Дмитрий Александрович и Ксения

На следующий день князь Переславльский Дмитрий Александрович собирался передать дань от земель своих людям великого князя и покинуть Владимир. Последние дни Дмитрий всё больше и больше был недоволен своим положением, считая, как и другие князья, что с ним обошлись несправедливо. Потеря Новгорода всё больше и больше вызывала обиду на дядю.

Велико было удивление Дмитрия, когда дань принимать у его людей стали не люди князя, а княгиня.

– Ты, купчиха, – обратился Дмитрий к Ксении, – и великому царю и хану повезёшь дань? Без тебя не справятся?

– Переславец, ты недодал дани хану, о чем я вынуждена буду ему сообщить.

– Я дал столько, сколько посчитал нужным, купчиха! Переславль всегда платил столько.

– А надо по переписи, в зависимости от того, сколько в городе дворов. Твой долг мы ждём неделю. Если не привезёшь, то отправим хану дань в таком размере и сообщим, что сын Александра уклоняется от уплаты дани великому царю.

– Ты хочешь, чтобы татары пришли на Русь? У меня только Переславль, а у вас и Тверь, и Новгород, и Владимир с Москвой.

– И ещё Переславль, думаю, хан нам передаст, если дань не заплатишь.

– Но у меня больше нет средств!

– Великий князь и я можем дать в долг, но ежели до первого снега ты его не вернёшь, мы возьмём своё землёй. Это где-то треть княжества.

– Мы, Рюриковичи, землёй не торгуем!

– Дело твоё, князь! Я только пересчитала дань, а ты уж сам думай, как поступать.

– Послушай, а зачем ты так начала? Обиделась и мстишь?

– Нет. Я новгородка и люблю счёт. А обиды на тебя, князь, не держу. По мне, ты хоть горшком меня назови, только в печку не ставь. А я тебя буду звать князем, а в печку поставлю.

– Давай я прилюдно признаю тебя княгиней, а ты мне долг простишь! Нет в Переславле денег больше! Что мне прикажешь, ратников распускать?

– А ты с кем воевать собрался, князь? Ладно, десятую часть прощу, если прилюдно признаешь меня княгиней. И долг будешь выплачивать не до первого снега, а до первого зелёного листика.

– Смилостивись, княгиня! Прости хотя бы треть недоимков! Ведь татары толком ничего не пересчитают! Всегда так было!

– Пятую часть, князь, и если прилюдно меня княгиней назовёшь.

– Я и так на Новгород не претендую, откуда мне дань такую собрать? Здесь и так половина дохода города!

– Из Новгорода тебя, князь, вече погнало по малолетству. Видно, прав народ, молод ты, чтобы княжить. Пятую часть прощу. Остальное в долг до весны, а там и посмотрим.

– Что ж мне, оружие у ратников забирать и броню, чтобы долги платить? Или церкви Божьи налогами обкладывать? До чего ты меня довести хочешь, княгиня? Всегда Владимирский князь часть дани оплачивал, а часть просто недодавали, а не всё до последней куны пытались с родичей выжать.

– А ты мне не родич. Мои родичи не по праву крови честь свою блюдут, а по уму. Так что, князь, соглашайся.

– А не боишься, что я против дяди рать поведу?

– Не, князь, не боюсь. Как только ты выступишь, то кончишь, как Василий. Был такой князь до тебя в Новгороде. Брат твой, кажется. Татары всё равно разобьют тебя, и больше никогда удела тебе не видать!

– Согласен.

– Надо грамоту соответствующую составить.

– Я князь, можешь мне на слово поверить.

– А я купчиха, сам говоришь, так что грамоту составим. Но сначала сегодня я тебя на трапезу приглашаю к великому князю и там жду от тебя достойного поведения.

– А не боишься, княгиня? Ведь Ярослав не вечен.

– Так и ты не всесилен. Все по воле Бога по земле передвигаемся.

На трапезу Дмитрий Александрович пришёл мрачнее тучи. Князь Святослав Псковский должен был дань от земли своей передать только на следующий день, поэтому с Ксенией ещё не виделся. Он подошёл к Дмитрию.

– Дима, что-то ты хмурый какой-то. Что случилось?

– Змея проползла к нам в гнездо!

– Это ты про кого? Про купчиху?

– Да!

За трапезой князь Дмитрий неожиданно встал и, к великому удивлению Святослава Ярославовича, поднял здравницу.

– Князья и бояре! Опустошим кубки с мёдом хмельным за здоровье великой княгини-матушки Ксении Юрьевны!

Святослав аж поперхнулся, но выливать мёд побоялся и сделал глоток. Дмитрий осушил чашу до дна.

Великий князь Ярослав Ярославович был очень сильно удивлён. В глубине души он боялся, что Дмитрий вообще на трапезу не придёт, и как бы и вправду не приключилось новой кровопролитной брани на земле Русской.

Когда трапеза закончилась и все встали с лавок, княгиня неожиданно для всех заговорила:

– Князь Дмитрий, останься!

Святослав посмотрел на двоюродного брата и увидел, как тот покраснел, словно рак, но не ослушался, а покорно остался за лавкой.

– Отец, – обратился Святослав к великому князю, – что теперь и мы, в ком течёт кровь Рюрика, должны слушать её? Какое имеет право она так с родичем нашим разговаривать и словно холопу говорить, чтобы он остался?

– А ты, сынок, – не дала сказать Ярославу Ксения, – тоже останься, поглядишь на брата своего двоюродного.

Ярослав не вмешивался, предпочитая посмотреть, что задумала Ксения. Конечно, он не совсем понимал, как так получилось, что Дмитрий признал княгиню. Но Дмитрий – это всё же племянник, а Святослав – родной сын. Когда Ксения назвала Святослава сынком, это вызвало улыбку у всех троих князей.

– Ну что, князь Дмитрий, давай грамоту составлять. Примем в залог у тебя треть Переславля и земли, а нехватку дани сами оплатим из казны великого князя.

Святослав понял, откуда подул ветер. Он и половины положенной дани не привёз, предпочитая тратить деньги на свои нужды. Выходит, змея новгородская примучила князя Переславля так же, как и новгородцы заставили отца жениться. Любимое средство использовала новгородка – шантаж.

Сгорая от стыда, князь Дмитрий подписал грамоту.

– Иди, князь, – сказала княгиня, – и береги средства. Тебе не о войнах теперь думать следует, а о том, как долги твои оплатить.

Князь Дмитрий послушно вышел. Но Ксения поняла, что теперь этот человек навеки будет врагом ей.

– Святослав, говорю с тобой перед лицом отца твоего и мужа моего. Не хочу ссоры вашей.

– А чего хочешь?

– Предлагаю мир и союз. Я не выбирала себе мужа и не стремилась быть княгиней, но, став ею, не хочу вражды с тобой. Смеются над нами другие князья, видя ваш с отцом разлад из-за меня. Я тебе матушкой быть не собираюсь, но и ты на людях меня худородной не выставляй.

– Хорошо, княгиня, я не буду тебя хулить. Но и славить не стану.

– Хорошо, князь. Будем считать, что договорились.

Загрузка...