Темный каньон

Глава 12

Столовой на ранчо Шаттока служила длинная комната с низким тяжелым потолком и огромным камином. Дэн любил жить широко, но сейчас он подошел к той черте, когда жить так стало невозможно.

Завтракал он вместе со своими работниками, полдень обычно проводил на пастбище и обедал возле походной кухни или у бивуачного костра. Ужин, по его настоянию, проходил торжественно, за столом, покрытым скатертью, с хрусталем и серебром.

Отчасти это объяснялось его личным предпочтением, отчасти делалось ради Марии. Он полагал, что девушке надлежит иметь солидный дом, достойное окружение, но без чопорности.

Среди приглашенных к его столу были Сэмпсон Маккарти, шериф Ларсен, Оливер и доктор Бимэн. Их радушно принимали в любое время. Когда появился Ларсен, Маккарти и доктор Бимэн уже прогуливались на веранде. Вскоре гостей пригласили к столу.

Мария быстро переоделась и поспешила в столовую к ужину. Подойдя к двери в тот момент, когда мужчины входили в комнату, она услышала обрывки разговора: «… Ограбление на станции Каспер… По крайней мере, один из них ранен… Думаю, банда Колберна… «

Маленький, жилистый человек, часто грубый, всегда раздраженный — таким помнили доктора Бимэна его пациенты и друзья. Несмотря на склочный характер, он был хорошим врачом. А грубость и жесткость никого не могли поразить в приграничном районе. Будь он более покладистым, никогда не приехал бы на Запад, потому что по тем временам его профессиональный уровень был гораздо выше среднего. Сейчас доктор просто выходил из себя.

— Черт возьми, Ларсен, — говорил он раздраженно. — Когда наконец арестуете этого Райли? Вы прекрасно знаете: он — вор, а может, и убийца. Признал же, что купил скот у Кокера! Мне говорили…

— Этому нет доказательств. А о краже скота… Барридж сообщил мне, что Райли взял из банка около четырех тысяч долларов.

— У нас пропадает скот, — мягко вмешался Оливер. — Такого никогда не случалось до его приезда сюда. Я признаю, что доказательств нет, но именно так обстоят дела.

Маккарти положил на тарелку ростбиф и передал ее шерифу.

— Друзья, это я сказал Райли, что у вашего племянника, док, есть стадо в Спэниш-Форк, и посоветовал поскорее заключить сделку. Вы сами, доктор, жаловались мне, что Кокер пытался получить у вас дополнительный капитал.

— Да, просил, но не получил. Кокер Бимэн всегда был дураком, когда вопрос касался денег. Тратил их очертя голову. К тому же он ничего не смыслил в скотоводстве. Он делал одну глупость за другой… И вот результат. Убит и ограблен. А кто еще знал о полученных деньгах? Райли — единственный.

— Бросьте, могли знать и другие, — возразил Маккарти. — Если бы вы, док, оперируя пациентов, так же мало знали о них, как о Райли, которого обвиняете, то на вашей совести было бы много мертвецов.

— Операция — вот, что нужно. Операция с помощью веревки.

— Он много трудится, — неожиданно сказал Шатток. — Я видел это, когда мы навестили его в ту ночь. Он проделал огромную работу. Столько построил. Такой человек не ворует.

Мария благодарно взглянула на дядю, и он испытал удовлетворение от того, что высказал свои мысли вслух, хотя червь сомнения все еще грыз его. Но отказать парню в трудолюбии он никак не мог. На подступах к ранчо они пересекли небольшое старое русло, и он увидел запруду, которая удерживала немного воды. На склоне стояла плотина-распределитель. Сам Дэн никогда такие не сооружал… Потом дом, коррали… Кто-кто, а Шатток знал, какие временные укрытия строят те, кто крадет скот. Они довольствуются наскоро сколоченными лачугами и нигде не задерживаются надолго. Свой дом Райли построил из любовно подобранных, очищенных бревен и подготовил материал для других построек. Возможно, он и вор, но по всему видно, что намерен остаться жить здесь надолго.

— Юстис прав, — объявил Бимэн, — если шериф не способен что-либо предпринять, мы должны объединиться и действовать сами.

Ларсен намазал маслом толстый ломоть хлеба, откусил кусок и с аппетитом прожевал его. Что не говори, а масло у Шаттока самое лучшее в округе.

— Когда придет время действовать, за мной не заржавеет. — Он поднял свои голубые глаза и посмотрел на доктора. — А если Юстис или кто-либо другой затеет самосуд, я его арестую и постараюсь, чтобы его осудили за содеянное, — Ларсен улыбнулся, — включая и вас, доктор.

В его голосе не было ни гнева, ни властности, просто констатация факта, но Бимэн не сомневался: Эд выполнит, что обещал.

Когда все поднялись и направились в кабинет Шаттока, чтобы выпить бренди и выкурить сигарету, шериф остался сидеть за столом вместе с Марией.

— Я старый человек, — сказал он улыбаясь, — и компания молодой леди вдохновляет меня больше, чем бренди.

Девушку вдруг охватил страх. Что ему нужно? Не собирается ли он допытываться? Задавать вопросы? Она поспешила отвлечь его внимание от острой темы.

— Шериф, все говорят, что вы швед, но у вас не шведский выговор.

Ларсен засмеялся.

— Мой отец швед, а мать фламандка, родился я в Голландии. Говорю по-шведски, голландски, фламандски… и немного по-французски. Однако больше всего мне нравится слушать. Сегодня я слушал аптекаря, а он любит поговорить.

Хотя Мария испугалась, но самообладания не потеряла. Нет, она их не выдаст. Незнакомец доверился ей и помог. Скорее всего, ничего бы не случилось там на дороге, но никто раньше так не покушался на нее. Она должна быть очень осмотрительна.

— О, какое совпадение, — начала Мария, изображая абсолютное спокойствие, — сегодня вечером я тоже была в аптеке. Надеюсь, не дала повода для разговоров этому болтуну.

Эд посмотрел на нее с любопытством. В таком месте, как это, шериф должен быть больше, чем шериф. Он и психолог, и советчик, и судья.

— Знаете, Мария, — произнес он тихо. — Пока суд да дело… будет лучше, если мы сами решим свои проблемы…

Она налила ему чашку кофе, ожидая, что последует дальше. И была удивлена, когда он сказал:

— Молоденькой девушке нужна осторожность. Я не спрашиваю, что вы будете делать с бинтами…

Неожиданно она села напротив него.

— Я отдала их человеку, который, скорее всего, вне закона. Я не знаю, так ли это, и мне все равно. Если бы не он, мне…

Она запнулась, но потом, не называя места, коротко рассказала обо всем, что произошло с ней.

— Вот как? Страту следовало быть умнее.

Надобность в вопросах отпала. Теперь Эд полностью понимал ситуацию, по крайней мере, так ему казалось. А в том, что раненый — член банды Колберна, и без того был уверен.

Шериф сказал правду — в редком городе на Западе имелся суд, и ближайший к Римроку находился далеко на севере; привезти туда арестованного стоило труда, но неимоверно сложно — доставить свидетелей и достаточно доказательств. Все это накладывало на шерифа огромную ответственность, зачастую только он должен был принять решение, от которого зависели судьбы людей. С одной стороны ему необходима была орлиная зоркость, а с другой — слепота древнего царя Эдипа. В некоторых случаях проблемы утрясались сами собой, порой ситуация прояснялась при устранении одного фактора. Эд Ларсен редко прибегал к арестам, еще реже обращался в суд. Он много повидал преступников на своем веку и каждому знал цену. Встречались на его пути и кровавые, безжалостные изверги, и заблудшие благородные Робин Гуды. Сегодня его тревожила банда Колберна. Она числилась в розыске. Несколько дерзких налетов, последний на станцию Каспер. Ряд перестрелок. Да, бесстрашные, отчаянные и очень хитрые, но, по-своему, порядочные люди. До сих пор они не совершали преступлений на его территории, но кружили где-то поблизости, и он знал, если их накроют, окажут отчаянное сопротивление. И кто сможет предсказать потери, в которые обойдется схватка?

Мария вышла из комнаты, Ларсен остался один, потягивая кофе, и посмеивался, вспоминая, как тщательно избегала она в разговоре упоминать название ручья и места и описывать внешность незнакомца. Но беда надвигалась, и он пока не видел, как ее предотвратить.

Только кажущаяся незаинтересованность Дэна Шаттока сдерживала назревающий взрыв. Юстис стремился захватить лидерство в обществе, боролся за власть, которой все эти годы пользовался Дэн.

Было очевидно, что Мария не рассказала дяде о встрече со Спунером, в противном случае Дэн с Пико и другими работниками немедленно оказались бы в городе, и Страт уже болтался бы на ближайшем дереве.

Эд Ларсен поставил чашку. Надо действовать самому. Повидать Спунера и приказать ему убраться из города.

Ларсен считал себя достаточно смелым человеком, но мысль о встрече со Спунером вызывала в нем неприятное чувство. Шериф никогда не был ганфайтером, хотя воевал с индейцами, охотился на бизонов, много лет назад служил в армии в Европе, но состязаться со Спунером в быстроте стрельбы не стал бы. Однако выдворить его необходимо.

Маккарти поджидал шерифа на веранде.

— Едете? Я подумал, что вам нужна компания.

— Нужна, очень нужна.

Сэмпсон был тем, с кем можно поговорить и быть уверенным в сохранении тайны. По дороге Эд коротко и ясно поведал приятелю о событиях дня, упомянув о бинтах и лекарствах, а также о своей догадке, что человек, пришедший на помощь Марии, скорее всего, член банды Колберна.

— Да, похоже.

Некоторое время они ехали молча. Затем заговорил Маккарти:

— Эд, до вас когда-нибудь доходили слухи о том, что в банде Колберна пять человек, а не четыре, как считают сейчас?

— Слышал.

— На станции Каспер орудовало четверо, в горах прячется столько же…

— Кажется, однажды в вашей газете были заметки, где упоминался пятый.

Маккарти замахал руками.

— Нет, нет, только предположение, но я ошибался. Никто с уверенностью не мог подтвердить, что видел более четырех.

Они ехали по направлению к Римроку, не подозревая, какие там назревают события и как они скоро изменят ситуацию.

Страт Спунер, оставшись один в темноте, долго шлепал по воде руками, стараясь найти выпавший револьвер. Осознав наконец безнадежность поисков, выбрался на берег и направился вслед за лошадью. И тут ему повезло. Отшагав четверть мили по тропе, он увидел беглянку, которая спокойно стояла у куста, за который зацепились ее поводья. В Римрок Страт приехал мокрый, промерзший и злой. Он был охвачен яростью и мог бы расправиться с первым встречным.

Ник Валентц лежал на своей койке и читал газету. Он повернул голову и ошарашенно уставился на Спунера, с одежды которого грязная жижа стекала струями.

— Что случилось, черт побери?

— Заткнись.

Ник Валентц еще раз оглядел приятеля и молча стал наблюдать, как громила раздевается, вытирается грязным полотенцем и снова одевается.

Вдруг Спунер повернулся к нему.

— Ты говорил Хардкаслу, что однажды где-то видел Райли. Вспомнил где?

Валентц колебался. В таком состоянии Спунер очень опасен, и ему не хотелось провоцировать его. Но он обещал Хардкаслу, дело пахло деньгами.

— Нет, не вспомнил.

Спунер двинулся на него.

— Черт возьми, Ник, если узнаю, что врешь, заткну тебе в глотку двустволку и выпущу обе обоймы.

Угроза подействовала. Ник медленно поднялся и облизал губы. Ну что деньги в конце концов! Мертвому они не нужны.

— Кажется… ну, в общем… только я совсем не уверен…

— Выкладывай, не тяни!

— В Прескотте однажды я видел… А может, это был не он. Вместе с Джимом Колберном… Этого Райли.

Спунер поставил сапог на пол, чтобы сунуть в него ногу, и удовлетворенно крякнул.

— Хорошо! Чертовски здорово! Значит, у ручья был Кио.

— О чем ты?

— Сколько денег, ты говоришь, обещано за банду Колберна?

— Восемь, может, десять тысяч. Большая часть за Вивера, но вознаграждение обещано за всех.

— Вставай. Пойдешь к боссу. Потом поедем, врасплох захватим этих парней и получим денежки… Я знаю, где сейчас банда.

Мартин Хардкасл сидел в своем офисе один. Его кабинет только что покинули Спунер и Валентц. Ему пришлось прождать дольше, чем намечал, но теперь ситуация созрела. Правда, получилось не так, как он планировал. Война между Шаттоком и Райли из-за кражи скота, во время которой Дэну следовало погибнуть в бою, так и не разгорелась. По неизвестной причине Шатток не дал себя в нее втянуть. Однако новые обстоятельства обещали ему не менее привлекательные возможности.

Страт возьмет своих ребят и несколько местных, среди которых такие горячие головы, как Юстис, и нападет на ранчо Райли в Свит-Алис-Хиллз. Банда Колберна окажет сопротивление, начнется пальба. Но у Спунера численное преимущество. Во всем, что случилось и раньше и теперь, обвинят известную банду — и концы в воду. Наконец он дождался такого случая!

Хардкасл встал и пошел к задней двери. Чата, мальчишка мексиканец, который спал в сарайчике позади салуна, иногда исполнял его поручения, и Хардкасл решил послать его сейчас с запиской к Дэну Шаттоку. За службу вручил доллар.

Потом вернулся в бар и, вынув из чехла ружье, тщательно почистил и зарядил его. Проверил и перезарядил кольт. Всю работу сделал с удовольствием. Уж такой шанс он не упустит.

— Потом, — сказал он вслух, — Мария.