Темный странник

ГЛАВА 13

Ее всегда называли настырной, но сейчас ее упрямство перешло всякие границы. Академия СКОП научила ее многим интересным вещам, в том числе и тому, как незаконные трансмеры приспособились обходить системы слежения, проникая в другие миры. Теперь, спустя годы, эти знания пришлись очень кстати.

После перевода во внутреннюю стражу она потеряла возможность бесконтрольно перемещаться по параллельным мирам, и вернуть прежний уровень доступа легальным путем возможности не было. Но этого и не требовалось. С некоторых пор Шарот решила, что закон, которому она так слепо подчинялась долгие годы, можно немного потеснить. Никто ее не слушал, никто ей не верил, и смерть Вурба Миратисты как-то слишком уж просто списали как самоубийство. Боевой агент, наносинтон, умер нелепой смертью, проделав в своей голове дыру размером с кулак, и никто даже не задумался, почему он так поступил. Кто-то составил сухой официальный рапорт, дело закрыли и отослали в архив. Все! Даже Отдел внутреннего контроля взглянул на произошедшее сквозь пальцы. Впрочем, их не в чем винить. Они не знали всей правды, а у Шарот не осталось никаких свидетельств того, что они с Вурбом обнаружили во время недавней операции. Требовались новые данные, свежая информация, снятая глобальным сканером, но для этого нужно было вновь вернуться в 87153. Именно здесь и начинались проблемы. Независимый энергетический конгломерат, имея лицензию на разработку ксигалита в 87153, ввел там жесткий карантин, мотивируя это тем, что проводит испытания нового экспериментального оборудования и опасается промышленного шпионажа. Теперь в течение сорока пяти дней никто, даже службы безопасности Ишрара, не имели права проникнуть в закрытую зону. Естественно, на незаконных трансмеров карантин не распространялся. Вернее, они могли его игнорировать, но в случае их поимки карантинной службой НЭК меры к правонарушителям могли применяться самые суровые. В некоторых случаях допускалась даже смерть правонарушителя. Правда, случаев таких было немного, да и смельчаков, пожелавших отправиться в карантинную зону, тоже. Однако бывали исключения…

Сегодня Шарот решила испытать судьбу. Ее мало волновало, что случится после того как она попадет в закрытый вариант. Главное – незаметно ускользнуть из-под присмотра СКОП, что оказалось в ее положении невероятно сложно. Впрочем, останавливаться на полпути девушка не собиралась. Один ее старый знакомый, ныне весьма опытный и неуловимый в информационной сети кибертеррорист, написал специально для нее хитроумный вирус, заставляющий систему слежения на несколько минут терять контроль за трансмерными перемещениями. Этого вполне хватало для незаметного побега. Что произойдет потом, Шарот не загадывала. Будь что будет. Во всяком случае, когда у нее появятся хоть какие-то улики, она сможет двигаться дальше. И заставит СКОП провести более тщательное расследование внезапной смерти Вурба Миратисты. Чутье никогда не подводило Шарот. Она была уверена, что самоубийство напарника напрямую связано с аномалиями, обнаруженными ими накануне. А значит, и в причастности НЭК ко всему происходящему, вплоть до ее перевода из баскопов во внутреннюю стражу.

Тщательно взвесив в последний раз все за и против, Шарот распечатала вирус и открыла ему доступ в систему. Следующие тридцать секунд оказались самым томительным временем в ее жизни. Вирус работал исправно, но никто не мог дать гарантий, что оператор контроля или масс-операторы не заподозрят неладное.

К счастью, приятель Шарот оказался мастером своего дела. Закончив работу, вирус выдал отчет о готовности и благополучно самоуничтожился. Теперь у Шарот оставалось две минуты, прежде чем оператор обнаружит ошибку и отреагирует на нее, восстанавливая работоспособность системы слежения. Более чем достаточно. Еще раз проверив, все ли необходимое она взяла, Шарот шагнула в центр кабинета и активировала свой трансмеризатор.

Переход прошел мягко. Проведя больше сотни трансмеризаций, Шарот научилась чувствовать такие вещи. Новичку этого не почувствовать, да и не каждый ветеран замечал подобное, но Шарот оказалась в числе тех немногих, кто, как говорили, научился ощущать плоть материи. Бедняга Вурб был не из таких. Просто хороший агент. Баскоп, который никогда не решился бы добровольно выжечь свои мозга зарядом плазмы. Ничего, она докажет, что он не был безумцем. А заодно и причастность к произошедшему Независимого энергетического конгломерата. Нужно только отыскать ту бинарную язву, на которую они наткнулись в прошлый раз.

Для прибытия она использовала прежнюю локальную координату. Без всякого сомнения, карантинная служба НЭК моментально засекла ее прибытие, но остановить ее они не успеют. Она об этом позаботится. Ускорив метаболизм тела, Шарот перешла на бег, двигаясь четко в том же направлении, что и в прошлый раз. И, как и тогда, остановилась, потрясенная увиденным, жалея, что Вурба нет сейчас рядом с ней, ибо посмотреть было на что. Язва разрослась. Не просто подросла, а именно выросла, сожрав огромную территорию, несимметрично разорвав пространство, уродливо змеясь вверх и в стороны стремящимися отпочковаться изогнутыми отростками, похожими на щупальца гигантского спрута. И из призрачного тела этого огромного чудища вываливалась в окружающее пространство плоть чужеродного мира, насыщенная ярко контрастирующими с местной фауной цветами и запахами. Один мир здесь плавно перетекал в другой, медленно, но неотвратимо разлагаясь в самом себе. Зрелище было потрясающим и пугающим одновременно. Но не только бинарная язва поразила сейчас взор Шарот. Было еще кое-что, а именно – огромные стальные шпили, покоящиеся на могучих силовых опорах и одетые в туманную мантию ярко-зеленого свечения. Они возносились выше деревьев и окружали бинарную язву по периметру четко очерченным восьмиугольником, словно отгораживая аномалию от остального мира. Шарот не сомневалась в назначении этих шпилей. Кто и зачем воздвиг эту силовую стену? НЭК? Но зачем столько таинственности? Или же их ученые натолкнулись на нечто совершенно новое и неизученное, чем не хотят пока делиться с другими? Что же, вполне в духе НЭК, ищущего выгоду во всем. Только вот по-прежнему непонятно, зачем нужно было устранять Вурба. Мир принадлежит НЭК, и все находки в нем также являются собственностью конгломерата. Смерть боевого агента совершенно неоправданна. Значит, здесь кроется что-то другое. И Шарот собиралась выяснить, что именно.

Девушка обошла вокруг язвы, осматривая ее со всех сторон. Гигантское амебообразное… Или скорее медуза, глубоководная слизисто-прозрачная тварь, разжиревшая в глубинах океана и выползшая на поверхность полюбопытствовать, что здесь и как. Другое определение разрыву реальности Шарот не находила. Спохватившись, что теряет драгоценное время, она включила свой глоск, но тот ответил ей категорическим отказом. Силовое поле, какую бы структуру оно ни имело, экранировало глобальный сканер, не давая ему считать какие-либо данные. Шарот попыталась усилить воздействие, но безрезультатно. Всемогущий глобальный сканер, специально разработанный для боевых агентов Службы контроля и охраны параллелей, наотрез отказывался проникать сквозь неведомое поле, окружающее аномалию. Такого на памяти Шарот не случалось никогда. Но, как оказалось, времени на удивление у нее уже не осталось. Сделав еще один шаг к язве, она вдруг почувствовала легкое сопротивление воздуха, словно порыв ледяного ветра. И сопровождающее его чувство тревоги, легкое, но довольно неприятное. Знакомые штучки – псионический барьер, совокупность электромагнитных и инфразвуковых импульсов, порождающих в мозгу любого живого существа ощущение страха и смирения, пресекающих тем самым любые попытки проникновения в охраняемую зону. В принципе, «неводес» – нейронный волновой деструктор, представлявший собой сеть импульсных волновых поглотителей в мозгу наносинтона, неплохо защищал от подобного воздействия, но ощущение дискомфорта оставалось. К тому же псионический барьер оказался лишь прелюдией…

Сигнал тревоги рванул барабанные перепонки яростно и нервно, заставляя Шарот вздрогнуть и попятиться, а вслед за этим не менее громкий мужской голос из пустоты проговорил холодно и властно:

– Внимание! Вы нарушили границы ограничительного периметра карантинной зоны стабилизатора мерности. Немедленно покиньте карантинную зону. В случае неповиновения служба безопасности будет вынуждена применить силу.

– Ну уж нет, – заупрямилась Шарот. Не для того она прибыла сюда, чтобы с позором бежать прочь, так и не получив главного приза.

Она снова сделала шаг по направлению к язве, затем еще один. Ледяная волна буквально накрыла ее с головой, сбивая мысли и вырывая из подсознания самые потаенные страхи. Сеть в мозгу как могла сдерживала немыслимый по своему напору поток психодепрессивной энергии, способной довести обычного человека до безумия в считаные секунды. Шарот сделала еще один шаг и, поглощенная своей внутренней борьбой, не сразу заметила двух юрких коллероидов модели «стрекоза», неожиданно появившихся на поляне. Каким образом конгломерат заполучил в свое распоряжение автономные боевые машины старого образца, запрещенные к производству еще во времена молодости ее отца, думать было некогда. Мозг отказывался полноценно работать, занятый подавлением в сознании обжигающих волн страха, ядовитой пеной разбивающихся пока о волнорезы волнового деструктора. Пока «неводес» держался довольно неплохо, сдерживая постоянно увеличивающийся псионический напор, но каков его предел, не знали, наверное, даже наноинженеры, разработавшие его, ибо многое зависело не только от наноэлектроники, но и от спецподготовки самого боевого агента. Шарот всегда считала, что она подготовлена очень даже неплохо. Впрочем, она могла ошибаться.

Бежать она не собиралась, тем более что до бинарной язвы оставалось не так уж и далеко – вот-вот она преодолеет заглушающее работу глоска поле, считает данные и тогда сможет покинуть это место с чистой совестью и чувством выполненного долга. Но для этого ей нужно сделать еще несколько шагов, а их не позволят ей пройти коллероиды, кружащие над поляной. Значит, придется драться. Хотя сражаться с боевыми роботами ей раньше никогда не приходилось.

Немыслимым, как ей показалось, усилием выдернув из кобуры на бедре свой пистолет, Шарот не целясь выстрелила в ближайшую «стрекозу». Промаха следовало ожидать. Но, к своему удивлению, девушка вдруг обнаружила, что попала. И не просто попала, а сбила смертоносную тварь. Нелепо кувыркаясь и роняя тусклые белесые искры, коллероид рухнул где-то в густых зарослях кустарника, извещая о своей скорой псевдосмерти тоненькой струйкой сизого дыма, сочащейся из трещины в металлическом чреве. С одним стражем было покончено. Но оставался второй. И он, как любая автономная боевая система, мгновенно сориентировался, определяя Шарот уже не как нарушителя границ карантинной зоны, а как полноценного врага. А значит, в первую очередь – как мишень. Сегментированный, тускло блистающий сталью хвост твари изящно изогнулся вниз, нацеливая жало в грудь девушки. Сверкнуло. Яркая даже при свете Дня бело-голубая молния прорезала воздух и… прожгла землю, обугливая траву. В последний миг Шарот успела выйти из псионического транса, метнулась в сторону и тем самым спасла свою жизнь. Энергопульсар коллероида являлся самым страшным для наносинтонов оружием, способным выжигать наномодули тела не только в зоне прямого поражения, но и далеко за ее пределами. Впрочем, он был не менее смертелен и для человека.

– Тварюга, – зло прошипела Шарот, моментально вскакивая на ноги и борясь с внезапным головокружением. Было похоже, что ее псионическая защита начала давать сбой.

«Стрекоза» выстрелила еще раз. Снова промахнулась и неожиданно притихла, застыв в воздухе, с невероятной точностью копируя поведение своего биологического прототипа. Огонь она больше не открывала. Очевидно, опасалась повредить стабилизатор мерности. Шарот сделала еще несколько долгих, длиною, наверное, в вечность, шагов к стабилизирующему периметру и получила новый псионический удар, который чуть не сокрушил ее разум. Карантинная служба НЭК постаралась на славу, умудрившись установить такой мощный генератор псионического поля, что пасовала даже хваленая защита баскопа, что казалось просто нереальным. Хотя Шарот и так держалась много дольше, чем кто-либо. Но в конце концов не выдержала и она. Теряя остатки рассудка она, однако, не бросилась прочь, прямо в стальные лапы поджидающего ее коллероида. Наоборот, прокричав что-то несуразное, она неожиданно для себя вскинула свой «Килтрон» и, попеременно стреляя то в один, то в другой светящийся шпиль, находившийся ближе остальных, устремилась к бинарной язве, стараясь не обращать больше внимания на огонь, жгущий ее мозг, и ледяной ветер, срывающий остатки обледенелой кожи с ее лица…

Брызнуло пламя, сначала из левого шпиля, затем из правого. Белые шарики плазмы без труда рвали и жгли тонкую внешнюю оболочку, не рассчитанную на подобное воздействие, уничтожая скрытую под ней электронную начинку. Заскрежетала и захрипела, словно умирая, одна из силовых опор, отказывая в дальнейшей поддержке шпилю. И тут же взвился над поляной тревожный голос, оповещающий о последствиях творимого Шарот безумия:

– Внимание, тревога! Нарушение плотности стабилизирующего поля. Стабилизатор четыре нефункционален. Стабилизатор пять нефункционален. Прогнозируемое смещение аномалии один запятая три к центру… девятнадцать запятая шесть к центру… семьдесят два запятая тридцать четыре к центру… Общая дестабилизация. Персоналу немедленно покинуть карантинную зону семьдесят два-ТСТУ-четыреста двадцать шесть. Регистрируется сложный диффузионный сдвиг материи. Ограниченная зона безопасности…

Когда Шарот поняла, что натворила, было уже поздно. Синхронизирующий периметр был своеобразной плотиной, воздвигнутой для предотвращения распространения аномалии. Но она, поддавшись страху и панике, завладевшим ее сознанием, пробила в этой плотине брешь. И теперь накопленная в течение долгого времени гнойная плоть сдвоенной реальности неудержимым потоком ринулась наружу, подминая и затягивая все на своем пути, словно вода из прорвавшейся дамбы. Впрочем, водяной поток не мог двигаться столь молниеносно и неудержимо. В один короткий миг исчезла поляна, исчезли деревья, шпили бесполезных стабилизаторов, не способных более стабилизировать материю, исчезла «стрекоза», испуганно вспорхнувшая было вверх, но тоже захваченная взрывом искаженной материи. И, конечно, Шарот, стоящая совсем рядом, даже не успев испугаться сильнее, чем уже была, тоже попала в этот немыслимый поток, пронизывающий ее тело и разбивающий его на атомы, перестраивающий и преобразовывающий, сливающий в одно целое со всем миром и снова точным хирургическим движением отделяющий от него…

Странно.

Странно и страшно….

Шарот открыла глаза не сразу, далеко не сразу. Это был самый необычный переход в ее жизни. Действительно переход. Настоящий. И, что самое удивительное, осуществился он вполне удачно. Взять хотя бы тот факт, что после перехода она весьма ощутимо отшибла ступни, едва удержавшись на ногах. Асинхронность высоты уровня почвы спасла ее, хотя могла и погубить. Окажись она при трансмеризации не выше, а ниже существующего здесь уровня земли, ее бедное тело навечно слилось бы в единое целое с обломками каменной плиты, на которую теперь она просто упала с высоты чуть меньше ее роста. Но даже мгновенная смерть после слияния не так страшна. Хуже всего открыть глаза и обнаружить, что вросла в породу, к примеру, по пояс. Воображение моментально нарисовало картину возможных ощущений.

Ладно. Она жива, а это уже немало. Что дальше?

Руки сами собой непроизвольно потянулись к лицу, осторожно ощупывая его. Кожа, сорванная с черепа потоком ледяного ветра конечно же была на месте, хотя лицо теперь представляло собой один сплошной отек. Псионический щит сделал свое дело. Подчиняясь ложным сигналам сбитой с толку нервной системы, сработала термическая защита тела, синтезировавшая мощный химический теплоизолятор, в несколько раз увеличивший толщину кожного покрова.

– Дура, – досадливо прогнусавила Шарот. Распухшие губы с трудом повиновались ей. – Трусливая дура.

Действие псионического барьера прекратилось, и Шарот теперь уже не могла поверить, что только что вела себя как последняя паникерша. Подумать только – не смогла противостоять смешанным с инфразвуком иллюзиям, проецируемым в мозг, а ведь прекрасно понимала, что это всего лишь агрессивное воздействие на психику, не более того. Видели бы ее инструкторы с курса психологической подготовки в академии. Они бы ей зачет точно не поставили. Хорошо хоть свидетелей ее позорного поступка здесь нет. Кстати, где это «здесь»?

Шарот огляделась. Каменная плита, на которой она стояла, оказалась не единственной. Кстати, плита была вовсе не каменной а, скорее всего, бетонной или вроде того. Но точно не природного происхождения, о чем свидетельствовали огрызки проржавевшей арматуры, торчавшие с одной стороны плиты. Лежала эта плита прямо посреди негустого леса, и лес этот, по всей видимости, вырос на месте заброшенного города, ибо повсюду, насколько хватало глаз, из земли то там, то здесь торчали обветшалые останки некогда величественных зданий, теперь давно заброшенных и заросших мхом и лианами. Помимо домов, руины которых иногда достигали, а то и превышали высоту огромных вековых деревьев неизвестной породы, Шарот разглядела десятки ржавых остовов автомобилей, вросших в землю. И в этом не было бы ничего странного – мало ли что и как давно здесь произошло, если бы не странная деталь, которая моментально привлекла внимание Шарот. Сначала она подумала, что ей это просто показалось, но сойдя с плиты и приблизившись на несколько шагов к ближайшей машине, она поняла, что не ошиблась. В салоне машины на месте водителя она увидела скелет взрослого человека. Но озадачил Шарот не сам скелет, а то, что он был намертво спаян с растущим прямо сквозь корпус автомобиля деревом. По своему опыту Шарот знала, что возможно такое только в одном случае – если произошла мгновенная бинаризация мерности. А значит… Шарот огляделась, с ужасом осознавая масштаб произошедшей здесь катастрофы. Был лес – деревья, трава, животные, птицы. В одном варианте… И был город – дороги, дома, машины, люди. В другом измерении… А затем чьей-то могущественной волей эти два мира взяли и совместили, создавая самый чудовищный коктейль боли и отчаяния из всех, которые можно только вообразить. Смог ли хоть кто-то выжить после этого? Возможно ли вообще после этого выжить?

Неожиданно браслет ее глобального сканера пискнул, оповещая хозяйку, что ему есть что ей сказать. Легонько коснувшись рукой темно-матовой поверхности глоска, Шарот активизировала его. На вспыхнувшем трехмерном экране отобразились довольно неожиданные данные. Глобальный сканер фиксировал слабый, почти «мертвый» сигнал электронного маячка трансмеризационного эллара – корабля, используемого для переброски людей и грузов из одного варианта реальности в другой. Странно и непонятно – откуда в этом странном мире взялся лиитанийский эллар.

Выяснить это Шарот не успела.

Слишком поздно она услышала знакомый звук антиграва у себя за спиной. Мощный удар обжег поясницу вспышкой мгновенно затухающей боли, мир перевернулся с ног на голову, и Шарот, так толком ничего и не поняв, провалилась в бездну беспамятства. Чудом уцелевшая после столь странного перехода «стрекоза» распрямила свой сегментированный хвост, отключая использованный только что энергопульсар, сделала круг в поисках новой цели и, ничего не обнаружив, взмыла ввысь и исчезла среди редких облаков.

Некоторое время ничего не происходило. Затем земля рядом с телом девушки неожиданно дрогнула, взбухла и резко просела, образовывая дыру, в которую мог с легкостью пройти кулак взрослого мужчины. Сначала на поверхности появились два длинных тонких уса-антенны, нервно подрагивающих и осторожно прощупывающих пространство. Затем, спустя еще какое-то время, появился и обладатель усов – огромная, неимоверно длинная многоножка, чье тело покрывали сотни острых ядовитых шипов. Насекомое вылезло из норы, быстро приблизилось к телу Шарот, осторожно ощупало ее своими усами и, удостоверившись в беззащитности жертвы, начало медленно обвиваться вокруг неподвижного тела, собираясь устроить себе многодневный пир. Узнать, что синтетическая плоть наносинтона непригодна для еды, она не успела.

Неожиданно в лесу, совсем неподалеку, хрустнула ветка.

Многоножка настороженно притихла, приподняла усы, прислушиваясь. Для того чтобы распознать идущее по лесу существо, насекомому понадобились считаные секунды. Миг – и тварь исчезла под землей, оставляя свою жертву более сильному хищнику.

Хруст ломаемой ветви раздался вновь. Теперь уже совсем рядом с Шарот.