы не видеть самодовольную рожу своего друга. Всегда он завернет так, что потом башка пухнет, и проще согласиться, чем разбираться во всем этом заумном хламе! А башка и вправду пухнет; солнце печет нещадно; пот льется ручьями.

Тому была невыносима сама мысль париться посреди пустыни ближайшие пару часов. А то, что в машине есть кондиционер он старательно игнорировал. Но Том считал, что просто так сидеть тоже бессмысленно. Если умник так хочет сидеть и коптиться в тачке, пусть устраивается поудобнее. Здоровяк предпочитал действовать. Поведение его друга тоже здравомыслия не прибавляло. Стэн явно боялся этой дороги. Боялся в суеверном смысле. И именно это и выводило Тома из себя еще сильнее.

Они оба долго молчали, стараясь не смотреть друг на друга. Потом Том протянул руку и Стэн кинул ему бутылку воды. Кинул вяло, словно отмахнулся. Том утолил жажду (ну на столько, на сколько возможно ее утолить, находясь в центре гигантской песочной парилке) и посмотрел на Стэна. Теперь его, большого Тома, очередь идти на уступки.

− Ладно, дружище, будь, по-твоему. Давай тогда так. Ты сиди в тачке, старайся разобраться с мотором, да смотри, береги воду.

− А ты куда собрался? – Удивленно перебил его Стэн. – Я же сказал тебе, что никто не остановится на этой чертовой дороге ради одинокого попутчика.

− Да-да, я понял, – выставив руки перед собой, сказал Том. – Поэтому я возьму свои документы, пару бутылок воды и пойду назад. Помнишь, милях в пяти-семи стоит патрульный пограничник? Я покажу ему документы, он их проверит и после поможет нам. Возможно, он сможет вызвать из Вегаса техпомощь. Так, по крайней мере мы убьем двух зайцев. Ты будешь заниматься движком, а я патрульным. Хоть у одного да получится. – Том замолчал, а потом ободряюще улыбнулся. И пикап под присмотром, и без истерик обойдется. Им двоим нужно побыть порознь хотя бы пару часов. Какими бы близкими и лучшими не были друзья, все порой устают друг от друга. Особенно когда из-за одуряющей жары расхождение во мнении накаляются до предела.

Том не сомневался, что пройдет эти мили часа за два. А обратно его отвезет патрульный. Он не боялся идти по шоссе в одиночку под палящим солнцем. Он возьмет пару маек и будет их смачивать водой и повязывать на свои кудри. Для спортсмена дело не сложное. Их тренер гонял парней в любую погоду, будь то жара, хоть ливень. Интенсивные тренировки по часу-полтора; а тут и напрягаться не нужно. Топай ногами и загорай.

− Погоди, Том. Ты хочешь один идти по пустыни?

− Есть возражения? Занимайся машиной, а я пока схожу и приведу помощь.

− Да, но… – Стэн замялся. – А если патрульный уже свалил?

− Тогда вернусь назад, надеясь, что ты уже разберешься с тачкой. – Непринужденно ответил Том.

− Не самая хорошая идея бродить по этой пустыне в одиночку, – угрюмо ответил Стэн. – Я вообще считаю, что нам лучше не расходиться пока мы в Долине Смерти. Мало ли что может случиться.

Том слушал и еле сдерживался, чтобы снова не взорваться. Он глубоко вздохнул и спросил:

− Да что тут может случиться, Стэн? Кроме обезвоживания и солнечного удара?

− Разное. – Все так же угрюмо сказал Стэн. – Я не хочу торчать тут один из-за твоего упрямства! Это плохое место. Разве ты не чувствуешь?

− О, Господи, началось! – Протянул Том. – У тебя мозги в конец расплавились из-за этих гребанных слухов о пустыне!

− Это не слухи! Как ты не понимаешь, есть же факты! – Крикнул Стэн.

− Да какие к черту факты?! Я что-то не вижу вокруг восставших мертвецов или монстров, жаждущих нас сожрать или что там еще тебе наговорили! Тут нет никакой дьявольщины и злых духов! Здесь есть только ты, я, долбанный пикап, жара, песок и дорожная пыль! И все! – Рассерженно выпалил Том, ударив себя по бедрам.

− Нет не все! Стэн завелся не на шутку. Он даже треснул ногой по решетке радиатора пикапа. – Хочешь тащиться по такой жаре, дело твое! Но сначала внимательно меня послушай!

В Долине Смерти пропадали люди. И пропадают до сих пор; и обстоятельства этих исчезновений так и остаются необъяснимы. Иногда бывает, что находятся автомобили, полностью исправные, набитые вещами и прочим; а вот хозяев нет, и никаких следов вокруг. Идти тут некуда кроме как вперед или назад по дороге. Но люди исчезают, Том! И это не слухи, а доказанные факты! И никто не понимает, как, почему и куда. Сначала общественность все сваливала на военных. Несколько десятков лет назад в этой пустыне испытывали ядерное оружие, а потом и бактериальное.

− Ну правильно, – перебил его Том. – Чуть что не так сразу на военных можно скинуть. Что, они типа похищали людей? Тех, кто увидел что-то не для глаз обывателей? – Почти насмешливо проговорил Том. – Или нет, погоди, я знаю. Они там на своей секретной базе напортачили с ядерными экспериментами и открыли брешь в пространстве, и теперь туда попадают люди. Или к нам попадает страшное зло. Чертовы вояки! – Том Уже откровенно издевался. Стэн молча слушал браваду своего приятеля. Затем, почти спокойно продолжил.

− Да, многие гнали на военных. Они, конечно, отнекивались, так же упирая на то, что пустыня Мохаве сама по себе и так довольно опасное место. Так что причины пропажи людей могут быть разнообразны. Любая заповедная территория может быть опасной, особенно если ее размеры превышают несколько десятков миль. Но когда у самих военных пропала целая группа, проводившая в пустыне учения, вояки засуетились. И это факт. Пропала целая группа, Том! На ее поиски была брошена поисковая команда, но они нашли только военные джипы и исправленные рации, хотя во время поисков связаться с пропавшими не смогли. С тех пор военные не часто присылают сюда людей. А ту группу так и не нашли, понял? И никаких следов тоже, словно солдаты просто растворились в воздухе.

Помнишь тех водителей грузовиков, с которыми мы познакомились в баре? Когда ты, напившись уполз в номер, я начал расспрашивать их про ЭТУ дорогу. Они как-то сразу стали серьезнее и… трезвее, хотя до этого все были прилично навеселе. Они рассказывали, что среди дальнобойщиков ходят слухи, о том, как иногда, когда температура поднимается выше обычного так, что даже в ночное время прохлада почти не чувствуется, некоторые из них видят призраков людей, пропавших в этой местности. Помнишь ту доску объявлений, что висит на заправке у въезда в пустыню? Помнишь фотографии тех, кто пропал без вести? – Стен выпучил глаза на Тома, показывая ему, как это для него важно. Те снимки на доске объявлений произвели на него сильное впечатление. Там было двадцать фотографий пропавших людей за последние полтора года. Стэну эти снимки показались фотографиями для могильных камней на кладбище; каждая в отдельности и все вместе. А доска, на которой они были развешаны, представлялась Стэну подобием общего склепа; потому что ни одного человека с той доски так и не нашли.

Один водила рассказал ему, что месяца два назад он возвращался из командировки по этой дороге. Была уже ночь, но духота стояла нереальная, и даже его кондиционер почти не справлялся.

Он увидел двух девушек, идущих у обочины. На вид они были похожи на студенток в отпуске: большие рюкзаки, мягкие кеды, короткие шорты, а в руках у одной была свернутая карта с туристическими маршрутами. Водитель очень удивился: откуда это посреди ночной дороги появились две симпатичные девушки? Он подумал, что возможно у них неприятности. Может они поссорились со своими парнями и те высадили их посреди пустыни? Безумие конечно, но в жизни всякое бывает.

Одна девушка вытянула руку с поднятым большим пальцем, призывая водителя остановиться, правда при этом головы она не повернула. Он бы не стал брать ночью попутчика если бы это был мужчина; дорожные знаки, предупреждающие о беглых заключенных после первого прочтения, врезались в память навсегда. Но девушки не представляли никакой опасности, решил водитель. Он остановился. Одна из них открыла дверь, забравшись на подпорку. Она сказала, что ее зовут Моли, а ее подругу Джейн. Они направлялись в город (один водитель пикапа согласился их подвезти), но начал приставать к ним. Они отшили его, а этот негодяй высадил их посреди дороги, и они уже почти час идут в темноте. У них есть с собой немного наличных, и они готовы заплатить, если тот согласиться взять их на борт (и конечно если он не будет приставать). Говорила она при этом как-то странно. Безжизненно. Как будто кто-то отключил в ее голосе все интонации и эмоции.

Девушки были очень белыми. В смысле бледными, словно луна на черном небе. Хотя под таким солнцем, наверное, даже альбинос бы покраснел.

Они забрались в кабину и не проронили ни слова за все время пути, тупо уставившись на дорогу за лобовым стеклом. Еще водителю показалось, что, когда девушки забрались в кабину, через некоторое время в салоне стало намного прохладней. Как будто этот холодок исходил от самих девушек. Он даже выключил кондиционер.

Немного не доезжая до города, он остановился у первой заправочной станции где хотел прикупить кое-какие мелочи (на самом деле он хотел ненадолго покинуть кабину и оказаться подальше от этих странных, молчаливых пассажирок). Он зашел в магазинчик, купил сигарет, пару бутылок минеральной, прихватил мясных лепешек и, расплатившись, направился к грузовику. Забравшись в кабину, обе девушки смотрели на него так, словно увидели его в первый раз. Когда он спросил, все ли «окей», они опять уставились на дорогу, так и не проронив ни слова. Их лица по-прежнему ничего не выражали. Водитель отвернулся от них разворачивая грузовик, внимательно смотря на пустую дорогу. А когда повернулся обратно, в кабине никого уже не было.

Ошарашено, он просидел так несколько минут, не понимая, как такое могло случиться. Единственное что осталось от его пассажирок – витающий в кабине грузовика холодок. Слегка придя в себя, водитель вылез из грузовика и направился обратно к магазину, но случайно увидел их.

Их фотографии висели на доске объявлений с пометкой «пропавшие без вести».

Моли Франк и Джейн Нелл пропали в Долине Смерти восемь месяцев назад. Они просидели в его кабине почти три часа, бледные, холодные и молчаливые. Пропавшие восемь месяцев назад так же бесследно, как пару минут назад из кабины его грузовика.

Выкурив три сигареты подряд и выпив целую бутылку воды (жалея, что это не пиво или что-то покрепче), он, немного успокоился, и отправился дальше, стараясь не смотреть на опустевшие пассажирские сиденья. Холодок в кабине держался еще несколько часов.

И таких рассказов было не мало. Стэн пытался донести до своего друга мысль, что в пустыне Мохаве происходят странные вещи. А порой и жуткие.

Жуткие и не понятные. Есть легенды о том, что индейцы, до сих пор обитающие на диких территориях пустыни, проводят разные ритуалы и обряды, направленные на сдерживание нечистой силы. Ведь на территории целого континента эта единственная самая низкая точка.

Самая сухая и самая жаркая.

Догадываешься, на что она похожа?

На какое место похожа пустыня Мохаве, по описанию схожее с местом из самой первой книги, написанной человеком? Не туда ли утаскивают злые силы заблудившихся путников, продолжая свои кровавые и жуткие праздники по истязанию человеческой плоти и души?

Наконец Стэн замолчал, припав губами к горлышку бутылки минеральной. Том ждал, пока друг напьется воды. Стэн выпил почти всю бутылку зараз. Такой долгий монолог практически высушил его горло. Солнце понемногу сползало к горизонту. Перегретый пикап оставался единственным транспортным средством на этом отрезке дороги. Также, как и два друга, изнуряемые жарой.

− Ну и хренотень несусветная. – Сказал Том, с явным раздражением в голосе. – Бедняга Стэн трусит посидеть один в машине, потому что боится пустынного буги-мена; и упрашивает дядюшку Тома не уходить. – Высокомерие в голосе лучшего друга ужалил Стена сильнее злобного муравьиного укуса. – Умник точных наук писается из-за суеверных россказней пьяных стариков и баек суеверных водил.

Лицо Стена исказилось в гримасе злобы и обиды. Он сквозь зубы послал Тома туда, куда обычно не посылают лучших друзей, и кинув в него ополовиненную бутылку воды, залез в пикап и захлопнул дверь. Раздраженный Том отвернулся в другую сторону. Прошла минута-другая. Солнце замерло над горизонтом. Том подошел к пассажирской двери, но дернув за ручку, не смог открыть ее. Заперто.

− Да брось, Стэн, – сказал Том. Друг даже головы не повернул в его сторону. Том постучал в стекло. – Стэнли, заканчивай, давай. Открой дверь. – Стэн сидел со скрюченной физиономией и игнорировал Тома.

− Да и хрен с тобой! Посиди, остудись. Затем можешь остудить пикап. Твой котелок перегрелся не хуже старого мотора. – После этих слов, Том обошел машину, залез в заднюю часть пикапа где лежали их дорожные сумки, накрытые брезентом. Достал из своей сумки двухлитровую бутыль с водой, прихватил документы и, не оборачиваясь, пошел по дороге в направлении города из которого они выехали несколько часов назад.

Туда, где он надеялся застать патрульного пограничника, и утереть нос этому обидчивому сосунку.

***

Спустя мили полторы Том подумал, что скоро растает как масло, оставленное под лучами полуденного солнца. Вода, попадающая из бутылки в его желудок, покидала тело вместе с потом в пугающие короткие сроки. Жара, сначала такая раздражающая и невыносимая, буквально высушила в его голове злобу на друга, и теперь Том шел в подавленном настроении.

Зря он так обидел Стэна. Тем более из-за такой ерунды, как перегретый мотор. Учитывая, что всю эту заваруху навертел именно он, получалось совсем плохо. Но тогда его мозги кипели. А сейчас они уже сварились и, были не способны шевелиться быстрее лежащей и ленивой на камнях игуаны. Ссоры они как взрывы – ранит не эпицентр, а ударная волна, обидными словами сметая все на своем пути.

По сути, поссорились-то из-за глупости. Обидно. Когда люди ссорятся, мало кто способен говорить спокойно и по делу. Обычно дело заканчивается переходом на личности или насмешки. Том умудрился за пару минут нашлепать друга издевками на пару лет вперед. Иногда все вместе перемешивается, превращаясь в вонючий коктейль из самых тухлых ингредиентов людской глупости. Они были друзьями с ранних лет. Их родители, что называется, не разлей вода, так что они сами со Стэном были почти родными людьми. И несмотря на то, что Стэн в итоге вырос в умника, а Том ушел далеко вперед на спортивном поприще, они всегда, в школе и колледже были вместе. Стэн помогал Тому с учебой, а Том в свою очередь повышал популярность невзрачного друга, и избавлял его от неприятностей. И никогда они так сильно не ругались до этого, хотя Том и любил частенько подколоть Стена. Но они никогда не переходили на личности так откровенно и так паршиво. Том именно издевался, высмеивая Стэна; а тот хоть и огрызался, ничем существенным ответить Тому не мог.

Все это чертова жара и пустыня!

Да и Стэн тоже удивил. Парень, который боготворил только физические законы Ньютона и почти покланялся Джону Фон Нейману*(Венгро-американский математик еврейского происхождения, сделавший важный вклад в квантовую физику, квантовую логику, функциональный анализ, теорию множеств, информатику.), говорил о призраках, исчадий ада, и проклятия индейцев, так, словно это были законы вселенной, а не выдумки чудаков, родившихся в этой глуши. Да в каждом штате, провинции или городе наберется не одна легенда подобного содержания! Все это идет на пользу для завлечения туристов.

Хотя в чем-то Стэн и прав. Это место напоминает преисподнюю. По крайней мере, так, как ее описывает библия. Ну, или не так. Но градус тут точно близок к дьявольскому; вокруг одна безжизненная пустошь не считая кактусов, да и те колючие и не приветливые. И даже высокие холмы не способны отбрасывать тени на столько, чтоб накрыть своей темной прохладой горячий асфальт под ногами. И не заметно сходишь с ума, переставая следить за собой и кричать на близкого друга. Высмеивать его и унижать.

Ладно. Вина виной, но Том надеялся, что по возвращению с патрульным пограничником Стэн уже успокоится. И их путешествие пройдет в обычном для них ключе. Хотя надо будет извиниться, решил Том. По-настоящему. Все-таки Стэн был прав. И даже вот рассорившись, каждый все равно занят тем, чтобы решить возникшие проблемы. Пусть, и не договорившись сразу по-человечески, не придя к пониманию и компромиссу. Точнее это Том не пожелал к нему приходить. Говорят, что для конфликта нужны двое людей, тем самым деля ответственность за его итог поровну между спорящими. Толково. Жаль, что про эту толковость и ответственность как правило, помнит только кто-то один, а не оба спорщика. Только спустя эти уже две мили, утомившийся Том начал сожалеть о том, что, и главное, как, наговорил своему другу. Будь Стэн сейчас рядом, он бы все исправил.

Но Стэн остался в машине. Может оно и к лучшему. Пусть посидит в теньке. Том сомневался, что Стэн выдержал бы такую прогулку.

Здоровяк плелся по пыльной обочине, оставляя сухие следы подошв на сухой земле. Впереди дорога поворачивала вправо, убегая к холмам. Солнце уже опустило первые сантиметры своего необъятного, горячего тела за линию горизонта. Пот лился теплыми ручьями по лицу. Курчавые волосы напоминали мокрые водоросли, покрашенные в желтый цвет. Том в очередной раз слегка смочил майку и натянул ее на голову.

Конца не было у этой дороги. Конца не было этому солнцу. Конца не было этому зною.

Том топал, погрузившись в свои безрадостные размышления, как вдруг услышал нечто такое, чего никак не ожидал услышать.

Музыку. А если быть совсем точным, мелодию, которая доносилась из звуковой системы автомобиля. И этот звук, доносившийся из-за поворота скрываемым холмом, приближался. А это значит, что и автомобиль, в котором играла мелодия был все ближе и ближе. Звук появился как-то резко, вырвав Тома из мыслей. И чем больше убегало секунд на его часах, тем громче и отчетливее становилась мелодия. Тому даже подумалось, что если он настолько хорошо ее слышит, хотя автомобиль по-прежнему не показывался, то какого же слышать орущую музыку тем, кто сидит в машине?

Он узнал песню. Знаменитая песня Чака Берри, которую исполнял актер Майкл Джей Фокс в картине «Назад в Будущее» * (имеется в виду песня «Johnny B. Goode»).

Первые секунды музыка казалась Тому какой-то не естественной. Лишней в этом тихом месте. Словно ее грохочущая вибрация нагло вторглась в пустынную тишину, громко насмехаясь над царившим здесь спокойствием. Здоровяку стало немного не по себе, и он ощутил чувство, похожее на сильное волнение. Он сам не мог понять, почему так произошло. Когда наваждение прошло, он вдруг осознал, что даже испугался этой музыки. Автомобиль, из которого она доносилась, представлялся ему какой-то адской колесницей, спешащей по его душу. Он отпил немного воды; стало лучше. Ну и глупости иногда лезут в голову! Да это просто удача, что кто-то едет ему на встречу! Если повезет, может его не примут за зека. Документы у него с собой, так что должно получиться. В отличие от Стэна, он не верил, что никто даже не притормозит в пустыне при виде утомившегося человека.

Музыка нарастала; автомобиль приближался.

Но Том больше не боялся. Эта мелодия стала для него гимном облегчения.

Из-за холма на большой скорости вылетел ярко-красный кабриолет с опущенным верхом. Том пока что видел ее как красноватое пятно с торчащими головами, ехавших в кабриолете двух человек. Машина приближалась с огромной скоростью и Том вытянул левую руку вверх, привлекая внимание водителя. Снижала скорость, водитель помахал ему в ответ, показывая здоровяку, что намерен остановиться и как минимум выслушать его. Водитель, нарушая все правила движения свернул со своей полосы и начал приближаться к обочине по которой шел Том, выезжая на встречку. По мере приближения машины музыка становилась все тише, хотя Том точно видел, что никто из сидящих не протягивал руку к радио. Но когда машина подъехала совсем близко, это обстоятельство померкло в голове Тома, уступая место другому потрясению.

Это был ярко-коралловый кабриолет 60-ых годов с откидным верхом. Очень редкая модель, хотя Том и не мог сказать, какая именно.

В машине сидели двое.

Ослепительная длинноногая блондинка и невзрачного мужчина, с большими бифокальными очками на лице. Мужчина за рулем. Девушка рядом. Длинные золотистые волосы падают на узкие, загорелые плечи.

− Все в порядке, паренек? Вид у тебя неважнецкий. – Сказал мужчина, на удивление красивым, очень глубоким голосом. И хотя слово «паренек» слегка покоробило здоровяка, Том постарался быть максимально вежливым.

− Меня зовут Том Грейси, я студент, вот мои документы. – Выпалил он, достав бумаги и протягивая их мужчине. Тот посмотрел на них, затем хмыкнул, неестественно высоко выгнув бровь, поправил очки и ответил:

− Послушай, я тебе не коп, чтоб совать мне под нос свои бумажки. – Сказал не грубо, но и не ровно. Странно сказал, с насмешкой как бы. Том смутился.

− Я решил показать их вам, сэр, потому что мой друг говорит, что тут редко берут попутчиков из-за беглых заключенных. – Пояснил Том. Он старался говорить не извиняющимся тоном, но получилось не ахти как. Чертова жара его совсем доканывала, а эти чудики в старой тачке были ему нужнее воды. И он не хотел их спугнуть.

− Твой друг верно сказал. Обычно водители тут максимально осторожны. Но ты не обижайся, паренек. Тебе на вид не больше двадцати трех. А в High Desert содержаться только особо опасные преступники. Уловил, паренек? – И снова голос не наглый, и не оскорбительный. Насмешливый. И эта небрежная насмешливость почему-то заставляла Тома смущаться еще больше. Действительно, какой из него на хрен, заключенный? Стою тут как олух и несу какую-то чушь. Надо говорить по делу.

− Мы отправились с приятелем на «Шоу-герлз Корнетти». Короче говоря, я сплоховал, и наш пикап перегрелся и заглох. Мы немного поссорились. Короче говоря, Стэн, это мой друг, он остался в тачке. А я пошел обратно к городу; я видел, там был пограничный патрульный у первого предупреждающего знака. Уверен, он бы помог нам.

− Патрульного там уже нет, паренек, – ответил мужчина. – У них сейчас пересменка в это время.

Том состроил такую гримасу, словно он только что пропустил важный бросок на поле. Мужчина продолжил:

− Слушай, мы как раз едем на шоу. Моя девочка, – он погладил бедро блондинки, соблазнительно открытое под коротким платьем, − большая затейница и любит всякие острые ощущение. Если хочешь, подберем твоего друга и подвезем куда надо. – Мужчина смотрел на Тома, а тот хоть и старался тоже глядеть на него, взгляд непроизвольно падал на соблазнительные ножки блондинки. И поглаживающую руку мужчины на ее бедре. Том сглотнул сухую слюну.

− Что скажешь, паренек?

− Большое спасибо, сэр. Это очень благородно с вашей стороны. – Том был рад, что все так складывалось. – Но есть одна проблема. Мужчина ничего не ответил, продолжая поглаживать свою подругу по ноге, чуть-ли, не залезая ей под подол короткого платья. Том снова смутился. Он сделал глоток воды. Пот лился ручьями. Он буквально слышал свое дыхание, а глаз так и следили за рукой невзрачного. Солнце еще немного скатилось за линию горизонта. Все вокруг вдруг представилось Тому каким-то сюрреалистичным; абстрактным. Сама ситуация и поведение парочки; насмешливый, но не обидный тон невзрачного мужчины и его хозяйские поглаживания стройных ножек блондинки выглядели мягко говор неуместно. Как и их присутствие посреди пустыни. Том мимолетно огляделся в ту сторону откуда приехала парочка, но тут же вернулся к разговору.

− Дело в том, что мой друг Стэн боится оставлять пикап посреди пустыни. Точнее он боится оставлять наши вещи. Пикап то угнать сейчас проблематично. Мотор здорово перегрелся. А может там и еще что-то барахлит.

− Никаких проблем, паренек. – Теперь уже откровенно улыбаясь сказал невзрачный мужчина с шаловливыми руками. – Глянь на мою машину. Специальная удлиненная модель. Багажник видал? – Тому показалось, что глаза мужчины, и без того сильно увеличенные большими стеклами очков, стали еще больше. Неестественно больше.

‒ Закинете свои манатки в багажник и двинем в путь. Когда приедем к «Корнетти», обратитесь к парню по имени Тони. У него есть свой тягач. На раз отбуксирует пикап твоего приятеля. Конечно, не бесплатно, но Тони человек нормальный, думаю, баксов в двадцать уложитесь.

− Дорогой, я уже устала стоять на одном месте. Солнце сильно печет голову, – капризно сказала блондинка, выгнув спину, показывая, как она затекла от долго просиживания. Том снова приложился к бутылке с водой. Когда девушка выгибалась, ее груди в нескромном декольте соблазнительно качнулись.

− Давай паренек, решай живее. А то моя старушка скоро перегреется. – Ухмыльнулся мужчина. А Том так и не понял, про кого говорил мужчина: про тачку или девушку.

− Да, конечно, я согласен.

− Ну, вот и славно. – Все еще улыбаясь, невзрачный и вылез из машины. Откинул спинку своего сиденья чтобы Том смог пролезть назад. Модель Бьюка была трехдверной, и чтобы сесть на заднее сиденье, нужно было двигать передние.

Том проворно забрался в машину. Мужчина уселся на место. Спросил, удобно ли парню, и, получив утвердительный ответ, переключил скорость и нажал педаль газа.

Машина сорвалась с места словно ошпаренная. Музыка из радио заорала так, что у Тома зазвенело в ушах, и на несколько секунд резкость скорости и вопящее радио дезориентировали его. Окружающее его пространство стало размытым и вытянутым. Зажмурившись и закрыв уши, он не подумал о том, что ни одна машина в мире не способна ТАК быстро срываться с места и набирать такую скорость. Рок-музыка заполнила всю его голову, полностью замыкая все его ощущения на своих вибрациях. Но меньше, чем через минуту музыка стала казаться ему приемлемой для слуха. Тачка хоть и летела по асфальту так, словно шинам было горячо прикасаться к дороге, ход ее был плавным. Звук мотора и рок-музыка начали нравиться Тому. Он откинулся на сиденье и расслабился. Просто после такой тишины и медленной ходьбы, скорость и громкость воспринимаются как-то ярче, подумал Том. Ему попались хоть и странные, но вполне нормальные люди. Девушка у этого типа что надо. Даже странно, что такая красавица делает с таким тюфяком. Том улыбнулся. Приятный, прохладный ветерок ласкал его разгоряченные щеки и мокрые волосы. Наслаждаясь этой прохладой Том, подумал, что тачка с открытым верхом в пустыне, да еще с таким движком просто сказка. Стэну понравится такая поездка, когда они его подберут.

Однако будь умник сейчас рядом с ним, он бы заподозрил что-то неладное. Потому что умник знал, что нет такого двигателя, способного заставлять подобные автомобили срываться с места словно бешеных гончих, и разгонять их до такой скорости всего за считанные секунды. Слишком тяжелая и неповоротливая модель этого кабриолета отличалась разве что комфортабельностью и эффектным внешним видом.

Но самое тревожное было бы то, что, несмотря на скорость, с которой мчался автомобиль даже с открытым верхом, ветер в пустыне не мог быть настолько прохладным. Потому что в отличие от Тома, умник Стэн знал, что температура ветра зависит не от скорости, с которой он дует, а от температуры воздуха. В пустынях, даже когда солнце близится к закату, ветра остаются теплыми и сухими.

Но Том ничего этого не знал. Он просто откинулся на спинку широкого сиденья, прикрыл глаза и наслаждался долгожданной прохладой, ласкающей его щеки и голый торс.

***

Том не знал, сколько прошло времени с тех пор как он сел в красный кабриолет. Ему казалось, что с такой скоростью покрыть те несколько миль, которые он прошел от пикапа, можно было минут за семь. Однако чудилось ему, что едут они уже очень долго. Хотя эти мысли не вызывали в нем особых волнений. Не понятно почему, Том вообще не хотел вылезать из этой машины. Она казалась ему такой комфортабельной и уютной, словно он развалился на собственном любимом диване.

Вдруг машину резко начало трясти. Сзади послышался звук, похожий на выстрел или на разрыв огромного воздушного шарика. Мужчина крепко выругался. Девушка никак не отреагировала на случившееся (будто знала, что так и будет). Бьюик остановился, прижавшись к обочине. Тома словно вывели из сладкого транса или крепкого сна. Он почувствовал какое-то смутное, но не приятное чувство опасения. Ему не нравилось, как его кожа касалась обивки салона. Словно это была не автомобильная кожа, а настоящая, снятая с какого-то неведомого зверя и натянутая внутри ярко-коралловой, очень редкой машины. А может это просто так кажется из-за перегретого воздуха и вспотевшего тела? Как только машина остановилась вечерний зной навалился на Тома всем своим бесконечным, невидимым весом.

− А черт! – Опять выругался невзрачный.

− Что-то серьезное? – Забеспокоился Том.

− Ааа… – Махнул мужчина. – Машинка хоть и резвая, да не все детали успел заменить. Бывает что-то барахлит. Да не переживай, паренек; делов на пять минут. – Мужчина оскалился, противно хихикнул и вылез из машины. Тому не понравилась эта ухмылка.

Мужчина обошел машину, открыл багажник и принялся в нем копаться. В этот момент блондинка повернулась к Тому, положив локти на спинку своего сиденья, как бы слегка приблизившись к лицу парня. Том смотрел на ее милое личико. Она похожа на ангела, подумал Том. Пышные, золотистые завитушки волос падали на загорелые плечи. Большие глаза с таким глубоким карим цветом смотрели на Тома с интересом (и этот интерес ему польстил); ее матовая кожа, не смотря на жару, ничуть не взмокла; ни одной капли пота не было на ее щеках и на чистом лбу; Том не мог оторвать от нее взгляда. Ее лицо, ее глаза, стали для него самым важным в мире. Все невзгоды, все страхи, всё отступило и стало неважным. Ни ссора со Стэном, ни мысли о девочках из шоу-герлз, и даже поломка Бьюика стали для него чем-то незначительным и мелким. Он больше не ощущал жаркого дыхания пустыни и сухости воздуха, что недавно раздражали его и довели до ссоры с лучшим другом. Лицо девушки завладело расслабившимся парнем, а ее глаза приковывали не хуже стальных цепей.

Девушка начала ему улыбаться. Тому казалось, что все происходит как в замедленной съемке. Ее чуть полные соблазнительные губки начали растягиваться в улыбке. На щеках появились маленькие ямочки, и он увидел белоснежные и аккуратные зубки, появившиеся из-за губ. Том тоже начал ей улыбаться, потому что удержаться не было никаких сил. Ему нравилось ее улыбка. Том сделал самую широкую лыбу на которую был способен, растаяв внутри как маргарин.

Девушка продолжала растягивать губы в улыбке. Ее губы расходились все шире и шире (нечеловечески широко, промелькнуло в голове Тома), и вдруг кожа на щеках начала растягиваться и рваться с жутким и громким треском порванных сухожилий. Из десен засочилась кровь, потекла по расширившемуся подбородку. Ее ровные и белые зубы удлинились и заострились. Там, где щеки были порваны, ряды этих жутких зубов продолжали расти прямо из мяса и костей ее челюсти. Глаза начали обретать треугольную форму, затягиваясь мутной белизной, испещренной мелкими красными дорожками лопнувших сосудов. Золотые волосы начли отдавать коралловым цветом и подниматься словно наэлектризованные. Ужасный, отвратительный свистящий хрип вырвался из ее порванного рта. Том видел, как эти деформации происходили медленно и неотвратимо, как в старом кино, в которых использовался жутко-реалистичный грим. Ужас и шок сковали Тома. Он хотел зажмуриться или отвести от нее взгляд, но не смог. Голова закружилась. Сердце пыталось сбежать куда-нибудь ниже пяток. Мозг отказывался воспринимать эту чудовищную картину.

Адское создание.

Фурия.

Затем, что-то сильно ударило Тома по затылку с таким звуком, словно кто-то ударил по жестяному ведру совком. Удар был сильный. Темнота сразу накрыла Тома, вышибая из него сознание. Последнее что он увидел перед тем как вырубиться, это вырвавшееся облако зеленого пара из уродливой пасти женского демонического лица.

Том уткнулся лицом в спинку кресла, в котором сидела девушка, подставив заходящему солнцу разбитый затылок. Из раны сочилась кровь.

Рядом с машиной стоял невзрачный и держал в руках большую совковую лопату. По лопате растекся кровавый шлепок. Мужчина укоризненно посмотрел на блондинку. Он видел, что она сделала.

− Развлекаешься? – Спросил мужчина.

− Да ладно тебе. Не будь занудой. – Ответила она ему своей обычной улыбкой. Ее лицо было прекрасно и притягательно. Мужчина нахмурился и из его ноздрей вырвались две струйки красного дыма. Блондинка закусила губу и опустила голову. Этот жест напоминал не страх, а скорее смирение. Мужчина еще немного буравил взглядом ее опущенную голову, а затем сказал:

− Ладно. Уже не важно. Солнце садится. – Блондинка головы не поднимала. – Помоги подвесить здоровяка в багажнике, дорогая.

Она подняла голову и улыбнулась ему не разжимая губ. Затем вылезла из машины, не забыв при этом показать ему свою попку, облегаемую коротким платьем. Это окончательно успокоило мужчину. Он кинул лопату в открытый багажник, однако отсутствие какого-либо звука говорило о том, что лопата провалилась нечто более глубокое, бездонное.

Блондинка подошла к заднему сиденью, наклонилась и подняла здоровяка тонкими руками.

Она перекинула его бесчувственное тело через плечо легко, как мешок сена, словно крепыш весил не больше пары килограммов, вместо восьмидесяти пяти.

Солнце наполовину скрылось за горизонтом. Первые тени поползли по песку.

Закончив со здоровяком, парочка забралась в машину.

− Поехали за его дружком. – Сказал мужчина. И Бьюик сорвался с места как дикая гиена, почуяв запах своей добычи, готовая с жадностью запустить свои зубы в мягкую плоть. И напиться сладкой, теплой человеческой кровью в предзакатных сумерках остывающей пустыни.

***

Стэн резко дернулся на сидении выходя из глубоко сна. Пробуждение было не приятным. В первую очередь из-за того, что он сам не заметил, как уснул. Кондиционер мерно работал, охлаждая салон пикапа. Обрывки сна осели в его голове неприятным осадком; хотя образы были не четкими. Но сон был явно неприятным. Сколько он проспал? Стэн взглянул на часы. Почти восемь. Он посмотрел в окно. Солнце скрылось за горизонтом почти наполовину. Пустынный песок приобрел слегка красноватый оттенок в лучах закатного солнца. Стэн выключил кондиционер, вылез из машины и вышел на дорогу. Тома до сих пор не было. Он снова посмотрел на часы. Как давно ушел его друг? Он не помнил. После ссоры он залез в пикап, а потом видимо сразу уснул. Жара утомила его, да ругань совсем выбила из колеи. Он огляделся. Пустая дорога в обе стороны. Вокруг ни души. Только он и песок. Подул ветерок, такой же сухой и неприятный, что и раньше. Он был один, посреди Долины Смерти. Вдруг на Стэна накатило чувство глубоко одиночества и тревожности. Тома нет. Вообще никого нет, и судя по всему, никто так и не проезжал по дороге за то время, пока он спал. Двигатель хоть и не так как раньше, был по-прежнему горячим. Он вернулся в машину, попробовал завести ее, но попытка не увенчалась успехом. Мотор отказывался работать как положено, кряхтя и ругаясь на своем машинном поломанном языке. Стэн сидел за рулем и смотрел на дорогу. Тревога, появившаяся после пробуждения, не ослабла, а прочно присосалась к нему, точно противная пиявка.

Стэн вышел из машины и захлопнул капот. Интересно, Том уже дошел до патрульного? Может они уже едут в его строну. Но мысль эта почему-то не принесла облегчения, как бывает, когда мы сами не верим в то, о чем думаем и на что надеемся. Так же, как заранее, каким-то шестым чувством знаем, что все получится совсем не так, как нам хотелось бы.

Вечерняя пустыня угнетала и пугала Стэна. Ему казалось, что он попал в какое-то тайное, нелюдимое место.

Тайное и не хорошее. Что эти безжизненные пески, покрывавшие безжизненную землю что-то, скрывают.

Что-то страшное и губительное для любого живого существа.

И вдруг он вспомнил свой сон. Образы, как кинопленка замелькали перед глазами.

Вот он стоит посреди пустыни. Дорога осталась далеко позади. Солнце почти село, перекрасив землю в алый цвет. Воздух кажется перегретым и тягучим.

Внезапно земля перед ним начинает с жутким треском расходиться. Буквально расползаться по швам, обезображиваясь длинными ранами расщелин. Из этих расщелин вырывались клубы прозрачного красного обжигающего дыма. Земля дрожала и шипела от натуги, словно что-то силилось выбраться из-под нее на этот свет. «Что-то разрывает землю изнутри», пришло в голову Стэна. В воздухе запахло гарью, нечистотами и кровью. Стэн стоял как вкопанный, наблюдая за этим чудовищным разрушением. Из расщелин начали доноситься страшные звуки. Крики обезумевшей боли и горя перемешались с пугающим смехом сумасшедшей гиены или шакала. Противный, высокий смех, полный садистского издевательства и смерти.

Затем огромная трещина побежала к его ногам. Он повернулся и припустил со всех ног. Трещина преследовала его, как и смех, доносившийся из-под земли. Он чувствовал, что там под землей кипит жизнь. Кипит как вода в раскаленном котле. Оглянувшись через плечо, он увидел, как из трещины в земле поднимаются руки. Серые руки скелетов; ожившие кости с корявыми пальцами шарят по земле, стараясь за что-то уцепиться. Утащить меня, подумал Стэн. Множество рук, с красной бугристой кожей и длинными черными когтями на пальцах ломали ожившие кости, так же старались схватить Стэна за ногу.

Стэн бежал, не глядя перед собой. Крики и смех сводили его с ума. Близость этих рук вызывали тошнотворный ужас.

Внезапно чья-то рука, покрытая густой спутавшийся черной шерстью схватила его за лодыжку. Крепкие пальцы обхватили кость, и Стэну показалось, что он угодил в капкан − настолько сильной была хватка этих чудовищных пальцев.

Он споткнулся и с силой ударившись лбом о землю… проснулся.

Умника передернуло. Эти образы пронеслись в его голове за секунды, но ему показалось, что он во второй раз побывал в своем сне.

Тревожность заплясала новыми красками. Захотелось все бросить и свалить. Взять рюкзак и убраться от Долины Смерти как можно дальше. Хрен с ним с пикапом! Том был прав. Никому он не нужен. Тем более неработающий. Надо было прихватить вещи и уйти вместе. Но насмешки Тома разозлили его. А ведь нужно было быть умнее. В ссорах не бывает победителей. В конечном счете оба человека что-то теряют, когда начинают ругаться. Вместо того чтобы решить проблему вместе, тем самым становясь ближе и сплоченнее.

Стэн прислонился к остывающему пикапу и закрыл глаза. Вдруг ему показалось, что он услышал какой-то звук. Мелодичный, словно где-то далеко-далеко заиграла музыка. Он удивленно стал оглядываться по сторонам, но ничего кроме вечернего марева и пустой дороги не видел.

Спустя может минуту, он заметил, как в поле его зрения, далеко впереди по дороге, появилась какая-то точка. Звук доносился с той стороны, куда смотрел Стэн, и он догадался, что это автомобиль с орущей музыкой приближался в его сторону.

Ну и ну! Если уж тут он слышал музыку, то, какого было тем, кто в машине?

По мере приближения машины мелодия становилась все разборчивее. Это была песня Чака Берри. Заводная рок-н-рольная классика кричала на всю округу. Том ушел в ту же сторону откуда ехал автомобиль. Может здоровяк уговорил их его подобрать?

Машина приближалась очень быстро. Стэн не стал поднимать рук или как-то жестикулировать, привлекая внимание водителя. Он был уверен, что машина и так остановится. И не ошибся. Автомобиль начал снижать скорость, подъезжая к пикапу; при этом музыка как на автомате становилась все тише.

Когда машина незнакомцев поравнялась с пикапом Стэна, чувство тревоги екнуло в груди и отдалось четкой пульсацией в висках.

В первую очередь из-за самой машины.

Это была восхитительная версия модели «Buick Electra» 60-ых годов, с открытым верхом. Ярко-коралловый цвет машины идеально сочетался с хромированными, блестящими деталями корпуса. Пучеглазые фары и растянутая в улыбке решетка радиатора создавала впечатление ухмыляющейся акулы; а знаменитая отличительная черта данной модели, задние «плавники» особой формы, визуально делали автомобиль длиннее. Салон приятного цвета ванили, с коралловой приборной панелью и обивкой руля выглядели так, словно только что выехали из автомобильного салона, а не проехали черт знает сколько миль по пыльной пустыни.

Описать эту машину Стэн мог одним словом: хищник. Ему казалось, что машина ухмыляется ему улыбкой убийцы.

− Сломался, парень? – Спросил мужчина, сидевший за рулем. Рядом с ним сидела ослепительного вида блондинка.

***

Эта парочка Стэну не понравилась. Слишком много странных деталей отметил его встревоженный и внимательный мозг, привыкший анализировать и подмечать множество вещей. Невзрачный мужчина с большими очками и шевелюрой неопрятных волос. Явно не эталон женских воздыханий. А рядом с ним представительница как раз мужских воздыханий, почти во всей своей красе. Что она в нем нашла? Или точнее, чем он ее взял?

Но это ладно, может он при деньгах. А красота уже давно стала в нашем мире ходовым товаром, охотно залазила на прилавок, и сама вешала на себя ценники. Но внешний вид мужчины и девушки вводили в ступор. Пустыня. Пекло. И пусть вечереет, тачка с открытым верхом, а значит ветер их обдувал жаркий и сухой. Да и духота такая, и солнце. Бьюик явно не был оснащен кондиционером. Однако в салоне ни пылинки. Мужчина сидит в рубашке с длинными рукавами и в темных брюках, а на нем ни капли пота! Даже волосы хоть и не уложены, но видно, что голова у него не потела. Хотя с таким гнездом на башке, да в таком прикиде, с него должно потов десять было сойти! Но невзрачный выглядел так, словно только вышел из дому.

А девушка? Пусть очень открытое и короткое платье, но полностью черное, и судя по материалу плотное. Волосы ухожены и аккуратно завиты, выглядят так, как будто только из салона. Ветер должен был растрепать ее прическу, однако все было аккуратно и стильно.

Что-то в их внешности было не так. Что-то не настоящее.

Мужчина смотрел на Стэна, ожидая ответа на свой вопрос.

− Да, мотор перегрелся. – Ответил Стэн, сделав пару шагов к пикапу.

− Ты давно тут маешься? – Непринужденность в голосе мужчины немного выветрила тревожность из головы Стэна.

− Часа три, наверное. Как только мотор остынет, все будет в норме.

− Погано дело, парень, – сказал мужчина. – Три часа на солнцепеке, и все это время машина грелась. Ждать долго будешь. А куда ты ехал?

− Да меня приятель уговорил съездить на «шоу-герлз Корнетти». Слышали о таком?

− Конечно. – На этот раз ответила девушка, и как бы невзначай, провела рукой по своей груди. Во рту у Стэна сразу пересохло.

− Приятель? – Удивился мужчина, оглядывая пикап. Стэн смутился. Ну да, действительно, приятель то ушел. Получилось так, будто псих разговаривает с воображаемым другом.

− Да мы немного поругались, – начал Стэн. – Короче говоря, он ушел в ту строну. – Он махнул рукой в сторону, откуда приехала машина. – Друг хотел встретиться там с патрульным пограничником и попросить его о помощи.

− Погоди. А твой друг, он как выглядит? – Спросил невзрачный.

− Высокий здоровяк, с майкой на голове? У него еще на штанине, у коленки дырка была. – Спросила девушка.

− Да, это Том. Так вы видели его? – Спросил Стэн. Говорил я ему, что никто не остановится ради проходимца. Ха! Стэн почему-то обрадовался, что Том сейчас еще тащится по пыльной дороге. И от чувства своей правоты.

− Да. Он сигналил, но мы не стали останавливаться. Сам понимаешь… – Стэн понимал. Том внешне выглядел немного старше своих лет. И плотная комплекция подходила больше взрослому человеку, чем студенту, пусть и почти выпускнику.

− Давно это было? – Спросил Стэн.

− Минут сорок назад. Мы встретили его у второго предупреждающего знака. Но если он пошел искать патрульного, то у него ничего не выйдет. Тот пост дневной. Вечером они меняются, а потом работают только по реагированию. Умник прикинул в голове, сколько еще его приятелю топать до первого знака, и сколько потом обратно, и пришел к выводу, что до темноты Том не вернется. Плохо. Настроение снова начало портиться.

− Ладно, давай глянем, что там с твоей старушкой. Может удастся ее завести. – Сказал невзрачный, и вышел из Бьюика. Стэн не возражал. Хотя бдительности старался не терять.

Странная была парочка.

Ему бы радоваться, что хоть кто-то встретился на этой вымершей дороге. Да и блондинка описала Тома довольно точно. Но тревога не покидала Стэна. Ему не нравилась эта чистенькая машина. Не нравилась эта парочка. Но больше всего ему не нравилось, как заходящее солнце окрашивало пустыню в коралловый цвет, почти как в его сне. И хотя солнце проваливалось за горизонт медленно, вскоре оно пропадет окончательно, и над песками будет властвовать темнота.

Мужчина открыл капот пикапа и заглянул внутрь.

− Ухх! – Слегка отпрянув от машины, выдохнул мужчина. – Ну и дела. Да от мотора так и веет жаром. Ты его вообще остужал?

− Честно говоря, после ссоры я уснул, сэр, – потупившись, ответил Стэн. – Хотя я все равно хотел начинать остужать его после захода солнца. Когда воздух будет не такой горячий. – Мужчина смотрел на Стэна и внимательно его слушал. Стэну было неуютно под взглядом этих больших (из-за стекол очков) глаз. Парню вдруг почудилось, что за весь разговор, лохматый мужчина ни разу не моргнул. Очень странно, что эта мысль пришла вот так ― вдруг, сама собой. Обычно мы не обращаем внимания на такие естественные вещи.

Стэн и мужчина смотрели друг на друга и не произносили больше ни слова. Тревожность, которую испытывал умник, стала нарастать. Что-то было не то с этим типом. Вдруг глаза мужчины на несколько секунд блеснули красным. Сердце Стэна начало отбивать чечетку. Но когда красный отблеск прошелся по душкам очков, Стэн понял, что это было отсвет заходящих лучей солнца. Но зрелище все равно вышло жуткое.

Мужчина оглянулся на скрывающееся светило. Он простоял так несколько секунд, затем как-то резко сказал, что сейчас достанет из багажника одну классную штуковину, которая вмиг остудит пикап. Такая штука должна быть у любого, кто вознамерился колесить через пустыню, добавил он. Что это за штуковина он не уточнил. Пока мужчина обходил пикап, Стэн не заметил, как блондинка вылезла из Бьюика и подошла к Стэну со спины. Когда Стэн повернулся, он даже вздрогнул от неожиданности.

Блондинка стояла перед ним очень близко. Облегающее платье плотно обнимало ее ладную фигурку. Лицо девушки приносило какое-то странное упоение. Глядя на ее губы Стэну захотелось поцеловать их страстно и сочно; хотелось дотронуться до них пальцами; захотелось обладать ими. Стэну показалось, что воздух вокруг них нагрелся пуще прежнего. Он облизнул свои губы, и постарался смотреть девушке в глаза. Что-то таилось за этим притягательным взглядом. Какая-то тайна. Секрет, который хочется разгадать. Она смотрела на Стэна так, что любой мужчина сделал бы что угодно, лишь бы на него смотрели так же.

Стэн смутился. Он начал опускать взгляд. Вдруг ему показалось, что платье, облегающее тело девушки становится прозрачным. Платье таяло на глазах; медленно, как бы смакуя соблазнительный момент, открывая взгляду ее прелести. Тревожность отступила. Сердце бешено заколотилось. В висках и в штанах запульсировала разгоряченная кровь. Этого не может быть. Это мираж. Я перегрелся на солнце.

Но ее голос был настоящим.

− Я думала умные люди умеют все на свете. – Она приблизилась к нему на шаг. Платье почти полностью потеряло свои очертания. Стэн попытался сглотнуть, но горло отозвалось больной резью. Он прохрипел что-то в ответ не способный перестать смотреть на ее груди. Она приближалась к нему, но вопреки ее ожиданиям, Стэн, вместо того чтобы стоять на месте, попятился назад. Он был смущен, и очень взволнован.

− Что-то не так? – Невинно спросила девушка.

− Я…эм… – Умник отступал, не веря в происходящее.

− Может тебе принести воды? Кажется, ты слегка перегрелся, дорогой. – Все так же мило проговорила блондинка. Стэн закивал головой в знак полного согласия. Девушка слегка улыбнулась, развернулась и направилась к Бьюику. Когда она повернулась спиной, платье вернулось на место.

Вот же дичь!

Мужчина копался в багажнике кораллового Бьюика. Стэн невольно пошел за девушкой. Проходя мимо Бьюика, ему показалось, что машина улыбалась ему изогнутой решеткой радиатора. Хищной, хромированной улыбкой. Как живая, подумал Стэн.

− Ей, приятель! – Позвал его мужчина. – Помоги мне достать охладитель из багажника.

Умник начал обходить Бьюик все еще сбитый с толку нереальностью исчезающего платья красотки. Дойдя почти до заднего удлиненного крыла машины, мужчина, резко выпрямился, вышел ему на встречу. Колени Стэна задрожали. Его схватил озноб и мелкая дрожь. Ему показалось, что воздух остыл градусов на десять.

Перед ним стоял мужчина. Только это уже был не тот невзрачный с копной непослушных волос тип, а нечто такое, от чего покрываешься мурашками и про себя как маленький сосунок взываешь к маме.

Перед ним стояло нечто. Нечто с яркими, переливающимися красным глазами. Неопрятные волосы на голове теперь напоминали густую шерсть; она же выбивалась и из рубашки на уровни груди. Глаза стали огромными, как раз размером с большие очки, исчезнувшие с его обезображенного шрамами лица. Эти шрамы сочились темной жижей, рисуя на уродливом лице еще более уродливые рисунки.

Демон.

Господи Иисусе, Дева Мария! Стэн попятился назад. Монстр улыбнулся ему, обнажив огромные, ровные красные зубы. Из ноздрей он выдохнул мощные струи алого пара.

Красный демон держал в руках (волосатых, как из его сна) огромную совковую лопату, испачканную шлепком крови.

Кровью Тома! Эта мысль, очень простая и ясная, была последней в его голове, перед тем как его мозг перестал воспринимать реальность.

Красный бросил в Стэна тяжелую лопату как копье с окровавленным наконечником. Лопата с треском пробила умнику лоб и тот смачно свалился на остывающий асфальт. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом. Умирающие лучи окрасили бледное лицо Стэна алым.

Невзрачный поправил очки на носу. Затем пригладил волосы. Посмотрел на блондинку.

− Тащи этого задохлика. Солнце почти село. Время уходит.

Блондинка подошла к лежащему телу умника. Проходя мимо валяющейся лопаты со шлепком крови, она посмотрела на нее, и повернувшись к мужчине спросила:

− Давно хотела спросить. А зачем ты таскаешься с этой лопатой? При твоей-то силе. Невзрачный противно улыбнулся и ответил:

− Этой лопатой я когда-то самолично закопал больше пятидесяти человек. Раскроив им перед этим черепушки, разумеется. А привычки не умирают, в отличие от всего остального.

Блондинка перекинула через плечо тело Стэна и повернулась к распахнутому багажнику Бьюика.

***

Макушка покрасневшего солнца торчала из-за горизонта, желая еще хоть немного посветить для этого мира. Возле холмов, там, куда лучи света уже не попадали, появились первые холодные тени. Они медленно ползли по песку, завладевая каждым отвоеванным сантиметром у ненавистного света.

Тьма опускалась на сухую землю. «Бьюик Электра» мчал по пустыне, выплевывая из-под колес клубы пыли и песка. Парочка гнала машину дальше в пустыню, играя наперегонки с темнотой.

Они ехали минут двадцать по пескам и растрескавшейся земле.

Остановилась парочка в месте, которое не видно ни с дороги, ни с вертолета, ни со спутника.

Плохое место. Мертвое.

Не остывающее даже в ночное время, продолжая плавить окружающий воздух. Кругообразная полянка из растрескавшейся земли; пожухлые растения по периметру; поляна была окольцована окаменевшими валунами, на поверхности которых вплавились скелеты варанов, змей и прочей пустынной живности.

Бьюик остановился на самом краю невидимой границы высушенного круга. Сумеречные тени жадно пожирали землю. Мужчина и девушка вылезли из машины. Последние лучи солнца робко пробивались сквозь теплое марево горизонта.

Парочка подошла к багажнику. В тот момент, когда мужчина поднял крышку, Стэн пришел в себя. Что-то потянуло его за руки вверх, сильно и резко, причиняя боль в плечах и запястьях. Он поднял голову и увидел, что его руки прикованы цепями к какой-то металлической крышке, напоминавшей внутреннюю сторону багажной двери. Когда крышка поднялась полностью, он увидел перед собой эту страшную парочку. Он смотрел на них снизу-вверх, и не понимал, как такое возможно. Его тело не лежало, а было подвешено, как если бы у багажника не было дна.

Его и не было.

Он опустил голову вниз, и чуть было не обмочился от страха. Стэн был подвешен за руки, а его ноги болтались над кипящей адской клоакой. Там внизу рябило жаркое марево, обжигающее его ступни. Какие-то смутные тени бесновались на самом дне в диком танце и вакханалии. Духота и жар сплелись воедино, не давая сделать глубокий вдох. Он услышал высокий хохот вперемешку с безумным нечеловеческим песнопением.

Сон, приснившийся ему всего несколько часов назад превратился в настоящий, самый реальный и самый невозможный кошмар. Рядом висел так и не пришедший в себя Том.

Стэн поднял голову. На него смотрела эта чертова парочка. С плотоядными улыбками на лицах. Блондинка по очереди вытащила друзей из багажника. Стэн был первый. Она швырнула его на землю как мешок соломы. Стэну было страшно смотреть на то, как эта хрупкая на вид девушка подняла здоровяка, и без видимых усилий бросила его бесчувственное тело рядом с ним.

Вечерний воздух пустыни показался Стэну самым свежим и чистым, по сравнению с той удушливостью, что царила в багажнике хищной машины.

Мужчина захлопнул крышку, повернулся и посмотрел на Тома. Здоровяк так и не пришел в себя. Мужчина подошел к Тому, присел над ним и влепил сильную пощечину. Том застонал и открыл глаза. Ужас, который Стэн разглядел во взгляде своего друга окончательно поставил точку в понимание того, что их ждет.

Страшный, полный нестерпимой боли конец под вопящий смех подземного куска ада.

Парочка поставила приятелей на колени лицом к кругу. Только сейчас Стэн заметил, что в круге нет песка. Совсем. Только сухая земля без единой трещины. Большие валуны напоминали ему колонны какого-то древнего храма, хотя такое определение вряд ли подходило этому месту. Скорее это был алтарь.

Жертвенный алтарь.

− Прости меня, Стэн. – Прохрипел осипшим голосом Том. Стэн повернул к другу голову. Здоровяк поник и напоминал прогнивший пень. Спутанные волосы висели мокрыми от пота и крови кудрями, падая на лицо. – Нужно было тебя послушать. Прости, что заставил тебя взять пикап и… – Он закашлялся так и не закончив фразу. Солнце одни глазком поглядывало из-за горизонта. Том сплюнул сгусток крови:

– Ты был прав умник. Это чертовски хреновое место, напоминающее преисподнюю.

Мужчина отвесил Тому подзатыльник. Том качнулся вперед и затих. Стэн не нашел что ответить. Оба виноваты. Если бы он послушал Тома и отправился с ним на поиски патруля или пошел на туристическую тропу, то может быть ничего бы этого не было. А получается, последнее, что услышал от него Том, было послание идти туда, куда друзей не посылают. Ни при жизни, ни после.

Как только солнце окончательно скрылось за горизонтом, тени, словно живые, окутали все окружающее их пространство. Мужчина встал недалеко от Тома. Девушка осталась стоять рядом со Стэном.

Как два стражника.

Два палача.

Тишина, наступившая с приходом теней, продлилась не долго. Земля в круге задрожала, посылая сильную ощутимую вибрацию. В круге во все стороны заплясали мелкие трещины. Поднялся ветер, и казалось он поднимается из глубины земли. Треск и гул нарастали. Земля буквально трещала по швам. Мужчина и девушка начали меняться. Теперь вместо невзрачного мужчины стоял тот страшный монстр: черная густая шерсть почти скрывала его красную кожу. Вместо красивой девушки стояло нечто ужасное. Существо с огромным ртом-улыбкой со множеством острых зубов; кровь из десен заливала ее подбородок. Стэн видел один треугольный глаз. Полностью белый, с красными трещинами, похожими на те, что сейчас располосовывают сухую землю. Ее светлые волосы отливали алым и встали дыбом. Из-под земли вырвался истеричный хохот неведомых существ. Крики боли и ужаса вырывались следом, как бы говоря, что ждет сидящих на коленях двух друзей.

Вдруг одна огромная трещина разделила круг пополам. Она росла и росла, с жутким треском разрывая сухую землю. Земля стала расходиться, как при землетрясении. Из огромной расщелины дыхнули клубы черного и красного пара.

Стэн хотел закрыть глаза, но что-то мешало ему это сделать. Глаза начали слезиться и раздражаться. Сухой пар и воздух резали глазницы грубой наждачкой. Горло словно забилось горячим песком, лишая возможности издать хотя бы писк. Том дрожал всем телом, чувствуя, как его сознание прощается с ним, лишаясь рассудка.

Раздался самый громкий треск; землю пошатнуло; из расщелины вылезла здоровенная красная ручища. Такая огромная, что едва смогла протиснуться в такую немаленькую расщелину. Жилистая, венозная рука с огромными пальцами и длинными черными когтями; она была покрыта большими, отвратительного вида волдырями, некоторые из которых полопались и испачкали руку густой кровью. Земля бугрилась, словно обладатель этой руки пытался полностью протиснуться сквозь расщелину и вылезти на поверхность.

Рука медленно шарила по земле, оставляя глубокие рваные полосы из-под ногтей. Рука тянулась к Тому и Стэну, но не могла дотронуться до них за пределами круга. Фурия и Красный толкнули друзей в круг. Лапа-образная рука схватила их своей нечеловеческой ладонью. Сразу обоих. И медленно потащила двух друзей вниз. В расщелину. Смех и дикие вопли гремели на всю округу, провожая (или встречая) Тома и Стэна. Друзья не издали ни звука.

Парочка взялась за руки и переступила через невидимую линию круга. Мгновение, и от них остался только пепел, плавающий в черной жиже. Затем эта жижа начала всасываться в мелкие трещинки на сухой земле.

От блестящего Бьюика остался только металлический скелет, сильно выцветавший и искореженный. Спущенные шины распластались под умершим каркасом.

***

С наступление утра, земля, окруженная валунами, выглядела так же, как и всегда. Сухая и ровная. Первые приветливые лучи солнца ласкали древние камни, окружавшие сухую поляну. Пока что они стояли ровно и твердо, плотным кольцом, как баррикады на поле боя.

Но возможно, трещины доберутся и до них. Превратят эти камни в пепельное ничто. В жижу, что утечет под землю, не в состоянии более сдерживать трещины, появляющиеся из-под земли.

***

Родители Тома и Стэна, обратились в полицию спустя три дня после того, как они отправились в путь через пустыню Мохаве.

Друзей объявили в розыск. В отеле и на заправочной станции полиции удалось собрать информацию о том, когда и куда собирались отправиться молодые студенты.

К вечеру после начала поисков, пикап Стэна был обнаружен посреди дороги, примерно в двадцати милях от города. Рюкзаки под тентом в задней части пикапа были не тронуты. Запасы воды и еды лежали там же. Из документов были найдены только удостоверения Стэна. Мотор пикапа работал исправно.

Спустя еще пару дней, полиция так и не нашла друзей.

Их фотографии, присланные родителями, поместили на доску объявления на заправочной станции у самой границы города, символически похоронив их вместе с остальными без вести пропавшими в этих местах людьми.

КОНЕЦ.

________________________________________________________________

ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ

1

Для главного врача психиатрической больницы имени «Эйзенхауэра» доктора Элиота Вернера, утро пятнадцатого августа оказалось самым скверным за последние два года.

И причина тому была отнюдь не унылая дождливая погода, так не свойственная этому времени года. Ливень зарядил еще в начале шестого утра; свинцовые тучи плотной пеленой оккупировали небо; а отсутствие ветра не предвещало скорой перемены погоды. Но все это было мелочью по сравнению с главной причиной, так бесцеремонно ворвавшейся в рабочую жизнь доктора Вернера, и безвозвратно испортившую ему настроение.

И эта самая причина сидела сейчас перед ним, нагло развалившись в кресле. Этот тип вальяжно закинул ногу на ногу, абсолютно наплевав на то, что доктор Элиот был весьма уважаемым членом в министерстве здравоохранения. Наглец, конечно, мог этого и не знать, но вряд ли. Тот, кто так беспардонно врывается в кабинет главного врача психиатрической больницы, прекрасно знает, что делает. И чье время он тратит.

Человек сидевший напротив доктора Вернера, можно сказать, был его антиподом. Сам доктор Вернер загорелый мужчина за сорок, с черными волосами с проседью на висках, сгодился бы на обложку какого-нибудь женского журнала. Психиатрия дело дорогое и хорошо оплачиваемое. А этот тип на фоне главного врача выглядел, мягко говоря, невзрачно. Невысокий, с бледным усталым лицом, и наспех причесанными волосами.

Только зеленые глаза смотрели внимательно и цепко. Они выдавали крепкий ум и настойчивый характер.

Распознать это было не трудно. Доктор Вернер хорошо знал этот взгляд. Он видел такой же в своем отражение в зеркале.

Мужчина вошел в кабинет главврача с невозмутимостью бульдозера, закрыв дверь перед носом щебетавшей медсестры, которая пыталась остановить вымокшего с улицы незнакомца. Подобное поведение повергло в шок обычно собранного и строгого доктора Элиота, что он даже сначала не смог вымолвить ни слова. Как только мужчина захлопнул дверь, он повернулся к главному врачу и представился доктором Мартином Биллингом. Вошедший раскрыл свой зонт и капли дождя забрызгали дорогой пол дорогого кабинета. Затем мужчина поставил раскрытый зонт сушиться рядом с диваном с кожаной обивкой. После он снял шляпу и небрежно положил ее на край стола. Несколько капель попали на разложенные на столе папки. Когда доктор Элиот уже собирался обрушить словесный гнев на нарушителя установленного в кабинете порядка, невысокий мужчина стряхнул с пальто капли дождя, и, достав из внутреннего кармана лист бумаги положил его перед доктором Вернером.

2

− Я не потерплю, чтобы кто-то вмешивался в мои дела. И тем более в дела моих пациентов! – Доктор Вернер пришел в себя довольно быстро. Человек, представившийся доктором Биллингом вкратце изложил Вернеру цель своего визита. Чем и вызывал грубость в голосе главного врача.

− Прекрасно вас понимаю. – Примирительно выставив перед собой руки, сказал доктор Биллинг. – Я, правда, признаться вовсе не хотел причинять вам какие-либо беспокойства доктор Вернер…

− Тогда чем по-вашему, вы сейчас тут занимаетесь? – Доктор Вернер перебил Мартина Биллинга также бесцеремонно, как тот раскладывал свой мокрый от дождя зонт на дорогой паркетный пол.

− Как бы мне не нравилось это словосочетание, но я исполняю чужую волю, доктор Вернер. – Главный врач мельком глянул на листок, который доктор Биллинг положил перед Вернером в начале их неприятной встречи.

− Как бы мы с вами высоко не летали, − продолжил Мартин Биллинг, – есть люди, которые летают повыше нас с вами. А человек, чья подпись стоит на этом документе, показывает нам, что есть те, кто летают выше всех.

Элиот Вернер, глава самой дорогой и самой лучшей психиатрической больницы округа еще раз посмотрел на документ. Да, не узнать ее было трудно. Рядом с размашистым почерком была выведена фамилия и инициалы обладателя всемогущей подписи.

− Почему ему так интересен именно этот пациент, мистер Биллинг? – Спросил Вернер.

− Доктор Биллинг. – Поправил его Мартин. – Я, как и вы являюсь профессором психологии, доктором психиатрии и медицинских наук. И как видите, являюсь вашим коллегой, а не врагом. – Очень спокойно, можно сказать учтиво сказал доктор Биллинг. С минуту Вернер собирался с мыслями, а затем повторил свой вопрос.

− И все же, доктор Биллинг, почему его интересует мой подопечный? – Доктор Вернер специально избегал называть фамилию человека, входившего в десятку самых богатых и влиятельных людей в мире. Вся эта сцена казалась ему какой-то не настоящей. Фальшивкой, как большинство нелепых сериалов про врачей по телевизору.

− Увы, но разглашать данную информацию я не имею права. – Сочувственно пожал плечами доктор Биллинг.

− Тогда, увы, но допускать сторонних лиц к своим пациентам я также не имею права. Это нарушает все принятые врачебные правила, часть которых, между прочим, написаны лично мной! И эти правила были утверждены министерством здравоохранения и применяются не только в этом округе. – Вернер решил выложить свои козыри прямо, чтобы этот промокший олух, пусть и называющий себя доктором, наконец, понял, с кем имеет дело. Страшный документ, лежащий перед его носом главный врач всеми силами старался игнорировать.

Доктор Мартин Биллинг тяжело вздохнул, как человек, который без удовольствия, но по долгу службы вынужден прибегнуть к крайним мерам для решения поставленной перед ним задачи.

− Доктор Вернер, давайте на чистоту, – Биллинг наклонился к столу главного врача. – Повторю еще раз: я вам не враг. И не получаю ни капли удовольствия от всего происходящего. Я, как и вы человек науки и поиска. Но так уж вышло, что мой покровитель летает гораздо выше, чем многие из кабинета министерства здравоохранения, и прикрыться в данной ситуации ими не получится. Я пришел к вам, вежливо изложил суть дела, попросив вас об услуге. Хотите вы того или нет, но я поговорю с Хэнком Грином. И сделаю это без вашего участия. Вы можете выгнать меня прямо сейчас, но не пройдет и часа, как я вернусь, и вы мне будете подносить кофе, если того пожелает мой наниматель. Или вы решили, что этот документ выдан мне кем-то из его подчиненных? Тогда советую вам внимательнее прочитать его еще раз.

Биллинг замолчал, откинувшись на спинку кресла. Было видно, что главного врача его речь не особо впечатлила. Доктор Вернер привык к власти и просто так отступать не собирался. Однако документ он все же решил прочитать как следует. Пришелец ведет себя более чем уверенно, прикрываясь тем, что его нанял лично один из десяти самых влиятельных людей мира. Вернер прекрасно знал эту фамилию и эти инициалы. Этот человек имел связи почти во всех правительственных организациях; спонсировал главные государственные учреждения и частные клиники. Он спонсировал выборы некоторых членов партий и отдельных чиновников. Был вхож почти в каждый кабинет и открывал почти любые двери.

По сравнению с этим человеком, он, доктор Элиот Вернер, главный врач самой лучшей психиатрической больницы имени «Эйзенхауэра», практически входящий в состав правительственного комитета по здравоохранению, был не более чем клопом. И все его связи были не более надежны, чем дырявый парашют при прыжках с двухсот метров. Однако нереальность происходящего заставляла Вернера усомниться в личности наглого визитера. Если кто-то скажет вам, что он лично здоровался за руку с президентом, вы поверите ему с первого раза?

«Главному врачу психиатрической больницы имени «Эйзенхауэра», доктору медицинских наук, Элиоту Вернеру».

Вот ведь дела! Когда Биллинг положил на стол бумагу, Вернер лишь мельком глянул на нее; обратил он внимание только на фамилию и подпись. Своего имени, да еще в самом начале он не приметил.

Дождь за окном шуршал частыми каплями.

Где-то вдалеке, словно в насмешку хохотнул раскат грома.

Биллинг терпеливо ждал.

«Прошу оказать полное содействие доктору Мартину Биллингу, моему первому помощнику в делах сугубо личного характера. Доктор Биллинг не вправе разглашать какие-либо подробности выполняемого им задания без моего личного указания. Главному врачу надлежит предоставить полный доступ к делу пациента Хэнка Грина, служащего пожарного отделения №3, поступившего в больницу имени «Эйзенхауэра» 3 августа, после пережитого страшного пожара, унесший жизни пяти его коллег. Так же доктору Биллингу необходимо провести психологическую беседу с мистером Грином и оценить его душевное и психическое состояние. За дальнейшую судьбу мистера Грина также будет отвечать доктор Биллинг. Все бюрократические нюансы обговорены с профессором Чейзом, заместителем главы министра здравоохранения. По всем возникшим вопросам обращаться к нему».

Далее следовала фамилия и инициалы. Правее размашистая роспись. Доктор Вернер чувствовал себя как король на шахматной доске, которого загнали в угол и вот-вот поставят мат. Профессор Чейз, его друг на рабочем поприще, они почти каждые выходные играли в гольф, вместе ездили на научные конференции, и даже последние два рождества их семьи встретили вместе. Почему же он не предупредил его? Можно, конечно, позвонить и все выяснить сию же секунду, но Вернер не хотел производить ненужное впечатление на заместителя главы министра здравоохранения. Возможно, профессор Чейз надеялся, что Вернер сразу окажет Биллингу подобающий прием, а не устроит сцену? …

− Вижу вы в растерянности, доктор Вернер. – Главный врач слегка вздрогнул и поднял на гостя глаза.

− Теперь я вам верю, доктор Биллинг. – Сухо капитулировал доктор Вернер. Против него выставлены слишком сильные фигуры. – Однако я бы хотел понять из-за чего такой интерес к Хэнку Грину? Спрашиваю не как главный врач, а как психиатр, от которого, судя по всему, уплывает интереснейший случай из практики.

Доктор Биллинг задумался на секунду-другую, но потом, все же улыбнулся и сказал:

− Я расскажу, конечно, в рамках дозволенного, но только если вы дадите слово, что разговор останется между нами. Врачебная тайна, так сказать, двух коллег на одном поле науки.

− Одного моего слова будет достаточно для вашей откровенности?

− Как я уже говорил, доктор, я вам не враг, а коллега. И мне хочется верить, что мы с вами в состоянии довериться друг другу, особенно когда речь идет о наших подопечных.

Доктор Вернер коротко покивал головой, словно соглашаясь с чем-то, а затем дал свое слово, что все, что расскажет доктор Биллинг, не покинет стен кабинета.

− К сожалению, посвятить вас во все подробности я не могу, обязательства перед моим нанимателем практически в прямом смысле связывают мне язык. Но, тем не менее, то, что я расскажу, может действительно показаться вам интересным. И скорее всего, расстроит. Доктор Вернер скептически выгнул бровь. Неужели этот тип сомневается в нем, как в специалисте?

− Так вот. Мистер Грин поступил в ваше распоряжение третьего августа, спустя всего неделю после пережитого им страшного пожара. В этом пожаре погибло пять его сослуживцем, а мистер Грин выжил только благодаря тому, что выпрыгнул из окна третьего этажа. Спустя два дня он очнулся в главной городской больнице, и стервятники из внутренних расследований вцепились в него хищной хваткой. Им не терпелось выяснить все обстоятельства того пожара; в особенности узнать, каким образом погибли пятеро пожарных. И как вы понимаете, единственный кто мог дать им ответ, это Хэнк Грин. Однако, когда мистер Грин начал вспоминать детали пожара то начал нести такие бредни, что внутренний отдел решил, что у него ПТСР * (посттравматический синдром). Он вопил про какого-то огненного человека, который якобы убивал его коллег. Он говорил, что человек живет внутри огня, и появлялся из жарких языков пламени. Ему сразу дали успокоительного, и оставили на время в покое.

Когда же расследование пожарной комиссии подходило к концу, они только и смогли что разводить руками и пожимать плечами, совершенно ничего не понимая. Вам рассказывали, в каком состоянии нашли тела тех пятерых пожарных?

Доктор Вернер кивнул. Да, ему рассказывали, что у трех пожарных были оторваны конечности, у одного была оторвана половина лица, а последнего пожарного проткнуло насквозь каким-то острым и раскаленным предметом. Раны были прижжены изнутри. Тела, естественно, были сильно обгоревшими, но подобные увечья огонь нанести людям не мог.

− Мистер Грин продолжал говорить о человеке в огне. Это, разумеется, привело к тому, что он стал главным подозреваемым, хотя доказать что-либо было трудно. Но его поведение и рассказ довели до психолога городской больницы. Комиссия не верила в его сумасшествие. Точнее в рассказ, что мистер Грин им поведал. Они были бы рады объявить его психом, спятившим маньяком, убившим своих коллег и упечь за решетку. Это бы успокоило родственников погибших пожарных. У них было бы объяснение. Пусть гадкое, но все же реальное, нежели огненный человек.

Однако больничный психолог не стал серьезно заниматься этим делом. Он подтвердил ПТСР, добавив к нему нервное и психическое расстройство, и порекомендовал отправить мистера Грина в психиатрическую больницу. А поскольку вы, доктор Вернер, являетесь одним из лучших специалистов в этой области, департамент пожарной безопасности отправил, как им кажется спятившего пожарного к вам.

Но скажите честно, за эти две недели вам удалось добиться хоть каких-то результатов?

Доктор Вернер молчал. Он понял, что последний вопрос лишний. Доктор Биллинг слишком хорошо рассказал хронологию событий, а значит подготовился он серьезно. И это означает, что и методику лечения, и ее промежуточные результаты работы доктора Вернера ему известны.

Но доктор Биллинг хотел услышать это от самого главврача.

− Пока что, существенных результатов добиться не удалось. Но вам это и так было известно. – Биллинг улыбнулся. – Но я все равно склонен считать, что у мистера Грина сильное психическое расстройство, которое усугубляется галлюцинациями, а в данное время еще и посттравматическим стрессом. Он служил в пожарном отделении больше десяти лет. Страха перед огнем у него нет, но мистер Грин видел много такого, чего не каждый человек сможет выдержать. Он и до этого терял коллег. Он видел жертвы пожаров и горе родственников погибших людей. Каждый выезд воспринимался им как борьба не на жизнь, а насмерть, причем не в переносном смысле. Я считаю, что у мистера Грина довольно давно сформировалась патология, которая ждала своего звездного часа. Последний пожар, (а он был один из самых страшных и серьезных), аккумулировал ее, и она поглотила сознание несчастного. Огонь предстал перед его взором в виде огненного монстра, который якобы живет внутри пламени. Он даже выпрыгнул из окна, хотя по заключению комиссии пожарных расследований, он мог выбраться на улицу через подсобное помещение второго этажа, через которое уходили жильцы. И пожарные были в курсе этого выхода. Они же по нему и прошли в горящее задние. Но, мистер Грин был настолько напуган, что предпочел выйти через окно, вопреки здравому смыслу. А ведь пожарных готовят к любым стрессовым ситуациям. Реакция мистера Биллинга была неадекватной, что противоречит его большому опыту.

Теперь Биллинг кивал, соглашаясь с доктором Вернером. Выводы были логичными. Чувствуется, что главный врач заинтересовался этим делом и лично участвовал в процессе лечения пожарного Грина. И хотя Вернер не рассказал о том, какими именно методами проводится лечение, Биллингу это не требовалось. Он видел все отчеты до приезда в больницу.

− Все это очень верно, доктор; я и не думал сомневаться в вашей компетенции. Однако результатов нет. – Острое замечание впилось в Вернера пчелиным жалом. Биллинг попал в точку. – Вы пытаетесь найти причину, что вполне логично, однако вы можете ошибаться в диагнозе. За исключением ПТСР. Пережитое мистером Грином, безусловно, оставило в его сознании очень сильный и гадкий отпечаток. Но причина может крыться не в его голове, и не в патологии.

− И причину вы, конечно же знаете, доктор? – Вернеру потребовалось немало усилий, чтобы скрыть язвительные нотки в голосе.

− Для этого я и здесь, – пожал плечами Биллинг. – Я поговорю с мистером Грином и по результатам нашей беседы либо заберу его, либо оставлю на ваше дальнейшее попечительство.

Доктор Вернер ждал какого-то продолжения, но молчание Биллинга красноречиво показывало, что разговор с главным врачом психиатрической клиники окончен.

− Я провожу вас в палату мистера Грина, – поднимаясь, сказал Вернер.

− Не утруждайтесь. – Ответил Биллинг. Он быстро встал со стула и вышел из кабинета.

Застывшего на месте доктора Вернера не удивило, что Мартин Биллинг прекрасно знает, в какую палату поместили пожарного Хэнка Грина.

3

На раздавшийся стук в дверь Хэнк никак не отреагировал. Он привык, что санитары и врачи входили в палату без предупреждения. Но доктору Биллингу приглашение не требовалось. Он сразу открыл дверь и зашел в палату.

− Добрый день, мистер Грин. – Хэнк, сидя на кровати, повернулся к вошедшему. Доктор Биллинг сразу отметил крепкое сложение Хэнка. Пожарный был выбрит, и чувствовалось, что с утра Хэнк Грин принимал душ. Это хороший знак. Обычно пациенты психиатрических больниц не сильно заботятся о собсвтенной гигиене. Однако понурая осанка и отсутствующее выражение лица показывали, что мистер Грин находится в крайне подавленном состоянии.

− Меня зовут Мартин Биллинг. Доктор Мартин Биллинг.

− А, еще один мозгоправ. – Кисло ответил Хэнк. – Что, доктору Вернеру я уже надоел?

− Дело не в этом, мистер Грин. Уверяю вас, скоро вы поймете, что я сильно отличаюсь от многих специалистов этой области. – Биллинг взял стул, подвинул его к кровати и сел напротив Хэнка.

− Я прибыл по поручению особо человека. Могущественного и влиятельного. – Он назвал Хэнку имя и фамилию своего нанимателя. – Я здесь для того, чтобы вы мне рассказали о том, что с вами произошло в том пожаре. Все без утайки, мистер Грин.

− Я уже все рассказывал комиссии и врачам. В последний раз, когда я был откровенен с психологом городской больницы меня сбагрили в психушку. – Скептицизм и недоверие едкой смесью лились в адрес Биллинга. – Так что я совершенно не понимаю, с чего мне вдруг рассказывать что-то еще и вам.

− Для того, мистер Грин, чтобы покинуть стены этого заведения. – Сказал Биллинг. – Если, конечно, ваш рассказ окажется правдой.

Хэнк Грин даже глазом не моргнул; перед ним сидит странный человек, и говорит, что если он будет честен, то сможет уйти из больницы, но Хэнк не испытывает по этому поводу никаких эмоций. Он не верит, что кто-то способен поверить ему. Он и сам начал сомневаться в том, что видел в пожаре. Совсем чуть-чуть, еще несколько недель лекарств и терапий, и эти чертовы умники отремонтируют его не сломанную голову.

− Почему вы думаете, что сможете поверить мне на слово? Сможете поверить в рассказ человека, которого все считают психом?

− Потому что я читал отчет и рапорт, в котором был подробно описан ваш рассказ о случившемся в том пожаре.

− И вы верите тому, что я описал?

− Для этого меня и прислал мой наниматель, – улыбнулся Биллинг. – Как доктор психологии и психиатрии, я читал и слышал множество подобных историй. И если вы будете со мной откровенны, и я пойму, что вы меня не обманываете, я расскажу вам нечто интересное. Нечто такое, что наведет порядок в вашей голове без всяких там таблеток и терапий. Но самое главное, при условии, что вы будете полностью откровенны, я увезу вас отсюда.

Хэнк Грин стиснул зубы. Он внимательно посмотрел на странного гостя. Пожарный хотел верить незнакомцу. Когда тебя сажают в палату три на три и пичкают всякой дрянью якобы для твоего же блага, начнешь верить во все что угодно. Даже в то, что ты спятил и только врачи в состоянии тебе помочь.

Доктор Биллинг утверждает, что работает на одного из самых влиятельных людей на земле, и что готов вытащить его из дурдома. И для этого, Хэнку нужно только пересказать Биллингу что произошло в том страшном пожаре. Слишком просто чтобы быть правдой.

− Как вы поймете, вру я или нет? Откуда вам знать, что я не выдумал все это?

− Помимо психиатрии и классической психологии меня всегда занимали работы Пола Экмана. Этот человек открыл радикальный способ детекции лжи. Благодаря моему нанимателю я прошел полный курс обучения. Я владею навыками определения лжи по мимике говорящего, по его реакциям, по его интонациям и физиологическим реакциям. Я могу определить, врет ли человек по его позе, по положению рук и наклону головы. Так что я без особо труда пойму лжете вы мне или нет.

− Это конечно впечатляет. Однако, как бы вы определили все это у психически больного человека? Он то точно верит в свои видения и галлюцинации. Разве можно считать такое ложью?

Весьма резонный вопрос. У этого парня голова варит как надо. Он сам, того не замечая, только что ответил на заданный вопрос.

− Определить это легче легкого. У пациентов, страдающих психическими заболеваниями, существуют определенные реакции на определенные препараты. Реакции эти проявляются в больном мозгу или сознании довольно ярко и в короткий срок. Опять же поведение таких несчастных людей говорит красноречивее любых тестов. Они либо возбуждены, либо прибывают в депрессивных состояниях. Вы же, судя по тому, как выстраиваете беседу, говорите и мыслите, свидетельствует лишь о небольшом расстройстве, вызванном как раз пережитыми событиями. Плюс, разумеется, ПТСР.

− То есть вы верите тому, что я рассказывал комиссии и здешним врачам?

− Я этого не говорил. Но именно это мне и нужно выяснить, мистер Грин. Я читал ваше дело и видел результаты анализов после проведенных процедур. И никаких существенных реакций у вас не проявилось, а вы тут пребываете уже без малого почти две недели. Так что я не считаю вас психом, в широком понимании этого слова. И именно поэтому готов вас выслушать. Но. Я не знаю, выдумали вы эту истории или нет. Возможно, вы скрытый психопат, мистер Грин, убивший своих коллег, и теперь прикрываетесь этой бредятиной, чтобы вместо тюрьмы оказаться в другом месте.

Жестко.

Зато честно, подумал Хэнк. Он много раз уже рассказывал эту историю, но еще ни разу за все это время его слушателем не был человек, которому, откровенно говоря, было наплевать на судьбу Хэнка Грина.

Он первый, кто позволил Хэнку взять ситуацию в свои руки, и отнесся к нему не как к пациенту или спятившему идиоту. Доктор Биллинг смотрел на него глазами человека, который готов поверить во все, что скажет Грин; если он, конечно, будет абсолютно честен.

− Хорошо, ээ, доктор Биллинг. Я согласен.

− Я так и думал мистер Грин. Все без утайки.

И Хэнк Грин начал свой рассказ.

4

Вызов поступил в четыре пятнадцать вечера. Нас в отделение было тогда восемь человек, включая лейтенанта Стоука. Трое из восьмерки были салагами; проходили первую неделю после пожарного училища.

Пожар бушевал в доме тридцать восемь по Лейн-Стрит. Это был старый пятиэтажный дом с одним парадным входом и пожарной лестницей. Несмотря на то, что фасад дома был выложен из кирпича, внутрянка здания имела деревянные и фанерные перекрытия. Дом был старый, почти прогнивший, как, собственно, и часть района, где он находился. Дом был определен под снос, но не всем жильцам успели подобрать новое жилье. В доме на момент пожара находилось двенадцать человек.

Причин возгорания могло быть множество. Пожар начался с подвальной части, в том месте, где был энергогенератор, и трухлявая проводка. Скорее всего, там что-то и замкнуло. Пламя разгоралось очень быстро. Когда мы подъехали, полыхали уже три этажа. Дым и гарь были черными, что глаз выколи. Плохой знак. Окна в доме настолько древние, что часть из них просто на просто не открывались.

Трое из наших подключались к пожарному гидранту. Майк увидел, как напуганные жильцы пытаются выбраться по пожарной лестнице. Большинство из них были в преклонном возрасте. Огонь буквально наступал им на пятки. На первых этажах от жара лопались стекла. Лейтенант отправил двоих новеньких и Коуди им на выручку. Забраться на лестницу можно было не заходя в дом; самый безопасный путь к жильцам.

Кто-то сказал, что возможно в доме еще остались люди. На третьем этаже. Стив, Коул и Бен уже принялись к тушению первого этажа. В целом ситуация хоть и была критической, но панки не было. Все действовали слаженно. Даже салаги.

Лейтенант отдавал команды новеньким.

Когда жильцов спустили по пожарной лестнице, один из них сказал, что им повезло. Дверь этого выхода давно отсутствовала. На вопрос остался ли кто-то из жильцов в горящем здании тот растерялся. Он сказал, что такое возможно, поскольку на третьем и четвертых этажах оставались только старики. Но все случилось очень быстро и началась паника. Никто ничего не соображал. Пламя жадно пожирало легковоспламеняющиеся внутренности дома.

Дальше ситуация развивалась быстро. Все понимали, что как только огонь доберется до крыши все будет кончено.

Лейтенант велел пятерым прочесать здание. Новеньких он подпускать не стал. Это правильно. Мы видели, что сбить огонь с первых этажей не получается. Вызвали еще один наряд.

Мы тем временем поднимались по пожарной лестнице на третий этаж. Я помню, как в тот момент услышал по звукам сирены приближение парамедиков.

Внутри здания видимость была очень плохая. Жар казался чем-то плотным даже через пожарный костюм. Часть стен на этаже уже обвалилась. Волны огня был повсюду. Мы видели сквозь обгоревшие стены сразу несколько следующих квартир, словно это были обугленные почерневшие скелеты. Мы прокладывали себе путь с помощью огнетушителей и протянутых пожарных шлангов. Я постоянно поглядывал на индикатор кислорода в своем баллоне. Мы постарались рассредоточиться.

Тушить пламя выходило все сложнее. Температура была ужасно высокой. Огонь бушевал со всех сторон и перекидывался все выше и выше. Обыскав почти весь этаж, мы отправились в самую дальнюю часть коридора.

И вдруг я увидел…

Из огня образовалась фигура человека. Выскочила прямо из хаотичного пламени и помчалась на нас. Пламенный человек размахивал руками и ногами набирая скорость.

Там, где он, этот пламенный человек пробегал, стены и пол вспыхивали с еще большей яростью. Я замер на месте. Я стоял позади всех; проверял ванную комнату и вернулся в коридор последним.

Огненный человек сбил с ног Дука. Тот повалился и это… этот огненный человек бросился на Дука, повалился прямо на него. Я видел, как человек накрыл Дука словно одеялом из огня. Дук корчился и пытался перевернуться, но пламя как будто прижимало его к полу. Скотт ринулся к нему, принялся тушить горящего Дука. Почти сразу позади него вырос горящий человек. Он обжог голову Скотта, схватив его обеими руками. Скотт завертелся, пытаясь отвернуться, но огненная фигура удерживала Скотта на месте. Скотт уже падал на колени, его голова полыхала, плавя каску, защитную маску, кожу, глаза…

Из правой двери какой-то квартиры выскочил Эд. Огненная фигура метнулась в полыхающих языках пожара за ним. Горячим пламенем, это существо с холодностью удава ринулось к следующей жертве. Увидев бегущую в его сторону горящую человеческую фигуру Эд не растерялся. В его руках был огнетушитель, и он тут же направил его на горящего. Я думаю Эд решил, что это кто-то из жильцов… но огненная фигура (уворачиваясь от огнетушащего облака) ударилась об пол и распалась на множество мелких искр и языков пламени, словно вгрызалось в перекрытие и доски.

Через секунду пол под ногами Эда вспыхнул. Трухлявые доски тут же подломились и Эд рухнул вниз. Туда, где был очаг возгорания, с которым все еще не удавалось справиться пожарному гидранту. Огненная преисподняя поглотила Эда.

Я пытался рассмотреть на это существо, но сквозь дым я перестал что-либо четко видеть. Маска запотела. Я мог разглядеть только человеческие очертания. Огонь тем временем распространялся все выше и выше. Сквозь защитный костюм я чувствовал, как закипает в венах кровь. Казалось, взгляд этого существа раздувал пожар в моих внутренностях.

Эта тварь ринулась в мою сторону. Не знаю, как я не оцепенел от ужаса. Ноги понесли меня в одну из квартир. Я услышал, как шипит воздух у меня за спиной.

Не замечая ничего вокруг, я бросился через окно, выпрыгивая из здания.

Очнулся я уже в больнице. Что стало с остальными парнями я узнал от следователей.

Этот огненный человек все еще бежит на меня, когда я закрываю глаза.

5

Хэнк Грин замолчал. Несмотря на то, что он уже не раз пересказывал эту историю, пожарный каждый раз будто бы снова переживал те страшные события. Смерть каждого из его товарищей так и стояла перед глазами, стоило ему только вернуться мысленно в тот дом; в тот пожар; к той объятой пламенем фигуре.

Но сейчас ему стало легче. Сам не понимая почему, но рассказав свою историю странному гостю, мистер Грин почувствовал себя лучше. Словно бы доктор Биллинг принял на себя часть его горя и безумия. Они растворились в его внимательных зеленых глазах.

Дождь полосовал стекло мокрыми тропинками. Очередной раскат грома раздался уже гораздо ближе.

В палате какое-то время царило молчание. Хотя отстраненность Хэнка никуда не делась, он впервые за эти недели почувствовал надежду. Он был честен. И рассказал всю правду доктору Биллингу. Эту правду он уже рассказывал многим, но ни один из них не был похож на его нового слушателя.

Хэнк Грин ощущал себя человеком, который ожидает решение присяжных. Человек, еще не осужденный, но уже наполовину лишившийся свободы.

− Я верю вам, мистер Грин. – Спокойный голос доктора Биллинга прозвучал колоколом в голове Хэнка. Он смотрел на Биллинга и не мог поверить, что тот сидит напротив него, в палате психиатрической больницы и протягивает ему ключ к свободе.

− Это значит…вы верите…я…могу идти? – Хэнк начал сбиваться. Биллинг улыбался.

− Да мистер Грин. Вы можете покинуть это заведение. И мы с вами сегодня же вылетим первым классом на встречу к моему нанимателю. Поверьте, эта встреча изменит вашу жизнь. Хотя должен признаться встреча эта ему гораздо нужнее, чем вам. – Биллинг уже начал подниматься со стула, но уловил в выражение лица Хэнка тень тревоги и сомнения.

− Прежде чем я пойду с вами, вы должны выполнить свое обещание, доктор Биллинг. Вы говорили, что, если я буду честен, вы мне все объясните.

− Да-да, – присаживаясь, ответил Мартин Биллинг. – Прошу извинить меня за мою поспешность. Найти такого человека как вы, с первого раза мне еще никогда не удавалось. Настоящая удача!

− Что значит такого как я? – Тень тревоги загустела страхом. Биллинг переменился; из спокойного, почти отстраненного человека он стал возбужденным и веселым. Это напугало Хэнка. – Хотите сказать, вы искали меня? Точнее, таких, как я? Или что? Что все это значит?

Вопросы посыпались как ливень за окном. Биллинг взял себя в руки. Не хватало еще приступа страха от пожарного.

− Успокойтесь мистер Грин. – Строго сказал Биллинг. С его опытом психиатрической практики он научился одной только интонацией осаживать возбужденных пациентов. – Не забывайте, я здесь для того, чтобы помочь вам.