Темный Властелин желает веселиться. Том 1

Глава 2 Нехороший я и «милые» родственники

Петька — дурак, мог бы и у меня в туалет сходить, но даже не додумался, помчался задрав голову. Так и надо ушлепку.

Ладно. Пара вставать. Негоже валяться в постели в преддверии «гостей».

Свесил ноги с кровати, потянулся, встал, попрыгал на месте, взмахнул несколько раз руками.

— Пойдет, — кивнул довольно и рванул в душ.

Не прошло и десяти минут, как я уже был одет, причесан и готов к знакомству с родственничками.

Они не заставили себя ждать, явившись всей делегацией.

Ух, ты, какое внимание к мой скромной персоне!

Во-о-н, даже в дверь нормально зайти не смогли: толкаются как на рынке, упыри поганые.

Прищурился, глядя насмешливо на дядьку с женой, четырех отцовских жен (остальные куда-то запропастились, наверняка позже визит нанесут), нескольких братьев и двух старших сестер.

— Набились как сельди в бочку, — проворчал себе под нос, тихо посмеиваясь.

— Жив, значит, — пробасил дядька.

— Угу, а что не рады?

— Кх-а, кх-а, — послышалось со всех сторон.

— Влас, что ты такое говоришь? — всплеснула руками одна из сестер.

— А чего тогда с такими кислыми рожами приперлись, словно на похороны?

— Влас, как ты можешь? Головой, случаем не ударился? — прорычал дядя, — Ох, точно, ударился, как же это я запамятовал. Да и вообще, тебе вставать можно? Ну-ка, ложись обратно.

Я лишь отрицательно мотнул головой.

Насильно ведь не станут в постель запихивать?

— Твое право. Как себя чувствуешь?

— Что, действительно интересно?

— Конечно, — ответил на правах старшего дядюшка, остальные молча кивнули, — Мы переживали.

Угу, так я вам и поверил, ждали небось, когда я ласты склею, а тут такой облом.

— Хе-х, — рассмеялся, запрокинув голову, не сумев сдержаться, — Да ладно вам, дорогие родственнички. Все мы прекрасно знаем, что вы бы с облегчением вздохнули и радостно потерли ручки, если бы я сыграл в ящик.

— Влас, хватит! — рявкнул дядя, — Ты что, белены объелся?

Ну а что, не ожидали? Привыкли играть в молчанку и устраивать пакости, порой смертельные, за спинами друг друга, но вот чтобы высказать глаза…

Непривычно?

А ведь, если копнуть поглубже, я могу увидеть их гнилостные души, ощутить, сколько дерьма они наворотили в своей жизни, сколько безвинных душ загубили.

Я тоже не сахар, белых пятен в моей душе: раз — два и обчелся, но… Я старался не убивать без нужды, не глумился на слабыми, ибо в этом нет никакого веселья, не портил девственниц, то есть портил, конечно, но только по взаимному согласию. Противников выбирал по силе, чем сильнее — тем лучше, ибо только так можно развить самого себя до необходимых высот.

— Как ты с нами разговариваешь, мелкий сучонок! — рявкнул из-за спины самый старший из братьев, — Закрой рот и знай свое место, слабосилок! Позорище рода! Надеюсь, отец примет правильное решение и засунет в такую дыру, из которой ты не сможешь выбраться.

— А ты, Сергей, я смотрю, прямо мечтаешь об этом. Мое наследство покоя не дает? Ну еще бы, такой куш мимо твоего рта.

— Оно не твое, — вклинился в разговор еще один братец, пылая злобой, — А наше! Точнее — отца. Твоя мамаша не имела право передавать права на владение, чертова сука!

Я никогда не видел женщины, которая родила это тело, но стерпеть подобного не смог.

— Вот это ты зря, придурок! — прошипел я, а затем в два шага сократил расстояние и со всей силы впечатал кулак в нос брата.

— А-а-а-а, — заорал тот, схватившись за лицо руками.

Меж пальцев потекла кровь, струясь по подбородку и капая на пол.

— Еще раз скажешь что-то про мою мать, сдохнешь, — произнес с улыбкой, но такой, что все родственники поёжились.

— Ублюдок! — захлебываясь кровавыми соплями прорычал Марк, бросившись на меня.

Ну, как так-то?

Я уже предвкушал хорошую драку на потехе публике, но дядя резким окриком остановил братца, дернув того за шкирку.

— Довольно! — рявкнул он, — Устроили тут непонятно что, — Марк, на выход! Я вообще не понимаю, зачем вы со мной потащились. Посмотрели на Власа и все… идите по своим делам.

Родственники зашушукались, кидая на меня странные взгляды.

А-а-а, точно, раньше я себе такого не позволял, да и дрался, только если не было другого выхода. Первым агрессию не применял.

Похоже, шаблон треснул. Погодите, то ли еще будет.

Дядя продолжал что-то выговаривать родне, пока они не покинули мою комнату.

Уф-ф, сразу дышать легче стало, а-то реально, как в маршрутке в час-пик. Весь воздух испортили своими энергетическими миазмами.

— А ты, — повернулся в мою сторону дядюшка, — Малолетний щенок, еще раз проявишь неуважение, и я выдеру тебя розгами на глазах у всей семьи.

— Ой, боюсь-боюсь, как страшно, — усмехнулся издевательски, чем вызвал на лице дядя гримасу неудовольствия, — Ты со своими детьми разбирайся, у меня отец есть. Вот пусть он и решает.

— Оо-о, Лев решит… обязательно решит, и ты побежишь отсюда с голым задом, сверкая пятками. Уж больно борзый стал, пора эту борзоту обломать, племянничек.

— Попробуйте… — произнес насмешливо, — Только от усилий не обосритесь.

Дядя скрипнул зубами.

— Не беспокойся, на такого заморыша как ты, моих сил хватит.

— Угу, угу, — покивал головой, скрывая улыбку.

Когда Алексей вышел прочь, хлопнув от досады дверью так, что задрожали стены, я глумливо усмехнулся, подождал еще несколько минут и пошел… погулять.

Надо же познакомиться с новым домом, пусть и временным.

Да, я не собирался здесь жить.

Оно мне надо?

Любви и уважения от таких, как моя семья не дождаться. Прогнил род Потемкиных, это я прекрасно видел в душах пришедших ко мне родственников.

Наверно, их еще можно было спасти, да только я не спаситель. Нах-нах-нах… Пусть сами выкручиваются, если смогут. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Сейчас Потемкины занимали довольно выгодную позицию в обществе, но долго это не продлится, уж я-то знаю. Одно мое наследство — это половина состояния рода, и если я заберу свое…

Парадокс. Однако.

По-идее, этим состоянием действительно должен был владеть отец мальчишки, но мать его обошла, заключив брачный договор и все имущество оставила на сына. За прошедшие годы активы выросли в несколько раз, принося коллосальную прибыль и тут БАБАХ… Какая досада…

Вся семейка кусает локти, потому как денежки скоро должны уплыть в руки к «мелкому недотепе», то бишь мне, который своим даром может только вскипятить стакан воды и залечить пару порезов.

Дуралей в открытую заявил, что нахрен не останется в роду после совершеннолетия, чем взбесил родственников еще больше, ведь денюжки в таком случае помашут ручкой и сделают «тю-тю».

Я же из рода выходить не собирался. Мне нужна была эта фамилия, мне нужна была принадлежность к аристократии, но и своими активами с завтрашнего дня я никому не позволю распоряжаться. Бедствовать в любом случае никто не останется, только пояски потуже затянут, по заграницам поменьше шастать будут, да брюликами закупаться.

А-то посмотришь на любую из жен папаши, так сразу в глазах рябит. Обвешаются украшениями как новогодние елки, постоянно соревнуясь у кого их больше.

Пожалуй, одна Марина не принимает участия в подобных играх, предпочитая деловой стиль и проводя время не в салонах красоты и походах по бутикам, а пропадая почти целыми днями на производственных предприятиях, но несмотря на то, что она приносит пользу роду, по мне: такая же стерва, как и все остальные.

На ужин не пошел. Не хотелось видеть кислые рожи родственников, к тому же, по воспоминаниям парня ничего интересного кроме склок за столом я бы все равно не увидел.

— Бее-е-е, не хочу. Это вредно для пищеварения, — поэтому я завалился на кухню, и умыкнув тарелку с картофаном, парой паровых котлет, куском пирога и стаканчиком мороженного, отправился обратно в комнату.

Можно было попросить кого-то из слуг притащить еду, но раз уж я сам оказался около кухни, зачем напрягать других. Мне не сложно, а то девчонки-служанки носятся как ошпаренные, таская на стол яства. Семья-то у меня теперь большая, и все проглоты еще те, таких — пока накормишь сменой из семи блюд, потом изойдешь и матом про себя покроешь не один раз.

У меня во дворце и то проще было, но да ладно, это дела прошлые, чего вспоминать…

Только успел умять ужин, как в дверь постучали.

— Молодой господин, можно зайти?

— Ага. Заходи, Мария.

В комнату вплыла дородная женщина средних лет, и цепкий взгляд темных, как сама ночь глаз, пробежался по мне с ног до головы.

— Ну и напугал ты меня, мальчик, — с облегчением выдохнула она, — Я уж думала ВСЕ, больше не встанешь.

В глазах домоправительницы Потемкиных сквозило искреннее беспокойство. По воспоминаниям Власа, она одна относилась к пацану с пониманием и любовью. Сколько раз лечила синяки и ссадины, вправляла вывихи и сращивала кости — не счесть.

Мария была одаренной простолюдинкой с лекарским даром. Не сильным, но для меня полезным, и самое главное — в мыслях Власа она ассоциировалась очень близко к понятию матери.

Женщина заботилась о нем как умела, в меру своих сил и возможностей.

А я человек благодарный, добро помню и ценю. Особенно в отношении меня, то есть моего теперешнего вместилища.

— Ой, да ладно, Мария, ты чего? Меня не так-то просто убить! Ха-ха, — легко рассмеялся и приобнял толстушку, стирая побежавшие по ее щекам слезы, — Не реви, дуреха, прорвемся. АЙ! — воскликнул удивленно, получив легкий подзатыльник.

— Ты меня как назвал, шалопай?

— Ээ-э-э… самая умная, самая красивая, самая добрая…

— То-то и оно, — погрозила мне пальцем женщина.

— Тебе бы еще мужа найти. Чтоб было кем командовать…

— Что-о-о? Какого нахрен мужа, мальчик? Ты точно здоров? — прищурилась она подозрительно. — У меня целый дом прислуги, за которыми нужен глаз да глаз, мужа мне еще не хватало.

— Ну-у, не знаю, не знаю, — протянул я, — А как же любовь, ласка, секс, наконец?

— Вырос на мою голову, — простонала Мария, — Чтобы ты знал: сексом можно занимать и без брака. Это у вас благородных жена должна быть невинна, а у нас — все гораздо проще. О чем я вообще с тобой толкую? Бред какой-то.

— А-ха-ха, — заржал я.

— Не смейся, я чего пришла-то, тебя отец в кабинет вызывает, на разговор, — вмиг посерьезнела женщина и с беспокойством взглянула в глаза.

— Ясно. Значит сейчас пойду. Чую, не понравится папаше разговор. Как бы старика инфаркт не хватил после этого.

— Ты там поосторожнее, мальчик. Не горячись. Может не нужно вставать в позу? Согласись на условия главы, а то мне за тебя страшно очень.

— Мария, не боИсь, это пусть батя боится, а нам страшиться нечего. Все будет в порядке. Андестенд?

— Странный ты какой-то сегодня Влас, очень странный.

— Так не каждый день с того света возвращаются. Все, пошел я. Не переживай, прорвемся.

Насвистывая веселую мелодию, не торопясь, пошагал к кабинету отца.

Не правы те, кто говорит: не свисти дома — денег не будет. Враки, все враки.

Я может этим самым свистом как раз деньги приманиваю. У меня не рот, а манок для привлечения богатств.

Вообще, раньше так и было. Стоило мне насвистеть какую-нибудь мелодию невдалеке от клада, как его местонахождение начинало светиться оранжевым светом.

Почему оранжевым?

Да хрен его знает, мне так-то пофиг. Главное, работало.

Но самое интересное не это, а то, что я мог видеть не только клады, а все спрятанное и сокрытое от чужих глаз.

Что, думаете, я ПОВЕЛИТЕЛЕМ по праву рождения стал?

Нифигашечки. Пришлось попотеть… Собрать кучи золота, нанять армию и отвоевать себе земли…

— Вот это времена были, — вздохнул ностальгируя.

Пришло время проверить эту способность: стала ли она частью нового вместилища или осталась там, погребенной под тонным слоем земли вместе с моим прошлым телом.

— Хе-хе-хе, — гулко прозвучал в темном коридоре зловещий смех, — Да-а-а-а, моя прелесть со мной.

То там, то тут вспыхивали оранжевые всполохи, а я шел и улыбался от уха до уха. Оказывается, в этом доме очень много тайников, о которых предыдущий владелец тела даже не догадывался. Да ладно, тайники — это мелочь, я видел все потайные ходы, расположенные в особняке, которые встречались на моем пути.

Как здорового!

Ночью пройдусь по дому и разворошу некоторые из них. Вот их хозяева обрадуются, когда заглянут внутрь и обнаружат лишь пустоту.

Я же сказал, что устрою всем веселую жизнь и это только начало. Пусть побесятся и начнут обвинять друг друга, а они начнут, я уверен, а затем перейдут к склокам, дракам. Глядишь и про меня забудут на какое-то время.

Надо заодно себе тайничок присмотреть, лишним точно не будет, да и сворованное придется куда-то прятать, не в комнату же к себе тащить и под кровать запихивать.

Вот и посмотрю кто и как поведет себя в подобной ситуации. Интересно же, рассобачатся мои родственники друг с другом или проглотят унижение.

Отец встретил меня сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Алексей мне уже рассказал, что ты затеял драку.

— И что? — засунув руки в карманы брюк, уставился я на главу рода.

Нисколько не страшный, и чего бывший владелец тела так его боялся?

А-а-а, нет, не боялся, скорее опасался, ненавидел и одновременно желал понимания и любви родителя.

Знакомая картина.

Я даже горестно вздохнул, но не время предаваться воспоминаниям.

— Скажи мне, чего ты пытаешься добиться своим поведением? Чтобы тебя еще больше невзлюбили? Так могу сообщить — больше некуда. Завтра тебе исполняется восемнадцать, и я настоятельно прошу переписать оставленное матерью имущество на меня. Сам ты управлять им не сможешь, нет у тебя ни знаний, ни опыта. За год просадишь все наследство, потеряв деньги и предприятия. Бизнес — это тяжкое бремя и не желторотому юнцу вставать в его главе.

— Угу-угу, — закивал я на слова отца, слушая монолог и не пытаясь перебивать.

Пусть выговорится, мне не жалко.

— Конечно, совсем без средств к существованию я тебя не оставлю, ты все-таки мой сын и член рода. Назначу содержание.

— Пф-ф.

— Приличное содержание, но… — Отец сурово посмотрел на меня, прожигая взглядом, пытаясь надавить авторитетом, даже магию применил, прижимая прессом эмоций из подчинения, поклонения и страха.

Серьезно? Захотел меня такой фигней взять?

Не смешите мои копыта!

Чуть не расхохотался в голос.

Какая глупость!

На меня даже на начальной стадии развития в прошлой жизни подобная шляпа не действовала, и сейчас не подействует, но для вида я все же опустил глаза, чтобы не смущать главу рода раньше времени. Пусть до конца все выскажет, потом придет моя очередь говорить.

— Ты забудешь о том, что хочешь выйти из рода, а если все-таки уйдешь — не получишь ни копейки. Долго сможешь протянуть без посторонней помощи? Вряд ли. Кормить и одевать тебя будет некому.

Усмехнулся так, чтобы отец не заметил.

Я не проживу? Три раза: ХА-ХА-ХА!

Да у меня столько примочек для обогащения, не говоря уже о манке, что ты даже за пару из них, удавился бы от зависти.

Я запросто мог оставить наследство роду, но… Не привык отдавать своего.

— Поедешь в Сибирь, в имение матери, как и хотел. Его я оставлю на тебе. Живи там в свое удовольствие. Деньги на счет будут поступать ежемесячно, так что с голоду не помрешь, да и на развлечения хватит.

Ага, с глаз долой, из сердца вон.

— Я не против, — протянул вальяжно, — Из рода выходить передумал, да и уеду из вашего серпентария с огромным удовольствием, а то неровен час, еще раз прибить попробуете.

— Вот и молодец. Погоди, что ты сказал? Да как ты посмел обвинить свою родню в нечто подобном, неблагодарный мальчишка.

— Говорю, как есть. Вы меня не пожалели, я вас тоже жалеть не собираюсь, и наследство мое вы хрен получите. Это не ты мне, это я вам буду платить содержание.

Глаз у главы рода дернулся. Не привык бедолага, чтобы с ним так разговаривали.

Эх, как перекосило.

— Ты понимаешь, что я удавлю тебя, мерзкий щенок. Надо было давно это сделать, выкидыш Хорма. Ублюдок! Зачем я вообще согласился на эту сделку. Чертова сука словно опоила меня чем-то, а потом уже поздно было. Ты НЕ Потемкин, ты — выблядок, которого твоя мать принесла в подоле, повесив на меня твое воспитание, а сама свалила хрен знает куда, как только оправилась от родов.

Оп-па! А вот это новости! Такого расклада я точно не ожидал.