Темный Страж

Глава 34 ~ Впервые

Керес

Проснулся и увидел Розалин, читающую в кресле рядом с моей постелью. У меня сдавило горло.

Я почти потерял ее навсегда и все еще не был уверен, что вообще заслуживаю ее. Мысль о том, что именно мои поступки совершенные пятьсот лет назад, стали причиной всей ее боли, была невыносима.

Ее розовые щеки теперь светились жизнью, зеленые глаза сияли ярче, чем когда-либо. Может быть, я просто видел ее теперь по-другому, но она казалась мне до боли прекрасной, человеческой и несовершенно совершенной. Усмехнулся, наблюдая, как ее губы шевелятся, пока она читает.

Эти чертовы губы.

Глубоко внутри вспыхнул жар, едва я представил, как они касаются моей кожи.

Почему я так долго ждал, чтобы поцеловать их? Почему отталкивал ее?

Но я знаю почему.

Мне было запрещено.

Мое сердце было в плену у Бевгье целые столетия. Я давно потерял надежду, что смогу когда-нибудь подарить его кому-то еще, зная, что Королева Ведьм сделает, если узнает. Но дело было не только в этом. Я боялся, что никто не сможет увидеть дальше моего лица. Не заглянет в то, что скрывалось под ним. А если и увидит, я страшился того, что он там найдет.

Когда-то я действительно был чудовищем. Настоящим, опасным зверем, спрятанным под красивой оболочкой. Я предавал людей, манипулировал ими, совершал мерзкие поступки, чтобы добиться желаемого. Моя гордыня привела меня к этому месту, и по правде говоря, я заслужил каждую минуту, проведенную в цепях у Бевгье. Заслужил ее пытки, садизм и ненависть.

Она была молодой Королевой, легко поддавшейся чарам красивого Темного Фейри, и я этим воспользовался. Нашел все способы лгать, не говоря ни слова. Своими обманами и предательством сделал ее той, кем она стала.

Теперь знаю одно. Мое наказание изменило меня, и я никогда не хотел бы возвращаться к тому Кересу Блэквардену, каким был столетия назад. Меня передергивало от воспоминаний о содеянном. О людях, которых я уничтожил ради собственных желаний. Даже теперь не был уверен, что заслуживаю второй шанс, данный мне. Тем более если этот шанс включал то редкое создание, что сидело рядом со мной.

Человеческую женщину, сумевшую увидеть за пределами собственной ненависти к моему народу, и за пределами чудовища, которым я пытался казаться, чтобы оттолкнуть ее, того, кто прятался в тенях.

Я сглотнул, не зная, заслуживаю ли счастья, которое она приносила одним лишь своим присутствием рядом. Пока восстанавливался после того, как использовал всю свою магию.

Понятия не имею, сколько времени пролежал, молча наблюдая за тем, как Розалин читает. Я мог бы смотреть на нее вечно. Но она подняла взгляд, и встретилась с моим. От чего ее глаза засияли, а на губах появилась мягкая улыбка.

— Привет, темный незнакомец, — сказала она, протянув руку и положив ее на мою. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто провел через портал человек двадцать.

Она шире улыбнулась.

— Ну, на самом деле ты провел только двоих, но у одного из них были вот такие огромные крылья.

Я закатил глаза и потянулся к ней. Она тихо засмеялась и прижалась ко мне, ее пальцы скользнули по моему обнаженному плечу, вызывая мурашки по коже.

Вдруг она резко отстранилась, глаза расширились.

— Что-то случилось, мисс Грин? — спросил я.

— Метка… — прошептала она, отодвигая волосы с плеча, чтобы я мог увидеть.

Сначала не понял, что именно вижу. Крошечная змея с крыльями, свернувшегося в знакомый символ.

— Она ведь раньше не выглядела так, правда? — спросил я, проводя кончиками пальцев по ее коже.

Она покачала головой.

— Изменилась. Думаю, когда мы вернулись через портал.

Я вспомнил древние истории о метках, оставленных магией.

О знаках судьбы. О клеймах, что появлялись, когда двое Фейри отмечали друг друга как своих истинных. Но Розалин не была Фейри. И все же я не мог отрицать очевидное, символ был знаком семьи Блэкварден, написанным на древнем языке Фейри.

Машинально коснулся груди, потянувшись к моему кулону, на котором был тот же знак, но его не было. В спешке, пытаясь пройти через портал, я оставил свой кулон. Но это не имело значения. Я помню, как он выглядит.

Я сглотнул, чувствуя, как в груди поднимается волна вины. Осознание того, что пометил ее без согласия, причиняло обжигающую боль, словно тысячи огненных демонов рвались наружу из моей груди. Сжал губы, не позволяя слезам пробиться наружу. У меня не было права жалеть себя. Я должен быть лучше.

Не хотел снова порабощать кого-то, не после того, как сам провел пять веков в цепях у бессердечной Королевы Ведьм. Я не спросил у Розалин, чего она хочет, когда в момент слабости вонзил клыки в ее шею. Но поклялся никогда больше не отнимать у кого-то право выбора.

Никогда.

Даже если это значит, что она решит вернуться к своей семье, а я останусь один в своем Доме Привратника.

Всегда позволю ей выбирать.

— Я не совсем понимаю, что это значит, — сказал я. Это была не ложь, но и не вся правда. Я действительно не знал до конца. — Это все, что тебя беспокоит?

Она внимательно посмотрела на меня, ее блестящие глаза прожигали меня насквозь. Я был уверен, что она видит слезы, которые не позволил себе пролить. Видит боль, выжигающую дыру в моей груди. Она знала, что я не говорю всего.

Через несколько долгих секунд уголки ее губ дрогнули, поднимаясь в улыбке.

— Знаешь, — сказала она тихо, — Честно говоря, не чувствую, что сейчас меня что-то тревожит.

Мне стоило огромных усилий не выдохнуть с облегчением. Меня вдруг захлестнуло желание прижать ее к себе и почувствовать ее кожу на своей.

— У меня есть одна проблема, — сказал я, приподнимая край одеяла. — Ты слишком далеко от меня.

Она скользнула под одеяло и оседлала меня, ее губы сразу нашли мою шею, а руки мою грудь. Когда наши губы встретились, по моим жилам будто разлился огонь. Ее поцелуй был медленным, жадным, и я больше не хотел думать ни о чем другом. Это не было моим намерением, но последним, что я мог сделать, это оттолкнуть ее.

После стольких лет, когда меня заставляли делать то, чего не хотел, быть поцелованным ею — словно впервые испытать, что значит действительно жить. И я не собирался стыдиться того, как мое тело откликалось на нее.

Я тяжело дышал от ее прикосновений, таких мягких и осторожных. Будто она знала, что мне нужно восстановление не только после истощения магии. Она приподнялась, ее ладони легко скользнули по моей груди, а глаза встретились с моими, словно спрашивая разрешения. Попытался подняться, чтобы поцеловать ее, но она остановила меня, мягко надавив на плечи и покачав головой.

— Ты восстанавливаешься, Керес, — прошептала она, и в ее голосе послышалась озорная искра, несмотря на серьезное выражение лица.

Она продолжила целовать мою грудь, скользя по мне и откидывая одеяло, продолжая целовать мой живот.

— Розалин…

— Да, Керес? — спросила она, обводя языком мой пупок, а затем поцеловав ниже. Ее пальцы были мягкими, как перья, когда она снимала с меня штаны.

— Тебе не нужно… — остальные слова улетучились, когда она обхватила мой член рукой и губами.

Каждый мускул моего тела напрягся, когда ее другая рука ласкала мой живот.

Черт, ее рот был…

— Это… — я не смог сдержать стона, когда она провела языком по всей длине. — …так хорошо. Так…

— Что-то не так, Керес? — спросила она, прежде чем снова взять член в рот.

Попытался заговорить, но смог выдать только хриплый стон.

Когда проклятие было снято, изменились и другие вещи. Я не совсем понимал, как, но чувствовал себя по-другому. Возможно, это было потому, что находился в мире людей, в своем собственном облике, а не в иллюзии, созданной, чтобы выглядел менее похожим на Фейри. Каждая ложь, которую был вынужден носить, была снята. У меня было ощущение, что хотя мне и был дан редкий второй шанс, его можно было так же легко лишиться.

Я стоял перед порталом, крепко сжимая руки по бокам. Не мог рисковать тем, что Бевгье пройдет через него. Может, она и не сумеет. Может, она пошлет убийцу, чтобы тот сделал грязную работу, но я не мог рисковать.

Были и другие порталы. Те, что ведут в другие дворы. Бевгье могла попасть сюда, даже не используя конкретно этот портал, что еще больше укрепило во мне уверенность, что я должен сделать.

— Вот ты где, — я вздрогнул, когда Розалин взяла меня за руку и прислонилась головой к моему плечу. — Знаю, о чем ты думаешь, но боюсь, что если ты уничтожишь этот портал, ты… — она запнулась.

Я знаю, что она хочет сказать.

Я больше не буду бессмертным.

Я потеряю связь с Неблагим Двором.

Как Фейри, я нуждаюсь в связи с магией Матери-Земли, и получал ее через этот портал. Мой портал. А это означало, что я лишусь и своих теней. Сглотнул, гадая, пострадает ли от этого и Дом Привратника. Он был создан не только с помощью магии Темных Фейри, но и с помощью чего-то гораздо более древнего.

— Но это значит… — Розалин посмотрела на меня, в ее глазах застыл страх. — Ты постареешь и умрешь.

— Постарею и умру вместе с тобой, — сказал я, прижимаясь лбом к ее лбу. — Может быть, я и не против этого.

Она отстранилась, и на ее лбу появилась та самая очаровательная морщинка раздражения.

— Керес, я не могу просить тебя…

Я приложил палец к ее губам.

— Мисс Грин.

Она просто смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я не смог сдержать улыбку, расползшуюся по губам.

— Ты не просила. В последний раз, когда я открыл свое сердце кому-то, у меня не было возможности отдать себя ей полностью, прежде чем ее у меня отняли.

Тяжелые слова застряли в горле. Те, что я должен был сказать ей еще до того, как отвел ее в Неблагой Двор. Те, которые уже и не надеялся когда-нибудь сказать.

— Я не думал, что кто-то сможет полюбить меня настоящего. Того, кто скрыт под этим лицом.

Пытался сохранять твердость, пока она смотрела на середину моей груди. Я чувствовал ее эмоции, но любовь значила разное для разных существ. Люди живут так мало, что я не был уверен, способны ли они любить в той же мере.

— С того момента, как ты вошла в мой дом, я почувствовал в тебе что-то особенное, но тогда не понимал, что именно.

Она подняла взгляд, зеленые глаза блестели от слез.

— Ты видела меня. Всего меня, и не убежала, не спряталась, — я глубоко вздохнул. — Напротив, ты задавала свои раздражающе любопытные вопросы, пока я не начал жаждать их.

Она улыбнулась, по ее щеке скользнула слеза. Ее эмоции растаяли в чем-то беззащитно мягком и заботливом, что у меня перехватило дыхание. Возможно, именно Фейри не умеют по-настоящему любить, потому что она явно была на это способна.

Я повернулся к порталу. Можно будет найти способ все исправить, если понадобится. Его однажды создали, значит, можно создать снова. Затем ухватился за верхнюю часть зеркала и потянул.

Оно опасно наклонилось, и сначала мне показалось, что вернется на место. Но, словно зависнув на одном углу, оно покачнулось вперед и рухнуло, разбиваясь на миллионы крошечных осколков, рассыпавшихся по полу, как ослепительные кристаллы. Звук был настолько громким, что эхом разнесся по всему Дому Привратника и затушил жаровни в комнате.

После, казалось, вечности, проведенной в густой тишине, одинокая жаровня на дальней стороне комнаты робко вспыхнула. Я обернулся и увидел Розалин, ее глаза были широко раскрыты от страха.

Дороги назад не было. Я сделал свой выбор. Тяжесть этого решения выдавила воздух из моих легких, и я пошатнулся.

Магия, что была частью меня, самой моей сущности, исчезла в одно мгновение, оставив меня оголенным и беззащитным. Последние осколки моих теней растаяли в воздухе, и я остался лицом к лицу с неотфильтрованной реальностью.

Я больше никогда не смогу вернуть их.

Хрупкие остатки моего я были разбиты и разложены у ног Розалин.

Медленно, с каждым шагом ощущая твердость камня под ногами сильнее, чем когда-либо прежде, я подошел к ней. Впервые не чувствовал ее эмоций, не ощущал, как они переплетаются с моими. Та постоянная связь, что связывала нас, исчезла, и ее место заняла пугающая тишина.

Пустоту тут же заполнили страх, волнение и тревога. Чувства, которых никогда раньше не испытывал.

Я взял ее лицо в ладони, дрожа, пока осознавал, чем только что пожертвовал. Мне хотелось выразить все свои эмоции словами, но многие из них были слишком свежими и неизвестными.

Я пожертвовал бессмертием ради этой жизни.

Ради нее.

Моей Розалин.

В тот же миг выпрямился, опустив руки, и шагнул к ней.

— Можно я постарею с тобой, Розалин Грин?

Она закрыла глаза, по ее щеке скатилась слеза, но губы изогнулись в улыбке. Она потянулась и поцеловала меня.

Каждый наш поцелуй раньше сопровождался вихрем общих эмоций, врывающихся в мое сердце. Но этот был другим, только мои чувства, жаркие и всепоглощающие, заставляли прижимать ее ближе. Она тихо ахнула, когда я углубил поцелуй, обвив ее руками, намереваясь никогда не отпускать, если она сама не пожелает иначе.

Когда она наконец отстранилась, по моим щекам катились слезы, которые я больше не мог сдерживать.

— Ты плачешь, Керес Блэкварден? — прошептала она.

— А ты отвечаешь на мой вопрос вопросом, мисс Грин? — ответил я.

— Да, — сказала мне с озорной улыбкой. Она обвила руками мою шею, и приблизилась, ее дыхание коснулось моего уха. — И да.